36

Финно–угорский мир. 2016. № 4

Н. М. МОСИНА, доктор филологических наук, профессор кафедры финно-угорского и сравнительного языкознания ФГБОУ ВО «МГУ им. Н. П. Огарёва»

А. С. МИГУНОВА,аспирант кафедры финно-угорского и сравнительного языкознания ФГБОУ ВО «МГУ им. Н. П. Огарёва» (г. Саранск, РФ)

ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНЫЕ ГЛАГОЛЫ КАК СРЕДСТВО ВЫРАЖЕНИЯ КАТЕГОРИИ ЛОКАТИВНОСТИ В ЭРЗЯНСКОМ И ФИНСКОМ ЯЗЫКАХ

В лингвистике существуют определен-ным образом организованные понятия – категории. Т. В. Булыгина и С. А. Крылов определяют языковую категорию как лю-бую группу языковых элементов, выделя-емую на основании какого-либо общего свойства [4, 34]. О. С. Ахманова же дефи-ницирует категории лингвистики как об-щие свойства разных классов и разрядов языковых единиц, которые составляют эти классы и получают разнообразное языко-вое выражение (морфологическое, просо-дическое, синтагматическое и т. д.) при раз-личном содержании (грамматическом, лек-сическом, стилистическом и т. п.) [1, 233]. Категория – это понятие, присущее практи-чески любому языку.

Важнейшей категорией лингвисти-ки служит пространство. Пространство – сложное явление, в котором отражаются событийные сферы реальной действитель-ности, ее субъективное восприятие чело-веком, многообразие параметрических ха-рактеристик предметов, особенности ланд-шафта. Над сущностью пространства люди задумывались уже на ранних этапах эво-люции, и многие мыслители прошлого из-учали его природу. Это было связано с раз-витием человеческой практики и позна-ния, которые, расширяясь и совершенству-ясь, требовали все более глубокого пони-мания данного феномена. В лингвистике категория пространства реализуется как функционально-семантическое поле ло-

кативности, выступая одним из основных аспектов языковой картины мира [2, 5].

М. В. Всеволодова, Е. Ю. Владимирский рассматривают категорию локативности как статический процесс нахождения в опреде-ленном месте, или движение, не выходящее за пределы определенного пространства, т. е. движение, не связанное с преодолением пределов некоторого пространства [5, 11].

Главным типом отношений в данной ка-тегории, ее доминантой является обозначе-ние протекания событий в пределах какого-либо пространства. Локативность отно-сится к числу сложных семантических яв-лений и включает в свое содержание ком-плекс категориальных сем: предмета (суб-станции), формы, размера, величины и др. Особенность категории составляет ее ре-лятивный характер – диалектическое един-ство с категорией движения. Таким обра-зом, локативность – это категория, охваты-вающая субкатегории локальности, дирек-тивности, параметричности, обладающая функцией системного отражения в язы-ке объективно существующих простран-ственных факторов, что позволяет причис-лить ее к функционально-семантическим категориям.

Категория локативности в языке может быть выражена по-разному. Так, в эрзян-ском и финском языках локативные значе-ния выражаются формами имени, наречия-ми, прилагательными, послеложными кон-струкциями, а также глаголами [8, 149; 9, 2].

© Мосина Н. М., Мигунова А. С., 2016

37

ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИДля реализации категории локативно-

сти используются многочисленные клас-сы глаголов, ориентированные на переда-чу статики и динамики и восприятие си-туации говорящим лицом [6, 7]. Это, пре-жде всего, глаголы пребывания, нахожде-ния, положения в пространстве, а также глаголы говорения, ненаправленного дей-ствия, состояния, физического, зритель-ного и слухового восприятия. Все глаго-лы названных семантических групп актуа-лизируют значение статических простран-ственных отношений в локативном кон-тексте, в том числе и глаголы движения, которые передают данное значение, если движение не выходит за границы опреде-ленного пространства. Особую группу об-разуют экзистенциальные, или бытийные, глаголы [10, 166–178].

