Журнал "Кислород" №2, Зима 2014-2015

Но путей к дуэнде нет ни на одной карте и ни в одном уставе. Лишь известно, что дуэнде, как звенящие стеклом тропики, сжигает кровь, ис-сушает, сметает уютную, затверженную геоме-трию, ломает стиль; корни его - в той человече-ской боли, что не знает утешения.

Великие артисты испанского юга – андалузцы и цыгане – знают, что ни песня, ни танец не вско-лыхнут душу, если не придёт дуэнде. И они уже научились обманывать – изображать схватку с дуэнде, когда его нет и в помине, точно так же, как обманывают нас каждый божий день разномастные художники и литературные за-кройщики. Но стоит присмотреться и подойти по-свойски – рушатся все их нехитрые уловки.

О днажды андалузская певица Пастора Па-вон, Девушка с гребнями, сумрачный испанский дух с фантазией под стать Гойе или Рафаэлю Эль Гальо, пела в одной из таверн Кадиса. Она играла своим тёмным голосом, мшистым, мерцающим, плавким, как олово, кутала его прядями волос, купала в мансанилье, заводила в дальние глухие дебри. И все напрасно. Вокруг молчали.

Там был Игнасио Эспелета, красивый, как рим-ская черепаха. Как-то его спросили: «Ты почему не работаешь?» – и он ответил с улыбкой, до-стойной Аргантонио: «Я же из Кадиса!»

Там была Элоиса – цвет аристократии, се-вильская гетера, прямая наследница Соледад Варгас; на тридцатом году жизни она не поже-лала выйти замуж за Ротшильда, ибо сочла его неравным себе по крови. Там были Флоридасы, которых называют мясниками, но они – жрецы и вот уже тысячу лет приносят быков в жертву Ге-риону. А в углу надменно стыла критская ма-ска скотовода дона Пабло Мурубе.

Пастора Павон кончила петь в полном молча-нии. Лишь ехидный человечек, вроде тех пружи-

нистых чертенят, что выскакивают из бутылки, вполголоса произнес: «Да здравствует Париж!» – и в этом звучало: «Нам не надо ни задатков, ни выучки. Нужно другое».

И тогда Девушка с гребнями вскочила, оди-чалая, как древняя плакальщица, залпом выпила стакан огненной касальи и запела опаленным горлом, без дыхания, без голоса, без ничего, но... с дуэнде. Она выбила у песни все опоры, чтоб дать дорогу буйному жгучему дуэнде, брату самума, и он вынудил зрителей рвать на себе одежды, как рвут их в трансе антильские негры перед образом святой Барбары.

Девушка с гребнями срывала свой голос, ибо знала: этим судьям нужна не форма, а ее нерв, чистая музыка – бесплотность, рожденная реять. Она пожертвовала своим даром и умением, – отстранив музу, беззащитная, она ждала дуэнде, моля осчастливить ее поединком. И как она запе-ла! Голос уже не играл – лился струей крови, не-поддельной, как сама боль, он ветвился десятипа-лой рукой на пригвожденных, но не смирившихся ступнях Христа, изваянного Хуаном де Хуни.

Приближение дуэнде знаменует ломку канона и небывалую, немыслимую свежесть –

оно, как расцветшая роза, подобно чуду и будит почти религиозный восторг.

/Ф.Г. ЛОРКА «Дуэнде. Тема с вариациями» (из лекции)

4 IIКИСЛОРОD СОДЕРЖАНИЕ

В НОМЕРЕ

6 /

ВДОХ//

Barto & Убийцы. Как это было

12 / You’re my Wonderwall

14 /

ТЕАТР//

Свобода от стен

18 /

МУЗЫКА//

Музыка из Мордора

26 /

ЛИТЕРАТУРА//

Некролог автору

5#2 ЗИМАСОДЕРЖАНИЕ

40 /

ОБРАЗОВАНИЕ//

Физическая подготовка

44 /

ЕДА//

В правой руке – кальян,в левой – кружка пуэра

50 /

ВЫДОХ//

Остаемся зимовать

52 / Няпиzдинг сэнсэе

55 / Первый месяц

56 / Витя – 6 лет

6 IIКИСЛОРОD

7#2 ЗИМА

8 IIКИСЛОРОD

УБИЙЦЫвпервые посетили Кемерово летом прошлого года. Билет на концерт стоил 20 рублей, томский дуэт у нас не знали. За несколько ме-сяцев электроклэш-группа обрела статус культовой. Приезда Викто-рии Чеховой и Алексея Первякова кемеровские поклонники ждали не меньше, чем приезда «Барто».

то это было: Концерт Убийц и БартоГде это было: Стрит-бар «Буффер»Когда это было: 23 январяКак это было...

Ч

9#2 ЗИМА

Над сценой зажигаются раз-ноцветные огоньки, у сцены со-бираются почти все пришедшие, на сцену выходит Первяков, потом появляется Чехова – донельзя ми-лая маленькая девочка с хвостика-ми. Начинается музыка, начинают-ся суровые танцы. Танцуют все – от маленьких подвижных «тайгеров» до усталых и философствующих тридцатилетних. При всей своей синтетической легкости саунд бескомпромиссен, – ты танцуешь, даже если не планировал тан-цевать, ты танцуешь, даже если звучит совсем не танцевальный, а медленный и обволакивающий «Тайгер». В специфическую то-нальность «Убийц» входишь неза-метно.

Почти детская непосредствен-ность и простота, граничащая с примитивизмом, подкупают. «Убийцы» не умничают, они абсо-лютно незамороченно и без эсте-тических комплексов и экивоков говорят о том, о сем, никакого пафоса, никакой назидательности, ни грамма панковской агрессии в классическом ее выражении. Они нигилисты, и их нигилизм очаро-вателен.

Виктория Чехова постоянно улыбается. Невольно улыбаешься и сам. Взрывной китч, нарочитая профанация. Вещи неукоснитель-но называются своими именами, готовые формы и заезженные фразы типа «Давай, Россия... давай красиво» получают новое, паро-дийное, воплощение.

Говорят, что жанр «Убийцы» вы-брали самый что ни на есть акту-альный и модный. Наверное, так и есть, но при том нельзя отрицать очевидного факта: в каждой из пе-сен коллектива есть хук, тот самый крючок, цепляющий слушателя и делающий композицию успешной. Впрочем, репертуар «Убийц» – это не просто два десятка успешных композиций, это самодовлеющий мир. Мудрецы от музыки склонны считать, что если уж композитор/исполнитель может создать такой вот собственный мир, то быть ему знаменитым и любимым. Навер-ное, этим и можно объяснить ра-стущую популярность «Убийц».

ВДОХ

10 IIКИСЛОРОD

появились на сцене почти в полночь, – как говорится, с корабля на бал. Не провоцируя томительного ожидания, они вышли к зрителям сразу, как только приеха-ли. Свою часть концерта ребята начали без саундчека. «У них усталый вид, неужели они продержатся больше полу-часа?» – публика была озадачены. Однако вопрос исчерпал себя с началом первой песни. Великая дискотека, начатая «Убийцами», продолжилась... Как говорят музыкальные критики, электроклэш не оставляет времени на раздумья.

БАРТО

Мария Любичева и Евгений Куприянов за восьмилетнюю историю группы посетили наш го-род впервые и, кажется, остались довольны. «Кемерово рулит», – писала Маша, раздавая автогра-фы после выступления. Кемерово действительно не подкачал. По-клонники были полностью готовы к концерту, подпевали и танцева-ли абсолютно все, а некоторые даже умудрились прийти одетыми в лучших традициях 90-х, – перед глазами мелькали толстовки кис-лотных цветов, топы с открытым животом, джинсы с завышенной талией и пр. Атмосферу лихих 90-х «Барто» привезли с собой: дер-зость, синтетичность, бьющее по глазам многоцветье, не знающие эвфемизмов хлесткие словеч-ки... «Бубль-гумм килограммами, Сникерс вагонами, малиновый пиджак, и все дальше от дома ты» – композиция «Назад в 90-е» ста-ла пиком безудержного веселья. С каждой песней крепло впечат-ление: сегодня отдыхают те, кто успел устать от музыкального тя-желяка, гламура, засилия хипсте-ров, цензуры, эстетства, интелли-гентствования. «Мария Любичева, я люблю вас!» – кричала девочка из толпы и, кажется, ничуть не кри-вила душой. IIK

11#2 ЗИМАВДОХ


текст/ Алёна АЛЬКОВА

You’re my WonderwallВДОХ

13#2 ЗИМА

Кто бы мог подумать, что, не-смотря на отмену долгожданного фестиваля «От Венеции до Канн», кусочек авторского кино все-таки доберется до Кемерова. Навер-ное, никто не мог. Тем не менее, он добрался. В конце января в кино-театре «Юбилейный» прошел ряд показов шестого фильма канадца Ксавье Долана, к которому на-мертво прилип ярлык вундеркин-да. Что же нового и удивительно-го принес фильм «Мамочка»? По сути, немногое, но очень ценное в его карьере.

Трудно не вспомнить полно-метражный дебют молодого ре-жиссера «Я убил свою маму», по-скольку новая картина является переосмыслением и взрослым взглядом на уже поднятые в пер-вой работе вопросы. Это отноше-ния отцов и детей в современном контексте. Именно в современ-ном, потому что Долан, как никто, умеет уловить настоящее, хоть и не всегда доводит до конца свою мысль. Фильм «Мамочка» рас-сказывает о непростых отноше-ниях инфантильной женщины и её сына, который долгое время провел в исправительном заве-дении, или лечебнице, кто как это назовет. Это история о попытке пробить стену непонимания, раз-рушить вакуум, который мешает героям услышать друг друга. В но-вой работе Долана обострилось все: ярче проступают образы глав-ных героев, они стали самобыт-нее, четче. Тем не менее история закончилась по сути тем же, чем и «Я убил свою маму». А именно ничем. Стена, хоть и подточенная взаимными попытками сблизить-ся, стоит на месте.

Подчеркивает напряженность семейных отношений образ заи-кающейся соседки Кайлы, которая являет собой противоположность образу главной героини, Дианы. В итоге Кайла выбирает собственную семью и не может забыть о муже и детях. Она делает выбор, который достоин матери, а не мамочки.

На квадратный формат фильма обратили внимание все, как и на прием «раздвижения границ». В моменты эмоциональной близо-сти к счастью, экран становится широким и полным. Один из мо-ментов поражает одновременно своим пафосом и детской ис-кренностью: на велопрогулке с матерью и другом Стив раздвигает границы экрана руками. Все это под великолепно вписавшуюся в контекст песню группы Oasis «Wonderwall», текст которой явля-ется отражением чувств главного героя.

О музыкальном оформлении фильма стоит написать отдельно и много, но я бы сказала только одно: оценить или не оценить – дело вкуса. Иногда музыка идеаль-но вписывалась в ткань кино, но до эпичности пафосная концовка заставила невольно улыбнуться, потому что в финале зазвучала всем известная композиция Ланы Дель Рей «Born to Die». Дело вкуса, разумеется, это дело вкуса…Но не перебор ли?

Шестой фильм, на мой взгляд, стал для Долана значительным ша-гом в сторону взросления, поиском новых методов и решений, а также раскрыл его как самобытного ху-дожника. Старая тема исчерпана, старые методы перечеркнуты. Ка-ким будет следующий ход? IIK

ВДОХ


Спектакль. Трое мужчин сидят на стульях. Они укутаны в пледы. В маленьком зале Дома Актёра битком народу. Изредка щёлкает затвор фотоаппарата. Зрители безмолвствуют, но лишь до последней реплики героев. Сразу после неё публика взрывается аплодисментами.

Трое на сцене – участники уникального кемеровского проекта «Другой театр». У этого театра нет ни постоянной сцены, ни постоянной труппы.

У него нет учредителя. Нет плана. Нет годами наработанного репертуара. Жёстких рамок. Он

действительно не такой, как все театры.Его основатели – Денис и Александра

Казанцевы.

