Министерство образования и науки Российской Федерации

Федеральное государственное автономное учреждение высшего профессионального образования

«Уральский Федеральный университет

имени первого президента России Б. Н. Ельцина»

Институт гуманитарных наук и искусств

Филологический факультет

Кафедра риторики и стилистики русского языка

КОНФРОНТАЦИЯ И КООПЕРАЦИЯ

В РЕЧЕВОМ ПОВЕДЕНИИ

ВЛАДИМИРА ПОЗНЕРА

(на материале авторского ток-шоу)

Допустить к защите:

Зав. кафедрой

доктор филологических наук,

профессор,

Вепрева И. Т.

Магистерская диссертация

студентки 2 курса

Кузнецовой Евгении Олеговны

Научный руководитель:

канд. филол. наук, доцент

Пикулева Юлия Борисовна

Екатеринбург

2017

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ……………………………………………………………………….1

ГЛАВА 1. Лингвопрагматический подход к описанию речевого

поведения ведущего ток-шоу…………………………………………………..7

1.1. Коммуникативные параметры портретного интервью……………..7

1.2. Конфронтационное и кооперативное речевое поведение в

лингвопрагматическом описании………………………………………….19

1.3. Типологии коммуникативных стратегий и тактик в исследованиях

телевизионной и живой разговорной речи………………………………..28

1.4. Методика лингвопрагматического описания

речевого поведения телеведущего в рамках портретного интервью…41

Выводы по 1 главе……………………………………………………………..45

ГЛАВА 2. Тактическая реализация стратегии презентации героя

программы в согласном и конфликтном интервью…………………...…..47

2.1. Тактика представления героя программы…………………………..48

2.2. Тактика запроса самоидентификации героя программы………….53

2.3. Тактика запроса самохарактеризации героя программы……...….60

2.4. Тактика ретроспекции………………………………………………….70

2.5. Тактика стимулирования рассуждения………………………………89

2.6. Тактика провокации……………………………………………………97

2.7. Тактика экспресс-опроса……………………………………………...106

Выводы по 2 главе……………………………………………………………121

ГЛАВА 3. Тактическая реализация стратегии самопрезентации

ведущего в согласном и конфликтном интервью……………………...…126

3.1. Тактика самоидентификации ведущего…………………………….127

3.2. Тактика самохарактеризации ведущего…………………………….131

3.3. Тактика ретроспекции………………………………………………...140

3.4. Тактика рассуждения………………….………………………………149

3.5. Тактика провокации…………………………………………………..157

Выводы по 3 главе……………………………………………………………166

ЗАКЛЮЧЕНИЕ……………………………………………………………….170

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ…………………………………………………...172

1

ВВЕДЕНИЕ

Магистерская диссертация посвящена лингвопрагматическому

описанию речевого поведения одного из самых авторитетных телеведущих

российского медийного пространства – Владимира Владимировича Познера.

Он считается родоначальником жанра ток-шоу на отечественном

телевидении.

Владимир Познер стал популярнен благодаря легендарному телемосту

«Ленинград – Сиэтл», который вышел в эфир 29 декабря 1985 года на

российском телевидении. После ряда других подобных интерактивных

программ («Встреча женщин Ленинграда и Бостона» «Телемост журналистов

СССР– США) он получил должность политического обозревателя на

Центральном телевидении. В конце 1980-х вёл авторские передачи

«Воскресный вечер с Владимиром Познером», «Америка Владимира

Познера», «Квадратура круга». Речевая манера Познера сразу же привлекла к

себе внимание телевизионной аудитории: «Всякий раз передачи поражали

широтой возможностей ведущего: его эрудиция, такт, доброжелательность в

сочетании с сильной волей и ясным пониманием цели приводили к тому, что

напряженное коллективное искание истины через диалоги Познера с

собравшимися в студии людьми оказывало огромное духовное воздействие

на телезрителей» [Могилевская 2006: электрон. ресурс]. По итогам

обширного социологического исследования за 1989 год «Политические

обозреватели и комментаторы информационных передач ЦТ в оценках

московской аудитории» Владимир Познер был признан тележурналистом

№1. Однако, несмотря на свою популярность, в 1991 году он ушел с

Центрального телевидения. Познер получил предложение работать в США,

где до 1996 года вместе со знаменитым американским телеведущим Филом

Донахью вёл на телеканале CNBC еженедельную программу

«Pozner&Donahue», названную по именам интервьюеров. Опыт работы в

американском ток-шоу он применял в программах отечественного

2

телевидения «Мы», «Время и мы», «Человек в маске» и «Если…», ради

записи которых ему приходилось ежемесячно летать в Москву. После

возвращения на родину Владимир Познер реализует несколько

телевизионных проектов, главным из которых становится авторское ток-шоу

«Познер». Оно еженедельно выходит на Первом канале с 17 ноября 2008

года. Гости программы – это известные личности из сферы политики,

культуры, спорта и науки.

Жанр «ток-шоу» формируется на российском телевидении под

влиянием западных образцов в начале 90-х годов XX века. Для ток-шоу «этот

период стал очень плодотворным в плане появления, завоевания эфирного

пространства и зрителей» [Могилевская 2006: электрон. ресурс]. Безусловно,

он адаптировался к специфике российского телевидения и национальных

особенностей общения. Можно утверждать, что жанр ток-шоу в России

являлся трибуной для обсуждения действительно актуальных вопросов

современности.

Ежедневно под рубрикой «ток-шоу» на многочисленных телестанциях

выходят в эфир десятки передач, разнообразных по авторскому наполнению,

тематике и функциям. Многие из них являются аналогом американских ток-

шоу, поскольку жанр был интегрирован в отечественное телепространство

именно благодаря нашим зарубежным коллегам, а впоследствии был

адаптирован и трансформирован с учетом российских традиций и

менталитета. С одной стороны, жанр ток-шоу является одним из самых

популярных в России и за рубежом (большинство таких передач выходят в

прайм-тайм). С другой стороны, этот жанр стал развиваться на российском

телевидении относительно недавно, поэтому в теоретическом плане он еще

до конца не осмыслен экспертами в области масс-медиа и лингвистики. Это

обусловливает актуальность обращения к данному речевому материалу.

Актуальность нашей исследовательской работы определяется также и

собственно лингвистическими причинами: смена научной парадигмы с

системного на коммуникативный подход открывает широкие возможности

3

для интерпретации разнообразного речевого материала. Телевизионная речь

привлекает большое внимание современных лингвистов, которые осваивают

междисциплинарные подходы к изучению коммуникации. Интерпретация

речевого поведения телеведущего требует интегрированного подхода:

необходимы знания из области психологии, журналистики, риторики,

прагматики, семиотики, а также системной лингвистики. Также следует

подчеркнуть важность изучения телевизионной речи в аспекте

конфликтологии.

Объект исследования – речевое поведение Владимира Владимировича

Познера в авторском ток-шоу на Первом канале.

Предмет – стратегии и тактики, используемые телеведущим в рамках

конфликтного и согласного интервью.

Цель нашей исследовательской работы заключается в описании

речевого поведения В. В. Познера в рамках портретного интервью.

Достижение цели требует решения ряда задач:

1. Рассмотреть ток-шоу и его разновидность «портретное интервью»

как телевизионный жанр диалогового типа;

2. Проанализировать и структурировать существующие знания в

области лингвопрагматики и лингвоконфликтологии, определив ключевые

термины и параметры описания речевого материала;

3. Описать тактическую реализацию центральных стратегий

презентации героя программы и самопрезентации ведущего в портретном

интервью на основе выпусков авторского ток-шоу «Познер».

Материалом исследования стали расшифровки видеозаписей

четырех выпусков передачи: «Познер. Гость Владимир Бортко» (выпуск от

24.10.2016), «Познер. Гость Земфира» (выпуск от 21.12. 2015), «Познер.

Гость Ирина Яровая» (выпуск от 22.04.2013), «Познер. Гость Иван Ургант»

(выпуск от18.05.2009). Общий объем материала – 210 минут (3,5 часа). По

необходимости дополнительно к комментарию привлекаются фрагменты

других передач. Речевой материал был расшифрован по методике, принятой

4

для обработки живой разговорной речи на кафедре риторики и стилистики

русского языка Уральского федерального университета. На первом этапе

анализа материал членится на относительно крупные тематические

фрагменты, в рамках которых реализуется определенная интенция ведущего

ток-шоу. Элементарной единицей анализа становится фрагмент реплики

коммуниканта, соответствующий определенному речевому действию.

Методика анализа формируется на основе совокупности

общенаучных и специальных методов и приемов. Нами используются

общенаучные методы наблюдения, обобщения, классификации и

специальные методы лингвопрагматического описания в опоре на термины

«речевое поведение», «речевая стратегия», «речевая тактика», «речевой ход».

В ходе расшифровки и предварительного анализа материала сложилась

гипотеза исследования: Владимир Познер использует однотипный набор

коммуникативных стратегий и тактик в своем речевом поведении, однако их

реализация резко разнится в кооперативном и конфронтационном общении.

Ток-шоу «Познер», взятое в качестве материала для исследования,

основано на жанре портретного интервью, в котором «журналист… на

первый план выдвигает личность собеседника», «ищет проявление личности

в тех сообщениях о биографических событиях, работе, интересах, которые

даются героем как ответы на вопросы ведущего» [Майданова, Калганова

2006: 196]. Содержательно структура такого интервью отступает от

привычной модели: современное телеинтервью переакцентировало свои

интерес с предмета разговора на самого собеседника [Попова 2002: 14].

«Современные телеинтервью, характеризующиеся «лично-биографическим

эгбисционизмом» участников и усилением роли ведущего, отражают

основные тенденции развития современной журналистики и информационно-

коммуникативного общества в целом» [Попова 2002: 220].

Гостем такой телевизионной передачи обычно становится известная

личность, которая вызывает интерес у массового адресата. «Герой в

портретном интервью исповедального типа является источником сведений,

5

личностью, интерпретирующей события, воплощающей в себе черты

времени и экзистенциальные ценности человечества» [Мелехова 2008: 82]

Диалог ведущего с таким гостем интеллектуально и эмоционально

воздействует на аудиторию, предлагая ему информацию для размышления,

обозначая модели поведения в разных ситуациях, задавая систему

социокультурных ориентиров.

Цель телеведущего заключается в том, чтобы раскрыть личность героя

программы, мотивировать его на объяснение поступков, действий, описание

чувств или рассуждение на конкретную тему. Для портретного интервью

характерен достаточно откровенный диалог, в котором собеседники

открываются перед аудиторией с новой стороны через отношение к

глобальным вопросам современности и популярным обсуждаемым темам.

Очевидно, что ключевыми речевыми стратегиями, которым следует

ведущий в портретном интервью, являются стратегия самопрезентации и

стратегия презентации собеседника. Они заданы коммуникативной

ситуацией: «Ориентировка в ситуации общения как взаимодействия

социальных ролей дает возможность коммуникантам не формировать

целиком стратегию поведения в каждом отдельном случае, а выбирать ее из

имеющегося набора эталонов и подвергать необходимой коррекции в

процессе общения» [Тарасов 1977: 83].

Кажется логичным предположить, что портретные интервью должны

разворачиваться как «согласный» диалог: ведущему невыгодно идти на

конфликт с героем, ставя его в неудобное положение. Однако, по нашим

наблюдениям, Познер склонен к конфронтационной модели речевого

поведения, которая строится на основе принципа противоборства. Именно

конфликт привлекает внимание телевизионной аудитории. Отсутствие

атмосферы единства между героем и ведущим вообще свойственно многим

российским ток-шоу, ведущие часто выбирают образ судьи, агитатора или

провокатора в общении с гостями [см. об этом: Баранова 2006].

Новизна работы обусловлена введением нового исследовательского

6

материала, а также выявлением универсального статуса речевых стратегий и

тактик, применяемых Владимиром Познером как в конфликтных, так и в

согласных диалогах с гостями авторского ток-шоу.

Теоретическая ценность магистерской диссертации заключается в

углубленном исследовании и типологизации базовых и дополнительных

тактик, реализующих центральные коммуникативные стратегии портретного

интервью – стратегии самопрезентации и презентации героя программы.

Практическая ценность работы определяется возможностью

использования результатов исследования в научной и профессиональной

деятельности журналистов, лингвистов, психологов. Материалы

исследования могут быть использованы при преподавании курсов по

практической риторике, лингвоконфликтологии, технологии ведения

интервью и т.д.

Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка

использованной литературы.

7

ГЛАВА 1. Лингвопрагматический подход к описанию речевого

поведения ведущего ток-шоу

Цель данной главы – дать теоретическое описание ключевых понятий

лингвопрагматики, которые будут использованы нами в следующих главах

работы при исследовании речевого поведения ведущего ток-шоу «Познер».

1.1. Коммуникативные параметры портретного интервью

Данный раздел посвящен описанию исследуемого жанра – портретного

интервью – в коммуникативном аспекте. Эта задача требует конкретизации

понятий «ток-шоу» – «интервью» – «портретное интервью» на опоре на

параметры описания коммуникативной ситуации (адресат, адресант,

ситуация общения, тема). Представляется, что данные понятия вступают в

родовидовые отношения.

Эксперт в области телевизионных жанров М. А. Мясникова в

диссертации «Морфологический анализ современного российского

телевидения» выделяет три родовые категории морфологии (составных

форм) телевидения: монолог, диалог и синтез, которые совпадают с тремя

основными способами контакта с аудиторией. Эти категории диссертант

сопоставляет с тремя литературными видами творчества соответственно –

лирикой, драмой, эпосом. «Как известно, эти константы характеризуют

разного рода отношения между человеком и миром. Первый род отношений

– «личное-безличное», где фиксируется степень выраженности субъекта

(авторского начала). Второй – «внутреннее - внешнее», где выявляется

дистанция между субъектом и объектом. И третий – способ сообщения

субъекта об объекте» [Мясникова 2010: электрон. ресурс]. По мнению

исследователя, подобно литературным произведениям, телевизионные

проекты также обладают определенной родовой спецификой, а категории

8

«монолог», «диалог», «синтез» соответствуют трем способам коммуникации

на телевидении. Лирика, по предположению М.А. Мясниковой связана с

монологовой формой телевизионной коммуникации и должна быть

пронизана авторским началом. Драма связана с диалоговой формой, а эпос –

с синтетической. «К группе монологовых аналитических жанров

тележурналистики - отнесены <…> корреспонденция, комментарий, глосса.

Ко второй группе – диалоговых и полилоговых аналитических жанров -

беседа, дискуссия, дебаты. К третьей – синтетических - специальный

репортаж, журналистское расследование, публицистический фильм,

обозрение, ток-шоу» [Там же]. Таким образом, автор разводит по разным

группам то, что мы понимаем под ток-шоу и интервью, представляя ток-шоу

как более сложный в коммуникативном плане жанр. Мы сталкиваемся с

вопросом, а корректно ли называть программу Владимира Познера «ток-

шоу»? Или к ней применим только термин «интервью»?

В ходе исследования мы обнаружили противоречивые мнения насчет

статуса жанра ток-шоу в медиа-среде. Авторы современных учебников по

курсу тележурналистики сходятся во мнении, что в некоторых случаях

термином «ток-шоу» обозначают любую «разговорную» передачу,

«например, беседу за круглым столом или же простое интервью в студии,

если его берет достаточно популярный, свободно ведущий себя журналист —

«звезда» экрана или радиоэфира» [Вартанов 2003: 199]. В этом понимании

термина акцент делается на часть названия «talk». Назовем это понимание

«ток-шоу» широким. Этот подход представлен и в работах практиков-

журналистов (см., например, книгу Евгения Енина «ДАО разговорной

программы» [Енин 2006: 126].

Другие исследователи, напротив, ставят под сомнение идентификацию

в качестве ток-шоу большинства разговорных передач, выходящих в эфир. В

своей работе «Так работают журналисты ТВ» Г.В. Кузнецов говорит о том,

что общение двух людей в теле- или радиоэфире без дополнительных

компонентов, таких как аудитория, можно назвать исключительно беседой:

9

Они видят в ток-шоу «разговорный жанр, современный аналог

теледискуссии» [Вакурова 1998: 36], в которую активно вовлекаются разные

коммуниканты. В этом узком понимании термина акцент делается на часть

названия «show». «Ток-шоу – значит «разговорное представление». Появился

термин применительно к эстрадному жанру, где один конферансье-затейник

развлекает публику разговорчиками, иногда вовлекая в общение зрителей из

зала. И на ТВ первыми признаками жанра считаются: легкость разговора,

артистизм ведущего, обязательное присутствие аудитории» [Кузнецов 2004:

96]. Именно узкое понимание термина «ток-шоу» представлено в Большом

энциклопедическом словаре: «ток-шоу» (англ. talk show от talk – говорить,

беседовать и show – показ, демонстрация) – это «жанр телепередачи-

дискуссии, обсуждения, в которых принимают участие приглашенные в

студию зрители» [Большой энциклопедический словарь онлайн 2000:

электрон. ресурс].

Для нашего исследования актуально широкое понимание ток-шоу, в

соответствии с которым оно осознается как тип телевизионной передачи,

включающей в себя разнообразные виды диалоговых и полилоговых

программ. Они могут быть отличаются прежде всего типом

коммуникативного взаимодействия участников передачи [Вакурова,

Москвин 1998: 24]. Авторская программы «Познер» осознается по данной

классификации как разновидность интервью-беседы с участием людей, само

появление которых на экране способно привлечь аудиторию (ньюсмейкеров).

Подобное ток-шоу-интервью может быть описано, с одной стороны, как

жанр аналитической публицистики, построенный на обсуждении серьезных

общественно значимых проблем, с другой стороны, как жанр содержащий и

интеллектуально-развлекательный аспект [Ларина 2004: электрон. ресурс].

Интервью определяется как «жанр публицистики, беседа журналиста с

одним или несколькими лицами по каким-либо актуальным вопросам».

[Большой энциклопедический словарь онлайн 2000, электрон. ресурс].

10

Интервью представляет собой «текст в виде вопрос-ответного диалога

журналиста с интересным человеком» [Матвеева 2010: 130].

Целью интервью чаще всего бывает получение информации «из первых

рук», комментирование известного факта или события, привлечение

внимания к проблеме. Основополагающими признаками интервью

признаются:

– целенаправленность беседы;

– предназначенность для распространения в разных видах СМИ;

– публичный характер разговора;

– общественная значимость персоны интервьюируемого;

– непосредственный контакт собеседников;

– диалогичность: вопросно-ответная форма;

– двуадресатность;

– предназначенность для информирования двух адресатов, то есть для

воздействия не только на участников диалога, но и на читателя / зрителя

[Иванова 2009: 9-10].

Интервью как форма диалога реализует все особенности спонтанной

публичной речи. «Со стороны журналиста – это сочетание заготовленных и

свободно возникающих в процессе разговора вопросов; выражение оценки

ответов, живая, часто весьма эмоциональная реакция на них (согласие,

несогласие, уточнение и т.п.); высказывание собственного мнения по

обсуждаемой теме» [Майданова 2003: 216]. Задача журналиста – следить за

ходом диалога, не допускать отступлений от темы, объяснять непонятное.

«Со стороны интервьюируемого – это глубокая осведомленность в проблеме,

обеспечивающая качество содержательной стороны речи, спонтанность

которой проявляется только в неподготовленности конкретной формы

ответа» [Там же: 216-217]. Расшифровки интервью демонстрируют

особенности спонтанной диалогической речи, реализуемой в устной форме:

«особый ритм, обеспечиваемый близкими по длине синтагмами, паузы, поиск

слова, неполнота синтаксических конструкций, повторы, подхват реплик,

11

переспросы» [Там же: 217].

Интервью направлено на получение информации «из первых уст»,

комментирование известного факта или события, привлечение внимания к

проблеме. Однако стоит различать интервью как способ получения

новостной информации и интервью как жанр журналистики.

Существуют разные виды интервью: прежде всего исследователи

отмечают аналитические [Тертычный 1989] и информационные

разновидности [Кузнецов 2002: электрон. ресурс; Тертычный 1999]. В этот

ряд встает особая разновидность данного жанра – портретное интервью,

которое как раз и представлено в программе «Познер».

Портретное интервью – «особая разновидность телевизионного

интервью с целью по возможности всестороннего раскрытия личности

собеседника. Преимущественное значение приобретают социально-

психологические эмоциональные характеристики, выявление системы

ценностей интервьюируемого» [Телевизионная журналистика 2002:

электрон. ресурс]. Портретное интервью сфокусировано на одном герое,

которым может быть известный человек, вызывающий интерес у широкой

публики, или человек, не обладающий известностью, из «простых людей», но

в чем-то себя проявивший или являющийся ярким типажом. В случае с

авторской программой Владимира Познера собеседником журналиста может

стать только известный, обладающий определенным статусом в обществе

человек.

Портретное интервью обычно должно характеризоваться

неравнозначностью ролей собеседников: «интервьюер – это посредник…, он

работает в пользу собеседника, помогая ему раскрыться вопросами. Лицо,

дающее интервью, интервьюируемый, имеет право на развернутое

представление своих впечатлений и мнений» [Матвеева 2010: 130]. Замысел

такого интервью обычно связан с намерением автора программы создать

объемное представление о герое программы, «нарисовать его портрет». Этот

портрет формируется из «высказываний самого интервьюируемого: важно, о

12

чем он говорит, каких позиций придерживается, насколько аналитичен,

эмоционален, общителен, склонен к юмору и т.д.» [Там же: 130-131].

Заметим попутно, что Владимир Познер часто отступает от правила

«интервьюер – посредник», он позиционирует себя как равноправный

собеседник, который также имеет возможность высказать собственное

мнение по обсуждаемой теме. Поэтому, как нам кажется, и можно считать,

что в программе «Познер» формируется для «портрета»: образ героя

программы и образ ведущего.

Отметим, что портретное интервью часто провоцирует сближение

психологической дистанции между коммуникантами, как следствие, этот

жанр может приобретать черты беседы или дискуссии. В конфронтационных

диалогах программы «Познер» портретное интервью переходит в жанр

дискуссии, который направлен на столкновение двух оппозиционных точек

зрения на актуальную проблему» [Вакурова 1998: 24]. В кооперативных

диалогах интервью может приобретать признаки беседы. Беседа в этом

случае определяется как «общение, в ходе которого вопросы могут задавать

оба собеседника. Именно последний момент резко отделяет интервью от

беседы как метода получения информации», - отмечает А. А. Тертычный в

своем исследовании «Аналитическая журналистика: познавательно-

психологический подход» [Тертычный 1989: 31].

Тематический диапазон портретного интервью определен образом

интервьюируемого. «В логическом отношении от журналиста требуется

умение сформулировать вопросы таким образом, чтобы они были

направлены на существенные моменты биографии, событий, ситуаций,

побуждали собеседника к анализу фактов, аргументации своей точки зрения,

обсуждению причин и следствий события, оценкам и прогнозированию»

[Матвеева 2010: 131]. Как правило, в подобном интервью проблемная тема

раскрывается через историю жизни героя программы. Жанр телевизионной

передачи позволяет моделировать ситуации, сообща переживать их вместе с

героем, заручаясь поддержкой виртуального коллектива, и проговаривать

13

допустимые сценарии, что восполняет нынешнюю нехватку авторитетных

суждений и указаний [Вартанов 2003: 200]. Это стимулирует рассуждение

зрителя, формирование его системы ценностей, личных приоритетов.

Портретное интервью может быть реализовано в виде классического

ток-шоу, коммуникативная структура которого, по классификации

исследователя Г. В. Кузнецова, представляет собой треугольник: ведущий

(адресант) – гости студии, эксперты (адресат) - зрители в студии, аудитория

(массовый адресат) [Кузнецов 2004: 59]. Подобная модель представлена,

например, в ток-шоу Опры Уинфри, Юлии Меньшовой. Многими

исследователями было отмечено наличие двойной адресации в подобных

программах. Каждое высказывание любого из участников ток-шоу имеет

двойную адресацию – прямую и опосредованную. В случае прямой

адресации получателем сообщения выступает собеседник, а во втором случае

сообщение получает уже массовая аудитория.

Безусловно, подобная двойная адресация наблюдается в программе

«Познер», где ведущий находится с героем программы в студии один на

один, но их разговор слышит многомиллионная аудитория. Однако в данном

случае коммуниканты не имеют возможности услышать и увидеть

эмоциональную реакцию телезрителей. Но говорить о том, что они не

учитывают фактор массового адресата, невозможно. Об этом

свидетельствуют средства прямой и косвенной адресации, используемые

участниками диалога, прежде всего, конечно, ведущим. Так, ведущий

приветствует и прощается с аудиторией. Объявляя рекламную паузу,

обязательно адресует реплику аудитории, стимулируя ее продолжить

просмотр программы (Потом продолжим // Так что не уходите никуда /

много интересного еще / Но щас вместо этого я должен предложить

нашим зрителям рекламу (поворачивается к камере) // так что потерпите).

Интересно, что и гость студии может напрямую обращаться к невидимой

аудитории. Этот прием отмечен нами в конфликтном интервью с

кинорежиссером Владимиром Бортко, который, будучи недоволен тем, что

14

ведущий задает провокационный вопрос, не хочет услышать его аргументы,

тоже поворачивается лицом к камере и говорит, глядя прямо в неё.

П: Не кажется ли Вам что / в какой-то степени коммунизм это

утопия / это мечта / которая на самом деле нереальна? // А / всякая мечта /

если не начинать ею заниматься / утопия я имею в виду / кончается плохо? //

Б: Угу / Да конечно // (Поворачивается к камере) Крупный план на меня

здесь? // Я хочу обратиться сейчас к нашим / зрителям // (замедляет темп

речи) отвечая на этот вопрос // И спросить их / они видят изменения

климата / в последние годы? // Они видят / что делается на нашей

многострадальной земле? // Теперь вопрос / почему? // А потому / отвечаю я

/ что 40% лесов вырублено // океан отравлен // (Ускоряя темп речи) А

дальше читайте Карла Маркса // Если капиталист видит 300% прибыли /

то нет такого преступления / на которое бы он не пошел / Посмотрите в

окно / и вы увидите это // Можно ли это остановить другим способом / не

социалистическим? // Думаю что нет // Сомневаюсь // И поэтому я

абсолютно убежден // что будущее человечества / если оно будет / это

социализм // Если его не будет / то и человечества тоже //

Это своеобразный перехват коммуникативной инициативы и в то же

время прием игнорирования собеседника, который показывает, что мнение

миллионов телезрителей для Владимира Бортко ценнее, чем мнение

ведущего. Невербальные средства (положение тела в пространстве, мена

темпа), а также вербальные средства адресации позволяют говорить о

реализации гостем студии воздействующей функции, о стремлении внедрить

важные для него идеологемы в сознание телеаудитории.

Телезрители могут стать активным участником телешоу «Познер»,

прислав на сайт вопрос для приглашенного гостя. Не во всяком интервью

подобные вопросы озвучиваются, но в некоторых случаях они занимают

достаточно значимую часть интервью. Так, например, происходит в беседе с

Иваном Ургантом, которому телезрители прислали рекордное количество

вопросов. Вся начальная часть интервью построена на озвучивании «вокс

15

попули» – гласа народа: Ведущий стремится отобрать самые

провокационные вопросы, но герой программы только отшучивается от

трудным тем:

П: Следующий вопрос // Алексей Сергеич Панкратов // Иван / Вы

еврей? // Если да / то объясните доступно / чем евреи отличаются от

неевреев? // Серьезный вопрос между прочим

У: Серьезный вопрос / от господина Панкратова?//

П: Да-да //

У: Чувствуется / что он сжимал что-то в кулаке когда / задавал этот

вопрос

Интерес телезрителей вызывает не только гость и тема, но и

взаимодействие гостя с телеведущим в ходе обсуждения заданной темы. Ток-

шоу «Познер» вызывает самые разные реакции телезрителей и экспертов в

области журналистики. В книге «Времена лжи с Владимиром Познером»

авторы в открытую заявляют, что этот телеведущий – мастер манипуляции.

«Метод прост. Он состоит в том, чтобы любыми способами продавливать,

вдалбливать готовую объяснительную схему в аморфное сознание не

определившихся телезрителей (а таких большинство)» [Смирнов 2005:

электрон. ресурс]. Критики Познера и современного телевизионного

контента отмечают, что «хитрость современного ток-шоу заключена в том,

что при внешней форме свободной дискуссии, на самом деле зрителям

втолковывается какая-нибудь одна-единственная, строго ограниченная в

своих параметрах позиция [Вартанов 2003: 26]. Однако сам телеведущий

называет себя оппозиционером, стремящимся во всем быть объективным,

взвешенным, рассудительным, и следует главной цели журналистики –

получить информацию, то есть ответ «да» или «нет», «за» или «против». На

собственном сайте он пишет: «Постарайтесь задавать вопросы не с тем,

чтобы посадить в лужу, это неинтересно, «фейсом об тейбл» - это скучная

вещь. Постарайтесь задать вопросы по существу, не для того, чтобы доказать,

что он гад или наоборот, что он герой, а для того, чтобы выявить, а кто он. А

16

ведь человек никогда не просто гад или просто герой, постарайтесь его

раскрыть – ах вот, какой он, он разный» [Познер Online (а): электрон.

ресурс].

В портретном интервью ход ток-шоу определяет заранее

подготовленный сценарий, определяющий набор речевых тактик ведущего,

то есть «осознанный выбор тех средств общения, которые оказываются в

данных условиях наиболее целесообразными и способны наилучшим

образом обеспечить решение стоящих перед журналистом задач» [Лазутина

1988: 51]. Тележурналист Владимир Познер уделяет особое внимание

подготовке перед интервью: он выписывает на листок бумаги вопросы,

факты из биографии гостя, цитаты гостя студии или третьих лиц. «Так или

иначе, нужно максимально начитаться тем, что говорил ваш будущий гость.

Если он выступал в эфире, посмотреть в Youtube или еще где, как же он

выступал, как он себя ведет, как он смотрит, постараться набрать как можно

больше информации по поводу этого человека. Найти те зацепки, которыми

вы обязательно воспользуетесь» [Познер Online (а): электрон. ресурс]. В

отличие от популярного американского телеведущего Ларри Кинга,

Владимир Познер настаивает на проведении серьезной подготовки к

интервью. «Мне иногда говорят: «Вы – российский Ларри Кинг», я говорю:

«Боже, Боже, нет, не надо. Чур меня». Лари Кинг отличается двумя

поразительными вещами: он не готовится никогда и он задает только

простые вопросы» [Там же].

По мнению мэтра журналистики, важен первый вопрос в интервью, он

должен задавать тон всей последующей беседе: «если говорить более грубо,

гарпун, который вы всаживаете в своего зрителя, но он должен быть таким,

причем из него потом должно следовать все остальное, но этот первый

вопрос имеет очень большое значение» [Там же]. Первый вопрос помогает

телезрителю предугадать интонацию всего интервью, ведь телевизионные

интервью под внешней статичностью всегда скрывают напряженную

внутреннюю динамику, продиктованную целью ведущего.

17

Как правило, ведущий – это авторитетный медийный человек, к

мнению которого прислушивается массовая аудитория. Индивидуальный

стиль ведущего во многом определяет имидж программы, недаром имя

ведущего во всем мире давно выносится в название передачи. Именно от

личности телеведущего зависит драматургия ток-шоу – психологическая

атмосфера, нагнетание и разрядка обстановки, контроль эмоций аудитории.

Он задаёт рамки, в которых проходит беседа: будет ли это интеллектуальная

дискуссия, доверительный разговор или провокационное шоу. Отсюда

появляются различные маски ведущих: интеллектуал, сопереживающий,

шоумен [Юрчина 2011: 23].

Владимир Познер отмечает, что профессиональный телевизионный

ведущий обязан быть эрудированным и харизматичным. Эрудиция

необходима для того, чтобы поддержать разговор во время интервью и уметь

апеллировать к историческим фактам. Харизма помогает обаять как зрителя,

так и гостя, даже если ведущий имеет негативное отношение к собеседнику.

Стиль важен не только в поведении медиаперсоны, но и в его внешнем виде:

очки, галстук, прическа. Например, Владимир Познер так говорит о своих

вкусовых предпочтениях: «Я всегда ношу красные носки. Во-первых, я их

люблю, и потом, это обращает внимание. Ну и хорошо. Правда, однажды, это

было много лет назад, когда была «Оранжевая революция» в Киеве, я надел

оранжевый галстук, ну это была масса интересного по этому поводу.

Предметы – это важная вещь» [Познер Online (а): электрон. ресурс].

Владимир Познер – культовая фигура современного российского

телевидения, его мнение считается авторитетным. По настоящее время

Владимира Владимировича приглашают выступить в роли эксперта в самых

разных ток-шоу, последнее из которых шоу талантов «Минута славы».

Тележурналист проводит лекции на политические и социальные темы, в том

числе на тему журналистики. На одной из своих лекций он поделился

секретом успешного интервью и выделил пять основных составляющих:

– гость программы должен быть интересен не только аудитории, но и

18

лично Вам;

– умение слушать гораздо важнее, чем умение говорить,

– еще важнее и сложнее в профессии журналиста уметь услышать то,

что собеседник не говорит;

– никогда не забывать, что главный человек в передаче – это гость, а не

Вы;

– необходимо помнить главную цель интервью с каждым конкретным

гостем, иметь план беседы. «Но этот план будет условным. Поэтому если

вдруг на ваш вопрос он ответит неожиданно, и приоткроется какая-то дверь,

о которой вы не думали, то надо вставить в эту дверь ногу и пойти по

другому пути» [Познер Online (б): электрон. ресурс].

Однако не всегда знание и следование правилам гарантирует

безоговорочный успех. Телеведущий делится и неудачным опытом

проведения интервью и объясняет это тем, что во время передач ему

приходилось принимать более активное участие, чем гости студии, чтобы их

разговорить. «В случае с Земфирой ее разговорить было очень трудно, она

была страшно напряжена, стеснена, отвечала односложно и я пытался ее

разговорить. У меня не очень получилось […] Все иногда ошибаются, у всех

бывают неудачи. […] У меня была неудачная программа с Ваней Ургантом,

моим хорошим другом. Бывает. И действительно, надо, чтобы тебя было

поменьше, а гостя побольше, тут сказать нечего» [Познер Online (в):

электрон. ресурс]. Ведущий подчеркивает, что осознает неравнозначность

речевых партий коммуникантов в портретном интервью, но признается, что

не всегда ему удается скорректировать ведение диалога в процессе

программы и активизировать собеседника.

Таким образом, мы выяснили, что основные параметры портретного

интервью – ситуация общения, адресант, адресат, тема, цель – существуют во

взаимодействии. В исследуемом нами ток-шоу в студии всегда находятся

только два участника – телеведущий и гость программы, однако их

поведение в определенной степени корректируется невидимым третьим

19

субъектом – телевизионной аудиторией. Цель общения определена жанром

портретного интервью – ведущий должен своими вопросами вывести

собеседника на откровенный разговор, который позволит создать в сознании

аудитории объемный, детальный портрет героя программы. Тема выпуска

передачи определяется прежде всего сферой деятельности гостя студии. Для

достижения макроцели (презентации героя программы и самопрезентации)

Владимир Познер использует набор речевых стратегий и тактик, которые в

портретных интервью помогают раскрыть личность гостя и подтвердить

высокий статус ведущего.

1.2. Конфронтационное и кооперативное речевое поведение

в лингвопрагматическом описании

Прежде чем обратиться непосредственно к рассмотрению особенностей

конфронтационного или кооперативного речевого поведения,

конкретизируем научное направление, в рамках которого будет развиваться

исследование.

Понятие «речевое поведение» относится к лингвопрагматической

терминологической парадигме. Оно возникает в конце XX века как следствие

переключения внимания ученых на антропоцентрическую модель описания

речевого материала. В центре таких исследований оказывается «речь,

рассматриваемая как целенаправленное социальное действие, как компонент,

участвующий во взаимодействии людей и механизмах из сознания»

[Арутюнова 1990: 136-137].

Лингвопрагматика – это молодая лингвистическая дисциплина, которая

генетически восходит к классическим исследованиям Л.В. Щербы [Щерба

1956], М.М. Бахтина [Бахтин 1979], Р.О.Якобсона [Якобсон 1975]. Она

изучает организацию высказывания в связи с целями высказывания,

отношением говорящего к адресату и содержанию высказывания. Переход на

20

коммуникативно-функциональную парадигму наметился в исследованиях

разговорной речи Е.А. Земской, О.Б. Сиротининой, О.А. Лаптевой [РРР 1973;

Сиротинина 1983; Лаптева 1976], в работах психолингвистов [Выготский

1982; Леонтьев 1975, Тарасов 1993; Жинкин 1998]. Исследования

зарубежных ученых, которые изучали теорию речевых актов, правила

общения, теорию импликатур, стратегии связности и понимания речи [Остин

1986; Серль 1986; Leech 1983; Грайс 1985; Дейк 1988] также повлияли на

развитие коммуникативно-прагматического подхода к лингвистике.

Лингвопрагматический подход является основополагающим в нашем

исследовании, поскольку помогает наиболее точно проанализировать

взаимоотношения участников ток-шоу – ведущего и гостя студии через их

речь. Этот подход позволяет учитывать ситуацию общения, отношения и

интенции собеседников в рамках коммуникативного процесса, вербальные и

невербальные средства коммуникации, речевые действия, предпринимаемые

собеседниками для достижения поставленных целей, т.е. он связан с

описанием речевого поведения.

Термин «речевое поведение» изучался многими исследователями

[Супрун 1996: 125; Винокур 1993: 16], поэтому мы можем найти большое

количество разных трактовок этого понятия. «Речевое поведение –

специфическая и неотъемлемая часть поведения в целом как сложной

системы поступков, действий, движений. Речевое поведение есть форма

социального бытия человека, в нем проявляется вся совокупность речевых

действий и речевой деятельности человека» [Зимняя 2001: 56]. Схожее

понимание находим у В.И. Карасика: «Речевое поведение является

разновидностью поведения как такового, т.е. проявления мотивированной и

отчасти немотивированной символически опосредованной активности,

направленной на поддержание контакта, эмоционального взаимовлияния,

обмена информацией и самовыражения» [Карасик 2009: 264]. Обобщенно,

вслед за И.Н. Борисовой, можно определить речевое поведение как

«протекающую в реальных координатах пространства и времени, ситуативно

21

и социально обусловленную коммуникативную деятельность» [Борисова

2001: 182]. При этом в рамках лингвопрагматического подхода

коммуникация как «обмен речевыми действиями-сообщениями» [Сусов

2006: электрон. ресурс] членится на речевые поступки (структурированные в

языковом плане отрезки речи) [Борисова 2001: 193], соотносимые нами с

репликами собеседников в портретном интервью. Серия речевых поступков,

объединенных тематически, интенционально и композиционно, образуют

коммуникативный фрагмент, в котором уже представлены речевые партии

обоих участников диалога.