Экзистенциальные глаголы – это груп-па глаголов, обозначающих местонахожде-ние и наличие объекта в определенном ме-сте. Из приведенного определения следует, что экзистенциальные глаголы несут в себе семантику локативности [1, 267]. Глаголы данной группы являются одним из основ-ных средств выражения локативности в эр-зянском и финском языках.

Рассмотрим способность различных эк-зистенциальных глаголов выражать катего-рию локативности в эрзянском и финском языках на основе художественных произве-дений М. Брыжинского “Кирдажт” («Ровес-ники»), И. Калинкина “Васолонь ки ланг-со” («В дальней дороге») на эрзянском язы-ке, L. Lehtolainen “Luminainen” («Снежная женщина»), “Kuolemanspiraali” («Спираль смерти») на финском языке.

Экзистенциальные глаголы, указыва-ющие в самой общей форме на местонахож-дение и наличие объекта: эрз. улемс ʻбытьʼ, ʻсуществоватьʼ, ʻприсутствоватьʼ, аштемс ʻбыть (в каком-либо положении, состоя-нии)ʼ, ʻнаходитьсяʼ, ʻпребыватьʼ; фин. olla ʻбытьʼ, ʻнаходитьсяʼ, sijaita ʻнаходитьсяʼ [11], например:

1) в эрзянском языке: Пирявкс потсон-зо (Пекшень) ульнесть уш ломанть: ку-лянть маризе весе велесь [3, 16] ʻЗа огра-дой (Пекше) были уже люди: новость услышало все селоʼ;

2) Минек базань бухгалтериянь аптечка-сонть валидол ули [7, 50] ʻВ аптечке бух-галтерии нашей базы есть валидолʼ;

3) Секс те шканть кияк а яки оцинямо, аштить кудосо, секс лемдизьгак сонзэ аштема ковокс [3, 7] ʻПоэтому в это время никто не охотится, находятся дома, поэто-му и назвали его месяцем покояʼ;

4) Сон (Парго велесь) аштесь яндава-со, конань тейсть пертьпельксэнь аволь пек сэрей ды вандора пандтнэ [3, 9] ʻОно (село Парго) находилось в углублении, которое образовали не очень высокие и от-логие холмыʼ;

5) в финском языке: Yläkerrassa ovat vierashuoneet, joihin majoitamme kurssilai-set [13, 37] ʻНа верхнем этаже находят-ся комнаты для гостей, где мы размеща-ем курсантовʼ;

6) Keittiö oli jossakin käytävän pe-rällä… [13, 92] ʻКухня была где-то за коридором…ʼ;

7) Valvontakamera sijaitsi alakerrassa si-säänajoluiskan yläpuolella [13, 58] ʻКамера наблюдения находилась на нижнем этаже над пандусомʼ;

8) Tommy's Gym sijaitsi Olarin uudella laidalla, kuusikerroksisen talon kellarissa [13, 174] ʻСпортивный зал Томми нахо-дился в новой части Олари, в подвале ше-в новой части Олари, в подвале ше- новой части Олари, в подвале ше-новой части Олари, в подвале ше- части Олари, в подвале ше-части Олари, в подвале ше- Олари, в подвале ше-Олари, в подвале ше-, в подвале ше-в подвале ше- подвале ше-подвале ше- ше-ше-стиэтажного домаʼ.

В эрзянском языке экзистенциальные глаголы являются семантически полно-значными, однако в неактуализованной позиции они могут быть представлены им-плицитно. Это связано с тем, что область бытования в подобных предложениях вы-ступает в качестве исходного пункта сооб-щения, а сообщаемое формируется пока-зателем бытия совместно с именем пред-мета или класса предметов, например:

1) Пекшень пирявксонзо потсо зярыя палмань лангсо – кувака лато, косо сон паймева поволезь кости калт… [3, 16] ʻЗа оградой Пекше на нескольких столбах (на-ходится) – длинная крыша, где он сушит рыбу, повешенную на перекладинах…ʼ;

2) Куронть потсо ниле-вете кудот, ко-натнесэ эрить вейке буень ломанть [3, 9] ʻНа улице (находятся) четыре-пять до-мов, в которых живут люди одного родаʼ.

