vesti 2 19 ser 2 24.06.19...BSPU Bulletin 2(100) 2019 SERIES 2. History. Philosophy. Political...

bе“цi ador

№ 2(100) 2019 СЕРЫЯ 2. Гісторыя. Філасофія. Паліталогія. Сацыялогія. Эканоміка. Культуралогія

Рэдакцыйная калегiя:А. П. Жытко (нам. галоўнага рэдактара) (Рэспубліка Беларусь)Т. М. Буйко (Рэспубліка Беларусь)Л. М. Давыдзенка (Рэспубліка Беларусь)А. В. Данільчанка (Рэспубліка Беларусь)Г. У. Карзенка (Рэспубліка Беларусь)І. В. Катляроў (Рэспубліка Беларусь)В. Б. Келер (Федэратыўная Рэспубліка Германія)В. В. Кірылаў (Расійская Федэрацыя)А. Я. Кучко (Рэспубліка Беларусь)А. С. Лапцёнак (Рэспубліка Беларусь)А. М. Люты (Рэспубліка Беларусь)У. Ф. Мартынаў (Рэспубліка Беларусь)У. А. Мельнік (Рэспубліка Беларусь)Я. Мірановіч (Рэспубліка Польшча)Р. К. Мірзаханян (Рэспубліка Арменія)А. І. Смолік (Рэспубліка Беларусь)А. Г. Субоцін (Рэспубліка Беларусь)А. Г. Шваб (Украіна)А. М. Эскрыдж-Космач (Злучаныя Штаты Амерыкі)

Галоўны рэдактар А. І. Жук

Штоквартальны навукова-метадычны часопiс. Выдаецца з чэрвеня 1994 г.

У адпаведнасці з загадам Вышэйшай атэстацыйнай камісіі ад 02.02.2011 г. № 26 часопіс «Весці БДПУ. Серыя 2» уключаны ў Пералік навуковых выданняў Рэспублікі Беларусь для апублікавання вынікаў дысертацыйных даследаванняў па гістарычных, культуралагічных, палітычных, сацыяльных, філасофскіх, эканамічных (эканамічная тэорыя) навуках

Часопіс «Весці БДПУ. Серыя 2» у адпаведнасці з Пастановай ВАКа ад 08.06.2009 № 3 выходзіць:№ 1, 3 па навуковых кірунках «Паліталогія», «Сацыялогія», «Эканоміка»;№ 2, 4 па навуковых кірунках «Гісторыя», «Філасофія», «Культуралогія»

У адпаведнасці з дагаворам

паміж БДПУ і ТАА «Навуковая электронная бібліятэка» (ліцэнзійны дагавор № 676-12/2016 ад 21.12.2016 г.) часопіс «Весці БДПУ» (у 3-х серыях) размяшчаецца на платформе eLIBRARY.RU і ўключаны ў Расійскі індэкс навуковага

цытавання (РІНЦ) – бясплатны агульнадаступны инструмент вымярэння публикацыйнай актыўнасці вучоных і арганізацый.

Адрас рэдакцыi:Вул. Магiлёўская, 37, пакой 124, 220007, Мiнск, тэл. 219-78-12e-mail: [email protected]

Пасведчанне № 1353 ад 06.05.10. Мiнiстэрства iнфармацыi Рэспублiкi Беларусь

Падпiсана ў друк 20.06.19.Фармат 6084 1/8. Папера афсетная.Гарнiтура Арыял. Рызаграфія.Ум. друк. арк. 21,86. Ул.-выд. арк. 21,58.Тыраж 100 экз. Заказ 468.

Выдавец i палiграфiчнае выкананне:Установа адукацыi «Беларускi дзяржаўны педагагiчны ўнiверсiтэт iмя Максiма Танка».Пасведчанне аб дзяржаўнай рэгістрацыі выдаўца, вытворцы, распаўсюджвальніка друкаваных выданняў № 1/236 ад 24.03.14.Лiцэнзiя № 02330/448 ад 18.12.13.Вул. Савецкая, 18,220030, Мiнск.

Адказны сакратар В. П. Андрыевіч

Рэдактар В. П. Андрыевіч

Камп’ютарная вёрстка В. С. Яворскай

© Весцi БДПУ. Серыя 2. 2019. № 2

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

bе“2, acor

№ 2(100) 2019 СЕРИЯ 2. История. Философия. Политология. Социология. Экономика. Культурология

Редакционная коллегия:А. П. Житко (зам. главного редактора) (Республика Беларусь)Т. Н. Буйко (Республика Беларусь)Л. Н. Давыденко (Республика Беларусь)А. В. Данильченко (Республика Беларусь)О. Б. Келлер (Федеративная Республика Германия)В. В. Кириллов (Российская Федерация)Г. В. Корзенко (Республика Беларусь)И. В. Котляров (Республика Беларусь)Е. Е. Кучко (Республика Беларусь)А. С. Лаптенок (Республика Беларусь)А. М. Лютый (Республика Беларусь)В. Ф. Мартынов (Республика Беларусь)В. А. Мельник (Республика Беларусь)Р. К. Мирзаханян (Республика Армения)Е. Миронович (Республика Польша)А. И. Смолик (Республика Беларусь)О. Г. Субботин (Республика Беларусь)А. Г. Шваб (Украина)Е. Н. Эскрыдж-Космач (Соединенные Штаты Америки)

Главный редактор А. И. Жук

Ежеквартальный научно-методический журнал. Издается с июня 1994 г.

В соответствии с приказом Высшей аттестационной комиссии от 02.02.2011 г. № 26 журнал «Весці БДПУ. Серыя 2» включен в Перечень научных изданий Республики Беларусь для опубликования результатов диссертационных исследований по истори-

ческим, культурологическим, политическим, социальным, философским, экономическим (экономическая теория) наукам

Журнал «Весці БДПУ. Серыя 2» согласно Постановлению ВАКа от 08.06.2009 № 3 выходит:№ 1, 3 по научным направлениям «Политология», «Социология», «Экономика»;№ 2, 4 по научным направлениям «История», «Философия», «Культурология»

Адрес редакции:Ул. Могилевская, 37, к. 124, 220007, Минск, тел. 219-78-12e-mail: [email protected]

Свидетельство № 1353 от 06.05.10. Министерства информации Республики Беларусь

Подписано в печать 20.06.19.Формат 6084 1/8. Бумага офсетная.Гарнитура Ариал. Ризография.Усл. печ. л. 21,86. Уч.-изд. л. 21,58.Тираж 100 экз. Заказ 468.

Издатель и полиграфическое исполнение:Учреждение образования «Белорусский государственный педагогический университет имени Максима Танка».Свидетельство о государственной регистрации издателя, изготовителя, распространителя печатных изданий№ 1/236 от 24.03.14.Лицензия № 02330/448 от 18.12.13.Ул. Советская, 18,220030, Минск.

Ответственный секретарь О. П. Андриевич

Редактор О. П. Андриевич

Компьютерная верстка О. С. Яворской

© Вести БГПУ. Серия 2. 2019. № 2

В соответствии с договором

между БГПУ и ООО «Научная электронная библиотека» (лицензионный договор 676-12/2016 от 21.12.2016 г.) журнал «Весці БДПУ» (в 3-х сериях) размещается на платформе eLIBRARY.RU и включен в Российский индекс научного

ц итирования (РИНЦ) – бесплатный общедоступный инструмент измерения публикационной активности ученых и организаций.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

BSPU Bulletin

№ 2(100) 2019 SERIES 2. History. Philosophy. Political Science. Sociology. Economics.Culture Studies

Editorial Board:A. Zhitko (First Deputy Editor-in-Chief) (Republic of Belarus)T. Buyko (Republic of Belarus)L. Davydzenka (Republic of Belarus)A. Danilchanka (Republic of Belarus) G. Karzenka (Republic of Belarus)I. Katlyarou (Republic of Belarus)O. B. Keller (Federative Republic of Germany)V. Kirillov (Russian Federation)A. Kuchko (Republic of Belarus)A. Laptsyonak (Republic of Belarus)A. Lyuty (Republic of Belarus)V. F. Martunov (Republic of Belarus)U. Melnik (Republic of Belarus)E. Mironovich (Republic of Poland)R. K. Mirzakhanaun (Republic of Armenia)A. Smolik (Republic of Belarus)O. Soubbotin (Republic of Belarus)A. G. Shvab (Ukraine)A. N. Eskridge-Kosmach (United States of America)

Editor-in-Chief А. Zhuk

Quarterly scientific-methodical journalPublished since June 1994

In compliance with the order of the Higher Attestation Commission from 02.02.2011 No 26 the journal “BSPU Bulletin. Series 2” is included into the List of scientifi c publications of the Republic of Belarus for publishing the results of theses research on History,

Culture Studies, Political Science, Sociology, Philosophy, Economics.

In compliance with the decree of the HAC No 3 from 08.06.2009 the journal “BSPU Bulletin. Series 2” appears:No 1, 3 on the research areas “Political Science”, “Sociology”, “Economics”;

No 2, 4 on the research areas “History”, “Philosophy”, “Culture Studies”.

Editorial Office Contacts:Mogilyovskaya street, 37, room 124220007, Minsk, Republic of Belarus.Tel. 219-78-12e-mail: [email protected]

Certificate No 1353 from 06.05.10 of the Ministry of Information of the Republic of Belarus

Passed for printing 20.06.19.Format 6084 1/8. Offset paper. Font Arial.Risography. Conventional printed sheet 21,86.Publisher’s signature 21,58.Circulation 100 copies. Order 468.

Publishing and printing: Educational establishment “Belarusian State Pedagogical University named after Maxim Tank”.

Certificate of state registration of editor, producer, distributor of printed mattersNo 1/236 from 24.03.14.

License No 02330/448 from 18.12.13.

Sovetskaya street, 18,220030, Minsk, Republic of Belarus.

Deputy Editor-in-Chief V. Andryievich

Editor V. Andryievich

Desktop Publishing V. Yavorskaya

© BSPU Bulletin. Series 2. 2019. No 2.

According to the agreement

between BSPU and Pvt Ltd "Scientifi c Electronic Library" (licence contract № 676-12/2016 from 21.12.2016) the journal "BSPU Bulletin" (3 series) is placed on the platform eLIBRARY.RU and included in the Russian Science Citation Index (RSCI) – free

public instrument for measuring publishing activity of scientists and organizations

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

gме“2 Contents History

Andarala I. POLICY OF ADMINISTRATION OF BSSR ON DEVELOPMENT OF GENERAL SECONDARY EDUCATIONNIN 1943–1980: HISTORIOGRAPHY OF THE PROBLEM .............. 6

Iotsius V. PREFERENTIAL POLICY OF THE SOVIET STATE IN RESPECT OF AGRICULTURAL IMMIGRANTS FROM THE BSSR IN THE 1920 – EARLY 1940S ...............................................................16

Trubchyk P. ANALYSIS OF HISTORIOGRAPHICAL RESEARCH OF THE HISTORY OF POLITICAL PARTIES OF THE SOCIALIST DIRECTION IN THE TERRITORY OF BELARUS IN THE END OF XIX – BEGINNING OF THE XX CENTURIES ....................21

Zavalnyuk U. COMMENTS OF FRENCH AND GERMAN THEOLOGIANS OF 17TH CENTURY ON THE INSTITUTION OF FASTING IN THE CHRISTIAN CHURCHh ........................26

Filipau A. RELATIONS BETWEEN THE MAMLUK STATE IN EGYPT AND “TATARS” IN 1252–1281 ................................35

Sakovich V. FORMATION OF THE LEGAL BASES OF PARTY-STATE POLICY OF GERMANY IN THE SPHERE OF HIGHER EDUCATION (1933–1934) .......................................................41

Garelik M. AUSTRIAN QUESTION IN THE POLICY OF GREAT BRITAIN IN 1945–1955: HISTORIOGRAPHY AND SOURCES .......................................................................48

Pashkouskaya A. RENEGOTIATION OF THE CONDITIONS OF MEMBERSHIP OF THE UNITED KINGDOM OF GREAT BRITAIN IN EUROPEAN UNION IN THE GOVERNMENT OF D. CAMERON .....................................................................56

Surma K. IMMIGRATION POLICY OF THE USA IN 1776–19166 .........................................................................62

Pugach I. FOREST PROTECTING MEASURES OF THE RUSSIAN GOVERNMENT IN THE TERRITORY OF BELARUS (THE SECOND HALF OF THE XVIII – THE FIRST HALF OF THE 30S OF THE XIX CENTURY) .....................................69

Tsishchanka A. SOCIAL-ECONOMIC POLICY OF B. OBAMA (2009–2016) .............................................................................75

Satsuta A. POST INSTITUTIONS IN THE TERRITORY OF BELARUS IN 1853–1884 ...................................................83

Melekhovets V. REORGANIZATION OF THE STRUCTURE OF BELARUSIAN SOCIETY OF THE DEAF (60–70S OF THE XX CENTURY).............................................88

KHudayberdiyeva N. SUPPORT OF THE NEUTRAL STATUS OF TURKMENISTAN BY TURKEY (1991–2018) .............................................................................95

Tаlmachova S. STOLYPIN LAND SETTLEMENT COMMISSIONS IN THE SYSTEM OF GOVERNMENT INSTITUTIONS ON AGRARIAN REFORM IMPLEMENTATION IN BELARUS (1906–1914) .....................102

Hardzeichuk S., Smirnova A. CIVIL WAR IN THE HOLY ROMAN EMPIRE IN 1314–1326 .............................................110

Гісторыя

Андарала І. А. ПАЛІТЫКА КІРАЎНІЦТВА БСCР ПА РАЗВІЦЦІ АГУЛЬНАЙ СЯРЭДНЯЙ АДУКАЦЫІ Ў 1943–1980-я гг: ГІСТАРЫЯГРАФІЯ ПРАБЛЕМЫ ...............6

Йоцюc В. А. ЛЬГОТНАЯ ПОЛИТИКА СОВЕТСКОГО ГОСУДАРСТВА В ОТНОШЕНИИ СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННЫХ ПЕРЕСЕЛЕНЦЕВ ИЗ БССР в 1920 – НАЧАЛЕ 1940-х гг. ...................................16

Трубчык П. А. АНАЛІЗ ГІСТАРЫЯГРАФІЧНЫХ ДАСЛЕДАВАННЯЎ ГІСТОРЫІ ПАЛІТЫЧНЫХ ПАРТЫЙ САЦЫЯЛІСТЫЧНАГА КІРУНКУ НА ТЭРЫТОРЫІ БЕЛАРУСІ Ў КАНЦЫ ХІХ – ПАЧАТКУ ХХ ст. ........................21

Завальнюк У. М. КАМЕНТАРЫІ ФРАНЦУЗСКІХ І НЯМЕЦКИХ БАГАСЛОВАЎ XVII ст. АБ ІНСТЫТУЦЕ ПОСТУ Ў ТАГАЧАСНАЙ ХРЫСЦІЯНСКАЙ ЦАРКВЕ .........................26

Filipau A. RELATIONS BETWEEN THE MAMLUK STATE IN EGYPT AND “TATARS” IN 1252–1281 ................................35

Сакович В. А. ФОРМИРОВАНИЕ ПРАВОВЫХ ОСНОВ ПАРТИЙНО-ГОСУДАРСТВЕННОЙ ПОЛИТИКИ ГЕРМАНИИ В СФЕРЕ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ (1933–1934 гг.).........................................................................41

Гарелик М. В. АВСТРИЙСКИЙ ВОПРОС В ПОЛИТИКЕ ВЕЛИКОБРИТАНИИ В 1945–1955 гг.: ИСТОРИОГРАФИЯ И ИСТОЧНИКИ........................................................................48

Пашковская Е. О. ПЕРЕСМОТР УСЛОВИЙ ЧЛЕНСТВА ВЕЛИКОБРИТАНИИ В ЕВРОПЕЙСКОМ СОЮЗЕ В ПРАВИТЕЛЬСТВЕ Д. КЭМЕРОНА .....................................56

Сурма К. А. ИММИГРАЦИОННАЯ ПОЛИТИКА США В 1776–1916 гг.........................................................................62

Пугач І. В. ЛЕСААХОЎНЫЯ МЕРАПРЫЕМСТВЫ РАСІЙСКАГА ЎРАДА НА ТЭРЫТОРЫІ БЕЛАРУСІ (ДРУГАЯ ПАЛОВА 70-х гг. XVIII – ПЕРШАЯ ПАЛОВА 30-х гг. ХІХ ст.).........................................................69

Тищенко А. В. СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА Б. ОБАМЫ (2009–2016 гг.) .................................75

Сацута А. А. ПОЧТОВЫЕ УЧРЕЖДЕНИЯ НА ТЕРРИТОРИИ БЕЛАРУСИ В 1853–1884 гг. ....................83

Мелеховец В. Ф. РЕОРГАНИЗАЦИЯ СТРУКТУРЫ БЕЛОРУССКОГО ОБЩЕСТВА ГЛУХИХ (60–70-е гг. XX в.) ....................................................................88

Худайбердиева Н. ПОДДЕРЖКА ТУРЦИЕЙ СТАТУСА НЕЙТРАЛИТЕТА НЕЗАВИСИМОГО ТУРКМЕНИСТАНА (1991–2018) .............................................................................95

Талмачова С. А. СТАЛЫПІНСКІЯ ЗЕМЛЕЎЛАДКАВАЛЬНЫЯ КАМІСІІ Ў СІСТЭМЕ ОРГАНАЎ КІРАВАННЯ ПА РЭАЛІЗАЦЫІ АГРАРНАЙ РЭФОРМЫ Ў БЕЛАРУСІ (1906–1914 гг.)........................................................................102

Гордейчук С. С., Смирнова Е. Д. ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА В СВЯЩЕННОЙ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ В 1314–1326 гг. ....110

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

Елизаров С. А. «НАЗНАЧЕНЧЕСКИЕ СОВЕТЫ» БЕЛОРУССКОЙ ССР: КООПТАЦИЯ ПРОТИВ ВЫБОРОВ (1920–1930-е гг.) ....................................................................120

Філасофія

Никитина И. Ю. КАЧЕСТВО ОБРАЗОВАНИЯ: ИСТОРИЧЕСКИЙ И ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ АСПЕКТЫ ПОСТАНОВКИ ПРОБЛЕМЫ .................................................125

Данилов А. Н. ВЫДАЮЩИЙСЯ УЧЕНЫЙ И ПЕДАГОГ.......130

Культуралогія

Шугаев А. М. ВОСПИТАНИЕ НАЦИОНАЛЬНОГО САМОСОЗНАНИЯ В ФОЛЬКЛОРНОМ КОЛЛЕКТИВЕ (ИЗ ОПЫТА РАБОТЫ НАРОДНОГО АНСАМБЛЯ БЕЛОРУССКОЙ МУЗЫКИ И ПЕСНИ «ЯРЫЦА») ................135

Мельников А. П. ФЕНОМЕН КИТЧА В МАССОВОЙ КУЛЬТУРЕ СОВРЕМЕННОГО ОБЩЕСТВА .........................142

Лобанова А. Я. ПРЕДСТАВЛЕНИЕ О СНЕ В ДАОСИЗМЕ В КОНТЕКСТЕ СОВРЕМЕННОГО ЗНАНИЯ ........................149

Татарэвіч М. А. ЭТНАКУЛЬТУРНАЯ ПАЛІТЫКА РЭСПУБЛІКІ БЕЛАРУСЬ ЯК ФАКТАР САЦЫЯКУЛЬТУРНАЙ АДАПТАЦЫІ НОСЬБІТАЎ МУСУЛЬМАНСКАЙ КУЛЬТУРНАЙ ТРАДЫЦЫІ ....................................................154

Слюсар С. С. ПРАБЛЕМА ЭТНАКУЛЬТУРНАЙ ІДЭНТЫФІКАЦЫІ БЕЛАРУСКАГА НАРОДА Ў ТВОРЧАЙ СПАДЧЫНЕ ВАЦЛАВА ЛАСТОЎСКАГа ...............................160

Машарский К. Г. ВЛИЯНИЕ СОЦИОКУЛЬТУРНЫХ ФАКТОРОВ НА МОДЕРНИЗАЦИЮ ДАЛЬНЕВОСТОЧНЫХ ОБЩЕСТВ (НА ПРИМЕРЕ КИТАЯ И ЯПОНИИ) ..................165

Иньлин Чжан КИТАЙСКАЯ ЭТНИЧЕСКАЯ ГРУППА В БЕЛАРУСИ в ХХ – НАЧАЛЕ ХХI в.: ИСТОРИОГРАФИЯ ПРОБЛЕМЫ ...........................................................................173

Цзин Чжан ЦВЕТОВАЯ СЕМАНТИКА КАМНЕЙ В БЕЛОРУССКИХ И КИТАЙСКИХ ЮВЕЛИРНЫХ ИЗДЕЛИЯХ .............................................................................178

НАШЫ ЮБІЛЯРЫ ..................................................................183

Yelizarau S. “АPPOINTED SOVIETS” OF BYELORUSSIAN SSR: CO-OPTATION AGAINST THE ELECTIONS (1920–1930S) ..........................................................................120

Philosophy

Nikitsina I. QUALITY OF EDUCATION: HISTORICAL AND THEORETICAL ASPECTS OF STATEMENT OF THE QUESTION ................................................................125

Danilov А. SIGNIFICANT SCHOLAR AND TEACHER ............130

Culture Studies

Shugayev A. FORMATION OF NATIONAL IDENTITY IN A FOLK ENSEMBLE (BASED ON THE EXPERIENCE OF NATIONAL FOLK ENSEMBLE OF BELARUSIAN MUSIC AND SONG “YARYTSA”) ............................................135

Melnikov A. THE PHENOMENON OF KITSCH IN MODERN MASS CULTUREe ...................................................................142

Labanava A. TAOIST DREAM AND SLEEP CONCEPT IN THE CONTEXT OF MODERN KNOWLEDGE ...................149

Tatarevich M. ETHNO-CULTURAL POLICY OF THE REPUBLIC OF BELARUS AS A FACTOR OF SOCIO-CULTURAL ADAPTATION OF THE CARRIERS OF THE MUSLIM CULTURAL TRADITION.............................154

Sliusar S. THE PROBLEM OF THE ETHNO-CULTURAL IDENTITY OF THE BELARUSIAN PEOPLE IN THE WORKS BY VATSLAU LASTOUSKI ......................................................160

Masharski К. INFLUENCE OF SOCIOCULTURAL FACTORS ON THE MODERNIZATION OF THE FAR EASTERN SOCIETIES (ON THE EXAMPLE OF CHINA AND JAPAN) ...........................................................................165

Yiling Zhang CHINESE ETHNIC GROUP IN BELARUS IN THE XX – THE BEGINNING OF THE XXI CENTURY: HISTORIOGRAPHY OF THE PROBLEM ...............................173

Jing Zhang COLOR SEMANTICS OF GEMSTONES IN THE BELARUSIAN AND CHINESE JEWELRY .................178

OUR HEROES OF ANNIVERSARY ........................................183

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

ГІСТОРЫЯВесці БДПУ. Серыя 2. 2019. № 2. С. 6–15

УДК 930:37.014.55“1943/1980”(476)

ПАЛІТЫКА КІРАЎНІЦТВА БСCР ПА РАЗВІЦЦІ АГУЛЬНАЙ СЯРЭДНЯЙ АДУКАЦЫІ Ў 1943–1980-я гг: ГІСТАРЫЯГРАФІЯ ПРАБЛЕМЫ

І. А. Андарала, кандыдат педагагічных навук, дацэнт,

загадчык кафедры культуралогіі і псіхолага-педагагічных

дысцыплін БДУКМПаступіў у рэдакцыю 26.03.19.

UDC 930:37.014.55“1943/1980”(476)

POLICY OF ADMINISTRATION OF BSSR ON DEVELOPMENT

OF GENERAL SECONDARY EDUCATIONNIN 1943–1980:

HISTORIOGRAPHY OF THE PROBLEM

I. Andarala, PhD in Pedagogics, Associate Professor, Head of the Department of Cultural Studies and Psychological-Pedagogical Disciplines, BSUCA

Received on 26.03.19.

У артыкуле зроблены гістарыяграфічны агляд асноўных навуковых крыніц, прысвечаных развіццю агульнаадукацыйнай школы БССР у перыяд з 1943 па 1980-я гг., апублікаваных у савецкі і паслясавецкі час. У гістарычным кантэксце аналізуюцца тэарэтычна-метадалагічныя аспекты навуковых даследаванняў па акрэсленай праблеме.Ключавыя словы: гістарыяграфія, адукацыйная палітыка, агульная сярэдняя адукацыя, база крыніц.The article contains a historiographic review of the main scientifi c sources devoted to the development of the comprehensive school of BSSR from 1943 to 1980, published in Soviet and post-Soviet times. In the historical context, some methodological problems of the development of scientifi c research on the described topic are analyzed.Keywords: historiography, educational policy, comprehensive school, the base of sources.

Уводзіны. Фундаментам кожнай навуко-вай гістарычнай працы з’яўляецца гіс-

тарыяграфія канкрэтнай праблемы. Яна дае магчымасць вызначыць актуальнасць, мэту, задачы, абгрунтаваць тэарэтычнае значэнне і навуковую навізну даследавання. Даскана-лае вывучэнне базы крыніц гарантуе аб’ектыў-насць і даставернасць вынікаў навуковага гістарычнага пазнання. Менавіта таму ў дру-гой палове ХХ ст. у беларускай гістарычнай на вуцы гістарыяграфія зацвердзілася ў якасці аднаго з самастойных раздзелаў навуковых гістарычных ведаў. Сёння ўжо немагчыма ўявіць гісторыка-навуковае даследаванне, якое б не абапіралася на вынікі аналізу наза-пашанай папярэднімі пакаленнямі гісторыкаў даследчай інфармацыі.

Як сведчыць гістарыяграфічны аналіз, у вы-ву чэнні і асвятленні гісторыі развіцця агульнай сярэдняй адукацыі рэспублікі ў акрэсленых намі храналагічных рамках беларускімі даслед-чыкамі праведзена істотная работа. На сён-няшні дзень літаратура па праблеме ўключае манаграфічныя даследаванні, кнігі, дысертацыі,

нарысы, артыкулы. У той жа час абагульняю-чае даследаванне, у якім бы цэласна і сістэмна была прааналізавана гістарыяграфія дзяржаў-най палітыкі ў галіне развіцця сістэмы агульнай сярэдняй адукацыі БССР у перыяд з 1943 па 1980-я гады, адсутнічае.

Асноўная частка. Наша мэта заключаецца ў тым, каб, выкарыстоўваючы гісторыка-гене-тычны і гісторыка-параўнальны метады, на ас-нове прынцыпу цэласнасці высветліць стан на-вуковага вывучэння праблемы аднаўлення і развіцця агульнаадукацыйнай школы рэспуб-лікі ў акрэслены перыяд, выявіць этапы і нап-рамкі пошукаў, тэарэтычна-метадалагічныя пазіцыі, якія ляжалі ў іх аснове, меркаванні, ацэнкі, вывады аўтараў гістарычных і гіс то-рыка-педагагічных прац.

Гістарыяграфічны аналіз дае падставу ўмоўна падзяліць увесь комплекс крыніц па праблеме нашага даследавання на дзве асноўныя групы, якія істотна адрозніваюцца паміж сабой метадалагічнымі падыходамі, тэа-рэтычным узроўнем даследаванняў, ацэнкамі гістарычных з’яў і працэсаў, характарам рабо-

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

Гісторыя 7

ты з дакументальнымі матэрыяламі. Да першай групы адносяцца працы беларускіх навукоўцаў савецкага перыяду (1945–1980-я гг.), да дру-гой – працы айчынных даследчыкаў пасляса-вецкага перыяду (1991–2018 гг.).

Колькасна найбольш прадстаўнічай з’яў-ляецца гістарыяграфія першай групы. Роз напро-фільныя і шматаспектныя працы, выдадзеныя ў савецкія гады, утрымліваюць інфар мацыйна насычаны факталагічны матэрыял, які мае знач-ную навуковую каштоўнасць. У іх зроблены пер-шасны аналіз ключавых працэсаў пасляваенна-га аднаўлення і наступнага разві цця сістэмы агульнай сярэдняй адукацыі рэс публікі ў савецкі перыяд, адлюстравана дзейнасць партыйна-дзяржаўных органаў па рэа лізацыі агульнааду-кацыйнай палітыкі. Гіста рыя графія гэтага пе-рыяду, у сваю чаргу, распадаецца на два этапы, якія адрозніваюцца асаблівасцямі асвятлення праблемы даследавання, абумоўленымі гра-мадска-палітычнымі асаблівасцямі і задачамі развіцця рэспублікі на кожным этапе: першы этап – другая палова 1940-х – 1950-я гг.; другі этап – 1960–1980-я гг.

Першы этап гістарыяграфіі характа рыза-ваўся панаваннем марксісцка-ленінскай пара-дыгмы ў гістарычнай навуцы, што непазбежна вяло да ідэалагізацыі і дагматызму. Адхіленні ад афіцыйнага пункту погляду разглядаліся як рэвізіянізм і кваліфікаваліся як антысавецкая прапаганда. У існуючай атмасферы страху, магчымых праследаванняў і рэпрэсій гісторыкі не асмельваліся даваць аб’ектыўную ацэнку працэсу пасляваеннага аднаўлення і развіцця школьнай адукацыі рэспублікі. Менавіта таму ў першыя пасляваенныя гады мы не знаходзім навуковых прац, прысвечаных праблеме да-следавання.

Публікацыі мясцовых кіраўнікоў народнай асветы, метадыстаў на старонках перыядыч-нага друку мелі выключна практычную накі-раванасць і не насілі даследчага характару. Асноўная мэта іх аўтараў заключалася ў пра-пагандзе поспехаў аднаўлення агуль нааду-кацыйнай школы ў рэгіёнах рэспублікі. Пры гэ-тым практычная дзейнасць мясцовых і пер-шасных партыйных арганізацый падавалася як паслядоўнае ажыццяўленне палітыкі ў галіне адукацыі і пераадольванне аб’ек тыўных су-пярэчнасцей і суб’ектывізму асобных педага-гічных калектываў і настаўнікаў. Артыкулы былі арыентаваны на шырокую грамадскасць, мелі публіцыстычны характар, адлюстроўвалі тага-часныя ідэалагічныя веянні.

Першыя працы, у якіх у рознай ступені ас-вятлялася развіццё агульнаадукацыйнай шко-

лы рэспублікі ў першыя пасляваенныя гады, з’явіліся ў канцы 1940-х гг. Гэта былі юбілейныя нарысы, прысвечаныя развіццю народнай адукацыі БССР за гады савецкай улады. Яны належалі пяру кіраўнікоў асветы рэспублікі і былі напісаны з мэтай прапаганды поспехаў агульнаадукацыйнай школы Бе-ларусі. У пры ватнасці, гэта нарысы П. В. Сае-віча [1; 2], артыкул С. А. Умрэйкі [3]. Адзнача-ныя працы пранікнуты палітычнымі ідэямі, якія ў гатовай форме спускаліся «зверху» і не падлягалі крытыцы. З’яўляючыся кіраўнікамі адукацыйных органаў рэспублікі, аўтары асноўную ўвагу засяроджваюць на адлюст-раванні дзейнасці партыйных арганізацый і ўладных структур па кіраўніцтве агульнааду-кацыйнай школай. У пуб лі кацыях прыводзяц-ца самыя агульныя звесткі аб пасляваенным аднаўленні і развіцці школьнай адукацыі: колькасць школ, наву чэнцаў у іх, поспехі ў ажыццяўленні ўсенавуча, аб’ём сродкаў, выдзеленых на развіццё школьнай адукацыі і г. д. Фактычны матэрыял падаецца ў мажор-ным тоне, без глыбокага аналізу, тэарэтычных абагульненняў і высноў.

Да сярэдзіны 1950-х гг. іншых абагульняю-чых прац, якія б адлюстроўвалі эвалюцыю школьнай адукацыі БССР, так і не з’явілася.

Актывізацыі даследавання праблем раз ві ц-ця агульнаадукацыйнай школы паспрыялі падзеі, што адбыліся ў савецкай дзяржаве пас-ля ХХ з’езда КПСС, які адбыўся ў 1956 г. Па-першае, «хрушчоўская адліга» ў грамадска-палітычным жыцці краіны пасля прыняцця шэ-рагу пастаноў, накіраваных на развянчанне культа асобы Сталіна, абумовіла неабходнасць кардынальных змен у функцыя наванні агуль-наадукацыйнай сярэдняй школы. Па-другое, дала магчымасць даследчыкам выкарыс-тоўваць раней невядомыя архіўныя матэрыя-лы, у выніку чаго адбыліся пэўныя пазітыўныя змены як у пастаноўцы праблем гісторыі школьнай адукацыі, так і ў іх тэарэтычным абгрунтаванні.

Актыўны ўдзел у асэнсаванні стану і пра-цэсуальна-змястоўных аспектаў рэфармаван-ня школьнай адукацыі БССР у другой палове 1950-х гг. прынялі прадстаўнікі партыйных і савецкіх структур, кіраўнікі абласных, раён-ных аддзелаў адукацыі, настаўнікі.

Шырока абапіраючыся ў дысертацыйным даследаванні на працы партыйных, савецкіх работнікаў, дзеячаў асветы, педагогаў як кры-ніцы, лічым мэтазгодным засяродзіць сваю ўвагу толькі на аналізе навуковых гіс тарыя-графічных пуб лікацый.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

Весці БДПУ. Серыя 2. 2019. № 28

Першай гісторыка-педагагічнай фундамен-тальнай працай, тэматычна звязанай з дасле-даваннем гісторыі агульнаадукацыйнай школы Беларусі, стала кніга І. М. Ільюшына і С. А. Ум-рэйкі «Народная асвета ў Беларускай ССР», вы-дадзеная з нагоды 40-годдзя кастрычніцкай рэвалюцыі [4]. У працы, напісанай на архіўных матэрыялах і статыстычных даных, аўтары імкнуліся паказаць цэласную карціну фар-міравання і развіцця сістэмы агульнай сярэд-няй адукацыі ў Беларусі ў перыяд з 1917 па 1957 г. Яе змест, як і ўсёй гісторыка-педа-гагічнай літаратуры таго часу, носіць выключна ідэолага-партыйны характар. Аўтары зася-родзілі сваю ўвагу не на аналізе вузлавых праб лем станаўлення і развіцця сістэмы школьнай адукацыі рэспублікі, а на прапаган-дзе поспехаў, якіх яна дасягнула за гады савец-кай улады. Асобны раздзел кнігі прысвечаны аднаўленню і развіццю агульнаадукацыйнай школы ў пасляваенны перыяд (1945–1957 гг.). У ім апіс ваюцца поспехі рэспублікі ў аднаў-ленні сеткі школ, павелічэнні кантынгенту навучэнцаў, ажыццяўленні ўсеагульнага наву-чання, умаца ванні вучэбна-матэрыяльнай базы і арганізацыі вучэбна-выхаваўчага пра-цэсу. Разам з тым, аўтары не змаглі з дастатко-вай паўнатой паказаць цэласную карціну аднаўлення і развіцця школьнай адукацыі ў пасляваенныя гады. Яна прадстаўлена толькі разрозненнымі фактамі і прыкладамі фрагментарнага характару.

Такім чынам, першы савецкі этап гіста-рыяграфіі акрэсленай навуковай праблемы (другая палова 1940-х – 1950-я гг.) характары-зуецца тым, што навуковае даследаванне палітыкі ў галіне развіцця агульнаадукацый-най школы рэспублікі знаходзілася толькі на этапе зараджэння.

Пачатак другога савецкага этапу гіста-рыяграфіі развіцця школьнай адукацыі рэспуб-лікі (1960–1980-я гг.) звязаны з прыняццем у красавіку 1959 г. Вярхоўным Саветам БССР закона «Аб умацаванні сувязі школы з жыццём і аб далейшым развіцці сістэмы народнай адукацыі ў Беларускай ССР» [5], які грунтаваў-ся на новай канцэпцыі агульнаадукацыйнай школы. Гэта акалічнасць парадзіла неабход-насць абмеркавання працэсуальна-змястоў-ных аспектаў рэфармавання школьнай адука-цыі. На старонках педагагічных часопісаў і пе-рыядычнага друку з’яўляюцца шматлікія публікацыі прадстаўнікоў партыйных і савецкіх структур, кіраўнікоў абласных, раённых аддзе-лаў народнай адукацыі, дырэктараў школ, настаўнікаў. У іх аўтары дзеляцца вопытам

аптымізацыі вучэбнага працэсу ў школах, узае-мадзеяння школ, партыйных арганізацый і ба-завых прадпрыемстваў па ўмацаванні сувязі школ з вытворчасцю. Развіццё агульнаадука-цыйнай школы ў адпаведнасці з прынятым за-конам падаецца ў артыкулах як новы этап у гісторыі школьнай адукацыі. Крытычныя заўвагі, якія выказваліся аўтарамі, пры ўсёй вастрыні пастаўленых пытанняў насілі прыват-ны характар і ні ў якім разе не ставілі пад сум-ненне ідэю сумяшчэння навучання і выхавання школьнікаў з іх працоўным навучаннем.

Прыняцце вышэйназванага закона ў знач-най ступені паспрыяла і актывізацыі сістэмнага навуковага даследавання праблем пасляваен-нага развіцця школьнай адукацыі рэспублікі. Пачынаючы з другой паловы 1960-х гг. гіста-рыяграфія развіцця агульнаадукацыйнай шко-лы рэспублікі значна пашырылася за кошт манаграфічных і дысертацыйных прац, кніг, нарысаў, у якіх абагульняецца вопыт дзейнасці ўсіх звёнаў партыі і дзяржаўных структур па распрацоўцы і ажыццяўленні агульнаадука-цыйнай палітыкі ў рэспубліцы. Сярод іх, на наш погляд, значную цікавасць уяўляюць гіста рычныя і гісторыка-педагагічныя працы А. М. Гры гор’евай, М. В. Жарскага, Р. Я. Кіся-лёва, С. А. Умрэйкі, І. О Царук, прысвечаныя пытанням партыйнага кіраўніцтва агульнай ся-рэдняй адукацыяй і падрыхтоўкай педагагічных кадраў для яе ў пасляваенныя гады.

У кандыдацкай дысертацыі І. О Царук [6] у цеснай сувязі з праблемамі культурнага будаўніцтва ў рэспубліцы і пытаннямі партый-нага кіраўніцтва народнай асветай характары-зуюцца асаблівасці аднаўлення дзейнасці агульнаадукацыйных школ у заходніх аблас-цях рэспублікі ў першае пасляваеннае дзе-сяцігоддзе, раскрываецца дзейнасць партый-на-савецкіх органаў рэспублікі па вырашэнні вострай праблемы забеспячэння школ педа-гагічнымі кадрамі. Аўтар прыводзіць цікавы і змястоўны фактычны матэрыял аб дзейнасці школ ва ўмовах пасляваеннай разрухі. Аднак для дысертацыі характэрны не аналітычны, а ілюстрацыйны ідэолага-партыйны характар.

Істотным дапаўненнем гістарыяграфіі ў кан тэксце разгляду ключавых пытанняў палітыкі пасляваеннага развіцця агульна-адукацыйнай школы рэспублікі з’яўляецца кан-дыдацкая дысертацыя А. М. Грыгор’евай [7]. Дысертацыйнае даследаванне напісана на ас-нове архіўных крыніц. Аўтару ўдалося выкары-стаць цікавы і змястоўны фактычны матэрыял аб аднаўленні і развіцці педагагічнай адукацыі рэспублікі ў першыя пасляваенныя гады. Ад-

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

Гісторыя 9

нак даследаванне ў большай ступені носіць гісторыка-партыйны характар і прысвечана не аналізу працэсу аднаўлення вышэйшых і сярэдніх педагагічных вучэбных устаноў у першыя пасляваенныя гады, а апісанню «дзейнасці партыйных структур розных узроўняў па пад рыхтоўцы настаўнікаў для агульнаадукацыйнай школы ў педагагічных ву-чэбных установах» [7, с. 2]. Пры раскрыцці кірункаў работы партыйных камітэтаў аўтар за-сяроджвае ўвагу на палітычных і адміні-страцыйных уздзеяннях, ідэйна-тэарэтычным выхаванні будучых нас таўнікаў. Аднак у дысер-тацыі адсутнічае аб’ек тыўны аналіз дынамікі працэсу пасляваеннага аднаўлення педага-гічнай адукацыі рэспублікі.

Пытанні развіцця агульнаадукацыйнай шко лы пасляваеннай Беларусі знайшлі сваё адлюстраванне ў манаграфіі Р. Я. Кісялёва [8]. У ёй апісваюцца асноўныя вехі ў гісторыі развіцця народнай асветы Беларусі ў дарэва-люцыйны і паслякастрычніцкі перыяды. Знач-нае месца ў працы займае інфармацыя аб ста-не работы агульнаадукацыйнай школы рэспублікі ў пасляваенныя гады. Аўтар грун-тоўна раскрывае многія праблемы школы – дэфіцыт кваліфікаваных педагагічных кадраў, праблемы ў метадычным забеспячэнні ву-чэбнага працэсу ў школах, абгрунтоўвае зада-чы павышэння ўзроўню навучання і выха-вання пад растаючага пакалення на момант напісання манаграфіі, прыводзіць важныя да-кументы па народнай адукацыі. Даследчык увёў у навуковы абарот значную колькасць каштоўных дакументальных крыніц. Разам з тым, характэрнай рысай кнігі з’яўляецца схе-матызм у выкладанні, адсутнасць крытычнага аналізу рэальных вынікаў ажыццяўлення школьнай палітыкі. Як вынік, неабгрунтаваныя сцвярджэнні, высновы і пераацэнка даволі сціплых дасягненняў у галіне адукацыі і выха-вання падрастаючага пакалення.

Да ліку фундаментальных прац па гісторыі развіцця агульнай сярэдняй адукацыі рэс-публікі правамерна аднесці «Нарысы гісторыі народнай асветы і педагагічнай думкі ў Бе-ларусі», выдадзеныя ў 1968 г. [9]. У працы, па-дрыхтаванай навуковымі супрацоўнікамі інсты-тутаў АН БССР, Навукова-даследчага інстытута педагогікі Міністэрства асветы БССР, выклад-чыкамі вышэйшых навучальных устаноў і настаўнікамі школ, даецца кароткі сістэма-тызаваны агляд развіцця народнай асветы і педагагічнай думкі ў БССР ад старажытнага часу да 1967 г. Кніга складаецца з дзвюх ча-стак. У яе першай частцы паказана развіццё

школы і педагагічнай думкі ў Беларусі да кастрычніцкай рэвалюцыі, а ў другой – ста-наўленне савецкай школы ў рэспубліцы «ў непарыўнай сувязі з гісторыяй барацьбы КПБ і ўрада БССР за развіццё культуры бела-рускага народа» [9, с. 3]. У гэтай частцы на ас-нове марксісцка-ленінскай ідэалогіі і бальша-віцкіх поглядаў з выкарыстаннем архіўных крыніц і статыстычнай справаздачнасці аўта-рамі раскрываюцца поспехі ў аднаўленні і развіцці школьнай адукацыі рэспублікі ў пас-ляваенны перыяд з 1945 па 1967 г. Асноўная ўвага ўдзяляецца пытанням пашырэння сеткі школ, увядзення абавязковага васьмігадовага навучання, удасканалення вучэбна-матэры-яльнай базы школ, падрыхтоўкі педагагічных кадраў. Аднак шы рокія храналагічныя рамкі кнігі не дазволілі аўтарам з дастатковай глыбінёй прааналі заваць і апісаць развіццё школьнай адукацыі рэспублікі ў пасляваенны перыяд.

Несумненным укладам у даследаванне гісторыі школьнай адукацыі рэспублікі з’яўля-ецца кандыдацкая дысертацыя М. В. Жарскага [10]. У ёй аўтар раскрывае і абагульняе вопыт работы партыйных камітэтаў і партыйных арганізацый па кіраўніцтве народнай адукацы-яй, апісвае поспехі, дасягнутыя ў чацвёртай пяцігодцы ў аднаўленні і ўмацаванні вучэбна-матэрыяльнай базы школ і пазашкольных устаноў, у ажыццяўленні ўсеагульнага пачатко-вага і сямігадовага навучання, забеспячэнні школ педагагічнымі кадрамі, падрыхтоўцы вы-сакаякаснай вучэбнай і метадычнай літара-туры для школ. Дысертацыя ўтрымлівае змястоўны архіўны і статыстычны матэрыял. Аднак неабходна падкрэсліць некрытычны па-дыход аўтара да іх аналізу.

У цэлым для навуковых прац 1960-х гг., прадметам даследавання якіх з’яўляліся роз-ныя аспекты развіцця агульнаадукацый-най школы рэспублікі ў пасляваенныя гады, характэрны ілюстрацыйны падыход да ацэнкі школьнай палітыкі ў рэспубліцы. Пры гэтым партыйна-савецкае кіраўніцтва агульнаадука-цыйнай сярэдняй школай у іх разглядалася як рашаючая ўмова забеспячэння ўзроўню развіцця сістэмы агульнай сярэдняй адукацыі і падрых тоўкі педагагічных кадраў.

Асноўны недахоп літаратурных крыніц 1960-х гг. заключаўся ў асвятленні гісторыі агульнай сярэдняй адукацыі праз прызму пар-тыйных рашэнняў, якія ў сапраўднасці не адлюстроўвалі рэальны стан спраў у сістэме.

У 1970-я гг. якасных змен у навуковым даследаванні гісторыі агульнаадукацыйнай

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


школы рэспублікі ў пасляваенны перыяд не ад-былося, хоць колькасць артыкулаў у часопісах і газетах па пытаннях школьнай адукацыі ўзрасла. Гістарыяграфія па праблеме дасле-давання папоўнілася за кошт прац В. В. Клі-машонка, М. Г. Мінкевіча, В. Г. Красновай, Р. А. Чыкалава, абагульняючых выданняў па гісторыі КПБ і БССР. Розныя аспекты развіцця школьнай адукацыі рэспублікі разглядаюцца ў іх, як і раней, у цеснай сувязі з пытаннямі партыйнага кіраўніцтва сістэмай адукацыі. Значнае месца аўтары ўдзяляюць асэнсаван-ню палітыкі партыі ў гэтай галіне, аналізу рашэнняў партыйных з’ездаў і партыйных пастаноў.

Пэўную цікавасць для даследчыкаў пасля-ваеннай гісторыі агульнай сярэдняй адукацыі рэспублікі ўяўляе выдадзеная ў 1970 г. праца В. Г. Красновай [11]. Аўтар абагульняе вопыт партыйных арганізацый і педагагічных калек-тываў рэспублікі ў барацьбе за зліццё навучан-ня і выхавання ў адзіны працэс, падрабязна раскрывае формы і метады партыйнай работы па палітычным, героіка-патрыятычным, пра-цоўным, фізічным і эстэтычным выхаванні школьнай моладзі. Аднак аўтар не змагла пра-сачыць агульныя тэндэнцыі развіцця школьнай адукацыі і кадравай палітыкі ў агульнаадука-цыйных школах. Да ліку недахопаў можна аднесці завышэнне ацэнкі ўдаска налення ма-тэрыяльнай базы школ, забеспячэння іх кваліфікаванымі педагагічнымі кад рамі.

Р. А. Чыкалаў у сваёй кандыдацкай дысер-тацыі [12] даследуе такія вузлавыя праблемы, як стварэнне ў рэспубліцы матэрыяльных і арганізацыйна-педагагічных перадумоў павы-шэння агульнаадукацыйнага ўзроўню працоў-ных і ролі школы ў ажыццяўленні сярэдняй адукацыі. Аўтарам зроблена спроба паказаць складаны працэс удасканалення школьнай адукацыі рэспублікі, перабудова якой была выклікана неабходнасцю прывесці маштабы, змест і формы навучання ў адпаведнасць з патрабаваннямі закона «Аб умацаванні сувязі школы з жыццём і аб далейшым развіцці сіс-тэмы народнай адукацыі ў Беларускай ССР». У дысертацыі апісваецца толькі ста ноўчы во-пыт рэалізацыі адукацыйнай палітыкі. Прапа-ганда прынцыпаў партыйнасці не даз воліла аўтару адцяніць негатыўныя моманты, якія былі і развіваліся ў рамках агульнай сярэдняй адукацыі рэспублікі ў першай палове 1960-х гг.

Рэалізацыя партыйна-дзяржаўнай палітыкі ў галіне школьнай адукацыі рэспублікі ў гады пятай пяцігодкі знайшла сваё адлюстраванне ў кандыдацкай дысертацыі В. В. Клімашонка

[13]. Асноўваючыся на партыйна-дзяржаўных дакументах саюзнага і рэспубліканскага зна-чэння, рашэннях абкамаў, гаркамаў і райкамаў КПБ, матэрыялах першасных партыйных арганізацый, архіўных матэрыялах і статы-стычных даных, аўтар раскрывае асноўныя кірункі, змест і метады работы партыйных арганізацый рэспублікі па развіцці і ўмацаванні вучэбна-матэрыяльнай базы школ, завяршэнні пераходу да сямігадовай і пашырэнні сярэдняй адукацыі, падрыхтоўцы і павышэнні педагагіч-нага майстэрства і ідэйна-палітычнага ўзроўню педагагічных кадраў, камуністычным выхаванні школьнікаў у пазакласнай і пазашкольнай ра-боце.

Сярод абагульняючых прац па праблема-тыцы развіцця агульнаадукацыйнай школы БССР трэба выдзеліць гістарычны нарыс «История Белорусской ССР» [14] і энцыклапе-дычны аднатомнік «Белорусская Советская Социалистическая Республика» [15]. У пад-рых тоўцы выданняў прымалі ўдзел вядомыя вучоныя – навуковыя супрацоўнікі Інстытута гіс то рыі Акадэміі навук БССР, пісьменнікі, этно-графы рэспублікі. Выданні ўтрымліваюць спе-цыяльныя раздзелы па культурным будаў-ніцтве ў пасляваенныя гады. Частка гэтых раздзелаў прысвечана апісанню поспехаў у га-ліне агульнай сярэдняй адукацыі. У прыват-насці, адзначаюцца поспехі ў пасляваенным аднаўленні і развіцці матэрыяльнай базы школ, росце колькасці сямігадовых і сярэдніх школ, асабліва ў сельскай мясцовасці, паве-лічэнні кантынгенту навучэнцаў, росце фінан-савых затрат на школьную адукацыю.

Падкрэслім, што да канца 1970-х гг.сфарміравалася адносна шырокая гістарыя-графія партыйна-савецкага кіраўніцтва сістэ-май агульнай сярэдняй адукацыі рэспублікі. Прычым гэта літаратура атрымала не толькі колькаснае, але і якаснае развіццё. Так, у манаграфіі М. Г. Мінкевіча [16] апісаны не толькі поспехі, дасягнутыя рэспублікай у галіне школьнай адукацыі за гады савецкай улады, але і акрэслены перспектывы яе развіцця. Аўтар выказаў слушныя меркаванні аб удасканаленні форм навучання і выхавання падрастаючага пакалення. Аднак праца з’яўляецца даволі тыповай для канца 1970 гг. Для яе характэрны супярэчлівы характар вы-кладання матэрыялу, яго кан’юнк турная інтэрпрэтацыя, нароўні з цікавымі мер кава н-нямі і абагульненнямі аўтара ўтрымлі ваюцца ідэалагічныя стэрэатыпы, штампы, дагматыч-ныя ўяўленні аб ролі партыі ў кіраў ніцтве агуль-наадукацыйнай школай. Прыведзеныя коль-

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

Гісторыя 11

касныя паказчыкі кадравага забеспячэння шко-лы, яе матэрыяльна-тэхнічнай базы не адлюстроўвалі сапраўднага стану школьнай адукацыі. Усе змены ў функцыя наванні агуль-наадукацыйнай школы падаюцца ў рэчышчы пераможных дасягненняў сацыялі стычнага грамадства.

Да пачатку 1980-х гг. станоўчы патэнцыял развіцця, уласцівы савецкай сістэме адукацыі, у асноўным быў вычарпаны. Сістэма агульнай сярэдняй адукацыі БССР, як і ўсёй краіны, пе-ражывала глыбокі крызіс. Гэта ў значнай ступені абумовіла змяншэнне цікавасці наву-коўцаў да даследавання гісторыі агульнааду-кацыйнай школы рэспублікі. Пацвярджэннем з’яўляецца той факт, што на працягу цэлага дзесяцігоддзя гістарыяграфію праблемы да-следавання папоўнілі толькі дзве канды дацкія дысертацыі. Як сведчыць іх аналіз, нягледзячы на ўмовы галоснасці сярэдзіны 1980-х гг., істотных змен у асвятленні падзей пасляваен-най гісторыі агульнай адукацыі не адбылося. Ім уласцівы пазітыўна ацэначны падыход да дзейнасці партыйна-дзяржаўных органаў па кіраўніцтве агульнаадукацыйнай школай. Аўтары ў асноўным канстатавалі факты, а кры-тыка недахопаў ажыццяўлялася ў рамках даз-воленага.

Дысертацыя В. П. Паўлоўскай [17], абаро-неная ў 1986 г., уяўляе сабой лагічнае і строй-нае адлюстраванне дасягненняў агульнааду-кацыйнай школы і ролі ў гэтым КПБ. Змест грунтоўнага даследавання сведчыць аб тым, што школьная адукацыйная палітыка характа-рызуецца аўтарам як ланцуг пастаянных поспехаў савецкай улады. Ёй не ўдалося пера-адолець стэрэатыпы ў ацэнцы рэалій савецка-га грамадства ў цэлым і сярэдняй адукацыі ў прыватнасці. Аб гэтым сведчыць перш за ўсё зварот да аўтарытэту партыйных рашэнняў. У выніку тэарэтычныя абагульненні, зробле-ныя ў дысертацыі, як правіла, выцякаюць з ацэнак, якія ўтрымліваюцца ў партыйных да-кументах.

Абагульненню станоўчага вопыту распра-цоўкі і рэалізацыі партыйнай адукацыйнай палітыкі прысвечана дысертацыя М. В. Давы-дзенкі [18]. Дасягненні ў забеспячэнні агульна-адукацыйных школ кваліфікаванымі педагагіч-нымі кадрамі падаюцца ў ёй як вынік нястомна-га клопату партыйнай арганізацыі рэспублікі. Аднак асвятленне вопыту дзейнасці партый-ных структур носіць аднабокі характар. Дасле-даванне грунтуецца на абагульненні толькі станоўчага вопыту работы партыйных камі-тэтаў, утрымлівае выключна пазітыўныя ацэнкі

стылю, форм і метадаў іх дзейнасці. Змест дысертацыі з’яўляецца адлюстраваннем афі-цый най дактрыны развіцця школьнай адукацыі, аналіз працэсаў і з’яў у ёй не носіць аб’ек-тыўнага характару, тэарэтычныя абагульненні ўзяты з партыйных дакументаў.

Гістарыяграфія 1960–1980-х гг. у цэлым адлюстроўвае ўзровень тэарэтычнага асэнса-вання праблемы дзяржаўнай палітыкі ў галіне развіцця сістэмы агульнай сярэдняй адукацыі Беларусі ў пасляваенны савецкі перыяд. Ва ўмовах панавання монапартыйнай ідэалогіі гісторыкі былі вымушаны засяроджваць свае намаганні на апісанні «стваральнай дзейнасці» камуністычнай партыі, асвятленні пытанняў партыйна-дзяржаўнага кіраўніцтва народнай адукацыяй, абгрунтаванні «пераканаўчых» вынікаў, дасягнутых рэспублі кай у сферы школьнага навучання за гады савецкай улады.

Даследчыкі савецкага перыяду дасягнулі пэўных поспехаў у вывучэнні праблемы разві ц-ця агульнаадукацыйнай сярэдняй школы ў 1943–1980-я гг. Істотна пашырыўся дыяпазон даследаванняў, павялічылася колькасць крыніц, уведзеных у навуковы абарот, з’явіліся дысертацыйныя і манаграфічныя працы, быў пакладзены пачатак вывучэнню гістарыяграфіі праблемы. Аднак, нягледзячы на даволі шыро-кую гістарыяграфію па пытаннях дзяржаўнага кіраўніцтва сістэмай агульнай сярэдняй аду-кацыі, многія яе аспекты засталіся па-за сфе-рай тэарэтычнага і практычнага асэнсавання. Адной з прычын гэтага трэба назваць засяродж-ванне гісторыкамі сваёй увагі на прыватных пытаннях палітычнага кіраўніцтва школьнай адукацыяй. Аналіз эвалюцыі дзяржаўнай школьнай палітыкі праводзіўся пераважна ў кантэксце асобных работ па гісторыі агульна-адукацыйнай школы, прычым пераважна пад гісторыка-педагагічным ракурсам. Істотна стрым ліваў вывучэнне гісторыі агульнаадука-цыйнай школы БССР уплыў ідэалогіі на гістарычную навуку. Адметнай рысай дасле-даванняў з’яўлялася парушэнне прынцыпу аб’ектыўнасці і гістарызму, арыентацыя на кла-сава-партыйны падыход, замоўчаванне праб-лем, звязаных з развіццём агульнаадукацый-най школы, апісальнасць і каментатарства.

З 1991 г. пачынаецца якасна новы гіста-рыяграфічны перыяд, абумоўлены распадам СССР і набыццём Беларуссю нацыянальнага суверэнітэту. Першай працай, выкананай у ас-пекце даследавання развіцця агульнаадука-цыйнай школы ў савецкі пасляваенны перыяд, з’яўляецца абароненая ў 1994 г. кандыдацкая дысертацыя Г. А. Качан [19]. У гісторыка-педа-

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


гагічнай працы зроблена спроба даць самую агульную характарыстыку сацыяльна-палі-тычным умовам і асноўным фактарам, якія паўплывалі на эвалюцыю вышэйшай педага-гічнай школы БССР у акрэслены перыяд. Ад-значаючы пэўныя поспехі у пасляваенным аднаўленні і наступным развіцці, аўтар пры-ходзіць да высновы аб стварэнні ў рэспубліцы да пачатку 1960-х гг. устойлівай сістэмы вы-шэйшай педагагічнай адукацыі. Разам з тым, яна адзначае, што панаванне аўтарытарнай палітычнай сістэмы, перавага тэхнакратычнага падыходу ў адукацыі над гуманістычным, ідэалагічная залежнасць у вызначэнні мэт на-вучання і выхавання абумовілі ўзнікненне супярэчнасці паміж узросшымі патрэбнасцямі школы ў творча працуючых настаўніках і маг-чымасцях задаволіць гэтыя патрэбнасці існуючай сістэмай падрыхтоўкі педагагічных кадраў. У сувязі з гэтым аўтар прыходзіць да высновы, што сістэма вышэйшай педагагічнай адукацыі «не павінна знаходзіцца ў жорсткай дэтэрмініраванай залежнасці ад існуючай палітычнай сістэмы» [19, с. 176].

Значную ролю ў вызначэнні далейшых перспектыў даследавання праблемы маюць працы Н. М. Ганушчанкі [20–24], у якіх аўтар разглядае розныя аспекты дзей насці агульна-адукацыйнай школы Беларусі ў другой палове 1970–1980-х гг. Асобна трэба выдзеліць яе ды-сертацыю «Общеобразовательная школа в го-сударственной политике Белорусской ССР (1976–1990 гг.)» [24], у якой даследуюцца ма-тывы і сутнасць дзяржаўнай палітыкі па пераўтварэнні сістэмы агульнаадукацыйнай школы ва ўказаныя гады, раскрываецца харак-тар змен, якія адбываліся ў змесце адукацыі як у адпаведнасці з патрэбамі разві цця грамад-ства, так і планамернай дзейнасцю партыйна-дзяржаўных органаў, паказана супярэчнасць партыйна-дзяржаўнай школьнай кадравай палітыкі на развіццё агульнаадукацыйнай шко-лы, што з’яўлялася следствам яе ідэалагізацыі і палітызацыі. Дысертацыя грунтуецца на метадалагічных прынцыпах гіста рызму, аб’ек-тыўнасці, адмаўленні ад пануючай у савецкія часы догмы аб выкарыстанні прынцыпу партыйнасці ў ацэнцы дзейнасці агульнаадука-цыйнай школы. Аўтару ўдалося выкарыстаць шырокую і змястоўную базу крыніц, многія архіўныя і статыстычныя дакументы ўведзены ў навуковы абарот упершыню. Дына міка з’яў асвятляецца на аснове дзяржаўнай і ведамас-най статыстыкі і іншых колькасных паказчыкаў дзейнасці агульнаадукацыйнай школы. У цэ-лым у даследаванні выкарыстаны гісторыка-

генетычны і гісторыка-параўнальны метады аналізу эвалюцыі агульнаадукацыйнай школы рэспублікі ў 1976–1990 гг.

У манаграфіі М. С. Крата [25] разглядаюцца асноўныя напрамкі развіцця школьнай аду-кацыі і грамадска-педагагічнага руху, фактары і тэндэнцыі ўрадавай адукацыйнай палітыкі ў Беларусі ХХ ст. Адзін з раздзелаў манаграфіі прысвечаны даследаванню гістарычных умоў, тэндэнцый і супярэчнасцей ажыццяўлення школьных рэформ у савецкі перыяд. Аўтар выяўляе ролю дзяржаўных і палітычных орга-наў у распрацоўцы і ажыццяўленні канцэпту-альных кірункаў адукацыйнай палітыкі, адзна-чае як пазітыўныя аспекты іх уплыву на наву-чанне і выхаванне школьнікаў, так і супярэчныя ўздзеянні, якія з’яўляліся фактарам сур’ёзнага стрымлівання абнаўлення школьнай адукацыі. Як сцвярджае даследчык, развіццю сістэмы агульнай сярэдняй адукацыі ў савецкі пасля-ваенны час характэрна цыклічнасць, абу-моўленая рэфарматарскімі і рэстаўратарс кімі канцэпцы ямі. Пад уплывам палітыкі партыі і дзяржавы ўмацоўвалася то адна, то другая тэндэнцыя. Аналіз дзейнасці школьнай аду-кацыі рэспублікі ў перыяд з 1950 па 1980-я гг. дазволіў даследчыку зрабіць шэраг высноў. Перадумовы ўваходжання сістэмы ў крызісны стан ён бачыць у перавазе экстэнсіўных ідэй яе развіцця, у недахопах кадравага забеспя-чэння вучэбнага працэсу, кансервацыі дагма-тычных уяўле нняў аб стане грамадства, нязменнасці ідэйна-палітычнага зместу аду-кацыі, неэфектыўнай інвестыцыйнай паліты-цы дзяржаўных структур кіравання. Разам з тым, закранаючы складаныя сацыяльна-эканамічныя ўмовы і арганіза цыйныя цяжкасці рэфармавання агульнаадукацыйнай школы, даследчык не раскрывае іх канкрэтнага зместу. Трэба адзначыць перанасычанасць манаграфіі факталагічным матэрыялам, які не заўсёды абагульняецца, і перавагу публіцыстычнага стылю над навуковым, што паніжае ўзровень тэарэтычнага асэнсавання праблемы даследа-вання.

Падводзячы вынікі аналізу навуковых публікацый 1990–2000-х гг., трэба перш за ўсё адзначыць вельмі нязначную колькасць грунтоўных даследаванняў і публікацый па праблеме дзяржаўнай палітыкі ў галіне разві ц-ця агульнай сярэдняй адукацыі Беларусі ў 1943–1980-я гг. На нашу думку, такое становішча тлумачыцца абставінамі як аб’ек-тыўнага, так і суб’ектыўнага характару. Па-першае, змена дзяржаўна-палітычнага ладу ў Беларусі, імклівыя перамены ў сацыяльна-

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

Гісторыя 13

эканамічных зносінах і духоўным жыцці пас-тавілі перад краінай задачу стварэння нацыя-нальнай сістэмы адукацыі. Нявызначанасць дзяржаўнай адукацыйнай палітыкі на працягу 1990-х гг. прывяла да нестабільнага развіцця агульнаадукацыйнай школы рэспуб лікі, што, у сваю чаргу, выклікала падзенне інтарэсу гісторыкаў да даследавання праблемы. Па-другое, у самой гістарычнай навуцы ў гэты час утварыўся своеасаблівы вакуум: старыя пады-ходы па тлумачэнні і абагульненні фактаў, па-дзей, з’яў папярэдняга аказаліся неэфектыў-нымі, а новыя яшчэ толькі фармі раваліся. Для распрацоўкі апошніх, як і для перабудовы мыс-лення саміх гісторыкаў, быў неабходны час.

Як станоўчую тэндэнцыю развіцця пасля-савецкага перыяду гістарыяграфіі па праблеме даследавання, якая абазначылася ў пачатку 2000-х гг., трэба адзначыць паступовы адыход даследчыкаў ад класавай метадалогіі і апі-саль насці да больш скрупулёзнага аналізу пытанняў палітычнага кіраўніцтва агульнай ся-рэдняй адукацыяй на аснове новых тэарэтыч-ных падыходаў з пазіцый аб’ектыўнасці і гіс-тарызму.

Такім чынам, у кантэксце нашага даследа-вання накапленне гістарычнай інфармацыі ад-бывалася на працягу двух перыядаў. Іх навуко-вы прырост залежаў ад грамадска-палітычнай атмасферы ў дзяржаве, адносін партыйна-дзяржаўнай наменклатуры рэспублікі да раз-віцця агульнаадукацыйнай школы, светапогля-ду пазіцый даследчыкаў, іх прафесійнага ўзроўню, магчымасці выкарыстання архіўных крыніц, дзейнасці цэнзуры. Тэма школьнай адукацыі на першым (савецкім) этапе даследа-вання знайшла сваё адлюстраванне ў рас-крыцці такіх аспектаў, як пашырэнне сеткі школ, развіццё яе вучэбна-матэрыяльнай базы, рост колькасці навучэнцаў, забеспячэнне школ настаўніцкімі кадрамі і г. д. Практычна ва ўсіх публікацыях праследжваецца ідэалагічная за-ангажыраванасць і тэндэцыйнасць падачы ма-тэрыялу. Аднак, нягледзячы на татальную заідэалагізаванасць, публікацыям навукоўцаў

савецкага перыяду належыць важная роля ў назапашванні, сістэматызацыі і першаснай інтэрпрэтацыі масіву фактычнага матэрыялу. На другім, паслясавецкім, этапе беларуская гістарычная навука перажывае дынамічныя змены, што суправаджаюцца складанымі, супярэчлівымі трансфармацыйнымі працэсамі, пераасэнсаваннем навуковых парадыгм, по-шукам новых тэарэтыка-метадалагічных аспектаў і арыенціраў. Як вынік, на сучасным этапе айчыннай гістарыяграфіі адбываецца паступовы адыход аўтараў ад апісальнасці да больш скрупулёзнага метадалагічнага аналізу гісторыі агульнаадукацыйнай школы рэспублікі акрэсленага перыяду. Гэта садзей-нічае нарошчванню факталагічнай базы, плю-ралізму думак, альтэрнатыўнасці поглядаў і тэ-арэтычных высноў.

Заключэнне. Агульныя вынікі агляду навуко-вых публікацый па акрэсленай тэме дазваля-юць зрабіць абагульняючыя высновы. Па-першае, тэма застаецца слаба распрацаванай у гістарычнай навуцы. Па нашым меркаванні, глыбокае і ўсебаковае даследаванне дзяр-жаўнай школьнай палітыкі Беларусі ў 1943–1980-я гг. можа садзейнічаць рашэнню мэт і за-дач сучаснай мадэрнізацыі сістэмы агульнай сярэдняй адукацыі рэспублікі. Па-другое, апублікаваныя навуковыя працы па асобных аспектах праблемы толькі пацвярджаюць неаб-ходнасць яе комплекснага даследавання. Па-трабуецца глыбокі і аб’ектыўны аналіз тэндэн-цый і спецыфікі развіцця сярэдняй агульнааду-кацыйнай школы Беларусі ў 1943–1980-я гг. Неабходна вывучыць тэарэтычныя асновы і фактары фарміравання дзяржаўнай палітыкі, канкрэтныя кірункі дзейнасці партыйных і савецкіх органаў у дадзенай сферы, асаб-лівасці, характар, формы і метады кіравання ёй. Даследаванне акрэсленых задач уяўляе несум-ненны навуковы і практычны інтарэс з пун кту погляду выкарыстання традыцый і апраба-ванага вопыту ва ўдасканаленні нацыянальнай сістэмы агульнай сярэдняй аду кацыі.

ЛІТАРАТУРА

1. Саевич, П. В. Народное образование БССР за 30 лет / П. В. Саевич. – Минск : Госиздат БССР, 1948. – 47 с.

2. Саевич, П. В. Народное образование в БССР / П. В. Саевич. – Минск : Госиздат БССР, 1950. – 39 с.

3. Умрэйка, С. А. 30 год савецкай школы ў БССР / С. А. Умрэйка // Савецкая школа. – 1949. – № 1. – С. 3–11.

4. Ільюшын, І. М. Народная асвета ў Беларускай ССР / І. М. Ільюшын, С. А. Умрэйка. – Мінск : Вуч-пед выд-ва МА БССР, 1957. – 357 с.

REFERENCES

1. Sayevich, P. V. Narodnoye obrazovaniye BSSR za 30 let / P. V. Sayevich. – Minsk : Gosizdat BSSR, 1948. – 47 s.

2. Sayevich, P. V. Narodnoye obtazovaniye v BSSR / P. V. Sayevich. – Minsk : Gosizdat BSSR, 1950 s. – 39 s.

3. Umreyka, S. A. 30 god savetskay shkoly u BSSR / S. A. Umreyka // Savetskaya shkola. – 1949. – № 1. – S. 3-11.

4. Ilyushin, I. M. Narodnaya asveta u Belaruskay SSR / I. M. Ilyushin, S. A. Umreyka. – Minsk : Vuch.-ped. vyd-va MA BSSR, 1957. – 357 s.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


5. Закон аб умацаванні сувязі школы з жыццём і аб далей-шым развіцці сістэмы народнай адукацыі ў Беларускай ССР (8 красавіка 1959 г.) – Мінск : Дзяржвыд. БССР, 1959. – 52 с.

6. Царюк, И. О. Деятельность Компартии Белоруссии по осуществлению культурной революции в западных областях Белоруссии (1939–1955 гг.) : дис. ... канд. ист. наук / И. О. Царюк. – Минск, 1965. – 244 л.

7. Григорьева, А. Н. Деятельность компартии Белоруссии по подготовке и воспитанию учительских кадров (1944–1950 гг.) : дис. ... канд. ист. наук / А. Н. Гри-горьева. – Минск, 1967. – 264 л.

8. Кісялёў, Р. Я. Школа савецкай Беларусі / Р. Я. Кісялёў. – Минск : Нар. асвета, 1968. – 189 с.

9. Нарысы гісторыі народнай асветы і педагагічнай думкі ў Беларусі / гал. рэд. С. А. Умрэйка. – Мінск : Нар. асвета, 1968. – 621 с.

10. Жарский, М. В. Деятельность Компартии Белоруссии по развитию народного образования (1946–1950 гг.) : дис. ... канд. ист. наук / М. В. Жарс кий. – Минск, 1969. – 254 л.

11. Краснова, В. Г. Партыйнае кіраўніцтва народнай асве-тай / В. Г. Краснова. – Мінск : Нар. асвета, 1970. – 256 с.

12. Чикалов, Р. А. Школа Белоруссии в борьбе за подъем общеобразовательного уровня трудящихся (1959–1965 гг.) : дис. ... канд. ист. наук : 07.00.02 / Р. А. Чи калов. – Минск, 1971. – 249 л.

13. Климашонок, В. В. Деятельность Компартии Бело-руссии по дальнейшему развитию народного обра-зования в республике в годы пятой пятилетки (1951–1955 гг.) : дис. ... канд. ист. наук : 07.00.01 / В. В. Кли-машонок. – Минск, 1975. – 256 л.

14. История Белорусской ССР. – Минск : Наука и техника, 1977. – 632 с.

15. Белорусская Советская Социалистическая Респуб-лика. – Минск : Главн. ред. Бел. Сов. Энцикл., 1978. – 616 с.

16. Минкевич, М. Г. Общеобразовательная школа Бело-русской ССР на современном этапе / М. Г. Мин кевич. – Минск : Нар. асвета, 1978. – 127 с.

17. Павловская, О. П. Деятельность Компартии Белоруссии по развитию народного образования (1976–1980 гг.) : дис. ... канд. ист. наук : 07.00.02 / О. П. Павловская. – Минск, 1986. – 186 л.

18. Давыденко, М. В. Подготовка, подбор и расстановка кадров народного образования БССР: партийное руко-водство, опыт, проблемы (1971–1980 гг.) : дис. ... канд. ист. наук : 07.00.01 / М. В. Давыденко. – Минск, 1990. – 190 л.

19. Качан, Г. А. Развитие системы высшего педагогиче-ского образования в Белоруссии (в перияд с 1944 по 1960 годы) : дис. ... канд. пед. наук : 13.00.01 / Г. А. Ка чан. – Минск, 1994. – 204 л.

20. Ганушчанка, Н. М. Удасканаленне вучэбнага працэсу сярэдняй агульнаадукацыйнай школы БССР у другой палове 70-х–80-я гады / Н. М. Ганушчанка // Пытанні гісторыі і метадалогіі гістарычнай навукі : зб арт. / Бел. дзярж. пед. ун-т. – Мінск, 1997. – С. 209–219.

21. Ганушчанка Н. М. Агульнаадукацыйная школа і падрых-тоўка кадраў народнай гаспадаркі ў 70–80-я гады / Н. М. Ганушчанка // Пытанні гісторыі і метадалогіі гістарычнай навукі : зб арт. / Бел. дзярж. пед. ун-т. – Мінск, 1997. – С. 220–231.

5. Zakon ab umatsavanni suvyazi shkoly z zhytstsyom i ab daleyshym razvitstsi sistemy narodnay adukatsyi u Bela-ruskay SSR (8 krasavika 1959 g.). – Minsk : Dzyarzhvyd. BSSR, 1959. – 52 s.

6. Tsaryuk, I. O. Deyatelnost Kompartii Belorussii po osush-chestvleniyu kulturnoy revolyutsii v zapadnykh oblastyakh Belorussii (1939-1955 gg.): dis. … kand. ist. nauk / I. O. Tsaryuk. – Minsk, 1965. – 244 s.

7. Grigoryeva, A. N. Deyatelnost kompartii Belorussii po pod-go tovke i vospitaniyu uchitelskikh kadrov (1944–1950 gg.) : dis. … kand. ist. nauk / A. N. Grigoryeva. – Minsk, 1967. – 264 s.

8. Kisyalyou, R. Ya. Shkola savetskay Belarusi / R. Ya. Kisya-lyou. – Minsk : Nar. asveta, 1968. – 189 s.

9. Narysy gistoryi narodnay asvety i pedagagichnay dumki u Belarusi / gal. red. S. A. Umreyka. – Minsk : Nar. asveta, 1968. – 621 s.

10. Zharskiy, M. V. Deyatelnost Kompartii Belorussii po raz-vitiyu narodnogo obrazovaniya (1946-1950 gg.) : dis. … kand. ist. nauk / M. V. Zharskiy. – Minsk, 1969. – 254 l.

11. Krasnova, V. G. Partyynaye kiraunitstva narodnay asvetay / V. G. Krasnova. – Minsk : Nar. asveta, 1970. – 256 s.

12. Chikalov, R. A. Shkola Belorussii v borbe za podyom obsheobrazovatelnogo urovnya trudyashchikhsya (1959-1965 gg.) : dis. … kand. ist. nauk : 07.00.02 / R. A. Chi-kalov. – Minsk, 1971. – 249 l.

13. Klimashonok, V. V. Deyatenost Kompartii Belorussii po dalneyshemu razvitiyu narodnogo obrazovaniya v res-publike v gody pyatoy pyatiletki (1951-1955 gg.) : dis. … kand. ist. nauk : 07.00.01 / V. V. Klimashonok. – Minsk, 1975. – 632 s.

14. Istoriya Belorusskoy SSR. – Minsk : Nauka i tekhnika, 1977. – 632 s.

15. Belorusskaya Sovetskaya Aotsialisticheskaya Respublika. – Minsk : Glavn. red. Bel. Sov. Entsikl., 1978. – 616 s.

16. Minkevich, M. G. Obsheobrazovatelnaya shkola Belo-russkoy SSR na sovremennom etape / M. G. Minkevich. – Minsk : Nar. asveta, 1978. – 127 s.

17. Pavlovskaya, O. P. Deyatelnost Kompartii Belorussii po razvitiuy narodnogo obrazovaniya (1976-1980 gg.) : dis. … kand. ist. nauk : 07.00.02 / O. P. Pavlovskaya. – Minsk, 1986. – 186 l.

18. Davydenko, M. V. Podgotovka, podbor i rasstanovka kad-rov narodnogo obrazovaniya BSSR: partiynoye rulovodstvo, opyt, problemy (1971-1980 gg.) : dis. … kand. ist. nauk : 07.00.01 / M. V. Davydenko. – Minsk, 1990. – 190 l.

19. Kachan, G. A. Razvitiye sistemy vysshego pedago giches-kogo obrazovaniya v Belorussii (v period s 1944 po 1960 gody) : dis. … kand. ped. Nauk : 13.00.01 / G. A. Kac-han. – Minsk, 1994. – 204 l.

20. Ganushchanka, N. M. Udaskanalenne vuchebnaga pratsesu syarednyay agulnaadukatsyynay shkoly BSSR u drugoy palove 70-kh – 80-ya gady / N. M. Ganushchanka // Pytanni gistoryi i metadalogiu gistarychnay navuki: zb. art. / Bel. dzyarzh. ped. un-t. – Minsk, 1997. – S. 220-231.

21. Ganushchanka, N. M. Agulnaadukatsyynay a shkola i pad-rykhtouka kadrau narodnay gaspadarki u 70-80-ya gady / N. M. Ganushchanka // Pytanni gistoryi i metadalogii gistarychnay navuki : zb. art. / Bel. dzyarzh. ped. un-t. – Minsk, 1997. – S. 220–231.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

Гісторыя 15

22. Ганушчанка, Н. М. Удасканаленне структуры агульна-адукацыйнай школы ў дзяржаўнай палітыцы Белару-скай ССР (1975–1990 гг.) / Н. М. Ганушчанка // Весці БДПУ. – 2001. – № 1. – С. 106–110.

23. Ганущенко, Н. Н. Государственный подход к развитию материально-технической базы общеобразовательной школы БССР (1976–1990 гг.) // Гісторыя: Праблемы выкладання / Н. Н. Гану щенко. – Мінск : Адукацыя і выхаванне. – 2000. – № 2. – С. 18–32.

24. Ганущенко, Н. Н. Общеобразовательная школа в госу-дарственной политике Белорусской ССР (1976–1990 гг.) : дис. ... канд. ист. наук : 07.00.02 / Н. Н. Гану-щенко. – Минск, 2001. – 112 л.

25. Крот, М. С. Сярэдняя агульнаадукацыйная школа Беларусі ў ХХ стагоддзі / М. С. Крот. – Мінск : НІА, 2004. – 404 с.

22. Ganushchanka, N. M. Udaskanalenne struktury agulna-adukatsyynay shkoly u dzyarzhaunay palitytsy Belaruskay SSR (1975-1990 gg.) / N. M. Ganushchanka // Vestsi BDPU. Ser. 2. Gistoryya. Satsyyalogiya. Ekanomika. Gisto ryya. Filasofiya. Kulturalogiya. – 2001. – № 1. – S. 106–110.

23. Ganushchenko, N. N. Gosudarstvennyy podkhod k razvitiyu materialno-tekhnicheskoy bazy obshcheobrazovatelnoy shkoly BSSR (1976–1990 gg.) // Gistoryya: Prablemy vykladannya / N. N. Ganushchenko. – Minsk : Adukatsyya i vykhavannye. – 2000. – № 2. – S. 18–32.

24. Ganushchenko, N. N. Obshcheobrazovatelnaya shkola v gosu darstvennoy politike Belorusskoy SSR (1976–1990 gg.) : dis. … kand. ist. nauk : 07.00.02 / N. N. Ga -nush chenko. – Minsk, 2001. – 112 l.

25. Krot, M. S. Syarednyaya agulnaadukatsyynaya shkola Belarusi u XX stagoddzi / M. S. Krot. – Minsk : NIA, 2004. – 404 s.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

Весці БДПУ. Серыя 2. 2019. № 2. С. 16–20

УДК 94(476)“182/184”:[325.11:63]

ЛЬГОТНАЯ ПОЛИТИКА СОВЕТСКОГО ГОСУДАРСТВА В ОТНОШЕНИИ СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННЫХ ПЕРЕСЕЛЕНЦЕВ ИЗ БССР в 1920 – начале 1940-х гг.

В. А. Йоцюс, кандидат исторических наук,

старший преподаватель кафедры всеобщей истории и методики

преподавания истории Белорусского государственногопедагогического университета

имени Максима ТанкаПоступила в редакцию 01.03.19.

UDC 94(476)“182/184”:[325.11:63]

PREFERENTIAL POLICY OF THE SOVIET STATE

IN RESPECT OF AGRICULTURAL IMMIGRANTS FROM

THE BSSR IN THE 1920 – EARLY 1940S

V. Iotsius, PhD in History, Senior Teacher of the Department of General History and Methods of Teaching History, Belarusian State Pedagogical University named after Maxim Tank


В статье на основе широкого круга архивных и опубликованных материалов рассматриваются вопросы государственной поддержки сельскохозяйственных переселений в 1920-е – начале 1940-х гг. Основное внимание уделяется системе льгот и финансовой поддержке переселенцев. Автор пришел к выводу, что государственная поддержка была достаточно эффективной, что позволило переселить из БССР в восточные регионы СССР более 270 тыс. человек, при достаточно низком проценте обратников, до 8 %.Ключевые слова: БССР, сельскохозяйственное переселение, льготы, ссуды.In the article on the basis of a wide range of archival and published materials the issues of state support of agricultural resettlement in the 1920s–early 1940s are considered. The main attention is paid to the system of benefi ts and fi nancial support for immigrants. The author came to the conclusion that the state support was quite effective, which allowed to relocate more than 270 thousand people from BSSR to the Eastern regions of USSR, with a fairly low percentage of return, up to 8 %.Keywords: BSSR, agricultural resettlement, privileges, loans.

Введение. С целью стимулирования сельскохозяйственного переселения

для скорейшего освоения пустующих земель на востоке СССР и уменьшения аграрной пе-ренаселенности в западных и центрально-ев-ропейских регионах страны была разра ботана система льгот и кредитов для пересе ленцев. В советской и отечественной историографии эта проблема не нашла полного освещения. Вопрос о государственной поддержке подни-мали в своих работах И. Л. Ямзин, В. П. Во-щинин, Н. И. Платунов, Л. М. Лыч [1–3]. Авто-ры отмечали значительную роль государ-ственной помощи при организации переезда и приживаемости переселенцев, однако глу-боко не рассматривали систему ссуд и льгот, не учитывали региональные особенности их применения.

Цель статьи: на основе архивных источни-ков, изданных документов и ранее опублико-ванных научных работ раскрыть сущность и особенности льготной политики советского государства в отношении сельскохозяйствен-ных переселенцев из БССР в 1920-е – начале 1940-х гг. Задачи: определить масштабы, осо-бенности и эффективность льготной политики советского государства при проведении сель-скохозяйственных переселений из БССР.

Основная часть. О готовности государства оказывать поддержку желающим переселить-ся было заявлено уже в первых декретах со-ветской власти – Декрет «О земле» и Декрет «О социализации земли» [4, с. 25–29; 5]. Госу-дарство брало на себя обязанности помогать новоселам как при приобретении построек, так и устройстве дорог, водоемов, прудов и колод-

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

Гісторыя 17

цев, снабжении сельскохозяйственными ору-диями и искусственным удобрением и устрой-стве культурно-просветительных центров.

Вопрос о льготах для переселенцев нашел отражение в Земельных кодексах РСФСР и БССР, 1922 и 1923 г. Кодексы давали пере-селенцам право на льготы «в виде полного или частичного освобождения их от исполнения общегосударственных и местных повинностей в течение первых лет устройства на новых ме-стах, а также и другие льготы для оказания им помощи при водворении на новых местах» [6; 7]. Однако конкретные формы и объемы льгот, предоставляемые переселенцам, в Кодексах не оговаривались и регулировались отдельны-ми законодательными актами.

Согласно Декрету ВЦИК и СНК РСФСР «О льготах для переселенцев и расселенцев» от 20 июля 1922 г. от сельскохозяйственного налога освобождались «хозяйства пересе-ленцев, водворяющихся в порядке правил о землеустройстве и переселении на новые места, где устройство хозяйства требует со стороны земледельцев производства раскор-чевок и других мелиораций по подготовке культурных земель, в течение пяти лет по во-дворении на новых местах. Равным образом освобождаются от обложения хозяйства пере-селенцев и расселенцев, водворяющихся на новых местах в лесостепных и степных райо-нах, где устройство хозяйства требует разра-ботки целинных земель, в течение первых пяти или трех лет по водворении». Кроме того, переселенцы освобождались от военных призывов и связанных с ними повинностей [8, л. 9–10].

Льготная политика советского государства учитывала региональные особенности мест вселения и в зависимости от условий прожива-ния и ведения хозяйства рассчитывала объем льгот.

Одним из первых документов, конкретизи-рующих формы и объемы государственной поддержки переселенцам в соответствии с ре-гионом вселения, было Положение о колони-зации Карельско-Мурманского края от 25 мая 1923 г. Согласно ему переселенцы мужского пола, достигшие призывного возраста, в тече-ние десяти лет с момента водворения осво-бождались от призыва в войска, кроме того они освобождались на десять лет от всяких на-логов. Государство также гарантировало бес-платную доставку в места вселения как самих переселенцев, так и живого и мертвого инвен-таря, имущества и обеспечивало вновь при-бывших топливом и строевым лесом [9].

При плановом переселении в Поволжье переселенцы могли рассчитывать на льготный переселенческий тариф, составлявший ¼ от стоимости билета, льготы на провоз багажа и инвентаря и на три года освобождались от уплаты сельскохозяйственного налога. В то же время самовольные переселенцы лишались государственной помощи [10, л. 264 об.].

С открытием в 1925 г. массового планового переселения льготы получили переселенцы, следующие в Сибирь и Дальний Восток. Они освобождались от уплаты единого сельскохо-зяйственного налога на срок от 3 до 5 лет с мо-мента водворения в зависимости от трудности освоения участка, получали отсрочку от призы-ва на военную службу в течение 3-х лет, поль-зовались бесплатным отпуском леса для воз-ведения построек, а также льготным тарифом [11, с. 143].

Для облегчения финансовой нагрузки на переселенцев при проезде по всем железным дорогам СССР был разработан льготный пас-сажирский тариф № 13. По этому тарифу пла-та взималась в размере 25 % стоимости биле-та, дети до 10 лет перевозились бесплатно. Каждый переселенческий пассажирский билет давал право на бесплатный провоз 17 кг пере-селенческой клади. Льготный билет выдавал-ся начальниками железнодорожных станций отправления по предъявлению переселенче-ского удостоверения. Льготный тариф приме-нялся не только для переезда в места вселе-ния, но и при возвращении их на родину в слу-чае неустройства на местах предложенных поселений [11, с. 159–161].

Рост желающих переселиться и ограничен-ные наряды, выдаваемые переселенческими органами, увеличивало количество неплано-вых переселенцев. Учитывая сложившуюся ситуацию, ВЦИК и СНК РСФСР дополнили ста-тью 225 Земельного Кодекса РСФСР примеча-нием: «правом на получение указанных в на-стоящей статье льгот наряду с плановыми пе-реселенцами пользуются также и внеплановые переселенцы, если они с разрешения пересе-ленческих органов водворились на землях пе-реселенческого фонда, или доприселились к земельным обществам, или получили в по-стоянное трудовое пользование землю из со-става государственных земельных имуществ» [12]. Наделив, таким образом, правом пользо-ваться государственной поддержкой и внепла-новых переселенцев.

Государственная помощь переселенцам заключалась не только в предоставлении льгот, но и виде ссуд. Кредиты выдавались пе-

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


реселенцам на следующие надобности: на возведение жилых и хозяйственных построек; приобретение необходимого скота; приобрете-ние удобрений и семенного материала; приоб-ретение сельскохозяйственного инвентаря. Обратиться за ссудой переселенцы могли в те-чение 3-х лет по вселении. Кооперативные ор-ганизации переселенцев дополнительно име-ли право на оборудование территории и при-способление ее к сельско-хозяйственному использованию: постройку дорог и мостов, устройство переправ, плотин, прудов и колод-цев; раскорчевку, поднятие целины, проведе-ние осушительных и оросительных канав и прочих сооружений – в дополнение к сети ос-новных сооружений, возводимых государством в порядке подготовки района к заселению; на сооружение и оборудование кооперативных сельскохозяйственных предприятий, а также кустарно-промысловых мастерских, мельниц и зерновых амбаров.

Средний размер ссуд на хозяйственное устройство переселенцев на одно переселен-ческое хозяйство определяется для Сахалин-ского округа – в 600 руб., для остальных окру-гов Дальневосточного края – в 400 руб. и для прочих районов Союза ССР – в 300 руб. Ссуды выдавались под 2,5–3,5 %.

Сроки погашения для Дальневосточного края составляли до 15 лет, а в остальных райо-нах – до 10 лет. Погашать полученные кредиты переселенцы начинали спустя 5 лет после по-лучения ссуды [5].

После XV съезда ВКПБ 1927 г. произошла переориентация от всеобщей поддержки пере-селенцев к поддержке коллективных пересе-ленцев. В документе «Общие начала земле-пользования и землеустройства» от 15 декаб-ря 1928 г. говорилось: «Все учреждения и организации, участвующие в проведении пе-реселения, обязаны проводить мероприятия, направленные к образованию и поддержке пе-реселенческих товариществ в местах выхода и образованию коллективов в местах поселе-ния путем предоставления им в первую оче-редь льгот и кредита, а также помощи при ликвидации оставляемого ими имущества». Переселенческим организациям давалось перво очередное право на: льготный тариф по перевозкам вплоть до полного освобождения бедноты и демобилизуемых красноармейцев и командного состава, организующих коллек-тивные хозяйства, освобождение на опреде-ленный срок от уплаты единого сельскохозяй-ственного налога, льготное кредитование и снабжение и т. д. [13].

Государство оказывало особую поддержку отдельным категориям населения. Согласно Постановлению СНК РСФСР от 30 марта 1928 г. дополнительные льготы при переселе-нии получали бывшие красные партизаны и красногвардейцы, а также дети погибших красных партизан и красногвардейцев. Они по-лучали право получения земли в первую оче-редь, им выдавались повышенные ссуды [14].

С 1929 г. государство перестало финанси-ровать индивидуальное переселение и напра-вило средства на помощь коллективным пере-селенцам [12, c. 94].

С конца 1920-х гг. коллективизация стано-вится основным источником борьбы с аграр-ной перенаселенностью, и государство посте-пенно начинает сворачивать сельскохозяй-ственное переселение.

Однако к 1933 г. колхозы освоили выделен-ные им земельные угодья, и советское прави-тельство снова подняло вопрос об эффектив-ном перераспределении трудовых ресурсов в сельском хозяйстве. Необходимо отметить, что к началу 2-й пятилетки экономика СССР и БССР находилась в других условиях, нежели в 1920-х гг. Это, прежде всего, было связано с ликвидацией аграрной перенаселенности в БССР и значительным ростом промышлен-ности, поэтому тяга к переселению у граждан БССР была значительно меньше. Вместе с тем потребности промышленности и сельского хо-зяйства в других регионах СССР (Урал, Си-бирь, Дальний Восток) требовали большого количества рабочих ресурсов. Поэтому прави-тельство разработало ряд мер по стимулиро-ванию переселенческого движения в новых условиях.

Так, единоличные и колхозные хозяйства Дальнего Востока освобождались с 1 января 1934 г. от обязательной поставки государству сельскохозяйственной и промысловой продук-ции сроком от 5 до 10 лет. Повышались на 20 % закупочные цены на рыбу-сырец, сдава-емую государству. Кроме того, повышалась за-работная плата от 10 до 30 % в зависимости от вида работы [15].

Колхозы и единоличники Восточно-Сибир-ского края также освобождались от обязатель-ных государственных поставок сельскохозяй-ственной продукции на 5–10 лет. А рабочие и служащие получали надбавку к зарплате в 10–30 % [16].

Важным документом, систематизировав-шим льготы по сельскохозяйственному пересе-лению, стало постановление ЦИК И СНК СССР от 17 ноября 1937 г. «О льготах по сельскохо-

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

Гісторыя 19

зяйственному переселению». Этот норматив-ный акт наделял переселяющихся в групповом порядке правом на бесплатный проезд, провоз скота и имущества до 2 т на каждую семью, а также питание и медицинское обслуживание с места выхода до места вселения, а пересе-ляющиеся в одиночном порядке через пересе-ленческие органы льготный проезд и провоз их имущества в количестве до 1 т с оплатой в раз-мере 50 % общего тарифа.

С переселенцев в местах выхода списыва-лись все числящиеся за ними недоимки по сельскохозяйственному налогу, страховым платежам и обязательным поставкам государ-ству сельскохозяйственных продуктов.

Государство предоставляло переселенцам продовольственную ссуду, в зависимости от нуждаемости, в размере до 3 центнеров хлеба на каждую семью, с погашением ее натурой в течение 2 лет со дня выдачи.

Документ обязывал советы народных ко-миссаров союзных и автономных республик, краевые и областные исполнительные комите-ты в местах вселения переселенцев переда-вать из имеющихся в колхозах и у сельских со-ветов свободных построек каждой пересе-

ленческой семье отремонтированный дом с надворными постройками и усадьбой. Стои-мость ремонта этих домов относилась на счет переселенцев с предоставлением переселен-цам долгосрочного кредита сроком на 5 лет. Если у колхозов отсутствовали свободные по-стройки, переселенцам предоставляется де-нежная помощь на строительство новых домов и надворных построек от 35 до 50 % от стоимо-сти строительства на срок от 10 до 15 лет. Но-вые и отремонтированные дома и надворные постройки передавались переселенцам в бес-платное пользование без права продажи и сда-чи в аренду до полного погашения долга по ссуде. Переселенец был обязан своевременно

страховать дом и производить надлежащий ремонт. По истечении пяти лет беспрерывной работы переселенца в колхозе находящийся в его пользовании дом и надворные постройки передавались в личную собственность пере-селенца.

Сельхозбанк СССР был обязан выдавать в порядке долгосрочного кредита сроком на 3 года каждой переселенческой семье в ме-сте ее вселения на хозяйственное обзаведе-ние по 300 руб., а в Дальне-Восточном крае, Иркутской и Читинской областях, Бурят-Мон-гольской АССР и Красноярском крае по 400 рублей, а семьям, переселяющимся в районы Крайнего Севера, кредит на хозяй-ственное обзаведение предоставлялся в раз-мере 1000 руб. сроком на 5 лет с погашением его со 2-го года после его получения.

Государство брало на себя расходы по рас-корчевке и подъему целины, по обводнению и осушке земель, производимых в колхозах мест вселения в пределах планов, установлен-ных Наркомземом СССР, по административно-хозяйственному, школьному и медико-санитар-ному строительству, по организации переселе-ния (содержание переселенческих пунктов, вербовка и другие расходы, связанные с орга-низацией переселения) [17].

Заключение. Таким образом, советское го-сударство, понимая важность проведения пе-реселенческих мероприятий, разработало це-лую си стему поддержки переселенцев, вклю-чавшую как льготы, так и кредиты, и ссуды. Это позволило к началу Великой Отечествен-ной войны в рамках сел ьскохозяйственного переселения переселить в восточные регионы СССР более 270 тыс. человек. Об эффектив-ности государственной поддержки переселен-цев говорит и тот факт, что процент обратни-ков в разные годы колебался от 3 до 8 %.

ЛИТЕРАТУРА

1. Ямзин, И. Л. Учение о колонизации и переселениях / И. Л. Ямзин, В. П. Вощинин. – М. : Красный Пролетарий, 1926. – 328 с.

2. Платунов, Н. И. Переселенческая политика Советского государства и ее осуществление в СССР (1917 – июнь 1941 гг.) / Н. И. Платунов. – Томск : Изд-во Том. ун-та, 1976. – 283 с.

3. Лыч, Л. М. Ликвидация экономического и социально-культурного неравенства союзных республик: На при-мере Белорусской ССР (1917–1941 гг.) / Л. М. Лыч. – Минск : Наука и техника, 1987. – 287 с.

4. Первые декреты Советской власти. Сборник факси-мильно воспр оизведенных документов. – М. : Книга 1987 г. – 335 с.

REFERENCES

1. Yamzin, I. L. Ucheniye o kolonizatsii i pereseleniyakh / I. L. Yamzin, V. P. Voshchinin. – M. : Krasnyy Proletariy, 1926. – 328 s.

2. Platunov, N. I. Pereselencheskaya politika Sovetskogo gosudarstva i yeyo osushchestvleniye v SSSR (1917 – iyun 1941 gg.) / N. I. Platunov. – Tomsk : Izd-vo Tom. un-ta, 1976. – 283 s.

3. Lych, L. M. Likvidatsiya ekonomicheskogo i sotsialno-kulturnogo neravenstva soyuznykh respublik: Na primere Belorusskoy SSR (1917–1941 gg.) / L. M. Lych. – Minsk : Nauka i tekhnika, 1987. – 287 s.

4. Pervyye dekrety Sovetskoy vlasti. Sbornik faksimilno vosproizvedennykh dokumemtov. – M. : Kniga 1987 g. – 335 s.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


5. О порядке выдачи и погашения ссуд переселенцам, водворяемым на переселенческие фонды общесоюз-ного значения». Постановление СНК СССР от 31.12.1927 // КонсультантПлюс [Электр онный ресурс]. – 1997. – Режим доступа: http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=ESU;n=21486. – Дата досту - па: 03.04.2 018.

6. Земельный кодекс РСФСР : [У тв. 30.10.22] : Ввод. в действие с 01.12.22. – М. : Новая деревня, 1923.

7. Земельный кодекс БССР, принятый на ІІ сессии Цент-рального исполнительного комитета БССР [29 марта 1923 г.]. – Минск : Наркомюст БССР, 1923. – 42 с.

8. Декрет ВЦИК и СНК РСФСР о льготах для переселенцев и расселенцев // Национальный архив Республики Беларусь (НАРБ). – Фонд 48. Оп . 1. – Д. 1250. Л 9-10.

9. Положение о колонизации Карельско-Мурманского края. Постановление СТО РСФСР от 25.05.1923 // Информационно-правовой портал [Электронный ре -сурс]. – 2006. – Режим доступа: http://www.bestpravo.ru/sssr/eh-gosudarstvo/y2n.htm. – Дата доступа: 3.04.2018.

10. Условия для переселенцев на Заволжский колонизацион-ный фонд // Национальный архив Республики Беларусь (НАРБ). – Фонд 48. – Оп.1. – Д. 2571. – Л. 264 – 265.

11. Переселенческое дело : Сборник декретов и распоря-жений по переселению / Нар. ком. зем. РСФСР. Отд. переселений и колонизации ; под ред. [и с предисл.] М. А. Большакова. – М. : тип. ОГПУ, 1927. – 360.

12. О дополнении статьи 225 земельного кодекса Р.С.Ф.С.Р. Декрет ВЦИК и СНК от 20 сентября 1926 года // Инфор-мационно-правовой портал [Электронный ресурс]. – 2006. – Режим доступа: http://www.bestpravo.ru/sssr/gn-praktika/c1w.htm. – Дата доступа: 03.04.2018.

13. Общие начала землепользования и землеустройства. Постановление ЦИК СССР от 15 декабря 1928 года // КонсультантПлюс [Электронный ресурс]. – 1997. – Режим доступа: http://base.consul tant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=ESU;n=3130. – Дата доступа : 3.04.2018.

14. О льготах бывшим красным партизанам и красногвар-дейцам при переселени и и мелиоративных работах. Постановление СНК РСФСР от 30.03.1928 // Консультант-Плюс [Электронный ресурс]. – 1997. – Режим доступа http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc; base=ESU;n=20273. – Дата доступа : 3.04.2018.

15. О льготах для населения Дальне-Восточного края. Пос тановление СНК СССР, ЦК ВКП(б) от 11.12.1933 Информационно-правовой портал [Электронный ре -сурс]. – 2006. – Режим доступа: http://www.bestpravo.ru/sssr/eh-postanovlenija/i1o.htm. – Д ата доступа: 3.04.2018.

16. О льготах для населения Восточно-Сибирского края. Постановление СНК СССР, ЦК ВКП(б) от 05.02.1934 // Информационно-правовой портал [Электронный ресурс]. – 2006. – Режим доступа: http://www.bestpravo.ru/ sssr/eh-dokumenty/z3n.htm. – Дата доступа: 3.04.2018.

17. Постановление ЦИК и СНК СССР от 17 ноября 1937 г. «О льготах по сельскохозяйственному переселению» // СЗ СССР 1937 г. № 73, ст. 352.

5. O poryadke vydachi i pogasheniya ssud pereselentsam, vodvoryayemym na pereselencheskiye fondy obshche-soyuznogo znacheniya. Postanovleniye SNK SSSR ot 31.12.1927 // KonsultantPlyus [Elektronnyy resurs]. – 1997. – Rezhim dostupa: http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=ESU;n=21486. – Data dostupa: 03.04.2018.

6. Zemelnyy kodeks PSFSR : [Utv. 30.10.22] : Vvod. v deys-tviye s 01.12.22. – M. : Novaya derevnya, 1923.

7. Zemelnyy kodeks BSSR, prinyatyy na II sessii Tsentralnogo ispolnitelnogo komiteta BSSR [29 marta 1923 g.]. – Minsk : Narkomyust BSSR, 1923. – 42 s.

8. Dekret VTsIK i SNK RSFSR o lgotakh dlyapereselentsev i rasselentsev // Natsionalnyy arkhiv Respubliki Belarus (NARB). – Fond 48. Op. 1. – D. 1250. L. 9-10.

9. Polozheniye o kolonizatsii Karelsko-Murmanskogo kraya. Postanovleniye STO RSFSR ot 25.05.1923 // Informat-sionno-pravovoy portal [Elektronnyy resurs]. – 2006. – Rezhim dostupa: http://www.bestpravo.ru/sssr/eh gosudar-stvo/y2n.htm. – Data dostupa: 03.04.2018.

10. Usloviya dlya pereselentsev na Zavolzhskiy koloni-zatsionnyy fond // Natsionalnyy arkhiv Respubliki Belarus (NARB). – Fond 48. – Op. 1. – D. 2571. – L. 264–265.

11. Pereselencheskoye delo : Sbornik dekretov i rasporyazheniy po pereseleniyu / Nar. kom. zem. RSFSR. Otd. pereseleniy i kolonizatsii ; pod red. [i s predisl.] M. A. Bolshakova. – M. : tip. OGPU, 1927. – 360 s.

12. O dopolnenii statyi 225 zemelnogo kodeksa R.S.F.S.R. Dekret VTsIK i SNK ot 20 sentyabrya 1926 goda // Informatsionno-pravovoy portal [Elektronnyy resurs]. – 2006. – Rezhim dostupa: http://www.bestpravo.ru/sssr/gn praktika/c1w.htm. – Data dostupa: 03.04.2018.

13. Obshchiye nachala zemlepolzovaniya i zemleustroystva. Postanovleniye TsIK SSSR ot 15 dekabrya 1928 goda // KonsultantPlyus [Elektronnyy resurs]. – 1997. – Rezhim dostupa: http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req– -doc; base=ESU;n=3130. – Data dostupa: 03.04.2018.

14. O lgotakh byvshim krasnym partizanam i krasno gvar-deytsam pri pereselenii i meliorativnykh rabotakh. Posta-novleniye SNK RSFSR ot 30.03.1928 // Konsu ltantPlyus [Elektronnyy resurs]. – 1997. – Rezhim dostupa: http://base.consultant .ru/cons/cgi /onl ine.cgi?req=doc; base=ESU;n=20273. – Data dostupa: 03.04.2018.

15. O lgotakh dlya naseleniya Dalnevostochnogo kraya. Postanovleniye SNK SSSR, TsK VKP(b) ot 11.12.1933. Informatsionno-pravovoy portal [Elektronnyy resurs]. – 2006. – Rezhim dostupa: http://www.bestpravo.ru/sssr/eh postanovlenija/i1o.htm. – Data dostupa: 03.04.2018.

16. O lgotakh dlya naseleniya Vostochno-Sibirskogo kraya. Postanovleniye SNK SSSR, TsK VKP(b) ot 05.02.1934 // Informatsionno-pravovoy portal [Elektronnyy resurs]. – 2006. – Rezhim dostupa: http://www.bestpravo.ru/sssr/eh dokumenty/z3n.htm. – Data dostupa: 03.04.2019.

17. Postanovleniye TsIK i SNK SSSR ot 17 noyabrya 1937 g. “O lgotakh po selskokhozyaystvennomu pereseleniyu” // SZ SSSR 1937 g. № 73, st. 352.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

Гісторыя 21


УДК 930:[94:329.14](476)

АНАЛІЗ ГІСТАРЫЯГРАФІЧНЫХ ДАСЛЕДАВАННЯЎ ГІСТОРЫІ ПАЛІТЫЧНЫХ ПАРТЫЙ САЦЫЯЛІСТЫЧНАГА КІРУНКУ НА ТЭРЫТОРЫІ БЕЛАРУСІ Ў КАНЦЫ ХІХ – ПАЧАТКУ ХХ СТ.

П. А. Трубчык, кандыдат гістарычных навук,

дацэнт кафедры гісторыі Беларусі і славянскіх народаў Беларускага

дзяржаўнага педагагічнага ўніверсітэта імя Максіма Танка

Паступіў у рэдакцыю 29.10.18.

UDC 930:[94:329.14](476)

ANALYSIS OF HISTORIOGRAPHICAL RESEARCH OF THE HISTORY OF

POLITICAL PARTIES OF THE SOCIALIST DIRECTION IN THE TERRITORY

OF BELARUS IN THE END OF XIX – BEGINNING OF THE XX CENTURIES

P. Trubchyk, PhD in History, Associate Professor of the Department of History of Belarus and Slavic Nations, Belarusian State Pedagogical University named after Maxim Tank


Праводзіцца ўсебаковы аналіз гістарыяграфічных даследаванняў партый сацыялістычнага кірунку, якія дзейнічалі на тэрыторыі Беларусі ў канцы ХІХ – пачатку ХХ ст., вызначаюцца заканамернасці і асаблівасці працэсу назапашвання гістарычных ведаў па праблеме.Артыкул утрымлівае палажэнні, якія характарызуюць аўтарскі пункт гледжання на тыя ці іншыя ацэнкі, высновы і абагульненні, прадстаўленыя ў аналізуемай літаратуры. У працы вызначаны шэраг най-менш даследаваных пытанняў афармлення і дзейнасці сацыялістычных партый на тэрыторыі Беларусі, якія патрабуюць далейшага дэталёвага вывучэння.Ключавыя словы: Беларусь, гістарыяграфія, сацыялістычныя партыі, нацыянальныя партыі.Comprehensive analysis of historiography researching of socialist parties that acted in Belarus in the end of the ХІХth and the beginning of the ХХth centuries is performed, the laws and peculiarities of the process of accumulating historical knowledge on the problem are determined.The article contains provisions that characterize the author’s point of view on those or other assessments, conclusions and generalizations presented in the analyzed literature. A number of the least studied issues of design and activities of socialist parties in Belarus, which require further detailed study, is determined in the work.Keywords: Belarus, historiography, socialist parties, national parties.

Уводзіны. Гістарычная навука зрабіла значны ўклад у даследаванне гісторыі

палітычных партый. У ходзе гістарычнага паз-нання адкрываюцца новыя магчымасці ў тэа-рэтычнай і метадалагічнай інтэрпрэтацыі на-вуковых праблем. Адной з такіх з’яўляецца праб лема станаўлення і дзейнасці партый сацыя лістычнага кірунку на тэрыторыі Беларусі ў канцы ХІХ – пачатку ХХ ст. У Расійскай імперыі ў гэты перыяд былі прадстаўлены ўсе важнейшыя кірункі сацыялістычнай ідэалогіі. Пераход да сацыялізму з розных пазіцый дэклараваўся ў праграмах Расійскай сацы ял-дэмакратычнай рабочай партыі (РСДРП) і Партыі сацыялістаў-рэвалюцыянераў (ПСР), якія мелі свае аддзелы на тэрыторыі Беларусі. Акрамя таго, на беларускіх землях эсэраўска-

народніцкая і сацыял-дэмакратычная палітыч-ныя плыні набылі нацыянальную спецыфіку ў выглядзе беларускага, польскага, яўрэйскага і іншых нацыянальных рухаў.