Наравне с термином «речевое поведение» ученые активно используют

термин И. А. Стернина «коммуникативное поведение», под которым

исследователь предлагает понимать «совокупность реализуемых в

коммуникации правил и традиций общения той или иной лингвокультурной

общности» [Стернин 1989: 279]. Ю. Е. Прохоров «коммуникативное

поведение» трактует как «поведение (вербальное и сопровождающее его

невербальное) личности или группы лиц в процессе общения, регулируемое

нормами и традициями общения данного социума» [Прохоров 2006: 42], В.

В. Соколова – как «совокупность правил и традиций общения, связанных с

тематикой и особенностями организации речевого общения в определенных

условиях» [Соколова 1995: 151].

Очевидно, что оба термина синонимичны друг другу, это подтверждает

исследование Ю. С. Прохорова и И. А. Стернина, которые говорят: «“речевое

поведение” выступает как синоним термина “коммуникативное поведение”,

они описывают одно и то же – общение народа, группы людей или личности

как некоторую упорядоченную систему правил» [Прохоров 2006: 42].

Заданное направление описания показывает значимость

социолингвокультурного аспекта общения. Коммуниканты выступают «как

носители тех или иных социальных функций, как личности, имеющие свою

социальную историю, влияющую на характеристики продуцируемой речи

[Тарасов 1993: 71]. Речевое поведение в этом понимании – «это не столько

22

часть поведения вообще, сколько образ человека (выделено Е.К.),

составляющийся из способов использования им языка применительно к

реальным обстоятельствам его жизни. <…> Каждое использование языка –

это своего рода поведение, которое имеет место в определенном социальном

контексте и требует подчинения другим, а не только правилам, относящимся

к компетенции языка и т. п.» [Винокур 1993: 16].

Показательно тождество, установленное Т. Г. Винокур в цитате,

приведенной выше: речевое поведение есть образ человека. Неслучайно в

терминологии лингвопрагматики появляется устойчивое метафорическое

словосочетание «речевой портрет». Оно показывает значимость феномена

коммуниканта, подчеркивает дискретность этого понятия, его составной

характер. Речевой портрет определяется как «совокупность языковых и

речевых характеристик коммуникативной личности или определённого

социума в отдельно взятый период существования» [Тарасенко 2007: 8];

«совокупность личностно-коммуникативных языковых черт индивида,

представленная в виде открытой модели, отражающей также и коллективное

описание представителя какой-либо конкретной культуры, обладающего

способностью к проведению аналитических операций» [Павлычева 2015:

114]. Речевой портрет изучает «взаимосвязь между менталитетом как

образом мышления, языком и формами … поведения человека» [Базылев

1999: 10]. Поэтому можно сказать, что «понятие речевого портрета в узком

смысле соотносится с особенностями речевого поведения человека, в

широком — с языковой личностью, прототипом носителя определенного

языка» [Романова 2009: 117].

Безусловно, термины «языковая личность» и «речевой портрет» тесно

взаимосвязаны и обусловливают друг друга: языковая личность «получает

свою текстовую репрезентацию в виде речевого портрета» [Асташова

2013:13]. Для нас очень значимо реконструировать значимые части речевого

портрета ведущего и гостей ток-шоу «Познер» на основе собранного

материала, поскольку перед нами именно портретное интервью, которое

23

должно раскрывать собеседников перед телезрителями, показывать их как

языковую личность с разных сторон.

Ю.Н. Караулов предложил использовать термин «языковая личность» в

следующем значении: это «человек в его способности воспринимать и

порождать речь (дискурс), владеющий системой языка и использующий ее

для достижения в процессе коммуникации тех или иных неречевых и

речевых целей» [Караулов 1987: 42]. В.В. Наумов определяет языковую

личность как носителя языка, способного «реализовывать в речевой

деятельности некую совокупность языковых средств, характеризующих

определенную часть языкового коллектива в данный промежуток времени»

[Наумов 2006: 12]. В. И. Карасик описывает 5 аспектов в речевой

организации личности: языковую способность, коммуникативную

потребность, коммуникативную компетенцию, языковое сознание и речевое

поведение [Карасик 2003: 24-25]. Эти составляющие, как нам кажется,

отражаются в каждом речевом поступке: когда человек имеет определенную

языковую способность, и коммуникативную компетенцию, имеет

потребность высказаться, его языковое сознание воплощается в речевом

поведении. По определению К.Ф. Седова, «языковая личность – это человек в

его способности совершать речевые поступки» [Седов 2004: 5], Данное

определение, акцентирующее деятельностный подход к описываемому

феномену «языковой личности», кажется наиболее близким нашему

исследованию. Языковая личность проявляет себя в речевом поведении

«осознанной и неосознанной системой коммуникативных поступков,

раскрывающих характер и образ жизни человека» [Карасик 2002: 100].

Среди разнообразных классификаций типов языковых личностей наше

внимание привлекла классификация, предложенная К.Ф. Седовым [Там же].

Он выделяет разновидности языковых личностей по типу установки на

взаимодействие с коммуникативным партнером. Ученый описывает

кооперативный, центрированный и конфликтный тип языковой личности.

Кооперативный тип речевого поведения отличается доминирующей в

24

общении установкой на партнера по коммуникации. Внутри данного типа

выделяются два подтипа: а) кооперативно-конформная языковая личность

демонстрирует согласие с точкой зрения собеседника, даже если не вполне

разделяет ее; б) кооперативно-актуализаторская языковая личность

руководствуется стремлением поставить себя на место собеседника,

взглянуть на ситуацию его глазами. Центрированный тип языковой

личности характеризуется наличием у говорящего установки на себя при

игнорировании партнера коммуникации. Здесь также имеются два подтипа:

а) активно-центрированная языковая личность в общении сама задает

вопрос и сама на него отвечает, определяет тему разговора и развивает ее.

При этом такой коммуникант испытывает иллюзию полноценной

коммуникации, получает от общения удовольствие, не замечая дискомфорта,

который испытывает собеседник; б) пассивно-центрированная личность

характеризуется уходом в себя, низким прагматическим потенциалом,

неумением переключиться на точку зрения слушателя. Речевое общение

такой личности наполнено коммуникативными неудачами и

недоразумениями, которые часто ею не замечаются. Последняя

разновидность языковой личности, по классификации Ф. К. Седова, –

конфликтный тип. Такие люди демонстрируют установку против партнера

по коммуникации, стремление самоутвердиться за счет собеседника: а)

конфликтно-агрессивная языковая личность стремится видеть в поведении

партнера враждебную или конкурирующую интенцию и демонстрирует

агрессию по отношению к собеседнику; б) конфликтно-манипуляторский

подтип языковой личности не испытывает уважения к адресату, считает его

по интеллектуальным и этическим качествам ниже себя, видит в нем прежде

всего объект манипуляции.

Знакомство с данной классификацией дало толчок размышлению над

собранным материалом: в участниках портретных интервью угадывались

черты того или иного типа языковой личности, проявленные в его речевых

поступках. Во многом именно поэтому было принято решение рассматривать

25

речевое поведение участников ток-шоу «Познер» через призму понятия

«речевой конфликт». Как следствие, портретные интервью, проводимые

Владимиром Познером, описываются как конфронтационные и

кооперативные.

Исследование речевого конфликта – одно из популярных направлений

современной лингвопрагматики [Баранов 1990: 166-177; Городецкий 1985:

64-79]. «Конфликт – это состояние противоборства двух сторон (участников

конфликта) в области целей, интересов, взглядов, в результате чего каждая из

сторон сознательно и активно действует в ущерб противоположной»

[Михайлова 2015: 54]. О. А. Михайлова определяет речевой конфликт как

«неадекватное взаимодействие в коммуникации субъекта речи и адресата,

связанное с реализацией языковых знаков в речи и восприятием их, в

результате чего речевое общение строится не на основе принципа

сотрудничества, а на основе противоборства» [Там же: 55]. Таким образом,

конфликтность речевого поведения участников общения воплощается в

конфронтационном типе общения. Исследователь в области речевой

конфликтологии В. С. Третьякова так определяет речевой конфликт:

«неадекватное взаимодействие в коммуникации субъекта речи и адресата,

связанное с реализацией языковых знаков в речи и восприятием их, в

результате чего речевое общение строится не на основе принципа

сотрудничества, а на основе противоборства» [Третьякова 2013: 281]. По

мнению ученого, речевой конфликт может возникнуть в том случае, если

один из собеседников выстраивает такое речевое поведение, которое

способствуют речевому напряжению. Второй собеседник, отстаивая свои

интересы, совершает ответные речевые действия враждебного характера.

[Там же].

Враждебность и напряжение в общении говорят о присутствии речевой

агрессии в речевом поведении коммуникантов. О. А. Михайлова определяет

речевую агрессию как «целенаправленное коммуникативное действие,

ориентированное на то, чтобы установить отношения доминирования

26

говорящего над адресатом и вызвать негативное эмоционально-

психологическое состояние у объекта речевого воздействия» [Михайлова

2015: 64]. Речевая агрессия может возникать в общении в качестве интенции

говорящего или в качестве реакции на внешний раздражитель и выражаться

«в использовании языковых средств для выражения неприязни,

враждебности и манере речи, оскорбляющая чье-либо достоинство

[Стилистический словарь 2003: 340].

Речевой конфликт может привести к коммуникативной неудаче, т.е. к

ситуации, в которой возникает «полное или частичное непонимание

высказывания партнером коммуникации, т. е. неосуществление или неполное

осуществление коммуникативного намерения говорящего [Городецкий 1985:

64]. В ток-шоу «Познер» случаи коммуникативных неудач встречались в

диалогах ведущего с конфликтными типами личностей в конфронтационных

интервью с Ириной Яровой и Владимиром Бортко, в которых собеседники

обращались к речевым тактикам конфликтного общения.

Существует альтернативный вариант общения, также изучаемый в

российской речевой конфликтологии, – это гармонизирующее общение. В

Толковом словаре, изданном под редакцией Н.Ю. Шведовой, гармония

трактуется как «согласованность, стройность в сочетании чего-н.» [Шведова

2011: 145]. Под гармонизацией общения понимают «достижение согласия,

равновесия, взаимопонимания и, как следствие, повышения эффективности

<…> коммуникации» за счет следования коммуникантами принципам

кооперации [Радюк 2013: 237]. Стремление коммуникантов к гармонизации

является важным звеном кооперативного общения, однако гармонизация

может быть использована и в конфликтном общении в целях урегулирования

конфликта. Исследователь А. В. Ланских выделяет стратегию гармонизации

в рамках конфронтационного типа общения, которая служит для того, чтобы

сгладить существующие противоречия между собеседниками. В основном

для создания и поддержания кооперативного тона общения собеседники

пользуются кооперативными речевыми стратегиями и тактиками.

27

Американский лингвист Герберт Пол Грайс в книге «Логика и речевое

общение» выделил принцип кооперации в качестве одного из

основополагающих для кооперативного типа общения. Он сформулирован

следующим образом: «Твой коммуникативный вклад на данном шаге диалога

должен быть таким, какого требует совместно принятая цель этого диалога»

[Грайс 1985: 218]. Данный принцип ученый делит на четыре более

конкретные максимы общения:

– Категория количества требует, чтобы высказывание

коммуниканта содержало не больше и не меньше информации, от него

требуемой.

– Категория качества требует истинности высказывания.

– Категория отношения требует релевантности информации,

соответствия теме.

– Категория способа требует ясности информации.

Схожий подход наблюдается в работе британского лингвиста Джеффри

Лича в книге «Принципы прагматики». Ученый выделил принцип

вежливости как основополагающий для кооперативного общения. Цель

данного принципа – предотвратить конфликт в ситуации общения [Власян

2011: 33]. Исследователь делит принцип вежливости на шесть максим, т.е

шесть правил, которым должен руководствоваться в своем поведении

человек, стремящийся к конструктивному диалогу:

– Максима такта, требующая соблюдения коммуникативной

дистанции.

– Максима великодушия, требующая поддержания комфортных

условия общения.

– Максима одобрения, требующая стремления к достижению

солидаризации.

– Максима скромности, требующая реалистичной самооценки.

– Максима согласия, требующая избегания споров.

– Максима симпатии, требующая доброжелательности и участия.

28

Не все перечисленные максимы могут быть реализованы в каждом

коммуникативном акте, однако явное нарушение одной или нескольких их

них может привести к конфликтному общению, соблюдение же нескольких в

каждом конкретном коммуникативном фрагменте способствует

гармонизации. На основании вышесказанного, по нашему мнению,

целесообразно строить описание речевого поведения участников и ведущего

ток-шоу «Познер» с учетом параметра соблюдения максим кооперативного

общения.

Таким образом, в практической части исследования речевое поведение

участников ток-шоу «Познер» будет нами рассмотрено через понятия

«речевой конфликт» и «гармонизация общения», в соответствии с типами

общения – дисгармоничному (конфликтному) и гармоничному

(кооперативному). Участники общения для достижения своих

коммуникативных целей совершают речевые поступки, соответствующие

речевой конфронтации или кооперации. В конфронтационных диалогах

собеседниками ведущего являются конфликтные типы языковых личностей,

которые в своем речевом поведении отклоняются от гармонизирующих

принципов общения, поэтому нередко в проанализированных нами

фрагментах интервью общение Владимира Познера с ними приводило к

коммуникативной неудаче. Кооперативные типы языковых личностей

придерживались максим вежливого, кооперативного общения, поэтому

портретные интервью с их участием не носят конфликтный характер.

1.3. Типологии коммуникативных стратегий и тактик

в исследованиях телевизионной и живой разговорной речи

Лингвопрагматический анализ невозможно представить себе без

описания коммуникативных стратегий, тактик и речевых ходов. Трактовки

представленных понятий можно встретить во множестве работ современных

29

отечественных и зарубежных ученых [Борисова 2001; Верещагин 1980, 1992;

Верещагин, Костомаров 2005; Ратмайр 2003; Глаголев 1985; Городецкий

1990; Дейк 1988; Демьянков 1981; Зернецкий 1988; Иссерс 2008; Клюев 2002;

Койт, Ыйм 1988; Макаров 2003; Попова 2005; Рытникова 1996; Сухих 2004;

Третьякова 2013; Формановская 2007; Шалина 2000; Шмелева 1997]. Все эти

понятия так или иначе связаны с представлением о цели общения. Категория

целеполагания лежит в основе создания любого диалогического текста, в том

числе и интервью. Целеполагание – это явление довербальное, определяющее

коммуникативную установку, задачу общения и формирующее стратегию

речевого поведения говорящего.

В ходе диалога каждый из нас реализует целый набор целей, поэтому

исследователи предлагают выстраивать иерархию интенций, выделяя

макроцели и конкретные задачи. Именно в соответствии с этим делением

различают понятия «стратегия» и «тактика». Эти термины заимствованы из

военной науки, однако в переносных значениях отражают идею

коммуникативного взаимодействия в иной ситуации: стратегия –

«искусство руководства общественной, политической борьбой, а также

вообще искусство планирования руководства, основанного на правильных и

далеко идущих прогнозах; способ планирования, рассчитанный на важный

результат» [Шведова 2008: 948]; тактика – совокупность средств и приемов

для достижения намеченной цели» [Шведова 2008: 969]. Отсюда видно, что в

основе терминов лежит идея «планирования действий, связанных с

социальной конфронтацией, противоборством» и идея «прогноза ситуации и

поведения коммуникантов» [Иссерс 2008: 55].

Коммуникативная стратегия в широком смысле понимается как

сверхзадача речи, общее намерение. Об этом пишут правктически все

авторы. Коммуникативная стратегия – «совокупность, единство

коммуникативных и практических целей» [Городецкий 1985: 49]. Стратегия –

это сверхзадача, идущая «от адресанта, направленная на достижение

коммуникативной или практической цели и рассчитанная на определенный

30

эффект» [Попова 2005: 14]. Прежде всего эта интенция связана с

управлением коммуникативной ситуацией [Марченко 2007: 3]. Эта

сверхзадача определяет последовательность действий говорящего в

реализации своего плана и достижении поставленной цели. Таким образом,

коммуникативная стратегия есть результат организации речевого поведения

говорящего в соответствии с прагматической целеустановкой, интенцией

[Борисова 1996: 22].

Тактика мыслится исследователями как «речевое действие,

направленное на решение одной задачи в рамках стратегии» [Попова 2005:

14]. «Коммуникативная тактика – более мелкий масштаб рассмотрения

коммуникативного процесса по сравнению с коммуникативной стратегией.

Она соотносится не с коммуникативной целью, а с набором отдельных

коммуникативных намерений» [Данченко 2014: 56-57]. Коммуникативная

стратегия требует от говорящих в процессе диалога решать целый ряд задач,

поэтому стратегия всегда реализована целым набором тактик. Типичный для

того или иного коммуниканта набор тактик может быть метафорически

назван «репертуаром» тактик. Речевой ход становится конкретным

лингвистическим воплощением тактики.

Мы решили подробнее остановиться на четырех концепциях

лингвопрагматического описания, представленных в работах исследователей,

описывающих стратегии и тактики в телевизионной и обычной разговорной

речи. Прежде всего обратимся к исследованиям разговорной речи.

Классификация речевых стратегий и тактик О. С. Иссерс опирается на

основание «степень глобальности целей». Это исследование было одним из

передовых в ряду лингвопрагматических работ. С этой точки зрения

коммуникативные стратегии делятся на общие основные (общие) и

вспомогательные (частные). Основные стратегии являются наиболее

значимыми с точки зрения первоочередных целей и мотивов. Как правило,

они связаны с влиянием на поведение адресата, его картину мира, ценности.

Вспомогательные стратегии помогают решить конкретные коммуникативной

31

задачи. В этот случает стратегически значимыми являются все компоненты

коммуникативной ситуации: адресант, адресат, канал связи,

коммуникативный контекст [Иссерс 2008: 106].

Исследователем выделяются три типа вспомогательных стратегий:

прагматические (коммуникативно-ситуационные), для которых значимой

является реализация стратегических задач коммуникативного акта;

диалоговые, которые используются в соответствии с задачами контроля за

организацией диалога; и риторические, в рамках которых применяются

различные приемы ораторского искусства и риторической техники для

эффективного воздействия на адресата [Там же].

Представим описанный О.С. Иссерс репертуар стратегий и тактик в

таблице.

Табл. 1. Стратегии и тактики речевого поведения на основании степени

глобальности цели (концепция О.С.Иссерс)

Основные стратегии Репрезентирующие тактики

Семантические

(когнитивные)

с. подчинения т. уговора

т. просьбы

т. убеждения

с. дискредитации т. оскорбления

т. насмешки

т. обвинения

т. издевки

Вспомогательные стратегии Репрезентирующие тактики

Прагматические

с. построения имиджа т. определения круга “своих” и “чужих”

с. формирования

эмоционального

настроения

т. комплимента

т. похвалы

с. самопрезентации т. речевого моделирования личности

говорящего

Диалоговые

с. контроля над

инициативой

т. перераспределения инициативы

т. сохранения инициативы

т. завершения разговора

Риторические с. привлечения

внимания

рекламная речевая тактика

32

с. драматизации речевая тактика рекламной экспансии

Несмотря на кажущуюся завершенность концепции, данная

классификация вызвала споры у исследователей. В научных кругах

развернулась достаточно серьезная дискуссия: недовольство вызвало не

описание тактик, а объединение стратегий в определенные группы,

отнесение стратегий к тому или иному типу целеполагания. Критики

концепции писали: «Построение отрицательного имиджа, на наш взгляд,

является синонимом дискредитации. Чем объяснить отнесение стратегии

построения имиджа к вспомогательным стратегиям? В политической и

рекламной коммуникации эта стратегия является основной» или «Почему

отдельно выделяются прагматические стратегии? Любая коммуникативная

стратегия может считаться прагматической» [Голоднов 2011: 162]

Исследователь отмечает, что продуктивной могла бы считаться

классификация речевых стратегий и тактик согласно типам дискурсов с

учетом соответствующих им целей.

Несмотря на высказанные замечания, в данной концепции нас

привлекает идея деления стратегий на основные и вспомогательные. Она, с

нашей точки зрения, очень продуктивна при описании портретного

интервью, основная цель которого очевидна – раскрыть образ героя

программы. Также значимо, на наш взгляд, выделение стратегии

самопрезентации, поскольку и ведущий, и герой портретного интервью

стремятся сформировать в сознании телеаудитории четкое представление о

себе, в процессе диалога они предлагают аудитории суждения, которые

могут многое сказать о их системе ценностей, профессиональной

компетентности и т.д.

Следующая классификация, которую мы приняли к рассмотрению,

также ставит в центр установку на целеполагание. Автор классификации И.

Н. Борисова критерием разграничения речевых стратегий выбрала

«осознанность цели» и выделила три типа стратегий диалоговедения:

33

регулятивную, диктальную и модальную. В основе данной типологии лежат

коммуникативные целеустановки коммуникантов. Выбор той или иной

стратегии зависит от условий коммуникации, стратегии партнера

коммуникации, типа личности, которые формируют индивидуальную манеру

речи коммуниканта. Автор пишет: «Целостность диалога также может иметь

различную природу в зависимости от доминирующей стратегии: при наличии

регулятивной стратегии целостность достигается за счет единства

экстракоммуникативной ситуации и определенности в ней ролей

общающихся и предметно-практической деятельности, в которой они

участвуют: при наличии модальной стратегии целостность достигается за

счет единства Я-темы и координации Я-тем участников разговора;

информативно-логическая, диктальная стратегия диалоговедения может

способствовать формированию тематической целостности” [Борисова И. Н.

1996: 48].

Регулятивная стратегия имеет цель вызвать желаемые изменения в

широком экстракоммуникативном контексте ситуации, спровоцировать

реакцию адресата. Стратегия встречается в диалогической живой речи с

высокой концентрацией и регулярной повторяемостью ситуативных реплик.

Диалоги подобного типа характеризуются отсутствием конкретного замысла

и развиваются стихийно. Высказывания коммуникантов в ходе регулятивной

стратегии исследователь называет стихийно инициированными репликами и

противопоставляет им конкретно инициированные реплики, являющихся

реакцией на чужую речь. Среди реплик второго типа автор различает

реакции, входящие в основу диктальной стратегии (диктальные,

информативно-логические, рациональные реакции) и модальной стратегии

(модальные реакции, связанные с личностно окрашенным отношением

говорящего к сообщаемому).

Цель диктальной стратегии – проинформировать собеседника о

фактах, событиях объективной реальности, рассуждать, рассказывать,

описывать, логически осмысливать тему разговора. Исследователь речевых

34

стратегий телевизионного дискурса Л. А. Фирстова считает диктальную

стратегию базовой для информационных передач, поскольку она нацелена на

объективное информирование участников и зрителей, отмечая, что

информация должна быть правдивой и объективной. Данная стратегия

выражена прямо и проявляется в обширном использовании речевых тактик,

направленных на представление информации зрителю [Фирстова 2008:

электрон. ресурс].

В рамках модальной стратегии себя обнаруживают не факты и знания

говорящих, как при проявлении диктальной стратегии, а их мнения,

интенции, мотивы, планы, личностные предпочтения. Цель модальной

стратегии – выразить свои чувства, эмоции, оценки, настроения в отношении

речи партнера и коммуникативной ситуации в целом.

Интересно, что названная классификация, созданная при анализе

разговорного материала, получила описание в работах по телеречи. В

частности, Л. А. Фирсовой был описан набор тактик для реализации данных

коммуникативных стратегий в передачах разного типа. Набор тактик, по

мнению автора, одинаков, однако тактики в каждом конкретном случае могут

проявляться в большей или меньшей степени [Фирстова 2008: 31].

Таблица 2. Тактики, реализующие модальную, диктальную,

регулятивную стратегии в телепередачах разного типа.

Типы передач со стратегией

Преобладающей Преобладающей Преобладающей

Репрезентирующие

тактики

Модальной Диктальной Регулятивной

(художественно- (информационные, (художественно-

публицистически

е,

информационно- публицистические,

информационно- аналитические) информационно-

аналитические) аналитические)

35

Информирования +++ +++ +++

Комментирования ++ +++ ++

Разъяснения ++ +++ ++

Иллюстрирования ++ +++ ++

Аргументирования ++ +++ +++

Акцентирования

внимания ++ ++ ++

Самопрезентации +++ ++ +

Оценивания +++ + ++

Установления

контакта + ++ +++

Оспаривания ++ + ++

Критики ++ + ++

Солидаризации ++ + +

Дистанцирования ++ + +

Обвинения + + ++

Дискредитации ++ + +

Призыва + + ++

Эта концепция показалась нам интересной тем, что разные стратегии

могут быть реализованы схожим репертуаром тактик. Эта мысль будет

использована при разборе материала.

Следующая лингвопрагматическая концепция, на которой хотелось бы

остановить свое внимание, предложена А. В. Ланских, которая изучала

речевое взаимодействие участников реалити-шоу. Исследователь разделила

36

весь массив речевых стратегий на две большие группы по критерию

«результат коммуникативного воздействия» - так были выделены

кооперативные и конфронтационные речевые стратегии. Кооперативное

общение представлено стратегиями солидаризации, искренности, повышения

статуса коммуникативного партнера, создания положительной тональности

общения. К конфликтному общению относятся стратегии доминирования

говорящего, понижения статуса коммуникативного партнера,

коммуникативного противостояния, создания негативной тональности

общения. Универсальной стратегией в данной работе названа стратегия

самопрезентации, поскольку она имеет отражение в обоих типах

коммуникации. «В кооперативном речевом взаимодействии стратегия

проявляет себя в тактиках, связанных с принижением самооценки (тактики

самокритики, самоумаления и др.); в конфликтном речевом взаимодействии

наблюдаются тактики, основанные на гипертрофировании Я-темы и

приращении компонента положительной самооценки (тактики демонстрации

личного превосходства, утверждения собственной правоты и др.)» [Ланских

2008: электрон. ресурс].

Таблица 3. Стратегии и тактики по коммуникативному результату

(концепция А.В. Ланских)

Кооперативные стратегии Репрезентирующие тактики

с. солидаризации т. выражения согласия

т. присоединения к мнению

т. создания мы-общности

т. противопоставления они-общности

т. демонстрации готовности к

сотрудничеству

т. призыва к совместному действию

т. совета

т. уверения

т. выбора общего кода общения

т. интимизации (сокращения

коммуникативной и физической

дистанции)

т. запроса утешения

т. запроса эмоциональной поддержки

т. эмоциональной поддержки

37

с. искренности т. признания

т. выражения эмоционального состояния

т. выражения намерения

т. обещания (чего-либо желаемого

коммуникативным партнером)

т. самокритики

т. призыва к откровенности

с. повышения статуса коммуникативного

партнера

т. выражения заинтересованности

содержанием речи коммуникативного

партнера

т. предложения / развития темы,

относящейся к экспертной зоне

коммуникативного партнера

т. похвалы

т. гиперболизации позитивной

эмоциональной реакции

т. комплимента

с. самопрезентации т. самохарактеризации

т. понижения собственного статуса

т. самоиронии

т. цитирования чужого мнения,

содержащего позитивную оценку

говорящего

с. создания позитивной тональности

общения

т. выражения положительного

эмоционального состояния

т. шутки

т. позитивной констатации

Конфронтационные стратегии Репрезентирующие тактики

с. понижения статуса коммуникативного

партнера

т. обвинения

т. осуждения

т. обличения

т. оскорбления

т. укора

т. упрека

т. насмешки

с. самопрезентации

т. демонстрации личного превосходства

(умственного, морального)

т. демонстрации собственной правоты

с. доминирования говорящего

т. демонстрации негативных эмоций по

отношению к коммуникативному

партнеру

т. приказа

т. угрозы

т. игнорирования

38

т. запроса возражений

т. замечания

т. разрыва контакта

с. коммуникативного противостояния т. выражения неприятия слов

коммуникативного партнера

т. непринятия речевой манеры

т. выбора контрастного кода общения

т. выражения несогласия

т. дистанцирования

с. гармонизации общения

т. призыва к примирению

т. отрицания вины

т. оправдания

т. уступки

с. создания негативной тональности

общения

т. выражения отрицательного

эмоционального состояния

т. негативной констатации

Эта работа важна для нашего исследования, поскольку в основу

концепции положено представление о речевом конфликте. Оппозиция

кооперативных и конфронтационных стратегий выведена в опоре на анализ

телевизионных диалогов реалити-шоу, но может быть применена и к

описанию речевого поведения участников ток-шоу. Однако мы не видим

необходимости в слепом следовании за уже разработанной концепцией,

поскольку жанровая специфика материала (портретное интервью)

накладывает определенные ограничения. Второй значимый момент

представленной концепции – осознание стратегии самопрезентации как

универсальной, применяемой коммуникантами для моделирования образа

говорящего как в конфронтационном общении, так и в кооперативном.

Принадлежность их к конфронтационному или кооперативному дискурсу

определяет набор использованных тактик-репрезентантов. Стратегии

кооперации и репрезентирующие их тактики имеют установку на партнера

коммуникации. Универсальным основанием для этого исследователь А. В.

Ланских считает “Мы-позицию”, при котором коммуникативные

пространства свое и чужое образуют единое “Мы-пространство”, не

противореча друг другу. В случае применения стратегий кооперативного

39

типа коммуниканты способны продемонстрировать солидарность, единение с

собеседником. Стратегии конфронтации и репрезентирующие их тактики

имеют установку против коммуникативного партнера.

Последняя классификация речевых стратегий и тактик, которую мы

хотели бы представить, базируется на критерии «отнесенность к

определенной речевой партии». Такая типология предложена исследователем

Т. В. Марченко и основана на коммуникативно-ситуационной трактовке

стратегий. Стратегия здесь определяется как «совокупность речевых

действий, обусловленных интенцией управления коммуникативной

ситуацией» [Марченко 2015: электрон. ресурс]. В каждом конкретном

контексте общения коммуникант выбирает необходимый в данной ситуации

общения тип коммуникативного поведения, исходя из коммуникативной

компетентности собеседника, своего личного опыта и степени противоречия

либо согласованности со внутренними убеждениями, культурными и

моральными нормами. [Так же].

На основе своего исследования автор выводит два крупных блока

макростратегий: акционные и реакционные, каждый из которых

разветвляется на частные стратегии. Акционные стратегии реализуют

конструктивное поведение адресанта, что говорит о его высокой

коммуникативной компетентности, наличии понимания толерантности и

моральных норм. Этому типу стратегий исследователь противопоставляет

конфронтационные стратегии и речевую агрессии. Реакционные

макростратегии являются реализацией реакций адресата на провокации со

стороны адресанта, нарушающие его моральные нормы и понимание

толерантности.

Таблица 4. Стратегии и тактики по отнесенности к той или иной

речевой партии (концепция Т.В. Марченко)

Акциональные стратегии Репрезентирующие тактики

с. информирования т. проведения аналогии

40

т. апелляции к лучшему опыту

т. единения

т. иллюстрации

т. анализ-«плюс»

с. презентации т. эвфемизации

т. дисфемизации

т. авторизации

т. одобрения

с. превентивного сдерживания

конфронтации

т. проговаривания негативных

переживаний или опыта

т. поиска альтернатив

т. порицания негативных практик

Реакционные стратегии Репрезентирующие тактики

с. игнорирования т. демонстрации индифферентности

т. переключения внимания

т. митигации (смягчения)

с. неодобрения

т. прямого и косвенного порицания

В данной концепции нас заинтересовала возможность раздельного

описания речевой партии ведущего ток-шоу и его собеседника, понимание,

что область нашего исследования – инициативные стратегии,

представленные в речевой партии ведущего. Однако нам стало совершенно

очевидно, что описывать инициативные стратегии и репрезентирующие их

тактики только в гармонизирующем ключе, как делает это Т.В. Марченко,

невозможно.

41

Таким образом, изучение разных подходов к описанию стратегий и

тактик в живой разговорной и телевизионной речи позволило нам

определиться с собственной методикой описания материала. Широкий набор

стратегий и тактик, представленных в работах исследователей, позволяет

опереться на уже имеющиеся достижения в области лингвопрагматики, но в

то же время предложить обоснование собственного подхода.

1.4. Методика лингвопрагматического описания

речевого поведения телеведущего в рамках портретного интервью

Используемая методика анализа речевого поведения ведущего ток-шоу

заключается в лингвопрагматическом описании отдельных

коммуникативных фрагментов, в рамках которых реализуется та или иная

тактика, реализующая одну из центральных стратегий портретного

интервью – стратегию презентации героя программы или стратегию

самопрезентации ведущего ток-шоу. Идеи позиционирования

коммуникативного партнера и самопрезентации связаны с общей

сверхзадачей такого типа телепередач – формирование образа личности в

глазах телевизионной аудитории. Можно утверждать, что в рамках

портретного интервью происходит закрепление в массовом сознании имиджа

Владимира Познера и имиджа приглашенных им героев.

Имидж представляет собой «обобщенный портрет личности,

создающийся в представлении общественности на основании заявлений и

практических дел личности» [Романова 2009: 109], «обращенное вовне “Я”

человека, так называемое его публичное “Я”» [Почепцов 2000: 545].

Носителем «имиджа» традиционно становится человек публичный,

занимающийся политикой, общественной деятельностью, работающий в

сфере крупного бизнеса, шоу-бизнеса, спорта. Именно таких людей

интервьюирует В. Познер. Вслед за И.А. Стерниным можно говорить о

42

формировании «коммуникативного имиджа» [Стернин 2001: 100], который

интерпретируется как «долговременная инициативная коммуникативная

роль, которую «играет» человек для достижения популярности, завоевания

внимания, поддержания интереса к личности» [Романова 2009: 117]. По сути,

в результате анализа портретного интервью интерпретатор должен получить

представление о «доминанте» и «факультативных составляющих имиджа»

(термины О. С. Иссерс) героя и ведущего передачи. Под доминантой имиджа

подразумевается основное ролевое поведение, идентифицирующее

коммуниканта. «Факультативные составляющие имиджа придают ему

объемность, достоверность модели личности, т.к. доминанта не обеспечивает

восприятия личности как реальной, нужны специфические черты и краски,

придающие портрету сходство с оригиналом» [Иссерс 1996: электрон.

ресурс]. Сознательно и целенаправленно выстраиваемое представление о

герое и ведущем программы наделяет его образ «дополнительными

ценностями (человеческими, нравственными), что… способствует более

эмоциональному его восприятию» [Паршина 2005: 65]. Портретное интервью

позволяет создать два объемных образа коммуникативных партнеров в

рамках стратегий презентации героя и самопрезентации ведущего.

Определение границ коммуникативных фрагментов – один из

основных методических вопросов. Мы приняли решение делить речевой

поток по тематическому принципу в опоре на выделение единой темы

коммуникативного фрагмента и на выделение базовой тактики,

реализующей одну из центральных стратегий речевого поведения

ведущего ток-шоу. По нашему мнению, в диалогическом взаимодействии

базовая тактика презентации героя или самопрезентации ведущего может

быть поддержана серией других тактик дополнительного характера,

поэтому чаще всего исследуемые коммуникативные фрагменты не являются

одной репликой или простым вопросно-ответным единством, а включают в

себя несколько реплик коммуникативных партнеров. Сигналом завершения

коммуникативного фрагмента становится смена ведущим темы, появление

43

реплики суммирующего характера или формальные коммуникативные

сигналы (чаще всего реплика Хорошо, свидетельствующая о том, что

ведущий принимает ответ коммуникативного партнера. Но не всегда это

Хорошо – сигнал удовлетворенности ответом и поддержки рассуждений

героя).

Наличие базовой тактики, задающей общую целенаправленность

коммуникативному фрагменту, и дополнительных тактик, работающих на

раскрытие образа героя программы и ведущего ток-шоу, ставить вопрос об

исследовании синтагматики тактик, их сочетаемости. Изучив эмпирический

материал, мы обнаружили, что телеведущий Владимир Познер задействует

примерно одинаковый арсенал тактик как в конфронтационном общении, так

и в кооперативных диалогах, однако применение одних и тех же тактик

приводит к разному коммуникативному результату. Одна и та же тактика

может дать толчок развитию конфликта, а может послужить гармонизации

общения. Очевидно, что одна и та же тактика может воплощаться в разных

речевых шагах – конкретных языковых приемах. Именно от того, как

манифестируется тактика, от «элементарных речевых действий с

определенной коммуникативной интенцией» [Ланских 2008: 36] во многом

зависит, пойдет ли разговор в конфронтационном русле или станет

согласным. Поэтому в нашем анализе мы выходим на уровень интерпретации

речевых ходов и их комбинаторики.

Таким образом, в ходе анализа речевого поведения ведущего ток-шоу

будут описаны единицы трех уровней: коммуникативные стратегии и

тактики, являющиеся интенциональными единицами коммуникации, а также

с разной степенью подробности прокомменированы речевые ходы, которые

являются «способом оформления коммуникативной тактики» [Ланских 2008:

34] и соответствуют вербальному уровню коммуникации. По принципу

дополнительности описывается и речевая партия собеседников Познера,

поскольку осознание степени конфронтационности или установки на

гармонизацию общения возможно только при анализе всего речевого

44

взаимодействия. В случае необходимости комментируются невербальные

знаки (жесты, мимика), характеризующие коммуникативных партнеров.

Речевое поведение ведущего и его гостей проверяется на соответствие

принципам кооперативного общения Г.П. Грайса и Дж. Лича.

Ещё одно предварительное замечание. Несомненно, значимым

фактором для первичного описания конфронтационного и кооперативного

общения в рамках портретного интервью становится тип языковой личности

гостя. Собранный и расшифрованный материал был интуитивно разделен по

принципу кооперативности общения на конфронтационные и кооперативные

интервью на основе стереотипных представлений об образе

коммуникативных партнеров Владимира Познера. Портретные интервью с

депутатом Государственной думы от партии «Единая Россия» Ириной

Яровой и кинорежиссером и политиком Владимиром Бортко мы отнесли к

конфронтационному типу, поскольку эти общественные деятели известны

своей непримиримой риторикой по многим актуальным вопросам дня.

Диалоги с телеведущим Иваном Ургантом и певицей Земфирой были

отнесены к кооперативному типу, поскольку Ургант является одним из

друзей и коллег Познера, а Земфира, ведущая сейчас достаточно замкнутый

образ жизни, в последнее время редко проявляет себя как агрессивный

спикер. Дальнейший анализ конкретного речевого материала показал

справедливость подобного деления.