38

Финно–угорский мир. 2016. № 4

В финском языке данные глаголы им-плицитно не выражаются.

Специфические экзистенциальные гла-голы, выражающие способ существова-ния, свойственный тому или иному субъек-ту: эрз. касомс ̒ растиʼ, цятномс ̒ трещатьʼ, ʻскрипетьʼ, булдордомс ʻбултыхатьсяʼ, ʻкипетьʼ, цитнемс ʻблестетьʼ, чудемс ʻтечьʼ, кивчкадемс ̒ блеснутьʼ, ̒ сверкнутьʼ, кайсетемс ʻслышатьсяʼ, ʻраздаватьсяʼ; фин. ratista ʻтрещатьʼ, ʻхрустетьʼ, rymistä ʻгрохотатьʼ, palaa ʻгоретьʼ, kaikua ʻзву-чатьʼ, ʻраздаватьсяʼ [11], например:

1) в эрзянском языке: Кудонть эйстэ авасоло, косо свал эрсекшнеськак, цят-нось толбандя, конань вакссо котьмась авазо [3, 5] ʻНедалеко от дома, как всег-да бывало, трещал костер, около которого хлопотала мамаʼ;

2) Ведесь чугуннэсэ а булдордыяк [3, 6] ʻВода в чугунке и не кипитʼ;

3) Перькаст (стогатнень перька) кассь тикшесь [7, 7] ʻВокруг них (стогов) рос-ла траваʼ;

4) Чинть каршо цитнезевсть латот ды вальмат [7, 12] ʻНа солнце заблестели крыши и окнаʼ;

5) Григорий соды: веленть икельга чуди аволь келей лей… [7, 12] ʻГригорий знает: перед селом течет неширокая река…ʼ;

6) Якстерестэ артозь турвасонзо кивчкадсь лембе мизолкс [7, 13] ʻНа на-крашенных помадой губах сверкнула те-плая улыбкаʼ;

7) Григорий варштась тона енов, косо кайсететсть баягань гайнематне [7, 51] ʻГригорий посмотрел в ту сторону, где раздавались звуки колоколаʼ;

8) в финском языке: …lumi ratisi reippaas-reippaas-ti jalkojemme alla [13, 138] ʻ…снег бодряще хрустел под моими ногамиʼ;

9) …hillitön tuuli rymisi puiden latvassa… [13, 107] ʻ…безудержный ветер грохотал в кронах деревьев…ʼ;

10) Monissa paikoissa paloivat vielä jou-luvalot vaikka loppiainenkin oli jo ohi [13, 229] ʻВо многих местах горели еще рож-дественские огни, хотя и богоявление уже оконченоʼ;

11) Luodon ääni oli hiljainen, silti sanat kaikuivat oudosti tyhjässä jäähallissa [13, 64]

ʻГолос Луото был тихий, однако слова зву-чали странно в пустом ледовом дворцеʼ.