Задачай артыкула з’яўляецца ўсебаковы аналіз гістарыяграфічных даследаванняў пар-тый сацыялістычнага кірунку, якія дзейнічалі на тэрыторыі Беларусі ў канцы ХІХ – пачатку ХХ ст., вызначэнне заканамернасцей і асаблі-васцей працэсу назапашвання гістарычных ведаў па праблеме.

Асноўная частка. Гісторыю развіцця даследаванняў палітычных партый можна падзяліць на некалькі перыядаў, падчас якіх праводзілася выданне гістарыяграфічных прац. Першы перыяд ахоплівае пачатак ХХ ст. – 1917 г., другі – 1920–1980-я гг., трэці –

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


1990-я гг. – пачатак XXI ст. Гістарыяграфія пар-тый сацыялістычнага кірун ку, якія дзей нічалі на тэрыторыі Беларусі ў канцы ХІХ – пачатку ХХ ст., уяўляе сабой сукупнасць прац, якую складаюць: абагульняльныя працы па праб-лемах гістарыяграфіі Беларусі: артыкулы, манаграфіі, навучальныя дапамож нікі, дысер-тацыі; уводныя раздзелы дысертацый і мана-графій па гісторыі палітычных партый і рухаў; непасрэдныя навуковыя артыкулы па прабле-ме. Рамкі публікацыі дазваляюць разгледзець толькі найбольш значныя, на наш погляд, даследаванні.

Першай спробай гістарыяграфічнага аналі зу станаўлення і дзейнасці партый сацыяліс-тычнага лагера можна лічыць бібліяграфічны нарыс, выдадзены пад рэдакцыяй меншавікоў Ю. В. Мартава, П. П. Маслава і А. М. Патрэса-ва – «Общественное движение в России в нача-ле ХХ века» [1]. Аўтары чатырохтомнага выдан-ня (прадугледжвалася пяць тамоў, але з-за па-чатку Першай сусветнай вайны выйшла толькі чатыры), зыходзячы з палітычных мэт, імкнуліся ўзвысіць ролю сацыял-дэмакратыі і, адпаведна, выявіць «недахопы» народніцтва. Некаторыя працы (публіцыстыка Б. В. Савін ко ва, В. М. Чар-нова) характарызаваліся як «пранародніцкія» і ідэалізуючыя гісторыю партыі эсэраў. Іншыя, напрыклад, артыкулы і манаграфіі П. Б. Аксель-рода, Ю. В. Мартава, А. М. Патрэсава, ацэньваліся пазітыўна, па колькі ўтрымлівалі моцны крытычны патэнцыял, накіраваны су-праць эсэраў, якія абві навачваліся ў «вузкім дакт рынстве», «палі тычнай нявопытнасці» і стаўцы на «вельмі розныя сацыяльныя слаі насельніцтва» – пралетарыят, працоўнае сялян-ства і дэмакратычную інтэлігенцыю. Выказаныя меркаванні зводзіліся да таго, што партыя эсэраў узнікла выключна дзякуючы ўздыму на-родных хваля ванняў у гады першай рускай рэвалюцыі, а пасля яе паражэння апынулася ў стане глыбокага крызісу і страціла палітычны аўтарытэт. Адсюль рабіліся высновы аб «сумніўнасці» эсэраўскай ідэалогіі і неабход-насці ацэньваць гісторыю ПСР у кантэксце са-цыял-дэмакратычнай крытыкі [1, т. IV, с. 155].

У цэлым жа, стварыць грунтоўныя гіста-рыяграфічныя працы ў дакастрычніцкі перыяд сацыял-дэмакраты не змаглі, зрэшты, і мэта такая не ставілася, паколькі асноўная праца вялася ў жанры палітычнай публіцыстыкі.

У 1922 г. быў апублікаваны бібліяграфічны агляд літаратуры аб ПСР, падрыхтаваны С. Інгу лавым. Аднак аўтар абмежаваўся толькі пералікам публікацый, без крытычнага іх асэн-савання [2].

Неабходна адзначыць, што ў літаратуры 1930 – сярэдзіны 1950-х гг. цікавасць да гісторыі многіх партый (акрамя бальшавікоў) сацыялістычнага кірунку зніжаецца, што паўплывала на гістарыяграфічную распрацоўку тэмы. На гэтым этапе не з’явілася ніводнай гістарыяграфічнай працы.

Пасля ХХ з’езда КПСС перад савецкімі гісторыкамі з’явіліся новыя магчымасці, у тым ліку пры даследаванні гісторыі палітычных партый. Пэўны ўклад у гістарыяграфічнае аба-гульненне пазіцый і поглядаў расійскіх да-следчыкаў па заяўленай праблематыцы зрабіў гісторык Л. М. Спірын [3]. Ён ахарактарызаваў развіццё даследаванняў гісторыі «дробнабур-жуазных партый» у СССР у 1920–1960-я гг., вылучыў этапы іх вывучэння. На думку даслед-чыка, з сярэдзіны 1950-х гг. павя лічваецца колькасць прац аб эсэрах і менша віках, пашы-раецца праблематыка даследа ванняў, у наву-ковы зварот уводзіцца вялікая колькасць но-вых крыніц. Разам з тым, адзначаюцца і неда-хопы, характэрныя для савецкай гістарыяграфіі гэтага перыяду. Яны былі звязаны з няпоўным асвятленнем многіх пытанняў гісторыі неа-народніцкіх і сацыял-дэмакратычных партый. У прыватнасці, слабая цікавасць дас ледчыкаў да вывучэння генезісу партыі сацыялістаў-рэвалюцыянераў, меншавікоў, энэ саў, тру-давікоў і ў цэлым да дакастрычніцкага пе рыя-ду гісторыі партый сацыялістычнага кірунку.

У дальнейшым колькасць гістарыяграфіч-ных даследаванняў павялічваецца. Як правіла, гэта працы, прысвечаныя асобным палітычным партыям, якія разглядалі гістарычную літа-ратуру ў розных тэрытарыяльных і храна-лагічных межах [4], а таксама абагульняючыя даследаванні, дзе працы па гісторыі эсэраў і меншавікоў аналізаваліся разам з літарату-рай аб іншых палітычных партыях [5]. Даследа-ванні характарызуюцца ўстойлівай схемай па-дачы гістарыяграфічнага матэрыялу: абгрун-таванне актуальнасці вывучэння тэмы «краху не пралетарскіх (дробнабуржуазных) партый»; перыя дызацыя гісторыі вывучэння ПСР і РСДРП з вылучэннем трох этапаў (1920-я – пачатак 1930-х; сярэдзіна 1930-х – сярэдзіна 1950-х; з другой паловы 1950-х – сучасны этап); характарыстыка літаратуры па этапах; перспектывы даследаванняў. Недахопы прац савецкіх аўта раў былі звязаны пераважна з недастатковым асвятленнем асобных пы-тан няў гісторыі меншавікоў, эсэраў і нацыя-нальных партый.

У гэтых працах правільна адзначаны асноўныя рысы развіцця савецкай гістарыя-

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

Гісторыя 23

графіі. Гэта тычыцца самой неабходнасці па-дзелу гістарыяграфіі партый сацыялістычнага кірунку на этапы, ацэнкі ўкладу асобных даследчыкаў у развіццё тэмы. Разам з тым, не-абходна адзначыць, што аўтары многіх гіста-рыя графічных прац не заўважалі недахопы гістарычных даследаванняў адзначанага пе-рыяду – абмежаванасць іх праблематыкі, ніз-кая навуковая значнасць, вузкая крыніца-знаўчая база. Не ўлічваліся спецыфіка гіста-рыяграфічнай дынамікі, роля культурных і міжды сцыплінарных узаемасувязей.

З пачатку 1990-х гг. у айчыннай гіста-рыяграфіі сацыялістычных партый пачынаец-ца новы этап, які не атрымаў яшчэ належнага разгляду ў літаратуры. Разам з тым, у апошнія гады некалькі спроб абагульнення ацэнак су-часнага стану гістарыяграфіі палітычных пар-тый канца ХІХ – пачатку ХХ ст. зроблена расійскімі аўтарамі [6]. Такія даследаванні ўтрымліваюць аналіз развіцця гістарычнай навукі ў розных тэматычных і храналагічных межах. Характарыстыка даследаванняў па гісторыі ПСР, РСДРП, нацыянальных партый сацыялістычнага кірунку, якія дзейнічалі на тэрыторыі Беларусі, разглядаецца ў кантэксце іншых тэм. Разам з тым, адзначаныя публікацыі дапамагаюць зразумець логіку развіцця ай-чыннай гістарычнай навукі ў апошнія дзеся-цігоддзі, вызначыць яе вядучыя тэндэнцыі. У прыватнасці, аўтары публікацый адзнача-юць, что да канца 1990-х гг. у асноўным пера-адолена метадалогія, разглядаючая дзей-насць усіх партый праз прызму бальшавізму; з’яўляюцца абагульняючыя працы, якія харак-тарызуюць персаналіі партыйных лідараў, пры-чым галоўным крытэрыем у ацэнцы асоб пар-тыйных дзеячаў стаў іх рэальны ўдзел у грамадска-палітычным жыцці краіны; дасяг-не нні сусветнай навуковай думкі ўключаюцца ў айчынную гістарыяграфію.

У спецыяльных гістарыяграфічных дасле-даваннях расійскіх навукоўцаў безумоўны прыя рытэт па колькасці і якасці прац належыць РСДРП. У працах С. В. Цюцюкіна [7], М. І. Смір-новай [8], І. Х. Урылава [9], А. П. Ненарокава [10] разглядаецца гістарыяграфія меншавізму. Гэта тлумачыцца тым, што колькасць публі-кацый аб меншавіках на сучасным этапе знач-

на пераўзыходзіць колькасць даследаванняў аб іншых партыях, што абумоўлівае неабход-насць іх гістарыяграфічнага асэнсавання.

На думку, І. Х. Урылава, гістарыяграфічная сітуацыя 1990-х гг. характарызуецца перавы-даннем забароненых раней кніг, шырокім вы-карыстаннем замежнай літаратуры, удзелам у сумесных даследчых праектах, што ў выніку прыводзіць да карэкціроўкі старых і выпра-цоўкі новых поглядаў і канцэпцый [11].

Гэты падыход разглядаецца ў артыкуле С. В. Цюцюкіна. Ён адзначае, што галоўнымі кірункамі ў вывучэнні гісторыі РСДРП сталі крытыка бальшавізму, з аднаго боку, і рэабі-літацыя меншавізму – з другога [12].

Аналізу гістарыяграфіі партыі левых сацыялістаў-рэвалюцыянераў прысвечана ды-сертацыя і кніга А. У. Сычанковай [13].

Спецыяльныя гістарыяграфічныя даследа-ванні па гісторыі ПСР прадстаўлены працамі А. А. Кананенкі [14]. Аўтар засяроджвае ўвагу на перыядзе 1901–1922 гг. Ацэньваючы стан распрацаванасці праблемы, ён адзначае, што ў большай ступені гістарыяграфічнаму аналізу падвяргаліся працы, прысвечаныя ўзнікненню ПСР у пачатку ХХ ст., а таксама іх тэрарыстыч-най дзейнасці. У той жа час такія праблемы, як аналіз станаўлення партыі, масавай прапаган-дысцкай працы, фінансавых аспектаў, выда-вецкай дзейнасці, пакуль не сталі аб’ектам увагі даследчыкаў.

Заключэнне. Такім чынам, аналіз гістарыя-гра фічных даследаванняў сведчыць аб пасту-повым павелічэнні колькасці гістарыяграфіч-ных прац і адпаведна ўзмацненні цікавасці гісто рыкаў да абагульнення назапашанага ма-тэрыялу. Разам з тым, можна канстатаваць ад-сутнасць у сучаснай гістарычнай навуцы гіста-рыяграфічных даследаванняў, у якіх былі б прааналізаваны ўсе бакі і аспекты развіцця ай-чыннай гістарыяграфічнай традыцыі ў сферы вывучэння гісторыі сацыялістычных партый. Важным уяўляецца ацаніць тэарэтычна-мета-далагічны ўзровень асэнсавання гісто рыкамі гісторыі агульнарасійскіх і нацыянальных пар-тый сацыялістычнага кірунку, якія дзейнічалі на тэрыторыі Беларусі ў канцы ХІХ – пачатку ХХ ст., вызн ачыць перспектывы дальнейшай навуковай распрацоўкі.


1. Общественное движение в России в начале ХХ века / под ред. Ю. Мартова, П. Маслова и А. Потресова. – СПб. : Тип. т-ва «Общественная польза», 1909–1914. – Т. І–IV.

REFERENCES

1. Obshchesvennoue dvizheniye v Roasoo v nachale XX veka / pod red. Yu. Martova, P. Maslova i A. Potresova. – SPb. : Tip. t-va “Obshchestvennaya polza”, 1909–1914. – T. I-IV.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


2. Ингулов, С. О бурно пожившей и бесславно погибшей партии: обзор литературы об эсерах / С. Ингулов // Печать и революция. – 1922. – № 8. – С. 93–101.

3. Спирин, Л. М. Историография борьбы РКП(б) с мелкобур-жуазными партиями в 1917–1920 гг. / Л. М. Спирин // Вопросы истории КПСС. – 1966. – № 4. – С. 101–108.

4. Гусев, К. В. Советские историки о крахе партии эсеров / К. В. Гусев // Великий Октябрь в работах советских и зарубежных историков. – М., 1971. – С. 68–109.

5. В. И. Ленин и история классов и политических партий в России. – М., 1970; Сивохина, Т. А. Современная исто-риография политического банкротства мелкобуржуаз-ных партий в Советской России / Т. А. Сивохина // Исто-рия и историки. Историографический ежегодник. 1976. – М., 1979. – С. 71–86; Гусев, К. В. Состояние раз-работки и задачи дальнейшего изучения истории непро-летарских партий России / К. В. Гусев // Непролетарские партии России в 1917 году и в годы гражданской войны : материалы науч. симпозиума. – М., 1980. – С. 10–29; Волобуев, О. В. Непролетарские партии в России: итоги изучения и нерешенные проблемы / О. В. Волобуев, В. И. Миллер, В. В. Шелохаев // Непролетарские партии России в трех революциях. – М., 1989. – С. 5–20 і інш.

6. Федоринов, В. Е. Многопартийность в России (проблемы историографии) / В. Е. Федоринов // Российская циви-лизация: история и современность. – Воронеж, 1999. – Вып. 5. – С. 150–165; Меганов, С. А. История политиче-ских партий России в годы Октябрьской революции и гражданской войны (историография проблемы) / С. А. Меганов // Российская цивилизация: история и современность. – Воронеж, 2001. – Вып. 11. – С. 226–236; Сергеев, В. Н. Отечественная многопартийность в 1917–1918 гг. (историографические заметки) / В. Н. Сергеев // Государственное и муниципальное управление. – 2007. – № 3. – С. 41–57; История полити-ческих партий России. – М., 1994. – С. 29–38; Теоретико-методологические, историографические и археографи-ческие аспекты // Политические партии России: история и современность. – М., 2000. – С. 5–66.

7. Тютюкин, С. В. Современная отечественная историогра-фия РСДРП / С. В. Тютюкин // Отечественная исто-рия. – 1998. – № 6. – С. 54–64. Ён жа. Меньшевизм: историографическая панорама / С. В. Тютюкин // Мень-шевизм: Страницы истории. – М., 2002. – С. 3–31.

8. Смирнова, М. И. Новое в историографии российской социал-демократии / М. И. Смирнова // Мировая социал-демократия: теория, история и современность : материалы конф. – М., 2006. – С. 19–33.

9. Урилов, И. Х. От какого наследства следует отказаться / И. Х. Урилов // Меньшевики и меньшевизм : сб. ст. – М., 1998. – С. 9–23; Ён жа. История российской социал-демократии (меньшевизма). Ч. 2. Историография. – М., 2001; Ён жа. Современная историография Российской социал-демократии // Социал-демократия в россий-ской и мировой истории. Обобщение опыта и новые подходы. – М., 2009. – С. 16–30.

10. Ненароков, А. П. «Не все золото, что блестит»: о некото-рых аспектах современного изучения послеоктябрьского меньшевизма / А. П. Ненароков // Россия – XXI. – 2009. – № 5. – С. 80–95; Ён жа. О некоторых аспектах современ-ного изучения исторического опыта российской социал-демократии // Падение империи, революция и граждан-ская война в России : сб. сост. С. М. Исхаков. – М., 2010. – С. 91–111; Ён жа. Правый меньшевизм: прозрения российской социал-демократии. – М., 2012. – С. 25–89.

2. Ingulov, S. O burno pozhivshey i besslavno pogibshey partii: obzor literatury ob eserakh / S. Ingulov // Pechat i revolyutsiya. – 1922. - № 8. – S. 93–101.

3. Spirin, L. M. Istoriografiya borby RKP(b) s melkoburz-huaznymi partiyami v 1917–1920 gg. / L. M. Spirin // Voprosy istorii KPSS. – 1966. –- № 4. – S. 101–108.

4. Gusev, K. V. Sovetskiye istoriki o krakhe partii eserov / K. V. Gusev // Velikiy Oktyabr v rabotakh sovetskikh i zarubezhnykh istorikov. – M. : 1971. – S. 68–109.

5. V. I. Lenin i istoriya klassov i politicheskikh partiy v Ros sii. – M., 1970; Sivokhina, T. A. Sovremennaya istoriografiya politicheskogo bankrotstva melkoburzhuaznykh partiy v Sove-t skoy Rossii / T. A. Sivokhina // Istoriya i istoriki. Istorio-graficheskiy yezhegodnik. 1976. – M., 1979. – S. 71–86; Gusev, K. V. Sostoyaniye razrabotki i zadachi dalneyshego izucheniya istorii neproletarskikh partiy Rossii / K. V. Gusev // Neproletarskiye partii Rossii v 1917 godu i v gody grazhdanskoy voyny: Mat. nauch. simpoziuma. – M., 1980. – S. 10–29; Volobuyev O. V. Nep roletarskiye partii v Rossii: itogi izucheniya i nereshennyye problemy / O. V. Volobuyev, V. I. Miller, V. V. Shelokhay ev // Neproletarskiye partii Rossii v trekh revolyutsiyakh. – M., 1989. – S. 5–20, i insh.

6. Fedorinov, V. Ye. Mnogopartiynost v Rossii (problemy istoriografii) / V. Ye. Fedorinov // Rossiyskaya tsivilizatsiya: istoriya i sovremennost. – Voronezh, 1999. Vyp. 5. – S. 150–165; Meganov S. A. Istoriya politicheskikh partiy Rossii v gody Oktyabrskoy revolyutsii i grazhdanskoy voyny (istoriografiya problemy) / S. A. Meganov // Rossiys kaya tsivilizatsiya: istoriya i sovremennost. – Voronezh, 2001. – Vyp. 11. – S. 226–236; Sergeyev, V. N. Otechest vennaya mnogopartiynost v 1917–1918 gg. (istoriog raficheskiye zametki) / V. N. Sergeyev // Gosudarstvennoye i munit-sipalnoye upravleniye. – Rostov n/D, 2007. – № 3. – S. 41–57; Istoriya politicheskikh partiy Rossii. – M., 1994. – S. 29–38; Teoretiko¬metodologicheskiye, istorio grafiches-kiye i arkheograficheskiye aspekty // Politiches kiye partii Rossii: istoriya i sovremennost. – M., 2000. – S. 5–66.

7. Tyutyukin, S. V. Sovremennaya otechestvennaya istoriog-rafiya RSDRP / S. V. Tyutyukin // Otechestvennaya isto-riya. – 1998. – № 6. – S. 54–64: Yon zha. Menshevizm: istoriograficheskaya panorama / S. V. Tyutyukin // Menshe-vizm: Stranitsy istorii. – M., 2002. – S. 3–31.

8. Smirnova, M. I. Novoye v istoriografii rossiyskoy sotsial-demokratii / M. I. Smirnova // Mirovaya sotsial-demo-kratiya: teoriya, istoriya i sovremennost : mat. konf. – M., 2006. – S. 19–33.

9. Urilov, I. Kh. Ot kakogo nasledstva sleduyet otkazatsya / I. Kh. Urilov // Mensheviki i menshevizm : sb. st. – M., 1998. – S. 9–23; Yon zha. Istoriya rossiyskoy sotsial-demokratii (menshevizma). Ch. 2. Istoriografiya. – M., 2001; Yon zha. Sovremennaya istoriografiya Rossiyskoy sotsial-demokratii // Sotsial-demokratiya v rossiyskoy i mirovoy istorii. Obobshcheniye opyta i novyye pod-khody. – M., 2009. – S. 16–30.

10. Nenarokov, A. P. “Ne vse zoloto, chto blestit”: o nekotorykh aspektakh sovremennogo izucheniya posleoktyabrskogo menshevizma / A. P. Nenarokov // Rossiya – XXI. – 2009. – № 5. – S. 80–95; Yon zha. O nekotorykh aspektakh sovre-mennogo izuche niya istoricheskogo opyta rossiyskoy sotsial-demokratii // Padeniye imperii, revolyutsiya i graz-hdan skaya voyna v Rossii: sb. sost. S. M. Iskhakov. – M., 2010. – S. 91–111; Yon zha. Pravyy menshevizm: prozre-niya rossiyskoy sotsial-demokratii. – M., 2012. – S. 25–89.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

Гісторыя 25

11. Урилов, И. Х. История российской социал-демократии (меньшевизма) / И. Х. Урилов. – М., 2001. – Ч. 2. Исто-риография. – С. 316–317.

12. Тютюкин, С. В. Современная отечественная историогра-фия РСДРП / С. В. Тютюкин // Отечественная исто-рия. – 1998. – № 6. – С. 62.

13. Сыченкова, А. В. Отечественная историография партии левых социалистовреволюционеров : дис. … канд. ист. наук / А. В. Сыченкова. – Казань, 2003 – 18 с.; Яна ж. Отечественная историография партии левых социали-стов-революционеров (интернационалистов). – Казань, 2006.

14. Кононенко, А. А. Отечественная историография партии социалистовреволюционеров новейшего времени / А. А. Кононенко // Вестник Тюменского государствен-ного университета. – Тюмень, 2002. – № 2. – С. 46–50; Ён жа. Современная российская историография партии социалистов-революционеров // Отечественная исто-рия. – 2004. – № 4. – С. 112–120; Ён жа. Партия социа-листов-революционеров в 1901–1922 гг. Проблемы историографии. – Тюмень, 2004.

11. Urilov, I. Kh. Istoriya rossiyskoy sotsial¬demokratii (men-shevizma) / I. Kh. Urilov. – M., 2001. – Ch. 2. Istorio-grafiya. – S. 316–317.

12. Tyutyukin, S. V. Sovremennaya otechestvennaya istorio-grafiya RSDRP / S. V. Tyutyukin // Otechestvennaya isto-riya. – 1998. – № 6. – S. 62.

13. Sychenkova, A. V. Otechestvennaya istoriografiya partii levykh sotsialistovrevolyutsionerov : dis. … kand. ist. nauk / A. V. Sychenkova. – Kazan, 2003 – 18 s.; Yana zh. Otechestvennaya istoriografiya partii levykh sotsialistov-revolyutsionerov (internatsionalistov). – Kazan, 2006.

14. Kononenko, A. A. Otechestvennaya istoriografiya partii sotsialistovrevolyutsionerov noveyshego vremeni / A. A. Ko -nonenko // Vestnik Tyumenskogo gosudarstven nogo universiteta. – Tyumen, 2002. – № 2. – S. 46–50; Yon zha. Sovremennaya rossiyskaya istoriografiya partii sotsialistov-revolyutsionerov // Otechestvennaya istoriya. – 2004. – № 4. – S. 112–120; Yon zha. Partiya sotsialistov-revolyut-sionerov v 1901–1922 gg. Problemy istoriografii. – Tyu-men, 2004.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


УДК 94:27-442.47(=133.1,=112.2)“16”

КАМЕНТАРЫІ ФРАНЦУЗСКІХ І НЯМЕЦКИХ БАГАСЛОВАЎ XVII ст.АБ ІНСТЫТУЦЕ ПОСТУ Ў ТАГАЧАСНАЙ ХРЫСЦІЯНСКАЙ ЦАРКВЕ

У. М. Завальнюк, кандыдат гістарычных навук, дэкан-канонік, ксёндз-магістр, настаяцель Мінскага Касцёла

Святога Сымона і Святой АленыПаступіў у рэдакцыю 08.04.19.

UDC 94:27-442.47(=133.1,=112.2)“16”

COMMENTS OF FRENCH AND GERMAN THEOLOGIANS OF 17TH

CENTURY ON THE INSTITUTION OF FASTING IN THE CHRISTIAN CHURCHH

U. Zavalnyuk, PhD in History, Dean-Canon, Roman Catholic Priest Master, Abbot of Minsk Cathedral of St. Simon and St. Helena


Разглядаецца развіццё тэмы посніцтва ў царкоўнай літаратуры Францыі і Германіі ХVII ст. У гэты перыяд філасофія працягвала развівацца ў рамках тэалогіі. Яе сэнсам з’яўлялася абгрунтаванне веры. Рэлігійна-тэалагічную форму мелі філасофскія погляды і аргументацыі як у царкоўнай артадоксіі, рэфарматараў Царквы, так і ў апазіцыйных ерэтычных плынях. Тэма посніцтва разглядалася ў агульным кантэксце багаслоўскіх прац. Мысліцелі даследуемага перыяду імкнуліся размежаваць веды і веру; прааналізаваць прыроду ведаў; размежаваць віды ведаў і вылучыць узроўні праўдзівасці, якія кожнаму з іх уласцівы.Рэнесанс і гуманізм ХVI ст. развілі тэндэнцыі да секулярызацыі раней прынцыпова царкоўнага свету. У багаслоўі і культуры рэнесанс прымаўся маралістычна, як спосаб самаразвіцця, у кантэксце чаго пазначаліся тэндэнцыі да змены духоўнага жыцця Еўропы як па форме, так і па змесце. Тэма посніцтва і аскетыкі ў гэты перыяд таксама насілі фрагментарны характар.Ключавыя словы: аскетыка, гістарыяграфія, Заходняя Еўропа, пост, рэлігія, рэфармацыя, Святое Пісанне, Святое Паданне, тэалогія, філасофія, хрысціянства, царква.The development of the theme of fasting in the church literature of France and Germany of the 17th century is developed. During the above mentioned period, philosophy continued to evolve within the framework of theology. Its meaning was the justifi cation of faith. The philosophical views and argumentation both in church orthodoxy, reformers of the Church, and in opposition heretical movements had religious-theological form. The theme of fasting was developed in the general context of theological works.The theologians of the period strived to separate knowledge and faith; analyze the nature of knowledge; fi gure out types of knowledge and highlight the levels of confi dence of each of them.Renaissance and humanism of the 16th century developed a trend towards secularization of a previously fundamentally ecclesial world. In theology and culture, the Renaissance was taken moralistically as a way of self-development, in the context of which tendencies toward a change in the spiritual life of Europe were indicated both in form and in content. The theme of fasting and asceticism in theological works of the given period was also fragmentary.Keywords: asceticism, historiography, Western Europe, fasting, religion, reformation, Holy Scripture, Holy Tradition, theology, philosophy, Christianity, church.

Рост і ўзмацненне нацыянальнай дзяр-жаў насці ў XVI ст. абвастрылі сацыяль-

на-эканамічнае і палітычнае жыццё ў Еўропе. Свецкія ўлады паступальна, з нарастаннем умешваліся ў царкоўную сферу, што значна дэ-фармавала непахісныя духоўна-маральныя, сацыяльна-эканамічныя традыцыі. З канца XVI ст. і ўсё XVII ст. супярэчнасці пагражалі перарасці ў адкрыты канфлікт. Даследчыкі гісторыі Царквы лічаць, што менавіта ста-

наўленне нацыянальнай царкоўнасці спрыяла паслабленню хрысціянскай Еўропы, падзенню аўтарытэту Царквы, узмацненню свецкіх улад [1, с. 241].

Значна актывізаваў гэты працэс у разгля-даемы перыяд паспяховы прыклад пратэс-тантаў, якія заклікалі да падпарадкаванасці і паслухмянасці дзяржаве. Шматлікія еўра-пейскія князі распаўсюдзілі сваю надзвычай-ную адміністрацыйную ўладу на ўсе аспекты

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

Гісторыя 27

жыцця і тым самым атрымалі магчымасць ўмешвацца ў царкоўную сферу. У XVI ст. гэта тэндэнцыя ў рознай ступені ахапіла еўрапей-скія манархіі.

Нацыянальная царкоўнасць у Францыі была больш небяспечнай для хрысціянскага адзінства. Ідэя дзяржаўнасці, якая ў Францыі вяла да абсалютызму, рэалізавалася кар-дыналамі Рышэлье (1585–1642) і Мазарыні (1602–1661). Французская дзяржава, нягледзя-чы на яе вернасць каталіцкаму веравызнанню, у царкоўных пытаннях паступальна стала сама вызначаць свае патрэбы. У гісторыі хрыс-ціянства ў Францыі такая палітычная практыка атрымала назву галіканізм [1, с. 242].

Адзначым, што гісторыя хрысціянскай Царквы ўвогуле, а багаслоўя ў прыватнасці разлядаемага перыяду дэталёва вывучалася ў еўрапейскай і расійскай гісторыяграфіях: Мо-рыс дэ Вульф [2], Фрэдэрык Коплстан [3], Дж. Рэале, Д. Антысеры [4], Б. Расел [5], Й. Лорц [1], Гі Бедуэл [6], Е. Гергей [7], Леа-польд фон Ранке [8], В. В. Сіманаў [9], Г. А. Смірноў [10], М. Карэлін [11], А. Ц. Ярмішын [12] і інш. Але адзначым, што постніцтва і аскетыкі ў каментарыях багасловаў не знайш-лі адлюстравання ў працах, прысвечаных як гісторыі Еўропы XVII ст., так і гісторыі багаслоўя.

На думку гісторыкаў Царквы, галіканізм стрымліваў уплыў папства на сацыяльна-палітычнае і духоўнае развіццё не толькі ў Францыі, але і на еўрапейскім кантыненце [1, с. 242]. Аднак адзначым, што ў Францыі прыдворная партыя і свецкае грамадства не былі адзінымі гаспадарамі становішча. Пара-лельна ў царкоўна-палітычнай галіне вылуча-лася магутная духоўная эліта, якая ўзвышалася над сваім асяроддзем і адрознівалася ад яго глыбокай, сапраўднай рэлігійнасцю. Імі з’яў-ляліся такія вялікія багасловы-містыкі, як Фран-цыск Сальскі [13], Вінцэнт дэ Поль, Фенелон [14], Бурдалу [15], Блез Паскаль [16–18]. Французскія містыкі былі не толькі выдатнымі асобамі сваёй эпохі, але і ў царкоўна-гіста-рычным сэнсе ўвасаблялі сабой яе галоў ны змест і апасродкаваны ўплыў на еўра пейскае багаслоўе.

Святасць, пабожнасць, багаслоўскія працы гэтых прадстаўнікоў Царквы сталі ўплывовым фактарам для царкоўнага жыцця таго часу і для будучыні французаў. Супрацьстаянне свецкай і духоўнай эліт вызначыла еўрапейс-кае развіццё на цэлае стагоддзе. Гісторыкі Царквы лічаць, што Францыя ў XVII ст. з’яўлялася галоўнай арэнай гісторыі ката ліц-кага Касцёла, паколькі барацьба хрысціянскіх

артадоксаў з галіканізмам складала яе асноў-ны змест.

Пэўны адбітак на развіццё багаслоўя ў XVII ст. пакінула нямецкая Царква. Германія, абяскроўленая Трыццацігадовай вайной (1618–1648 гг.), толькі з сярэдзіны стагоддзя хоць і са спазненнем, але адраджаецца для новага жыц-ця. На думку гісторыкаў хрысціянства, у галіне багаслоўя Германія адставала ад Францыі. Але знакавыя дасягненні ўсё ж мелі месца. Як і ў пе-рыяд Сярэдневякоўя галоўную ролю ў да-следаванні кніг Святых Пісання і Паданняў, камен тарыяў да іх адыгрывалі прадстаўнікі ўніверсітэцкіх багаслоўскіх кафедр.

Першым у шэрагу французскіх багасловаў-містыкаў знаходзіцца Францыск Сальскі (нара-дзіўся ў 1567 г.). Яго бацькі належалі да стара-даўняга арыстакратычнага сямейства герцаг-ства Савойскага. Ва ўзросце трынаццаці гадоў у Парыжы ён атрымліваў адукацыю спачатку ў каледжы езуітаў, затым у Парыжскім універ-сітэце. У 1579 г. Ф. Сальскі паступае ў Падуанскі ўніверсітэт для працягу навучання па праве і тэалогіі. Пасля пасвячэння, нягледзячы на маладосць, Францыск атрымаў ганаровую па-саду дэкана жэнеўскага капітула, рэзідэнцыя якога знаходзілася ў Ансі, дзе шырока быў распаўсюджаны кальвінізм. Там ён прасла-віўся паспяховай прапаведніцкай дзейнасцю [13, с. 5].

Францыск звярнуў увагу на вострую патрэ-бу вернікаў у духоўных настаўленнях. Кіраў-ніцтва і каментарыі былі размешчаны ў розных пісаннях Святых Айцоў, лістах свяціцеляў, ка-заннях, аднак кнігі, у якіх яны былі б сабраны і сістэматызаваны, адсутнічалі. Францыск вырашыў гэту задачу – сабраў і сістэмазаваў духоўныя парады ў даследаванні «Руковод-ство к благочестивой жизни». Праца складала-ся з пяці частак.

Агульная накіраванасць настаўленняў Свя-тога Францыска Сальскага заключалася ў тым, каб засяродзіць увагу верніка, які імкнецца да пабожнасці, да ўнутранага ўдасканалення, прывядзення сябе ў раўнавагу шляхам паста-яннай працы над ачышчэннем сэрца. «Руко-водство» напісана яснай вобразнай мовай, зразумелай шырокаму колу чытачоў. Парады і навучанні чаргуюцца то са зваротамі да Бога, то са словамі псалмоў і малітваў, што надава-ла ўсёй кнізе выгляд жвавай, простай гутаркі.

У кантэксце «Руководства» тэма посту ў даследаванні асвечана фрагментарна. Камен тарыі да посту аўтар развівае ў трэцяй частцы кнігі – «Думкі пра практыкаванні ў цно-тах». На думку багаслова, постніцтва мае важ-

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


нае значэнне: душыць плоць, узвышае дух, падпарадкоўвае апетыт і цела розуму і волі ча-лавека. Так, аўтар адзначаў: «Старайся асабліва выконваць сераду і пятніцу. Але пост не павінен быць празмерным. Мы паддаёмся спакусе і тады, калі атрымліваем занадта шмат, і тады, калі атрымліваем занадта мала ежы. Празмерная суровасць посту можа зрабіць чалавека няздольным да спраў любові. Трэба сувымяраць пост з сілай і цяжкасцю, якія нясе чалавек.

І пост, і праца запрыгоньваюць цела. Калі трэба выбіраць, то карыснай працы на славу Божую трэба аддаць перавагу» [13, с. 68].

Каменціруючы пост, Францыск рэкамен-даваў кіравацца новазапаветнай традыцыяй: «Трэба берагчы цялесныя сілы для карысных прац, таму што аслабіць іх можна заўсёды, калі гэта трэба, але аднавіць не так лёгка. Ешце ўсё, што вам прапанавана (Лк. 10.8), не разбірайце ежы і не надавайце гэтаму заліш-няй увагі». Францыск меркаваў, што лепш быць заўсёды разумна ўмераным, чым часам залішне строгім, а іншы раз распушчаным [13, с. 68].

Вінцэнт дэ Поль цалкам прыняў багаслоўе і служэнне Францыска Сальскага. Аднак у ка-горце вялікіх пастыраў-містыкаў ён стаў геніем практычнага сэнсу, цудоўным арганізатарам. Яго працамі быў пакладзены пачатак арга-нізацыі свецкай дабрачыннай дзейнасці і бога-ў годных устаноў, далучэння і культывавання новазапаветных традыцый да практыкі [1, с. 253].

У настаўленні, адносна запаведзяў, Сакра-мантаў і малітвы, яшчэ адзін з містыкаў Фене-лон звяртаўся да новазапаветных традыцый: «...Павага не вуснамі, а сэрцам; абрады слу-жаць толькі для выказвання і ўзбуджэння ў нас рэлігійнага пачуцця, а не ўвасабляюць саму сутнасць рэлігіі, што вера ўнутры нас, бо Бог шукае пакланення ў Духу і праўдзе» [14, с. 56].

Езуіт-багаслоў Луі Бурдалу – «Кароль прапаведнікаў і прапаведнік каралёў», які атрымаў ганаровую місію прапаведваць у Ка-лядны і ў Вялікі пост перад Людовікам XIV і яго дваром, таксама фрагментарна асвятляў постніцтва ў сваіх працах. Так, у працы «Слове в неделю перед Рождеством Христовым, о строгости покаяния» багаслоў каменціраваў Сакрамант-Таінства пакаяння, тлумачыў яго мэту – асудзіць і пакараць грэх самастойна. Аднак пакаянне павінна быць сапраўдным [15, с. 199]. Сапраўднасць яго, на думку Луі, прадпісвала вынішчыць з сэрца схільнасці, якія мы асуджаем як злачынныя, прызнаём як

цягу да граху; пакарыцца душой усяму таму, што прапаведуе супраць свавольства д’ябла. Старазаветныя традыцыі, прынятыя ў якасці абавязковых правіл Царквы – забіць сваю плоць постам і дбаннем; апрануцца ў вала-сяніцы і вярэту; пасыпаць галаву попелам, пакланіцца ў ногі святару, – на думку багасло-ва, абавязковыя, але яны маюць усе ж знеш-няе адценне. Больш важным для хрысціяніна Луі знаходзіў ва ўнутраным імпульсе – сувымя-раць жыццё паводле Ісуса Хрыста. Пакаянне павінна «заглушыць голас помсты ў сэрцы, да-раваць крыўду, вярнуць злачынна набыты ма-ёнтак, аднавіць добрую славу блізкага, азмро-чаную паклёпамі [15, с. 219].

Дэталёвае разуменне традыцыі і практыкі постніцтва пакінуў вялікі філосаф і багаслоў Блез Паскаль. У 1654 г. ён перажыў містычнае бачанне, дакладны змест якога застаўся невя-домым. Свае ўражанні ад яго Блез выклаў у запісе, пад загалоўкам «Мемарыял». Запіска была зашытая ў падшыўку камзола і знойдзе-на пасля яго смерці. З дакумента вынікае, што ён здабыў Бога і зразумеў усю нікчэмнасць свецкага жыцця. Менавіта з 1654 г. ён пачаў пісаць кнігу, у якой простымі і ўсім зразумелымі доказамі было б паказана існаванне Бога і слушнасць паслядоўнікаў Ісуса Хрыста. У знакамітых «Письмах к провинциалу» і «Ме-марыяле» свецкі чалавек Паскаль, абмяр-коўваючы пытанні веравучэння, не наносіў ніякай шкоды аўтарытэту Царквы і рэлігіі, перш за ўсё, ратаваў іх аўтарытэт [16, с. 507].

Блез рабіў гэта тымі ж метадамі, якімі ён карыстаўся ў навуковых дыскусіях. Змест Ме-марыялу зводзіўся да чатырох пунктаў: 1. Містычнае прыняцце Хрыста ў якасці аса-бістага Бога і ганьбаванне навуковых разва-жанняў аб Боскай прыродзе. 2. Раскаянне ў сваім ладзе жыцця, выкрыццё ўласнага «адступніцтва ад Хрыста». 3. Прызнанне еван-гельскіх максім адзіным сродкам здабыцця Хрыстовай ласкі, выказванне поўнай пакоры Богу і свайму духоўніку. 4. Рашучасць цалкам адмовіцца ад свету і навечна не разлучацца з Богам [17, с. 414].

Філасофская ісціна, па цвёрдым перака-нанні Паскаля, раскрываецца з дапамогай рэлігіі, а засваенне яе толькі часткова апасрод-куецца доказам. Крытыкуючы хлуслівую ма-раль казуістаў і нядобрасумленнасць іх дока-заў, адкідаючы хітраспляценні схаластычных тэрмінаў, Паскаль вызваляў месца для жывога рэлігійнага пачуцця, узровень якога ён зна-ходзіў перавышаючым узровень, які даступны доказу [16, с. 508]. Гэта мы бачым у звароце

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

Гісторыя 29

аўтара да Бога з просьбай аб удзеле ў станаўленні веры: «Дай жа мне, Госпадзі, у маўчанні пакланіцца перад парадкам Твайго дзівоснага ўдзелу ў маім жыцці… Госпадзі, ус-ведамляю чаму сэрца маё так зчарсцвела i запоўнена мірскімі думкамі, клопатамі, турботамі і прыхільнасцямі, што і хвароба, і здароўе, і гутаркі, і кнігі, і міласціна, і пост, і ўмярцвенне цела, і цуды, і Сакраманты – усе намаганні мае і свету бяссільны звярнуць мяне без дапамогі Тваёй ласкі» [17, с. 12]. Паскаль указваў на постніцтва і далучыў яго да найваж-нейшых складовых веравызнання [18, с. 392].

Толькі фрагментамі закранута тэма постніцтва ў працах французскага філосафа-метафізіка, картэзіянца Нікаля Мальбранша (1638–1715). Нікаля быў выразнікам ідэі, што ўсё, што існуе ў матэрыяльным свеце, – ідэі Бога, а чалавек спазнае рэчы пастолькі, паколькі спазнае Бога, гэта значыць бачаннем іх праз Бога. Мальбранш сфармуляваў вучэн-не аб прычыннасці – аказіяналізм, а таксама абгрунтаваў тэзіс аб немагчымасці ўплыву цела не толькі на душу, але і іншыя целы. У знакамітым даследаванні «Разыскание исти-ны», якое стала плёнам дзесяцігадовай уседлівай працы, багаслоў дэталёва апавядаў пра прыроду чалавечага розуму і пра тое, што ён павінен зрабіць, каб пазбегнуць памылак у навуцы. Метафізіка і рэлігія для Мальбранша мелі паасобнае быццё, але яны аб’яднаны агульным прынцыпам. Нікаля быў філосафам у поўным сэнсе гэтага слова, але ў той жа час ён хрысціянін, прасякнуты дзейснаю верай, якая ні на хвіліну не перастае натхняць яго.

Ён лічыў, што толькі ўмацоўваючы сваю сувязь з Богам, чалавек набліжаецца да крыніцы ўсякага ведання, а гэта мэта філа-софіі. У супрацьлегласць багаслоўю, якое бярэ гатовыя догмы і з іх вынікі, філа софія мае справу з ідэямі рэчаў, і гэтыя ідэі падляга-юць не веры, а розуму, які можа супакоіцца толькі пры пазнанні дакладнага і відавочнага [19, с. 12].

Палемізуючы з апанентамі, Мальбранш паказваў на адну з галоўных памылак вер-нікаў – фармалізм дэманстрацыі веры, калі «...значна менш і любові, і цноты ў тых, хто прывязаны да некаторых забабонаў і чый галоўны занятак якія-небудзь фарысейскія і іўдэйскія абрады. Бог хоча, каб Яму пакла-няліся ў духу і праўдзе. Яго не задавальняе крывадушнасць і знешняе пакланенне, калі пе-рад Ім становяцца на калені і ўслаўляюць яго вуснамі, а сэрца не ўдзельнічае ў гэтым [19, с. 377].

У гэтым фанатызме і фарысействе, няхай гэта будзе зман або крывадушнасць, Маль-бранш знаходзіў сур’ёзную пагрозу хрыс-ціянству ў цэлым, даказваў, што, не жадаючы пакінуць свайго ідалапаклонства, фанатыкі імкнуцца знешне выканаць якія-небудзь доб-рыя справы: яны посцяць, як і іншыя, даюць міласціну, чытаюць малітвы... хапаюцца за вя-домыя дробныя абрады або лёгкія справы набожнасці, якія, узгодненыя з сябелюбствам, непазбежна, але незаўважным чынам абвярга-юць усю мараль Ісуса Хрыста [19, с. 378]. Гэта, па глыбокім перакананні Нікаля, скажала сут-насць веры ў Ісуса Хрыста і ў выніку яе знішчала.

Гісторыкі Царквы лічылі, што Францыя ў XVII ст. з’яўлялася галоўнай арэнай гісторыі Каталіцкай Царквы, а барацьба багасловаў-містыкаў з галіканствам складала яе асноўны сэнс. Царкоўная гістарыяграфія прыняла гэтых багасловаў, іх разважанні як лепшае, што можа вылучыць французская культура і літаратура XVII ст., якое гісторыкі Царквы назвалі стагод-дзем святых.

Значны ўплыў на тэалогію і духоўнае жыц-цё Германіі разглядаемага перыяду зрабіла творчасць рэфармацыйнага багаслова Іагана Арнта. Яго знакамітая праца «Об истинном христианстве», выдадзеная ў 1609 г., склада-ецца з чатырох кніг [20, с. 6].

Пратэстанцкія цэрквы Германіі прайшлі складаны шлях станаўлення. Лідар і ініцыятар нямецкай рэфармацыі Лютэр не рабіў спроб выкладаць свае думкі ў выглядзе якой-небудзь сістэмы. Даследчыкі гісторыі хрысціянства сцвярджалі, што лютэранскае багаслоўе стала фарміравацца «з блытаніны багаслоўскіх меркаванняў і прыватнасцей» толькі пасля смерці Лютэра: «Гэты працэс, які быў больш-менш завершаны з узнікненнем формулы зго-ды 1580 г.». На крышталізацыю апошняй, акра-мя ўласна багаслоўскіх плыняў, звязаных з імёнамі Лютэра, Меланхтона і Кальвіна, паўплывала і знешняе гуманістычнае асярод-дзе эпохі [21, с. 9–10].

Пасля смерці Лютэра ў 1546 г. паміж яго паслядоўнікамі ўзніклі спрэчкі і падзелы. У 1569 г. саксонскім курфюрстам Аўгустам была ініцыявана праца над складаннем так званай «Формулы згоды», да якой былі пры-цягнуты вядучыя лютэранскія тэолагі. Напі-санне гэтага верапавучальнага дакумента было завершана да 1577 г., а яго прыняцце па-клала канец дзесяцігоддзям дагматычных спрэчак унутры лютэранства. Аднак не ўсе лютэранскія землі прынялі «Формулу згоды»;

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


у іх ліку было і Анхальтскае княства, дзе на рубяжы стагоддзяў служыў Арнт. Сутык-нуўшыся з маральным станам сваёй паствы, Арнт пераканаўся ў яе нізкім узроўні, што ў гісторы ка-багаслоўскай навуцы называецца «крызі сам набожнасці» ў лютэранстве на мяжы XVI–XVII ст.

Багаслоўе Лютэра аб тым, што хрысціянін уратуецца толькі верай у адкупіўшага ўсе нашы грахі Ісуса Хрыста і ніякіх спраў не патрабуец-ца, неўзабаве прывяло да таго, што прававер’е і пабожнасць, якія, па перакананні Лютэра, непарыўныя, на практыцы аддзяліліся адзін ад аднаго. Трапіўшы на масавую глебу, тонкія і складаныя інтэнцыі Лютэра аб уратавальнай веры звяліся да фармальнага захавання прававер’я: галоўнае – трымацца «чыстага ву-чэння» і можна жыць, як хочаш. Маральнае жыццё хрысціян прыходзіла да заняпаду, што бачыў, заклеймаваў ганьбай і прапанаваў выправіць у сваёй працы Арнт.

Праца атрымала станоўчыя водгукі тэала-гічных універсітэтаў Еўропы. Толькі пры жыцці Арнта выйшла 11 выданняў кніг. Даследаванне стала адным з самых папулярных і любімых у Еўропе, што перакладзена на ўсе еўрапейскія мовы.

Каменціруючы пост і аскезу, Арнт прытрым-ліваўся класічных настаўленняў вялікіх хрыс-ціянскіх багасловаў: Ірынея Ліёнскага, Тэр-туліяна, Васіля Вялікага, Іаана Златавуста, Амброзія Медыяланскага, блаж. Аўгустына, Рыгора Вялікага, Бернара Клервоскага і інш. Арнт дэталёва даследаваў і абагульніў ду-хоўны і культурны вопыт папярэдніх эпох. Ігумен Пётр Мешчарынаў адзначае: «Адсюль вынікаюць шырыня і ўсёахопнасць, якія робяць кнігу прымальнай для ўсіх хрысціянаў» [21, с. 23].

Постніцтву ў даследаванні прысвечана дзя-вятая глава другой кнігі «Пра тое, што значыць тварыць пакаянне, як яно павінна здзяйсняцца і як Ласка Божая вядзе нас да пакаяння». Аўтар у дэталях даследаваў практыкі пакаяння ў кнігах Старога і Новага Запаветаў, прака-менціраваў вучэнні і прадпісанні Апосталаў, прарокаў. Ён указаў на абавязковае патраба-ванне ў кнігах Бібліі суправаджэння пакаяння постніцтвам і аскезай. Ён адзначаў, што на пы-танне, як звярнуцца да Бога і быць пачутым, прарок Ёіль адказваў – усім сэрцам Сваім у по-сце, плачы і рыданні (Ёіль 02:12) [20, с. 372].

Далей багаслоў мяркуе, спасылаючыся на прарока, што да Бога трэба звяртацца ў посце, пры гэтым Арнт паказваў на ўсеагульны пост цэлага народа. Прарок прадпісвае яго для таго,

каб усё грамадства стала пакорным перад Бо-гам, адкрыта спавядала свае грахі, раскаялася ў іх і аплаквала іх. Усё гэта павінна здзяйсняц-ца ў пост, каб людзі звярталіся да Бога і малілі Яго аб прабачэнні грахоў і аб адхіленні ўсеагульнага пакарання з чыстымі думкамі і душою. Такі ўсеагульны пост, пакаянне, шчы-рае раскаянне і прабачэнне грахоў, вера, малітва, споведзь, маленні і просьбы аб даравані вельмі моцныя і дзейсныя для таго, каб Бог не ўжыў Свой гнеў і адвёў ад людзей пакаранне...

Армт прыводзіць прыклады з Бібліі. Так, у Першай кнізе «Паралипоменон» чытаем, што калі сыны Ізраілевыя былі пабіты Філісты м-лянамі і Саўл з Ёнатанам загінулі, дык мужы Галаадскія пасціліся сем дзён (1 Пар. 10:12). [20, с. 373].

Такі пакаянны пост практыкаваўся і ў ста-ражытнай Царкве, калі ўся хрысціянская аб-шчына падчас вялікіх усеагульных няшчасцяў прыносіла пакаянне – не для таго, каб самім па сабе постам заслужыць прабачэнне грахоў, але каб упрасіць Бога абярнуць усеагульнае пакаранне пакаяннем, цвярозасцю і пакорай у сэрцы. У калектыўным пакаянні і посце багаслоў бачыў выхаваўчы працэс абшчыны, хрысціянскай цывілізацыі з мэтай яе абароны і выратавання.

Арнт быў упэўнены, што «варта было б і сёння захаваць гэты звычай. А такі пакаянны пост быў бы цвёрдым умацаваннем і абаронай нашай супраць магаметан і ўсіх непрыяцеляў, вялікім блаславеннем у голад, усеагульным лячэннем ад хвароб, абаронай усякага нашага набытку. У Святога Іова, мы чытаем, што ён ах-вярапрынашэннем, малітвай і постам маліў Бога аб дзецях сваіх, калі яны балявалі (гл .: Ёў 1: 5), і як ён абараняў і ахоўваў дом свой малітвай, так што сам д’ябал не мог напасці на яго [20, с. 374].

Арнт падкрэсліваў, што да такога посту на-род павінен падыходзіць з самай вялікай сур’ёзнасцю, без усялякай крывадушнасці: «Бог спадзяецца на кожнага, хто спавядаў грахі свае, Ён чакае ад нас сапраўднага пака-яння і пакоры» [20, с. 375]. Характарызуючы сапраўднае пакаянне, багаслоў перасцерагаў: раздзірайце сэрцы свае, а не вопратку сваю (Ёіль 02:13). Іўдзеі рабілі гэта, пасцілі нярэдка проста для выгляду.

У канцы главы прыводзіцца аўтарскае вы-значэнне і каментарый хрысціянскага сапраўд-нага посту, які суправаджае Сакрамант пакаян-ня. Ён заключаецца у тым, каб не мець грахоў, звяргаць злыя пажадлівасці плоці, забіць

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

Гісторыя 31

ў сабе састарэлага Адама, прабываць у лю-бові, цярплівасці, міласэрнасці і ўсё гэта здзяйсняць з пакорай у сэрцы [20, с. 375]. Калі вучэнне Лютэра апраўдвала хрысціяніна вы-ключна верай, то Арнт прыраўноўваў да веры хрысціянскія ўчынкі і пост.

Першым філосафам, які абгрунтаваў прын-цыпы ідэалістычнай філасофіі, быў Якаў Бёме. Рамантыкі ахрысцілі яго «нямецкім (тэўтонскім) філосафам» (philosophus Teutonicus). Бёме падзяляў сваю філасофію (якую называюць тэасофіяй, богамудрасцю, богапазнаннем) на ўласна філасофію, якая вывучае сілы Бажа-ства; астралогію, што пранікае ў сілы прыроды; і багаслоўе, якое спасцігае Царства Ісуса Хры-ста. Завершанай сістэмы ў Бёме няма; больш за тое, у некаторых выпадках ён супярэчыць самому сабе [22, с. 21].

Багаслоўе Бёме выкладзена ў працах: «Ав-рора, или утренняя заря в восхождении» (аўтар лічыў гэта даследаванне знакам і срод-кам пазнання Вялікай Таямніцы – Бога), «О трех принципах», «О рождении и обозначе-нии всех сущностей». «Христософия. Путь ко Христу» завяршае яго багаслоўскую сістэму. «Христософия» ўзгадняецца ў Бёме са свята-айчыннай традыцыяй. Галоўныя ідэі хрыс-ціянскай маральнасці для Бёме – сутнасць ад-мова ад сябе – пакора і пакаянне. Прынцыпо-ва неабходная хрысціяніну і Царква: спачатку ва ўласнай душы, затым у саборнасці ўсіх прыняўшых Хрыста і толькі потым ужо ў храме як абавязковым выніку і ўмове замацавання веры. Царква для Бёме, такім чынам, не про-ста каменны будынак, а духоўны сабор вер-нікаў, чым, уласна, яна і з’яўляецца [22, с. 21].

Каменціруючы пост і аскезу, Бёме адзначаў, што менавіта яны выступаюць сродкамі выха-вання волі: «Калі ж яна (воля розуму – саўдзельніца Боскага Царства) супраціўляцца стане, то ты абвясці вайну пажадлівай зямной плоці, не давай ёй нічога таго, чаго яна жадае, прымусь яе посціць і галадаць. ...Лічы волю плоці за ворага твайго, і не рабі нічога таго, чаго юрлівасць плоці хоча. Такім чынам, ты на-нясеш смерць смерці плоці [23, с. 92].

Больш за тое, багаслоў паказвае не толькі значнасць посту ў якасці сродку, але і пад-крэслівае сілу посту і малітвы, спасылаючыся на прарока Данііла, якому анёл сказаў: «Калі ты пасціўся ў пачатку малення твайго аб гра-хах тваіх і народа, прынёс я мальбу тваю пе-рад Богам, зышоў гэты загад: і я прыйшоў, каб паказаць табе гэта, бо ты Богу даспадобы і дарагі» (Данііл, IX, 23). Прачытай гісторыю пра Товію, каб зразумець, што можа малітва,

пост і падрыхтоўка сябе да Валадарства Божа-га; усё Святое Пісанне напоўнена гэтым [24, с. 348].

Аднак сапраўдны пост, паводле меркаван-ня Бёме, павінен быць напоўнены зместам Но-вага Запавету. Багаслоў удакладняў: «Хрыстос сказаў вучням сваім, калі выгнаў дэманаў з ша-лёнага падчас маладзіка, бо вучні не маглі здзейсніць гэтага сваім уласным розумам: «Гэты род не можа выйсці інакш, як ад малітвы і посту» (Мк, IX, 29). Умілаваныя браты, вы не выганіце з нас д’ябла, калі ў вас саміх няма Ісуса Хрыста: вашы штучныя “высновы” толькі адводзяць ад Бога ва ўласную волю. «Мы павінны посціць і маліцца, каб не ўпасці ў спа-кусу, і ў розуме нашым не папасці ў сеткі д’ябальскія» (Мф, XXVI, 41) [24, с. 354].

Містыка Бёме мае глыбокія карані, якія ўзыходзяць да багаслоўя позняга Сярэднявеч-ча Германіі, да Майстара Экхарта (каля 1260 – каля 1327/1328). Да школы Экхарта таксама належалі Ёханэс Таулер (1300–1361), Генрых Сузо (1295–1366) – абодва дамініканцы, сам Экхарт, прыме яго багаслоўе і М. Лютэр [22, с. 17].

Багаслоўе Майстара Экхарта паўплывала на Бёме і на Анёла Сілезскага. Анёл Сілезскі (Ёханэс Шефлер, 1624–1677) – лекар па адукацыі, лютэранін па веравызнанні бацькоў – у 1654 г. пад уплывам нямецкіх містыкаў перайшоў у каталіцтва, а ў 1661 г. стаў членам манаскага ордэна францысканцаў. Галоўнае палажэнне яго пропаведзяў – чалавек павінен вярнуцца ў Божы вобраз праз бясстраснасць, адмовіцца ад волі, ад самога сябе праз Пра-абражэнне [22, с. 17].

Каталіцкая містыка Анёла Сілезскага ўяў-ляе сабой адыход ад лютэранска-евангелічнай артадоксіі, звязанай з непасрэдным зваротам да Бога, да інтуітыўнага спазнання свету. Лейт-матывам гэтага пошуку служыць формула «Бог – ува мне і я – у Богу», што, безумоўна, навеяна евангелічнай містыкай Іаана Багасло-ва [22, с. 39].

Чаму Анёл Сілезскі перайшоў у каталіцтва? Даследчыкі яго багаслоўя звязваюць яго ўчынак з асаблівасцямі каталіцкага містычнага вопыту. У пратэстанцкай Германіі гэты вопыт паступова адыходзіў ад Царквы, перажываўся асабіста і нават індывідуальна: пазнанне Бога – справа інтуіцыі, даецца адкрыццём у абстрагаванні ад зямнога і «неспасціжна ро-зумам». Лютэранства з яго рацыяналізмам мала дапамагала пачуццю містычнага, у той час як каталіцкую Святую Імшу-Літургію адрознівала цудоўнае i таемнае, адпаведнае

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


хрысціянскай сімволіцы. Падчас Контррэ фар-мацыі ўспомнілі менавіта яе містычны харак-тар [22, с. 17].

Галоўнае сачыненне Анёла Сілезскага, апублікаванае ў 1657 г., «Остроумные речения и вирши». Пры другім выданні ў 1675 г. яно атрымала назву «Херувимский странни к», ста-ла знакамітым, прызнана вяршыняй містыкі, аказала значны ўплыў на наступнае развіццё нямецкай тэалогіі і філасофіі [22, с. 7].

Асноўнай містычнай ідэяй «Херувимского странника» з’яўляецца агульная ідэя аб зліцці Бога і чалавека, пра іх «інтымную» блізкасць (unio mystica). Зліццё Творцы і стварэння, калі яго вывесці за межы абагаўлення і разглядаць як узаемапераўтварэнне, акажацца думкай цалкам ерэтычнай, звязанай у той жа час з гуманізацыяй багаслоўскай навукі [22, с. 33].

Калі абагульніць ідэі «Херувимского стран-ника», то іх можна прадставіць у наступным выглядзе. «Бог ува мне, я – у Богу» мае варыяцыі: як Бог нараджае мяне ў сабе, так і я ў сабе нараджаю Бога; Я раблюся Хрыстом у Духу, як Ён стаў мною ў плоці; Бог і чалавек праз Сына (г. зн. у Хрысце) могуць мяняцца месцамі; калі я нараджаю ў сабе Хрыста, то я – духоўная Дзева Марыя; усе «людзі» – нявесты Хрыстовыя? і «аз есмь невеста Христова».

Анёл Сілезскі значную ўвагу надаў постніцтву і аскезе, дэталёва асвяціў іх значэн-не для хрысціяніна ў двух апошніх кнігах «Вест-ника». Афарыстычныя вершы шостай кнігі прысвечаны ў асноўным пытанням граху, пака-яння, посту, дабрачыннасцям мудрага, заганам глупства і скнарнасці, адхіленасці ад свету, які ўвязнуў у зле, чысціні сардэчнай, каталіцкай тэме «воіна Хрыстова», зліцці з Богам. У гэтай кнізе ў большай ступені, чым у іншых, вылуча-ецца адна з асаблівасцей «Херувимского странника»: «збіранне» афарызмаў па тэма-тычных групах [22, с. 45].

Так, паказваючы Шлях да святасці, багаслоў арыентаваў і накіроўваў: «Найкарацейшы шлях да святога жыцця згодай выкладзены, постам і лагоднасцю [22, с. 223], а калі хочаш Богу дагадзіць: «Тры рэчы датрымлівай ў духоўным ўзыходжанні...: малітву, пост і дбанне [22, с. 177]. Сілезскі лічыў, што многія вернікі схільнасцю да сузірання прыкрываюць сваю ля-ноту, таму практычныя справы – пост, аскеза, пакаянне неабходны для кожнага хрысціяніна, менавіта яны дапамогуць: «А калі пост тры-маць, жыць ва ўстрыманні строгім, – Душа і дух і плоць зноў зрадняцца з Богам [22, с. 421].

І нават у супрацьстаянні і барацьбе з д’я б-

лам, які «чуе толькі трэск, разумны толькі

ў шуме, гомане: ...абдуры яго малітвай і по-стам [22, с. 183], на думку Сілезіуса, можна пе-рамагчы. Больш за тое аўтар лічыў, што «Д’ябла адолець лёгка – дарэмна не бойся: пост, малітвы, дбанні дапамогуць адолець і д’ябла ў бітвах» [22, с. 464]. Адказваючы на пытанне аб завяршэнні жыццёвага цыкла, падвядзенні вынікаў і надзеі на выратаванне і вечнае знаходжанне з Творцам, аўтар сцвяр-джаў і ўказваў зноў на пост і аскезу як умову выканання гэтага жадання. Для рэалізацыі пастаўленых мэт і рашэння задач багаслоў рэкамендаваў: «Пасціся, каб схуднець, таму што нябесны ўваход: у кім спрыту няма, у яго і не ўвойдзе» [22, с. 432].

«Херувимский странник» прызнаны вяршы-няй містыкі, што аказаў значны ўплыў на на-ступнае развіццё нямецкай тэалогіі і філасофіі. Менавіта з творчасці Бёме і Анёла Сілезскага ў нямецкай літаратуры пачалося зліццё паэзіі з багаслоўем і філасофіяй, якое было асэнса-вана і абвешчана рамантыкамі і ўсёй наступ-най рамантычнай філасофіяй у Германіі – ад Ф. Шлегеля да Ф. Ніцшэ і М. Хайдэгера. Гэта дазваляе гаварыць не толькі аб паэтычным багаслоўі (філасофіі), але і пра багаслоўе (філасофію) як паэзію [22, с. 34].

Падводзячы вынік Рэфармацыі і Контррэ-фармацыі ў сферы палітычнага, духоўнага і інтэлектуальнага жыцця на еўрапейскім кан-тыненце ў XVI–XVII стст., Б. Расэл адзначыў, што наступствы «спачатку ў цэлым былі не-спрыяльныя, але ў канчатковым выніку апынуліся добратворныя. Трыццацігадовая вай на пераканала кожнага, што ні пратэстан-таў, ні каталікоў цалкам перамагчы нельга, таму з’явілася неабходнасць адкінуць сярэдня-вечную надзею стварыць адзінства веры, а гэта павялічыла свабоду людзей самастойна думаць нават пра самыя фундаментальныя пытанні» [5, с. 485]. Менавіта на вырашэн-не фундаментальных пытанняў багаслоўя ў XVII ст. былі сканцэнтраваны інтэлектуаль-ныя намаганні Каталіцкай Царквы. Цэнтраль-най арэнай проціборства была Францыя.

Скаваная ланцугамі абсалютызму, якія прасціраліся над хрысціянскім светам, Царква магла адказваць толькі на сваёй уласнай мове, звяртаючыся да багаслоўя выратавання су-праць канцэпцыі галіканізму. У той час, калі хрысціянства вагалася паміж гераічнай і ары-стакратычнай мараллю, французскія містыкі, натхнёныя Евангеллем, прапанавалі свае ўзоры, што ў наступным увайшло ў гісторыю як эпоха Святых. Выступаючы супраць абсалю-тызму мыслення, Царква садзейнічае ўзнік-

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

Гісторыя 33

ненню містычных плыняў, закрытых, спакой-ных, ураўнаважаных духоўных школ, пачы-наючы ад Святога Францішка Сальскага, Фран цузскай школы, школы езуітаў, дзе рыхта-валася хрысціянская эліта з дапамогай «Духоўных практыкаванняў» Святога Ігната Лаёлы.

Пэўны адбітак на развіццё багаслоўя ў XVII ст. пакінула нямецкая Царква. Германія, абяскроўленая Трыццацігадовай вайной, толь-кі з сярэдзіны стагоддзя адраджаецца да нова-га жыцця. У сферы высокай літаратуры і бага-слоўя Германія адставала ад Францыі, але знакавыя дасягненні мелі месца. Жыццё і твор-

часць філосафаў, багасловаў Іагана Арндта, Якава Бёме, Анёла Сілезскага на фоне поўнага заняпаду рэлігійнасці і маральнасці, эпідэмій чумы служылі прыкладам высакароднай душа-апякунскай дзейнасці. У сваіх творах яны ўвесь час звярталіся да Святога Пісання, у кантэксце якіх мы знаходім каментарыі пра пост і аскезу, што адлюстраваны ў кнігах Святога Пісання і Святога Падання. Вырашаючы фундамен-тальныя пытанні светабудовы, багасловы XVII ст. фрагментарна закраналі тэмы постніцт-ва і аскезы, робячы акцэнт на новазапаветнай традыцыі апошніх.


1. Лортц, Йозеф. История Церкви (рассмотренная в связи с историей идей) : в 2 т. / Й. Лортц. – М. : Христианская Россия, 1999–2000. – Т. 2 : Новое Время. – 2000. – 579 с.

2. Вульф Морис, де Средневековая философия и цивили-зация / Морис де Вульф ; пер. с англ. О. Д. Сидоро-вой. – М. : ЗАО Центрполиграф, 2014. – 253 с.

3. Коплстон, Ф. История философии. Средние века / Ф. Коплстон ; пер. с англ. Ю. А. Алакина – М. : ЗАО Центр полиграф, 2003. – 494 с.

4. Реале, Дж. Западная философия от истоков до наших дней : в 2 т. / Дж. Реале, Д. Антисери ; пер. с итал. С. Мальцевой. – М. : ТОО ТК «Петрополис», 1995. – Т. 2. Средневековье. – 368 с.

5. Рассел, Бертран. История западной философии и ее связи с политическими и социальными условиями от античности до наших дней : в 3-х кн. / Б. Рассел. – 3-е изд., стер. – М. : Академический Проект, 2000. – 768 с.

6. Бедуелл, Ги. История церкви / Ги Бедуелл. – М. : Хри-стианская Россия, 1996. – 304 с.

7. Гергей, Енё. История папства / Е. Гергей ; пер. с венгр. – М. : Республика, 1996. – 456 с.

8. Ранке, Л фон. Римские папы, их церковь и государство в XVI и XVII столетиях / Леопольд фон Ранке ; пер. с нем. – М. : Либроком, 2016. – Т. 2. – 544 с.

9. Введение в историю Церкви. Ч. 2: Обзор историогра-фии по общей истории Церкви : учеб. пособие / под ред. В. В. Симонова. – СПб., 2015. – 728 с.

10. Смирнов, Евграф. История Христианской Церкви / Евграф Смирнов. – М. : Храм Косьмы и Дамиана, 2007. – 730 с.

11. Корелин, М. Важнейшие моменты в истории средневе-кового папства / М. Корелин. – М. : Либроком, 2012. – 154 с.

12. Ермишин, О. Т. Философия религии: Концепция рели-гии в зарубежной и русской философии : учеб. посо-бие / О. Т. Ермишин. – М. : Изд-во ПСТГУ, 2009. – 224 с.

13. Сальский, св. Франциск. Руководство к благочестивой жизни / Св. Франциск Сальский. – Брюссель : Изд-во «Жизнь с Богом», 1994. – 122 с.

14. Фенелон. О воспитании девочек / Фенелон. – М. : Тип. Э. Лисснера и Ю. Росана, 1896. – 117 с.

REFERENCES

1. Lortts, Yozef. Istoriya Tserkvi (rassmotrennaya v svyazi s istoriyey idey) : v 2 t. / Y. Lortts. – M. : Khristianskaya Rossiya, 1999–2000. – T. 2 : Novoye Vremya. – 2000. – 579 s.

2. Vulf Moris, de. Srednevekovaya filosofiya i tsivilizatsiya / Moris de Vulf ; per. s angl. O. D. Sidorovoy. – M. : ZAO Tsen trpoligraf, 2014. – 253 s.

3. Koplston, F. Istoriya filosofii. Sredniye veka / F. Koplston ; per. s angl. Yu. A. Alakina – M. : ZAO Tsentrpoligraf, 2003. – 494 s.

4. Reale, Dzh. Zapadnaya filosofiya ot istokov do nashikh dney : v 2 t. / Dzh. Reale, D. Antiseri ; per. s itаl. S. Maltsevoy. – M. : TOO TK “Petropolis”, 1995. – T. 2. Srednevekovye.– 368 s.

5. Rassel, Bertran. Istoriya zapadnoy filosofii i yeye svyazi s politicheskimi i sotsialnymi usloviyami ot antichnosti do nashikh dney : v 3-kh kn. / B. Rassel. – 3-ye izd., ster. – M. : Akademicheskiy Proyekt, 2000. – 768 s.

6. Beduyell, Gi. Istoriya tserkvi / Gi Beduyell. – M. : Khris-tianskaya Rossiya, 1996. – 304 s.

7. Gergey, Yeno. Istoriya papstva / Ye. Gergey ; per. s vengr. – M. : Respublika, 1996. – 456 s.

8. Ranke, L fon. Rimskiye papy, ikh tserkov i gosudarstvo v XVI i XVII stoletiyakh / Leopold fon Ranke ; per. s nem.– M. : Librokom, 2016. – T. 2. – 544 s.

9. Vvedeniye v istoriyu Tserkvi. Ch. 2: Obzor istoriografii po obshchey istorii Tserkvi : ucheb. posobiye / pod red. V. V. Simonova. – SPb., 2015. – 728 s.

10. Smirnov, Yevgraf. Istoriya Khristianskoy Tserkvi / Yevgraf Smirnov. – M. : Khram Kosmy i Damiana, 2007. – 730 s.

11. Korelin, M. Vazhneyshiye momenty v istorii sredneve-kovogo papstva / M. Korelin. – M. : Librokom, 2012. – 154 s.

12. Yermishin, O. T. Filosofiya religii: Kontseptsiya religii v zarubezhnoy i russkoy filosofii : ucheb. posobiye / O. T. Yermishin. – M. : Izd-vo PSTGU, 2009. – 224 s.

13. Salskiy, sv. Frantsisk. Rukovodstvo k blagochestivoy zhizni / Sv. Frantsisk Salskiy. – Bryussel : Izd¬vo “Zhizn s Bogom”, 1994. – 122 s.

14. Fenelon. O vospitanii devochek / Fenelon. – M. : Tip. E. Lissnera i Yu. Rosana, 1896. – 117 s.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


15. Бурдалу. Избранные слова знаменитого проповедника / Бурдалу ; пер. с фр. Я Уткина. – СПб., 1821. – Ч. ІІІ. – 295 с.

16. Паскаль, Блез. Письма к провинциалу / Блез Паскаль ; пер. с фр. – К. : Port-Royal, 1997. – 592 с.

17. Паскаль, Блез Трактаты. Полемические сочинения. Письма / Блез Паскаль ; пер. с фр. О. И. Хомы и С. Дол-гова ; общ. ред. А. Б. Мокроусова. – К. : Port-Royal, 1997. – 576 с.

18. Паскаль, Блез. Мысли / Блез Паскаль ; пер. с фр. – М. : Изд-во им. Сабашниковых, 1995. – 480 с.

19. Мильбранш, Н. Разыскание истины / Н. Мильбранш ; пер. с фр. – СПб. : Наука, 1999. – 651 с.

20. Священник Хондзинский, Павел. Два труда об истин-ном христианстве – святитель Тихон Задонский и Иоганн Арндт / священник Павел Хондзинский // Пра-вославная библиотека. Азбука веры. – Режім доступа : //azbyka.ru/otechnik/Tihon_Zadonskij/dva-truda-ob-istinnom-hristianstve-svjatitel-tihon-zadonskij-i-iogann-arndt/. –Да та обращения : 01.04.2018).

21. Арндт, Иоганн. Об истинном христианстве / Иоганн Арндт ; пер. с нем. ; под ред. игумена Петра (Мещери-нова). – М. : Эксмо, 2016. – 1008 с.

22. Ангелус, Силезиус. Херувимский странник (Остроум-ные речения и вирши) / Ангелус Силезиус. – СПб. : Наука, 1999. – 509 с.

23. Бёме, Я. Christosophia, или Путь ко Христу / Я. Бёме. – СПб. : A-cad, 1994. – 224 с.

24. Бёме, Я. О тройственной жизни человека. / Я. Бёме ; пер. с нем. – СПб. : Издат. дом «Mipъ», 2007. – XCII. – 428 с.

15. Burdalu. Izbrannyye slova znamenitogo propovednika / Burdalu ; per. s fr. Ya. Utkina. – SPb., 1821. – Ch. III. – 295 s.

16. Paskal, Blez. Pisma k provintsialu / Blez Paskal ; per. s fr. – K. : Port-Royal, 1997. – 592 s.

17. Paskal, Blez. Traktaty. Polemicheskiye sochineniya. Pisma / Blez Paskal ; per. s fr. O. I. Khomy i S. Dolgova ; obshch. red. A. B. Mokrousova. – K. : Port-Royal, 1997. – 576 s.

18. Paskal, Blez. Mysli / Blez Paskal ; per. s fr. – M. : Izd-vo im. Sabashnikovykh, 1995. – 480 s.

19. Milbransh, N. Razyskaniye istiny / N. Milbransh ; per. s fr. – SPb. : Nauka, 1999. – 651 s.

20. Svyashchennik Khondzinskiy, Pavel. Dva truda ob istinnom khristianstve – svyatitel Tikhon Zadonskiy i Iogann Arndt / svyashchennik Pavel Khondzinskiy // Pravoslavnaya biblio-teka. Azbuka very. – Rezhim dostupa : //azbyka.ru/otechnik/Tihon_Zadonskij/dva-truda-ob-istinnom-hristianstve-svjatitel-tihon-zadonskij-i-iogann-arndt/. – Data obrash-che niya : 01.04.2018).

21. Arndt, Iogann. Ob istinnom khristianstve / Iogann Arndt ; per. s nem. ; pod red. igumena Petra (Meshcherinova). – M. : Eksmo, 2016. – 1008 s.

22. Angelus, Silezius. Kheruvimskiy strannik (Ostroumnyye recheniya i virshi) / Angelus Silezius. – SPb. : Nauka, 1999. – 509 s.

23. Bome, Ya. Christosophia, ili Put ko Khristu / Ya. Bome. – SPb. : A¬cad, 1994. – 224 s.

24. Bome, Ya. O troystvennoy zhizni cheloveka. / Ya. Bome ; per. s nem. – SPb. : Izdat. dom “Mir”, 2007. – XCII. – 428 s.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

Гісторыя 35


УДК 94(620)“1252/1281”

RELATIONS BETWEEN THE MAMLUK STATE IN EGYPT AND “TATARS”IN 1252–1281

A. Filipau, PhD in Political Science

Academy of Public Administration under the Aegis of the President of the

Republic of BelarusПоступила в редакцию 17.04.19.

UDC 94(620)“1252/1281”

RELATIONS BETWEEN THE MAMLUK STATE IN EGYPT AND “TATARS”

IN 1252–1281

A. Filipau, PhD in Political Science, Academy of Public Administration under the Aegis of the President of the Republic of Belarus


The article deals with the relations between the Mamluk State in Egypt and various “Tatar” state (the Ulus of Jochi, the Ilkhanate and the Mongol Empire) in 1252–1281. The quantitative analysis is implemented to evaluate the relations activities. The article proves that in general the parties had the parity with a small advantage in favor of the “Tatars”. Both parties were not able to infl ict a complete defeat upon each other or to conduct a campaign, which would submit their rivalry. As a result, the major efforts were implemented against rivalry’s allies. The peak of interaction between the “Tatars” and Mamluks was in 1257–1260, it is connected with the military campaign of Hulagu, capture of Baghdad, further penetration into Syria and their defeat in the battle at Ayn Jalut. Keywords: Mamluks, Tatars, Egypt, Golden Horde, Ilkhanate, foreign policy.В статье рассматриваются отношения между государством мамлюков в Египте и различными «татарскими» государствами (Улус Джучи, Ильханат и Монгольская империя) в 1252–1281 гг. Применен количественный анализ для оценки отношений. В статье доказывается что, в целом, стороны имели паритет с небольшим преимуществом в пользу «татар». Обе стороны не могли нанести противнику решающее поражение или провести кампанию, в ходе которой противник был бы подчинен. В результате, основные усилия были направлены против союзников противника. Пик взаимодействия между «татарами» и мамлюками пришелся на 1257–1260 гг., что связано с военной кампанией Хулагу, захватом Багдада, дальнейшим проникновением в Сирию и их поражением в битве при Айн Джалуте.Ключевые слова: мамлюки, татары, Египет, Золотая Орда, Ильханат, внешняя политика.

The introduction. The relations between the Mamluk State in Egypt and various Mongol

states are discussed practically in any research, which deals either with the foreign policy of the Mamluk state or its comprehensive development. It is caused by the fact that in the discussed period it was the Mongols who represented the only competing force in the Middle East, while the Ilkhanate state was the Mamluks’s main enemy.

Rueven Amitai-Preiss, an Israeli scholar, is the author of the most comprehensive and famous research on the struggle between the Mamluks and the Ilkhanate – “Mongols and Mamluks: The Mamluk-Īlkhānid War, 1260-1281” [3], where he in details discusses the military and political relations between the two states. Besides this fundamental research, R. Amitai-Preiss published a number of academic articles on this issue [1-2; 4]. However, the relations between the Mamluks and the

Golden Horde remained beyond the fi eld of his study.

The monography by Salih Zakirov “The Diplomatic Relations between the Golden Horde and Egypt (XIII-XIV c.)” [12] belongs to the number of the most important researches on the history of the relations between the Mamluks State and the Ulus of Jochi. In spite of being rich in facts, the S. Zakirov’s monography needs some clarifi cations in the light of the current achievements in the Mamluk studies. For example, the author claimed that mainly Egypt had initiated the diplomatic relations (12, p. 4), while modern scholars doubt this thesis (for example, M. Favereau’s researches [7]). There is an opinion that such a perception could be formed due to the fact that the Mamluk sources had been for many years the primary sources on the diplomatic relations between Egypt and the Golden Horde. S. Zakirov also hesitates

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


to date the year of the fi rst military clashes between Berke and Hulagu – either in 1262 or in 1266 (12, p. 7).

The article by Marie Favereau “The Golden Horde and the Mamluks” [7] is an interesting research where the author focuses on the three main reasons for rapprochement between the Mamluks and the Golden Horde: mutual interests in the struggle against the Ilkhanate; necessity to secure new trade routes for the stable supplies of new Mamluks when the previous trade routes via Sivas and Anatolia appeared under the control of the Ilkhanate; strengthening the legitimacy of Berke as a Muslim ruler [7, p. 96-98]. The article considers the history of the relations between the Mamluks and the Golden Horde from their establishment in 1261 till the end of the14th century.

Besides the analysis of various stories related to the development of the relations between Mamluk Egypt and various Mongol states, the historiography has demonstrated attempts to consider these relations on a deeper level. For example, Anne F. Broadbridge tries to discuss these relations in the frames of the Mamluks’s search to legitimize their power [6]. In scholar’s opinion, the main emphasis is made on legitimizing the Mamluks with the superiority of their Yassa over the Yassa of Genghis Khan [6, p. 91-92]. One should only welcome the attempts to reach a higher level of analysis of a traditional issue (Mamluks’ relations with any Mongol state). However, in this case we face an apparent exaggeration of the role of external legitimization for the Mamluks, as well as the role of religious factor in formation of the foreign policy of the Mamluk State [6, p. 105]. For example, the Mamluks continued to maintain good relations with non-Muslim rulers of the Ulus Jochi as well (as in the case with Mengu-Timur) and were very cautious towards peaceful initiatives proposed by Muslim Ilkhan Sultan Ahmad Tekuder-khan.

As a conclusion to this brief historiographic review, we should point out the following: 1) There is no strong comprehensive academic

perception of the Mongols as a group by the Mamluks, while this very perception dominates in the sources. Instead of that, the researchers use state-focused approach to characterize the foreign policy of Egypt as something separate towards the Golden Horde and the Ilkhanate State respectively. At the same time scholars practically ignore the fact that the Mamluk sources mainly use the term “Tatars”.

2) An important peculiarity of the contemporary Mamluk studies is a wide range of various texts implemented to analyze a certain local

issue. One of the consequences of this approach is a wide time range of processes discussed in academic papers. Narrow-time, local issues remain insuffi ciently studied. The selection of sources raises up questions as well. It is dubious that the authors who lived after 150-200 years after the described events, had wider and more detailed knowledge comparing to the witnesses of those events. More likely, the later chroniclers used certain examples from the alleged earlier history of Mamluks to illustrate or confi rm necessary ideas [8], rather than to discuss the past impassionedly and objectively.

3) The third important peculiarity is a practically full absence of any attempts to make a quantitative analysis of the Mamluk history, while the quantitative methods are widely used in the historical science.The chronological frames of the present article

encompass the period from the complete Mamluks’s ascent to power in Egypt (1252) to the major battle at Homs, which stopped the second large military campaign of the “Tatars” against the Mamluk State (1281).

The main body. The main source for the present research is the historical chronicle “Zubda(t) al-Fikra(t) fī Ta’rīch al-Hijra(t)” by Baybars al-Mansuri al-Nasiri (d. 1325) [5]. The source database is intentionally limited to one chronicle since the quantitative re-coding of descriptive facts is implemented in the research. The mixture of information from various sources, which describe various events to different extent risks to change artifi cially the quantitative indicators to a wrong trend. Further verifi cation of the received data would be possible only after the processing the hole source database for the described period.

Taking into consideration the specifi cs of the state administration in that period, the term “Mamluks” is understood in the research as a political one rather than a name for a social group.

Contrary to the term “Mongols”, widely used in historiography, we use the term “Tatars” based on the fact that this very term prevailed (more than 95 per cent cases of usage) in the considered sources towards the states established after the Genghis Khan’s military campaigns. We believe that the usage of the term “Tatars” can contribute to better understanding of the Mamluks’s policy, as well as to avoid any mixture between the terms “Tatars” and “Mongols”, both of which are used by the sources. The historiography operates mainly with the term “Mongols” what is clearly illustrated with

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

Гісторыя 37

the following quotation by George Vernandsky: “What concerns the term “Mongols”, it avoided oblivion due to an oddity of history – an occasional kinship of the future emperor Genghis Khan with one of the Mongol families. After his ascending to power all tribes of Mongolia had been united under his command and a new “nation” was created known as Mongols. For the sake of simplicity we should name all these tribes as Mongols, even speaking about the 12th century” [11, p. 74].

Rafael Hakimov points out numerous speculations about the terms “Tatars” due to the mixture between the names “Tatars” and “Mongols” [16, p. 303].

In general, the very fact of use of the term “Tatars” in the considered sources is very signifi cant. According to Rashid al-Din, originally Tatars were one of the Turk tribes but because of its power a lot of tribes started to claim to be Tatars [14, c. 151]. The same process occurred to the term “Mongols” during the military campaigns of Genghis Khan [9, p. 530]. However, the term “Mongols” (very occasionally) is mentioned in the discussed sources to denote a tribal group among “Tatars”. We can assume that domination of this term illustrates the Mamluks’s perception about political, rather than ethnic communities as actors on the international arena. In particular, such terms as “Franks” and “Turks”, which prevail in the sources, also belong to the same group. A more complicated question concerns the widely used term “Islamic Kingdoms” and “Islamic army / troops” (which oppose the “Franks” and ‘Tatars”), since they have an apparent religious nature.

In the discussed period we assume the following political and state entities as “Tatar” ones:1. The Golden Horde (the Ulus of Jochi;

according to the terminology of Baybars al-Mansuri – “the countries of North” or “the Kingdom of Northern Countries”). The rulers were Jochi [1224-1227], Batu [1227-1255/1256], Sartak [1255/1256], Ulaghchi [1256–1257], Berke [1257–1266], Mengu-Timur [1266–1282], Tode Mongke [1282-1287]. The Ulus of Jochi did not have shared borders with the lands under the Mamluks’s control [13].

2. Ilkhanate. The rulers were Hulagu Khan [1261–1265], Abaqa Khan [1265–1282], sultan Ahmad Tekuder Khan [1282–1284], Arghun Khan [1284–1291]. The state had shared borders with the lands of the Mamluks and had claims for the lands of Bilad al-Sham and Egypt [13].

3. The Mongol Empire (the Great Kaan). The rulers were Ogedei Khan [1227–1241], Guyuk Khan [1246–1249], Monghe Khan [1251–1260], Kublai Khan [1260–1294]. The Great Kaan sanctioned the war against Egypt and other “Islamic Kingdoms” [15]. In 1253-1258 the military and political situation

became more complicated for the Mamluks because of the military campaigns of Hulagu and his conquest of Iraq. This campaign was sanctioned by the kurultai of 1253 [15, p. 224].

After the battle at Ayn Jalut (September 3, 1260) the Golden Horde became a counterbalance to the military power of Hulagu. Its ruler, Berke, in 1252 adopted Islam. Baybars al-Mansuri points out that the main reason of the confl ict between Hulagu and Berke was Hulagu’s desire to take the throne of the “Kingdom of the Northern countries” [5, p. 46]. According to Rashid al-Din, Berke was a senior kinsman for Hulagu (Berke was the third son of Jochi, the eldest son of Genghis Khan, while Hulagu was the fi fth son of Tolui, the fourth son of Genghis Khan). Hulagu, however, enjoyed a privileged status as a brother of the Great Kaans Monghe and Kublai. Almost all Chingissids, including Berke, were against the rule of Kublai Khan, while Hulagu provided him with a full support [15, p. 311].

In historiography the reason of the confl ict is found in territorial disputes between the two states for the lands in Transcaucasia and Asia Minor [10, p. 42–43].

The Mamluk sources are quite clear about the “Tatars’s” goals concerning the Mamluk territories, as well as the Mamluk State itself – the supremacy of the Great Yassa of Genghis Khan, while the Mamluks’s goals towards the “Tatar” states are not identifi ed clearly. The intension to establish the great Yassa as the fi nal goal of the military campaign is clearly formulated in the letter of Abagha Khan to the sultan al-Zahir Baybars (667 / 1269) [5, p. 144].

“Tatars” played a special role in the concept of history developed by the Mamluks. They were considered as embodiment of the God’s punishment to lead Turks from unbelief to Islam. Correspondently, Turks received a greater Yassa than the “Tatars” what is clearly written in the answer of al-Zahir Baybars to the Abagha’s letter (667 / 1269): “… from what you requested from us we did not understand, what agreement can we make if our Yassa is greater than the Yassa of Genghis Khan. The God made us the malik over forty mulks” [5, p. 149],

The taqlid granted to the sultan al-Zahir Baybars by the caliph al-Mustansir clearly defi nes the territories which should be under the sultan’s

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


control; “The God granted you the power over the Egyptian lands, Bilad al-Sham, Diyarbakir, Hijaz, Yemen, the lands of Euphrates, as well as over new conquests in Hawran and Najd” [5, p. 67].

The mention of Diyarbakir and the lands of Euphrates which presumably were not under the sultan’s control is very important. However, after the withdrawal of the Hulagu’s troops, internal clashes in the Mongol Empire and “Tatars’s” defeat in the battle at Ayn Jalut, the status of the “lands of Euphrates” became unclear.

The taqlid granted in 662 / 1264 to the sultan’s son and heir al-Said Barakat-khan describes the following territories under the sultan’s control: “…Yemen, Hijaz, Egypt, Gharb (West), the Coast and what is beyond the horizon”. In this text the “lands of Euphrates” are omitted [5, p. 98].

The taqlid granted in 679 AH (1280/1281) for the sultan al-Mansur Qalawun’s son and heir malik al-Salih Ala al-Din Ali signifi cantly expanded the territories which were allegedly under the sultan’s control: “The Egyptian lands, their Harbors, regions and countries; what is included into the Kingdom of Hijaz; what is included into the Kingdom of Nubia; what is included into the Sefed conquests; the Coastal Islamic lands; what is included into the Kingdom of al-Sham, its castles, fortresses, cities, regions, countries; [what is included into the Kingdom of Homs]; the Kingdom of Hisn al-Akrad; the Jabal Kingdom; [what is included into the Kingdom of Haleb], its harbors and countries; what is included into the Kingdom of Euphrates; other Islamic fortresses – on the land and sea, in valleys and mountains, in al-Sham, Egypt, Yemen, Hijaz, in East and West, far and close” [5, p. 167].

Quantitative dimension can give us a better understanding of the relations between Mamluks and “Tatars”. The present paper proposes several categories of events, each event gets one point: a) “Tatars’s” offensive activities in the region; b) “Tatars’s” offensive activities in the territories under the Mamluks’s control; c) Mamluks’s defensive activities against the “Tatars’s” attacks; d) Mamluks’s offensive activities; e) Diplomatic missions exchange and other non-military relations; f) Internal confl icts among the “Tatars”. The quantitative analysis gives the following results:

Category A – 24 points: rumors about Hulagu’s campaign against Iraq (650 / 1252); start of the Hulagu’s campaign against “infi dels and neighboring countries” (651 /1253); Hulagu’s attack on the country of Ismailites, their fortresses and castles (652 / 1255); conquest of new Ismailite fortresses by Hulagu (653 / 1256); invasion into al-Rum (654 / 1256); capture of Caesarea and its

provinces (654 / 1256); invasion of Beiju and “Tatars” into al-Rum (655 / 1257); division of al-Rum by Monghe (655 / 1257); clashes between the troops of Beiju and sultan Izz al-Din (655 / 1257); capture of Baghdad by Hulagu (656 / 1258); start of the siege of Miyafarakin by “Tatars” (656 / 1258); arrival of the ruler of Mosul to Hulagu (656 / 1258); “Tatars’s” attack on Erbil (656 / 1258); Hulagu’s call to the rulers of al-Rum (657 / 1259); capture of Haleb by Hulagu (658 / 1260); capture of Mosul by “Tatars” (659 / 1261); invasion of “Tatars” into al-Rum (659 / 1261); capture of the lands of Muhammad-bek in al-Rum by “Tatars” (660 / 1262); the alliance between “Tatars”, Cilician Armenia and sultan Rukn al-Din for the campaign against the “Islamic countries” (662 / 1264); Mengu-Timur’s campaign against Constantinople (668 / 1270); capture of al-Rum military commanders, who started negotiations with al-Zahir Baybars (672 / 1273–1274); Abagha sent military troops to al-Rum to weaken pro-Egyptian party (674 / 1275); Abagha’s arrival in al-Rum and assassinations of supporters of Egypt (675 / 1276); capture by Abagha two Georgian fortresses (678 / 1279–1280).

Category B – 11 points: start of the “Tatars’s” campaign against Egypt and the battle at Ayn Jalut (658 / 1260); the ruler of Hama re-sent the envoys with fi rman to the sultan Rukn al-Din Baybars (660 / 1262); capture of two spies with fi rman for the amir Faris al-Din Aktay (662 / 1264); Darbay’s attack on al-Bireh (663 / 1264-1265); “Tatars’s” attempt to attack al-Rabha (665 / 1266-1267); news on the alliance between “Tatars” and Franks and their attack on Sunjur (668 /1269); the attack on Ayn Tab (670 / 1271); Derbe’s attack on al-Bireh (671 / 1272); Abtay’s attack on al-Bireh (674 / 1275); the start of the Mengu-Timur’s campaign (679 / 1280); the second stage of the Mengu-Timur’s campaign (680 / 1281).

Category C -11 points. All attacks and campaigns of the “Tatars” faced the response from the Mamluks’s side.

Category D – 6 points: the proclamation of jihad against the “Tatars” (659 / 1261); the failed campaign by the caliph al-Mustansir in Iraq (659 / 1261); the failed attack of Shams al-Din Aqqush al-Barli from al-Bireh (659 / 1261); the attack against Armenians on Sis and capture a large group of “Tatars” (664 / 1266); the attack against Armenians on Sis (673 / 1275); the successful battle at Elbistan (675 / 1277).

Category E – 12 points: the letter of al-Zahir Bayabrs to Berke with the proposal to start war against Hulagu (659 / 1261); the arrival of the “Tatars” who left Hulagu after the beginning the

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

Гісторыя 39

war against Berke (661 / 1263); arrival of one more group of the “Tatars” (662 / 1264); mediation by Armenians from Sis between the Mamluks and Abagha (666 / 1268-1269); Mengu-Timur’s envoys to al-Zahir Baybars (667 / 1269); Abagha’s envoys to al-Zahir Baybars (667 / 1269); unsanctioned negotiations between the al-Zahir Bayabrs’ envoy in Constantinople with the troops of Mengu-Timur (668 / 1270); the letter of Pensu-noyon about his conversion to Islam (669 / 1271); Samghar’s envoys to al-Zahir Baybars on the situation in al-Rum (670 / 1271); Mengu-Timur’s envoys to al-Zahir Baybars (670 / 1271-1272); Abagha’s envoys to al-Zahir Baybars (671 / 1272); the attempt of Sunqur al-Ashqar to call for Abagha’s assistance (679 / 1280).

Category F – 6 points; Hulagu organized the assassination of Beiju (656 / 1258); internal struggle in the Mongol Empire because of the death of the Great Kaan (658 / 1260); the battle between the troops of Berke and Hulagu (661 / 1263); Abagha sent troops against Berke (663 / 1265); Abagha defeated Baraq Khan (667 / 1270); the battle between the troops of Abagha and Boraq (670 / 1273).

The conclusion. The quantitative analysis demonstrates that in general the parties had the parity with a small advantage in favor of the “Tatars”. Both parties were not able to infl ict a complete defeat upon each other or to conduct a campaign, which would submit their rivalry. As a result, the major effort were implemented against rivalry’s allies. In these frames the Mamluks tried to weaken the Crusade States and Cilician Armenia and to make an alliance with the Sultanate of al-Rum and the Golden Horde. The “Tatars” had much less opportunities: the Sultanate of al-Rum preserved

the obedience practically only because of the military campaigns; the Crusade States were too weak to implement a mutual offensive strategy. All “Tatars’s” attempt to make an alliance with the Ayyubids or renegades from the Mamluk amirs failed, while the Mamluks attracted a large number of the “Tatars” al-Wafi diya.

Even from the logistical point of view “Tatars’s” penetration into Egypt was very complicated. Actually, starting a military invasion into Syria was possible via al-Bireh and al-Rabha. These routes were under effective control and defense by the Mongols. The third possible route lied from Asia Minor via Ayn Tab (Entebba), Baghras, al-Derebsak, al-Rawandan, Abu Kbeis and Shayzar into Northen Syria. During the Mamluk campaigns into al-Rum such cities of al-Sham as Damascus, Hama or Haleb were used as stop points. So, Syria served as a transit region for both Mamluks and ‘Tatars” military campaigns because of the supplies issues.

The fact of envoys exchanges between the Mamluk state and Ilkhanate proves the idea of parity between the parties and assume non-diplomatic goals of these missions. The sources mention no mission, which resulted in concluding any concrete agreements. Contrary to that, envoys exchange between the Mamluk state and the Golden Horde strengthened signifi cantly the parties, including coordination of the war against the Ilkhanate.

The peak of interaction between the “Tatars” and Mamluks was in 655-659 / 1257-1260 (19 points from 70), what is connected to the military campaign of Hulagu, capture of Baghdad, further penetration into Syria and their defeat in the battle at Ayn Jalut.

Literature1. Amitai, R. Im Westen nichts Neues? Re-examing Hülegü

Offensive into the Jazīra and Northern Syria in Light of Recent Research / R. Amitai // Historicizing the ‘Beyond’. The Mongolian Invasion as a New Dimension of Violence? / ed. by F. Krämer, K. Schmidt, J. Singer. – Heidelberg, 2011. – P. 83–96.

2. Amitai-Preiss, R. Mamluk Perceptions of the Mongol-Frankish Rapprochement / R. Amitai-Preiss // Mediter-ranean Historical Review. – 1992. – № 7. – С. 50–65.

3. Amitai-Preiss, R. Mongols and Mamluks: The Mamluk-Īlkhānid War, 1260-1281 (Cambridge Studies in Islamic Civilization) / R. Amitai-Preiss. – Cambridge : Cambridge University Press, 1995. – P. xv, 272.

4. Amitai-Preiss, R. Northern Syria between the Mongols and Mamluks: Political Boundary, Military frontier and Ethnic affinity / R. Amitai-Preiss // Frontiers in Question: Eurasian Borderlands. – London : Macmillan Press, 1999. – P. 128–152.

LITERATURE

1. Amitai, R. Im Westen nichts Neues? Re-examing Hülegü Offensive into the Jazīra and Northern Syria in Light of Recent Research / R. Amitai // Historicizing the ‘Beyond’. The Mongolian Invasion as a New Dimension of Violence? / ed. by F. Krämer, K. Schmidt, J. Singer. – Heidelberg, 2011. – P. 83–96.

2. Amitai-Preiss, R. Mamluk Perceptions of the Mongol-Frankish Rapprochement / R. Amitai-Preiss // Mediter-ranean Historical Review. – 1992. – № 7. – С. 50–65.

3. Amitai-Preiss, R. Mongols and Mamluks: The Mamluk-Īlkhānid War, 1260-1281 (Cambridge Studies in Islamic Civilization) / R. Amitai-Preiss. – Cambridge : Cambridge University Press, 1995. – P. xv, 272.

4. Amitai-Preiss, R. Northern Syria between the Mongols and Mamluks: Political Boundary, Military frontier and Ethnic affinity / R. Amitai-Preiss // Frontiers in Question: Eurasian Borderlands. – London : Macmillan Press, 1999. – P. 128–152.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


5. al-Mansūrī, B. Zubdat al-Fikra fī Ta’rīch al-Hijra / B. al-Mansūrī. – Berlin : Beirut : Das Arabische Buch, 1998.

6. Broadbridge, A. F. Mamluk Legitimacy and the Mongols: The Reigns of Baybars and Qalāwūn / A. F. Broadbridge // Mamluk Studies Review. – 2001. – Vol. 5. – P. 91–118.

7. Favereau, M. The Golden Horde and the Mamluks / M. Favereau // Golden Horde Review. – 2017. – Vol. 5. – № 1. – P. 93–115.

8. Ibn al-Dawādārī. Kunz al-Durar wa al-Jāmi‘ al-Ghurur / Ibn al-Dawādārī. – 1402/1982. – In 8 vol. – Vol. 8 – 503 p.

9. Sayfetdinova, E. G. To the Question of the Use of the Ethnic Term ‘Tatars’ in Arab Historical Literature / E. G. Say-fetdinova // Golden Horde Review. – 2016. – Vol. 4. – № 3. – P. 529–533.

10. Арсланова, А. А. Причина войны улуса Джучи с хулагу-идским Ираном / А. А. Арсланова // Нижнее Поволжье и Исламская Республика Иран: исторические, культур-ные, политические и экономические связи : материалы науч. конф., 12–13 мая 2003 г. – Саратов : СГУ, 2004. – С. 41–55.

11. Вернадский, Г. В. Монголы и Русь / Г. В. Вернадский. – М. : Ломоносовъ, 2013. – 512 с. – (История. География. Этнография).

12. Закиров, С. Дипломатические отношения Золотой Орды с Египтом (XIII–XIV вв.) / С. Закиров. – М. : Наука, 1966. – 160 с.

13. Лэн-Пуль, С. Мусульманские династии / С. Лэн-Пуль. – М. : Восточная литература, 2004. – 311 с.

14. ад-Дин, Р. Сборник летописей / Р. Ад-Дин. – М., 2002. – Т. 1. – Ч. 2.

15. ад-Дин, Р. Сборник летописей / Р. Ад-Дин. – М., 2002. – Т. 2. – Ч. 1.

16. Хакимов, Р. Население Улуса Джучи и становление средневекового татарского этноса / Р. Хакимов // Золо-тая Орда в мировой истории. – Казань : Инст. ист. им. Ш. Марджани АН РТ, 2016. – С. 288–311.

5. al-Mansūrī, B. Zubdat al-Fikra fī Ta’rīch al-Hijra / B. al-Mansūrī. – Berlin : Beirut : Das Arabische Buch, 1998.

6. Broadbridge, A. F. Mamluk Legitimacy and the Mongols: The Reigns of Baybars and Qalāwūn / A. F. Broadbridge // Mamluk Studies Review. – 2001. – Vol. 5. – P. 91–118.

7. Favereau, M. The Golden Horde and the Mamluks / M. Favereau // Golden Horde Review. – 2017. – Vol. 5. – № 1. – P. 93–115.

8. Ibn al-Dawādārī. Kunz al-Durar wa al-Jāmi‘ al-Ghurur / Ibn al-Dawādārī. – 1402/1982. – In 8 vol. – Vol. 8 – 503 p.

9. Sayfetdinova, E. G. To the Question of the Use of the Ethnic Term ‘Tatars’ in Arab Historical Literature / E. G. Say-fetdinova // Golden Horde Review. – 2016. – Vol. 4. – № 3. – P. 529–533.

10. Arslanova, A. A. Prichiny voyny ulusa Dzhuchi s khula-guidskim Iranom / A. A? Arslanova // Nizhneye Povolzhye i Islamskaya Respublika Iran: istoricheskiye, kulturnyye, politicheskiye i ekonomicheskiye svyazi : materialy nauch. konf., 12–13 maya 2003 g. – Saratov : SGU, 2004. – S. 41–55.

11. Vernadskiy, G. V. Mongoly i Rus / G. V. Vernadskiy. – M. : Lomonosov, 2013. – 512 s. – (Istoriya. Geografiya. Etno-grafiya).

12. Zakirov, S. Diplomaticheskiye otnosheniya Zolotoy Ordy s Yegiptom (XIII-XIV vv.) / S. Zakirov. – M. : nauka, 1966. – 160 s.

13. Len-Pul, S. Musulmanskiye dinastii / S. Len-Pul. – M. : Vostochnaya literatura, 2004. – 311 s.

14. ad-Din, R. Sbornik letopisey / R. Ad-Din. – M., 2002. – T. 1. – Ch. 2.

15. ad-Din, R. Sbornik letopisey / R. Ad-Din. – M., 2002. – T. 2. – Ch. 1.

16. Khakimov, R. Naseleniye Ulusa Dzhuchi i stanovleniye srednevekovogo tatarskogo etnosa / R. Khakimov // Zolotaya Orda v mirovoy istorii. – Kazan : Inst. ist. im. Sh. Msrdzhani AN RT, 2016. – S. 288-311.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

Гісторыя 41


УДК 94(430):[37.014.55:378]

ФОРМИРОВАНИЕ ПРАВОВЫХ ОСНОВ ПАРТИЙНО-ГОСУДАРСТВЕННОЙ ПОЛИТИКИ ГЕРМАНИИ В СФЕРЕ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ (1933–1934 гг.)*

В. А. Сакович, аспирант кафедры

всеобщей истории и методики преподавания истории

Белорусского государственногопедагогического университета


UDC 94(430):[37.014.55:378]

FORMATION OF THE LEGAL BASES OF PARTY-STATE

POLICY OF GERMANY IN THE SPHERE OF HIGHER

EDUCATION (1933–1934)

V. Sakovich, Post-Graduate Student of the Department of General History and Methods of Teaching History, Belarusian State Pedagogical University named after Maxim Tank


В статье анализируются первые шаги по проникновению нацистских идей в высшую школу Германии. Рассмотрены нормативные правовые документы периода «национальной революции» 1933–1934 гг., оказавшие влияние на систему высшего образования Третьего рейха. Выявлены правовые аспекты образовательной политики, масштабы и степень влияния на нее национал-социалистической идеологии.Ключевые слова: Третий рейх, национал-социализм, унификация, система высшего образования, НСДАП.The article analyzes the fi rst steps in the penetration of Nazi ideas in German higher education. The normative legal documents of the period of the “national revolution” of 1933–1934, which infl uenced the system of higher education of the Third Reich, are considered. The legal aspects of the educational policy, the scale and degree of infl uence on it of the national socialist ideology are revealed.Keywords: The Third Reich (Drittes Reich), National Socialism, unifi cation, system of higher education, NSDAP.

Введение.1 Обращаясь к вопросу, посвя-щенному государственной политике,

мы невольно затрагиваем правовую систему, и Третий рейх в данном случае не является ис-ключением. Последние два десятилетия изда-валось немало работ по истории нацистской Германии, в рамках которых отражены практи-чески все сферы жизнедеятельности государ-ства. Несмотря на это, система высшего обра-зования исследована весьма поверхностно. Тематические сведения общего характера со-держатся в работах Ж. Желева, Е. А. Паламар-чука, О. Ю. Пленкова, Г. Кноппа, Дж. Моссе и Р. Эванса [1–6]. Более предметно проблема

* Статья написана в рамках темы НИР «Разработка научно-теоретического и методического обеспече-ния образовательного процесса по истории в усло-виях модернизации педагогического образования на компетентностной основе», выполняемой на кафедре всеобщей истории и методики преподавания истории БГПУ.

нацификации вузов и студенчества рассмот-рена в монографиях М. Штолляйса, Х.-У. Веле-ра, А. Нагель, Д. Лангевише и Х.-Э. Тенорта, где наряду с описанием происходивших в рам-ках «национальной революции» 1933–1934 гг. изменений предпринята попытка проследить эволюцию системы высшего образования с учетом нормативно-правового и администра-тивного аспектов [7–10]. Все вышесказанное стало побудительным мотивом для подготовки настоящей статьи.

Отличительной особенностью рассматри-ваемого предмета является неразрывная связь реформирования немецкой системы образо-вания с проведением антисемитской и анти-коммунистической политики, а также стремле-нием установить гегемонию национал-социа-листической идеологии, при том что многие «нововведения» пришли в немецкие вузы как раз из иных сфер жизнедеятельности обще-ства. Исходя из этого, в процессе раскрытия

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


данной темы будут затронуты не только нор-мативные правовые акты, направленные на перестройку высшего образования, но и те, ко-торые относятся к сфере СМИ, государствен-ному управлению и положению этнических меньшинств.

Основная часть. С момента прихода к вла-сти А. Гитлера началась кампания по установ-лению национал-социалистической диктатуры. Уже спустя несколько дней появился первый нормативный акт, направленный на ограниче-ния гражданских свобод. Под удар попали пра-ва на свободу прессы и собраний. 4 февраля 1933 г. был издан декрет президента «О защите немецкого народа», дополненный тремя поста-новлениями от 4 и 7 февраля [11].

Согласно декрету Гинденбурга, все полити-ческие собрания, мероприятия и шествия под-лежали обязательной регистрации. Особые ограничения вводились для прессы. Так, со-гласно § 7, конфискации подлежали брошюры, содержание которых могло поставить под угро-зу общественную безопасность. Издания мог-ли быть запрещены за те же действия, что и политические объединения, а также неправ-дивые новости, распространение которых про-тиворечило государственным интересам (§ 9). Запрет в первый раз не мог превышать 4 не-дели для ежедневных изданий и 6 месяцев для остальных. При повторных нарушениях санкции увеличивались до 6 месяцев и 1 года соответственно. Отдельно оговаривалась от-ветственность за несоблюдение вышестоящих параграфов в виде штрафа или ареста [11].

Применение вышеназванных мер не заста-вило себя долго ждать. В числе первых под удар попали главные идеологические против-ники национал-социалистов – КПГ и ее вспо-могательные организации. Согласно распоря-жению министра внутренних дел от 21 февра-ля 1933 г.1 и в соответствии с § 5 декрета «О защите немецкого народа», публичные со-брания компартии были запрещены, а в слу-чае неповиновения на них налагались приве-денные выше санкции [12].

Ситуация усугубилась после поджога 27 февраля 1933 г. здания рейхстага, в резуль-тате чего появился президентский декрет «О защите народа и государства». Фактически произошла отмена закрепленных в Веймар-ской конституции базовых принципов демокра-тического строя2, приостанавливалось дей-

1 Вступил в силу 22 февраля.2 Вводилось ограничение свободы личности, мнения, печати, право на собрания и создание союзов, отме-нялась тайна личной корреспонденции и телефонных разговоров и т. п.