Интересно, что вне зависимости от того, кто перед ним в студии (друг

или идеологический оппонент), Владимир Познер как опытный интервьюер

стремится к конфронтационной модели поведения, поскольку именно она

позволяет сделать интервью более интересным для зрителя. Однако

синтагматика тактик и речевых ходов в том или ином интервью с

определенным гостем приводит его либо к конфронтации, либо к

кооперации. Речевой материал позволяет скорректировать представление как

о героях передачи, так и о самом ведущем.

45

Выводы по 1 главе

Актуализация жанра портретного интервью на российском

телевидении ставит перед исследователями задачу описания

коммуникативных параметров этого вида программы. Он может быть описан

как разновидность ток-шоу, тип студийного диалога ведущего с

собеседником один на один. Он построен на обсуждении тем, ценностно

значимых для героя программы и связанных с его частной жизнью и

профессиональной деятельностью. Ключевая цель такой программы –

представить телеаудитории значимую для нашего социума личность,

раскрыть ее черты характера и систему жизненных ориентиров. Подобный

диалог может носить исповедальный характер – для телеведущего важно

добиться предельной откровенности, даже если при этом придется выйти за

рамки кооперативного общения. Особенность такого интервью – двойная

адресация: кроме непосредственного собеседника в студии адресатом

становится и телезритель, который своим «невидимым присутствием» в

значительной степени корректирует речевое поведение обоих

коммуникантов.

Описание речевого поведения В. Познера в авторской программе

потребовало знакомства с терминологическим аппаратом лингвопрагматики.

Принимая в качестве опорного определение речевого поведения, данное И.Н.

Борисовой, которая видит в нем «протекающую в реальных координатах

пространства и времени, ситуативно и социально обусловленную

коммуникативную деятельность» [Борисова 2001: 182], мы

интерпретировали ряд важных терминов (языковая личность, речевой

портрет, модели речевого поведения) через призму конфликтного и

гармонизирующего общения. Была определена значимость соблюдения

максим кооперативного общения, представленная в работах зарубежных

исследователей. Реферативное изложение нескольких точек зрения на

46

описание стратегий и тактик русской разговорной и телевизионной речи

позволило сформулировать методику анализа.

47

ГЛАВА 2. Тактическая реализация стратегии презентации героя

программы в согласном и конфликтном интервью

Речевое поведение ведущего в рамках портретного интервью с

известной личностью определяется знаниями о герое передачи. «Чтобы

определить и спланировать свои речевые действия, говорящему необходима

информация о человеке, с которым он будет взаимодействовать. Это значит,

что ещё до коммуникативного акта его участник должен владеть

информацией о своем собеседнике, о его целях вступления в коммуникацию,

о его коммуникативных замыслах, манере поведения, его знании о

предстоящем речевом событии, его когнитивных установках» [Третьякова

2002: 107]. Ведущий при подготовке к портретному интервью, как нам

кажется, отбирает ключевую информацию, характеризующую своего

собеседника, заранее составляет себе представление о его личности и

стремится в рамках программы получить подтверждение, обоснованы ли

были его выводы о госте студии, сделанные заочно.

В ходе анализа собранного материала были выделены следующие

используемые Владимиром Познером базовые тактики, реализующие

стратегию презентации героя программы:

- т. представления героя программы,

- т. запроса самоидентификации героя,

- т. запроса самохарактеризации героя,

- т. ретроспекции,

- т. стимулирования рассуждения,

- т. провокации,

- т. экспресс-опроса.

Опишем их реализацию в согласных и конфликтных интервью.

48

2.1. Тактика представления героя программы

Данная тактика традиционно реализуется ведущим в начале

портретного интервью и предполагает объективную характеризацию

коммуникативного партнера (перечисление его социально-статусных ролей).

Эта тактика практически всегда сопровождается этикетными тактиками

приветствия и благодарности, которые должны настраивать собеседников на

конструктивное общение. Однако такие, казалось бы, стандартные

вступительные реплики могут задать конфронтационный характер разговора.

Рассмотрим в качестве примера начало интервью с В. Бортко.

П: В эфире программы «Познер» / гость программы кинорежиссер /

депутат Государственной думы Владимир Бортко // Здравствуйте /

Владимир Владимирович //

Речевая тактика представления реализуется номинацией двух

статусных ролей героя передачи – кинорежиссер и политик. Тактика

приветствия реализуется нейтральной этикетной уважительной формулой

Здравствуйте + Имя и Отчество собеседника.

Б: Здравствуйте…

П: (Одновременно) Здравствуйте

Б: …Владимир Владимирович (заканчивает фразу)

Речевая тактика приветствия зеркально реализуется героем передачи,

поскольку собеседники – тёзки. Познер дублирует тактику приветствия,

пытаясь скоординировать темп ведения интервью. Подчеркнутое именование

ведущего по имени отчеству провоцирует его на следующую реплику:

П: Да / ну вот так вот получилось // Это вообще популярное ныне

сочетание

В. Бортко уже в начале интервью ставит В. Познера в неудобное

положение. Ведущий реализует речевую тактику оправдания, хотя не

совершил ничего такого, за что следует оправдываться. Реплика Познера

49

содержит также и тактику намека, отсылая к другому известному обладателю

имени Владимир Владимирович – президенту России В. В. Путину.

Б: Третьего сейчас бы здесь

В. Бортко понимает намек и задает конфронтационную модель

поведения, используя речевую тактику понижения коммуникативного

статуса собеседника. Он произносит реплику в модальности желательности

Третьего сейчас бы здесь: ему, очевидно, было бы интереснее пообщаться с

руководителем государства.

П: Да// (меняет тему)

Реплика Владимира Познера, завершающая коммуникативный

фрагмент, носит формальный характер. Очевидно, что ведущему не

нравится, в какую сторону разворачивается общение с собеседником, и он

пытается восстановить коммуникативную инициативу, меняя тему разговора.

Нарушение максим количества и качества информации в начале диалога,

которое традиционно носит этикетный характер, приводит к нарастанию

коммуникативного напряжения и формирует образ Владимира Бортко как

сложного, неудобного собеседника.

Проанализируем начало диалога в интервью с Ириной Яровой.

П: В эфире программа «Познер»// Гость программы / председатель

Комитета / по безопасности и противодействию коррупции

Государственной думы Российской Федерации / Ирина Яровая // Добрый

вечер Ирина Анатольевна//

Тактика представления героя передачи реализована с помощью

официальной номинации должности, занимаемой И. Яровой.

Дополнительная тактика, направленная на гармонизацию общения, – тактика

приветствия. Ведущим использована более эмоциональная формула

приветствия Добрый вечер, героиня передачи названа в соответствии с

русским речевым этикетом по имени и отчеству.

Я: Добрый вечер//

50

Ответная речевая тактика приветствия: Яровая дублирует этикетную

формулу, произнесенную ведущим.

П: Во-первых / спасибо большое что нашли время прийти

Тактика благодарности, использованная В.Познером, призвана

подчеркнуть, что он осознает большую занятость политика и ценит то время,

которое она уделит общению с ним.

Я: С удовольствием пришла

Речевая тактика скрытой оценки реализована Ириной Яровой в виде

краткой реплики, содержащей имплицитно выводимую позитивную оценку

передачи В. Познера: ‘я с удовольствием пришла, потому что мне нравится

ваша передача’.

П: У нас даже были дебаты в нашей комнате / придете или не

придете // К сожалению на деньги никто не поспорил / но так было бы

интересно

Владимир Познер также реализует речевую тактику скрытой оценки (в

данном случае уже негативной). Рассказывая о «закулисье» программы, он

указывает на стереотипное представление о собеседнице как о непростом

человеке, который часто меняет решения.

Я: К Вам прийти очень интересно

Ирина Яровая игнорирует скрытую негативную оценку, используя

речевую тактику повышения статуса коммуникативного партнера.

Комплементарно произносится слово интересно, относящееся к

частнооценочным прилагательным со значением интеллектуальной оценки.

Тактика используется, как нам кажется, с манипулятивной целью – снять

агрессивный настрой ведущего, речевое поведение которого продиктовано

негативными стереотипами. Героиней предпринята попытка формирования

образа вежливого, воспитанного человека, который, несмотря на нарушение

ведущим максим такта и количества информации, остается в рамках

кооперативного общения.

51

Иначе начинаются согласные диалоги. В этом отношении

показательно, как реализуется тактика представления героя передачи в

портретном интервью с Земфирой.

П: В эфире программа «Познер» // Гость программы / Земфира (с

улыбкой) // Здрасьте! (с улыбкой и кивком)

З: Добрый день! (бодро, с искренней улыбкой)

Коммуникативный фрагмент, реализующий тактику представления

героя передачи, состоит всего лишь из двух реплик. Ведущий отступает от

общего правила представлять собеседника официально, с перечислением

социально-статусных ролей и произносит только имя известной российской

певицы. Очевидно, имя известной певицы должно говорить само за себя.

Ведущий предполагает, что у каждого зрителя есть необходимая база знаний,

чтобы оценить значимость появления в его студии этого собеседника.

Неофициальную тональность, располагающую к откровенности,

поддерживает тактика приветствия, реализованная с помощью разговорного

слова Здрасьте. Невербальные знаки (улыбка, кивок головой) показывают

особое расположение Владимира Познера к своей гостье. Ответная реплика

Земфиры представляет собой реализацию этикетной тактики приветствия

(использована эмоциональная формула, поддержанная невербально

улыбкой). Реализация максимы симпатии со стороны обоих коммуникантов

ведет диалог в кооперативное русло.

Рассмотрим начало портретного интервью с Иваном Ургантом.

П: Здравствуйте // Сегодня в нашей программе / ну как показывают

разные опросы общественного мнения / самый популярный человек

российского телевидения // Это факт // Это Иван Андреевич Ургант //

Добрый вечер

Речевая тактика представления героя программы строится не на

официальной, а на оценочной характеризации гостя студии – самый

популярный человек российского телевидения. Ссылка на опросы

подчеркивает стереотипность данного суждения. Констатация Это факт

52

призвана подчеркнуть правильность предъявленной зрителю оценки.

Ведущий называет полное имя героя: имя, отчество, фамилия, подчеркивая

ироничность ситуации: обычно его собеседника представляют только по

имени. Тактика представления поддержана тактикой этикетного приветствия,

реализованной в виде эмоциональной формулы Добрый вечер.

У: Здрасьте Владимир Владимирович

Реализация речевой тактики приветствия в виде разговорной формулы

здрасьте и официального обращения по имени и отчеству подчеркивает

игровой характер предстоящего диалога, в котором публично в рамках

достаточно серьезного ток-шоу должны беседовать два друга.

П: Начит (значит) / Вы знаете что у нас есть вокс попули // то есть

вот мы предупреждаем наших зрителей что будет такой-то // они

смотрят сайт Первого канала и шлют вопросы // Я должен Вам сказать /

что по количеству полученных вопросов Вы заняли за все время второе

место // Больше Вас получил только Андрей Фурсенко / но он их получал как

министр образования

Речевая тактика скрытой позитивной оценки реализуется с помощью

предъявления внутренней телевизионной информации. Констатация второго

места по количеству вопросов требует от ведущего номинации лидера –

министра образования Андрея Фурсенко, сравнение с которым

разворачивается в пользу Ивана Урганта.

У: Ему писали дети

Иван Ургант использует свою отличительную тактику – тактику шутки.

П: Ему писали дети да / и кроме того очень много вопросов было по

образованию // Вопросы лично Вам / поэтому позвольте я их буду задавать

Речевая тактика повышения коммуникативного статуса собеседника

реализует с помощью принижения заслуг человека, с которым сравнивается

герой передачи и подчеркивания популярности Ивана Урганта. Этикетный

запрос позволения продолжать интервью в опоре на присланные

телезрителями вопросы реализует максиму скромности и такта. Очевидно

53

проявление одобрения и симпатии в рамках речевого поведения обоих

коммуникативных партнеров позволяет начать выстраивать кооперативное

общение.

Таким образом, анализ реализации тактики представления героя

программы и синтагматики тактик в начале портретного интервью

показывает, что эта в целом нейтральная тактика может быть использована в

рамках коммуникативных фрагментов как конфликтного, так и согласного

диалога. Официальное представление, сопровождаемое дополнительной

информацией негативнооценочного характера, может привести к

отступлению от максим гармонизирующего общения, а неофициальное

представление определенного типа гостей может способствовать

формированию атмосферы взаимной симпатии и согласия в студии.

2.2. Тактика запроса самоидентификации героя программы

Коммуникативные фрагменты, содержащие сигналы реализации

данной тактики, обычно следуют за представлением героя передачи.

Ведущий обозначил социально-статусные роли собеседника, но стремится

уточнить, верно ли он это сделал. В основе тактики лежит идея

самоопределения – сознательного формирования образа личности в глазах

телевизионной аудитории. По нашим наблюдениям эта тактика может быть

реализована как конфликтных, так и в согласных интервью.

Обратимся к интервью Владимира Познера с Владимиром Бортко.

П: Скажите пожалуйста // вот если бы так случилось / что Вам

пришлось бы выбрать между тем / чтобы заниматься кино / и тем чтобы

заниматься политикой / что бы Вы сейчас выбрали?

Речевая тактика запроса самоидентификации формулируется ведущим

как вежливый альтернативный вопрос, который предполагает выбор героем

54

передачи между своими двумя своими социально-статусными ролями:

политиком и кинорежиссером.

Б: То же самое / я всю жизнь занимался политикой снимая кино

тоже…

Речевая тактика ответа на вопрос представляет собой отказ от

предложенного категоричного выбора. Гость передачи позиционирует себя

как разносторонний человек.

П: (Перебивает) Вот если б…

Познером предпринята попытка реализовать тактику понижения

коммуникативного статуса собеседника за счет приёма прерывания речевой

партии В.Бортко. Тактика полностью не манифестирована, поскольку герой

передачи продолжает говорить.

Б: (Продолжает) Любой мой фильм это политическое заявление

Речевая тактика констатации подчеркивает убежденность в гостя

программы в собственных словах.

П: Тем не менее вот говорят / либо Вы снимаете кино / либо Вы

занимаетесь политикой

Ведущий повторно реализует речевую тактику запроса

самоидентификации, переформулировав вопрос.

Б: Я занимаюсь кино и занимаюсь политикой одновременно

Речевая тактика ответа на вопрос подтверждает, что Владимир Бортко

отказывается поддержать развертывание интервью по сценарию,

составленному Владимиром Познером. Он третий раз подчеркивает свою

приверженность разным видам деятельности.

П: Не можете ответить на вопрос

В попытке пробить «защиту» собеседника ведущий реализует речевую

тактику провокационного вывода, подчеркивая неспособность героя сделать

простейший выбор.

Б: Я отвечаю Вам на вопрос / я снимаю кино и…

55

Речевая тактика констатации призвана утвердить точку зрения героя

передачи – он в очередной раз озвучивает формулировку своего ответа, внося

в него минимальные коррективы.

П: (Перебивает) Так / либо Вы снимаете / либо Вы в Государственной

Думе // Одно из двух

Речевая тактика игнорирования слов коммуникативного партнера

реализуется в невежливом прерывании гостя передачи. Снова через

альтернативный вопрос (либо… либо…) манифестируется тактика запроса

самоидентификации.

Б: Снимаю про что?

Речевая тактика убеждения реализована гостем программы с помощью

наводящего вопроса.

П: Не важно

Речевая тактика игнорирования слов коммуникативного партнера

представлена в резкой оценочной форме, подчеркивающей нарушение

ведущим максимы релевантности. Убеждения и точка зрения собеседника

ему не важны, а такое коммуникативное поведение не соответствует

коммуникативной роли интервьюера.

Б: Важно / про политику

Речевая тактика выражения неприятия слов коммуникативного

партнера реализована в подчеркивании противоположной точки зрения.

Приглашенный гость отстаивает право на свою собственную жизненную

позицию.

П: Не важно // Либо Вы кино снимаете // либо Вы политик

(раздраженно) // Это разные вещи / согласитесь

Речевая тактика навязывания своей точки зрения реализуется

В.Познером в очередном бездоказательном отрицании позиции собеседника.

Приведенный аргумент Это разные вещи / согласитесь не проходит

проверку, не обосновывает выдвинутый тезис.

Б: Ну / в какой-то степени / но…

56

Гостем студии реализуется речевая тактика уступки. Чувствуется, что

Владимира Бортко утомила перепалка, ему хочется закончить разговор на эту

тему. Очевиден вынужденный характер попытки гармонизировать общение.

П: (Прерывает) Так что Вы выбираете / раз Вас ставят перед таким

выбором?

Ведущим в очередной раз реализуется речевая тактика запроса

самоидентификации. Он не намерен отказываться от намеченного плана

интервью, от вопроса, который не встретил энтузиазма.

Б: Наверное кино (неохотно)

Речевая тактика уступки – герой передачи соглашается сделать выбор,

но демонстрирует неуверенность в нём.

П: Вот // Спасибо за этот ответ / я его предполагал / потому что я

думал что если будет другой ответ / то я весь свой ход разговора должен

перестроить […]

Ведущий завершает коммуникативный фрагмент речевая тактикой

констатации собственной компетентности: он предполагал, каков будет ответ

героя, и заранее выстроил сценарий интервью. Стратегия презентации героя

смешивается со стратегией самопрезентации. Формируется образ опытного

интервьюера, умеющего «читать» своего собеседника. Однако очевидно, что

давление, оказанное на В. Бортко в этом втором по ходу интервью

фрагменте, задает конфликтное направление диалогу. Тактика

благодарности, выраженная этикетной формулой спасибо за…., не снимает

раздражение собеседника.

В рамках данного коммуникативного фрагмента Владимир Познер

нарушает многие принципы вежливого общения: максиму согласия, максиму

такта, максиму одобрения, максиму скромности, что приводит к негативному

настрою и отказу Владимира Бортко от кооперации на протяжении всего

интервью.

Рассмотрим реализацию тактики запроса самоидентификации в диалоге

Владимира Познера с Иваном Ургантом.

57

П: Вас называют все-тки (все-таки) вот когда читаешь «шоумен»

«шоумен» «шоумен» «шоумен» / Очень редко «артист» / «актер» // Вас это

как-то задевает?

Речевая тактика запроса идентификации реализуется через

перечисление социально-статусных ролей и актуализацию фоновых знаний,

связанных с ролью шоумена, артиста и актера. Артист и актер мыслятся как

более почетные профессии. Вопрос, задевает ли Урганта тот факт, что его

видят только шоуменом, а не артистом, выводит героя передачи на

оценочные высказывания. Отметим, что, в отличие от интервью с Бортко,

Ургант не поставлен в ситуацию жесткого выбора остаться в том или ином

амплуа.

У: Ну нет ну слово артист это… / это звание

В этой реплике наблюдается речевая тактика понижения собственного

статуса: он позиционирует себя как человек, не достойный носить высокое

звание.

П: А актер?

Ведущим повторно реализуется тактика запроса самоидентификации.

У: Ну я не являюсь актером по сути поскольку я снялся…

Иван Ургант опять использует речевую тактику понижения

собственного статуса: констатирует незначительность собственных

актерских достижений.

П: (Прерывает) Хотя по образованию …

Речевая тактика продолжения мысли коммуникативного партнера

используется ведущим, чтобы стимулировать рассуждения героя программы,

дать ему раскрыться, объяснить свою точку зрения.

У: По образованию я являюсь актером / я снялся в нескольких

кинолентах // Собственно не более того / и конечно в большей степени // Я

не очень люблю слово шоумен // Как-то меня не очень радует

58

Речевая тактика констатации реализована с помощью предоставления

необходимой для формирования образа героя интервью информации. В

ответе содержит и оценочный метаязыковой комментарий к слову «шоумен».

П: А как бы Вы хотели? // Ну помимо того там … // Ну понимаю как

бы Вы хотели / ну все-тки (все-таки) профессионально как Вас называть?

Ведущий снова реализует речевую тактику запроса

самоидентификации, в этот раз не предлагая варианты ответов, предоставляя

Ивану Урганту коммуникативную свободу.

У: Не знаю / «ведущий» // Мне очень нравится слово «ведущий»…

Речевая тактика самоидентификации выражается в выборе точной

номинации той социально-статусной роли, в которой видит себя гость

студии.

П: (Прерывает) Телеведущий!

Речевая тактика продолжения мысли коммуникативного партнера.

Ведущий с энтузиазмом «поддакивает» гостю студии, одобряет его

самоидентификацию.

У: Телеведущий // Меня вполне устраивает // Ведущий или

телеведущий

Повторно реализуется тактика самоидентификации. Иван Ургант

принимает корректировку самоидентификации, предложенную ведущим.

П: А мы так и представили Вас

Ведущий, как и в интервью с Владимиром Бортко, в конце

коммуникативного фрагмента переходит на тактику констатации

собственной компетентности. По сути, он подчеркивает, что ещё до того, как

герой сделал выбор, правильно идентифицировал его социально-статусную

роль. Похвала в собственный адрес не отвечает максиме скромности, но в

случае общения с давним другом не приводит к разрастанию конфликта.

У: Владимир Владимирович...

П: (Одновременно) Ну Вы же понимаете

59

Речевая тактика этикетного обращения, реализованная Иваном

Ургантом, подхватывается речевой тактикой намека, которая позволяет

«интимизировать» общение между собеседниками, указать на их полное

взаимопонимание.

У: Во-первых мы с Вами об этом договаривались

П: Ну конечно // Заранее причем да

Завершается коммуникативный фрагмент речевой тактикой шутки

(Иван Ургант) и речевой тактикой поддержания шутки (Владимир Познер).

Очевидно, что коммуникативные партнеры настроены на речевую

кооперацию, соблюдение принципов вежливости.

Показательно, что для анализа мы выбрали два фрагмента из начальной

части диалогов конфронтационного и кооперативного типов, объединенных

центральной макроинтенцией презентации героя передачи и частной

интенцией запроса самоидентификации коммуникативного партнера. Речевая

партия ведущего и в том, и в другом случае содержит похожую

последовательность речевых тактик. Просьба выбрать для себя

определенную социально-статусную роль вызывает разную реакцию

собеседников. Иван Ургант обращается к размышлению с помощью тактики

понижения собственного коммуникативного статуса. Владимир Бортко более

категорично реагирует на запрос, поскольку его самоопределение ограничено

всего двумя опциями. В обоих случаях Владимир Познер не прерывает

реализацию стратегии презентации героя и в рамках диалога неоднократно

использует тактику запроса самоидентификации. Для Владимира Бортко она

реализуется через речевой ход переформулировки вопроса, но режиссер

демонстрирует коммуникативное «упрямство»: его ответ практически ничем

не отличается от первого ответа на запрос. Тогда телеведущий вынужден

прибегнуть к манипулятивной речевой тактике провокационного вывода и

таким конфронтационным тактикам, как выражение неприятия слов

коммуникативного партнера, игнорирование, навязывание своей точки

зрения. Только после пятой попытки запроса самоидентификации Владимир

60

Бортко пошел на уступку и дал ответ, который хотел услышать ведущий. В

случае с Иваном Ургантом диалог разворачивается по другому сценарию.

Тактика запроса самоидентификации повторно реализуется не посредством

переформулировки вопроса, а с помощью дополнительного вопроса. Уже

после третьего запроса самоидентификации ведущий добился своей цели, и

собеседники находят подходящее слово-идентификатор.

В обоих случаях стратегия презентации героя в определенной части

коммуникативного фрагмента переходит в стратегию самопрезентации

ведущего: он подтверждает собственную компетентность в интерпретации

образа собеседника. Но если в случае с Бортко эта тактика вызывает ещё

большее раздражение героя программы, то в интервью с Ургантом

собеседник готов признать высокий профессиональный уровень ведущего.

Тактика запроса самоидентификации требует от гостя определенных

интеллектуальных затрат и внутренней честности и позволяет ведущему

реализовать макроинтенцию презентации героя программы. Она раскрывает

степень готовности гостя студии к откровенному разговору или к его

имитации, а также позволяет скорректировать ход интервью, направив его в

интересное для героя русло. В конфликтных интервью используется редко,

только в начале программы, в согласных интервью может появляться чаще и

на протяжении всего интервью.

2.3. Тактика запроса самохарактеризации героя программы

Более часто встречается в проанализированном материале тактика

запроса самохарактеризации. Тактика применяется для формирования в

сознании телезрителей более подробного образа приглашенного гостя и

может использоваться во всех частях портретного интервью.

Самохарактеризация, как известно, может быть прямой или косвенной.

Прямая самохарактеризация предполагает, что герой программы четко

61

заявит, каков он (ведущими средствами подобной самохарактеризации

становятся адъективные средства: например, Я религиозен или Я независима

от властей). По нашим наблюдениям, Владимир Познер достаточно редко

прибегает к запросу прямой самохарактеризации, чаще он использует

вопросы, которые выводят собеседника на косвенную самохарактеризацию.

В этом случае ведущий стремится описать героя программы, раскрыв перед

зрителями его ценностную картину мира. Для реализации данной задачи

ведущий применяет уточняющие вопросы, чтобы подробнее узнать, что

важно для собеседника, чем дорог, ценен для героя передачи тот или иной

объект.

Эта тактика обнаружена нами как в конфликтных, так и согласных

интервью. Конфликтный в целом диалог с Владимиром Бортко показывает,

что тактика запроса самохарактеризации может развивать общение в сторону

гармонизации общения, если герой согласен раскрыть собственные

ценностные ориентиры. Рассмотрим пример.

П: Вот / какое кино Вы любите? Или если можно сказать / какие

фильмы / какие режиссеры для Вас стоят как-то особняком / как

профессионалы? Я имею в виду не только советские / вообще?

Тактику запроса самохарактеризации ведущий реализует за счет серии

открытых вопросов о предпочтениях гостя в кинорежиссуре.

Б: Ну / это понятно / совершенно // Понимаете / в чем дело / я как-то

давно закончил интересоваться кинематографом // Вот / и для меня /

конечно / вершина кинематографа некто Феллини / был такой у нас

режиссер // Я готов смотреть его с утра до ночи // Ранние работы

гениальные и поздние работы как все поздние работы / своеобразные / я

сказал бы / у каждого режиссера // Но для меня это эталон вершины // Наш

Сергей Михайлович Эйзенштейн / собственно / это человек / которого я

считаю… он меня научил режиссуре // У меня есть книжка «Режиссура»

вот такой толщины (показывает пальцами) // Сюжет очень простой //

Пришел солдат с фронта / открыл дверь / там жена / но еще и ребенок / не

62

от него // А дальше так 600 страниц / как / куда / зачем / а если так / а если

этак // А потом он ссылается ну… / это человек невероятной эрудиции / на

все / на японский / немецкий / на то угодно / ну то есть это кладезь

буквально // Это интеллектуал невероятный / и меня вот эта книжка / так

сказать / многому научила // И самому главному вопросу режиссуры «зачем»

// Ответил всего на один вопрос / зачем ты это делаешь? / Почему / почему

так? // Почему зритель с этой стороны / а не с этой // а почему с этой

стороны лучше просто смотритесь на экране ну просто вообще

оказывается // Вот так вот / простая совершенно вещь

Несмотря на начальное критическое замечание, реализующее тактику

скрытой негативной оценки манеры ведения интервью (Ну / это понятно /

совершенно // Понимаете / в чем дело / я как-то давно закончил

интересоваться кинематографом), кинорежиссер дает развернутый ответ,

показывая себя в качестве профессионала, компетентного эксперта. Он

называет имена признанных мастеров режиссуры, таких как Феллини,

Эйзенштейн, давая им и их творчеству позитивные оценки (вершина

кинематографа, работы гениальные, своеобразные, человек невероятной

эрудиции, интеллектуал невероятный). Значимость для личностной картины

мира этих режиссеров подчеркивается частым использованием местоимения

первого лица единственного числа (и для меня / конечно / вершина

кинематографа некто Феллини; Я готов смотреть его с утра до ночи; для

меня это эталон вершины // он меня научил режиссуре // У меня есть

книжка «Режиссура»; и меня вот эта книжка / так сказать / многому

научила).

П: Вы знаете / я хочу сказать / что я надеялся / что Вы так ответите

по поводу Феллини / потому что я полностью разделяю Ваш взгляд – для

меня он стоит отдельно от всех / совершенно // Да // Да

Тактика одобрения собеседника, использованная ведущим в конце

данного коммуникативного фрагмента, показывает общность взглядов

коммуникантов в одном из вопросов. Выбор любимых режиссеров

63

характеризует Владимира Бортко как человека серьезного, профессионала,

ценящего классическое авторское кино, поднимающее общечеловеческие

проблемы. Тактика запроса самохарактеризации в общении с конфликтным

типом личности Владимиром Бортко в данном случае не привела к

конфронтации: соблюдены максимы согласия, одобрения, количества

информации.

Однако так происходит не всегда. Рассмотрим ещё один пример из того

же интервью.

П: Владимир Владимирович Вы / всё просите чтобы мы о политике

поговорили // Я с удовольствием / только я задам один вопрос который

вероятно нас выведет на / политику // Скажите пожалуйста чем Вам дорог

Бульба? // Как фигура / Тарас Бульба чем Вам дорог?

Определяющая ход диалога в данном фрагменте тактика запроса

самохарактеризации героя выражена рядом вопросов о ценности для

режиссера образа Тараса Бульбы (вопрос оправдан, поскольку, как известно,

Владимир Бортко снял фильм по одноименной повести Н. В. Гоголя).

Однако основная тактика сопровождается тактикой упрека, реализованной в

виде замечания героя о манере ведения интервью. Однако ведущий не идет

навстречу собеседнику и задает подготовленные вопросы.

Б: Тем что вот интересно если щас возвращаться // к тому что думал

очень точно / и всё сейчас вспоминая / а куда / а зачем / а отчего… // Почему

мне дорог? // Тем что он абсолютно точно выражает пожалуй

национальный дух / и национальный характер //

П: Угу (кивает) //

Б: Вот этим //

П: Вот эмм… (задумчиво) //

Б: За что я собственно и невъездной на Украину//

Тактика ответа на запрос реализуется в нескольких предложениях,

первое из которые показывает, что В. Бортко не готов четко сформулировать

свою позицию. Но окончание реплики четко очерчивает круг значимых для

64

Бортко тем (национальный дух, национальный характер). Следующие за этим

реплики поддержки показывают, что ведущего удовлетворяет ответ

собеседника и он обдумывает дальнейший ход диалога. Перехватывая

коммуникативную инициативу, герой передачи использует тактику

самохарактеризации (За что я собственно и невъездной на Украину),

позиционируя себя как человека, против которого применены политические

санкции за творческую и гражданскую позицию. Попытка вывести разговор в

политическое русло (намек на неадекватность поведения украинских

властей) не срабатывает. Ведущий продолжает работать на формирование

образа собеседника.

П: Э... / в одном телевизионном ток-шоу Вы сказали / что готовы

пожертвовать своей семьей / лишь бы жила страна родная (с иронией) // И

когда спросили Вас / как это понимать / Вы ответили цитатой из «Тараса

Бульбы // «Ну что / сынку / помогли тебе твои ляхи? // Так продать /

продать веру / продать друзей / продать землю // А ну слезай с коня / стой и

не шевелись // Я тебя породил, я тебя и убью» // И / добавили / «вот

примерно так это надо понимать» // Это как-то не напоминает / чуть-

чуть вот эта готовность / пожертвовать своей семьей / немножко

Павлика Морозова?

Б: Да нет // Почему? / Посмотрите американские фильмы / там это…

П: (Прерывает) При чем тут американские фильмы? // (Раздраженно)

Слушайте / оставьте этих американцев в покое // Мы говорим о нашем кино

// Павлик Морозов не американец / Тарас Бульба тоже не американец

(улыбаясь разводит руками)

В рамках стратегии презентации героя ведущий использует тактику

провокации (приводится провокационная цитата из раннего интервью

режиссера, в которой сталкиваются ценности семьи и патриотизма). Тактика

оправдания, использованная героем программы, показывает, что он теряет

коммуникативную инициативу. Аргумент, приведенный им в качестве

оправдания, слаб: для российского режиссера, члена Компартии РФ, ссылка

65

на авторитет американского кино по меньшей мере нелогична.

Дисгармонизация диалога поддерживается интонационно: ведущий

позволяет себе демонстрировать иронию, раздражение, возмущение, т.е.

негативные эмоции, которые встраиваются в тактику провокации – Познер

заставляет своего собеседника высказываться по поводу сложной

нравственной дилеммы, предлагая сделать непростой выбор между

ценностями семьи и патриотизма, вынуждая так или иначе предать

личностно или социально значимую часть своей жизни.

Б: Я к тому и говорю / что это не только у нас //

П: Я же не говорю «только» //

Б: Это явление мирового масштаба //

П: На счет мирового я Вам скажу так…

Б: (перебивая) Если / если есть цель / если есть вещи поважнее чем

жизнь / я сказал бы…

П: (перебивая) Послушайте / я недавно был в Кембридже…

Дальнейший диалог строится на тактике опровержения позиции

коммуникативного партнера – собеседники критикуют друг друга, не давая

полноценно высказаться. Владимиру Бортко тем не менее удается

сформулировать собственные приоритеты: формулировка если есть цель /

если есть вещи поважнее чем жизнь / предполагает, очевидно, что для героя

программы на первом месте в иерархии приоритетов стоят социально

значимые ценности: Родина, патриотизм, народ. Несоблюдение максим

согласия, одобрения, релевантности ведет к разрастанию конфликта: не

дослушав позицию собеседника, ведущий начинает другой

коммуникативный фрагмент.

В интервью согласного типа тактика запроса самохарактеризации

представлена значительно чаще. Разберем коммуникативный фрагмент из

интервью с Земфирой.

П: Слова и музыка // Песня //Я понимаю шо (что) это дурацкий вопрос

но все-тки / для Вас лично что первичнее?

66

Ведущий в рамках тактики запроса самохарактеризации задает гостье

вопрос, который позволит описать ее творческое амплуа. Вопрос

сопровождается тактикой принижения собственного профессионального

статуса (Я понимаю шо (что) это дурацкий вопрос). Общеоценочное слово

дурацкий призвано извинить интервьюера за банальное направление

разговора.

З: Ну лучшие песни получаются когда ты сразу / когда к тебе

приходит сразу мелодическая строчка вместе с текстом // Это может

быть одна строчка // Может быть сразу четыре // Получаются лучшие

песни / и лучшие песни те которые ты написал очень быстро // За пять

минут

Певица использует тактику ухода от ответа, не отдавая предпочтение

ни музыкальной, ни вербальной составляющей своего творчества.

П: Я к чему говорю / вот еси (если) взять песню / любую // Вот можно

слушать только музыку / и можно прочитать или слушать чтение только

слов // Ну вот скажем еси (если) взять Высоцкого к примеру / то на мой

взгляд слова сильнее музыки зачастую // Да?

З: Да

Ведущий использует тактику рассуждения, высказывая оценочное

суждение по поводу другого известного исполнителя, запрашивает согласия

героя, мотивируя гостью на новые размышления. Земфира использует

тактику приятия слов собеседника, но отвечает односложно.

П: Хотя все равно это сильная вещь // А еси (если) взять Булата

Окуджаву то черт его знает / может быть тоже слова сильнее //

З: Конечно слова /

П: Слова? /

З: Конечно /

Ведущий продолжает использовать тактику размышления, что снова

получает одобрительный ответ со стороны собеседницы.

П: То есть вот // Для Вас…?

67

З: Бард он вообще не предполагает каких-то музыкальных феерий // Но

я не могу к себе относиться / вернее не отношусь к себе серьезно как… я не

считаю себя поэтом

Ведущий предпринимает попытку повторного формулирования

исходного вопроса, цель которого – добиться от героя самохарактеризации

(что для Земфиры важнее: слова или музыка), но гостья наконец сама

начинает делиться своими размышлениями, характеризует отношение к

собственному творчеству (не отношусь к себе серьезно как…). Заканчивается

реплика тактикой самоидентификации (я не считаю себя поэтом).

П: Но Вы же сами пишете слова к своим песням.

З: Да но я не считаю себя поэтом / я пишу именно что тексты

П: А что значит не считаете себя поэтом?

З: Н-не оцениваю свои тексты как поэзию

В рамках этих реплик ведущий использует тактики характеризации

героя и запроса его самоидентификации, добиваясь от героини

соответствующих ответов. Певица отвечает более сдержанно, она склонна к

самоанализу: в ходе диалога дважды называет себя не поэтом. Зрителю

становится понятно, что певица позиционирует себя прежде всего как

музыканта. Противопоставление поэзия – слова песен / тексты песен,

которое подчеркнуто в ответах на вопросы, показывает, что героиня

реализует максиму скромности, не стремится подчеркивать своих

достижений в разных творческих областях.

П: А во так (вот так)?/

З: Поэтому ну и музыкой мне заниматься не то чтобы легче а просто

понятнее // Потому что музыкой я могу заниматься в качестве хобби чтоб

успокоиться // Просто что-то записывать / наигрывать / настукивать // А

поэзия это… / а вернее а тексты… / мне нужно написать определенный

текст / это скорее труд

Тактика уточнения, манифестированная неконкретизированным

вопросом ведущего, приводит к развернутой реплике героини. После

68

нескольких попыток уточнить позицию певицы, ведущий наконец-то

получает ответ, в котором она коротко, но емко, описывает отношение к

своему творчеству. Эта реплика предъявляет косвенную

самохарактеризацию. Таким образом, речевое поведение ведущего привело к

коммуникативному успеху, Познеру удалось раскрыть ценностные

предпочтения артистки. К музыке Земфира относится как к хобби, тому, что

доставляет удовольствие, не требует серьезных умственных затрат, а

написание текстов для нее труд, который требует значительной

концентрации, это занятие не дается ей легко. Диалог разворачивается в

гармонизирующем ключе: оба собеседника используют максиму скромности,

одобрения, согласия.

Показательно, что в конфликтных портретных интервью тактика

запроса самохарактеризации представлена в единичных случаях, а в

согласных более половины коммуникативных фрагментов начинаются

именно с неё. Особенно часто Познер использует эту тактику в диалоге с

Ургантом. Он пытается раскрыть своего коллегу через его отношение к

музыке, литературе, кинематографу, семье, свободному

времяпрепровождению, политике. Многие из этих тематических

коммуникативных фрагментов достаточно коротки: Иван Ургант или сразу

же формулирует тот ответ, которого ждет ведущий, или использует тактику

шутки, которая характеризует его как человека с хорошим чувством юмора,

но не позволяет говорить об искренности, откровенности ответа.