Глаголы пространственного положе-ния предмета, характеризующие его поло-жение как горизонтальное или как верти-кальное: эрз. сравтовомс ʻразбросатьсяʼ, ʻраскинутьсяʼ, таргавомс ʻтянутьсяʼ, чал-гадо аштемс, аштемс букв. ʻстоять на ногахʼ, мадезь аштемс ʻлежатьʼ, поводезь аштемс ʻбыть повешеннымʼ, ʻвисетьʼ; фин. seisoa ʻстоятьʼ, roikkua ʻвисетьʼ, istua ʻсидетьʼ, lojua ʻвалятьсяʼ [11], например:

1) в эрзянском языке: Велесь кужонь-кужонь сравтовсь яндаванть теиця пандо чиретнева [3, 9] ʻСело полянками раски-нулось по склонам возвышенностей, обра-зующих углублениеʼ;

2) Кинть кавто енга таргавсть лугат [3, 7] ʻПо двум сторонам дороги тянулись лугаʼ;

3) Кавто енга аштить пиже пря сэрей пичетне [7, 8] ʻПо двум сторонам стоят зе-леные высокие сосныʼ;

4) Григорий ансяк ней редизе: букатнень эйстэ а васоло, верьсэ артозь алкине тик-шенть лангсо, кунст мадезь ашти эсензэ шкавань цера [7, 11] ʻГригорий только сей-час заметил: недалеко от быка, на окрашен-ной кровью низкой траве, навзничь лежит мужчина его летʼ;

5) Эйзэнзэ (карксонть лангсо), пеель-де башка, поводезель куцьканонь костязь пильгине… [3, 6] ʻНа нем (поясе), кроме ножа, висела высушенная ножка орла…ʼ;

6) в финском языке: Melkein kaikkien ko-Melkein kaikkien ko- kaikkien ko-kaikkien ko- ko-ko-rvissa roikkuivat Kalevala-korut… [13, 14] ʻПочти у всех в ушах висели украшения в стиле Калевала…ʼ;

7) Sohvalla lojuivat paksut mustat sukka-housut ja tummanvioletti villapaita… [13, 96] ʻНа диване валялись толстые черные кол-готки и темно-фиолетовый свитерʼ…;

8) …Koivu kysyi, kun jälleen istuimme autossa Turunväylällä… [13, 75] ʻ…Коиву спросил, когда мы в очередной раз сидели в машине на пути в Турку…ʼ;

9) Rami Luoto seisoi vieressä käsi Jannen olkapäällä… [13, 62] ʻРами Луото стоял ря-дом, держа руки на плече Янни…ʼ.

В ходе исследования на материале эрзян-ского и финского языков нам удалось вы-

39

ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИявить три семантические группы экзистен-циальных глаголов с локативным значени-ем в двух родственных языках – эрзянском и финском: 1) экзистенциальные глаголы, ука-зывающие в самой общей форме на место-нахождение и наличие объекта; 2) специфи-ческие экзистенциальные глаголы, выража-ющие способ существования, свойственный

1. Ахманова, О. С. Словарь лингвистических тер-минов / О. С. Ахманова. – Москва : КомКнига, 2007. – 576 с.

2. Бондарко, А. В. Локативность // Теория функ-циональной грамматики. Локативность. Бы-тийность. Посессивность. Обусловленность. – Санкт-Петербург, 1996. – С. 5–6.

3. Брыжинский, М. Кирдажт (Ровесники) / М. Брыжинский. – Саранск : Мордовское книж-ное издательство, 2008. – 225 с.

4. Булыгина, Т. В. Категория / Т. В. Булыгина, С. А. Крылов // Энциклопедический лингвисти-ческий словарь. – Москва, 1990. – С. 385–386.

5. Всеволодова, М. В. Способы выражения про-странственных отношений в современном рус-ском языке / М. В. Всеволодова, Е. Ю. Влади-мирский. – Москва : Русский язык, 1982. – 288 с.

6. Гак, В. Г. Функционально-семантическое поле предикатов локализации // Теория функцио-нальной грамматики… – С. 13–14.

7. Калинкин, И. Васоло ки лангсо (В дальней до-роге) / И. Калинкин. – Саранск : Мордовское книжное издательство, 2003. – 256 с.

8. Мосина, Н. М. Послелог как средство выра-жения категории локативности в эрзянском и финском языках / Н. М. Мосина, А. С. Мигу-нова // Филологические науки. Вопросы тео-рии и практики. – Тамбов, 2015. – № 11, ч. 3. – С. 149–153.