ствие статей 114, 115, 117, 118, 123, 124 и 153 [13].

По существу, издание декретов от 4 и 28 фев раля развязало руки А. Гитлеру и его сподвижникам в избрании методов поли-тической борьбы. Под прикрытием вполне за-конных целей НСДАП убрала с предвыборной арены немалую часть своих оппонентов, в пер-вую очередь коммунистов3. Закономерным итогом этого стала победа партии на выборах в рейхстаг 5 марта 1933 г.

24 марта национал-социалисты сумели «продавить» принятие «Закона о преодолении бедственного положения народа и государ-ства», известного как закон о чрезвычайных полномочиях. Этот документ положил начало конца первой немецкой демократии. Он состо-ял из 5 лаконично составленных статей, пре-доставлявших практически ничем неограни-ченную власть правительству. Так, согласно статье 1 правительство получило право изда-вать имперские законы, а статья 2 допускала отклонение этих законов от конституции, за ис-ключением нескольких моментов, касающихся полномочий рейхстага, рейхсрата и президен-та [14].

Нововведений не пришлось ждать долго. 31 марта 1933 г. вышел первый «Закон об уни-фикации земель с рейхом», положивший нача-ло общей унификации Германии: расстановка политических сил в ландтагах приводилась в соответствие с результатами последних вы-боров в рейхстаг [15]. 7 апреля вышел второй закон об унификации, суть которого сводилась к введению должности «наместника»4, следив-шего за исполнением основных направлений политики немецкого канцлера [6].

Одним из важнейших в рамках нашего ис-следования нормативных правовых актов стал «Закон о восстановлении профессиональной государственной службы»5, принятый 7 апре-ля. Он включал в себя 18 параграфов, часть из которых мы рассмотрим подробно [17].

Согласно тексту закона, определенная часть государственных служащих подлежала увольнению. Для начала (§ 1) определялся круг лиц, относящихся к госслужащим – лица, находящиеся прямо или косвенно на службе у рейха, местных органов земель, служащие муниципалитетов или муниципальных сове-тов, общественных судов, а также подобных

3 КПГ практически стразу стала «вне закона», что при-вело к аресту Э. Тельмана и лишению мандата в рейх-стаге всей партии.

4 Reichsstatthalter.5 Далее закон о госслужбе.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

Гісторыя 43

им учреждений и организаций. Сюда же отно-сились работники учреждений социального обеспечения, имеющие права и обязанности госслужащих. Как видим, на тот момент препо-даватели в их число не входили. Действие за-кона начало распространяться на педсостав только с 6 мая 1933 г., то есть после внесения соответствующих дополнений [18].

Увольнению подлежали чиновники (§ 2), получившие чин после провозглашения респу-блики, то есть 9 ноября 1918 г., и не имеющие соответствующей занимаемой должности ква-лификации или способностей. После увольне-ния им выплачивалось жалование в течение трех месяцев, но при этом, согласно второму пункту параграфа, лишали всех социальных выплат, включая временное пособие и пенсии. Исключением было наличие иждивенцев, ко-торых они не могли обеспечить. В данном слу-чае пенсия составляла до 1/3 от жалования с последнего места службы.

Весьма интересным, с точки зрения наци-фикации государства, был § 3, согласно кото-рому все чиновники неарийского происхожде-ния должны были уйти на пенсию. При этом их лишали всех регалий за выслугу. Исключение составляли лица, занимавшие свой пост до на-чала Первой мировой войны, а также те, кто участвовал в войне на стороне рейха или его союзников, и, наконец, те, чьи отцы и сыновья погибли на войне. Другие случаи (исключения) регулировались имперским министром внут-ренних дел по согласованию с соответству-ющим министром или верховным бюро по де-лам службы за границей.

В отставку должны были уйти также небла-гонадежные служащие – лица, которые из-за своей политической приверженности в прош-лом не могли гарантировать готовность непо-колебимо в любой момент встать на защиту интересов государства. На пенсию могли быть отправлены и под предлогом «упрощения управления» (§ 6), что зачастую использова-лось для удаления из управленческого аппара-та неугодных лиц. Столь расплывчатые опре-деления были на руку нацистам, поскольку именно через эти параграфы они могли убрать, не нарушая закон, своих политических оппо-нентов. Остальные параграфы регулировали вопросы заработной платы, пенсии и различ-ные процессуальные процедуры [17].

Дабы предотвратить вполне ожидаемые неразбериху и разночтения относительно определения «неариец», 11 апреля 1933 г. вы-шло первое постановление о реализации вы-шеназванного закона [19]. К «неарийцам», со-

гласно тексту, причислялись лица, чьи родите-ли, дедушки и бабушки были евреями, особенно если кто-то из них исповедовал иуда-изм. Лица, не состоявшие на госслужбе до 1 августа 1914 г., были обязаны подтвердить свою принадлежность к «арийцам» либо к вы-шеупомянутым исключениям (§ 3). Если возни-кали сомнения относительно «арийской» при-надлежности, то было необходимо получить «экспертное» заключение специалистов по ра-салогии. Увольнению подлежали все члены коммунистической партии, ее дочерних или близких к ней организаций. В дополнение ко всему госслужащие обязаны были предоста-вить свою политическую биографию в выше-стоящие органы.

Следующий правовой акт затронул непо-средственно высшие учебные заведения. Так, согласно «Закону об образовании студенче-ских органов самоуправления в высших учеб-ных заведениях» от 22 апреля 1933 г., во всех вузах организовывались студенческие союзы. Местные органы власти и учебные заведения не должны были этому препятствовать [20].

Спустя три дня вышел один из самых оди-озных «апрельских законов» с неприкрытым оттенком антисемитизма – «Против перепол-ненности немецких школ и вузов» [21]. Выс-шим учебным заведениям, согласно § 1, пред-писывалось обеспечить такое число студен-тов, которое бы способствовало высокому качеству подготовки и отвечало реальным по-требностям в специалистах, или, если гово-рить современным языком, провести оптими-зацию1. В § 2 от местных органов управления требовалось указать точное количество сту-дентов вуза, а в § 3 – провести сокращение по тем специальностям, где количество подготов-ленных специалистов явно превосходило не-обходимые потребности в них. Согласно § 4, вводилась квота на количество студентов «не-арийского» происхождения, которая не должна была превышать долю «неарийцев» в стране. По аналогии с законом о госслужбе, от дей-ствий расистского закона освобождались и не попадали под квоты лица, чей отец участвовал в Первой мировой войне на стороне Германии или ее союзников, а родители вступили в брак до введения закона в силу и один из них яв-лялся «арийского происхождения», либо двое (из его бабушек и дедушек) были «арийцами» [21]. В тот же день вышло первое постановле-ние «О реализации закона против переполнен-

1 В цифрах это выглядело следующим образом: 1932 г. – 98 852 чел., 1933 – 88 823, 1934 – 73 111. Под-робнее см. М. Штолляйс, с. 377.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


ности немецких школ и вузов», где уже вполне четко описывались необходимые мероприя-тия. Так, доля неарийских студентов не должна была превышать 1,5 % от общего количества зачисленных первокурсников. Для студентов и слушателей старших курсов она составляла 5 % [22]. В результате количество евреев в не-мецких вузах сократилось в 1934 г. до 548 че-ловек, тогда как в 1932 г. их обучалось 3950 [8, S. 826]. Пользуясь своей почти ничем неогра-ниченной властью, МВД 12 января 1934 г. уста-новило квоту на прием девушек в 10 % [6, c. 324].

В мае вышло второе и третье постановле-ние по реализации «закона о госслужбе». Во втором постановлении речь велась в основном о сроках увольнений, а также сумме «отступ-ных» и пенсий или лишении пенсии в соответ-ствии с формулой mutatis mutandis1. В целях реализации закона допускались отклонения от конституций рейха и земель [23]. Основным же нововведением третьего постановления, как было сказано выше, стало причисление уни-верситетских преподавателей и нотариусов к числу лиц, на которых распространялся «за-кон о госслужбе» [18]. Закон «О внесении из-менений в закон о восстановлении профес-сио нальной государственной службы», вы-шедший 23 июня 1933 г., содержал конкретные сроки осуществления персональных сокраще-ний [24].

Очередной антисемитский «удар» был на-несен 30 июня 1933 г. Согласно изменениям, внесенным в «Закон о государственной служ-бе рейха» от 31 марта 1873 г., имперским слу-жащим могло быть только лицо «арийского происхождения», но при этом если оно состоя-ло в браке с представителем «неарийского происхождения», то подлежало увольнению [25]. И поскольку с 6 мая на университетских преподавателей распространялся закон о гос-службе, то принятие данного закона суще-ственно расширило возможность давления на профессорско-преподавательский состав. В условиях экономического кризиса это не мог-ло не сказаться на их лояльности, так как осво-бождались места на факультетах и кафедрах.

Отныне государственными служащими мог-ли назначаться только профпригодные лица, обладающие необходимым образованием и го-товностью в любое время искренне поддержи-вать национальное государство. На деле же этими качествами обладали в основном сто-ронники национал-социализма. Примечатель-но, что женщины, за редким исключением, мог-

1 Пер. с лат. С необходимыми изменениями.

ли быть назначены на пожизненные государ-ственные должности только после 35 лет [25].

30 июня вышел еще один указ А. Гитлера – «О задачах Имперского министерства народ-ного просвещения и пропаганды», созданного 13 марта 1933 г. и возглавляемого Й. Геббель-сом. С этого дня компетенции министра рас-пространялись среди прочего на сферу поли-тического воспитания и образования, что было крайне важно в условиях однопартийного госу-дарства [26].

20 июля свет увидел «Дополнительный за-кон о восстановлении профессиональной госу-дарственной службы». Увольнению теперь подлежали не только коммунисты и близкие к ним политические силы, но и социал-демо-краты. В дальнейшем были внесены космети-ческие изменения относительно сроков уволь-нения [27]. В качестве госслужащего могли вы-ступать лишь профпригодные лица, имеющие соответствующее образование и способности, искренне поддерживавшие национальное го-сударство, имеющие «арийское» происхожде-ние и супругу (при наличии) или супруга «арий-ского происхождения». Формула mutatis mutandis стала применяться теперь только к тем, кто вышел на пенсию после 31 апреля 1933 г. [28].2

Конец 1933 г. ознаменовался окончатель-ной победой НСДАП в Германии. Это произо-шло 1 декабря, в день принятия «Закона об обеспечении единства партии и государства». Согласно § 1, партия объявлялась главным но-сителем немецких идей и была неразрывно связана с государством. Члены НСДАП, СА и их организаций расценивались как ведущая сила рейха и несли повышенную ответствен-ность перед фюрером, народом и государ-ством3. Любые нарушения подлежали особой юрисдикции партии и СА, проще говоря, пар-тийным судам, которые могли наложить штраф и даже арестовать (§ 5). При этом все государ-ственные органы обязаны были оказывать в пределах своей компетенции юридическую и административную помощь партии и СА [28].

30 января 1934 г. был принят «Закон о ре-организации рейха», по которому ландтаги упразднялись, а суверенные права земель пе-реходили к рейху. 14 февраля рейхсрат был распущен соответствующим законом [30; 31]. Германия превратилась в унитарное государ-ство. Управление землями возлагалось на местные власти. Договоры заключенные меж-

2 Их лишали пенсии.3 В данном случае последовательность имеет очень большое значение.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

Гісторыя 45

ду землями или земли с рейхом не влияли на передачу власти центру, значительно усилива-лось влияние рейхсминистров на земли (§ 3 и § 4) и, наконец, разрешалось переводить чи-новников из центра на места и наоборот (§ 5). В дополнение к закону вышли декреты прези-дента «О назначении и освобождении от долж-ности государственных служащих» и «Об осу-ществлении права помилования».

Пожалуй, одним из ключевых событий в сфере высшего образования в годы Третьего рейха стало учреждение «Имперского мини-стерства науки, образования и народного вос-питания» 1 мая 1934 г. во главе с министром образования Пруссии Б. Рустом [32]. Через де-сять дней вышел указ «О задачах имперского министерства науки, образования и народного воспитания», где в сферу влияния министер-ства передавались вопросы развития научной мысли Германии и международного научного сотрудничества, деятельность научных биб-лиотек, немецких исследовательских и образо-вательных учреждений, а также дела моло-дежных объединений [33]. Последний пункт привел к конфликту интересов с молодежным фюрером Германии Б. Ширахом.

В результате дележки власти между раз-личными министерствами и главами ведомств 15 мая вышел «Дополнительный закон об им-перской палате культуры», по которому компе-тенции Геббельса теперь распространялись на учреждения, занимающиеся обучением всеми видами искусства [34]. Уже в июне к «рефор-мированию» высшего образования присоеди-нился А. Розенберг, стоявший во главе «уни-верситетской комиссии». В результате ее дея-тельности было уволено к концу 1934 г. около

15 % педагогического состава, или 1684 [8, S. 824]1.

Создание имперского министерства вкупе со всеми ранее принятыми законами позволи-ло планомерно продолжить полномасштабную унификацию системы народного образования Германии в контексте общегосударственной нацификации. Поскольку имперский министр Б. Руст до своего назначения занимал анало-гичную должность в прусском министерстве, и в скором времени (с 27 августа) началась внутренняя перестройка имперского мини-стерства по образу прусского [9, S. 75–76].

Заключение. Анализ законотворческой дея тельности исполнительной власти Герма-нии в период «национальной революции» по-зволяет утверждать, что реформирование пра-вовой системы страны оказало значительное воздействие на высшее образование Третьего рейха. Начиная с первых дней «правления» А. Гитлера началось поступательное проник-новение нацистской идеологии в высшие учеб-ные заведения рейха. В основном на началь-ном этапе, то есть в период «национальной революции», оно выражалось в «очищении» немецких вузов от евреев, членов коммунисти-ческой партии и близких к ним объединений, а также сочувствующим им лиц. С середины лета 1933 г. под «удар» попали социал-демо-краты, которых национал-социалисты нередко представляли как «братьев» коммунистов. Го-ворить о целенаправленных мероприятиях по нацификации немецкой высшей школы можно лишь начиная с образованием Имперского ми-нистерства науки, народного образования и воспитания 1 мая 1934 г. и ряда вспомога-тельных организаций и ведомств.

1 В 1932 г. во всех немецких вузах работало 7984 препо-давателя. Подробнее см. Wehler H.-U., S. 825.


1. Желев, Ж. Фашизм. Тоталитарное государство / Ж. Желев ; пер. с болг. – М. : Новости, 1991. – 336 с.

2. Кнопп, Г. Дети Гитлера / Г. Кнопп ; пер. с нем. А. Чики-рева. – М. : ОЛМА-ПРЕСС, 2004. – 285 с. : 24 л. ил.

3. Моссе, Дж. Нацизм и культура. Идеология и культура национал-социализма Национал Социализма [перевод с английского] / Дж. Моссе. – М. : Центрполиграф, 2010. – 445 с.

4. Паламарчук, Е. А. Социальная политика Третьего рейха : дис. … д-ра ист. наук : 07.00.03 / Е. А. Паламар-чук. – М. : РГБ, 2006. – 672 л.

5. Пленков, О. Ю. Тайны Третьего Рейха. Культура на службе вермахта / О. Ю. Пленков. – М. : ЗАО «ОЛМА Медиа Групп», 2011. – 480 с.

REFERENCES

1. Zhelev, Zh. Fashizm. Totalitarnoye gosudarstvo / Zh. Zhelev ; per. s bolg. – M. : Novosti, 1991. – 336 s.

2. Knopp, G. Deti Gitlera / G. Knopp ; per. s nem. A. Chiki -re va. – M. : OLMA-PRESS, 2004. – 285 s. : 24 l. il.

3. Mosse, Dzh. Natsizm i kultura. Ideologiya i kultura natsional-sotsializma [perevod s angliyskogo] / Dzh. Mos-se. – M. : Tsentrpoligraf, 2010. – 445 s.

4. Palamarchuk, Ye. A. Sotsialnaya politika Tretyego Reykha : dis. … d-ra ist. nauk : 07.00.03 / Ye. A. Palamarchuk. – M. : RGB, 2006. – 672 l.

5. Plenkov, O. Yu. Tayny Tretyego Reykha. Kultura na sluzhbe vermakhta / O. Yu. Plenkov. – M. : ZAO «OLMA Media Grupp», 2011. – 480 s.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


6. Эванс, Р. Третий рейх. Дни триумфа: 1933–1939 / Р. Эванс ; пер. с англ. Б. Кобрицова, А. Галактионов. – М. : Астрель, 2012. – 958 с.

7. Штолляйс, М. История публичного права в Германии : Веймарская республика и национал-социализм / М. Штолляйс ; пер. с нем. О. Г. Субботин. – М. : Поли-тическая энциклопедия, 2017. – 663 с.

8. Wehler, H.-U. Deutsche Gesellschaftsgeschichte : 4 Bde. / H.-U. Wehler ; Bd. 4 : Vom Beginn des Ersten Weltkriegs bis zur Gründung der beiden deutschen Staaten, 1914 – 1949. – München : C. H. Beck, 2003. – 1173 S.

9. Nagel, A. C. Hitlers Bildungsreformer: Das Reichs-ministerium für Wissenschaft, Erziehung und Volksbildung 1934-1945 / A. C. Nagel. – Frankfurt am Main : Fischer Taschenbuch Verl., 2013. – 448 S.

10. Langewiesche, D. Handbuch der deutschen Bildun-gsgeschichte : 5 Bde. / D. Langewiesche, H.-E. Tenorth ; Bd. 5 : 1918–1945. Die Weimarer Republik und die nationalsozialistische Diktatur. – München : C. H. Beck, 1989. – 471 S.

11. Verordnung des Reichspräsidenten zum Schutze des Deutschen Volkes, vom 4. Februar 1933 / Reichsgesetzblatt 1933, Teil I. – Berlin : Reichsverlagsamt, 1933. – S. 35–40.

12. Verordnung des Reichsministers des Innern über das Verbot kommunistischer Demonstrationen im Freistaat Sachsen, vom 21. Februar 1933 / Reichsgesetzblatt 1933, Teil I. – Berlin : Reichsverlagsamt, 1933. – S. 78.

13. Verordnung des Reichspräsidenten zum Schutz von Volk und Staat, vom 28. Februar 1933 / Reichsgesetzblatt 1933, Teil I. – Berlin : Reichsverlagsamt, 1933. – S. 83.

14. Gesetz zur Behebung der Not von Volk und Reich, vom 24. März 1933 / Reichsgesetzblatt 1933, Teil I. – Berlin : Reichsverlagsamt, 1933. – S. 141.

15. Vorläufiges Gesetz zur Gleichschaltung der Länder mit dem Reich, vom 31. März 1933 / Reichsgesetzblatt 1933, Teil I. – Berlin : Reichsverlagsamt, 1933. – S. 153–154.

16. Zweites Gesetz zur Gleichschaltung der Länder mit dem Reich. Vom 7. April 1933 / Reichsgesetzblatt 1933, Teil I. – Berlin : Reichsverlagsamt, 1933. – S. 173.

17. Gesetz zur Wiederherstellung des Berufsbeamtentums, vom 7. April 1933 / Reichsgesetzblatt 1933, Teil I. – Berlin : Reichsverlagsamt, 1933. – S. 175–177.

18. Dritte Verordnung zur Durchführung des Gesetzes zur Wiederherstellung des Berufsbeamtentums, vom 6. Mai 1933 / Reichsgesetzblatt 1933, Teil I. – Berlin : Reichs-verlagsamt, 1933. – S. 245.

19. Erste Verordnung zur Durchführung des Gesetzes zur Wiederherstellung des Berufsbeamtentums, vom 11. April 1933 / Reichsgesetzblatt 1933, Teil I. – Berlin : Reichs-verlagsamt, 1933. – S. 195.

20. Gesetz über die Bildung von Studentenschaften an den wissenschaftlichen Hochschulen, vom 22. April 1933 / Reichsgesetzblatt 1933, Teil I. – Berlin : Reichsverlagsamt, 1933. – S. 215.

21. Gesetz gegen die Überfüllung deutscher Schulen und Hochschulen, vom 25. April 1933 / Reichsgesetzblatt 1933, Teil I. – Berlin : Reichsverlagsamt, 1933. – S. 225.

22. Erste Verordnung zur Durchführung des Gesetzes gegen die Überfüllung deutscher Schulen und Hochschulen, vom 25. April 1933 / Reichsgesetzblatt 1933, Teil I. – Berlin : Reichsverlagsamt, 1933. – S. 226.

6. Evans, R. Tretiy reykh. Dni triumfa: 1933-1939 / R. Evans ; per. s angl. B. Kobritsova, A. Galaktionov. – M. : Astrel, 2012. – 958 s.

7. Shtollyays, M. Istoriya publichnogo prava v Germanii : Veymarskaya respublika i natsional-sotsializm / M. Shtollyays ; per. s nem. O. G. Subbotin. – M. : Politi-cheskaya entsiklopediya, 2017. – 663 s.

8. Wehler, H.-U. Deutsche Gesellschaftsgeschichte : 4 Bde. / H.-U. Wehler ; Bd. 4 : Vom Beginn des Ersten Weltkriegs bis zur Gründung der beiden deutschen Staaten, 1914 – 1949. – München : C. H. Beck, 2003. – 1173 S.

9. Nagel, A. C. Hitlers Bildungsreformer: Das Reichs-ministerium für Wissenschaft, Erziehung und Volksbildung 1934-1945 / A. C. Nagel. – Frankfurt am Main : Fischer Taschenbuch Verl., 2013. – 448 S.

10. Langewiesche, D. Handbuch der deutschen Bildun-gsgeschichte : 5 Bde. / D. Langewiesche, H.-E. Tenorth ; Bd. 5 : 1918–1945. Die Weimarer Republik und die nationalsozialistische Diktatur. – München : C. H. Beck, 1989. – 471 S.

11. Verordnung des Reichspräsidenten zum Schutze des Deutschen Volkes, vom 4. Februar 1933 / Reichsgesetzblatt 1933, Teil I. – Berlin : Reichsverlagsamt, 1933. – S. 35–40.

12. Verordnung des Reichsministers des Innern über das Verbot kommunistischer Demonstrationen im Freistaat Sachsen, vom 21. Februar 1933 / Reichsgesetzblatt 1933, Teil I. – Berlin : Reichsverlagsamt, 1933. – S. 78.

13. Verordnung des Reichspräsidenten zum Schutz von Volk und Staat, vom 28. Februar 1933 / Reichsgesetzblatt 1933, Teil I. – Berlin : Reichsverlagsamt, 1933. – S. 83.

14. Gesetz zur Behebung der Not von Volk und Reich, vom 24. März 1933 / Reichsgesetzblatt 1933, Teil I. – Berlin : Reichsverlagsamt, 1933. – S. 141.

15. Vorläufiges Gesetz zur Gleichschaltung der Länder mit dem Reich, vom 31. März 1933 / Reichsgesetzblatt 1933, Teil I. – Berlin : Reichsverlagsamt, 1933. – S. 153–154.

16. Zweites Gesetz zur Gleichschaltung der Länder mit dem Reich. Vom 7. April 1933 / Reichsgesetzblatt 1933, Teil I. – Berlin : Reichsverlagsamt, 1933. – S. 173.

17. Gesetz zur Wiederherstellung des Berufsbeamtentums, vom 7. April 1933 / Reichsgesetzblatt 1933, Teil I. – Berlin : Reichsverlagsamt, 1933. – S. 175–177.

18. Dritte Verordnung zur Durchführung des Gesetzes zur Wiederherstellung des Berufsbeamtentums, vom 6. Mai 1933 / Reichsgesetzblatt 1933, Teil I. – Berlin : Reichs-verlagsamt, 1933. – S. 245.

19. Erste Verordnung zur Durchführung des Gesetzes zur Wiederherstellung des Berufsbeamtentums, vom 11. April 1933 / Reichsgesetzblatt 1933, Teil I. – Berlin : Reichs-verlagsamt, 1933. – S. 195.

20. Gesetz über die Bildung von Studentenschaften an den wissenschaftlichen Hochschulen, vom 22. April 1933 / Reichsgesetzblatt 1933, Teil I. – Berlin : Reichsverlagsamt, 1933. – S. 215.

21. Gesetz gegen die Überfüllung deutscher Schulen und Hochschulen, vom 25. April 1933 / Reichsgesetzblatt 1933, Teil I. – Berlin : Reichsverlagsamt, 1933. – S. 225.

22. Erste Verordnung zur Durchführung des Gesetzes gegen die Überfüllung deutscher Schulen und Hochschulen, vom 25. April 1933 / Reichsgesetzblatt 1933, Teil I. – Berlin : Reichsverlagsamt, 1933. – S. 226.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

Гісторыя 47

23. Zweite Verordnung zur Durchführung des Gesetzes zur Wiederherstellung des Berufsbeamtentums, vom 4. Mai 1933 / Reichsgesetzblatt 1933, Teil I. – Berlin : Reichsverlagsamt, 1933. – S. 233–235.

24. Gesetz zur Änderung des Gesetzes zur Wiederherstellung des Berufsbeamtentums, vom 23. Juni 1933 / Reichsgesetzblatt 1933, Teil I. – Berlin : Reichsverlagsamt, 1933. – S. 389.

25. Reichsbeamtengesetz vom 31. März 1873 in der Fassung des Gesetzes vom 30. Juni 1933 / Reichsgesetzblatt 1933, Teil I. – Berlin : Reichsverlagsamt, 1933. – S. 443–447.

26. Verordnung über die Aufgaben des Reichsministeriums für Volksaufklärung und Propaganda, vom 30. Juni 1933 / Reichsgesetzblatt 1933, Teil I. – Berlin : Reichsverlagsamt, 1933. – S. 449.

27. Gesetz zur Ergänzung des Gesetzes zur Wiederherstellung des Berufsbeamtentums, vom 20. Juli 1933 / Reichs-gesetzblatt 1933, Teil I. – Berlin : Reichsverlagsamt, 1933. – S. 518.

28. Zweite Verordnung zur Durchführung des Gesetzes zur Wiederherstellung des Berufsbeamtentums vom 4. Mai 1933 in der Fassung der Verordnungen zur Änderung und Ergänzung der Zweiten Verordnung zur Durchführung des Gesetzes zur Wiederherstellung des Berufsbeamtentums vom 7. Juli 1933 und 28. September 1933, vom 28. September 1933 / Reichsgesetzblatt 1933, Teil I. – Berlin : Reichsverlagsamt, 1933. – S. 678–679.

29. Gesetz zur Sicherung der Einheit von Partei und Staat, vom 1. Dezember 1933 / Reichsgesetzblatt 1933, Teil I. – Berlin : Reichsverlagsamt, 1933. – S. 1016.

30. Gesetz über den Neuaufbau des Reichs, vom 30. Januar 1934 / Reichsgesetzblatt 1934, Teil I. – Berlin : Reichs_verlagsamt, 1934. – S. 75.

31. Gesetz über die Aufhebung des Reichsrats, vom 14. Februar 1934 / Reichsgesetzblatt 1933, Teil I. – Berlin : Reichsverlagsamt, 1934. – S. 89.

32. Erlaß über die Errichtung des Reichsministeriums für Wissenschaft, Erziehung und Volksbildung, vom 1. Mai 1934 / Reichsgesetzblatt 1934, Teil I. – Berlin : Reichs-verlagsamt, 1934. – S. 365.

33. Erlaß über die Aufgaben des Reichsministeriums für Wissenschaft, Erziehung und Volksbildung, vom 11. Mai 1934 / Reichsgesetzblatt 1934, Teil I. – Berlin : Reichs-verlagsamt, 1934. – S. 375.

34. Ergänzungsgesetz zum Reichskulturkammergesetz, vom 15. Mai 1934 / Reichsgesetzblatt 1934, Teil I. – Berlin : Reichsverlagsamt, 1934. – S. 413.

23. Zweite Verordnung zur Durchführung des Gesetzes zur Wiederherstellung des Berufsbeamtentums, vom 4. Mai 1933 / Reichsgesetzblatt 1933, Teil I. – Berlin : Reichsverlagsamt, 1933. – S. 233–235.

24. Gesetz zur Änderung des Gesetzes zur Wiederherstellung des Berufsbeamtentums, vom 23. Juni 1933 / Reichsgesetzblatt 1933, Teil I. – Berlin : Reichsverlagsamt, 1933. – S. 389.

25. Reichsbeamtengesetz vom 31. März 1873 in der Fassung des Gesetzes vom 30. Juni 1933 / Reichsgesetzblatt 1933, Teil I. – Berlin : Reichsverlagsamt, 1933. – S. 443–447.

26. Verordnung über die Aufgaben des Reichsministeriums für Volksaufklärung und Propaganda, vom 30. Juni 1933 / Reichsgesetzblatt 1933, Teil I. – Berlin : Reichsverlagsamt, 1933. – S. 449.

27. Gesetz zur Ergänzung des Gesetzes zur Wiederherstellung des Berufsbeamtentums, vom 20. Juli 1933 / Reichs-gesetzblatt 1933, Teil I. – Berlin : Reichsverlagsamt, 1933. – S. 518.

28. Zweite Verordnung zur Durchführung des Gesetzes zur Wiederherstellung des Berufsbeamtentums vom 4. Mai 1933 in der Fassung der Verordnungen zur Änderung und Ergänzung der Zweiten Verordnung zur Durchführung des Gesetzes zur Wiederherstellung des Berufsbeamtentums vom 7. Juli 1933 und 28. September 1933, vom 28. September 1933 / Reichsgesetzblatt 1933, Teil I. – Berlin : Reichsverlagsamt, 1933. – S. 678–679.

29. Gesetz zur Sicherung der Einheit von Partei und Staat, vom 1. Dezember 1933 / Reichsgesetzblatt 1933, Teil I. – Berlin : Reichsverlagsamt, 1933. – S. 1016.

30. Gesetz über den Neuaufbau des Reichs, vom 30. Januar 1934 / Reichsgesetzblatt 1934, Teil I. – Berlin : Reichs_verlagsamt, 1934. – S. 75.

31. Gesetz über die Aufhebung des Reichsrats, vom 14. Februar 1934 / Reichsgesetzblatt 1933, Teil I. – Berlin : Reichsverlagsamt, 1934. – S. 89.

32. Erlaß über die Errichtung des Reichsministeriums für Wissenschaft, Erziehung und Volksbildung, vom 1. Mai 1934 / Reichsgesetzblatt 1934, Teil I. – Berlin : Reichs-verlagsamt, 1934. – S. 365.

33. Erlaß über die Aufgaben des Reichsministeriums für Wissenschaft, Erziehung und Volksbildung, vom 11. Mai 1934 / Reichsgesetzblatt 1934, Teil I. – Berlin : Reichs-verlagsamt, 1934. – S. 375.

34. Ergänzungsgesetz zum Reichskulturkammergesetz, vom 15. Mai 1934 / Reichsgesetzblatt 1934, Teil I. – Berlin : Reichsverlagsamt, 1934. – S. 413.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

Весці БДПУ. Серыя 2. 2019. № 2. С. 48-55

УДК 94(410):[930:327(410:436)]

АВСТРИЙСКИЙ ВОПРОС В ПОЛИТИКЕ ВЕЛИКОБРИТАНИИВ 1945–1955 гг.: ИСТОРИОГРАФИЯ И ИСТОЧНИКИ*

М. В. Гарелик, ГУО «Гимназия г. Дзержинска»

Поступила в редакцию 12.04.19.

UDC 94(410):[930:327(410:436)]

AUSTRIAN QUESTION IN THE POLICY OF GREAT BRITAIN

IN 1945–1955: HISTORIOGRAPHY AND SOURCES

M. Garelik,SEE “Gymnasium of Dzerzhinsk”


Статья посвящена современной историографии вопроса о британской политике в Австрии в период с 1945 по 1955 г., а также анализу и классификации соответствующих архивных документов. Автор обращается к фондам Национального архива Великобритании и Государственного департамента США, анализирует акты британского парламента и правительства, наиболее значимые монографии и научные статьи по теме исследования, профильные диссертации российских ученых. Ключевые слова: Великобритания, Австрия, Государственный договор, историография, источники, оккупационная политика.This article studies the historiography dedicated to British policy in Austria in 1945-1955. While examining this question, it is important, fi rst, to fi gure out the difference in foreign and Russian approaches to this subject matter, and second, to trace the evolution of different authors' views to this problem. To achieve this goal, the author of the article studies a wide range of monographs, scientifi c articles and dissertation synopses. Besides, the article scrutinizes a wide range of archival documents from British parliament, the British National Archive, US Department of State Archives.Keywords: Great Britain, Austria, State Treaty, historiography, source, occupation policy.

Введение.1 Основой для написания ста-тьи стали монографии и статьи отече-

ственных – советских и современных россий-ских историков, и диссертации, научные труды британских и американских историков. Доку-ментальной базой статьи являются материалы из фондов Национального архива Великобри-тании, Архива Внешней политики РФ, Государ-ственного департамента США, британского парламента. Привлечение широкого круга ис-точников и литературы обусловлены целью из-учения историографии британской политики по ключевым аспектам «австрийского воп-роса» в период оккупации в 1945–1955 гг., сре-ди которых подготовка и заключение Госу-дарственного договора, вопрос о «герман-ской собст венности», нейтральный статус Австрии. Ранее проблема историографии ав-стрийского вопроса в политике Великобрита-нии в 1945–1955 гг. не рассматривалась в рос-

1 Статья написана в рамках темы НИР «Разработка научно-теоретического и методического обеспече-ния образовательного процесса по истории в условиях модернизации педагогического образования на компе-тентностной основе», выполняемой на кафедре всеоб-щей истории и методики преподавания истории БГПУ

сийской, отечественной или зарубежной ис-торической науке, за исключением труда британского исследователя У. Уильямса, а так-же диссерта ционного исследования А. Ульяки-на, что и послужило основанием для написа-ния данной статьи.

Основная часть. Историография. Тема взаимоотношений Великобритании и Австрии в период с 1945 по 1955 г. не получила широко-го освещения в советской историографии, не-смотря на то, что австрийский вопрос, будучи одним из ключевых на раннем этапе холодной войны, изучался уже в 1950-е гг. Историк А. Е. Ефремов особо подчеркивает роль за-падных держав, в первую очередь США, в деле милитаризации страны и включения ее в за-падные военно-политические блоки, проводит линию на противопоставление агрессивным целям «американского империализма» мир-ных целей Советского Союза [1].

Вопросы урегулирования послевоенной си-туации в Австрии получили широкое освеще-ние в ряде трудов В. Н. Белецкого [2; 3]. Автор уделяет внимание планам У. Черчилля по соз-данию на севере Балканского полуострова и в бассейне Дуная федеративных государств,

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

Гісторыя 49

которые бы стали форпостом Запада в буду-щей борьбе против СССР и распространения коммунизма. Кроме того, Белецкий поднимает проблему нейтрального статуса альпийского государства.

В перечисленных трудах отчетливо под-черкивается антисоветская направленность действий правительств капиталистических стран. Красной линией выделяются процессы милитаризации, срыв денацификации, поли-тика проникновения англо-американских ка-питалов в экономику Австрии и восстановле-ние военной индустрии, наконец, попытки воссоздания вооруженных сил. В качестве ос-новной задачи ведущих держав Запада рас-сматривается втягивание страны в их военно-политическую орбиту. Авторы не склонны ви-деть в Лондоне автономный политический центр, отводя ему второстепенную роль и подчеркивая главенство Вашингтона. От-дельные историки допускали мысль, что стремление стран Запада вовлечь Вену в свои военные блоки могло быть произведе-но ценой разделения Австрии на два государ-ства. Об этом, в частности, пишут Е. Н. Ново-сельцев и С. И. Ворошилов [4; 5].

В целом, упоминания о британской полити-ке в Австрии носят фрагментарный характер и рассматриваются лишь в контексте противо-стояния западного и восточного блоков. Также необходимо отметить внимание советских историков к исследованию социальных аспек-тов политической жизни.

Коренные изменения, произошедшие в 1990-е гг., привели к отходу от прежних идео-логических рамок, постулатов и запретов. Ав-стрийская проблематика вновь стала предме-том дискуссий и исследований.

Вопросами взаимоотношений Вены и Мо-сквы в 2000-е гг. занималась российский ис-следователь О. С. Горлова. В ее статье «Об-разование австрийских органов власти в 1945–1955 гг.» анализируется советская политика по восстановлению и реорганизации органов вла-сти [6]. Автор утверждает, что органы управле-ния в восточной части страны воссоздавались, в первую очередь, самими австрийцами, но под непосредственным конт ролем советской администрации. Попытка Москвы участвовать в восстановлении местных органов власти че-рез опору на коммунистов не увенчалась успе-хом. Исходя из этого, Советский Союз стре-мился обеспечить равноправие политических партий в рамках управления своей оккупаци-онной зоной. Данная тематика присутствует и в трудах И. Г. Жи рякова [7].

Предметом широкого обсуждения стала проблема заключения Государственного до-говора (далее – ГД). В связи с этим следует от-метить статью С. Н. Исаковой «Проблема за-ключения Государственного Договора с Австри-ей во внешней политике США (1945–1947 гг.) [8]. Длительность процесса выработки договора порождает спор о причинах такого состояния. Исакова считает, что у противостоящих в холод-ной войне сторон сложились противоположные подходы к разрешению проблемы ГД – в Крем-ле стремились к навязыванию условий, а Бе-лый дом в большей степени ориентировался на восстановление хозяйственной независимости и был озабочен проблемами будущей военной безопасности страны.

В статье «Австрийский вопрос в холодной войне (1945–1955 гг.)» О. В. Павленко утверж-дает, что позиция Москвы стала более взве-шенной и прагматичной с 1953 г. и исходила из «рациональной модели баланса сил НАТО и Варшавского договора» [9].

Из узкопрофильных исследований, посвя-щенных австрийской проблеме, можно выде-лить статью М. Шкаровского «Казачий стан в Северной Италии», которая посвящена по-слевоенной выдаче английскими оккупацион-ными властями коллаборационистов Совет-скому Союзу [10].

В целом, австрийская проблематика в рос-сийской историографии была и остается по-лем для исследования. Сегодня она представ-лена значительным количеством монографий, статей и диссертаций. Тем не менее британ-ская политика по австрийскому вопросу не разрабатывалась в качестве специальной темы. В трудах российских ученых вопрос об отношениях между СССР, США, Великобрита-нией и Францией по австрийскому вопросу в 1945–1955 гг. рассматривался как противо-стояние между Советским Союзом, с одной стороны, и США во главе блока западных дер-жав – с другой. Речь идет о работе А. Ульяки-на, посвященной американской политике в Ав-стрии, в которой большое внимание уделяется проблеме нейтралитета страны, установление основ которого происходило на фоне усилий США по втягиванию ФРГ в НАТО. Кроме того, в данном труде уделено внимание сравнению взглядов и подходов внешней политики Вели-кобритании и США в отношениях с Советским Союзом: автор отмечает гораздо более жест-кую позицию Лондона на начальном периоде оккупации [11]. Работа Ю. Коршунова посвяще-на основам британской оккупационной полити-ки Великобритании в Германии. В ней большое

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


внимание уделяется британскому подходу к вопросам денацификации, в частности, про-блеме восстановления значительной части бывших нацистов в должностях и гражданском положении [12]. Необходимо отметить, что по-добный подход практиковался также и в Ав-стрии. Для более полного освещения пробле-мы необходим анализ зарубежной историогра-фии.

Одними из первых британских исследова-телей австрийской проблемы в указанные годы были М. Бальфур и Дж. Мэйр [13]. Они подвергли изучению четырехстороннюю систе-му управления Австрией союзниками. Моно-графии и статьи британского исследователя Гая Стэнли посвящены оккупационной полити-ке Великобритании в первый послевоенный период [14]. В частности, автор поднимает во-прос об отношении британских оккупационных властей к временному правительству Австрии во главе с К. Реннером.

Наиболее полным и всеобъемлющим ис-следованием можно назвать труд американ-ского исследователя У. Бэдера «Австрия меж-ду Востоком и Западом в 1945–1955 гг.» [15]. В нем отражены сущностные особенности идео логии того времени. Всю ответственность за затягивание переговоров и продолжение ок-купации автор возложил на СССР. И все же труд Бэдера, несмотря на очевидную предвзя-тость, представляет большую научную цен-ность, поскольку основан на широком круге ис-точников.

Вопрос об австрийской государственности в условиях холодной войны тщательно иссле-дован американским ученым О. Кронин (Бо-стонский университет) [16]. В частности, ав-тор всесторонне проанализировала клю-чевые аспекты подготовки и заключения Государственного договора. В этом же на-правлении работал Р. Кейзерлингк, уделив-ший значительное внимание планам У. Чер-чилля и Э. Идена по созданию в бассейне Ду-ная федераций, союзных Великобритании и США [17].

Вопрос об установлении британского конт-роля над зоной оккупации в Австрии, а также о положении в английской зоне в первый год оккупации раскрыт в монографии британского исследователя Э. Хиллс [18]. К тому же автор анализирует столь важный аспект австрийской проблематики, как территориальные претен-зии Югославии. Особо следует отметить труд британского исследователя Уоррена Уильям-са, изучившего фонды форин-офиса и британ-ской дипломатической переписки. В частности,

автор подробно изучил переписку посла Вели-кобритании в Австрии Гарольда Качча. Данный труд также ценен анализом взгляда правитель-ства Британии по ключевым аспектам австрий-ской проблематики [19].

Отдельно следует выделить источники нар-ративного характера, представленные К. Гру-бером и Ю. Раабом [20; 21]. В них отражены проблемы взаимоотношений Австрии со стра-нами, участвовавшими в оккупации, и дана оригинальная интерпретация событий непо-средственными участниками.

Источники. Вопросы, связанные с совет-ско-австрийскими отношениями, отражены в ряде документов МИД СССР, хранящихся в Архиве внешней политики РФ. Наибольшее количество документов посвящено затянувше-муся спору о нефтяных предприятиях в совет-ской зоне оккупации, в частности, о правах СССР использовать эти предприятия [22; 23]. Документы АВП проливают свет на проблему заключения Государственного договора и по-зицию Москвы в отношении денацификации, наиболее жесткую среди всех оккупирующих сторон, а также участия Кремля в переговорах с западными странами по вопросу о сокраще-нии воинских контингентов в оккупационных зонах [24].

Вопрос о международно-правовом статусе Австрии в 1945–1955 гг. широко освещен в бри-танских и американских источниках. Тематиче-ские сборники правительственных документов из фондов Национального архива Великобри-тании находятся в свободном доступе на сайте Национального архива [25]. Сборники доку-ментов составлены согласно следу ющей структуре: agendas – «повестка дня», conclusions – «правительственные решения», «конференции министров» – заседания каби-нета в неполном составе, memoranda – «мемо-рандумы», confi dential annexes – «закрытые обсуждения», precedent books – «прецеден-ты», secretary notebooks – «записи государ-ственного секретаря». Фонды отдела истории Государственного Департамента США хранят-ся в свободном доступе на сайте Государ-ственного департамента США [26]. Их структу-ра построена по проблемному и хронологиче-скому принципам.

Обсуждение вопросов об установлении по-слевоенных границ и зон оккупации, а также вопрос о послевоенном устройстве Австрии и возможном расчленении Германского рейха на несколько государств отражено в собрании документов военного кабинета Уинстона Чер-чилля 1940–1945 гг. Важность в данном случае

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

Гісторыя 51

представляют выдержки из закрытых заседа-ний кабинета министров времен Ялтинской конференции [27]. Стремление Великобрита-нии в лице Черчилля к сдерживанию СССР с помощью США в ходе Потсдамской конфе-ренции нашло отражение в американском ар-хивном сборнике FRUS. The Conference of Berlin (The Potsdam Conference) 1945. Volume I [36].

События, связанные с началом оккупаци-онной политики, необходимость выработки ко-торой возникла в связи с расквартированием 8-й британской армии в Штирии и Каринтии, также нашли документальное отражение. От-мечалась потребность в установлении «менее строгого режима», нежели в Германии. Стрем-ление форин-офис к федерализации Австрии, необходимость ее отделения от Германии и демократизации, создание местных органов управления отражены в документах, посвя-щенных деятельности Европейской консульта-тивной комиссии (ЕКК) [37]. Вместе с тем при-знавалось фактическое единство экономик Австрии и Германии и целесообразность вы-работки вследствие этого единого оккупацион-ного курса. Политическая жизнь австрийских земель находилась под строгим конт ролем во-енных властей. В частности, запрещалось соз-дание новых политических партий без призна-ния Союзническим Советом, ограничивался выход общественно-политических изданий и деятельность радиостанций. Об этом гово-рится в сборниках The National Archives – CAB 65/53; The National Archives – CAB 128/15 [28; 35].

В актах, посвященных деятельности после-военного кабинета Клемента Эттли (1945–1951), внимание фокусируется в первую оче-редь на вопросах, связанных с завершением войны, то есть репатриации и обслуживании британских оккупационных войск. Наиболее острым в начальный период оккупации 1945–1947 гг. стал вопрос продовольственного снаб-жения оккупированных территорий, поскольку в означенный период существовала угроза массового голода. Ввиду ограниченности по-слевоенных экономических возможностей Великобритании к программам продоволь-ственного снабжения была подключена Ад-министрация помощи и восстановления ООН – UNRRA. Кроме того, британское правитель-ство стремилось привлечь США к решению продовольственной проблемы не только своих зон оккупации, но и некоторых колоний. Дан-ные факты нашли отражение в сборниках The National Archives – CAB 128/1; The National

Archives – CAB 128/5; The National Archives – CAB 128/6 [29–31].

Важным аспектом британской политики в Австрии являлось отношение оккупационной администрации к военным преступникам и де-нацификации Австрии. Данная проблема (со-хранение смертной казни за военные преступ-ления и преступления против человечности) освещена в ряде сборников, в частности, The National Archives – CAB 128/12 [34].

Правительственные решения, аналитиче-ские записки, закрытые обсуждения в кабине-те министров Великобритании прямо ука-зывают на связь между стремлением страны сок ратить свое участие в оккупационных меро-приятиях и послевоенным состоянием ее эко-номики. Форин-офис совмещал данное стрем-ление со сдерживанием советского влияния в Австрии. Основными дискуссионными поля-ми в это время становятся: во-первых, сокра-щение британского военного контингента в ок-купационных зонах и соответствующее изме-нение контрольного соглашения по Австрии; во-вторых, самообеспечение британской окку-пационной зоны. Предметом ожесточенных дискуссий между США, Великобританией и Францией, с одной стороны, и СССР – с дру-гой, стали так называемые германские активы. Соответствующие документальные материалы систематизированы в сборниках, например, The National Archives – CAB 128/6 [30; 31; 33–35].

С начала 1946 г. британская дипломатия делала настойчивые шаги к заключению Госу-дарственного договора с Австрией, что было обусловлено благоприятной политической си-туацией в Австрии, связанной с приходом к власти прозападной Народной партии. На протяжении 1946–1948 гг. на заседаниях СМИД (совет министров иностранных дел) обсуждал-ся вопрос о подготовке мирного договора с Ав-стрией, что отражено в ряде сборников – The National Archives – CAB 128/9; The National Archives – CAB 128/10. Особое внимание уде-лялось обеспечению экономической жизне-способности страны, в частности, промышлен-ной зоны Вены. С этой целью предлагалось создать зону свободной торговли и наладить тесные экономические связи с Италией [32; 34].

Следует выделить также проблему репа-триации, связанную с длительной задержкой репатриантов на территории Австрии [32]. Об-суждение территориальных претензий Юго-славии к Австрии, использованных Москвой для затягивания процесса мирного урегулиро-

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


вания, отражено в ряде сборников, таких как The National Archives – CAB 128/6 [30–34]. Не-решенность данного вопроса оставалась пре-пятствием для заключения договора до конца 1940-х гг. Расхождения между Москвой и Лон-доном по данному вопросу широко отражены в американских и британских архивах: The National Archives – CAB 128/12; FRUS. Council of Foreign Ministers; Germany and Austria. 1947 [30–34; 38; 39]. Помимо вопроса о территори-альных претензиях и «германской собственно-сти», двустороннее противостояние касалось будущей внешнеполитической ориентации альпийского государства. Отдельным аспек-том, тормозящим процесс разработки и подпи-сания мирного договора, были обвинения со стороны Кремля по отношению к западным со-юзникам в недостаточных мерах по денацифи-кации, укрывательстве нацистов от правосу-дия [43].

Анализ документов периода 1946–1949 гг. проливает свет на основные причины провала попыток заключения ГД. Дальнейшее развитие событий, в частности, проект «сокращенного договора», который обсуждался на протяже-нии 1952 г. и в начале 1953 г., равно как и по-пытка западных союзников и Австрии без Мо-сквы договориться о восстановлении сувере-нитета Вены, не нашли широкого отражения в британских правительственных и парламент-ских архивных документах. Подготовка «сокра-щенного договора» усилила в Австрии позиции сторонников скорейшего заключения ГД и при-верженцев неприсоединения к любым воен-ным блокам, что показали последующие выбо-ры в австрийский парламент. Последовавшие далее уступки со стороны СССР в адрес Ав-стрии значительно изменили отношение стра-ны к проекту «сокращенного договора», вслед-ствие чего в августе 1953 г. США, а вслед за ними Великобритания и Франция, отказались от проекта «сокращенного договора», что от-ражено в архиве Государственного департа-мента США FRUS. Western European Security, Volume VII, Part 2, 1952–1954 [44].

В дальнейшем, с 1953 г., при обсуждении основ послевоенного устройства Австрии под-нимался вопрос о нейтральном статусе стра-ны. Позиция британской стороны заключалась в установлении военного нейтралитета, но с возможностью вступления в европейские экономические блоки с обязательным выво-дом войск с ее территории после заключения договора [42]. Архивные документы указывают на опасения британского правительства, что в случае заключения договора на советских ус-

ловиях нейтральная Австрия в будущем легко попадет в сферу влияния СССР [40; 41; 44].

Поскольку декларированное австрийским правительством стремление к суверенитету не мешало Австрии в будущем интегрироваться в европейские военно-политические и эконо-мические организации, Великобритания поло-жительно относилась к идее нейтралитета, од-нако выступала против фиксирования нейт-рального статуса Австрии в договоре. США в целом негативно оценивали стремление Ав-стрии к нейтральному статусу, так как это мог-ло создать прецедент для ФРГ, которая к тому времени также не заключила мирного догово-ра. СССР, в свою очередь, настаивал на том, чтобы германский и австрийский вопросы были разрешены одновременно и на общей платформе. Это касалось вопроса о нейтрали-тете, чем, собственно, объясняется длитель-ность ведения переговоров [44; 45]. Британ-ская позиция по вопросу о возможном объеди-нении Германии строилась на том, чтобы при нейтральном статусе страна сохраняла воз-можность интеграции с западноевропейскими государствами [46].

Подготовка к заключению государственного договора 15 мая 1955 г. раскрывается в серии американских и британских документов: The National Archives – CAB 129/75; FRUS. Austrian State Treaty; Summit and foreign meetings, 1955 [47; 48]. Из их содержания следует, что целый ряд спорных вопросов был разрешен компро-миссным путем либо уступками, а именно: установление точной даты вывода войск и официального нейтрального статуса Ав-стрии; выкуп Австрией предприятий, включен-ных Советским Союзом в т. н. «германские ак-тивы»; отказ Австрии от вступления в военные блоки или размещение на своей территории иностранных военных баз.

Отдельного внимания заслуживают парла-ментские источники. Они представляют собой стенограммы заседаний Палаты Лордов (Lords Sittings), Палаты Общин (Common Sittings), правительственные отчеты перед парламен-том (Written Answers).

Дебаты в Палате общин демонстрируют взгляды лейбористов и консерваторов по ос-новным аспектам австрийского вопроса. В 1945–1946 гг. на первый план выходят вопро-сы, связанные со снабжением британской ок-купационной зоны. Основным требованием и предметом критики парламентариев, в том числе оппозиции, было налаживание сотруд-ничества с UNRRA в связи со сложностями, возникшими у Лондона при организации снаб-

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

Гісторыя 53

жения. Другим важнейшим пунктом, к которому парламент имел особое отношение, стала ор-ганизация управления оккупированными тер-риториями и подписание соглашения об осно-вах четырехстороннего контроля. Наконец, важной проблемой являлась судьба предприя-тий, ранее принадлежавших Австрии, и «гер-манских активов» в Австрии [49; 50].

В целом, анализ парламентских докумен-тов позволяет утверждать, что оппозиция в об-щем и целом не подвергала критике прави-тельство лейбористов по австрийскому воп-росу. Тем не менее парламент в лице правительственной и оппозиционных фракций требовал сокращения военных расходов и ок-купационных трат, настаивал на скорейшем подписании Государственного договора и вы-воде войск. Пристальное внимание парламент уделял проблеме «германской собственно-

сти», обеспечению экономической жизнеспо-собности страны [51; 52].

Заключение. В целом необходимо отме-тить, что вне поля зрения отечественных и за-рубежных ученых остаются такие проблемы, как британские предприятия в Австрии, влия-ние внутриполитической ситуации в Велико-британии на ее участие в разрешении австрий-ского вопроса, взаимоотношения Британии и США в связи с австрийским вопросом. Доку-менты и материалы, представленные британ-скими и американскими архивными фондами, не только наглядно иллюстрируют события, связанные с решением «австрийского вопро-са» в 1945–1955 гг. Они также позволяют их бо-лее детально реконструировать и, в отдельных случаях, служат отправной точкой современ-ной научной дискуссии.


1. Ефремов, А. Е. Советско-австрийские отношения после Второй мировой войны / А. Е. Ефремов. – М. : Изд-во АН СССР, 1958.

2. Белецкий, В. Н. Советский Союз и Австрия. Борьба Советского Союза за возрождение независимой демо-кратической Австрии и установление с ней дружествен-ных отношений (1938–1960) / В. Н. Белецкий. – М. : Изд-во ИМО, 1962. – 342 с.

3. Белецкий, В. Н. Потсдам 1945: история и современ-ность / В. Н. Белецкий. – М. : Изд-во ИМО, 1987. – 342 с.

4. Новосельцев, Е. Н. Внешняя политика Австрии / Е. Н. Но восельцев. – М. : Изд-во ИМО, 1962. – 85 с.

5. Ворошилов, С. И. Рождение второй республики в Австрии / С. И. Ворошилов. – М. : Изд-во ЛГУ, 1968. – 232 с.

6. Горлова, О. С. Образование австрийских органов госу-дарственной власти в 1945–1955 гг. (по материалам советской оккупационной зоны) / О. С. Горлова // Вест-ник Тамбовского университета. – 2004. – № 1. – С. 56–60.

7. Жиряков, И. Г. Образование временного правительства Австрии в 1945 г. : историко-правовые аспекты / И. Г. Жиряков // Вестник Российского университета дружбы народов. – 2007. – № 3. – С. 29–35.

8. Исакова, С. Н. Проблема заключения Государственного Договора с Австрией во внешней политике США (1945–1947 гг.) / С. Н. Исакова // Известия Алтайского госу-дарственного университета. – 2007. – № 4. – С. 80–85.

9. Павленко, О. В. Австрийский вопрос в холодной войне (1945–1955 гг.) / О. В. Павленко // Новый исторический вестник. – 2004. – № 10. – С. 247–295.

10. Шкаровский, М. В. Казачий Стан в Северной Италии / М. В. Шкаровский // Новый Журнал. – 2006. – № 242. – С. 213–214.

11. Ульякин, А. А. Политика США в отношении Австрии в период подготовки и принятия государственного договора: 1945–1955 гг. : дис. … канд. ист. наук : 07.00.03 / А. А. Ульякин. – М., 2008. – 202 л.

REFERENCES

1. Yefremov, A. Ye. Sovetsko¬avstriyskiye otnosheniya posle Vtoroy Mirovoy voyny / A. Ye. Yefremov. – M. : Izd-vo AN SSSR, 1958.

2. Beletskiy, V. N. Sovetskiy Soyuz i Avstriya. Borba Sovetskogo Soyuza za vozrozhdeniye nezavisimoy demokraticheskoy Avstrii i ustanovleniye s ney druzhestvennykh otnosheniy (1938–1960) / V. N. Beletskiy. – M. : Izd-vo IMO, 1962. – 342 s.

3. Beletskiy, V. N. Potsdam 1945: istoriya i sovremennost / V. N. Beletskiy. – M. : Izd-vo IMO, 1987. – 342 s.

4. Novoseltsev, Ye. N. Vneshnyaya politika Avstrii / Ye. N. No -voseltsev. – M. : Izd-vo IMO, 1962. – 85 s.

5. Voroshilov, S. I. Rozhdeniye vtoroy respubliki v Avstrii / S. I. Voroshilov. – M. : Izd-vo LGU, 1968. – 232 s.

6. Gorlova, O. S. Obrazovaniye avstriyskikh organov gosu-darstvennoy vlasti v 1945–1955 gg. (po materialam sove tskoy okkupatsionnoy zony) / O. S. Gorlova // Vestnik Tambovskogo universiteta. – 2004. – № 1. – S. 56–60.

7. Zhiryakov, I. G. Obrazovaniye vremennogo pravitelstva Avstrii v 1945 g. : istoriko¬pravovyye aspekty / I. G. Zhi-ryakov // Vestnik Rossiyskogo universiteta druzhby naro-dov. – 2007. – № 3. – S. 29–35.

8. Isakova, S. N. Problema zaklyucheniya Gosudarstvennogo Dogovora s Avstriyey vo vneshney politike SShA (1945–1947 gg.) / S. N. Isakova // Izvestiya Altayskogo gosudars-tvennogo universiteta. – 2007. – № 4. – S. 80–85.

9. Pavlenko, O. V. Avstriyskiy vopros v kholodnoy voyne (1945–1955 gg.) / O. V. Pavlenko // Novyy istoricheskiy vestnik. – 2004. – № 10. – S. 247–295.

10. Shkarovskiy, M. V. Kazachiy Stan v Severnoy Italii / M. V. Shkarovskiy // Novyy Zhurnal. – 2006. – № 242. – S. 213–214.

11. Ulyakin, A. A. Politika SShA v otnoshenii Avstrii v period podgotovki i prinyatiya gosudarstvennogo dogovora: 1945–1955 gg. : dis. … kand. ist. nauk.: 07.00.03 / A. A. Ulyakin. – M., 2008. – 202 l.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


12. Коршунов, Ю. М. Оккупационная политика Великобрита-нии в Германии: 1945–1949 гг. : дис. … канд. ист. наук : 07.00.03 / Ю. М. Коршунов. – М., 2004. – 184 л.

13. Mair, J. Four-power control in Germany and Austria / J. Mair, M. Balfour. – London : Oxford Univ. Press, 1956. – 390 p.

14. Stanley, G. Die britischen Vorbehalte gegenüber der Provisorischen Regierung Renner 1945 / G. Stanley // Zeitgeschichte. – № 3 (1975). – S. 38– 46.

15. Bader, W. B. Austria Between East and West, 1945–1955 / W. B. Bader. – Stanford : Stanford Univ. Press, 1966. – 264 p.

16. Cronin, A. K. Great power politics and the struggle over Austria, 1945–1955 / A. K. Cronin. – Ithaca : Cornell Univ. Pr., 1986. – 224 p.

17. Keyserlingk, R. H. Austria in World War II : An Angl o-American Dilemma / R. H. Keyserlingk. – Montreal : McGill Queen`s Univ. Press, 1988. – 307p.

18. Hills, A. Britain and the Occupation of Austria 1943–1945 / A. Hills. – London : MacMillan Press Ltd, 2000. – 222 p.

19. Williams, W. W. British Policy and the Occupation of Austria, 1945–1955 / W. W. Williams. – Swansea : ProQuest, 2004. – 444 p.

20. Gruber, K. Between liberation and liberty / K. Gruber. – New York : Fred erick A. Praeger, 1955. – 240 p.

21. Raab, J. Selbstportrait eines Politikers / J. Raab. – Wien : Europa-Verlag, 1964. – 136 S.

22. Архив внешней политики Российской Федерации (АВП РФ). – Ф. 069. Оп. 31. Д. 117-Ан. Л. 17–20.

23. Архив внешней политики Российский Федерации (АВП РФ). – Ф. 069. Оп. 31. Д. 117-Ан. Л. 25–28.

24. Архив внешней политики Российской Федерации (АВП РФ). – Ф. 069. Оп. 30. Д. 117-Ан. Л. 2–4.

25. The National Archives [Electronic resource]. – Mode of access: www.nationalarchives.gov.uk. – Date of access: 25.03.2019

26. U.S. Department of State [Electronic resource]. – Mode of access: https://www.state.gov/misc/112234.htm. – Date of access: 25.03.2019

27. The National Archives – CAB 65/51 Original reference (45) 1-(45) 37, 1945 2 Jan. – 28 Mar.

28. The National Archives – CAB 65/53 Original Reference CM (45) 1-(45) 17, 1945 30 May – 24 Jul.

29. The National Archives – CAB 128/1 Original reference CM 18 (45)-47 (45), 1945 7 Aug. – 30 Oct.

30. The National Archives – CAB 128/5 Original reference CM 1 (46)-62 (46), 1946 1 Jan. – 27 Jun.

31. The National Archives – CAB 128/6 Original references CM 63 (46)-108 (46), 1946 1 Jul. – 31 Dec.

32. The National Archives – CAB 128/9 Original reference CM 1 (47)-49 (47), 1947 2 Jan. – 22 May.

33. The National Archives – CAB 128/10 Original reference CM 50 (47)-96 (47), 1947 23 May. – 31 Dec.

34. The National Archives – CAB 128/12 Original Reference CM 1 (48)-40 (48), 1948 1 Jan. – 17 Jun.

35. The National Archives – CAB 128/15 Original Reference CM 1 (49)-43 (49) 1949 1 Jan. – 30 Jun.

36. FRUS. The Conference of Berlin (The Potsdam Conference) 1945. Volume I; comp. N. G. Bernard. – Washington : Government Printing Office, 1960.

37. FRUS. Diplomatic papers 1945. Volume III. European Advisory Commission; Austria; Germany; comp. W. M. Franklin. – Washington : Government Printing Office, 1968.

12. Korshunov, Yu. M. Okkupatsionnaya politika Velikobritanii v Germanii: 1945–1949 gg. : dis. … kand. ist. nauk: 07.00.03 / Yu. M. Korshunov. – M., 2004. – 184 l.

13. Mair, J. Four power control in Germany and Austria / J. Mair, M. Balfour. – London : Oxford Univ. Press, 1956. – 390 p.

14. Stanley, G. Die britischen Vorbehalte gegenüber der Provisorischen Regierung Renner 1945 / G. Stanley // Zeitgeschichte. – № 3 (1975). – S. 38– 46.

15. Bader, W. B. Austria Between East and West, 1945–1955 / W. B. Bader. – Stanford : Stanford Univ. Press, 1966. – 264 p.

16. Cronin, A. K. Great power politics and the struggle over Austria, 1945–1955 / A. K. Cronin. – Ithaca : Cornell Univ. Pr., 1986. – 224 p.

17. Keyserlingk, R. H. Austria in World War II : An Anglo-American Dilemma / R. H. Keyserlingk. – Montreal : McGill Queen`s Univ. Press, 1988. – 307p.

18. Hills, A. Britain and the Occupation of Austria 1943–1945 / A. Hills. – London : MacMillan Press Ltd, 2000. – 222 p.

19. Williams, W. W. British Policy and the Occupation of Austria, 1945–1955 / W. W. Williams. – Swansea : ProQuest, 2004. – 444 p.

20. Gruber, K. Between liberation and liberty / K. Gruber. – New York : Frederick A. Praeger, 1955. – 240 p.

21. Raab, J. Selbstportrait eines Politikers / J. Raab. – Wien : Europa Verlag, 1964. – 136 S.

22. Arkhiv vneshney politiki Rossiyskoy Federatsii (AVP RF). – F. 069. Op. 31. D. 117-An. L. 17–20.

23. Arkhiv vneshney politiki Rossiyskiy Federatsii (AVP RF). – F. 069. Op. 31. D. 117-An. L. 25–28.

24. Arkhiv vneshney politiki Rossiyskoy Federatsii (AVP RF). – F. 069. Op. 30. D. 117-An. L. 2–4.

25. The National Archives [Electronic resource]. – Mode of access: www.nationalarchives.gov.uk. – Date of access: 25.03.2019

26. U.S. Department of State [Electronic resource]. – Mode of access: https://www.state.gov/misc/112234.htm. – Date of access: 25.03.2019

27. The National Archives – CAB 65/51 Original reference (45) 1 (45) 37, 1945 2 Jan. – 28 Mar.

28. The National Archives – CAB 65/53 Original Reference CM (45) 1 (45) 17, 1945 30 May – 24 Jul.

29. The National Archives – CAB 128/1 Original reference CM 18 (45) 47 (45), 1945 7 Aug. – 30 Oct.

30. The National Archives – CAB 128/5 Original reference CM 1 (46) 62 (46), 1946 1 Jan. – 27 Jun.

31. The National Archives – CAB 128/6 Original references CM 63 (46) 108 (46), 1946 1 Jul. – 31 Dec.

32. The National Archives – CAB 128/9 Original reference CM 1 (47) 49 (47), 1947 2 Jan. – 22 May.

33. The National Archives – CAB 128/10 Original reference CM 50 (47) 96 (47), 1947 23 May. – 31 Dec.

34. The National Archives – CAB 128/12 Original Reference CM 1 (48) 40 (48), 1948 1 Jan. – 17 Jun.

35. The National Archives – CAB 128/15 Original Reference CM 1 (49) 43 (49) 1949 1 Jan. – 30 Jun.

36. FRUS. The Conference of Berlin (The Potsdam Conference) 1945. Volume I; comp. N. G. Bernard. – Washington : Government Printing Office, 1960.

37. FRUS. Diplomatic papers 1945. Volume III. European Advisory Commission; Austria; Germany; comp. W. M. Fran- klin. – Washington : Government Printing Office, 1968.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

Гісторыя 55

38. FRUS. Council of Foreign Ministers; Germany and Austria. 1947 Volume II; comp. S. E. Gleason. – Washington : Government Printing Office, 1972.

39. FRUS. Council of Foreign Ministers; Germany and Austria. 1948 Volume II; comp. W. Z. Slany. – Washington : Government Printing Office, 1973.

40. The National Archives – CAB 129/49 Original reference C 1 (52)-50 (52), 1952 1 Jan. – 20 Feb.

41. FRUS. Western European Security, Volume V, Part 1, 1952-1954; comp. W. Z. Slany. – Washington : Government Printing Office, 1982

42. The National Archives – CAB 129/53 Original reference C 201 (52)-250 (52), 1952 18 Jun. – 21 Jul.

43. FRUS. Central and Eastern Europe; The Soviet Union 1950. Volume IV; comp. W. Z. Slany. – Washington : Government Printing Office, 1980

44. FRUS. Western European Security, Volume VII, Part 2, 1952-1954; comp. W. Z. Slany. – Washington : Government Printing Office, 1980

45. The National Archives – CAB 129/65 Original reference C 1 (54)-50 (54), 1954 1 Jan. – 8 Feb.

46. The National Archives – CAB 129/64 Original reference C 301 (53)-366 (53), 1953 28 Oct-31 Dec

47. The National Archives – CAB 129/75 Original reference CP 1 (55)-50 (55), 1955 12 Apr. – 22 Jun.

48. FRUS. Austrian State Treaty; Summit and foreign meetings, 1955 Volume V; comp. W. Z. Slany. – Washington : Government Printing Office, 1987

49. UK Parliament [Electronic resource] : Sittings in 1945. – Mode of access: https://api.parliament.uk/historic-hansard/sittings/1945/index.html. Date of access – 21.10.2018.

50. UK Parliament [Electronic resource] : Sittings in 1946. – Mode of access: https://api.parliament.uk/historic-hansard/sittings/1946/index.html. Date of access – 21.10.2018

51. UK Parliament [Electronic resource] : Sittings in 1947. Mode of access : https://api.parliament.uk/historic-hansard/sittings/1947/index.html. Date of access – 21.10.2018.

52. UK Parliament [Electronic resource] : Sittings in 1948. Mode of access: https://api.parliament.uk/historic-hansard/sittings/1948/index.html. Date of access – 21.10.2018.

FRUS. Council of Foreign Ministers; Germany and Austria. 1947 Volume II; comp. S. E. Gleason. – Washington : Government Printing Office, 1972.

39. FRUS. Council of Foreign Ministers; Germany and Austria. 1948 Volume II; comp. W. Z. Slany. – Washington : Government Printing Office, 1973.

40. The National Archives – CAB 129/49 Original reference C 1 (52) 50 (52), 1952 1 Jan. – 20 Feb.

41. FRUS. Western European Security, Volume V, Part 1, 1952-1954; comp. W. Z. Slany. – Washington : Government Printing Office, 1982

42. The National Archives – CAB 129/53 Original reference C 201 (52) 250 (52), 1952 18 Jun. – 21 Jul.

43. FRUS. Central and Eastern Europe; The Soviet Union 1950. Volume IV; comp. W. Z. Slany. – Washington : Government Printing Office, 1980

44. FRUS. Western European Security, Volume VII, Part 2, 1952 1954; comp. W. Z. Slany. – Washington : Government Printing Office, 1980

45. The National Archives – CAB 129/65 Original reference C 1 (54) 50 (54), 1954 1 Jan. – 8 Feb.

46. The National Archives – CAB 129/64 Original reference C 301 (53) 366 (53), 1953 28 Oct 31 Dec

47. The National Archives – CAB 129/75 Original reference CP 1 (55) 50 (55), 1955 12 Apr. – 22 Jun.

48. FRUS. Austrian State Treaty; Summit and foreign meetings, 1955 Volume V; comp. W. Z. Slany. – Washington : Government Printing Office, 1987

49. UK Parliament [Electronic resource] : Sittings in 1945. – Mode of access: https://api.parliament.uk/historic hansard/sittings/1945/index.html. Date of access – 21.10.2018.

50. UK Parliament [Electronic resource] : Sittings in 1946. – Mode of access: https://api.parliament.uk/historic hansard/sittings/1946/index.html. Date of access – 21.10.2018

51. UK Parliament [Electronic resource] : Sittings in 1947. Mode of access : https://api.parliament.uk/historic hansard/sittings/1947/index.html. Date of access – 21.10.2018.

52. UK Parliament [Electronic resource] : Sittings in 1948. Mode of access: https://api.parliament.uk/historic hansard/sittings/1948/index.html. Date of access – 21.10.2018.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


УДК 94(410):327.7

ПЕРЕСМОТР УСЛОВИЙ ЧЛЕНСТВА ВЕЛИКОБРИТАНИИ В ЕВРОПЕЙСКОМ СОЮЗЕ В ПРАВИТЕЛЬСТВЕ Д. КЭМЕРОНА

Е. О. Пашковская, аспирант кафедры международных

отношений БГУПоступила в редакцию 26.03.19.

UDC 94(410):327.7

RENEGOTIATION OF THE CONDITIONS OF MEMBERSHIP OF THE UNITED KINGDOM OF GREAT

BRITAIN IN EUROPEAN UNION IN THE GOVERNMENT OF D. CAMERON

A. Pashkouskaya, Post-Graduate Student of the Department of International Relations, BSU


В статье рассматриваются новые условия членства Великобритании в ЕС, предложенные премьер-министром Великобритании Д. Кэмероном Председателю Европейского совета Д. Туску. Они сравниваются с итоговым вариантом соглашения между Соединенным Королевством и ЕС. Анализируются предложения премьер-министра и дается их оценка. Автор приходит к выводу, что предложения Д. Кэмерона и заключенное в итоге соглашение с ЕС не смогли расположить электорат к тому, чтобы голосовать на референдуме в пользу членства в ЕС. Они не затрагивали вопросов, важных для британцев в 2015–2016 гг. По актуальным вопросам социальных выплат иммигрантам и их свободному передвижению в союзе исходные положения были существенно изменены в ходе переговорного процесса, что привело к их значительному смягчению. Это также послужило причиной их отторжения как электоратом, так и представителями политических партий.Ключевые слова: Великобритания, ЕС, пересмотр условий членства, Д. Кэмерон, Д. Туск, референдум 2016 г.The article discusses the new conditions for UK membership in the EU, proposed by the British Prime Minister D. Cameron to the President of the European Council D. Tusk. They are compared with the fi nal version of the agreement between the United Kingdom and the EU. Proposals of the Prime Minister are analyzed and their assessment is given. The author comes to the conclusion that D. Cameron’s proposals and the agreement concluded with the EU could not arrange the electorate to vote in a referendum in favor of EU membership. They did not address issues important to the British in 2015-2016. On topical issues of social benefi ts for immigrants and their free movement in the union, the initial positions were signifi cantly changed during the negotiation process, which led to their signifi cant easing. This also caused their rejection, both by the electorate and by representatives of political parties.Keywords: UK, EU, renegotiation of the UK membership, D. Cameron, D. Tusk, 2016 referendum.

Выступая в агентстве Bloomberg в январе 2013 г., премьер-министр Великобрита-

нии Дэвид Кэмерон заявил о возможном прове-дении референдума о членстве государства в ЕС. Он выступил с критикой ЕС и указал на необходимость реформирования союза в поли-тической, экономической, социальной сферах и сфере безопасности. Было заявлено, что по-сле проведения переговоров по предложенным для рассмотрения пунктам и заключения взаи-моприемлемого соглашения вопрос о членстве Соединенного Королевства в ЕС будет вынесен на референдум [1].

Исследованиями отношений между Вели-кобританией и Европейским союзом занимает-

ся большое количество зарубежных исследо-вателей, таких как А. Гленкросс [2], Л. Лансей-ро [3], K. Хьюс [4], М. Эмерсон [5]. В статье «Большой просчет: пересмотр условий член-ства Великобритании в ЕС Дэвида Кэмерона и кампания референдума о членстве Велико-британии в ЕС» А. Гленкросс дает оценку ре-зультатам переговоров Д. Кэмерона. М. Эмер-сон анализирует каждый из предложенных премьер-министром пунктов соглашения и критикует саму идею пересмотра условий членства в ЕС. Важную роль в изучении внеш-ней политики Великобритании в отношении ЕС также занимает российский исследователь Е. В. Ананьева [6], в статье «Брекзит: голосо-

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

Гісторыя 57

вали сердцем» определяющая причины запу-ска переговорного процесса.

Предлагая пересмотреть условия членства Великобритании в ЕС с последующим прове-дением референдума, Д. Кэмерон стремился решить две внутриполитических задачи: пре-одолеть раскол в Консервативной партии, часть которой была настроена против ЕС, и предотвратить переход избирателей к наби-рающей популярность Партии независимости Соединенного Королевства (ПНСК), высту-павшей за выход государства из состава ЕС. Однако проведение референдума в условиях коалиционного правительства не представ-лялось возможным, поскольку в коалицию вхо-дила партия Либеральных демократов – тра-диционных сторонников евроинтеграции [6].

После неожиданной победы консерваторов на выборах в мае 2015 г. Д. Кэмерону при-шлось выполнять предвыборные обещания о пересмотре условий членства Великобрита-нии в ЕС и проведении референдума, изло-женные в программе партии [7]. В своей речи в Королевском институте международных от-ношений он выступил с конкретными предло-жениями, касающимися приобретения Соеди-ненным Королевством «особого статуса» в со-юзе [8]. Премьер-министр добавил, что к проблемам ЕС за последние годы прибави-лась еще одна – иммиграционная.

В первом пункте списка предложений за-трагивались вопросы экономики. Д. Кэмерон предложил ЕС предоставить Великобритании и другим странам, входящим в союз, но не вступившим в еврозону, гарантии, которые должны были защитить единый рынок и свобо-ду принятия решений странами, не входящими в зону евро.

Наиболее важными предложениями перво-го пункта были: признание, что ЕС – мультива-лютный союз; недопустимость дискриминации на основании национальной валюты при веде-нии бизнеса; рассмотрение и решение госу-дарствами ЕС вопросов, затрагивающих всех его участников. Государства, находящиеся вне еврозоны, не должны были финансировать меры по поддержанию евро.

Второй пункт касался конкурентоспособно-сти, в частности, было внесено предложение о необходимости уменьшения бюрократиче-ской нагрузки на бизнес и формулирования единого обязательства о конкурентоспособно-сти в ЕС, которое должно было включить в себя предложения, соглашения о сокраще-нии регулирования на едином рынке и согла-шения о торговле.

Третий пункт – суверенитет, затрагивал не-сколько аспектов отношений Соединенного Ко-ролевства и ЕС.

Великобритания настаивала на изменении формулировки «еще более тесный Союз», ко-торая встречается в договорах ЕС, начиная с Римского.

В отношении роли национальных парламен-тов государств – членов ЕС Д. Кэмерон подчер-кивал, что именно национальные парламенты являются основным источником реальной де-мократической легитимности и подотчетности в ЕС. Он также призывал к пересмотру распре-деления полномочий между национальным и наднациональным правительством и высту-пал за возвращение ряда полномочий на мест-ный уровень.

Британская сторона требовала подтверж-дения того, что институты ЕС при разработке любых проектов будут в полной мере уважать внутригосударственные протоколы, затраги-вающие вопросы правосудия и внутренних дел в союзе, чтобы Великобритания смогла и в дальнейшем принимать в них участие.

Национальная безопасность должна была остаться в компетенции государств-членов. Вместе с этим признавались преимущества со-вместной работы над проблемами, оказыва-ющими влияние на коллективную безопасность.

Четвертый пункт касался социальной поли-тики и свободного передвижения. Соединенное Королевство признавало, что свободное пере-движение рабочей силы – одно из основных до-говорных прав и один из главных элементов единого рынка. В свете европейского миграци-онного кризиса Великобритания предложила усилить пограничный контроль для граждан ЕС и для прибывающих из других стран лиц.

Следующее положение предлагало введе-ние правила для будущих членов ЕС, в соот-ветствии с которым свободно передвигаться по территории союза смогли бы только гражда-не таких государств, уровень экономики кото-рых был примерно равен уровню экономик других государств в ЕС.

Премьер-министр предлагал более жест-кие меры в отношении социальных выплат им-мигрантам. К ним относится предложение об ограничении права на социальное жилье или пособие по безработице. Открытие доступа к вышеизложенным льготам предлагалось предоставить иммигрантам, проживающим и ра ботающим в стране не менее 4 лет. Было вынесено на рассмотрение положение о пре-кращении практики отправления пособия на ребенка за границу [8].

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


Д. Кэмерон направил письмо с изложением требований Д. Туску в ноябре 2015 г. В февра-ле 2016 г. Д. Туск опубликовал письмо и шесть проектов текстов, предназначенных для реше-ния проблем Великобритании, которые он на-звал «хорошей основой для компромисса» [9].

Переговорный процесс по вышеперечис-ленным вопросам продолжался 4 месяца. Только в феврале 2016 г. стороны пришли к за-ключению соглашения. Переговоры длились так долго в основном из-за несогласия ряда стран Центральной и Восточной Европы, в частности Польши, принять пункт об ограни-чении доступа к пособиям по безработице и индексации пособий на ребенка для имми-грантов из государств – членов ЕС [9].

По предложениям об экономическом управ-лении, конкурентоспособности и суверенитету исходные формулировки сохранились либо незначительно изменились и дополнились, что пошло только на пользу обеим сторонам. Бо-лее того, Д. Туском был предложен механизм «красной карточки», согласно которому группы национальных парламентов могли препятство-вать принятию законодательного акта ЕС.

Предложения Д. Кэмерона по вопросам вы-платы социальных пособий и свободному пе-редвижению были изменены, что привело к размытию требований, их смягчению. Было отклонено требование ограничения передви-жения граждан, недавно вступивших в союз стран, поскольку оно противоречило осново-полагающему принципу ЕС – свободе пе ред-вижения. Встречное предложение Д. Туска гла сило, что ЕС будут приняты необходимые пе реходные меры для граждан новых стран – чле нов союза. Следовательно, из данного пун-кта соглашения убиралась всякая конкретика, с чем Д. Кэмерону пришлось согласиться. Так-же в окончательном варианте соглашения зна-чительно изменились пункты о доступе ми-грантов к социальным пособиям и детским по-собиям [10].

По завершении переговоров Д. Кэмерон мог утверждать, что добился достаточных уступок от ЕС. Он заявил, что Великобритания добилась специального статуса в союзе, а так-же направила его на путь долгосрочных ре-форм. Было отмечено, что на этом реформы ЕС не завершаются и еще многое предстоит сделать [11].

В сфере экономического управления было достигнуто соглашение, что государства ЕС, не входящие в еврозону, не понесут бюджет-ной ответственности в случае принятия экст-ренных мер по укреплению еврозоны. В слу-

чае использования общих фондов ЕС для под-держки еврозоны странам, находящимся вне зоны евро, будут возмещены потраченные средства. Также любое государство ЕС может потребовать обсуждения любого относящегося к еврозоне вопроса в Европейском совете, то есть 28 странами. Европейский совет же обязался «делать все, от него зависящее», чтобы разработать «удовлетворительное ре-шение» для возникающих проблем. Тем не ме-нее в тексте не указывалось, что произойдет, если такое соглашение не будет достигнуто.

Быстрее всего было согласовать пункт «конкурентоспособность». Европейская ко-миссия обязалась продолжить текущую работу по сокращению бюрократии и упрощению за-конодательства союза, снижению нагрузки на органы, регулирующие бизнес.

По вопросам суверенитета был введен предложенный Д. Туском механизм «красной карточки». Согласно ему, в случае, если 55 % национальных парламентов выразят недо-вольство законопроектом ЕС, Президиум Со-вета должен будет внести данный вопрос в по-вестку дня Совета ЕС с дальнейшим всесто-ронним обсуждением по выдвинутым возражениям, вплоть до отклонения законо-проекта.

В сфере социальной политики стороны приняли механизм «ограничения доступа ра-ботников из стран ЕС, недавно вступивших на рынок труда Великобритании, к трудовым льго-там на срок до четырех лет с момента начала работы» [12, c. 23], если Великобритания или другое государство ЕС докажет, что мигранты из ЕС оказывают «чрезмерное давление на надлежащее функционирование обществен-ных услуг» [12, c. 23].

Уточнения того, что означает «чрезмерное давление», не приводилось. По-видимому, «систему экстренного торможения» контроли-ровала бы Европейская комиссия, в которую странам следовало сообщить о том, что они хотят использовать данный механизм.

В текст добавилась оговорка, согласно ко-торой ограничения должны быть многоуровне-выми. На первом уровне отсутствуют любые льготы, на последующих – к ним постепенно расширяется доступ, и так до тех пор, пока им-мигрант официально задействован в экономи-ке принимающего государства («расширя-ющийся механизм»).

Данная система устанавливалась в Вели-кобритании на семь лет. Соглашение в соци-альной сфере стало достижением для Д. Кэ-мерона, хоть он и предполагал его заключение

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

Гісторыя 59

на тринадцать лет. Однако не удалось устра-нить «расширяющийся механизм», поэтому мигранты из ЕС получат доступ к пособиям, как только они начнут вносить вклад в соци-альную систему, – вероятно, после первого года работы. Также не было указано, отразятся ли изменения в предоставлении льгот в трудо-вых договорах. Это сделало бы затруднитель-ным их оспаривание в Европейских судах.

Переговоры о детских пособиях, в частно-сти об индексации таких пособий по уровню жизни в государстве, где проживает ребенок, были напряженными, наравне с переговорами о трудовых льготах. Стороны пришли к тому, что индексация пособий затронет только лиц, обратившихся за данным пособием после вступления в силу соглашения. Предложени-ем британской стороны был немедленный пе-реход к новым ставкам. Вместо этого устанав-ливался четырехлетний переходный период, на протяжении которого будут действовать старые ставки на пособие по уходу за ребен-ком, вплоть до 1 января 2020 г.

Соглашение с ЕС было воспринято нега-тивно как многими представителями консерва-тивной партии, так и представителями других политических партий и не нашло большого от-клика среди граждан [2; 4, с. 69]. По причине значительного смягчения наиболее громких формулировок, на которых был сделан акцент, создалось впечатление, что Д. Кэмерон ничего не добился по завершении переговорного про-цесса и заключил соглашение, пойдя на значи-тельные уступки. В условиях рецессии в эконо-мике и возраставшего недовольства притоком иммигрантов в страну ему не удалось добить-ся таких условий по наиболее актуальным для британцев вопросам, которые они сочли бы удовлетворительными.

С другой стороны, причиной разочарова-ния в достигнутых соглашениях можно назвать завышенные ожидания. Д. Кэмерон активно продвигал свои предложения для реформиро-вания ЕС, и они получили широкую огласку, что было воспринято как уже свершившийся факт. В то же время при выдвижении требова-ний, таких как ограничение доступа к социаль-ным льготам для иммигрантов, следовало быть осторожнее в своих прогнозах относи-тельно успешности такого предприятия. Пре-мьер-министр заявлял, что нужно реформиро-вать весь ЕС, то есть данное решение прини-малось не только для Великобритании, а для всех стран, входящих в союз. Как известно, переговоры, тем более такие масштабные, требуют от сторон гибкости и умения идти на

компромиссы. Компромиссное решение было далеко от предъявленных изначально требо-ваний, и поэтому выглядело слабо.

Необходимо так же учесть целесообраз-ность предложенных премьер-министром из-менений. Так, например, изменение формули-ровки «более тесный союз», указанной в пре-амбуле Лиссабонского договора, ни на что не влияло ни до, ни после ее изменения и ни к чему не обязывало. Поэтому ценность дан-ного предложения остается под вопросом. В корзине «конкурентоспособность» предлага-лось заключение торговых сделок с ведущими странами и торгово-экономическими союзами, такими как Япония, США, МЕРКОСУР – однако в ЕС и так велась работа по налаживанию тор-говых связей с указанными партнерами. То есть предложение Д. Кэмерона не несло в себе ничего нового и отражало уже имеюще-еся положение вещей.

В социальной сфере и проблеме так назы-ваемого социального туризма Европейским су-дом в 2014 и 2015 г. соответственно были рас-смотрены дела Элизабеты Дано и Назифы Алиманович. Был вынесен вердикт об отказе им выплат социальных пособий ввиду того, что они не имели намерения работать, и не могли обеспечивать себя [13; 15, с. 3; 3, с. 68]. Следу-ет отметить, что обе женщины являлись граж-данками ЕС. Решения по этим делам являются поворотными в прецедентном праве ЕС, по-скольку идут вразрез с принимаемыми ранее решениями. Открытым остается вопрос о дис-криминации в таких случаях и соблюдении права на свободное передвижение граждан ЕС. Таким образом, идея отказа в социальных выплатах гражданам, не задействованным в экономике принимающей страны, была не нова, и предложение Д. Кэмерона должно было лишь окончательно оформить назревав-шую в ЕС тенденцию.

Предложение об ограничении социальных выплат мигрантам, не вносящим вклад в при-нимающее общество, не затрагивало осталь-ных трудовых мигрантов из стран ЕС, находя-щихся в Великобритании. При условии, что человек работал в стране, он имел доступ к социальным пособиям наравне с ее гражда-нами. Поэтому предложение премьер-мини-стра не могло сократить иммиграцию и явля-лось скорее отвлекающим маневром [13].

Переговорный процесс и достигнутые с ЕС соглашения были направлены на решение внутриполитических проблем Великобрита-нии. Д. Кэмерону не удалось достичь приемле-мого для правого крыла консервативной пар-

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


тии и электората соглашения, поскольку по наиболее актуальным вопросам – социальных выплат и ограничения передвижения мигран-тов внутри союза – ему пришлось пойти на значительные уступки. Итоговое же соглаше-ние выглядело слабым и по результатам рефе-рендума в силу не вступило. Более того, мно-

гие из предложенных Д. Кэмероном изменений были не новы и в той или иной форме суще-ствовали либо осуществлялись в ЕС, следова-тельно, пересмотр отношений Великобрита-нии с ЕС можно рассматривать как маневр, нацеленный на консолидацию масс по данно-му вопросу.


1. EU speech at Bloomberg [Electronic resource] / The UK Government, 2013. – Mode of access: https://www.gov.uk/government/speeches/eu-speech-at-bloomberg. Date of access: 20.02.2019.

2. Glencross, A. The great miscalculation: David Cameron’s renegotiation and the EU Referendum cam paign / A. Glencross // EU Referendum Analysis 2016: Media, Voters and the Campaign [Electronic resource]. – 2016. – Mode of access: http://bit.ly/EUReferendumAnalysis2016_Jackson-Thorsen-and-Wring_v1. Date of access: 11.02.2019.

3. Lanceiro, L. Dano and Alimanovic: the recent evolution of CJEU case law on EU citizenship and cross-border access to social benefits [Electronic resource] / UNIO – EU Law Journal, 2017. – Mode of access: http://www.unio.cedu.d i re i to .uminho.pt /Uploads/UNIO%203/UNIO%203%20EN/Rui%20Lanceiro%20(1).pdf. Date of access: 16.02.2019.

4. Hughes, K. After Cameron’s EU deal [Electronic resource] / Challenge Europe. Britain and Europe: A New Settlement?, 2016. – Mode of access: http://www.epc.eu/documents/uploads/pub_6490_challenge_europe_-_britain_and_europe.pdf?doc_id=1727. Date of access: 05.02.2019.

5. Emerson, M. Cameron’s ‘renegotiations’ (or Russian roulette) with the EU [Electronic resource] / Centre for European Policy Studies, 2015. – Mode of access: https://w w w . c e p s . e u / s y s t e m / f i l e s / W D 4 1 3 % 2 0 M E % 2 0Camerons%20renegotiations_0.pdf. Date of access: 10.02.2019.

6. Ананьева, Е. В. Брекзит: голосовали сердцем / Е. В. Ана-ньева // Международная жизнь. – № 7. – 2016. – С. 47–61.

7. The Conservative Party Manifesto 2015 [Electronic resource] / The Conservative Party, 2015. – Mode of access: https://www.conservatives.com/manifesto2015. Date of access: 24.02.2019.

8. The Future of Britain’s Relationship with the EU (Transcript) [Electronic resource] / Chatham House, 2015. – Mode of access: https://www.chathamhouse.org/sites/files/chatham -ho use/events/special/20151110DavidCameron%20%28NEW %29.pdf. – Date of access: 20.03.2019.

9. EU referendum: UK’s EU reform negotiations and the Tusk package [Electronic resource] / The UK Parliament, House of Commons Library, 2016. – Mode of access: http://researchbriefings.files.parliament.uk/documents/CBP-7497/CBP-7497.pdf. Date of access: 10.02.2019.

10. Outcome of the European Council of 18-19 February 2016 – Post-European Council Briefing [Electronic resource] / European Parliament, 2016. – Mode of access: http://www.europarl.europa.eu/RegData/etudes/BRIE/2016/573303/EPRS_BRI%282016%29573303_EN.pdf. Date of access: 10.02.2019.

REFERENCES

1. EU speech at Bloomberg [Electronic resource] / The UK Government, 2013. – Mode of access: https://www.gov.uk/government/speeches/eu speech at bloomberg. Date of access: 20.02.2019.

2. Glencross, A. The great miscalculation: David Cameron’s renegotiation and the EU Referendum cam paign / A. Glencross // EU Referendum Analysis 2016: Media, Voters and the Campaign [Electronic resource]. – 2016. – Mode of access: http://bit.ly/EUReferendumAnalysis2016_Jackson Thorsen and Wring_v1. Date of access: 11.02.2019.

3. Lanceiro, L. Dano and Alimanovic: the recent evolution of CJEU case law on EU citizenship and cross border access to social benefits [Electronic resource] / UNIO – EU Law Journal, 2017. – Mode of access: http://www.unio.cedu.d i re i to .uminho.pt /Uploads/UNIO%203/UNIO%203%20EN/Rui%20Lanceiro%20(1).pdf. Date of access: 16.02.2019.

4. Hughes, K. After Cameron’s EU deal [Electronic resource] / Challenge Europe. Britain and Europe: A New Settlement?, 2016. – Mode of access: http://www.epc.eu/documents/uploads/pub_6490_challenge_europe_ _britain_and_europe.pdf?doc_id=1727. Date of access: 05.02.2019.

5. Emerson, M. Cameron’s ‘renegotiations’ (or Russian roulette) with the EU [Electronic resource] / Centre for European Policy Studies, 2015. – Mode of access: https://w w w . c e p s . e u / s y s t e m / f i l e s / W D 4 1 3 % 2 0 M E % 2 0Camerons%20renegotiations_0.pdf. Date of access: 10.02.2019.

6. Ananyeva, Ye. V. Breksit: golosovali serdtsem / Ye. V. Ana-nyeva // Mezhdunarodnaya zhizn. - # 7. – 2016. – S. 47–61.

7. The Conservative Party Manifesto 2015 [Electronic resource] / The Conservative Party, 2015. – Mode of access: https://www.conservatives.com/manifesto2015. Date of access: 24.02.2019.

8. The Future of Britain’s Relationship with the EU (Transcript) [Electronic resource] / Chatham House, 2015. – Mode of access: https://www.chathamhouse.org/s i t e s / f i l e s / c h a t h a m h o u s e / e v e n t s / s p e c i a l / 20151110DavidCa meron%20%28NEW %29.pdf. – Date of access: 20.03.2019.

9. EU referendum: UK’s EU reform negotiations and the Tusk package [Electronic resource] / The UK Parliament, House of Commons Library, 2016. – Mode of access: http://researchbriefings.files.parliament.uk/documents/CBP 7497/CBP 7497.pdf. Date of access: 10.02.2019.

10. Outcome of the European Council of 18 19 February 2016 – Post European Council Briefing [Electronic resource] / European Parliament, 2016. – Mode of access: http://www.europarl.europa.eu/RegData/etudes/BRIE/2016/573303/EPRS_BRI%282016%29573303_EN.pdf. Date of access: 10.02.2019.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

Гісторыя 61

11. The best of both worlds: the United Kingdom’s special status in a reformed European Union [Electronic resource] / HM Government, 2016. – Mode of access: https://assets.publishing.service.gov.uk/government/uploads/system/uploads/attachment_data/file/504220/The_best_of_both_worlds_the_UKs_special_status_in_a_reformed_EU_print_ready.pdf. Date of access: 14.02.2019.

12. European Council conclusions, 18-19 February [Electronic resource] / European Council. Council of the European Union, 2016. – Mode of access: 2016.https://www.cons i l i um.eu ropa .eu /med ia /21787 /0216-euco-conclusions.pdf. – Date of access: 03.02.2019.

13. Мигранты из стран ЕС могут потерять доступ к соци-альным пособиям / DELFI, 2015 [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://rus.delfi.lv/news/daily/europe/migranty-iz-stran-es-mogut-poteryat-dostup-k-socialnym-posobiyam.d?id=46469057&all=true. Дата дос-ту па: 02.02.2019.

11. The best of both worlds: the United Kingdom’s special status in a reformed European Union [Electronic resource] / HM Government, 2016. – Mode of access: https://assets.publishing.service.gov.uk/government/uploads/system/uploads/attachment_data/file/504220/The_best_of_both_worlds_the_UKs_special_status_in_a_reformed_EU_print_ready.pdf. Date of access: 14.02.2019.

12. European Council conclusions, 18 19 February [Electronic resource] / European Council. Council of the European Union, 2016. – Mode of access: 2016.https://www.consilium.europa.eu/media/21787/0216 euco conclusions.pdf. – Date of access: 03.02.2019.

13. Migranty is stran YeS mogut poteryat dostup k sotsialnym posobiyam / DELFI, 2015 [Elektronnyy resurs]. – Rezhim dostupa: https://rus.delfi.lv/news/daily/europe/migranty iz-s t r a n e s m o g u t p o t e r y a t d o s t u p k s o c i a l n y m p o s o -biyam.d?id=46469057&all=true. Data dostupa: 02.02.2019.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


УДК 94(73):325.11“1776/1916”

ИММИГРАЦИОННАЯ ПОЛИТИКА США В 1776–1916 гг.

К. А. Сурма,аспирант кафедры всеобщей истории

и методики преподавания истории Белорусского государственного педагогического университета


UDC 94(73):325.11“1776/1916”

IMMIGRATION POLICY OF THE USA IN 1776–19166

K. Surma,Post-Graduate Student of the Department of General History and Methods of Teaching History, Belarusian State Pedagogical University named after Maxim Tank


В статье рассматривается иммиграционная политика США в период с 1776 по 1916 г. Автор выделяет и описывает характерные особенности иммиграционной политики. Особое внимание уделяется исследованию иммиграционного законодательства, изучению количественного и этнического состава иммигрантов, особенностям антииммиграционных движений. Рассматриваются причины появления нелегальной иммиграции. Ключевые слова: США, иммиграция, иммиграционная политика США, антииммиграционные настроения, нативизм, нелегальная иммиграция.The article sets the task of examining US immigration policy from 1776 to 1916. The author identifi es and describes the characteristics of the main stages of the immigration policy of the United States. Special attention is paid to the study of the evolution of immigration legislation, the study of the quantitative and ethnic composition of immigrants, highlighting the features of anti-immigration attitudes.Keywords: The USA, immigration, US immigration policy, anti-immigration sentiment, nativism, illegal immigration.

Миграция людей характерна для челове-чества на протяжении всей его исто-

рии. В эпоху глобализации этот процесс стал интенсивнее. Многие страны испытывают по-требность в привлечении иммигрантов как не-обходимого ресурса рабочей силы. Однако вместе с тем открытыми остаются вопросы о долговременных последствиях иммиграции, о возможностях интеграции различных культур и религий, о связи иммиграции с распростра-нением терроризма. Для стран-реципиентов насущным вопросом является создание адми-нистративных механизмов, контролирующих иммиграционные потоки. В этом отношении значительный интерес представляет изучение опыта иммиграционной политики США – нации иммигрантов.

Исследование данной темы на протяжении многих лет находится в центре внимания у за-рубежных ученых. В американской и россий-ской историографии проблемы стоит выделить труды следующих авторов: Р. Дэниелс, C. Бек-кер, Т. Анбиндер и В. В. Прилуцкий [1–4]. Глав-ное внимание авторы уделяют рассмотрению причин иммиграции, анализу количественного

и качественного состава иммигрантов, их гео-графического расселения и социально-эконо-мического положения, а также проблеме аме-риканского нативизма в 1830–1850-е гг. Что касается исследований, посвященных пробле-ме нелегальной иммиграции в конце XIX – на-чале XX в., то их немного, одним из основных трудов является монография американского историка М. Нгай [5]. Стоит отметить, что ком-плексные исследования иммиграционной по-литики США, охватывающие все вышепере-численные проблемы, практически отсутству-ют. Данный факт обусловил подготовку данной статьи. Основными источниками исследования являются законодательные акты США, отчеты Бюро иммиграции США и Бюро переписи на-селения США. Хронологические рамки иссле-дования охватывают период с 1776 по 1916 г. Крайней датой выбран 1916 г., так как с 1917 г. началось коренное реформирование иммигра-ционной системы США, которое обозначило начало следующего этапа иммиграционной по-литики США.

После обретения независимости в конце XVIII в. перед США возникла необходимость

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

Гісторыя 63

самостоятельного регулирования иммиграци-онного процесса. В этом направлении было два основных вопроса: первый заключался в определении требований для получения гражданства иммигрантами и формировании основ контроля за въездом иммигрантов в страну; второй – в определении вертикаль-ной иерархии соответствующего законодатель-ства, то есть на каком уровне должно быть соз-дано законодательство – федеральном или на уровне отдельных штатов.

В соответствии со статьей I, раздела 8 Кон-ституции США 1787 г. Конгресс был уполномо-чен «устанавливать единое правило натурали-зации», то есть вопрос получения гражданства был вынесен на федеральный уровень и нахо-дился в исключительной компетенции Кон-гресса [6, c. 32–34]. В отличие от этого вопроса контроль за въездом иммигрантов относился к полномочиям как федерального правитель-ства, так и к полномочиям отдельных штатов, то есть иммиграционное законодательство в этом направлении формировалось на двух уровнях.

В связи с тем, что США были заинтересо-ваны в постоянном притоке иммигрантов, так как американской экономике для своего успеш-ного развития требовалось увеличение коли-чества трудовых ресурсов, основное внимание федерального правительства было направле-но на создание законодательства, определя-ющего правовой статус иммигрантов и уста-навливающего требования для получения пе-реселенцами гражданства. В 1790 г. Конгресс принял Закон о гражданстве, в соответствии с которым иммигрант, проживший в США два года, имел право стать гражданином США [7]. В 1795 г. был принят новый Закон о граждан-стве, который увеличил срок проживания для получения гражданства до 5 лет. Данные зако-ны распространялись лишь на свободных бе-лых иммигрантов, то есть выходцы из Африки и Азии, а также американские индейцы не мог-ли получить гражданство [8].

В 1798 г. правовой статус иммигрантов был пересмотрен. Для усиления национальной безопасности в связи с угрозой, вызванной возможностью войны с Францией, период про-живания для получения гражданства был уве-личен с 5 до 14 лет [9]. Вслед за этим был при-нят Закон об иностранцах, который наделял президента полномочиями заключить в тюрь-му или депортировать иммигранта из страны в случае, если последний представлял угрозу для США [10]. В 1801 г. этот закон был отме-нен. В 1802 г. был принят новый Закон о граж-

данстве, который фактически дублировал по-ложения закона 1795 г. [11]. Тем самым к нача-лу XIX в. были установлены единые законодательные нормы и правила получения гражданства в США.

С конца XVIII в. до второй половины 1870-х гг. полномочия по контролю за въездом имми-грантов находились как на федеральном уров-не, так и на уровне отдельных штатов. Одна-ко федеральное правительство до начала 1860-х гг. практически не вмешивалось в этот процесс. Исключением стал 1819 г., когда Кон-гресс принял Закон о пассажирах, в соответ-ствии с которым от капитанов судов, прибыв-ших в США, требовалось предоставлять вла-стям списки пассажиров с целью учета прибывших в страну. Ответственным за веде-ние статистики был назначен Государственный департамент США. Эти судовые списки можно считать первыми формальными иммиграцион-ными отчетами [12]. Все остальные меры конт-роля и регулирования иммиграции формиро-вались на уровне отдельных штатов, однако в связи со сравнительно небольшим количе-ством иммигрантов, въехавших в страну с 1790 по 1820 г. (около 10 тыс. человек в год), власти штатов практически не вмешивались в регули-рование иммиграционных потоков в данный период [1, p.117].

С 1830-х гг. произошел стремительный рост иммиграционных потоков в США (в 1820–1860 гг. в США въехало около 5,1 млн человек), это создало необходимость усиления контро-ля и регулирования иммиграции [13, p. 5–6]. В 1843 г. власти штата Нью-Йорк установили иммиграционный сбор в размере 1,5 доллара с каждого иммигранта. В штате Массачусетс с 1837 г. каждый владелец судна, перевозив-шего иммигрантов, должен был заплатить по 2 доллара за каждого иммигранта [14, p. 759, 692]. Принятие этих мер обозначило проблему полномочий отдельных штатов и федерально-го правительства по вопросу контроля и регу-лирования иммиграции. В 1849 г. Верховный суд США постановил, что введение подобных сборов является неконституционным, так как в соответствии с Конституцией США эти сборы относятся к вопросу международной торговли и являются прерогативой Конгресса [1, p. 269]. Это судебное разбирательство стало началом противоречий в иммиграционном контроле между федеральным правительством и вла-стями отдельных штатов.

Рост иммиграции привел к появлению ан-тиммиграционных настроений, которые полу-чили название «нативизм». Нативизм (или

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


нейтивизм, от англ. native – «коренной», «уро-женец») – это страх, ненависть или враждеб-ность по отношению к иммигрантам как чужа-кам, несущим опасность для традиционных устоев американского общества. С 1830-х по конец 1850-х гг. нативизм был вызван увеличе-нием количества иммигрантов-католиков из Ирландии и Германии [15, p. 4]. С 1820 по 1860 г. в США въехало около 1,9 млн ирланд-цев и 1,5 млн немцев [13, p. 5–6].

Причина неприятия католиков заключалась в противоречии между традиционным укладом протестантского американского общества и ав-торитарной организацией католической церк-ви. Американцы считали демократические права и свободы своей главной национальной ценностью и высшим достижением. В их гла-зах католическая церковь, которая на протяже-нии многих столетий являлась поддержкой мо-нархии и феодализма, выглядела как угроза их свободе.

Антииммиграционные настроения усилива-лись в связи с тем, что большинство имми-грантов представляли бедные слои европей-ского населения, которые иммигрировали в США в связи с революционными потрясения-ми, экономическими кризисами и неурожаями в Европе. Это создало опасения у американ-цев, что рост числа переселенцев мог приве-сти к росту нищеты, преступности, избытку де-шевой рабочей силы, перенаселению городов, распространению опасных инфекционных за-болеваний.

К началу 1850-х гг. вопросы ограничения иммиграции и прав иммигрантов стали одними из острейших в общественно-политической жизни США. В эти годы оформилось нативист-ское движение «Ничего-не-знаю», или «Незна-ек» (The Know Nothings1), которое носило анти-иммиграционную и антикатолическую направ-ленность [3, p. 20–23]. Сторонники движения сформировали собственную политическую партию, которая получила одноименное назва-ние с движением – партия «Незнаек» (в 1856 г. была переименована в Американскую пар-тию). Главными антииммиграционными требо-ваниями партии были увеличение срока про-

1 Название «незнайки» движение получило в связи с тем, что его основой была созданная в 1850 г. тай-ная протестантская организация белых коренных аме-риканцев – «Орден знамени, усыпанного звездами» (The Order of the Star Spangled Banner). Всем чле-нам ордена не разрешалось раскрывать какую-либо информацию об организации, и на вопрос об их дея-тельности они должны были отвечать: «я [об этом] ничего не знаю», в связи с этим за ними закрепилось название «незнайки».

живания иммигрантов в США для получения гражданства с 5 до 21 года; запрещение нату-рализированным гражданам занимать места в органах власти на всех уровнях; ограничение на въезд в страну для иммигрантов, которые были материально не обеспечены, страдали психическими заболеваниями и были осужде-ны за преступления [1, p. 270].

С 1854 г. партия «Незнаек» активно уча-ствовала на выборах всех уровней и уже в 1855 г. добилась значительных результатов. В Палату представителей 34 Конгресса был избран 51 сторонник партии [16]. На регио-нальных выборах «незнайки», как правило, на-бирали 25–40 % голосов. В 1856 г. «незнайки» выставили своего кандидата в президенты – М. Филмора, который набрал 21 % голосов [16, р. 125].

После 1856 г. влияние партии «Незнаек» пошло на спад. В этот период центральным во-просом в общественно-политической жизни США стала проблема рабства. Партия «Незна-ек» не имела определенной позиции по этому вопросу, что привело к разногласиям внутри партии и к прекращению ее существования [15, p. 165–167].

Период 1860–1870-х гг. стал важным эта-пом в решении проблемы по вопросу полномо-чий контроля за въездом иммигрантов между федеральным правительством и властями от-дельных штатов. Первой попыткой в этом на-правлении можно считать федеральный Закон о поощрении иммиграции, принятый в 1864 г., в соответствии с которым в рамках Государ-ственного департамента США была учреждена должность комиссара по делам иммиграции, в компетенции которого находилось осуществ-ление контроля за иммиграцией и ведение от-четов об иммиграции [17]. В связи с тем, что этот закон разрешил контрактную систему вво-за рабочих, в Нью-Йорке был создан феде-ральный иммиграционный офис, цель которо-го сводилась к организации транспортировки иммигрантов, прибывших по контракту, до ме-ста их назначения. Однако просуществовал данный федеральный административный ап-парат всего 4 года, так как в 1868 г. закон был отменен в связи с ростом профсоюзного дви-жения, которое активно выступало против кон-трактного найма иностранцев [14, p. 20–21].

Окончательно вопрос был решен в середи-не 1870-х гг. В 1875 г. Конгресс принял Закон о дополнительных действиях в отношении им-мигрантов, который впервые вводил единые для всех штатов ограничения на иммиграцию – въезд в США был запрещен проституткам

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

Гісторыя 65

и осужденным за преступления [18]. В том же году в соответствии с постановлением Верхов-ного суда США было ликвидировано право штатов самостоятельно принимать иммигра-ционные законы. С этого момента Конгресс стал нести полную ответственность за имми-грационное законодательство [19].

Со второй половины 1870-х г. по 1910-е гг. произошли значительные изменения в имми-грационной политике США. Федеральное пра-вительство впервые ввело меры по ограниче-нию иммиграции в отношении определенных национально-этнических групп, которыми ста-ли иммигранты из Китая и Японии. В то же вре-мя был значительно расширен список «неже-лательных элементов» и создана система фе-дерального административного контроля за въездом иммигрантов в страну.