П: Возникли слова там / мачеха папа и тада (так далее)/ семья вообще

для Вас // в вашей жизни это очень важный момент?

У: Достаточно важный //

П: Достаточно важный //

У: Ну и да // Чем старше я становлюсь / тем более важным для меня

становится // этот момент / важным

Этот фрагмент показателен: в ответ на запрос самохарактеризации

героя через отношение к семье Иван Ургант дает определенную, но

69

неразвернутую формулировку. Ценностные предпочтения героя ясны, они

соответствуют социально одобряемым ожиданиям. Закрытый вопрос не

стимулирует его рассуждать на заданную тему, поэтому ведущий тут же

переключается на другую тему.

П: А какое Ваше любимое времяпрепровождение? / У Вас есть такое

вот что вот Вы больше всего любите делать? // А потом думаете иногда /

скучаете / вот бы мне это вот //

У: (после паузы) Поесть //

В ответ на тактику запроса самохарактеризации герой программы

использует тактику шутки, предлагая ответ, который ставит в центр его

системы ценностей не духовную пищу, а пищу в буквальном смысле слова.

П: Да я знаю / Вы приходите к нам иногда / ко мне и очень любите

есть / это я заметил

Владимир Познер использует тактику характеризации героя,

поддерживая направление разговора, заданное шуткой Урганта. Он

указывает на близкие, дружеские отношения между собеседниками,

формируется образ коллег-друзей.

У: Ну это внешне выглядит что я приезжаю к Вам / на самом деле я

прихожу к Вашим котлетам / Владим Владимирыч //

П: Да // Понятно //

Иван Ургант продолжает использовать тактику шутки, гиперболизируя

значимость еды в выстраивании дружеских отношений между

собеседниками. Познер реагирует на шутку достаточно пассивно, используя

тактику приятия позиции собеседника.

У: И это я / я щас не лукавлю / я / правда я очень // Я иногда думаю /

вот / приду думаю к Познеру…//

П: (с улыбкой) Попробую задать все-тки (все-таки) серьезный вопрос /

У: Задайте вопрос серьезный

П: Удастся ли нет?//

70

Герой программы продолжает использовать тактику шутки и в

следующей реплике, но подобное развертывание интервью не способствует

достижению макроцели презентации героя – он не открывается зрителям с

новой стороны, презентует себя исключительно как остряк. Поэтому

ведущий корректирует развитие диалога, извещая собеседника о намерении

изменить тональность общения. Реплики ведущего (попробую задать…

удастся ли нет?) отражают сомнения в эффективности выбора в качестве

ведущей речевой тактики запроса самохарактеризации в диалоге с этим

героем. В ситуации близкого знакомства с героем трудно мотивировать его

на неожиданную для аудитории или ведущего характеристику себя самого.

Однако в целом диалог развивается в гармонизирующем ключе, поскольку

собеседниками соблюдаются максимы скромности, одобрения, согласия,

великодушия, симпатии.

Подводя итог описанию тактики запроса самохарактеризации героя

программы, ещё раз подчеркнем выявленную специфику. Ведущий

использует эту тактику в разных типах общения, однако в кооперативных

интервью она встречается гораздо чаще, в конфронтационных она

представлена в единичных случаях. Прежде всего наблюдается запрос

косвенной самохарактеризации собеседника через отношение к тем или

иным ценностным феноменам. В портретных интервью конфликтного типа в

центре обсуждения оказывают ценности социоцентрического типа, в

диалогах согласного типа ведущий чаще обращается к личностно значимым

феноменам.

2.4. Тактика ретроспекции

Для речевого поведения Владимира Познера характерно использование

тактики ретроспекции, т.е. актуализации информации о прошлом героя.

Ведущий побуждает героя программы вспомнить и прокомментировать свое

71

поведение в прошлом, что, очевидно, должно позволить выявить динамику

жизненных ценностей интервьюируемого. Эта тактика проявляется как в

рамках стратегии презентации героя программы, так и стратегии

самопрезентации ведущего. Тактика ретроспекции, реализующая стратегию

презентации героя, может быть манифестирована с помощью разных речевых

ходов: повествовательный фрагмент констатирующего характера, ряды

уточняющих открытых и закрытых вопросов.

В диалогах конфликтного типа ведущим прежде всего используются

вопросительные конструкции.

П: А вы вступили в «Единую Россию» чтобы ее изменить?/

Я: Нет

Ведущий призывает героиню программы вспомнить об одном из

важнейших этапов своей жизни, используя закрытый вопрос с конфликтным

потенциалом: если депутат вступает в партию, чтобы ее изменить, значит,

видит в политическом объединении серьезные недостатки. Ирина Яровая

отвечает отрицательно и односложно, демонстрируя приверженность

политической платформе своей партии.

П: Вы вступили в 2007 год / а эта цитата относится к 2005-06 годам

/ То есть через год…

Я: В «Единую Россию» я вступила прежде всего потому / что я

увидела в партии действие // Это важнейшее качество / это ключевое

качество // Более того / я вам должна сказать что / став депутатом /

избранным от Камчатки / Вы можете себе представить? / Человек избран

от Камчатки // Первый год он депутат

Владимир Познер развивает тактику ретроспекции, констатируя факты

из жизни героини, устанавливая точку отсчета в истории карьерного роста

собеседника. В ответ Ирина Яровая использует тактику характеризации,

описывая в комплементарном ключе собственную партию, тактику

ретроспекции, начиная рассказывать о начале своего депутатства, а также

тактику повышения собственного статуса, указывая на то, от какого

72

особенного региона она баллотировалась. Риторический вопрос Вы можете

себе представить? становится не только оценочным средством, но и

средством диалогизации высказывания, активизации внимания слушателей.

П: Избран куда? /

Я: В парламент страны /

П: В Госдуму? /

Я: Да / в Госдуму // И у нас проходит встреча…

Познер в рамках тактики ретроспекции задает уточняющий вопрос об

обстоятельствах избирательной компании и получает в ответ подтверждение

высокого статуса героини – она была избрана народным депутатом в

Госдуму РФ. Стремясь развить мысль, Ирина Яровая начинает выстраивать

повествовательный ход, рассказывая о встрече с избирателями, но ведущий,

нарушая максиму такта, прерывает её.

П: (перебивая) Но вы же не были избраны в Госдуму / Что вы

говорите?/

Я: Как это?

П: Ну как?

Я: Ну как это?

П: Ну // от какой партии?

Я: От «Единой России»

П: Вам передали мандат?

Познер использует тактику дискредитации собеседника, категорично

опровергая факты, изложенные героиней.

Я: Не так // Владимир Владимирович ну вы же человек образованный //

Ну ладно когда говорят люди которые / за деньги готовы очернить кого-то

// Но вы-то человек образованный

Ирина Яровая стремится восстановить собственный имидж честного

политика, обращаясь к тактикам опровержения и дискредитации

политических противников, указывая на их продажность. Манипулируя

73

ведущим, она использует тактику комплемента, дважды подчеркивая

интеллектуальный статус Познера (вы-то человек образованный).

П: Во-первых / люди говорят иногда ошибаясь и далеко не потому что

хотят очернить / и далеко не всегда за деньги. Ну вот…

Я: (перебивая) Возможно добросовестно заблуждаясь (с усмешкой) //

Но иногда / и не так редко именно по…

Познер использует тактику оправдания, пытаясь мотивировать

собственный провокационный вопрос. Героиня программы частично

соглашается с позицией ведущего, но при этом продолжает использовать

тактику дискредитации политических противников.

П: (перебивая) Поэтому расскажите / как Вас избрали-то?

Ведущий снова обращается к тактике ретроспекции, задавая открытый

вопрос, и таким образом дает героине возможность начать выстраивать

повествовательный ход.

Я: А давайте разберем эту ситуацию // Потому что это

принципиально важно / Избиратели…

Тактика кооперации с коммуникативным партнером, использованная

Ириной Яровой, показывает заинтересованность героини в том, чтобы

рассказать правдивую историю о начале своей политической карьеры.

П: (перебивая) Это правда // Вы баллотировались от «Яблока»?

Ведущий в рамках тактики ретроспекции пытается выстроить

динамику событий с помощью уточняющего закрытого вопроса. Однако

перебивание коммуникативного партнера противоречит принципам

вежливого общения, а значит, переводит, казалось бы, переходящее в зону

согласного диалога интервью в ряд конфликтных.

Я: От «Яблока» / нет //

П: Никогда? /

Я: Нет / Я всегда баллотировалась как независимый кандидат // От

«Яблока» никогда не баллотировалась //

П: Ни в Государственную Думу?

74

Я: Ни в Государственную думу / ни в законодательное собрание //

Тактика ретроспекции позволяет реализовать героине интервью

процедуру самоидентификации (она независимый кандидат). Тактика

уточнения со стороны ведущего позволяет героини развеять неверно

сформированные стереотипы.

П: (перебивая) Тогда Вы займитесь Википедией / потому что там

написано / что Вы трижды баллотировались

Владимир Познер использует тактику упрека, негативно оценивая

содержание интернет-ресурса, представляющего биографию героини, по сути

обвиняя ее в распространении некорректной информации. Он, по сути,

уличает собеседницу во лжи, применяет тактику констатации факта,

ссылаясь на интернет-источник.

Я: (растягивая первое слово, с ироничной улыбкой) Хороший вопрос! //

Владимир Владимирович / Вы сейчас подошли к моменту о том / что у нас

сегодня можно через информационное пространство распространить

любую чушь // Вот я вам говорю перед многомиллионной аудиторией / глядя

Вам в глаза / что я всегда в законодательное собрание Камчатки избиралась

как независимый кандидат // Баллотировалась в Государственную Думу от

партии «Единая Россия»

П: Только?

Я: И победила // И объясню / как /

П: Давайте /

Ирина Яровая в начале реплики использует тактику комплемента, но,

как нам кажется, не с целью высоко оценить профессионализм интервьюера,

а с целью «подловить» ведущего на ошибке в рассуждении. Об этом

свидетельствуют и мимика, и интонация героини. Она уходит от обсуждения

конкретного проблемного интернет-источника, посвященного ее персоне, а

делает более глобальные обобщения о ложности информации,

распространяемой в информационном пространстве. Далее следует тактика

констатации факта. Сигналы адресации (я вам говорю перед

75

многомиллионной аудиторией / глядя Вам в глаза) свидетельствуют о

стремлении Ирины Яровой казаться честным политиком, открытым к

откровенному диалогу. Уточняющий вопрос ведущего был героиней

проигнорирован: она настроена на выстраивании повествовательного хода до

конца без подсказок и наводящих вопросов. Познер демонстрирует тактику

призыва к действию, стимулируя героиню продолжать рассказ, демонстрируя

заинтересованность в получении информации из первых уст.

Я: Победила очень честно / и все избиратели знали / что избирают

меня // Избирательная система сегодня устроена таким образом / что есть

открытая часть списка регионального // В региональной части списка мы

шли командой // Это был губернатор Камчатского края / это была я /

кандидат в Государственную Думу / который и был избран / и это был еще

мэр города и четвертым был в списке руководитель регионального

отделения партии // Все наши встречи с избирателями / всё общение / весь

диалог строился / в одном формате / что мы идем как команда / и что наш

кандидат Ирина Яровая // Поэтому / тот / кто пытается извратить

ситуацию и говорить о том / что победили не Вы / пусть это останется на

их совести // Но система построена избирательная таким образом / что

избиратель вот эту открытую часть списка / три человека / понимая / кто

есть кто / кто выполняет и будет выполнять их представительство в

Государственной Думе / голосовали // И я кстати / с большой честью

выполняю эту миссию и очень дорожу / доверием моих избирателей

Для подтверждения справедливости получения мандата депутата

Государственной Думы гостья использует тактику ретроспекции

манифестированную повествовательным ходом, в рамках которого

описывает ситуацию 2007 года, когда она избиралась в Госдуму в составе

списка партии «Единая России». Очевидно, что проблемной эту историю

делает тот факт, что ее имя (четвертое в региональном списке) не было

указано в бюллетене, там была представлена фамилия губернатора

Камчатского края как наиболее авторитетного представителя партии в

76

регионе. Яровая стремится легитимизировать свой статус в глазах зрителя,

ссылаясь на особые законодательные нормы, на информированность

избирателей об изменении регионального списка. Слово избиратели

становится ключевым в ее речи: доверие людей, обозначенных этим словом,

позиционируется ею как главный критерий оценки собственной работы. Речь

политика наполнена пафосом, особенно при использовании тактики

самохарактеризации (я кстати / с большой честью выполняю эту миссию и

очень дорожу / доверием моих избирателей).

П: Давайте еще раз // Вам никто мандат не передавал?

Ведущий предпринимает очередную попытку добиться прямого ответа

и использует тактику уточнения, реализованную через закрытый вопрос,

который предполагает ответ либо «да», либо «нет».

Я: Вы неправильно транслируете // Что значит «передал мандат»? //

У нас список из трех фамилий // Губернатор и не собирался идти //

Яровая использует тактику упрека, указывая на неправильный выбор

лексики при описании сложившейся ситуации, что в очередной раз позволяет

ей уклониться от прямого ответа.

П: А почему он тогда баллотировался / если он не собирался идти? //

В рамках тактики ретроспекции ведущий использует ещё один

уточняющий вопрос – на этот раз открытый

Я: А Вы знаете / очень важный вопрос / потому что сегодня…

Тактика комплемента снова используется героиней с манипулятивной

целью уклонения от темы: она не готова осуждать конкретного

политического деятеля, она может высказаться по поводу избирательной

системы в целом.

П: Называется «паровоз»

Я: Нет / нет //

Ведущий использует тактику навешивания ярлыков, чтобы вывести

героиню на откровенный диалог, обвиняя государство в нечестности

выборной системы. Метафорическое определение выборов по партийным

77

спискам как паровоза позволяет ведущему характеризовать героиню

критически как несамостоятельную единицу в политической системе. Ирина

Яровая категорически не соглашается с подобным определением.

П: А как это называется?

Я: В «Единой России» есть принцип командной ответственности и

работы // И я кстати / очень высоко оцениваю это качество // Вы знаете /

когда вот некоторые говорят / вот я депутат от одной партии / а

губернатор в регионе другой партии / поэтому я буду с ним враждовать и не

буду решать какие-то вопросы / эта история кстати / вполне себе известна

// Мне больше импонирует /, когда люди идут как команда и берут на себя

коллективную ответственность. Кстати, я должна вам сказать…

Вопрос уточняющего характера со стороны ведущего провоцирует

Ирину Яровую на высказывание, в рамках которого она использует тактики

характеризации и самохарактеризации. Она позиционирует себя как человека

команды, ответственного члена партии, соблюдающего принципы

кооперации внутри коллектива единомышленников.

П: (перебивая) Послушайте / я как избиратель избираю не команду

Я: (перебивая) Ну вы же…

П: Я избираю одного человека

Я: (перебивая) Правильно / правильно

Следующий блок реплик показывает нарушение собеседниками

максимы такта: они начинают перебивать друг друга. Тем не менее ведущему

удается реализовать тактику самохарактеризации, подчеркнув тем самым

приверженность к индивидуальной, а не коллективной ответственности в

политике. Тактика согласия со стороны Яровой, на наш взгляд, носит

манипулятивный характер. Она стремится не согласиться с ведущим, а

несколько остудить его возражения.

П: И вы шли не первым номером в этом списке.

78

Тактика характеризации героини передачи, использованная Познером,

строится на утверждении, содержащем скрытую негативную оценку депутата

и партии, которую она представляет.

Я: (с улыбкой) Владимир Владимирович / услышьте.

П: Да / слышу.

Яровая как опытный полемист стремиться перехватить

коммуникативную инициативу. Она использует тактику призыва к

кооперативному диалогу и получает формальное согласие ведущего. Улыбка

депутата сигнализирует, что ей понятны приемы, используемые Познером

для того, чтобы с помощью негативных оценок дискредитировать её и

партию, которую она представляет.

Я: (с улыбкой) Владимир Владимирович / услышьте // Если вы

прилетите на Камчатку / и зададите вопрос жителям Камчатки / За кого

вы голосовали?/ они вам открыто скажут / За Яровую Ирину Анатольну. //

Я этим очень горжусь /(с улыбкой) Это первое…

Тактика призыва к кооперативному диалогу сменяется в речи героини

тактикой самохарактеризации: с помощью прогнозирования ситуации опроса

она позиционирует себя как полноправного депутата, народную избранницу,

человека, которому доверяют избиратели.

П: Кто набрал большее количество голосов?/ Губернатор или вы?

Я: Не-ет / там голосование по списку / а не по именам / за первый-

второй-третий номер // Владимир Владимирович / поэтому //все очень

честно и прямолинейно // И не нужно пытаться это микшировать /

В рамках тактики ретроспекции Познер задает уточняющий вопрос

провокационного характера, заставляя Яровую сравнивать с более

авторитетным политиком. Героиня программы использует тактику

характеризации, давая положительную оценку существующей избирательной

системе.

П: На самом деле не очень прямолинейно /

Я: (перебивая) Нет / Владим Владимирыч / очень прямолинейно

79

П: (перебивая) И не очень понятно / потому что по идее должно быть

по-другому конечно // я выбираю за кого-то / и этот человек попадает.

Я: Владим Владимирыч / ровно так и есть //

Противостояние точек зрения ведущего и героини продолжается с

нарушением максимы такта. Собеседники, используя тактики

характеризации, активно перебивают друг друга, стараясь отстоять свою

позицию.

П: (перебивая) А когда первый номер вообще потом там не работает /

зачем он баллотируется?

Владимир Познер снова стремится перехватить коммуникативную

инициативу, предложив провокационный вопрос. Предполагаемый ответ

должен, очевидно, высветить недостатки современной избирательной

системы или дискредитировать конкретного политика – лидера

регионального списка партии.

Я: Владимир Владимирович / услышьте.

П: (перебивая) Да / я слышу/

Я: Есть команда // У вас на телевидении есть же команда?

П: Да / Но например на экране я // и голосуют за меня

Я: (перебивая) И тем не менее

П: А не за тех кто делает программу/

Я: Тем не менее, вы же работаете командой? //

П: Ну разумеется/

Я: Что в этом плохого?

П: Нет, тут не надо путать.

Я: (перебивая) Нет, подождите / Давайте разберемся

Ирина Яровая снова уходит от ответа на сложный вопрос.

Используется тактика призыва к кооперативному диалогу, тактика

солидаризации, выраженная в аналогии, сближении представлений о

партийной и телевизионной команде. Чтобы окончательно увести разговор в

сторону, героиня задает общеоценочный вопрос Что в этом плохого?,

80

подменяя разговор о несовершенной избирательной системе разговором об

слаженной работе телевизионной команды.

П: Вы же не втроем пришли в Думу? // Вы пришли одна.

Я: А мы втроем работаем на регион // потому что губернатор

работает в регионе / я представляю в Государственной Думе…

Познер использует провокационную тактику намека, представляя

Ирину Яровую как человека, занявшего не свое место, вытеснившего из

Думы более заслуженных кандидатов.

П: (перебивая) Вы знаете / люди включают телевизор посмотреть на

меня / а не на моего редактора. Знаете, да?

Я: (перебивая) Владимир Владимирович, но если вы начнете

баллотироваться в Государственную Думу / на вас тоже начнут смотреть

по-другому // И тогда у нас будет с вами возможность это обсудить.

Ведущий снова возвращается к аналогии, проведенной героиней между

политической и телевизионной сферой, используя тактику убеждения.

Яровая невежливо вклинивается в реплику ведущего с замечанием,

манифестирующим тактику прогнозирования.

П: (перебивая) Это неизвестно / Это неизвестно// Второй раз когда

вы прошли // значит опять неправда / что вам был передан мандат / от

Илюхина/ который сам отказался / а получил мандат от Медведева? // Это

тоже не так? // Там всё написана неправда?

Несогласие ведущего с позицией героини выражается в оценочных

репликах скептического характера. Тактика ретроспекции реализована в

озвучивании очередного факта, не лучшим образом характеризующим

депутата Яровую, и запросе на его подтверждении.

Я: Владим Владимирыч…

П: Я просто читаю своими глазами.

Я: Я понимаю что закон можно // Ну тогда нужно прочитать своими

глазами закон // Сегодня / распределение мандатов осуществляется только

по одному признаку // В том случае если / граждане / проживающие в

81

определенном регионе / отдали свои голоса за того или иного кандидата /

Другого принципа нет // Просто нет. // Мандат невозможно подарить / его

невозможно просто отдать кому-то // И только потому что жители

Камчатки // в большом количестве // в достаточном с точки зрения

избирательного законодательства проголосовали за кандидата от себя в

Государственную Думу / Камчатка получила мандат // Вы знаете вот это…

Тактика упрека со стороны Ирины Яровой вызывает появление тактики

оправдания у ведущего. Он позиционирует озвученные им факты как

правдивые. Героиня вынуждена использовать тактику характеризации,

описывая базовые принципы работы современной российской избирательной

системы.

П: (перебивая) Камчатка получила мандат?

Я: Конечно Камчатка

П: То есть не человек?

Познер «ловит на слове» собеседницу, которая постоянно подменяет

понятия, указывает ей на алогичность ее утверждений, используя

конкретизирующие вопрос, в рамках тактики характеризации.

Я: А вы знаете / получают избиратели // Потому что я сегодня не я

просто / я представляю своих избирателей // Вы знаете / конечно можно

страдать манией величия / но любой депутат представляет волю людей

которые за него голосовали.

Героиня передачи снова уходит от неудобного вопроса с помощью

очередной подмены понятий: то в речи Яровой звучит идея, что мандат

получает конкретный депутат (в частности, она), то его обладателем

называется партия, регион и даже избиратели. В речи политика реализуется

тактика повышения собственного статуса, который легитимизируется

выбором народа (я сегодня не я просто / я представляю своих избирателей).

П: Это понятно // Это во всем мире так.

Я:(перебивая) Тогда зачем вы задаете этот вопрос / если это так?

82

Познер вынужден согласиться с априори правильными суждениями

героини, что провоцирует с ее стороны критическое замечание о ходе

ведения интервью. Яровой используется тактика понижения

профессионального статуса коммуникативного партнера, манифестированная

с помощью риторического вопроса, указывающего на непродуманность

вопросов ведущего.

П: (перебивая) Но во всем мире избирают по-другому // Так не бывает /

как вы рассказали / Понимаете?

Я: Владимир Владимирович / как избирают в Соединенных Штатах //

президента / по выборной системе…

П: Мне очень не нравится эта система // Она неправильная.

Я: (перебивая) У нас система демократичная.

П: Потому что какой-то другой человек может отменить то как я

голосовал / и это там бывает // И у нас то же самое / только чуть по-

другому.

Данный блок коммуникативного фрагмента строится на тактиках

характеризации (объектом критического оценивания выступает российская и

зарубежная избирательные системы) и самохарактеризации ведущего.

Я: Владим Владимирыч / я полагаю / я ответила на ваш вопрос /, что

избирали жители Камчатки.

П: Да/ вы ответили / Я уверен / что зрителям это очень интересно

Завершается коммуникативный фрагмент тактикой позитивной

самохарактеризации героини, которая намекает ведущему, что пора

переходить к другому вопросу. Ведущий, несмотря на большое количество

уловок в речевой партии собеседницы, подмену темы, формально

соглашается принять ее ответ подтверждает завершение коммуникативного

фрагмента, закрытие обсуждения. Однако финальная адресация к зрителю

показывает, что Познер предлагает своей аудитории обдумать ситуацию,

характер, речевое поведение героини портретного интервью, составить

83

собственное мнение о ней, а не полагаться на предложенную героиней

самохарактеризацию.

Данный коммуникативный фрагмент, анализ которого получился

достаточно объемным, показывает, что обращение к тактике ретроспекции

как к определяющей в том или ином блоке интервью может дать толчок

долгой дискуссии, особенно в рамках конфликтного диалога. Ирина Яровая

ведет себя как опытный манипулятор, игнорируя вопросы ведущего, который

пытается за счет закрытых и открытых вопросов получить четкие прямые

ответы для восстановления событийного ряда избирательной кампании,

которое может позволить добавить «краски» к образу героя передачи.

Познер, стремясь раскрыть истинное лицо собеседницы, использует целую

серию приемов конфронтации, нарушая максимы такта, согласия. Однако

общение приобретает конфликтный характер и из-за нарушения гостьей

передачи максим кооперации, в частности максим релевантности и качества

информации.

Обратимся к портретному интервью согласного типа и проанализируем

пример использования тактики ретроспекции в диалоге с Земфирой.

П: Несколько лет тому назад / Вы решили что Вам надо учиться /

Тактика ретроспекции манифестирована констатирующим

утверждением. На ретроспективный характер высказывания указывает

детерминант времени несколько лет тому назад и форма глагола

прошедшего времени.

З: Достаточно давно / десять

Певица принимает направление диалога и использует тактику

уточнения, конкретизируя временные рамки события.

П: Давно / да да давно / ну все-тки (все-таки) // И Вы поступили на

философский факультет Московского государственного университета //

Окончили?

З: Нет // Я проучилась если не сказать скока (сколько)

84

Тактика ретроспекции в речевой партии ведущего развивается с

помощью очередного предложения повествовательного типа,

конкретизирующего место действия. Уточняющий вопрос закрытого типа

призван проблематизировать повествование. Героиня передачи дает

отрицательный ответ и пытается сама в рамках тактики ретроспекции начать

повествование об опыте обучения в МГУ.

П: Сколько?

З: Первый семестр//

П: (поднимает вверх указательный палец) Один? // Потому что?

Тактики запроса информации со стороны ведущего и тактика

уточнения со стороны певицы способствуют соблюдению максимы ясности

речи. Короткие реплики ведущего и гости его программы не становятся

признаком нежелания общаться, игнорирования друг друга, а

свидетельствуют о соблюдении максимы релевантности информации.

Открытый незаконченный вопрос ведущего позволяет героине перейти к

тактике ретроспеции и развернуть повествовательный ход.

З: Поехала в тур // выпустила альбом / стала писать писать писать

писать написала // альбом / и поехала в тур // Если у тебя есть новая песня

ты / должен ехать и играть // И уже не вернулась.

П: И не вернулась?

З: Не вернулась ну потому что я испытала некоторое разочарование

Тактика ретроспекции, манифестированная повествовательным ходом,

в котором показано развитие события и его кульминация, требуют

уточняющего вопроса от ведущего, позволяющего певице представить

мотивировку своих действий. Последняя реплика содержит негативную

оценку российской системы образования - это результат анализа Земфирой

своего внутреннего эмоционального состояния на момент развития действия.

П: А да?

З: Да // Я поступила с определенной целью / я устала от музыкальной /

тусовки / от этих разговоров // Ну они достаточно однотипны скажем так.

85

Тактика уточнения, реализованная ведущим, позволяет певице

продолжить мотивировать собственные поступки и дать прямую негативную

оценку музыкальной среде, в которой она вращается.

П: Так? //

З: Мне / я стала испытывать потребность в разговорах с умны… / в

разговорах… / в умных разговорах

П: Так?

З: Я поступила на филфак для того чтобы послушать умных людей.

Реплики поддержки со стороны ведущего позволяют певице не

останавливать свое повествование, конкретизировать собственное состояние

на момент события, о котором идет речь, проанализировать мотивы своих

действий.

П: Неужели Вы мне скажете что они были не очень умными?

Ведущий пытается использовать тактику провокации, начиная

выстраивать вопрос, ответ на который может содержать негативную оценку

МГУ или преподавателей, которые в нем работают.

З: (перебивая) Зубрила билеты // Они умные / они умные каждый в

своем предмете

Земфира не следует предложенным ведущим путем, отказывается от

прямых негативных оценок. Она продолжает использовать тактику

ретроспекции, акцентируя внимание на одном из нелюбимых студентами

аспектов обучения – зубрежке знаний. Следующее предложение

демонстрирует тактику прямой оценки: певица высоко оценивает

интеллектуальный уровень преподавателей МГУ (представляется, что этой

фразой может наводится и негативная оценка: рисуется образ педагога, очень

умного, но сосредоточенного только на своей научной проблематике, не

способного вступить в интеллектуальную дискуссию по широкому кругу

вопросов).

П: Так

З: Ну если всматриваться в них конечно никто не безупречен//

86

П: Естественно

З: Да и ну скажем там / два преподавателя мне очень понравились / а

восемь не понравились вообще //

Ведущий поддерживает направление, в котором развивается разговор.

Ему интересна оценка, которая дается певицей. Но Земфира стремится

смягчить негативную оценку (конечно никто не безупречен).

П: Так

З: Ну и это было достаточно тяжело я же поступила на // мне было

двадцать восемь / моим однокурсникам семнадцать // Это было давление //

П: Ну да //

З: Давление ну // мне кажется я с ним более-менее справлялась // ну да

я в некотором смысле разочаровалась // Это не то / зачем я шла

Реплики коммуникативной поддержки со стороны ведущего снова

возвращают Земфиру к тактике ретроспекции: она конкретизирует

собственное эмоциональное состояние в момент события (достаточно

тяжело, давление, более-менее справлялась, разочаровалась).

П: Вот я / поступал на биолого-почвенный факультет Московского

университета / то что я думал / что я буду открывать тайны мозга / и

продолжать дело великого Ивана Петровича Павлова // Но к третьему

курсу я понял / что все-тки я никакой не ученый // Но я все-тки (всё-таки)

окончил / пять лет проучился / и нисколько не жалею об этом // Биология

мне много чё дала / Видимо Ваш / первый так сказать семестр Вам мало чё

дал //

Ведущим также применяется тактика ретроспекции: он повествует о

собственном опыте обучения в МГУ. Такой ход развития портретного

интервью, который, по сути, реализует стратегию самопрезентации

ведущего, является, как нам кажется, отличительной чертой именно

согласного диалога. Ведущий открывается собеседнику, пытается найти в их

историях что-то общее (в этом случае общим является некоторое

разочарование от направления университетской подготовки). С другой

87

стороны, ведущий и противопоставляет свою позицию позиции героини (Но

я все-тки (всё-таки) окончил / пять лет проучился / и нисколько не жалею об

этом // Биология мне много чё дала / Видимо Ваш / первый так сказать

семестр Вам мало чё дал //). Ведущий приписывает певице негативную

оценку события.

З: Ну кстати я не жалею / это был очень интересный опыт // Это

было / месяц стресса / я учила эти билеты / зубрила // Я поступила сама /

без волосатой лапы // Меня садили на экзамене в отдельную аудиторию к

инвалидам /

Земфира отказывается согласиться с общей негативной оценкой

события, выбирая обтекаемую частнооценочную формулировку (очень

интересный опыт). Тактика ретроспекции получает развитие, потому что

певица конкретизирует предысторию поступления и сам процесс

поступления, представляя собственный успех как заслуженный упорным

трудом. Последняя реплика, вводящая неожиданные обстоятельства

вызывает немедленную ответную реакцию ведущего.

П: Как это?

З: Ну вот так / чтобы не создавать ауди... / ажиотаж в аудитории /

На уточняющий вопрос ведущего певица отвечает репликой, которая

подчеркивает ее особый абитуриентский статус. Но Земфира пытается не

акцентировать на этом особого внимания, не представляя развернутую

версию истории поступления.

П: А-а-а //

З: Да // И / нет / это у меня хорошие воспоминания / я даже успела

поиграть за баскетбольную команду своего курса

В ответ на коммуникативную поддержку Познера Земфира ещё раз

дает общую позитивную оценку события, выделяя в нем новый ход развития

действия (игра за команду своего курса).

П: То есть / Вы сдавали экзамены вступительные да?/

З: Да //

88

П: Да / хорошо //

Завершающие реплики данного коммуникативного фрагмента,

представляющие запрос на подтверждение ранее сказанного и

подтверждение, характеризуют героиню как человека честного,

соблюдающего правила, не стремящегося обойти закон, чтобы получить

аттестат о высшем образовании. Своим вопросом утоняющего характера

ведущий позволяет акцентировать внимание на этой позитивной

характеристике собеседницы.

Анализ показывает, что согласный диалог с использованием тактики

ретроспекции развивается с учетом максим такта одобрения, скромности,

симпатии, ясности, релевантности информации. Ведущий не стремится

перебить героиню, задать ей провокационный вопрос. Он активно использует

разнообразные коммуникативные поддержки, чтобы стимулировать

собеседницу вспомнить новые обстоятельства события. С помощью тактики

ретроспекции Владимир Познер раскрыл собеседницу как личность с тонкой

душевной организацией, склонную к самоанализу. Особое расположение к

героине Познер демонстрирует, самостоятельно используя тактику

ретроспекции, при этом рассказ о собственном опыте обучения не призван

подчеркнуть собственное интеллектуальное превосходство над певицей, а

является приемом, стимулирующим общую позитивную оценку события из

жизни героини программы.

Отметим, что тактика ретроспекции появляется абсолютно в каждом

выпуске авторского ток-шоу Владимира Познера вне зависимости от того,

какой гость находится в студии. Очевидно, ведущий считает, что действия

героя в тех или иных обстоятельствах его жизни могут говорить сами за себя,

могут позволить прояснить характер собеседника, его систему ценностей.

89

2.5. Тактика стимулирования рассуждения

В портретном интервью ведущий использует большое количество

тактик и ходов для раскрытия личности гостя студии. Еще одна тактика,

направленная на презентацию собеседника – тактика стимулирования

рассуждения. Владимир Познер использует ее для того, чтобы

охарактеризовать собеседника, добившись от него оценочного суждения

относительно ценностно значимых явлений, предметов, персон. Получить

подобное явление можно в результате стимулирования собеседника на

развертывание цепочки хода мыслей. Тему телеведущий задает с помощью

хода цитации или повествования. Запрос оценочного суждения может

производиться в виде открытых и закрытых вопросов.

Рассмотрим, как ведущий реализует данную тактику в интервью в

Владимиром Бортко и Земфирой.

Первый фрагмент – из конфликтного интервью.

П: Послушайте / я недавно был в Кембридже / где мне была / так

сказать / оказана честь / я там выступал // Встречался с замечательным

профессором / специалистом по Советскому Союзу / фамилия его Барро //

Он написал замечательную книгу о блокаде Ленинграда //

Б: Угу //

П: И он в этом университете учился такой выдающийся английский

писатель Е.М. Форстер / которого мы вместе вспоминали // И он мне

напомнил / что Форстер сказал следующее / «Если я вынужден буду

выбирать между предательством страны или предательством друзей // я

надеюсь что у меня хватит отваги / предать страну» // Я очень хорошо

понимаю это // А Вы это понимаете?

Ведущий начинает тематический коммуникативный фрагмент с

реализации тактики стимулирования рассуждения с помощью

повествовательного хода: он рассказывает историю из собственной жизни,

чтобы объяснить собеседнику предпосылку вопроса. После чего он

90

обращается к цитате английского писателя, в которой заключена проблема,

предлагаемая к обсуждению, – выбор между предательством Родины и

предательством друзей. Познер высказывается одобрительно по отношению

к спорной цитате, таким образом, обозначая собственные жизненные

приоритеты: для него личностно значимые феномены ценнее общественно

значимых. Ведущий предлагает гостю поразмышлять на эту тему, используя

проблемный закрытый вопрос.

Б: Ну / это его мнение // У меня несколько другое //

Режиссер реализует тактику неприятия слов собеседника,

неаргументированно, противопоставляя свое мнение тому, что было

высказано. Бортко в начале фрагмента отказывается рассуждать на тему

предательства, он просто констатирует факт несогласия.

П: И это я понимаю / но просто к тому что / э / вот Вы готовы

отдать…

Ведущий стремится стимулировать рассуждение, переформулировав

вопрос.

Б: (Перебивает) Понимаете / здесь нужно говорить начинать нужно

не отсуда (отсюда) / начинать надо не отсуда (отсюда) / а прям / так

сказать / от либерализма / сказал бы я так //

Гость программы использует тактику рассуждения, чтобы

аргументировать свою позицию. Попутно он критикует мнение ведущего

(начинать нужно не отсуда). Герой использует наименование одного из

типов современной общественной идеологии (либерализм), указывая, что

видит в ней предпосылку для рассуждения о подобной сложной теме.

П: (удивленно) От либерализма?

Б: Да (почеркнуто) / как ни странно //

Тактика уточнения со стороны ведущего вызывает эмоциональную

реакцию собеседника. Он пытается начать обоснование собственной точки

зрения.

П: (Недоумевая) Почему?

91

Б: Вам объясню // Чем плох либерализм или хорош? Да / ничем / он

нормальное / Он ставит во главу угла существование отдельной личности //

Токо (только) и всего //

П: (уточняет подчеркнуто) Человека //

Уточняющий открытый вопрос ведущего стимулирует рассуждение

героя программы об идеологической основе либерализма. Режиссер выделяет

ключевую ценность, которая представлена в данном типе идеологии. Реплика

ведущего подтверждает значимость для него человеческой жизни.

Б: Это хорошо / это замечательно / это прекрасно // А теперь

заменим человека / ну скажем так / народом / а еще лучше национальностью

/ к которой я принадлежу / например русским / или например евреем / или кем

угодно // Кстати / государство / Израиль это пример / как нужно себя вести

// И тогда сразу же все становится совершенно по-другому // Тогда я могу /

пожертвовать своей жизнью // Тогда я знаю / для чего я это делаю // Вот и

вся разница между…

Тактика рассуждения строится на объяснении героем программы

определенных логических построений, которые есть в его сознании:

человеческая личность значима, но человек – часть народа, он представитель

той или иной нации, поэтому жизнь народа в целом ещё более значима.

Поэтому можно пожертвовать собственной жизнью ради блага нации.

П: (Наставнически) Своей жизнью Вы можете сколько угодно

жертвовать / в данном случае сказано так / «я сдам свою семью…»

Ведущего не устраивает логика рассуждения гостя. Он видит подмену

темы (пожертвовать собой – пожертвовать другим человеком ради страны) и

повторно цитирует фрагмент высказывания, стимулируя рассуждение героя.

Наставнический тон ведущего не способствует реализации максим

кооперативного общения.

Б: (Перебивает) Не сдам / там не так было сказано…

П: (Продолжает, размахивая руками) Отдам / пожертвую…

92

Режиссер уличает ведущего в вольной интерпретации цитаты,

использует тактику уточнения. Ведущий вынужден в рамках тактики

оправдания приводить синонимы, описывая ситуацию предательства

человека ради страны.