В Кемерове Денис Казанцев известен в

первую очередь как актёр Театра для детей и молодёжи

и Литературного театра «Слово», а Александра Казанцева

– как директор и актриса того же театра. Они решили пригласить меня для интервью в грим

уборную – святая святых Театра для детей и молодежи. После небольшой путаницы с дверями мне удалось привлечь внимание

Дениса, который указал мне путь в гримёрку. Там было не прибрано, но это ничуть не мешало. Скорее, наоборот. Такой я её себе и представлял.

15#2 ЗИМА

текст/ Алексей СЕМЁНОВфото/ Алёна АЛЬКОВА


одождав Александру и нашего фотографа, мы начали об-щаться. Момент, когда свободный трёп перерос в интервью, я, если честно, пропустил.

Чего вам не хватало на основ-ном месте работы? Зачем вы создали «Другой театр»?

Денис: Артисты – это в первую очередь проводники режиссер-ской идеи. Но иногда некоторым актёрам (в том числе и мне) хочет-ся высказаться самим. Несмотря на то, что в сфере театра создано уже почти всё, что можно, это не отбивает желание у творческого человека создать что-то своё. По-мимо театра я занимаюсь ещё и музыкальными проектами, такими как «Я – русский»; «Соло на Золе» и «Мы родом с Востока», хотя я и не музыкант. У Александры есть про-ект «СТИХиЯ».

Проект полностью некоммер-ческий?

Денис: Да, как и все наши с Александрой проекты. Не умеем или не хотим мы зарабатывать и, самое главное, выпрашивать деньги. Существуем самодоста-точно. Если нас интересует какая – то мысль, то мы её воплощаем. Вот затронула нас проблема старости в пьесе «Ветер шумит в тополях» – мы и поставили спектакль. Закон-чатся идеи – и мы, может быть, за-кончимся. Поэтому мы и не ставим цели на этом заработать. «Другой театр» – не завод по производству деталей, в который нужно вклады-вать, чтобы получить прибыль.

Труппа, задействованная в спектакле «Ветер шумит в топо-лях», и вы – это все участники проекта?

Денис: Труппы как таковой нет. «Другой театр» – это не театр, это идея. На сегодняшний день у нас есть пять актёров, которые согла-сились работать именно в этой по-становке.

Бесплатно?Денис: Нет, часть денег со сбо-

ров уходит артистам. Я ещё могу делать это на «голой» идее, но ак-тёрский труд должен оплачивать-

ся. Мы собираем не так много де-нег. Первым спектаклем мы почти окупили декорации, сборы со вто-рого – около 10000 – отправили Лаврентию Сорокину, артисту Но-восибирского театра «Глобус», ко-торый страдает онкологическим заболеванием. В постановке сле-дующего спектакля я вижу других артистов. И не потому, что те, кто играл в прошлом, – плохие. Про-сто определённые артисты созда-ют определённый артистический рисунок. Это свободный проект: у артистов нет обязательств передо мной, у меня – перед артистами. Мы делаем то, что нас волнует и от чего мы получаем удоволь-ствие все вместе. Театр для детей и молодёжи появился в начале 90-х точно так же. Я в нём с само-го начала и помню, как это всё со скрипом начиналось, потом по-тихоньку пошло… и сегодня мы уже имеем полноценный, профес-сиональный театр, который зовут на самые престижные фестивали, такие как «Золотая маска» (весной этого года).

Александра: Ну и ещё у нас есть Дом Актёра, как более или менее постоянная площадка

Денис: Да. В ближайшее вре-мя мы будем играть там. Если не выгонят (смеются). Также сейчас появилась договоренность с ка-мерным залом Театра для детей и молодежи.

Какие отношения у вас с дру-гими театрами? Если, не дай Бог, с Домом Актёра что-то не полу-чится, то реально ли вашу пьесу поставить в Театре Драмы?

Александра: Проект «Стихия» показал, что все двери открыты и все актёры идут навстречу. Мы проводили его в Музыкальном Театре, Театре Драмы, Театре для детей и молодёжи, и везде директора нас хо-рошо принимали. Я ду-маю, что если ты при-шёл с хорошей идеей, то всё получится.

Денис: Отно-шения со всеми

театрами у нас хорошие. Я вообще не люблю тех людей, которые ут-верждают, что театры живут раз-розненно и жестоко конкуриру-ют. Хочу сказать этим людям, что они – неудачники, обиженные на всё и вся. Открою тайну: театры сотрудничают очень тесно. Хотя, конечно, существует ревность: «отдать» актёра кому-то непросто. Театрального зрителя в среднем по стране всего 4% от населения, а в Кемерове, возможно, и мень-ше. Если мы их будем ещё и между театрами разрывать, то что полу-чится?

Александра: В Кемерове не так много театрального зри-теля, поэтому бессмыс-ленно рвать публику на части, нужно создавать театральную сферу, «дружить» театрами. Нужно воспитывать в зрителе желание сходить, посмо-треть и сравнить. В последнее время та-кая сфера, похоже, создаётся. К тому же, у нас театры очень разные: дра-матический, моло-дежный, музыкаль-ный, литературный, кукольный, пласти-ческий. Есть «Ложа», есть «Встреча». По-этому конкуренции, как таковой, нет.

Все театры – штуч-ные экземпляры.

Для премьеры вы выбрали Сиблейраса. Для рядового зрителя это малоизвестное имя. Учитывая, что постановку вы де-лали с целью благо-творительности, вы не боялись, что на спектакль не пойдут?

Денис: Мне очень нравятся слова Льва Додина. Когда его спро-сили: «Как вы угадывае-

ПТЕАТР

17#2 ЗИМАте с репертуаром своего театра?»,

он ответил: «Я этим не занима-юсь. Я не иду за модой».

В спектакле «Ветер шумит в тополях» мы подняли тему определённого этапа в жиз-ни каждого. Смерть неиз-бежна, и перед последним шагом важно, чтобы кто-то был рядом. Когда мы ставили комедию, мы не хотели угадывать, пой-дёт зритель на неё или нет. Наша цель – по-говорить. Допустим, из двухсот человек, сидящих перед нами, нас понимает

только тридцать. Ну и что? Мы бу-

дем говорить с тридцатью.

Но ведь ос тавшихс я

170 зрителей можно каким

– то образом «воспитать»?

Денис: Конеч-но! Но это проис-ходит постепен-но. Мы можем ставить антикри-зисные комедии,

и эти 170 будут к нам

х о д и т ь , но как

только мы поставим Достоевско-го, то они сразу же исчезнут. Театр необходимо пробовать постепен-но, как вино, – смаковать, искать свой вкус (свой театр).

Александра: Нет, в любом слу-чае, у нас нет наплевательского отношения к зрителю. Но серьёз-ные вещи делаются медленно и незаметно, а броским антуражем нельзя добиться ничего, кроме ажиотажа. Это как в школе. Мно-гие педагоги не осознают важ-ности воспитательной функции школы, потому что результатов они никогда не увидят. Вся наша культура сейчас заточена под конкретный видимый результат. Всех волнуют громкие названия, эпатаж, голые тела. Мы за этим не гонимся.

Перед началом спектакля вы говорили, что ждёте строгих оценок. Если негатива не будет ни со стороны театральных критиков, ни со стороны зри-телей, то что это значит: вы всё сделали идеально или вас не поняли?

Денис: Настоящих театральных критиков у нас в городе, к сожа-лению, нет. У нас есть несколько хороших литературоведов и не-сколько театралов, к мнению ко-торых я прислушиваюсь. Есть не-сколько журналистов, пишущих о театре, но порой их непонимание сути театра заставляет меня при-ходить в восторг. Раньше я злился из-за некоторых вещей, что они писали. Теперь, в свои 35, я стал лояльнее и просто забавляюсь. Из критики я выбираю аргументиро-ванные и состоятельные замеча-ния, но и похвала нам конечно же приятна. Но у людей не на-блюдается желания вступить в диалог. Всегда нужен пример, посыл. Иногда зрителю хочется высказать своё мнение, но он видит, что никто больше не ре-шается, и думает: «А, ладно, и я не буду». В такой ситуации при-ятна даже критика, потому что человек пытается разбираться, спорить. Есть ещё у зрителей такая черта: хорошее написать могут, но плохое – стесняются, потому что мы можем на них обидеться. Мы ни на кого не

обижаемся, поверьте. Мы очень ждём мнений о нашей работе.

Александра: Мы стремимся к тому, чтобы вокруг театра скапли-валось как можно больше разных людей: и зрителей, и фотографов, и журналистов. Очень хотим, чтоб было побольше театраль-ных художников. И для меня цель творческих проектов – это чтобы прессе было, о чём писать, чтобы художникам было, где реализовы-ваться, чтобы у фотографов была возможность делать яркие фото репортажи.

Денис: Искусство созревает в диалоге.

И мы должны общаться, чтобы что-то создавать.

Вас устраивает форма сво-бодного театрального проекта? «Другой театр» сейчас близок к своему идеалу?

Денис: Сейчас он как раз в иде-альном состоянии, потому что, когда у нас появится постоянное помещение, от нас начнут тре-бовать доход, определённое ко-личество зрителей, план. Проект перестанет быть свободным. Есть, конечно, и минусы. Но это тема отдельного разговора. Сейчас мы можем дать спектакль, а следую-щий отыграть через полгода. Если бы у нас был учредитель, он бы за-гонял нас в определённые рамки. Не везде, не всегда, но загонял бы.

Какова сверхзадача ваше-го проекта? Есть что-то, после выполнения чего вы бы могли свернуть проект?

Денис: Нет. У творчества не должно быть такой точки. Сверх-задача же театра – изменить зри-теля, и желательно в лучшую сто-рону. Одна из наших глобальных задач – это объединение театраль-ной среды, о котором мы уже го-ворили. Это здорово, если зритель вдруг сможет увидеть артистов Драмтеатра и Молодёжного те-атра на одной сцене. Получится своего рода сборная. Я думаю, она сможет играть хорошо. А исчезнет проект тогда, когда нас перестанет что-то волновать. Когда мы успо-коимся. Конечная цель… может, она и не важна? Путь, который мы прошли к ней, – вот истинная цен-ность. IIK

Говорит в основном Денис. Александра по большей части молчит, как жена казака. Однако видно, как слова рвут-ся из неё и иногда про-рываются. «Я ремарка», - шутливо называет себя Александра. Но к сереет-ся и она.

Говорит в основном Денис. Александра по

большей части молчит, как жена казака.

Однако видно, как слова рвутся из неё и иногда прорываются.

«Я ремарка», - шутливо называет

себя Александра. Но к середине беседы

раскрывается и она.

ТЕАТР


текст/ Татьяна КАНДИНСКАЯфото/ Алёна АЛЬКОВА

19#2 ЗИМА

Познакомьтесь, это группа Joint and Me. Тем, кто их видел, они знакомы, прежде всего по экспрессивным выступлениям на кемеровских площадках. До интервью с группой было мало что известно об этихтрех музыкантах, от этого становилось еще интереснее, что за репетиционная база, возле кондитерской фабрики, почему у них нет студийных записей и альбома, несмотря на долгое существование группы и звукозаписывающую студию, которую ребята строят сами. Бас-гитарист Григорий и гитарист Вячеслав Сергеевич (на протяжении всего интервью по имени отчеству его по-дружески называл Григорий) рассказали о себе, своих увлечениях и репетиционной базе Mordor Music Hall.


ак образовалась ваша группа? С чего все началось?

Вячеслав: Началось все около 10 лет назад. Мы любили музы-ку, абсолютно не умели играть. Я себе купил гитару и комбик, ба-рабанщик – барабаны, поставили в квартире, натянули на все ба-рабаны майки и так джемили не-сколько лет. Потом начали играть в коллективе Six Million Cables, по-сле шести лет группа распалась, и мы продолжили играть, как в старые добрые времена, вдвоем. Проиграли так два года, после чего встретили нашего третьего участника – Григория. Изначально коллектив состоял из барабанов и гитары, а теперь – барабаны, гита-ра и бас-гитара. Преимуществен-

ноэто инструментальный проект, но мы пытаемся петь и вкладывать глубокий смысл в тексты.

Многие музыканты отгоражи-ваются от определения какого-то конкретного стиля и говорят, что рамки – это вообще не для них, а вы можете как-то охарак-теризовать свою музыку?

