Отчет о полевой практике по экологии студента гр. 14ФБ1 В. Якушова
Моя летняя полевая практика в 2017-ом году началась 13-го июня. Поезд до Москвы, перелет
до Красноярска, несколько часов на отдых и снова перелет, на этот раз не в относительно
комфортном эконом-классе «Боинг-777», а на советском винтовом «Ан-24». Весь путь на этом
аппарате меня (да и других пассажиров) волновал только один вопрос: лишь бы не развалился по
дороге наш самолет!
Вид на тайгу из иллюминатора Ан-24.
К счастью, все обошлось благополучно, и уже через пару часов мы приземлились в поселке
Бор, построенном еще в советские годы в качестве резервного аэропорта в устье Подкаменной
Тунгуски.
Аэровокзал «Подкаменная Тунгуска» в поселке Бор.
Полчаса на закупку продуктов в местном магазинчике (в глаза бросаются зашкаливающие
ценники) и снова в путь – на этот раз 120 км по Енисею на моторной лодке до пункта назначения:
Енисейской экологической станции «Мирное».
Плавмагазин снабжает жителей Енисейских деревень необходимыми продуктами.
Енисей встретил нас приветливо – на нем полный штиль. Это сформировало у меня ошибочное
представление о суровой сибирской реке.
Несколько часов в пути с небольшой остановкой на дозаправку – и вот вечером 15-го июня мы
на месте. Небо над Енисеем в то время никогда не темнело – в разгаре белые ночи.
«Бобовник» - мое пристанище на время экспедиции (изба названа в честь хозяина, Бориса Ильича.
На заднем плане – осеннее пристанище орнитолога О.В. Бурского, «Бурчатник»)
Енисей соединяет Транссиб с Северным морским путем, поэтому каждый день по нему проплывают грузовые суда.
Первый день был выделен на изучение биостанции и на прочие хозяйственные нужды.
Сама биостанция расположилась на правом берегу Енисея, на «угоре». Когда-то здесь была деревня,
которая в 80-х годах прошлого столетия была расселена. Лишь одна жительница никуда не уехала и
благополучно жила здесь до 2000-х годов. На базе старых домов была построена столовая, баня,
жилые дома и прочие хозяйственные постройки – в советское время биостанция могла принимать
единовременно минимум 30 человек. Кто же знал, что не суждено было биостанции в современной
России принимать столь большое количество исследователей?..
Стены столовой украшены сохатиными шкурами.
Дом начальника биостанции.
Круглогодично здесь проживают только 2 человека: начальник биостанции, Луневский Виктор
Николаевич, и его жена, Анна Николаевна. Летом жизнь в Мирном оживает: приезжают дети и внуки
«дяди Вити», ученые, студенты, заезжие туристы.
Наша сибирская банька с прекрасным видом на Енисей.
Всю свою работу на биостанции я разделил бы на три этапа. Первый и последний этапы –
конец июля и августа, когда я занимался исследованиями мышевидных млекопитающих, занял
только месяц моего проживания в Мирном. Оставшиеся полтора месяца (июль – середина августа) я
работал на орнитологов: помогал в ночных отловах птиц, занимался хозяйственными делами.
Ночные отловы застали меня в июле. Всего у орнитологов три маршрута, которые меняются в
определенной последовательности. А так как ловчие сети расставлены в пойме Енисея, их проверка
вызывала определенные затруднения: из болотных сапог я буквально не вылезал весь июль.
С суровыми сибирскими птахами нужно быть особенно осторожными,
даже такая кроха может постоять за себя.
А уж с более крупными пернатыми вообще
стоит держать ухо востро. Коварная самка
глухаря, или, по-местному, кополуха,
сначала отвлекала меня от укрывшихся в
траве птенцов, имитируя ранение крыла, а
потом попросту напала на меня, прогоняя со
своей территории.
Правда в августе мы раздобыли
досок и построили настилы (по местному
«гати»), надеюсь, в следующем году, они
хорошо помогут при проверке сетей.
Почему именно раздобыли, ведь вокруг
тайга и деревьев куча? Все просто:
пилорам в округе давно нет, и доски
можно напилить только с помощью
бензопилы, закрепленной специальным
образом. А транспортировка брусков
размерами 15*40*140 и весом килограмм
по 15 минимум с правого на левый берег
и последующая их переноска к месту
назначения – отдельная, очень веселая
история…
Несуразные на первый взгляд гати очень
сильно помогают при проверках ловчих
сетей.
Орнитологи встают рано, часа в 4 утра, так как пик активности у птиц наблюдается именно в это время.
А встать для того, чтобы приготовить завтрак, нужно еще раньше…
Чтобы жить не в палатках, нужно постоянно поддерживать сохранность домов на биостанции,
поэтому пришлось заняться и покраской крыш, ремонтом крыльца, поддержкой в нормальном
состоянии просек, мостиков через ручейки и многими другими делами, за которыми эти полтора
месяца пролетели, как один миг, и одновременно тянулись, как вечность…
Мостики через многочисленные ручейки и старицы нужно всегда поддерживать в хорошем состоянии.