Б: (Перебивают друг друга) Если они…

П: Если они…

Б: Если они…

П: (уступает) Да

Б: Если они будут явные / так сказать / если они предадут свой народ /

тогда да / конечно //

Ведущий и герой передачи, перебивая друг друга, стремятся

сформулировать условия, при которых возможно предательство близкого

человека. Владимиру Бортко удается завершить фразу, представив, таким

образом, свою точку зрения по поводу проблемного вопроса.

П: То есть это вот не Вы свою жизнь отдаете?

Ведущий использует тактику провокации, задавая уточняющий вопрос.

Познер стремиться найти слабое место в рассуждении Бортко.

Б: Нет / не свою / а свою отдам тем более //

П: Хорошо / хорошо // (меняет тему) […]

Провокация ведущего удалась (он получил от гостя фразу,

содержащую контактное противоречие). Таким образом, он сумел показать

собеседника как человека со слабой логикой, неопределенной ценностной

картиной мира, поэтому оперативно меняет тему разговора.

Таким образом, в данном конфликтном диалоге Владимир Познер

использует прием повествовательного хода и цитации, чтобы стимулировать

рассуждение героя программы по поводу ценностно значимых понятий:

Родина, дружба, предательство страны ради близкого человека. Ведущий

неоднократно использует уточняющие вопросы, чтобы прояснить позицию

гостя студии, поймать его на противоречиях. Диалог выстраивается как

интеллектуальный поединок между собеседниками, хорошо владеющими

93

правилами эристики. Конфликтным этот диалог делает не только не

соблюдение максимы согласия (собеседники придерживаются разных точек

зрения), но и отказ от соблюдения максим количества и релевантности

информации, максим одобрения, великодушия, такта.

Рассмотрим реализацию тактики стимулирования рассуждения в

диалоге с Земфирой.

П: Хорошо // Смотрите такую вещь хочу Вас спросить // Есть такое

оч (очень) хорошее американское выражение / потом я переведу его по-

русски // If you can’t beat them / join them // Еси (если) ты не можешь их

победить / присоединись к ним // Начит (значит) вот появился рок /

поначалу протест и вообще общество так не очень // Потом это же

общество сообразило / так можно к ним присоединиться // Каким образом?

// Можно им платить хорошие деньги и протест этот куда-то уйдет //

Потому что когда человек уже ездит на Бэнтли / и так далее то уже так

сказать с протестом у него как-то не очень получается // И постепенно / ну

как бы купили эту музыку // Или это не так?

Ведущий, объясняя предпосылку вопроса, цитирует американское

устойчивое выражение, значение которого затем объясняет. С помощью

повествовательного хода Познер обозначает перед Земфирой проблемную

ситуацию, которую хотел бы обсудить: рок-музыканты, начинающие

зарабатывать хорошие деньги и жить в роскоши, уже не способны на

настоящий социальный протест. Символом роскоши выступает номинация

Бэнтли (название автомобиля класса люкс). С помощью закрытого вопроса

(Или это не так?) телеведущий запрашивает рассуждения гостьи на тему

«Продается ли протестный музыкант за материальные блага?».

З: Нет я не согласна

П: Не согласны?

Тактика неприятия слов собеседника вызывает уточняющий вопрос,

стимулирующий героиню раскрыть собственную позицию по названной

проблеме.

94

З: Протестующий человек не может ездить на Бэнтли хотите

сказать мне Вы? // Я с этим не согласна // У меня нет Бэнтли / но / есть

другая машина / чуть похуже / но / я считаю что во мне есть протест

П: Есть

З: Я не вижу противоречия

Героиня программы использует тактику неприятия слов собеседника и

тактику рассуждения. В качестве аргумента она ссылается на собственную

субъективную точку зрения. Данный аргумент с точки зрения законов

аргументации следует признать слабым, потому что певица не разворачивает

довод, не конкретизирует, в чем конкретно выражается протестность ее

поведения или мировоззрения. В конфликтном диалоге ведущий, без

сомнения, ухватился бы за возможность подорвать аргументацию

собеседника. Но в согласном диалоге ведущий уходит от открытого

противостояния, не желая упрекать певицу в отступлении от образа

настоящего рок-артиста.

П: Не-нет / я же ведь / Вы понимаете я ниче не утверждаю / но я

задаю вопросы которые меня интересуют / ну и может быть этого

зрителя / которому сейчас мы предложим / чрезвычайно интересную

рекламу // Вот / так что уж никуда не уходите / а потом продолжим //

Ведущий прибегает к тактике оправдания, объясняя героине, почему он

позволил себе задать вопрос, стимулирующий рассуждение. Он стремится

убедить ее, что в вопросе не содержалась скрытая негативная оценка

собеседницы. Чтобы избежать конфликта, ведущий сворачивает

рассуждение, прерывая диалог рекламой. Но после рекламы всё же снова

поднимает затронутую тему.

П: Уважаемые / дамы и господа / за время рекламы моя разведка

донесла что / Земфира приехала на старом БМВ без тонированных стекол и

сама сидела за рулем // Да?

З: Да (вместе улыбаются)

95

В завершении коммуникативного фрагмента ведущим используется

тактика характеризации гостьи программы: он описывает транспорт, на

котором передвигается певица, представляя таким образом ее как скромную

«звезду», у которой слова не расходятся с делом. В ответ на уточняющий

вопрос ведущий получает утвердительный ответ. Этот блок интервью

заканчивается согласием коммуникантов.

Тактика стимулирования рассуждения в кооперативном общении не

приводит к конфронтации, несмотря на то, что собеседница не согласна с

высказыванием ведущего. Артистка опровергает мнение Познера о том, что

протестный певец не может или не должен ездить на дорогом автомобиле.

Земфира утверждает, что она протестная исполнительница, однако ездит на

машине чуть похуже «Бэнтли». Во время рекламы Познер как настоящий

журналист, ведущий расследование, устроил проверку слов певицы, выяснив,

что ее модель автомобиля БМВ не самая современная и певица не пользуется

услугами водителя. Соблюдение максим симпатии, согласия, скромности,

одобрения, великодушия приводят к кооперативному диалогу. Несмотря на

то, что количество и качество информации, представленной в доводе певицы,

явно недостаточно, ведущий не акцентирует на этом внимание, предпочитая

остаться в зоне согласного общения.

Тактика стимулирования рассуждения обычно используется в середине

портретного интервью и позволяет характеризовать не только ценностные

предпочтения героя программы, но и его коммуникативные, риторические

навыки.

2.6. Тактика провокации

Вслед за О. С. Иссерс мы понимаем речевую провокацию как

«целенаправленное, мотивированное, преимущественно контролируемое

коммуникативное поведение, направленное на (1) получение информации,

96

которую собеседник не желает сообщать добровольно, либо (2)

дестабилизацию его эмоционального состояния» [Иссерс 2009: 93].

По нашим наблюдениям, типичный речевой ход, который позволяет

реализовать тактику провокации, - это цитирование высказываний

коммуникативного партнера или третьих лиц. Ведущий отбирает цитаты по

принципу конфликтного потенциала: они должны прямо заявлять какую-то

парадоксальную идею или иметь «двойное дно», возможность

неоднозначной интерпретации. Все цитаты так или иначе характеризуют

героя телепрограммы как человека нелогичного, не отвечающего за свои

слова.

Рассмотрим подобную технику ведения интервью на примере диалога

Владимира Познера с депутатом Государственной думы от партии «Единая

Россия» Ириной Яровой.

П: Когда вы были членом «Яблока» ваши соратники по партии / вас

очень хвалили // и очень даже ценили за принципиальность // Смотрите / то

что о вас говорил тогда Явлинский // все-таки не последний человек // «У нас

есть депутат на Камчатке Ирина Яровая // и ей сказали прямо /

«Подпишите бумагу о том что после выборов вы вступите в «Единую

Россию» // тогда мы позволим вам выиграть округ» // Она такой документ

не подписала // не выиграла выборы / и осталась в «Яблоке» // Очень

похвально // Это соответствует?

Вступительная реплика Познера реализует стратегию презентации

героя передачи и построена на тактике цитации мнений бывших соратников

о Яровой. Цитата, с одной стороны, комплементарна: ведущий, ссылаясь на

мнение бывших коллег по партии, характеризует Яровую как человека

принципиального, т.е. придерживающегося твердых убеждений. Однако

закрытый вопрос, звучащий в финале реплики, содержит подвох: в

рассказанной истории нынешние соратники Яровой по партии «Единая

Россия» представлены в неприглядном свете как люди, способные

подтасовать результаты выборов. Принятие комплемента будет равносильно

97

признанию того, что героиня интервью, несмотря на свою

принципиальность, теперь сотрудничает с людьми, нарушающими закон.

Я: Ну я не считаю / Во-первых, Григорий Алексеевич явно преувеличил /

это первое //

П: Что именно?

Я: Ну то что / есть какая-то такая история //

Ирина Яровая, прикрываясь максимой скромности, использует тактику

неприятия мнения третьих лиц. Далее, несмотря на отказ подтвердить

правдивость истории, ведущий использует серию дополнительный закрытых

вопросов для уточнения позиции собеседника, добиваясь от Яровой более

определенного ответа, более категоричных формулировок, стремясь

спровоцировать героиню на сенсационную откровенность. Совокупность

закрытых вопросов Познер применяет намеренно в рамках тактик скрытого

обвинения и провокации.

П: То есть ее не было? / Это вранье?

Я: Ну в таком варианте и в таком исполнении… // Я думаю / что был

смысл похвалить знаете за что? // За то что / депутат который / работал

на Камчатке / независимо от позиции и бездействия партии / работал.

П: Но все-таки эта история / ее не было?

Я: Нет / Владимир Владимирыч /

П: Он что / рассказывает сказки?

Я: Ну вы знаете / я бы сказала / что это такое серьезное

преувеличение // Потому что выборы мы побеждаем или проигрываем не

потому что кто-то кому-то что-то предлагает / а как…

П: Но вам предлагали подписать бумагу или (с усмешкой) нет / как он

говорит?

Я: Конечно / такого предложения подписывать какую-то бумагу / это

полная чушь.

П: Не было? // Значит это он придумал?

Я: Это полная чушь // подписывать какую-то бумагу //

98

П: Не было // Хорошо

Ведущий пять раз задает, по сути, один и тот же закрытый вопрос о

достоверности истории, рассказанной Г. Явлинским (То есть ее не было? /

Это вранье?... Но все-таки эта история / ее не было? … Он что /

рассказывает сказки?... Но вам предлагали подписать бумагу или

(усмехаясь) нет / как он говорит? … Не было? // Значит, это он придумал?),

провоцируя героиню назвать своего бывшего соратника лгуном или признать

неэтичные действия со стороны партии власти. Однако Яровая категорично

отрицает произошедшее, используя тактику неприятия точки зрения третьих

лиц (полная чушь). Отметим однако, что при этом она старается избегать

категоричной негативной оценки речевого поведения лидера «Яблока»

(серьезное преувеличение, а не вранье). Манипулятивный тип ведения

диалога проявляется в тактиках ухода от темы (Я думаю / что был смысл

похвалить знаете за что? // За то что / депутат который / работал на

Камчатке / независимо от позиции и бездействия партии / работал –

Яровая переключается на позитивную самооценку), а также тактике ложного

аргумента (Потому что выборы мы побеждаем или проигрываем не потому

что кто-то кому-то что-то предлагает / а как…).

Неоднократно в течение данного отрезка диалога Ирина Яровая

старается перехватить инициативу, старается увести разговор от опасной

темы коррупции во власти и сама задает направление дальнейшего разговора.

Я: Давайте до конца доведем мысль о том / почему люди побеждают

или не побеждают //

П: Может быть не надо?/

Слабое возражение со стороны Познера не услышано Яровой, которая

стремится уйти от конкретного примера и говорить об избирательной

системе вообще.

Я: Нельзя относиться к избирательной системе // как э-э / такого

рода действиям // Это кстати демонстрация неуважения к избирателю /

когда человек / будучи лидером партии / позволяет себе так говорить /

99

Почему? / Потому что // только гражданин решает / только житель

Камчатки решает // какой представитель партии будет их депутатом //

По-другому не бывает

Данная реплика содержит тактики негативной характеризации третьего

лица, тактику рассуждения для обоснования собственной позиции. Все

высказывания Яровой представляют собой категоричные утверждения

(нельзя… только гражданин.. только житель… По-другому не бывает).

П: Вы знаете / он говорил в четвертом году это…

Я: Да неважно когда / Абсолютно неважно

Категоричный отказ Яровой принять какие-либо возражения заставляет

Познера защищать собственную стратегию ведения интервью, используя

тактику обоснования отбора цитируемого материала. Делая это, Познер

вообще отказывается от вопросов, предпочитая использовать короткие

оценочные предложения. В ответ Яровая реализует тактику неприятия

мнения коммуникативного партнера, используя лексику со значением

релевантной оценки (неважно… Абсолютно неважно).

П: Но это / Не знаю // Я бы воспринял это как похвалу в свой адрес //

Вот смотрите / какой принципиальный человек

Я: Знаете / моя принципиальность ведь не связана с тем / похвалил он

меня или нет

Владимир Познер пытается вернуть себе коммуникативную

инициативу, используя тактику интерпретации мнения третьего лица. Он

стремится представить реплику Явлинского в комплементарном для Яровой

ключе. Эта попытка наталкивает на тактику позитивной самохарактеризации:

героиня передачи подчеркивает незначимость для нее мнения третьих лиц.

П: Хорошо // Но вот когда хвалят за принципиальность / это неплохо

Я: Абсолютно

Формально данный коммуникативный фрагмент интервью, как видно,

мы видим, заканчивается согласием сторон, но внутреннее противоречие не

разрешено, поскольку ведущий не получил тот результат, на который,

100

очевидно, рассчитывал. Нарушены максимы согласия, ясности.

Конфронтация продолжается на протяжении всего интервью, в котором

ведущий позволяет себе использовать достаточно жесткие замечания в адрес

собеседницы.

Рассмотрим фрагмент интервью с Владимиром Бортко.

П: Значит // Вам недавно кажется исполнилось 70 лет да? //

Б: Да //

П: С чем поздравляю //

Б: Ну не знаю… //

П: Во всяком случае исполнилось же? //

Б: Исполнилось //

Коммуникативный фрагмент начинается с запроса подтверждения

информации о возрасте героя программы. Тема возраста считается

конфликтогенной в диалоге с женщиной, но может быть неприятна и

мужчине. Гость студии коротко подтверждает достоверность информации – у

него недавно действительно был юбилей (70 лет). В ответ ведущий реализует

тактику поздравления, но выбирает не самые этикетные выражения. Тактика

возражения со стороны героя (Ну не знаю…) вынуждает ведущего

использовать тактику оправдания. Конфликтное начало фрагмента получает

развитие в следующем блоке, в котором реализуется тактика провокации.

П: Ну вот // По этому поводу было много написано и сказано разными

// в разных // журналах / газетах и так далее // И брал у Вас интервью

журналист «МК» / Александр Мельнин / и предварил это интервью довольно

любопытным таким / ну что ли вступлением // Я его хочу прочитать Вам //

«Он / по поводу Вас / он мастер? // Безусловно // Идиот? // (Бортко вторит)

В самом лучшем достоевском смысле // Шариков из «Собачьего сердца»? //

Ну да / «все взять и поделить» / это и его лозунг дня // Один во многих лицах

/ Владимир Бортко / выдающийся российский режиссер // А ведь он снял еще

и «Блондинку за углом» / «Афганский излом» / «Единожды солгав» / лучшие

серии «Бандитского Петербурга» // Только в последнее время все эти

101

подвиги Геракла почему-то забыты // Говорят только о его депутатстве / и

о его сталинизме // Таком махровом и замшелом» // Как Вам это

представление?//

Б: Очень просто / я понимаю что…

Ведущий цитирует одного из журналистов издания «Московский

комсомолец», который характеризует гостя студии противоречиво: как

талантливого режиссера, но костного политика. На Бортко наклеивается

ярлык «махрового, замшелого сталиниста». Ведущий использует тактику

запроса оценки мнения третьих лиц, но не дает герою сформулировать свою

позицию.

П: Оно Вам нравится / не нравится?

Ведущий повторно использует тактику запроса оценки мнения третьих

лиц.

Б: Ну чему удивляться? // Это понятно совершенно // Он хотел

собственно говоря / так сказать вот ограничиться тем / чем он написал с

самого начала // да еще и заглавие было там хорошее // Прочитайте его

пожалуйста //

Владимир Бортко озвучивает негативную оценку работе журналиста,

используя тактику дискредитации. Чтобы подтвердить свое мнение, он

запрашивает дополнительную информацию о публикации.

П: Заглавие само? //

Б: Да само заглавие //

П: А // нет // Я читаю то что вот было написано вначале //

Б: «Путин мне не товарищ» называется вся эта история //

П: А так называлось? //

Б: Так называлась / да // То есть тут вся история / она тут же сразу

в первых строках //

П: Так //

Б: Потом дальше интервью несколько поворачивается / если Вы его

читали.

102

П: Я читал естественно //

Б: Вот / и да / естественно / не такие мы простые как оказалось // Но

он оставил все-таки то / из-за чего меня собственно и спрашивал //

Владимир Познер оказывается не способен подробно характеризовать

процитированную публикацию. Развитие диалога движется в направлении

конкретизации: режиссер уточняет название статьи, которое носит

провокативный характер («Путин мне не товарищ»). В данном блоке Бортко

использует тактику намека – он стремится понизить статус

коммуникативного партнера, который продемонстрировал слабость и

незнание первоисточника, что свидетельствует о его непрофессионализме,

плохой подготовке к интервью. Познеру приходится использовать тактику

оправдания (Я читаю то, что вот было написано вначале; Я читал,

естественно). Конфликтна и следующая реплика Бортко – он использует

тактику замечания, иронично оценивая собеседника.

П: Но Вас это как-то обижает / такое вступление? //

Б: Да ну чего же! // Нет конечно /

П: Понятно / хорошо //

Ведущий возвращается к тактике запроса оценки мнения третьих лиц:

он использует закрытый вопрос, чтобы конкретизировать эмоциональные

переживания гостя студии по поводу нелестного к нему отношению.

Владимир Бортко в ответ использует тактику игнорирования и тактику

негативной оценки мнения третьих лиц. Ведущий удовлетворен полученным

ответом.

В интервью кооперативного типа тактика провокации не вызывает у

гостя программы такой острой реакции, несмотря на то, что произносимые

ведущим высказывания направлены на дестабилизацию эмоционального

состояния собеседника.

В портретном интервью Ивана Урганта коммуникативный блок,

реализующий эту тактику, состоит всего из двух реплик.

103

П: Смотрите / а как Вы относитесь к тому что сказал Ваш отец? //

Актер / Андрей Ургант / которого я цитирую // «Ваня / нравится / а то что

он ведет / не нравится // Мне вообще интересней када (когда) Ваня молчит

// В нем сразу чувствуется глубина и второй план» // Конечно Вы можете

сострить по этому поводу

Речевая тактика цитирования третьих лиц, в данном случае близкого

для героя передачи человека – его отца, актуализирует ситуацию

родственной оценки, причем оценки негативной. Однако эта оценка

направлена не на самого героя передачи, а на тип телевизионной продукции,

в которой он снимается. Отец предлагает новый тип речевого поведения

(молчание) как то, что позволит сконструировать более серьезный имидж

сына.

У: Я просто промолчу Владимир Владимирович

Ургант уходит от прямой оценки высказывания отца, используя

речевую тактику шутки. Он, по сути, принимает предложенный ему новый

тип коммуникативного поведения на телевидении и начинает, играя с

аудиторией и ведущим, демонстрировать его, выбирая очень короткие

реплики для диалога. С другой стороны, реплика Ивана Урганта может быть

расценена как реализация максимы скромности: он смущен высокой оценкой

отца.

В диалоге Владимира Познера с Земфирой цитируется высказывание

самой героини.

П: Начит (значит) / сразу возьму быка за рога / Четвертого февраля /

еси (если) я не ошибаюсь / в Омске у нас… / у Вас начинается тур по стране

// Вы буете (будете) в двадцати городах России и не только России //

Большой такой тур // И я не просто это говорю / я хочу напомнить Ваши

слова / которые вот Вы произнесли 10 лет примерно тому назад // Вы

сказали следующее // «Слабо представляю себя в тридцать пять лет /

мотающейся с турами по стране / не хочу уподобляться исполнителям /

которые вцепляются в микрофон и до смерти не отпускают // Боже упаси

104

дожить до такого» // Начит (значит) / Вам сейчас больше чем тридцать

пять

Начинает ведущий с тактики констатации: он информирует аудиторию

о предстоящем гастрольном туре певицы. Детальное описание предстоящих

гастролей вступает в оппозитивные отношения с цитатой из интервью

героини 10-летней давности, в котором она обещала не делать туры, когда

она достигнет определенного возраста. Высказывание содержит критику

поведения эстрадных «долгожителей». Певица противопоставляет себя им.

Следующее за этим констатирующее утверждение ведущего кажется не

очень тактичным, поскольку раскрывает информацию о возрасте женщины

(Вам сейчас больше чем тридцать пять). Однако противоречие слова делу,

на котором ведущий поймал героиню, не провоцирует конфликтную

ситуацию.

З: Но / тридцать пять и смерть это тоже разные вещи

Героиня реализует речевую тактику оправдания, уточняя свою

позицию.

П: Кто спорит! // Ну у Вас нет такого ощущения тогда / да?

Речевая тактика запроса информации для уточнения мнения героини

передачи.

З: Н-нет…

Речевая тактика ответа на запрос реализуется в подтверждении догадки

ведущего: певица настроена ещё поработать на сцене.

П: Нету // Ну / слава Богу

Речевая тактика подтверждения позиции коммуникативного партнера

реализуется в простом «поддакивании» (повторении реплики собеседника) и

сопровождается тактикой одобрения, которая проявляется в употреблении

экспрессивного разговорного устойчивого оборота с общеоценочным

значением (слава Богу! означает ‘очень хорошо’).

105

З: Еще могу // Но через… // Можно еще сказать / что через десять лет

уже вряд ли поеду // Хотя // Представляете мы встретимся через десять

лет и Вы мне опять вернете мою же цитату

Речевая тактика подтверждения дополняется тактикой предположения

(Земфира моделирует ситуацию, в соответствии с которой в будущем она

снова не сдержит данное слово). Героиня иронизирует над создающимся в

сознании телезрителя собственным образом непоследовательной артистки,

для которой когда-то был свойствен юношеский максимализм.

П: (Кивает, улыбается) Хорошо // Заметьте имейте в виду это

зафиксировано // Вообще Вы знаете / когда я готовился к встрече // К этой

встрече с Вами я лишний раз убедился в том / что все-таки Вы знаете эту

пословицу / слово не воробей // Как дальше?

Невербальные сигналы (кивок, улыбка) и оценочная реплика

показывают одобрение ведущим коммуникативного поведения гостьи

программы. Тактика предупреждения (слова героини зафиксированы, и она

больше не сможет от них отказаться) реализована в шуточной манере и не

содержат реальной угрозы. Завершают коммуникативный фрагмент тактики,

реализующие стратегию самопрезентации. Автор использует речевую

тактику констатации собственной компетентности (он готовился к передаче и

много знает о героине) и тактику запроса информации. Он просит героиню

закончить пословицу – назидательное суждение о важности правильного

коммуникативного поведения.

З: Не поймаешь

Речевая тактика завершения мысли коммуникативного партнера

демонстрирует, что героиня принимает сильную коммуникативную позицию

ведущего в портретном интервью. Она не готова оспаривать

коммуникативную инициативу, признавая за Познером коммуникативную

роль старшего наставника. Реализация принципов вежливого ведения

диалога (максим одобрения, согласия, симпатии) позволяют выстраивать

модель кооперативного поведения.

106

Речевая тактика в опоре на цитирование коммуникативного партнера

или третьих лиц – одна из базовых в речевом поведении Владимира Познера.

Он использует ее на протяжении всего интервью, причем неоднократно в

рамках одной передачи. Все цитаты проблематизируют диалог, но

собеседники ведущего реагируют на провокацию по-разному в зависимости

от типа языковой личности. В общении с конфликтными коммуникативными

партнерами Познер активно использует вопросы закрытого типа, требуя

определенной оценки проблемной ситуации или третьих лиц. В то же время в

диалогах с кооперативными собеседниками ведущий предоставляет герою

передачи коммуникативную свободу, стимулируя его к откровенному

рассуждению.

2.7. Тактика экспресс-опроса

Драматургия телешоу не всегда позволяет ведущему программы

высказывать свою оценку, иногда оценку должен дать телезритель, поэтому

Владимир Познер моделирует такие ситуации, на основании которых

телезрители могут сами сделать вывод о госте передачи как о личности.

Проанализируем, как работает на достижение стратегии презентации героя

программы тактика экспресс-опроса, к которой телеведущий обращается

каждый раз в конце передачи. Тактика реализуется с помощью коротких и

лаконичных вопросов, извлеченных, как это заявляет Познер из опросника

Марселя Пруста.

Марсель Пруст – известный французский писатель. Его именем назван

опросник, поскольку, по мнению многих, он дал наиболее оригинальные

ответы на перечень вопросов, представленных в «Альбоме для записей

мыслей, чувств и т.д.». В оригинальном опроснике были представлены

следующие вопросы: «Какие добродетели Вы цените больше всего?

Качества, которые Вы больше всего цените в мужчине? Качества, которые

107

Вы больше всего цените в женщине? Ваше любимое занятие? Ваша главная

черта? Ваша идея о счастье? Ваша идея о несчастье? Ваш любимый цвет и

цветок? Если не собой, то кем Вам хотелось бы быть? Где Вам хотелось бы

жить? Ваши любимые писатели? Ваши любимые поэты? Ваши любимые

художники и композиторы? К каким порокам Вы чувствуете наибольшее

снисхождение? Каковы Ваши любимые литературные персонажи? Ваши

любимые герои в реальной жизни? Ваши любимые героини в реальной

жизни? Ваши любимые литературные женские персонажи? Ваше любимое

блюдо, напиток? Ваши любимые имена? К чему вы испытываете

отвращение? Какие исторические личности вызывают Вашу наибольшей

антипатию? Ваше состояние духа в настоящий момент? Ваше любимое

изречение?» [Опросник Марселя Пруста: электрон. ресурс].

Вторая версия опросника, которую Марсель Пруст заполнил позже

содержала следующие вопросы: «Ваша самая характерная черта?

Качества, которые вы больше всего цените в мужчине? Качества, которые

вы больше всего цените в женщине? Что вы больше всего цените в Ваших

друзьях? Что является Вашим главным недостатком? Какое Ваше любимое

занятие? Какова Ваша мечта о счастье? Что Вы считаете самым большим

несчастьем? Каким Вы хотели бы быть? В какой стране Вам хотелось бы

жить? Ваш любимый цвет? Ваш любимый цветок? Ваша любимая птица?

Ваши любимые писатели? Ваши любимые поэты? Любимый литературный

герой? Любимые литературные героини? Любимые композиторы? Любимые

художники? Любимые герои в реальной жизни? Любимая героиня в

истории? Любимые имена? Что вы больше всего ненавидите?

Исторические персонажи, которых Вы презираете? Какой момент в

военной истории Вы цените больше всего? Реформа, которую вы цените

особенно высоко? Способность, который вам хотелось бы обладать? Как

Вы хотели бы умереть? Ваше состояние духа в настоящий момент? К

каким порокам Вы чувствуете наибольшее снисхождение? Ваш девиз?»

[Опросник Марселя Пруста: электрон. ресурс].

108

В западной практике портретных интервью есть традиция задавания

подобных вопросов в конце программы, и Владимир Познер перенимает этот

прием. Представленные вопросы мотивируют гостя на определенные,

«точечные», неразвернутые ответы, отражающие рассуждения о вечных

темах добра и зла, хорошего и плохого, правды и фальши. Эти ответы

позволяют зрителям систему ценностей героя программы. В интервью с

Земфирой Познер метафорически называет подобные вопросы дротиками,

тем, что попадает точно в цель, позволяет интервьюеру выявить

предпочтения и желания, жизненные принципы собеседника. Ведущий

быстро переключается с темы на тему, пытаясь добиться от героя программы

мгновенной, первичной реакции. Такой диалог не предполагает длительного

обдумывания вопроса.

Владимир Познер в основном использует названные вопросы, но

иногда отступает от опросника. В частности, он заканчивает каждое

интервью вопросом «Оказавшись перед всевышним, что вы ему скажете?»,

мотивируя собеседника буквально «исповедоваться» перед аудиторией.

Обратимся к собранному материалу. Прежде всего рассмотрим

завершение интервью с Ириной Яровой.

П: Марсель Пруст // Ваш любимый композитор?//

Я: Вы знаете / Чайковский /

П: Ваш любимый писатель? //

Я: Не любимый писатель // У меня есть произведение / которое

наиболее ярко… /

П: (перебивая) Ну, любимое произведение / Важнее для вас

произведение

Я: Да / «Повесть о настоящем человеке» //

П: Какую добродетель вы цените выше всего? //

Я: Доброту / порядочность //

П: Если б вы могли пообщаться с любым из когда-либо живших на

свете людей / это был бы кто? //

109

Я: Не думала никогда об этом //

П: Как бы вы хотели умереть?

Я: Вы знаете / если человек думает о том как он хочет умерет //

Самое дорогое это жизнь / Поэтому нужно думать о жизни и что ты

можешь сделать при жизни //

П: Что вы сожалеете // Вы сожалеете, что вы не родились

мужчиной? /

Я: (смущенно улыбаясь) Ни в коем случае /

П: А? / Вот спрашиваю/

П: Вы отождествляете себя с какой-либо исторической фигурой?/

Я: Нет //

П: А какова ваша главная черта / на ваш взгляд?//

Я: Трудолюбие //

П: Вы / Вы лично могли бы расстрелять человека?//

Я: Нет /

П: Точно нет? //

Я: Нет //

П: Оказавшись перед богом / что скажете ему?

Я: Вы знаете / я думаю что слова не нужны // Я думаю что // все что

происходит в нашей душе и наши поступки / богу уже известны.

П: Это была Ирина Яровая // Спасибо большое //

Я: Вам спасибо //

П: Всех благ //

Коммуникативный фрагмент начинается с называния имени Марселя

Пруста. Прецедентное имя в контексте данной программы означает переход

к тактике экспресс-опроса, о чем собеседники хорошо осведомлены. Без

какой-либо паузы озвучивается первый вопрос. Всего ведущим задано 10

вопросов, из них только 5 более или менее точно соответствуют вопросам,

представленным в исходном опроснике. Примечательно, что среди новых

вопросов есть провокационные закрытые вопросы, затрагивающие

110

гендерный вопрос (Вы не сожалеете / что не родились мужчиной?) и

проблемы насилия (Вы лично могли бы расстрелять человека?). Появление

этих вопросов, возможно, связано с тем, что ведущий стремиться

охарактеризовать гостью студии как жесткого политика, работающего в той

сфере, где главенствуют мужчины, где приветствуются жесткие решения.

Очевидно, что данные вопросы становятся неожиданность для героини,

вызывают у нее сильную эмоциональную реакцию, и она в обоих случаях она

отвечает категорическим отказом.

Героиня в целом следует максиме количества информации, стараясь

отвечать кратко. Примечательно, однако, что она периодически стремится

скорректировать ведущего или покритиковать его за неправильную

формулировку (отвечает на вопрос не о любимом писателе, а любимое

произведении, отказывается рассуждать о смерти или словах, которые скажет

при встрече всевышнему). В ответах Ирины Яровой подчеркнуты ценности,

значимые для советской эпохи («Повесть о настоящем человеке»; Доброту /

порядочность; Трудолюбие). Ирина Яровая демонстративно показывает

ведущему и массовому адресату свою приверженность идеологически

заряженным, нормативным с позиции общественного блага, строгим с

позиции индивидуальной свободы принципам. На наш взгляд, гостья могла

слукавить в ходе ответов на вопросы, ведь весь диалог был пронизан

недоверием коммуникантов друг к другу, противоборством,

предпринимались попытки уличить друг друга во лжи. Мы предполагаем,

что при других обстоятельствах Яровая могла дать другие ответы на те же

вопросы.

Ведущий не комментирует ответы своей собеседницы, оставляя за

слушателями право судить об искренности героини, ее характере и

ценностях. Он завершает диалог тактикой представления героини (в этот раз

предлагая зрителям только имя и фамилию гости без подчеркивания ее

социального статуса). Далее звучат этикетные формулы благодарности и

пожелания, которые позволяют гармонизировать завершение интервью.

111

Показательно, как реализуется тактика экспресс-опроса в конфликтном

диалоге с Владимиром Бортко. Познер заранее предупреждает о том, что

будет использовать данную тактику:

П: Перед тем как передать слово Марселю Прусту / я вам задам

несколько коротких вопросов / по возможности ответьте на них тоже

коротко //

Однако после этой реплики до обращения к опроснику Марселя Пруста

ведущий создает и развивает ещё 7 достаточно крупных тематических

коммуникативных фрагментов, обманывая ожидания собеседника.

Нарушение максимы количества информации ведет к негативному настою,

который формируется у гостя студии.

П: Я хочу закончить небольшим анекдотом // Свежим довольно // Мне

интересно как Вы /

Б: (прерывает) Подождите секундочку / про Марселя Пруста Вы

сказали... //

П: А будет / будет //

Б: Подождите / а то, что он коммунист Вы скажете?//

П: А нет / не скажу //

Б: Почему?//

П: Потому что Марсель Пруст умер раньше // Вы просто его путаете

с кем-то // Он не был коммунистом совершенно // И кроме того он был

гомосексуалом / что уже совсем плохо // Значит

Б: (перебивая, пожимая плечами) А это здесь при чем?//

П: Анекдот звучит так // В России открыли памятник Джорджу

Оруэллу // Где? // Да в общем / всюду // Как Вам такой анекдот?//

Б: Не смешно //

П: Не смешно //

Ведущий открывает новый коммуникативный блок, стараясь

реализовать тактику шутки, однако герой программы вмешивается в

коммуникативную партию собеседника и стремится направить разговор в то

112

русло, о котором его предупредили 10 минут тому назад. Ведущий пытается

оправдаться, успокоить недовольного гостя, который стремится перехватить

коммуникативную инициативу. Бортко использует тактику упрека в

сочетании с тактикой характеризации, указывая на партийную

принадлежность Марселя Пруста (он коммунист, а значит, стоит на одной

идеологической платформе с режиссером). Однако Познер использует

тактику неприятия коммуникативной позиции собеседника в сочетании с

тактикой характеризации (он отвергает принадлежность французского

писателя к компартии и заявляет о его нетрадиционной сексуальной

ориентации, таким образом, дискредитируя общность героя программы и М.

Пруста). Познер повторно стремится реализовать тактику шутки, но попадает

с ситуацию коммуникативной неудачи (шутка не кажется собеседнику

смешной). Герой вынуждает ведущего перейти к тактике экспресс-опроса.

П: Марсель Пруст // Каким Вы представляете себе абсолютное

счастье? //

Б: (Немного погодя) Вы меня спрашиваете?//

П: Он Вас спрашивает // Передал просьбу задать вопрос /

Б: Мне очень трудно сказать абсолютно / про абсолютное счастье //

П: Ну про счастье //

Б: Я его никак не представляю //

Первый вопрос анкеты Владимир Бортко игнорирует, демонстрируя

свою невключенность в диалог. Познер пытается шуткой сгладить

неловкость, перенеся ответственность за вопрос на французского писателя

(хотя, как известно, не он автор этого опросника). Коммуникативное

напряжение вызывает и формулировка вопроса (в исходном варианте анкеты

спрашивают о счастье, а не абсолютном счастье). В итоге герой программы

отказывается давать какой-либо ответ на поставленный вопрос.

П: Хорошо / а несчастье как Вы представляете себе?/

Б: Я умру //

П: Какую черту Вы больше всего не любите в себе?//

113

Б: Лень //

П: А в других?//

Б: Нето… / неточность / необязательность //

П: В каких случаях Вы лжете?//

Б: Ну когда приходится //

П: Когда и где Вы были более всего счастливы?//

Б: До школы //

П: Что Вы считаете своим главным достижением?//

Б: Тем что я успел дожить / то что я смог дожить до семидесяти

лет //

П: Какова Ваша главная черта на Ваш взгляд?//

Б: Не знаю / упорство //

П: Вы собой довольны?//

Б: Нет //

П: Вот оказавшись перед всевышним / что Вы ему скажете? //

Б: Ничё не скажу / потому что его нет // Вот собсн (собственно) /

П: Это был Владимир Бортко / Спасибо Вам большое //

Б: Пожалуйста //

П: До свидания //

В оставшейся части разговора тактика экспресс-опроса реализуется без

затруднений. Из 10 представленных вопросов лишь 5 в той или иной мере

соответствуют исходной анкете. Познер, как нам кажется, сознательно

избегает вопросов, которые могут продемонстрировать героя программы как

политика, отдает предпочтение темам личностно значимым, не пренебрегает

провокационными вопросами (В каких случаях Вы лжете?). Режиссер

своими краткими репликами позиционирует себя как опытного человека,

прожившего долгую жизнь, а потому не имеющего иллюзий. Ответ на

финальный вопрос подчеркивает, что Бортко придерживается атеистических

взглядов. Завершается разговор традиционными этикетными репликами.

Несмотря на внешнюю гармонизацию общения в финале диалога, зрителям

114

очевидна его конфликтность. Герой слишком открыто проявляет

неудовлетворенность позицией интервьюера и его непрофессиональностью в

построении разговора.

Обратимся к согласным диалогам. Прежде всего возьмем интервью с

Земфирой.

П: Марсель Пруст //

З: А-о //

П: Ну старый приятель мой // Утонченный такой человек / что Вы //

Как Вы определите счастье?//

З: (после обдумывания) Гармония внутри себя //

Начало реализации тактики экспресс-опроса вызывает эмоциональную

реакцию героини передачи (она несколько напрягается от необходимости

давать краткие, определенные ответы). Ведущий стремится, используя

тактику шутки, снять коммуникативное напряжение. Ответ на первый вопрос

анкеты показывает, что героиня будет стремиться обдумывать ответы, а не

говорить первое, что придет в голову.