Григорий: С одной стороны, вы тоже правы, потому что рамок-то и нет, с другой стороны, нас как-то звали на концерт, в тот же «Buffer», и говорили: «Как-то вас нужно записать, у всех на афишах написано «металл» и прочее». Мы сказали: «Запишете нас как «post-experimental». Это наименование мы сами придумали, эксперимен-тальный стиль, но уже новый.

Вячеслав: Как угодно, навер-ное, можно считать. Мне это на-поминает блюз, но поскольку есть еще тяжелые нотки, может быть какой-то мат…

Григорий: Проще говоря, про-грессивный рок – это будет наибо-лее точное определение из всех существующих.

Вячеслав: Характерная черта, которая нас от всех отличает, – то, что наша музыка играется сетом, то есть мы начинаем играть, и у нас песня одна, которая может тянуться полтора-два часа, она очень плавно переходит по на-строению, по динамике, по ритму.

Написанием текстов и сочи-нением музыки занимаетесь коллективно?

Григорий: Коллективно. Когда я пришел в группу, уже была гото-вая наигранная программа и мне просто пришлось в неё влиться, сейчас новая программа, новые песни, их уже делаем все вместе.

Вячеслав: Мы приверженцы старой школы, мы сочиняем все вместе, тут же можем и ссориться, и драться, но приходить к одному мнению, к одному решению, это важно. Музыка – это наша амби-ция, важно достигать компромисса между участниками коллектива.

Ссоритесь часто?Вячеслав: Людям со стороноы

может показаться, что мы ссорим-ся. У нас нет таких тем, чтобы ссо-риться, мы через многое прошли.

Чем занимаетесь помимо музыки?

Григорий: На данный момент мы занимаемся музыкой серьёз-но, мы делаем студию.

Вячеслав: В летний период я занимаюсь альпинизмом, зани-маюсь скульптурами, макраме, я даже боюсь весь этот широкий спектр моих увлечений называть, можно сильно углубиться. Основ-ных дел очень много, это всё свя-зано с творчеством, и музыка – это одно из проявлений творчества. Для меня с самого детства было очень важно проявлять себя в разных областях, я люблю делать что-то руками. Здесь мы с парнями строим студию, развиваем её как можем, подрабатываем на сторо-не, будь это какие-то концертные программы, где мы подрабатыва-ем техниками, или самая серьёз-ная стройка на наших химических предприятиях, типа «Азот» или «Коксохим», где мы работаем вы-сотниками.

В связи с чем вы решили создать репетиционную базу вместе со звукозаписывающей студией, не связано ли это с тем, что вам самим негде было репе-тировать и записываться?

Григорий: Изначально да, нам самим негде было играть.

Вячеслав: И нам совершенно ничего не подходило. Все нужно

КМУЗЫКА

21#2 ЗИМАделать самому, понимаете? Все, что предлагают, ни в какие ворота не лезет вообще. Нас не устраива-ло качество и многое другое. Мы очень утончённые натуры, очень привередливые, поэтому даже если нужно стул в студию какой-то, то мы его скорее всего сделаем сами, а для этого мы будем искать место, где найти лобзик, где найти материалы.

Много ли возникает проблем в связи с созданием студии?Вячеслав: Это просто ужас.

Очень много приходится узнавать, раз это всё так серьезно развора-чивается, приходится оформлять всё, писать бизнес-планы. Прихо-дится встречаться, консультиро-ваться с юристами, бухгалтерами, хотя вообще не очень хочется этим всем заниматься. Это сильно отвлекает. Из-за этого пропадает сон, пропадает аппетит, поэтому приходится заниматься активным образом жизни, здоровым питани-ем, чтобы хватало на все энергии. Это всё очень тяжело, но за счет того, что мы вместе, что как-то держимся.

Не хотелось все бросить, ска-зать: «у нас есть где записаться и ладно»?

Вячеслав: Да мы больше ничего не умеем, точнее, мы умеем всё, но больше ничего кроме этого не хотим.

Григорий: Мысли о том, чтобы всё это бросить и расслабиться, возникают постоянно…

Вячеслав: Да, но если мы здесь это бросим и придём куда-то, там это же будем мутить. Это уже про-верено, мы жили в других городах и занимались тем же самым, будь это Москва или Екатеринбург, мы все равно создавали студию. Я на-чинал плести лампы, делать скуль-птуры, готовить, заниматься спор-том, в общем, всё одинаково. Где бы мы ни были, занимаемся одним и тем же.

Теперь у вас есть где запи-саться, а студийных записей нет.

Григорий: Мы к ним потихо-нечку идём, это трудный процесс, в котором совершенно нельзя торопиться. Знаете, говорят: по-спешишь – людей насмешишь. Вот об этом и речь, потому что где-то чего-то может не хватить, звук не понравится, а у нас все участники - крайне привередливые ребята, поэтому приходится очень долго и тщательно ко всему готовиться.

Думали об альбоме?Григорий: Да альбом у нас

есть…Вячеслав: Материал у нас есть,

и не на один альбом, на пару точ-но наберётся хорошего материала, встают разные преграды, некому по-мочь, да, может быть, мы и сами не позволяем, много всего отвлекает.

Кемеровская группа Plane Passenger пустились в большой гастрольный тур по России. У вас в планах нет чего-то такого же масштабного?

Григорий: Нам, конечно, очень хочется…

Вячеслав: …как только утря-сём все дела. Мы ездили в тур с другим коллективом, ездили трижды, ездили и с американской группой, то есть опыт такой есть и желание огромное, потому что нет ничего более крутого и свободно-го, чем ездить по городам, путеше-ствовать, это тоже одно из самых любимых занятий. Конечно, есть желание, но мы не можем сейчас здесь все оставить.

Продвижением группы занимаетесь вы сами?

Григорий: Чем больше ты сам лезешь, тем больше тебя возьмут. Поэтому изначально ты сам всем пишешь, пытаешься что-то узнать. Когда ты один раз выступил, два, кто-то тебя заметил: «О, приколь-ные ребята, давайте их позовем!»

Вячеслав: Больше приглашают, потому что осталось очень много знакомых по России и время от времени, друзья пишут, интере-суются, какие проекты сейчас в жизни есть, и, конечно, зовут. Хотя я очень редко бываю в интерне-те, сознательно, меня это сильно отвлекает от моих дел. От многих предложений приходится отказы-ваться сейчас, но мы стараемся всё больше и больше выступать.

На выступлениях обычно очень мало людей, и приходят в основном все свои, другие люди остаются в неведении. Вас это не расстраивает?

Григорий: Да не особо, если ты хочешь играть, играй хотя бы для одного человека

Вячеслав: Мы привыкли счи-тать, что все концерты – это репе-тиции перед Rock am Ring.

Григорий: Да, да, да, перед большим крутым концертом.

Вячеслав: Разницы особой нет, классно, когда есть публика и

МУЗЫКА


классно, когда публики нет, были бы музыканты.

Григорий: Тем более наша му-зыка просто непопулярна, поэто-му сложно найти какую-то свою публику, но она уже есть.

С кем из кемеровских музы-кантов удалось посотрудни-чать?

Григорий: Сложно сказать, по-тому что у нас пока не было таких форм сотрудничества. На студии у нас есть несколько команд, кото-рые с нами работают, мы им помо-гаем: Water, please, есть еще кол-лектив My Flaming Lotus, который у нас записывается, вот, пожалуй, и всё.

Репетиционная точка востре-бована сейчас или о ней мало

кто знает?Григорий: Сложно сказать, мы

сейчас распространяем информа-цию везде, где можем, развиваем группу «Вконтакте», делаем репо-сты, делаем взаимную рекламу, у нас пока набирается клиентская база.

Вячеслав: Мы не ищем попу-лярности среди всех, нам интерес-но собирать музыкантов, серьёзно относящихся к своему делу, посто-янных в своих решениях. Очень много таких, которые собираются на пару месяцев, потом распада-ются.

Пока говорили с ребятами, на репетицию пришли Water, please, их отправили в здание напротив попить чаю, позже в соседнее здание отправилась и редакция «Кислорода», но не попить чаю, а посмотреть на работу, которую

МУЗЫКА

23#2 ЗИМАуже проделали ребята в звукоза-писывающей студии.

Григорий: Мы помогаем им за-пись сделать и прочее. Они очень молодые музыканты, хотя играют уже три-четыре года, насколько я знаю, а я знаю этот коллектив до-вольно давно.

То есть вы как старшие това-рищи помогаете?

Григорий: Да, да, потому что без нас они просто пропадут.

Есть определённые планы на будущее, чего бы хотелось, воз-можно, не только для группы, но и для себя?

Вячеслав: Господства над всем миром

Григорий: Да, захватить весь мир (смеются). Во-первых, играть свою музыку как можно большему количеству людей, главное, чтобы это было честно, чтобы тебя все любили и ты всех любил.

Вячеслав: Да, единственное же-лание и мечта – заниматься музы-кой, и все.

То есть слава не главное для вас?

Григорий: Для музыки это не обязательно, нет. Конечно, хочет-ся, не поспоришь, такие мысли есть, но все-таки музыка на пер-вом месте.

Вячеслав: Да без разницы, мы же эгоисты, главное, чтоб было нам хорошо, а славы не надо.

С кем из ушедших в мир иной музыкантов хотелось бы высту-пить на одной сцене?

Григорий: Из ушедших? Я осве-домлен только в слишком непо-пулярной музыке и хотел бы вы-ступить, например, из известных с Jimi Hendrix, вот он крутой был чувак. Назову свою любимую рос-сийскую группу Follow the White Rabbit, они распались, но были лучшие в России и в Европе тоже, по крайней мере, такой музыки не было нигде. Они играли примерно то же, сеты по полтора часа, раз-ное настроение, музыка. Просто серьёзные музыканты, с которыми хотелось бы сотрудничать, но к со-жалению, уже все.

Что обычно слушаете, когда занимаетесь делами?

Вячеслав: У нас разные вкусы, я меломан абсолютный, слушаю качественную музыку, которую

очень тяжело найти, знаете, на радио такое не звучит, это всё от легкого лаунжа до брейккора, вот я его люблю. Обожаю Моцарта, могу слушать его сколько угодно, но поскольку я его уже переслу-шал, то слушаю что-то подобное. Но Моцарт все равно круче всех.

Разные вкусы, но вам удаётся прийти к общему решению?

Григорий: Ищем что-то тре-тье всегда, потому что Вячеслав Сергеевич играет одно на гитаре, наш барабанщик играет второе, а я играю третье, то что мне понра-вилось.

Вячеслав: Мы все играем раз-ную музыку

Григорий: Да, и никто не будет слушать, что говорит другой. «Сы-грай здесь так или так» – у нас та-кого нет, каждый играет что хочет, мы свободны в своем решении, так всё и должно оставаться.

Григорий: Только мы сами не знаем как при этом получается музыка, это же потом: «О, а как это так получилось, давай еще раз!»

Вячеслав: Да, самое главное – сыграть то же самое еще раз, это самое сложное, потому что наши репетиции довольно долгие, по 6-8 часов. Мы заранее о них до-говариваемся, потому что тяжело порой найти время. Мы прихо-дим, 1,5 часа настраиваемся, раз-говариваем, общаемся, хоть итак видимся постоянно, но нам часто тяжело остаться своей компанией, именно втроем, а это важно. Пару лет наши репетиции выглядели как закрытые концерты, малень-кие квартирники, всегда есть на-род, минимум пять человек всегда на репетициях было, в какой-то момент было решено это прекра-тить.

Выгоняете всех?Вячеслав: Да, просто выгоняем.

Закончились обиды уже из-за того, что мы выгоняем всех. Мы сидим, 1,5 часа разговариваем, пьём чай, после этого начинаем играть.

Григорий: Не совсем, мы ещё часа полтора пульт крутим и раз-ные настройки на гитарах и пе-дальках, потому что это важней-шая часть.

Вячеслав: Мы всё настраиваём, всё готовим и после этого начи-наем играть, практически всегда

МУЗЫКА


включаем запись, потому что это как правило будет новый сет, но-вые композиции, которые с ходу получаются. Обожаем джемить, как бы и аббревиатура нашей группы Joint and Me – это Jam, она так и придумывалась, сперва был джем, а потом мы уже добили до этого названия.