Список «нежелательных элементов», уста-новленный в 1875 г., был расширен в соответ-ствии со следующими законами: Закон о регу-лировании иммиграции (1882 г.), Закон о вне-сении изменений в законы об иммиграции (1891 г.), Законы о регулировании иммиграции иностранцев в Соединенные Штаты (1903 г., 1907 г.). К осужденным за преступления и про-ституткам были добавлены иммигранты, стра-дающие психическими заболеваниями и ум-ственными отклонениями (душевно больные, иммигранты, имеющие расстройство интел-лекта, эпилептики); материально не обеспе-ченные иммигранты и иммигранты, которые не смогут прокормить себя и станут обузой для американского общества; иммигранты, кото-рые не разделяли политические и обществен-ные нормы американцев (анархисты, много-женцы); иммигранты, которые страдали ин-фекционными заболеваниями. В соответствии с этими законами каждый иммигрант должен заплатить иммиграционный сбор, который к 1907 г. составлял 4 доллара [20–23].

В конце XIX – начале XX в. было введено ограничение на иммиграцию из Китая. Причи-ной антикитайских настроений стал быстрый рост иммиграции из Китая между 1850–1880 гг., Если в 1850-е гг. суммарно въехало около 35 тыс. китайцев, то уже в 1870-е гг. их количе-ство составило 134 тыс. человек [13, p. 5–6]. Ки-тайские иммигранты представляли собой деше-вую рабочую силу, что могло привести к ухуд-шению положения для американцев на рынке труда. Это, в сочетании с тем, что китайцы были представителями другой расы и культуры, при-вело к росту антикитайского нати визма.

Под влиянием этих настроений федераль-ное правительство приняло в 1882 г. закон, из-

вестный как Закон об исключении китайцев. Данный закон запретил въезд китайским рабо-чим в США на 10 лет. Закон установил выдачу специальных сертификатов, которые позволя-ли легально проживать в США китайским рабо-чим, въехавшим до принятия этого закона, и китайцам, не относившимся к классу рабочих [24]. В 1892 г. действие данного закона было продлено еще на 10 лет, а в 1902 г. было объ-явлено бессрочным [25; 26].

Постепенно рабочих из Китая заменили японские иммигранты, общее количество кото-рых увеличилось с 1,5 тыс. в 1880–1890 гг. до 130 тыс. человек в 1900–1910 гг. В 1907 г. США заключили соглашение с Японией, в со-ответствии с которым правительство послед-ней обязалось контролировать выезд японских рабочих с целью недопущения их в США [27, p. 7].

Введение единых ограничений на въезд иммигрантов создало новую проблему в имми-грационной политике США – проблему неле-гальной иммиграции. В соответствии с приня-тыми законами въезд в США для вышепере-численных категорий иммигрантов был запрещен, однако в действительности имми-гранты стали обходить законодательство и въезжать в США нелегально.

Появление этой проблемы поставило пе-ред правительством США новые задачи: ин-спектирование иммигрантов при официальном въезде в страну, обеспечение контроля за гра-ницами для предотвращения нелегального въезда. Для реализации этих целей в 1891 г. было создано федеральное административ-ное ведомство, получившее название Бюро иммиграции. Бюро осуществляло контроль за приемом иммигрантов на специально создан-ных пунктах приема иммигрантов (самый из-вестный находился на острове Элис в Нью-Йорке и острове Ангел в Сан-Франциско). В связи с тем, что в соответствии с Законом о внесении изменений в законы об иммигра-ции (1891 г.) каждый иностранец, въехавший в страну, мог быть депортирован, если в тече-ние одного года с момента прибытия было установлено, что он относится к одной из кате-горий «нежелательных элементов», Бюро было наделено полномочиями депортировать любого иностранца, который незаконно прожи-вал в США. Для усиления контроля за граница-ми в рамках Бюро иммиграции в 1904 г. была организована небольшая группа иммиграцион-ных инспекторов (75 человек), получившая на-звание «Конная гвардия», задачей которой стало патрулирование сухопутных границ [19].

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


Борьба с незаконным проникновением и депортация иностранцев, относящихся к «не-желательным элементам», и китайских рабо-чих, проводилась разными способами. В связи с тем, что большинство иностранцев, попав-ших в список «нежелательных элементов», были европейцы, пытавшиеся скрыть свои «недостатки» при официальном въезде в стра-ну, Бюро иммиграции стремилось не допустить их во время проверки в пункте приема имми-грантов. В случае, если им удавалась проник-нуть в США, их обнаружение и дальнейшая депортация обычно происходила только после того, как они попадали в приюты, больницы и тюрьмы [25].

Противодействие нелегальной иммиграции китайских рабочих отличалось, так как основ-ной способ проникновения китайцев в США за-ключался в незаконном пересечении сухопут-ных границ. Китайцы, как правило, обраща-лись к услугам контрабандистов, которые провозили их в страну, главным образом через южную границу США. Борьба с контрабандным ввозом китайцев стала основной задачей Бюро в области обеспечения контроля за незакон-ным пересечением границ [28].

Масштабы нелегальной иммиграции были незначительны, но она приобрела перманент-ный характер. Между 1895 и 1914 г. Бюро им-миграции в среднем депортировало около ты-сячи человек в год, относившихся к группе «не-желательных элементов»; среднегодовое количество китайцев, задержанных на границе и депортированных, находилось на том же уровне [25]. Главным источником иммиграции оставались европейские страны (в 1895–

1914 г. в США въехало около 17 млн человек, из них европейцы составили около 86 %), огра-ничения на иммиграцию затронули лишь не-значительную часть прибывающих иммигран-тов – около 1 % от всей иммиграции [27; 29].

Таким образом, в иммиграционной полити-ке США можно выделить два этапа. На первом этапе (1776–1875 гг.) иммиграция в США была не ограничена законодательно, а полномочия по вопросу контроля за иммиграционными процессами находились как в ведении феде-рального правительства, так и в ведении вла-стей отдельных штатов. В этот период рост им-миграции приводил к подъему антииммиграци-онных настроений, что создало необходимость усиления федерального контроля за иммигра-ционными потоками. На втором этапе (1875–1916 г.) иммиграционной политики США прои-зошли значительные изменения в отношении свободной иммиграции. Главной целью имми-грационной политики стало регулирование им-миграционных потоков для ограничения въез-да в страну «нежелательных» иммигрантов. Для реализации этих целей были установлены ограничения на въезд в страну для «нежела-тельных элементов». В то же время были вве-дены первые дискриминационные меры по ограничению иммиграции определенных нацио нально-этнических групп, к которым от-носились китайцы и японцы. В свою очередь введение ограничений на иммиграцию впер-вые об означило проблему нелегальной имми-грации, однако в данный период она была не-значительна и не носила характер острой проб лемы.


1. Daniels, R. Coming to America: A history of immigration and ethnicity in American life / R. Daniels. – N. Y., 1990. – 450 p.

2. Becker, C. S. Immigration and illegal aliens: Blessing or burden? / C. S. Becker. – Farmington hills, Michigan : Gale group/Thomson learning, 2002. – 148 p.

3. Anbinder, T. Nativism and slavery: the northern know nothings and the politics of the 1850s / T. Anbinder, – N.Y.; Oxford : Oxford university press, 1992. – 330 p.

4. Прилуцкий, В. В. Движение американских национали-стов-нативистов. 1830-1860-е гг. / В. В. Прилуцкий // Вопросы истории. – 2011. – № 7. – C. 121–134.

5. Ngai, M. M. Impossible subjects: illegal aliens and the making of modern America : Politics and society in twentieth-century America / M. M. Ngai. – Princeton, New Jersey : Princeton university press, 2014. – 377 p. [Electronic resource] : SCRIBD. – Mode of access: https://ru.scribd.com/read/263209910/Impossible-Subjects-Illegal-Aliens-and-the-Making-of-Modern-America-Updated-Edition?mode=full#. – Date of access: 22.11.2018.

REFERENCES

1. Daniels, R. Coming to America: A history of immigration and ethnicity in American life / R. Daniels. – N. Y., 1990. – 450 p.

2. Becker, C. S. Immigration and illegal aliens: Blessing or burden? / C. S. Becker. – Farmington hills, Michigan : Gale group/Thomson learning, 2002. – 148 p.

3. Anbinder, T. Nativism and slavery: the northern know nothings and the politics of the 1850s / T. Anbinder, – N.Y.; Oxford : Oxford university press, 1992. – 330 p.

4. Prilutskiy, V. V. Dvizheniye amerikanskikh natsionalistov-nativistov. 1830–1860-ye gg. / V. V. Prilutskiy / Voprosy istorii. – 2011. – № 7. – S. 121–134.

5. Ngai, M. M. Impossible subjects: illegal aliens and the making of modern America : Politics and society in twentieth century America / M. M. Ngai. – Princeton, New Jersey : Princeton university press, 2014. – 377 p. [Electronic resource] : SCRIBD. – Mode of access: https://ru.scribd.com/read/263209910/Impossible Subjects Illegal-A l i ens and the Mak ing o f Modern Amer ica Upda ted-Edition?mode=full#. – Date of access: 22.11.2018.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

Гісторыя 67

6. Соединенные Штаты Америки: Конституция и законо-дательство / ред. О. Ж. Жидкова. – М. : Прогресс, Уни-верс, 1993. – 766 с.

7. An act to establish an uniform rule of naturalization : Act of March 26, 1790. [Electronic resource] : Library of Congress. – Mode of access: https://www.loc.gov/law/help/statutes-at-large/1st-congress/c1.pdf. – Date of access: 02.03.2018.

8. An act to establish an uniform rule of naturalization, and to repeal the act heretofore passed on that subject: Act of January 29, 1795. [Electronic resource] : Library of Congress. – Mode of access: https://www.loc.gov/law/help/statutes-at-large/3rd-congress/c3.pdf. – Date of access: 02.03.2018.

9. An act supplementary to and to amend the Act, intituled "An act to establish an uniform rule of naturalization, and to repeal the act heretofore passed on that subject": Act of June 17, 1798. [Electronic resource] : Library of Cong-ress. – Mode of access: https://www.loc.gov/law/help/statutes-at-large/5th-congress/c5.pdf. – Date of access: 02.03.2018.

10. An act concerning aliens: Act of June 25, 1798. [Electronic resource] : U.S. Immigration legislation. – Mode of access: http://library.uwb.edu/Static/USimmigration/1%20stat%20577.pdf. – Date of access: 02.03.2018.

11. An act to establish an uniform rule of naturalization and to repeal the acts heretofore passed on that subject: Act of April 14, 1802. [Electronic resource] : Legis works. – Mode of access: http://legisworks.org/sal/2/stats/STATUTE-2-Pg153a.pdf. – Date of access: 02.03.2018.

12. An act regulating passenger ships and vessels: Act of March 2, 1819. [Electronic resource] : Library of Cong-ress. – Mode of access: https://www.loc.gov/law/help/statutes-at-large/15th-congress/c15.pdf. – Date of access: 02.03.2018.

13. 2016 Yearbook of immigration statistics. – Wash. : U.S. Department of homeland security, Office of immigration statistics, 2017. – 115 p.

14. Federal immigration legislation. – Digest of immigration decisions. – steerage legislation, 1819–1908. – State immigration and alien laws. - Wash., 1911. – 956 p.

15. Kutler, S. I. Dictionary of American history, 3rd edition : 1 v. / S. I. Kutler. – New York, NY : Charles Scribner’s sons, 2003. – 590 p.

16. Congress Profiles [Electronic resource] : History, art and archives United States House of representatives. – Mode of access: https://history.house.gov/Congressional-Overview/Profiles/34th/. - Date of access: 18.03.2019.

17. An act to encourage immigration: Act of July 4, 1864. [Electronic resource] : U.S. Immigration legislation. – Mode of access: http://library.uwb.edu/Static/USimmig ration/ 13%20stat%20385.pdf. – Date of access: 02.03.2018.

18. An act supplementary to the acts in relation to immigration: Act of March 3, 1875. [Electronic resource] : Library of Congress. – Mode of access: https://www.loc.gov/law/help/statutes-at- large/43rd-congress/session-2/c43s2ch141.pdf. – Date of access: 02.03.2018.

19. An Immigrant nation: United States regulation of immigration, 1798-1991. – Wash., 1991. – 41 p. [Electronic resource] : Hathi trust digital library. – Mode of access: http://hdl.handle.net/2027/mdp.39015025288732. – Date of access: 02.03.2018.

6. Soyedinennyye Shtaty Ameriki: Konstitutsiya i zakono-datelstvo / red. O. Zh. Zhidkova. – M. : Progress, Univers, 1993. – 766 s.

7. An act to establish an uniform rule of naturalization : Act of March 26, 1790. [Electronic resource] : Library of Congress. – Mode of access: https://www.loc.gov/law/help/statutes at large/1st congress/c1.pdf. – Date of access: 02.03.2018.

8. An act to establish an uniform rule of naturalization, and to repeal the act heretofore passed on that subject: Act of January 29, 1795. [Electronic resource] : Library of Congress. – Mode of access: https://www.loc.gov/law/help/statutes at large/3rd congress/c3.pdf. – Date of access: 02.03.2018.

9. An act supplementary to and to amend the Act, intituled "An act to establish an uniform rule of naturalization, and to repeal the act heretofore passed on that subject": Act of June 17, 1798. [Electronic resource] : Library of Cong ress. – Mode of access: https://www.loc.gov/law/help/statutes at-large/5th congress/c5.pdf. – Date of access: 02.03.2018.

10. An act concerning aliens: Act of June 25, 1798. [Electronic resource] : U.S. Immigration legislation. – Mode of access: http://library.uwb.edu/Static/USimmigration/1%20stat%20577.pdf. – Date of access: 02.03.2018.

11. An act to establish an uniform rule of naturalization and to repeal the acts heretofore passed on that subject: Act of April 14, 1802. [Electronic resource] : Legis works. – Mode of access: http://legisworks.org/sal/2/stats/STATUTE 2-Pg153a.pdf. – Date of access: 02.03.2018.

12. An act regulating passenger ships and vessels: Act of March 2, 1819. [Electronic resource] : Library of Cong-ress. – Mode of access: https://www.loc.gov/law/help/statutes at large/15th congress/c15.pdf. – Date of access: 02.03.2018.

13. 2016 Yearbook of immigration statistics. – Wash. : U.S. Department of homeland security, Office of immigration statistics, 2017. – 115 p.

14. Federal immigration legislation. – Digest of immigration decisions. – steerage legislation, 1819–1908. – State immigration and alien laws. Wash., 1911. – 956 p.

15. Kutler, S. I. Dictionary of American history, 3rd edition : 1 v. / S.I. Kutler. – New York, NY : Charles Scribner’s sons, 2003. – 590 p.

16. Congress Profiles [Electronic resource] : History, art and archives United States House of representatives. – Mode of access: https://history.house.gov/Congressional Overview/Profiles/34th/. Date of access: 18.03.2019.

17. An act to encourage immigration: Act of July 4, 1864. [Electronic resource] : U.S. Immigration legislation. – Mode of access: http://library.uwb.edu/Static/USimmig-ration/ 13%20stat%20385.pdf. – Date of access: 02.03.2018.

18. An act supplementary to the acts in relation to immigration: Act of March 3, 1875. [Electronic resource] : Library of Congress. – Mode of access: https://www.loc.gov/law/help/statutes at large/43rd congress/session 2/c43s2ch141.pdf. – Date of access: 02.03.2018.

19. An Immigrant nation: United States regulation of immigration, 1798 1991. – Wash., 1991. – 41 p. [Electronic resource] : Hathi trust digital library. – Mode of access: http://hdl.handle.net/2027/mdp.39015025288732. – Date of access: 02.03.2018.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


20. An act to regulate immigration: Act of August 3, 1882. [Electronic resource] : Library of Congress – Mode of access: https://www.loc.gov/law/help/statutes-at-large/ 47th -cong ress/session-1/thec47s1ch376.pdf. – Date of access: 02.03.2018

21. An act in amendment to various acts relative to immigration and the importation of aliens under contract or agreement to perform labor: Act of March 3, 1891. [Electronic resource] : U.S. Immigration legislation. – Mode of access: http://library.uwb.edu/Static/USimmigration/26%20stat%201084.pdf. – Date of access: 02.03.2018.

22. An act to regulate the immigration of aliens into the United States: Act of March 3, 1903. [Electronic resource] : Legis works. – Mode of access: http://legisworks.org/cong-ress/57/session-2/publaw-162.pdf. – Date of access: 02.03.2018.

23. An act to regulate the immigration of aliens into the United States: Act of February 20, 1907. [Electronic resource] : Library of Congress. – Mode of access: https://www.loc.gov/law/help/statutes-at-large/59th-congress/session-2/c59s2ch1134.pdf. – Date of access: 02.03.2018.

24. An act to inaugurate certain treaty stipulations relating to Chinese: Act of May 6, 1882. [Electronic resource] : Library of Congress. – Mode of access: https://www.loc.gov/law/help/statutes-at- large/47th-congress/session-1/c47s1ch126.pdf. – Date of access: 02.03.2018.

25. An act to prohibit the coming of Chinese persons into the United States: Act of May 5, 1892. [Electronic resource] : Library of Congress. – Mode of access: https://www.loc.gov/law/help/statutes-at-large/52nd-congress/session-1/c52s1ch60.pdf. – Date of access: 02.03.2018.

26. An act to prohibit the coming into and to regulate the residence within the United States, its territories, and all territory under its jurisdiction, and the District of Columbia, of Chinese and persons of Chinese descent: Act of April 29, 1902. [Electronic resource] : U.S. Immigration legisla-tion. – Mode of access http://library.uwb.edu/Static/USimmigration/32%20stat%20176.pdf. – Date of access: 02.03.2018.

27. Rein, M. L. Immigration and illegal aliens: Blessing or burden? / M. L. Rein. – Farmington hills, Michigan : Gale group/Thomson learning, 2002. – 148 p.

28. McDonald, W. F. Changing boundaries of law enforcement: State and local law enforcement, illegal immigration and transnational crime control, final report [Electronic resource] : National criminal justice reference service – Mode of access: https://www.ncjrs.gov/pdffiles1/nij/grants/188877.pdf. – Date of access: 06.01.2019.

29. Historical statistics of the United States, 1789-1945: a supplement to the Statistical abstract of the United States. – Wash. : The United States bureau of the census., 1949. – 363 p.

20. An act to regulate immigration: Act of August 3, 1882. [Electronic resource] : Library of Congress – Mode of access: https://www.loc.gov/law/help/statutes at large/ 47th -cong ress/session 1/thec47s1ch376.pdf. – Date of access: 02.03.2018.

21. An act in amendment to various acts relative to immigration and the importation of aliens under contract or agreement to perform labor: Act of March 3, 1891. [Electronic resource] : U.S. Immigration legislation. – Mode of access: http://library.uwb.edu/Static/USimmigration/26%20stat%201084.pdf. – Date of access: 02.03.2018.

22. An act to regulate the immigration of aliens into the United States: Act of March 3, 1903. [Electronic resource] : Legis works. – Mode of access: http://legisworks.org/cong-ress/57/session 2/publaw 162.pdf. – Date of access: 02.03.2018.

23. An act to regulate the immigration of aliens into the United States: Act of February 20, 1907. [Electronic resource] : Library of Congress. – Mode of access: https://www.loc.gov/law/help/statutes at large/59th congress/session 2/c59s2ch1134.pdf. – Date of access: 02.03.2018.

24. An act to inaugurate certain treaty stipulations relating to Chinese: Act of May 6, 1882. [Electronic resource] : Library of Congress. – Mode of access: https://www.loc.gov/law/help/statutes at large/47th congress/session 1/c47s1ch126.pdf. – Date of access: 02.03.2018.

25. An act to prohibit the coming of Chinese persons into the United States: Act of May 5, 1892. [Electronic resource] : Library of Congress. – Mode of access: https://www.loc.gov/law/help/statutes at large/52nd congress/session 1/c52s1ch60.pdf. – Date of access: 02.03.2018.

26. An act to prohibit the coming into and to regulate the residence within the United States, its territories, and all territory under its jurisdiction, and the District of Columbia, of Chinese and persons of Chinese descent: Act of April 29, 1902. [Electronic resource] : U.S. Immigration legisla-tion. – Mode of access http://library.uwb.edu/Static/USimmigration/32%20stat%20176.pdf. – Date of access: 02.03.2018.

27. Rein, M. L. Immigration and illegal aliens: Blessing or burden? / M. L. Rein. – Farmington hills, Michigan : Gale group/Thomson learning, 2002. – 148 p.

28. McDonald, W. F. Changing boundaries of law enforcement: State and local law enforcement, illegal immigration and transnational crime control, final report [Electronic resource] : National criminal justice reference service – Mode of access: https://www.ncjrs.gov/pdffiles1/nij/grants/188877.pdf. – Date of access: 06.01.2019.

29. Historical statistics of the United States, 1789 –1945: a supplement to the Statistical abstract of the United States. – Wash. : The United States bureau of the census., 1949. – 363 p.Вуч

эбна

-выда

вецк

i цэн

тр

БДПУ

Гісторыя 69


УДК [94(476):630]“177/138”

ЛЕСААХОЎНЫЯ МЕРАПРЫЕМСТВЫ РАСІЙСКАГА ЎРАДАНА ТЭРЫТОРЫІ БЕЛАРУСІ (ДРУГАЯ ПАЛОВА 70-х гг. XVIII – ПЕРШАЯ ПАЛОВА 30-х гг. ХІХ ст.)

І. В. Пугач,аспірант кафедры гісторыі Беларусі

і славянскіх н ародаў Беларускага дзяржаўнага педагагічнага

ўніверсітэта імя Максіма ТанкаПаступіў у рэдакцыю 26.03.19.

UDC [94(476):630]“177/138”

FOREST PROTECTING MEASURES OF THE RUSSIAN GOVERNMENT IN THE TERRITORY OF BELARUS

(THE SECOND HALF OF THE XVIII – THE FIRST HALF OF THE 30S

OF THE XIX CENTURY)

I. Pugach,Post-Graduate Student of the Department of History of Belarus and Slavic Nations, Belarusian State Pedagogical University named after Maxim Tank


Артыкул прысвечаны пытанню рэалізацыі лесаахоўных мерапрыемстваў палітыкі расійскага ўрада на тэрыторыі Беларусі ў перыяд з другой паловы 70-х гг. XVIII па першую палову 30-х гг. Х ІХ ст. Паказаны працэс развіцця арганізацыйнай структуры і адлюстраваны функцыянальныя абавязкі мясцовай лесаахоўнай адміністрацыі. Робіцца выснова аб паспяховасці захадаў урада Расійскай імперыі па стварэнні ўмоў для ажыццяўлення эфектыўнай лесаахоўнай палітыкі ў краі.Ключавыя словы: беларускія губерні, урад, лесаахоўная палітыка, мясцовая лесаахоўная адміністрацыя, лясная варта.The article is devoted to the issue of implementation of the forest protection policy of the Russian government in the territory of Belarus in the period from the second half of the 70s of the XVIII to the fi rst half of the 30s of the XIX century. The process of development of the organizational structure is shown and the functional responsibilities of the local forest protection administration are refl ected. The conclusion is made about the success of the measures of the Government of the Russian Empire to create conditions for the implementation of effective forest protection policy in the region.Keywords: Belarusian provinces, government, forest protection policy, local forest protection administration, forest guard.

У канцы XVIII – 30-х гг. ХІХ ст. у сувязі з далучэннем беларускіх зямель да

Расійскай імперыі паводле падзелаў Рэчы Паспалітай сацыяльна-эканамічнае развіццё краю было апасродкавана кантэкстам яго інтэграцыі ў гаспада рчую сістэму Расіі. У адз-начаны перыяд імперыя перажывала шэраг пераўтварэнняў, у прыватнасці гаспадарча-адміністрацыйнага характару. Дадзеныя пра-цэсы абумовілі трансфармацыю і сістэмы аховы лясоў на тэрыторыі беларускіх гу-берняў.

Доўгі час у Рас ійскай імперыі дзяржаўны лес успрымаўся, галоўным чынам, як крыніца рэсурсаў для флота. Таму першачарговая ўвага надавалася арганізацыі нагляду за кара-бельным лесам. З 24 жніўня 1765 г. галоўнае кіраванне карабельнымі лясамі на цэнтраль-ным узроўні ўскладалася на экспедыцыю

генерал-інтэнд анта, якая ўваходзіла ў склад Адміралцейств-калегіі [1]. Аднак у 1780-я гг. ва ўрадавай палітыцы ярка праявілася імкненне да папаўнення дзяржаўнай казны, дзякуючы даходам ад лесу. Так, указам ад 16 лютага 1782 г. усе лясы, уключаючы тыя, што падлягалі нагляду з боку Адміралцейст в-калегіі, былі падначалены дырэктарам дзяржаўных эка-номій [2]. Трэба адзначыць, што такая сістэма кіравання не мела магчымасці цалкам скан-цэнтравацца на арганізацыі эфектыўнай аховы лясоў, бо акрамя гэтага адзначаныя асобы выконвалі шэраг іншых гаспадарчых функцый. З 31 сакавіка 1797 г. нагляд за дзяржаўнымі лясамі ўскладаўся на Экспедыцыю дзяржаўнай гаспадаркі, апякунства іншаземных і сельскага дамаводства. У сувязі з гэтым пры ёй павінны былі знаходзіцца спецыяльныя лясныя служ-боўцы – вальдмейстары [3].

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


26 мая 1798 г. лясная частка ў Расійскай імперыі была падначалена Адміралцейств-калегіі, у складзе якой быў заснаваны спецы-яльны дэпартамент па лясной частцы [4]. У сувязі з утварэннем мін істэрстваў 8 верасня 1802 г. было заснавана Міністэрства фінансаў, якому быў падначалены Лясны дэпартамент. Згодна з «Проектом устава о лесах», зацвер-джаным А ляксандрам I 11 лістапада 1802 г., усе лясы, за выключэннем тых, якія складалі прыватную ўласнасць, павінны былі знаходзі ц-ца ў кіраванні Ляснога дэпартамента. Яго функцыі зводзіліся да арганізацыі збору зве-стак аб казённых лясах, каардынацыі іх аховы, развядзення новых лясоў, забеспячэння атры-мання прыбыткаў з казённых лясоў, адкрыцця спецыяльных лясных навучальных устаноў, кіраўніцтва, сумесна з казённымі палатамі, надзяленнем дзяржаўны х сялян участкамі лесу [5; 6].

Згодна з «Общим учреждением Мини-стерств» ад 25 чэрвеня 1811 г. Міністэрства фінансаў вызначалася як структура, якая зай-маецца кантролем усіх крыніц дзяржаўных прыбыткаў, у тым ліку і дзяржаўных лясоў [7]. 25 ліпеня 1811 г. было выдадзена «Учреждение Министерства финансов», згодна з якім адзна-чанае мініст эрства падзялялася на 4 дэпарта-менты і канцылярыю міністра. Адным з іх стаў Дэпартамент дзяржаўных маёмасцей. Ён падзяляўся на 5 аддзяленняў, сярод якіх былі аддзяленне карабельных лясоў і аддзяленне казённых лясоў. Да прадметаў дзейнасці пер-шага адносіліся вылучэнне карабельных лясоў з астатніх казённых лясоў, забеспячэнне ляснымі матэрыяламі адміралцействаў, флоту, партоў і верфяў, а таксама ваенных патрэб. Аддзяленне казённых лясоў займалася арганізацыяй кантролю за ўсімі казённымі лясамі (акрамя карабельных, удзельных і ад-ведзеных горным заводам і фабрыкам), іх па-дзелам па прадмеце ўжывання, водпускам лесаматэрыялаў у казённыя месцы на розныя патрэбы і каардынацыяй дзейнасці лясных на-вучальных устаноў [8; 9, с. 85–88; 10]. Канчат-кова функцыі па кіраванні лясамі перайшлі да Дэпартамента дзяржаўных маёмасцей 31 снеж ня 1811 г. [11]. На працягу 1811–1837 гг., кантроль стану лясной справы замацаваўся за Міністэрствам фінансаў і яго Дэпартаментам дзяржаўных маёмасцей.

Разам з пераўтварэннямі цэнтральных органаў кіравання трансфармавалася і мясцо-вая адміністрацыя. Пэўны час, пачынаючы з выдання «Учреждений для управления гу-берний Всероссийской империи», нагляд за

лясамі ажыццяўлялі казённыя палаты, а да-кладней дырэктары дамаводства [12]. У сваю чаргу губернатары павінны былі сачыць за вы-кананнем усіх пастаноў, якія адносіліся да ляс-нога кіравання. Як ужо ўзгадвалася раней, у 1782 г. усе лясы, якія былі падведамасны Адміралцейств-калегіі, былі перададзены пад юрысдыкцыю казённых палат. 12 сакавіка 1798 г. было прынята рашэнне аб увядзенні пасадаў спецыяльных чыноўнікаў, якія б займаліся выключна лясной часткай. Імі сталі обер-фарштмейстары і фарштмейстары ў да-лейшым падначаленыя Лясному дэпартамен-ту, а затым і Дэпартаменту дзяржаўных маё-масцей. Обер-фарштмейстары былі адначасо-ва падпарадкаваны Адміралцейств-калегіі і губернатарам. Яны павінны былі захоўваць і разводзіць лясы, здымаць іх на карты і планы, даносіць пра парушэнні ляснога заканадаўства губернатарам для прыняцця адпаведных захадаў і г. д. Акрамя таго, обер-фарштмейста-ры арганізоўвалі працэс нарыхтоўкі драўніны для дзяржаўных патрэб і выказвалі свае меркаванні наконт павелічэння прыбыткаў каз-ны за кошт аптымізацыі вядзення лясной гаспадаркі. Для вырашэння задач па ахове лясоў на лакальным узроўні пад кіраўніцтвам обер-фарштмейстараў прызначаліся фарш т-мейстары [9, c. 60–62; 13]. Пад кіраўніцтвам апошніх, на ўзроўні лясных дыстанцый і ўчасткаў, за арганізацыю аховы лясоў адказвалі ферштары і ўнтэр-ферштары. Для распаўсюджвання лесазнаўства за кожным з фарштмейстараў было прынята рашэнне за-мацаваць па два вучні. Трэба адзначыць, што палажэнні фарштмейстарскай інструкцыі за-хоўвалі сваю моц да канца 1830-х гг. [9, c. 59]. Прынцыповай асаблівасцю такога падыходу да фарміравання мясцовай лесаахоўнай адміністрацыі было тое, што да абавязкаў ляс-ных чыноўнікаў адгэтуль адносілася не толькі ахова лясоў, але і іх развядзенне. Указам ад 18 сакавіка 1799 г. обер-фарштмейстарам было дазволена даносіць напрамую да Лясно-га дэпартамента пра неабходныя пастанаў-ленні па лясной частцы, не чакаючы распара-джэння губернатараў. Дадзенае рашэнне пры-вяло да канфлікту паміж ляснымі чыноўнікамі і іншымі губернскімі чыноўнікамі з-за даволі цеснай сувязі лясной часткі з сельскай гаспа-даркай. У выніку Лясны дэпартамент быў вы-мушаны займацца разглядам спрэчных сітуацый замест канцэнтрацыі ўвагі на ахове лясоў. Акрамя таго, губернатары адгэтуль не лічылі, што павінны кантраляваць дзейнасць обер-фаршт мейстараў. Гэта прывяло да

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

Гісторыя 71

ўскладнення выкрыцця злачынстваў з боку лясных чыноўнікаў. Для выпраўлення гэтай сітуацыі 16 чэрвеня 1803 г. обер-фарштмей-стары былі зноў падначалены губернатарам. Трэба адзначыць, што першапачаткова рэ-фармаванне лясной часткі на тэрыторыі Беларусі ажыццяўлялася не ў поўным аб’ёме. Гэта было звязана з недахопам звестак пра мясцовыя лясы. Для іх апісання ў беларускія губерні былі накіраваны обер-фарштмейстары з неабходнай колькасцю землямераў. Толькі пасля таго, як была атрымана неабходная інфармацыя, лясныя чыноўнікі новага ўзору пачалі сваю работу па наглядзе за беларускімі лясамі [9, с. 56, 59–60, 78–80; 14; 15, с. 217–226].

Своеасаблівым захадам для папярэджання і выкрыцця лясных злачынстваў стала пасту-повае ўтварэнне лясных застаў, якія ажы ц-цяўлялі кантроль за сплавам лесу па рэках. Аднак у 1818 г. большасць застаў спынілі сваё існаванне з-за таго, што іх дзейнасць пера-шкаджала суднаходству. Сваю дзейнасць пра-цягнулі толькі Рыбінская, Шлісэльбургская і Архангельская заставы [15, c. 368].

19 чэрвеня 1826 г. быў выдадзены ўказ аб новым уладкаванні лясной справы. Обер -фарш т мейстары былі перайменаваны ў губер н-скіх ляснічых і ўзначалілі ўтвораныя пры казён-ных палатах лясныя аддзяленні. Пераймена-ванню падлягалі і астатнія лясныя чыноўнікі. Так, фарштмейстары атрымалі назву акруговых ляснічых, фарштмейстарскія вучні – памочнікаў акруговых ляснічых, ферштары – малодшых ляснічых, унтэр-ферштары – падляснічых. Звыш грашовых акладаў лясныя чыноўнікі атрымлівалі зямельныя надзелы наступных памераў: акруговыя ляснічыя – ад 30 да 60 дзес., малодшыя – ад 20 да 40 дзес., падляснічыя – ад 15 да 30 дзес. Трэба адзна-чыць, што функцыянал адзначаных чыноўнікаў не зведаў істотных змяненняў. Згодна з гэтым палажэннем лясы, падведамасныя органам дзяржаўнага кіравання, падзяляліся на акругі. У сваю чаргу, акругі падзяляліся на лясніцтвы і лясныя ўчасткі. Фактычна рэфармаванне ляс-ной часткі пачалося толькі восенню 1827 г., калі адзначанае палажэнне было апублікавана [16].

З пачатку ХІХ ст. да рэфармавання лясной часткі арганізацыю лесаахоўнай дзейнасці на тэрыторыі Беларусі ажыццяўлялі больш за 150 чыноўнікаў. Абапіраючыся на звесткі, якія ўтрымліваюць фармулярныя спісы, толькі каля 13 % з іх мелі спецыяльную лясную адукацыю. Гэта магло стаць следствам прынятага 14 красавіка 1803 г. рашэння аб прызначэнні

лясных чыноўнікаў без правядзення адпавед-нага экзамену у сувязі з неразвітасцю ў Расій-скай імперыі сістэмы лясной адукацыі [17]. Трэба адзначыць, што да канца разглядаемага перыяду гэты паказальнік не меў істотных ваганняў. Разам з тым, вялікая колькасць ляс-ных чыноўнікаў несла ваенную службу ці удзель нічала ў ваенных паходах на тэрыторыі былой Рэчы Паспалітай супраць французскіх войскаў падчас вайны 1812 г. і г. д., чым па-казвала сваю лаяльнасць да расійскага ўра-да. Гэта акалічнасць дае пад ставу меркаваць, што адным з галоўных крытэрыяў пры камп-лектаванні штату лясных чыноўнікаў была да-бранадзейнасць канды датаў, а не ўзровень адукацыі. Паводле паходжання, большасць лясных чыноў нікаў адно сілася да вышэйшага саслоўя – каля 84,5 %. Найбольшая ўдзельная вага дваранства была характэрна для пасады обер-фаршт мейс тараў – 100 %. Адпаведны пака заль нік для фарштмейстараў складаў каля 76,2 %, ферштараў – каля 88,2 %, фаршт-мейстарскіх вучняў – каля 88,1 %. На астатнія саслоўі (выхадцы з афіцэрскіх сем’яў, духоўныя асобы, гараджане і інш.) прыпадала каля 15,5 %. Сярэдні ўзрост мясцовых лясных чыноўнікаў складаў каля 38 гадоў. Для обер-фарштмейстараў гэты паказальнік знаходзіўся на адзнацы ў 49,6 га доў, фарштмейстараў – 36,7 гадоў, ферш тараў – 33,9 гадоў, фаршт-мейстарскіх вучняў – 28,9 гадоў. Каля 49 % усіх лясных чыноўнікаў на тэрыторыі Беларусі былі жанатымі, каля 48 % – халастымі, каля 3 % – удаўцамі. Абапіраючыся на змест фармуляр-ных спісаў лясных чыноўнікаў беларускіх губерняў, можна меркаваць, што праз 10 гадоў пасля выдання палажэння ад 19 чэрвеня 1826 г. тэндэнцыі ў кадравым камплектаванні не зведалі істот ных змяненняў. У 1835–1836 гг. службу на тэрыторыі Беларусі несла каля 70 лясных чыноўнікаў. Паказальнік сярэдняга ўзросту некалькі павялічыўся і склаў каля 43 гадоў. Па-ранейшаму дваранства было най-больш прадстаўленым саслоўем – болей 86 %. У канфесійным разрэзе сярод мясцовых чыноўнікаў пераважалі асобы каталіцкага ве-равызнання (57,6 %), другое месца належала праваслаўным (24,2 %). Найменш прадстаў-лены былі прыхільнікі евангелічнага хрысціян-ства і ісламу (6,1 % і 1,5 % адпаведна). Трэба адзначыць, што канфесійную прыналежнасць 10,6 % лясных чыноўнікаў вызначыць не ўда-лося. Пэўным чынам змяніліся паказальнікі, якія характарызуюць сямейнае становішча лясных чыноўнікаў. Так, 63,6 % з іх знаходзіліся ў шлюбе, 27,2 % былі халастымі, а 7,6 % –

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


удаўцамі (дакладная інфармацыя пра 1,6 % чыноўнікаў не была высветлена) [18, арк. 2 адв.-235; 19, арк. 2 адв.-258; 20, арк. 5 адв.-65, 157 адв.-206; 21, арк. 3 адв.-346; 22, арк. 42 адв.-104, 197 адв.-370; 23, арк. 3 адв.-100; 24, арк. 3 адв.-22, 281 адв.-290; 25, арк. 170 адв.-200; 26, арк. 6 адв.-152, 297 адв-322].

Варта адзначыць, што дзейнасць урада і лясных чыноўнікаў была накіравана і на за-беспячэнне функцыянавання лясной варты. На тэрыторыі беларускіх губерняў яна насіла пераважна часовы характар і была прад-стаўлена ў асноўным палясоўшчыкамі і пажар-нымі старастамі. Палясоўшчыкі абіраліся з дзяржаўных сялян, якія пражывалі ў бліжэй-шых да лясоў паселішчах. Тэрмін іх службы складаў адзін год. На працягу гэтага года, пад камандаваннем лясных чыноўнікаў, яны павінны былі ажыццяўляць агляд стану лясоў, а таксама прадухіляць незаконныя высечкі лесу і іншыя парушэнні ляснога заканадаўства. Пажарныя старасты абіраліся на тры гады з дабранадзейных сялян. Асноўная іх дзей-насць была сфакусіравана на папярэджанні лясных пажараў і барацьбе з імі. У адрозненне ад палясоўшчыкаў, якія павінны былі быць рас-кватараваны пры лясных угоддзях, пажарныя старасты маглі пражываць у сваіх паселішчах. Палажэннем ад 19 чэрвеня 1826 г. было прадпісана забяспечваць, згодна з мясцовымі ўмовамі, пешых вартаўнікоў зямельнымі ўчасткамі ад 1 да 5 дзес. [9, c. 41, 80, 89 –90; 15, с. 222; 16; 27, c. 349–351; 28, арк. 2-8 адв., 106 адв.-114].

На тэрыторыі Беларусі арганізацыя дзей-насці лясной варты палягчалася існаваннем падобнага інстытута на папярэднім этапе гістарычнага развіцця. У гады знаходжання Беларусі ў складзе Рэчы Паспалітай падобным функцыяналам валодалі старэйшыя асочнікі (або дзясятнікі) і асочнікі, якія выбіраліся з мяс-цовага насельніцтва [29, c. X, 13–15, 35–36, 62–64, 83–85, 127–129, 150–152, 163–164, 185–187, 221–222, 231–232]. Адметнай асаблі-васцю дадзенага перыяду з’яўлялася частко-вае захаванне на тэрыторыі беларускіх гу-берняў лясных пасад, характэрных для Рэчы Паспалітай, у прыватнасці асочнікаў [19, арк. 21-21 адв., 38-44 адв.; 27, c. 347-348; 30, c. 50].

Аднак часовы характар лясной варты, а таксама залежнасць вартаўнікоў ад сялян-скай абшчыны абумоўлівалі яе няздольнасць да рэалізацыі эфектыўнага нагляду за лясамі на лакальным узроўні [31, c. 230]. З цягам часу кіраўніцтва Расійскай імперыі перагледзела падыходы да арганізацыі лясной варты. Вы-

значальны крок у гэтым кірунку быў здзейсне-ны 28 снежня 1832 г., калі было прынята ра-шэнне аб стварэнні пастаяннай лясной варты. Яна фарміравалася з сямейных дзяржаўных сялян і сямейных адстаўных ваенных ніжэй-шых чыноў. За сем’ямі пастаяннай лясной вар-ты і аб’ездчыкамі замацоўваліся абыходы і аб’ез ды. Тэрмін іх службы павінен быў скла-даць не менш за 20 гадоў, аднак, па стане здароўя або неадпаведнасці патрабаванням, яны маглі пазбавіцца пасады датэрмінова. Прадстаўнікі пастаяннай лясной варты выз-валяліся ад выплаты падаткаў і выканання іншых павіннасцей. У адзначаны перыяд прыз-начэнне сямействаў у пастаянную лясную вар-ту ўскладалася на лясныя аддзяленні казён-ных палат. Пры ўстанаўленні лясной варты мясцовыя органы кіравання павінны былі ад-даваць перавагу тым сем’ям, у якіх хаця б адзін член быў пісьменным. Для пасялення сем’яў лясной варты, якія складаліся з сялян, з казны вылучалася па 100 руб. На пасяленне сямействаў з адстаўных ваенных ніжэйшых чыноў вылучалася па 200 руб. Вартаўнікам адводзіліся зямельныя ўчасткі ад 12 да 40 дзес. у залежнасці ад мясцовых умоў. Заробак па-стаяннай лясной варты складаў 15 руб. у год. Забеспячэнне абмундзі раваннем і конямі вартаўнікоў ускладалася на губернскіх альбо старэйшых ляснічых. Да абавязкаў сямействаў пастаяннай лясной варты адносіліся ахова лясоў ад пажараў, самавольных высечак і не-законных захопаў з боку прыватных асоб, не-дапушчэнне пасьбы жывёлы, збор насення, сеянне і клеймаванне дрэў і г. д. Аб’ездчыкі павінны былі ажыццяўляць нагляд за лясамі, якія адносіліся да даручаных ім аб’ездаў і са-чыць за тым, каб кожнае сямейства лясных вартаўнікоў было забяспечана неабходным абмундзіраваннем і спраўна выконвала свае абавязкі [32; 33, арк. 218–222; 34, арк. 8 адв.; 35, арк. 57]. Варта адзначыць, што прызначэн-не аб’ездчыкаў у найбольш важныя лясныя дачы прадугледжвалася яшчэ падчас рэфар-мавання лясной часткі, пачатага ў 1826 г. [31, c. 230; 16]. Згодна з адпаведным палажэннем, яны павінны былі ажыццяўляць нагляд за падначаленымі ім вартаўнікамі, забяспечвацца зямельнымі надзеламі, памеры якіх складалі ад 3 да 8 дзес. Акрамя таго, абапіраючыся на фармулярныя спісы лясных чыноўнікаў па Віленскай губерні, можна зрабіць выснову аб тым, што пасада аб’ездчыка тут была прадстаўлена ўжо ў 1813 г. [21, арк. 73 адв.-76].

З цягам часу, у сувязі з распаўсюджаннем пастаяннай лясной варты, планавалася спы-

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

Гісторыя 73

ніць камплектаванне лясной варты палясоў-шчыкамі. Варта звярнуць увагу на тое, што на тэрыторыі Беларусі рэальныя вынікі ў справе замяшчэння часовай лясной варты пастаяннай былі атрыманы толькі ў 1840-х гг. Можна мер-каваць, што такі стан рэчаў мог быць абу-моўлены парушэннямі мясцовай лесаахоўнай адміністрацыяй правілаў рэфармавання ляс-ной варты [32; 33, арк. 17, 171–172].

Такім чынам, на падставе вышэйпаданага можна казаць аб тым, што ўрадам былі створа-ны спрыяльныя ўмовы для рэалізацыі эфектыўнай лесаахоўнай палітыкі на тэрыторыі Беларусі. На працягу адзначанага перыяду мясцовая сістэма аховы лясоў прайшла знач-ны шлях эвалюцыі, галоўнай асаблівасцю яко-

га з’яўлялася пастаянная тэндэнцыя да павелічэння канцэнтрацыі ўвагі мясцовых органаў кіравання на ахове лясоў. Трэба адзна-чыць, што аналіз статыстычных звестак і той факт, што ў адзначаны перыяд большасць ляс-ных масіваў знаходзілася ў прыватнай улас-насці, а значыць, і па-за ўвагай лясных чы ноў-нікаў, даюць падставу ўскласці асноўную ад-казнасць за скарачэнне лясных плошчаў краю на памеснае дваранства і зрабіць выснову аб адноснай эфектыўнасці мясцовай лесаахоўнай адміністрацыі ў другой палове 70-х гг. XVIII – першай палове 30-х гг. ХІХ ст. [36, с. 210; 37, арк. 2 адв.-3; 38, арк. 5 адв.-6; 39, арк. 2 адв.-3; 40, арк. 2 адв.-3; 41, арк. 93–102б].


1. Полное собрание законов Российской империи (далей – ПСЗРИ). – 1-е собр. – Т. 17. – Отд. 1. – № 12459. – С. 233–313.

2. ПСЗРИ. – 1-е собр. – Т. 21. – Отд. 1. – № 15351. – С. 405–406.

3. ПСЗРИ. – 1-е собр. – Т. 24. – Отд. 1. – № 17897. – С. 519.






9. Врангель, В. В. История лесного законодательства Рос-сийской империи: С присоединением Очерка истории корабельных лесов России / В. В. Врангель. – СПб. : при-вилегированная типография Фишера, 1841. – [4], 156 с.





14. ПСЗРИ. – 1-е собр. – Т. 25. – Отд. 1. – № 18895. – С. 590.15. Шелгунов, Н. В. История русского лесного законода-

тельства / Н. В. Шелгунов. – СПб. : типография Мини-стерства гос. имуществ, 1857. – VIII, 378 с.

16. ПСЗРИ. – 2-е собр. – Т. 1. – Отд. 1. – № 415. – С. 593–610.17. ПСЗРИ. – 1-е собр. – Т. 27. – Отд. 1. – № 20712. – С. 541.18. Расійскі дзяржаўны гістарычны архіў у г. Санкт-

Пецярбургу (далей – РДГА). – Ф. 379. Воп. 8. Спр. 85.19. РДГА. – Ф. 379. Воп. 8. Спр. 93.20. РДГА. – Ф. 379. Воп. 8. Спр. 94.21. РДГА. – Ф. 379. Воп. 8. Спр. 110.22. РДГА. – Ф. 379. Воп. 8. Спр. 111.

REFERENCES

1. Polnoye sobraniye zakonov Rossiyskoy imperii (daley – PSZRI). – 1 ye sobr. – T. 17. – Otd. 1. – № 12459. – S. 233–313.

2. PSZRI. – 1¬-ye sobr. – T. 21. – Otd. 1. – № 15351. – S. 405–406.

3. PSZRI. – 1¬-ye sobr. – T. 24. – Otd. 1. – № 17897. – S. 519.

4. PSZRI. – 1¬-ye sobr. – T. 25. – Otd. 1. – № 18534. – S. 255.

5. PSZRI. – 1-¬ye sobr. – T. 27. – Otd. 1. – № 20406. – S. 243–248.




9. Vrangel, V. V. Istoriya lesnogo zakonodatelstva Rossiyskoy imperii: S prisoyedineniyem Ocherka istorii korabelnykh lesov Rossii / V. V. Vrangel. – SPb. : privilegirovannaya tipografiya Fishera, 1841. – [4], 156 s.

10. PSZRI. – 1-ye sobr. – T. 30. – Otd. 1. – № 23020. – S. 226–258.

11. PSZRI. – 1-ye sobr. – T. 31. – Otd. 1. – № 24937. – S. 942. 12. PSZRI. – 1-ye sobr. – T. 20. – Otd. 1. – № 14392. –

S. 229–304. 13. PSZRI. – 1-ye sobr. – T. 25. – Otd. 1. – № 18429. –

S. 133–159. 14. PSZRI. – 1-ye sobr. – T. 25. – Otd. 1. – № 18895. – S. 590. 15. Shelgunov, N. V. Istoriya russkogo lesnogo zakono-

datelstva / N. V. Shelgunov. – SPb. : tipografiya Ministers-tva gos. imushchestv, 1857. – VIII, 378 s.

16. PSZRI. – 2-ye sobr. – T. 1. – Otd. 1. – № 415. – S. 593–610.

17. PSZRI. – 1-ye sobr. – T. 27. – Otd. 1. – № 20712. – S. 541. 18. Rasiyski dzyarzhauny gistarychny arkhiu u g. Sankt-

Petsyarburgu (daley – RDGA). – F. 379. Vop. 8. Spr. 85. 19. RDGA. – F. 379. Vop. 8. Spr. 93. 20. RDGA. – F. 379. Vop. 8. Spr. 94. 21. RDGA. – F. 379. Vop. 8. Spr. 110. 22. RDGA. – F. 379. Vop. 8. Spr. 111.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


23. РДГА. – Ф. 379. Воп. 8. Спр. 114.24. РДГА. – Ф. 379. Воп. 8. Спр. 115.25. РДГА. – Ф. 379. Воп. 8. Спр. 116.26. РДГА. – Ф. 379. Воп. 8. Спр. 117.27. Лесной словарь : в 3 ч. / составлен в Департаменте

корабельных лесов. – СПб. : привилегированная типо-графия Фишера, 1843–1845. – Ч. 2. – 1844. – [5], 725, VI c.

28. РДГА. – Ф. 387. Воп. 1. Спр. 7059.29. Ординация королевских пущ в лесничествах бывшего

Великого княжества Литовского, составленная по инструкции короля Владислава IV комиссарами Вилен-ским каноником и королевским секретарем Петром Далматом Исайковским и Упитским маршалком Хри-стофором Белозором в 1641-м году / [личный состав комиссии : Я. Ф. Головацкий (председатель) и др. ; пре-дисловие Н. Горбачевского]. – Вильна : Типография Штаба Виленского военного округа, 1871. – XVIII, 325 с.

30. Карцов, Г. Беловежская пуща: ее исторический очерк, современное охотничье хозяйство и Высочайшие охоты в Пуще / Г. Карцов. – СПб. : артистическое заве-дение А. Ф. Маркса, 1903. – XV, 414 c.

31. Арнольд, Ф. К. История лесоводства в России, Фран-ции и Германии / Ф. К. Арнольд. – СПб. : Издание А. Ф. Маркса, 1895. – 403, [2] c.


33. Нацыянальны гістарычны архіў Беларусі ў г. Мінску (далей – НГАБ). – Ф. 27. Воп. 1. Спр. 44.

34. НГАБ. – Ф. 2514. Воп. 1. Спр. 1348.35. НГАБ. – Ф. 2514. Воп. 1. Спр. 1895.36. История лесного дела Беларуси / В. П. Тарасенко

[и др.] ; Комитет лесного хозяйства Республики Бела-русь, Институт леса Национальной академии наук Бела-руси, Брянская государственная инженерно-технологи-ческая академия. – 2-е изд. – Гомель : ИЛ, 2004. – 301 с.

37. РДГА. – Ф. 379. Воп. 4. Спр. 2052.38. РДГА. – Ф. 379. Воп. 4. Спр. 2126.39. РДГА. – Ф. 379. Воп. 4. Спр. 2128.40. РДГА. – Ф. 379. Воп. 4. Спр. 2254.41. РДГА. – Ф. 387. Воп. 1. Спр. 4075.

23. RDGA. – F. 379. Vop. 8. Spr. 114. 24. RDGA. – F. 379. Vop. 8. Spr. 115. 25. RDGA. – F. 379. Vop. 8. Spr. 116. 26. RDGA. – F. 379. Vop. 8. Spr. 117. 27. Lesnoy slovar : v 3 ch. / sostavlen v Departamente

korabelnykh lesov. – SPb. : privilegirovannaya tipografiya Fishera, 1843–1845. – Ch. 2. – 1844. – [5], 725, VI c.

28. RDGA. – F. 387. Vop. 1. Spr. 7059. 29. Ordinatsiya korolevskikh pushch v lesnichestvakh

byvshego Velikogo knyazhestva Litovskogo, sostavlennaya po instruktsii korolya Vladislava IV komissarami Vilenskim kanonikom i korolevskim sekretarem Petrom Dalmatom Isaykovskim i Upitskim marshalkom Khristoforom Belozorom v 1641¬m godu / [lichnyy sostav komissii : Ya. F. Golovatskiy (predsedatel) i dr. ; predisloviye N. Gorbachevskogo]. – Vilna : Tipografiya Shtaba Vilenskogo voyennogo okruga, 1871. – XVIII, 325 s.

30. Kartsov, G. Belovezhskaya pushcha: yeye istoricheskiy ocherk, sovremennoye okhotnichye khozyaystvo i Vysochayshiye okhoty v Pushche / G. Kartsov. – SPb. : artisticheskoye zavedeniye A. F. Marksa, 1903. – XV, 414 c.

31. Arnold, F. K. Istoriya lesovodstva v Rossii, Frantsii i Germanii / F. K. Arnold. – SPb. : Izdaniye A. F. Marksa, 1895. – 403, [2] c.

32. PSZRI. – 2¬-ye sobr. – T. 7. – Otd. 1. – № 5869. – S. 943–956.

33. Natsyyanalny gistarychny arkhiu Belarusi u g. Minsku (daley – NGAB). – F. 27. Vop. 1. Spr. 44.

34. NGAB. – F. 2514. Vop. 1. Spr. 1348. 35. NGAB. – F. 2514. Vop. 1. Spr. 1895. 36. Istoriya lesnogo dela Belarusi / V. P. Tarasenko [i dr.] ;

Komitet lesnogo khozyaystva Respubliki Belarus, Institut lesa Natsionalnoy akademii nauk Belarusi, Bryanskaya gosudarstvennaya inzhenerno¬tekhnologicheskaya akade-miya. – 2¬ye izd. – Gomel : IL, 2004. – 301 s.

37. RDGA. – F. 379. Vop. 4. Spr. 2052. 38. RDGA. – F. 379. Vop. 4. Spr. 2126. 39. RDGA. – F. 379. Vop. 4. Spr. 2128. 40. RDGA. – F. 379. Vop. 4. Spr. 2254. 41. RDGA. – F. 387. Vop. 1. Spr. 4075.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

Гісторыя 75


УДК 94(73)“2009/2017”

СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА Б. ОБАМЫ(2009–2016 гг.)

А. В. Тищенко,аспирант кафедры

всеобщей истории и методики преподавания истории Белорусского государственного педагогического

университета имени Максима ТанкаПоступила в редакцию 29.03.19.

UDC 94(73)“2009/2017”

SOCIAL-ECONOMIC POLICY OF B. OBAMA

(2009–2016)

A. Tsishchanka,Post-Graduate Student of the Department of General History and Methods of Teaching History, Belarusian State Pedagogical University named after Maxim Tank


Статья посвящена результатам социально-экономической политики администрации Б. Обамы в 2009–2016 гг. Рассмотрены меры по выходу из ипотечного и финансового кризиса 2007–2008 гг., политика в отрасли автомобилестроения, медицинского и социального страхования, образования, энергетики. Как характерную черту периода, во многом определившую действия правившей администрации, автор отмечает жесткое противостояние демократической и республиканской партии. На основе анализа материалов статистики, данных государственных ведомств автор дел ает вывод о достижениях и неудачах администрации Б. Обамы.Ключевые слова: президентство Б. Обамы, финансовый кризис 2007–2008 гг., американский рынок частного жилья, автомобильная промышленность США, медицинское страхование в США, американское высшее образование, энергетика США.The article is devoted to the results of the social-economic policy of B. Obama's administration in 2009–2016. The measures to overcome the mortgage and fi nancial crisis of 2007-2008, the policy in the automotive indus-try, medical and social insurance, education, energy are considered. The author notes the tough opposition of the democratic and republican parties as a characteristic feature of the period, which largely determined the actions of the ruling administration. Basing on the analysis of statistics, data from government departments, the author concludes about accomplishments and failures of B. Obama's administration.Keywords: The Presidency of Barack Obama, fi nancial crisis of 2007–2008, American housing market, the US automotive industry, medical insurance in the US, the US higher education, the US energy.

Наследие президентства Б. Обамы явля-ется предметом споров как внутри

США, так и за их пределами. На протяжении всего срока президентства республиканская партия занимала бескомпромиссную позицию, сводя на нет его попытки проводить двухпар-тийную политику. С вступлением в должность Д. Трампа критика администрации Б. Обамы обострилась. Высказывания республиканского президента зачастую не соответствуют дей-ствительности, статистическим данным, вво-дят в заблуждение американцев. В этой связи представляется важным объективный, осно-ванный на фактах, а не на политических при-страстиях анализ социально-экономического наследия 44-го президента США.

Б. Обама вступил в должность президента в условиях самого глубокого со времен Вели-кой депрессии экономического кризиса. Кризис

был закономерным результатом неоконсерва-тивной идеологии, доминирующей в экономи-ческой политике США на прот яжении предше-ствующих 30 лет. Причинами кризиса стали дерегулирование финансовых институтов, рост социальной дифференциации и ухудше-ние положения большинства американцев.

Развитие информационных технологий от-крыло для банков и других финансовых инсти-тутов возможность быстрого передвижения больших объемов капитала. Дерегулирования банковской деятельности и формирование внебанковского сектора финансовых услуг привели к финансовым спекуляциям. Взаимо-действие ничем не подкрепленных активов с реальным сектором экономики приводило к финансовым пузырям. Самым ярким приме-ром финансового пузыря стал кризис ипотеч-ного кредитования.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


Вырос объем долговых обязательств в фи-нансовом секторе. В 1978 г. он составлял 3 трлн долл., а в 2007 г. – 36 трлн долл. В круп-нейших инвестиционных банках США «Беар Стернс», «Голдман Сакс», «Леман Бразерс», «Меррилл Линч», «Морган Стенли» в 2007 г. соотношение основного капитала к их обяза-тельствам составляло 1 к 40 [1, p. 22].

В целях извлечения выгоды банки про-изводили рискованные капиталовложения и чрез мерные заимствования. На ипотечном рынке с середины 1990-х гг. получили хожде-ние «субстандартные» (subprime) ипотеки. Американцы из небогатых семей не могли по-лучить обычный ипотечный кредит. Для них банки предлагали «субстандартную» ипотеку, высокий риск которой компенсировался расту-щими процентными ставками. В отсутствие значительного роста дохода заемщика это при-вело к тому, что те оказались неспособны пла-тить по кредитам. В конечном итоге «токсич-ные активы» сконцентрировались в круп-нейших инвестиционных банках, что привело к их краху. Ситуация требовала решительных мер со стороны президентской админист-рации.

Первым значительным шагом к преодоле-нию последствий кризиса стал закон о стимули-ровании экономики 2008 (Economic Stimulus Act of 2008), подписанный Дж. Бушем-мл. 13 фев-раля 2008 г. Он был разработан республиканца-ми совместно с демократами. С целью стиму-лирования экономики вводились налоговые льготы для граждан с низким и средним уров-нем дохода, а также налоговые льготы для при-влечения инвестиций в бизнес. Введенные льготы обошлись бюджету в 152 млрд долл. [2].

Со вступлением в должность Б. Обамы ан-тикризисная законотворческая деятельность продолжилась. 17 февраля 2009 г. Конгрессом был поддержан план чрезвычайных антикри-зисных мер для стимулирования американской экономики – закон о восстановлении и рефи-нансировании экономики 2009 (American Recovery and Reinvestment Act of 2009). Прави-тельство компенсировало сокращение част-ных расходов увеличением государственных, чтобы сохранять и создавать рабочие места, тем самым способствовать восстановлению экономики. Были созданы временные програм-мы помощи тем, кто больше всего пострадал от рецессии. Увеличены расходы на програм-мы социального обеспечения, образования, здравоохранения, инфраструктуры и энергети-ки. Одновременно 90 млрд долл. были направ-лены на развитие основанных на возобновля-

емых источниках энергии производств и «зеле-ных технологий». Стоимость осуществления этого закона составила 787 млрд долл. [3; 4].

Закон о восстановлении и рефинансирова-нии экономики 2009 положительно повлиял на ситуацию на рынке труда. По данным мини-стерства труда США, с января 2008 г. по де-кабрь 2009 г. работу потеряли 8 млн 605 тыс. человек. За период с января 2010 г. по декабрь 2012 г. было создано 5 млн 284 тыс. новых ра-бочих мест. Всего за период с января 2010 г. по декабрь 2016 г. было создано 15,6 млн рабочих мест. В октябре 2009 г. уровень безработицы достиг максимального за период кризиса зна-чения в 10 %, после чего началось его поступа-тельное снижение. В ноябре 2012 г. этот пока-затель составлял 7,7 %, в ноябре 2016 г. – 4,6 %. Рост среднего почасового заработка был медленным: в 2009 г. он составил 0,04 долл. в месяц, в 2016 г. – 0,06 долл. Сред-ний доход домохозяйства в 2017 г. составил 61 372 долл., что на 1,8 % больше, чем сред-ний показатель 2016 г. в 60 309 долл. в реаль-ном выражении. С 2014 г. средний доход до-машних хозяйств увеличился на 10,4 % в ре-альном выражении [5; 6].

Важным шагом на пути к преодолению по-следствий кризиса было наведение порядка в финансовом секторе. 21 июля 2010 г. Б. Оба-ма подписал закон «Додда-Фрэнка о реформе Уолл-Стрит и защите прав потребителей» (Dodd-Frank Wall Street Reform and Consumer Protection Act), в рамках которого для контроля за деятельностью финансовых институтов были созданы федеральные ведомства, такие как Совет по контролю за финансово й стабиль-ностью, Инвестиционный консультативный ко-митет по защите прав инвесторов и Агентство по защите потребителей финансовых услуг. «Правило Волкера» запрещало банкам владеть хедж-фондами, что существенно ограничило возможности банков использовать средства вкладчиков для финансовых спекуляций. Управление кредитных рейтингов было призва-но контролировать деятельность рейтинговых агентств, исключая возможность присвоения неверных рейтингов деривативам. Порог обяза-тельного основного капитала банков был под-нят с 30 млн долл. до 100 млн долл. [7].

Благодаря закону «Додда-Фрэнка» порядок в банковской сфере удалось навести. Суще-ственно снизились возможности использова-ния банками средств вкладчиков для финансо-вых махинаций. Был положен конец сговору между банками и рейтинговыми агентствами. Закон стал самой значительной попыткой регу-

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

Гісторыя 77

лирования финансовой системы со времен «Нового курса» Ф. Рузвельта. В сравнении с политикой «Нового курса» он был менее строг, большего администрации добиться не удалось из-за противодействия республикан-ской партии и банков.

Новым вызовом для админист рации Б. Обамы стал кризис в автомобильной про-мышленности. В 2006 г. в США было произве-дено 11,2 млн автомобилей. С 2007 г. начался спад: в 2008 г. объем производства сократился до 8,7 млн автомобилей, а в 2009 г. до 5,7 млн автомобилей [8]. Причинами спада стала не-эффективная управленческая политика, за-долженность предприятий по принятым фи-нансовым обязательствам, технологическое отставание от конкурентов, главным образом от японских автопроизводителей.

Мнения по поводу спасения автомобиль-ной промышленности разделились: республи-канцы считали, что нужно позволить предприя-тиям обанкротиться, демократы настаивали на спасении автопроизводителей за счет государ-ственных займов и программ реструктури-зации.

В рамках закона о чрезвычайной экономи-ческой стабилизации 2008 (Emergency Eco-nomic Stabilization Act of 2008), принятого 19 де-кабря 2008 г., предприятия «Дженерал моторс» и «Крайслер» получили 17,4 млрд долл. в ка-честве кредита [9].

Администрация Б. Обамы продолжила ин-вестиции в автомобильную промышленность на определенных условиях: реструктуризация и переоснащение отрасли, реформа произ-водства, урегулирование разногласий между профсоюзами и руководителями компаний. К середине 2009 г. на спасение автомобильной промышленности было потрачено 80,3 млрд долл. Благодаря решительным мерам прави-тельства крупнейшим автоконцернам удалось восстановить производство. В случае с компа-нией «Крайслер» преодолеть негативные по-следствия кризиса помогла продажа предприя-тия итальянскому концерну «Фиат». К середи-не 2011 г. «Дженерал моторс» и «Крайслер» досрочно погасили долги перед государством. В 2010 г. в США было произведено 7,7 млн ав-томобилей, в 2011 – 8,6 млн. В 2013 г. объем производства автомобилей превысил докри-зисный уровень и составил 11 млн автомоби-лей. Рост сохранился и в дальнейшем. В 2016 г. объем производства автомобилей составил 12,2 млн единиц. С 2009 по 2016 г. в автомобильной промышленности было соз-дано 640 тыс. новых рабочих мест [8; 10].

Критически важным для благосостояния миллионов американцев и экономики в целом был вопрос о восстановлении рынка ипотечно-го кредитования. В 2009–2010 гг. правитель-ством была реализована программа кредито-вания для граждан, впервые приобретающих недвижимость. Благодаря программе переза-ключения договоров удалось защитить домо-владельцев, чьи дома находились на стадии отчуждения за долги. Дополнительные полно-мочия по контролю за рынком ипотечного кре-дитования получили Министерство юстиции и Министерство финансов. В сторону ужесто-чения были пересмотрены стандарты ипотеч-ного кредитования. Так, максимальный платеж за ипотеку не мог превышать 31 % дохода до налогообложения. В рамках мер по поддержке рынка частного домостроения было направле-но более 50 млрд долл. бюджетных средств [11, c. 56–57]. Проявлением кризиса стало па-дение цен на недвижимость. С четвертого квартала 2011 г. дома впервые стали дорожать, а в декабре 2015 г. индекс цен превысил до-кризисный пик 2007 г. Сократилась до 30 % доля домов, стоимость которых была ниже размеров ипотечных платежей. Снизилась об-щая задолженность по ипотечным кредитам. Если в сентябре 2008 г. она составляла 9,3 трлн долл., в декабре 2016 г. составила 8,5 трлн долл. Благодаря решительным мерам правительства рынок частного домовладения был восстановлен [12; 13].

Не простой была ситуация в области здра-воохранения и социального страхования. Сло-жившаяся в США система здравоохранения уникальна. Она тесно переплетена с рынком, что делает ее регулирование со стороны госу-дарства сложной задачей. 23 марта 2010 г. был приня т «Закон о защите пациентов и доступ-ном медицинском обслуживании» (Patient Protection and Affordable Care Act). В соответ-ствии с ним программы «Медикер» и «Меди-кейд» были расширены. Наличие медицинской страховки стало обязательным для всех аме-риканцев, за ее отсутствие полагался штраф. Новый закон регулировал рынок страховых ус-луг, ужесточив требования к страховым компа-ниям и работодателям [14].

Реформа здравоохранения Б. Обамы стала первой попыткой существенно изменить меди-цинскую систему США после появления про-грамм «Медикер» и «Медикейд». Благодаря реформе доступ к медицинской страховке по-лучили более 20 млн американцев. «Обама-кер» задал новые стандарты в сфере здраво-охранения и медицинского страхования. Доля

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


незастрахованных американцев в возрасте от 18 до 64 лет с 2013 по 2016 г. сократилась с 20,3 до 11,5 % [15]. Реформа имела и обрат-ную сторону: «Обамакер» должен был обойтись американскому бюджету в 940 млрд долл., интернет-сайт программы медицинского стра-хования работал с перебоями, имело место удорожание страховок. Недовольство вызвало положение об обязательном страховании. Аме-риканцы, имевшие страховку до реформы, не были заинтересованы в предоставлении тако-вой бедным слоям населения за свой счет. Доля расходов домохозяйств на медицинское стра-хование продолжила расти. Республиканцы всячески препятствовали проведению рефор-мы. Таким образом, реформа системы меди-цинского страхования получилась неоднознач-ной, хоть и достигла положительных результа-тов [16].

Одной из проблем социал ьно-экономиче-ского развития США является постоянный рост стоимости высшего образования. С начала 1980-х гг. он стал опережать инфляцию. Рас-ходы на образование росли, вместе с ними росли и долговые обязательства студентов. В 1 квартале 2009 г. общая сумма задолжен-ности по образовательным кредитам составля-ла 707,2 млрд долл. Одновременно с ростом стоимости образования сокращались государ-ственные расходы на гранты, позволяющие покрыть часть стоимости обучения [17; 18].

Наметившаяся тенденция требовала от правительства решительных мер. Главной инициативой Б. Обамы, направленной на ре-шение этих проблем, была реформа системы кредитования студентов. В 2010 г. был разра-ботан и принят «Закон о совершенствовании образования» (The Health Care and Education Reconciliation Act). Согласно этому закону было увеличено финансирование программ гранто-вой поддержки студентов. На развитие гранто-вой программы Пелла обещали направить до-полнительно 36 млрд долл. в течение 10 лет. Также с 2013 г. предусматривалась индексация грантовой выплаты к индексу потребительских цен [19].

Благодаря увеличению государственных расходов удалось снизить темпы роста стои-мости высшего образования, однако остано-вить рост не удалось. В 2009/10 учебном году плата за обучение в государственном вузе со-ставляла 14,094 долл., в 2015/16 учебном го-ду – 16,757 долл. В коммерческих вузах плата за обучение увеличилась с 34,456 долл. в 2009/10 учебном году до 39,011 долл. в 2015/16 учебном году [20]. Не удалось оста-

новить и рост общей суммы задолженностей по образовательным кредитам. Этот показа-тель рос на протяжении всего президентского сро ка Б. Обамы и в 4 квартале 2016 г. составил 1,4 трлн долл. [21].

Определенных успехов удалось достичь в сфере «зеленых технологий». Технологи-ческие инновации сделали рынок возобновля-емой энергии доступнее, повысили его эффек-тивность и надежность. В 2009 г. администра-цией Б. Обамы была принята «Стратегия американских инноваций» (A Strategy For Ame-rican Innovation). Документ, разработанный На-циональным экономическим советом (Natio nal Economic Council) и управлением научно-тех-нической политики (Offi ce of Science and Technology Policy), регламентировал основные направления развития инновационной среды в США. Частью этого документа была страте-гия развития энергетики, которая предусматри-вала приоритет в разработке технологий, на-правленных на внедрение возобновляемых источников энергии. Для достижения этой цели было предложено обновлять и улучшать стан-дарты энергоэффективности, способствовать расширению производства и использования биотоплива, поддерживать научно-исследова-тельские и опытно-конструкторские работы в области биоэкономики. Администрация по-ставила цель к 2025 г. не менее 30 % электро-энергии, потребляемой в федеральных здани-ях, перевести на возобновляемые источники энергии [22].

Производство энергии является главным ис-точником парниковых газов в США, на его долю приходится около трети всех выбросов в атмо-сферу. 3 августа 2015 г. администрацией Б. Оба-мы был принят «План чистой энергии» (Clean Power Plan). Согласно плану, США к 2030 г. должны были сократить объем выбросов угле-кислого газа в атмосферу на 32 % в сравнении с 2005 г. Сделать это предполагалось за счет развития возобновляемых источников энергии и сокращения числа угольных электростанций. В 2015 г. США ратифицировали Парижские со-глашения по климату, цель которых с 2020 г. ре-гулировать меры по снижению углекислого газа в атмосфере. Установлены новые стандарты по контролю за окружающей средой. В 2010 г. угольные электростанции составляли треть рынка новых энергоустановок. Из введенных в эксплуатацию в 2015 г. новых электростанций 29,5 % составляли солнечные, 39 % – ветря-ные, 29 % – газовые [23].

Остро стоял вопрос роста нелегальной им-миграции. По данным бюро переписи США,

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

Гісторыя 79

с 2000 по 2007 г. численность нелегальных им-мигрантов выросла на 3,6 млн чел., с 8,2 млн чел. в 2000 г. до 11,8 млн чел. в 2007 г. [24]. Главным шагом на пути к решению вопроса о нелегальной иммиграции стала федераль-ная правительственная программа отложенно-го действия для прибывших в США детей (Deferred Action for Childhood Arrivals, DACA). Она была создана в 2012 г. и позволяла лю-дям, в детском возрасте незаконно ввезенным в США, получить временное право жить, учить-ся и работать в Америке. В программу могли попасть иммигранты в возрасте до 31 года, не имеющие легального статуса, постоянно про-живающие на территории США с 2007 г. Заяви-телей проверяли на наличие криминальной истории и угрозы национальной безопасности. Если они проходили проверку, действия по де-портации откладывались на два года с воз-можностью продления. Иммигрантов, находя-щихся под защитой программы, называют «Мечтатели» (Dreamers) [25].

Программа отложенного действия для при-бывших в США детей была компромиссом, разработанным администрацией Б. Обамы по-сле того, как Конгресс не принял закон о раз-витии, помощи и образовании для несовер-шеннолетних (Development, Relief, and Education for Alien Minors Act), который должен был предоставить легальный статус тем неле-гальным иммигрантам, кто прибыл в США в детстве. В период администрации Б. Обамы был ужесточен контроль за рынком труда, от-ветственность работодателей за труд не-легальных иммигрантов. Модернизирована система выдачи виз. Активизировалось ис-пользование системы биометрической иден-тификации для контроля за въездом и выез-дом из США. Благодаря принятым мерам уда-лось снизить динамику роста численности нелегальных иммигрантов. По данным бюро переписи США, в 2008 г. общая числен-ность нелегальных иммигрантов составляла 11,6 млн чел., в 2012 г. – 11,4 млн чел., в 2015 г. – 12 млн чел. [24; 26]. Численность нелегальных иммигрантов въехавших на тер-риторию США в период с 2008 по 2015 г. снизи-лась [25]. Программа отложенного действия для прибывших в США детей оказалась успеш-ной. К 2016 г. в ней приняли участие 787 тыс. 580 чел. [27]. Численность служащих Мини-стерства внутренней безо пасности, патрулиру-ющих сухопутную границу, выросла с 10 500 че-ловек в 2004 г. до 20 000 человек в 2010 г., служащих, контролирующих прибрежное и воздушное пространство, с 17 600 человек

в 2004 г. до 20 600 человек в 2010 г.; бюджет на их содержание вырос с 5,9 млрд долл. в 2004 г. до 11,9 млрд долл. в 2010 г. Велась работа по выявлению уже находящихся на территории США нелегальных иммигрантов. Число еже-дневных задержаний лиц с этим статусом вы-росло с 30 295 в 2008 г. до 34 376 в 2016 г. [28].

Итоги социально-экономической политики администрации Б. Обамы неоднозначны. Эко-номика США восстановилась после финансово-го кризиса 2007–2008 гг. Если в 2009 г. ВВП США упал на 3,1 %, то начиная с 2010 г. средние по-казатели роста составили 2,2 %. Экономиче-ский рост сохранялся на протяжении всего пре-зидентского срока Б. Обамы. Вдвое за этот пе-риод выросли биржевые индексы. Был восстановлен рынок частного домовладения. Благодаря закону «Додда-Фрэнка о реформе Уолл-Стрит и защите прав потребителей» был наведен порядок в банковской сфере. Банки были спасены от разорения, однако денежные вливания для их спасения были произведены за счет налогоплательщиков. Благодаря госу-дарственной поддержке полностью восстанови-лась после кризиса автомобильная промыш-ленность. Несмотря на противодействие рес-публиканцев, успешно развивалась чистая энергетика, однако ее результаты имеют долго-срочную перспективу и неспособны одномо-ментно повлиять на социально-экономические показатели США. Удалось справиться с безра-ботицей, но рост среднего почасового заработ-ка на рынке труда был медленным. Продолжил-ся рост социальной дифференциации. Если в 2007 г. коэффициент Джини составлял 0,46, то в 2016 г. этот показатель составлял 0,48. Ра-стущая дифференциация – это долговремен-ный тренд, изменить который за период двух президентских сроков Б. Обаме не удалось. Ре-форма медицинского страхования стала пред-метом спора между республиканцами и демо-кратами и имела существенные недостатки. Принятые меры для решения проблем в сфере образования оказались недостаточными, рост стоимости образования остановлен не был. Вместе с тем продолжился рост задолженности студентов по образовательным кредитам. Не удалось принять закон о предоставлении ле-гального статуса нелегальным иммигрантам, прибывшим в США детстве. Компромиссный закон предоставлял лишь временное право жить, учиться и работать в США. Основной при-чиной неудач стало противодействие республи-канцев, не готовых поддержать решение, по-тенциально обеспечивающее демократам при-рост электората [29–31].

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


Несмотря на нерешенность ряда социаль-но-экономических проблем, президентство Б. Обамы оценивается американцами позитив-но, что подтверждают опросы института Гэл-лапа. Средний рейтинг одобрения за весь пе-риод администрации Б. Обамы составил 47,9 %. В 2018 г., спустя два года после завер-шения президентства, он составил 63 % [32].

После потери большинства в Конгрессе в 2012 г. администрации Б. Обамы было слож-

но проводить эффективную социально-эконо-мическую политику. Раскол между республи-канцами и демократами углублялся и перерос в тотальное противостояние. Позитивные ре-зультаты политики оказались недостаточными для значительной части электората, что спо-собствовало поражению демократов на прези-дентских выборах и выборах в Конгресс в 2016 г.


1. Russo, T. A. The 2008 financial crisis and its aftermath: addressing the next debt challenge / T. A. Russo, A. J. Katzel. – Group of Thirty, Washington, DC, 2011. 146 p.

2. Economic stimulus act of 2008 [Electronic resource] // U.S. Government Publishing Office. – Mode of access: https://www.govinfo.gov/app/details/PLAW-110publ185. – Date of access : 13.02.2008.

3. American recovery and reinvestment act of 2009 files [Electronic resource] // 111th Congress (2009-2010). – Mode of access: https://www.congress.gov/bill/111th-congress/house-bill/1. – Date of access: 07.10.2016.

4. American recovery and reinvestment act of 2009 [Electronic resource] // American Council for an Energy-Efficient Economy. – Mode of access : https://aceee.org/topics/american-recovery-and-reinvestment-act-2009. – Date of access: 09.01.2015.

5. Employment, hours, and earnings from the current employment statistics survey (national) [Electronic resource] // U.S. Bureau of Labor Statistics. – Mode of access: https://data.bls.gov/timeseries/CES0500000003?-output_vi ew=net_1mth. – Date of access : 27.03.2019.

6. Income and poverty in the United States: 2017 [Electronic resource] // U.S. Census Bureau. – Mode of access: https://www.census .gov / con ten t / dam/Census / l i b r a r y /publications/2018/demo/p60-263.pdf. – Date of access : 12.09.2018.

7. Dodd-Frank wall street reform and consumer protection act [Electronic resource] // 111th Congress (2009-2010). – Mode of access: https://www.congress.gov/111/plaws/publ203/PLAW-111publ203.pdf. – Date of access: 21.07.2010.

8. U.S. domestic auto production from 1994 to 2017 [Electronic resource] // Statista, The Statistics Portal. – Mode of access: https://www.statista.com/statistics/ - 184171/us-passenger-car-production-since-1994. – Date of access: 27.03.2019.

9. Emergency economic stabilization act of 2008 [Electronic resource] // 110th Congress (2007-2008). – Mode of access: https://www.congress.gov/110/plaws/publ343/PLAW-110publ343.pdf. – Date of access: 19.12.2008.

10. Number of employees in the U.S. automotive industry from 2007 to 2017 [Electronic resource] // Statista, The Statistics Portal. – Mode of access: https://www.statista.com/statistics/276474/automotive-industry-employees-in-the-united-states-by-sector. – Date of access: 27.03.2019.

REFERENCES

1. Russo, T. A. The 2008 financial crisis and its aftermath: addressing the next debt challenge / T. A. Russo, A. J. Kat-zel. – Group of Thirty, Washington, DC, 2011. 146 p.

2. Economic stimulus act of 2008 [Electronic resource] // U.S. Government Publishing Office. – Mode of access: https://www.govinfo.gov/app/details/PLAW-110publ185. – Date of access : 13.02.2008.

3. American recovery and reinvestment act of 2009 files [Electronic resource] // 111th Congress (2009–2010). – Mode of access: https://www.congress.gov/bill/111th-congress/house-bill/1. – Date of access: 07.10.2016.

4. American recovery and reinvestment act of 2009 [Electronic resource] // American Council for an Energy-Efficient Economy. – Mode of access : https://aceee.org/topics/american-recovery-and-reinvestment-act-2009. – Date of access: 09.01.2015.

5. Employment, hours, and earnings from the current employment statistics survey (national) [Electronic resource] // U.S. Bureau of Labor Statistics. – Mode of access: https://data.bls.gov/timeseries/CES0500000003?-output_vi ew=net_1mth. – Date of access : 27.03.2019.

6. Income and poverty in the United States: 2017 [Electronic resource] // U.S. Census Bureau. – Mode of access: https://www.census .gov / con ten t / dam/Census / l i b r a r y /publications/2018/demo/p60-263.pdf. – Date of access : 12.09.2018.

7. Dodd-Frank wall street reform and consumer protection act [Electronic resource] // 111th Congress (2009-2010). – Mode of access: https://www.congress.gov/111/plaws/publ203/PLAW-111publ203.pdf. – Date of access: 21.07.2010.

8. U.S. domestic auto production from 1994 to 2017 [Electronic resource] // Statista, The Statistics Portal. – Mode of access: https://www.statista.com/statistics/ - 184171/us-passenger-car-production-since-1994. – Date of access: 27.03.2019.

9. Emergency economic stabilization act of 2008 [Electronic resource] // 110th Congress (2007-2008). – Mode of access: https://www.congress.gov/110/plaws/publ343/PLAW-110publ343.pdf. – Date of access: 19.12.2008.

10. Number of employees in the U.S. automotive industry from 2007 to 2017 [Electronic resource] // Statista, The Statistics Portal. – Mode of access: https://www.statista.com/statistics/276474/automotive-industry-employees-in-the-united-states-by-sector. – Date of access: 27.03.2019.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

Гісторыя 81

11. Дафнер, Е. Б. Правительственные меры стабилизации рынка недвижимости / Е. Б. Дафнер // США и Канада: экономика, политика, культура. – 2013. – № 1. – С. 55–70.

12. US house prices rise 1.5 percent in third quarter [Electronic resource] // Federal Housing Finance Agency. – Mode of access: https://www.fhfa.gov/AboutUs/Reports/ReportDo-cuments/ HPI2016Q3.pdf. – Date of access: 23.11.2016.

13. US mortgage debt [Electronic resource] // YCharts. – Mode of access: https://ycharts.com/indicators/us_mortgage_debt?__hstc=753710.4e2389a1f5a7449f7f6c74056409215b.1487222581298.1487222581298.1487222581298.1& _ _ h s s c = 7 5 3 7 1 0 . 1 . 1 4 8 7 2 2 2 5 8 1 2 9 9 & _ _hsfp=2533840801. – Date of access: 20.12.2018.

14. Health care and education reconciliation act of 2010 [Electronic resource] // GovTrack. U.S. Congress. – Mode of access: https://www.democrats.senate.gov/pdfs/reform/patient-protection-affordable-care-act-as-passed.pdf. – Date of access: 07.12.2011.

15. Health insurance coverage since the enactment of the affordable care act [Electronic resource] // Department of Health and Human Services. – Mode of access: https://aspe.hhs.gov/system/files/pdf/187551/ACA2010-2016.pdf. – Date of access: 03.03.2016.

16. Household healthcare spending in 2014 [Electronic resource] // U.S. Bureau of Labor Statistics. – Mode of access: https://www.bls.gov/opub/btn/volume-5/household-healthcare-spending-in-2014.htm. – Date of access: 05.08.2016.

17. Student loans owned and securitized, outstanding [Electronic resource] // Economic Research Federal Reserve Bank. – Mode of access: https://fred.stlouisfed.org/graph/?id=SLOAS,#0. – Date of access: 01.10.2018.

18. Total Pell grant expenditures and number of recipients over time [Electronic resource] // Economic Research Federal Reserve Bank. – Mode of access: https://trends.colle-geboard.org/student-aid/figures-tables/pell-grants-total-expenditures-maximum-and-average-grant-and-number-recipients-over-time. – Date of access: 08.10.2018.

19. Health care and education reconciliation act of 2010 summary [Electronic resource] // United States Senate. – Mode of access: https://www.dpc.senate.gov/healthrefor-mbill/ healthbill61.pdf. – Date of access: 25.03.2010.

20. Tuition costs of colleges and universities [Electronic resource] // National Center for Education Statistics. – Mode of access: https://nces.ed.gov/fastfacts/display.asp?id=76. – Date of access : 27.03.2019.

21. US student loan debt: 1.457T USD for Q4 2018 [Electronic resource] // Federal Reserve Bank of New York. – Mode of access: https://ycharts.com/indicators/us_student_loan_debt?__hstc=753710.4e2389a1f5a7449f7f6c74056409215b.1487222581298.1487222581298.1487222581298.1& _ _ h s s c = 7 5 3 7 1 0 . 1 . 1 4 8 7 2 2 2 5 8 1 2 9 9 & _ _hsfp=2533840801. – Date of access: 27.03.2019.

22. A strategy for american innovation [Electronic resource] // National Economic Council and Office of Science and Technology Policy. – Mode of access: https://obama white-house.archives.gov/sites/default/files/strategy_for_american_innovation_october_2015.pdf. – Date of access: 21.10.2015.

23. Overview of the clean power plan [Electronic resource] // United States Environmental Protection Agency. – Mode of access: https://archive.epa.gov/epa/cleanpowerplan/fact-sheet-overview-clean-power-plan.html. – Date of access: 09.05.2017.

11. Dafner, Ye. B. Pravitelstvennyye mery stabilizatsii rynka nedvizhimosti / Ye. B. Dafner // SShA i Kanada: ekonomika, politika, kultura. – 2013. – № 1. – S. 55-70.

12. US house prices rise 1.5 percent in third quarter [Electronic resource] // Federal Housing Finance Agency. – Mode of access: https://www.fhfa.gov/AboutUs/Reports/ReportDo-cuments/ HPI2016Q3.pdf. – Date of access: 23.11.2016.

13. US mortgage debt [Electronic resource] // YCharts. – Mode of access: https://ycharts.com/indicators/us_mortgage_debt?__hstc=753710.4e2389a1f5a7449f7f6c74056409215b.1487222581298.1487222581298.1487222581298.1& _ _ h s s c = 7 5 3 7 1 0 . 1 . 1 4 8 7 2 2 2 5 8 1 2 9 9 & _ _hsfp=2533840801. – Date of access: 20.12.2018.

14. Health care and education reconciliation act of 2010 [Electronic resource] // GovTrack. U.S. Congress. – Mode of access: https://www.democrats.senate.gov/pdfs/reform/patient-protection-affordable-care-act-as-passed.pdf. – Date of access: 07.12.2011.

15. Health insurance coverage since the enactment of the affordable care act [Electronic resource] // Department of Health and Human Services. – Mode of access: https://aspe.hhs.gov/system/files/pdf/187551/ACA2010-2016.pdf. – Date of access: 03.03.2016.

16. Household healthcare spending in 2014 [Electronic resource] // U.S. Bureau of Labor Statistics. – Mode of access: https://www.bls.gov/opub/btn/volume-5/house-hold-healthcare-spending-in-2014.htm. – Date of access: 05.08.2016.

17. Student loans owned and securitized, outstanding [Electronic resource] // Economic Research Federal Reserve Bank. – Mode of access: https://fred.stlouisfed.org/graph/?id=SLOAS,#0. – Date of access: 01.10.2018.

18. Total Pell grant expenditures and number of recipients over time [Electronic resource] // Economic Research Federal Reserve Bank. – Mode of access: https://trends.colle-geboard.org/student-aid/figures-tables/pell-grants-total-expenditures-maximum-and-average-grant-and-number-recipients-over-time. – Date of access: 08.10.2018.

19. Health care and education reconciliation act of 2010 summary [Electronic resource] // United States Senate. – Mode of access: https://www.dpc.senate.gov/healthrefor-mbill/ healthbill61.pdf. – Date of access: 25.03.2010.

20. Tuition costs of colleges and universities [Electronic resource] // National Center for Education Statistics. – Mode of access: https://nces.ed.gov/fastfacts/display.asp?id=76. – Date of access : 27.03.2019.

21. US student loan debt: 1.457T USD for Q4 2018 [Electronic resource] // Federal Reserve Bank of New York. – Mode of access: https://ycharts.com/indicators/us_student_loan_debt?__hstc=753710.4e2389a1f5a7449f7f6c74056409215b.1487222581298.1487222581298.1487222581298.1& _ _ h s s c = 7 5 3 7 1 0 . 1 . 1 4 8 7 2 2 2 5 8 1 2 9 9 & _ _hsfp=2533840801. – Date of access: 27.03.2019.

22. A strategy for american innovation [Electronic resource] // National Economic Council and Office of Science and Technology Policy. – Mode of access: https://obama white-house.archives.gov/sites/default/files/strategy_for_american_innovation_october_2015.pdf. – Date of access: 21.10.2015.

23. Overview of the clean power plan [Electronic resource] // United States Environmental Protection Agency. – Mode of access: https://archive.epa.gov/epa/cleanpowerplan/fact-sheet-overview-clean-power-plan.html. – Date of access: 09.05.2017.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


24. Estimates of the unauthorized immigrant population residing in the United States: January 2008 [Electronic resource] // Department of Homeland Security. – Mode of access: https://www.dhs.gov/xlibrary/assets/statistics/publi cations/ois_ill_pe_2008.pdf. – Date of access: 01.01.2009.

25. Deferred action for childhood arrivals [Electronic resou-rce] // U.S. Citizenship and Immigration Services. – Mode of access: https://www.uscis.gov/archive/consi deration-deferred-action-childhood-arrivals-daca. – Date of access: 15.06.2012.

26. Estimates of the illegal alien population residing in the United States: january 2015 [Electronic resource] // Office of Immigration Statistics. – Mode of access: https://www.dhs.gov/sites/default/files/publications/18_1214_PLCY_pops-est-report.pdf. – Date of access: 13.03.2019.

27. Deferred action for childhood arrivals statistic [Electronic resource] // U.S. Citizenship and Immigration Services. – Mode of access: https://www.uscis.gov/sites/default/files/USC IS /Resources /Repor ts%20and%20Stud ies /Immigration%20Forms%20Data/All%20Form%20Types/DACA/daca_performancedata_fy2017_qtr2.pdf. – Date of access: 04.03.2017.

28. 2016 immigration removals [Electronic resource] // Depar -tment of Homeland Security. – Mode of access: https://www.ice.gov/removal-statistics/2016. – Date of access: 12.05.2017.

29. US gross domestic product [Electronic resource] // Bureau of Economic Analysis. – Mode of access: https://www.bea.gov/data/gdp/gross-domestic-product. – Date of access: 27.03.2019.

30. Dow Jones industrial average [Electronic resource] // Trading Economics. – Mode of access: https://tradi-ngeconomics.com/united-states/stock-market. – Date of access: 27.03.2019.

31. U.S. household income distribution from 1990 to 2017 (by gini-coefficient) [Electronic resource] // Statista, The Statistics Portal. – Mode of access: https://www.statista.com/statistics/219643/gini-coefficient-for-us-individuals-families-and-households. – Date of access: 27.03.2019.

32. Presidential approval ratings: Barack Obama [Electronic resource] // Gallup. – Mode of access: https://news.gallup.com/poll/116479/barack-obama-presidential-job-approval.aspx. – Date of access: 17.03.2019.

24. Estimates of the unauthorized immigrant population residing in the United States: January 2008 [Electronic resource] // Department of Homeland Security. – Mode of access: https://www.dhs.gov/xlibrary/assets/statistics/publi cations/ois_ill_pe_2008.pdf. – Date of access: 01.01.2009.

25. Deferred action for childhood arrivals [Electronic resou-rce] // U.S. Citizenship and Immigration Services. – Mode of access: https://www.uscis.gov/archive/consi deration-deferred-action-childhood-arrivals-daca. – Date of access: 15.06.2012.

26. Estimates of the illegal alien population residing in the United States: january 2015 [Electronic resource] // Office of Immigration Statistics. – Mode of access: https://www.dhs.gov/sites/default/files/publications/18_1214_PLCY_pops-est-report.pdf. – Date of access: 13.03.2019.

27. Deferred action for childhood arrivals statistic [Electronic resource] // U.S. Citizenship and Immigration Services. – Mode of access: https://www.uscis.gov/sites/default/files/USC IS /Resources /Repor ts%20and%20Stud ies /Immigration%20Forms%20Data/All%20Form%20Types/DACA/daca_performancedata_fy2017_qtr2.pdf. – Date of access: 04.03.2017.

28. 2016 immigration removals [Electronic resource] // Depar -tment of Homeland Security. – Mode of access: https://www.ice.gov/removal-statistics/2016. – Date of access: 12.05.2017.

29. US gross domestic product [Electronic resource] // Bureau of Economic Analysis. – Mode of access: https://www.bea.gov/data/gdp/gross-domestic-product. – Date of access: 27.03.2019.

30. Dow Jones industrial average [Electronic resource] // Trading Economics. – Mode of access: https://tradi-ngeconomics.com/united-states/stock-market. – Date of access: 27.03.2019.

31. U.S. household income distribution from 1990 to 2017 (by gini-coefficient) [Electronic resource] // Statista, The Statistics Portal. – Mode of access: https://www.statista.com/statistics/219643/gini-coefficient-for-us-individuals-families-and-households. – Date of access: 27.03.2019.

32. Presidential approval ratings: Barack Obama [Electronic resource] // Gallup. – Mode of access: https://news.gallup.com/poll/116479/barack-obama-presidential-job-approval.aspx. – Date of access: 17.03.2019.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

Гісторыя 83


УДК [94(476):656.8]“1853/1884”

ПОЧТОВЫЕ УЧРЕЖДЕНИЯ НА ТЕРРИТОРИИ БЕЛАРУСИ В 1853–1884 гг.

А. А. Сацута,аспирант кафедры истории Беларуси

и славянских народов Белорусского государственного педагогического

университета имени Максима ТанкаПоступила в редакцию 19.02.19.

UDC [94(476):656.8]“1853/1884”

POST INSTITUTIONS IN THE TERRITORY OF BELARUS

IN 1853–1884

A. Satsuta,Post-Graduate Student of the Department of History of Belarus and Slavic Nations, Belarusian State Pedagogical University named after Maxim Tank


В статье показаны особенности развития почтовых учреждений на территории Беларуси в 1853–1884 гг. В данный период почтовое ведомство Российской империи было в определенной мере реформировано, в частности, ликвидированы почтовые округа как излишние инстанции, вводились должности управляющих почтовой частью в губернских почтовых конторах, что значительно облегчало выполнение функций почтового ведомства. Введение почтовых станций сель-ского приема позволило наладить сообщение почтовых учреждений с некоторыми деревнями и местечками, а также сохранность писем и корреспонденций при их пересылке. Были созданы предпосылки для слияния почтовых и телеграфных учреждений в почтово-телеграфные по примеру Германии.Ключевые слова: Беларусь, почта, телеграф, почтовые станции сельского приема, Российская империя.The article shows the features of the development of postal institutions in Belarus in 1853 – 1884. During this period, the post offi ce of the Russian Empire was to some extent reformed, in particular, the post dis-tricts were eliminated as redundant instances, post managers were introduced in the post offi ces of the provincial offi ces, which greatly facilitated the performance of some functions of the post offi ce. The introduction of postal stations for rural reception allowed us to organize the communication of postal institutions with some villages and towns, as well as the integrity of letters and correspondences when they were sent. Prerequisites were created for the merger of postal and telegraph institutions in the postal and telegraph offi ces following the example of Germany.Keywords: Belarus, mail, telegraph, post stations of rural reception, Russian Empire.

Введение. К 1853 г. почтовые учреждения Российской империи были разделены

на 13 почтовых округов. Территория Беларуси находилась в составе Виленского и Чернигов-ского почтовых округов. В состав Виленского округа входили почтовые учреждения Вилен-ской, Ковенской, Минской и Гродненской гу-берний, а почтовые учреждения Могилевской и Витебской вошли в состав Черниговского поч тового округа. Независимо от того, что такое разделение создало высокую степень организованности почтового дела, однако гу-бернские и областные почтовые конторы не-посредственно подчинялись Почтовому Де-партаменту, а не управляющему округом, что и парализовало роль почтового округа, приведшего к его упразднению в 1853 г. 17 де-кабря 1864 г. телеграфное управление было

передано Главному начальнику Почтового Де-партамента МВД по причине единства назна-чения учреждений – передача корреспонден-ции. Это и явилось предпосылкой объедине-ния почтовых и телеграфных учреждений в почтово-телеграфные.

Цель статьи – показать особенности разви-тия почтовых учреждений на территории Бела-руси в 1853–1884 гг.

Основная часть. 23 января 1853 г. указом Правительствующего Сената все почтовые округа, кроме Сибирского, Царства Польского, Кавказского и Закавказского, упразднялись [1, с. 27]. Преобразование вышестоящего по-чтового управления повлекло за собой и ре-форму местного почтового управления, на-меченную главным начальником Почтового Департамента Ф. И. Прянишниковым, находив-

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


шимся на этой должности с 1857 по 1863 г. С отменой окружной системы в лице губерн-ского почтмейстера сосредоточились непо-средственное заведывание губернской почто-вой конторой и надзор за всеми почтовыми учреждениями губернии. Такая сложность и такое разнообразие обязанностей губернско-го почтмейстера не могли не отразиться на успешном ведении того и другого дела. На практике ощущалась потребность в восстанов-лении инстанции, которая служила бы исклю-чительно органом надзора за местными почто-выми учреждениями и в то же время являлась бы посредником между ними и центральным почтовым управлением. Данный опыт подска-зывал, что район действий новой инстанции должен быть ограничен в территориальном от-ношении и что ей должно быть предоставлено самостоятельное значение в местном почто-вом управлении [2, с. 6].

В 1853 г. в Виленской губернии в белорус-ских уездах действовали Лидская почтовая контора 2-го класса, Ошмянская почтовая кон-тора 3 класса, Вилейская и Дисненская почто-вые конторы 4-го класса, а также Молодечнян-ское почтовое отделение. Почтмейстером Лид-ской почтовой конторы был титулярный советник Л. Д. Стефановский, а его помощни-ком – губернский секретарь Н. Э. Твердохле-бов. Ошмянскую почтовую контору возглавлял титулярный советник А. И. Бокщанин со своим помощником коллежским секретарем С. У. Пу-киневским. Почтмейстерами Вилейской почто-вой конторы и Дисненской почтовой конторы были коллежский секретарь Ф. М. Габриало-вичь и титулярный советник Д. М. Никонов со-ответственно. Письмоводителем Молодечнян-ского почтового отделения являлся губернский секретарь М. Л. Маслевич [3, с. 24–25].

В 1860 г. почтмейстером Минской губерн-ской почтовой конторы был коллежский совет-ник Л. Н. Урбасевич, а помощником – коллеж-ский асессор П. В. Витте. Под ее ведомством находились Борисовская уездная почтовая контора под руководством коллежского секре-таря Я. Д. Черневского и его помощника гу-бернского секретаря Л. Г. Гончаревского; Игу-менская уездная почтовая контора во главе с коллежским асессором И. О. Милькевичем и его помощником губернским секретарем Р. П. Цвирко; Бобруйской уездной почтовой конторой руководил коллежский асессор Д. А. Захаров с помощником титулярным со-ветником Н. О. Пашковским; Речицкой уездной почтовой конторой заведовал коллежский асессор И. В. Монастырский. Во главе Мозыр-

ской уездной почтовой конторы находились над-ворный советник К. И. Клионовский и его помощ-ник коллежский секретарь М. И. Ержикович; Слуцкую уездную почтовую контору возглавлял губернский секретарь Е. Е. Кумасов с помощни-ком коллежским секретарем Ф. Ф. Ми целовским; Пинской уездной почтовой конторой руководи-ли губернский секретарь И. О. Винский и по-мощник А. И. Палевский; Новогрудская уезд-ная почтовая контора была под руководством титулярного советника А. О. Якубовского и его помощника титулярного советника В. М. Коз-ловского; Несвижскую почтовую контору воз-главляли коллежский секретарь В. М. Зайцов и титулярный советник Л. И. Даневич. Во главе Лоевского почтового отделения Речицкого уез-да стоял титулярный советник В. О. Прокопо-вич [4].

В 1861 г. почтмейстером Могилевской гу-бернской почтовой конторы был статский со-ветник К. К. Корицкий, а помощником – кол-лежский асессор Д. В. Федотов. Под ее ведом-ством находились 13 почтовых контор (Быховская уездная почтовая контора во главе с коллежским асессором Г. В. Бобриком и по-мощником титулярным советником В. И. Ку-рако; Пропойская – коллежский секретарь А. В. Пищолко; Гомельская во главе с надвор-ным советником Н. И. Лагоцким и помощником губернским секретарем Е. Ф. Еноховичем; Кли-мовичская – коллежский секретарь Н. С. Ана-нич; Копысская во главе с коллежским асес-сором С. Ф. Ростковским и помощником кол-лежским секретарем А. И. Замбржицким; Мсти славской руководил титулярный советник В. М. Модзолевский с помощником коллежским секретарем Т. К. Лескевичем; Оршанская во главе с коллежским асессором В. И. Вощипи-ниным и помощником коллежским секретарем П. А. Городковым; Горы-горецкая – коллежский асессор К. О. Добровольский; Рогачевская во главе с надворным советником В. Р. Гришко-вым и помощником титулярным советником Е. П. Ивановым; Чечерская – губернский се-кретарь М. Ф. Гензель; Сенненская – губерн-ский секретарь Л. Т. Цитович; Чаусовская – ти-тулярный советник Л. М. Сыринский-Гиро, Че-риковская во главе с коллежским секретарем С. А. Мальцовым и помощником титулярным советником В. Ф. Парфененковым), Кричев-ское почтовое отделение под руководством коллежского регистратора И. П. Шелепневича, а также Селецкая, Чечевицкая, Приборская, Сидоровицкая, Обидовицкая, Свенскополь-ская, Костюковская, Белицкая, Песочно-Буд-нянская, Застенковская, Толочинская, Маляв-

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

Гісторыя 85

ская, Крупецкая, Гришановская, Погребенская, Дубровенская, Казьянская, Ляднянская, Кохо-новская, Уновская, Заольшанская, Кононий-ская, Годиловицкая, Довская, Жлобинская, Мормольская, Дорецкая, Чегорская, Лесово-Будянская, Кристопольская, Липская, Соколов-ская, почтовые станции [5, с. 86–136].

21 июня 1865 г. указом Правительствующе-го Сената Главное управление почт было пе-реименовано в Министерство почт и телегра-фов в составе двух Департаментов – Почтово-го и Телеграфного [6, с. 644]. На должность министра был назначен граф Иван Матвеевич Толстой.

27 июня 1867 г. было утверждено мнение Государственного Совета «О преобразовании почтового управления в губерниях и о новых почтовых штатах», по которому в губерниях вводилась должность управляющего почтовой частью с правами и обязанностями бывших почт-инспекторов и губернских почтмейстеров. Должность управляющего почтовой частью со-ответствовала V классу и к III разряду пенсии, а его помощника – VII классу и к IV разряду пенсии по «Табели о рангах» [7, с. 1052–1053]. Кроме этого, на управляющих возлагалось не-посредственное управление почтовым здани-ем губернского города. В уездных почтовых конторах вводились должности заведующих. Так, управляющими почтовой частью стали: в Минской губернии в 1871 г. – коллежский асессор В. С. Ульский (помощник – коллежский асессор П. К. Каневец) [8, с. 50]; в Могилевской в 1869 г. – коллежский советник Д. В. Федотов (помощник – надворный советник П. П. Мерку-шев) [9, с. 78]; в Витебской в 1869 г. – статский советник И. Ф. Чанов (помощник – надворный советник К. И. Врублевский) [10, с. 42]; Грод-ненской в 1871 г. – статский советник Я. А. По-меранский (помощник – коллежский советник М. Л. Маслевич) [11, с. 36]; в Виленской в 1869 г. – действительный статский советник Л. В. Рос сильон [12, с. 36–37].

9 марта 1868 г. указом Сената Министер-ство почт и телеграфов при преемнике графа И. М. Толстого – генерал-адьютанте А. Е. Ти-машеве вошло в состав Министерства внут-ренних дел [13, с. 248]. Однако 8 августа 1880 г. Почтовый и Телеграфный Департамент были выделены из состава МВД в Министер-ство почт и телеграфов под управлением статс-секретаря Л. С. Макова [14, с. 529–530], которое просуществовало около года и 17 мар-та 1881 г. окончательно вошло в состав Мини-стерства внутренних дел [15, с. 8].

В 1869 г. на территории Минской губернии действовали Минская губернская почтовая контора, Бобруйская, Несвижская, Мозырская, Пинская, Борисовская, Новогрудская, Слуц-кая, Речицкая, Игуменская уездные почтовые конторы, Лоевское почтовое отделение, Кой-дановская, Синявская, Смиловичская, Яки-мовичская, Домановичская, Паричская почто-вые станции. Почтовый доход составлял – 130 584 руб. 23 ½ коп. Почтмейстером Мин-ской губернской почтовой конторы был кол-лежский советник П. С. Текоцкий, а его помощ-ником – на дворный советник И. И. Степанов [16]. С 1878 г. было учреждено Мирское почто-вое отделение во главе с приемщиком В. П. Рутковским [22, с. 290].

На территории Витебской губернии дей-ствовали Витебская губернская почтовая кон-тора, Полоцкая, Лепельская, Городокская, Бе-шенковичская, Клястицкая, Сенненская уезд-ные почтовые конторы. Почтовый доход составлял 92 599 руб. 21 ¾ коп. [17].

На территории Гродненской губернии нахо-дились Гродненская губернская почтовая кон-тора, Слонимская, Кобринская, Пружанская, Волковысская уездные почтовые конторы, Ру-жанское почтовое отделение, Березовская, Ивановская, Чемельская, Городецкая, Зель-венская, Черленская почтовые станции. По-чтовый доход составлял 96 785 руб. 41 ½ коп. [18]. Кроме этого, в Бресте работала погранич-ная почтовая контора, в подчинении которой находилась Высоко-Литовская почтовая стан-ция. Почтовый доход превысил 25 985 руб. [19]

С 1869 г. на территории Гродненской губер-нии начали работать почтовые станции сель-ского приема. Причиной их введения явилось то, что некоторые местечки и деревни, а также и города не имели прямого сообщения между собой. Корреспонденция рассылалась через случайных людей или через служащих уездной полиции. Из-за этого корреспонденция достав-лялась небрежно, несвоевременно и часто те-рялась. В связи с этим перед волостными правлениями была поставлена задача учре-дить постоянное сообщение между собой и ближайшими почтовыми учреждениями 1 или 2 раза в неделю. Отправлением, раз-боркой и рассылкой полученной корреспон-денции занимались волостные писари. Содер-жание, перевозка почты возлагалось на жите-лей волости. Функции волостных писарей были следующие:1. Рассортировка полученной корреспонден-ции до отхода и ее пересылка к ближай-

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


шему почтовому учреждению или в сосед-нюю волость.

2. Проверка содержимого писем и корре-спонденции в целях ее сохранности, кото-рая фиксировалась в накладной. Пакеты Государственного совета и Комитета Ми -нистров, поврежденные или без под-писи, марок и т. д. не принимались. Деньги и вещи не пересылались.

3. Рассортировка, пересылка, отправление, проверка писем и корреспонденции запи-сывались в особый реестр и фиксирова-лись в накладной.

4. Каждый год волостной писарь обязан был присылать отчеты о полученной и отправ-ленной корреспонденции в Гродненскую губернскую почтовую контору для состав-ления статистических сведений.При получении писем и корреспонденции

крестьянами плата с них не взималась. Дворя-не и представители других сословий за письма и повестки платили по 3 коп., а за газеты – по 1 коп. Предусматривалась и годичная подпи-ска, которая составляла 1 руб. 50 коп., без га-зет – 1 руб., а полный комплект (письма, по-вестки, газеты, журналы) – 3 руб. [20].

С 1872 г. на территории Беларуси в Сувалк-ской губернии в деревне Сопоцкин (сейчас по-селок Сопоцкин Гродненской области) дей-ствовала почтовая станция, которая подчиня-лась Августовской уездной почтовой конторе. Ее смотрителем был Ю. О. Лесевичь [21, с. 84].