9. Мосина, Н. М. Синтетические и аналитиче-ские средства выражения локативности в эр-зянском и финском языках [Электронный ресурс] / Н. М. Мосина, А. С. Мигунова // Огарев-online. Раздел «Филологические на-уки». – 2015. – № 2. – Режим доступа: http://journal.mrsu.ru/arts/sinteticheskie-i-analiticheskie-sredstva-vyrazheniya-lokativnosti-v-ehrzyanskom-i-finskom-yazykakh.

10. Мосина, Н. М. Система глубинных падежей в эрзянском языке : монография / Н. М. Моси-на. – Саранск : Издательство Мордовского уни-верситета, 2013. – 224 с.

11. Alhoniemi, A. Suomalais-ersäläinen sanakirja (Финско-эрзянский словарь) / A. Alhoniemi, N. Agafonova, M. Mosin. – Саранск : Типогра-фия «Красный Октябрь», 2000. – 506 с.

12. Lehtolainen, L. Kuolemaanspiraali (Спираль смерти) / L. Lehtolainen. – Helsinki : Tammi, 2007. – 359 с.

13. Lehtolainen, L. Luminainen (Снежная женщина) / L. Lehtolainen. – Helsinki : Tammi, 2007. – 352 с.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК BIBLIOGRAPHY

тому или иному субъекту; 3) глаголы про-странственного положения предмета. Наи-более многочисленными являются вторая и третья группы, состоящие из 5–6 лекси-ческих единиц в рассматриваемых языках. На каждую группу глаголов в обоих языках было найдено достаточное количество при-меров из художественной литературы.

Поступила 25.10.2016

1. Akhmanova, O. S. (2007), Dictionary of lin-guistic terms, Moscow: KomKniga.

2. Bondarko, A. V. (1996), Locative category, The theory of functional grammar. Locative. Existentionalism. Possessive. Conditionality, Saint Petersburg, p. 5–6.

3. Bryzhinsky, M. (2008), Kirdazht (Peers), Sa-ransk: Mordovia Prress.

4. Bulygina, T. V., Krylov, S. A. (1990), Ca-tegory, Linguistic Encyclopedic Dictionary, Moscow: Nauka, p. 385–386.

5. Vsevolodova, M. V., Vladimirskiy, E. Yu. (1982), Ways of expression of spatial rela-tions in modern Russian, Moscow: Russian language.

6. Gak, V. G. Functional-semantic field of predi-cate localization, The theory of functional grammar..., p. 13–14.

7. Kalinkin, I. (2003), Vasolo ki Langs (In the road), Saransk: Mordovia Press.

8. Mosina, N. M., Migunova, A. S. (2015), Postposition as a means of expressing the lo-cative category in Erzya and Finnish, Philo-logy. Questions of theory and practice, № 11, part 3, Tambov: Gramota, p. 149–153.

9. Mosina, N. M., Migunova, A. S. (2015), Synthetic and analytical tools of expression locative in Erzya and Finnish, Ogarev-online, Section “Philology”, № 2, available: http://journal.mrsu.ru/arts/sinteticheskie-i-anali-ticheskie-sredstva-vyrazheniya-lokativnosti-v-ehrzyanskom-i-finskom-yazykakh.

10. Mosina, N. M. (2013), The system of deep cases in Erzya language, Monograph, Sa-ransk: Mordovia University Press.

11. Alhoniemi, A., Agafonova, N., Mosin, M. (2000), Suomalais-ersäläinen sanakirja (Finn-ish-Erzya Dictionary), Saransk: “Red Octo-ber” Press.

12. Lehtolainen, L. (2007), Kuolemaanspiraali (Spiral of Death), Helsinki: Tammi.

13. Lehtolainen, L. (2007), Luminainen (Snow Woman), Helsinki: Tammi.