Выбираетесь на выступления других групп?

Григорий: Мы стараемся хо-дить, но редко. Это редко получа-ется, потому что кто-то работает, кто-то у нас стройку строит, шпа-телем мажет, кто-то здесь сидит с группами дежурит, поэтому мы редко выбираемся. В «Buffer» ходи-ли, на Порт (812), эта группа была у нас еще на кассетах, когда нам было 12 лет, поэтому мы и сходили.

Вячеслав: Ну или когда мы за-нимаемся звуком на концертах, так лучше всего звать нас на кон-церты, тогда мы точно придём, мы

очень ответственно подходим к своим задачам, и нам интересно сделать классное шоу, классный звук, чтобы музыкантам было ком-фортно выступать на сцене. Здесь мы этим и занимаемся, ухаживаем за музыкантами, учимся создавать комфорт не только для себя.

Не думаете расширить кол-лектив на репетиционной точке или в музыке прибегнуть к по-мощи других музыкантов?

Вячеслав: Только сессионные музыканты

Григорий: Это сложно, им по-везло, что я нашелся. Мы пробова-ли взять флейтиста или скрипача, но это все люди преходящие.

Вячеслав: Тяжело найти таких же тронутых людей, как и мы.

Григорий: Да, да, нам повезло, что нас пока трое.

Вячеслав: Да, больных своим делом. Да мы и перестали давно их искать, нет смысла, очень мно-го было попыток найти кого-то, мы пришли к выводу, что это просто наше желание перекинуть наши же обязанности на кого-то, поэто-му всё сами делаем.

Есть в планах обучиться чему-то новому?

Вячеслав: Я хочу на фортепиа-но научиться играть.

Григорий: Да, мы сейчас с Вя-чеславом Сергеевичем начали

осваивать пианино, пока для нас это только черно-белые кнопочки, которые звук издают.

Вячеслав: Непонятно, почему они сделали их всего двух цветов, неудобно, но опыт игры на других инструментах положительно ска-зывается на пианино. Те же звуки, ты понимаешь,что нужно сразу учиться правильно, это очень важ-но, потому что потом будет легко. Когда-то это помогло с гитарой, так-же это помогает с пианино. Очень интересно звучит, и если на гитаре это одна постановка, то на пианино это интересные комбинации.

Григорий: Да, в общем, весьма любопытно и хотелось бы в даль-

МУЗЫКА

25#2 ЗИМА

нейшем, чтобы кто-то сыграл на пианино вместо гитары, например.

Вячеслав: И горшки лепить охо-та на гончарном круге.

Почему вы не исполняете кавер-версии?

Григорий: Это уже принципи-ально, раньше это было просто неинтересно, а теперь к этому до-бавилась принципиальность, по-тому что кавер-групп много в на-шем городе, и не только в нашем. Это как минимум неинтересно, и , на мой взгляд, позорно даже чуть-чуть.

Да ну, весело же, когда зал подпевает?

Григорий: Так он подпевает не тебе. Получается, ты со сцены людям врёшь.

Вячеслав: Направили большие усилия на то, чтобы забыть все те песни, с которых начинаешь, когда учишься. Могу сказать, что я их уже забыл.

То есть даже для себя не играете?

Григорий: Да, ну или, например, хочется развеяться, там какую-то супер-технику, сыграть на бас-гитаре что-то нереальное, тогда можно выучить чьё-то, но только именно для самого себя, чтоб у тебя пальцы бегали быстрее. Ну, и чтобы написать такое же, только круче.

Вячеслав: На слух её подбира-ешь, так интересно.

Григорий: Так развивается му-зыкальная составляющая.

Коллективно писать тексты не тяжело?

Григорий: Мы один текст по-пробовали написать, но он пока в заготовочке. У нас имеется один текст. Скажу честно, я взял его из полнометражного мультика «South Park», и немного добавил своего в конце. Получился при-личный текст про войну. Второй

текст, который поет Вячеслав Сер-геевич, – это тоже очень старый текст из предыдущего проекта.

Вячеслав: Тексты подчеркива-ют настроение, мелодию в нашей музыке, только поэтому они там.

Вы всегда четко разграничи-ваете текстовую и музыкальную части композиции?

Григорий: Пока да, потому что нам тяжело и играть, и петь. Для нас это все-таки разные вещи, когда-нибудь мы настолько овла-деем инструментами, что сможем и петь, и читать, и рисовать, пока играем, но до этого еще далеко.

Текст – это не основное, мож-но просто играть музыку?

Григорий: Да, текст не самое основное, это такой дополнитель-ный инструментик, который ино-гда появляется.

Вячеслав: Основное – это всег-да оставаться вместе, а музыка – это только выходящее, главное

– дружба. Григорий: Да, в коллективе

главное – отношения. Есть многие группы, которые заменяют одного участника, просто выкидывают кого-то. Тогда это получается уже не та группа, которую вы собра-ли, это не то. Отношения в груп-пе будут холодные, все будут за-ниматься чем-то определенным, как будто на работу ходить, а мы ходим ради удовольствия на свои репетиции.

Было бы очень интересно по-слушать студийные записи.

Вячеслав: Мы и сами хотим сту-дийные записи, всё к этому идёт. Мы хотим всё сделать идеально.

Григорий: Сначала надо свою игру поправить, чтобы она была идеальной.

Вячеслав: Мы записываемся без дорожек, как The Beatles, кнопка REC и вперед! IIK

МУЗЫКА

КРИТИК: Как долго работали над книгой?АВТОР: Сейчас даже не вспомню, как долго. Были мысли писать что-

то одно, получалось что-то другое, приходилось все переосмысливать. Это был очень длительный и очень спонтанный процесс. Занял он, мо-жет быть, полгода.КРИТИК: Большую часть времени занял сбор материала или само на-

писание? Структура книги достаточно сложная, продумывание наверня-ка требовало времени.АВТОР: Я ничего не продумывал, на самом деле. Структура, которую

вы находите необычной, родилась сама собой и совершенно случайно. Я пытался продумывать структуру, появлялись совершенно разные идеи. Я не сторонник неожиданных концовок и невероятных сюжетных пово-ротов. Но для того, чтобы привлечь внимание обывательской аудитории, нужно идти на поводу у читателя, который хочет неожиданного пово-рота. Надеюсь, получилось.КРИТИК: Книга состоит из ряда пьес. Однако для пьес в них слишком

пространные, почти романные ремарки. Почему бы просто не написать сборник новелл? АВТОР: Во-первых, новеллы даются мне намного сложнее. Я вообще

считаю, что пьеса может стать отдельным литературным жанром, «Апо-феоз деконструкции» не для постановок. Во-вторых, эта форма помога-ет подчеркнуть еще раз существование и жизнь в спектакле, призывает оглянуться и посмотреть, не является ли все вокруг лживой бутафорией. Она работает на смысл. Вот ваше интервью, например, тоже в конечном итоге превратится в пьесу, потом его кто-то будет читать. Почему бы не сказать, что мы сейчас проживаем спектакль, пьеса которого будет на-писана после.КРИТИК: Хоть и в качестве шутки, вы визуализировали стихи, сами

делаете иллюстрации к своим пьесам. Насколько важна визуализация в вашем творчестве?АВТОР: Мы вообще сейчас живём в то время, когда визуализация

– единственный способ привлечения внимания. Эра кинематографи-ческого ужаса (не просто кино!) в виде экшна, который собирает кас-су даже не сюжетом, а вспышками, миганием, динамикой. Как сказал Александр Дугин, очень хорошо смотреть фильмы Родригеса, потому что тебе не надо брать пульт и переключать каналы. Родригес делает это за тебя. Пять секунд – одна картинка, пять секунд – другая, и ты не скучаешь, всё нормально. КРИТИК: Судя по всему, образование у вас далеко не гуманитарное.

Откуда интерес к литературе и как давно вы начали писать?АВТОР: Я дизайнер. Не знаю, гуманитарное ли это образование. Пи-

сал я с детства, тогда еще стишки. Меня любили учителя за то, что пишу

стихотворения, ставили пятерки с плюсом за сочинения. Школьные диктанты – это зачастую что-то про природу, про то, как красиво сто-яли березки, плыли облака… А я переставал слушать учителя и к этим березкам приклеивал каких-то людей, гномиков и писал уже не то, что мне диктовали. Учителей это удивляло, и они ставили мне плохие от-метки. После определённого периода ко мне пришли очень смешные мысли, очень ироничные по поводу странных проблем с документами, с семьёй. Весь этот абсурд наталкивал меня на мысли обо всём этом как-то иронично написать. Уже потом я почитал Гришковца и понял, что полу-чилось нечто похожее. Я написал текст, который назывался «Пятница». Центральная тема – недоумение человеческим существованием: вот ты существуешь, и это как-то странно. Вышла стенд-ап комедия, очень глу-пая, идиотская, хорошо, что она утеряна. Я бы, наверное, покраснел, и мне стало бы очень стыдно, если бы я сейчас прочитал это.КРИТИК: Правильнее продумывать всё до мелочей или поддаваться

психозам вдохновения?АВТОР: Задумка никогда не получается... либо это я такой человек.

Что бы я ни придумал в своей жизни, получалось всегда не то, но выхо-дило иногда лучше, чем я придумал. Даже на примере постановки спек-такля. Я думал, что все будет так сложно, будет проектор, титры, будет синтез того, что происходит на экране и на сцене. Когда понимаешь, что не можешь сделать те или иные вещи, нет достаточно денег на декора-ции, начинаешь все упрощать. И когда упрощаешь, отсеивается лишнее. В итоге получается отличная от той, что ты задумал, но очень хорошая вещь.

Я считаю, что всё происходит спонтанно. Ещё до задумки «Апофеоза» я сел писать новеллы о том, как люди превращаются в железо. Существует теория радиоактивного распада, которая говорит, что нейтроны и прото-ны в ядре распадаются и движутся к стабильному состоянию. А стабиль-ное состояние – это железо, железо никогда не меняет свои протоны и нейтроны. В контексте сегодняшней политики ВВП и «Единой России», передовой идеей является стабильность. Мне кажется, это очень смешно: люди будут превращаться в железо, приобретая всеобщую стабильность. Это жутко, когда с человеком начинают обращаться, как с железом.

В итоге получилось совершенно не то, появились другие идеи и пер-воначальная полностью растворилась. Я считаю, что, если сесть и про-сто писать без идеи и без каких-либо мыслей, что-нибудь да напишешь. Сам не понимаю, как это произошло. Творчество – это очень странный процесс, в котором совершенно неожиданно возникают вещи, которых ты не знал. Катя Дрянева, когда ставила спектакль «Инфляция чувств», совершенно случайно, не зная значения слово капище, сказала: «У нас декорации должны быть как капище». Она потом узнала, что капище – это место силы у славян, а её постановка очень сильно связана со славянами.

27#2 ЗИМА

На сцене автор книги «Апофеоз Деконструкции», увидевшей свет в электронном варианте 13 февраля в пятницу, и критик. Автор попивает чаёк. Критик не пьет.

Критик стоит несколько минут, потрясённый этой новой информацией

и падает замертво. Его выносят.

Действие 1ЛИТЕРАТУРА


ЧИТАТЕЛЬ: Какого читателя вы ждете для своей книги? АВТОР: Наверное, я скорее хотел бы шокировать читателя, который

никогда не сталкивался с подобной специфической литературой и под шум этого шока попытаться донести до него возможно тяжелую информацию.ЧИТАТЕЛЬ: Но полностью понять «Апофеоз» неподготовленному

читателю тяжело. В нем много косвенных и прямых цитат. Взять, к при-меру, «авторов» пьес из сборника. Григорий Потанин, Михаил Загоскин - это публицисты XIX века, которые знакомы только узкому читательскому кругу. Это такое изощренное издевательство над читателем или, наобо-рот, дань уважения?АВТОР: Это такая вещь, которая вообще не для читателя, как в кино

есть некоторые вещи, входящие в мизансцену… Например, в «Гражда-нине Кейне», когда у него происходят конфликты с женой, в течение времени стол между ними становится шире и больше. Этот прием ис-пользуется, чтобы показать, что они друг от друга отдаляются. Это до-статочно тонкая вещь, она сделана скорее для фестивалей и киноведов. Обычному зрителю это, быть может, ни о чем не говорит, он может даже не заметить. Почему я выбрал как авторов пьес неизвестных публици-стов? Во-первых, чтобы не придумывать какие-то случайные имена, а во-вторых, актуализировать для самого себя. Если кто-то узнает – да, круто. Но в основном это самоудовлетворение.ЧИТАТЕЛЬ: Получается, в творчестве для вас важнее выразить себя,

а не поделиться с читателем?