В 1879 г. на территории Могилевской губер-нии действовало 8 почтовых контор (Могилев-ская губернская почтовая контора, Оршанская, Гомельская, Шкловская, Мстиславская, Чери-ковская, Горы-Горецкая, Быховская уездные почтовые конторы), 4 почтовых отделения (Пропойское, Чечерское, Кричевское, Руднян-ское), а также 32 почтовые станции (Бабино-вичская, Вильчицкая, Ветковская, Довская, Жлобинская, Копысская, Костюковичская, Ко-хановская, Краснопольская, Крупецкая, Локу-тянская, Ляднянская, Погребенская, Придо-

рожская, Селецкая, Толочинская, Черейская, Шумовская, Годиловичская, Дворецкая, За-стенковская, Звенчатская, Казьянская, Кристо-польская, Лесово-Буднянская, Обидовичская, Приборская, Свенскопольская, Сидорович-ская, Хотовичская, Чечевичская, Чечоровская). Почтовый доход составлял 102 829 руб. [23]

Первоначальная попытка слияния почтовых учреждений с телеграфными относилась еще к концу 60-х гг. XIX в., когда при почтовых конто-рах были открыты телеграфные станции. Этому способствовало и то обстоятельство, что 17 де-кабря 1864 г. телеграфное управление было передано Главному начальнику Почтового Де-партамента МВД в силу единства назначения учреждений – передача корреспонденции [24, с. 539]. Однако такая попытка не имела никаких результатов. Наиболее успешное соединение почтового ведомства с телеграфным было про-ведено в Германии, где реформа была начата не с низших учреждений, а с центральных орга-нов обоих ведомств и затем уже распростране-на на местные управления и подчиненные им учреж дения. Опыт Германии был применен и в Российской империи. В 1884 г. Почтовый и Телеграфный Департаменты были объедине-ны в Главное управление почт и телеграфов [25, с. 306–307].

Заключение. С 1853 по 1884 г. были достиг-нуты определенные успехи в организации поч-тового дела в Российской империи. Во-первых, были ликвидированы почтовые округа. Во-вторых, вводились должности управ ляющих в губернских почтовых конторах, что упростило работу почтового ведомства. В-третьих, введе-ние почтовых станций сельского приема позво-лило наладить почтовое сообщение между де-ревнями и местечками, а также организовать сохранность писем и корреспонденции при их пересылке. И, в-четвертых, были созданы пред-посылки для слияния почтовых и телеграфных учреждений в почтово-телеграфные по приме-ру Германии.


1. Полное собрание законов Российской империи (далее – ПСЗРИ). – 2-е собр. – Т. 28. – СПб., 1853. – Отд. 1. – № 26953.

2. Министерство внутренних дел: 1802–1902. Историче-ский очерк. В 2 приложениях. Приложение 2. Почта и телеграф в XIX столетии. – СПб. : Типография Мини-стерства внутренних дел, 1901. – 264 с.

3. Памятная книжка Виленской губернии на 1853 г. – Вильно : Типография Осипа Завадского, 1853. – 228 с.

REFERENCES

1. Polnoye sobraniye zakonov Rossiyskoy imperii (daleye – PSZRI). – 2-ye sobr. – T. 28. – SPb., 1853. – Otd. 1. – № 26953.

2. Ministerstvo vnutrennikh del: 1802–1902. Istoricheskiy ocherk. V 2 prilozheniyakh. Prilozheniye 2. Pochta i telegraf v XIX stoletii. – SPb. : Tipografiya Ministerstva vnutrennikh del, 1901. – 264 s.

3. Pamyatnaya knizhka Vilenskoy gubernii na 1853 g. – Vilno : Tipografiya Osipa Zavadskogo, 1853. – 228 s.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

Гісторыя 87

4. Памятная книжка Минской губернии на 1860 г. – Минск : Изд. Минского губернского статистического комитета, 1859. – 228 с.

5. Памятная книжка Могилевской губернии на 1861 г. – Могилев : Типография губернского правления, 1861. – 458 с.

6. ПСЗРИ. – 2-е собр. – Т. 40. – СПб., 1865. – Отд. 1. – № 42194.


8. Памятная книжка Минской губернии на 1872 год. – Минск : Изд. Минского губернского статистического комитета, 1871. – 347 с.

9. Памятная книжка Могилевской губернии на 1869 год. – Могилев : Изд. Могилевского губернского статистиче-ского комитета, 1868. – 354 с.

10. Памятная книжка Витебской губернии на 1869 год. – Витебск : Изд. Витебского губернского статистического комитета, 1868. – 347 с.

11. Памятная книжка Гродненской губернии на 1871 год. – Гродно : Изд. Гродненского губернского статистиче-ского комитета, 1870. – 209 с.

12. Памятная книжка Виленской губернии на 1869 год. – Вильно : Типография губернского правления, 1869. – 228 с.



15. ПСЗРИ. – 3-е собр. – Т. 1. – СПб., 1881. – Отд. 1. – № 20.16. Российский государственный исторический архив

(далее – РГИА). – Ф. 1289. – Оп. 1. – Д. 3156.17. РГИА. – Ф. 1289. Оп. 1. Д. 3130.18. РГИА. – Ф. 1289. Оп. 1. Д. 3168.19. РГИА. – Ф. 1289. Оп. 1. Д. 3153.20. РГИА. – Ф. 1289. Оп. 1. Д. 3111.21. Памятная книжка Сувалкской губернии на 1872 г. –

Сувалки: Типография губернского правления, 1872 – 291 с.

22. Памятная книжка Минской губернии на 1878 г. : в 2 ч. Ч. 1. – Минск : Типография губернского правления, 1878. – 694 с.

23. РГИА. – Ф. 1289. Оп. 1. Д. 5274.24. ПСЗРИ. – 2-е собр. – Т. 39. – Отд. 2. – СПб, 1865. –

№ 41591.25. ПСЗРИ. – 3-е собр. – Т. 4. – СПб, 1884. – Отд. 1. –

№ 2248.

4. Pamyatnaya knizhka Minskoy gubernii na 1860 g. – Minsk : Izd. Minskogo gubernskogo statisticheskogo komiteta, 1859. – 228 s.

5. Pamyatnaya knizhka Mogilevskoy gubernii na 1861 g. – Mogilev : Tipografiya gubernskogo pravleniya, 1861. – 458 s.

6. PSZRI. – 2-ye sobr. – T. 40. – SPb., 1865. – Otd. 1. – № 42194.


8. Pamyatnaya knizhka Minskoy gubernii na 1872 god. – Minsk : Izd. Minskogo gubernskogo statisticheskogo komiteta, 1871. – 347 s.

9. Pamyatnaya knizhka Mogilevskoy gubernii na 1869 god. – Mogilev : Izd. Mogilevskogo gubernskogo statisticheskogo komiteta, 1868. – 354 s.

10. Pamyatnaya knizhka Vitebskoy gubernii na 1869 god. – Vitebsk : Izd. Vitebskogo gubernskogo statisticheskogo komiteta, 1868. – 347 s.

11. Pamyatnaya knizhka Grodnenskoy gubernii na 1871 god. – Grodno : Izd. Grodnenskogo gubernskogo statisticheskogo komiteta, 1870. – 209 s.

12. Pamyatnaya knizhka Vilenskoy gubernii na 1869 god. – Vilno : Tipografiya gubernskogo pravleniya, 1869. – 228 s.



15. PSZRI. – 3-ye sobr. – T. 1. – SPb., 1881. – Otd. 1. – № 20. 16. Rossiyskiy gosudarstvennyy istoricheskiy arkhiv (daleye –

RGIA). – F. 1289. – Op. 1. – D. 3156. 17. RGIA. – F. 1289. Op. 1. D. 3130. 18. RGIA. – F. 1289. Op. 1. D. 3168. 19. RGIA. – F. 1289. Op. 1. D. 3153. 20. RGIA. – F. 1289. Op. 1. D. 3111. 21. Pamyatnaya knizhka Suvalkskoy gubernii na 1872 g. –

Suvalki: Tipografiya gubernskogo pravleniya, 1872 – 291 s. 22. Pamyatnaya knizhka Minskoy gubernii na 1878 g. : v 2 ch.

Cр. 1. – Minsk : Tipografiya gubernskogo pravleniya, 1878. – 694 s.

23. RGIA. – F. 1289. Op. 1. D. 5274. 24. PSZRI. – 2¬-ye sobr. – T. 39. – Otd. 2. – SPb, 1865. –

№ 41591. 25. PSZRI. – 3-¬ye sobr. – T. 4. – SPb, 1884. – Otd. 1. –

№ 2248.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


УДК 94(476)“187/189”:329.7-056.263

РЕОРГАНИЗАЦИЯ СТРУКТУРЫ БЕЛОРУССКОГО ОБЩЕСТВА ГЛУХИХ (60–70-е гг. XX в.)

В. Ф. Мелеховец, соискатель кафедры

истории Беларуси и славянских народов Белорусского государственного

педагогического университета имени Максима Танка


UDC 94(476)“187/189”:329.7-056.263

REORGANIZATION OF THE STRUCTURE OF BELARUSIAN

SOCIETY OF THE DEAF (60–70S OF THE XX CENTURY)

V. Melekhovets, Applicant of the Department of History of Belarus and Slavic Nations, Belarusian State Pedagogical University named after Maxim Tank


Опираясь на источники Национального архива Республики Беларусь, в статье исследован процесс формирования собственных структурных подразделений ЦП Белорусского общества глухих с 60-х гг. XX ст. Формирование собственных структурных подразделений Белорусского общества глухих – один из важнейших периодов в истории общественной организации (до 1960 г. отсутствовали). На новом этапе своего развития общество достигло высоких показателей в социально-экономической сфере, заслужило признание на международной арене. Ключевые слова: Белорусское общество глухих (БелОГ), устав, структура, состав, председатель, Центральное правление (ЦП), оргбюро, областной отдел, руководство, пленум, съезд, Всемирная федерация глухих (ВФГ).The formation of its own structural subdivisions of the Belarusian Society of the Deaf is one of the most important periods in the history of a public organization (absent before 1960). At the new stage of its development, society has reached high levels in the social-economic sphere, has earned recognition in the international arena.Keywords: Belarusian Society of the Deaf (BelOG), charter, structure, composition, chairman, Central Board (CP), organizing offi ce, regional department, leadership, plenum, congress, World Federation of the Deaf (WFG).

Введение. Созданное на основании по-становления СНК БССР от 3 августа

1931 г. Белорусское объединение глухонемых в соответствии с постановлением СНК БССР от 18 января 1944 г. № 46 [1, л. 1] вновь возоб-новило свою деятельность. Согласно распоря-жению СНК БССР от 24 августа 1944 г. [1, л. 3] было создано Оргбюро в составе 5 чел. С 28 марта 1946 г. Белорусское объединение глухонемых подчинялось Министерству соци-ального обеспечения БССР. После оконча-ния восстановительного периода в 1948 г. на IV съезде Белорусского объединения глухоне-мых вместо оргбюро было избрано Централь-ное правление.

Председатель Центрального правления БелОГ В. А. Романчик (глухой) сложил свои полномочия в марте 1952 г. Министерством со-циального обеспечения председателем был назначен Герой Советского Союза, инвалид

Великой Отечественной войны Н. Ф. Шарко (слышащий), а 10 августа 1952 г. на V cъезде БелОГ он был им избран [2, л. 25]. Подобное решение о формальном назначении руководи-телем БелОГ доверенного представителя Мин-соцобеспечения БССР, члена КПБ Н. Ф. Шарко было вызвано необходимостью передачи структурных подразделений из Министерства социального обеспечения в непосредственное подчинение Белорусскому объединению глу-хонемых.

Основная часть. Следует акцентировать внимание на терминологии, то есть на офици-альном названии общественного объединения глухих Беларуси, претерпевшего неоднократ-ные изменения на различных этапах своего развития: Белорусское объединение глухоне-мых Народного комиссариата социального обеспечения БССР с 24 августа 1944 г., Бело-русское объединение глухонемых Министер-

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

Гісторыя 89

ства социального обеспечения БССР с 28 мар-та 1946 г. [3, л. 57].

В соответствии с постановлением № 376 Совета Министров БССР от 29 июня 1960 г. Бе-лорусское объединение глухонемых было пе-реименовано в Белорусское общество глухих (БелОГ) [3, л. 3, 13] Министерства социального обеспечения БССР. Можно предположить, что изменение термина «глухонемые» (термин Сталина) на «глухие» объяснялось, прежде всего, тем, что это было связано с новым по-литическим мышлением в СССР, развитием научного прогресса и формированием культу-ры советского общества.

17 августа 1960 г. (в справочниках БелОГ указана неточная дата – 18 августа, так как съезд состоялся 16–17 августа 1960 г.) на VII cъезде БелОГ был утвержден Устав Бело-русского общества глухих, в котором отмеча-лось, что «общество глухих объединяет трудя-щихся глухих, глухонемых, тугоухих, онемевших для улучшения их культурно-бытового обслужи-вания, привлечения к общественно-полезному труду и вовлечения в ряды активных строите-лей коммунистического общества, повышения их идейно-политического, общеобразователь-ного, культурного и технического уровня, воспи-тания их в духе советского патриотизма и без-заветной преданности Родине, Коммунистиче-ской партии и советскому правительству».

С 60-х гг. ХХ в. начался процесс формиро-вания собственных структурных подразделе-

ний БелОГ. Предприятия, учреждения культу-ры и общежития передавались в полное под-чинение Центральному правлению [3, л. 12]. В силу этого Центральное правление как управ-ленческий аппарат БелОГ претерпело реогани-зацию. Первоначально в состав ЦП БелОГ вхо-дили: руководство (председатель и заместите-ли), плановый отдел, отдел кадров, бухгалтерия [3, л. 2]. В 1961 г. был создан оргмассовый отдел [3, л. 2], а в 1963 г. – планово-производственный отдел [3, л. 3]. В 1968 г. оргмассовый отдел пе-реименован в оргкультмассовый [3, л. 4]. В 1978 г. планово-производственный отдел был реорганизован в производственно-технический [3, л. 7]. В связи с расширением направлений деятельности общества в 1982 г. были созда-ны отдел капитального строительства, а также отдел организации труда и заработной платы [3, л. 8].

В связи с переходом учреждений культу-ры и учебно-производственных предприятий БелОГ на полный хозяйственный расчет и са-мофинансирование структура ЦП существен-но изменилась в 1989 г., Центральное правле-ние включало руководство (председатель и за-местители), отдел технического прогресса и строительства, планово-экономический от-дел, отдел труда и заработной платы, отдел оргмассовый работы и кадров, отдел матери-ально-технического снабжения и сбыта, цент-ральную бухгалтерию и хозяйственную часть [3, л. 128].

Фотоматериал делегатов и гостей VII съезда БелОГ возле Минского клуба глухих, находившегося на ул. Мясникова, 27 (август, 1960 г.)

из фондов бывшего музея БелОГ

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


Таким образом, Центральное правление как высший управленческий орган полностью взяло на себя основную функцию аппарата, осуществлявшего руководство и контроль за всеми направлениями социально-экономиче-ской деятельности БелОГ.

С конца 50-х гг. ХХ в. ЦП БелОГ впервые установило связи с Всемирной федерацией глухих и общественными организациями глу-хих зарубежных стран, что позволило укре-пить авторитет и признание в мире [4, л. 279]. БелОГ в 1961 г. был удостоен Почетного ди-плома Всемирной федерации глухих. Данный факт подчеркивает значительные достижения Белорусского общества глухих как члена Все-мирной федерации глухих в период реоргани-зации структурных подразделений. Успехи, до-стигнутые БелОГ, явились доказательством успешной адаптации лиц с нарушениями слу-ха в новых условиях интенсивного развития социально-экономического и культурного по-тенциала. БелОГ уже в 1960 г. располагал раз-витой и обширной системой структурных под-разделений, которых не имели национальные ассоциации глухих зарубежных стран.

Следует заметить, что в справочных мате-риалах БелОГ, приуроченных к юбилейным да-там, сообщается о присуждении БелОГ Золо-той медали Всемирной федерации глухих. Ис-

следование архивных источников позволило установить, что информация не соответствует действительности.

Учитывая, что за эти годы произошли зна-чительные изменения в стране и в самой об-щественной организации, необходимо было внести изменения в Устав общества. Проект Устава обсуждался в первичных организациях. В частности, председатель Витебского облот-дела Голубовская Е. Н. (слышащая) сделала официальный запрос от 17 июля 1968 г. № 437 в Центральное правление, в котором заявила, что замечаний по проекту Устава Белорусского общества глухих нет, однако просила пояснить, с чем связано изменение названий «учебно-производственные комбинаты» на «учебно-производственные предприятия» (ранее назы-вались и «учебно-производственные мастер-ские»), что имелось в виду под предприятиями общества. Эти вопросы требовали разъясне-ния [5, л. 368]. Информация о том, какой был дан ответ, отсутствует. Опираясь на данные ис-точники, можно утверждать, что вопросы, свя-занные с формированием собственных струк-турных подразделений, Центральное правле-ние официально не озвучивало. Новая редакция Устава была принята 13 августа 1968 г. на IX съезде БелОГ.

Фотоматериал Почетного диплома Всемирной федерации глухих (1961 г.) из фондов бывшего музея БелОГ

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

Гісторыя 91

С 1972 по 1976 г. работа Центрального правления БелОГ была направлена на усиле-ние организаторской, хозяйственной и культур-но-воспитательной работы на предприятиях, в местных отделах и культучреждениях с це-лью повышения образовательного, идейно-по-литического и технического уровня глухих, во-влечения их в социалистическое соревнова-ние, увеличения объема производства, улучшения качества продукции, повышения производительности труда и эффективности производства. Отчетный период Центрального правления совпал с IX пятилеткой. Эта пяти-летка была одной из лучших в истории БелОГ. За этот период было проведено 9 пленумов ЦП БелОГ, на которых решались задачи обще-ства по выполнению решений XXIV съезда Коммунистической партии Советского Союза, других постановлений партии и правитель-ства. Вопросы, которые обсуждались на пле-нумах и заседаниях президиума ЦП БелОГ, были связаны с вовлечением трудящихся БелОГ в социалистическое соревнование за досрочное выполнение заданий IX пятилетки [4, л. 221].

После X cъезда БелОГ, состоявшегося 7 августа 1972 г., произошли изменения в об-ществе [4, л. 279]. Руководствуясь решениями XXV съезда КПСС, перед БелОГ были постав-лены значительно большие задачи, что требо-вало внести изменения в Устав. Это прои-зошло на XI cъезде БелОГ, состоявшемся 19–20 августа 1976 г. Одним из основных яв-лялся вопрос о периодичности проведения съездов БелОГ, то есть один раз в пять лет, чтобы на очередных съездах БелОГ можно было одновременно обсуждать задачи пяти-летки, принятые партийным руководством страны.

В силу этого, согласно новой редакции Устава БелОГ, Центральное правление обяза-ло все подразделения системы укреплять свя-зи с партийными и советскими органами вла-сти. Областные конференции должны были созываться не реже одного раза в три года. Межрайонные отделы могли создаваться при городских и районных центрах, насчитыва-ющих свыше 100 членов БелОГ, а не 10 членов БелОГ, как это было ранее. При этом учиты-вался и рост численности членов общества. Так, по данным на 1 января 1968 г., число чле-нов БелОГ составляло 13 765 чел., а по состоя-нию на 1 января 1976 г. в БелОГ состояло на учете 15 395 глухих и слабослышащих всех возрастов. Было принято в члены БелОГ 1454 чел., что составило 13 941 членов БелОГ,

в том числе 12 942 полностью глухих [4, л. 236]. Изменился состав глухих по месту жи-тельства. В 1968 г. в сельской местности про-живало 46 %, а в городах – 54 % всех глухих республики [6, л. 211]. Переезд глухих в города в первую очередь был связан с их трудо-устройством в структурных подразделениях общества. В 1976 г. полностью завершилось трудоустройство глухих из сельской местности на УПП БелОГ. Все члены БелОГ были объе-динены в 399 первичных организациях, 6 об-ластных и 11 межрайоблотделах [4, л. 236].

Рост численности городского населения способствовал притоку рабочей силы на пред-приятия БелОГ, что в определенной мере ска-зывалось на высоких производственных пока-зателях, которых добилось общественное объ-единение в IX пятилетке. Пятилетний план был выполнен досрочно – 17 октября 1975 г. Объем промышленного производства за пятилетку увеличился на 78,8 % против 61 %, предусмот-ренного планом, из него – 33 % – за счет роста производительности труда. За 1972–1975 гг. было реализовано продукции на 106,6 млн руб., то есть на 5,5 млн руб. больше, чем пла-нировалось, или в 1,6 раза больше, чем за предыдущий отчетный период [7, л. 236]. Пяти-летний план выполнили все предприятия об-щества, включая номенклатуру важнейших ви-дов изделий и ассортимента [4, л. 222].

Пятилетним планом было предусмотрено увеличение балансовой прибыли в 1,7 раза, но фактически она возросла в 2,5 раза, что соста-вило 29 млн руб. Тем самым было получено 4 млн руб. сверхплановой прибыли. Прибыль на 1 руб. основных производственных фондов в 1975 г. увеличилась на 33 % по сравнению с предшествующим отчетным периодом. Это явилось следствием внедрения новой техники, передовых технологий, экономного использо-вания сырья и материалов.

Хорошее финансовое состояние БелОГ по-зволило систематически финансировать все без исключения мероприятия, проводимые об-ществом, и осуществлять капитальное строи-тельство [4, л. 222].

Усилилась роль общества в организации повышения общеобразовательного и полити-ческого уровня своих членов, организации соц-соревнования, расширялось движение за ком-мунистическое отношение к труду. В республи-канском соцсоревновании призовые места занимали Гродненский и Брестский отделы (по два раза), Витебский и Гомельский (по одному разу). Социалистическое соревнование спо-собствовало улучшению социальной и куль-

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


турно-массовой работы отделов. Решались во-просы трудоустройства, больше внимания уделялось производственному обучению и повышению квалификации членов БелОГ, улучшению быта и культурному обслужива-нию глухих республики.

В 1972–1976 гг. было проведено 150 се-минаров председателей облмежрайонных отде-лов. Всеми отделами было организовано социа-листическое соревнование среди 282 (73 %) первичных организаций. Особенно отличились первичные организации государственных предприятий Минского тракторного и автомо-бильного заводов, Оршанского льнозавода, а также системы БелОГ – Минского, Гомель-ского и Гродненского учебно-производствен-ных предприятий [4, л. 237].

Гордостью общества являлись Гроднен-ское и Гомельское УПП, которые не уступали государственным предприятиям. В 1977 г. в Минске вступило в эксплуатацию современ-ное УПП [4, л. 105]. К концу 70-х гг. в БССР дей-ствовало 10 УПП БелОГ.

Межрайонные центры БелОГ в 70-е гг. XX в. по областям объединили в один отдел. Напри-мер, в Гродненской области два межрайонных центра объединили в один межрайонный от-дел [4, л. 170]. Структурные подразделения ЦП БелОГ в 1976 г. включали Брестский, Витеб-ский, Гомельский, Гродненский, Минский, Мо-гилевский областные отделы; Барановичский, Бобруйский, Борисовский, Лидский, Молодеч-ненский, Оршанский, Пинский, Полоцкий, Рога-чевский, Слуцкий межрайонные отделы; Бара-новичское, Брестское, Бобруйское, Борисов-ское, Витебское, Гомельское, Гродненское, Минское, Могилевское, Оршанское учебно-про-изводственные предприятия; а также культур-но-просветительные учреждения: Республикан-ский дворец культуры, Гродненский областной

дом культуры, Витебский областной дом культу-ры, Бобруйский клуб, Борисовский клуб, Го-мельский клуб, Могилевский клуб [3, л. 21–22].

Следует остановиться на одном из уникаль-ных для того времени структурных подразделе-ний как Белорусский научно-исследовательский институт экспертизы трудоспособности и орга-низации труда инвалидов Министерства соци-ального обеспечения БССР, который занимался разработкой критериев трудоспособности при отдельных заболеваниях, изысканием и внедре-нием новых методов функциональных исследо-ваний для уточнения показаний по трудоустрой-ству и восстановлению трудоспособности инва-лидов по слуху. За 10 лет прошли лечение и слухопротезирование 6178 чел., было выпол-нено 3216 восстановительных операций на ЛОР-органах. С 1970 по 1975 г. в БНИИЭТИНе было обследовано 2756 ра бочих УПП и учащих-ся школ глухих. За это время на лечении находи-лось 386 чел., 196 из них были произведены хи-рургические операции на верних дыхательных путях и органах слуха, 305 пациентам были по-добраны и выданы бесплатные слуховые аппа-раты, приобретенные на средства БелОГ. Со-трудники института проводили исследования по изучению условий труда и рациональности тру-доустройства инвалидов по слуху на 10-ти УПП БелОГ [7, л. 128–32]. Следует заметить, что на-учные сотрудники Лор-отдела института были активными членами БелОГ, принимали участие в работе пленумов, съездов.

БНИИЭТИН (в 2010 г. переименован в Ре-спубликанский научно-практический центр ме-дицинской экспертизы и реабилитации) в по-следующие годы в процессе реорганизации структурных подразделений Министерства со-циального обеспечения БССР был передан в полное подчинение Министерству здравоох-ранения БССР.

Фотоматериал ЛОР-отдела БНИИЭТИНа конца 70-х гг. XX в. из авторского архива (в центре член БелОГ, кандидат медицинских наук В. Л. Чернухо)

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

Гісторыя 93

Областные отделы БелОГ контролировали и оказывали практическую помощь учебно-про-изводственным предприятиям в организации соцсоревнования, производственного обучения, культурно-массовой, политико-воспитательной и спортивно-оздоровительной работы. По Уставу Центральное правление и местные отделы прав-ления обязаны были систематически информи-ровать членов организации БелОГ о своей дея-тельности [4, л. 279]. В Уставе БелОГ было за-писано, что «основой БелОГ являются первичные организации глухих, создаваемые на предприя-тиях, учреждениях, колхозах и совхозах», кото-рых в республике насчитывалось 399. Вместе с тем не всегда использовались имеющиеся воз-можности для обучения руководителей первич-ных организаций с целью повышения их образо-вательного уровня [4, л. 109]. В связи с этим Ми-нистерство социального обеспечения подвергло резкой критике БелОГ. Указывалось на необходи-мость подбора инициативных кадров, лидеров первичных организаций. Всеми вопросами вос-питания и подготовки кадров должен был зани-маться президиум ЦП БелОГ [8, л. 103].

Учитывая критику министерства, 19–20 авгу-ста 1976 г. на XI cъезде БелОГ была принята но-вая редакция Устава БелОГ. В соответствии с ней отчетно-выборные собрания в первичных организациях должны были проводиться не реже одного раза в год, а не один раз в два года, как это было ранее. Делегаты съезда были убеж-дены, что члены общества должны чаще встре-чаться, поддерживать тесную связь с руковод-ством БелОГ. Изменения в Уставе затронули и вопрос членства слышащих, принимавших ак-тивное участие в жизни БелОГ, количество кото-рых планировалось ограничить. Только после трех лет активной деятельности они могли быть полноправными членами БелОГ по решению са-мих членов первичной организации.

На XI съезде председатель ЦП БелОГ Н. Ф. Шарко подчеркнул, что «нет необходимо-сти в ее пополнении» за счет слышащих [4, л. 169]. Свою позицию Н. Ф. Шарко впервые огласил, ссылаясь на рекомендации Все-мирной федерации глухих. Как председатель БелОГ, он участвовал в работе конгресов и симпозиумов Всемирной федерации глухих (1967 г., 1968 г., 1977 г. и др.), представляя БелОГ зарубежом.

Под руководством Н. Ф. Шарко БелОГ вы-шел из состояния изоляции, став активным субъектом и партнером международного со-трудничества. По линии межправительствен-ных соглашений БелОГ посещали делегации США, Кубы, стран Европы и Азии с целью об-мена опытом в решении проблем социальной адаптации глухих в БССР.

В 3-м пункте новой редакции Устава БелОГ также было записано, что «ЦП БелОГ действует под общим руководством и контролем Мини-стерства социального обеспечения». На XI съез-де БелОГ Н. Ф. Шарко озвучил мнение делегатов и ЦП БелОГ о том, что в процессе работы над новой редакцией Устава БелОГ «…мы были не согласны с формулировкой, предложенной Ми-нистерством социального обеспечения БССР и внесли предложение: “не наблюдать, а руково-дить обществом глухих”» [4, л. 170]. Руководство ЦП БелОГ и сам председатель Н. Ф. Шарко по-нимали, что БелОГ очень нуждалось в поддерж-ке со стороны государства в условиях, когда в стране наметился курс стратегического разви-тия экономики и научного прогресса. Поэтому предложение Министерства социального обе-спечения БССР было воспринято отрицательно. Делегаты согласились с мнением Н. Ф. Шарко, который в очередной раз был переизбран пред-седателем Центрального правления БелОГ.

Фотоматериал участия Н. Ф. Шарко на Всемирном конгрессе ВФГ (Варшава, 1967 г.) из книги Джека Р. Гэннона «История Всемирной федерации глухих»

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


Несмотря на имевшиеся собственные струк-турные элементы, вся деятельность БелОГ подчинялась государственным органам власти и партийному руководству республики, согла-совывало практически полностью все вопро-сы, касающиеся деятельности общества. Из архивных источников следует, что 18 % респуб ликанского бюджета выделялось на нужды соцобеспечения, в том числе и БелОГ. Неоднократно вопросы, касающиеся БелОГ, рас сматривались на коллегии Министерства соцобеспечения и находили поддержку. Вме-сте с президиумом ЦП БелОГ министерство выходило с ходатайствами в Совет Министров и ЦК КПБ. Министерство социального обеспе-чения совместно с членом ЦК КП(б)Б Н. И. Ма-каровым, курировавшим деятельность ми-нистерства, периодически информировали Центральный комитет КП(б)Б и Совет Ми-нистров БССР о всесторонней деятельности БелОГ [8, л. 103].

Заключение. Реорганизация системы БелОГ в 60-е гг. XX в. была обусловлена ос-новными причинами: ослабление управленче-ской деятельности Центрального правления, снижение активности лидеров первичных ор-ганизаций, замедленное развитие разрознен-ных производственных подразделений, умень-шение показателей роста производительности

труда. Передача в полную собственность производств как структурных подразделений БелОГ, находившихся в подчинении Мини-стерства социального обеспечения БССР, яви-лась вынужденной мерой, так как вышестоя-щее ведомство оказалось не в состоянии ре-шить назревшие проблемы. В процессе реорганизации было проведено слияние учеб-но-производственных комбинатов и учебно-производственных мастерских, в результате чего были созданы крупные учебно-производ-ственные предприятия. Структурные подраз-деления всей системы общества активно включились в соцсоревнование, что позволи-ло добиться высоких производственных пока-зателей и производительности труда. Ускорен-ными темпами осуществлялось капитальное строительство, увеличилось количество рабо-чих мест. Успешная производственная дея-тельность БелОГ способствовала досрочному перевыполнению пятилетних планов, значи-тельному увеличению прибыли, что позволило полностью финансировать все без исключения мероприятия социально-культурного назначе-ния и медико-профессиональной реабилита-ции членов БелОГ. Деятельность БелОГ полу-чила международное признание в решении проблем реабилитации и социальной адапта-ции среди инвалидов по слуху.


1. Национальный архив Республики Беларусь (далее – НАРБ). – Ф. 1112. Оп. 1.

2. НАРБ. – Ф. 1112. Оп. 1. Д. 79.3. НАРБ. – Ф. 1112. Оп. 2. 4. НАРБ. – Ф. 1112. Оп. 2. Д. 728. 5. НАРБ. – Ф. 1112. Оп. 2. Д. 87. 6. НАРБ. – Ф. 1112. Оп. 2. Д. 555.7. НАРБ. – Ф. 1112. Оп. 2. Д. 753.8. НАРБ. – Ф. 1112. Оп. 2. Д. 830.

REFERENCES

1. Natsionalnyy arkhiv Respubliki Belarus (daleye – NARB). – F. 1112. Op. 1.

2. NARB. – F. 1112. Op. 1. D. 79.3. NARB. – F. 1112. Op. 2.4. NARB. – F. 1112. Op. 2. D. 728.5. NARB. – F. 1112. Op. 2. D. 87.6. NARB. – F. 1112. Op. 2. D. 555.7. NARB. – F. 1112. Op. 2. D. 753.8. NARB. – F. 1112. Op. 2. D. 830.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

Гісторыя 95


УДК 94(560):321.011(575.4)

ПОДДЕРЖКА ТУРЦИЕЙ СТАТУСА НЕЙТРАЛИТЕТА НЕЗАВИСИМОГО ТУРКМЕНИСТАНА (1991–2018)

Н. Худайбердиева,аспирант кафедры

международных отношений БГУПоступила в редакцию 22.11.18.

UDC 94(560):321.011(575.4)

SUPPORT OF THE NEUTRAL STATUS OF TURKMENISTAN

BY TURKEY (1991–2018)

N. KHudayberdiyeva, Post-Graduate Student of the Department of International Relations, BSU


В статье проанализирована поддержка Турцией статуса нейтралитета Туркменистана. Особое внимание автор уделил причинам и последствиям принятия Ашхабадом статуса нейтралитета. Автор статьи приходит к выводу, что туркменский нейтралитет принял особую форму, трансформировав внешнюю политику страны, расширив возможности экономического, культурного диалога.Ключевые слова: Турция, Туркменистан, нейтралитет, дипломатия, внешняя политика, безопасность, Организация Объединенных Наций.The article presents the analysis of Turkey’s support for Turkmenistan’s neutrality status. The author paid special attention to the reasons and consequences of Ashgabat’s acceptance of the status of neutrality. The author comes to the conclusion that the Turkmen neutrality has taken a special form, transforming the country’s foreign policy, expanding the possibilities of economic and cultural dialogue.Keywords: Turkey, Turkmenistan, neutrality, diplomacy, foreign policy, security, United Nations.

Внешняя политика Туркменистана в ус-ловиях выстраивания однополярной си-

стемы международных отношений представ-ляет особый интерес у научной общественно-сти. Формирование нейтрального курса государства происходило в тот момент, когда другие бывшие советские республики прини-мали активное участие в расширении своих международных контактов на разных уровнях, как двусторонних, так и многосторонних. Обре-тение независимости молодыми государства-ми воспринималось как возможность расшире-ния своих культурных, политических, социаль-но-экономических возможностей. Руководство Туркменистана по-иному воспринимало пред-ставившуюся ей возможность. Геополитиче-ское положение страны диктовало Ашхабаду определенные условия формирования внеш-неполитического вектора. В частности, боль-шое влияние на это оказывали культурно-исто-рические и религиозные корни страны, а также наличие энергоресурсов.

Оказавшись в сложных условиях, руковод-ство страны приняло решение о принятии ста-туса нейтралитета. Нейтральный статус Турк-менистана был закреплен первоначально Кон-ституцией страны, а позже, 12 декабря 1995 г., на заседании Генеральной Ассамблеи ООН была принята Резолюция № 50/80, которая

окончательно оформила статус нейтралитета Ашхабада. Резолюцией вновь признавалось и подтверждалось суверенное право Турк-менистана на внешнюю политику страны. Стра-ны Генеральной Ассамблеи ООН, в том числе и Турция, также признавали право Турк-менистана на его нейтральный статус. Анкара, наряду с Вашингтоном, Москвой, Тегераном, Исламабадом, выступила гарантом резолюции ГА ООН о нейтралитете Туркменистана [1].

Целью статьи является исследование по-следствий и влияние статуса нейтралитета Туркменистана на туркмено-турецкие отноше-ния. Полученные результаты теоретического характера могут быть использованы для раз-работки курсов по дисциплинам «Теория меж-дународных отношений», «История междуна-родных отношений», «Внешняя политика Турк менистана». Кроме этого, полученные ре-зультаты могут быть проанализированы и ис-пользованы для работы представителями по-сольств и других дипломатических учреждений.

Вопрос о поддержке Турцией статуса ней-тралитета Туркменистана в зарубежной и нацио-нальной историографии мало изучен в связи с недостаточностью материалов, недоступно-стью статистической и другой информации по проблеме. Однако современные условия, нали-чие интернет-ресурсов позволяет расширить

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


кругозор информации о ситуации в туркмено-турецких отношениях и позиции Турции по во-просу нейтрального статуса Туркменистана.

При написании статьи отдельное внимание уделялось трудам туркменских авторов, в ко-торых освещен основной комплекс вопросов туркмено-турецких отношений с 1992 г. Так, в статье З. Агамедовой «Нейтральный Туркме-нистан» представлен общий анализ причин и следствия принятия Ашхабадом статуса ней-трального государства в 1995 г.; отмечены от-личия нейтралитета Туркменистана, Швейца-рии и Австрии. Основной идеей статьи являет-ся подведение мирных инициатив в отношении Афганистана Туркменистаном [2, с. 123].

В статье российского политолога А. Курто-ва рассматриваются причины принятия нейт-рального статуса Туркменистана сразу после обретения независимости. Основной причи-ной, по мнению российского исследователя, стала гражданская война в Афганистане, кото-рая грозила привести к вооруженным столкно-вениям на границе, а также росту беженцев. Существовала угроза и со стороны Узбекиста-на, так как, по мнению А. Куртова, границы между странами были спорными. Туркменское руководство стремилось ограничить свое уча-стие в СНГ [3].

Особое внимание заслуживает статья со-трудника Института истории АН Туркменистана А. Назарова «Нейтралитет Туркменистана», в которой подведены итоги первых двух десяти-летий туркменского нейтралитета [4]. Автор ста-тьи отметил, что новый статус страны позволил привлечь новые иностранные инвестиции для освоения недр Каспийского моря, вывода по-лезных ископаемых на новые рынки и др.

Поддержка статуса нейтрального государ-ства Туркменистана Турцией рассмотрена в ста-тье российского исследователя И. Свистуновой «Турция-Туркменистан “Два государства – один народ”». В частности, по мнению российского исследователя, принятие нейтрального статуса Туркменистаном позволило вывести туркмено-турецкие отношения на новый уровень, в част-ности, в совместном развитии строительства, промышленности, транспорта, связи и нефтепе-рерабатывающем секторе [5].

Следует отметить, что исследования по во-просу поддержки Турцией нейтрального стату-са, вывода взаимосвязи статуса Туркмениста-на и курса ее внешней политики не достаточно представлены в историографии.

При подготовке статьи были использованы общенаучные методы, такие как анализ, синтез, дедукция, индукция, а также методы историче-

ского исследования – сравнительно-историче-ский, историко-описательный.

Общенаучные методы позволили автору статьи проанализировать весь материал по представленной проблеме, определить этапы сотрудничества двух стран, сформулировать целостное представление о предмете иссле-дования, определить влияние внешних факто-ров на изучаемую проблему, выстроить логи-ческие связи в цепочке.

Сравнительно-исторический метод дал возможность выявить тенденции в отношени-ях между странами, а историко-описательный метод позволил автору обработать первичный материал, сформировав общую картину для анализа.

Вышеперечисленные методы позволили достичь необходимых результатов по пробле-ме исследования.

Дезинтеграционные тенденции в Совет-ском Союзе достигли финальной точки в 1991 г. На протяжении 1990–1991 гг. республики СССР выступали с заявлениями о своем независи-мом статусе. Туркменистан подвел черту в этом вопросе 26 октября 1991 г. проведением всенародного референдума по вопросу неза-висимости страны. Результатом референдума стало принятие Конституционного закона «О независимости и основах государственного строительства» [6, с. 32].

Окончательный распад Советского Союза произошел 8 декабря 1991 г. в Вискулях (Бело-вежская пуща) с подписанием Соглашения об образовании Содружества Независимых Госу-дарств (СНГ) представителями от России – Б. Ельциным, Беларуси – С. Шушкевичем, Украины – Л. Кравчуком [6, с. 32]. Дальнейшее оформление распада Советского Союза было продолжено на конференции в Алма-Аты 21 декабря 1991 г., участие в которой принял Туркменистан. Принятый на конференции до-кумент получил название Алма-Атинская де-кларация, став продолжением принятого ра-нее Беловежского соглашения, закрепив цели и принципы Содружества [7].

После распада Советского Союза на разви-тие внешней и внутренней политики Туркмени-стана сильное влияние оказывало его геополи-тическое положение. Наиболее сильным фак-тором стала историческая и этнорелигиозная близость с Турцией. В новых условиях, когда в регионе возник международный вакуум, Ан-кара стремилась установить свой твердый конт роль над региональными отноше ниями.

Кроме исторически сложившихся геополи-тических условий, существовал и еще один не-

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

Гісторыя 97

маловажный для Туркменистана фактор – на-личие богатых природных ресурсов в недрах Каспийского моря. Именно энергетический фактор оказал влияние на желание таких стран, как Россия, США, КНР и страны ЕС, раз-вивать торгово-экономические отношения с Туркменистаном.

Нормативно-правовое закрепление внеш-неполитического курса страны началось с раз-работки Конституции в 1991–1992 гг. Для этого была создана специальная комиссия, первое заседание которой состоялось 27 января 1992 г. В ее работе принимали участие руково-дители Верховного Совета, представители творческой и научной интеллигенции страны.

Окончательный вариант Конституции стра-ны был представлен общественности 19 фев-раля 1992 г. Торжественное принятие Консти-туции состоялось 18 мая 1992 г. В основе кон-ституционного строя Туркменистана лежали президентализм, светскость, нейтралитет, ста-тус туркменского языка как государственного, развитие рыночной экономики [8].

Отдельное внимание в Конституции редак-ции 1992 г. было уделено вопросу развития внешней политики страны. Статья 9 Конститу-ции отмечала, что Туркменистан является «полноправным субъектом мирового сообще-ства, придерживается во внешней политике принципов постоянного нейтралитета, невме-шательства во внутренние дела других стран, отказа от применения силы и участия в воен-ных блоках и союзах, содействия развитию мирных, дружественных и взаимовыгодных от-ношений со странами региона и всеми госу-дарствами мира» [8].

На фоне разработки проекта Конституции происходило формирование двусторонних от-ношений Туркменистана и Турции. Дипломати-ческие отношения между странами были уста-новлены 29 февраля 1992 г. В марте этого же года, во время своего турне по среднеазиат-ским республикам бывшего СССР, визит в Тур-кменистан нанес министр иностранных дел Турции Х. Четин. Целью турецкого дипломата было оказание влияния на разработку консти-туций в странах Средней Азии. Однако турк-менское руководство оказалось от помощи Турции в разработке проекта конституции [9, с. 67]. Несмотря на это, отношения между дву-мя странами продолжали расширяться, и уже в апреле – мае в Ашхабад с визитом прибыл премьер-министр Турции С. Демирель. В ре-зультате переговоров сторонами были достиг-нуты договоренности об инвестиционном и тор-гово-экономическом сотрудничестве стран [5].

Туркменистан и Турция в 1992 г. смогли сформировать важную базу для торгово-эконо-мического, политического и культурного со-трудничества стран. Еще одним важным меха-низмом сотрудничества обеих стран в первой половине 1990-х гг. стали саммиты тюркоязыч-ных стран. Первый саммит проходил в 1992 г. в Анкаре, результатом которого стал ряд дого-воренностей о культурно-гуманитарном со-трудничестве. Кроме этого, во время первой встречи тюркоязычных стран удалось догово-риться о начале переговоров по строительству газопровода. В 1992 г. была создана Междуна-родная организация по совместному развитию тюркской культуры и искусства (ТЮРКСОЙ). Основной целью данной организации стало установление тесных отношений между стра-нами-членами, сохранение языка, культуры, исторического наследия.

Центральное место в работе ТЮРКСОЙ заняла Турция, которая стремилась наладить отношения со странами Центральной Азии, установить в регионе свой контроль, а также навязать свою экономическую и политическую государственную модель. Однако страны Цен-тральной Азии, в том числе и Туркменистан, были не намерены становиться «младшими» партнерами Турции.

В сложившихся условиях стало очевидно, что Туркменистан стремится проводить много-векторную внешнюю политику. Однако в резуль-тате заинтересованности других стран, в част-ности Турции, Ирана, России, стран ЕС, перед страной возник ряд проблем. Свое мнение по данной ситуации высказал российский иссле-дователь М. Тюльпаков: «Туркменистан встал на путь самостоятельного актора международ-ных отношений, будучи страной с самым мало-численным в регионе населением, к тому же рассредоточенным на обширной территории в приграничных областях. Это с точки зрения национальной безопасности можно назвать до-вольно неудачным стартом независимого суще-ствования. Однако Туркменистану удалось най-ти превосходный выход из сложившейся ситуации – политика нейтралитета, провозгла-шенная в 1992 г., и по сей день определяет внешнеполитический курс страны» [10, с. 227].

Политика нейтралитета предполагала при-нятие Туркменистаном ряда обязательств пе-ред мировым сообществом, в частности отказ от участия в формировании и деятельности региональных интеграционных структур, вы-страивание политических и экономических отношений исключительно на двусторонней основе. Кроме этого, в момент закладывания

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


политики нейтралитета внутри страны проис-ходило формирование авторитарного режима С. Ниязова. В совокупности проведенные меры, принятые политической элитой Туркме-нистана во главе с президентом страны, при-вели к тому, что Ашхабад смог выстраивать свою внешнюю политику, не опасаясь реакции мировых держав на внешнеполитический век-тор страны, свести международные контакты к необходимому минимуму. Находившийся у власти президент С. Ниязов заявил, что турк-менское государство будет развивать цивили-зованные связи со всеми государствами и не имеет территориальных претензий ни к одной соседней стране [11].

В октябре 1995 г. на саммите в Картахене (Колумбия) Туркменистан вступил в ряды чле-нов организации Движения Неприсоединения (ДН). Именно члены Организации поддержали решение Туркменистана стать нейтральным государством. Кроме поддержки со стороны партнеров по ДН, Туркменистан с каждым го-дом смог укреплять взаимовыгодное экономи-ческое сотрудничество с десятками стран мира.

Обретение независимости выдвинуло пе-ред руководством и дипломатическими круга-ми Туркменистана ряд целей и задач для до-стижения продуктивной работы внутри страны и на международной арене, среди них можно выделить следующие:

перейти на полную переработку отечествен-ного сырья и выпуск готовой продукции – от сельскохозяйственной отрасли до промыш-ленной и нефтегазовой;

развить науку как стратегическое направле-ние государственной политики;

укрепить экономическую мощь за счет новейших технологий и внедрения в произ-водство ноу-хау.Окончательное оформление статуса нейт-

ралитета Туркменистана произошло во время заседания Генеральной Ассамблеи ООН 12 декабря 1995 г., на котором была принята Резолюция № 50/80. Принятым документом устанавливалось, что новый статус Туркмени-стана не затронет другие обязательства в со-ответствии с Уставом ООН [12].

Согласно принятым туркменским руковод-ством обязательствам, в соответствии с Резо-люцией № 50/80, стране запрещалось прини-мать участие в военных блоках, альянсах, сою-зах, а также в войнах и военных конфликтах. Кроме этого, Ашхабад отказывался от произ-водства ядерного, химического, бактериологи-ческого и другого оружия [12].

Принятие нейтралитета Туркменистаном предполагало изменение роли страны в регио-не и мире. Особое внимание туркменское ру-ководство, несмотря на политику изолирован-ности, уделило ситуации в Афганистане, кото-рая во второй половине 1990-х гг. была дестабилизирующим фактором региональных международных отношений. Такого же мнения в отношении ситуации в Афганистане придер-живалась Турция.

По инициативе Туркменистана, под эгидой ООН в Ашхабаде состоялись три раунда меж-афганских переговоров, которые оказали влия-ние на разрешение ситуации в Таджикистане.

16 октября 1996 г. Туркменистан и Турция совместно с другими странами приняли уча-стие в обсуждении ситуации, которая сложи-лась в Афганистане. Во время переговоров по Афганистану представитель Туркменистана Аксалтон Атаева отметила, что афганский конф ликт препятствует Ашхабаду реализовать огромный экономический потенциал страны. В первую очередь, эти сложности касались не-возможности транспортировки энергоносите-лей через территорию Афганистана. Диплома-тическая миссия Турции высказалась в под-держку положений тезисов А. Атаевой отно сительно ситуации в Афганистане, про-должив дальнейшую совместную работу по урегулированию ситуации в регионе [13].

Несмотря на прилагаемые международным сообществом усилия по выходу из кризиса в Афганистане, ситуация продолжала оста-ваться в критическом состоянии, осложняя от-ношения Кабула с соседними странами, усили-вая угрозу военного вмешательства великих держав. Дипломатическая миссия Туркмени-стана принимала участие в обсуждениях на сессии Совета Безопасности и группы стран, не имеющих право голоса, проблему Афгани-стана 27 августа 1999 г. Выступая перед члена-ми группы, глава миссии Туркменистана А. Ата-ева отметила, что Турция, как и постоянные члены Совета Безопасности ООН, имеет осо-бую ответственность за разрешение конфлик-та в Афганистане, так как обе страны имеют общие границы [13].

Несмотря на изолированность внешней по-литики Туркменистана, в конце 1990-х гг. Тур-ция оставалась его основным экономическим партнером. С непосредственным участием ту-рецких инвесторов строилось большинство со-циально-экономических, культурных проектов страны, в том числе аэропорт, правительствен-ные учреждения, гостиницы, промышленные предприятия. Как отметил исследователь

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

Гісторыя 99

Р. М. Мукимджанова, в конце 1990-х гг. Турция вложила более 5 млрд долл. в инвестиции из их общего количества в 10,5 млрд долл. Турец-кий капитал контролировал 90 % текстильной промышленности страны, не менее значимы-ми были инвестиции в строительство, гости-ничное дело [14, c. 59].

Выбор нейтрального статуса Туркмениста-ном в 1995 г. позволил Турции достичь важных результатов в энергетике. На протяжении 1990-х гг. обе страны рассматривали несколь-ко путей транспортировки углеводородов в Турцию. Наиболее перспективным был тран-зитный путь через территорию Ирана, который начал свою реализацию в 1990-е гг. Кроме это-го, в указанный период стороны вели активные переговоры о начале строительства Транскас-пийского газопровода, который позволил пере-мещать углеводородное сырье в Европу [14, с. 60].

Во второй половине 1990-х гг. Анкара и Ва-шингтон настойчиво предлагали Туркмениста-ну начать строительство транскаспийского га-зопровода. В декабре 1997 г. Туркменистан и Турция заключили меморандум о реализа-ции этого проекта. В 1998 г. была создана со-вместная туркмено-турецкая рабочая группа, целью которой была координация реализации Транскаспийского газопровода [15].

Во время саммита ОБСЕ в Стамбуле лиде-ры Турции и Туркменистана достигли соглаше-ния о принципах купли-продажи газа. Однако реализация данного проекта не была осу-ществлена в связи с разногласиями между Турцией и Азербайджаном по поводу принад-лежности каспийского месторождения Сердар (Кяпаз) [15].

Несмотря на поддержку внешнеполитиче-ского вектора Туркменистана Турцией на миро-вой арене, на рубеже XX–XXI вв. двусторонние отношения развивались нединамично. Новые попытки установить тесные политические кон-такты были сделаны в 2002 г., когда в Турции к власти пришла Партия Справедливости и Развития (ПСР), которая делала ставку на активизацию внешнеполитической стратегии с странами Центральной Азии.

Не менее важным событием в истории от-стаивания туркменского нейтралитета стал 2005 г., когда во время саммита стран СНГ 26–27 августа в Казани прибывший вице-пре-мьер Туркменистана Аганияз Акыев объявил о намерении своей страны выйти из состава постоянных членов Содружества.

Новый этап в развитии политических отно-шений между странами начался в 2007 г., по-

сле того как в Туркменистане к власти пришел Г. Бердымухамедов. Несмотря на то что в исто-рии Ашхабада была открыта страница полити-ки «открытости», приоритетным направлением двусторонних отношений были торгово-эконо-мические отношения.

В 2015 г. в Туркменистане отметили один из важнейших праздников страны – 20-летие го-довщины международного признания нейтра-литета страны. Участие в Международной кон-ференции по случаю юбилея принял прези-дент Турции Реджеп Тайип Эрдоган [16].

Стоит отметить, что в контексте событий в Афганистане и Средней Азии в 2010-е гг. во время юбилейных мероприятий принятия ста-туса нейтралитета страны вопрос нейтралите-та Туркменистана стал вновь актуальным. Не-смотря на многолетнюю операцию Междуна-родных сил по содействию безопасности (ИСААФ), ситуация вокруг Афганистана про-должала оставаться напряженной. В 2011 г. в Стамбуле состоялась очередная конферен-ция по афганской проблеме, которая была ча-стью так называемого Стамбульского процес-са. Туркменистан принял активное участие в работе данной конференции [17].

В конце 2014 г. силы международной коа-лиции вывели свои войска из Афганистана, с 1 января 2015 г. на афганской территории на-чалась новая миссия, участие в которой при-нимали военные силы США совместно с нацио-нальной афганской армией. Угроза со стороны Исламского Государства стала самой серьез-ной с момента обретения независимости Тур-кменистана. Эти события привели к тому, что перед Туркменистаном возникла серьезная угроза безопасности и целостности страны, а также экономической нестабильности.

В этой ситуации поддержка Туркменистана со стороны Турции вновь стала актуальной. В ноябре 2014 г. турецкий президент Р. Т. Эр-доган совершил визит в Ашхабад, централь-ной темой переговоров стал вопрос укрепле-ния туркмено-турецкой границы [17].

Кроме мирных инициатив в международных отношениях, политика нейтралитета, как отме-тил туркменский исследователь из Института истории Академии наук Туркменистана Айназар Назаров, позволила стране активизировать свои экономические возможности – способство-вала привлечению прямых иностранных инве-стиций в разработку природных ресурсов Ка-спийского моря, а также выводу туркменских энергоресурсов на мировой рынок [4].

В вопросе налаживания энергетическо-го партнерства Турция в первой половине

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


1990-х гг. до окончательного оформления ста-туса нейтралитета Туркменистана стремилась получить широкий доступ к возможностям тур-кменской части Каспийского моря, став пот-ребителем энергоносителей и частью тран-зитного пути в страны Западной Европы. В 2010-е гг. начался новый этап переговоров по вопросам формирования газопроводов.

Статус нейтрального государства позволил Туркменистану развивать внешнюю политику по собственному сценарию, укреплять свой ав-торитет в мировом сообществе, а также выгод-но строить экономические, торговые связи со всеми странами мира. Из конкретных достиже-ний Туркменистана в 2010-е гг. стоит отметить установление дипломатических отношений бо-лее чем с 120 государствами мира, Туркмени-стан стал членом около 40 международных организаций, среди которых ООН, СНГ, ЮНЕ-СКО, ЮНИДО, ИКАО, ОИК, ОБСЕ, МБРР, МФК, ЕБРР, Движение неприсоединения, а также

участвует в специализированных программах ЕС и НАТО.

В следующие годы Туркменистан проводил широкую пропаганду постоянного нейтралите-та страны, популяризируя их принципы путем проведения форумов, научно-практических конференций, которые были организованы в том числе и в Турции [18].

Анкара продолжала придерживаться мне-ния, что нейтральный статус Ашхабада явля-ется основой его внешнеполитического век-тора.

Турция стала одной из первых стран, под-держивавших решение Туркменистана стать нейтральным государством. Благодаря приня-тому решению Туркменистан смог установить тесные контакты со многими странами мира. Отношения с Турцией Ашхабад смог выстраи-вать на выгодных условиях в экономическом и инвестиционном секторе.


1. Нейтралитет Туркменистана: новая эпоха в миротвор-ческой истории человечества / trend.news agency [Элект ронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.trend.az/casia/turkmenistan/2436571.html. – Дата досту - па: 23.11.2017.

2. Агамедова, З. Нейтралитет Туркменистана / З. Агаме-дова // Нейтральный Туркменистан. – 2003. – № 2. – С. 121–130.

3. Куртов, А. Кому выгоден нейтралитет Туркменистана / А. Куртов // ЦентрАзия [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1166 524- 380. – Дата доступа: 23.11.2017.

4. Назаров, А. Нейтралитет Туркменистана: мирный путь развития [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.turkmenistan.gov.tm/?id=8010. – Дата досту - па: 23.11.2017.

5. Свистунова, И. А. Турция-Туркменистан. «Два государ-ства – один народ» / И. А. Свистунова // ЦентрАзия [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1307512620. – Дата доступа: 23.11.2017.

6. Русакович, А. В. СНГ: от Вискулей до наших дней / А. В. Русакович // Беларуская думка. – 2012. – № 2. – C. 32–41.

7. Алма-Атинская декларация / Единый реестр правовых актов и других документов СНГ [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://cis.minsk.by/reestr/ru/index.html#reestr/view/text?doc=4. – Дата доступа: 23.11.2017.

8. Конституция Туркменистана – основа демократического развития страны / Turkmenistan. Золотой век [Электрон-ный ресурс]. – Режим доступа: http://www.turkmenistan.gov.tm/?id=1412. – Дата доступа: 23.11.2017.

9. Троицкий, Е. Ф. Внешняя политика Туркменистана в 1992–2006 гг.: от нейтралитета к самоизоляции / Е. Ф. Троицкий // Вестник Томского государственного университета. История. – 2014. – № 4. – С. 67–71.

REFERENCES

1. Neytralitet Turkmenistana: novaya epokha v mirotvor-cheskoy istorii chelovechestva / trend.news agency [Elekt¬ronnyy resurs]. – Rezhim dostupa: https://www.trend.az/casia/turkmenistan/2436571.html. – Data dostupa: 23.11.2017.

2. Agamedova, Z. Neytralitet Turkmenistana / Z. Aga-medova // Neytralnyy Turkmenistan. – 2003. – № 2. – S. 121–130.

3. Kurtov, A. Komu vygoden neytralitet Turkmenistana / A. Kurtov // TsentrAziya [Elektronnyy resurs]. – Rezhim dostupa: http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1166 524- 380. – Data dostupa: 23.11.2017.

4. Nazarov, A. Neytralitet Turkmenistana: mirnyy put razvitiya [Elektronnyy resurs]. – Rezhim dostupa: http://www.turkmenistan.gov.tm/?id=8010. – Data dostupa: 23.11.2017.

5. Svistunova, I. A. Turtsiya-Turkmenistan. “Dva gosudars-t va – odin narod” / I. A. Svistunova // TsentrAziya [Elektron-nyy resurs]. – Rezhim dostupa: http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1307512620. – Data dostupa: 23.11.2017.

6. Rusakovich, A. V. SNG: ot Viskuley do nashikh dney / A. V. Rusakovich // Belaruskaya dumka. – 2012. – № 2. – C. 32–41.

7. Alma-Atinskaya deklaratsiya / Yedinyy reyestr pravovykh aktov i drugikh dokumentov SNG [Elektronnyy resurs]. – Rezhim dostupa: http://cis.minsk.by/reestr/ru/index.html#reestr/view/text?doc=4. – Data dostupa: 23.11.2017.

8. Konstitutsiya Turkmenistana – osnova demokraticheskogo razvitiya strany / Turkmenistan. Zolotoy vek [Elektronnyy resurs]. – Rezhim dostupa: http://www.turkmenistan.gov.tm/?id=1412. – Data dostupa: 23.11.2017.

9. Troitskiy, Ye. F. Vneshnyaya politika Turkmenistana v 1992–2006 gg.: ot neytraliteta k samoizolyatsii / Ye. F. Troitskiy // Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. Istoriya. – 2014. – № 4. – S. 67–71.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

Гісторыя 101

10. Тюльпаков, М. В. Изменение геополитической роли Туркменистана в начале XXI в. / М. В. Тюльпаков // Вест-ник Российского государственного гуманитарного уни-верситета. – 2014. – № 18 (140). – С. 227–235.

11. Рустамова, Ч. Достижения Туркменистана за годы неза-висимости / Ч. Рустамова // Жэньминб Жибао [Элект-ронный ресурс]. – Режим доступа http://russian.people.com.cn/n/2014/1010/c31519-8792923.html. – Дата дос -ту па: 23.11.2017.

12. Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН «Постоянный нейтралитет Туркменистана» / Организация Объединен-ных Наций [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://daccess-dds-ny.un.org/doc/UNDOC/GEN/N96/761/ 25/PDF/N9676125.pdf?OpenElement. – Дата доступа: 23.11.2017.

13. Справочник по практике Совета Безопасности / Органи-зация Объединенных Наций [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.un.org/ru/sc/repertoire/96-99/ 96-99_08_Afganistan.pdf. – Дата доступа: 23.11.2017.

14. Мукимджанова, Р. М. Страны Центральной Азии. Ази-атский вектор внешней политики / Р. М. Мукимджа-нова. – М. : Научная книга, 2005. – 206 с.

15. Медведев, А. ТрансКаспийский газопровод – история несбывшихся надежд / А. Медведев // ЦентрАзия [Элект ронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1364919540. – Дата доступа: 23.11.2017.

16. Турция ценит нейтральный статус Туркменистана / enter.news [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://enter.news/ru/news/warandpeace/32489/турция-ценит-нейтральный-статус-туркменистана-эрдоган#.WhaFo0jEdTY. – Дата доступа: 23.11.2017.

17. Карпов, Д. А. Обострение обстановки на туркмено-афганской границе: проблема контроля над водными ресурсами / Д. А. Карпов // Институт Ближнего Востока [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.iimes.ru/?p=23008. - Дата доступа: 23.11.2017.

18. Постоянный нейтралитет – основа миролюбивой поли-тики Туркменистана / Turkmenistan. Золотой век [Элект-ронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.turkmenistan.gov.tm/?id=9754. – Дата доступа: 23.11.2017.

10. Tyulpakov, M. V. Izmeneniye geopoliticheskoy roli Turkme-nistana v nachale XXI v. / M. V. Tyulpakov // Vestnik Rossiyskogo gosudarstvennogo gumanitarnogo univer-siteta. – 2014. – № 18 (140). – S. 227–235.

11. Rustamova, Ch. Dostizheniya Turkmenistana za gody nezavisimosti / Ch. Rustamova // Zhenminb Zhibao [Elekt¬ronnyy resurs]. – Rezhim dostupa http://russian.people.com.cn/n/2014/1010/c31519-8792923.html. – Data dostupa: 23.11.2017.

12. Rezolyutsiya Generalnoy Assamblei OON “Postoyannyy neytralitet Turkmenistana” / Organizatsiya Obyedinennykh Natsiy [Elektronnyy resurs]. – Rezhim dostupa: http://daccess¬dds¬ny.un.org/doc/UNDOC/GEN/N96/761/-25/PDF/N9676125.pdf?OpenElement. – Data dostupa: 23.11.2017.

13. Spravochnik po praktike Soveta Bezopasnosti / Organi-zatsiya Obyedinennykh Natsiy [Elektronnyy resurs]. – Rezhim dostupa: http://www.un.org/ru/sc/reper toire/ 96-99/ 96-99_08_Afganistan.pdf. – Data dostupa: 23.11.2017.

14. Mukimdzhanova, R. M. Strany Tsentralnoy Azii. Aziatskiy vektor vneshney politiki / R. M. Mukimdzhanova. – M. : Nauchnaya kniga, 2005. – 206 s.

15. Medvedev, A. TransKaspiyskiy gazoprovod – istoriya nesbyvshikhsya nadezhd / A. Medvedev // TsentrAziya [Elekt¬ronnyy resurs]. – Rezhim dostupa: http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1364919540. – Data dostupa: 23.11.2017.

16. Turtsiya tsenit neytralnyy status Turkmenistana / enter.news [Elektronnyy resurs]. – Rezhim dostupa: http://enter.news/ru/news/warandpeace/32489/turtsiya¬tsenit-neytralnyy¬status¬turkmenistana¬erdogan#.WhaFo0jEdTY. – Data dostupa: 23.11.2017.

17. Karpov, D. A. Obostreniye obstanovki na turkmeno¬-afganskoy granitse: problema kontrolya nad vodnymi resursami / D. A. Karpov // Institut Blizhnego Vostoka [Elektronnyy resurs]. – Rezhim dostupa: http://www.iimes.ru/?p=23008. ¬ Data dostupa: 23.11.2017.

18. Postoyannyy neytralitet – osnova mirolyubivoy politiki Turkmenistana / Turkmenistan. Zolotoy vek [Elektronnyy resurs]. – Rezhim dostupa: http://www.turkmenistan.gov.tm/?id=9754. – Data dostupa: 23.11.2017.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


УДК [94:63](476)“1906/1914”

СТАЛЫПІНСКІЯ ЗЕМЛЕЎЛАДКАВАЛЬНЫЯ КАМІСІІ Ў СІСТЭМЕ ОРГАНАЎ КІРАВАННЯ ПА РЭАЛІЗАЦЫІ АГРАРНАЙ РЭФОРМЫ Ў БЕЛАРУСІ (1906–1914 гг.)*

С. А. Талмачова, кандыдат гістарычных навук,

дацэнт кафедры гісторыі Беларусі і славянскіх народаў Беларускага

дзяржаўнага педагагічнага ўніверсітета імя Максіма Танка

Паступіў у рэдакцыю 16.05.19.

UDC [94:63](476)“1906/1914”

STOLYPIN LAND SETTLEMENT COMMISSIONS IN THE SYSTEM

OF GOVERNMENT INSTITUTIONS ON AGRARIAN REFORM

IMPLEMENTATION IN BELARUS (1906–1914)

S. Tаlmachova,PhD in History, Associate Professor of the Department of History of Belarus and Slavic Nations, Belarusian State Pedagogical University named after Maxim Tank


У пачатку ХХ ст. у Расійскай імперыі аграрнае пытанне паўстала з новай сілай. Сялянскае малазямелле, цераспалосіца пры існаванні буйных памешчыцкіх латыфундый абвастралі пазямельныя адносіны. На тэрыторыі Беларусі да гэтага дадаваліся праблемы сервітутаў, неўладкаванасці шэрагу груп сельскага насельніцтва (чыншавікі, аднадворцы, праваслаўныя арандатары) і інш. Першая расійская рэвалюцыя паказала неабходнасць тэрміновага вырашэння зямельнага пытання. Мерапрыемствы, рэалізаваныя ўрадам П. А. Сталыпіна, прывялі да значнага паляпшэння становішча ў вёсцы, мадэрнізацыі сельскагаспадарчага сектара эканомікі. Першым крокам стала стварэнне губернскіх і павятовых землеўладкавальных камісій. У артыкуле паказана месца землеўладкавальных камісій у сістэме мясцовых органаў кіравання па рэалізацыі аграрнай палітыкі самадзяржаўя на тэрыторыі Беларусі ў 1906–1914 гг.Ключавыя словы: павятовыя і губернскія землеўладкавальныя камісіі, земскі начальнік, губернская прысутнасць, землеўладкаванне, набыццё зямлі, сяляне. At the beginning of the ХХth century the agrarian question arose with a new force in the Russian Empire. Peasant shortage of land, strip farming along with large landowner latifundia worsened land relations there. On the territory of Belarus there were also problems of easements and the indeterminate status of a number of groups of rural population (chinsheviks, odnodvortsy, Orthodox tenants), etc. The fi rst Russian revolution showed the necessity for an urgent solution to the land issue. The measures implemented by thegovernment of P. Stolypin substantially improved the situation in villages and modernized the agricultural sector of the economy. The fi rst step was the creation of provincial and district land settlement commissions. The article shows the role of land management commissions on the implementation of the autocracy agrar-ian policy in Belarus in 1906–1914.Keywords: county and provincial land settlement commissions, land captain, provincial agencies, land settle-ment, land acquisition, peasants.

У пачатку1 ХХ ст. у Расійскай імперыі абвастрыліся пазямельныя адносіны

паміж памешчыкамі і асноўнай масай сельска-га насельніцтва – сялянамі. Сялянскае малазя-мелле, цераспалосіца пры існаванні буйных

* Артыкул падрыхтаваны ў рамках выканання Дзяр-жаўнай праграмы навуковых даследаванняў «Экано-міка і гуманітарнае развіццё беларускага грамад-ства» на 2016–2020 гг. і пры падтрымцы Беларуска га рэспубліканскага фонду фундаментальных даследа-ванняў.

памешчыцкіх латыфундый сталі адной з пры-чын Першай расійскай рэвалюцыі. На тэ-рыторыі Беларусі дадавалася нявырашанасць праблемы сервітутаў, неўладкаванасць шэрагу груп сельскага насельніцтва (чыншавікі, адна-дворцы, праваслаўныя арандатары) і інш. На парадак дня перад урадам паўстала неабхо д-насць тэрміновага вырашэння зямельнага пы-тання. Першым крокам праграмы П. А. Ста-лыпіна ў гэтым кірунку стала стварэнне земле-ўладкавальных камісій.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


У гістарыяграфіі назапашаны вялікі комп-лекс даследаванняў, прысвечаных рэалізацыі сталыпінскай аграрнай рэформы. Пры гэтым землеўладкавальныя камісіі доўгі час не былі прадметам вывучэння. Цікавасць да іх з’явілася толькі ў позняй савецкай і сучаснай гіста-рыяграфіі. Аднак у рэчышчы партыйна-класа-вага падыходу савецкімі аўтарамі яны раз-глядаліся ў якасці праваднікоў інтарэсаў памешчыкаў і самадзяржаўя. Новыя метада-лагічныя падыходы дазволілі сучасным наву-коўцам адыйсці ад ранейшых поглядаў, аднак месца землеўладкавальных камісій у сістэме мясцовых органаў кіравання па рэалізацыі аграрнай палітыкі самадзяржаўя на тэрыторыі Беларусі ў 1906–1914 гг. да гэтай пары не вы-вучана. Таму звяртанне да названай праб-лематыкі з’яўляецца актуальным.

Павятовыя і губернскія землеўладкаваль-ныя камісіі ствараліся на падставе закона ад 4 сакавіка 1906 г. [1, c. 199–201]. Першапачат-ковай мэтай іх дзейнасці абвяшчалася аказан-не дапамогі Сялянскаму пазямельнаму банку ў вы рашэнні задач па палягчэнні набыцця зямлі сялянамі. У Віцебскай губ. у 1906–1907 гг. павятовыя камісіі былі створаны ва ўсіх 11 па-ветах [2, c. 372]. У Магілёўскай губ. з 21 чэрве-ня 1906 па 20 чэрвеня 1907 г. камісіі былі ад-крыты таксама ва ўсіх 11 паветах [3, c. 104]. Мінскі губернскі камітэт па справах земскай гаспадаркі 23 мая 1906 г. прыняў рашэнне аб утварэнні землеў ладкавальных камісій у шасці з дзевяці паветаў: Бабруйскім, Барысаўскім, Ігуменскім, Мазырскім, Пінскім і Слуцкім. У цэлым да 1 студзеня 1907 г. у 5 паўночна-заходніх губернях былі адкрыты 28 павятовых землеўладкавальных камісій [4, c. 113]. Ствараліся яны і на ўзроўні губерні. Пры гэтым Л. П. Ліпінскі і А. Р. Бухавец сцвярджалі, што «толькі ў Гродне губернская землеўлад ка вальная камісія створана не была; яе функцыі выконвала губернская па сялянскіх справах установа» [2, c. 372]. Аднак з канца 1903 г. губернскія па сялянскіх справах прысутнасці ў Віленскай і Гродзенскай губер-нях былі ліквіда ваны, а да выдання закона ад 29 мая 1911 г. губер нскія прысутнасці выконвалі функцыі гу бер нскіх землеўладкавальных камі-сій не толькі ў Гродзенскай, але і ў Віленскай губ. [5, c. 11; 6, c. 25].

Пасяджэнні губернскіх камісій праходзілі з удзелам губернскага прадвадзіцеля дваран-ства (старшыня), членаў – памочніка на чальніка ўпраўлення земляробства і дзяр жаўных маё-масцей, старшыні акруговага суда, старшыні гу-бернскай земскай управы, члена акруговага

суда, неадменнага члена губернскай пры-сутнасці, губернскага каморніка, членаў, выбра-ных губернскім земскім сходам, члена павято-вай землеўладкавальнай камісіі [7, c. 131–132].

У склад павятовых камісій, якія, па сутнасці, праводзілі ўсю землеўладкавальную работу, уваходзілі: павятовы прадвадзіцель дваран-ства (старшыня), старшыня павятовай земскай управы або яго намеснік, неадменны член камісіі або асоба, якая яго замяшчала, член акруговага суда, земскі начальнік адпаведнай мясцовасці, тры члены па абранні ад па-вятовага земскага сходу і тры прадстаўнікі ад сялян, якія прызначаліся з ліку кандыдатаў, абраных валаснымі сходамі (арт. 1, п. 1) [1, c. 199–200]. Уключэнне ў склад камісій земскіх начальнікаў было абумоўлена тым, што па сваіх прамых абавязках гэтыя чыноўнікі павін-ны былі ведаць геаграфічныя і дэмаграфічныя асаблівасці мясцовасці і галоўныя праблемы пазямельных адносін у сваім участку.

Першапачаткова галоўнай задачай зем-леўладкавальных камісій было «облегчение покупки крестьянами земель» пры дапамозе Сялянскага пазямельнага банка. Акрамя таго, на камісіі ўскладаўся абавязак сад зейнічання насельніцтву «к устранению в установленном законом порядке недостатков существующего землевладения и землепользования <…> при непременном сохранении законных прав част-ных владельцев» [1, c. 199]. Асноўная ўвага была накіравана на дакументальнае замаца-ванне за сялянамі тых зямельных надзелаў, якія знаходзіліся ў іх карыстанні, на ліквідацыю цераспалосіцы і сервітутаў, што значна перашкаджалі развіц цю і прыбытковасці як па-мешчыцкай, так і сялянскай гаспадаркі і інш.

У цэлым дзейнасць камісій праходзіла ў рамках наступных кірункаў: садзейнічанне сялянам пры куплі зямлі з дапамогай Сялян-скага банка; продаж і здача ў арэнду казённай зямлі; адвод зямлі пад адрубы і хутары; дапа-мога сялянам ў перасяленні на свабодныя землі Сібіры, а таксама ўдзел у заключэнні добраахвотных пагадненняў аб ліквідацыі церас палосіцы. Павятовыя камісіі высвятлялі са праўдны кошт набытага Сялянскім банкам маёнтка, праводзілі разбіўку буйных участкаў, арганізоўвалі каморніцкія і меліярацыйныя ра-боты. Камісіі праводзілі ўсе землеўлад ка-вальныя работы пры выдзяленні ўчасткаў пад хутары [7, c. 131].

Работа землеўладкавальных камісій была напрамую звязана з дзейнасцю мясцовых аддзяленняў Сялянскага пазямельнага банка. Рэалізацыя закона ад 4 сакавіка 1906 г. спрыя-

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


ла павелічэнню колькасці сялян, якія жадалі набыць дадатковыя плошчы сельскагаспадар-чых угоддзяў пры дапамозе банка. Так, калі з 1893 па 1906 г. у 5 паўночна-заходніх губер-нях было пададзена 1204 заявы аб набыцці зямлі, то толькі ў 1907 г. – 3260 (з іх 1916 атрымалі дазвол) [4, c. 115].

Для вырашэння пытання аб выдачы пазыкі ад Сялянскага банка землеўладкавальнай камісіі неабходна было падрыхтаваць шэраг дакументаў. Пры гэтым на першым этапе галоўная задача ўскладалася на земскага начальніка, які збіраў звесткі і перадаваў іх са сваім заключэннем на разгляд спецыяльнай камісіі, а яна вырашала пытанне па хадайніцтве. У статыстычных даных адлюстраваны толькі тыя здзелкі, якія завяршыліся набыццём зямлі. Пры гэтым частка з іх па розных прычынах «расстроилась». У прыватнасці, у 1913 г. у Мінскае аддзяленне Сялянскага пазямель-нага банка было прадстаўлена 530 пагадненняў з 553 гаспадарамі двароў на набыццё 8422,1 дзес. банкаўскай зямлі з выдачай грашо-вай пазыкі банкам і 17 – на набыццё 159,2 дзес. без пазыкі. Саветам банка, упаў наважаным і ад-дзяленнем банка была дазволена пазыка па 514 здзелках 547 гаспадарам двароў з пазыкай і па 14 здзелках – на 148,4 дзес. зямлі без яе. Адхіленых пагад ненняў па набыцці банкаўскай зямлі не было. Пры гэтым яшчэ да разгляду банкам па розных прычынах «расстроились» 33 здзелкі па набыцці 33 гаспадарамі 650,6 дзес. зямлі з банкаўскай пазыкай і 7 здзелак з 118 гаспа дарамі двароў па куплі 1845,9 дзес. за кошт уласных сродкаў. Аднак ужо пасля даз-волу банкам пазыкі 49 здзелак на 1145,5 дзес. зямлі «расстроились» [8, c. 67–68]. Такім чынам, прадстаў ляецца праблематычным дак ладна ў лічбах вызначыць аб’ём папярэдняй работы земскіх начальнікаў па падрыхтоўцы дакументаў па хадайніцтвах сялян на набыццё зямлі праз Сялянскі пазямельны банк, але можна сцвяр-джаць, што ён быў значным.

Усяго ж у 1907–1909 гг. у пяці беларускіх гу-бернях банк выдаў сялянам 5148 пазык для на-быцця 183 310 дзес. зямлі, а ў 1910–1912 гг. – 13 394 пазык на 313 549 дзес. У выніку за 1905–1914 гг. сяляне набылі (за вылікам продажу) 998 961 дзес. зямлі [2, с. 382].

У цэлым можна меркаваць, што ад супрацоўніцтва землеўладкавальных камісій з земскімі начальнікамі ў пэўнай ступені зале-жала паспяховасць набыцця сялянамі зямлі. Зразумела, што плацёжаздольнасць членаў грамады мела асноўнае значэнне. Аднак умен-не даходліва растлумачыць асаблівасці

заканадаўства, а таксама юрыдычныя тэрміны пры заключэнні дагавораў з Сялянскім пазя-мельным банкам, аўтарытэт асобы земскага начальніка таксама мелі важнае значэнне. Так, у 6-м участку Слуцкага павета Мінскай губ. з 1901 па 1914 г. змянілася 5 земскіх началь-нікаў. Тут сяляне набылі 489 дзес. Адначасова ў 4-м участку ўвесь гэты час пасаду займаў У. Д. Цвеціновіч, пры якім сяляне набылі звыш 6727 дзес. зямлі [9, aрк. 45, 47, 50–50 адв.]. На большай частцы набытай зямлі ствараліся ху-тары ці адрубы, што спрыяла мадэрнізацыі сельскагаспадарчай вытворчасці, павелічэнню яе прыбытковасці. Такім чынам, землеўлад-кавальныя камісіі былі непасрэдна звязаны з інстытутам земскіх начальнікаў.

Землеўладкавальныя камісіі сталі адным з асноўных праваднікоў сталыпінскай аграр-най рэформы. Яе рэалізацыя пачалася з вы-дання ўказа ад 9 лістапада 1906 г. [9, c. 970–974]. У адпаведнасці з ім сяляне атрымалі пра-ва ўмацаваць у асабістую ўласнасць сваю частку надзельнай зямлі з пераходам да хутар-ской ці адрубной гаспадаркі. На тэрыторыі Віленскай, Гродзенскай і часткова Мінскай губерняў існавала падворнае землекарыстан-не, але да гэтага часу заканадаўча не быў вы-значаны парадак здзяйснення здзелак аб адчужэнні «состоящих в подворном владении участков надельной земли», на якія ўласнікі не мелі асобных актаў на ўладанне [10, c. 970]. У Віцебскай, Магілёўскай губернях і частцы Мінскай губ. пераважала абшчыннае земле-ўладанне, і менавіта на такія мясцовасці і быў у першую чаргу накіраваны названы закон.

Патрабаванні аб замацаванні ў асабістую ўласнасць часткі абшчыннай зямлі прад’яў-ляліся грамадзе праз сельскага старасту. На сельскім сходзе абшчыннікі прымалі рашэнне. У станоўчым выпадку грамада на працягу меся-ца павінна была адвесці ўчасткі, якія паступалі ў асабістую ўласнасць, а ў пэўных выпадках усталяваць памер даплаты за дадатковую зям-лю (звыш сярэдняй нормы) і ўмовы карыстання агульнымі ўгоддзямі. Калі ў вызначаны тэрмін грамада не выносіла адпаведнага рашэння, то гаспадар двара мог падаць хадайніцтва земска-му начальніку, які самастойна разбіраў «па сутнасці» ўсе ўзнікшыя спрэчкі і абвяшчаў сваю пастанову (арт. 6) [10, c. 971].

Зацікаўленыя бакі маглі прыносіць скаргі на рашэнні сходаў і земскіх начальнікаў у павято-вы з’езд земскіх начальнікаў на працягу 30 дзён. Скаргі на грамадскія прысуды пада-валіся праз земскага начальніка, а ён, у сваю чаргу, прадстаўляў іх у павятовы з’езд са сваім

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


заключэннем пасля «папярэдняга даследаван-ня» ўсіх абставін справы на месцы. Абскарджа-ныя і неабскарджаныя грамадскія прысуды і пастановы земскага начальніка прадстаў-ляліся на зацвярджэнне павятовага з’езда, рашэнні якога лічыліся канчатковымі. Аднак і на іх можна было падаць скаргу ў губернскую прысутнасць, але толькі ў выпадку перавы-шэння межаў улады ці яўнага парушэння зако-на (арт. 9) [10, c. 971–972].

Для адчужэння надзельных зямель у гра-мадах з падворным землекарыстаннем неаб-ходна было атрымаць дакумент, які пацвярджаў прыналежнасць участка. Гэта маглі быць: «кре-постной акт»; «владенная запись», выдадзеная сялянскімі ўстановамі; пастановы агульна-грамадзянскіх ці валасных судоў ці павятовых з’ездаў; зацверджаныя павятовым з’ездам грамадскія прыгаворы ці пастановы земскага начальніка аб замацаванні ўчастка ў асабістую ўласнасць асобных гаспадароў двароў. Земскі начальнік зацвярджаў таксама прысуды сельскіх сходаў аб сапраўднай прыналежнасці ўчастка асобе ў грамадах з падворным земле-карыстаннем, а ў дачыненні да сядзібных участкаў – і ў грамадах з абшчынным землека-рыстаннем (аддз. ІІ, арт. 2). Да пачатку рэфор-мы ў сялян не было асаблівай неабходнасці ў масавым парадку набываць гэтыя дакумен-ты, таму звярталіся за імі толькі ў рэдкіх выпад-ках. З 1906 г. колькасць падобных спраў стала значнай. Напрыклад, у Віленскай губ. у ад-паведнасці з указам ад 9 лістапада 1906 г. земскія начальнікі зацвердзілі 4068 засведча-вальных прысудаў, а па законе 14 чэрвеня 1910 г. – 4883 [16, c. 8]. Пасля гэтага дакументы перадаваліся ў павятовую землеўлад-кавальную камісію. Пры гэтым, як адзначаў чыноўнік Земскага аддзела МУС К. К. Сце-фановіч, на справы па законе ад 9 лістапада 1906 г. пры падворным землеўладанні МУС звяртаў увагу значна менш, чым на тыя, што тычыліся выхаду з абшчыны [11, арк. 13].

Магчымасці і паўнамоцтвы землеўлад ка-вальных камісій, а таксама іншыя законы, звя-заныя з рэалізацыяй сталыпінскай аграрнай рэфомы, сельскаму насельніцтву павінны былі тлумачыць прадстаўнікі мясцовых устаноў па сялянскіх справах. У прыватнасці, да зака-надаўства такога роду адносіліся ўказ ад 9 лістапада 1906 г. аб праве выхаду з абшчы-ны з уласным зямельным надзелам (магчы-масці замацавання надзельнай зямлі ў прыват-ную ўласнасць); закон ад 15 лістапада 1906 г., які дазваляў выдачу Сялянскім банкам пазык пад залог надзельных земляў і інш. [12, c. 3].

У 1909 г. чыноўнік Земскага аддзела МУС К. К. Сцефановіч адзначаў, што некаторыя земскія начальнікі самі не ведалі заканадаўства 9 лістапада 1906 г. і таму не маглі патлумачыць яго сялянам і такім чынам значна тармазілі справу землеўладкавання [13].

Такім чынам, землеўладкавальныя камісіі былі непасрэдна звязаны з інстытутам земскіх начальнікаў. Яны ўяўлялі сабой галоўныя рычагі, з дапамогай якіх царскі ўрад меркаваў вырашыць актуальныя аграрныя пытанні. З прычыны гэтага камісіі валодалі шырокім колам абавязкаў і паў-намоцтваў, што дазваляла ім рэалізоўваць зем-ле ўладкавальныя праекты ўсебаковай накіра-ванасці. Пры гэтым вялікая падрыхтоўчая рабо-та ўскладалася менавіта на земскага начальніка. У цэлым можна казаць, што ні адна справа па землеўладкаванні не абыходзілася без актыў-нага ўдзелу гэтых чыноўнікаў.

Эфектыўнасць работы земскіх начальнікаў па рэалізацыі сталыпінскай аграрнай рэформы ў справе землеўладкавання можна вызначыць па наступных лічбавых даных. У Віленскай, Гродзенскай і Мінскай губернях пераважала падворнае землекарыстанне, а ў Віцебскай і Магілёўскай – абшчыннае. З гэтай прычыны даныя аб замацаванні зямлі ў асабістую ўласнасць з 9 лістапада 1906 па 1 студзеня 1913 г. у звестках МУС прыведзены толькі па апошніх дзвюх. Да 1 студзеня 1913 г. тут 110 841 гаспадар двара канчаткова замацаваў 866 442 дзес. зямлі ў асабістую ўласнасць, і абвясцілі патрабаванні аб умацаванні зямлі 119 253 гаспадары [14, арк. 23]. Патрабаванне аб выдачы засведчавальных актаў абвясцілі 785 грамад і паселішчаў з 17 503 гаспадарамі двароў на плошчы ў 110 062 дзес. зямлі. За-цверджана было актаў для 723 грамад і пасе-лішчаў з 15 520 гаспадарамі. Адначасова 6945 асобных гаспадароў абвясцілі патраба-ванні аб выдачы ім засведчавальных актаў на плошчы 37 336 дзес., з іх зацверджана 4893 ак-ты [14, арк. 23 адв.]. У прыведзеныя лічбы не ўвайшлі даныя, напрыклад, па Віленскай губ. А тут, па звестках губернскай прысутнасці, земскімі начальнікамі губерні адпаведна ўказу 9 ліс тапада 1906 г. было зацверджана 658 ра-шэнняў валасных судоў, якімі прызнаны былі права ўласнасці за асобнымі гаспадарамі двароў на 37 790 дзес. зямлі. На падставе закона ад 14 чэрвеня 1910 г. да 1 верасня 1913 г. у Віленскай губ. земскія начальнікі зацвердзілі 4883 засвед-чавальныя прысуды і 282 пас тановы аб прыз нан-ні права ўласнасці на 29 771 дзес. зямлі [6, c. 8].

Узаемадзеянне землеўладкавальных камі-сій і земскіх начальнікаў адлюстроўваецца

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


і ў сферы землеўладкавання. Па даных МУС, колькасць земскіх начальнікаў, якія ўдзельнічалі ў землеўладкавальных работах, паступова ўзрастала. Так, у цэлым у 43 губернях Расійскай імперыі прымалі ўдзел у землеўладкаванні ў 1907 г. каля 100 чал., у 1908 г. – 119, у 1909 г. – 535, у 1910 г. – 995, у 1911 г. – 1216, у 1912 г. – каля 2/3 усяго складу земскіх начальнікаў, а ў 1913–1914 гг. колькасць гэта павялічылася [15, арк. 33]. У пяці паўночна-заходніх губернях у палявы перыяд 1911 г. земскім начальнікам была даручана першапа-чатковая падрыхтоўка землеўладкавальных спраў на плошчы 45 433 дзес. (330 паселішчаў з 5050 дварамі). У рэалізацыі гэтых работ прынялі ўдзел 98 чыноўнікаў (36,2 %) з агуль-най колькасці 271 чал. Найбольш актыўна ўдзельнічалі земскія начальнікі Магілёўскай губ. – 86,5 % (45 з 52 чал.) [14, арк. 25–27].

Работу землеўладкавальных камісій немаг-чыма аддзяліць ад дзейнасці губернскіх пры-сутнасцей. Так, агульнае кіраўніцтва зем ле-ўладкаваннем у Віленскай губ. ажыц цяўлялася ў губернскай прысутнасці пераважна неад-меннымі членамі прысутнасці. Гэтае новае кола абавязкаў значна ўскладніла дзейнасць апошніх, якія павінны былі кіраваць справавод-ствам і падрыхтоўкай справаздач па земле-ўладкаванні. Таму ў 1908 г. для выканання абавязкаў неадменнага члена прысутнасці па справах землеўладкавання быў прызначаны чыноўнік асобых даручэнняў Галоўнага ўпраў-лення землеўладкавання і земляробства. З гэ-тага часу землеўладкавальнае справаводства было выдзелена ў асобнае, а пасля выдання закона ад 29 мая 1911 г. былі адкрыты Віленс-кая і Гродзенская губернскія землеў ладка-вальныя камісіі [6, c. 25]. Да гэтага часу функцыі губернскіх землеўлад кавальных камі сій тут выконвалі губернскія прысутнасці [5, c. 11].

З адкрыццём землеўладкавальных камісій дзейнасць земскіх начальнікаў набывала больш азначаную форму, але ўлічыць усе іх намаганні ў канкрэтных лічбах не ўяўляецца магчымым. У прыватнасці, у рабоце земскіх начальнікаў у гэтым кірунку можна вызначыць два бакі. Па-першае, гэта тыя работы, якія выконваліся ўсімі названымі чыноўнікамі ў якасці прамых абавязкаў па пасадзе: засвед-чанне прысудаў, збіранне ўладальнікаў у па-радку арт. 67 «Положения о землеустройстве» і ўдзел у рабоце землеўладкавальнай камісіі па справах свайго ўчастка. З другога боку, мож-на вызначыць іх дзейнасць як членаў землеўладкавальных камісій – гэта даручэнне ім падрыхтоўкі спраў і выкананне апошніх

у якасці землеўпарадкавальніка. Справы та-кога кшталту ўскладаліся пераважна на тых земскіх начальнікаў, якія праявілі выключную ініцыятыву ці асаблівую цікавасць да работы.

У Віленскай губ. у першыя месяцы існавання землеўладкавальныя камісіі ў 1906–1907 гг. былі заняты арганізацыйнай работай. Таму ў 1906 г. адбыліся толькі 4 даручэнні земскім начальнікам. У 1907 г. колькасць даручэнняў павялічылася да 25 [6, c. 25]. У 1908 г. пачалося складанне планаў землеўладкавальных работ, і з гэтага часу ўдзел у іх земскіх начальнікаў можна вызначыць у лічбах. У адпаведнасці з планам Віленскай губ. на 1908 г. гэтым чыноўнікам было даручана кіраўніцтва ўнут рынадзельным землеўладкаван-нем на плошчы ў 2028 дзес., ці 6,4 % агульнай плошчы, вызначанай для землеўладкавання. З 1910 г. удзел земскіх начальнікаў у земле-ўладкаванні значна ўзрос, на што паўплываў за-кон 29 мая 1911 г., які надаў дзейнасці землеўладкавальных камісій больш акрэслены характар [16, c. 453–471; 6, c. 25]. Так, у 1910 г. на земскіх начальнікаў Віленскай губ. было ўскладзена кіраўніцтва землеўлад каваль ны-мі работамі на плошчы ў 3161 дзес. (7,7 % агуль-най плошчы землеўладкавальных работ), а ў 1913 г. – 6060 дзес. (22,4 %) [6, c. 26].

У Гродзенскай губ. у 1913 г. першапачатко-вую падрыхтоўку спраў землеўладкавальных камісій ажыццяўлялі 42 земскія начальнікі, якім была даручана 201 справа (232 паселішчы з 11 219 дварамі на плошчы ў 81461,1 дзес.). Усяго ж у гэтых паселішчах было 12 164 двары з плошчай зямлі ў 98 122 дзес. Такім чынам, у 232 паселішчах землеўладкаваннем было ахоплена 92,2 % двароў на 83,0 % агульнай плошчы [15, арк. 19–20 адв.]. З гэтай колькасці 91 справа была падрыхтавана земскімі началь-нікамі і прадстаўлена ў павятовыя земле-ўладкавальныя камісіі для ўключэння ў план работ. Па іх уладкоўвалася ў 102 паселішчах 4966 двароў з плошчай у 33 091,1 дзес. [15, арк. 19–20 адв.]. Такім чынам, актыўная дзей-насць земскіх начальнікаў прыводзіла і да больш высокіх вынікаў іх працы ў справе пад-рыхтоўкі землеўладкавання.

Наступным этапам было непасрэднае землеўладкаванне. У якасці землеўлад ка-вальнікаў прызначаліся толькі найбольш пад-рыхтаваныя і аўтарытэтныя земскія началь нікі. Так, у Гродзенскай губ. з 50 усіх чыноўнікаў толькі 14 (у тым ліку 12 у беларускіх паветах) у 1913 г. было даручана землеўладкаванне [15, арк. 21–22]. Пры гэтым частка спраў была ўключана ў план на 1913 г., а іншыя – на больш позні тэрмін [15, c. 78–79].

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


Земскія начальнікі Магілёўскай губ. шырока прыцягваліся не толькі да падрыхтоўкі, але і для непасрэднай рэалізацыі землеўладка-вання. Так, у 1914 г. 35 земскіх начальнікаў атрымалі 64 заданні на землеўладкаванне 341 зямельнай адзінкі на 23 090 дзес. зямлі для 2045 двароў. Гэта склала 24,3 % ад усёй плошчы землеўладкавання ў губерні (94 929 дзес.). Пераважная большасць спраў заключалася ў ліквідацыі цераспалосіцы і развярстанні на хутарскія ўчасткі [17, c. 2–83]. Такая работа патрабавала ад земскага начальніка добрага ведання мясцовых асаблівасцей глебы, а таксама аўтарытэту ў вачах і сялян, і мясцовай адміністрацыі. Уся-го ж у Магілёўскай губ. з часу адкрыцця камісій да 1 студзеня 1914 г. былі праведзены земле-ўладкавальныя работы ў 1569 паселішчах на плошчы ў 316 992 дзес. зямлі для 29 928 два-роў. З гэтай колькасці ў 1498 паселішчах былі створаны 25 703 хутарскія і адрубныя гаспада-ркі на плошчы 273 368 дзес. зямлі. Групавое землеўладкаванне адбылося ў 71 паселішчы губерні (4225 двароў на 43 625 дзес.) [18, c. 81].

У цэлым за перыяд з 9 лістапада 1906 па 1 студзеня 1914 г. у асабістую ўласнасць 21 014 гаспадароў двароў Віцебскай губ. і 90 489 гаспадароў Магілёўскай губ. было за-мацавана 153 855 і 701 680 дзес. надзельнай зямлі адпаведна. Гэта складала 84,8 і 96,9 % ад агульнай колькасці гаспадароў двароў, якія падалі хадайніцтвы на ўмацаванне надзель-най зямлі [19, c. 647]. Да канца 1914 г. у землеўладкавальныя камісіі Віцебскай, Мінскай і Магілёўскай губерняў было прад-стаўлена «законченных в натуре землеустрои-тельных проектов» па развярстанні ўгоддзяў на адрубы для 79 976 гаспадароў двароў на 849 283 дзес. зямлі. Пры гэтым праекты для 66 805 гаспадароў двароў на 708 563 дзес. зямлі былі зацверджаны і рэалізаваны [19, c. 670].

Аднак супрацоўніцтва паміж землеўлад-кавальнымі камісіямі і мясцовымі органамі дзяржаўнага кіравання, створанымі для рэа-лізацыі аграрнай палітыкі дзяржавы, не заўсёды было адназначным. Так, Гродзенскі губернатар В. М. Шабека у 1914 г. адзначаў існаванне недаверу да земскіх начальнікаў з боку неадменных членаў землеўладка-вальных камісій, а таксама «ведомственное стремление чинов Главного управления зем-леустройства по возможности удержать это огромной важности дело в своих руках». Для паспяховай рэалізацыі ўрадавай палітыкі гу-бернатар лічыў неабходнай сумесную працу

неадменных членаў землеўладкавальных камісій з інстытутам земскіх начальнікаў [15, арк. 77–77 адв.].

Міністр унутраных спраў М. Маклакоў у цыркуляры ад 14 мая 1914 г. яшчэ раз нагадваў, што своечасовае выкананне землеўлад ка вальных даручэнняў «должно со-ставлять одну из первейших служебных обя-занностей земских начальников, при чем какое бы то ни было, без законных к тому оснований, промедление по сим делам, а особливо в про-верке приговоров, поступающих к ним, на ос-новании ст. 20 Положения о землеустройстве, является отнюдь недопустимым» [15, арк. 205].

Асобным напрамкам дзейнасці земле-ўладкавальных камісій была арганізацыя пера-сяленняў у Сібір і на Далёкі Усход на свабодныя землі. У гэтым кірунку работа камісій была так-сама непасрэдна звязана з мясцовымі ўста-новамі па сялянскіх справах. Так, менавіта апошнія інфарміравалі сельскае насельніцтва «со всеми законами, правилами и льготами по ходачеству и переселением, а также с порядком распоряжения земельным имуществом на роди-не» [6, c. 21]. 7 снежня 1912 г. Віленскі губерна-тар выдаў цыркуляр, у якім прапанаваў земскім начальнікам «употребить все средства к точно-му выполнению намеченных мер по надлежа-щей постановке переселенческого движения». Гу бернатар адзначаў важнасць асабістага ўдзелу земскіх начальнікаў пры тлумачэнні насель ніцтву льгот, якія прадстаў ляліся пера-сяленцам ад дзяржавы, правілаў перасялення і інш.

Па справах аб перасяленні сялян у Сібір і на Далёкі Усход на казённыя землі мясцовыя ўстановы кіраваліся законам ад 13 ліпеня 1889 г. [20, c. 535–538] і цыркулярам МУС ад 20 студзеня 1897 г. У адпаведнасці з апошнім, хадайніцтвы аб перасяленні вырашаліся гу-бернскай прысутнасцю. Земскія начальнікі збіралі неабходныя звесткі па хадайніцтвах, выдавалі хадачаскія, перасяленчыя і тарыф-ныя пасведчанні на льготны праезд па чыгун-ках [6, c. 21]. З пачаткам сталыпінскай рэфор-мы перасяленні сталі ажыццяўляцца на пад-ставе «Высочайше утвержденных временных правил о добровольном переселении сельских обывателей и мещан-землевладельцев» ад 6 чэрвеня 1904 г. [21, c. 603–607] і ўказанняў Перасяленчага ўпраўлення. Правілы ўскла-далі на земскіх начальнікаў вырашэнне хадай-ніцт ваў і выдачу вышэйназваных дакументаў асобам, што перасяляліся ў межах Еўрапейскай Расіі на землі, якія набываліся пры пасрэдніцтве Сялянскага пазямельнага банка. Віленскі гу-

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


бернатар адзначаў значную работу земскіх на-чальнікаў па інфарміраванні насельніцтва і службовай перапісцы па справах перасялен-ня [6, c. 22]. Па падліках К. Ю. Тарановіч, за 1906–1914 г. у пяці беларускіх губернях было выдадзена дакументаў на перасяленне больш за 352 тыс. чал., з якіх 333 379 былі сямей-нымі і 14 435 адзінокіх. Па перасяленчых пасвед чаннях на Далёкі Усход і ў Сібір рухала-ся 301 381 чал. (85 %). Астатнія 15 % накі-роўваліся самавольна [22, арк. 157]. Уся-го ж у 1907–1914 гг. у Сібір і на Далёкі Усход з пяці беларускіх губерняў перасялілася 335 369 чал. Найбольшая колькасць з іх выеха-ла з Магілёўскай губ. – 159 074 чал. (47,4 %), а найменшая – з Гродзенскай – 13 566 чал. (4,0 %) [2, с. 403].

Такім чынам, землеўладкавальныя камісіі займалі цэнтральнае месца ў правядзенні сталыпінскай аграрнай рэформы. Пры гэтым паспяховасць іх дзейнасці напрамую залежала ад узаемадзеяння з іншымі органамі мясцовага кіравання, якія былі створаны для рэалізацыі ўрадавых мерапрыемстваў у дачы ненні да сельскага насельніцтва – губернскімі прысутнасцямі, земскімі начальнікамі і іх павя-товымі з’ездамі. Губернскія і павятовыя земле-ў ладкавальныя камісіі арганічна ўвайшлі ў структуру мясцовых органаў дзяржаўнага кіравання па рэалізацыі аграрнай палітыкі самадзяржаўя ў Беларусі. Менавіта гэта дало магчымасць станоўча выконваць пастаўленыя перад імі задачы ў 1906–1914 гг.


1. Именной Высочайший указ, данный Сенату. – Об учреждении: а) Комитета по землеустроительным делам при Главном управлении землеустройства и зем-леделия и б) губернских и уездных землеустроитель-ных комиссий и об упразднении Комитета по земель-ным делам // ПЗСРИ. – Собр. 3-е : в 33 т. – Т. 26 (1906). – № 27478. – С. 199–201.

2. Гісторыя сялянства Беларусі са старажытных часоў да нашых дзён : у 3 т. – Т. 2 : Гісторыя сялянства Беларусі ад рэформы 1861 г. да сакавіка 1917 г. / З. Е. Абезнаўз [і інш.] ; пад рэд. В. П. Па нюціча. – Мінск : Беларус. навука, 2002. – 552 с.

3. Обзор Могилевской губернии за 1907 год : прил. к все-подданнейшему отчету. – Могилев на Днепре : Моги-лев. губ. стат. ком., 1908. – [6], 106, [164] с.

4. Жытко, А. П. Дзейнасць землеўпарадкавальных камісій па рэалізацыі Сталыпінскай аграрнай рэформы / А. П. Жытко, С. А. Талмачова, К. Ю. Тарановіч // Дзяржаўнае кіра ванне і грамадскае самакіраванне на тэрыторыі Бела русі (канец XVIII – пачатак ХХ ст.) : вучэб.-метад. дапам. / А. П. Жытко [і інш.] ; пад агул. рэд. А. П. Жытко. – Мінск : БДПУ, 2017. – 320 с.

5. Краткий очерк за десятилетие : 1906–1916 / Ком. по землеустроительным делам. – Петроград : Т-во Р. Годике и А. Вильборг, 1916. – 62, VII, [10] с.

6. Навукова-даведачная бібліятэка РДГА. Друкаваная запіска 14926. Краткий обзор десятилетней деятельно-сти крестьянских учреждений Виленской губернии, преобразованных по закону 12 июля 1889 года (1 дека-бря 1903 – 1 декабря 1913) / сост. Виленским губерн-ским присутствием. – Вильна : Губернская типография, 1913. – 37 с.

7. Жытко А. П. Структура і функцыі органаў мясцовага дзяржаўнага кіравання / А. П. Жыт ко [і інш.] // Грамадска-палітычнае жыццё ў Беларусі, 1772–1917 гг. / А. У. Унучак [і інш.] ; рэдкал.: В. В. Даніловіч (гал. рэд.) [і інш.] ; Нац. Акад. навук Беларусі, Ін-т гісторыі. – Мінск : Беларус. навука, 2018. – 573 с.

8. Обзор Минской губернии за 1913 год / Издание Мин-ского губернского статистического комитета. – Минск, 1914. – [3], 72, [53] с.

REFERENCES

1. Imennoy Vysochayshiy ukaz, dannyy Senatu. – Ob uchrezhdenii: a) Komiteta po zemleustroitelnym delam pri Glavnom upravlenii zemleustroystva i zemledeliya i b) gubernskikh i uyezdnykh zemleustroitelnykh komissiy i ob uprazdnenii Komiteta po zemelnym delam // PZSRI. – Sobr. 3-ye : v 33 t. – T. 26 (1906). – № 27478. – S. 199–201.

2. Gistoryya syalyanstva Belarusi sa starazhytnykh chasou da nashykh dzyon : u 3 t. – T. 2 : Gistoryya syalyanstva Bela-rusi ad reformy 1861 g. da sakavika 1917 g. / Z. Ye. Abe-znauz [i insh.] ; pad red. V. P. Panyutsicha. – Mínsk : Bel. navuka, 2002. – 552 s.

3. Obzor Mogilevskoy gubernii za 1907 god : pril. k vsepod-danneyshemu otchetu. – Mogilev na Dnepre : Mogilev. gub. stat. kom., 1908. – [6], 106, [164] s.

4. Zhytko, A. P. Dzeynasts zemleuparadkavalnykh kamisiy pa realizatsyi Stalypinskay agrarnay reformy / A. P. Zhytko, S. A. Talmachova, K. Yu. Taranovich // Dzyarzhaunaye kiravanne i gramadskaye samakiravanne na terytoryi Belarusi (kanets XVIII – pachatak XX st.) : vucheb.-metad. dapam. / A. P. Zhytko [i insh.] ; pad agul. red. A. P. Zhy-tko. – Mínsk : BDPU, 2017. – 320 s.

5. Kratkiy ocherk za desyatiletiye : 1906–1916 / Kom. po zemleustroitelnym delam. – Petrograd : T¬vo R. Godike i A. Vilborg, 1916. – 62, VII, [10] s.

6. Navukova-davedachnaya bibliyateka RDGA. Drukavanaya zapiska 14926. Kratkiy obzor desyatiletney deyatelnosti krestyanskikh uchrezhdeniy Vilenskoy gubernii, preo-brazovannykh po zakonu 12 iyulya 1889 goda (1 dekabrya 1903 – 1 dekabrya 1913) / sost. Vilenskim gubernskim prisutstviyem. – Vilna: Gubernskaya tipografiya, 1913. – 37 s.

7. Zhytko, A. P. Struktura i funktsyi organau myastsovaga dzyarzhaunaga kiravannya / A. P. Zhytko [i insh.] // Gramadska-palitychnaye zhytstso u Belarusi, 1772–1917 gg. / A. U. Unuchak [i insh.] ; redkal.: V. V. Danilovich (gal. red.) [i insh.] ; Nats. Akad. navuk Belarusi, In-t gistoryi. – Minsk : Belarus. navuka, 2018. – 573 s.

8. Obzor Minskoy gubernii za 1913 god / Izdaniye Minskogo gubernskogo statisticheskogo komiteta. – Minsk, 1914. – [3], 72, [53] s.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


9. Нацыянальны гістарычны архіў Беларусі (НГАБ). – Ф. 1595. Воп. 1. Спр. 85.

10. Именной Высочайший указ, данный Сенату. – О допол-нении некоторых постановлений действующего закона, касающихся крестьянского землевладения и земле-пользования // ПСЗРИ. – Собр. 3-е : в 33 т. – Т. 26 (1906). – № 28528. – С. 970–974.

11. РДГА. – Фонд 1291. Воп. 31, 1908. Спр. 6. Дело по реви-зионным письмам д.с.с. Константина Константиновича Стефановича за 1908 год.

12. Акт ревизии, произведенной Пинским уездным предво-дителем дворянства И. А. Папа-Афанасопуло во втором земском участке Пинского уезда 5–7 и 16, 17, 26, 27 августа 1908 года. – [Минск, 1908].

13. РДГА. – Фонд 1291. Воп. 122, 1909 г. Спр. 38. Дело о командировке помощника Управляющего Земским отделом Действительного статского советника Стефа-новича в Виленскую, Лифляндскую и Минскую губер-нии для обревизования крестьянских учреждений.

14. Расійскі дзяржаўны гістарычны архіў (РДГА). – Фонд 1278. Воп. 6. Спр. 456. Дело по законопроекту Мини-стерства внутренних дел, внесенному в Государствен-ную Думу Четвертого созыва, об увеличении окладов содержания начальников и непременных членов губернских и губернских по крестьянским делам при-сутствий.

15. Нацыянальны гістарычны архіў Беларусі у г. Гродна. – Фонд 18. Воп. 1. Спр. 1797. Дело об участии земских начальников в ходе землеустройства крестьян Гроднен-ской губернии.

16. Высочайше утвержденный одобренный Государствен-ным Советом и Государственной Думой закон. О земле-устройстве // ПСЗРИ. Собр. 3-е : в 33 т. – Т. 31 (1911) – Ч. 1. № 35370. – С. 453–471.

17. План землеустроительных работ на полевой период 1914 года: Могилевская губерния : в 3 ч. – Ч. 1: Дела в порядке Положения о землеустройстве, назначенные к землемерному исполнению. – Могилев-на-Днепре : Типо-литография Я. Н. Подземскаго, [1914]. – 83 [10] с.

18. Обзор Могилевской губернии за 1913 год / Могилев. губ. стат. комитет. – Могилев на Днепре, 1915. – VI, 91, [137] с. : табл.

19. Документы и материалы по истории Белоруссии : в 4 т. Т. 3 : 1900–1917 гг. / Акад. наук Белорус. ССР. Ин-т исто-рии ; под ред. действ. чл. АН БССР В.Н. Перцева [и др.]. – Минск : Изд-во Акад. наук БССР, 1953. – 1020 с.

20. Высочайше утвержденное мнение Государственного совета. О добровольном переселении сельских обыва-телей и мещан на казенные земли и о порядке перечис-ления лиц означенных сословий, переселившихся в прежнее время // ПСЗРИ. Собр. 3-е : в 33 т. – Т. 9 (1889). – № 6198. – С. 535–538.