П: Угу //Вот Вас на год отправили на необитаемый остров // Но со

всеми удобствами так что там Вам будет /

З: Со всеми? // Я очень люблю удобства //

П: Со всеми // Я Вас // Гарантирую Вам удобства // Ну все-таки какие

берете / с собой три музыкальных альбома?//

З: Альбома?//

П: Да /

З: (Выдыхает) О три очень мало //

П: Я знаю //

З: Я занервничала //

П: Ну попробуйте все-таки //

З: Три // Ну Радиохед «Ин Рейнбоус»//

П: Так //

З: Три очень мало // Ну я же музыкант //

115

П: Ну еще /

З: Можно взять Рахманинова //

П: Так / Что Рахманинова?//

З: Ну «Прелюдию До Диез»//

П: Так //

З: (Выдыхает) Ну давайте я возьму Цоя //

П: Цоя // Хорошо // Три кинофильма Вы можете взять //

З: О! / «Ниночка»//

П: Та-ак //

З: Знаете фильм «Ниночка»? //

П: Ну как же / Гарбо? Грета Гарбо?

З: Бурьянов и Копальский! /

П: Ну как же не знаю / конечно! //

З: «Ниночка» // А-а… // очень кстати мне понравился фильм / это из

новых // «Патруль времени» / Снят по роману Хайнлайна // Очень

интересный //

П: Так //

З: (Рассуждая сама с собой) Или нет? // Или «Андрея» бы взяла? // О

Господи / пусть будет «Бульвар Сансет» // А можно всего Хичхока? // Там

если все удобства всего Хичхока я бы хотела взять //

П: А просто взять / целиком да? //

З: Да //

П: Хорошо // Три книжки можете взять //

З: (Задумчивое молчание)

П: Ну или / так как к Вам относимся с особым уважением / трех

авторов // Не ограничим Вас одной книгой // Ну трех авторов.

З: Надо ну // а если я знаю наизусть чё мне брать-то?//

П: Да не берите //

З: Но тогда это не будет означать / э-э / что это мое любимое //

Очень сложный вопрос //

116

П: Сложный конечно //

З: Если я знаю наизусть? Вот например //

П: (перебивая) Но я например возьму Булгакова потому что я готов

читать его десять раз подряд // Я имею в виду «Мастера и Маргариту»//

З: (перебивая) А на одиннадцатый? // А если ты прочел уже десять

раз? Хорошо //

П: Я буду всего год! //

З: А! / Я еду на год / окей // Хорошо // Ну тогда Чехов //

П: Так //

З: Бродский //

П: Та-ак //

З: (Вздыхает) Нервы! //

П: (Смеется)

З: Чехов Бродский // О Господи // Ну я не знаю // Ну пусть будет

Чарльз Диккенс //

П: Диккенс// Вот Диккенса я бы не взял // Ну хорошо / взяли // Можете

наконец украсить свой дом / Вы там будете жить / хорошо? / тремя

картинами?

З: О! / Моне //

П: Так //

З: До Моне Уильям Тернер //

П: Так //

З: (после большой паузы) А это прям любимые должны быть? //

П: Как хотите / нелюбимые / можете вешать что Вам угодно! //

З: (Закрывает лицо руками, разговаривает сама с собой) Моне / Тернер

// Ну Ван Гог конечно же //

Данный блок экспресс-опроса показывает, к чему приводит

отступление от формулировок анкеты. Ведущий вместо конкретных

вопросов (Любимый художник? Любимый писатель? и т.д.) дает

возможность героине сделать выбор (три альбома, три кинофильма, три

117

книги, три картины). Земфира начинает обдумывать выбор, вербализуя все

условия, при которых она выберет то или иное произведение искусства.

Нарушается максима количества информации. Формируется образ человека

неуверенного, сомневающегося в себе и своих предпочтениях. Выбор,

который делает героиня, характеризует ее как человека, глубоко

разбирающегося в искусстве, имеющего широкий диапазон интересов.

П: Жалеете ли Вы о чем-либо что Вы сделали в жизни? //

З: Конечно //

П: Я не спрашиваю «что» / но жалеете? //

З: Да-а / я совершила миллиард ошибок //

П: Какое Ваше главное достоинство на Ваш взгляд? //

З: У меня сейчас такое состояние // И я не // сейчас не готова

говорить о достоинствах / больше о недостатках //

П: Ну хорошо / можете не говорить //

З: Да просто мне даже нечего сказать // я сегодня очень критична к

себе

Ведущий сам отступает от правил тактики экспресс-опроса: он не

принимает ответ героини, а начинает его комментировать, что вызывает

новую реплику, демонстрирующую сомнения Земфиры.

П: А главный Ваш изъян тогда? //

З: Я не // Я нетерпеливая //

П: У Вас есть кумир? //

З: Нет //

П: Оказавшись перед Всевышним / что Вы ему скажете? //

З: (после паузы) Что он несправедлив //

П: (после паузы, глядя в камеру) Это была Земфира // (повернувшись к

гостье) Спасибо большое

Финальная часть опроса проходит в более привычном для этой тактики

темпе. Героиня демонстрирует достаточную степень откровенности,

высказывая критические замечания в свой адрес). Финальный ответ,

118

требующий максимальной откровенности, показывает протестный характер

певицы, о котором она говорила в самом интервью.

Экспресс-опрос традиционно состоит из 10 вопросов (из них только 2

не связаны с исходной анкетой Марселя Пруста), но занимает значительно

больше времени, чем в других интервью. Связано это, по нашему мнению,

именно с отступлением от начальных формулировок вопросов. Несмотря на

нарушение Земфирой максимы количества информации, ведущий соблюдает

максимы одобрения, великодушия, симпатии. Он не раздражается от того,

что героиня не может определиться с выбором, поддерживает её в

стремлении разобраться в своих предпочтениях. Этикетное завершение

диалога показывает расположение коммуникантов друг к другу.

Совершенно специфически разворачивается тактика экспресс-опроса в

интервью Владимира Познера с Иваном Ургантом.

П: Вы знаете такого французского писателя / Марсель Пруст?//

У: Да Владимир Владимирович / знаю // Это тот чек (человек)

который специально написал вопросы / для финала Вашей телевизионной

передачи //

П: Совершенно правильно // Видьте (видите) как замечательно //

У: Один из Ваших соавторов //

П: Да / совершенно правильно // Ну Вы ж когда-то подумали / что

«Одноэтажную Америку» написал я? //

У: Да Владимир Владимирович //

П: Ну вот //

У: Ну по крайней мере Вы выглядите как человек который написал //

П: Вот //

У: «Одноэтажную Америку» // А это уже немало //

Начало коммуникативного фрагмента показывает, что в ответ на

приглашение включиться в экспресс-опрос гость студии начинает

использовать тактику шутки. Это демонстрирует, что он с иронией относится

к данному фрагменту интервью. Однако эта ирония не приводит к

119

конфликтной ситуации, так как обоими коммуникантами соблюдается

максима симпатии, иронизирующий не стремится понизить

коммуникативный статус ведущего. Ведущий позволяет Урганту

перехватывать коммуникативную инициативу и направлять разговор в

другое русло.

П: Марсель Пруст //

У: Прошу Вас //

П: Чего Вы боитесь больше всего? //

У: Одиночества //

П: Какую черту Вы более всего не любите в себе? //

У: (после раздумья) Лень //

П: Какое качество Вы более всего цените в мужчинах / или мужчине?//

У: (после раздумья) Надежность //

П: А в женщине? //

У: А в женщине // (после раздумья) Юмор //

П: Еси (если) Вы могли бы что-то одно в себе изменить / что бы это

было?

У: (после раздумья) Не стал бы я ничего менять Владимир

Владимирович //

П: Еси (если) б Вы могли выбрать место своего рождения / какое бы

Вы место выбрали бы?

У: (после раздумья) Не стал бы я менять место своего рождения //

П: Какая Ваша главная черта? / Как Вы считаете? //

У: (после раздумья, с иронией) Доброта //

П: Какой литературный герой вам ближе всего?//

У: (после раздумья) Ну наверное... // Тот герой про которого писал во

всех своих книгах // Сергей Довлатов

П: Что Вы больше всего не любите? //

У: (после раздумья, изображая серьезность) Бриться Владимир

Владимирович //

120

П: (смеется) Оказавшись перед богом / что Вы ему скажете? //

У: (после раздумья) Я спрошу / «И что же дальше?» //

П: Иван / Андреич / Ургант

Повторное использование тактики экспресс-опроса увенчалось

успехом: герой программы коротко отвечает на поставленные вопросы. Из 10

вопросов 6 в той или иной формулировке представлены в оригинальном

тесте. Ответы Ивана Урганта демонстрируют нежелание менять свою судьбу,

отказывается даже фантазировать на тему изменения своей биографии и дает

прямые однозначные ответы (Не стал бы ничего менять Владимир

Владимирович … Не стал бы я менять место своего рождения). Гость

студии демонстрирует приятие собственных недостатков. Симпатия к

культовому собирательному образу героя произведений Сергея Довлатова

(аутсайдерам, лишним людям, чудикам) показывает, что Ургант ценит

сложных личностей, тех, кто сочетает в своем образе комическое и

трагическое, возможно, хотел бы, чтобы его тоже воспринимали как

сложную личность. Несмотря на стремление Урганта отвечать на вопросы

серьезно, его ироническая натура даёт о себе знать: некоторые ответы,

требующие откровенной самохарактеризации, он озвучивает с самоиронией,

демонстрируя, что не готов говорить о себе в превосходных тонах

(соблюдение максимы скромности). Ответ на самый сложный последний

вопрос характеризует Урганта как оптимиста.

Подводя итог использования тактики экспресс-опроса, которая

постоянно используется в завершении интервью, нужно заметить, что иногда

Владимир Познер прибегает к этой тактике и в середине диалога. Особенно

это оправданно тогда, когда собеседник не настроен на развернутые

высказывания.

121

Выводы по 2 главе

Опираясь на обоснованную в диссертационном исследовании методику

анализа речевого поведения (см. Глава 1.4), мы осуществили

лингвопрагматическое описание речевого поведения участников общения в

авторском ток-шоу «Познер». Описание речевой партии ведущего в рамках

стратегии презентации героя программы позволило выявить семь постоянно

используемых Владимиром Познером тактик для реализации указанной

выше стратегии:

тактика представления гостя программы, цель которой – дать

объективную информацию о собеседнике через перечисление его социально-

статусных ролей;

тактика запроса самоидентификации героя программы, цель

которой – побудить собеседника к самоопределению для сознательного

формирования образа личности гостя в глазах телевизионной аудитории;

тактика запроса самохарактеризации, цель которой –

формирование в сознании телезрителей более подробного образа гостя

программы;

тактика ретроспекции, цель которой – актуализировать

информацию о прошлом героя программы для выявления динамики его

жизненных ценностей;

тактика стимулирования рассуждения, цель которой –

характеризация собеседника через его оценочные суждения относительно

ценностно значимых явлений, предметов, персон;

тактика провокации, цель которой – побудить гостя программы

сообщить такую информацию, которую он не желает сообщать добровольно,

либо дестабилизировать эмоциональное состояние гостя;

122

экспресс-опроса, цель которой – моделирование таких ситуаций,

на основании которых телезрители могут сами сделать вывод о госте

передачи как о личности на основании его спонтанных коротких ответов.

Из семи тактик только одна изначально направлена на конфронтацию –

это тактика провокации. Но, как показывает анализ, все названные тактики

могут быть реализованы в рамках как конфликтного, так и кооперативного

диалога. Очевидно, что общая тональность диалога будет определяться

комбинаторикой тактик, их синтагматикой. Представим в таблице 5

выявленные сочетания.

Табл. 5. Репертуар тактик, реализующих стратегию презентации героя

портретного интервью

Базовая

тактика

коммуникатив

ного фрагмента

Дополнительные тактики коммуникативного фрагмента

Конфликтный диалог Согласный диалог

Ведущий Герой

программы Ведущий

Герой

программы

т. представления

героя

программы

т. оправдания

т. намека

т. скрытой

негативной

оценки

т. понижения

коммуникативн

ого статуса

собеседника

т. скрытой

позитивной

оценки

т. повышения

коммуникативн

ого статуса

собеседника

т. шутки

т. запроса

самоидентифика

ции героя

т. понижения

коммуникатив

ного статуса

собеседника

т.

провокационно

го вывода

т.

игнорирования

слов

собеседника (2)

т. навязывания

своей точки

зрения

т. констатации

собственной

компетентност

и

т. констатации

(2), то есть

намеренной

констатации

т. выражения

неприятия слов

собеседника

т. продолжения

мысли

собеседника (2)

т. констатации

собственной

компетентности

т. намека

т. поддержания

шутки

т. понижения

собственного

коммуникативн

ого статуса (2)

т. шутки

123

т. запроса

самохарактериза

ции героя

т. упрека

т. провокации

(2)

т.

опровержения

позиции

собеседника

т. скрытой

негативной

оценки

т. опровержения

позиции

собеседника

т. одобрения

собеседника

т. понижения

собственного

профессиональ

ного статуса

т. рассуждения

(2)

т.

характеризации

собеседника

т.

характеризации

собеседника

т. поддержания

шутки

т. приятия слов

собеседника

т. приятия слов

собеседника (2)

т. рассуждения

т.

самоидентифика

ции (2)

т. шутки (3)

т. ретроспекции т.

дискредитации

собеседника

т. уточнения

(6)

т. упрека

т. навешивания

ярлыков

т. перехвата

коммуникатив

ной

инициативы

т. повышения

собственного

коммуникативн

ого статуса

т. опровержения

т.

дискредитации

политических

противников (2)

т.

игнорирования

т. упрека

т. неприятия

слов

собеседника

т.

самохарактериза

ции (3)

т. уточнения (5)

реплика

поддержки (6)

т. выражения

согласия

т. рассуждения

т. вывода

т. оценки

т. негативной

оценки

т. смягчения

негативной

оценки

т. позитивной

оценки

т.

стимулирования

рассуждения

т. провокации т. неприятия

слов

собеседника

т. уточнения

т. оправдания

т.

характеризации

собеседника

т. рассуждения

т. экспресс-

опроса

т. обмана

ожиданий

собеседника

т. шутки (3)

т. неприятия

коммуникатив

ной позиции

т. упрека

т.

характеризации

т. шутки

т. неприятия

слов

собеседника

т. рассуждения

т. шутки

т. перехвата

коммуникативн

ой инициативы

т.

самохарактериза

ции

т. провокации т. цитирования

мнений

третьих лиц (2)

т. ухода от темы

т. ложного

аргумента

т. цитирования

мнений третьих

лиц

т. шутки

т. оправдания

т.

124

т. скрытого

обвинения (5)

т. запроса

подтверждения

информации о

возрасте

т. оправдания

(2)

т. запроса

оценки мнения

третьих лиц

т. перехвата

коммуникативн

ой инициативы

т. категоричного

отказа

т. неприятия

мнения

коммуникативн

ого партнера

т. возражения

т.

дискредитации

т. намека

т. ироничного

замечания

т. цитирования

собеседника

т.

подтверждения

позиции

собеседника

т. одобрения

т. шуточного

предположения

т. констатации

собственной

компетентности

подтверждения

слов

собеседника

т.

предположения

т. завершения

мысли

собеседника

Перечисленные тактики были исследованы нами на примере интервью

ведущего с конфликтными и кооперативными типами личностей.

Лингвопрагматическое исследование диалогов позволяет нам сделать

следующие выводы:

в своем речевом поведении Владимир Познер использует

однотипный набор речевых тактик для презентации героев программы,

однако личные взгляды ведущего и его отношение к собеседнику влияют на

результат коммуникативного акта;

соблюдение обоими коммуникантами максим кооперативного

общения имеет непосредственное влияние на результат коммуникативного

акта как в конфликтном, так и в согласном диалоге;

для достижения коммуникативных целей оба коммуниканта

используют определенный набор тактик дополнительного характера (см.

Табл. 5).

Описание речевой партии ведущего, стремящегося характеризовать

своего гостя, дополняется описанием речевого поведения героя программы.

Для более точной характеристики героев интервью можно обратиться к

классификации К. Ф. Седова, который выделяет три типа языковой личности:

кооперативный, центрированный и конфликтный типы [Седов 2000:

электрон. ресурс]. Владимир Бортко и Ирина Яровая в исследованных

125

диалогах проявляют себя в качестве конфликтного типа личности.

Конфликтная личность «заряжена» установкой «против» собеседника и

имеет два варианта реализации: конфликтно-агрессивный подтип и

конфликтно-манипуляторский подтип. Владимир Бортко, по нашему

мнению, является конфликтно-агрессивной языковой личностью, поскольку

анализ его речевой партии показывает стремление «видеть в поведении

партнера враждебную или конкурирующую интенцию» [Седов 2000:

электрон. ресурс], что реализуется в демонстрации агрессии и раздражения

по отношению к телеведущему. Ирина Яровая относится к конфликтно-

манипуляторскому подтипу языковой личности, поскольку в ходе интервью с

Владимиром Познером неоднократно применяет манипуляторские уловки.

Телеведущий Иван Ургант и певица Земфира в общении с Владимиром

Познером проявляют себя в качестве кооперативных личностей, то есть

имеют установку «на» собеседника, склонны во многом соглашаться с

ведущим. Иван Ургант предположительно может быть отнесен, по

классификации К. Ф. Седова, к кооперативно-актуализаторскому типу, для

которого свойственно стремление поставить себя на место собеседника,

перехватить коммуникативную инициативу. Земфиру же по речевому

поведению можно характеризовать в этом портретном интервью как

кооперативно-конформный тип языковой личности, для которой брать

инициативу в диалоге на себя совершенно не свойственно. В таком интервью

речевая партия ведущего становится по объему больше речевой партии гостя,

что не очень способствует раскрытию образа героя. Более широко

представленной оказывается стратегия самопрезентации ведущего.

126

ГЛАВА 3. Тактическая реализация стратегии самопрезентации

ведущего в согласном и конфликтном интервью

В портретном интервью на первый план выдвигается образ

приглашенного в студию гостя. Однако «авторы исповедальных телепередач

– достаточно заметные личности современного социума, имеющие

имиджевый паспорт и модель речевого поведения, они определяют для своей

аудитории систему требований, обеспечивающих коммуникативную

компетентность современной языковой личности. Последнее выражается в

том, что телеведущий, приближаясь в своих коммуникативных параметрах к

«эталонному» поведению, тем самым предлагает телезрителям определенную

языковую и социальную программу поведения» [Мелехова 2008: 82].

В авторской передаче «Познер» ведущий является важнейшим

элементом: он задает ход беседе, самостоятельно выбирая темы обсуждения

в зависимости от их социальной значимости, биографии героя, а также

личного отношения к гостю. Владимир Познер не только презентует

собеседников в своем ток-шоу, но и раскрывается сам перед

многомиллионной аудиторией. В частности, у него появляется возможность

сделать это не только в диалоге с гостем, но и в небольшом монологе,

завершающем каждую программу. Таким образом, считаем целесообразно

выявить стратегию самопрезентации ведущего как вторую значимую

макроинтенцию портретного интервью.

В ходе анализа собранного материала были выделены следующие

используемые Владимиром Познером базовые тактики, представляющие

стратегию самопрезентации:

- т. самоидентификации,

- т. самохарактеризации,

- т. ретроспекции,

- т. рассуждения,

- т. провокации.

127

Во многом данный список перекликается со списком базовых тактик,

реализующих стратегию презентации героя программы, что оправдывается

общей практической целью формирования образа человека. Перейдем к

анализу конфликтного и кооперативного материала.

3.1. Тактика самоидентификации ведущего

Для воплощения стратегии самопрезентации ведущего он использует

несколько тактик, одна из которых – тактика самоидентификации. Цель

данной тактики – дать четкую номинацию, определяющую собственный

социально-ролевой статус. Для этого ведущий использует предложения,

построенные по модели Я – кто. Данная тактика, по нашим наблюдениям,

встречается в речи Познера очень редко, он больше склонен использовать

тактику самохарактеризации, которая будет проанализирована позже.

В собранном нами материале тактика самоидентификации в речевой

партии ведущего присутствует единожды, но не является центральной в

коммуникативном фрагменте, однако в других выпусках передачи Познер

обращается к ней. Например, в выпуске ток-шоу «Познер. В гостях Иван

Ургант» от 15.05.2017 ведущий в монологе после интервью с гостем

высказался насчет приговора блогеру Руслану Соколовскому за оскорбление

чувств верующих. Такие реплики являются неотъемлемой частью его

программы и, как правило, не имеют тематической привязки к

приглашенному гостю. Они служат для того, чтобы автор и ведущий

авторского ток-шоу Владимир Познер имел возможность как публицист,

профессиональный журналист и авторитетная личность высказать

собственное мнение об актуальных событиях.

Уважаемые зрители! // Считаю необходимым предупредить вас о том

/ что меня / возможно / привлекут к суду // и приговорят / к сроку // Это для

меня столь же неожиданно как для вас / поэтому позвольте объясниться //

128

В прошлый четверг / в Верх-Исетск... // Верх-Исетский районный суд

Екате… / Екатеринбурга приговорил бло… блогера Руслана Соколовского к

трем с половиной годам / условно // Он признан виновным / в частности в

оскорблении чувств верующих // По мнению судьи Екатерины Шапоняк //

оскорбление чувств было сформировано / я цитирую / через отрицание

существования бога / отрицание существования основателей христианства

и ислама / Иисуса Христа и Мухамеда // Хотел бы напомнить вам / что /

когда закон об оскорблении чувств верующих был принят / три с небольшим

года тому назад / многие предупреждали / что он будет использоваться для

преследования противников церкви // Вот оно и произошло // Человек

отрицает существование Бога / то есть он атеист // Когда-то за

отрицание существования бога / то есть за атеизм / сжигали на кострах //

В частности этим увлеченно занималась тайная инквизиция // Я уверен что

и поныне / есть люди / которые жалеют что этот способ борьбы с ересью /

более не применяется // Не буду называть фамилии / а то ещё привлекут по

248 Уголовного Кодекса за возбуждение ненависти // Но не могу не

сослаться на слова / Зампреда Синодального миссионерского отдела

Московского патриархата / игумена Серапиона / который комментируя / я

цитирую / «такой мягкий приговор» / это его слова / выразил надежду / что

Соколовский воспримет его как / снова цитирую / как знак того / что в этом

мире есть милосердие / и источник этого милосердия есть Бог // Где был Бог

/ когда сжигали на кострах / ну это вопрос // Я как известно атеист //

Следовательно считаю что бога нет // Я не то чтобы бегаю кругом и кричу

«нету нету» / с утра до вечера / но и не скрываю своих убеждений // Я хотел

бы получить исчерпывающее разъяснение // исповедуя этот взгляд / я

нарушаю Уголовный кодекс Российской Федерации? // Может быть

Патриарх Кирилл скажет / оскорбляю ли я его религиозные чувства

утверждая / что бога нет? // Может быть председатель

Конституционного суда скажет мне / имею ли я право / думать то что я

думаю / и высказывать то что я высказываю? // Может быть глава

129

государства внесет ясность / не ожидает ли меня суд / и даст бог /

извините за каламбур / мягкий приговор? (с иронией) Удачи вам и приятных

сновидений! //

В данном монологе ведущий сопоставляет атеистические взгляды

приговоренного блогера и свои собственные, тем самым поднимая проблему

свободы слова в стране. Тактика самоидентификация реализована

предложением со значением тождества: Я как известно атеист. Атеист –

‘последователь атеизма’ [Шведова 2008: 23]; атеизм – ‘совокупность

положений, отвергающих веру в Бога, в сверхъестественные силы и вообще

всякую религию’ [Шведова 2008: 23]. Познер позиционирует себя как

человек, свободных взглядов, атеист, который не понимает, как можно

преследовать человека за его личные убеждения. Вводный оборот как

известно показывает, что ведущий уже неоднократно сообщал в своих

передачах о собственной идеологической установке.

В монологе также реализованы другие тактики, поддерживающие

тематическую завершенность фрагмента. Например, это тактика

самохарактеризации (считаю что бога нет // Я не то чтобы бегаю кругом и

кричу «нету нету» / с утра до вечера / но и не скрываю своих убеждений)

аттестует ведущего не как воинствующего, а как умеренного атеиста.

Тактика констатации факта, реализованная в начала монолога следующими

фразами (В прошлый четверг / в Верх-Исетск.. // Верх-Исетский районный

суд Екате… / Екатеринбурга приговорил бло… / блогера Руслана

Соколовского к трем с половиной годам / условно // Он признан виновным / в

частности в оскорблении чувств верующих // По мнению судьи Екатерины

Шапоняк // оскорбление чувств было сформировано / я цитирую / через

отрицание существования бога / отрицание существования основателей

христианства и ислама / Иисуса Христа и Мухамеда) и позволяет ввести

аудиторию в курс дела, объяснить, почему ведущий обращается к

проблемной теме оскорбления чувств верующих. Тактика ретроспекции

(Когда-то за отрицание существования бога / то есть за атеизм / сжигали

130

на кострах // В частности этим увлеченно занималась тайная инквизиция)

дает широкий исторический контекст телезрителям и показывает, что

преследование по религиозным убеждениям имеет давние корни и с позиции

современности оценивается негативно.

Познером также использованы тактики, формирующие

конфронтационную установку данного монолога. Например, тактика

предупреждения (Считаю необходимым предупредить вас о том / что меня

/ возможно / привлекут к суду // и приговорят / к сроку), использованная в

начале монолога, позволяет активизировать внимание телезрителей,

поскольку представляет опасный прогноз развития событий вокруг

телеведущего. Манифестация тактики негативной оценки (Это для меня

столь же неожиданно как для вас) позволяет ему солидаризироваться с

телеаудиторией в противостоянии государственной системе. Тактика намека

(Я уверен что и поныне / есть люди / которые жалеют что этот способ

борьбы с ересью / более не применяется // Не буду называть фамилии / а то

ещё привлекут по 248 Уголовного Кодекса за возбуждение ненависти)

показывает, что телеведущий противостоит влиятельным людям. Тактика

провокации, реализованная в виде обращения к противоречивой цитате из

речи человека, не последнего в церковной иерархии России (не могу не

сослаться на слова / Зампреда Синодального миссионерского отдела

Московского патриархата / игумена Серапиона / который комментируя / я

цитирую / «такой мягкий приговор» / это его слова / выразил надежду / что

Соколовский воспримет его как / снова цитирую / как знак того / что в этом

мире есть милосердие / и источник этого милосердия есть Бог // Где был Бог

/ когда сжигали на кострах / ну это вопрос), завершается риторическим

вопросом, показывающим негативную оценку происходящего со стороны

ведущего. В тактике запроса оценочной информации (Я хотел бы получить

исчерпывающее разъяснение // исповедуя этот взгляд / я нарушаю Уголовный

кодекс Российской Федерации? // Может быть Патриарх Кирилл скажет /

оскорбляю ли я его религиозные чувства утверждая / что бога нет? //

131

Может быть председатель Конституционного суда скажет мне / имею ли

я право / думать то что я думаю / и высказывать то что я высказываю? //

Может быть глава государства внесет ясность / не ожидает ли меня суд /

и даст бог / извините за каламбур / мягкий приговор?) ряд названных лиц,

которым ведущий адресует свои вопросы, показывает его смелость и

стремление достучаться до людей, определяющих политику нашего

государства. Его смелое заявление, сделанное «на злобу дня», когда

обсуждения этого приговора в СМИ находятся в самом разгаре, презентует

Владимира Познера как принципиальную личность, готовую отстаивать свою

позицию открыто, в эфире Первого канала.

Тактика самоидентификации использована точечно в середине текста,

но именно она определяет идеологическую подоплеку самого выбора темы

финального монолога программы. Ведущий считает эту тему принципиально

значимой, потому что он атеист и произошедшее задевает его чувства.

Самоидентификация порождает оценочное рассуждение автора передачи.

Синтагматика тактик показывает, что это высказывание имеет

конфликтогенный характер.

3.2. Тактика самохарактеризации ведущего

Следующая тактика, которую мы рассмотрим в рамках реализации

стратегии самопрезентации ведущего – тактика самохарактеризации. Она

воплощается через предложения, характерные для текстов описаний и

представляющие следующие модели: Я … какой; Я люблю/ценю..., Для меня

важно… и т.д.

Тактика самохарактеризации может появляться как в диалоговой, так и

в монологовой части программы. Владимир Познер применяет ее для

характеризации самого себя через предпочтения, описание собственного

поведения.

132

Прежде всего ведущий подчеркивает собственную профессиональную

компетентность. Рассмотрим монолог, завершающий интервью с Ириной

Яровой.

Седня (сегодня) в полдень начался / прием вопросов / для прямой линии

с президентом Путиным // И я решил этим воспользоваться // Сами

понимаете / президент редко дает эксклюзивные интервью и у меня особой

надежды нет что / он вдруг придет в программу «Познер» // Поэтому я и

решил воспользоваться этим / этим моментом / но хочу сделать некоторую

оговорку // Дело в том что у нас журналистика такая сегодня / что либо ты

должен быть страстно / там / против власти / либо ты должен быть

страстно за // И никакой середины нет / и это все должно быть и в тоне и в

манере разговаривать // Ну / короче говоря на мой взгляд это вообще уже не

журналистика / и я / в эти игры не играю // Я задаю вопросы не для того

чтобы кому-то понравиться / и не для / не для того чтобы кого-то уесть / а

потому что мне на самом деле очень интересно // Поэтому я ща (сейчас) и

задам / президенту Путину / вот / десять вопросов // Во-первых можете ли

Вы / назвать три главные приоритеты страны? // Какие на Ваш взгляд три

главные проблемы / стоящие перед Россией? // Согласны ли Вы что /

экономическое благополучие страны слишком зависит / от цен на нефть и

газ? // Если «да» / то кто или что / мешает диверсификации экономики? // У

каждой страны есть свой особый путь // И в этом смысле все страны

похожи / потому шо (что) у каждого свой особый путь // Но вот в России

бытует мнение у некоторых / что у России не просто свой особый путь а

какой-то / совершенно исключительный // Вот / Вы разделяете эту точку

зрения? // Считаете ли Вы что за годы Вашего президентства / Вы

допустили какие-то ошибки? // И еси (если) да то какие? // Как Вы лично

понимаете демократию? // Убеждены ли Вы в том что Россия сумеет

выйти / на тот же уровень жизни и качества жизни как наиболее

передовые страны / и если «да» то когда на Ваш взгляд это может

произойти? // Вы сами себя / к кому причислили бы / к западникам / или к

133

славянофилам? // Как Вы лично относитесь с антисемитизму / к шовинизму

/ к ксенофобии? // Ну и последний вопрос // С вашей точки зрения Сталин /

принес России больше пользы / или больше вреда? // Ну / вот и все // Я не

сильно надеюсь на ответы / но я все-тки (все-таки) попробовал // Удачи Вам

/ и приятных сновидений

Начинается монолог с тактики констатации факта (Седня (сегодня) в

полдень начался / прием вопросов / для прямой линии с президентом

Путиным // И я решил этим воспользоваться). Владимир Познер приводит

факт, для того чтобы обозначить для телезрителя тему своей реплики.

Информационный повод – предстоящая прямая линия с президентом страны.

Это событие напрямую связано с профессией телеведущего. Следующая

фраза уже демонстрирует тактику самохарактеризации (Сами понимаете /

президент редко дает эксклюзивные интервью и у меня особой надежды нет

что / он вдруг придет в программу «Познер»). Познер позиционирует себя

как скромный, знающий свое место журналист, не претендующий на

эксклюзив от президента.

Тактика негативной оценки третьих лиц (Дело в том что у нас

журналистика такая сегодня / что либо ты должен быть страстно / там /

против власти / либо ты должен быть страстно за // И никакой середины

нет / и это все должно быть и в тоне и в манере разговаривать Ну / короче

говоря на мой взгляд это вообще уже не журналистика) предшествует

тактике самохарактеризации (и я / в эти игры не играю // Я задаю вопросы не

для того чтобы кому-то понравиться / и не для / не для того чтобы кого-то

уесть / а потому что мне на самом деле очень интересно). Владимир Познер

использует тактику самохарактеризации, противопоставляя себя

современным журналистам, которые, по мнению ведущего, принимают либо

позицию поддержания власти, либо позицию противления власти. Для

самого Познера журналистика – это явление авторское, индивидуальное, это

не провластная позиция и не оппозиция. Таким образом, Владимир Познер

характеризует себя как исключительного и независимого журналиста,

134

занимающего нейтральную по отношению к власти позицию. Его интересна

истина.

Далее следует тактика экспресс-опроса (Поэтому я ща (сейчас) и задам

/ президенту Путину / вот / десять вопросов). Показательно, что так же, как

и в разговоре с каждым из своих собеседников. Познер задает ровно 10

вопросов, но они никак не связаны с опросником Марселя Пруста.

Представленные вопросы касаются не личных предпочтений, ценностной

картины мира президента, а связаны с острыми социальными и

политическими вопросам (приоритеты и проблемы страны, зависимость

экономики России от цен на энергоресурсы, низкий уровень жизни в стране,

особый путь России). Познер запрашивает информацию о личном отношение

к понятиям демократия / западничество / славянофильство / антисемитизм

/ шовинизм / ксенофобия и историческим фигурам (Сталину). Формулировка

вопросов показывает, что Познер критически относится к президенту и

некоторым пунктам продвигаемой им общественной идеологии. В списке

есть и открытые, и закрытые вопросы, но очевидно, что даже на закрытый

вопрос ведущий хотел бы получить достаточно развернутый ответ.

В завершении реплики Познер снова обращается к тактике

самохарактеризации (Я не сильно надеюсь на ответы / но я все-тки (все-

таки) попробовал). Он повторно принижает свой коммуникативный статус в

качестве потенциального интервьюера Путина, но подчеркивает собственную

настойчивость.

В диалоговой части программы Познер также неоднократно

характеризует себя как журналиста-профессионала, который ответственно

готовится к интервью Типичны такие реплики, как Когда я готовился к

встрече; Я много читал ваших интервью. Однако, как показывает, например,

диалог с Владимиром Бортко об одном из таких интервью (данный

коммуникативный фрагмент разобран в разделе 2.7), Познер не очень хорошо

знал все его содержание, видел только выдержки из него. В этом фрагменте

135

интервью опытный полемист Бортко в результате обмена репликами с

Познером смог принизить профессиональный статус ведущего.

В интервью конфликтного типа даже небольшая реплика, намекающая

на превосходство Познера над своими героями или слушателями, может

вызвать серьезную критику со стороны собеседника. Так, например, было в

интервью с Ириной Яровой:

П: Я много езжу по стране // Для меня это очень важно // потому что

я вижу очень разных людей / которые собираются чтобы со мной

поговорить / к счастью // Для меня это большое счастье // И один из

вопросов / который постоянно возникает в разговоре / чуть ли не главный /

это чувство незащищенности // От всего // Незащищенность от криминала

/ незащищенность от полиции (произвола) / незащищенность в судах…

Владимир Познер использует тактику самохарактеризации, чтобы

подчеркнуть свою широкую осведомленность о проблемах нашей страны. Он

повышает собственный статус в глазах собеседника, указывая на то, что

много россиян доверяют ему, подчеркивает, что ценит такое доверие. Через

несколько реплик он снова заявляет о собственной компетентности.

П: Я много езжу вообще / и не только по нашей стране // Такого

ощущения незащищенности я нигде не встречал / где я бывал / Это Германия

/ это Франция / это Англия // Да / терроризм / они знают об этом и боятся

// Но ощущение / что если к тебе подойдет полицейский / не дай бог вообще

что-то с тобой будет / или что в суде ты не будешь на равных судиться с

тем у которого есть рука / еще что-то и так далее и так далее / там в

такой степени этого нет // Это там далеко не идеал // Но то как у нас /

это реальный фактор //

Ведущий подчеркивает свою способность оценить ситуацию

безопасностью в разных странах. Сравнение зарубежной и отечественной

ситуации в рамках тактики негативной оценки выстраивается не в пользу

российской, что вызывает негативную оценку политика Ирины Яровой.

136

Я: … когда вы говорите / «я бываю во Франции / я бываю в Германии»

// не все бывают во Франции и в Германии // И у них может сложиться

ощущение / что там какая-то райская земля / где не совершаются

преступления //

Ирина Яровая, придерживаясь точки зрения, отличной от той, которую

высказывает Познер, переходит к критике его позиции, используя тактику

замечания (она указывает на нескромность ведущего, чрезмерное давление

на мнение россиян)

П: Я это сказал? // Я сказал / что там нет такого ощущения

незащищенности… /

Познер в ответной реплике, защищаясь от критики, использует тактику

уточнения, указывая на некорректную интерпретацию его слов Ириной

Яровой его (чувство незащищенности не то же самое, что отсутствие

преступлений).

Я: Но это у вас нет такого ощущения может быть // Потому что вы

– гражданин Франции // А у гражданина России есть ощущение / что в его

стране хорошо // Почему у него не должно быть такого ощущения? //

Следующая реплика Ирины Яровой содержит тактику неприятия

позиции ведущего. Используя тактику дискредитации, она отказывает

ведущему в возможности солидаризации с гражданами России на основании

его сомнительного социального статуса. Конструкция со значением

тождества использована в негативно-оценочном смысле. Вы – гражданин

Франции означает Вы не патриот России.

П: То есть вы хотите сказать / что у граждан России на самом деле

нет этого чувства незащищенности / да? // И они чувствуют себя равными

перед законами? //

Я: Я хочу сказать / что у граждан России сегодня есть убежденность

/ в том что своими действиями они изменяют жизнь в своей стране //

Поэтому не нужно пытаться постоянно говорить / что где-то лучше // А я

утверждаю / что лучше в России //

137

В ответ на тактику запроса уточнения информации Яровая уходит от

конкретного ответа на закрытый вопрос. Она стремится дать позитивную

оценку россиянам и нашей стране.

П: Я вам напомню / что я тоже гражданин России // На всякий случай

// И даже больше чем вам лет // Так что я тут пожил//

Защищаясь от обвинений, Познер вынужден использовать тактику

самоидентификации, подчеркнуть, что он также является гражданином этой

страны.

Я: Знаю // Но вместе с тем и гражданин Соединенных Штатов // Вы

знаете / давайте // У нас уж с вами слишком серьезный разговор // Я вам

хочу сказать о том что на сегодняшний день / для нас как для граждан

России // Я не знаю согласитесь вы с этим или нет // потому что лично я

очень многое из того / что вы писали о России / категорически не принимаю

//

Продолжая наступление на позицию ведущего, Ирина Яровая повторно

использует тактику дискредитации, указывая на ещё одно гражданство

ведущего. Несмотря на то, что дальше в реплике она признает их общий

статус граждан России, но повторно использует тактику неприятия позиции

собеседника.

П: Разные точки зрения //

Я: Вы знаете, когда это доходит до оскорбления… //

Познер стремится уйти от конфронтации используя тактику

суммирования сказанного, но Ирина Яровая не может сменить тему и

завершает эту часть интервью тактикой обвинения.