АВТОР: Есть очень интересный момент, связанный с приставкой само-. Я себя в этой книге совсем не выражаю, меня в ней нет. Это не книга в стиле Генри Миллера, где он рассказывает о своих похождениях во Франции.

Самовыражение самому себе похоже на сумасшествие, а перед чита-телем выражать себя как-то не хочется.ЧИТАТЕЛЬ: То есть нужно, наоборот, себя скрыть?АВТОР: Вообще, книга вдохновлена работами многих философов

постструктуралистов. В частности, работами Ролана Барта, который написал замечательное эссе «Смерть Автора». Я скрываюсь за другими авторами, убивая себя напрочь. Московские концептуалисты много при-думали терминов, например, такие как ВОК, гнилой текст. Один из моих любимых писателей, принадлежащий к этой школе, Владимир Сорокин, придумал такую вещь, которая называется влипаро. Когда в тексте авто-ра слишком много автора, автор влип в текст, он становится его частью. Сорокин всегда отстранялся от этого влипаро и считал, что в его литера-туре его не должно быть. Я считаю, что любую вещь, связанную с литера-турой, нужно не воспринимать как минус, а использовать как средство. Запрет мата нужно использовать как средство, зрителя в театре исполь-зовать как средство. Возможна и игра с влипаро. Оно не то чтобы долж-но отсутствовать, оно то есть, то нет, в одном, в другом контексте. Это и есть развитие литературы, наверное, находить новые методы.

Автор продолжает пить чай. Читатель не пьёт.

Действие 11

Читатель не сказал больше ни слова и тяжело рухнул на пол. Его выносят.

ЛИТЕРАТУРА

29#2 ЗИМА

ИЗДАТЕЛЬ: Почему не удалось издать? Попытка-то наверняка не одна была…АВТОР: Попыток было очень много, я писал во многие издательства.

С литературой в России всё очень плохо. Я, конечно, новичок, но пока вижу это так. Многие отказывались печатать книгу даже за мой счёт, по-тому что их не устраивало содержание, контекст, в частности то, что там были слова «Единая Россия», хотя они были упомянуты всего в одном предложении и без какой-либо доли иронии. Были люди, которые могли издать меня за мой счёт, но это достаточно дорого.ИЗДАТЕЛЬ: Пробовали подавать заявки на гранты для литераторов?АВТОР: О, с этим вообще всё ужасно. Если посмотрите гранты для

писателей, наткнетесь на кучу смешных названий и тем. Рефлексия по Отечественной войне, детская литература… на самом деле все гран-ты и конкурсы пытаются отстраниться от реального положения дел, от реального высказывания художников и все сводят к рефлексии о про-шлом, рефлексии на тему патриотизма… и, конечно, про любовь, сопли. Конкретнейшее влипаро: я тебя люблю, а ты меня не любишь… на са-мом деле читателю не должно быть до этого никакого дела. И это поэты, которые сейчас получают «Дебюты», «Большие книги». Ребята, которые пишут что-то типа «думать о тебе», «мечтать о тебе» и так далее. После прочтения такого стихотворения первая мысль, которая приходит в го-лову: зачем я это только что узнал? ИЗДАТЕЛЬ: А нужна ли вообще современной литературе бумага? АВТОР: Печатный вариант – это ассоциация с серьезностью. Читате-

ли, видя, что автора издали на бумаге, сразу воспринимают книгу и авто-ра серьёзней. Электронный-то вариант любой дурак может сделать. Ну и вообще они, наверное, думают, что, читая бумажный вариант, станут умнее, нежели от прочтения электронного. Мы вообще не далеко отош-ли от наших далеких предков на самом деле. ИЗДАТЕЛЬ: Но бумага дорожает и так или иначе умирает.АВТОР: Это неизбежно, печатных книг, во всяком случае новых, ког-

да-нибудь уже не будет. Но если обратиться к современному обывателю, который, может, вообще не читает, он скажет: мне нравится больше чи-тать бумажный вариант. Почему, он не знает. Это какая-то ассоциация, привычка. Я читаю в электронном формате почти все, заказываю только уникальные вещи, новую переведённую литературу, например. Просто потому, что этого нет в электронном виде. Книга – это очень хороший подарок, есть какой-то фетишизм в этом отношении к книгам. Но нельзя его доводить до извращенского уровня, заваливать себя книгами, кото-рые ты никогда не будешь читать.ИЗДАТЕЛЬ: Еще до публикации «Апофеоза деконструкции» вы вы-

ложили на своей стене «Вконтакте» поэтический сборник «Брызги», а позже сказали, что всё это шутка. Такая шутка, как мне кажется, требует времени и усилий. Собираетесь ли вы однажды издать «Брызги»?АВТОР: Нет, я его не планирую издавать. Мне кажется, это было бы

очень смешно. Когда такие ребята, как Аполлинер и ранние предтечи

дадаизма, придумывали визуальную поэзию, она была воспринята на-столько в штыки, что развиться ей не удалось. Осталось огромное не-паханое поле, которое пытался перепахать Пригов. Возможно, у него получилось, он создавал достаточно спорные вещи. Я вообще не люблю поэзию. Есть такой поэт кемеровский, Дмитрий Вербицкий, хороший мой знакомый. Сейчас он уехал, даже не знаю, куда. Он пытался меня за-писать в Союз писателей. Когда я в Союз писателей принёс свою прозу, мне сказали, что я выбрал путь наибольшего сопротивления, что такое у нас не будет напечатано. Мне посоветовали написать какой-нибудь сборник стихов. Я сел и начал работать над «Брызгами», очень сильно при этом смеясь. Хотите сборник стихов? Вот вам сборник стихов! Это время и усилия, вы сказали… Это такая чушь, на самом деле, я писал это всё от нечего делать, от балды. Калякал с претензией на что-то невероят-но глупые вещи. Типа строчки «Куда, куда вы удалились, весны моей зла-тые дни». И златые дни удаляются… Таким образом мы избегаем первую строчку, это метатекст, и какую-то невероятно новую вещь я сделал. Это действительно смешно. Очень смешной сборник.

ИЗДАТЕЛЬ: А с Союзом писателей что?АВТОР: Я туда не собираюсь вступать.

Автор все ещё пьет чай. Издатель не пьёт.

Издатель, тяжело дыша, осел. Его неожиданно выносят.

Действие 111ЛИТЕРАТУРА


ЖУРНАЛИСТ: Литература в вашей жизни была раньше музыки?АВТОР: Да, я совершенно не музыкант. Музыка тоже идёт с само-

го детства, меня отдали в музыкальную школу. Я отучился в ней год и восемь месяцев, хорошо изучил сольфеджио, но очень плохо играл на инструменте, мне не понравилась методика обучения, когда бьют по ру-кам. Я был маленький, гордый и ушёл оттуда. Так и остался теоретиком.

Я музыкой вообще не занимаюсь, мне не приходит такой мысли. Если Саша Маричев мне говорит: у нас концерт, давай выступим, – я за три дня подготовлюсь. Сергей Лавлинский приезжает, надо аккомпаниро-вать, я какие-то инструменты заготавливаю. Даже не знаю, как к этому относиться. Это как раз самовыражение, наверное. ЖУРНАЛИСТ: Тем не менее у вас есть два проекта, у одного из кото-

рых даже есть полноценные записи. Pandateen и NoirTXT – параллельно идущие проекты?АВТОР: Это никак не идущие проекты, я для их продвижения почти

ничего не делаю, у них постоянно меняется состав: я выступаю один и с другими музыкантами.ЖУРНАЛИСТ: В прошлом году вы курировали проект «Арт-

воскресенья» в театре «Встреча», но он как-то очень быстро угас…АВТОР: Провальный проект. Это было лето. Люди предпочитали гу-

лять на улице, пить пиво на Весенней. Это было никому не интересно. Приходило пять человек, пятнадцать, два, три. А потом никто не пришел. Потом я уехал в Новосибирск на биеннале. Когда приехал, с театром не сложилось, и арт-воскресенья пропали.ЖУРНАЛИСТ: В рамках проекта прошла читка вашей пьесы «Уютное

кафе Колизей». Читка – это одно, а полноценный спектакль – совсем другое. Приходилось ли вам что-нибудь ставить? АВТОР: Да, в театре «Встреча» я ставил спектакль

«Одно название». Было пять показов, три из них во «Встрече» – два в «Ложе».

ЖУРНАЛИСТ: Как с людьми работалось, с коллек-тивом «Встречи»?

АВТОР: Я работал в основном не с коллективом «Встречи», а с актерами из студии Ани Резвовой. Меня винили за то, что я брал в постановку лю-дей, которые не имеют отношения к театру. Мне нравится работать с людьми, хоть иногда это до-статочно сложно. Ничто не сравнится с тем ощу-щением, когда всё получается. Ты понимаешь, глядя назад, что когда-то это был пустой лист в ворде, затем первые буквы. Начи-ная с них и заканчивая сегодняш-ним днем, произошло создание реальности, с пустого листа всё приобрело свою жизнь

на плоскости, после чего вывалилось в мир и обрело объём. Из пустого листа получилось что-то реальное. Это невероятное ощущение, ничто с этим не сравнится.ЖУРНАЛИСТ: Вы попробовали себя как писатель, музыкант, режис-

сер. Не хотелось бы еще чем-нибудь заняться? Кинорежиссурой, например.АВТОР: Кинорежиссура – это очень сложно, и это стоит денег, но я

бы, наверное, смог этим заняться, если бы собрался хороший коллектив. В кинорежиссуре и вообще в кино важна дружная команда. Если посмо-трите финальные титры фильма, вы увидите много фамилий и имён, и все это был дружный сплочённый коллектив, который жил одним делом.

На сцене Автор и Журналист.

Журналист исчерпал себя как автор и умер. Его выносят.

Действие IVЛИТЕРАТУРА

31#2 ЗИМА

СМЕРТЬ: Есть ли у вашего творчества высшая цель, конечная остановка?АВТОР: Я не верю в цель творчества. Я не верю в завершенность ка-

кого-либо произведения. Даже те произведения, у которых закрытый конец, могут быть переписаны. На этом и строится постмодернизм как явление: всегда можно рефлексировать на тему написанного.СМЕРТЬ: Ну хорошо. Что нужно написать, чтобы умереть спокойно?

АВТОР: Мы снова возвращаемся к Ролану Барту и смерти автора. С каждой написанной книгой автор умирает, а потом рождается новый ав-тор, пишет другую книгу и снова умирает.

Можно написать одно слово и умереть.

СМЕРТЬ: Работаете сейчас над чем-то?АВТОР: Да. Над своим отъездом из этой страны.

Автор не пьёт чай. Смерть не пьёт тоже.

Автор книги «Апофеоз Деконструкции» умирает и выносит себя сам.

Занавес.

Действие VЛИТЕРАТУРА


Любое поколение на любой стадии развития общества склонно считать, что все возможное уже давно свершилось: великие изобретения человечества, вроде радио и Интернета, явлены миру, cамая изысканная музыка, поэмы романы и картины написаны. Это своеобразная мантра, которая стремится не допустить даже мысли о том, что среди современников кто-то может быть новым Пушкиным, Ван Гогом или Ньютоном. Увы, гениальность проверяется временем, и этот спор вряд ли когда-то разрешится в рамках одной эпохи и одного поколения. Но держу пари, что всегда на планете есть если не гении, то просто неординарные, чертовски одарённые люди, готовые явить миру что-то новое.

То самое новое являет собой и творчество московского художника и дизайнера Max Thirteen. Ломаные формы, от которых приверженцы академизма взвоют, смелые, порой поражающие воображение сочетания цветов, явное преобладание абстракции над конкретикой – вот то, что присуще творчеству художника и направлению граффити, в частности, и о чём еще пару десятилетий назад мир даже не мог подумать.