21. Высочайше утвержденные временные правила о добро-вольном переселении сельских обывателей и мещан-землевладельцах. Мнение Государственного совета, Высочайше утвержденное 6 июня 1904 г. // ПСЗРИ. Собр. 3-е : в 33 т. – Т. 24 (1904). – Ч. 1. – № 24701. – С. 603–607.

22. Таранович, К. Ю. Деятельность землеустроительных комиссий по реализации столыпинской аграрной реформы в Беларуси (1906–1917 гг.) : дис. … канд. ист. наук : спец. 07.00.02 / К. Ю. Таранович. – Минск, 2016. – 239, [2] л.

9. Natsyyanalny gistarychny arkhiu Belarusi (NGAB). – F. 1595. Vop. 1. Spr. 85.

10. Imennoy Vysochayshiy ukaz, dannyy Senatu. – O dopo-lnenii nekotorykh postanovleniy deystvuyushchego zakona, kasayushchikhsya krestyanskogo zemlevladeniya i zemle-polzovaniya // PSZRI. – Sobr. 3-ye : v 33 t. – T. 26 (1906). – № 28528. – S. 970–974.

11. RDGA. – Fond 1291. Vop. 31, 1908. Spr. 6. Delo po revizionnym pismam d.s.s. Konstantina Konstantinovicha Stefanovicha za 1908 god.

12. Akt revizii, proizvedennoy Pinskim uyezdnym predvoditelem dvoryanstva I. A. Papa¬-Afanasopulo vo vtorom zemskom uchastke Pinskogo uyezda 5–7 i 16, 17, 26, 27 avgusta 1908 goda. – [Minsk, 1908].

13. RDGA. – Fond 1291. Vop. 122, 1909 g. Spr. 38. Delo o komandirovke pomoshchnika Upravlyayushchego Zems-kim otdelom Deystvitelnogo statskogo sovetnika Stefa-novicha v Vilenskuyu, Liflyandskuyu i Minskuyu gubernii dlya obrevizovaniya krestyanskikh uchrezhdeniy.

14. Rasiyski dzyarzhauny gistarychny arkhiu (RDGA). – Fond 1278. Vop. 6. Spr. 456. Delo po zakonoproyektu Minis-terstva vnutrennikh del, vnesennomu v Gosudarstvennuyu Dumu Chetvertogo sozyva, ob uvelichenii okladov soder-zhaniya nachalnikov i nepremennykh chlenov gubernskikh i gubernskikh po krestyanskim delam prisutstviy.

15. Natsyyanalny gistarychny arkhiu Belarusi u g. Grodna. – Fond 18. Vop. 1. Spr. 1797. Delo ob uchastii zemskikh nachalnikov v khode zemleustroystva krestyan Grod-nenskoy gubernii.

16. Vysochayshe utverzhdennyy odobrennyy Gosudarstvennym Sovetom i Gosudarstvennoy Dumoy zakon. O zemleus_troystve // PSZRI. Sobr. 3-ye : v 33 t. – T. 31 (1911) – Ch. 1. № 35370. – S. 453–471.

17. Plan zemleustroitelnykh rabot na polevoy period 1914 goda: Mogilevskaya guberniya : v 3 ch. – Ch. 1: Dela v poryadke Polozheniya o zemleustroystve, naznachennyye k zemlemernomu ispolneniyu. – Mogilev-na-Dnepre : Tipo-litografiya Ya. N. Podzemskago, [1914]. – 83 [10] s.

18. Obzor Mogilevskoy gubernii za 1913 god / Mogilev. gub. stat. komitet. – Mogilev na Dnepre, 1915. – VI, 91, [137] s. : tabl.

19. Dokumenty i materialy po istorii Belorussii : v 4 t. T. 3 : 1900–1917 gg. / Akad. nauk Belorus. SSR. In¬t istorii ; pod red. deystv. chl. AN BSSR V.N. Pertseva [i dr.]. – Minsk : Izd-vo Akad. nauk BSSR, 1953. – 1020 s.

20. Vysochayshe utverzhdennoye mneniye Gosudarstvennogo soveta. O dobrovolnom pereselenii selskikh obyvateley i meshchan na kazennyye zemli i o poryadke perechisleniya lits oznachennykh sosloviy, pereselivshikhsya v prezhneye vremya // PSZRI. Sobr. 3-ye : v 33 t. – T. 9 (1889). – № 6198. – S. 535–538.

21. Vysochayshe utverzhdennyye vremennyye pravila o dob-rovolnom pereselenii selskikh obyvateley i meshchan-zemlevladeltsakh. Mneniye Gosudarstvennogo soveta, Vysochayshe utverzhdennoye 6 iyunya 1904 g. // PSZRI. Sobr. 3-ye : v 33 t. – T. 24 (1904). – Ch. 1. – № 24701. – S. 603–607.

22. Taranovich, K. Yu. Deyatelnost zemleustroitelnykh komissiy po realizatsii stolypinskoy agrarnoy reformy v Belarusi (1906–1917 gg.) : dis. … kand. ist. nauk : spets. 07.00.02 / K. Yu. Taranovich. – Minsk, 2016. – 239, [2] l.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


УДК 94(4)“1314/1326”

ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА В СВЯЩЕННОЙ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ В 1314–1326 гг.

С. С. Гордейчук,аспирант кафедры истории

древнего мира и средних веков БГУ;

Е. Д. Смирнова,кандидат исторических наук,

доцент кафедры истории древнего мира и средних веков БГУ


UDC 94(4)“1314/1326”

CIVIL WAR IN THE HOLY ROMAN EMPIRE IN 1314–1326

S. Hardzeichuk,Post-Graduate Student of the Department of History of Ancient World and Middle Ages, BSU;A. Smirnova,PhD in History, Associate Professor of the Department of History of Ancient World and Middle Ages, BSU


В статье рассматриваются предпосылки возникновения военно-политического соперничества между Виттельсбахами и Габсбургами в конце XIII – начале XIV в., достигшего своего апогея в период гражданской войны в 1314–1326 гг. Рассмотрена периодизация конфликта, дана подробная характеристика каждого из его этапов и их итоги, влияние на социально-политическое развитие Священной Римской империи в первой половине XIV в. В результате исследования на основе источников уточнены хронологические рамки войны между ведущими феодальными династиями Германии данного периода, выявлены и показаны роль дипломатии и влияние внешнеполитического фактора в событиях 1314–1326 гг., изменение баланса сил между наиболее влиятельными феодальными домами.Ключевые слова: гражданская война, Священная Римская империя, Германия, Бавария, Австрия, Чехия, феодальные династии, Габсбурги, Виттельсбахи, Люксембурги.The article discusses the prerequisites for the emergence of military-political rivalry between the Wittelsbachs and the Habsburgs in the late XIII – early XIV centuries, which reached its apogee during the civil war in 1314–1326. The periodization of the confl ict is considered, a detailed description of each of its stages and their results, the impact on the socio-political development of the Holy Roman Empire in the fi rst half of the 14th century are given. As a result of research based on sources, the chronological framework of the war between the leading feudal dynasties of Germany of this period was clarifi ed, the role of diplomacy and the infl uence of the foreign policy factor in the events of 1314–1326, the change in the balance of power between the most infl uential feudal houses were revealed.Keywords: the civil war, the Holy Roman Empire, Germany, Bavaria, Austria, Czech, feudal dynasties, the Houses of Wittelsbach, Luxembourg, Habsburg.

Введение. История взаимоотношений между династиями Люксембургов, Вит-

тельсбахов и Габсбургов в первой половине XIV в. характеризуется борьбой трех сильней-ших немецких феодальных династий за коро-левскую и императорскую короны Священной Римской империи и господство в Центральной Европе. Истоки этой борьбы восходят ко вре-менам правления Альбрехта I Габсбурга (рим-ский король в 1298–1308 гг.), Генриха VII Люк-сембурга (римский король в 1308–1313 гг., им-ператор с 1312 г.) и Людвига IV Виттельсбаха (римский король в 1314–1347 гг., император

с 1328 г.), каждый из которых стремился к рас-ширению домениальных владений своей ди-настии. Одним из таких конфликтов стала гражданская война 1314–1326 гг., имевшая следующие особенности: наличие, помимо междинастических (Виттельсбахи – Габсбурги, Габсбурги – Люксембурги), еще и внутридина-стических (между Людвигом IV и его родствен-никами — пфальцграфами Рейнскими, между Иоганном Люксембургом и его супругой Елиза-ветой Пржемысловной) конфликтов; широкое участие в конфликте среднего и высшего дво-рянства империи, раскол страны на две основ-

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


ные партии; активное участие в конфликте (особенно на позднем этапе) иностранных го-сударств – Франции, Венгрии, Польши и пап-ства. В целом в войне можно четко выделить два периода – период активных военных дей-ствий (1314–1322 гг.) и период дипломати-ческой борьбы, завершившейся окончанием конфликта путем переговоров и заключения компромиссного мира между противоборству-ющими династиями Виттельсбахов и Люксем-бургов (конец 1322–1326 гг.). Отметим, что дан-ную периодизацию можно определить исходя из источников. В немецкоязычной историогра-фии хронологические рамки вооруженной борьбы Габсбургов и Виттельсбахов при Люд-виге IV и Фридрихе III доводятся до битвы при Мюльдорфе-на-Инне (28 сентября 1322 г.) и именуются военным конфликтом, а не граж-данской войной, что, на наш взгляд, не совсем корректно. Основными источниками о событи-ях 1314–1326 гг. являются материалы дело-производства – многочисленные грамоты коро-ля Людвига IV духовным и светским феодалам и городам империи, которые позволяют опре-делить степень вовлеченности в войну пред-ставителей различных сословий и преследу-емые ими политические и экономические инте-ресы.

Основная часть. Люксембурги, имевшие к началу XIV в. графский титул, принадлежали к западнонемецкой аристократии и возводили свое происхождение к Каролингам. Однако вплоть до времени правления графа Генри-ха IV (1288–1313 гг.) Люксембургский дом не играл существенной роли на политической арене Священной Римской империи. Анало-гичным было положение Виттельсбахов, вы-движение которых на общегерманском уровне началось лишь в годы правления герцога Люд-вига IV (1294–1347 гг.) [11, S. 110]. Габсбурги же с 1273 г., занимали (за исключением крат-кого периода правления в 1292–1298 гг. Адоль-фа Нассауского) королевский престол Герма-нии (Рудольф I в 1273–1291 гг., Альбрехт I в 1298–1308 гг.). Со времен Рудольфа I Габс-бурги претендовали на доминирование в Цен-тральной Европе и, в первую очередь, на вла-дения чешской королевской династии Прже-мысловичей, включавшие к 1306 г. Чехию, Моравию и Польшу.

Первый открытый конфликт между Люксем-бургами и Габсбургами произошел в 1306 г., по-сле убийства в 1306 г. чешского короля Вацла-ва III, последнего представителя династии Пржемысловичей по мужской линии. У убитого короля осталась сестра Елизавета (Элишка),

дочь короля Чехии и Польши Вацлава II (1278– 1305), унаследовавшая владения отца и бра-та. Генрих IV и Альбрехт I стремились каждый получить согласие чешских аристократов, имевших право элекции короля, на избрание своих сыновей (Иоганна Люксембурга и Ру-дольфа Габсбурга) чешскими королями и их брак с Елизаветой, что укрепило бы власть но-вых правителей Чехии. Первоначально ситуа-ция сложилась в пользу Габсбургов: в 1306 г. чешские аристократы избрали королем Ру-дольфа Австрийского, что позволило Габсбур-гам закрепить за собой владения Пржемысло-вичей [5, S. 91]. Однако в 1307 г. Рудольф вне-запно скончался, а в 1308 г. в результате заговора был убит и Альбрехт I [5, S. 95–96]. Внезапная смерть римского короля позволила Люксембургам впервые занять королевский престол Германии: 11 ноября 1308 г. граф Ген-рих IV был избран коллегией курфюрстов рим-ским королем под именем Генриха VII (1308–1313 гг.) [5, S. 100; 15, S. 51].

Пользуясь началом в 1310 г. войны между Австрией и Нижней Баварией, являвшейся владением Виттельсбахов, Генрих VII выдви-нул притязания на чешский трон для своего Иоганна [5, S. 103]. В результате 25 июля 1310 г. чешские феодалы избрали Иоганна ко-ролем, что подтвердил своей грамотой Ген-рих VII [15, S. 83]. 30 августа 1310 г. архиепи-скоп Майнцский Петер фон Аспелт обвенчал его с сестрой Вацлава III Елизаветой, что спо-собствовало упрочению положения Иоганна на престоле [15, S. 83–84]. Стремясь не допу-стить ухудшения отношений с Габсбургами, Генрих VII еще в 1308 г. арестовал и казнил убийц Альбрехта I, включая его племянника Ио-ганна [15, S. 101]. В 1311 г. архиепископ Майнц-ский передал Моравию в качестве залога Габс-бургам, а в 1312 г. был заключен брак овдовев-шего Генриха VII с одной из представительниц рода Габсбургов [15, S. 89]. Однако попытки до-стижения компромисса, предпринятые Люксем-бургами, не увенчались успехом: Габсбурги про-должали притязать на наследство Пржемысло-вичей, Люксембурги в этих условиях как родственники Пржемысловичей стали их анта-гонистами. В результате отношения двух дина-стий серьезно ухудшились [5, S. 104–111].

В своей политике по укреплению власти Люксембургов в Германии Генрих VII натолк-нулся на сопротивление папы римского Кли-мента V, поддерживаемого Францией. В ответ король совершил в 1312 г. поход на Рим, где 29 июня 1312 г. был коронован императорской короной [5, S. 74–75]. Однако 24 августа 1313 г.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


Генрих VII, находясь в Италии, внезапно скон-чался [15, S. 88]. Пользуясь его смертью, Габ-сбурги начали готовить свое возвращение к власти в лице герцога Австрии и Штирии Фри-дриха Красивого, которому удалось в обмен на 10 000 марок серебра перетянуть на свою сто-рону Рудольфа, пфальцграфа Рейнского и гер-цога Баварии, брата еще одного претендента на трон, Людвига Виттельсбаха, разбившего 9 ноября 1313 г. австрийские войска в битве при Хамельсдорфе и вернувшему себе кон-троль над спорной с Габсбургами территорией Нижней Баварии. Конфликт за герцогство обо-стрился после смерти в 1310 и 1312 г. герцогов Нижней Баварии Штефана и Отто, оставивших малолетних сыновей, опеку над которыми оспа-ривали Габсбурги и Виттельсбахи. По ранее до-стигнутым соглашениям опека была передана герцогу Верхней Баварии Людвигу IV, однако против этого выступил его брат Рудольф I, пфальцграф Рейнский, которого поддержали Габсбурги, в ноябре 1313 г. захватившие Шва-бию, но разгромленные Людвигом IV.

Габсбурги в лице сыновей убитого в 1308 г. Альбрехта I Фридриха по прозвищу Красивый, Леопольда I и Генриха сумели привлечь на свою сторону пфальцграфа, воспользовав-шись недовольством Рудольфа I энергичной экспансионистской политикой Людвига IV, ко-торую глава пфальцской линии Виттельсба-хов, неофициально являвшийся в начале XIV в. наиболее влиятельным членом колле-гии курфюрстов из числа светских феодалов, считал угрожавшей его собственным владени-ям [13, S. 80].

Ситуация обострилась после внезапной смерти императора Генриха VII, который скон-чался 24 августа 1313 г. в Буонконвенто вблизи Сиены [14, S. 29]. В ходе развернувшейся борьбы за власть в течение года произошло окончательное оформление двух партий во главе с Фридрихом Красивым и Людвигом IV во главе соответственно. Во главе прогабс-бургской партии были архиепископ Кельнский Генрих фон Фирнебург, герцог Каринтии Ген-рих, герцог Саксонии-Виттенберга Рудольф и пфаль цграф Рейнский Рудольф I Виттель-сбах. Главными сторонниками Людвига IV были архиепископ Майнцский Петер фон Ал-спет, архиепископ Трирский Балдуин, король Чехии и граф Люксембурга Иоганн, маркграф Бранденбурга Вальдемар и герцог Саксонии-Лауэнбурга Иоганн [1, S. 53; 13]. Отметим, что значительную роль в формировании состава обеих партий играли и лично-родственные от-ношения между аристократами – так, Балдуин

Трирский был дядей Иоганна Люксембурга, а между герцогами Саксонии-Лауэнбурга и Саксонии-Виттенберга, как и в случае с бра-тьями Виттельсбахами, существовали серьез-ные политические разногласия. В свою оче-редь, герцог Каринтии Генрих претендовал на чешскую корону, в чем его поддерживали Габ-сбурги [1, S. 53]. Людовиг IV, стремясь зару-читься поддержкой Иоганна Люксембурга, еще 20 сентября 1314 г. издал в Кельне грамоту Кельна Иоганну Люксембургу с обещанием пе-редать ему в случае содействия королем Че-хии избрания Людвига римским королем Эгер-скую землю и замки Паркштайн и Флосс, кото-рые хотел присоединить к своим владениям Люксембург [7, S. 65].

19 либо 20 октября 1314 г. (источники на этот счет расходятся, встречаются и указания на 23 октября 1314 г.) во Франкфурте-на-Майне вышеуказанные сторонники Людвига IV, являв-шиеся членами коллегии курфюрстов, провели выборы римского короля, избрав на трон Люд-вига Виттельсбаха. В свою очередь сторонники Габсбургов, в том числе и Рудольф I Пфаль-цский, провели заседание коллегии курфюр-стов 19 либо 20 октября 1314 г. на противопо-ложном берегу Майна, в результате которого королем был избран Фридрих Габсбург, при-нявший имя Фридриха III [14, S. 28]. В тот же день был составлен и оглашен епископом Гур-ка Генрихом декрет об избрании Фридриха Красивого королем, в котором содержалась просьба к будущему папе римскому (Климент V к тому времени умер, а новый папа был из-бран лишь в 1316 г.) признать нового короля «защитником вдов, сирот убогих», «покрови-телем церкви» и короновать его император-ской короной с надлежащей торжественностью в нужное время в любом месте. Причиной из-брания Фридриха указано ослабление импе-рии из-за смерти Генриха VII, которое, по мне-нию составителей документа, грозит обернуть-ся катастрофой. По этой причине, говорится в документе, имеющие право голоса и не от-лученные от церкви курфюрсты по прошествии размышлений решили избрать королем пред-ставителя рода Габсбургов.

Коронация обоих королей – Людвига IV и Фридриха III состоялась в один день (25 ноя-бря 1314 г.), но в разных городах: Людвиг коро-новался в Аахене, Фридрих – в Бонне. Вскоре между обоими королями началась вооружен-ная борьба за власть, продлившаяся с пере-рывами 12 лет.

Каждый из королей стремился заручиться поддержкой как можно большего количества

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


феодалов и горожан путем подкупа либо угроз. В частности, Людвиг IV Виттельсбах в грамоте от 24 октября 1314 г. из Франкфурта-на-Майне обещал Иоганну фон Лихтенбергу передать ему 1000 марок серебра за оказываемую коро-лю службу к следующим Рождеству либо Пас-хе [7, S. 107]. В грамоте из Майнца от 29 октя-бря 1314 г. король сообщает штульвайсу, бур-гомистру, совету и горожанам Констанца о сво-ем избрании на престол и требует от них признания его власти [7, S. 110]. Грамотой от 4 декабря 1314 г. Людвиг IV подтвердил наме-рение передать Иоганну Люксембургу Эгер-скую землю, замки Паркштайн и Флосс [7, S. 157]. В грамоте от 9 декабря 1314 г. король предложил бургомистру, совету и горожанам Констанца отправить двух уполномеченных от числа городского совета в Шпайер на заплани-рованное совещание сословий об установле-нии земского мира в стране [7, S. 162].

В период конфликта с Габсбургами Люд-виг IV проводил политику привлечения на свою сторону представителей различных сословий империи. На протяжении 1314–1322 гг. в наи-более ожесточенный период войны Людвиг IV издал большое количество грамот, адресован-ных как светским [7, S. 65, 107, 157, 166, 206–207, 257, 371; 9, S. 240], так и духовным [7, S. 136, 139, 141-145, 257; 17, S. 473-474] фео-далам, а также городам, например, Эсслингену-на-Неккаре [7, S. 264, 271, 276, 281], Констанцу [7, S. 110, 126, 162], Хайльброну [7, S. 296], Швебиш-Халлю [7, S. 320], Аахену [7, S. 160] и Аугсбургу [7, S. 264].

В отношении жителей городов, как показы-вают грамоты короля, приобретение поддерж-ки достигалось путем прощения недоимок и недополученных имперской казной налогов, освобождением, как правило, на два либо че-тыре года от уплаты налогов и особой импер-ской подати (как правило, до дня св. Мартина (11 ноября) с последующей ежегодной выпла-той по истечении срока льгот в размере, как правило, 600 фунтов. Также король подтверж-дал судебные и иные права, свободы и приви-легии горожан, предоставленные его предше-ственниками на троне. Города, которые перво-начально поддерживали в войне Габсбургов, но впоследствии перешли на сторону Виттель-сбаха, получали прощение монарха и право пользоваться его милостями. Одними из лиде-ров по количеству полученных от Людвига IV королевских грамот (42) являются имперские города Бадена и Вюртемберга, в особенно-сти Брайзах-на-Рейне, Фрайбург-им-Брайсгау, Констанц, Нойенбург-на-Рейне, Пфуллендорф,

Юберлинген, а также Эбербах, Мосбах, Нек-каргемюнд, Зинсхайм и Вайбштадт. В грамотах Виттельсбаха практически всем данным горо-дам (кроме Фрайбурга-им-Брайсгау) содержат-ся различные привилегии. Города Мосбах (3 грамоты) и Зинсхайн (1 грамота), Брайзах-на-Рейне (1 грамота) и Нойенбург-на-Рейне (1 грамота) получили освобождение от налогов на различные сроки.

Активную раздачу грамот с привилегия-ми городам с целью привлечения их на свою сторону осуществлял и Фридрих III Габсбург, ко торый адресовал, в частности, Брайзаху-на-Рейне – 2 грамоты, Фрайбургу-им-Брайсгау – 1 грамоту, Констанцу – 10 грамот, Нойен бургу-на-Рейне – 2, Оффенбургу – 1 и Юберлингену – 2 грамоты.

В отношении светских феодалов основ-ным инструментом получения лояльности ста-новились крупные денежные выплаты (в ис-точниках часто встречаются суммы в 100, 1100, 2000 геллеров), земельные пожалования, на-значение на высокие должности. Людвиг IV, как правило, обязывался уплатить половину суммы до Троицы (11 либо 18 мая), а вторую половину – до дня св. Михаила (29 сентября).

Аналогичной была тактика королей и по от-ношению к духовенству. Грамоты фиксируют гарантию Людвигом IV прав и привилегий, а также прав на владение землями и угодьями монастырям, аббатствам и отдельным иерар-хам (особенно архиепископу Майнцскому Пе-теру фон Алспету и епископам Вормса), а так-же с гарантией защиты аббатств и монасты-рей. Активными были контакты короля с его итальянскими сторонниками из числа духовен-ства, в первую очередь в Милане и Генуе. Так, в письме из Регенсбурга от 3 октября 1322 г. король сообщил викарию Милана Галлеацо Висконти о победе над Фридрихом Красивым при Мюльдорфе-на-Инне и о том, что победа была дарована ему Богом [7, S. 539].

В период войны Австрия предприняла по-пытку вернуть контроль над частью Швейцарии, утраченный после образования в 1291 г. в ходе восстания швейцарских кантонов против Габ-сбургов Швейцарской конфедерации. Причиной похода австрийских войск во главе с братом Фридриха III Леопольдом I в Швейцарию стало признание кантонами законно избранным коро-лем Людвига IV. В битве при Моргартене (15 ноября 1315 г.) войска Габсбургов были разгромлены, потеряв 1500 человек убитыми [5, S. 113–116]. После этого они прекратили предпринимать активные действия против швейцарцев, в результате чего к 1318 г. на гра-

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


нице австрийских владений Габсбургов и Швей-царии установилось относительное за тишье, нарушаемое лишь периодическими стычками.

После битвы при Моргартене произошло выдвижение на первые позиции Люксембур-гов, воспользовавшихся ослаблением Габсбур-гов для решения своих территориальных пре-тензий к австрийскому герцогу. Однако Габ-сбургам удалось путем тайных переговоров склонить на свою сторону оберландмаршала Генриха фон Липу, наместника короля Иоганна Люксембурга в Богемии и фактического ее пра-вителя [2, S. 7-21]. У Липы существовал давний конфликт с королевой Елизаветой. В результа-те переговоров с Веной оберландмаршал и его сторонники подняли восстание в апреле 1315 г. против королевы, которое первоначально под-держали многие чешские аристократы, недо-вольные Люксембургами как чужестранцами. Итогом восстания стало лишение немецких со-ветников Люксембургов своих должностей и изгнание их с территории Чешского королев-ства. При этом король Иоганн не был свергнут, но реальная власть полностью перешла в руки Липы и его сторонников, которые с апреля по октябрь 1315 г. управляли Чехией. Однако на-мерение Липы жениться на дочери короля Аг-нес и получить в качестве приданого Кёниг-грац вызвало недовольство как королевской семьи, так и его противников из числа бывших сторонников, объединившихся вокруг графа Вильгельма фон Вальдека. 26 октября 1315 г. отряды Вальдека подняли восстание и осади-ли Пражский Град. Король бежал в Силезию и вернулся в Чехию лишь весной 1316 г. с сильной армией, которой удалось подавить восстание в Чехии и восстановить власть Люксембургов. Липа сумел бежать вместе со своими сторонниками (30 рыцарями и 2 свои-ми сыновьям) и на Рождество 1317 г. прибыл в Вену, где официально заключил союз с Габ-сбургами.

Однако после заключения между Генрихом Липой и Фридрихом Красивым официального союза чешские аристократы, опасавшиеся за-хвата Чехии Габсбургами, перешли на сторону короля Иоганна и заключили с ним мирный до-говор [5, S. 117–121]. В результате этих собы-тий Иоганну удалось сохранить престол, а в гражданской войне Люксембурги заняли сторону Виттельсбахов, недовольных усилени-ем Габсбургов [4, S. 152–158]. Однако вскоре чешские феодалы отказались от участия в вой не Виттельсбахов и Габсбургов и прекра-тили активно вмешиваться в события на тер-ритории Германии [5, S. 127]. Это вызвало не-

довольство Иоганна и привело к его новым конфликтам с женой, поддерживавшей чеш-скую аристократию [5, S. 122].

Пользуясь осложнением обстановки в Че-хии и ее бездействием в войне, Габсбурги со-брали армию и во главе с Липой отправили ее в начале 1318 г. через Венгрию на Брно, где находился в это время Иоганн. Часть террито-рии Чехии оказалась занята сторонниками Липы и Габсбургами. Целью похода являлось устрашение Иоганна и достижение мирного со-глашения с Люксембургами. Армия Габсбургов перешла в наступление и сумела также до-биться серьезных успехов в Италии и Герма-нии. Австрийские войска напали на террито-рию Баварии – главного владения Людвига IV Виттельсбаха. В ответ Иоганн Люксембург со-брал войска и совершил поход в Баварию с це-лью поддержать Людвига IV.

Людвиг IV совершил во главе своей армии поход в Богемию, итогом которого стало изгна-ние Габсбургов с территории королевства и проведение 23 апреля 1318 г. собрания под председательством короля Германии, итогом которого стало заключение компромиссного соглашения между Иоганном и чешскими ба-ронами и завершение гражданской войны в Чехии. По условиям соглашения король Че-хии обязался не назначать на высшие посты в Чехии представителей иностранных родов, не раздавать иностранцам лены и распустить набранные им на берегах Рейна и раскварти-рованные в Чехии войска. Участникам событий 1315–1318 гг. предоставлялась амнистия, Вильгельм фон Вальдек был назначен марша-лом. Фактически соглашение 1318 г. резко ос-лабило позиции королевской власти в Чехии.

В этих условиях Иоганн прибег к помощи Людвига IV и возобновил в июле 1319 г. напа-дения своих войск на Прагу. В сентябре 1319 г. Габсбурги во главе с Леопольдом фон Весте-ном вновь вторглись на территорию владений Людвига IV и Иоганна, в ответ на что короли Германии и Чехии с трудом собрали армию об-щим числом в 3000 человек и в 1320 г. двину-лись в земли Габсбургов, разоряя их – сторон-никами Виттельсбахов были захвачены, в частности, Эльзас со Страсбургом. На сто-роне Виттельсбаха и Люксембурга действовал архиепископ Трирский и многие дворяне, в т. ч. герцоги Нижней Баварии Генрих XIV и Ген-рих XV, кузены и воспитанники Людвига IV. На стороне Фридриха III был архиепископ Заль-цбургский фон Остен.

У Габсбургов также существовали серьез-ные проблемы с комплектованием войска, со-

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


стоявшего у австрийцев в основном из пехоты, а не рыцарской кавалерии. Наиболее боеспо-собными в их армии являлись отряды герцога Леопольда, но их было недостаточно для ре-шающей победы.

В феврале 1316 г. Людвиг заключил договор со своим братом-соправителем Рудольфом I, по условиям которого Людвиг IV приобрел вла-дения не только в Баварии, но и на территории Пфальца. 26 февраля 1317 г. он был заменен новым договором, согласно которому Рудольф I отказывался от власти над Верхней Баварией в пользу Людвига, взамен на что последний полностью передавал в руки Рудольфа Рейн-ский Пфальц. После смерти 12 августа 1319 г. Рупрехта I, брата-соправителя Рудольфа I в Пфальце и брата Людвига IV, вдова умерше-го начала спор с Людвигом по поводу наследу-емых владений, которые после ее смерти 19 июня 1323 г. привели к восстанию одного из сыновей Рупрехта I, Адольфа, против Людви-га IV и его переходу на сторону Фридриха III.

К середине 1320 г., несмотря на раскол и вражду в семействе Виттелсбахов, Людви-гу IV удалось закрепить за собой Эльзас, куда он совершил поход при поддержке Иоганна Люксембурга и архиепископа Трирского Балду-ина, в конце августа ими был взят Страсбург. Вернувшись в Южную Германию, он предпри-нял новый поход против Габсбургов. Противни-ки встретились у Мюльдорфа-на-Инне, но бит-ва не состоялась.

Серьезным испытанием в 1320 г. для пар-тии Виттельсбахов-Люксембургов стал новый конфликт с папством и Францией, несмотря на попытки Людвига IV мирно решить в самом на-чале его правления пограничные споры с Лю-довиком X, в особенности за герцогство Генне-гау (Эно) [7, S. 132]. После смерти 4 апреля 1320 г. Петера фон Алспета, архиепископа Майнцского, на освободившийся пост главы ка-толической церкви империи был избран архие-пископ Трирский Балдуин, однако Иоанн XXII не утвердил его избрание, а в декабре 1321 г. назначил на пост Майнцского архиепископа сторонника Габсбургов Маттиаса фон Бухека [1, S. 53].

1321 г. ознаменовался заключением мир-ных соглашений с Габсбургами ряда городов-сторонников Виттельсбахов, в частности Ауг-сбурга. В этом же году серьезных успехов Габ-сбурги добились в Италии, где проводником их влияния стал король Роберт II Неаполитан-ский, старший сын которого еще в 1316 г. же-нился на дочери Фридриха Красивого. Власть Фридриха III признали Падуя и Тревито.

Окрыленные своими успехами, Габсбурги в 1322 г. развернули подготовку к нанесению решающего удара по Виттельсбахам и Люсем-бургам. Существенную помощь им оказал Карл Венгерский, предоставивший от 4000 до 5000 венгров и половцев, остатки которых про-живали в Венгрии. Помимо пехоты, Габсбургам удалось собрать 1500 тяжеловооруженных ры-царей, вооруженную помощь им оказали архе-пископы Пассау и Зальцбурга. Габсбургские войска вторглись во владения Виттельсбахов со стороны Швабии и Австрии и выступили по направлению к расположенному вблизи Зальц-бурга местечку Мюльдорф-на-Инне, где 21 сен-тября 1322 г. разбили лагерь. Герцог Леопольд I с 800 солдатами вернулся на берега реки Лех (Бавария) с целью соединиться с бра-том и вместе разгромить силы Людвига IV и Иоганна.

Силы Людвига и Иоганна включали в себя подразделения из Райнлайда, Баварии, Боге-мии, Франконии и Силезии. Ошибкой, привед-шей Габсбургов к катастрофе, стало распыле-ние сил – лагерь Лепольда находился в Оттин-ге, в трех дня пешего марша до расположения сил Фридриха III. Этим воспользовались их противники. Битва началась утром 28 сентя-бря 1322 г. северо-восточнее Мюльдорфа-на-Инне и завершилась разгромом австрийцев. Потери были значительными у обеих сторон – Людвиг потерял 500 лучших своих рыцарей, Иоганн едва не погиб от руки маршала фон Би-лихдорфа. Австрийцы пленными потеряли от 1300 до 1400 человек, в том числе герцогов Генриха и Фридриха III [3, S. 24; 4, S. 158; 5, S. 127; 16, S. 301–302]. Ключевую роль в по-беде над Габсбургами сыграли чешские вой-ска.

Победа при Мюльдорфе-на-Инне привела к определенным изменениям в политике Люд-вига IV по отношению к феодальному сосло-вию империи. Людвиг IV, которому удалось вы-вести из политической игры своего основного противника – Фридриха Красивого, несмотря на продолжение конфликта и ряд дипломати-ческих мер Австрии по изоляции Виттельсба-хов, начинает проводить с конца 1322 – начала 1323 г. более мягкий курс по отношению к сво-им политическим противникам из числа сто-ронников Габсбургов. Основными мерами воз-действия короля на феодалов окончательно стали помилование и наделение различными льготами: собственно помилование феодалов и горожан [7, S. 561, 595]; подтверждение при-вилегий и льгот, данных предшественниками Людвига IV на троне [7, S. 546]; наделение ле-

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


нами [8, S. 7]; передача во владение городов, замков и крепостей [7, S. 561]; освобождение от налогов и повинностей, в том числе на пять лет, что стало новым в практике короля [7, S. 555]; снижение размера налогов; установле-ние единовременных и на длительный срок (чаще всего с распространением действия и на наследников) фиксированных денежных вы-плат [7, S. 561], часто выдаваемых вместе с получением какого-либо недвижимого иму-щества (замка, крепости); вынесение офици-альных благодарностей за преданную службу и верность в борьбе с Габсбургами [7, S. 718]. Новым в социальной политике Людвига IV по-сле 1322 г. стало предоставлением феодалам гарантии неприменения насильственных мер (лишения собственности, жизни, отдачи под суд и т. д.) к ним и их наследникам [7, S. 585].

Источники однозначно указывают на то, что данный курс начал применяться Людвигом уже в конце 1322 – начале 1323 г., что свидетель-ствует в целом об укреплении позиций Вит-тельсбахов в политической жизни империи. Кроме того, на наш взгляд, окончательное ут-верждение курса на примирение противников стало следствием того, что после серьезного ослабления позиций Габсбургов Людвиг IV бо-лее не видел опасности с их стороны и стре-мился направить после прекращения активной вооруженной фазы гражданской войны мате-риальные средства на другие цели – расшире-ние домениальных владений своей династии и сдерживание амбиций все более усилива-ющихся Люксембургов, постепенно ставших основным внутриполитическим соперником Виттельсбахов, а также возобновление борь-бы с папством. В 1323 г. на сторону Людвига IV перешел его прежний противник, архиепископ Майнцский Маттиас фон Бухек [1, S. 53].

Итогом ухудшения отношений между Вит-тельсбахами и Люксембургами стало сближе-ние Чешского королевства с противниками Людвига IV – Венгрией и Австрией. В начале 1323 г. были проведены переговоры между Иоганном Люксембургом, венгерским королем Карлом Робертом и австрийским герцогом Фридрихом Красивым с целью заключения со-юза против римского короля. 23 февраля 1323 г. был подписан союзный договор между Венгрией и Австрией на условии возвращения Австрией Венгрии Прессбурга за согласие Кар-ла Роберта на заключение союза с Габсбурга-ми [3, S. 24–25]. 24 августа 1323 г. венгерский король и его австрийский союзник заключили в Мериш-Вайсскирхене союз с Иоганном Люк-сембургом. Однако двухсторонний австро-

чешский договор так и не был подписан ввиду разногласий между Фридрихом Красивым и Иоганном Люксембургом. Успехи в деле нор-мализации отношений между Габсбургами и Люксембургами были достигнуты только на втором раунде переговоров Чехии и Австрии, состоявшихся вблизи моравско-венгерской границы в Гёдинге при посредничестве Карла Роберта Венгерского. По их итогам 18 сентя-бря 1323 г. был подписан договор, согласно ко-торому Габсбурги отказались от своих притяза-ний на некоторые спорные пограничные города на моравско-австрийской границе [3, S. 25]. Итогом этого соглашения стало то, что Иоганн Люксембург с 1323 г. принимал чисто символи-ческое участие в борьбе Людвига IV против гер-цога Австрии, сосредоточив свое внимание на расширении владений Люксембургов.

Целью, преследуемой Карлом Робертом при согласии на посредничестве в переговорах Люксембургов и Габсбургов, являлось получе-ние от Иоганна Богемского отказа от притяза-ний на территории Польши и Силезии [3, S. 24–25]. Однако этого не произошло по причине тер-риториальной экспансии чешского короля. Объектом его притязаний стала Силезия, нахо-дившаяся в начале XIV в. под властью польских королей из династии Пястов. На ее территории насчитывалось 17 мелких княжеств, наиболее крупными и влиятельными из которых были Бреслау, Лигниц, Швайдниц, Глогау, Оппельн и Найссе с одноименными столицами-резиден-циями герцогов Силезских. Второй по значимо-сти категорией городов были Бриг, Яуэр и Рати-бор. Важнейшим из городов был крупнейший торговый центр Силезии Бреслау в среднем те-чении Одера [12, S. 42]. Территория Силезии была хорошо защищена большим количеством замков-кастелий, сооружение которых нача-лось здесь с последней трети XIII в. Наиболее крупными из них были Бойтен, Цозель, Тешен, Яуэр, Штайна, Вратцао, Вратиславия, Вротиц-ла, Вретслав, Пресслав [12, S. 42].

В 1320 г. Иоганн совершил поход на Краков, по пути следования к городу он разорил Силе-зию, Мазовию и другие земли Польши. В ответ Людвиг IV мобилизовал войска и вытеснил Люксембурга в Чехию [5, S. 94]. В 1326 г. чеш-ские войска совместно с венгерскими осуще-ствили вторжение на территорию Нижней Ба-варии, воспользовавшись разрывом отноше-ний герцога Нижней Баварии Отто с его братьями и начавшимися между ними конф-ликтами [5, S. 138–142].

Территориальная экспансия Иоганна встре-вожила Людвига IV, который опасался усиле-

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


ния позиций Люксембургов и, стремясь закре-пить положение своей собственной династии, намеревался сделать своего старшего сына Людвига маркграфом Бранденбургским, а сыну своего зятя, маркграфа Майссенского, Фри-дриху фон Веттину, передать в качестве ленов Цвиккау, Хемниц и Альтенбург [4, S. 161; 6, S. 11]. Присоединение Бранденбурга позволи-ло бы Виттельсбахам контролировать торгово-транспортные пути и земли по течению Эльбы, но в свою очередь представляло угрозу для зе-мель Чешской короны, также заинтересован-ных в контроле за маркграфством [3, S. 26, 28, 30–31; 18, S. 68–70]. Кроме того, после смерти в 1319 г. Фридриха Вольдемара I, последнего представителя рода Асканиев, бывших марк-графами Бранденбурга, герцоги Мекленбург-ские выдвинули претензии на опустевший пре-стол [18, S. 18, S. 56–63]. Однако Людвиг IV Виттельсбах, после краткого периода между-царствия в герцогстве, ознаменовавшегося по-явлением самозванца, выдававшего себя за умершего герцога (известен как Лже-Фридрих-Вольдемар I – С. Г.), добился отклонения пре-тензий правителей Мекленбурга и избрания ландтагом Бранденбурга маркграфом своего старшего сына Людвига (будущего Людвига V, по прозвищу Римский) [10, S. 111].

Целью Людвига IV являлось получение и сохранение контроля за Бранденбургом пу-тем брака его старшего сына Людвига с доче-рью короля Дании Кристофера II (1319–1326 гг.) Маргрете (Маргаритой) и заключения с ним со-юза против усиливающихся Люксембургов [18, S. 64–67]. О важности данного брака для Вит-тельсбахов говорит тот факт, что послом в Да-нию для проведения переговоров с королем и получения приданого для невесты было от-правлено доверенное лицо Людвига IV граф Бертольд VII фон Хеннеберг-Шлойзинген, член Королевского совета с 1315 г. [7, S. 259], к тому же с 1323 г. являвшегося воспитателем юного Людвига [7, S. 605]. 25 февраля1324 г. в своей грамоте Кристоферу II император уведомил ко-роля о направлении к его двору для сватов-ства графа фон Хеннеберг-Шлойзингена [7, S. 777]. За три дня до этого Людвиг IV офици-ально установил доход графу с земель в Бран-денбурге в размере 1000 марок серебром [7, S. 678]. Миссия графа увенчалась успехом, что увеличило его и без того значительное влия-ние при дворе. Официально маркграфство Бранденбург было передано в качестве лена старшему сыну Людвига IV 24 июня 1324 г. [7, S. 776], однако его фактическим правителем был именно Бертольд VII. Отметим, что дипло-

матические таланты графа фон Хеннеберг-Шлойзингена были использованы неоднократ-но, например, король грамотой от 23 октября 1323 г. наделил его полномочиями провести от его имени переговоры с архиепископом Магде-бургским Бурхардом III, герцогами Саксонии, Штеттина и герцогом Мекленбурга Генрихом II [7, S. 634].

Одновременно император предъявил юри-дические претензии на ленные владения гер-цогов Асканиев – Магдебург и Хальберштадт, намереваясь присоединить эти земли к марк-графству Бранденбургскому. Также у Людви-га IV существовал проект заключения брака одного из его сыновей с дочерью маркграфа Тюрингии, который позволил бы ему объеди-нить Баварию с Тюрингией и существенно рас-ширить территории, находящиеся под управ-лением императорской династии. Укреплению позиций Виттельсбахов способствовало урегу-лирование отношений с Курпфальцем [4, S. 159–177].

Активная политика Люксембургов по рас-ширению своих владений ускорила проведе-ние мирных переговоров между Виттельсбаха-ми и Габсбургами в 1325–1326 гг. Переговоры о мире между противниками начались после встречи 8 сентября 1325 г. Людвига IV и Фри-дриха Красивого в Мюнхене и завершились 7 января 1326 г. заключением между Людвигом IV и Фридрихом Габсбургом в Ульме мирного договора. В соответствии с его условиями Фри-дрих и Людвиг взаимно признавали друг друга королями Германии под именами Фридриха III и Людвига IV, при этом Фридрих дал свое со-гласие на коронацию Виттельсбаха импера-торской короной в Италии. Габсбург обязался содействовать Людвигу в его политике в отно-шении папства, привлечь на сторону Виттель-сбаха своих братьев [5, S. 137; 8, S. 140]. Усло-вия Ульмского договора были подтверждены двумя договорами между Габсбургами и Вит-тельсбахами, заключенными в том же 1326 г. в Трауснице и Мюнхене. По условиям этих до-говоров были организованы браки дочери Людвига IV Анны с герцогом Австрии Отто и Анны, дочери Фридриха Красивого, с нижне-баварским герцогом Генрихом XV, родственни-ком Людвига Баварского. При этом, однако, стороны признали необходимым получить для этого папское разрешение.

Заключение. Подписание в 1326 г. мирных договоров между Габсбургами и Виттельсба-хами привело к окончанию первой в XIV в. гражданской войны за королевскую корону в Гер мании и положило начало сближению

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


двух ди настий с целью противодействия тер-риториальной экспансии Люксембургов. Фак-тически же она завершилась победой Людви-га IV, поскольку до самой своей смерти 13 ян-варя 1330 г. Фридрих III более активно не участвовал в политической жизни страны, от-ношения между Фридрихом Красивым и Люд-вигом IV в 1326–1330 гг. носили мирный харак-тер, на что указывают неоднократные встречи двух правителей и даже проведение ими со-вместных трапез. Брат-соправитель Фридриха, Леопольд I, умер 26 февраля 1326 г., а сын и преемник, Альбрехт II (1330–1358 гг.), зани-мался в свое правление преимущественно

внутренними делами, восстанавливая владе-ния Габсбургов после многолетней войны. Ис-ключение почти на 30 лет из активной полити-ческой жизни Габсбургов позволило Виттель-сбахам не только выдвинуться на первые роли в империи, но и осуществить в последующие 20 лет реформы системы управления [18, S. 68–70] и расширить домениальные владе-ния. В то же время усиление Люксембургов и начало соперничества их с Виттельсбахами, ставшие одним из итогов гражданской войны, стало прологом к новым конфликтам в полити-ческой жизни империи во второй половине XIV в.


1. Eckhardt, W. A. Kaiser Ludwig der Bayer und das System das Stadtrecht für Schweinsberg / W.A. Eckhardt // Zeitschrift des Vereins für hessische Geschichte. – Band 112. – Kassel, 2007. – S. 51–56.

2. Friedjung, H. Kaiser Karl IV. und sein Anteil am geistigen Leben seiner Zeit / H. Fridjung. – Wien, 1876. – 332 S.

3. Glassl, H. Ungarn im Mächtedreieck Ostmittelseuropas und der Kampf um das Zwischenland Schlesien / H. Glassl. // Ungarn-Jahrbuch. Zeitschrift für die Kunde Ungarns und vernwandte Gebiete. – Band 5. – München, 1973. – 320 S. – S. 16 – 49.

4. Handbuch der bayerischen Geschichte / M. Spindler, A. Kraus. – In 6 Bänden. Band 2. Das Alte Bayern. Der Territorialstaat vom Ausgang des 12. Jahrhunderts bis zum Ausgang des 18. Jahrhunderts. – München: Beck, 1988. – 1398 S.

5. Huber, A. Geschichte Österreichs / A. Huber. – Zweiter Band. – Gotha: Fridriech Andreas Berthes, 1885. – 539 S.

6. Mating-Sammler, A. Karl (IV) von Lützelburg / A. Mating-Sammler. – Teil 1. – Chemnitz, 1872. – 36 S.

7. Monumenta Germaniae Historica. Legum sectio IV. Cons-titutiones et acta publica imperatorum et regum, Tomus V: Inde ab a. MCCCXIII usque ad a. MCCCXXIV. – Ed. von J. Schwalm. – Hannover – Leipzig, 1909 – 1913. – 907 S.

8. Monumenta Germaniae Historica. Legum sectio IV. Cons-titutiones et acta publica imperatorum et gum, Tomus VI/1: Inde ab a. MCCCXXV usque ad a. MCCCXXX. – Ed. von J. Schwalm. – Hannover – Leipzig, 1909 – 1927.

9. Monumenta Wittelsbacensia. – Band 2. – Bearb. von F. M. Wittman. – München, 1861.

10. Müller, M. Besiegelte Freundschaft. Die brandenburgischen Erbeinungen und Erbverbrüderungen im späten Mittelal-ter / M. Müller // Studien zur politischen Kommunika-tion 8. – Göttingen: V&R unipress, 2010. – 365 S.

11. Rall, H. Die Kanzlei der Wittelsbacher im Spätmittelalter (Tafel I–VII) / H. Rall // Landesherrliche Kanzleien im Spätmittelalter. Referate zum VI. Internationalen Kongreß für Diplomatik (München, 1983). Münchener Beiträge zur Mediävistik und Renaissance-Forschung, 35. – München, 1984. – S. 109 – 126.

12. Rütner, A. Region und Identität. Schlesien und das Reich im späten Mittelalter / A. Rütner // Neue Forschungen zur schlesischen Geschichte 20. – Köln, Weimar, Wien: Böhlau Verlag, 2010. – 351 S.

REFERENCES

1. Eckhardt, W. A. Kaiser Ludwig der Bayer und das System das Stadtrecht für Schweinsberg / W.A. Eckhardt // Zeitschrift des Vereins für hessische Geschichte. – Band 112. – Kassel, 2007. – S. 51–56.

2. Friedjung, H. Kaiser Karl IV. und sein Anteil am geistigen Leben seiner Zeit / H. Fridjung. – Wien, 1876. – 332 S.

3. Glassl, H. Ungarn im Mächtedreieck Ostmittelseuropas und der Kampf um das Zwischenland Schlesien / H. Glassl. // Ungarn-Jahrbuch. Zeitschrift für die Kunde Ungarns und vernwandte Gebiete. – Band 5. – München, 1973. – 320 S. – S. 16 – 49.

4. Handbuch der bayerischen Geschichte / M. Spindler, A. Kraus. – In 6 Bänden. Band 2. Das Alte Bayern. Der Territorialstaat vom Ausgang des 12. Jahrhunderts bis zum Ausgang des 18. Jahrhunderts. – München: Beck, 1988. – 1398 S.

5. Huber, A. Geschichte Österreichs / A. Huber. – Zweiter Band. – Gotha: Fridriech Andreas Berthes, 1885. – 539 S.

6. Mating-Sammler, A. Karl (IV) von Lützelburg / A. Mating-Sammler. – Teil 1. – Chemnitz, 1872. – 36 S.

7. Monumenta Germaniae Historica. Legum sectio IV. Cons-titutiones et acta publica imperatorum et regum, Tomus V: Inde ab a. MCCCXIII usque ad a. MCCCXXIV. – Ed. von J. Schwalm. – Hannover – Leipzig, 1909 – 1913. – 907 S.

8. Monumenta Germaniae Historica. Legum sectio IV. Cons-titutiones et acta publica imperatorum et gum, Tomus VI/1: Inde ab a. MCCCXXV usque ad a. MCCCXXX. – Ed. von J. Schwalm. – Hannover – Leipzig, 1909 – 1927.

9. Monumenta Wittelsbacensia. – Band 2. – Bearb. von F. M. Wittman. – München, 1861.

10. Müller, M. Besiegelte Freundschaft. Die brandenburgischen Erbeinungen und Erbverbrüderungen im späten Mittelal-ter / M. Müller // Studien zur politischen Kommunika-tion 8. – Göttingen: V&R unipress, 2010. – 365 S.

11. Rall, H. Die Kanzlei der Wittelsbacher im Spätmittelalter (Tafel I–VII) / H. Rall // Landesherrliche Kanzleien im Spätmittelalter. Referate zum VI. Internationalen Kongreß für Diplomatik (München, 1983). Münchener Beiträge zur Mediävistik und Renaissance-Forschung, 35. – München, 1984. – S. 109 – 126.

12. Rütner, A. Region und Identität. Schlesien und das Reich im späten Mittelalter / A. Rütner // Neue Forschungen zur schlesischen Geschichte 20. – Köln, Weimar, Wien: Böhlau Verlag, 2010. – 351 S.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


13. Schneidmüller, B. Die Aufführung des Reiches. Zeremoniell, Ritual und Performanz in der Goldenen Bulle von 1356 / B. Schneidmüller // Die Kaisermacher. Frankfurt am Main und die Goldene Bulle 1356–1806. Aufsätze. E. Brockhoff, M. Matthäus (Hrsgg.). – Frankfurt am Main: Sozietäts-Verlag, 2006. – 383 S. – S. 76–92.

14. Schneidmüller, B. Wir sind Kaiser. – Ludwig IV. zwischen Gott und den Fürsten / B. Schneidmüller // Ludwig der Bayer. Wir sind Kaiser. – Hg. von P. Woll, E. Blockhoff, E. Handle-Schubert, A. Th. Jell, B. Six. – Veröffentlichungen zur Bayerischen Geschichte und Kultur 63. – Augsburg, 2014. - S. 27–32.

15. Seibt, F. Kaiser in Europa. 1346–1378 / F. Seibt. – München: Süddeutscher Verlag, 1978. – 487 S.

16. Stelzer, W. Zur Kanzlei der Herzoge von Österreich aus dem Hause Habsburg (1282–1365) / W. Stelzer // Landesherrliche Kanzleien im Spätmittelalter. Referate zum VI. Internationalen Kongreß für Diplomatik (München, 1983). Münchener Beiträge zur Mediävistik und Rena-issance-Forschung, 35. – München, 1984. – S. 297–313.

17. Urkundenbuch zur Bischöfe zu Speyer / F.X. Remling. – Mainz, 1853. – 794 S.

18. Winkelmann, J. Die Mark Brandenburg des 14. Jahr-hunderts. Markgräfliche Herrschaft zwischen räumlicher «Ferne» und politischer «Krise» / J. Winkelmann // Studien zur brandenburgischen und vergleichenden Landes-geschichte. – Band 5. – Berlin: Lukas Verlag, 2011. – 369 S.

13. Schneidmüller, B. Die Aufführung des Reiches. Zeremoniell, Ritual und Performanz in der Goldenen Bulle von 1356 / B. Schneidmüller // Die Kaisermacher. Frankfurt am Main und die Goldene Bulle 1356–1806. Aufsätze. E. Brockhoff, M. Matthäus (Hrsgg.). – Frankfurt am Main: Sozietäts-Verlag, 2006. – 383 S. – S. 76–92.

14. Schneidmüller, B. Wir sind Kaiser. – Ludwig IV. zwischen Gott und den Fürsten / B. Schneidmüller // Ludwig der Bayer. Wir sind Kaiser. – Hg. von P. Woll, E. Blockhoff, E. Handle-Schubert, A. Th. Jell, B. Six. – Veröffentlichungen zur Bayerischen Geschichte und Kultur 63. – Augsburg, 2014. - S. 27–32.

15. Seibt, F. Kaiser in Europa. 1346–1378 / F. Seibt. – München: Süddeutscher Verlag, 1978. – 487 S.

16. Stelzer, W. Zur Kanzlei der Herzoge von Österreich aus dem Hause Habsburg (1282–1365) / W. Stelzer // Landesherrliche Kanzleien im Spätmittelalter. Referate zum VI. Internationalen Kongreß für Diplomatik (München, 1983). Münchener Beiträge zur Mediävistik und Rena-issance-Forschung, 35. – München, 1984. – S. 297–313.

17. Urkundenbuch zur Bischöfe zu Speyer / F.X. Remling. – Mainz, 1853. – 794 S.

18. Winkelmann, J. Die Mark Brandenburg des 14. Jahr-hunderts. Markgräfliche Herrschaft zwischen räumlicher «Ferne» und politischer «Krise» / J. Winkelmann // Studien zur brandenburgischen und vergleichenden Landes-geschichte. – Band 5. – Berlin: Lukas Verlag, 2011. – 369 S.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


УДК 94(476):323.2“1920/1930”

«НАЗНАЧЕНЧЕСКИЕ СОВЕТЫ» БЕЛОРУССКОЙ ССР: КООПТАЦИЯ ПРОТИВ ВЫБОРОВ (1920–1930-е гг.)

С. А. Елизаров,доктор исторических наук,

профессор кафедры социально-гуманитарных и правовых дисциплин

ГГТУ им. П. О. СухогоПоступила в редакцию 03.12.18.

UDC 94(476):323.2“1920/1930”

“АPPOINTED SOVIETS” OF BYELORUSSIAN SSR: CO-OPTATION

AGAINST THE ELECTIONS (1920–1930S)

S. Yelizarau, Doctor of History, Professor of the Department of Social-Humanitarian and Legal Disciplines, GSTU named after P. Sukhoy


В статье рассматриваются вопросы применения механизма кооптации в советской кадровой политике. Кооптация предусматривала возможность введения в состав выборного органа новых членов решением этого органа без обращения к избирателям, позволяла обеспечивать реализацию номенклатурного принципа кадровой политики монополизировавшей власть коммунистической партии. Официально кооптация все 1920–1930-е гг. квалифицировалась как нарушение советской демократии, однако широко использовалась на практике. До 1937 г. кооптация выступала как «демократическое» прикрытие номенклатурного обеспечения кадрами органов советской власти. После 1937 г. кооптация сохранилась, но приобрела более завуалированные формы.Ключевые слова: Белорусская ССР, кадровая политика, кооптация, выборы, местные Советы, номенклатура.

In the article the questions of application of mechanism of co-optation are examined in soviet personnel policy. Co-optation provided for the possibility of introducing in the composition of the elected new members for a decision without going to the voters, helped to ensure the implementation of the nomenclature principle of personnel policy to monopolize the power of the Communist party. Formal co-optation, all the 1920s-1930s, was qualifi ed as a violation of Soviet democracy, but was widely used in practice. Until 1937 the cooptation acted as a «democratic» cover nomenclature of staff of the Soviet authorities. After 1937 the co-optation survived, but has acquired more subtle forms.Keywords: Byelorussian SSR, personnel policy, co-optation, elections, local Soviets, nomenclature.

Введение. Пришедшие к власти больше-вики стали на практике реализовывать

один из основных своих политико-идеологиче-ских постулатов о государстве трудящегося на-рода. Теоретически модель нового государ-ственного устройства – советская – была опре-делена ими заранее. Следовало реализовать ее в конкретные формы, учитывая историче-ские обстоятельства, степень поддержки но-вой власти населением и готовности членов большевистской партии выполнять функции управления на местах. Основой политической системы нового общества безальтернативно для большевиков являлись Советы как классо-вые организации трудового народа. В центре и на местах Советы провозглашались органа-ми власти и управления, они «должны были подчинить себе все учреждения как админи-стративного, так и хозяйственного финансово-

го и культурно-просветительского значения». Советы как способ организации власти пред-ставлялись «организационным выражением и закреплением того политического факта, что власть в стране перешла к пролетарским и по-лупролетарским ее элементам» [1, с. 94].

Однако стихия прямого народовластия не-сла в себе значительные угрозы позициям до-минирования большевиков в системе этих Со-ветов. Очень скоро они поняли, что реальная власть будет принадлежать не самим Советам, а их исполнительным и распорядительным ор-ганам, через которые и будут осуществляться все задуманные ими мероприятия. Следовало создать такой механизм формирования орга-нов исполнительной власти, который позволял обеспечивать необходимый партийным орга-нам состав вне рамок официальной выборной процедуры. И в 1920–1930-е гг. он был создан.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


В данной статье представлена попытка анали-за только одного его элемента – кооптации, ко-торая предусматривала возможность введе-ния в состав какого-либо выборного органа новых членов решением самого этого органа без обращения к избирателям. В современной белорусской историографии данная проблема остается за пределами внимания исследовате-лей. Впрочем, и анализ кадровой политики правящей коммунистической партии в БССР в целом, а не только в Советах по-прежнему является прерогативой публицистов, а не про-фессиональных историков.

Для анализа проблемы использованы на-учные принци пы историзма и системности. Прин цип историзма предполагает рассмотре-ние механизма кооптации в исполкомы мест-ных Советов в контексте общих тенденций по-литического развития советского общества в 1920–1930-х гг., смены властных приорите-тов и моделей социалистического строитель-ства. Системный подход в данной работе реа-лизуется через изучение процесса кооптации как важнейшего элемента советской кадровой политики и системы организации и построения властной вертикали.

Основная часть. До 1936 г. в СССР дей-ствовавшая избирательная система предусмат-ривала прямой характер выборов на уровне низовых звеньев органов власти и управ ления (сельских, местечковых, городских Со ветов) и косвенный – на всех последующих вплоть до высшего.

Первое время эта система обеспечивала (по крайней мере с формальной точки зрения) их легитимный характер: выборы исполкомов проходили часто и регулярно, что позволяло законным путем менять их состав. В 1921 г. срок полномочий сельских Советов составлял три месяца, в 1922 г. – шесть месяцев, с конца 1922 г. он составлял один год. Волостные и уездные исполкомы в 1921 г. действовали шесть месяцев, с конца 1922 г. – один год. По-сле проведения в 1924 г. административно-хо-зяйственной реформы и перехода на систему «сельсовет – район – округ» срок полномочий был установлен только для сельсоветов – один год. Сроки перевыборов районных и окружных исполкомов официально не устанавливались, однако фактически и они составляли один год.

В Конституции БССР 1919 г. и дополнениях к ней 1920 г. процедура замены выбывших чле-нов исполкомов (как и в целом членов Сове-тов) не прописывалась. Существовала только норма Конституции РСФСР 1918 г., согласно которой избиратели, пославшие в Совет депу-

тата, имели право «во всякое время отозвать его и произвести новые выборы согласно об-щему положению».

Официально механизм изменений в соста-ве исполкомов Советов впервые был зафикси-рован в инструкции ЦИК БССР о выборах го-родских, сельских и местечковых Советов и о созыве съездов Советов от 6 ноября 1925 г., закрепившей существовавшую до этого на практике норму [3]. Отмечалось, что «при вы-бытии отдельных членов вследствие смерти, перемены местожительства, утраты избира-тельных прав и проч выбывшие члены заменя-ются имеющимися кандидатами по тому же участку, по которому был избран выбывший член, при отсутствии последних проводятся довыборы». Инструкция предусматривала до-срочные перевыборы исполкомов на чрезвы-чайных съездах Советов, в том числе в случае выбытия более половины членов исполкомов.

При решении вопросов замены членов ис-полкомов использовался и неправовой меха-низм – кооптация, широко применявшаяся в системе партийных органов (несмотря на то что после превращения большевиков в правя-щую партию в Уставе РКП(б) 1922 г. и Уставе ВКП(б) 1925 г. такая возможность отсутствова-ла). Однако до конца 1920-х гг. такая практика в советских органах была скорее исключени-ем, чем правилом, главным образом по ука-занной выше причине – наличие выборных кандидатов в члены исполкомов, небольшие сроки между выборами и возможность опера-тивно менять исполкомовский аппарат в ре-зультате новых выборов.

Отказ от нэпа и переход к новой парадигме развития – форсированному строительству со-циализма, завершение внутрипартийной борь-бы победой И. В. Сталина и его сторонников привели к значительным перестановкам в ор-ганах власти и управления, в том числе и на местах. Возросла потребность замены работ-ников исполнительных органов вне рамок из-бирательных кампаний и иных избирательных процедур. К тому же временные промежутки между выборами увеличились – после 1927 г. следующие выборы состоялись только в 1929 г. В связи с этим с конца 1920-х гг. ис-пользование кооптации как средства быстрого и вневыборного изменения персонального со-става руководящих органов Советов всех уров-ней принимает широкий масштаб.

Это облегчалось нормой, впервые закреп-ленной в инструкции ЦИК БССР о выборах го-родских, сельских и местечковых советов и о созыве съездов Советов от 6 ноября 1925 г.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


и повторявшейся в последующих избиратель-ных инструкциях [4]. С этого времени съезды Cоветов могли избирать в состав своих испол-комов не только делегатов съезда, но и вооб-ще граждан, пользовавшихся избирательными правами независимо от места их жительства или работы. Появилась официальная возмож-ность перебрасывать руководящих работников в разные регионы, включать их в состав испол-комов, не заботясь о необходимости проведе-ния работы среди рядовых избирателей и уча-стия таких руководителей в избирательных кампаниях.

В конце 1920-х гг. кооптации как средство решения кадровых проблем приобрели столь массовых характер, что 8 марта 1929 г. Бюро ЦК КП(б)Б по предложению коммунистической фракции Президиума республиканского ЦИК специально рассмотрело этот вопрос с недву-смысленной формулировкой «О нарушении советской демократии» [5, л. 89]. В решении отмечалось, что «за последнее время необы-чайно увеличилось число случаев снятия с ра-боты выборных лиц сельских и местечковых Советов и исполкомов и замена их через кооп-тацию невыборными». Это, по мнению пар-тийного руководства республики, подрывало «авторитет Советов как выборных органов» и вызывало со стороны местного населения отношение к Советам «как назначенческих». Пассаж насчет «подрыва авторитета Советов» по причине частого использования кооптации играл, как представляется, пропагандистскую роль. В силу отсутствия исторических демо-кратических традиций, хотя бы более-менее ясных представлений о самой сущности демо-кратии, прочности традиций правового ниги-лизма кооптация как для властных структур, так и для абсолютного большинства насе ления не рассматривалась в качестве какой-либо угрозы существующему общественному по-рядку и советскому варианту демократии, полностью вписываясь в доминанту «револю-ционной целесообразности». Сам перечень мер, предлагаемых в решении бюро, показы-вает, что угроза «подрыва авторитета Сове-тов» и отношение населения к Советам как «назначенческих» органов мало волновало высшие партийные инстанции. Механизм кооп-тации позволял партийным организациям на деле реально использовать номенклатурный принцип формирования всех органов власти, в том числе и выборных, менять советские го-сударственные кадры более быстрым и менее затратным (и с финансовой стороны, и со сто-роны минимизации мобилизационных ресур-

сов местной партийной и государственной вла-сти на время выборов) способом, достигая при этом необходимого им результата. В решении Бюро ЦК КП(б)Б повторялись обычные фразы о необходимости подбирать руководящих ра-ботников исходя из того, что они должны рабо-тать не менее чем до следующих выборов, предусматривать замену выбывших руководя-щих работников из состава самого Совета, проводить «при необходимости одновремен-ной замены руководящих работников выбор-ного органа Советов не за счет кандидатов это-го органа» через чрезвычайные съезды Сове-тов и т. п.

Для того чтобы придать механизму коопта-ции хотя бы некоторый законный характер и поставить его под контроль республиканских органов власти, решением Бюро ЦК КП(б)Б снятие членов Советов должно было прохо-дить только по согласованию с вышестоящими Советами.

Постановление Бюро ЦК КП(б)Б не оказало фактически никакого сдерживающего действия на масштабы использования кооптации в кад-ровой политике. Так, по имеющимся у автора сведениям, в ноябре – декабре 1931 г. Президи-ум ЦИК БССР дал разрешение на кооптацию 38 человек в состав 13 райисполкомов и вось-ми – в состав двух горсоветов в марте, апреле и октябре 1932 г. – 71 человек в состав 33 рай-исполкомов [6; л. 5а, 7; 7, л. 118об, 416, 417].

Реально же процессы кооптации носили несравненно больший масштаб. Об этом гово-рит хотя бы факт частой смены руководящих работников местной вертикали власти вне ра-мок избирательных кампаний. Председатели райисполкомов за 1932 г. в 34 районах смени-лись по одному разу, в 17 – по 2 раза, в 6 – по три, в одном – четыре раза. Лишь в 17 районах они работали как избранные на районных съездах Советов в январе – феврале 1932 г.

За год после декабрьских (1931 г.) перевы-боров в сельсоветы сменилось 113 % их пред-седателей: 31,5 % работали на своей должно-сти до шести месяцев, 25,1 % – от шести меся-цев до одного года, 21,1 % – от одного до двух лет. С момента декабрьских перевыборов 1931 г. свои посты сохранил лишь каждый чет-вертый сельсоветовский председатель. В ме-стечковых Советах за этот же период смени-лось 88,6 % их председателей [8, л. 2–3, 34, 39].

В связи с продолжением массового пере-мещения руководящих работников сохранялся и механизм кооптации, действовавший прежде всего на уровне сельсоветов. Инструктор ЦИК СССР Цыпин в отчете о поездке в БССР на

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


имя секретаря ЦИК СССР И. С. Уншлихта в марте 1936 г. сообщал: «Вопрос об избрании в депутаты товарища, рекомендуемого пред-седателем совета, перед избирателями не ста-вится. Фактически рекомендуемый на эту ра-боту товарищ одновременно кооптируется в депутаты и избирается председателем сель-совета. Такая практика не только не исправля-ется, а поощряется, даже насаждается рай-исполкомами» [9, л. 26об.].

Практика кооптации была раскритикована и осуждена как порочная на печально извест-ном феральско-мартовском пленуме ЦК ВКП(б) 1937 г., положившем начало «Большо-му террору» [10]. В частности, при рассмотре-нии вопроса о подготовке партийных организа-ций к выборам в Верховный Совет СССР по новой избирательной системе. С основным до-кладом выступил А. А. Жданов, который обра-тил внимание на необходимость проведения «до конца во внутрипартийной жизни основы демократического централизма, как этого тре-бует устав нашей партии». По данным А. А. Жда- нова лидером по применению кооптационного механизма являлась белорусская парторгани-зация – 26,2 % состава пленума ЦК КП(б)Б была кооптирована, а не выбрана. При обсуж-дении доклада А. А. Жданова выступили 15 че-ловек, которые с большим пафосом критико-вали кооптацию. Пленум принял решение «ликвидировать практику кооптации в члены парткомитетов и восстановить… выборность руководящих органов парторганизаций». Фак-тически же это решение распространялось и на все иные выборные структуры: советские, профсоюзные, общественные.

По Конституции СССР 1936 г. и Конститу-ции БССР 1937 г. съезды Советов были заме-нены на их сессионные заседания. Периодич-ность созыва заседаний устанавливалась для областных Советов – не реже четырех раз, районных – не реже шести раз в год, городских и сельских – не реже одного раза в месяц. Это, с одной стороны, создавало условия для со-кращения масштабов практики кооптации, а с другой – расширяло возможности исполь-зования правового ресурса сессионных засе-даний.

Однако такое решение резко ограничивало возможность быстрого перемещения выбор-ных кадров с одного места на другое, с одной должности на другую. А ведь, как уже говори-лось выше, это был широко и повсеместно распространенный способ решения кадровых вопросов. Выход нашелся на том же февраль-ско-мартовском пленуме ЦК ВКП(б). Процити-

рую А. А. Жданова: «Я думаю, во-первых, если у нас выборы партийных организаций будут происходить в точно установленные сроки, то не будет ничего трудного и грешного, если че-ловек два-три месяца не будет выбран. Он бу-дет выполнять обязанности секретаря, но не будет членом партийного комитета, а на пред-стоящей конференции он будет избран в пар-тийный комитет… Это касается и комсомола и других советских работников». Таким обра-зом, формально кооптация была запрещена, но фактически она лишь изменила форму, со-хранив сущность – «назначенческий» характер занятия выборной должности.

Массовые переброски ответственных ра-ботников продолжались. Такой испытанный метод нередко приносил положительные (хотя и кратковременные) результаты и создавал вид «кипучей деятельности». По информации секретаря ЦК КП(б)Б по кадрам Г. М. Бойкаче-ва в БССР за 1937 г. сменилось 46,6 % пред-седателей райисполкомов и горисполкомов, 1938 г. – 20,4 %, 1939 г. – 74 %. При этом в ка-честве основной причины назывался перевод руководящих работников из одного района в другой («основная масса изменений произо-шла в результате… ничем не оправданных пе-ребросок с одной работы на другую»), а для 1939 г. – их мобилизация на работу в структу-ры местной власти и управления Западной Бе-ларуси. На начало 1940 г. три четверти пред-седателей райисполкомов работали на по-следнем месте менее года [11, л. 176–177].

Практика «обновленной» кооптации про-должалась. В феврале 1939 г. на заседании республиканского правительства Председа-тель Президиума Верховного Совета БССР Н. Я. Наталевич привел пример Логойского района, в котором из 14 сельсоветов только один председатель был избран, а остальные назначены. И далее Н. Я. Наталевич довольно резко заявил: «…какой черт председатель сельсовета будет отчитываться. Этот человек назначенный, отвечает перед тем, кто его на-значил» [12, л. 366]. В реальности «назначен-чество» же существовало на всех уровнях вла-сти и управления через систему номенклату-ры, когда кандидата на выборную должность определяли партийные органы. Это, безуслов-но, знал и Н. Я. Наталевич, но говорить откры-то не стал (а вернее всего, не мог).

Заключение. Официально кооптация все 1920–1930-е гг. квалифицировалась как нару-шение советской демократии. Время от време-ни руководители республики выступали с рез-кой критикой «назначенчества». Однако,

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


несмот ря на официальные заявления о пороч -ности практики кооптации и необходимости применять правовые механизмы замены вы-борных руководящих работников через довы-боры, кооптация продолжала широко исполь-зоваться. Вполне понятно, что при массовой сменяемости и огромной текучести руководи-телей Советов проводить замены состава местных исполкомов выборным путем было нереально. При такой ситуации кооптация ста-новилась средством, которым хотя бы прикры-валось прямое номенклатурное назначение советских руководителей соответствующими партийными органами. Провозглашенный большевиками принцип выборности всех орга-нов власти снизу доверху в результате терял свою актуальность, превращаясь в своеобраз-

ный ритуал, игравший главным образом роль идеологического средства утверждения преи-муществ советского типа демократии над бур-жуазной. Реально же формирование руководя-щих структур власти и управления осуществ-лялось до 1937 г. посредством механизма номенклатурного назначения и кооптации. Ко-оптация выступала как «демократическое» прикрытие этого номенклатурного принципа в кадровой политике: формально решение принимал все же сам исполнительный орган власти, а его решение утверждала вышестоя-щая инстанция. После 1937 г. механизму кооп-тации лишь придали еще более демократиче-скую форму, сохранив, однако, ее номенкла-турную сущность.


1. Об организации местного самоуправления (обращение НКВД к Советам рабочих, солдатских, крестьянских и батрацких депутатов 24 декабря 1917 г.) / История Советской конституции (в документах) 1917–1956 // сост. А. А. Липатов [и др.]. – М. : Юрид. лит., 1957. – С. 93–96.

2. Канстытуція (Асноўны Закон) Беларускае Сацыяліс-тычнае Савецкае Рэспублікі. – Менск : Выд. Кіраўніцтва Спраў СНК і Эканамічнае Нарады БССР, 1927. – 56 с.

3. СЗ БССР. 1925. – Отд. 1. – № 44. – Ст. 358. 4. Государственный архив общественных объединений

Гомельской области. – Ф. 265. – Оп. 4а. Д. 163. Поста-новления и выписки из постановлений ЦК КП(б)Б. 1929–1930 гг.

5. Национальный архив Республики Беларусь (НАРБ). –Ф. 4п. Оп. 1. Д. 4323. Протоколы № 1–5 засе-даний Бюро ЦК КП(б)Б. 1929 г.

6. Государственный архив Гомельской области (ГАГО). – Ф. 296. Оп. 1. Д. 231. Протоколы заседаний Президи-ума ЦИК БССР. 1931 г.

7. ГАГО. – Ф. 739. – Оп. 1. – Д. 1185. Протоколы заседаний ЦИК и СНК БССР. 1932 г.

8. НАРБ. – Ф. 4п. Оп. 1. Д. 6147. Сведения о сменяемости руководящих и ответственных работников райисполко-мов на 1 марта 1933 г.

9. НАРБ. – Ф. 4п. Оп. 1. Д. 10808. Докладная записка инструктора ЦИК СССР в ЦИК СССР от 28 марта 1936 г. об итогах проверки состояния кадров низового совет-ского аппарата отдельных районов БССР. 1936 г.

10. Материалы февральско-мартовского Пленума ЦК ВКП(б) 1937 г. // [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.memo.ru/history/1937/. – Дата дос-ту па: 04. 11.2016.

11. НАРБ. – Ф. 4п. Оп. 1. Д. 14375. Документы о подборе, утверждении и работе с кадрами партийных, советских и хозяйственных органов БССР (отчеты, сведения, докладные записки, справки). 1939–1940 г.

12. ГАГО. – Ф. 1230. Оп. 1. Д. 8. Материалы к докладу о работе Оргкомитета ЦИК БССР Гомельской области за период времени с 1 апреля по 31 декабря 1938 г.

REFERENCES

1. Ob organizatsii mestnogo samoupravleniya (obrashcheniye NKVD k Sovetam rabochikh, soldatskikh, krestyanskikh i batratskikh deputatov 24 dekabrya 1917 g.) / Istoriya Sovetskoy konstitutsii (v dokumentakh) 1917–1956 // sost. A. A. Lipatov [i dr.]. – M. : Yurid. lit., 1957. – S. 93–96.

2. Kanstytutsyya (Asnouny Zakon) Belaruskaye Satsyyalis-tychnaye Savetskaye Respubliki. – Mensk : Vyd. Kirau-nitstva Sprau SNK i Ekanamichnaye Narady BSSR, 1927. – 56 s.

3. SZ BSSR. 1925. – Otd. 1. – № 44. – St. 358. 4. Gosudarstvennyy arkhiv obshchestvennykh obyedineniy

Gomelskoy oblasti. – F. 265. – Op. 4a. D. 163. Posta-novleniya i vypiski iz postanovleniy TSK KP(b)B. 1929–1930 gg.

5. Natsionalnyy arkhiv Respubliki Belarus (NARB). – F. 4p. Op. 1. D. 4323. Protokoly № 1–5 zasedaniy Byuro TSK KP(b)B. 1929 g.

6. Gosudarstvennyy arkhiv Gomelskoy oblasti (GAGO). – F. 296. Op. 1. D. 231. Protokoly zasedaniy Prezidiuma TSIK BSSR. 1931 g.

7. GAGO. – F. 739. – Op. 1. – D. 1185. Protokoly zasedaniy TSIK i SNK BSSR. 1932 g.

8. NARB. – F. 4p. Op. 1. D. 6147. Svedeniya o smenyayemosti rukovodyashchikh i otvetstvennykh rabotnikov rayispolkomov na 1 marta 1933 g.

9. NARB. – F. 4p. Op. 1. D. 10808. Dokladnaya zapiska instruktora TSIK SSSR v TSIK SSSR ot 28 marta 1936 g. ob itogakh proverki sostoyaniya kadrov nizovogo sovetskogo apparata otdelnykh rayonov BSSR. 1936 g.

10. Materialy fevralsko¬-martovskogo Plenuma TSK VKP(b) 1937 g. // [Elektronnyy resurs]. – Rezhim dostupa: http://www.memo.ru/history/1937/. – Data dostupa: 04. 11.2016.

11. NARB. – F. 4p. Op. 1. D. 14375. Dokumenty o podbore, utverzhdenii i rabote s kadrami partiynykh, sovetskikh i khozyaystvennykh organov BSSR (otchety, svedeniya, dokladnyye zapiski, spravki). 1939–1940 g.

12. GAGO. – F. 1230. Op. 1. D. 8. Materialy k dokladu o rabote Orgkomiteta TSÍK BSSR Gomelskoy oblasti za period vremeni s 1 aprelya po 31 dekabrya 1938 g.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

ФІЛАСОФІЯВесці БДПУ. Серыя 2. 2019. № 2. С. 125–129

УДК 101.8:37.014.6

КАЧЕСТВО ОБРАЗОВАНИЯ: ИСТОРИЧЕСКИЙ И ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ АСПЕКТЫ ПОСТАНОВКИ ПРОБЛЕМЫ

И. Ю. Никитина,кандидат философских наук, доцент кафедры социально-

гуманитарных дисциплин Белорусского государственного педагогического

университета имени Максима Танка Поступила в редакцию 03.06.19.

UDC 101.8:37.014.6

QUALITY OF EDUCATION: HISTORICAL AND THEORETICAL

ASPECTS OF STATEMENT OF THE QUESTION

I. Nikitsina,PhD in Philosophy, Associate Professor of the Department of Social-Humanitarian Disciplines, Belarusian State Pedagogical University named after Maxim Tank


В статье рассматривается эволюция понимания категории качества применительно к сфере образования. Выявлено, что традиционно в философии категория качества не содержала в себе оценочный компонент. Оценочный смысл понятие качества приобретает под влиянием экономической науки, и в настоящее время при определении качества решающим становится мнение потребителей. В постиндустриальном обществе образование становится одной из составляющих сферы услуг, а оценка его качества представляет собой конвенцию между государством, учреждениями образования, обучающимися и работодателями.Ключевые слова: система образования, качество, оценка качества, менеджмент качества, конвенция, модели образовательного процесса, компетенции, воспитание.The article deals with the evolution of understanding of quality category applied to education. It has been revealed, that traditionally the quality category did not contain an evaluative component. The evaluative sense of this concept is acquired under the infl uence of economic sciences and now, when determining quality, the consumers’ opinion becomes decisive. Education in postindustrial society becomes one of the components of the service sector, and evaluation of its quality is the convention between state, educational institutions, students and employers.Keywords: education system, quality, quality evaluation, quality management, convention, models of educa-tionall process, competencies, educating.

Категория качества, являющаяся одной из основополагающих философских ка-

тегорий, была впервые проанализирована в античности. Так Аристотель определял каче-ство как видовые признаки, отличавшие одну вещь от другой. Создатель грандиозной систе-мы диалектики Г. В. Ф. Гегель рассматривал качество как непосредственную характеристи-ку бытия объекта, начальную ступень позна-ния вещей. Для дальнейшего, более глубокого анализа объектов использовались понятия «количество», «мера». Традиционно в фило-софии под качеством понималась совокуп-ность существенных свойств объектов, опре-деленная ступень познания объективной ре-альности. Таким образом, понимание категории качества в философии изначально не содер-

жит в себе оценочный компонент, а характери-зует лишь некую определенность вещей и про-цессов, их отличия от других вещей и про-цессов.

Новое значение и новый смысл данная ка-тегория приобретает благодаря экономической науке, когда с развитием капиталистического способа производства качество начинает по-ниматься, в том числе, как полезность вещи в утилитарном смысле, ее соответствие или несоответствие предпочтениям потребителей. Подобное значение переходит и в обыденную речь, когда мы употребляем выражения «высо-кое качество» или «низкое качество», что ли-шено смысла в аристотелевском или гегелев-ском понимании данной категории. В совре-менном экономическом словаре качество

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


трактуется как совокупность свойств, призна-ков продукции, товаров, услуг, работ, труда, об-условливающих их способность удовлетворять потребности и запросы людей, соответство-вать своему назначению и предъявляемым требованиям. Качество определяется мерой соответствия товаров, работ, услуг условиям и требованиям стандартов, договоров, кон-трактов, запросов потребителей [1]. В соот-ветствии с заданным значением возникает проблема контроля качества продукции, или определения ее соответствия запросам потре-бителей. Иными словами, употребляя сегодня понятие «качество» применительно к системе образования, авторы тяготеют к его экономи-ческому, а не философскому значению. Про-блема качества образования в современной литературе исследуется такими авторами, как Г. А. Бордовский, В. И. Воротилов, Б. Г. Гершун-ский, А. Н. Гличев, В. А. Исаев, В. А. Кальней, С. Е. Шишов и др.

В рыночных условиях экономические кате-гории все чаще используются для характе-ристики духовной и социальной сфер жизни. Рынок, общество потребления неизбежно при-вносят новые измерения и в сферу образова-ния. Существует вполне обоснованная критика подобного положения дел: «Модель студента потребителя затемняет реальность образова-тельного института. Результаты обучения нельзя купить как товар, если, конечно, под ними понимается не диплом. Они – следствие собственных усилий по изучению того, что определяется как товар, но на самом деле яв-ляется лишь условием так называемой покуп-ки. Просто заплатив, можно не получить то, за что платишь, хотя бы в силу неспособности или неготовности освоить купленное. К резуль-татам обучения следует отнести развитие лич-ности, формирующее исследовательский ум, способность проблематизировать идеи и по-рождать новые, системное и критическое мыш-ление, когнитивное многообразие psyche, по-нимание и социальное взаимодействие» [2, с. 93]. Однако в данном случае ограничиться лишь критикой подобного положения дел не-конструктивно, и необходимо проследить объ-ективную логику развития ситуации с целью выявления возможных подходов к оценке каче-ства образования и выработки критериев та-кой оценки. В данном случае анализ неизбеж-но приобретает междисциплинарный характер и требует обращения к философским, эконо-мическим, социологическим категориям, а так-же к категориям системного анализа и синерге-тики.

В условиях дальнейшего развития рыноч-ных отношений проблема формулируется по-новому: на смену контролю качества продук-ции приходит управление качеством. Объек-том управления становятся все общественные процессы, включая условия жизни, ценност-ные ориентации людей, потоки информации и, конечно, сфера образования. Традиционно в процессе управления выделяют три основ-ных компонента: 1) целеполагание и целеосу-ществление (как внешнее, так и внутреннее, в зависимости от того, является ли орган управления внешним или находится внутри са-мого объекта управления); 2) самоорганиза-цию; 3) организационный порядок [3]. Следует заметить, что целеполагание предполагает на-личие некого идеального образа, понимание основных параметров системы. В 80-е гг. ХХ в. концепцию управления качеством сменяет но-вая концепция менеджмента качества, в кото-рой требования к качеству определяются на международном уровне стандартами ISO се-рии 9000 (в настоящее время – серии 9001-2015). Существенной характеристикой данных стандартов является то, что в них никак не определяется носитель качества – и пищевая промышленность, и энергетика, и образова-ние, по мнению авторов концепции, должны руководствоваться едиными стандартами ка-чества и разрабатывать собственные на их ос-нове. Система менеджмента качества являет-ся естественным следствием идеи унифика-ции, которая, в свою очередь, является порождением процесса глобализации и массо-вой культуры. Крупнейшие специалисты в об-ласти менеджмента качества Ф. Кросби, Э. Де-минг, А. Фейгенбаум, К. Исикава, Дж. Джуран, Г. Тагути, В. Шухарт и др. не сразу пришли к единому пониманию термина «качество». Современное понимание качества продукта или услуги все чаще определяется принципом наиболее полного выполнения требований и пожеланий потребителя [4, с. 20]. Таким об-разом, именно мнение потребителей становит-ся решающим в определении качества. По-скольку в постиндустриальном обществе обра-зование стало одной из составляющих сферы услуг, то, говоря о качестве образования, пре-жде всего, имеют в виду оценку качества ока-зываемых образовательных услуг. В таком слу-чае при характеристике качества образования представляется логичным вести речь о трехсто ронних оценках. С одной стороны, это оценка государственных органов, уполно-моченных проводить процедуры лицензирова-ния, аккредитации, финансирования и т. д.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

Філасофія 127

учебных заведений. С другой стороны, это оценки самих учреждений образования раз-личных типов, вырабатывающие внутренние критерии качества и собственный организаци-онный порядок, и, с третьей стороны, это оценки потребителей образовательных ус-луг – школьников и их родителей, студентов, слушателей ИПК, нанимателей выпускников всех типов учреждений образования. Согла-сование этих трехсторонних оценок и крите-риев в единую систему необходимо, но до-статочно сложно осуществимо.

Представляется конструктивным начинать анализ проблемы качества образования и его критериев с макроуровня, то есть с определе-ния целей института образования на государ-ственном уровне. Для подобного целеполага-ния необходимо сформулировать социальные идеалы (несмотря на то обстоятельство, что исходные характеристики качества формиру-ются в соответствии с запросами потребите-лей). Для обществ переходного, трансформи-рующегося типа подобная формулировка всег-да является проблемой. За последние 100 лет Беларусь прошла, по крайней мере, два пере-ходных периода. В первом переходном перио-де, при строительстве социализма, социаль-ные идеалы были сформулированы доста-точно четко, обозначив цель развития в направлении коллективизма и приоритета общественных ценностей над индивидуальны-ми. При обратном переходе, от социализма и плановой экономики к рыночным отношени-ям, цели на уровне государственной идеоло-гии столь однозначно не сформулированы. Если переходный период и завершился, Ре-спублика Беларусь по-прежнему находится в состоянии социально-культурной трансфор-мации, при которой различные социальные группы населения оценивают данные происхо-дящие изменения иногда полярно. В настоя-щее время происходит формирование новых социальных групп и институтов, которые еще только определяют свои координаты в соци-альной структуре общества, и, следовательно, иерархия их ценностных ориентаций достаточ-но подвижна. Институт образования всегда был институтом консервативным, ориентиро-ванным, в первую очередь, на сохранение и поддержание культурных традиций. При этом современное образование должно опе-режать реальность, быть ориентировано не на трансляцию старого, а на выработку нового по-нимания универсалий культуры, новых смыс-лов и идеалов. Вероятно, формированию та-ких ценностей и идеалов могут и должны спо-

собствовать научные дискуссии и широкие общественные обсуждения.

Так, например, в американской философии образования не прекращаются дискуссии о це-лях современного образования, в ходе кото-рых обозначились следующие основные про-тивоборствующие тенденции: ориентация на личность или на знания; приоритет содержа-ния или результата; социальная адаптация или самоактуализация; фундаментально-тео-ретическое или прикладное начало; монисти-ческое или плюралистическое понимание ис-тины; рациональность или критичность мыш-ления. Бихевиоризм в психологии и педагогике ориентирован, прежде всего, на формирова-ние поведения человека, прогрессивизм – на демократическую организацию общества и де-мократические ценности, гуманизм сосредото-чен на личности человека, а конструктивизм – на гносеологических проблемах образования [5]. Что касается отечественной педагогики, в ней не выявлены противоборствующие пози-ции, идея всесторонне развитой личности осталась в прошлом (о чем свидетельствует сокращение блока социально-гуманитарных дисциплин), и главным трендом становится практико-ориентированность при отсутствии дискуссий и различным образом ориентиро-ванных позиций.

На уровне учреждений образования каче-ство определяется, прежде всего, стремлени-ем повысить рейтинг вуза или школы в общем академическом рейтинге. Основными критери-ями рейтинга являются такие показатели, как авторитетность в научных исследованиях, со-отношение профессорско-преподавательского состава и числа студентов, индекс цитируемо-сти научных публикаций, репутация вуза у ра-ботодателей, количество иностранных студен-тов. Для школьников и их родителей, студен-тов качество образования, в самом общем плане, связано с перспективами на рынке тру-да. Работодатели, в свою очередь, заинтере-сованы в выпускниках, обладающих нужными компетенциями.

Таким образом, проблему качества образо-вания невозможно рассматривать вне широко-го социокультурного контекста, и это качество становится своеобразной конвенцией между государством, учреждениями образования, обучающимися, нанимателями. В таком согла-шении неизбежно будут появляться противо-речия единичного (интересы и потребности личности), особенного (интересы учреждения образования) и общего (государственные ин-тересы).

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


Государство диктует цели институту обра-зования в соответствии со своим видением со-временного специалиста и своими потребно-стями в кадрах. В настоящее время имеет ме-сто балансирование между рыночными отношениями и плановым началом в экономи-ке, сохранившимся как наследие эпохи социа-лизма. В области образования это проявляет-ся, в том числе, в соотношении бюджетной и внебюджетной форм получения образования по различным специальностям, в отсутствии определения главной цели – формирует ли си-стема образования вообще и педагогического в частности члена общества потребления или человека, способного самостоятельно форму-лировать и обосновывать цели и идеалы. В обществе развитой демократии интересы личности не должны противопоставляться го-сударственным интересам, должен быть выра-ботан механизм их согласования. В западной философии образования существует несколь-ко моделей образовательного процесса, кото-рые связаны с пониманием качества образова-ния и роли личности в обществе. Показатели и критерии качества образования будут неиз-бежно коррелировать с тем, какая модель ле-жит в основе образовательного процесса уч-реждения образования. Можно выделить сле-дующие основные модели:

традиционная (академическая) модель (Ж. Мажо, Л. Кро, Ж. Капель), согласно кото-рой обучающийся должен усвоить систему многообразных знаний, умений, навыков, что даст ему возможность впоследствии самостоятельно приобретать более слож-ные знания и умения;

рационалистическая модель (Б. Блум, Р. Гарнье, Б. Скиннер), суть которой заклю-чается в необходимости обеспечить усво-ение таких знаний, умений, навыков, куль-турных ценностей, которые позволят обуча-ющемуся органично вписаться в реальную жизнедеятельность. Данная модель явля-ется утилитарно-прагматической;

феноменологическая модель (А. Маслоу, А. Комбс, К. Роджерс) – обучение должно строиться с максимальным учетом инди-видуально-психологических особенностей обучающихся;

неинституциональная модель (П. Гудман, И. Иллич, Ж. Гудлэд, Ф. Клейн, Дж. Холт, Л. Бернар) – идея образования вне социаль-ных институтов, главным образом, за счет дистанционного обучения, обращения к ин -тер н ету. Подобное образование также назы-вают неформальным или информальным.

Белорусская модель, по нашему мнению, тяготеет скорее к первым двум моделям – ака-демической и рационалистической (хотя идея практико-ориентированности более тяготеет к утилитарно-прагматической модели), когда выпускник учебного заведения после его окон-чания должен быть вооружен системой зна-ний, умений и ценностей, что обеспечит согла-сование интересов личности и общества.

Качество образования задается государ-ственным стандартом, в котором зафиксиро-ваны необходимые выпускнику знания, умения и навыки, обозначенные в настоящее время с помощью понятия компетенций. Однако оценка сформированности компетенций пред-ставляет собой отдельную проблему. При на-личии обширной литературы, посвященной компетентностному подходу в образовании, иногда данное понятие понимается упрощен-но, когда компетенции отождествляются с обу-ченностью. Определение, поддающееся, на наш взгляд, дальнейшей эмпирической интер-претации и операционализации, было предло-жено С. В. Шишовым: «Компетенция – установ-ление человеком связи между имеющимися у него знаниями и возникшей или существу-ющей конкретной ситуацией, где применение знания способно разрешить проблему» [4, с. 48–49]. В этом случае формирование акаде-мических, профессиональных и социально-личностных компетенций, обозначенных в го-сударственных стандартах, является целью, а верификация наличия выделенных компе-тенций – задача учреждений образования, бу-дущих работодателей и самих выпускников.

Таким образом, критериями качества обра-зования, с точки зрения государства, должны являться сформированные компетенции – ака-демические, профессиональные, социально-личностные. Оценка уровня данных компе-тенций формируется в ходе специальных про-цедур, предусмотренных Кодексом об образовании. Представляется, что существу-ющих процедур недостаточно для всесторон-ней оценки качества образования, и неправо-мерно отождествлять образование и обучен-ность. Различие между указанными понятиями становится особенно ощутимым после внедре-ния централизованного тестирования и преоб-ладания заданий тестового типа для оценки знаний обучающихся. Оказывается, что весь-ма успешные в выполнении тестовых заданий школьники и студенты, не вполне способны да-вать устные ответы на вопросы, применять развернутую систему аргументации, формули-ровать проблемы. Еще одним существенным

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


вопросом при оценке качества школьного об-разования по результатам ЦТ является невоз-можность выявить вклад школы в эти результа-ты из-за повсеместно применяемой практики репетиторства. Качество и результаты воспи-тательного процесса в учреждениях образова-ния, вероятно, оценить сложнее всего из-за не-возможности четко задать определенные па-раметры личности. Результатом процесса образования и воспитания должна стать сово-купность общественно одобряемых качеств, но сформулировать весь их список не пред-ставляется возможным. Важными показателя-ми развития можно считать устойчивую моти-вацию познания, самостоятельность мышле-ния, способность к анализу, обобщениям, критичность ума, рефлексию и т. д. Во многом данные показатели коррелируют с социально-личностными компетенциями. Б. И. Пружинин пишет о том, что на уровне повседневной язы-ковой практики обозначилась тенденция к разъединению понятий «воспитание» и «об-разование», то же происходит и в научных язы-ках, использующих это понятие. Термин «обра-зование», как правило, употребляется для обо-значения области передачи знаний от преподавателя к обучаемому, а слово «воспи-тание» также употребляется в узком смысле, ориентируя на сферу собственно педагогиче-ской деятельности, направленной на форми-рование достойного (с социальной и культур-

ной точек зрения) человека. В случае «образо-вания» прямо указывают на специально выстроенную подсистему, предназначенную для передачи знаний. В этом случае можно даже указать на реальный, поддающийся даже количественной оценке результат – «образо-ванный человек», «специалист». Деятельность же по воспитанию ориентируется весьма раз-мытыми целями [6, с. 6].

Как правило, потребители (обучающиеся и их родители) оценивают качество образова-тельного процесса в школе (качество образо-вательных услуг) по следующим критериям:

цели образования; содержание образования; средства и способы получения образова-ния;

формы организации образовательного про-цесса;

реальный образовательный процесс как единство обучения, воспитания и развития учащегося;

субъекты и объекты образовательного про-цесса;

образовательная среда [4, с. 80].Однако имеет право на существование ги-

потеза, согласно которой оценка качества об-разования студентами УВО будет зависеть от их собственной мотивации, и, в зависимости от мотивов, на первый план будут выходить раз-личные критерии.


1. Райзберг, Б. А. Современный экономический словарь. перераб. и доп. / Б. А. Разберг [и др.]. – 5-е изд. – М. : ИНФРА. – 2007. – 495 с.

2. Карпов, А. О. Коммодификация образования в ракурсе его целей, онтологии и логики культурного движения / А. О. Карпов // Вопросы философии. – 2012. – № 10. – С. 85–96.

3. Энциклопедический социологический словарь / под общ. ред. Г. В. Осипова. – М. : ИСПИ РАН. – 939 с.

4. Шишов, С. Е. Концептуальные проблемы мониторинга качества образования / С. Е. Шишов. – М. : Изд-во НЦСиМО, 2008. – 404 с.

5. Ерастов, Ю. В. Сопоставительный анализ подходов к качеству педагогического образования в США и Рос-сии. : автореф. дис. ... канд. пед. наук / Ю. В. Ерастов. – Новокузнецк, 2005.

6. Пружинин, Б. И. Прогностические функции педагогиче-ского исследования: философско-методологический анализ / Б. И. Пружинин // Вопросы философии. – 2018. – № 6. – С. 5–18.

REFERENCES

1. Rayzberg, B. A. Sovremennyy ekonomicheskiy slovar pererab. i dop. / B. A. Rayzberg [i dr.]. – 5-ye izd. – M. : INFRA. – 2007. – 495 s.

2. Karpov, A. O. Kommodifikatsiya obrazovaniya v rakurse yego tseley, ontologii i logiki kulturnogo dvizheniya / A. O. Karpov // Voprosy filosofii. – 2012. – № 10. – S. 85–96.

3. Entsiklopedicheskiy sotsiologicheskiy slovar / pod obshch. red. G. V. Osipova. – M. : ISPI RAN. – 939 s.

4. Shishov, S. Ye. Kontseptualnyye problemy monitoringa kachestva obrazovaniya / S. Ye. Shishov. – M. : Izd-vo NTSiMO, 2008. – 404 s.

5. Yerastov, Yu. V. Sopostavitelnyy analiz podkhodov k ka -ches tvu pedagogicheskogo obrazovaniya v SShA i Rossii. : Avtoref. dis. ... kand. ped. nauk / Yu. V. Yerastov. – Novokuznetsk, 2005.

6. Pruzhinin, B. I. Prognosticheskiye funktsii pedago giche-skogo issledovaniya: filosofsko-metodologicheskiy analiz / B. I. Pruzhinin // Voprosy filosofii. – 2018. – № 6. – S. 5–18.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

ВЫДАЮЩИЙСЯ УЧЕНЫЙ И ПЕДАГОГ… (памяти академика В. С. Степина)

Учитель! Перед именем твоим позволь смиренно преклонить колени!

Н. А. Некрасов

Скорбная весть пришла из Москвы 14 декабря 2018 г. Отечественная наука понесла невосполнимую утрату, на 85-м году ушел из жизни вы-

дающийся философ современности Вячеслав Семенович Степин.Для многих в Беларуси Вячеслав Семенович – легенда, непререкаемый

авторитет, Учитель с большой буквы, пример ученого и педагога. Выступая в 1998 г. в Минске на форуме по проблемам развития гуманитарных наук он, поблагодарив главу государства и присутствующих за приглашение, искренне сказал: «Для меня это не просто стандартные слова благодарности, я всегда с огромным удовольствием и с большими теплыми чувствами приезжаю на свою родину. Я не потерял корней и связей. Для меня это огромный и основ-ной кусок жизни, в которой я социализировался, приобрел профессиональные ориентации».

Как много ему было дано, и, несмотря на трудности и препятствия, он реа-лизовал свой талант сполна… За свои выдающиеся работы, которыми В. С. Степин обогатил филосо-фию и методологию науки, он избирается действительным членом Российской академии наук, стано-вится лауреатом Государственной премии России, почетным доктором многих ведущих университетов, иностранным членом национальных академий Беларуси, Украины, а также ряда старейших академий мира. Его книги и статьи на основных языках ученого мира издаются престижными научными центрами и получают самую высокую оценку. Коллеги два десятилетия подряд избирали его президентом Россий-ского философского общества, почти столько же он возглавлял Институт философии РАН, до послед-них своих дней был его почетным директором, заместителем Академика-секретаря Отделения обще-ственных наук РАН. Он один из самых известных в мире философов, его труды переведены на основные языки мира, он имеет один из самых высоких рейтингов цитирования среди обществоведов.

Минский периодРодился будущий философ 19 августа 1934 г. в поселке Навля Брянской области Российской Феде-

рации в семье учителей, однако своей малой родиной он по праву считал столицу Беларуси – город Минск. Сюда для восстановления народного хозяйства сразу после демобилизации в 1946 г. был на-правлен его отец, фронтовик Семен Николаевич Степин. После окончания с золотой медалью средней школы В. С. Степин навсегда связал свою судьбу с философией, поступив в 1951 г. на философское отделение Белорусского государственного университета. Он рано определился с выбором научной спе-циализации. Это философия естествознания, где попытался соединить углубленную философскую подготовку с изучением физики.

Со студенческой скамьи В. Степин стал серьезно заниматься научной работой. До многого приходи-лось доходить своим умом. Чтобы действительно стать настоящим философом (а по-другому он просто не мог, такая уж натура сложилась – лидерская), он создал свою систему самообразования, где чтение стало главным источником его знаний. На 2-м курсе он решил, что надо прочитать всех классиков фило-софии, хотя бы по одной основной книге. И он прочитал главные труды всех философов, основательно их проработал, многое законспектировал. Со школьных лет у него остался интерес к точным наукам, и, чтобы заниматься философией, он понял – надо кроме истории философии изучить еще и есте-ствознание. И начал изучать физику. Жизнь очень скоро показала, как он был прав.

Вокруг В. С. Степина как-то совершенно естественно сформировалась группа студентов и аспиран-тов, склонных к занятиям наукой, творческих, причем из разных факультетов. Вячеслав Семенович любит вспоминать, как его друг-физик Л. М. Томильчик, будучи старше его на несколько лет, помогал ему разобраться в квантовой механике, а затем в квантовой электродинамике и теории квантовых по-лей. В университетских стенах в научных баталиях закалялся характер будущего ученого, проявлялись степинская фундаментальность и глубина познаний, выдержка, бойцовские качества, его дотошность и стремление обязательно докопаться до истины, яркие черты настоящего полемиста. А начиналось все с университетских исследований, с научных статей, докладов на студенческих конференциях.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


После завершения аспирантуры с предоставлением в срок текста диссертации и всех необходимых для защиты процедурных формальностей, и, хотя был рекомендован кафедрой, защищать готовую уже диссертацию не стал. В. С. Степин переходит преподавателем в Белорусский политехнический инсти-тут и с головой окунается в учебный процесс. Оказалось это так увлекательно и интересно. Помимо математической логики и диалектического материализма, пришлось читать совершенно новые курсы эстетики и теорию искусства. Чтобы освоить их, пришлось пройти стажировку в Ленинграде в ЛВПХУ им. В. Мухиной. Расширение поля занятий, как признает сам Вячеслав Семенович, позволило преодо-леть узость прежних представлений о познании. Возникло понимание того, что гносеология должна учитывать особенности не только науки, но и других форм познания – художественного, философского, обыденного. Через четыре года после окончания аспирантуры он завершает новый вариант диссерта-ции и в 1964 г. успешно ее защищает. Впереди открывались новые горизонты научного поиска.

Научная работа уже не отпускала молодого ученого. К этому времени В. С. Степин выводит для себя еще одно правило: чтобы серьезно заниматься анализом научного знания, процедур его порожде-ния, его истории, нужно брать в качестве основы оригинальные тексты истории науки. Затем, проверяя методологические идеи путем анализа этих текстов, исследователь осуществляет исторические рекон-струкции тех или иных фрагментов эмпирической истории науки. В своем стремлении преодолеть огра-ниченность гносеологии позитивизма он остановил свой выбор на использовании такой теоретико-по-знавательной «системы координат», в которой нет места субъекту созерцающему, объект познания задан на срезе его инструментальных целенаправленных манипуляций с природными структурами, а освоение всего того, что возникает в таком процессе, происходит в системе конкретной социально организованной практики. Он твердо придерживался сформулированного им же самим необходимого условия содержательности конкретно-методологического исследования: эмпирическим материалом для методологии науки являются оригинальные, желательно неадаптированные научные тексты, на-писанные создателями нового знания собственноручно. Это был основной принцип его будущих иссле-дований, своего рода базис намеченной им собственной исследовательской программы.

Высокий уровень физико-математической подготовки дал возможность В. С. Степину реализовать этот принцип в процессе анализа трудов Галилея, Гюйгенса, Кулона, Фарадея, Ампера, Эрстеда, Вебе-ра и выявить некоторые общие приемы построения конструкций, которые получили название «пер-вичных теоретических схем». Вполне естественно, что очень скоро на повестку дня встал вопрос о вы-явлении механизма построения развитой теории. Ее решение потребовало реконструкции соответствующих фрагментов истории науки. Первой из них стала реконструкция процесса построения Д. Максвеллом теории электромагнитного поля. К середине 1968 г. они вместе с Л. М. Томильчиком фактически завершили реконструкцию системы максвелловских уравнений электромагнитного поля, тем самым ими были раскрыты основные операции построения развитой теории на этапе классическо-го естествознания. Им удалось подтвердить правильность степинских методологических установок.

В последующем В. С. Степин показал, как изменяется стратегия теоретического поиска в некласси-ческой науке. Для этой цели он осуществил реконструкцию процесса построения квантовой электро-динамики, акцентируя внимание на процедурах Бора-Розенфельда, обеспечивших адекватную интер-претацию математического аппарата теории. В результате были выявлены инвариантные, типовые процедуры построения развитой теории и их специфические особенности, отличающие формирование современных (неклассических) теорий от классических образцов.

В. С. Степин просто не мог без встреч, дискуссий, споров. Круг его общения резко расширяется. По-сле стажировок в Москве, Ленинграде, Новосибирске он установил тесные научные связи со многими известными своими оригинальными трудами философами: встречался и много спорил со Г. П. Щедро-вицким, познакомился со В. А. Смирновым и В. А. Лекторским, Л. Б. Баженовым, Э. Г. Юдиным, Э. М. Чу-диновым, Б. С. Грязновым, М. А. Розовым и многими другими, которые с одобрением отнеслись к его научным исканиям. Свои идеи В. С. Степин так же смело апробировал в Институте физики в дискуссиях с академическими учеными. Одобрение взыскательной профессиональной аудиторией новой ориги-нальной концепции, выдвинутой молодым ученым, явилось серьезным ободряющим сигналом. Затем пришло признание среди физиков за своего, напряженная совместная работа и дружба с основными оппонентами. Это сейчас такие понятия, как «исследовательская программа», «предварительная онто-логическая схема, определяющая выбор средств исследования», «конструктивное обоснование теоре-тических моделей» и т. п., прочно вошли в арсенал современной методологии науки. А тогда все это еще носило во многом гипотетический характер.

Реконструкции процесса создания классической и квантовой электродинамики позволили устано-вить некоторые общие «правила построения» теории. В частности, такой типовой прием, как трансля-ция теоретических объектов из одной предметной области в другую, должен обязательно сопрово-ждаться их конструктивным переопределением, адаптацией к новой описываемой реальности.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


В противном случае за ними сохранится первоначальный смысл, и попытки их использования в новом качестве чреваты появлением парадоксов.

В. С. Степин шестидесятник по духу, искренне желающий сделать весь мир счастливым, в 1968 г. был и «коммунистом с человеческим лицом», открыто высказывал идеи о том, что в XX в. социализм должен демократизироваться, чтобы обеспечить новый научно-технологический прорыв и более высо-кую, чем при капитализме, производительность труда. Сегодня это кажется вполне естественным, но тогда эти мысли казались несовместимыми с постулатами коммунистической идеологии и привели к исключению В. С. Степина из партии. Нависла реальная угроза потери профессии. Спас лидер бело-русских коммунистов П. М. Машеров, а боролись за него – настоящие друзья и, конечно, студенчество Политеха, для которых В. С. Степин стал настоящим кумиром. В общем, все обошлось. Вскоре В. С. Сте-пина восстановили в партии, но со строгим выговором. Но шрам на сердце от персонального дела остался на всю жизнь. Сколько с этим будет далее так называемых дополнительных препятствий не счесть...

Наконец, в самом начале 1970-х гг. к В. С. Степину приходит признание коллег и заслуженный автори-тет. Для него наступили хорошие времена: приглашения с пленарными докладами на самые престижные конференции, знаменитые «звенигородские вербалки», новые статьи в самых тиражных и читаемых из-даниях Союза, монографии и, как всегда, доклады, лекции, семинары, дискуссии, споры – тот самый жизненный набор, определяющий понятие счастья для настоящего ученого. Все эти поездки, дискуссии, участие в семинарах и конференциях были для В. С. Степина не только демонстрацией ранее получен-ных результатов, он продолжал активно развивать свою концепцию, искать решение проб лемы построе-ния теорий в неклассической квантово-релятивистской физике. В 1974 г. В. С. Степин успешно защищает докторскую диссертацию «Проблема структуры и генезиса физической теории».