Все время, пока я красил эту крышу, меня не покидала идея написать на ней «Здесь был Вася», да так,
чтобы надпись было видно с вертолета. Сдержался, но орнитологи посоветовали приехать через несколько
лет, когда краска облетит, и все-таки написать свой автограф на свежем слое краски…
Главная цель моего путешествия -
изучение мелких мышевидных
млекопитающих. Работы в этом
направлении ведутся на биостанции с
некоторыми перерывами еще с 70-х годов
прошлого века. Отловы проводятся в конце
июля и конце августа.
Поочередно мы проверяли канавки то на
левом, то на правом берегу. Маршрут на
правом берегу протяженностью порядка 10
км, на левом – около 5 км. Однако на правом
берегу маршрут кольцевой, а на левом
приходится возвращаться той же дорогой
порожняком, уже не проверяя канавки, да и
1,5 км нужно пройти по затопленной дороге
по колено в воде (а то и глубже). Всего
использовалось 28 канавок: 10 на левом
берегу и 18 на правом. Перед августовскими
отловами я дополнительно выкопал еще 4
канавки. Рыть их особенно приятно на
песчаном берегу, а вот на болотах (по-
местному рямах) приходится больше
работать топором, чтобы перерубать
многочисленный там багульник.
Ловчая канавка.
Последние мгновения жизни землеройки…
На левый берег мы переправлялись на обычной моторной лодке.
Ширина Енисея в районе биостанции – 2,3 км.
После проверки канавок зверьки высушивались и подвергались тщательным измерениям,
результаты которых мы фиксировали в полевом журнале. Всего за июньский отлов было поймано
119 зверьков, за августовский – 350.
Это представители отрядов Насекомоядные (2 семейства, 9 видов), Грызуны (2 семейства, 7
видов), Хищные (1 семейство, 1 вид). Не попались в канавки многочисленные здесь зайцы-русаки и
бурундуки.
Видимо, этот бурундучок никогда в своей жизни не видел людей, поэтому подпустил меня
с фотоаппаратом на расстояние вытянутой руки.
В среднем в день обрабатывалось 20-30 зверьков, однако в последний день отлова
к нам в канавки буквально «нападало» аж 78 зверьков!
Отдельные шкурки я обрабатывал для коллекции, правда не сразу все получалось очень хорошо,
нужно было сначала «набить руку».
Обязательно стоит упомянуть
дары тайги. На среднем Енисее
можно прекрасно порыбачить:
привязываешь леску к палке,
насаживаешь червя на крючок,
опускаешь его в прозрачную воду
какого-нибудь ручейка – и
великолепный по вкусу и внешнему
виду хариус твой!
Мой первый хариус.
Спиннингом можно не
обзаводиться, достаточно намотать
леску на консервную банку, которая
будет играть роль катушки,
привязываешь поводок и леску –
щука твоя!
Суровый сибирский спиннинг… И не менее суровые Енисейские щуки.
В июне можно было делать салаты из «медвежьего чеснока» - черемши, в августе же в тайге
много грибов и ягод – объедение!
Водяника – ягода разочарование: набираешь полную горсть
этих аппетитных, размером с черную смородину которая, кстати, здесь тоже растет), ягод, кладешь в рот и…
жуешь дистиллированную воду.
Брусника.
Голубика со сгущенкой и оладушками.
А вот урожая кедрового ореха здесь не видели уже лет 10.
Лилия.
Венерин башмачок.
Таежный натюрморт.
В тайге всегда найдется тот, кто готов тобой полакомиться. Речь даже не о медведях, а о
многочисленных кровососах: с середины июня до середины июля зверствует комар от которого нет
спасения нигде, ни в тайге, ни дома, ни днем, ни ночью, затем его численность идет на спад и к
августу комара совсем не остается, но зато появляется мошка. Правда она лакомится местными
жителями только днем и на открытом пространстве, дома и в тайге от нее можно спрятаться.
Мишка с завидной регулярностью напоминал о своем существовании, оставляя следы около домов
и портя ловчие сети. К счастью, нос к носу с ним мы не столкнулись.
«Специи» для кровососов, которыми регулярно обрабатываются их любимые двуногие блюда.
Но лучше всяких репеллентов помогает обычный накомарник и полог.
Стоит завести генератор и включить свет – так сотни мокрецов слетаются на огонек.
Обратный путь был и долгожданным, и немного тоскливым, ведь за долгий срок привыкаешь к
месту. Схема отбытия опять не совсем проста: сначала 20 км на север по Енисею до поселка Бахта,
где располагается посадочная площадка для вертолета, затем 40 минут созерцания бескрайних
просторов тайги из иллюминатора Ми-8, ожидание в аэропорту Бора, 2 часа полета на все том же Ан-
24, ночь в гостинице, перелет до Москвы, поезд до Пензы…
Бахтинские улочки.
Прилетит вдруг волшебник на желтом Ми-8 и за 3 тысячи покажет Енисей…
Попасть на Енисей не так-то уж и дешево, но мне повезло, и в этом году Север показал мне
свои красоты. За это я безмерно благодарен кафедре зоологии и экологии ПГУ и особенно Ермакову
Олегу Александровичу, познакомившему меня с руководителем Енисейской экспедиции, Шефтелем
Борисом Ильичом (в центре на фотографии).
Жизнь в условиях Сибири трудна, это понимаешь даже за такой короткий срок, пока я был в
экспедиции, что уж говорить о зиме. Однако Север всегда тянул и продолжает тянуть в свои
необъятные просторы все новые и новые поколения исследователей и путешественников.