Видимо, всё-таки есть куда двигаться, не так ли?

33#2 ЗИМА

текс

т/ Е

лиза

вета

АВ

ДЕЕ

НК

Оф

ото/

Ник

ита

PAR

IS


емеровчане убедиться в том, что современное изобрази-тельное искусство не лучше и не хуже того, чьи полотна мы раз-глядываем в мировых галереях, смогли на выставке работ неорди-нарного перспективного худож-ника Max Thirteen, проходившей в lounge bar «Хука Хаус» в январе. И оно действительно не хуже. И не лучше. Оно просто другое, как зеркало, отражающее свою эпоху.

Самые ярые ценители искус-ства, а также те, кто желал воочию увидеть художника, оправились

на выставку в день её открытия. Для тех же, кто желал насладить-ся живописью без лишнего шума, двери были открыты еще несколь-ко дней. Кстати, о дверях, точнее о помещении. Замкнутое, похо-жее на инсталляцию лабиринта помещение с минималистичным интерьером и атмосферой полу-мрака как нельзя лучше подошло для проведения выставки. Благо-даря контрасту с ограниченным тёмным пространством зала, работы, и без того полные экс-прессии, смотрелись еще более

динамично, притягивали к себе взгляд, как воронка. Но, несмотря на очевидный контраст с поме-щением, картины вписывались в него достаточно органично в силу своей смысловой нагрузки, которая отражает мировоззрение художника.

Если говорить о самих произве-дениях, в них каждый увидит то, что увидит. В этом плане произве-дения всех эпох, жанров и направ-лений в одной лодке – как бы это ни было изображено (абстрактно или конкретно), смысл всегда по-нимается не столько благодаря технике изображения, сколько под углом индивидуального вос-приятия человека. В академиче-ской живописи все куда проще: как правило, изображается эпи-зод из реальной жизни, правиль-ные, с точки зрения пропорций, фигуры, органичная цветовая палитра. Создается такое ощу-щение, что тебе уже все сказали. Полной противоположностью им являются такие направления

живописи, как авангардизм, абстрактный экспрессионизм,

абстракционизм и многие другие, в который ниче-

го не сказано пря-мо, смысл картин каждый выстраи-вает сам.

В работах Max Thirteen, кото-рые явно тяго-

теют к одному из неакадемических

направлений, тоже есть свобода для мыш-ления. Эта свобода,

которая проявляется в произведениях ху-дожника начиная от цветовых сочетаний

и заканчивая самим содержанием и является изюминкой современ-ного изобразительного искусства, свободного от границ и предрас-судков. Явное преобладание цве-товых решений, кстати достаточно смелых, над формой, стремление к полной свободе самовыражения и самораскрепощения художни-ка, которое выразилось в том, что основа композиции многих работ – сочетание разномастных цветовых пятен, – все эти факторы делают работы художника само-бытными, но вместе с тем весьма сложными. Они выражают мироо-щущение художника, а чужая душа – потёмки, поэтому понять смысл, вложенный изначально в картину, до конца невозможно, как невоз-можно и исчерпать границы пони-мания чужого внутреннего мира. Зато можно увидеть преломления этого внутреннего мира, интер-претировать их по-своему, тем са-мым открыв для себя нечто новое. А это и есть новый уровень искус-ства, где предоставляется возмож-ность войти в еще более глубокую смысловую сферу.

Каждый с этой выставки ушёл со своим: одни с полным востор-гом, другие – с явно озадачен-ным видом, третьи – с полным скепсисом, мол, ну их, эти новые направления, будем дальше смо-треть шишкинское «Утро в со-сновом лесу». И это нормально, потому что каждый вид искусства – отдельное мировоззрение, а оно, как известно, у каждого своё. Главное – помнить, что всё в этом мире склонно к изменениям, по-тому и появляются и новые формы искусства, и новые формы взаи-модействия в обществе, и новые Пушкины с Ньютонами тоже. IIK

КАРТ

35#2 ЗИМААРТ

37#2 ЗИМА

конце декабря про-шлого года в нашем городе от-крылась картинная галерея под названием «42 галерея». За до-статочно небольшой срок прошло несколько выставок знаменитых и начинающих художников Си-бири. Посетители галереи могут не только получить эстетическое удовольствие, приобщиться к ис-кусству, но и купить понравившу-юся картину. Также галерея прово-дит мастер-классы, которые могут посетить начинающие художники.

Несмотря на кризис, Антон Ту-пикин и Иван Шатский не побо-ялись открыть галерею. Толчком для подобного шага послужило осознание, что в Кемерово нет такого места, где могли бы выста-вить свои работы местные худож-ники.

- Во всех соседних городах есть галереи, которые занимаются выставкой-продажей картин, а в Кемерове таких нет. Это показа-лось нам странным, и мы решили открыть нечто подобное у нас в городе, – рассказывает Иван Шат-ский. – Поначалу мы сами звони-ли художникам и приглашали их. Звонили-звонили, но не все пока дошли до нас. У кого-то нет работ, кто-то не решается. Но мы будем рады видеть всех желающих!

- В Красноярске 26 подобных га-лерей, а в Кемерове – Дом Худож-ников, Музей изобразительных ис-кусств и частная галерея, которая сейчас закрыта. Мы задумались: а почему бы и нет?! В нашем городе ведь тоже есть таланты, которые хотели бы показать своё творче-ство, поделиться им с горожана-ми! – говорит Антон Тупикин.

В галерее представлены карти-ны таких художников, как Августа Тарнавская, Анастасия Борщ, Владимир Кострицкий, Евгений Колюбакин, Евгения Юманова. Здесь можно встретить художе-ственные произведения разных стилей и направлений – на любой вкус.


ВАРТ

39#2 ЗИМА

февраля в галерее прошла очередная пер-сональная выставка. Главный герой – Иннокентий Казанцев. Иннокентий – молодой художник, который начал заниматься изо-бразительным искусством срав-нительно недавно и уже добился серьёзных успехов. Он участвует в городских и региональных вы-ставках, является победителем в выставке молодых художников России г. Санкт-Петербурга, где его картина была отмечена в номина-ции «лучшая работа». Иннокентий рассказал о себе:

- Серьёзно занялся творчеством я недавно. Рисую маслом только второй год. Начало моего творче-ства началось с того момента, как я устроился директором в жен-

скую фитнес студию, куда прихо-дит много красивых, обаятельных женщин. Думаю, что с этого мо-мента началось моё вдохновение. Очень большую поддержку ока-зала жена. Она мне сказала: «Ты сможешь! У тебя есть талант, силы, энергия! Выражай вдохновение на холсте, рисуй красками, развивай-ся!». И потихоньку–помаленьку, взяв в руку кисть, преодолев свою тревогу и свой страх, я начал дви-гаться в этом направлении. Пошёл по всем жанрам искать себя: пор-треты, пейзажи, обнажённая на-тура, авангард, импрессионизм… Вообще, я начал рисовать ещё в детстве. Отец у меня художник, довольно известный в Красно-ярском крае, поэтому я рос и смотрел на отца, пытался ему под-

ражать. С детства чувствовал за-пах красок. Но на каком-то этапе остановился, посчитал, что это не моё. И вот, спустя несколько лет, повзрослев и накопив жизнен-ный опыт, осмелился. Было очень страшно начинать с чистого ли-ста, тем более, когда так давно не практиковался. Но нашлись люди, профессиональные художники, в чьих мастер-классах я принял уча-стие, которые поддержали меня, чему-то научили. Я ощутил силь-ную поддержку. Пробовал себя во многих стилях: примитивизм, импрессионизм, кстати, он очень подходит молодым художникам, экспрессионизм – он мне очень нравится! Эти сильные мазки! Я человек большой, двухметровый, энергичный, так что этот стиль для

меня. Буду пробовать себя и в дру-гих направлениях в дальнейшем.

Иннокентий очень любит им-прессионизм, его вдохновляют такие известные художники, как Эдуард Мане, Пьер Огюст Рену-ар и Поль Сезанн. Для того чтобы набить руку, Иннокентий делает копии картин этих художников.

Совет начинающим художни-кам от Иннокентия:

– Самое главное – сейчас же, как только прочитали всё, что здесь написано, взять кисть в руки и начать! Если сомневаетесь, при-ходите ко мне на мастер-класс, ко-торый будет проходить в Галерее в марте. Я, как молодой художник, имеющий опыт, могу им поделить-ся, вдохновить и поддержать. Сме-лей, ребята, смелей! IIK

22

АРТ

текст/ Алексей СЕМЁНОВфото/ Юлия ДРОЗДОВА

ФИЗИчесподготов

яКА


Учитель физики, сидящий передо мной, полностью разрушает

моё представление об учителях физики.

Молодой мужчина (что для современной системы образования

уже редкость) с серьгой в ухе и прищуром

философа. Он служил в армии, причём пошёл

туда добровольно в 25-летнем возрасте.

На «гражданке» для получения адреналина сплавляется по горным

рекам и занимается спелеологией. В общем,

кто не знает – знакомьтесь,

Максим Уфимцев.Вне Городского

классического лицея Максим известен

как человек, который собирал толпы народу

на своих лекциях по физике в антикафе

«Кот да Винчи». Теории рождения

Вселенной, лазеры, квантовая механика – вот далеко не полный

список тем, о которых Максим подробно

рассказывал. И сейчас в том же антикафе,

где он просвещал всех желающих узнать

что-то новое о мире, он сидит напротив меня

и даёт интервью.

41#2 ЗИМА


огда вы приняли решение связать свою жизнь с физикой?

Уже в последних классах школы я планировал заниматься именно фундаментальной физикой. По-ступил на физический факультет в КемГУ. Хотя понимал, что пер-спектив у меня немного: либо учи-тельствовать и преподавать, либо работать в лаборатории – реше-ние было вполне осознанным.

И после окончания универси-тета сразу попали в Городской классический?

Рассказываю, как всё было. На четвёртом курсе у нас началась педагогическая практика. Педа-гогика, вообще-то, не является ос-новной дисциплиной у физиков, но я решил изучать её, потому что мало ли как жизнь повернётся. Так вот, практику я проходил именно в ГКЛ. На пятом курсе я попросил-ся на практику в Губернаторский лицей, где и учился. И работать планировал пойти именно туда. Но меня не взяли. Мы, мол, губер-наторский лицей, федерального значения… Нам здесь молодые не особо и нужны. Но так полу-чилось, что туда пришла работать завучем Галина Васильевна - жен-щина, у которой я был на прак-тике в ГКЛ. Она меня и посовето-вала в Городской классический. Я к тому моменту уже собрался

в армию. А тут такое предложе-ние. Ну, я пришёл, отвёл пробный урок, про магнитное поле Земли рассказывал. Мне сказали: «Хоро-шо, получишь диплом – приходи работать». Пришлось поступать в аспирантуру, чтоб не забрали в армию. Хотя не очень хотел туда поступать. Отработал четыре года на одном дыхании.

Что подвигло вас начать чи-тать лекции по физике в «Коте да Винчи»?

Если придираться, то это не лекция. Скорее, рассказ. У лек-

ции есть определённые прави-ла построения. Хотя я, конечно, действовал по одному шаблону, удобному мне.

А «Кота» я посетил в первый раз ещё до армии. Пришёл сюда со своей коллегой, учителем инфор-матики. Познакомились с этим за-ведением, там тогда уже проходи-ли всевозможные сумасшедшие события, и идея возникла. Потом пришла повестка, и как-то это стало не актуально. Но после воз-вращения из армии я здесь опять побывал, и мысль вернулась. По-чему бы и нет? Это полезно не только для слушателя, но и для лектора. Когда ты рассказываешь что-то другим людям, у них возни-кают вопросы и ты сам смотришь на предмет с другой точки зрения. Можно проверить, хорошо ли я

владею информацией по своей специальности. Из-за обширного круга вопросов, в каждом из ко-торых нужно было разобраться, после лекций я стал знать больше.

Ожидали, что будет такой ажиотаж?

Нет. Но помню, были лекции, где зал заполнялся под завязку. Это очень круто!

Эти лекции пересекаются с тем, что вы преподаёте в лицее?