Чуть позже свои основные идеи и методологические результаты были опубликованы В. С. Степи-ным в фундаментальной монографии «Становление научной теории (Содержательные аспекты строе-ния и генезиса теоретических знаний физики)» (Минск, БГУ, 1976 г.). В ней автором была разработана концепция структуры и генезиса научной теории, которая в дальнейшем нашла широкий круг приложе-ний в методологии естественных и технических наук и стала теоретическим фундаментом, основой Минской методологической школы. Это было действительно объединение единомышленников в обла-сти философии науки, ядро которого складывалось годами, благодаря открытым дискуссиям и резуль-тативной коммуникации В. С. Степина сначала с физиками Академии наук Беларуси, а затем и творче-ской работе с сотрудниками своей кафедры, докторантами и аспирантами. Среди его учеников широко известные и признанные в Беларуси ученые, недавно ушедший доктор философских наук, профессор А. Н. Елсуков, доктора философских наук В. Ф. Берков, Л. Ф. Кузнецова, А. И. Зеленков, Я. С. Яскевич, М. А. Можейко и др.

Как правило, научные школы возникают тогда, когда появляется человек с повышенным «энергети-ческим зарядом», который, активно занимаясь исследованиями, вырабатывая новые идеи, заражает ими других. В. С. Степин принадлежит именно к таким людям, которым нужна живая коммуникация в процессе генерации новых идей. Им хочется поделиться своими новыми идеями, открытиями. Он ге-нерировал новые идеи, и они были интересны тем, кто его окружал. Многое определялось доверием коллег, их дружескими отношениями.

В. С. Степин как лидер Минской философской методологической школы не только много сделал для развития философской науки в Беларуси, но и обогатил мировую науку новыми оригинальными идеями. В рамках данной школы вызревали степинские идеи о генезисе и механизмах развития теоретического знания, взаимодействия научной картины мира, теоретических схем и философских оснований науки, динамики идеалов и норм научного познания и др. Школа продуктивно работала в БГУ в 1970–1980-е гг., и благодаря ее успехам Белорусский государственный университет превратился в те годы во всемирно известный философский центр. Концепция теоретического знания, его структуры и генезиса, разработан-ная Вячеславом Семеновичем еще в минский период его деятельности, остается одной из самых содер-жательных и перспективных в области современной философии и методологии науки в целом.

Минской философской методологической школой в 1970–1980-е гг. была подготовлена целая серия коллективных монографий, вышедших в свет под редакцией В. С. Степина. В своих разделах В. С. Сте-пин развивает новые идеи, которые только обозначались в его первой крупной монографии. В частно-сти, более аналитично проработана проблематика оснований науки: выявлена структура научной кар-тины мира и ее функции как формы систематизации знаний и как исследовательской программы, раскрыта ее роль в выдвижении гипотез и проанализированы изменения благодаря обратному воздей-ствию на нее конструктивно обоснованных теоретических схем; прослежена историческая эволюция идеалов и норм науки; выявлена структура и динамика философских оснований науки, обеспечива-ющих обоснование научных знаний и их включение в культуру. Далее по-новому ставится проблема природы философского знания и его способности заранее генерировать категориальные матрицы, не-

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


обходимые для освоения наукой новых типов системных объектов. С позиции этих идей В. С. Степиным проведен анализ научных революций в контексте взаимодействия внутринаучных и социокультурных факторов.

Возможно, сегодняшним нашим коллегам это трудно представить, но было такое время, когда наука в обществе воспринималась как особая ценность и ученые были настоящими кумирами молодежи. Коллеги и друзья Вячеслава Семеновича с восторгом вспоминают счастливые 1980-е гг., когда В. С. Сте-пин возглавил кафедру философии гуманитарных факультетов Белорусского государственного универ-ситета. На кафедре сразу возникла творческая атмосфера, сформировался коллектив единомышлен-ников, стало интересно жить и трудиться. Помимо напряженной работы со студентами, аспирантами и докторантами, на кафедре стали готовиться и регулярно выпускаться коллективные монографии, оригинальная учебная литература. Довольно быстро кафедра приобрела всесоюзный авторитет. В частности, только один факт, что кафедра стала базой для проведения круглых столов ведущего со-юзного академического издания «Вопросы философии» с участием философской элиты того времени, уже говорит о многом. Ярким штрихом, характеризующим атмосферу кафедры тех лет, являются и став-шие традиционными совместный отдых, выходы на тропу здоровья, организация водных походов на байдарках по Свислочи, Днепру, Западной Двине. Эти отчаянные романтики сами снимали кино, пре-красно знали литературу, искусство, писали стихи.

Новые белорусские робинзоны замирали, когда на привале у костра Вячеслав Семенович читал стихи любимых ими поэтов – Б. Пастернака, М. Цветаевой, О. Мандельштама, А. Вознесенского, произ-ведения классиков белорусской литературы – Якуба Коласа, Янки Купалы, Аркадия Кулешова. В такие минуты привал затягивался далеко за полночь и, поддержанный дружной компанией, превращался в настоящий поэтическо-песенный конкурс. Здесь находилось место всему: и обмену мнениями о новой книге, интересной статье, просто оригинальной идее; исполнению авторской песни под гитару; заду-шевному человеческому разговору. Ну и, конечно, много спорили, до хрипоты, до самого рассвета.

В 2009 г. академика В. С. Степина избрали почетным профессором Белорусского государственного университета. Его имя навечно занесено в летопись ведущего университета страны.

Московский период В 1987 г. В. С. Степина приглашают в Москву и избирают директором Института истории естество-

знания и техники АН СССР. Через год ему доверяют ведущий академический центр по общественным наукам – Институт философии АН СССР. Академик В. С. Степин избирается заместителем академика-секретаря Отделения общественных наук РАН, руководителем секции философии, социологии, психо-логии и права.

В. С. Степин по праву стал одним из выдающихся философов в мире, автором уникальных научных работ, обогативших мировую философскую и социальную мысль новыми идеями. Профессор Ханс Ленк, известный философ и математик, Президент Международного Института (Академии) философии (Париж), представляя академика В. С. Степина факультету гуманитарных и социальных наук для при-своения ему наивысшего академического титула Университета г. Карлсруэ – почетного доктора, счел нужным выделить целый ряд новых идей, которыми В. С. Степин обогатил мировую философию. Хоте-лось бы их воспроизвести полностью. Это:

детальный анализ структуры научного знания, создание целостной концепции его динамики; открытие процедуры конструктивного обоснования и решение проблемы генезиса парадиг-

мальных образцов в составе теории (проблема поставлена Т. Куном, но не была решена в западной философии науки);

анализ структуры и функций оснований науки. Ученый представил их и как аспект внутренней структуры научного знания, и как своеобразное опосредующее звено между научными знаниями и куль-турной традицией. Под этим углом зрения он выделил во всех компонентах оснований науки особые пласты смыслов, которые выражают их социокультурную обусловленность и обеспечивают включение новых научных теорий и фактов в поток культурной трансляции;

разработка концепции философского знания как рефлексии над базисными ценностями культу-ры, раскрытие механизмов, обеспечивающих эвристические и прогностические функции философии в научном исследовании;

выявление и детальный анализ исторических типов научной рациональности (классическая, неклассическая, постнеклассическая наука);

разработка концепции типов цивилизационного развития, синтезирующей позитивное содержа-ние «формационного» и «цивилизационного» подходов к анализу общества. Анализ с этих позиций базисных ценностей современной техногенной цивилизации и возможных сценариев ее развития.

Многие из перечисленных выше достижений академика В. С. Степина были получены им еще в пе-риод работы в Белорусском государственном университете. Последние три десятилетия работы Вяче-

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


слава Семеновича, очерчивающие его московский период жизни, были также насыщенными и плодо-творными, ознаменованы серьезными научными достижениями. Имя академика В. С. Степина широко известно в мире, результаты его исследований широко используют представители как гуманитарных, так и естественных наук.

Фактически все годы работы в Москве В. С. Степин никогда не терял связи со своей Alma mater, малой родиной, оставаясь полпредом белорусской науки в Российской академии наук и Московском государственном университете имени М. В. Ломоносова, где почти три десятилетия заведовал кафед-рой на философском факультете.

По инициативе и под патронажем Вячеслава Семеновича в Минске неоднократно проходили круп-ные международные научные форумы, в том числе в октябре 2017 г. – Первый белорусский философ-ский конгресс, собравший многих известных ученых со всего мира. Он активно сотрудничал с Белорус-ским государственным университетом, Институтом философии Национальной академии наук Беларуси, другими университетами страны, их научными изданиями, где регулярно печатал свои новые работы. В БГУ стали традиционными круглые столы под его председательством, встречи с известными учены-ми, презентации новых книг. Подарком судьбы стали незабываемые лекции профессора В. С. Степина для преподавателей и студентов факультета философии и социальных наук БГУ, философские диа-логи и вечера поэзии.

Мне посчастливилось последние два десятилетия дружить и постоянно общаться с Вячеславом Семеновичем. Это, надо честно сказать, стало для меня сказочным подарком судьбы, моими универси-тетами самого высокого уровня. Его умение убеждать, дискутировать, а как он мог слушать… но если он в аудитории… Казалось, что за кафедрой он мог всё: быть предельно собранным, иногда иронич-ным, мог отвлечься и уйти далеко в сторону, но всегда это было страстно и необыкновенно интересно. Он какой-то совершенно неведомой силой заставлял слушать, напряженно следить за логикой излага-емого материала, вдруг почувствовать себя собеседником, а в чем-то и соавтором или просто отрешен-но внимать и наслаждаться интеллектуальными возможностями и ораторским даром лектора.

Там, где был Степин, царила деловая, внешне совершенно обычная остановка, отсутствие всякого чинопочитания, суеты, только четкие предложения по существу и работа. И еще стремление не кому-то поручить или даже перепоручить, а больше взять на себя. Все думали только о том, как сделать лучше. Сейчас почему-то все это вспоминается по-особому… Уже с первого нашего большого личного разгово-ра поразила его невообразимая глубина и широта познаний, причем во многих науках… и, конечно, просто феноменальная память. Я, как зачарованный, слушал и внимал монологам мэтра из области методологии науки, теории познания, философии культуры, рассказам о его судьбе в науке, людях, с которыми довелось общаться и работать. Это незабываемо, и останется со мной навсегда…

Образец ученого-интеллигента, человек кристальной честности, порядочности, высокой культуры и личного обаяния Вячеслав Семенович пользовался огромным авторитетом среди научной обще-ственности и студенчества. Для научного сообщества он по праву стал моральным авторитетом. На его долю выпало немало испытаний, но он сумел пройти их достойно, не запятнав свое доброе имя в науке, не позволив себе пойти на сделку с совестью.

С его физической смертью время философа В. С. Степина не заканчивается… Его пример самоот-верженной работы ученого, научные труды, идеи, научная школа, поистине подвижнический труд на ниве преподавания и академического управления непременно дадут свои всходы, и уже новое поколе-ние гуманитариев откроют для себя этого поистине выдающегося ученого и педагога. Философия В. С. Степина вооружает ученых ХХI в. методологией научного познания, приоткрывает тайну научного открытия, раскрывает механизмы научных революций, помогает реконструировать научную картину мира и прогнозировать ее дальнейшую динамику.

Мы склоняем голову перед жизненным подвигом и памятью нашего великого УЧИТЕЛЯ…***По завещанию Вячеслава Семеновича его прах захоронен на Северном кладбище в Минске.

Александр Данилов,член-корреспондент НАН Беларуси

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

КУЛЬТУРАЛОГІЯВесці БДПУ. Серыя 2. 2019. № 2. С. 135–141

УДК 008:[398.8:159.923(=161.3)]

ВОСПИТАНИЕ НАЦИОНАЛЬНОГО САМОСОЗНАНИЯ В ФОЛЬКЛОРНОМ КОЛЛЕКТИВЕ (ИЗ ОПЫТА РАБОТЫ НАРОДНОГО АНСАМБЛЯ БЕЛОРУССКОЙ МУЗЫКИ И ПЕСНИ «ЯРЫЦА»)

А. М. Шугаев,доцент кафедры музыкально-педагогического образования

Белорусского государственного педагогического университета

имени Максима Танка Поступила в редакцию 04.02.19.

UDC 008:[398.8:159.923(=161.3)]

FORMATION OF NATIONAL IDENTITY IN A FOLK ENSEMBLE

(BASED ON THE EXPERIENCE OF NATIONAL FOLK ENSEMBLE

OF BELARUSIAN MUSIC AND SONG “YARYTSA”)

A. Shugayev,Associate Professor of the Department of Musical-Pedagogical Education, Belarusian State Pedagogical University named after Maxim Tank


В статье рассматриваются основные аспекты воспитания национального самосознания молодежи в фольклорном коллективе на примере работы ведущего творческого коллектива учреждения образования «Белорусский государственный педагогический университет имени Максима Танка» Народного ансамбля белорусской музыки и песни «Ярыца» (художественный руководитель – доцент кафедры музыкально-педагогического образования Шугаев Александр Михайлович).Ключевые слова: фольклор, народный ансамбль, национальное самосознание, народная музыка, традиционная культура.The article addresses the main aspects of formation of national identity of youth in folk ensembles on the example of the leading performance group of the educational institution “Belarusian State Pedagogical University named after Maxim Tank” National folk ensemble of Belarusian music and song “Yarytsa” (artistic director – Alexander Mikhailovich Shugaev, Associate Professor of music and pedagogical education).Keywords: folklore, folk ensemble, national identity, folk music, traditional culture.

В современном мире каждый человек дол-жен осознавать свою национальную при-

надлежность, знать язык, культуру своего наро-да, самоидентифицировать себя как представи-теля нации. Одно из важнейших условий воспитания национального самосознания – приобщение детей и молодежи к национальным традициям, опора на родной язык, традицион-но-бытовую культуру и общечеловеческие цен-ности. Важной задачей современного образова-ния является не только передача знаний и фор-мирование умений и навыков у учащихся, но и воспитание «человека культуры», способного к мирному сосуществованию, контакту, обще-нию и сотрудничеству с представителями дру-гих национальностей. Необходимость воспита-ния национального самосознания обусловлена современной гуманистической моделью обра-зования, формированием многонациональной среды в современных школах, гимназиях и уни-

верситетах, активной позицией молодежи в со-циокультурной среде.

Воспитание национального самосознания является частью личностного развития. Изуче-ние и исследование национальных традиций и обычаев, произведений народного искусства, расширение использования элементов тради-ционной культуры в обучении помогает обуча-ющемуся почувствовать свое единство с пред-ставителями определенной этносоциальной общности, в значительной степени способству-ет формированию национального самосозна-ния личности. Использование фольклора – одно из главных условий формирования высо-кого уровня национального самосознания детей и молодежи.

На современном этапе развития общества большое внимание уделяется воспитанию на основе народных традиций. С целью форми-рования всесторонне развитой личности, кото-

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


рая обладает творческим мышлением и худо-жественной культурой, в учреждениях образо-вания создаются и с успехом выступают творческие коллективы, которые занимаются народным искусством. Народное творчество в разных проявлениях занимает важное место в жизни человека, в связи с этим творческие коллективы востребованы современным об-ществом. Приобщение детей и молодежи к традиционному искусству имеет важное зна-чение, это воспитывает в них толерантность к другим культурам, умение видеть и ценить красоту вокруг.

Очень важно, чтобы с детства формирова-лось уважительное отношение к народной культуре разных стран. В школе работа по знакомству с фольклором ведется в несколь-

ких направлениях: на уроках музыки изучают-ся народные песни, малые жанры фольклора (загадки, пословицы и поговорки, считалки, сказки и другие), обряды и праздники, рассмат риваются некоторые музыкальные инструменты и т. д.; проводится кружковая ра-бота для детей, заинтересованных в изучении фольклора; организуются воспитательные мероприятия с приглашением фольклорных коллективов и прочее. На этом этапе открыва-ются большие возможности для нравственно-эстетического воспитания учащихся: развива-ется их художественный вкус, кругозор, они получают первые навыки художественно-творческой деятельности. На новый уровень эта работа выходит в фольклорном коллек-тиве.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

Культуралогія 137

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


Через творческую деятельность в коллек-тиве молодые люди становятся хранителями, исполнителями и интерпретаторами традици-онного искусства белорусского народа. Работа ансамбля не ограничивается только творче-ской деятельностью, репетициями, концерта-ми. Это очень важный элемент учебно-воспи-тательного процесса, средство формирования и развития художественно-эстетического по-тенциала личности. Во время занятий в ансамб ле у студентов формируется активная жизненная позиция, способности к непрерыв-ному самообразованию и самосовершенство-ванию, стремление к красоте, доброте и твор-ческое отношение к жизни. Эстетическое и по-ликультурное воспитание молодых людей является очень своевременным, поскольку формирует потребность общения с искусством в течение следующего этапа взрослой жизни. Формирование профессиональных качеств студентов должно быть тесно связано с эсте-тическим воспитанием. И в этом большое зна-чение имеет сохранение традиций националь-ного воспитания и передача их последующим поколениям.

Народный ансамбль белорусской музыки и песни «Ярыца» является ведущим творче-ским коллективом учреждения образования «Белорусский государственный педагогиче-ский университет имени Максима Танка». Это один из самых ярких коллективов учреждения, представляющих белорусское народное твор-

чество, многократный участник международ-ных фольклорных фестивалей и конкурсов, которые проводились в Беларуси и за рубе-жом. Его деятельность связана с изучением, сохранением и популяризацией богатых тра-диций белорусского фольклора.

Народный ансамбль белорусской музыки и песни «Ярыца» был основан в 1990 г. на ка-федре народных инструментов (сейчас – ка-федра музыкально-педагогического образова-ния) учреждения образования «Белорусский государственный педагогический университет имени Максима Танка». У истоков ансамбля стояли художественные руководители: Ро-манцов Виктор Григорьевич и Синкевич Ирина Васильевна, Вадим и Людмила Матанцавы. Особый и весомый вклад внес в развитие кол-лектива заслуженный деятель искусств Респу-блики Беларусь Николай Васильевич Сирота. В его обработке многие произведения из ре-пертуара ансамбля исполняются, публикуются в репертуарных сборниках и пользуются попу-лярностью у любителей народной музыки. С сентября 2012 г. художественным руководи-телем стал лауреат республиканских и меж-дународных конкурсов, доцент Александр Ми-хайлович Шугаев, а Лариса Николаевна Крас-на работает с ансамблем в качестве хормейстера. В состав коллектива входят энергичные, активные и инициативные моло-дые люди, преданные душой народной музы-ке, влюбленные в традиционную культуру.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


Неотъемлемой частью активной творческой жизни ансамбля являются гастрольные поездки по Беларуси и за ее пределами. Народный ан-самбль «Ярыца» принимает активное участие в фестивалях и конкурсах различного уровня, является дипломантом Республиканского кон-курса творчества студентов высших учебных заведений Республики Беларусь «АРТ-вакацыі» (диплом I степени), Международного фестива-ля народного творчества иностранных студен-тов в городе Брусы (Польша), VI Международ-ного фольклорного фестиваля в городе Римини (Италия, диплом «Лучший народный коллек-тив»). Под руководством А. М. Шугаева народ-ный ансамбль белорусской песни и музыки «Ярыца» постоянно принимает активное уча-стие в культурно-массовых мероприятиях, кото-

рые проходят на площадках БГПУ, других уч-реждений образования Республики Беларусь, Латвии, Литвы, Польши, России. В 2015 г. кол-лектив стал лауреатом фестиваля «Золотые ансамбли Сербии» в городе Нови-Сад. Для сту-дентов зарубежные гастроли ансамбля имеют большое значение. Для них это совершенство-вание мастерства исполнения, увлекательное путешествие, установление международных контактов и множество ярких и незабываемых впечатлений. И, безусловно, участие в зарубеж-ных поездках дает прекрасную возможность по-знакомиться с музыкальным, танцевальным ис-кусством и, в целом, с культурой других стран. А также понять и осознать свою национальную идентичность, оценить свои интересы, идеалы, мотивы поведения, свой нравственный облик.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


Исполнительское мастерство Народного ансамбля белорусской музыки и песни «Яры-ца» отличается высоким уровнем и самобытно-стью. Репертуар коллектива богат и разнообра-зен. Его основу составляют народные песни разных регионов Беларуси: календарно-обря-довые («Ігралі-свяцілі», «Весела-ясна», «А ў кус-це, кусце» и др.), семейно-обрядовые («А ў полі тры крынічанькі», «А ў полі дуб зялёны», «Цячэ вада на быстрыню» и др.), внеобрядовые («Зайчыкі», «А ў полі вярба», «А ў гародзе яры-ца», «Ой, калі ж той вечар» и др.), инструмен-тальные пьесы в обработке Николая Василье-вича Сироты и другие произведения. Артисты ансамбля знакомят поклонников с лучшими образцами и малоизвестными произведения-ми белорусского музыкального наследия. Бо-гатый репертуар, самобытность, яркие костю-мы, высокое исполнительское мастерство при-носят ансамблю заслуженный успех на самых разнообразных площадках.

Важное место в работе народного коллек-тива занимает репетиционная работа. Во вре-мя репетиций студенты постигают основы во-кального, инструментально-исполнительского и актерского мастерства, знакомятся с тради-ционной культурой белорусов через народную музыку, приобщаются к лучшим образцам тра-диционной и современной отечественной куль-туры. Участники коллектива во время ре-петиций повышают свои профессиональные возможности: они занимаются вокалом, ин-струментальным исполнительством, учатся понимать выразительные средства музыкаль-ного языка [1; 2]. Упорно и вдохновенно рабо-

тают над постановкой голоса, над расширени-ем и укреплением диапазона, над акцентиров-кой и штрихами, над логическим осмыслением текстов, что способствует повышению каче-ства исполнения музыкальных произведений. Кроме широко известных современному зри-телю музыкальных инструментов (баян, гар-монь, скрипка, цимбалы, контрабас, бубен, ба-рабан), студенты играют и на традиционных белорусских инструментах – коробочке, жа-лейке, разнообразных трещотках, свистульках и других. Руководитель ансамбля подбирает музыкальные произведения, учитывая воз-растные особенности, музыкальные пристра-стия, темперамент и вкус исполнителей, в ра-боте над песнями добивается чистоты звука, хорошей дикции и эмоционального исполне-ния. В целях эстетического воспитания созда-ются условия для реализации творческих спо-собностей через знакомство с различными жанрами народного творчества, совершен-ствование профессиональных вокально- и ин-струментально-исполнительских навыков, ак-тивное участие в традиционных народных праздниках и обрядах.

Через творческую деятельность участники ансамбля «Ярыца» изучают художественное наследие своего народа, его культуру. Музыка оказывает на них эмоциональное воздействие, помогает им духовно и практически познать окружающий мир, развивает умения чувство-вать и ценить прекрасное и ценное в духовном плане. Изучая фольклорные произведения, они воспринимают и осмысливают жизненный опыт белорусов, высокие моральные нормы

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


и идеалы, искренность и мудрость народной души. Народные песни, которые находятся в репертуаре ансамбля, являются важным ис-точником знаний членов коллектива о принци-пах воспитания, сложившихся в белорусской традиционной культуре, о ее нравственных, религиозно-мифологических основах. Песен-ные, танцевальные инструментальные произ-ведения вдохновляют молодых исполнителей, обогащают их новыми впечатлениями, поло-жительными эмоциями, яркими образами. И, безусловно, фольклорные произведения способствуют укреплению связей внутри кол-лектива, формированию ощущения нацио-нального сообщества, за счет этого повышают уверенность в себе участников ансамбля в на-стоящем и будущем [5; 6].

Занятия фольклором приобщают участни-ков ансамбля к шедеврам народной и акаде-мической музыки Беларуси и других стран. Вместе с тем они духовно обогащаются, обще-ние с музыкой способствует формированию их музыкальной культуры. Изучение белорусской народной музыки и национальных музыкаль-ных традиций оказывает огромное влияние на формирование духовности и воспитание в бу-дущих учителях гражданственности и патрио-тизма. Фольклор является значительной аль-тернативой современной массовой культуры, активизирует и развивает творческие способ-ности участников народного ансамбля, побуж-дает их к самовыражению и созидательной деятельности [4, с. 51].

Народный ансамбль «Ярыца» воспитал за свою историю не одно поколение артистов-ис-полнителей народной музыки. Ансамбль для студентов становится творческой семьей, свое образной страной, где действуют свои за-коны и традиции, с которыми они знакомятся с первых шагов в коллективе. Занятия в ансамб ле расширяют кругозор, развивают творческие способности, способствующие при-общению к искусству (как народному, так и профессиональному), формированию уве-ренности, а также навыков коллективного вза-имодействия и творчества. «Ярыца» славится своими талантами, и каждый участник вносит частичку тепла своего сердца в общее дело. После окончания учебы в университете вы-пускники ансамбля имеют возможность рабо-тать в детских самодеятельных коллективах, в учреждениях дополнительного образования и передавать свои знания, умения, любовь и уважение к народной культуре молодому по-колению.

Работа в фольклорном коллективе являет-ся одной из самых действенных форм воспита-ния национального самосознания. Фольклор-ный ансамбль восстанавливает исторические и культурные связи, дает возможность понять и изучить традиции и обычаи своего народа, создает условия для познания других культур, воспитывает участников в духе терпимости и гуманного межнационального общения.


1. Кинякина, Л. В. О некоторых формах работы вторичных фольклорных коллективов / Л. В. Кинякина // Междуна-родный научный журнал «Инновационная наука». – 2016. – № 11-1. – С. 223–225.

2. Ключникова, О. А. О некоторых перспективах освоения традиции любительскими фольклорными коллекти-вами / О. А. Ключникова // Фольклор и молодежь. От истоков к современности : сб. ст. – М., 2000. – С. 59–65.

3. Крупник, Е. П. Национальное самосознание. Введение в проблему : монография / Е. П. Крупник. – М. : МПСИ, 2006. – 144 с.

4. Лапкоўская, А. М. Нацыянальная культура як сродак фарміравання нацыянальнай самасвядомасці студэн-таў / А. М. Лапкоўская // Вышэйшая школа. – 2015. – № 1. – С. 50–53.

5. Сорокин, П. А. Традиционная культура и современный воспитательно-образовательный процесс / П. А. Соро-кин // Песенный фольклор в контексте традиционной культуры : материалы Междунар. науч.-практ. конф, 19–20 марта 2009 г. – М. : МГУКИ, 2012. – С. 12–19.

6. Стенюшкина, Т. С. Методика работы с народно-певче-ским коллективом : учеб.-метод. пособие / Т. С. Сте-нюшкина. – Кемерово : КемГУКИ, 2014. – 112 с.

REFERENCES

1. Kinyakina, L. V. O nekotorykh formakh raboty vtoeichnykh folklornykh kollektivov / L. V. Kinyakina // Mezhdunarodnyy nauchnyy zhurnal «Innovatsionnaya nauka». – 2016. – № 11-1. – S. 223–225.

2. Klyuchnikova, O. A. O nekotorykh perspektivakh osvoyeniya traditaii lyubitelskimi folklornymi kollektivami / O. A. Klyu-chnikova // Folklor i molodyozh. Ot istokov k sovremen-nosti : sb. st. – M., 2000. – S. 59-65.

3. Krupnik, Ye. P. Natsionalnoye samosoznaniye. Vvedeniye v problemu : monografiya / Ye. P. Krupnik. – M. : MPSI, 2006. – 144 s.

4. Lapkouskaya, A. M. Natsyyanalnaya kultura yak srodak farmiravannya natsyyanalnay samasvyadomastsi studen-tau / A. M. Lapkouskaya // Vysheyshaya shkola. – 2015. - № 1. – S. 50–53.

5. Sorokin, P. A. Traditsionnaya kultura i sovremennyy vospitatelno-obrazovatelnyy protsess / P. A. Sorokin // Pesennyy folklor v kontekste traditsionnoy kultury : materialy Mezhdunar. nauch.-prakt. konf., 19–20 marta 2009 g. – M. : MGUKI, 2012. – S. 12-19.

6. Stenyushkina, T. S. Metodika raboty s narodno-pevxheskim kollektivom : ucheb.-metod. posobiye / T. S. Stenyush-kina. – Kemerovo : KemGUKI, 2014. – 112 s.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


УДК 008:316.733

ФЕНОМЕН КИТЧА В МАССОВОЙ КУЛЬТУРЕ СОВРЕМЕННОГО ОБЩЕСТВА

А. П. Мельников,кандидат философских наук, доцент

кафедры политологии БГУ Поступила в редакцию 26.03.19.

UDC 008:316.733

THE PHENOMENON OF KITSCH IN MODERN

MASS CULTUREE

A. Melnikov, PhD in Philosophy, Associate Professor of the Department of Political Science, BSU


Посвящена проблемам китча как одному из жанров массовой культуры в условиях постмодерна. Рассматриваются происхождение понятия, условия становления и развития китч-культуры. Анализируется соотношение с народной культурой и искусством постмодернизма. Раскрываются основные особенности китч-культуры на современном этапе: шаблонность, стереотипность, эклектизм и др. Значительное внимание уделяется проявлениям китча в музыкальном песенном искусстве, художественной литературе, на телевидении.Ключевые слова: массовая культура, китч-культура, коммерческая выгода, СМИ, народная культура, постмодернизм, ремейк, насилие в масс-медиа.The article is dedicated to kitsch issues of popular culture in the postmodern environment. It considers the concept origin and the environment where kitsch is formed and developed. The author analyzes relationship of kitsch with folk culture and postmodernism art revealing kitsch main features at present: triviality, stereotype, eclecticism, and others. The article focuses on kitsch manifestations in song art, fi ction, and on television.Keywords: mass culture, kitsch culture, commercial gain, mass media, folk culture, postmodernism, remake, violence in mass media.

На этапе постмодерна, в условиях лави-нообразного внедрения новых инфор-

мационных технологий, необычайно разраста-ется и усиливается сфера субкультуры китча в массовой культуре мирового сообщества. Массовая культура является базисным основа-нием развития китча в связи с общностью их сущностных черт и способов трансляции худо-жественной продукции.

Китч как явление современной массовой культуры использует в целях широкого распро-странения достижения научно-технического про-гресса, в частности, средства массовой инфор-мации: телевидение, Интернет, рекламу, различ-ные способы копирования своей продукции. Именно средства массовой информации произ-водят так называемую культуру для масс, возво-дя в эталон художественную продукцию китча.

Массовая культура – это детище в основ-ном XX в. Она пришла на смену бывшим тра-диционным формам народного творчества, сельской и городской народной культуре как производство культурных ценностей для мас-сового потребления, основанное на практиче-ски неограниченных возможностях их тиражи-

рования, которые предоставляет современная техника. Это производство стало рассматри-ваться как бизнес, приносящий прибыль. В культуру вторглись законы рынка. Чтобы уве-личить доходы, производимая «индустрией культуры» продукция – книги, картины, филь-мы, песни, телевизионные программы, – долж-ны получать максимально широкий сбыт. Так формируется массовая культура быта, развле-чений, характерными чертами которой являют-ся общедоступность, легкость восприятия, упрощенность. Основными жанрами массовой культуры, включая китч-культуру, являются де-тектив, мелодрама, фантастика, мюзикл, ми-стика, ужасы, катастрофы и т. д.

Массовая культура характеризуется дина-мизмом, так как оперативно реагирует на из-менение социальной реальности и потребно-сти рынка с его быстро меняющимися зап-росами. В силу этого массовая культура представляет собой гибкую и открытую систе-му, способную к самообновлению и самосо-вершенствованию путем превращения уни-кальных ценностей разных форм культуры в предметы массового потребления.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


По мысли некоторых исследователей, во-преки широко распространенному мнению, феномен массовой культуры не должен рас-сматриваться как оценочная, эстетическая ка-тегория. Это не просто упрощенное или ухуд-шенное издание так называемой высокой куль-туры, а явление совершенно иного порядка. Это даже не культура в строгом, собственном смысле слова, а та форма, которую принимает культурное развитие в условиях индустриаль-ной цивилизации, индустриального общества. При этом подчеркивается функциональная значимость массовой культуры, обеспечива-ющей социализацию огромных масс людей в условиях сложной, изменчивой среды совре-менного урбанизированного социума. Утверж-дая упрощенные, стереотипные представле-ния, массовая культура, тем не менее, выпол-няет функцию постоянного жизнеобеспечения для самых различных социальных групп и другие не менее важные позитивные функ-ции.

В структурном отношении массовая культу-ра не однородное, монолитное явление. Ис-следователи выделяют в ней чаще всего три уровня: высокий уровень, или арт-культуру, так называемое салонное искусство, которое ими-тирует «изысканность»; средний уровень, или мид-культуру; и низший уровень – китч. Следо-вательно, китч – самый низкий уровень фено-мена массовой культуры.

Что же представляет собой китч? Термин в буквальном переводе с немецкого означает «халтура», «безвкусица». В русском литера-турном языке имеет двоякое написание: «китч» и «кич», потому что звук «ч» в немецком языке графически передается четырьмя символами: tsch.

Понятие «китч» появилось впервые в Гер-мании в начале второй половины XIX в. для обозначения дешевых подделок предметов ис-кусства – статуэток, картин, различных укра-шений, рассчитанных на невзыскательный вкус, которые охотно покупали представители средних слоев, не имевшие представления о подлинных произведениях искусства и средств для их приобретения. Иногда это были имитации, подделки под популярные, ценные, а то и уникальные художественные объекты, которые продавались на вернисажах. Однако чаще всего это были сделанные на-спех аляповатые безделушки, сувениры, кото-рыми торговали на художественных базарах в городах Германии. Эти предметы обладали низкой стоимостью и таким же низким художе-ственным качеством.

Таким образом, продукция китча изначаль-но была ориентирована на коммерческую вы-году и создавалась с целью заработка, рекла-мы или популяризации «мастеров». Китч стал синонимом псевдокультуры, оппозицией доро-гому, высокому, аристократическому искусству. Термин довольно быстро распространился по всей Европе и стал употребляться не только по отношению к различного рода художествен-ным поделкам, но и применительно ко всем от-раслям культуры: архитектуре, изобразитель-ному и прикладному искусству, музыке, лите-ратуре, кинематографу и др. [1, с. 192].

Начало широкого распространения китча относится к середине второй половины XIX в. – периоду второй промышленной революции. В это время появляется новый тип потребите-лей и, соответственно, новый вид товаров – то-вары массового потребления, выполненные серийным машинным способом. Именно эта категория товаров может быть названа китче-вой прежде всего. В этот период начались зна-чительные социальные сдвиги: становление рыночной экономики, разрушение сельского уклада, образа жизни и патриархальной куль-туры, урбанизация, размывание родовой ари-стократии а также революционные изменения в технологиях производства художественных произведений и значительное увеличение воз-можности репродуцирования их техническими средствами. Все это способствовало развитию массовой культуры, в том числе китча.

Что касается потребителей этой культуры, то поначалу китч развивался преимуществен-но как культура новых городских масс, которые уже утратили связь с народной культурой, но еще не стали носителями более высокой го-родской культуры.

Китч не следует отождествлять с народной культурой, произведения которой, хотя и соз-даются выходцами из простого народа и рас-считаны на потребление в низовой среде, од-нако доминирующим в них является все же духовное начало, определяющее те нрав-ственные законы, которые присущи не только определенному этносу, но и отражают общече-ловеческие ценности. Художественные образ-цы народного искусства проходят своеобраз-ную шлифовку ряда поколений самодеятель-ных мастеров, приобретая вполне законченный вид, не лишенный дальнейшей креативности.

По уровню исполнения произведений китча специалисты выделяют разные его формы. По выражению А. Я. Флиера, форма культурная есть совокупность наблюдаемых признаков и черт всякого культурного объекта или явле-

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


ния, отражающих его утилитарные и символи-ческие функции, на основании которых произ-водится его идентификация и атрибуция [2, с. 499]. По данному основанию китч условно можно дифференцировать на любительский, или самодеятельный, и профессиональный. К любительскому китчу относят творчество авторов, которые не имеют необходимых зна-ний и мастерства. Для произведений самодея-тельного китча почти не характерна коммерче-ская направленность. Для его авторов важен сам процесс творческого самоутверждения. Представители же профессионального китча, как правило, имеют профессиональное худо-жественное образование. У них доминирует коммерческий интерес; на первый план выдви-гаются не проблемы художественного твор-чества, а стремление удовлетворить запросы потенциальных покупателей.

Несмотря на внешние различия форм кит-ча, они весьма близки между собой по своей сущности. При этом следует иметь в виду, что ныне китч не так уж часто встречается в чи-стом виде. Обычно он существует в неразрыв-ной связи с более или менее развитыми фор-мами художественного творчества, что сущест-венно усложняет процесс его идентификации.

Несмотря на броские, запоминающиеся внешние признаки, китч как явление второ-сортное, эрзац-искусство стремится подме-нить отсутствие глубокого смысла или ориги-нальных идей сильным воздействием на эмо-ции слушателя или зрителя. Это воздействие обычно осуществляется с помощью повышен-ной сентиментальности, так называемой ду-шевности, занимательного сюжета, эффект-ных художественных приемов и т. д. Тем са-мым китч представляет иллюзию облегченного приобщения к подлинному искусству, выдавая фальшивые ценности за подлинные.

Как считают специалисты, «китч – означает бегство от истинного решения жизненных про-тиворечий посредством сублимации чувств в неподлинном. Проще говоря… люди хотят получить соответствующие переживания наи-более легким путем, походя, не поступаясь ни-чем в практической жизнедеятельности… и не платя усилиями собственного интеллекта и эстетического чувства, которых всегда требу-ет от воспринимающего подлинное искусство. Две главные особенности вырисовываются до-статочно ясно: во-первых, китч – сфера под-дельности, во-вторых, – это “мир плохого вку-са”» [3, с. 20]. Жан Бодрийяр в своем исследо-вании «Общество потребления. Его мифы и структуры» характеризует китч как «псевдо-

объект, то есть как симуляция, копия, искус-ственный объект, стереотип; для него харак-терна как бедность в том, что касается реаль-ного значения, так и чрезмерное изобилие знаков, аллегорических референций, разно-родных коннотаций, экзальтация в деталях и насыщенность деталями» [4, с. 144].

Китч – явление динамичное. Он может из-меняться, приобретая различные формы и ка-чества. Но в каком бы облике он не существо-вал, китч всегда манипулирует уже готовыми формами. В этом отношении он гораздо ближе к ремеслу, нежели к искусству. Ибо ремесло строится на повторении уже существующих форм и достижений совершенного владения техникой исполнения, тогда как искусство раз-вивается по принципу улучшения качества и углубления смысла произведения.

Как уже отмечалось, в XX в. демократиза-ция культуры и достижения НТР, СМИ стали мощным импульсом к развитию и усложнению китча. Наиболее широкое распространение китч получил в США. С конца 1950-х гг. китч становится стилевой основой большей части художественной продукции этой страны. Зна-чительное распространение он получил также в Западной Европе. К концу столетия – началу нулевых годов под влияние китча попало и постсоветское пространство.

Вторая половина XX в. характеризуется становлением нового этапа в развитии обще-ства – постмодерна, в культуре, искусстве – постмодернизма с характерным для него плю-рализмом. Постмодернистское сознание на-правлено на отрицание всякого рода норм и традиций, на отказ от авторитетов любого уровня, вплоть до моральных принципов и правил поведения человека в обществе. В рамках этого направления снимается проб-лема противостояния массового и элитарного. Китч все больше выходит за пределы образа жизни городского населения и заменяет собой как народное, так и профессиональное искус-ство. Начинает проникать даже в авангардные течения. Иначе говоря, китч становится веду-щим трендом постмодернизма. Однако теперь он проявляется не в подделке под устоявшие-ся образцы и не в обращении к объектам мас-совой культуры. Китч постмодерна характери-зуется столкновением нарочито противопо-ложных объектов, их свойств и качеств. В результате рождается предмет или среда, в которой легко просчитываются уже извест-ные объекты или приемы, однако они подают-ся в непривычном контексте. Именно наличие этого контекста, несоответствующего ситуа-

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


ции, и рождает тот эпатаж, на который, соб-ственно говоря, и ориентируется постмодер-низм.

Широко используя наработки масскульта, а также жонглируя цитатами из классиков, ар-тефактами культуры, постмодернизм развива-ется как бы в поле высокого искусства. И тем не менее некоторые исследователи отождеств-ляют его с китчем, хотя это, по-видимому, и не совсем правильно.

Таким образом, китч становится неотъем-лемой частью современной культуры. Главной причиной этого является не просто демократи-зация культуры, а, как уже отмечалось, транс-формация ее в середине XX в. в культуру по-требления. Всеядность при слабой эстетиче-ской подготовке масс и порождает такое явление современности, как китч.

Несмотря на то что китч все время транс-формируется, вбирая в себя элементы разных художественных стилей и направлений, можно выделить такие наиболее характерные для него черты, как шаблонность, стереотипность, натурализм, сентиментальность. Отличитель-ными особенностями китча являются также широкое использование готовых образцов эли-тарной культуры, выступающих символами хо-рошего стиля, и их компановка в пространстве с объектами массовой культуры – комиксы, ре-клама, телевидение и др.

Для китч-культуры весьма важна популяр-ность и массовость. Степень популярности за-висит от ряда факторов, которыми, как правило, руководствуется потребитель. С одной стороны, популярность достигается яркостью и экстра-вагантностью произведений китча. С другой сто-роны, смысловая парадигма творений китча должна быть достаточно ясной для понимания их потребителю. Отсюда и массовость китч-культуры как следствие популярности, которая достигается узнаваемостью, банальностью ее объектов, соответствием эстетическим установ-кам реципиента.

Немаловажной особенностью китча явля-ется эклектизм, эклектическое использование приемов различных художественных стилей и направлений разных эпох, например, соче-тание кантри с классикой и т. д. Богатый выбор из прошлого наследия необходимых парамет-ров в русле установившихся традиций китча позволяет комбинировать наиболее привлека-тельные элементы, совмещая их без соблюде-ния каких бы то ни было эстетических, гармо-нических и исторических законов и правил.

Отличительной чертой китча является так называемый монотематизм, то есть бесконеч-

ная эксплуатация тем и сюжетов, легко узнава-емых и предсказуемых, завоевавших сердца и души потенциальных потребителей такого рода искусства. Все это связано с тем, что в ус-ловиях информационного общества производ-ство художественной продукции в коммерче-ских целях ставится, как уже отмечалось, на поток. Иными словами, китч как явление мас-совой культуры широко использует средства массовой информации: телевидение, Интер-нет, рекламу, различные способы копирования и тиражирования своей продукции. Именно вышеперечисленные СМИ производят массо-вую культуру, возводя в эталон художествен-ную продукцию китча, транслируя ее в соответ-ствии с собственными оценками и вкусами, сводя к минимуму или вовсе игнорируя другие образцы более высокого искусства.

Таким образом, однообразие, монотема-тизм китчевого искусства объясняется коммер-циализацией условий его производства, где во главу угла поставлены деньги, превращающие его в идущую конвейером обильную продук-цию, отвлекающую от сложных, подлинных произведений искусства, в то же время скло-няя к примитивным и легким [5]. В результате уникальные, сложные для восприятия произ-ведения, не принося дохода, не тиражируются, не популяризируются, тонут в потоке массовой культуры.

Наконец, еще одной важной особенностью китчевого искусства, неразрывно связанной с предыдущей, является широкое использова-ние ремейка, то есть переделок, переработок, «перепевов» понравившихся читателю, зрите-лю, слушателю художественных произведений в разных стилях и жанрах. Как пишет Е. В. Ни-колаева, «современные ремейки не только разноформатны и могут выполняться в разных социокультурных кодах – они легко решают проблему переводимости из одной символиче-ской системы в другую, из одного вида искус-ства в другой. Новелла превращается в кино-фильм, опера в балет, роман – в мюзикл, до-кументальные хроники – в эпизод игрового кино, соната – в рингтон. Возникают даже мно-гоступенчатые цепочки типа «роман / пьеса – комикс – мультфильм – кинофильм – телесе-риал – анимационный интернет-сериал», вы-страиваемые в любой последовательности с огромными потерями и приращениями смыс-ла» [6, с. 550].

Ремейковое произведение в ряде случаев не только следует за первоисточником, но и стремится возвыситься над ним, претендуя на первичность. Используя известные методы

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


и приемы работы с первоисточником, ремейк пытается представить себя в качестве главно-го интерпретирующего начала. Это особенно характерно для современной поп-музыки (на-пример, ремиксы советских песен).

Кстати, китч наиболее ярко проявляется в музыкальном, песенном искусстве. Эстраду на постсоветском пространстве заполонили примитивные песенки типа «Убили негра», «Муси-пуси», «Чита-дрита», «О Боже, какой мужчина!» и др. А довольно часто в такие «про-изведения» вообще не вкладывается никакого содержания, никакой мелодии, рефреном по-вторяется одна и та же фраза и все.

На постсоветском пространстве процветает практика исполнения песен под фонограмму. По Украине гастролируют около десяти двойни-ков Верки Сердючки. И многим это нравится. Неудивительно, что недавно в Великом Устю-ге – одном из старейших городов России – по-ставили памятник Мурке, той самой, которая, согласно знаменитой блатной песне, «зашуха-рила всю нашу малину», что свидетельствует об эстетическом и нравственном уровне люби-телей такого рода «произведений» [7, с. 4].

На данный момент почти вся популярная музыка на постсоветском пространстве явля-ется подражанием американской. С экранов телевизоров и динамиков чаще всего слышит-ся огромное количество незатейливых мело-дий с бессмысленными текстами. Как отме-чают исследователи, «падение профессио-нализма, замена бесстыдством и полной развязностью на сцене, откровенная похваль-ба своими не слишком приглядными амурны-ми делами, примитивизация репертуара и дру-гие печальные явления исказили этот мир. И уже не группа выдающихся по таланту и профессионализму людей стала определять своим присутствием необходимый уровень, ко-торый должен иметь артист и певец, а совсем иные критерии, связанные с блатом, деньгами, прибылью и умением задействовать тайные пружины в шоу-бизнесе. Увы, увы, прав ока-зался английский философ, сказавший, что в основе искусства и литературы, как и в осно-ве войны, лежат деньги» [8, с. 128, 129].

Это что касается китч-культуры в области музыкального искусства. В качестве примера китч-литературы можно привести все популяр-ное чтиво, написанное А. Б. Марининой, Д. Т. Донцовой, Б. Ш. Акуниным, Н. А. Батрако-вой, непопулярное – В. О. Пелевина, В. Г. Со-рокина, В. В. Ерофеева, С. С. Минаева, а также боевики В. Н. Доценко, фантастику С. В. Лукья-ненко, «гламурную» литературу О. В. Робски.

Примеры авторов дальнего зарубежья – детек-тивы А. Кристи, рассказы О. Генри, А. К. Дойла, Ж. Сименона, технологические романы А. Хей-ли, попсовые ужасы С. Кинга или псевдофило-софские произведения П. Коэльо, которые представляют собой легкоусвояемый дай-джест из замыслов и идей других писателей.

Это так называемая занимательная лите-ратура. Ее успех зависит от тиража книг и ко-личества проданных экземпляров. Раньше ли-тературу такого рода называли бульварной, лубочной, сейчас – бестселлерами, что в пере-воде с английского означает то, что лучше все-го продается.

Нельзя не сказать и о телевидении как важ-ном средстве транслирования китч-культуры. В настоящее время телеэфир почти на всем постсоветском пространстве захлестнули вол-ны низкосортной продукции, жестокости, наси-лия и похабщины. Об этом говорят и пишут и телезрители, и журналисты, и исследователи в области массовых коммуникаций. Как отме-чает академик РАН С. Ю. Глазьев, «идет экс-плуатация всевозможных видов людских поро-ков. Для того чтобы защитить наших детей от растления, мы сегодня вынуждены просто от-ключать телевизоры. Я, например, в своей се-мье запретил детям смотреть телевизор, пото-му что телевизионные программы ломают дет-скую психику, и мы получаем потом рост организованной преступности» [9].

Такое положение не только на постсовет-ском пространстве. Психологи и социологи всего мира высказывают тревогу по поводу на-силия в масс-медиа, изощренных убийств на экране, кровавых компьютерных игр, цинизм которых превосходит все мыслимые границы. Однако телевидение – это не только средство массовой информации, но и коммерческая ин-ституция, которая, как и любая другая коммер-ческая структура, имеет свой коммерческий интерес. «Самое большое и самое смотри-бельное время телеэкрана, – пишет белорус-ская журналистка Елена Молочко, – отдано “ментовским сериалам”, фильмам-боевикам и новостям с грифом “Чрезвычайные происше-ствия”. Демонстрация насилия продается луч-ше всего. О чем это говорит? О жадности биз-неса? Конечно. Власть и деньги движут миром. И, конечно, о несовершенстве человека, кото-рому агрессия присуща на физиологическом уровне. И телевидение этим пользуется» [10, с. 1].

Рядовые граждане жалуются на амора-лизм, безнравственность и в жизни, и на теле-экране: «Каждый день по телевизору, по радио

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


и в газетах видишь, слышишь и читаешь о контра факте, обманах, сговорах с целью на-живы, взятках, уловках, “откатах”. Кого-то су-дят, а потом вдруг милуют, кого-то увольняют с работы, а потом устраивают на другое теп-лое местечко… Стандарты не соблюдаются, везде обманы. Никакой морали не осталось. И что святого и доброго есть у людей, кото-рые, играя на доверии тяжелобольных, лечат их дорогостоящими пустышками или воруют деньги из детских фондов? Мы едим колбасу без мяса, хотя на упаковке оно значится, мы пьем минералку из-под кранов подпольных за-водиков, а на этикетках – знаменитые мине-ральные источники. Купишь кофе в вакуумной упаковке, а это и не кофе вовсе. Пить против-но, а деньги платишь. На телеэкранах – еже-дневные шоу, от которых уже тошно. Хотелось бы посмотреть что-то интересное о природе, хороший фильм о любви и на главных каналах, но нам предлагают низкопробные фильмы и шоу, в которых “красуются” одни и те же ге-рои. Эти новоявленные “графини” озабочены покупками шуб и бриллиантов, дерут одна дру-гой чубы за поклонников и выставляют напоказ такие отношения, за которые стыдно и на кото-рые противно смотреть» [11, c. 14]. К сказанно-му добавить: как и на семейные «разборки» 30-летнего Гогена Солнцева с его 60-летней супругой Екатериной Терешкович. Для чего все это делается? По-видимому, не в пос-леднюю очередь для отвлечения зрительской аудитории от более актуальных и серьезных проблем.

Таким образом, использование огромного потенциала средств массовой информации

в интересах коммерческой выгоды наносит не-поправимый вред нравственно-эстетическому и духовному развитию общества. Для преодо-ления последствий этого негатива потребуется смена нескольких поколений, причем если это станет возможно вообще.

В условиях широкого распространения массовой культуры, а тем более господства ее в общественном сознании человек освобожда-ется от выбора собственной позиции, от рас-смотрения множества возможных вариантов, из которых нужно выбирать, взяв на себя от-ветственность за выбор. Выбор передается другому: или политическому лидеру, или теле-обозревателю, или просто власти. Происходит унификация, шаблонизация взглядов, идеа-лов, вкусов и т. д.; индивид трансформируется в так называемого человека массы, или «мас-сового человека», который становится «как все». Более того, вследствие стремления быть похожими на других люди не только слепо сле-дуют моде, но готовы даже с помощью хирур-гии изменить свою внешность, не говоря уже о том, что носят одинаковые прически, одеж-ды, аксессуары и т. д. В сочетании с конфор-мизмом все это нивелирует их сущность, при-водит к утрате самостоятельности, оригиналь-ности и автономности личностного бытия.

В заключение отметим, что, несмотря на то, что, хотя понятие «китч» используется ныне чаще всего в негативном смысле, в силу объ-ективных причин он продолжает оставаться неотъемлемой, значимой составной частью массовой культуры современного общества.


1. Большая Российская энциклопедия : в 30 т. – М. : Большая Российская энциклопедия, 2009. Т. 14. – 751 с.

2. Флиер, А. Я. Форма культурная / А. Я. Флиер // Культу-рология. ХХ век. Словарь. СПб. : Университетская книга, 1997. – 640 с.

3. Чегодаева, М. А. Китч, китч, китч / М. А. Чегодаева. – М. : Знание, 1990. – 56 с.

4. Бодрийяр, Жан / Жан Бодрийяр. Общество потребле-ния. Его мифы и структуры / пер. с фр. – М. : Культур-ная революция; Республика, 2006. – 269 с.

5. Одоевский, С. Неоклассика и китч / С. Одоевский [Элект ронный ресурс]. – Режим доступа: http://algart.net/rus-art/galleries/odoevsky galery/page21r.htm. – Дата досту па: 16.01.2019.

6. Николаева, Е. В. Произведение высокого искусства в формате массовой культуры / Е. В. Николаева // Раз-влечение и искусство : сб. ст. / под ред. Е. В. Духо ва. – СПБ. : Алетейя, 2008. – С. 546–559.

REFERENCES

1. Bolshaya Rossiyskaya entsiklopediya : v 30 t. – M. : Bolshaya Rossiyskaya entsiklopediya, 2009. T. 14. – 751 s.

2. Fliyer, A. Ya. Forma kulturnaya / A. Ya. Fliyer // Kulturologiya. XX vek. Slovar. SPb. : Universitetskaya kniga, 1997. – 640 s.

3. Chegodayeva, M. A. Kitch, kitch, kitch / M. A. Chegoda-yeva. – M. : Znaniye, 1990. – 56 s.

4. Bodriyar, Zhan / Zhwn Bodriyar. Obshchestvo potrebleniya. Yego migy i struktury / per. s fr. – M. : Kulturnaya revolyutsiya; Respublika, 2006. – 269 s.

5. Odoyevskiy, S. Neoklassika i kitch / S. Odoyevskiy [Elektronnyy resurs]. – Rezhim dostupa: http://algart.net/rus art/galleries/odoevsky galery/page21r.htm. – Data dos-tupa: 16.01.2019.

6. Nikolayeva, Ye. V. Proizvedeniye vysokogo iskusstva v formate massovoy kultury / Ye. V. Nikolayeva // Razv-lecheniye i iskusstvo : sb. st. / pod red. Ye. V. Dukhova. – SPb : Aleteya, 2008. – S. 546–559.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


7. Костиков, В. Здравствуй, моя Мурка / В. Костиков //Аргументы и факты в Белоруссии. – 2018. – 30 октя-бря. – С. 4.

8. Гринин, Л. Е. Звезды без грима. О кумирах шоу-биз-неса, кино и спорта / Л. Е. Гринин. – М. : АСТ: Астрель, 2007. – 383 с.

9. Сагалаев, Э. Я чувствую гордость за наше телевидение / Э. Сагалаев [Электронный ресурс]. – 2005. – Режим доступа: http://media-atlas.ru/items/?a=view&id=398&cat=interview. – Дата доступа: 28.01.2019.

10. Молочко, Елена. Кровожадный экран / Елена Молочко // Народная Воля. – 2018. – 28 октября. – С. 1.

11. Бобко, Валентина. О «морали» и «моралистах» / Вален-тина Бобко // Аргументы и факты в Белоруссии. – 2019. – 12 февраля. – С. 14.

7. Kostikov, V. Zdravstvuy, moya Murka / V. Kostikov //Argumenty i fakty v Belorussii. – 2018. – 30 oktyabrya. – S. 4.

8. Grinin, L. Ye. Zvezdy bez grima. O kumirakh shou-biznesa, kino i sporta / L. Ye. Grinin. – M. : AST: Astrel, 2007. – 383 s.

9. Sagalayev, E. Ya chuvstvuyu gordost za nashe televide-niye / E. Sagalayev [Elektronnyy resurs]. – 2005. – Rezhim dostupa: http://media-atlas.ru/items/?a=view&id=398&cat=interview. – Data dostupa: 28.01.2019.

10. Molochko, Yelena. Krovozhadnyy ekran / Yelena Moloch- ko // Narodnaya Volya. – 2018. – 28 oktyabrya. – S. 1.

11. Bobko, Valentina. O “morali” i “moralistakh” / Valentina Bobko // Argumenty i fakty v Belorussii. – 2019. – 12 fev-ralya. – S. 14.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ



УДК 008:221.3

ПРЕДСТАВЛЕНИЕ О СНЕ В ДАОСИЗМЕ В КОНТЕКСТЕ СОВРЕМЕННОГО ЗНАНИЯ

А. Я. Лобанова, аспирант кафедры языкознания и страноведения Востока БГУ


UDC 008:221.3

TAOIST DREAM AND SLEEP CONCEPT IN THE CONTEXT OF MODERN KNOWLEDGE

A. Labanava, Post-Graduate Student of the Department of Linguistics and Area Studies of the Orient, BSU


В статье анализируется даосское учение о сне и сновидениях, проводится параллель между древними китайскими воззрениями и современными научными представлениями, обозначаются ос-новные подходы к изучению сна и сновидений, сложившиеся в современной науке, описываются типы снов в даосском религиозно-философском учении.Ключевые слова: даосизм, сон, сновидения, осознанные сновидения, практика сна, сознание, реальность.The article is devoted to the analysis of the Taoist dream and sleeping teaching, parallels between Chinese ideas about this phenomenon and the results of modern scientifi c research. It defi nes the main approaches to the study of sleep and dreams that have been developed in modern science, describes dream types in Taoist religious and philosophical doctrine.Keywords: Taoism, sleep, dream, lucid dream, dream practice, consciousness, reality.

Введение. Феномен сна получил широ-кое осмысление в даосском религиоз-

но-философском учении. При сопоставлении отдельных его положений с данными совре-менной науки обнаруживается, что они отнюдь не исключают друг друга. Использование опы-та, в течение тысячелетий накопленного даос-скими адептами, может способствовать улуч-шению качества жизни людей, обогащению современной научной теории.

Основная часть. На данном этапе развития общества сон рассматривается с различных то-чек зрения. Можно выделить несколько основ-ных направлений изучения данного состояния: психофизиологическое, психоаналитическое, философское и религиозное. При исследова-нии сна как психофизического состояния ис-пользуются возможности медицины, психо-физиологии, нейрохимии, нейрофизиологии, нев рологии, биологии, математики и др., пред-полагается применение различных измеритель-ных приборов, проведение экспериментов, про-верка выдвинутых гипотез, строгая научная ар-гументация. Психоаналитическое направление связано с анализом содержания сновидений, их символики, основанном на понимании данного феномена как проявления человеческого бес-сознательного. Философский подход ко сну и сновидениям предполагает размышления

над соотношением реальности сна и реально-сти бодрствования, о сновидении как особой форме реальности. Религиозный подход рас-сматривает феномен сна и сновидений в кон-тексте различных религиозных учений.

При детальном изучении взглядов древних на феномен сна неожиданно выясняется, что их воззрения и современные научные концеп-ции имеют много точек соприкосновения. Для обоснования данной идеи обратимся к пред-ставлениям о сне и сновидениях в даосизме.

В результате проведенного исследования, нами было выявлено, что рамках данной тра-диции можно выделить четыре типа снов: обычные (естественные) сны; сны-предзнаме-но вания, вещие сны (непроизвольные); управ-ляемые сны, сны без сновидений (произволь-ные).

Обычные (естественные) сны – наиболее распространенный тип. Это хорошо знакомые каждому человеку сновидения, возникающие как отклик на события, произошедшие до за-сыпания, результат воздействия на спящего определенных внешних факторов, некоторых его телесных ощущений, спонтанных воспоми-наний, образов, ассоциаций. Эти сновидения воспринимались китайцами (профанами, а не практикующими даосами) как послания неких высших сил, которые необходимо расшифро-

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


вать, в связи с чем были разработаны различ-ные способы их толкования. Наиболее часто используется способ объяснения символов сна1. Как следует из названия, он заключается в выявлении символического значения при-снившихся предметов и явлений, возможности их влияния на жизнь сновидца. Уже в древно-сти китайцы имели представление о том, что из увиденного во сне можно извлечь опреде-ленную информацию и, проинтерпретировав ее, получить подсказки относительно событий «бодрствующей» жизни. Здесь можно прове-сти аналогию с представлениями З. Фрейда и К. Юнга о работе с содержанием сновидений. Так, первый из них считал, что сновидение представляет собой совокупность элементов, понимание которых состоит «в том, что они не являются собственным [содержанием], а заме-стителем чего-то другого, не известного видев-шему сон, подобно намерению ошибочного действия, заместителем чего-то, о чем видев-ший сон знает, но это знание ему недоступно» [1, с. 62]. Явные сновидения содержат в себе реальные образы, отражающие наши мысли, исполнение желаний, высвобождение подав-ленных эмоций, продолжение дневных дел и т. д. Они являются лишь внешней оболочкой скрытого содержания, расшифровав которое, по мнению З. Фрейда, человек сможет понять внутреннюю борьбу в себе и, в конечном счете, разрешить проблемы, которые создают напря-женность в повседневной жизни [1, с. 260]. К. Юнг полагал, что сновидение является свя-зующим звеном между сознанием и подсозна-нием, «манифестацией бессознательного» [3, с. 166]. Он отмечал, что «символы сна – важ-ные посланники от инстинктивной к рацио-нальной составляющей человеческого разума, и их интерпретация обогащает нищету созна-ния, так как она учит его снова понимать забы-тый язык инстинктов» [3, с. 29].

Сны-предзнаменования, или вещие сны, – произвольно возникающие сновидения, кото-рые воспринимаются как знаки свыше. Можно говорить о двух разновидностях данного типа снов: 1) сновидения, в которых предзнамено-вания представлялись в символическом виде, то есть так же, как и вышеупомянутые есте-

1 Согласно китайскому исследователю Ло Цзяньпину, в качестве основных способов выделяются следу-ющие: способ объяснения символов сна (сянчжэнфа 象征法), способ установления взаимосвязей (лянь-лэйфа 连类法), способ сопоставления (лэйбифа 类比法), способ толкования снов по «Ицзину» (ичжаньфа易占法), способ анализа значений иероглифов (цзец-зыфа 解字法) и способ толкования, основанный на омофонии (сеиньфа谐音法) [2, с. 6].

ственные сновидения, требовали определен-ной расшифровки; 2) сновидения, сценарии либо отдельные события которых прямо во-площались в жизни. Так, бытует легенда о том, что выдающийся поэт танской эпохи Ли Бо (李白) во сне увидел, как на кончике его кисти рас-пускается цветок. Это было предзнаменовани-ем того, что он достигнет невероятных высот в писательской деятельности. В современном китайском языке сохранилось выражение 《梦笔生花》 (буквально – «увидеть во сне, как на кисти расцветает цветок»), которое использу-ется, если речь идет о человеке, обладающем выдающимся литературным талантом [4]. Так-же сохранилась история о том, как после смер-ти отца двадцатый император шанской дина-стии Уди увидел во сне, что боги жалуют ему мудрого советника. Правитель четко запомнил его лицо и, проснувшись, описал его лучшим художникам, велев нарисовать портреты. Ког-да картины были готовы, он выбрал ту, что точ-нее всех отображала внешность увиденного во сне человека, приказал сделать копии и разо-слать по всей стране. В результате подходя-щая кандидатура была найдена. Это был вы-сокообразованный человек по имени Фу Юэ, который, несмотря на свои знания, работал каменщиком. Вскоре он был назначен на высо-кую должность и, как свидетельствуют истори-ки, блестяще справлялся со своими обязанно-стями [5, с. 233, 234].

Сны-предзнаменования и вещие сны не остаются без внимания ученых. В данном кон-тексте интересна концепция, предложенная профессором М. Б. Менским2. Ученый, основы-ваясь на многомировой интерпретации кванто-вой механики Х. Эверетта3, говорит о квантовой реальности, предполагающей сосуществова-ние альтернативных классических реальностей (параллельных миров), которые воспринимают-ся нашим сознанием, но отдельно друг от дру-га, создавая иллюзию того, что мы восприни-маем лишь один реальный мир [6, с. 59]. В со-стоянии, когда сознание исчезает или почти исчезает, то есть в работу вступает бессозна-тельное (состояние сна, транса, медитации), разделение альтернатив прекращается, появ-ляется доступ ко всем реальностям, возникает

2 Менский Михаил Борисович – доктор физико-матема-тических наук, профессор, главный научный сотрудник Физического института им. П. Н. Лебедева РАН.

3 Данная концепция предполагает, что квантовый мир является набором многих параллельных миров, кото-рые фактически представляют собой различные «про-екции» единственного объективно существующего квантового мира. Они сосуществуют, и каждый человек одновременно живет во всех этих мирах [6, с. 36, 37].

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


возможность «прямого видения истины» [6, с. 111]. Такой способ получения информации М. Б. Менский обозначил как «сверхсознание» [6, с. 115, 116]. По его мнению, именно доступ к базе данных сверхсознания обусловливает «абсолютную потребность во сне»: не имея возможности взаимодействия с альтернатив-ными мирами, человек не может выбрать для себя наиболее оптимальную модель суще-ствования, способствующую сохранению его здоровья и выживанию, без сна поддержание жизни не возможно [6, с. 178]. Исходя из этого вещие сны, сны-предзнаменования – это не что иное, как «вероятностные чудеса»1, прояв-ления квантовой реальности в нашем мире.

Следующий тип снов – управляемые сны, которые являлись частью практики даосского адепта, позволяющей ему выйти на новый уро-вень самосовершенствования. Практикующий четко осознает нереальность происходящего во сне, становится способным регулировать содержание сновидений. Это доступно «лишь тому, кто умеет управлять высшими формами жизненной энергии», кто прошел особые тре-нировки и довольно далеко продвинулся в практике [7, с. 82]. Подобный подход находит свое отражение и в современной науке, напри-мер, в работах американского психофизиолога С. Лабержа. Он определяет осознанные снови-дения как особое измененное состояние со-знания, предлагает определенные модели инициации подобных управляемых сновиде-ний и способы выхода из них. Автор выделяет несколько основных причин, по которым сле-дует практиковать вхождение в данное состоя-ние: это необходимо для проведения научных исследований; для оздоровления и духовного развития; для решения творческих задач и об-учения; для исполнения желаний и для развле-чения [8, с. 102].

С. Лаберж отмечает, что лабораторные ис-следования установили непосредственную связь между тем, как ведет себя человек во сне и физиологическими реакциями на это ор-ганизма [8, с. 104]. Так, уже в Древнем Китае сновидения применялись как средство диагно-стики состояния различных органов. В «Трак-тате Желтого императора о внутреннем», да-тируемой III в. до н. э., отмечается: «При синд-роме недостаточности2 у пациента будут

1 По М. Б. Менскому, «вероятностное чудо – это неве-роятное событие, которое, тем не менее, происходит в «нужное» время, как раз в тот момент, когда в нем есть особая нужда» [6, с. 273].

2 Речь идет о синдроме недостаточности энергии ци в организме человека.

возникать безумные сны, если недостаточ-ность достигает максимума, то больной начи-нает бредить, теряет чувство реальности. Если энергия трех ян прерывается, а энергия трех иньских каналов является тонкой, это означа-ет, что дыхания-ци мало. Когда энергия легких в недостаточности, пациент во сне будет ви-деть белые предметы, или будет видеть сны, где он убивает людей, будет видеть людей, ис-текающих кровью» [9, c. 355].

С. Лаберж отмечает, что связь содержания сновидений с физиологическим состоянием предоставляет людям уникальную возмож-ность развития физиологического самоконтро-ля, а впоследствии и самоисцеления. Он ука-зывает на то, что осознанные сновидения по своей сути схожи с состоянием гипноза [8, с. 104]. Тот факт, что гипнотерапия является эффективным средством лечения таких забо-леваний, как неврозы, различные зависимо-сти, дерматологические заболевания, вплоть до онкологий и многих прочих недугов, уже не является чем-то новым [10]. Значение же осоз-нанных сновидений еще не до конца исследо-вано, но их потенциал в медицинской сфере также довольно высок. Они обладают несрав-ненным преимуществом перед гипнозом – при овладении определенными техниками конт-ролируемых сновидений человек сам может ра-ботать над своим психофизиологическим состоя нием, а это означает, что большое коли-чество людей может самостоятельно регулиро-вать деятельность своего организма, не прибе-гая к помощи дорогостоящих медикаментов и хирургических вмешательств [8, с. 104, 105].

В ходе практики осознанных сновидений к адепту приходит понимание того, что для спящего человека сновидения, порождаемые сознанием, представляют объективную реаль-ность, аналогичную миру бодрствования, что приводит к появлению концепции об иллюзор-ной природе бытия, возникновению тезиса о том, что «жизнь – это сон, создаваемый нами», феноменальный мир нереален по от-ношению к некоей высшей действительности. Даосы подчеркивают, что наличие дихотомии сон-бодрствование – это результат функциони-рования различающего сознания.

Один из основоположников квантовой ме-ханики Н. Бор полагал, что окружающая дей-ствительность представляет собой лишь одну из вероятностных форм реальности. В форми-ровании конкретной реальности главная роль отводится наблюдателю. «Когда первопроход-цы квантовой теории впервые обнаружили этот “эффект наблюдателя”, они встревожи-

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


лись не на шутку. Казалось, он подрывает предположение, лежащее в основе всей науки: что где-то там существует объективный мир, независимый от нас. Если мир действительно ведет себя зависимо от того, как – или если – мы смотрим на него, что будет означать “ре-альность” на самом деле? Некоторые ученые были вынуждены заключить, что объектив-ность – это иллюзия и что сознание должно играть активную роль в квантовой теории» [11]. Как видно, идея, которая была хорошо знако-ма даосским адептам еще за несколько веков до нашей эры, актуализировалась в работах ученых лишь в ХХ в.

Что касается следующего типа снов – про-извольного сна без сновидений, – он практику-ется адептами на более продвинутом уровне совершенствования. Его важность определя-ется представлением о том, что сновидения – это основная преграда на пути совершенство-вания. В практике сна даосов упоминается де-мон сна (шуймо睡魔) – непреодолимое желание спать, сонливость [12]. Он втягивает людей в сон, вызывает у них сновидения, кото-рые, в свою очередь, приводят к рассеиванию внимания и потере контроля над «тремя сокро-вищами» (цзин 精, ци 气 и шэнь 神), являющи-мися основными энергиями, в результате ра-боты с которыми становится возможным до-стижение бессмертия [12]. Для продвижения в практике необходимым условием является сохранение осознанности во сне, такое состоя-ние, при котором физическое тело погружено в состояние сна, а тонкое энергетическое тело сохраняет ясность, продолжая работу по со-вершенствованию. В отличие от практикующих даосов обычные люди поддаются влиянию своих страстей и желаний. Их «дух не спокоен ни минуты. Они видят сны и днем, и ночью. Грезят и во сне, и наяву» [13, с. 38]. А тот, «кто во сне осознал, что это сон, постигает Дао, вы-

ходит за пределы жизни и смерти, больше не принадлежит началам инь и ян» [14]. Так, в «Хуайнаньцзы» говорится: «Поэтому и во-плотивший Дао ни печален, ни весел, ни раду-ется, ни гневается, сидит не размышляя, спит без сновидений» [15, c. 171]. Таким образом, даосы считают, что сон «загрязняет» наше со-знание ненужными воспоминаниями и привя-занностями, препятствуя познанию абсолют-ной истины и соединению с Дао. Подобная идея транслируется и в современных научных исследованиях, которые говорят о том, что сон не только обеспечивает отдых организма, спо-собствует восстановлению энергии, предот-вращению гибели нервных клеток, сбаланси-рованности обмена веществ, но и служит осво-бождению мозга от ненужных нейронных контактов, что невозможно в состоянии бодр-ствования. Если эта теория верна, то в резуль-тате чередования сна и бодрствования, сохра-няются лишь те нейронные связи, которые ввиду определенных причин оказались для нас наиболее значимыми. В течение жизни они накапливаются и формируют содержимое на-шей памяти. То есть именно благодаря сну мы можем «осмысливать настоящее на фоне про-шлого», именно он формирует наше сознание [16, с. 118].

Заключение. Представления о сне даосов и современных ученых вовсе не являются взаи-моисключающими. Разница заключается в том, что древние китайцы сформировали их еще за-долго до появления науки в привычном для нас виде, пришли к ним духовно-практическим пу-тем. Нельзя игнорировать опыт, накопленный в течение многих столетий представителями рассматриваемого нами религиозно-философ-ского учения. Его изучение в перспективе может открыть перед современными учеными новые горизонты изучения сна и сновидений.


1. Фрейд, З. Введение в психоанализ: лекции / З. Фрейд. – СПб. : Питер принт, 2006. – 381 с.

2. 罗, 建平. 论古代解梦加几种方法及运 / 罗建平 // 华东理工大学学报. – 2000. – 第三期. – 第6–12 页.

3. Юнг, К. Г. Архетип и символ / К. Г. Юнг // Псевдология [Электронный ресурс]. – 2017. – Режим доступа : http://www.pseudology.org / Arhetip_and_simbol.pdf. – Дата доступа : 28.02.2017.

4. 词语“梦笔生花”的解释 [网络资源] / 汉典zdic.net. – 2015. – 存取方式 : http://www.zdic.net/c/6/158/346563.htm. – 存取时间 : 2019.03.11.

5. Грэй, Д. Г. История Древнего Китая [Электронный ресурс] / Д. Г. Грэй // Информационный портал по Китаю проекта АБИРУС. – Режим доступа: https://www.abirus.ru/user/files/History/Grey_hist.pdf. – Дата доступа: 16.02.2019.

REFERENCES

1. Freyd, Z. Vvedeniye v psikhoanaliz: lektsii / Z. Freyd. – SPb. : Piter print, 2006. – 381 s.

2. 罗, 建平. 论古代解梦加几种方法及运 / 罗建平 // 华东理工大学学报. – 2000. – 第三期. – 第6–12 页.

3. Yung, K. G. Arkhetip i simvol / K. G. Yung // Psevdologiya [Elektronnyy resurs]. – 2017. – Rezhim dostupa : http://www.pseudology.org / Arhetip_and_simbol.pdf. – Data dostupa : 28.02.2017.

4. 词语“梦笔生花”的解释 [网络资源] / 汉典zdic.net. – 2015. – 存取方式 : http://www.zdic.net/c/6/158/346563.htm. – 存取时间 : 2019.03.11.

5. Grey, D. G. Istoriya Drevnego Kitaya [Elektronnyy resurs] / D. G. Grey // Informatsionnyy portal po Kitayu proyekta ABIRUS. – Rezhim dostupa: https://www.abirus.ru/user/files/History/Grey_hist.pdf. – Data dostupa: 16.02.2019.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


6. Менский, М. Б. Сознание и квантовая механика: Жизнь в параллельных мирах (Чудеса сознания – из квантовой реальности) / М. Б. Менский. – Фрязино : Век 2, 2011. – 320 с.

7. Чэнь, Кайго. Восхождение к Дао [Электронный ресурс] / Чэнь Кайго, Чжэнь Шуньчао ; пер. и коммент. В. В. Малявина // Сайт Ильи Беляева. – Режим доступа: ht tp:// ibeliaev.com/Voskhozhdenie_k_dao_Zhizn_ uchitelya_Van.pdf. – Дата доступа: 10.01.2019.

8. Лаберж, С. Осознанное сновидение [Электронный ресурс] / С. Лаберж // EzoBox.ru – библиотека эзоте-рики. – Режим доступа: http://www.ezobox.ru/media/download/laberj-osoznannoe-snovidenie.68.pdf. – Дата дос тупа: 23.01.2019.

9. Трактат Желтого императора о внутреннем. Часть вто-рая: Ось духа / пер. Б. Б. Виногродского. – М. : Профит Стайл, 2007. – 288 с.

10. Психосоматическая клиническая гипнотерапия [Элект-ронный ресурс] / НИИ клинического гипноза. – Режим доступа: http://rushypnosis.ru/ psychosomatic_clinic_hypnotherapy/. – Дата доступа: 23.01.2019.

11. Жданов, В. О природе сознания человека [Электронный ресурс] / В. Жданов // Онлайн БиблиоТеКа. – 2018. – Режим доступа: https://online-biblio.tk/bookid_3254-3344/ . – Дата доступа: 12.04.2018.

12. 陈抟. 侠门睡仙功[网络资源]/ 陈抟 // 新浪博客. – 2017. – 存取方式 : http://blog.sina.com.cn/s/blog_5972d88a0102e6ze.html. – 存取时间 : 2018.02.02.

13. Лобанова, А. Я. Перевод текста Чэнь Туаня «Общие наставления по двенадцати этапам мастерства сна с горы Хуашань» с комментариями переводчика / А. Я. Лобанова // Беларусь – Китай : сб. науч. тр. – Вып. 12 : Китай в современном мире. – Минск : РИВШ, 2017. – С. 36–42.

14. Маслов, А. А. О чем грезит даос? «Рассуждения о сно-видениях» [Электронный ресурс] / А. А. Маслов // Ази-атские исследования Алексея Маслова. – 2017. – Режим доступа: http://www.asianreflections.com/blog/mengshuo. – Дата доступа: 27.11.2016.

15. Дао дэ цзин. Книга пути и благодати / пер. Ян Хин Шуна. – М. : Эксмо, 2011. – 400 с.

16. Шпорк, П. Сон. Почему мы спим и как нам это лучше всего удается / П. Шпорк. – М. : Бином. Лаборатория знаний, 2010. – 234 с.

6. Menskiy, M. B. Soznaniye i kvantovaya mekhanika: Zhizn v parallelnykh mirakh (Chudesa soznaniya – iz kvantovoy realnosti) / M. B. Menskiy. – Fryazino : Vek 2, 2011. – 320 s.

7. Chen, Kaygo. Voskhozhdeniye k Dao [Elektronnyy resurs] / Chen Kaygo, Chzhen Shunchao ; per. i komment. V. V. Malyavina // Sayt Ilyi Belyayeva. – Rezhim dostupa: ht tp:// ibeliaev.com/Voskhozhdenie_k_dao_Zhizn_ uchitelya_Van.pdf. – Data dostupa: 10.01.2019.

8. Laberzh, S. Osoznannoye snovideniye [Elektronnyy re -surs] / S. Laberzh // EzoBox.ru – biblioteka ezoteriki. – Rezhim dostupa : http://www.ezobox.ru/media/download/laberj-osoznannoe¬snovidenie.68.pdf. – Data dostupa : 23.01.2019.

9. Traktat Zheltogo imperatora o vnutrennem. Chast vtoraya: Os dukha / per. B. B. Vinogrodskogo. – M. : Profit Stayl, 2007. – 288 s.

10. Psikhosomaticheskaya klinicheskaya gipnoterapiya [Elekt¬ronnyy resurs] / NII klinicheskogo gipnoza. – Rezhim dostupa: http://rushypnosis.ru/ psychosomatic_clinic_hypnotherapy/. – Data dostupa: 23.01.2019.

11. Zhdanov, V. O prirode soznaniya cheloveka [Elektronnyy resurs] / V. Zhdanov // Onlayn BiblioTeKa. – 2018. – Rezhim dostupa: https://online-biblio.tk/bookid_3254 - 3344/-. – Data dostupa: 12.04.2018.

12. 陈抟. 侠门睡仙功[网络资源]/ 陈抟 // 新浪博客 – 2017. – 存取方式 : http://blog.sina.com.cn/s/blog_5972d88a0102e6ze.html. – 存取时间 : 2018.02.02.

13. Lobanova, A. Ya. Perevod teksta Chen Tuanya “Obshchiye nastavleniya po dvenadtsati etapam masterstva sna s gory Khuashan” s kommentariyami perevodchika / A. Ya. Lo -banova // Belarus – Kitay : sb. nauch. tr. – Vyp. 12 : Kitay v sovremennom mire. – Minsk : RIVSh, 2017. – S. 36–42.

14. Maslov, A. A. O chem grezit daos? “Rassuzhdeniya o snovideniyakh“ [Elektronnyy resurs] / A. A. Maslov // Aziatskiye issledovaniya Alekseya Maslova. – 2017. – Rezhim dostupa: http://www.asianreflections.com/blog/mengshuo. – Data dostupa: 27.11.2016.

15. Dao de tszin. Kniga puti i blagodati / per. Yan Khin Shuna. – M. : Eksmo, 2011. – 400 s.

16. Shpork, P. Son. Pochemu my spim i kak nam eto luchshe vsego udayetsya / P. Shpork. – M. : Binom. Laboratoriya znaniy, 2010. – 234 s.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


УДК 008:[325.14(476):28]

ЭТНАКУЛЬТУРНАЯ ПАЛІТЫКА РЭСПУБЛІКІ БЕЛАРУСЬ ЯК ФАКТАР САЦЫЯКУЛЬТУРНАЙ АДАПТАЦЫІ НОСЬБІТАЎ МУСУЛЬМАНСКАЙ КУЛЬТУРНАЙ ТРАДЫЦЫІ

М. А. Татарэвіч, аспірант кафедры

культуралогіі БДУКМ Паступіў у рэдакцыю 30.01.19.

UDC 008:[325.14(476):28]

ETHNO-CULTURAL POLICY OF THE REPUBLIC OF BELARUS AS A

FACTOR OF SOCIO-CULTURAL ADAPTATION OF THE CARRIERS OF THE MUSLIM CULTURAL TRADITION

M. Tatarevich, Post-Gradate Student of the Department of Cultural Studies, BSUCA


У артыкуле вызначаны асноўныя напрамкі этнакультурнай палітыкі Рэспублікі Беларусь і іх уздзеянне на адаптацыю суб’ектаў мусульманскай супольнасці. Яго змест раскрываецца ў асноўным на прыкладзе такіх кірункаў, як развіццё этнакультурнай адукацыі і выхавання, інфармацыйнае забеспячэнне палітыкі, арганізацыйная і матэрыяльная падтрымка культурных пачынанняў і мастацкіх калектываў, а таксама прапаганда культурных дасягненняў праз арганізацыю фестываляў і мерапрыемстваў. Таксама абагульнена прававая база Рэспублікі Беларусь у сферы нацыянальна-дзяржаўных і міжнацыянальных адносін, барацьбы з распальваннем нацыянальнай, расавай ці рэлігійнай нянавісці.Ключавыя словы: сацыякультурная адаптацыя, міжкультурная каммунікацыя, этнакультурная палітыка, носьбіты мусульманскай культурнай традыцыі.

The article defi nes the main directions of the ethnocultural policy of the Republic of Belarus and their impact on the adaptation of the subjects of the Muslim community. Its content is revealed mainly on the example of such areas as the development of ethnocultural education and upbringing, information support for politics, organizational and material support for cultural initiatives and artistic groups, as well as promotion of cultural achievements through the organization of festivals and events. Also the legal framework of the Republic of Belarus in the sphere of national-state and international relations, combating the incitement of national, racial or religious hatred are summarized.Кeywords: sociocultural adaptation, intercultural communication, ethno-cultural policy, carriers of the Muslim cultural tradition.

Узаемадзеянне паміж людзьмі з рознымі культурнымі традыцыямі з’яўляецца

прыярытэтным кірункам сучасных культу-ралагічных даследаванняў. Рэспубліка Бела-русь – шматнацыянальная дзяржава, на яе тэрыторыі пражываюць каля 9,5 млн чалавек. Накоплены вопыт сумеснага пражывання ў сфе ры міжкультурных зносін, адметнасць узаемапранікнення культурных традыцый і ста-лі прадметам навуковага асэнсавання ў дадзе-ным артыкуле.

Сучасная сацыякультурная сітуацыя ў мно-гім абумоўлена глабалізацыйнымі працэсамі, якія вядуць да трансфармацыі ўсёй сферы бе-ларускага грамадства. Разам з размываннем нацыянальна-культурнай адметнасці выкрыш-талізоўваецца інтэнцыя да захавання сваёй культуры і тэарэтычнага асэнсавання яе ла-кальных адметнасцей. У першую чаргу гэта

выяўляецца праз цікавасць да вывучэння жыццядзейнасці розных этнасаў, іх ладу жыц-ця і светапогляду.

Асаблівае месца ў шматнацыянальнай су-польнасці займаюць носьбіты мусульманскай культурнай традыцыі. Згодна з апошнім пера-пісам, іслам у краіне вызнаюць каля 27 народаў, што складае больш за 30 000 чалавек (татары, азербайджанцы, туркмены, узбекі, казахі, та-джыкі, башкіры, туркі, афганцы, чачэнцы, авар-цы, абхазы, кыргызы, даргінцы, караімы і інш.) [1]. Калі параўнаць колькасць прадстаўнікоў мусульманскай культурнай традыцыі з папя-рэднімі перапісамі (1989, 1999 гг.), то стала больш азербайджанцаў, арабаў, асецiн, та-джыкаў, туркмен, але паменшылася колькасць татараў. Мусульманская супольнасць сёння з’яўляецца важнай часткай беларускага гра-мадства. Далейшае развіццё мусульманскай

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


культуры і духоўнасці дазволіць вялікай коль-касці беларускіх мусульман камфортна існа-ваць у талерантным грамадстве.

Улічваючы той факт, что з кожным годам павялічваецца колькасць мігрантаў з мусуль-манскіх дзяржаў, праблема сацыякультурнай адаптацыі мусульман надзвычай актуальная ў сучасным беларускім грамадстве. Вялікую ролю на працэсы іх адаптацыі аказвае такі фактар, як этнакультурная палітыка Рэспублікі Беларусь.

Дзяржаўнае кіраванне этнакультурнай сферай ажыццяўляецца па наступных на-прамках: развіццё этнакультурнай адукацыі і выхаванне, інфармацыйнае забеспячэнне палітыкі, арга нізацыйная і матэрыяльная пад-трымка культурных пачынанняў і мастацкіх калектываў, а таксама прапаганда куль турных дасягненняў праз арганізацыю фестываляў і мерапрыем стваў.

Прававую базу Рэспублікі Беларусь у сфе-ры нацыянальна-дзяржаўных і міжнацыя наль-ных адносін, барацьбы з распальваннем нацыя нальнай, расавай ці рэлігійнай нянавісці складаюць Канстытуцыя Рэспублікі Беларусь; законы Рэспублікі Беларусь «Аб нацыяналь-ных меншасцях Рэспублікі Беларусь», «Аб палітычных партыях», «Аб адукацыі ў Рэс пуб-ліцы Беларусь», «Аб культуры ў Рэс публіцы Беларусь», «Аб мовах у Рэспубліцы Беларусь», «Аб грамадскіх аб’яднаннях», «Аб друку і іншых СМІ»; Крымінальны кодэкс, артыкулы Кодэкса Рэспублікі Беларусь аб адміні стра-тыўных правапарушэннях і іншыя законы.

Заканадаўства Беларусі грунтуецца на міжнародных нарматыўных актах: «Дэклара-цыя правоў асоб, якія належаць да нацыяналь-ных ці этнічных, рэлігійных і моўных меншас-цей», ухваленая ААН у 1992 г.; «Канвенцыя ў абарону нацыянальных меншасцей», прыня-тая Саветам Еўропы ў 1995 г. У справе забес-пячэння праў нацыянальных супольнасцей Бе-ларусь заключыла міжнародныя пагадненні з Літвой, Украінай, Расіяй, Польшчай і іншымі краінамі.

Мэты этнакультурнай палітыкі ўвасаб-ляюцца ў заканадаўчых нормах і рэалізуюцца на практыцы праз дзейнасць кампетэнтных дзяржаўных структур у адукацыйнай, інфар-мацыйна-асветніцкай і культурнай сферах. Функцыі ажыццяўлення палітыкі ў сферы этна-культурнага развіцця ў Рэспубліцы Беларусь былі ўскладзены на Міністэрства культуры, Міністэрства адукацыі, Дзяржаўны камітэт па справах рэлігій і нацыянальнасцей (з 2002 г. – Камітэт па справах рэлігій і нацыянальнасцей,

з 2006 г. – Упаўнаважаны па справах рэлігій і нацыянальнасцей і яго апарат) і іх структур-ныя падраздзяленні.

У пачатку XXI ст. кіраўніцтвам краіны былі вызначаны прынцыпы ажыццяўлення дзяржаў-най этнакультурнай палітыкі. Прэзідэнт Рэспуб-лікі Беларусь А. Р. Лукашэнка у сваіх выступ-леннях неаднаразова падкрэсліваў, што ў Бе-ла русі ёсць даўнія традыцыі бесканфліктнага суіснавання прадстаўнікоў розных этнасаў, якія падтрымліваюцца дзяржаўнай палітыкай, дзяр жавай створаны спрыяльныя ўмовы для захавання і развіцця духоўных традыцый усіх людзей, якія жывуць у Беларусі [2, с. 56].

Важным інструментам рэгулявання сферы культуры з’яўляецца распрацоўка і ўдаска-наленне нарматыўна-прававой базы. Кожны год у многія заканадаўчыя акты ўносяцца зме-ны і дапаўненні. Дзейнасць дзяржаўных орга-наў, якія ажыццяўляюць рэгуляванне і кіра-ванне ў галіне культуры, скіравана на ства-рэнне ўмоў для адраджэння і развіцця гістарыч ных традыцый народнай творчасці.

Адным з асноўных прынцыпаў ажыццяў-лення культурнай дзейнасці з’яўляецца сва-боднае развіццё культур усіх нацыянальных супольнасцей, якія пражываюць у нашай дзяр-жаве. Грамадзяне, якія належаць да любой на-цыянальнай супольнасці і пражываюць у Рэс-публіцы Беларусь, маюць права захоўваць і развіваць сваю нацыянальную культуру, выхоўваць дзяцей у нацыянальных культурных традыцыях, карыстацца роднай мовай. Такса-ма яны маюць права на стварэнне ў Рэспубліцы Беларусь грамадскіх аб’яднанняў, якія ажыц-цяў ляюць культурную дзейнасць [3].

Аб’яднанні з’яўляюцца важным фактарам захавання этнарэлігійнай ідэнтычнасці мусуль-ман. Часта суайчыннікі з’яўляюцца для іх галоўным асяродкам нефармальных зносін, эмацыйна і сімвалічна вельмі важных. Падоб-ны характар сацыяльных сувязяў з’яўляецца крыніцай узнаўлення звыклага ўніверсуму значэнняў, інтэрпрэтацый і ацэнак з’яў рэчаіс-насці і выступае сродкам падтрымання легі-тымнасці звыклай формы сацыяльных інсты-тутаў.

Неабходна адзначыць і ролю традыцыйна-га калектывізму ўсходніх народаў у захаванні мусульманскай ідэнтычнасці ў беларускім гра-мадстве. Зараз на тэрыторыі Беларусі дзейнічаюць аб’яднанні татараў – «Аль-Кітаб» (Гродна, Мінск), Міжнародны фонд развіцця татара-башкірскай духоўнай спадчыны «Чыш-ма» (Мінск); аб’яднанне чувашоў – «Атал» (Гродна); аб’яднанні азербайджанцаў – «Азер-

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


байджанская абшчына «Азеры» (Магілёў), «Га-бустан» (Мінск), «Кангрэс азербайджанскіх аб-шчын» (Мінск); дагестанцаў – «Ачаг» і «Гора» (Мінск); сірыйцаў – «Сірыйская абшчына» (Мінск); афганцаў – «Афганская абшчына» (Мінск); казахаў – «Елімай» (Мінск); туркменаў – «Бахар» і інш.

Адным з важнейшых кампанентаў этна-культурнай палітыкі з’яўляецца адукацыя і вы-хаванне нацыянальных супольнасцей. Этна-культурная адукацыя нацыянальных мен-шасцей у пачатку XXI ст. ажыццяўлялася ў нас тупных формах: навучанне на мове на-цыянальнай супольнасцi, вывучэнне этнакуль-турнага кампанента ў асобных класах агульна-адукацыйных школ, дашкольных установах, факуль татыўна ў гуртках, а таксама ў нядзель-ных школах. Трэба адзначыць, што этнакуль-турныя традыцыі ў мусульман захоўваюцца на роднай мове, аднак пісьмовая традыцыя губ-ляецца, таму што школ навучання няма на іх мовах. У асноўным выхаванне ў сям’і пад-трымлівае веданне мовы ў вуснай форме, ад-нак пісьмовая страчваецца.

Пазашкольная этнакультурная адукацыя ў XXI ст. існуе ў форме гурткоў і школ выхад-нога дня, якія дзейнічаюць як на базе дзяржаўных устаноў культуры і адукацыі, так і пры грамадскіх аб’яднаннях нацыянальных супольнасцей. Агуль ная колькасць нядзель-ных школ год ад года ўзрастае, павялічваецца таксама і колькасць нацыянальных супольнас-цей, якія развіваюць этнакультурную аду-кацыю ў такой форме. У 2000 г. на базе дзяр-жаўных устаноў адукацыі і культуры функ -цыянавала больш за 50 школ выхаднога дня, у якіх сваю родную мову вывучалі каля 3,5 ты-сяч прадстаўнікоў нацыянальных супольнас-цей рэспублікі [4, с. 37]. А ў 2006 г. на базе дзяржаўных устаноў адукацыі і культуры функ-цыянавала 66 школ выхаднога дня, 16 нацыя-нальных супольнасцей, якія наведвалі каля 5 тысяч чаловек [5, с. 4]. У Мінску ў Цэнтры творчасці дзяцей і моладзі «Эўрыка» для афганскіх дзяцей працуюць гурткі па выву-чэнні рускай мовы, мовы дары, а таксама гісторыі і культуры Афганістана. Таксама існуе школа выхаднога дня пры Міжнародным грамадскім аб’яднанні «Палясцінская абшчы-на», у ёй вывучаюць арабскую мову, гісторыю і культуру Палясціны. Пры Пасольстве Рэспуб-лікі Казахстан у Рэспубліцы Беларусь адкрыта школа выхаднога дня, дзе дзеці і дарослыя вы-вучаюць казахскую мову, гісторую і культуру казахскага народа. У татарскім аб’яднанні «Зікр уль-Кітаб» існуе не толькі школа выхаднога

дня, але і бібліятэка, відэатэка і фільматэка ў памяшканні мячэці ў Мінску. З 2005 г. курсы турэцкай мовы можна наведваць пры аб’яд-нанні «Дыялог Еўразіі» [6].

Важным фактарам захавання этнакультур-най ідэнтычнасці мусульман у Беларусі з’яў-ляюцца мусульманскія летнія лагеры: некато-рыя з іх праводзяцца ў Іўі і Наваградку [7]. За-сваенне базавых элементаў мусульманскай традыцыі адбываецца ў асноўным праз далу-чэнне да рэлігійнай культуры. Дзеці наведва-юць мячэць, пазнаюць асновы ісламскай рэлігіі, што садзейнічае іх інтэграцыі ў мусуль-манскую супольнасць.

Мячэць для мусульман з’яўляецца прасто-рай, на якой сінтэзуюцца розныя формы не толькі рэлігійнай, але і этнічнай культуры. У храме ў канцэнтраваным выглядзе прад-стаўлена іх адметнасць. Ёсць усе падставы разглядаць мячэць як тэкст культуры беларускіх мусульман. Семантычнае багацце інтэр’еру і экстэр’еру мячэці садзейнічае асабістаму спасціжэнню духоўных каштоўнасцей, уплывае на фарміраванне суб’екта культуры.

Мячэці з’яўляюцца цэнтрамі захавання і трансляцыі мусульманскай культуры на бела-рускіх землях. На сённяшні дзень у Беларусі дзейнічаюць дзевяць мячэцей: у Слоніме, На-ваградку, Смілавічах, Відзах, Клецку, Лоўчыцах, Маладзечне, Іўі, Мінску. У Мінскай саборнай мячэці існуе нядзельная школа для прад-стаўнікоў мусульманскай культуры. Сёння акты візацыя храмавага будаўніцтва з’яўляецца сродакам захавання этнаканфесіянальнай адметнасці мусульман, адраджэння іх духоў-най спадчыны, таму што храм становіцца грун-там набыцця чалавекам сваёй этнічнай ідэнтыч насці, на аснове якой адбываецца куль-турная ідэнтыфікацыя асобы і яе развіццё.

Адным з дамінантных фактараў адаптацыі мусульманскай супольнасці з’яўляюцца камуні-катыўныя сродкі. Інфармацыйна-асветніцкі аспект этнакультурнай палітыкі ўключае рас-паўсюджванне ў грамадстве інфармацыі аб падзеях культурнага жыцця нацыянальных су-польнасцей, іх гісторыі і традыцыях, мерапры-емствах па падтрымцы фальклору і народных рамёстваў. Інтэрв’ю з кіраўнікамі грамадскіх аб’яднанняў нацыянальных супольнасцей, рэ-партажы з нацыянальных святаў, фестываляў нацыянальных культур і фальклору, конкурсаў народных рамёстваў публікуюцца ў беларускіх перыядычных выданнях: газетах «Голас Радзі-мы», «Культура», «Савецкая Беларусь», «Рэс-пуб ліка», часопісах «Мастацтва», «Беларускі патрыятычны часопіс».

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


У эфіры Першага тэлеканала Нацыяналь-най тэлерадыёкампаніі ў 1999–2006 гг. раз у тыдзень выходзіла 30-хвілінная перадача «Шматгалоссе: народы Беларусі: гісторыя, культура, побыт», на Першым нацыянальным канале Беларускага радыё – перадачы «Су-польнасць», «Нацыянальная палітра», «Бра-тэрства», у якіх асвятлялася культурная дзей-насць аб’яднанняў нацыянальных супольнас-цей Беларусі [8].

Да 2002 г. на Беларускім тэлебачанні існава-ла фальклорная тэлепраграмма «Запрашаем на Вячоркі», затым выступ фальклорных калектываў можна было ўбачыць у перадачы «Спявай, душа!», якая выходзіла на Першым Нацыяналь-ным канале і тэлеканале «Лад». Па першай пра-граме Беларускага радыё да 2002 г. па суботах выходзіў у эфір радыёклуб «Фальклор», у далей-шым з’явіліся фальклорныя праграмы «Музыч-ны атлас» і «Радавод», у праграмах рэгіянальнага тэле- і радыёвяшчання таксама знаходзілася месца для фальклорнай тэмы і культуры нацыя-нальных супольнасцей.

Зараз, на жаль, рэзка скарацілася колькасць такіх праграмм, аднак назіраецца паве лічэнне інфармацыі пра мусульманскую супольнасць у прасторы інтэрнэта. У сацыяльных сетках існуюць группы: «Іслам у Беларусі», «Мусульма-не Беларусі», «Беларускія татары – нашчадкі За-латой Арды» і інш. Цікавыя звесткі аб мусульма-нах можна знайсці на сайце Islam.by.

У 2001 г. Міністэрствам культуры Рэс публікі Беларусь сумесна з Рэспубліканскім цэнтрам нацыянальных культур быў выдадзены зборнік артыкулаў і дакументаў «Нацыянальныя супольнacцi у Беларусі», у якім была змешчана падборка матэрыялаў аб дзейнасці грамадскіх аб’яднанняў азербайджан, татараў, украінцаў, яўрэяў, малдаван, іх нацыянальных традыцы-ях і святах. Перад правядзеннем III, IV і VI Усебеларускіх фестываляў нацыянальных культур пад эгідай Міністэрства культуры, Камітэта па справах рэлігій і нацыянальнас-цей, Рэспубліканскага цэнтра нацыянальных культур выйшлі даведнікі з інфармацыяй аб удзельніках мастацкіх калектываў. У 2005 г. пабачыў свет буклет-даведнік «Беларусь шмат-нацыянальная», у якім папулярна распавяда-лася пра гісторыю, традыцыі, святы, кухні тых народаў, якія заснавалі ў нашай краіне свае аб’яднанні. Неабходна адзначыць, што падоб-ныя публікацыі спрыялі распаўсюджанню ў грамадстве аб’ектыўных ведаў пра жыццё і традыцыі розных нацыянальнасцей.

Многія аб’яднанні нацыянальных меньшас-цей маюць свае асабістыя перыядычныя

выданні, на старонках якіх друкаваліся матэ-рыялы пра гісторыю і культуру дадзенага на-рода, асвятлялася бягучая дзейнасць грамад-скіх аб’яднанняў нацыянальных супольнасцей («Байрам», «Жыццё», «Аль-Джыхад», «Аль-Іслам» – татарскія, «Габустан» – азербайджан-скае, «Садай Афган» – афганскае і інш.). Вы-данне некаторых з іх ажыццяўлялася за кошт Камітэта па справах рэлігій і нацыянальнасцей.

У 2000-х гг. у Беларусі склалася сістэма свят і фестываляў народнай творчасці, мэтай якіх была прапаганда лепшых узораў народна-га мастацтва. У шэрагу фестываляў практы-каваўся і ўдзел фальклорных калектываў і калектываў мастацкай самадзейнасці нацыя-нальных супольнасцей Беларусі. Так, у 2001 г. рамках культуралагічнага праекта «Траецкі кірмаш» 5 мая прайшло выступленне этна-культурных аб’яднанняў азербайд жанцаў, да-гес тан цаў [9].

У канцы 2003 – першай палове 2005 г. у краіне прайшоў Другі Усебеларускі фесты-валь народнага мастацтва «Беларусь – мая песня», які быў прысвечаны 60-годдзю вызва-лення Pэcпублікі Беларусь ад нямецка-фашысцкіх захопнікаў і Перамогі савецкага на-рода ў Вялікай Айчыннай вайне [10]. Удзел у фестывалі прымалі як народныя майстры і фальклорныя калектывы, так і ўдзельнікі іншых формаў мастацкай самадзейнасці (уся-го каля 30 тысяч калектываў, больш за 500 ты-сяч удзельнікаў). Фестывальныя мерапрыем-ствы праходзілі ва ўсіх рэгіёнах і сталіцы Беларусі.

Асноўнай формай папулярызацыі песенна-га і танцавальнага мастацтва нацыянальных супольнасцей Беларусі на дадзеным этапе рэалізацыі этнакультурнай палітыкі стаў Усебеларускі фестываль нацыянальных куль-тур, які праводзіцца ў г. Гродна. Неабходна ад-значыць, што на постсавецкай прасторы аналагаў дадзенага фестывалю ў Беларусі не было. І тое, што ён стаў традыцыйным і разам з тым самым маштабным з усіх афіцыйных святочных мерапрыемстваў этнакультурнай накіраванасці, якія праводзяцца ў рэспубліцы, пацвярджае правільнасць і своечасовасць прыняцця рашэння аб рэалізацыі арыгіналь-нага праекта. Пачынаючы з 1996 г., фестываль адбываецца ў г. Гродна раз на два гады і пра-цягваецца паўтара гады (Першы (1996 г.), Другі (1998 г.), Трэці (2000 г.), Чацвёрты (2001–2002 гг.), Пяты (2003–2004 гг.), Шосты (2005–2006 гг.), Сёмы (2007–2008 гг.), Восьмы (2009–2010 гг.), Дзявяты (2011–2012 гг.), Дзясяты (2013–2014 гг.), Адзінаццаты (2015–2016 гг.)

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


і Дванаццаты (2017–2018 гг.)). Колькасць удзель нікаў такіх мерапрыемстваў з кожным годам узрастае. Пастаяннымі ўдзельнікамі фе-стывалю з’яўляюцца наступныя мусульманскія супольнасці: татарская, азербайджанская, да-гестанская, казахская, афганская, башкірская, туркменская і інш. Правядзенне падобных фестываляў дазваляе прадстаўнікам нацыя-нальных меншасцей паказаць шырокай публіцы свае культурныя традыцыі і звычаі, а таксама выступае адным з важных фактараў падтрымання культурнай разнастайнасці бела-рускага грамадства. Фестываль нацыянальных культур – гэта сімвал яднання нацый, народ-насцей, духоўнай разнастайнасці нацыяналь-ных культур.

Так, неабходна адзначыць, што ажыццяў-ленне этнакультурнай палітыкі ў Рэспубліцы Беларусь спрыяе захаванню міжнацыянальнай згоды ў грамадстве; забеспячэнню спрыяль-ных умоў для развіцця традыцыйнай культуры беларусаў і культур нацыянальных суполь-насцей.

Сярод эфектыўных напрамкаў рэалізацыі этнакультурнай палітыкі вылучаюцца наступ-ныя: распрацоўка нарматыўна-прававой базы і галіновых праграм; развіццё этнакультурнай адукацыі і выхавання; інфармацыйна-асвет-ніцкая дзейнасць; садзейнічанне этнакультур-наму развіццю на рэгіянальным узроўні; папу-лярызацыя i распаўсюджванне этнакультурных традыцый у беларускім грамадстве праз фэ-сты, выставы, конкурсы. Найбольшая ўвага

дзяржаўнымі органамі надаецца развіццю сферы этнакультурнай адукацыі і мастацкай творчасці.

Такім чынам, у Рэспубліцы Беларусь ство-раны ўсе ўмовы для паспяховай адаптацыі носьбітаў мусульманскай культурнай традыцыі. Гэта абумоўлена дзяржаўнай палітыкай, скіраванай супраць дыскрымінацыі ў дачыненні да іншамоўнага, іншакультурнага ці інаканфе-сіянальнага насельніцтва. На міжнародным узроўні ісламска-хрысціянскі дыялог грунтуец-ца выключна на прынцыпах раўнапраўя, талерантнасці і ўзаемапавагі, без якіх немаг-чыма вырашэнне тых надзённых праблем рэлігійна-ідэалагічнага характару, якія стаяць сёння перад чалавецтвам. У нашай рэспубліцы не існуе ніякіх антаганістычных супярэчнасцей паміж хрысціянскай і ісламскай рэлігіямі, якія маглі б ускладніць канструктыўны дыялог прадстаўнікоў дзвюх найбуйнейшых культурна-каштоўнасных сусветных традыцый. Прыве-дзены прыклад суіснавання хрысціянства і му-сульманства на тэрыторыі Беларусі перакон-вае ў магчымасці гарманічнага развіцця абедзвюх рэлігій у рамках адной дзяржавы, адной гістарычнай супольнасці. Культурная палітыка стварае ўмовы для захавання, развіцця этнакультурнай традыцыі нацыяналь-ных меншасцей, аднак гэтыя магчымасці не ў поўнай меры выкарыстоўваюцца суб’ектамі мусульманскай супольнасці, і гэта таксама культуралагічная праблема.


1. Перепись населения 2009 : стат. зборник: в 3 т. / Нац. стат. ком-т Респ. Беларусь ; редкол.: В. И. Зиновский (пред.) [и др.]. – Минск : РУП «Информационно-вычис-лительный центр Национального статистического комитета Республики Беларусь», 2011. – Т. III : Нацио-нальный состав населения Республики Беларусь. – 433 с.

2. Государство для народа : Доклад Президента Респу-блики Беларусь А. Г. Лукашенко // Государство для народа : документы и материалы Третьего Всебело- русского собрания, 2–3 марта 2006 г., Минск ; редкол.: А. Н. Рубинов [и др.]. – Минск : Беларусь, 2006. – С. 9–74.

3. Аб унясенні змяненняў i дапаўненняў у Закон Рэспублікі Беларусь «Аб культуры у Рэспублікі Беларусь» : Закон Рэсп. Беларусь, 18 мая 2004 г., № 282-3 // Нац. реестр правовых актов Респ. Беларусь. – 2004. – № 87. – 131 с.

4. Ходар, Н. В. Национально-культурное развитие нацио-нальных общностей республики и межнациональные отношения / Н. В. Ходар // Аператыўная інфармацыя па праблемах культуры i мастацтва : нав.-інф. зб. / Нац. бібліятэка Беларусь. – Мінск, 2001. – Вып. 1. – С. 35–42.

REFERENCES

1. Perepis naseleniya 2009 : stat. zbornik: v 3 t. / Nats. stat. kom-t Resp. Belarus ; redkol.: V. I. Zinovskiy (pred.) [i dr.]. – Minsk : RUP “Informatsionno-vychislitelnyy tsentr Natsionalnogo statisticheskogo komiteta Respubliki Belarus“, 2011. – T. III : Natsionalnyy sostav naseleniya Respubliki Belarus. – 433 s.

2. Gosudarstvo dlya naroda : Doklad Prezidenta Respubliki Belarus A. G. Lukashenko // Gosudarstvo dlya naroda : dokumenty i materialy Tretyego Vsebelo-russkogo sobraniya, 2–3 marta 2006 g., Minsk ; redkol.: A. N. Ru binov [i dr.]. – Minsk : Belarus, 2006. – S. 9–74.

3. Ab unyasenni zmyanennyau i dapaunennyau u Zakon Respubliki Belarus „Ab kultury u Respubliki Belarus“ : Zakon Resp. Belarus, 18 maya 2004 g., № 282¬3 // Nats. reyestr pravovykh aktov Resp. Belarus. – 2004. – № 87. – 131 s.

4. Khodar, N. V. Natsionalno-kulturnoye razvitiye natsional-nykh obshchnostey respubliki i mezhnatsionalnyye otno-sheniya / N. V. Khodar // Aperatyunaya infarmatsyya pa prablemakh kultury i mastatstva : nav.inf. zb. / Nats. bibliyateka Belarus. – Mínsk, 2001. – Vyp. 1. – S. 35–42.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


5. Гуляко, Л. Республика Беларусь – страна межнацио-нального мира и согласия / Л. Гуляко // Абарона правоў асоб, якія належаць да нацыянальных супольнасцей Рэспублікі Беларусь / Савет Mіністраў Рэспублікі Бела-русь, Упаўнаважаны па справах рэлігій i нацыянальнас-цей. – Мінск : Энцыклапедыкс, 2006. – С. 3–5.