Данный коммуникативный фрагмент показывает, что чрезмерная

позитивная самохарактеризация ведущего может быть воспринята его

собеседником как нарушение максим скромности и количества информации.

Результатом становится общение конфронтационного типа, развитие

которого трудно остановить даже опытному полемисту.

138

Тактика самохарактеризации ведущего может быть совершенно иначе

воспринята в кооперативном общении. Например, в обсуждении с Земфирой

вопроса о значимости для нее оценки третьих лиц:

П: Ну вот это важно / это важно // Я например знаю людей которые /

которым совершенно безразл… (безразлично) / причем искренне // Вообще не

важно //

З: Не верю / Не верю // Приведите пример //

П: Я

З: (Смеется в голос)

П: Я вообще не читаю что обо мне пишут // Вот не читаю не слушаю /

неинтересно // Тому что (потому что) я сам знаю / получилось у меня или

нет // Это я отлично знаю //

З: Это такое очень большое самомнение //

П: Да //

З: Очень //

П: Да да да-да-да //

З: Я менее уверена в себе //

В этом коммуникативном фрагменте Владимир Познер позиционирует

себя как независимую личность, способную абстрагироваться от критики в

свой адрес. Гостья программы использует тактику негативной оценки (Это

такое очень большое самомнение). Однако Познер видит в способности

абстрагироваться от мнений других людей положительное качество и

подчеркнуто характеризует себя как человека с самомнением. Героиня

программы не осуждает ведущего, не развивает критическое направление

интервью, а также использует тактику самохарактеризации противопоставляя

себя Познеру (Я менее уверена в себе). Реализуя максиму скромности, она

гармонизировала ситуацию открытого противопоставления.

Тактика самохарактеризации также может быть связана с оценкой

собеседника. Показателен фрагмент диалога с Земфирой:

139

П: Мне очень интересно было / када (когда) Вы о себе говорите / Вы

очень определенная // Вот это мне нравится / это мне не нравится // Мне

это очень нравится /

З: Серьезно?//

П: Да очень // Я очень люблю определенных людей / я очень люблю

естественных людей / которые вот не / не выламываются вот / говорят

что есть //

З: Ну как! / Вы любите Гурченко / Вы любите Ренату //

П: Я сказал что я Вас тоже // я в восторге от них как // они гламурные

/ они невероятно красивые и талантливые люди // Это другое совсем // Это

не значит, что я люблю только это // Все-тки я же не одноклеточное

существо / может Вы заметили я не знаю

Тактика самохарактеризации сочетается у ведущего с тактикой

комплемента (ему нравятся определенные, естественные люди, такие как

певица Земфира). В ответ на тактику критического замечания, которая

построена на перечислении имен артисток, отличающихся особой

гипертрофированной, артистической манерой поведения и речи, ведущий

суммирует сказанное, примеряя две позиции: нравится может и гламурное,

подчеркнуто вычурное, и естественное. В качестве оправдания этого

противоречия звучит ироничная конструкция со значением

самоидентификации (Все-тки я же не одноклеточное существо).

Подводя итог описанию этой тактики, скажем, что она может быть

реализована как в диалоговой, так и в монологовой части программы в

любом коммуникативном фрагменте. Частотность обращения к этой тактике

со стороны ведущего подтверждает мысль о значимости самохарактеризации

для формирования образа Владимира Познера.

140

3.3. Тактика ретроспекции

Мы уже анализировали реализацию тактики ретроспекции в рамках

стратегии презентации гостя и говорили о том, что эта уникальная тактика

помогает ведущему для презентации самого себя в ток-шоу. В рамках

стратегии самопрезентации ведущий использует данную тактику для

характеризации самого себя в опоре на свой жизненный опыт. Основной

способ воплощения тактики – речевой ход повествования.

Повествовательный ход представляет из себя рассказывание

телеведущим некоторой предыстории вопроса в опоре на личный жизненный

опыт, и такие реплики часто становятся довольно масштабными. Тактика

ретроспеции является отличительной особенностью речевой манеры

ведущего, который готов делиться с многомиллионной аудиторией

подробностями своей частной жизни.

Рассмотрим, как тактика ретроспекции способствует реализации

стратегии самопрезентации героя. Вот, например, в финальном монологе

Познера из программы с Земфирой текст посвящен восприятию образа И.В.

Сталина в современном российском обществе.

П: Мне абсолютно точно помнилось / что / что Иосиф Виссарионович

Джугашвили / он же Сталин / родился двадцать первого декабря тыща

(тысяча) восемьсот семисят (семьдесят) девятого года // Я был в этом

абсолютно уверен // Но / по журналистской привычке решил проверить /

полез в Википедию / и не поверил глазам // На одной и той же странице

указано / что Сталин родился восемнадцатого декабря тыща (тысяча)

восемьсот семисят (семьдесят) восьмого года / и двадцать первого декабря

тыща (тысяча) восемьсот семисят (семьдесят) девятого года // И там вот

написано официально (рисует в воздухе скобку) / вот второе // А та дата /

это что? / неофициально? / или как это понимать? // Иосиф Виссарионович

решил скостить годы? / или что-то / вощем какая-то чепуха //

141

Монолог начинается с тактики констатации факта, связанного с

жизнью субъекта, которому посвящена реплика. Факт подан в проблемном

ключе: до сих пор существует путаница в официальной биографии Сталина.

Разговор о «вожде народа» продолжается в личном ключе.

Пока мы жили в Америке / а потом в оккупированной Германии / у

моего папы на стене висела фотография Сталина / неофициальная //

Симпатичный такой дядька / улыбается хитро так в усы // Потом когда мы

переехали в СССР / месяца за два до того как вождь и учитель мирового

пролетариата отошел в мир иной / фотография висела на стене в папином

кабинете // Правда после двадцатого съезда она куда-то исчезла // Видимо

папа понял что если бы Сталин / не скончался так скоро после нашего

приезда / то он / папа / поехал бы дальше чем Москва / ну куда-нить там на

север или / ну в сторону Воркуты // Да и я бы / девятнадцатилетнего меня

тоже бы куда-нибудь там / отправили // Но уж маму-француженку и

подавно // Только брат который меня моложе на одиннадцать лет оказался

бы в каком-нибудь / интернате для детей врагов народа / или шпионов не

знаю //

Познер использует тактику ретроспекции, обозначая определенные

этапы жизни своей семью: проживание за рубежом (в Америке,

оккупированной Германии), переезд в СССР. Телеаудитория получает

полное представление о составе семьи ведущего. В повествование вплетается

образ Сталина как того, кто почитался в семье, в частности отцом, и мог

серьезно повлиять на судьбу ведущего и его близких. Откровенный,

доверительный тон, избранный Познером при разговоре о Сталине,

подчеркивает установку автора ток-шоу на честность. Он демонстрирует, как

одна отдельно взятая семья вписывается в сложный исторический контекст

XX века в какой-то мере нелестно высказываясь об отце, который, как и все

рядовые советские люди, слепо верил в непогрешимость вождя.

Сколько их загубил вполне официально / Сталин? // Да в том-то и дело

/ что нет официальных цифр // Миллионы конечно // Но помню / в одной моей

142

программе это было довольно давно участвовал бывший председатель КГБ

СССР / Крючков // Ну тот / который был чрезвычайно активным в путче /

вот в девяносто первом году // Когда я ему сказал о миллионах / он так

всплеснул руками / и скаал (сказал) /«да что Вы Владимир Владимирович / ну

какие миллионы / ну всего шестьсот тысяч» // Врал конечно //

В следующем фрагменте использованы тактики констатации факта (нет

официальных данных о жертвах сталинских репрессий) и тактика

ретроспекции (воспоминание об интервью с ещё одним влиятельным

политиком, который снисходительно относится к отсутствию официальных

данных об одном из самых печальных периодов советской истории). Речевой

ход цитирования собеседника подчеркивает достоверность рассказываемого.

Но даже так // представляете себе / один человек (усмехаясь) убрал с

нашего с вами света / шестьсот тысяч человек // Так / росчерком пера //

Ниче? // И ведь до сих пор / не могут разобраться с ним // Официально //

Душегуб? // Да разумеется // Но неофициально // А официально кто? //

Хороший менеджер (поджимает губы) // С чем я вас всех поздравляю //

Удачи вам и приятных сновидений //

Финальная часть монолога Владимира Познера, реализующая тактику

рассуждения, строится на противопоставлении двух интерпретаций образа

Сталина (душегуб – хороший менеджер). Телеаудитории становится понятно,

чем вызвана реплика ведущего (в это время в одном из методических

пособий к школьному учебнику истории Сталин был назван «эффективным

менеджером»). Рассуждение на злобу дня содержит критику российских

власти, разрешающей обелять позорные страницы советской истории.

Жизненный опыт автора текста, представленный в данном монологе во

фрагментах с тактикой ретроспекции, позволяет Познеру делать серьезные

заключения на историческую тему.

В интервью, разворачивающемся в конфликтном ключе, отсылка к

личному жизненному опыту ведущего не воспринимается как сильная

коммуникативная позиция. Так, к примеру, разворачивается

143

коммуникативный фрагмент из диалога с Владимиром Бортко, где

собеседники спорят о преимуществах социализма.

Б: Я был в Швеции / (неразборчиво) / что будет там // Вот увидят /

пожалуй / в социализме зачатки коммунизма / в зачатке // Ну / например /

стол на 10 человек в ресторане // А почему на 10? // Если Вы придете один /

Вам будет скучно (неразборчиво) // Если нет / то поставят Вам отдельно //

Что я замечу? // Одну интересную вещь // В Швеции почти все ходят

одинаково одеты – в джинсах / курточках // Почему? / У них что / денег

нет? // Есть // Им хватает того что есть // И это Швеция / королевство //

Уникальная страна // Мне хотелось / чтоб этот принцип раздвигался как

можно шире / и Вы тоже так сказать следовали этим же принципам // Не

надо яхт и…

Социализм – одна из самых значимых идеологем в картине мира

коммуниста Владимира Бортко. Его рассуждение, начинающееся с тактики

ретроспекции, содержит также тактику позитивной оценки. Объект оценки –

принципы жизнеустройства в Швеции.

П: (Перебивает) Да / Вы знаете / на всякий случай // Я тоже бывал в

Швеции / и там есть рестораны / где один человек сидит / и есть люди /

который одеваются совершенно не так // Я вообще…

Ведущий явно не согласен с мнением собеседника и использует прием

прерывания речи, чтобы в опоре на тактику ретроспекции подчеркнуть

собственную компетентность.

Б: (Перебивает) Они платят 90 / я отвечаю / они платят 90%

налогов…

П: (Перебивает) Да и там самый высокий уровень самоубийств в мире

//

Б: Ну / это было всегда / хоть (неразборчиво)

Конфликт нарастает: собеседники перебивают друг друга. Оба строят

свои следующие высказывания на тактике констатации фактов, стремясь

144

продемонстрировать собственную осведомленность. В итоге Бортко

вынужден использовать тактику уступки.

В данном фрагменте интервью Владимир Познер стремится

позиционировать себя как более компетентную и эрудированную в

некоторых вопросах личность. Он приводит факты, которые не известны

собеседнику, тем самым ставя его суждения под сомнение. Такая тактика

ведения диалога приводит к недовольству собеседника, тот отказывается

далее рассуждать на заданную тему. Нарушение обеими сторонами максим

такта, согласия, качества информации приводит к углублению противоречий.

В диалогах кооперативного типа тактика ретроспекции встречается

чаще и разворачивается на фрагментах большей протяженности.

Собеседники позволяют Владимиру Познеру рассказывать длинные истории

о собственной жизни. Рассказ о себе в детстве становится знаком особого

расположения к гостю программы. Так это можно интерпретировать в случае

с общением с Земфирой.

П: Да // Вот я очень люблю музыку // Я рос музыкой // Мама мне када

(когда) я был совсем маленьким ставила / я очень хорошо помню / КАрмен /

ну КармЕн по-русски говорят // Вот / потом я обожал «Петю и Волка»

Прокофьева / ну в общем кароче // Потом в моей школе был замечательный

преподаватель музыки // Ну вот // Я никогда не мог мириться с тем что

великие композиторы / ну тот же Шостакович / про которого Вы сказали /

который я Вас просил // Великие музыканты исполнители ну Рихтер

например Ойстрах и так далее // Или даже взять там другие / ну я не знаю

там Паваротти / не наш но великие // Никогда даже приблизительно / не

зарабатывали таких денег какие зарабатывают люди в шоу-бизнесе // То

есть рядом не лежало // Не лежало // Я всегда говорил / ну в этом что-то

есть глубоко несправедливое / ведь и там музыка и тут музыка // Причем

эта музыка / она вечная / ее никогда не забудут // А это ну да я и да и нет //

Вот что бы Вы мне сказали // что я не прав / что я не должен так думать?

145

Речевая тактика ретроспекции позволяет заглянуть в прошлое

ведущего, понять, что было ценно для юного Познера. Демонстрация

собственной эрудиции заканчивается тактикой констатации факта (низкие

зарплаты у великих музыкантов) и тактикой негативной оценки. Реплика

завершается тактикой запроса оценочного суждения.

З: Нет / я скажу что Вы правы / более того я согласна с этим // Мне

тоже кажется что наши гонорары раздуты // И кстати все это

прогрессирует // Но...

Речевая тактика выражения приятия слов коммуникативного партнера.

П: Это же бизнес

Речевая тактика продолжения мысли коммуникативного партнера.

З: Но… / и тут же я… / и следующая моя мысль что футболисты

получают еще больше

Речевая тактика шутки.

П: Да!

Речевая тактика поддержания шутки.

Высказывание ведущего гораздо более объемное, что способствует

повышению коммуникативного статуса телеведущего. В данном фрагменте

интервью Владимир Познер презентует себя как образованную личность

через ход демонстрации собственной общей гуманитарной компетентности.

Ведущий перечисляет большое количество имен собственных, проводит

сравнение с современностью и добавляет оценочное суждение (Никогда

даже приблизительно / не зарабатывали таких денег какие зарабатывают

люди в шоу-бизнесе // То есть рядом не лежало // Не лежало // Я всегда

говорил / ну в этом что-то есть глубоко несправедливое / ведь и там музыка

и тут музыка). История, рассказанная Познером, была положительно

воспринята гостьей студии, она согласилась с телеведущим и поддержала ход

его мысли тактикой шутки (Но… / и тут же я… / и следующая моя мысль

что футболисты получают еще больше).

146

В диалоге с Иваном Ургантом ведущий использует тактику

ретроспекции, чтобы подчеркнуть свое сходство с героем интервью.

П: Вот Вы знаете мы с Вами начали работать в один… / в одно и то

же время / в смысле Вам было девять лет и мне было девять лет

У: Да

Речевая тактика ретроспекции начинает разворачивать с указания на

сходство начала жизненного пути ведущего и собеседника. Ранняя трудовая

активность обоих героев показывает их как людей самостоятельных,

неленивых, с детства стремящихся к активной деятельности. Очевидно, что

Познеру известны подробности из жизни Урганта и молодой человек не

против того, чтобы о них узнали миллионы телезрителей. Реплика поддержки

со стороны Ивана Урганта свидетельствует об этом.

П: Вы кололи лед / там киркой где-то // Я разносил...

У: (Прерывает) Кололи морфий

Познер приступает к реализации тактики ретроспекции через ход

повествования, однако Ургант перебивает его шуточным высказыванием

(тактика шутки).

П: Нет-нет / я разносил газеты в городе Нью-Йорке // И поскольку

хозяин мне не платил / я только получал вот чаевые / его не интересовало

какие были чаевые // Вот я на свои первые чаевые / купил велосипед с

корзиной / и стал уже развозить газеты а не разносить // Вы на свои первые

пять рублей / насколько я / помню / купили пластинку «Роллинг Стоунс»

«Лэди Джейн»?

У: Да / ну это пиратская пластинка была

Ведущий продолжает реализовывать тактику ретроспекции. Мы видим,

как непросто складывалась его детская «карьера», но такое качество, как

успешность в профессиональной деятельности, было свойственно даже

молодому Познеру. Ведущий презентует себя как активного и сознательного

ребенка, ценящего труд. Он сумел произвести впечатление своим

трудолюбием и харизмой на жителей домов, в которые приносил газеты

147

каждое утро. Старания мальчика не остались незамеченными, за что он

получил хорошие чаевые. Рассказывая гостю историю из своего детства,

Познер попутно опять выстраивает аналогию между своей жизнью и жизнью

Урганта. Тактика запроса подтверждения информации демонстрирует, что

ведущий не забыл о собеседнике и использует рассказ о себе, для того чтобы

стимулировать интервьюируемого на откровенность. Ответная реплика

свидетельствует, что цель достигнута: ведущий в рамках тактики

ретроспекции делится воспоминаниями из детства, причем начинает сразу с

провокационного утверждения о том, что покупал нелицензионные товары.

П: Да / три пейсят (пятьдесят) заплатили?

У: Три пейсят (пятьдесят)

Взаимодействие участников беседы строится в кооперативном ключе, о

чем свидетельствует практически зеркальные реплики коммуникантов в

рамках тактик уточнения и подтверждения

П: Так все-тки (все-таки) значит уже в этом возрасте музыка для Вас

была...

У: (Прерывает) Я понимаю что Вы ожидали что я на пять рублей

куплю себе новую кирку или лом? // Владимир Владимирович / чтобы лучше

было колоть лед?

Ведущий решает начать новый тематический фрагмент диалога,

выдвигая тактику запроса самохарактеризации. Однако Ургант продолжает

говорить на тему детства (тактика шутки)

П: Но / но такой (Невнятно)

У: Поскольку я не собирался посвящать этому даже те детские год / я

конечно купил… // Это была моя разовая работа / в то время… // Дело в том

что когда я работал / детский труд был запрещен в Советском Союзе // И

поэтому мне никто особенно работу не предлагал // Я говорю практически

серьезно / потому что мы все прекрасно знаем когда я был в Америке мне

было тринадцать лет / четырнадцать // Все наши приятели друзья они

работали / подрабатывали

148

П: Да

Герой передачи продолжает повествовательный речевой ход: можно

сделать вывод об успешном применении тактики ретроспекции ведущим. Он

смог мотивировать героя, который обычно отшучивался короткими

репликами на развернутое высказывание.

Речевая тактика приятия слов коммуникативного партнера.

Кооперативный характер интервью выражается в целой системе реплик-

поддержек, произносимых с двух сторон. Среди них самая простая – слово

Да – стимулирует героя интервью продолжать откровенные воспоминания о

трудном прошлом.

У: У нас подрабатывать возможности не было // Мне очень нравилось

/ я очень любил пластинки покупать // Тогда то время это было конец

восьмидесятых // Железный занавес / так / наклонился чуть-чуть, (ведет

ладонью вниз) стал чуть-чуть разъезжаться // Хлынул поток музыки / а

закон об авторских правах пока еще не дошел // Была возможность

выпускать большое количество пластинок которые я с удовольствием

покупал // В магазине ДЛТ

Разговор приобретает исповедальный характер: тактика ретроспекции

реализуется на большом фрагменте текста в речевых репликах обоих

собеседников. Речевой ход повествования.

П: В скобках // Вы в Америке были по обмену да / в школе?/

У: Я был по обмену // Отец обменял меня на джинсы //

П: Ну хорошие джинсы хоть / нет?

У: Ну Владимир Владимирович / сносил уж //

П: Понятно

Завершающая часть коммуникативного фрагмента показывает, что в

ответ на тактику запроса уточнения информации Иваном Ургантом

используется тактика шутки. Ведущий поддерживает шутку, и разговор в

рамках этого блока завершается в обычном для этого диалога ироническом

ключе. В какой-то момент своих откровений о прошлом Ургант становится

149

почти серьезным, что можно считать в какой-то мере достижением

интервьюера. В этом фрагменте мы видим, как универсальная тактика

ретроспекции реализует обе ключевые стратегии нашего исследования – и

стратегию презентации героя программы, и стратегию самопрезентации

ведущего.

В конфликтных диалогах тактика ретроспекции вызывает раздражение

гостя, поскольку герой чувствует, что ведущий выдвигает свою личность на

первое место, уводя героя программы на второй план. В согласном интервью

собеседник понимает жизненный опыт ведущего и принимает его как

своеобразный ориентир поведения.

3.4. Тактика рассуждения

Тактика рассуждения используется ведущим обычно в середине

интервью или в монологовой финальной части ток-шоу с целью

демонстрации собственной точки зрения по поводу проблемных тем,

актуальных вопросов современности. Вот, к примеру, монолог из программы

с Иваном Ургантом:

П: Вчера граждане Литвы избрали нового президента страны / зовут

его / этого президента / Даля Грибаускайте // То есть надо бы сказать что

живут / зовут ее / потому что она женщина // И вообще впервые в истории

Литвы женщина правит страной // Впрочем / я не слишком хорошо знаю

историю Литвы / так что может была какая-нить (какая-нибудь) королева

которая правила / я не знаю // Но то что это впервые избирают женщину

на высший пост / это я знаю совершенно точно // Причем как избрали? //

Она получила почти шестьдесят девять процентов голосов / ближайший ее

конкурент / который возглавляет социалдемократическую партию Литвы /

получил меньше двенадцати // То есть в шесть раз меньше / чем она / так

что уж сказать что её избрали / это еще ничё (ничего) не сказать //

150

Монолог начинается с тактики констатации факта - избрание женщины

президентом Литвы подавляющим числом голосов. Противопоставление не

назначили, а избрали подчеркивает подчеркивает особый статус события.

Каэшо (конечно) это все вызывает / довольно живое / если не бурное

сказать обсуждение в средствах массовой информации во всем мире / в том

числе и в России // И сегодня утром / я по одной из радиостанций слушал

такое обсуждение / когда ставился вопрос / как вы считаете/ может ли

вообще женщина / по своей природе / управлять Россией // Заметьте / не

может ли она быть избрана / а может ли вообще управлять // Ну как мне

каэтся (кажется) / ответ очевиден // Женщины управляли Россией / и

совсем неплохо // Достаточно вспомнить Екатерину Вторую / которую

недаром называли Великой // Так что управлять могут конечно //

Тактика рассуждения провоцируется ещё одной констатацией факта

(началось обсуждение, может ли женщина управлять Россией). Познер

демонстрирует знание законов аргументации, он отмечает подмену тезиса,

которую допускают его коллеги журналисты (вместо возможности избрания

они рассуждают о способности женщины управлять государством).

Фактический аргумент (ссылка на исторические факты) позволяет ответить

на гендерный вопрос, которые ставят журналисты.

А вот вопрос такой / а может ли женщина быть избрана / вот в

России // Я утверждаю / что сегодня / вряд ли // Вы все конечно помните

насчёт русской женщины / что она коня на скаку остановит / что в

горящую избу войдет // Но вместе с тем / а как насчет русской мудрости /

курица не птица / баба не человек? // Это у очень многих еще в России / у

большинства ли не знаю / но у многих есть такая точка зрения // Так что /

конечно пускай она в горящую избу входит / и пускай она на ходу коня

останавливает / тем более что чаще всего ее мужик / либо где-то выпивает

с приятелями / либо валяется пьяный, это конечно // А насчет того чтобы

ее избрать / это вряд ли // А жаль! / Жаль! // Потому что на мой взгляд / я

151

это говорю абсолютно откровенно / лучшее что еcть в России / это как раз

женщины //Вот такая история

Телеведущий ставит перед аудиторией тот самый вопрос, на который

надо было отвечать (может ли женщина быть избрана президентом России?)

и выстраивает аргументацию в пользу негативного ответа. В опоре на

прецедентные высказывания он отмечает господствующее в обществе

невысокое мнение о женщине и потребительское отношение к ней.

Завершается монолог тактикой оценки: негативной в адрес косного

российского общества и позитивной в адрес российских женщин.

В проанализированном монологе Познер демонстрирует свои

способности выстраивать аргументацию и подмечать уловки, используемые

нерадивыми коллегами. Формируется образ умного, подкованного в

вопросах аргументации профессионала.

Рассмотрим реализацию тактики рассуждения в диалогах

конфликтного типа на примере фрагмента из интервью с Владимиром

Бортко.

П: У меня есть такой лично для меня важный вопрос / который

заключается в следующем // Вот почему Вы считаете возможным / и я

скажу почему я так говорю / вмешиваться в текст художника? / в данном

случае речь идет о Достоевском // Вы в той серии там в конце добавили

несколько слов от себя / которых нет у Достоевского // И говорите / что

мол Достоевский бы / вероятно / не обиделся // Но этого Вы не знаете /

обиделся он или нет / я думаю то (что) он бы обиделся / считая что он все

сказал / и зачем трогать его текст // Ныне вообще модно в театральной

режиссуре / вообще все переворачивать / говорить / «А я так вижу» / мало

ли что драматург так не видит / но я так вижу // Это мне немножко

напоминает песню Высоцкого…

Телеведущий начинает новый коммуникативный фрагмент тактикой

провокации: в открытом вопросе к собеседнику он практически обвиняет его

как режиссера в некорректном вмешательстве в тексты классической

152

литературы Слово вмешиваться, имеющее по «Современному толковому

словарю русского языка» под редакцией Т. Ф. Ефремовой значение

‘вторгаться в чьи-либо дела, занятия, отношения принять участие в каком-н.

деле с целью изменения его хода’ [Ефремова 2000: электрон ресурс],

несомненно, дает негативную оценку действиям собеседника. Не давая

ответить Владимиру Бортко Владимир Познер начинает реализовывать

тактику рассуждения. Он выстраивает логику, пытаясь обосновать тезис:

нельзя бесцеремонно вмешиваться в тексты классиков. Тактика

предположения (я думаю то (что) он бы обиделся / считая что он все сказал

/ и зачем трогать его текст //), дополняющей рассуждения ведущего, и

затянутость аргументации ведущего провоцирует гостя на конфронтацию.

Б: (Перебивает) А ответить можно?

П: А?

Б: Ответить можно?

П: Щас (сейчас) я вам скажу / я хотел просто вспомнить Высоцкого

по поводу одного человека / написавшего «Я помню ЭТО чудное мгновенье /

КОГДА передо мной явилась ты» (выделяет интонационно) / да

Б: Да

Гость остро реагирует на вопрос ведущего и пытается использовать

тактику перехвата коммуникативной инициативы. Однако Познер не сразу

предоставляет Владимиру Бортко возможность ответить на поставленный

ранее вопрос. Он завершает свое рассуждение, повышая свой

коммуникативный статус. Речевой ход цитирования слов Владимира

Высоцкого осознается им как сильный аргумент в защиту собственной

позиции. Бортко формально соглашается с ведущим.

П: Ну вот / пожалуйста // Вот как же так?

Б: Да очень просто так // Ко мне обвинение относится меньше всего /

по-моему / чем во всяком случае режиссерам // Я практически не меняю

текст // Я его практически не меняю (напирает) // Он такой

П: Так…

153

Б: Поэтому / так сказать / те несколько слов / которые я изменил /

они по сравнению / так сказать / с новыми инновациями театральными…

П: Согласен

Познер наконец-то дает возможность высказаться собеседнику,

который вынужден в своей реплике использовать тактику оправдания.

Бортко дважды повторяет утверждение, усиливая его интонационно (Я

практически не меняю текст // Я его практически не меняю//). Он

противопоставляет собственную работу с классическим материалом работе

театральных режиссеров, иронично называя их творения избыточной

формулой новые инновации. В данных репликах чувствуется напряжение в

общении собеседников, тем не менее ведущий стимулирует рассуждения

собеседника поддерживающими репликами.

Б: Это выглядит / мягко говоря / архаикой и точным следованием

тексту // В чем меня и упрекают в основном / что я просто беру и делаю

чуть ли ни кальку / хотя это не так // Далеко не так // Но что касается

финала всего этого / то что там было изменено // Было изменено что / так

сказать / это говорит не / я забыл фамилию / простите / персонажа /

который там описан / а генеральша // Вот знаете / моя бабушка /

Ефросиния Карповна получала письма из деревни / она закончила два класса и

ее там учили / читать и писать и ее подружки были такими же // И она

писала / я читал / «А этот до сих пор работает там / а этот работает вот

здесь вот / а Боря работает на молоковозе / а эти так живут» // И я

подумал что в принципе / ничего не изменилось то // Бабы наши как были

так и остались / понимаете? // И она ему рассказывает то что у нее в

сердце / то что у нее наболело // И самое главное / что там есть / это

полуулыбка / идиота / полуулыбка князя / за которую я безумно благодарен

артисту / я ему сказал мой папа / театральный режиссер / он тоже был

Владимир Владимирыч кстати / он мне говорил / «Оставляй людям

надежду» // Я думаю / это тот самый случай / когда / давайте им оставим

154

такую полунадежду // И я ничуть не жалею об этом // А что касается того

/ в чем вы меня так сказать обвиняете / то я

П: (Перебивает) Я не обвиняю

Владимир Бортко с помощью тактики рассуждения стремится доказать

Познеру, что его вмешательство в исходный текст Достоевского при

экранизации «Идиота» были минимальны. Он оправдывает изменение текста

благородным стремлением нести людям своим творчеством надежду.

Убедительность рассуждениям он пытается придать, ссылаясь на

авторитетное мнение собственного отца – профессионала в режиссуре, в

рассуждение вплетается рассказ о бабушке героя программы, чье поведение

он сравнивает с поведением героини своей картины. С помощью тактики

оправдания (Я не обвиняю) Познер пытается сгладить конфронтацию.

Б: (продолжая) наиболее последователен в этом следовании / автору //

Есть два способа экранизации // Один и второй // Один / это когда /

режиссер / берет из / так сказать / произведения то / что кажется ему

интересным и на чем он дальше начинает строить своем произведение // Ну

Тарковский например // Вот он примерно так // «Солярис» Тарковского и

«Солярис» / это несколько разные вещи //

П: Ну ладно

Б: Есть другой способ // Взять текст автора и рассказать /

попытаться рассказать людям / что ты думаешь / что ты / как тебе

казалось думал автор / когда писал свое / Вот это я / вот это для меня

П: Я понял // Хорошо // Подумайте (обращается к зрителям) //

Любопытно / правда же? // (реклама)

Ведущий не намерен поддерживать конфликтный тон разговора. Его

удовлетворяют рассуждения гостя студии. Познер использует реплики

поддержки (Ну ладно) и тактику приятия слов собеседника (Я понял //).

Несмотря на то что начало разговора развивается в конфликтном ключе,

представляется, что тактика рассуждения со стороны ведущего может

стимулировать мыслительную работу собеседника. Если позиция гостя

155

непротиворечива, Познер склонен принять мнение собеседника и даже

обратить на него внимание телезрителей. Это показывает ведущего, как

человека думающего, ценящего хорошую аргументацию и подготовленных к

дискуссии оппонентов. Ведущий демонстрирует соблюдение максим такта,

одобрения, согласия в ответ на предоставление собеседником действительно

значимой информации.

Рассмотрим применение тактики стимулирования рассуждения в

диалоге с Земфирой.

П: Вот я всегда говорю / молодым журналистам особенно

телевизионным / потому что те которые идут на телевидение чаще всего

идут за славой // Я им говорю / имейте в виду что / конечно Вы станете

известными очень быстро / потому что это свойство телевизора / но Вас

забудут с такой же быстротой / как только Вы уйдете с экрана / все / Вас

забудут через ну / полгода это точно / год так вообще // Потому что мы

ничё (ничего) не создаем // Мы не пишем книг / мы не рисуем картин / мы не

сочиняем музыки // Поэтому да вот это телевизор //

В данном фрагменте интервью Владимир Познер реализует тактику

рассуждения через повествовательный ход. Тактика поддерживается

дополнительной тактикой повышения собственного профессионального

статуса: ведущий выступает в роли наставника, учителя в общении с

молодыми журналистами. Он рассуждает о том, что популярность в сфере

телевизионной журналистики недолговечна по сравнению с популярностью

певцов, чьи песни остаются надолго. Аргументация реализуется с помощью

фраз обобщающего характера с местоимением 1 лица множественного числа

Мы (Мы не пишем книг / мы не рисуем картин / мы не сочиняем музыки //),

которые характеризуют деятельность ведущего и его коллег-журналистов.

З: (Резко) Да вы очень сиюминутные /

П: Абсолютно сиюминутные // Поэтому / просто имейте в виду / шо

(что) еси (если) показать лошадиную задницу каждый день на экране ее

тоже будут узнавать а потом также забудут // Вы другое дело // Вы /

156

сочиняете / Вы пишете песни // И я всегда думаю о том шо (что) / говорили

древние римляне арс лонга вита брэвис (ars longa vita brevis – прим. авт.) /

искусство вечно / жизнь коротка // Как Вы думаете // и вообще думаете ли

Вы об этом?

Реплика Земфиры, с одной стороны, содержит тактику негативной

характеризации собеседника, с другой стороны, эта реплика согласуется с

мнением Познера, поэтому не может быть интерпретирована в конфликтном

ключе. В ответ ведущий с энтузиазмом использует тактику приятия слов

собеседника, и продолжает разворачивать свою аргументацию, приводя

довольно провокационный пример. Познер в рамках тактики характеризации

противопоставляет журналистов артистам, которые, с его точки зрения,

создают вечные ценности. Обращение к латинской поговорке – ещё один из

доводов, который использует автор. Завершает реплику тактика запроса

информации.

З: Вообще думаете ли Вы? (смеется) //

Земфира использует тактик шутки, каламбурно обыгрывая реплику

собеседника. Певица уходит таким образом от ответа на непростой вопрос о

собственных амбициях и тщеславии.

П: Думаете ли что Вас запомнят или нет?//

З: Не не думаю//

П: Не думаете //

З: Не думаю абсолютно искренне //

П: Не ну я верю что Вы искренне //

З: Просто я сама себе скорее сказала //

Ведущий повторно использует тактику запроса информации,

переформулировав вопрос. Далее певица несколько раз использует тактику

отрицания. Степень убежденности в искренности ответа выражается в

интенсиве абсолютно искренне. Тактика оправдания со стороны ведущего

провоцирует певицу использовать тактику объяснения коммуникативного

157

поведения. Певица демонстрирует соблюдение максимы скромности,

ведущий же максим одобрения, согласия, симпатии.

Как показывает анализ, тактика рассуждения используется ведущим в

основной части интервью или в монологовой части программы с целью

демонстрации собственного мнения, которое позиционируется как

обоснованное, а также с целью стимулирования рассуждения собеседника.

Если размышления коммуникативного партнера кажутся Познеру

обоснованными, логически состоятельными, он может даже в рамках в целом

конфликтного диалога вести себя кооперативно.

3.5. Тактика провокации

Цель использования данной тактики ведущим в рамках стратегии

самопрезентации – охарактеризовать себя как опытного полемиста, который

умеет вытащить из респондента тайные мысли. Чаще всего развертыванию

тактики провокации способствуют такие речевые ходы, как цитация и

повествовательных ход.

Рассмотрим пример из конфликтного диалога.

П: Теперь насчет государственников и либералов // Значит / ну /

государственники у нас дико не любят либералов / это известное дело // Вы /

на мой взгляд / тоже их не любите / по крайней мере / Вы об этом пишете и

ссылаетесь при этом на Достоевского / на абзац из «Идиота» //

Б: (Одновременно) Да-да-да

П: В котором… / и Вы приводите этот абзац // «Странная вещь /

русский либерал // Это единственный человек в мире / который ненавидит и

бьет свою мать / свою землю // И малейшая ее ошибка / он начинает

хохотать / потирать потные ручонки / дико радуется по этому поводу /

забывая / что это его мать»

Б: (Одновременно) Его мать

158

Владимир Познер вводит собеседника в курс проблемы, о которой

собирается вести диалог, – негативное отношение в нашем обществе к

либералам. С помощью тактики характеризации коммуникативного партнера

ведущий негативную оценку системе ценностных ориентаций героя. Далее

Познер разворачивает тактику провокации, предлагая цитату из речи

собеседника, который в свою очередь цитирует великого русского писателя

Достоевского. Цитата нелицеприятно рисует образ русского либерала.

П: Ну / Как сказал бы Коровьев / свистнуто недурно // Но я не

поленился / я полез в «Идиота» и стал смотреть // И оказывается / это

вовсе не Достоевский сказал // Это одно из действующих лиц произносит в

беседе / это не Мышкин / кстати говоря // И с ним другие спорят! // А

говорят / «Вы так считаете / а мы так не считаем» // Это вовсе не точка

зрения Достоевского // По крайней мере / в этом абзаце // Так что у меня

первый вопрос…

Ведущий использует тактику дискредитации собеседника, обвиняя его

в передергивании цитат Достоевского. Познер подчеркивает собственный

гуманитарный кругозор, легко цитируя «Мастера и Маргариту» М. А.

Булгакова, подчеркивая, что ориентируется и в романе Ф. М. Достоевского

«Идиот». Ведущий позиционирует себя как человека опытного и знающего

русскую литературу, способного указать в эфире на промахи собеседника.

Б: Вот щас (сейчас) идет разрушение абзацев Достоевского /

П: (Одновременно) Нет-нет / это идет /

Б: Хотел бы это сделать по-другому / следите за руками //

Тактика дискредитации собеседника, использованная ведущим,

вынуждает гостя оспаривать его позицию. В ответ Бортко применяет

защитную тактику обвинения (фразы разрушение абзацев, следите за руками

наводят телезрителей на вывод: Познер не прав, он мошенничает в своих

рассуждениях). Бортко стремится понизить коммуникативный статус

собеседника, не признавая его компетентность в конкретных вопросах.

159

П: (Перебивает) Тут задается вопрос / почему Вы передергиваете?

Это совсем другое

Б: Я передергиваю?

П: Да-да // У Достоевского это не скаал (сказал)

Б: (Одновременно) Где именно? Подробнее / пожалуйста / подробнее

П: Мне прочитать еще раз?

Б: Нет / читать не надо

П: Он этого не сказал // Это один из его героев

Конфронтация расширяется: собеседники переходят на короткие

реплики, реализующие конфликтогенные тактики. Познер переходит к

тактике провокации, он применяет конфликтный прием прерывания и

повторно задает провокационный вопрос ((Перебивает) Тут задается

вопрос / почему Вы передергиваете? Это совсем другое). Это выводит

Бортко из себя, он использует тактику запроса доказательств (Где именно?

Подробнее / пожалуйста / подробнее), однако Познер игнорирует этот

запрос, прикрываясь тем, что достаточно его знаний о том, что режиссер

перепутал слова автора и героя (Мне прочитать еще раз? ... Нет / читать не

надо … Он этого не сказал // Это один из его героев). Темп диалога

убыстряется, становится трудно следить за логикой коммуникантов.