Почти не пересекаются. В школьном курсе есть элементы квантовой механики, но только

для углубленного изучения. Ещё даётся кое-что про лазеры. Раз-личные теории устройства Все-ленной не преподаются.

Расскажите, как вы попали в армию?

Мне хотелось там побывать. К тому же, в университете немно-го поменялись порядки, пока я учился в аспирантуре… В общем, принял решение служить. Попал в учебную часть ПВО, так как имел высшее образование. О своём ре-шении абсолютно не жалею. Разве что время там долго тянется. Сра-зу понимаешь, что год – это очень много.

Навыки, приобретённые в ар-мии, помогли в работе с детьми?

Конечно. Армия действительно очень хорошо закаляет характер. Воспитательный процесс там по-

ставлен на твёрдую «5». Воспиты-вают не лично, объясняя что-то, а через товарищей. Если кто-то ве-дёт себя неподобающе, лучше по-влиять на весь коллектив, чтоб он (коллектив) потом внушил этому человеку всё необходимое. Обо всех нюансах можно долго рас-сказывать.

И что, никогда не хотелось «закосить» от службы?

Нет. Это же стыдно. Иногда де-тишки спрашивали: «Максим Кон-стантинович, а вы были в армии?» Приходилось выкручиваться,

объяснять что-то про аспиранту-ру. А так сходил – и совесть чиста.

А с какой возрастной ауди-торией вам удобнее работать? В университете, думаю, не воз-никало бы подобных вопросов.

Не в возрасте дело. Если публи-ка принимает информацию, если она задаёт тебе вопросы, тогда мне комфортно с ней. Если людям не интересно, то какая разница, сколько им лет? А в вуз меня не тянет. Преподавание в универ-ситете предполагает выкладки, формулы, матанализ и прочие «страшные» вещи. Мне это не осо-бо интересно. Лучше объяснять на доступном языке. К тому же там физика обязательна, и на неё сгоняют кого попало. А на лекцию, как в «Коте», приходят те, кому это интересно.

ОБРАЗОВАНИЕ

К

«... В общем, принял решение служить. Попал в учебную часть ПВО, так как имел высшее образование. О своём решении абсолютно не жалею. Разве что время там долго тянется. Сразу понимаешь, что год – это очень много».

43#2 ЗИМА

Уроки и лекции – это творче-ство или ремесло?

В первую очередь, творчество. Конечно, должна быть определён-ная методика занятия, но каждый урок уникален, несёт в себе что – то новое. Поведение у коллектива разное, как минимум. Есть похо-жие уроки, но идентичных – нет.

Как вы относитесь к «любим-чикам»? Есть ли они у вас?

У меня их нет. Неправильно это. К кому – то чувствуешь симпатию, к кому-то – антипатию. Кто-то про-сто запоминается. Но на твоей

деятельности это не должно отра-жаться. Подход к каждому инди-видуальный, но без возведения в ранг любимчиков.

Судя по многочисленным фото на странице в «ВК», вы ув-лекаетесь туризмом…

О да, это моя вторая жизнь! Ту-ризм помогает мне раскрыться. Из него я черпаю вдохновение для работы. После похода я заряжен, мне интересно жить. К концу зимы уже руки чешутся: надо идти куда-нибудь на природу, испытать себя, адреналинчику получить. Первым моим походом был сплав, и посвя-щение я проходил в туристы – во-дники. Потом началась спелеоло-гия, горные походы. Хотелось бы ещё попробовать заняться скало-лазанием. Мне всё нравится.

Детей берёте в походы?

Беру. Это интересно и весело. Заведёшь их в пещеру, а они и рады. Я вообще считаю, что очень важно приобщать детей к матуш-ке – природе. Педагог должен вос-питывать ребёнка как личность. Сейчас воспитывает, в основном, интернет. Родители благополучно перекладывают воспитательную функцию на школу, школа – на родителей. В итоге детишки вос-питываются сами. Это не очень хорошо. Конечно, поход не заме-нит родительский присмотр, но возможность самореализоваться

через туризм я им даю.Что нужно воспитать в ребён-

ке в первую очередь?Уважение к своему и чужому

труду. Этого не хватает. Все вос-принимают блага и радости как данность. Родители купили что-нибудь – так и должно быть. Их учат – так и должно быть. Уваже-ния нет, все в любой момент мо-гут сказать: «Гори оно всё огнём!» Походы как раз хорошо это пока-зывают и исправляют это отноше-ние к жизни: костёр сам собой не разожжётся, еда не приготовится, палатка тоже сама не поставится. Приходится им трудиться.

Напоследок, скажите: есть ли у вас послание человечеству?

Хм… Ну разве что: «Жизнь – опасная штука. Тренируйте мозг!» IIK

«... В общем, принял решение служить. Попал в учебную часть ПВО, так как имел высшее образование. О своём решении абсолютно не жалею. Разве что время там долго тянется. Сразу понимаешь, что год – это очень много».

«... Педагог должен воспитывать ребёнка как личность. Сейчас воспитывает, в основном, интернет. Родители благополучно перекладывают воспитательную функцию на школу, школа – на родителей. В итоге детишки воспитываются сами...»

ОБРАЗОВАНИЕ


Весна пришла, тепла ещё не чувствуется и жутко хочется согреться. Неожиданно вы оказываетесь в теплом уютном месте, где сладко пахнет мандарином. По-домашнему уютно и хочется остаться тут надолго. Корреспондент «Кислорода» сорвёт маски и раскроет карты, поговорив с создателем сего райского места Натальей Климовой. Так где же мы все- таки находимся? Только одно место в Кемерово может быть таким... И это… I♥Tea!

45#2 ЗИМА

текст/ Эмма ЗВЕРЕВАфото/ Тимур АМИНОВ


аталья, расскажите, как возникла идея создания первой чайной в Кемерово?

Я работала в ресторане, где за-нималась организацией меропри-ятий и продвижением заведения. Параллельно была маркетологом в сфере розничных продаж, но всегда хотелось что- то свое. Я по-няла, что хочу создать место, где можно собрать людей, где всем будет комфортно. Это должна быть такая уютно-комфортная об-становка для общения, где будет приятно находиться гостям, где персонал будет вежлив и улыбчив и всегда готов идти на контакт. Но общепит – это всегда сложно. Масса бумажек, прохождение сан-пина, всё это очень заморочено и затратно.

Но ведь можно было открыть стандартное кафе, почему именно чайная?

У нас в Кемерово пошла тенден-ция создания кальянных закрытых заведений для своей аудитории. Я тоже люблю кальяны, и сначала мне пришла в голову идея открыть кальянную. Потом получилось так, что я пообщалась с девушкой, ко-торая живет в Китае. Именно она выслала мне китайский чай, и я подумала: «почему бы мне не от-крыть чайную?». В городе много кофеен, мы решили, что у нас бу-дет первая чайная в Кемерово.

А далее вы…… мы начали развиваться в

этом направлении. Находили но-вых поставщиков, в меню у нас сейчас более 30 сортов чая. Это и

фруктовые и ягодные чаи. Особен-но популярен чай с облепихой. В плане интерьера выделили три зоны: «Англия», «Китай» и «Индия», у каждой из зон свой уникальный дизайн, своя атмосфера. Мы по-стоянно работаем и постепенно вкладываемся, чтобы всё доделы-вать. У нас домашние диваны, по-душки, полки с книгами и всевоз-можными играми, всегда можно найти себе занятие по душе. Вчера девчонки пришли и уроки делали часа три. Сидели и писали под спо-койную музыку, почему бы и нет? В выходные у нас естественно более «движовая» обстановка.

Кто чаще забегает на чашечку чая в I♥Tea?

У нас аудитория разная. Есть настоящие чаеманы, которые дей-

ствительно разбираются в чаях. Молодежь приходит и играет в «Монополию» или в «Мафию», со-бираются большими компаниями! Всех своих постоянных гостей мы знаем по именам. Если пришли новые гости, то на сто процентов, что они добавятся к нам в друзья «вконтакте». В нашей чайной мы все друзья друг другу. Саша (ка-льянщик в I♥Tea!, прим ред.) мо-жет свободно поболтать с гостем, раскрепостить его. Люди обычно ходят в кафешки и общаются толь-ко друг с другом, это такая закры-тая форма: сели за стол и – всё. В нашей чайной мы пытаемся их как-то вывести из такого состоя-ния, создать дружескую обстанов-ку, чтобы всем было комфортно.

НЕДА

47#2 ЗИМАЕДА

48 IIКИСЛОРОDЕсть ли особые предложения

для гостей?В выходные дни скидка на вто-

рой кальян 50%. Если видим, что народ собрался и всем скучно, го-ворим: «Ребят, давайте поиграем!» 14 февраля у нас прошла акция «Хочу влюбиться!». Всё просто: вы берёте визитку, где на оборотной стороне написано «Хочу влюбить-ся!», пишете своё имя и номер телефона. Потом человек прихо-дит, вытягивает любую карточку (допустим, вашу), и вы идёте на свидание с этим человеком в нашу чайную! Это тематика «свидания в слепую», где всё зависит от вас. Как говорится: с нашей помощью вы познакомились, а дальше всё зависит от вас!

Как прошло открытие I♥Tea? Мы открылись 26 декабря. Это

были новогодние праздники, люди отдыхали, тратили деньги, у нас была полная посадка зала

каждый день. Цены приемлемые: дешевле кальян можно курить только в «Перчини», но у них за-ведение не специализируется на этом, поэтому я не могу сказать точно, какого он качества. У нас работают профессионалы. Кстати, у нас нет алкогольной карты, по-этому, если у вас праздник, можете взять «напитки погорячее» с собой.

Как быстро заведение вы-йдет на самоокупаемость?

Всё очень идивидуально, зависит от специфики. Думаю, для нашей чайной это навскидку 9-12 месяцев.

Есть ли у I♥Tea! прямые конку-ренты?

К нам идут курить кальян или пить чай. Это специализиро-ванное место, где знают толк в чае и отвечают за его качество. Если люди хотят поесть, то идут в «ШашлыкOff». У нас еда – это доставка, партнеры с которыми мы работаем. Но мы планируем

включить в меню сандвичи, сала-ты. Нас иногда спрашивают, мож-но ли брать с собой еду в I♥Tea? Конечно, можно! По поводу кон-куренции – в штыки никого не воспринимаем. Мы создали базу постоянных клиентов. Эти люди всегда возвращаются. Есть компа-ния, которая приходит каждый день попить чай и поиграть в нарды.

Почему в I♥Tea! вы отдаете предпочтение китайскому чаю?

Потому что это лучший чай. Ко-нечно, в Индии он тоже есть, но его не так ценят, он растёт как сорняк. В Китае чай – это нечто сакральное, вплетённое в культуру этой страны. Чай – это действительно часть куль-туры в Китае, целые церемонии…

Планируете проводить мастер- классы по чайной церемонии?

У нас должна пройти чайная це-ремония. 10-12 человек, спокой-ная музыка и настоящий профес-сионал, который будет проводить

чайную церемонию. Безусловно, подобный мастер-класс для тех, кто разбирается в чае или хочет постичь эту культуру. Недавно был мастер-класс по мехенди. Было много гостей, все ушли с красиво разрисованными руками. Но мы столкнулись с проблемой опове-щения людей о мероприятиях. Ре-посты «Вконтакте» – это хорошо, но мы ищем и иные пути. Ведь не все наши потенциальные клиенты сидят «Вконтакте!»

Насколько подобные меро-приятия интересны людям?

Я думаю, достаточно. В Питере уже уходят от клубной культуры, она себя изживает. Нужно приду-мывать новые форматы, чтобы в заведении можно было занимать-ся разными вещами и гостям было интересно. Мы ежедневно работа-ем над меню, придумываем новые миксы чая и кальянов. Нам есть к чему стремиться! IIK

ЕДА

49#2 ЗИМАЕДА


Суровой сибирской зимой нам всем

казалось, что морозы нас никогда не отпустят, а весна не наступит, как бы

сильно нам этого ни хотелось.

Но мы как всегда просто немного

преувеличиваем, зима закончилась

и оставила нам воспоминания о том,

как, укутавшись в плед, мы слушали пост-

рок или отплясывали пьяными под

сибирский пост-панк. «Кислород» продолжает

рассказывать о том, какие альбомы

могут привлечь ваше внимание, и о том, что

грустить под слегка депрессивный

пост-рок не стоит.

О с т а ё м с я з и м о в а т ь

В начале зимы кемеровская группа ..a few words talkers.. выпустила альбом под названием - cynic. Пост-рок из суровой Сибири уже давно никого не удивляет. Холод и отстранённость присущая пост-року с уд-военной силой, – как раз то, что нужно не только зимой. Минималисти-ческая обложка альбома говорит многое о его содержании. И в данном случае это скорее состояние, когда ты немного «завис», остановился на чем-то и продолжить нормальную жизнь сможешь только после того, как закончишь прослушивание. Совершенно отдельная тема – вокал, от умиротворённого и плавного до почти сорванного в самом конце голо-са - «the bullet». Завершающая песня «the memory» получилась жизнеут-верждающей, что не может не радовать.

..a few words talkers..

Cynic

ВЫДОХ

51#2 ЗИМА

Ростовская группа Motorama наделала много шума этой зимой, ког-да выпустила новый альбом – Poverty 26 января 2015 года. Группа как будто пытается представить, какую музыку мог бы услышать Ростов-на-Дону 80-х годов, в котором играют только пост-панк. Здесь есть где раз-гуляться и танцующему весельчаку, и человеку, который всю свою жизнь находится в состоянии, приближенном к депрессии. Тем, кто скажет, что Motorama похожи на Joy Division, понравится песня «Dispersed Energy». Самые популярные песни из альбома «Heavy Wave» и «Lottery» объеди-нили в себе ту легкость и желание танцевать, которые разбросаны по всему альбому.

О с т а ё м с я з и м о в а т ь

Совершенно волшебный альбом выпустила шведская группа Lights & Motion - Chronicle. По большому счету, волшебный он из-за определён-ного выдержанного стиля – эмбиент. Это музыка, которая предназначе-на для того, чтобы думать. Полное соответствие жанру. Музыка становит-ся фоном к мыслям. Каждый трек альбома начинается как бы издалека и завершается стихая, как нечто самостоятельное, как отдельная история. Динамичная «Fireflies» сменяется крайне меланхоличным треком «Glow», разбавляет эту меланхолию тяжелый и тревожный и даже немного тра-гичный трек «Reborn». В общем, в этом альбоме музыка для раздумий найдётся для каждого.

Motorama

PovertyLights & Motion

Chronicle

ВЫДОХ


С творчеством Макса Фрая я впервыепознакомился через своего друга, Семёна.

Он очень расхваливал этого автора и пытался объяснить мне всю прелесть его текстов.

«Ну как тебе объяснить, - говорил он, - 80% предложений из его текстов

можно ставить как цитаты во «Вконтакте». Помню, что особого желания прочесть

хоть одну его книгу этот факт у меня не вызвал. Однако Макс Фрай – феномен, на который стоит

обратить внимание. Мир, который создаёт писатель, действительно отличается от большинства

фэнтэзийных миров. Например, магия там – это просто слегка изменённые законы физики,

а экономика и политика созданы очень правдоподобно и качественно.

Под псевдонимом Макс Фрай скрывается художница Светлана Мартынчик.

Известность она получила благодаря книгам из серии «Ехо» о борце с магическими

правонарушениями. Но новая книга явно не вписывается в канву её основного творчества.

Произведение похоже… Да непонятно, на что. В общем, знакомьтесь: «Няпиzдинг, сэнсэе».

Книга представляет собой набор мыслей и сентенций, расположенных в алфавитном порядке.

Повествователь присутствует, но кто это: Фрай, Мартынчик или некто третий – неизвестно.

Чтобы разобраться в этом странном литературном творении, я обратился за помощью к

Капитолине Валерьевне Синегубовой, кандидату филологических наук,

преподавателю русской литературы Кемеровского государственного университета.

Присев, как два шахматиста, друг напротив друга, мы начали рубить филологические дебри.

ВЫДОХ

53#2 ЗИМА

текс

т/ А

лекс

ей С

ЕМЁН

ОВ

фот

о/ А

лина

ЛА

РИ

ОН

ОВ

А

ВЫДОХ


ачнём с основ. Это художественное произведение или пу-блицистическое?

Это однозначно художественное произведение. Для публицистики слишком размыта авторская интенция. Не очень понятно и крайне за-туманено, что хотел сказать автор. По-моему, в качестве публицистики это полный провал.

А в качестве художественной работы?Критерии художественности намного более размыты, чем критерии

публицистичности, поэтому нельзя точно сказать: хорошо это или плохо. Если это художественное произведение, то можем ли мы считать

главным его героем автора?Может быть, главный герой – авторская мысль?Знаете, с учётом того, что за автор Макс Фрай, возможно всё. Это лите-

ратурная маска, и главный здесь тот, кто является субъектом речи. Автор ли это, повествователь, герой – не важно.

Поговорим о композиции книги. Главы располагаются в алфавит-ном порядке. С какими произведениями это роднит книгу Фрая? Можно ли говорить о следовании определённой литературной тра-диции?

Есть роман-азбука Татьяны Толстой «Кысь». Есть «Хазарский словарь» Милорада Павича. Приём алфавитной композиции не самый новатор-ский. Но и у Толстой, и у Павича выбор «словаря» как формы произве-дения обусловлен определённой авторской задачей. В «Няпиzдинг, сэн-сэе» не так. Здесь мы имеем дело с набором произвольно написанных текстов, помещённых в форму словаря.

А если не эти постмодернисты повлияли на Фрая, то кто? Я вот увидел аналогию с Пелевиным в средствах подачи материала. У Пе-левина история всегда имеет налёт буддистского мировоззрения автора, и у Фрая есть похожие мотивы.

Согласна, похоже, но о влиянии говорить сложно, если автор сам об этом не говорит. В произведении не встречается отсылок к Пелевину, поэтому я не могу с уверенностью заявить, что Виктор Олегович здесь «навлиял». Это может быть совпадением или вообще трендом: включать эзотерику в художественный текст.

О том, что эта книга – философский трактат, говорить не прихо-дится?

Это иллюзия философского трактата. В основе любого философского трактата лежит определённое мировоззрение. Фрай в каждом отрывке рассказывает нам что-то, а завершает его самоопровержением в духе «А, ладно, всё неважно». О какой концепции тут может идти речь?

А может, она делает это намеренно, с провокацией? Может, она проверяет читателя на сознательность? Мол, говорить не стоит, но на самом-то деле стоит?

Не исключено. Этот текст позволяет делать любые предположения. Большой недостаток произведения, когда его можно трактовать вообще как угодно. Здесь нет ярко выраженной авторской концепции, опреде-лённого миропонимания. Вот о чём эта книга?

Видимо, это какой – то адаптированный сборник мыслей.А мыслей о чём?Обо всём.Хах=)По крайней мере, там есть определённое место, где всё происхо-

дит, – это Вильнюс. Ну да, а ещё общим является отношение автора ко всему, что попадает

в поле его зрения. Но в книге отсутствует система ценностей, критерий отбора. Обо всём можно написать! О мысли, о событии, о философской концепции… Всё это расположено в алфавитном порядке, а не иерар-хическом. Что из этого самое важное? И, кстати, некоторые отрывки из

книги я видела в блоге Светланы Мартынчик. Её блог называется «Как объяснить картины мира мёртвому зайцу». Вот если в «Няпиzдинг, сэн-сэе» и объясняется некая картина мира, то она явно рассчитана на мёрт-вого зайца.

Но, может быть, под «мёртвым зайцем» имеется в виду конкретный тип читателя?

Может быть. А может, и нет. Может, это снова одна большая иллюзия.Эта книга для лёгкого чтения? Или тут нужно вчитываться, а то и

прочитать несколько раз?Не исключено, что более глубокое вчитывание, анализ, сопоставле-

ние с другими произведениями откроют какие – то дополнительные смыслы. С другой стороны, такому анализу можно подвергать любые тексты, вплоть до школьных сочинений. Там тоже можно многое найти. У меня создалось впечатление, что это книга не то чтобы для лёгкого, но для фрагментарного чтения. Эти фрагменты хоть и расположены в алфа-витном порядке, но совершенно необязательно так их читать. Мы ведь не читаем подряд словарь? Если в какой- то момент попадётся нужный отрывок под нужное настроение, то он произведёт сильное впечатле-ние. Если нет – то оставит ощущение пустоты. Примерно в таком же сти-ле работает Денис Драгунский.

Сын Виктора?Да, тот самый Дениска из «Денискиных рассказов». Он вырос и сейчас

пишет, по его собственным словам, «рассказы для айфона». Тексты, кото-рые умещаются на одну – две страницы и рассчитаны на сиюминутное восприятие. Их можно читать в метро, в лифте… С книгой Фрая та же ситуация. Она рассчитана на читателя, что не ищет глубокого смысла.

Что вы можете сказать о названии? Специально ли оно так подо-брано, чтоб его сложно было выговорить?

Разумеется, случайно такие сочетания букв не рождаются. К тому же, не совсем понятно, что значит второе слово: русскую транскрипцию слова «sense»(чувство) или искажённое слово «сэнсэй». Да и не должно быть понятно. Книга вводит в заблуждение. Название можно расшифро-вывать как угодно, но ни одна расшифровка не будет правильной.

Эту книгу можно назвать мемуарами Макса Фрая? Не Мартын-чик, а именно Фрая?

Здесь очень трудно разделить писателя и литературную маску. С од-ной стороны, это книга под авторством Фрая, с другой – в ней использу-ются элементы биографии Светланы Мартынчик. Граница между ними разваливается. Может быть, это можно назвать мемуарами развития мысли повествователя. Но скорее это всё-таки дневник.

Есть ли у книги целевая аудитория? И если да, то какая?Мне кажется, эта книга ориентирована исключительно на поклонни-

ков Макса Фрая. Потому что если начать знакомиться с его творчеством с этой книги, то получится полный провал. Она гораздо менее обаятель-на и менее интересна, чем «Книга для таких, как я», например. В послед-ней смысл тоже раздроблен, но он, по крайней мере, есть. В «Няпиzдинг, сэнсэе» нет смысла, нет формы, нет чего-то, что зацепило бы читателя. Впрочем, на истину в последней инстанции не претендую.

Порекомендовали бы её кому-нибудь?Нет. Я обычно рекомендую то, что мне самой понравилось. Рекомен-

дация ведь тот же подарок. Мне эта книга не показалась интересной.Творчество Макса Фрая никогда не воспринималось читателями од-

нозначно. «Няпиzдинг, сэнсэе» тоже очень – очень неоднозначная вещь. Хотелось бы сказать лишь одно: не начинайте знакомство с Фраем через эту книгу. Прочитав сначала ту же серию «Ехо», вы поймёте основы логи-ки писателя, и тогда, возможно, книга станет для вас путеводителем по сокровенным закоулкам мыслей одного из самых необычных мастеров фантастики России. IIK

НВЫДОХ

55#2 ЗИМА

Белый день, обленившись на швах рукавиц,и кусает, и кутает. Только не тонут,невзирая на качку попрятанных лицперед входом метро, наливные помпоны.

Перезвон: метры пёстрых витрин на ветрупровожают вспорхнувшую искру трамвая,и скрывается в блеске вагон, по перу разноцветных лучей каждым взмахом роняя.

Даль проспекта под тяжестью жести и льда,гул – ладонью протянутой, жестом свободыраспускают побеги, и их суетато и дело всем телом спасает кого-то...

И кого-то, как шёлк, продевает в ушко,тянет стуком пунктир – тот, что шёл к светофорам.Белый день, обленившись на швах, так легкораспахнул воротник из оконных узоров.

Новосибирск, январь 2015

ПЕРВЫЙ МЕСЯЦ

/Роман КИРИЧЕНКО

ВЫДОХ

56 IIКИСЛОРОD ВЫДОХ

57#2 ЗИМА

текст и оформление/ Руслан ДАНИЛЕВСКИЙ

ВЫДОХ

59#2 ЗИМА

Журнал "Кислород" №2, Зима 2014-2015

Documents

Transcript of Журнал "Кислород" №2, Зима 2014-2015