Б: (Смотрит в камеру) Скажите пожалуйста / кто сказал //

П: (Прерывает) А че Вы туда все время смотрите?

Б: Я смотрю на народ

П: Да я же с Вами разговариваю

Б: Я хочу…

П: (Перебивает) Я тоже мог сказать / знаете / товарищи (смотрит в

камеру)

Б: Мы же сидим не одни

П: А мы с Вами вдвоем // За нами наблюдают

Б: (Одновременно) Хорошо / хорошо

160

За неимением доказательств и возможности проверить правоту здесь и

сейчас Владимир Бортко пытается использовать тактику игнорирования

коммуникативного партнера в качестве противодействия тактике

дискредитации. Говоря со зрителем напрямую в камеру, он стремится

подчеркнуть, что для него значимо только мнение зрителя, а не Познера.

Использование тактики игнорирования действительно сбивает ведущего: он

стремиться восстановить коммуникативную ситуацию, используя тактики

замечания, предположения, констатации факта.

П: Это…

Б: Итак

П: А / пожалуйста / прошу Вас

Б: А кто сказал «красота спасет мир»?

П: Достоевский

Б: Так вот не Достоевский

П: И это не Достоевский?

Б: И даже и не Мышкин

П: Да?

Б: (Смотрит в камеру) А больной совершенно студент Ипполит

П: Да?

Ведущий приходится применить тактику уступки, но не для того,

чтобы уступить в целом споре. Герой программы стремится понизить

коммуникативный статус ведущему, пытаясь «подловить» его на

фактических ошибках. Используя тактику констатации факта, Бортко

пытается утвердить свою правоту. Невербальное поведение гостя студии

подчеркивает его нежелание вступать с ведущим в кооперативный диалог.

Б: Понимаете? // Вот тогда действительно с ним стоит спорить / и

даже Мышкин с ним не соглашался // (Смотрит в камеру) Когда я говорил

это как у Достоевского / я не имел в виду / что это слова Досто… /

диктовал / сказал

161

Бортко демонстрирует ведущему тактикой разъяснения, что слова

литературных героев часто воспринимаются людьми как слова самого

автора, но Познер игнорирует маневр режиссера и уходит от ответа,

акцентируя внимание не на словах, а на действиях собеседника.

П: (Указывая на камеры) Вы же все туда / да?

Б: Ну / я привык общаться с народом

П: То есть / а когда Вы один на один с газетчиком / Вы тоже в

сторону смотрите?

Б: (Неразборчиво) Я сам с собой разговариваю

П: А вот так / да? // Ну / прелестно // Прелестно

Б: Значит / что я хочу Вам сказать // Вот я Вам сказал это

Познера задевает игнорирование его как ведущего, и он применяет

тактику издевки, чтобы указать на комичность поведения гостя, глядящего в

другую сторону в диалоге с журналистом. Бортко не обращает внимания на

реплику, он прикрывается тактикой констатации, демонстрируя, что ему

надоел этот спор.

П: Да

Б: Да / действительно / это сказал один из персонажей // Но / во-

первых / с ним никто не спорил // Начнем с этого

П: Спорил! // Я читал

Б: Интересно! // Кто же?

П: Я читал // Другие спорили

Рассчитывая на то, что ведущий наконец-то даст возможность

высказаться, гость предпринимает очередную попытку использовать тактику

разъяснения, но она прерывается Познером в ходе тактики игнорирования и

провокационного утверждения (Спорил! // Я читал).

Б: Будем спорить?

П: Да / конечно!

Б: На что бьемся?

П: Ну / я не знаю / Вы на деньги спорите?

162

Б: Ну / давайте // На сколько? // Только яхту я не могу поставить

П: Ну давайте на ящик хорошего вина

Б: Уже договорились

П: Все / есть

Коммуникативный фрагмент движется к завершению. Отсутствие

убедительных аргументов вынуждает собеседников бросить попытки

доказывать свою правоту, не имея под рукой первоисточника. Однако отказ

от аргументирования своей позиции не означает отказа от тактики

провокации. Спор на вино провокационно предложен гостем студии.

Владимир Познер и Владимир Бортко поспорили на ящик вина, однако

конфронтация в общении собеседников не исчезла, собеседники никак не

могу закончить коммуникативный фрагмент:

Б: Где книга?

П: Ну / мы должны взять ее // Я с собой не принес / но…

Б: Понимаете / я-то снимал кино (неразборчиво)

П: А я вчера читал

Б: И кто с ним спорит?

П: В этой… / в этом зале / где идет разговор / там человек восемь

Б: Конечно

П: Да / и некоторые возражают

Б: Именно этот пункт никем не оспорен

П: Нет / оспаривают / гврят (говорят) / это Вы высказываете свою

точку зрения / с которой мы не согласны //

Б: Если вы найдете эти слова / я поставлю ящик

П: Да / я найду // Кстати / я очень люблю «Шато Марго»

Б: Все / договорились

П: Очень хорошо

Б: У нас продают?

П: А / что?

Б: У нас продают?

163

П: Да / но дорого

Б: Ну / не важно // Но продают?

П: Продают // Продают // Договорились // И почему бы Вам не

сослаться действительно то / что писал Достоевский //

Ведущий презентует себя как провокатора, он неоднократно

игнорирует реплики героя программы и не приводит достаточной

аргументации, чтобы доказать свою точку зрения. Стремясь перехватить

коммуникативную инициативу, он пытается предложить новую тему,

связанную с обсуждаемым писателем.

Б: (Перебивает) Что же?

П: О социализме

Б: Да / почему же не сослаться? // Сослаться // Почему…

Тема, предложенная ведущим, не вызывает возражений у героя

программы. Тактика согласия, выраженная дублированием риторического

вопроса (почему же не сослаться?), демонстрирует значимость для него

обсуждения политической темы.

П: Вы знаете / как он относился к социализму?

Б: Я знаю // К социализму он относился весьма и весьма // Я более

снимал «Идиот» / (Смотрит в камеру) там по поводу социализма князь

Мышкин высказывался // Почему бы нет

П: Так

Б: Но дело в том / что мне ближе / эта цитата // (Смотрит в камеру)

И по-моему / все творчество Достоевского является доказательством

именно этой цитаты // Почитайте Достоевского (Указывает пальцем в

камеру)

Новая тема, предложенная для обсуждения (отношение Достоевского к

социализму), знакома Владимиру Бортко, но он проявляет коммуникативное

упрямство, заявляя, что для него более значимой остается первая цитата о

либералах. Бортко заканчивает коммуникативный фрагмент в сильной

позиции: он снова обращается напрямую к телевизионной аудитории,

164

выступает с позиции наставника, используя тактику рекомендации

(Почитайте Достоевского).

Реализация тактики провокации в конфликтном диалоге показывает,

что объем данного фрагмента может быть очень большим. Ведущий

попытался дискредитировать собеседника, поставить под сомнение

компетентность кинорежиссера, указав на несоответствие сценария фильма

содержанию книги. За счет данной тактики телеведущий стремится

позиционировать себя как более компетентную личность по сравнению с

собеседником, как скурпулезно подготовленного эксперта в своем деле.

Однако опытны полемист Бортко смог, как нам кажется, смог выйти

победителем в данном диалоге, указав некоторые уловки ведущего. Познер

перестал контролировать развитие ситуации.

Продемонстрируем, как самопрезентует себя ведущий через тактику

провокации в согласном интервью с Иваном Ургантом.

П: Вот смотрите /Вы были в эфире в четверг / в пятницу / в субботу

трижды / в воскресенье Вас кажется не было // Ну сегодня мы давно

договорились что Вы придете // В общем Вас очень много на экране / это

правда / причем давно / успешно // Но у Вас нет опасения / что может быть

перебор? // Вы об этом думаете иногда? //

Начальная реплика коммуникативного фрагмента строится ведущим на

тактике характеризации героя. Наводится негативная оценка (Вас очень

много на экране). Ведущий приходит к формулировке провокационного

вопроса.

У: Безусловно / я об этом думаю / и моя фотография (указывает на

собственную фотографию в студии) лишь подтверждение этому // Я думаю

о том чтобы не было перебора / я / отказываюсь от многих телевизионных

проектов // Сейчас я думаю / где Вы могли меня увидеть в четверг //

Ответ Урганта построен на тактике шутки в сочетании с тактикой

констатации факта. Он демонстрирует соблюдение максимы согласия Гость

студии не сомневается в том, что ведущий имеет право задавать

165

провокационные вопросы, не подвергает сомнению его главенствующую

коммуникативную роль в диалоге.

П: Что Вы и вправду отказываетесь? //

У: Конечно // И если честно // мое появление в субботу трижды / ну

это связано с тем / что был финал Евровидения // Вот // Я стараюсь

разбрасывать свои появления / на телевизионном экране по сетке так

чтобы / это было в разное время /для разного зрителя // Вот // Но и / если

брать тот сегмент / который является для меня / ну пожалуй самым

важным / а именно вечерний / прайм тайм выходных дней / то есть пятница

или суббота / то у меня есть две программы // одна называется

«Прожекторперисхилтон» / которая выходит раз в неделю / вторая

называется «Большая разница» / и которая выходит чуть реже //

П: Потом есть «Смак» еще правда? //

У: Есть «Смак» / Владимир Владимирович //

Тактика запроса дополнительной информации, примененная ведущим,

демонстрирует сомнение собеседника в искренности Урганта. Гость студии

использует тактику рассуждения, чтобы обосновать свое частое присутствие

на экране

П: Да, ну хорошо // Просто мне иногда кажется / что //

У: Многовато //

П: Многовато // Да я просто к чему / я вспомнил вдруг / у меня был

разговор много лет назад / когда я вел программу «Мы» / я приглашал Аллу

Пугачеву// это было весной // И она мне сказала / Вы знаете / я приду к Вам

осенью // Я говорю чё так долго-то? // Ведь меня стало слишком много // И

это вообще было довольно / разумное такое...

Познер повторно применяет тактику негативной характеризации героя

программы, с помощью тактики ретроспекции он указывает на образец

поведения человека, принадлежащего сфере шоу-бизнеса. Авторитет Аллы

Пугачевой высок, поэтому ее мнение для человека, связанного с данной

сферой, может быть значимо.

166

У: Безусловно // Нет / в связи с этим я могу сказать / что

действительно есть в моей жизни проекты / от которых мне / хватает

мужества и финансовой независимости отказаться //

Тематический блок завершается тактикой приятия коммуникативной

позиции собеседника и тактикой признания, что свидетельствует о

кооперативном характере диалога. Ведущий в этом фрагменте предстает

профессионалом, критикующим своего коллегу, однако эта критика

высказывается с осторожностью, корректно.

Завершая этот параграф скажем, что тактика провокации из всех

выделенных базовых тактик в речевой партии ведущего портретного

интервью обладает наибольшим конфликтным потенциалом. Она может

реализовываться практически во всех частях текста (Познер любит

использовать данную тактику, она характеризует его как профессионального

интервьюера, не боящегося задавать неудобные для героя вопросы). Однако,

если собеседник Познера не реагирует агрессивно на провокацию, есть

возможность построить гармонизирующее диалоговое взаимодействие.

Выводы по 3 главе

Опираясь на обоснованную в диссертационном исследовании методику

анализа речевого поведения (см. Глава 1.4), мы осуществили

лингвопрагматическое описание речевого поведения участников общения в

авторском ток-шоу «Познер». Проведенное исследование позволило

получить сведения о коммуникативных тактиках, представляющих

стратегию самопрезентации ведущего в речевом поведении Владимира

Познера. Важно отметить, что данная стратегия не является первоочередной

в рамках программы, однако специфика авторского ток-шоу позволяет

ведущему быть важным элементом речевого общения.

167

К наиболее характерным речевым тактикам ведущего, реализующим

стратегию самопрезентации, мы отнесли следующие:

тактика самоидентификации ведущего, цель которой – дать

четкую номинацию, определяющую собственный социально-ролевой статус;

тактика самохарактеризации ведущего, цель которой –

формирование в сознании телезрителей более подробного собственного

образа через предъявление аудитории собственной системы ценностей и

собственных качеств;

тактика ретроспекции, цель которой – охарактеризовать самого

себя в опоре на свой жизненный опыт;

тактика рассуждения, цель которой – раскрыть ведущего как

человека думающего, умеющего аргументировать собственную позицию;

тактика провокации, цель которой – продемонстрировать наличие

у ведущего виртуозных коммуникативных навыков полемиста.

Перечисленные тактики были исследованы нами на примере интервью

ведущего с конфликтными и кооперативными типами личностей, а также

монологических фрагментов в конце передачи. Лингвопрагматическое

исследование материала позволяет нам сделать следующие выводы:

В своем речевом поведении Владимир Познер позиционирует

себя как успешного, принципиального, независимого, эрудированного

человека, компетентного в разных сферах деятельности, эксперта в

журналистской среде.

Речевые тактики ретроспекции и провокации являются

специфическими для речевого поведения Владимира Познера, так как имеют

свое проявление в рамках как стратегии презентации героя программы, так и

стратегии самопрезентации ведущего.

Стратегия самопрезентации наиболее ярко проявляется в

репликах ведущего в заключительной части программы после интервью с

гостем. Непосредственно в интервью она реализована точечно.

168

Стратегия самопрезентации встроена в общий поток общения

ведущего с гостями программы, поэтому реализация данной стратегии

зависит от типа языковой личности гостя, в связи с чем, определен набор

тактик дополнительного характера (см. Таблица 6).

Табл. 6. Репертуар тактик, представляющих стратегию

самопрезентации героя портретного интервью

Базовая

тактика

коммуни

кативног

о

фрагмен

та

Дополнительные тактики коммуникативного фрагмента

Конфликтная установка Согласная установка

Ведущий Герой программы Ведущий Герой

программы

т.

самоиден

тификаци

и

ведущего

т.

самохарактериза

ции

т. констатации

т. ретроспекции

т.

предупреждения

т. негативной

оценки

т. намека

т. провокации

т. запроса

оценочной

информации

т.

самохара

ктеризац

ии

ведущего

т. негативной

оценки третьих

лиц

т. негативной

оценки

т. экспресс-

опроса

т. негативной

оценки

т. замечания

т. неприятия

позиции

собеседника (2)

т. дискредитации

(2)

т. обвинения

т. комплемента

т. негативной

оценки

т.

самохарактеризац

ии

т. критического

замечания

т.

ретроспе

кции

т. констатации

факта (2)

т. рассуждения

т. позитивной

оценки

т. констатации

факта

т. констатации

факта

т. негативной

оценки

т. запроса

оценочного

суждения

т. продолжения

мысли

собеседника

Т. выражения

приятия слов

собеседника

Т. шутки (4)

Т. уточнения

169

т. поддержания

шутки (2)

т. запроса

подтверждения

информации

т. запроса

самохарактериза

ции

т. приятия слов

коммуникативно

го

т. запроса

уточнения

информации

т.

рассужде

ния

Реплика:

т. констатации

факта

т. рассуждения

т. оценки

Диалог:

т. провокации

т.

предположения

т. оправдания

т. перехвата

коммуникативной

инициативы

т. оправдания (2)

т. повышения

собственного

профессиональн

ого статуса

т. приятия слов

собеседника

т. запроса

информации (2)

т. оправдания

т. негативной

характеризации

собеседника

т. шутки

т. тактика

отрицания (2)

т. объяснения

т.

провокац

ии

т. негативной

характеризации

собеседника

т.

дискредитации

собеседника (2)

т.

игнорирования

(3)

т. замечания

т.

предположения

т. констатации

т. уступки

т. издевки

т.

провокационног

о утверждения

т. обвинения

т. запроса

доказательств

т. игнорирования

т. констатации (2)

т. разъяснения (2)

т. рекомендации

т. негативной

характеризации

собеседника (2)

т. запроса

информации

т. ретроспекции

т. шутки

т. констатации

т. рассуждения

т. приятия

коммуникативной

позиции

собеседника т.

признания

170

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В ходе нашего диссертационного исследования мы изучили специфику

речевого поведения Владимира Познера в его авторской программе

«Познер», представляющей собой портретного интервью. Тип программы

обусловил обращение к исследованиям по лингвопрагматике, речевому

портретированию и изучение речевого поведения ведущего как человека,

определяющего стратегию своей авторской программы. Поскольку в центре

передачи находится два образа (гость студии, а также сам ведущий), мы

выдвинули гипотезу о том, что в данном телевизионном жанре речевое

поведение ведущего определяют две ключевые стратегии – стратегия

презентации героя программы и стратегия самопрезентации ведущего.

Лингвопрагматический подход к изучению речевого поведения Владимира

Познера позволяет нам сделать ряд выводов.

Стратегия презентации гостя программы позволяет Владимиру

Познеру раскрыть личность собеседника в рамках портретного интервью.

Она представлена тактиками представления героя программы, запроса

самоидентификации, запроса самохарактеризации, ретроспекции,

стимулирования рассуждения, провокации и экспресс-опроса. Стратегия

самопрезентации ведущего связана с формированием образа ведущего и

манифестируется базовыми тактиками самоидентификации,

самохарактеризации, ретроспекции, рассуждения и провокации. Списки

базовых тактик, представляющих две данные стратегии, перекликаются,

почти зеркально отражаются друг в друге, поскольку идея портретирования

личности лежит в основе и той, и другой стратегии.

Речевое поведение ведущего и его гостей рассмотрены сквозь призму

речевого конфликта. Участники диалога, по нашим наблюдениям,

изначально выбирают модель речевого поведения (конфликтную или

гармонизирующую) и следуют ей на протяжении всего ток-шоу. Нельзя

сказать, что среди базовых речевых тактик, представленных в речевой партии

171

ведущего, доминируют тактики конфликтного типа (такой прагматический

«заряд» есть, пожалуй, только у тактики провокации), но синтагматика

дополнительных тактик, реализованных в речи ведущего и его собеседников,

приводят либо к разрастанию конфликта, либо к гармонизации общения

(реестры тактик, реализующих стратегии презентации героя и

самопрезентации ведущего в конфликтном и кооперативном общении,

представлены в таблицах 5 и 6 соответственно). Значимым также

оказывается соблюдение максим кооперативного общения обоими

коммуникантами.

В изученных фрагментах портретных интервью ведущий

позиционирует себя в различных образах: провокатора, наставника,

приятеля, принципиальной, эрудированной, независимой личности,

компетентной в различных сферах, эксперта в журналистской среде,

человека, успешного с раннего детства. Совокупность полученных данных

позволяет нам сделать вывод о том, что социально-статусная роль (опытный

телеведущий) обязывает Владимира Познера конфликтно разворачивать

сценарий интервью, поскольку именно такое речевое поведение, результатом

которого становится эмоциональное диалогическое взаимодействие,

привлекает широкую телевизионную аудиторию.

Предпринятое исследование охватывает лишь фрагмент

коммуникативной реальности – речевое взаимодействие Владимира Познера

с четырьмя приглашенными гостями. Однако методологические и

теоретические результаты, полученные в ходе проведенного анализа, могут

составить основу для новых описаний речевых стратегий и тактик медийных

персон.

172

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Арутюнова Н.Д. Дискурс / Н.Д. Арутюнова // Лингвистический

энциклопедический словарь. – Москва, 1990. – С. 136–137.

2. Асташова О. И. Речевой портрет политика как динамический

феномен : дис. … канд. филол. наук / О. И. Асташова; Урал. федер. ун–т им.

первого Президента России Б. Н. Ельцина. – Екатеринбург: [б. и.], 2013. – 245

с.

3. Базылев В. Н. Автопортреты политиков: от психопоэтики к

психополитике (филологические этюды) / В. Н. Базылев // Политический

дискурс в России – 3. – Москва, 1999. – С. 10.

4. Баранов А. Н. Политическая аргументация и ценностные

структуры общественного сознания / А. Н. Баранов // Язык и социальное

познание. – Москва, 1990. – С. 166–177.

5. Баранова К. В. Риторический анализ речевого поведения ведущих

американских ток–шоу: дис. … канд. филол. Наук / К.В. Баранова. – Санкт-

Петербург, 2006 – 186 с.

6. Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества / М. М. Бахтин. –

Москва: Искусство, 1979. – 424 с.

7. Борисова И. Н. Дискурсивные стратегии в разговорном диалоге /

И. Н. Борисова // Русская разговорная речь как явление городской культуры.

– Екатеринбург, 1996. – С. 21–49.

8. Борисова И. Н. Русский разговорный диалог: структура и

динамика / И. Н. Борисова. – Екатеринбург: Изд-во Урал. ун–та, 2001. – 408

с.

9. Вакурова Н. В. Типология жанров современной экранной

продукции / Н. В. Вакурова, Л. И. Московкин. – Москва, 1998. – 62 с.

10. Вартанов А. С. Актуальные проблемы телевизионного

творчества: на телевизионных подмостках / А. С. Вартанов. – Москва, 2003.

– 320 с.

173

11. Верещагин Е.М. Вопросы языкознания / Е. М. Верещагин, Р.

Ратмайр, Р. Ройтер. – 1992. – №6. – С. 82–93.

12. Верещагин Е.М. Лингвострановедческая теория слова / Е. М.

Верещагин. – Москва: Русский язык, 1980. – 320 с.

13. Верещагин Е. М., Костомаров В. Г. Язык и культура. Три

лингвострановедческие концепции: лексического фона, речеповеденческих

тактик и сапиентемы / Под редакцией и с послесловием академика Ю. С.

Степанова. – Москва: «Индрик», 2005. – 1040 с.

14. Винокур Т. Г. Говорящий и слушающий. Варианты речевого

поведения / Винокур Т. Г. – Москва: Наука, 1993. – 172 с.

15. Власян Г. Р. Принцип вежливости в английском разговорном

диалоге / Г. Р. Власян // Издательство «Грамота», Филологические науки.

Вопросы теории и практики. – 2011. – № 3 (10). – С. 33–35.

16. Выготский Л. С. Собрание сочинений: в 6 т. Т. 2 / Л. С.

Выготский. – Москва: Педагогика, 1982. – 504 с.

17. Глаголев Н.В. Вычленение семантических элементов

коммуникативной стратегии в тексте / Н.В. Глаголев // Филологические

науки. – 1985. – №2. – С. 55 – 62.

18. Голованова М. Г. Фестиваль, объединяющий регионы / М. Г.

Голованова // Техника кино и телевидения. – 1997. – №6.

19. Иванова Е. А. Влияние федерального телевидения на

региональные телевизионные каналы (на примере Ростовской области) / Е. А.

Иванова. – Ростов н/Д., – 2003, С. 19.

20. Голоднов А.В. Риторический метадискурс: основания

прагмалингвистического моделирования и социокультурной реализации (на

материале современного немецкого языка): монография / А.В. Голоднов. –

Санкт-Петербург: Астерион, 2011. – 344 с.

21. Городецкий Б.Ю. От лингвистики языка – к лингвистике общения

/ Б.Ю. Городецкий // Язык и социальное познание. – Москва, 1990. – С. 39–

56.

174

22. Городецкий Б. Ю. К типологии коммуникативных неудач / Б. Ю.

Городецкий, И. М. Кобозева, И. Г. Сабурова // Диалоговое взаимодействие и

представление знаний. – Новосибирск, 1985. – С. 64–79.

23. Грайс Г. П. Логика и речевой общение / Г. П. Грайс // Новое в

зарубежной лингвистике. Вып. XVI. – Москва: Прогресс, 1985. – С. 217–237.

24. Данченко А.А. Диалоговое интервью как речевой жанр:

коммуникативные тактики ведущих информационных новостных выпусков //

Cuadernos de Rusística Española, (10) 2014. – С. 55–70.

25. Дейк Т.А. Стратегия понимания связного текста / Т.А. ван Дейк,

В. Кинч // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 23. Когнитивные аспекты

языка. – Москва, 1988. – С. 153–211.

26. Демьянков В. З. Прагматические основы интерпретации

высказывания / В. З. Демьянков // Известия АН СССР. Сер. литературы и

языка. Т.40. – 1981. – № 4. – С. 368–376.

27. Енин Е. ДАО разговорной программы / Е. Енин. – Екатеринбург,

2006. – 224 с.

28. Тертычный А. А. Жанры периодической печати: учебное пособие

/ А. А. Тертычный. – Москва: Изд-во «Аспект Пресс». – 1999.

29. Жинкин Н. И. Язык – речь – творчество: Избр. тр. / Н. И.

Жинкин. – Москва: Лабиринт, 1998. – 368 с.

30. Зернецкий П. В. Лингвистические аспекты теории речевой

деятельности / П. В. Зернецкий // Языковое общение: процессы и единицы. –

Калинин, 1988. – С. 36–41.

31. Зимняя И. А. Лингвопсихология речевой деятельности:

монография / И. А. Зимняя. – Воронеж: МОДЭК, 2001. – 429 с.

32. Иванова И. В. Жанр интервью: формы бытования и языковые

особенности: автореф. дис. ... канд. филол. наук: 10.02.01 / И. В. Иванова. –

Астрахань, 2009. – 24 с.

33. Иссерс О. С. Коммуникативные стратегии и тактики русской

речи. Изд. 5–е / О. С. Иссерс. – Москва: Изд-во ЛКИ, 2008. – 288с.

175

34. Иссерс О. С. Стратегия речевой провокации в публичном диалоге

/ О. С. Иссерс // Русский язык в научном освещении. – Москва, 2009. – №2.

(18) – С. 92-104.

35. Карасик В. И. Речевое поведение и типы языковых личностей //

Массовая культура на рубеже ХХ–ХХI веков: Человек и его дискурс:

сборник науч. тр. / под ред. Ю. А. Сорокина, М. Р. Желтухиной / В. И.

Карасик. – Москва: Азбуковник, 2003. – С. 24–46.

36. Карасик В. И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс / В.

И. Карасик. – Волгоград, 2002. – 477 с.

37. Карасик В. И. Языковые ключи / В. И. Карасик. – Москва:

Гнозис, 2009. – 406 с.

38. Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность. 1–е изд. / Ю.

Н. Караулов. – Москва: «Наука», 1987. – 264 с.

39. Клюев Е.В. Речевая коммуникация: успешность речевого

взаимодействия / Е.В. Клюев. – Москва: Рипол-классик, 2002. – 317 с.

40. Койт М.Э. Понятие коммуникативной стратегии в модели

общения / М. Э. Койт, Х. Я. Ыйм // Уч. зап. Тартуского ун-та. Вып. 793.

Психологические проблемы познания действительности. – Тарту, 1988 – с.

97–111.

41. Кузнецов Г. В. Так работают журналисты ТВ. Учебное пособие. –

Москва, 2004. – 208 с.

42. Лазутина Г. В. Технология и методика журналистского

творчества / Г. В. Лазутина. – Москва, 1988. – 190 с.

43. Ланских А. В. Речевое поведение участников реалити–шоу:

коммуникативные стратегии и тактики: автореф. дис. … канд. филол. наук:

10.02.01 / А. В. Ланских. – Екатеринбург, 2008.

44. Лаптева О. А. Русский разговорный синтаксис / О. А. Лаптева. –

Москва: Наука, 1976. – 399 с.

45. Леонтьев А. Н. Деятельность. Сознание. Личность / А. Н.

Леонтьев. – Москва: Политиздат, 1975. – 304 с.

176

46. Майданова Л. М. Интервью // Культура русской речи:

Энциклопедический словарь справочник / Под ред. Л. Ю. Иванова, А. П.

Сковородникова, Е. Н.Ширяева и др. – Москва: Флинта: Наука, 2003. – С.

216–217.

47. Макаров М.Л. Основы теории дискурса / М.Л. Макаров. –

Москва: Гнозис, 2003. – 280 с.

48. Марченко Т.В. Манипулятивный потенциал интертекстуальных

включений в современном политическом дискурсе. автореф. дисс. на

соискание ученой степени кандидата филологических наук / Марченко Т. В.

– Ставрополь, 2007. – 28 с.

49. Майданова Л. М., Калганов С. О. Практическая стилистика

жанров СМИ: Учебное пособие. – Екатеринбург: Гуманитарный ун–т, 2006. –

336 с.

50. Матвеева Т. В. Полный словарь лингвистических терминов / Т. В.

Матвеева. – Ростов н/Д: Феникс, 2010. – 562 с.

51. Мелехова Н.А. Телевизионный дискурс в решении проблем

массовой коммуникации // Вестник ВГУ. Серия: Филология. Журналистика.

– 2008. – №2. – С. 81–83.

52. Михайлова О. А. Лингвокультурологические аспекты

толерантности: [учеб.-метод. пособие] / О. А. Михайлова; М–во образования

и науки Рос. Федерации, Урал. федер. ун–т. – Екатеринбург: Изд‑во Урал.

ун‑та, 2015. – 124 с.

53. Наумов, В. В. Лингвистическая идентификация личности. –

Москва: КомКнига, 2006. – 240 с.

54. Остин Дж. Слово как действие / Дж. Остин // Новое в зарубежной

лингвистике. Вып. 17. Теория речевых актов. – Москва, 1986. – С. 22–130.

55. Павлычева Е. Д. Характеристика особенностей понятия «речевой

портрет» / Е. Д. Павлычева // Вестник МГОУ. Серия: Лингвистика. – 2015. –

№ 6. – С. 110–115.

177

56. Паршина О. Н. Стратегии и тактики речевого поведения

современной политической элиты России: дис. … д–ра филол. наук / О. Н.

Паршина. – Саратов: Сар. ун-т., 2005. – 325 с.

57. Попова Е.С. Рекламный текст и проблемы манипуляции: автореф.

дисс. … канд. филол. наук / Е. С. Попова. – Екатеринбург, 2005. – 27 с.

58. Попова Т. И. Телеинтервью в коммуникативно-прагматическом

аспекте / Т.И. Попова. – Санкт-Петербург: Филолог. факультет СПГУ, 2002.

– 220 с.

59. Прохоров Ю. Е. Русские: коммуникативное поведение / Ю. Е.

Прохоров И. А. Стернин. – Москва: Флинта: Наука, 2006. – 238 с.

60. Почепцов Г. Г. Имиджелогия / Г. Г. Почепцов. – Москва: Рефл–

бук, Киев: Ваклер, 2000. – 766с.

61. Радюк А. В. Кооперативные коммуникативные стратегии и

тактики как средства гармонизации английского делового дискурса //

Вестник МГИМО ун–та. – 2013. – № 1 (28). – С. 236–240.

62. Ратмайр Р. Прагматика извинения: Сравнительное исследование

на материале русского языка и русской культуры: пер. с нем. / Ренате

Ратмайр; пер. Е.В. Аралова. – Москва: Языки славянской культуры, 2003. –

272 с.

63. Романова Т. В. Коммуникативный имидж и речевой портрет

современного политика / Т. В. Романова // Политическая лингвистика. –

2009. – №1 (27). – С. 109–117.

64. Русская разговорная речь: Сб. науч. тр. / отв. ред. Е. А. Земская. –

Москва: Наука, 1973. – 485 с. (РРР 1973).

65. Рытникова Я.Т. Гармония и дисгармония в открытой семейной

беседе / Я.Т. Рытникова // Русская разговорная речь как явление городской

культуры. – Екатеринбург, 1996. – С. 94–115.

66. Седов К. Ф. Дискурс и личность: эволюция коммуникативной

компетенции. – Москва: Лабиринт, 2004. – 320 с.

178

67. Серль Дж. Р. Что такое речевой акт? / Дж. Р. Серль // Новое в

зарубежной лингвистике. Вып. 17. Теория речевых актов. – Москва, 1986. –

С. 151–169.

68. Сиротинина О. Б. Русская разговорная речь / О. Б. Сиротинина. –

Москва: Просвещение, 1983. – 80 с.

69. Соколова, В. В. Культура речи и культура общения / В. В.

Соколова. – Москва: Просвещение, 1995. – 190 с.

70. Стернин И. А. О понятии коммуникативного поведения //

Kommunikativ–funktionale. Sprachbetrachtung. Halle, 1989. С. – 279–282.

71. Супрун А. Е. Лекции по теории речевой деятельности / А. Е.

Супрун. – Минск: БГУ, 1996. – С. 125.

72. Сухих С.А. Личность в коммуникативном процессе / С.А. Сухих.

– Краснодар: ЮИМ, 2004. – 156 с.

73. Тарасенко Т. П. Языковая личность старшеклассника в аспекте ее

речевых реализаций (на материале данных ассоциативного эксперимента и

социолекта школьников Краснодара): автореф. дис. … канд. филол. Наук / Т.

П. Тарасенко. –Краснодар, 2007. – 26 с.

74. Тарасов Е.Ф. Место речевого общения в коммуникативном акте //

Е.Ф. Тарасов / Национально–культурная специфика речевого поведения. –

Москва: Наука, 1977. – С. 67–95.

75. Тарасов Е. Ф. Язык и сознание: парадоксальная рациональность /

Е. Ф. Тарасов. – Москва: Институт языкознания, 1993. – 174 с.

76. Тертычный А. А. Аналитическая журналистика: познавательно–

психологический подход / А. А. Тертычный. – Москва, 1989. – 256 с.

77. Третьякова В. С. Речевой конфликт и гармонизация общения //

В.С. Третьякова. – Екатеринбург: Изд-во Урал. Ун-та, 2002. – 287 с.

78. Третьякова В. С. Речевая конфликтология: проблемы, задачи,

перспективы // Вестник Челяб. гос. ун–та. Вып. 73. Филология.

Искусствоведение. – 2013. № 1 (292). – С. 279–282.

179

79. Фирстова Л. А. Стратегическое и тактическое целеполагание в

рамках телепублицистического дискурса // Известия ВГПУ, 2008. – С. 29–32.

80. Формановская Н.И. Речевое взаимодействие: коммуникация и

прагматика / Н.И. Формановская. – Москва: Изд-во «Икар», 2007. – 480 с.

81. Шалина И.В. Коммуникативно-речевая дисгармония: ее причины

и виды / И.В. Шалина // Культурно-речевая ситуация в современной России.

– Екатеринбург, 2000. – С.272–287.

82. Шмелева Т. В. Речеведение: в поисках теории / Т.В. Шмелева //

Stylistyka VI. – Opole, 1997. – С. 301–315.

83. Щерба Л. В. О трояком аспекте языковых явлений и об

эксперименте в языкознании / Л. В. Щерба // Хрестоматия по истории

языкознания 19–20 веков. – Москва, 1956. – С. 252–267.

84. Юрчина А. Д. Драматургия ток–шоу. Дипломная работа. – Е.,

2011. – 59 с.

85. Якобсон Р. О. Лингвистика и поэтика / Р. О. Якобсон //

Структурализм: «за» и «против». – Москва, 1975. – С. 193–230.

86. Leech G.N. Principles of Pragmatics. New York: Longman Group

Limited, 1983. P. 97.

Словари:

1. Стилистический энциклопедический словарь русского языка /

под ред. М. Н. Кожиной. – 2–е изд. испр. и доп. – Москва: Флинта: Наука,

2006. – 696 с.

2. Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка с включением

сведений о происхождении слов / РАН. Инст. рус. яз. им. В. В. Виноградова.

Отв. Ред. Н. Ю. Шведова. – Москва: Изд. Центр «Азбуковник, 2008». – 1175

с.

180

Электронные ресурсы:

1. Большой энциклопедический словарь онлайн. 2000 – URL:

https://www.vedu.ru/bigencdic/24050.

2. Большой энциклопедический словарь онлайн. 2000 – URL:

http://dic.academic.ru/dic.nsf/enc3p/294362/ТОК.

3. Википедия. Электронный ресурс:

https://ru.wikipedia.org/wiki/Опросник_Марселя_Пруста.

4. Современный толковый словарь русского языка под ред Т.Ф

Ефремовой // Словари и энциклопедии на Академике. – Электронный ресурс:

dic.academic.ru

5. Иссерс О.С Что говорят политики, чтобы нравиться своему

народу // Вестник Омского университета. – Вып. 1. – Омск, 1996.

Электронный ресурс: http://philology.ru/linguistics2/issers–96.htm.

6. Кузнецов Г. В. Телевизионная журналистика: учебник. 4–е

издание / Кузнецов Г. В., Цвик В. Л., Юровский А. Я. – Москва, 2002. – 304 с.

Электронный ресурс: http://evartist.narod.ru/text6/23.htm.

7. Лазутина Г. В. Технология и методика журналистского

творчества / Г.В. Лазутина. – Москва: Изд-во МГУ, 1988. – 80 с.

8. Ларина Е. Г. Ток–шоу как жанр телевизионного дискурса и его

конститутивные признаки // Лингвистика и межкультурная коммуникация:

Материалы региональной научной конференции Поволжья и Северо–

Кавказского региона / Е. Г. Ларина. 2004. – Электронный ресурс:

www.volsu.ru/download.php?id=00000024912–1.doc.

9. Марченко Т. В. Речевые стратегии и тактики гармонизации

общения в поликультурной среде / Т. В. Марченко // Современные проблемы

науки и образования. – Пенза, 2015. – №1–1. Электронный ресурс:

https://www.science–education.ru/ru/article/view?id=19480.

10. Могилевская Э. Ток–шоу как жанр ТВ: происхождение,

разновидности, приемы манипулирования // Научно–культурологический

181

журнал. – 2006. – №15. Электронный ресурс:

http://www.relga.ru/Environ/WebObjects/tgu–www.woa/wa/Main?textid=1114.

11. Мясникова М. А. Морфологический анализ современного

российского телевидения: автореф. дис. … канд. филол. наук: 10.01.01 / М.

А. Мясникова. – Екатеринбург, 2010. – URL:

http://www.twirpx.com/file/270851.

12. Познер Online (а). – URL: http://pozneronline.ru/2014/08/8707.

13. Познер Online (б). – URL: http://pozneronline.ru/2015/05/11634.

14. Познер Online (в). – URL: [http://pozneronline.ru/2017/04/18811.

15. Смирнов. В. Времена лжи с Владимиром Познером / В. Смирнов.

– 2005. – 512 с. – URL: https://oper.ru/torture/read.php?t=1045689166.

16. Сусов И. П. Введение в языкознание / И. П. Сусов. – Москва:

Восток – Запад, 2006. – 382 с. Электронный ресурс:

http://homepages.tversu.ru/~ips/LingFak1.htm.

17. Фирстова Л. А. Дискурсивные стратегии и тактики в рамках

телепублицистического дискурса: на материале русскоязычных и

англоязычных информационных программ: дис. ... канд. филол. наук :

10.02.19 / Л. А. Фирстова – Саратов, 2008. – 339 с. Электронный ресурс:

http://www.dissercat.com/content/diskursivnye–strategii–i–taktiki–v–ramkakh–

telepublitsisticheskogo–diskursa–na–materiale–rus.