6. Беларусь шматнацыянальная / [пераклад : А. Содоль, М. Ягорава, В. Калацкая ; аўтар уступнага артыкула Л. П. Гуляка]. – Мінск : Рыфтур, 2015. – 107 с.

7. Мусульманский летний лагерь [Электронны рэсурс]. – Рэжым доступа: http://minaret.by/ru/Мусульманский-летний-лагерь/. – Дата доступа: 13.12.2016.

8. Макрушич, Е. Н. Этнокультурная политика в отношении национальных меньшинств в Республике Беларусь (1995–1998 гг.) / Е. Н. Макрушич // Весн. Гродз. дзярж. ун-та імя Я. Купалы. Сер. 1. – 2008. – № 1. – С. 49–56.

9. Адамовіч, Я. Kipмашы народнай творчасці ў Троецкім прадмесці / Я. Aдaмoвiч // Культура. – 2001. – № 31. – С. 12–14.

10. Беларуская культура сёння: гадавы агляд, 2005 / Мін-ва культур Рэсп. Беларусь, Бел. дзярж. інстытут праблем культур ; навук. рэд. І. Б. Багачова. – Мінск : БелДІПК, 2005. – 316 с.

5. Gulyako, L. Respublika Belarus – strana mezhnatsio¬nalnogo mira i soglasiya / L. Gulyako // Abarona pravou asob, yakiya nalezhats da natsyyanalnykh supolnastsey Respubliki Belarus / Savet Ministrau Respubliki Belarus, Upaunavazhany pa spravakh religiy i natsyyanalnastsey. – Mínsk : Entsy-klapedyks, 2006. – S. 3–5.

6. Belarus shmatnatsyyanalnaya / [peraklad : A. Sodol, M. Yagorava, V. Kalatskaya ; autar ustupnaga artykula L. P. Gulyaka]. – Minsk : Ryftur, 2015. – 107 s.

7. Musulmanskiy letniy lager [Elektronny resurs]. – Rez-hym dostupa: http://minaret.by/ru/Musulmanskiy-letniy-lager/. – Data dostupa: 13.12.2016.

8. Makrushich, Ye. N. Etnokulturnaya politika v otnoshenii natsionalnykh menshinstv v Respublike Belarus (1995–1998 gg.) / Ye. N. Makrushich // Vesn. Grodz. dzyarzh. un-ta imya Ya. Kupaly. Ser. 1. – 2008. – № 1. – S. 49–56.

9. Adamovich, Ya. Kipmashy narodnay tvorchastsi u Troy e-tskim pradmestsi / Ya. Adamovich // Kultura. – 2001. – № 31. – S. 12–14.

10. Belaruskaya kultura syonnya: gadavy aglyad, 2005 / Min-va kultury Resp. Belarus, Bel. dzyarzh. instytut prablem kultur ; navuk. red. I. B. Bagachova. – Minsk : BelDIPK, 2005. – 316 s.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


УДК 008(=161.3)В. Ластоўскі

ПРАБЛЕМА ЭТНАКУЛЬТУРНАЙ ІДЭНТЫФІКАЦЫІ БЕЛАРУСКАГА НАРОДА Ў ТВОРЧАЙ СПАДЧЫНЕ ВАЦЛАВА ЛАСТОЎСКАГА

С. С. Слюсар, аспірант кафедры

культуралогіі БДУКМ Паступіў у рэдакцыю 30.01.19.

UDC 008(=161.3)В. Ластоўскі

THE PROBLEM OF THE ETHNO-CULTURAL IDENTITY OF THE

BELARUSIAN PEOPLE IN THE WORKS BY VATSLAU LASTOUSKI

S. Sliusar, Post-Graduate Student of the Department of Cultural Studies, BSUCA


У артыкуле даследуецца праблема этнакультурнай ідэнтыфікацыі беларусаў у творчай спадчыне Вацлава Ластоўскага, якая стала асновай яго «крыўскай» канцэпцыі нацыянальна-культурнага адраджэння Беларусі на пачатку XX ст. Акцэнтуецца ўвага на гістарычнай і культурнай памяці белару-скага народа, якія з’яўляюцца дамінантамі нацыянальнага самавызначэння. У артыкуле сцвярджаецца, што ў публіцыстычнай, літаратурнай і навуковай дзейнасці В. Ластоўскага сістэмна абгрунтоўваецца самабытнасць беларускай нацыі ў поўным комплексе яе гістарычнага быцця – этнічным, культурным і грамадска-палітычным. У цэнтры ўвагі мысліцеля-адраджэнца была праблема назвы беларускага народа і яго дзяржавы, якая разглядаецца ў гістарычнай рэтраспектыве. Менавіта яе В. Ластоўскі лічыў галоўным фактарам этнакультурнай ідэнтычнасці. Сцвярджаў, што крыніцай этнічнай і моўнай своеасаблівасці з’яўляецца народная культура.Ключавыя словы: этнакультурная ідэнтычнасць, канцэпцыя нацыянальна-культурнага адраджэння, Вацлаў Ластоўскі, Крывія, крыўская канцэпцыя, гістарычная памяць, культурная памяць.The article reveals the problem of ethno-cultural identity of Belarusians on the example of the works by Vatslau Lastouski. This problem was the basis of the “Krivian” concept of national and cultural revival of Belarus at the beginning of the 20th century. It focuses on the historical and cultural memory of the Belarusian people, who are the dominant national identity. The article states that V. Lastovsky in his journalistic, literary and scientifi c activities settles the identity of the Belarusian nation in the full range of its historical existence – ethnic, cultural and socio-political. The focus of revivalist thinkers was the problem of the name of the Belarusian people and its government, which is seen in historical perspective. It was that B. Lastouski regarded as the main factor of ethnic and cultural identity. It is argued that the folk culture is the source of the ethnic and linguistic identity.Keywords: ethno-cultural identity, concept of national and cultural revival, Vaclau Lastouski, Kriviia, Krivian theory, historical memory, cultural memory.

Ва ўмовах сучаснай глабалізацыі назі-раецца актуалізацыя культуралагіч нага

асэнсавання вытокаў нацыянальнай гісторыі і культуры. Размыванне этнакультурнай ідэн-тыч насці вымушае рэдукцыраванне сэнсаў, за-кладзеных у гістарычнай памяці народа. Зва-рот да духоўнай спадчыны Вацлава Ластоў-скага, якога па праву называюць бела рускім фундаменталістам, дае магчымасць інтэрпрэ-таваць раскрыццё азначанай праблемы ў яго творчасці з пазіцый сучаснай сацыякультурнай сітуацыі. Гэта паспрыяе выяў ленню ідэй, якія могуць эфектыўна паўплываць на грамадскую свядомасць у сферы культурнага адраджэння і нацыянальнай ідэнтыфікацыі.

Праблематыка этнакультурнай ідэнтыфіка-цыі беларусаў з’яўляецца адной з самых акту-альных у айчыннай гуманітарыстыцы. Яна ста-ла прадметам даследавання ў працах П. У. Це-раш ковіча [1], В. К. Бандарчыка [2], Л. М. Лыча [3], В. Л. Насевіча [4], А. Ю. Латышонка [5], А. Ф. Смалянчука [6], А. К. Краўцэвіча і С. М. Ток-ця [7], Ю. В. Чарняўскай [8] і інш. Сярод замеж-ных даследчыкаў трэба адзначыць Р. Радзіка [9] і П. А. Рудлінга [10]. Аднак спадчына В. Лас-тоўскага ў дадзеным кантэксце не разглядала-ся з пазіцый культуралогіі, таму мэта дадзенага артыкула – запоўніць гэты прабел.

На хвалі нацыянальнага ўздыму ў бела-рускім інтэлектуальным асяроддзі пачатку

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


XX ст. канцэпцыя нацыянальна-культурнага адраджэння Беларусі В. Ластоўскага заслу-гоўвае асаблівай увагі. Менавіта яна потым будзе дапоўнена і аформлена ў «крыўскую» тэо рыю, якая задала інтэнцыю адраджэнска-му руху беларускага народа ў ХХ ст. У сваіх артыкулах, кнігах і літаратурных творах вядо-мы грамадскі, культурны і палітычны дзеяч пас лядоўна абгрунтоўвае права на дзяр-жаўнае самавызначэнне беларусаў, сцвяр-джае самабытны характар беларускай нацыі, актуалізуе гісторыка-культурную беларускую суб’ектнасць.

Асноўнай прычынай слабасці беларускага нацыянальнага руху В. Ластоўскі лічыў сама-ўсве дамленне беларусамі сваёй культурна-гістарычнай памяці, без якой немагчыма паўнавартаснае існаванне любога грамадства. Узровень нацыянальнай свядомасці народа таго часу, большую частку якога складалі сяля-не, быў на вельмі нізкім узроўні. Для беларусаў пры адсутнасці дзяржаўнасці, культурнай аўта-номіі і нацыянальнай вышэйшай адукацыі на працягу некалькіх стагоддзяў было складана выпрацоўваць адзінае калектыўнае бачанне свайго гістарычнага працэсу.

На пачатку XX ст. фарміраванне нацыя-нальнай культуры адбывалася ва ўмовах існа-вання некалькіх ідэалагічна проціборчых дакт-рын. Згодна першай, беларуская культура, як і сам беларускі народ, успрымаліся як частка расійскай культуры і гісторыі (ідэалогія заход-нерусізму), па другой беларуская культура была часткай польскай (тэорыя «крэсаў»), трэ-цяя дактрына сцвярджала самабытнасць бе-ларускай культуры з уласцівымі ёй трады цыямі і спецыфічнымі асаблівасцямі фарміра вання і развіцця (нацыянальная ідэя).

В. Ластоўскі ў сваёй публіцыстычнай, літаратурнай і навуковай дзейнасці сістэма-тычна абгрунтоўваў самабытнасць беларускай нацыі ў поўным комплексе яе гістарычнага быц-ця – этнічным, культурным і грамадска-палітычным. Крыніцай этнічнай і моўнай свое-асаблівасці бела русаў ён бачыў народную куль-туру: народная гаворка стала асновай фарміравання беларускай літаратурнай мовы, а на фальклорнай аснове пачалі стварацца знакамітыя і значныя творы нацыянальнай літаратуры і мастацтва. Як культурны і гра-мадска-палітычны дзеяч, В. Ластоўскі імкнуўся інтэграваць беларускую культуру не толькі ў агульнаславянскі кантэкст, але і еўрапейскі, творча спалучыўшы беларускія нацыянальныя традыцыі і еўрапейскія культурныя інавацыі, што бліскуча было зроблена ў першую чаргу

ў творчасці М. Багдановіча праз стварэнне раз-настайных формаў культуры.

Аналізуючы творчую спадчыну В. Ластоў-скага, можна сцвярджаць, што ён, з’яўляючыся адным з ідэолагаў беларускага нацыянальнага рамантызму, быў моўным пурыстам. Менавіта таму вялікую ўвагу надаваў праблеме назваў беларускай дзяржавы і беларускага народа, якую звязваў з нацыянальнай ідэнтычнасцю. Ён першы сярод нацыянальных культурных дзеячаў пачаў свядома выкарыстоўваць назвы «Крывія», «крывічы», «крыўская» мова як агуль-нанацыянальныя замест «Беларусь», «белару-сы» і «беларуская» мова. Гісторык А. Латышо-нак лічыць, што гэта традыцыя была закла-дадзена яшчэ ў польскай гістарыяграфіі А. Нару шэвічам, які склаў гістарычную карту, паводле якой практычна ўсю тэрыторыю су-часнай Беларусі насялялі ў старажытнасці менавіта крывічы [11, c. 198].

У адносінах да назваў «крывічы» і «Крывія» як аўтэнтычных В. Ластоўскі меў папярэднікаў, на якіх мог абапірацца. Улічваючы яго дасвед-чанасць як гісторыка ў крыніцах, якія даты-чыліся беларускай гісторыі і культуры, можна меркаваць, што ён ведаў пра традыцыю назы-ваць насельнікаў, у асноўным Цэнтральнай Беларусі, крывічамі, якія гістарычна мелі асаб-лівы ўплыў сярод іншых плямён, насяляўшых беларускую тэрыторыю.

Так, фалькларыст і краязнавец Я. Чачот называў беларускую мову «крывіцкай», а бела-русаў – «крывіцкім племенем» [12, с. 178–189]. Беларускі этнограф, фалькларыст і краязна-вец П. М. Шпілеўскі пісаў, што ў старажытнасці Беларусь насялялі дрыгавічы, палачане і са-мае шматлікае і галоўнае славянскае племя крывічы [13, с. 98]. Этнограф указваў на пер-шынства беларускай мовы сярод іншых славянскіх моў, называючы яе крывіцкай. У дачыненні да назвы «Беларусь» П. М. Шпі-леўскі лічыў, што нельга ўдакладніць той мо-мант, калі крывіцкая назва тэрыторыі была за-менена «именем Белоруссии» [13, с. 101].

Рускі гісторык М. М. Карамзін у «Гісторыі дзяржавы Расійскай» адзначае, што вялікі князь маскоўскі Іван III, пералічваючы ў сваім тытуле валоданні, называе Вялікае Маскоўскае княства «Белой Россиею» [14, c. 252]. Гісторык Алесь Белы ў сваім даследаванні ўказывае, што назва «Белая Русь» не з’яўляецца выключ-на беларускім феноменам і на працягу стагоддзяў не азначала адзіны канкрэтны рэгіён [15, с. 183].

Сярод знакамітых паслядоўнікаў В. Ластоў-скага неабходна ўзгадаць вядомага навукоўцу

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


і грамадскага дзеяча Я. Станкевіча, які таксама сцвярджаў, што назвы «Беларусь» і «беларусы» штучныя, падаюць беларусаў як частку расій-скага народа [16, с. 40–42]. Назва «Беларусь», на яго думку, не мела ніякай прамой сувязі з вытокамі этнасу, а з’яўляецца ў перыяд, калі беларуская дзяржаўнасць была ўжо страча-на. Знаходзячыся пад уплывам ідэй В. Лас-тоўскага, навуковец прапанаваў назву «кры-вічы» як альтэрнатыву «беларусам».

Тэму вяртання аўтэнтычнай назвы краіны і народа В. Ластоўскі пачынае аргументавана развіваць з 1924 г. у працы «Падручны расійска-крыўскі (беларускі) слоўнік». У прадмове да яго аўтар выдзяляе пяць асноўных перыядаў бе-ларускай гісторыі, з якімі звязвае дынаміку на-цыянальнага этноніма і нацыянальна-культур-нага заняпаду [17].

На думку аўтара, Беларусь-Крывія пачала-ся ў дахрысціянскія часы як вялікая дзяржава і ахоплівала цэнтральны арэал усходнесла-вянскага рассялення і летапісную Літву. На першым крыўска-рускім этапе (X–XIII стст.) славянскія землі заваёўваюць варагі-русы, і на крывічоў распаўсюджваюцца назвы «русы» або «Русь». Гэты перыяд – пачатак трагічнага і катастрафічнага лёсу для ўсёй наступнай бе-ларускай гісторыі. Увасабленнем Крывіі на гэ-тым этапе становіцца полацкі князь Усяслаў Чарадзей, які праводзіў незалежную палітыку. Але полацкія крывічы гістарычна так і не здолелі стварыць магутную дзяржаву.

У другі літоўска-рускі перыяд (XIII ст. – 1569 г.) з’яўляецца новая назва «Літва-Русь». Адбываецца аб’яднанне беларускіх зямель з украінскімі і прыбалтыйскімі, крыўска-руская дынастыя па лініі Рагнеда-Уладзімір змяняец-ца на літоўскую па лініі князя Альгерда. Акрэсліваецца дэзарыентаванасць нацыя-нальнай ідэнтыфікацыі: народ цяпер «літвіны» па дзяржаўнай прыналежнасці і «рускія» па рэлігійнай прыналежнасці да праваслаўя. Пас-ля смерці князя Вітаўта ў 1430 г. заканчваецца ўласная гісторыя Беларусі, а пачынаецца су-месная з Літвой.

Трэці літоўска-польскі перыяд (1569 г. – ка-нец XVIII ст.), калі беларускія землі ўваходзяць у склад Рэчы Паспалітай, В. Ластоўскі лічыць драматычным этапам для ўсёй беларускай культуры, бо народныя масы, праваслаўныя па веравызнанні, разыходзяцца ў самаідэнты-фікацыі з каталіцкай элітай. Пачынаецца пра-цэс дабраахвотнай дэнацыяналізацы эліты, які стаў адным з вызначальных фактараў даль-нейшага разбурэння нацыянальнага самаўсве-дамлення крыўскага народа. Люблінскую ўнію

1569 г. В. Ластоўскі трактуе як трагічны момант для беларускай дзяржаўнасці, якая з гэтага часу знаходзіцца ў стане поўнай залежнасці ад Польшчы.

На чацвёртым расійска-беларускім этапе (канец XVIII ст. – 1905 г.) беларускія землі ўваходзяць у склад Расійскай імперыі. Крыўскі народ атрымоўвае афіцыйную назву «белару-сы» – зноў парушаецца фактар самаідэн-тыфікацыі. Частка эліты пераходзіць у права-слаўе, адначасова называючы сябе рускімі, а асноўная маса насельніцтва, якую складалі сяляне, атрымоўвае афіцыйную назву белару-сы [18, с. 365–366]. Як мяркуе В. Ластоўскі, менавіта ў гэты час складаецца ўяўленне аб беларускім народзе як спецыфічнай «белару-ска-мужыцкай» касце цёмных, неадукаваных, нацыянальна і культурна не самавызна чыў-шыхся людзях.

Пяты этап – перыяд змагання за белару-скую дзяржаўнасць (1905 г. – 25.03.1918 г.) –скончыўся абвяшчэннем незалежнасці Белару-скай Народнай Рэспублікі.

В. Ластоўскі быў прыхільнікам погляду пра абумоўленасць трагізму нацыянальнай гісто-рыі па прычыне памежнага становішча тэры-торыі беларускіх земляў. У гэтым ён бачыў адзін з фактараў трагізму нацыянальнай гісторыі. Са спецыфічным геапалітычным ста-но вішчам Беларусі паміж Захадам і Усходам В. Ластоўскі звязваў і змену масавай пала-нізацыі палітыкай русіфікацыі, якая працягва-лася да 1905 г., калі разам з іншымі свабодамі, дадзенымі насельніцтву Расійскай імперыі, бе-ларусам было дазволена друкаваць на роднай мове. Інтэрпрэтуючы беларускую гісторыю, ён акрэслівае існаванне польскага і маскоўскага ворага. Вядома, што гэта ідэя ёсць ужо ў пер-шым нумары «Мужыцкай праўды» К. Калі-ноўскага, дзе пісалася пра «маскалёў» і «паноў», якія забралі вольнасць мужыкоў [19, с. 28].

Менавіта ідэя дзяржаўнасці Беларусі для В. Ластоўскага і іншых беларускіх мысліцелей таго часу з’яўлялася гарантам самастойнага развіцця народа і яго культуры. У выніку гістарычных падзей, якія адбываліся пасля аб-вяшчэння незалежнасці Беларускай Народнай Рэспублікі ў сакавіку 1918 г., тэрыторыя Беларусі дзялілася паміж Германіяй, Поль-шчай і Савецкай Расіяй без прызнання факта існавання беларускай дзяржаўнасці. Сучаснік і ўдзельнік гэтых падзей В. Ластоўскі разумеў ўсю трагічнасць сітуацыі для беларускай нацыі. Сваёй канцэпцыяй ён спрабуе перазапусціць нацыянальна-культурнае адраджэнне Беларусі

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


на аснове звароту да фундаментальных каштоўнасцей, з дапамогай якіх імкнуўся па-шырыць і ўмацаваць «крыўскую» самасвядо-масць. Патрэбна было зноў наладзіць працэс самаідэнтыфікацыі беларусаў праз вяртанне народу гістарычнага названня, абгрунтаваць гістарычнае існаванне дзяржаўнасці. У сваім артыкуле «Аб назовах “Крывія” і “Беларусь”» (1925), В. Ластоўскі зноў канстатуе, што бела-русы – гэта адбіццё агульнарускай індыві-дуальнасці, у той час як крывічы – гэта асобная нацыя са сваёй этнічнай, культурнай, гіста-рычнай і тэрытарыяльнай адметнасцю [18, с. 386].

Крывія, якая існавала яшчэ да Полацкага княства, становіцца архетыпам беларускай дзяржаўнасці ў канцэпцыі нацыянальна-куль-турнага адраджэння В. Ластоўскага. Менавіта таму для яго на пачатку XX ст. толькі сама-назва «крывіч» з’яўлялася лагічна абгрунта-ванай. Бясспрэчнае гістарычнае лідэрства крывічоў, іх нашчадкаў і Полацкага княства як моцнай старажытнай протадзяржавы на бела-рускіх землях [20, с. 100–101, 106–107] з’яві-лася падставай для ідэалізацыі гэтага перыя-ду. В. Ластоўскі закладае ў ідэнтыфікацыйны код беларускай літаратуры матыў велічнага мінулага Беларусі, эпохі «залатога» веку Крывіі [21, с. 78], абгрунтоўвае тэзіс аб неабходнасці зацвердіць назву «Крывія» на афіцыйным узроўні.

У прадмове да свайго «Расійска-крыўскага (беларускага) слоўніка» ён пісаў: «Мы Крывічы, а не Русь Літоўская, Варажская ці Маскоўская, Белая ці Чорная… Мы, Крывічы, славянскае асобнае племя, са сваёй асобнай мовай, гіс-торыяй, народным характарам, звычаямі і абы-чаямі; племя, якое тысячу з лішнім лет засяляе сваю крывічанскую зямлю… мы цяпер ізноў… адбудоўваема вольную Крывію!» [17, с. XI].

У «Гісторыі беларускай (крыўскай) кнігі» В. Ластоўскі адзначаў: «Крывія, Русь, Літва – патройны вузел, трохпаверхі лабірынт, у якім блудзіла і дагэтуль блудзіць нашае нацыяналь-нае “я”» [22, с. 138]. Менавіта стварэнне «Крывіі», якая «глыбока ў народнай сьвядо-

масьці жыве і пакутуе, чакаючы дня свайго ўваскрэшаньня», павінна была скончыць спрэчкі наконт неа бходнасці і правамернасці стварэння незалежнай беларускай нацыяналь-най дзяржавы.

У аповесці «Прыгоды Панаса і Тараса» В. Ластоўскі выказвае пазіцыю да паходжання назваў краін: «…Расейцы – у Расіі, немцы – у Нямеччыне, французы – у Францыі, паля-ке – у Польшчы, крывічэ – у Крывіі. Да крывічоў мы і належым…» [18, с. 45]. Для яго назва краіны лагічна звязваецца з самым магутным і пасіянарным племенем, якое пражывала на пэўнай тэрыторыі. Гістарычна на тэрыторыі су-часнай Беларусі вялікімі пасіянарыямі былі крывічы, таму для В. Ластоўскага назва краіны Крывія становіцца аналагічнай назвам іншых еўрапейскіх дзяржаў.

Як бачна, В. Ластоўскі лічыў, што зварот да назваў «Крывія» і «крывічы» паспрыяе выра-шэнню праблемы ідэнтыфікацыі беларусаў як аўтэнтычнай нацыі з тысячагадовай гісторыяй, абгрунтаванню ідэі стварэння незалежнай нацыі-дзяржавы. Ён першы сярод прадстаў-нікоў беларускага нацыянальнага руху свядо-ма выкарыстаў назвы «Крывія» і «крывічы» як агульнанацыянальныя замест тэрмінаў «Бе-ларусь» і «беларусы», паслядоўна тлумачыў, абгрун тоўваў і прапагандаваў патрэбу ўводу іх у шырокі ўжытак. На думку В. Ластоўскага, но-вая крыўская ідэнтычнасць павінна была скласці сапраўдную канкурэнцыю ўсім прысут-ным на той час ідэнтычнасцям: заходнерускай (з апорай на традыцыі Расейскай Імперыі), крэ-совай (з апорай на Польшчу), савецкай бела-рускай (з апорай на БССР).

Такім чынам, назва народа і дзяржавы з’яўляюцца магутным фактарам кансалідацыі грамадства, нагадваючы пра былую веліч, якую магчыма аднавіць, стварыўшы новую ідэалогію. Працэс канструявання беларускай нацыі працягваецца, і ў сучасных умовах актуалізацыя гістарычнай і культурнай спадчы-ны павінна стаць сродкам умацавання дзяр-жаўнага суверэнітэту і нацыянальнай свядо-масці беларусаў.


1. Терешкович, П. В. Этническая история Беларуси XIX – начала XX в. в контексте Центрально-Восточной Европы / П. В. Терешкович. – Минск : БГУ, 2004. – 223 с.

2. Этнаграфія беларусаў : гістарыяграфія, этнагенез, этнічная гісторыя / В. К. Бандарчык [i iнш.]. – Мінск : Навука і тэхніка, 1985. – 213 с. [2] с. : іл.

3. Лыч, Л. Беларуская нацыянальная ідэя : тэарэтычны і практычны аспекты / Л. Лыч. – Мінск, 2010. – 448 с.

REFERENCES

1. Tereshkovich, P. V. Etnicheskaya istoriya Belarusi XIX – nachala XX v. v kontekste Tsentralno-Vostochnoy Yevropy / P. V. Tereshkovich. – Minsk : BGU, 2004. – 223 s.

2. Etnagrafiya belarusau : gistaryyagrafiya, etnagenez, etnichnaya gistoryya / V. K. Bandarchyk [i insh.]. – Minsk : Navuka i tekhnika, 1985. – 213 s. [2] s. ; il.

3. Lych, L. Belaruskaya natsyyanalnaya ideya : tearetychny i praktychny aspekty / L. Lych. – Minsk, 2010. – 448 s.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


4. Насевіч, В. Л. Беларусы: станаўленне этнасу і нацыя-нальная ідэя / В. Л. Насевіч. – Смаленск : Інбелкульт, 2015. – 526 с.

5. Латышонак, А. Нацыянальнасць – Беларус / А. Латышо-нак ; навук. рэд. А. Пашкевіч. – 3-е выд., папраўленае і дапоўненае. – Смаленск : Інбелкульт, 2017. – 720 с.

6. Смоленчук, А. Ф. Белорусская историография второй половины ХIХ – начала ХХ века и становление нацио-нальной идеологии / А. Ф. Смоленчук // Славяноведе-ние. – 1999. – № 6. – С. 60–67.

7. Кравцевич, А. Белорусы: нация Пограничья / А. Кравцевич, А. Смоленчук, С. Токть. – Вильнюс : ЕГУ, 2011. – 212 с.

8. Чернявская, Ю. В. Этнокультурная самоидентификация белорусского народа : дис. … канд. культурологии : 24.00.01 / Ю. В. Чернявская. – Минск, 2002. – 119 с.

9. Радзік, Р. Вытокі сучаснай беларускасці. Беларусы на фоне нацыятворчых працэсаў у Цэнтральна-Усходняй Еўропе XIX ст. / Рышард Радзік ; пер. з польск. мовы Н. Дзенісюк ; навук. рэд. С. Рудовіч ; С. Токць. – Мінск : Медысонт, 2012. – 376 с.; Ён жа. Вакол ідэнтычнасці беларусаў / Рышард Радзік ; пер. з польск. мовы С. Петрыкевіч ; навук. рэд. Гагановіч. – Мінск : Ліма-рыус, 2017. – 309 с.

10. Rudling, P. The Rise and Fall of Belarusian Nationalism, 1906–1931. / P. Anders Rudling. – Pittsburgh, PA : University of Pittsburgh Press, 2015. – 436 p.

11. Латышонак, А. Гутарка «царкоўнага старасты Янкі» з «Яськам гаспадаром з-пад Вільні» / А. Латышонак // Дзеяслоў. – 2004. – № 9. – С. 71–78.

12. Чачот, Я. Наваградскі замак: Творы / Я. Чачот ; уклад., пер. польскамоўн. твораў, прадм. і камент. К. Цвіркі. – Мінск : Мастацкая літаратура, 1989. – 327 с.

13. Шпилевский, П. М. Путешествие по Полесью и белорус-скому краю / П. М. Шпилевский. – Минск : Беларусь, 2016. – 272 с.

14. Карамзин, Н. М. История государства Российского / Н. М. Карамзин; [обраб. и ред. Ю. Медведев]. – М. : Эксмо, 2009. – 1020, [2] с., [26] л. цв. ил.

15. Белы, А. Хроніка Белай Русі : Нарыс гісторыі адной геаграфічнай назвы / Алесь Белы. – Минск : Энцыкла-педыкс, 2000. – 238 с.

16. Станкевіч, Я. За родную мову й праўдзівы назоў : выбранае / Я. Станкевіч. – Вільня : Інстытут беларусіс-тыкі, 2006. – 741 с.

17. Ластоўскі, В. Падручны расійска-крыўскі (беларускі) слоўнік / В. Ластоўскі. – Мінск : Навука і тэхніка, 1991. – 832 с. – [факсім. выд. 1924 г.].

18. Ластоўскі, В. Выбраныя творы / В. Ластоўскі ; уклад., прадмова і каментарыі Я. Янушкевіча. – Мінск : Беларускі кнігазбор, 1997. – 512 с.

19. Каліноўскі, К. За нашую вольнасць. Творы, дакументы / К. Каліноўскі ; уклад., прадм., паслясл. і камент. Г. Кісялё - ва. – Мінск : Беларускі кнігазбор, 1999. – 459 с., [2] л. iл.

20. Штыхаў, Г. Крывічы : па матэрыялах раскопак курганоў у Паўночнай Беларусі / Г. Штыхаў / пад рэд. М. А. Тка-чова. – Мінск : Навука і тэхніка, 1992. – 191 с.

21. Мельнікава, А. Праблемы нацыянальнай ідэнтычнасці ў публіцыстыцы Вацлава Ластоўскага / А. Мельнікава // ActaAlbaruthenica / Katedra Białorutenistyki Uniwersytetu Warszawskiego. – 2012. – Т. 12. – С. 75–87.

22. Ластоўскі, В. Гісторыя беларускай (крыўскай) кнігі / В. Ластоўскі ; прадм. А. Сушы. – Мінск : Маст. літ., 2012. – 814 с.

4. Nasevich, V. L. Belarusy: stanaulenne etnasu i natsyya-nalnaya ideya / V. L. Nasevich. – Smalensk : Inbelkult, 2015. – 526 s.

5. Latyshonak, A. Natsyyanalnasts – Belarus / A. Latyshonak ; navuk. red. A. Pashkevich. – 3-ye vyd., papraulenaye i da pounenaye. – Smalensk : Inbelkult, 2017. – 720 s.

6. Smolenchuk, A. F. Belorusskaya istoriografiya vtoroy poloviny XIX – nachala XX veka i stanovleniye natsionalnoy ideologii / A. F. Smolenchuk // Slavyanovedeniye. – 1999. - № 6. – S. 60–67.

7. Kravtsevich, A. Belorusy: natsiya Pogranichya / A. Kravt-sevich, A. Smolenchuk, S. Tokt. – Vilnyus : YeGU, 2011. – 212 s.

8. Chernyavskaya, Yu. V/ Etnokulturnaya samoidentifikatsiya belorusskogo naroda : dis. … kand. kulturologii : 24.00.01 / Yu. V. Chernyavskaya. – Minsk, 2002. – 119 s.

9. Radzik, R. Vytoki suchasnay belaruskastsi. Belarusy na fone natsyyavytvorchykh pratsesau u Tsentralna-Uskhodnyay Yeurope XIX st. / Ryshard Radzik : per. z polsk. movy N. Dzeisyuk ; navuk. red. S. Ruovich ; S. Tokts. – Minsk : Medysont, 2012. – 376 s.; Yon zha. Vakol identychnastsi belrusau / Ryshard Radzik ; per. z polsk. movy S. Petrykevich ; navuk. red. Gaganovich. – Minsk : Lima-ryus, 2017. – 309 s.

10. Rudling, P. The Rise and Fall of Belarusian Nationalism, 1906–1931. / P. Anders Rudling. – Pittsburgh, PA : University of Pittsburgh Press, 2015. – 436 p.

11. Latyshonak, A. Gutarka “tsarkounaga starasty Yanki” z “Yaskam gaspadarom z-pad Vilni” / A. Latyshonak // Dzeyaslou. – 2004. - № 9. – S. 71-78.

12. Chachot, Ya. Navagradski zamak: Tvory / Ya. Chachot ; uklad., per. polskamoun. tvorau, pradm. i kament. K. Tsvirki. – Minsk : Mastatskaya litaratura, 1989. – 327 s.

13. Shpilevskiy, P. M. Puteshestviye po Polesyu i belorusskomu krayu / P. M. Shpilevskiy. – Minsk: Belarus, 2016. – 272 s.

14. Karamzin, N. M. Istoriya gosudarstva Rossiyskogo / N. M. Karamzin; [obrab. i red. Yu. Medvedev]. – M. : Eksmo, 2009. – 1020, [2] s., [26] l. tsv. il.

15. Bely, A. Khronika Belay Rusi : Narys gistoryi adnoy geagrafichnay nazvy / Ales Bely. – Minsk : Entsyklapedyks, 2000. – 238 s.

16. Stankevich, Ya. Za rodnuyu movu i praudzivy nazou : vybranaye / Ya. Stankevich. – Vilnya : Instytut belarusistyki, 2006. – 741 s.

17. Lastouski, V. Padruchny rasiyska-kryuski (belaruski) slounik / V. Lastouski. – Minsk : Navuka i tkhnika, 1991. – 832 s. – [faksim. vyd. 1924 g.].

18. Lastouski, V. Vybranyya tvory / V. Lastouski ; uklad., pradmova i kamentaryi Ya. Yanushkevicha. – Minsk : Belaruski knigazbor, 1997. – 512 s.

19. Kalinouski, K. Za nashu volnasts. Tvory, dakumenty / K. Kalinouski ; uklad., pradm., paslyasl. i kament. G. Kisyalyova. – Minsk : Belaruski knigazbor, 1999. – 191 s.

20. Shtykhau, G. Kryvichy : pa materyyalakh raskopak kurganou u Paunochnay Belarusi / G. Shtykhau / pad red. M. A. Tkachova. – Minsk : Navuka i tekhnika, 1992. – 191 s.

21. Melnikava, A. Prablemy natsyyanalnay identychnastsi u publitsystytsy Vatslava Lastouskaga / A. Melnikava // ActaAlbaruthenica / Katedra Białorutenistyki Uniwersytetu Warszawskiego. – 2012. – T. 12. – S. 75–87.

22. Lastouski, V. Gistoryya belaruskay (kryuskay) knigi / V. Lastouski ; pradm. A. Sushy. – Minsk : Mast. lit., 2012. – 814 s.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ



УДК 008:316.32(510+520)

ВЛИЯНИЕ СОЦИОКУЛЬТУРНЫХ ФАКТОРОВ НА МОДЕРНИЗАЦИЮ ДАЛЬНЕВОСТОЧНЫХ ОБЩЕСТВ (НА ПРИМЕРЕ КИТАЯ И ЯПОНИИ)

К. Г. Машарский, аспирант кафедры языкознания и страноведения Востока БГУ


UDC 008:316.32(510+520)

INFLUENCE OF SOCIOCULTURAL FACTORS ON THE MODERNIZATION

OF THE FAR EASTERN SOCIETIES (ON THE EXAMPLE OF CHINA AND JAPAN)

К. Masharski, post-Graduate Student of the Department of Linguistics and Area Studies of the Orient, BSU


В статье анализируется влияние социокультурных факторов на модернизацию традиционных культур Китая и Японии в XIX–XX вв. Рассмотрены особенности модернизации Китая и Японии и выявлены основные социокультурные факторы, которые оказали влияние на трансформацию их традиционных культур. Практическая значимость и новизна заключаются в комплексном рассмотрении социокультурных оснований модернизационных процессов в Китае и Японии. Ключевые слова: социокультурные факторы, дальневосточные общества, модернизация традиционных культур, Китай и Япония.This article is devoted to the analysis of the infl uence of sociocultural factors on the modernization of traditional Chinese and Japanese cultures in the XIX and XX centuries. The purpose of the article is to consider the special features of modernization of China and Japan and to identify the main sociocultural factors, which had an impact on the transformation of cultures of these countries. The practical signifi cance and novelty consist in a comprehensive research of the sociocultural basis of the modernization processes in China and Japan.Keywords: sociocultural factors, the Far Eastern societies, modernization of traditional cultures, China and Japan.

В современной науке теория модерниза-ции часто подвергается критике за при-

верженность европоцентризму и социальной статике, однако ее категории и положения бы-ли приняты на вооружение различными школа-ми и используются при изучении социально-экономических процессов и политических структур. Мы полагаем, что признание значи-мости цивилизационных и культурных особен-ностей восточных обществ (по примеру Ш. Эй-зенштадта [1]) и роли элит развивающихся об-ществ (по примеру Э. Шилза [2]) в рамках модернизационной школы способствует со-хранению теории модернизации как важного достояния науки.

Теоретико-познавательные возможности модернизационной школы позволяют осветить как современные процессы развития дальнево-сточных обществ, так и их историко-культурную квинтэссенцию. В силу этой причины теория мо-дернизации остается важным и достаточно уни-версальным инструментом, с помо щью которо-го можно проследить культурную эволюцию Ки-

тая и Японии начиная с ее раннего этапа во второй половине XIX в. и заканчивая стадией формирования индустриального общества в Китае и постиндустриального в Японии в кон-це XX в.

Рассмотрим концептуальные предпосылки возникновения теории модернизации. В XIX в. в науке утверждается идея научного эволюцио-низма, основанная на понятиях развития и преобразования от низших форм к более сложным. Теория эволюционизма нашла свое отражение в трудах следующих авторов: Г. Спенсера [3], Д. Леббока [4], Д. Фрэзера [5], Л. Г. Моргана [6], О. Конта [7], Э. Дюркгейма [8], Г. В. Ф. Гегеля [9], Л. Я. Штернберг [10].

На рубеже XIX–XX вв. на смену представле-ниям об однолинейности исторического разви-тия культуры пришла концепция замкнутых куль-турно-исторических типов. Теория локальных культур была изложена в работах Дж. Вико [11], О. Шпенглера [12], А. Тойнби [13], Л. Фробениуса [14], Э. Мейера [15], Н. Я. Данилевского [16], П. А. Сорокина [17], Р. Ю. Виппера [18] и др.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


В XX в. сформировалась и была обоснова-на теория модернизации в трудах следующих исследователей: С. П. Хантингтон [19], К. Фур-тадо [20], Л. Редфилд [21], Д. Лернер [22], У. Е. Мур [23], Дж. Джермани [24], Ш. Эйзен-штадт [1], Э. А. Орлова [25], В. Г. Федотова [26] и др., опиравшаяся на методологические осно-вы ранее сформулированных и обоснованных культурологических концепций.

Среди отечественных исследователей проб лематика модернизации и влияния социо-культурных факторов находят свое отражение в трудах: С. З. Семерник [27], Ч. С. Кирвеля [28], Г. Н. Соколовой [29, 30].

В рамках исследования влияния социо-культурных факторов особую ценность приоб-ретают работы Ш. Эйзенштадта, которые во многом поспособствовали выявлению разно-образия традиционных обществ по степени того, насколько присущие им политические, социальные и культурные факторы задержи-вали или же, наоборот, облегчали переход к современности.

В соответствии с теоретической конструк-цией, сформулированной Ш. Эйзенштадтом, разные религии и основанные на них цивили-зации обладают своей особой скоростью изме-нений. По мнению Ханса Йоаса, в отличие от Вебера, Ш. Эйзенштадт не считал, что причи-ной более медленного развития некоторых обществ является недостаточная степень ра-ционализации их религий [27, c. 473].

Социокультурные факторы рассматрива-ются нами как преобладающие культурные традиции и жизненные ценности, оказыва-ющие влияние на развитие обществ. Анализ социокультурных оснований модернизацион-ных процессов в различных странах позволяет сделать вывод о том, что социокультурное из-мерение пронизывает всю социально-эконо-мическую и социально-политическую жизнь обществ.

Рассмотрим стартовые позиции модерни-зации традиционных культур Китая и Японии с момента прекращения политики изоляции от внешнего мира во второй половине XIX в.

В отличие от западноевропейской модели истории, представляющей ее ход как линейное поступательное движение, Китай, начиная с эпохи Хань до наших дней, развивался по иному сценарию. Эволюция китайского социу-ма как до середины XIX в., так и в последу-ющее столетие (1840–1949 гг.) происходила в условиях функционирования сельского хо-зяйства трудоинтенсивного типа. Он порождал периодические династийно-демографические

циклы, которые сопровождались гигантскими социально-политическими катастрофами, при-водившими к смене правящих династий.

Исходя из теоретических постулатов Ш. Эй-зенштадта необходимо отметить, что конфуци-анская идеология была тесно привязана к по-литическому устройству Китайской империи. Империя черпала свою легитимность в конфу-цианстве, а символика и этика конфуцианства обрели свое надлежащее положение, став средством устроения империи и воплощением единства. Таким образом, среди всех импер-ских цивилизаций в Китае утвердилось наибо-лее тесное переплетение, почти полное тожде-ство между культурными и политическими цен-трами, что представляло резкий контраст, например, с индийским социальным и культур-ным порядками [1, c. 180].

Имперский центр с его сильной конфуциан-ской ориентацией и легитимностью был един-ственным распределителем престижа и поче-стей в масштабах всего общества. У различ-ных социальных групп или слоев, если исключить чисто локальный уровень, не суще-ствовало автономных статусных ориентаций; их основной вид широких ориентаций был со-средоточен на политическом и религиозном центрах.

В отличие от Японии и Кореи в Китае не было наследственной аристократии европей-ского типа, а высшей группой была бюрокра-тия, оказаться в рядах которой теоретически мог каждый, сдав экзамены на знание конфу-цианских трудов.

Необходимо отметить, что одним из первых системных источников новых знаний и инфор-мации о странах дальнего зарубежья являлись иезуиты. Среди них определенных успехов до-бился итальянец Маттео Риччи (1552–1610 гг.), который достиг Пекина в самом начале XVII в. и смог утвердиться при Минском император-ском дворе. Изоляционистский Китай не толь-ко допустил в свою святую святых иноземца, но и позволил проповедовать религию, отлич-ную от господствующих морально-этического учения и буддизма. Это достижение базирова-лось на теории и практике «культурной аккомо-дации», выработанной орденом с первых же лет своего существования [28].

Активная фаза трансформации китайского общества пришлась на период Тайпинского цикла, длившегося с 1870 по 1949 г. Предше-ствовавшие периоды Минский (1368-1644 гг.) и Цинский (1644–1850 гг.) начинались со смены династии. Длительность циклов постоянно со-кращалась. Так, Минский продолжался 276 лет,

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


Цинский – 206, Тайпинский – 80 лет. В результа-те первой модернизации Китай был включен в мировой капиталистический рынок.

В конце XIX в. в Китай проникает европей-ская философия. Важнейшими проводниками западного влияния на философскую и полити-ческую мысль Китая выступали студенты, про-шедшие обучение за границей и вернувшиеся на родину. Они несли с собой новые знания, идеи и нередко становились переводчиками на китайский язык трудов европейских авто-ров. Западная философская мысль имела успех лишь в узкой среде передовой интелли-генции. В остальных слоях общества сохраня-лось господство конфуцианства.

После падения монархии в реакционных кругах усилилось влияние буддизма. Началось строительство новых храмов, появились раз-личные буддийские ассоциации и клубы. Буд-дизм приспосабливался к новым условиям – в монастырских школах стали обучать ариф-метике и английскому языку. Разочарование части интеллигенции в духовных ценностях Запада вызвало откат назад – к защите тради-ционных устоев, пропаганде конфуцианства, критике современного европейского начала [29, c. 630].

Необходимость модернизации и демокра-тизации культуры стала особенно остро ощу-щаться передовыми людьми Китая в годы Пер-вой мировой войны. О необходимости обнов-ления культуры заговорила не только новая интеллигенция, но и китайская буржуазия. При этом под словом «культура» понималась вся духовная сфера – наука, религия, мораль, ли-тература, музыка и искусство.

Движение за новую культуру, ставившее своей целью ниспровержение всей системы представлений и духовных ценностей тради-ционного Китая, было направлено против кон-фуцианства и неоконфуцианства как жестких тормозов на пути прогресса [29, c. 636].

Конец XIX – начало XX в. занимает особое место в четырехтысячелетней истории китай-ской культуры. В этот период происходит суще-ственная переоценка и быстрая смена ориен-тиров. В активную духовную деятельность включились новые общественные слои, и рас-ширились международные культурные связи. Традиционная, в основе своей средневековая культура все еще господствовала, однако она лишилась преобладающего влияния на умы образованного молодого поколения. Стала на-бирать силу демократическая культура под ло-зунгами защиты Отечества и социальной спра-ведливости.

Начавшимся переменам противостояла ги-гантская и инертная массовая архаическая культура, пришедшая в XX в. из древности и Средневековья. Эта традиционная среда сдавала свои позиции лишь частично, и очень узкая прослойка населения имела доступ к «новой культуре», в которой причудливо со-четалось современное и традиционное. Воз-можность знакомства с западной и японской цивилизацией имели лишь студенты, учившие-ся за границей. Именно из этой среды вышло большинство активных борцов за «новую куль-туру». Им противостояла мощная реакционная сила – шэньши, конфуцианские начетчики це-плялись за традиции ради сохранения своего политического и духовного господства.

Фактически модернизация традиционной китайской культуры имела две фазы своего раз-вития – гоминьдановскую и коммунистическую. Для них были характерны различные образцы перестройки общественно-политической и эко-номической систем, а общим было частичное сохранение преемственности в одних случаях и частичное ее нарушение в других. Среди ос-новных социокультурных факторов, повлияв-ших на модернизацию Китая, следует выделить иностранное влияние, которое привело к пре-кращению политики самоизоляции, и роль иезуи тов в получении новых знаний.

Рассматривая модернизацию японской культуры, следует отметить, что первые сведе-ния о японцах встречаются в китайских летопи-сях, где Японию называют «страной карлико-вых людей» [30, c. 203].

По мнению Ш. Эйзенштадта, как и для дру-гих имперско-феодальных систем Японии, ха-рактерны: значительная выделенность центра, активное взаимодействие центра и перифе-рии; высокая степень самовыраженности в статусной и политической ориентации соци-альных слоев, а также склонность к формиро-ванию относительно широкой идентичности слоев, которую не удалось подавить режиму Токугава (1603–1867 гг.) [1, c. 199].

Во второй половине XVIII в. японцы начали проявлять интерес к научным достижениям за-падных стран. Ключевыми источниками в по-лучении новых знаний являлись голландцы, которые на протяжении почти двух веков игра-ли роль связующего звена между Японией и Европой. В то же время, как уже ранее упо-миналось, проводниками новых знаний для ки-тайцев были иезуиты, а для корейцев преиму-щественно протестантские миссионеры.

При этом значительных успехов в Японии добились и иезуиты благодаря усилиям из-

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


вестного проповедника французского проис-хождения Франциска Ксавье (1506–1552 гг.). Своему ордену он оказал громадные услуги, положив основание могуществу и господству «Общества Иисуса» в Индии, Японии и Китае. Стратегия иезуитов состояла в том, чтобы об-ратить в свою веру верхи общества, а через них – остальное население. Так, к 1570 г. число обращенных в христианство японцев уже до-стигло 200 тысяч. Тоётоми Хидэёси беспокои-ло такое положение дел, и он издал указ об из-гнании миссионеров, но их деятельность уже продолжили христианизированные японцы [31, с. 32].

В период контактов Японии и Голландии последняя была одним из наиболее развитых государств Европы и проводила активную ко-лониальную политику по всему миру.

Поступающая голландская научная лите-ратура постепенно включалась не только в на-учный, но и образовательный оборот Японии. Наибольшее влияние она оказала на развитие японской медицины. Это произошло не только благодаря переведенной научной литературе с голландского на японский язык, но и взаимо-действию с голландскими врачами, работа-ющими в голландских факториях.

По мере развития контактов с голландцами японцы быстро расширяли спектр своих инте-ресов и постепенно переключились на освое-ние передовых европейских технологий.

Длительное время, не считая иезуитов, гол-ландцы оставались единственным источником информации для японцев, поэтому можно го-ворить лишь об относительной изоляции Япо-нии, ибо многое об иностранных государствах изучалось с помощью голландский литерату-ры, которая активно переводилась на японский язык. В то же время США, Франция, Англия и Россия продолжали предпринимать попытки к насильственному открытию Японии.

В 1855 г. благодаря дипломатической мис-сии Е. В. Путятина был подписан первый до-говор Российской империи о дружбе и торгов-ле с Японией [36, c. 7]. В то же время первая попытка заключения подобного договора с Японией была предпринята в 1805 г. дипло-матической миссией под руководством Н. П. Ря- занова. Полагаем, что неудаче Н. П. Рязанова активно способствовали голландцы, незаинте-ресованные в появлении конкурентов на Япон-ских островах [37, c. 37]. Е. В. Путятину уда-лось не только заключить договор, но и от-крыть первую православную церковь в Японии, что послужило основой для деятельности Рус-ской духовной миссии в Японии.

Годом ранее в 1854 г. состоялось подписа-ние неравноправного договора с США, в соот-ветствии с которым американские суда полу-чили право заходить в некоторые японские порты.

Насильственное открытие Японии породи-ло в японцах глубокий комплекс неполноцен-ности, ибо в период Токугава, считая свою страну абсолютно самодостаточной, полагали, что им незачем учиться у «варварского» Запа-да. В этой связи после насильственного откры-тия в стране существенно изменился психоло-гический климат: из уверенных и самодоста-точных японцы превратились в пессимистов.

Канадский историк Г. Норман описывает открытие Японии следующим образом: «В 1853 году феодальная Япония познакоми-лась впервые с американскими колонизатора-ми. Орудия американских военных кораблей были направлены на беззащитные японские берега. Действуя путем грубых угроз и шанта-жа, Соединенные Штаты Америки первыми из капиталистических стран пробили брешь в той непрочной стене, с помощью которой фео-дальные правители Японии намеревались от-городиться от внешнего мира. Американские и иные колонизаторы опутали Японию кабаль-ными неравноправными договорами и стали бесцеремонно хозяйничать в стране. Насиль-ственное включение Японии в сферу капита-листического товарооборота, осуществленное капиталистической Америкой, было весьма важным фактором, ускорившим наступление революционных событий в 60-х гг. XIX в.» [32, c. 9].

Как отмечает Х. Эйдзиро, после реставра-ции Мэйдзи у японского народа, который стал жадно поглощать западную культуру, не было времени заняться изучением самого себя и та-кое положение продолжалось до последнего времени [33, c. 8]

В период Мэйдзи интенсивная модерниза-ция японского общества не могла не отразить-ся на традиционной японской культуре. Тради-ционные средства передачи информации при-обрели сильного соперника в лице ежедневных газет и журналов. Можно утверждать, что япон-ская культура тоже развивалась по догоня-ющей модели, интенсивно вбирая в себя атри-буты западной культуры. Сторонники вестер-низации, не отрицая роли национального классического наследия, подчеркивали необ-ходимость учиться у Запада для того, чтобы в дальнейшем создать передовую современ-ную культуру из сплава старого и нового [34, c. 6]. При этом следует отметить, что к началу

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


XX в. в Японии ежегодно издавалось от 18 до 25 тыс. книг, то есть не меньше, чем в крупней-ших странах Запада [35, c. 65].

Таким образом, открытие Японии и стреми-тельная модернизация традиционной культуры в корне изменила облик общества и наметила вектор дальнейшего развития. Полагаем, что оправданным будет тезис о том, что одним из за-логов экономических успехов Японии в настоя-щее время в частности является реставрация Мейдзи, прошедшая во второй половине XIX в.

Учитывая, что в странах конфуцианского культурного региона исторически уделяли большое внимание образованию, одной из наиболее важных реформ того времени стала реформа образования, но даже после рефор-мы оно сводилось главным образом к изуче-нию классических конфуцианских книг и основ математики, что уже не отвечало требованиям того времени.

В 1870 г. был принят закон об образовании, предоставивший равные возможности его по-лучения представителям всех сословий, муж-чинам и женщинам. В целом образование по-лучали 90 % мальчиков и 80 % девочек, и по объему охвата детей начальным образовани-ем Япония приблизилась к показателям Анг-лии. В то же время в стране появляется много недовольных реформами во всех слоях обще-ства. Крестьяне хоть и получили землю, но были недовольны высокими налогами, саму-раи были неудовлетворенны своим недоста-точно высоким положением в обществе, на ко-торое они могли претендовать как основная движущая сила на начальном этапе мэйдзий-ских преобразований.

Расширение связей с западными страна-ми способствовало проведению в середине 1880-х гг. очередной реформы государствен-ного аппарата по германскому образцу.

В период процветания колониальных импе-рий единственный путь к успеху пролегал че-рез поглощение близлежащих государств. Япония, пройдя стремительную модернизацию всех сфер жизнедеятельности общества, наце-лилась на колонизацию Кореи. Необходимо от-метить, что к концу XIX в. Япония значительно продвинулась в социально-экономическом развитии и по ряду показателей приблизилась к тем странам, которые способствовали ее от-крытию. Постепенно это позволило добиться равноправного отношения к себе, отменив действие неравноправных договоров.

Впитывание западных ценностей происхо-дило волнообразно. В первые два десятиле-тия царила эйфория от всего западного, кото-

рое считалось передовым, достойным внима-ния, в то время как восточное – отсталым, ничего не значащим. Второй этап усвоения за-падных ценностей начался с конца XIX в., ког-да начало нарастать недовольство большей части националистически настроенных сил против европеизации.

Нельзя не признать, что, проведя серьез-ные реформы внутри страны, успешно разви-вая экономику, практически ликвидировав не-равноправные договоры и продемонстрировав военные достижения, Япония уже была готова бороться за полноправное место под солнцем среди развитых стран того времени.

С момента окончания Второй мировой вой-ны модернизация японского общества проис-ходила под значительным американским влия-нием, также, как это происходило и в Южной Корее. Во второй половине XX в. Япония, раз-виваясь в соответствии с доктриной Ёсида, со-вершила значительный рывок в социально-экономическом развитии и осовременивании политических институтов в соответствии с де-мократическими требованиями Запада.

Первичная модернизации Китая и Японии в конце XIX – начале XX в. послужила импуль-сом для переоценки и быстрой смены ориенти-ров общества. Традиционная и в основе своей средневековая культура все еще господство-вала над умами масс, но в то же время был положен конец политике самоизоляции и были установлены международные культурные свя-зи. Традиционная культура постепенно сдава-ла свои позиции, все сферы жизнедеятельно-сти были охвачены волной перемен.

У каждой из стран (Китай и Япония) вторич-ная модернизация по сравнению с первичной принесла более существенный разрыв с прош-лым и связана с нарушением преемственно-сти. Первичная модернизация затронула сим-волику политической системы и основы леги-тимизации режима. Вторая была связана с тем, что, оказавшись у власти, определенная политическая элита осуществила широкую пе-рестройку систем социально-политических ин-ститутов. Новые правящие элиты имели само-стоятельные корни и находились в процессе своего становления.

Таким образом, традиционные культуры Китая и Японии прошли две волны модерниза-ции: одна во второй половине XIX в., а вторая во второй половине XX в. Общим для обеих стран является то, что две волны протекали под значительным влиянием внешних соци-ально-политических и экономических факто-ров. В случае Японии одним из модернизаци-

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


онных оснований послужили голландцы, а в Китае иезуиты. В качестве движущих мо-дернизационных сил выступала молодежь,

прошедшая обучение за границей и стремяща-яся многое изменить в стране в соответствии с западными образцами.


1. Эйзенштадт, Ш. Н. Революция и преобразование обществ: сравнительное изучение цивилизаций / Ш. Н. Айзенштадт ; пер. с англ. А. В. Гордона ; науч. ред. пер. Б. С. Ерасов. – М. : Аспект Пресс, 1999. – 415 с.

2. Shils, E. A. The intellectuals in the political development of the new states / E. A. Shils // World Politics. – 1960. – Vol. 12, № 3. – P. 329–368.

3. Спенсер, Г. Философия Герберта Спенсера / Г. Спен-сер ; в сокр. излож. Г. Коллинса ; с предисл. Г. Спен-сера ; пер. с англ. П. В. Мокиевского. – 2-е изд. рус., доп. по 3-му англ. изд., с прибавл. сокр. излож. всех вновь вышедших частей «Синтетической филосо-фии». – СПб. : Изд. Ф. Павленкова, 1897. – XII, 448 c.

4. Леббок, Дж. Доисторические времена, или Первобыт-ная эпоха человечества, представленная на основании изучения остатков древности и нравов и обычаев современных дикарей / Дж. Леббок ; пер. 3-го англ. изд. под ред. Д. Н. Анучина. – М. : Ред. сб. «Природа», 1876. – Разд. паг.

5. Фрэзер, Д. Д. Золотая ветвь: исследование магии и религии : пер. с англ. / Д. Д. Фрэзер ; послесл. С. А. Токарева. – М. : АСТ : Ермак, 2003. – 781 с.

6. Морган, Л. Г. Древнее общество = Ancient society: исследование линий человеческого прогресса от дико-сти через варварство к цивилизации / Л. Г. Морган ; пер. с англ. под ред. М. О. Косвена. – 3-е изд. – М. : URSS : Либроком, 2012. – X, 344 c.

7. Конт, О. Общий обзор позитивизма / О. Конт ; пер. с фр. И. А. Шапиро ; под ред. Э. Л. Радлова. – 2-е изд. – М. : URSS : Либроком, 2011. – [151] с.

8. Дюркгейм, Э. О разделении общественного труда / Э. Дюркгейм ; пер. с фр. А. Б. Гофмана. – М. : Канон, 1996. – 431 с.

9. Гегель, Г. В. Ф. Введение в философию: философская пропедевтика / Г. В. Ф. Гегель ; пер. с нем., предисл. и примеч. С. Ф. Васильева. – 3-е изд. – М. : URSS : Либроком, 2013. – 259 с.

10. Штернберг, Л. Я. Первобытная религия в свете этногра-фии : исслед., ст., лекции / Л. Я. Штерберг ; сост. С. А. Ратнер-Штернберг ; под ред. Я. П. Алькора. – 2-е изд. – М. : URSS : Либроком, 2012. – 571 с.

11. Вико, Д. Основания Новой науки: об общей природе наций / Д. Вико ; пер. с итал. и коммент. А. А. Губера ; общ. ред. и вступ. ст. М. А. Лившица. – М. ; Киев : REFL-book : ИСА, 1994. – 618 с.

12. Шпенглер, О. Закат Европы / О. Шпенглер ; пер. с нем. под ред. А. А. Франковского. – М. : Искусство, 1993. – 303 с.

13. Тойнби, А. Д. Цивилизация перед судом истории : сбор-ник / А. Д. Тойнби ; пер. с англ. И. Е. Киселевой, М. Ф. Носовой. – М. : Прогресс. Культура ; СПб. : Ювента, 1996. – 478 с.

14. Фробениус, Л. Детство человечества: первобытная культура аборигенов Африки и Америки / Л. Фробе-ниус ; пер. с нем. С. Д. Чулока. – изд. стер. – М. : URSS : Либроком, 2016. – 368 с.

REFERENCES

1. Eyzenshtadt, Sh. N. Revolyutsiya i preobrazovaniye obshchestv: sravnitelnoye izucheniye tsivilizatsiy / Sh. N. Ay zenshtadt ; per. s angl. A. V. Gordona ; nauch. red. per. B. S. Yerasov. – M. : Aspekt Press, 1999. – 415 s.

2. Shils, E. A. The intellectuals in the political development of the new states / E. A. Shils // World Politics. – 1960. – Vol. 12, № 3. – P. 329–368.

3. Spenser, G. Filosofiya Gerberta Spensera / G. Spenser ; v sokr. izlozh. G. Kollinsa ; s predisl. G. Spensera ; per. s angl. P. V. Mokiyevskogo. – 2¬ye izd. rus., dop. po 3-mu angl. izd., s pribavl. sokr. izlozh. vsekh vnov vyshedshikh chastey “Sinteticheskoy filosofii”. – SPb. : Izd. F. Pavlen-kova, 1897. – XII, 448 c.

4. Lebbok, Dzh. Doistoricheskiye vremena, ili Pervobytnaya epokha chelovechestva, predstavlennaya na osnovanii izucheniya ostatkov drevnosti i nravov i obychayev sovremennykh dikarey / Dzh. Lebbok ; per. 3-go angl. izd. pod red. D. N. Anuchina. – M. : Red. sb. “Priroda”, 1876. – Razd. pag.

5. Frezer, D. D. Zolotaya vetv: issledovaniye magii i religii : per. s angl. / D. D. Frezer ; poslesl. S. A. Tokareva. – M. : AST : Yermak, 2003. – 781 s.

6. Morgan, L. G. Drevneye obshchestvo = Ancient society: issledovaniye liniy chelovecheskogo progressa ot dikosti cherez varvarstvo k tsivilizatsii / L. G. Morgan ; per. s angl. pod red. M. O. Kosvena. – 3-ye izd. – M. : URSS : Librokom, 2012. – X, 344 c.

7. Kont, O. Obshchiy obzor pozitivizma / O. Kont ; per. s fr. I. A. Shapiro ; pod red. E. L. Radlova. – 2-ye izd. – M. : URSS : Librokom, 2011. – [151] s.

8. Dyurkgeym, E. O razdelenii obshchestvennogo truda / E. Dyurkgeym ; per. s fr. A. B. Gofmana. – M. : Kanon, 1996. – 431 s.

9. Gegel, G. V. F. Vvedeniye v filosofiyu: filosofskaya propedevtika / G. V. F. Gegel ; per. s nem., predisl. i primech. S. F. Vasilyeva. – 3¬ye izd. – M. : URSS : Librokom, 2013. – 259 s.

10. Shternberg, L. Ya. Pervobytnaya religiya v svete etnografii : issled., st., lektsii / L. Ya. Shterberg ; sost. S. A. Ratner-Shternberg ; pod red. Ya. P. Alkora. – 2-ye izd. – M. : URSS : Librokom, 2012. – 571 s.

11. Viko, D. Osnovaniya Novoy nauki: ob obshchey prirode natsiy / D. Viko ; per. s ital. i komment. A. A. Gubera ; obshch. red. i vstup. st. M. A. Livshitsa. – M. ; Kiyev : REFL-book : ISA, 1994. – 618 s.

12. Shpengler, O. Zakat Yevropy / O. Shpengler ; per. s nem. pod red. A. A. Frankovskogo. – M. : Iskusstvo, 1993. – 303 s.

13. Toynbi, A. D. Tsivilizatsiya pered sudom istorii : sbornik / A. D. Toynbi ; per. s angl. I. Ye. Kiselevoy, M. F. Nosovoy. – M. : Progress. Kultura ; SPb. : Yuventa, 1996. – 478 s.

14. Frobenius, L. Detstvo chelovechestva: pervobytnaya kultura aborigenov Afriki i Ameriki / L. Frobenius ; per. s nem. S. D. Chuloka. – izd. ster. – M. : URSS : Librokom, 2016. – 368 s.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


15. Мейер, Э. Экономическое развитие древнего мира / Э. Мейер ; пер. под ред. М. О. Гершензона. – 3-е изд. – М. : Мир, 1910. – 108 с.

16. Данилевский, Н. Я. Россия и Европа: взгляд на культур-ные и политические отношения славянского мира к германо-романскому / Н. Я. Данилевский. – М. : Инфра-М, 2016. – 428 с.

17. Сорокин, П. А. Социальная и культурная динамика / П. А. Сорокин ; пер. с англ., вступ. ст. и коммент. В. В. Сапова. – М. : Акад. проект, 2017. – 964 с.

18. Виппер, Р. Ю. Общественные учения и исторические теории XVIII–XIX вв.: теория прогресса / Р. Ю. Виппер. – Иваново-Вознесенск : Основа, 1925. – X, 196 с.

19. Хантингтон, С. Столкновение цивилизаций : пер. с англ. / С. Хантингтон ; послесл. С. Переслегина. – М. : АСТ ; СПб. : Terra fantastica, 2003. – 603 с.

20. Furtado, C. Economic development of Latin America: historical background and contemporary problems / C. Furtado. – 2nd ed. – London : Cambridge Univ. Press, 1976. – 317 p. – (Cambridge Latin American Studies ; 8).

21. Redfield, R. The cultural role of cities / R. Redfield, M. B. Singer // Econ. Development a. Cultural Change. – 1954. – Vol. 3, № 1 : The role of cities in economic development and cultural change. – P. 53–73.

22. Lerner, D. The passing of traditional society: modernizing the Middle East / D. Lerner. – New York : Free Press of Glencoe, 1964. – XIII, 466 p.

23. Moore, W. E. World modernization: the limits of convergence / W. E. Moor. – New York ; Oxford : Elsevier, 1979. – XI, 167 p.

24. Джермани, Дж. Основные характеристики процесса модернизации / Дж. Джермани // Сравнительное изуче-ние цивилизаций : хрестоматия / сост. Б. С. Ерасов. – М., 1998. – С. 464–467.

25. Орлова, Э. А. Социокультурные предпосылки модерни-зации в России / Э. А. Орлова // Библиотека в эпоху перемен: философско-культурологические и информа-ционные аспекты : информ. сб. (дайджест) / Рос. гос. б-ка, Информкультура. – М., 2001. – Вып. 2. – С. 7–42.

26. Федотова, В. Г. Хорошее общество / В. Г. Федотова. – М. : Прогресс-традиция, 2005. – 543 с.

27. Семерник С. З. Человек в экономоцентричном обще-стве : перспективы и риски : монография / С. З. Семер-ник ; Учреждение образования «Гродненский гос. ун-т им. Я. Купалы». – Гродно : ГрГУ им. Я. Купалы, 2014. – 199 с.

28. Современные глобальные трансформации и проблема исторического самоопределения восточнославянских народов : моногр. / под ред. д-ра философ. наук, проф. Ч. С. Кирвеля. – 2-е изд., перераб. и доп. – Гродно : ГрГУ, 2009. – 547 с.

29. Соколова Г. Н. Модернизация как процесс изменения социальной структуры белорусского общества / Г. Н. Соколова // Беларусь на пути в будущее: социоло-гическое измерение / И. В. Котляров [и др.] ; редкол.: И. В. Котляров (гл. ред.) [и др.] ; Ин-т социологии Нац. акад. наук Беларуси. – Минск : Беларус. навука, 2015. – 499 с.

30. Соколова Г. Н. Модернизация по «догоняющему типу» в Беларуси: состояние, проблемы, направления реше-ния / Г. Н. Соколова // Социологический Альманах. 2014. – Выпуск 6. – С. 103–112.

15. Meyyer, E. Ekonomicheskoye razvitiye drevnego mira / E. Meyyer ; per. pod red. M. O. Gershenzona. – 3-ye izd. – M. : Mir, 1910. – 108 s.

16. Danilevskiy, N. Ya. Rossiya i Yevropa: vzglyad na kulturnyye i politicheskiye otnosheniya slavyanskogo mira k germano-romanskomu / N. Ya. Danilevskiy. – M. : Infra-M, 2016. – 428 s.

17. Sorokin, P. A. Sotsialnaya i kulturnaya dinamika / P. A. Sorokin ; per. s angl., vstup. st. i komment. V. V. Sapova. – M. : Akad. proyekt, 2017. – 964 s.

18. Vipper, R. Yu. Obshchestvennyye ucheniya i istoricheskiye teorii XVIII–XIX vv.: teoriya progressa / R. Yu. Vipper. – Ivanovo-Voznesensk : Osnova, 1925. – X, 196 s.

19. Khantington, S. Stolknoveniye tsivilizatsiy : per. s angl. / S. Khantington ; poslesl. S. Pereslegina. – M. : AST ; SPb. : Terra fantastica, 2003. – 603 s.

20. Furtado, C. Economic development of Latin America: historical background and contemporary problems / C. Furtado. – 2nd ed. – London : Cambridge Univ. Press, 1976. – 317 p. – (Cambridge Latin American Studies ; 8).

21. Redfield, R. The cultural role of cities / R. Redfield, M. B. Singer // Econ. Development a. Cultural Change. – 1954. – Vol. 3, № 1 : The role of cities in economic development and cultural change. – P. 53–73.

22. Lerner, D. The passing of traditional society: modernizing the Middle East / D. Lerner. – New York : Free Press of Glencoe, 1964. – XIII, 466 p.

23. Moore, W. E. World modernization: the limits of conver-gence / W. E. Moor. – New York ; Oxford : Elsevier, 1979. – XI, 167 p.

24. Dzhermani, Dzh. Osnovnyye kharakteristiki protsessa modernizatsii / Dzh. Dzhermani // Sravnitelnoye izucheniye tsivilizatsiy : khrestomatiya / sost. B. S. Yerasov. – M., 1998. – S. 464–467.

25. Orlova, E. A. Sotsiokulturnyye predposylki modernizatsii v Rossii / E. A. Orlova // Biblioteka v epokhu peremen: filosofsko-kulturologicheskiye i informatsionnyye aspekty : inform. sb. (daydzhest) / Ros. gos. b¬ka, Informkul-tura. – M., 2001. – Vyp. 2. – S. 7–42.

26. Fedotova, V. G. Khorosheye obshchestvo / V. G. Fedoto va. – M. : Progress-traditsiya, 2005. – 543 s.

27. Semernik S. Z. Chelovek v ekonomotsentrichnom obsh-chestve : perspektivy i riski : monografiya / S. Z. Semernik ; Uchrezhdeniye obrazovaniya “Grodnenskiy gos. un-t im. Ya. Kupaly”. – Grodno : GrGU im. Ya. Kupaly, 2014. – 199 s.

28. Sovremennyye globalnyye transformatsii i problema istoricheskogo samoopredeleniya vostochnoslavyanskikh narodov : monogr. / pod red. d-ra filosof. nauk, prof. Ch. S. Kirvelya. – 2-ye izd., pererab. i dop. – Grodno : GrGU, 2009. – 547 s.

29. Sokolova G. N. Modernizatsiya kak protsess izmeneniya sotsialnoy struktury belorusskogo obshchestva / G. N. So kolova // Belarus na puti v budushcheye: sotsio-logicheskoye izmereniye / I. V. Kotlyarov [i dr.] ; redkol.: I. V. Kotlyarov (gl. red.) [i dr.] ; In-t sotsiologii Nats. akad. nauk Belarusi. – Minsk : Belarus. navuka, 2015. – 499 s.

30. Sokolova G. N. Modernizatsiya po „dogonyayushchemu tipu“ v Belarusi: sostoyaniye, problemy, napravleniya resheniya / G. N. Sokolova // Sotsiologicheskiy Almanakh. 2014. – Vypusk 6. – S. 103–112.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


31. Йоас, Х. Социальная теория : двадцать ввод. лекций / Х. Йоас, В. Кнебль ; пер. с нем. К. Г. Тимофеевой. – СПб. : Алетейя, 2013. – 838 с.

32. Дубровская, Д. В. Миссия иезуитов в Китае : Маттео Риччи и другие, 1552–1775 гг. / Д. В. Дубровская. – М. : Крафт+ : Ин-т востоковедения Рос. акад. наук, 2001. – 251 с.

33. Непомнин, О. Е. История Китая: эпоха Цин XVII – начало XX века / О. Е. Непомнин. – М. : Вост. лит., 2005. – 711 с.

34. Серебряный, А. Я. Восточноазиатская цивилизация: от возникновения до конца XIX в. : текст лекций / А. Я. Серебряный. – Волгоград : Перемена, 2005. – 272 c.

35. Симбирцева, Т. М. «Загадочный барон» П. Г. фон Мел-лендорф и его «прорусская» деятельность в Корее (1882–1885) / Т. М. Симбирцева // Вопросы истории Кореи : Петерб. науч. семинар, 2001 : сб. ст. / С.-Петерб. гос. ун-т. – СПб., 2002. – С. 25–44.

36. Лещенко, Н. Ф. Посол с погонами адмирала. Необыч-ная судьба Е. В. Путятина (1804—1883) / Н. Ф. Лещен - ко. – «Восточный архив». 2015. – № 2. – С. 7–11.

37. Лещенко, Н. Ф. Посольство Н. П. Резанова (1803–1805) и Е. В. Путятина (1852–1855) в Японию / Н. Ф. Лещен - ко // Восточный архив. – М., 2009. – № 1(19). – С. 34–45.

38. Норман, Г. Становление капиталистической Японии: экономические и политические проблемы периода Мэйдзи / Г. Норман ; сокр. пер. с англ. П. П. Топеха ; ред. и предисл. Е. М. Жукова. – М. : Изд-во иностр. лит., 1952. – 231 с.

39. Эйдзиро, Х. Социальная история Японии / Х. Эйдзиро ; пер. с яп. яз. Н. Фельдман ; под ред. Н. И. Конрад, О. В. Плетнер. – М. : Крас. cтуденчество, 1927. – 140 с. – (Труды / Моск. ин-т востоковедения при ЦИК СССР ; 7).

40. Долин, А. Серебряный век японской культуры и поэти-ческое возрождение / А. Долин // Японская поэзия Серебряного века: танка, хайку, киндайси / в пер. А. Долина. – СПб., 2004. – С. 5–12.

41. Молодяков, В. Э. История Японии, XX век / В. Э. Моло-дяков, Э. В. Молодякова, С. Б. Маркарьян. – М. : Крафт+, 2007. – 526 с.

31. Yoas, Kh. Sotsialnaya teoriya : dvadtsat vvod. lektsiy / Kh. Yoas, V. Knebl ; per. s nem. K. G. Timofeyevoy. – SPb. : Aleteyya, 2013. – 838 s.

32. Dubrovskaya, D. V. Missiya iyezuitov v Kitaye : Matteo Richchi i drugiye, 1552–1775 gg. / D. V. Dubrovskaya. – M. : Kraft+ : In-t vostokovedeniya Ros. akad. nauk, 2001. – 251 s.

33. Nepomnin, O. Ye. Istoriya Kitaya: epokha Tsin XVII – nachalo XX veka / O. Ye. Nepomnin. – M. : Vost. lit., 2005. – 711 s.

34. Serebryanyy, A. Ya. Vostochnoaziatskaya tsivilizatsiya: ot vozniknoveniya do kontsa XIX v. : tekst lektsiy / A. Ya. Sereb ryanyy. – Volgograd : Peremena, 2005. – 272 c.

35. Simbirtseva, T. M. “Zagadochnyy baron” P. G. fon Mellendorf i yego “prorusskaya” deyatelnost v Koreye (1882–1885) / T. M. Simbirtseva // Voprosy istorii Korei : Peterb. nauch. seminar, 2001 : sb. st. / S.-Peterb. gos. un-t. – SPb., 2002. – S. 25–44.

36. Leshchenko, N. F. Posol s pogonami admirala. Neobych-naya sudba Ye. V. Putyatina (1804–1883) / N. F. Lesh-chenko. – “Vostochnyy arkhiv”. 2015. – № 2. – S. 7–11.

37. Leshchenko, N. F. Posolstvo N. P. Rezanova (1803–1805) i Ye. V. Putyatina (1852–1855) v Yaponiyu / N. F. Leshc-henko // Vostochnyy arkhiv. – M., 2009. – № 1(19). – S. 34–45.

38. Norman, G. Stanovleniye kapitalisticheskoy Yaponii: ekonomicheskiye i politicheskiye problemy perioda Meyd- zi / G. Norman ; sokr. per. s angl. P. P. Topekha ; red. i predisl. Ye. M. Zhukova. – M. : Izd¬-vo inostr. lit., 1952. – 231 s.

39. Eydziro, Kh. Sotsialnaya istoriya Yaponii / Kh. Eydziro ; per. s yap. yaz. N. Feldman ; pod red. N. I. Konrad, O. V. Plet-ner. – M. : Kras. studenchestvo, 1927. – 140 s. – (Trudy / Mosk. in-t vostokovedeniya pri TSIK SSSR ; 7).

40. Dolin, A. Serebryanyy vek yaponskoy kultury i poeti-cheskoye vozrozhdeniye / A. Dolin // Yaponskaya poeziya Serebryanogo veka: tanka, khayku, kindaysi / v per. A. Dolina. – SPb., 2004. – S. 5–12.

41. Molodyakov, V. E. Istoriya Yaponii, XX vek / V. E. Molo-dyakov, E. V. Molodyakova, S. B. Markaryan. – M. : Kraft+, 2007. – 526 s.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ



УДК 008(476)(=581)“19/20”

КИТАЙСКАЯ ЭТНИЧЕСКАЯ ГРУППА В БЕЛАРУСИ В ХХ – НАЧАЛЕ ХХI в.: ИСТОРИОГРАФИЯ ПРОБЛЕМЫ

Чжан Иньлин, аспирант Центра исследований

белорусской культуры, языка и литературы НАН Беларуси


UDC 008(476)(=581)“19/20”

CHINESE ETHNIC GROUP IN BELARUS IN THE XX – THE BEGINNING OF THE XXI CENTURY: HISTORIOGRAPHY OF

THE PROBLEM

Zhang Yiling, Post-Graduate Student of the Center of Research on the Belarusian Culture, Language and Literature, NAS of Belarus


В статье рассмотрены источники, связанные с историей китайцев на территории Беларуси. Данная работа основана на использовании широкой базы литературы. В качестве источников выступают архивные материалы, научная литература, научно-популярная литература и материалы интернета.Ключевые слова: белорусские китайцы, история, современность, источники.The article considers the resources related to the history of Chinese in Belarus. The work is based on the wide use of literature, including archival materials, scientifi c literature, popular scientifi c literature and Internet materials.Keywords: Chinese in Belarus, past, present, sources.

Введение. После установления в 1992 г. дипломатических отношений между

КНР и Беларусью отношения двух стран не-прерывно и поступательно развиваются. Идут обоюдные миграционные процессы. По дан-ным Белстат за 2017 г., на территории Белару-си количество учебных и трудовых мигрантов из Китая выросло почти в десять раз, по срав-нению с 2013 г. (с 79 до 783 человек). По дан-ным переписи 2009 г., в Беларуси постоянно проживает 1642 китайца, среди них 1522 ки-тайскоязычные, 9 белорусскоязычные, 29 рус-скоязычные и 1 украинскоязычный.

С 2018 г. между двумя странами начал дей-ствовать безвизовый режим. В этой связи ожи-дается увеличение интенсивности взаимных миграций между Китаем и Беларусью. Китай-скую диаспору в Беларуси, как и белорусскую диаспору в Китае, можно рассматривать как важный ресурс, способный повысить эффек-тивность внешней политики и экономических связей двух стран. В Беларуси достаточно дли-тельный период наблюдается интерес к эле-ментам этнокультурных традиций Китая – про-изведения китайской философии, литературы, живописи, культура потребления чая, кулина-рия, искусство композиции фэншуй, прогноз с помощью китайских стратагем, ушу. Иссле-дование аспектов этнокультурного взаимодей-

ствия народов Беларуси и Китая, взаимного обогащения и развития национальных тради-ций, изучение истории этого взаимодействия является важной проблемой как белорусского, так и китайского народоведения.

Основная часть. Появление и расселение китайцев в Беларуси имеет исторические кор-ни. Первая волна миграции выходцев из Китая на территорию современной Беларуси отно-сится ко времени Первой мировой войны. Рус-ским историком Н. А. Поповым были исследо-ваны причины миграции китайцев в тот период [1]. В 1910-е гг. некоторая часть жителей Китая приняла решение эмигрировать в Россию, что-бы кормить семьи. С 1914 по 1917 г. на работах в европейской части империи было использо-вано не менее 150 тысяч китайских рабочих. В Белоруссии они занимались лесоразработ-ками. Однако сложные условия жизни и рабо-ты вызывали протест китайских рабочих. В ав-густе и сентябре 1916 г. в поселке Бородинцы (в 22 верстах от Орши) и недалеко от Минска поднялись их выступления, но успехом эти вы-ступления не увенчались [1, с. 19–21].

Революционные события сплотили китай-ских и белорусских рабочих в борьбе за власть Советов. Белорусский исследователь С. В. Мар- тинович в своей статье рассмотрел некоторые события, в которых принимали участие китай-

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


ские интернационалисты в борьбе за установ-ление советской власти в Витебской и Гомель-ской областях в 1917–1920 гг. [2].

Главным видом деятельности китайцев в 20-е гг. XX в. в Беларуси, в частности, в Ви-тебске и прилежащих к городу районах, была розничная торговля. Об этом, опираясь на ар-хивные материалы, пишет исследователь В. М. Мацеля [3].

Важной страницей истории белорусских ки-тайцев является их участие в создании колхо-зов в Витебской области. К 1 октября 1928 г. почти половина коллективных хозяйств Совет-ской Белоруссии была организована предста-вителями разных национальностей, в том чис-ле китайскими коллективами [4]. В Витебском округе было создано 2 китайских коллективных хозяйства. Наиболее успешным стал опыт ра-боты китайской артели «Марковичи». Она была организована Чжан Ванфу. Информация об этом китайце представлена на страницах исследования В. М. Мацеля [3, с. 11]. Чжан слу-жил в Красной армии, после завершения граж-данской войны вместе с другими китайцами основал коммуну. Ряд исторических доку-ментов связан с именем Михаила-Син Судзи, заместителя председателя колхоза. Летом 1944 г. Син пропал без вести на войне, в на-стоящее время в городе Витебске живут его потомки [5].

Архивные материалы также свидетельству-ют, что вначале в коллектив объединились 7 китайских семей, всего 30 человек. Так как земли имелось в колхозе лишь 17 га. При на-личии в составе членов хороших садоводов и огородников на общем собрании было ре-шено избрать производственное направление. Начав в тяжелых условиях, в результате гро-мадных усилий китайская артель в первые годы играла роль образца настоящего хозяй-ствования [6, л. 19–23]. По свидетельству исто-рика С. Н. Ходина, хорошие навыки в ого-родничестве принесли колхозникам прибыль. Коллектив рассчитался за заем, купил нео бхо -димую технику и скот [7, с. 154].

В период 40-х гг. ХХ в. также имеются до-кументальные свидетельства о белорусских китайцах. 17 июня 1941 г. Чжу Минь, дочь одно-го из выдающихся основателей КНР Чжу Дэ, прибыла в поселок Новоельня близ Дятлова на Гродненщине для отдыха. Через несколько дней поселок был захвачен фашистами и де-вочка оказалась в плену. В 1943 г. она была уг-нана на работу в Германию и чудом осталась в живых [3, с. 20–24]. Самое активное участие в спасении детей принимал разведчик И. И. Ва-

сюкевич. В 1998 г. вышла его книга, в которой изложены события этого периода [8]. Китайский писатель Сяо Цзиньюань также взял интервью у Чжу Минь и опубликовал факты ее биогра-фии, описал ее помощь подполью [9].

Яркой страницей истории китайцев в Бела-руси является участие китайского летчика Тан Дуо в боевых действиях в составе 3-го Бело-русского фронта, отличившегося в боях за ос-вобождение Минска. Китайский журналист Е. Цзефу собрал информацию об этом бойце чести и доблести. 3 июля 1944 г. он участвовал в боях против фашистов за Минск и за это был награжден «Орденом Ленина» [10].

Образование Нового Китая в 1949 г. открыло новые страницы истории китайцев в Белорус-ской ССР. 3 октября 1949 г. Советский Союз и КНР установили дипломатические отноше-ния. Архивные материалы являются одним из доступных источников по исследованию китай-ских граждан по территории современной Бела-руси в период 1950–1960 гг. В это время отно-шения Беларуси с Китаем получили заметное развитие. В Белгосархиве кинофотофонодоку-ментов сохранились фильмы, являющиеся сви-детельствами событий и фактов того периода (1953 г., 1956 г., 1957 г.) [11–13]. Кинодокумента-листы зафиксировали, как китайская делегация знакомится с белорусским автопромом на МАЗе, с хлеборобами колхоза «Рассвет» в Бо-бруйской области; как китайские специалисты проходят производственную практику на Моги-левской фабрике искусственного волокна, где белорусские работницы учат китаянок произ-водству шелкового волокна на новых машинах; как китайские рабочие на Минском станкострои-тельном заводе перенимают советский опыт; как китайская делегация знакомится с планом строи тельства Минска.

В фондах НАРБ также сохраняются доку-менты МИД по вопросу о культурной связи БССР с Китаем. В течение 1955–1963 гг. в БССР прибыли общества работников, арти-стов, писателей, художников и спортменов, ту-ристы из Китая [14]. На основе источников ар-хивов доктор исторических наук В. Г. Шадур-ский в своей статье представил обзор международных культурных мероприятий и приемов китайских делегаций в БССР. Бело-русы познакомились с китайскими фильмами, оперой, живописью (Гохуа) и физкультурой [15].

В 1950–1960 гг. на исторической сцене белорусско-китайских отношений впервые появились студенты из Нового Китая. По дан-ным китайского ученого Чжан Цзяньхуа, чтобы

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


удовлетворять требования развития нового Китая, в 1950–1960 гг. ХХ в. КНР отправил не менее 8000 студентов в советские города, в том числе Минск [16].

В период 1960–1970-х гг. в отношениях между СССР и Китаем существовали опреде-ленные сложности. Только после «оттепели» в конце 1980-х гг. двухсторонние связи начали восстанавливаться. Главным образом, это были культурные контакты. Прибыв в Бела-русь, китайские делегации артистов и писате-лей знакомились со страной, ее культурой и образованием. Минское метро вызвало огромный интерес у представителей делега-ции метрополитена Гуанчжоу (1989) [17]. А в Беловежской пуще восхищался красотой аиста китайский эколог Тан Сыян [18].

Активно развивалось в начале 1990-х гг. двухстороннее сотрудничество в гуманитарной сфере. В 1992–1993 гг. в Беларусь из Китая было доставлено в виде гуманитарной помо-щи значительное количество лекарств, гото-вых лекарственных препаратов противора-диоционного действия, а также медицинского оборудования. С августа 1992 г. группа спе-циалистов китайской традиционной, клиниче-ской и радиационной медицины работала по оказанию помощи населению Беларуси. Врач Чжао Жуйцинь, участница этих событий, опу-бликовала статью о своей работе в Беларуси в течение 9 месяцев. Она также заметила, что в Минске ушу и цигун уже пользовались попу-лярностью [19]. Основные этапы и закономер-ности рапространения в Беларуси китайского ушу и цигун были рассмотрены в работе бело-русского востоковеда и этнолога А. В. Гурко [20, с. 419–434].

Китайская медицинская группа также при-несла в Беларусь китайскую традиционную ме-дицину (лекарственные препараты, иглоука-лывание, массаж). Китайские врачи Гуо Цзин-хуа и Фу Цинин в своей публикации рассказали китайским читателям, что в амбулатории моло-дой врач лечил больного иглоукалыванием и массажем. А на рынке города они заметили, что там китайцы продают маточное желе пчел с женьшенем и лечебные пластыри [21].

После распада СССР в 1992 г. Китай и Бе-ларусь установили дипломатические отноше-ния. Наступил новый период в истории китай-цев в Беларуси. На современном этапе ки-тайское сообщество студентов составляет основную часть тех китайцев, которые прожи-

вают в Беларуси. С развитием Болонского про-цесса белорусское образование пользуется в Китае хорошей репутацией. По-настоящему динамический характер количество китайских студентов в Беларуси получило с середины 90-х гг. ХХ в. По данным в 1998 г., в белорус-ских вузах занимались более 500 китайских студентов [3, с. 133]. А в своей книге Лу Цуню-ань и Хуан Жихань сообщили, что в 2013 г. в БГУ учились 890 китайских студентов [22]. Спустя 6 лет это количество возросло. Кстати, кроме учебы, китайские студенты в свободное время занимаются изучением этнокультурных традиций и истории белорусского общества. Есть сведения об отдельных экспериментах студента Мо Ян по выращиванию овощей в бе-лорусских условиях. Эти овощи и соевые про-дукты пользовались большим спросом у мест-ных жителей.

В распространении китайского языка и культуры и укреплении двухсторонних отно-шений большую роль играет Институт Конфу-ция. Сегодня в Беларуси открыты 3 Института Конфуция. Белорусы разных возрастов посе-щают курсы китайского языка – с 6–7 лет до 40. Язык помогает укреплять дружественные отно-шения и взаимопони мание. Не ко торые китай-цы даже обрели свою любовь за рубежом и об-завелись семьей.

Культура Китая вызывала заметный инте-рес в белорусском обществе в 1990-х гг. Док-тор исторических наук А. В. Гурко отметила восприятие китайских праздничных традиций в современном белорусском обществе. В осо-бенности это связано с празднованием Нового года по китайскому календарю [20, с. 435–446].

На современном этапе наиболее полное исследование особенностей адаптации китай-цев в белорусском обществе и китайской куль-туры было проведено молодым ученым-этно-логом С. Л. Сакумой. В кандидатской диссер-тации он обратил внимание на особенности этносо циальной адаптации китайцев в Белару-си с 1980-х до 2011 г. В его работе рассматри-ваются формирование совре менной диаспоры китайцев в Беларуси и осо бенности ее культу-ры в процессе этнокультурной адаптации [23].

История китайской этнической общности в Беларуси в основном зависит от дружествен-ных отношений между Китаем и Беларусью, с развитием двухсторонних отношений связи будут крепнуть.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ



1. Попов, Н. А. Они с нами сражались за власть советов / Н. А. Попов. – Лениздат, 1959. – 195 с.

2. Мартинович, С. В. Китайские интернационалисты в борьбе за установление советской власти в Белару-сии (1917–1920) / С. В. Мартинович // Беларусь у ХIХ–ХХI стагоддзях : этнакультурныя традыцыi i нацыя-нальна-дзяржауныя працэсы : зб. навук. арт. – Гомель : ГДУ iмя Ф. Скарыны, 2017. – C. 96–101.

3. Мацель, В. М. Становление и развитие дружественных белорусско-китайских отношений / В. М. Мацель. – Барановичи : Баранович. укрупн. тип., 2004. – 189 с.

4. Белсельсаюз. Спраздача за 1927–1928 апэрацыйны год. – Менск, 1928. – С. 3.

5. Син Дзудзи: Чем занимались китайцы в Витебске и почему произошел китайский мятеж под Оршей [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://vkurier.by/132172. – Дата доступа: 02.02.2019.

6. Материалы обследования китайского колхоза «Марко-вичи». НАРБ. – Ф.701. Оп.1. Д.111.

7. Ходзін, С. М. Беларуская вёска ў міжваенны час: шляхі і формы савецкай мадэрнізацыі (1921–1939) / С. М. Ходзін. – Мінск : БДУ, 2014. – 240 с.

8. Васюкевич, И. И. Трагедия белорусского «Артека» / И. И. Васюкевич. – Минск : Полибиг, 1998.

9. Сяо, Цзиньюань. Интервью у дочери маршала Чжу Дэ – профессор Пекинского педагогического университета Чжу Минь / Цзиньюань Сяо // Сычуаньский единый фронт. – Чэнду, 2000. – № 8. – С. 14–16.

10. Е, Цзефу. Китайский летчик в Великой отечественной войне / Цзефу Е // Over the Party History. – Шэньян, 2009. – № 11. – С. 13–16.

11. Киножурнал «Навіны дня», № 18, 1953 г., реж. Ю. Стальмаков, опер. М. Беров, С. Фрид; киностудия «Беларусьфильм».

12. Киножурнал «Савецкая Беларусь», № 10, 1956 г., реж. Л. Матусевич, опер. Ю. Иванцов, Г. Лейбман, С. Фрид, В. Пужевич, И. Вейнерович; киностудия «Беларусь-фильм».

13. Киножурнал «Савецкая Беларусь», № 5, 1957 г., реж. Л. Матусевич, опер. О. Авдеев, Ю. Иванцов, С. Фрид, В. Цеслюк; киностудия «Беларусьфильм».

14. НАРБ. Фонд 907. – Оп. 1. – Д. 300, 303, 357, 548, 721.15. Шадурский, В. Г. Белорусско-китайские общественно-

культурные связи (1949–1966) / В. Г. Шадурский // Беларусь – Китай: история, традиции, опыт, перспек-тивы : труды Междунар. конф., Минск, 23–26 июня 2008 г. – Вып. 3 : в 2-х ч. Ч. 1. – Минск : Акад. Упр. При Президенте Респ. Беларусь, 2008. – С. 58–66.

16. Чжан, Цзяньхуа. Китайские студенты СССР в 50–60 гг. прошлого года и образ СССР в их глазах / Цзяньхуа Чжан // Journal of Overseas Chinese History Studies. – Пекин, 2018. – № 1. – С. 52–60.

17. Цзинь Фэн, Чэн Шаочжан. Доклад по исследованию московского и минского метрополитенов / Фэн Цзинь, Шаочжан Чэнь // Метрополитен и легкорельсовая дорога. – Пекин : Изд-во Пекинского университета ком-муникации, 1989. – № 1. – С. 19–23.

18. Тан, Сыян. Черный аист на болотах / Сыян Тан // Дикие животные, 1992. – № 2. – С. 47–48.

REFERENCES

1. Popov, N. A. Oni s nami srazhalis za vlast' sovetov / N. A. Popov. – Lenizdat, 1959. – 195 s.

2. Martinovich, S. V. Kitayskiye internatsionalisty v borbe za ustanovleniye sovetskoy vlasti v Belarusii (1917–1920) / S. V. Martinovich // Belarus u XIX–XXI stagoddzyakh : etnakulturnyya tradytsyi i natsyyanalna-dzyarzhaunyya pratsesy : zb. navuk. art. – Gomel : GDU imya F. Skaryny, 2017. – C. 96–101.

3. Matsel, V. M. Stanovleniye i razvitiye druzhestvennykh belorussko-kitayskikh otnosheniy / V. M. Matsel. – Bara-novichi : Baranovich. ukrupn. tip., 2004. – 189 s.

4. Belselsayuz. Spravazdacha za 1927–1928 aperatsyyny god. – Mensk, 1928. – S. 3.

5. Sin Dzudzi: Chem zanimalis kitaytsy v Vitebske i pochemu proizoshel kitayskiy myatezh pod Orshey [Elektronnyy resurs]. – Rezhim dostupa: https://vkurier.by/132172. – Data dostupa: 02.02.2019.

6. Materialy obsledovaniya kitayskogo kolkhoza “Markovichi”. NARB. – F.701. Op.1. D.111.

7. Khodzin, S. M. Belaruskaya vyoska u mizhvayenny chas: shlyakhi i formy savetskay madernizatsyi (1921–1939) / S. M. Khodzin. – Mínsk : BDU, 2014. – 240 s.

8. Vasyukevich, I. I. Tragediya belorusskogo “Arteka” / I. I. Va -syukevich. – Minsk : Polibig, 1998.

9. Syao, Tszinyuan. Intervyu u docheri marshala Chzhu De – professor Pekinskogo pedagogicheskogo universiteta Chzhu Min / Tszinyuan Syao // Sychuanskiy yedinyy front. – Chendu, 2000. – № 8. – S. 14–16.

10. Ye, Tszefu. Kitayskiy letchik v Velikoy otechestvennoy voyne / Tszefu Ye // Over the Party History. – Shenyan, 2009. – № 11. – S. 13–16.

11. Kinozhurnal “Naviny dnya”, № 18, 1953 g., rezh. Yu. Stalmakov, oper. M. Berov, S. Frid; kinostudiya “Bela-rusfilm“.

12. Kinozhurnal “Savetskaya Belarus”, № 10, 1956 g., rezh. L. Matusevich, oper. Yu. Ivantsov, G. Leybman, S. Frid, V. Puzhevich, I. Veynerovich; kinostudiya “Belarusfilm”.

13. Kinozhurnal “Savetskaya Belarus”, № 5, 1957 g., rezh. L. Matusevich, oper. O. Avdeyev, Yu. Ivantsov, S. Frid, V. Tseslyuk; kinostudiya “Belarusfilm”.

14. NARB. Fond 907. – Op. 1. – D. 300, 303, 357, 548, 721. 15. Shadurskiy, V. G. Belorussko-¬kitayskiye obshchestvenno-

kulturnyye svyazi (1949–1966) / V. G. Shadurskiy // Bela-rus – Kitay: istoriya, traditsii, opyt, perspektivy : trudy Mezhdunar. konf., Minsk, 23–26 iyunya 2008 g. – Vyp. 3 : v 2-kh ch. Ch. 1. – Minsk : Akad. Upr. Pri Prezidente Resp. Belarus, 2008. – S. 58–66.

16. Chzhan, Tszyankhua. Kitayskiye studenty SSSR v 50–60 gg. proshlogo goda i obraz SSSR v ikh glazakh / Tszyankhua Chzhan // Journal of Overseas Chinese History Studies. – Pekin, 2018. – № 1. – S. 52–60.

17. Tszin Fen, Chen Shaochzhan. Doklad po issledovaniyu moskovskogo i minskogo metropolitenov / Fen Tszin, Shaochzhan Chen // Metropoliten i legkorelsovaya doro- ga. – Pekin : Izd-vo Pekinskogo universiteta kommunikatsii, 1989. – № 1. – S. 19–23.

18. Tan, Syyan. Chernyy aist na bolotakh / Syyan Tan // Dikiye zhivotnyye, 1992. – № 2. – S. 47–48.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


19. Чжао, Жуйцинь. Развитие гигиены и здравоохранения Республики Беларусь / Жуйцинь Чжао // Journal of Medical Research. – Пекин, 1994. – № 2. – С. 1–2.

20. Гурко А. Вл. [и др.] Этнокультурные процессы Цент-ральной Беларуси в прошлом и настоящем / А. Вл. Гурко [и др.] ; науч. ред. А. Викт. Гурко. – Минск : Беларуская навука, 2016. – 539 с.

21. Го Цзинхуа, Фу Цзинин. Китайские лечебные травы в Беларуси / Цзинхуа Го, Цзинин Фу // Journal of Traditional Chinese Medicine Management. – Пекин, 1994. – № 5. – С. 63–44.

22. Lu Congyuan, Huang Rihan. Guiding the Road, Bridging the World: Overseas Chinese and One Belt One Road Initiative / Congyuan Lu, Rihan Huang. – Beijing: Social Sciences Academic Press, 2016. – 318 c.

23. Сакума, С. Л. Особенности этносоциальной адаптации вьетнамцев, китайцев, корейцев и японцев в Беларуси в 1980–2011 гг. / С. Л. Сакума ; редкол.: А. Викт. Гурко, Л. В. Ракова, А. В. Гурко. – Минск : Беларус. навука, 2014. – 123 с.

19. Chzhao, Zhuytsin. Razvitiye gigiyeny i zdravookhraneniya Respubliki Belarus / Zhuytsin Chzhao // Journal of Medical Research. – Pekin, 1994. – № 2. – S. 1–2.

20. Gurko A. Vl. [i dr.] Etnokulturnyye protsessy Tsent¬ralnoy Belarusi v proshlom i nastoyashchem / A. Vl. Gurko [i dr.] ; nauch. red. A. Vikt. Gurko. – Minsk : Belaruskaya navuka, 2016. – 539 s.

21. Go Tszinkhua, Fu Tszinin. Kitayskiye lechebnyye travy v Belarusi / Tszinkhua Go, Tszinin Fu // Journal of Traditio-nal Chinese Medicine Management. – Pekin, 1994. – № 5. – S. 63–44.

22. Lu Congyuan, Huang Rihan. Guiding the Road, Bridging the World: Overseas Chinese and One Belt One Road Initiative / Congyuan Lu, Rihan Huang. – Beijing: Social Sciences Academic Press, 2016. – 318 c.

23. Sakuma, S. L. Osobennosti etnosotsialnoy adaptatsii vyetnamtsev, kitaytsev, koreytsev i yapontsev v Belarusi v 1980–2011 gg. / S. L. Sakuma ; redkol.: A. Vikt. Gurko, L. V. Rakova, A. V. Gurko. – Minsk : Belarus. navuka, 2014. – 123 s.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


УДК 008:[741.5:549.2](=161.3,=581)

ЦВЕТОВАЯ СЕМАНТИКА КАМНЕЙ В БЕЛОРУССКИХ И КИТАЙСКИХ ЮВЕЛИРНЫХ ИЗДЕЛИЯХ

Чжан Цзин, соискатель кафедры культурологии БГУКИ


UDC 008:[741.5:549.2](=161.3,=581

COLOR SEMANTICS OF GEMSTONES IN THE BELARUSIAN

AND CHINESE JEWELRY

Zhang Jing, Applicant of the Department of Cultural Studies, BSUCA


В статье ювелирные изделия рассматриваются как уникальный текст культуры, а цвет как определенный знак данных артефактов. Проводится сравнительный анализ семантического значения цвета камней в китайском и белорусском ювелирном искусстве. Выявляется семантика наиболее распространенных цветов в традиционной и современной культуре, религиозных и философских парадигмах: красного, белого, черного, желтого, синего, зеленого, фиолетового. Подчеркиваются особенности и отличия цветовых символов белорусов и китайцев, выявляется динамика их смысла. Рассматривается взаимообусловленность цветовых предпочтений в белорусской и китайской культуре социокультурными факторами. Раскрывается значимость эстетического потенциала цвета в ювелирных изделиях. Акцентируется символика наиболее распространенных камней, показывается их воздействие на физиологическое и психологическое состояние человека. Данная статья будет способствовать углублению культурных обменов между Республикой Беларусь и Китайской Народной Республикой.Ключевые слова: текст, артефакт, цвет, символ, семантика, драгоценный камень, ювелирные изделия.In this article, jewelry is considered as a unique text of culture, and color as a certain sign of these artifacts. A comparative analysis of the semantic meaning of the color of stones in Chinese and Belarusian jewelry is carried out. The author reveals the semantics of the most common colors in traditional and modern culture, religious and philosophical paradigms: red, white, black, yellow, blue, green, purple. The features and differences of color symbols of Belarusians and Chinese are emphasized, the dynamics of their meaning is revealed. The interdependence of color preferences in Belarusian and Chinese culture by socio-cultural factors is considered. The importance of the aesthetic potential of color in jewelry is revealed. The symbolism of the most common gemstones is emphasized, their impact on the physiological and psychological state of a person is shown. This article will contribute to the deepening of cultural exchanges between the Republic of Belarus and the People's Republic of China.Keywords: text, artifact, color, symbol, semantics, gemstone, jewelry.

Введение. Актуальность цвета в ювелир-ных изделиях определяется постановкой

проблем, связанных с активизацией межкуль-турных коммуникаций в современном мире. Цветовая символика обогащает духовное на-следие народа, в ней закодирована достаточно разнообразная эмоциональная гамма, этно-культурная особенность. В условиях развития стратегического партнерства между Республи-кой Беларусь и Китайской Народной Республи-кой язык ювелирных изделий, его знаково-сим-волическая составляющая является важным средством плодотворного сотрудничества.

Ювелирные изделия являются неотъемле-мой частью материальной и духовной культу-ры каждого народа. В статье они рассматрива-

ются как уникальный текст культуры. Важное значение в раскрытии смыслов ювелирных из-делий принадлежит цвету как определенному знаку данных артефактов. Наиболее востребо-ванным в культурологических исследованиях художественных текстов является семантиче-ский анализ, предполагающий создание опре-деленного контекста для выявления динамики их значения.

В культуре цвет считается самой традици-онной формой восприятия красоты. Его значе-ние в народной культуре белорусов рассмат-ривалось в трудах М. С. Кацера [1], Е. М. Саху-ты [2]. Исследованию артефактов ювелирного искусства посвящены работы Н. Ф. Высоцкой [3], Н. И. Наркевич [4], Л. И. Толкачева [5]. Се-

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


мантика цвета нашла отражение в работах ки-тайских ученых Чэнь Яньцин [6], Хуан Ренда [7], Ло Фэн [8], Сяо Шименг [9]. Выявлению зна-чения цвета в ювелирных изделиях посвящены работы Бьян Юхан [10], Ван Сяоцзяо [11].

Таким образом, следует отметить научный интерес к изучению ювелирного искусства, однако исследование семантики цвета как знака ювелирных белорусских и китайских из-делий не проводилось, что и стало целью данной статьи.

Основная часть. «Красивые вещи окраше-ны», – говорил известный поэт Рабиндранат Тагор [12, с. 66]. И драгоценные камни не явля-ются исключением. Цвет как самый абстракт-ный язык и символ эмоций в любой националь-ной культуре имеет огромный смысл и в юве-лирном искусстве. В качестве инструмента выражения и преображения ювелирных изде-лий он обладает огромным эстетическим по-тенциалом, потому что украшает драгоценно-сти. Вместе с этим цвет передает собственные символические и эмоциональные характери-стики, тем самым воздействуя на физиологи-ческое состояние и психологические эмоции людей посредством зрительного контакта [13, с. 20].

Уникальный цвет является незаменимым элементом культуры в ювелирном дизайне. Он делает драгоценный камень еще более вели-колепным и ослепительным: спокойный таин-ственный сапфир, великолепный пылающий рубин, глубокий зеленый изумруд, яркий тур-малин, красочный опал. Цветовая составля-ющая усиливает ценность ювелирного изде-лия. Использование слов, обозначающих цвет в белорусском и китайском языке, обогащает словарный состав и выявляет при этом осо-бенность мировоззрения данных народов. Наиболее распространенными цветами в юве-лирном искусстве принято считать красный, белый, желтый, зеленый, синий. Предпочтение им обусловлено многими социокультурными факторами: традицией, модой, ценностью кам-ней, стилевыми особенностями эпохи, эстети-ческим вкусом и т. д.

Красный цвет является доминирующим в культуре. У белорусов он символизирует солнце, огромное счастье и высокое положе-ние в обществе; победу. В народной культуре цветовая символика красного цвета отожеств-лялась с бытием, с земной жизнью человека. Красная полоса между двумя белыми симво-лизирует мгновение, а значит, и ценность жиз-ни (например, кладка храмов Полоцкой архи-тектурной школы, орнамент). На изменение цветовой семантики в белорусской культуре повлияло христианство, где красный отожеств-лялся с пролитой кровью Христа и противопо-

ставлялся как земной цвет белому. В иерархии цветового канона VI в., который сложился в Ви-зантийской империи, красный был ниже пур-пурного. В советской культуре культ красного был связан с пролитой кровью в борьбе за по-беду идей революции. В традиционной китай-ской культуре красный цвет воплощает стрем-ление народа к духовной и материальной кра-соте; символизирует богатство и праздничную атмосферу. Он достаточно часто используется на разнообразных китайских фестивалях и праздниках. Доминирующим цветом он стал в свадебном обряде. Само слово «свадьба» оз-начает «красное событие». Свадебные одежды жениха и невесты и все свадебные атрибуты – только красного цвета. На окнах и дверях ново-го дома писали приветствия и пожелания крас-ной краской. Это способствовало радостному настроению, счастью, истребляло зло. Крас-ный цвет считается официальным, позитивно-этическим и высокоморальным в конфуциан-стве [7, с. 34]. В буддизме – это символ храбро-сти, в даосизме – символ удачи (или же оберег от неудач). В современном Китае красный цвет является отражением революционных идей.

Красные драгоценные камни (рубины, крас-ный гранат, турмалин, шпинель и многие дру-гие) не только заставляют чувствовать тепло в холодную зиму, а способны передать и всю радость, смелость, упорство и настойчивость, страсть и любовь, присущие данному цвету. Следует отметить, что красный цвет является воплощением вечности, нескончаемой жиз-ненной силы и энергии, поэтому на Западе яр-ким символом силы и власти человека счита-ется рубин. В Древнем же Китае (во время ди-настии Цин) красные драгоценные камни использовались для украшения шляп высших чиновников, подчеркивая их статус. Корона русских царей и князей Великого княжества Литовского также украшалась рубинами [14, с. 117]. Они пользуются популярностью не только у мужчин, но и у женщин для подчерки-вания своей уверенности, независимости и упрямства. Красный цвет является значимым элементом в государственной символике Ре-спублики Беларусь и Китайской Народной Ре-спублике.

Одним с самых распространенных в бело-русской народной культуре является белый цвет. Вместе с красным и черным он составля-ет основной спектр цветовой символики в ми-фопоэтической картине мира. Семантика бе-лого цвета интерпретируется неоднозначно. Он воспринимается как символ чистоты и свя-тости и противопоставляется красному цвету, который символизирует жизненное начало. В мифологическом контексте белый – вечность Вселенной, знак небытия. В христианской тра-

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


диции белый выступает в качестве символа чистоты и отрешенности. Его светоносность определила белизну одежд Христа, ангелов, апостолов в иконописи. Белый цвет символи-зирует свободу и независимость как главные ценности в жизни каждого человека. В китай-ской культуре белый цвет является традицион-ным. Он символизирует чистоту, доброту и свет. Имеет очень много смысловых значе-ний, в том числе и амбивалентных. В совре-менном Китае родственники и друзья умерше-го часто выражают свое уважение и соболез-нование семье, повязывая черную марлю на руки и прикрепляя белые цветы на грудь. Инте-ресно, что в некоторых местах Могилевщины сохранился схожий обряд: люди, которые идут на похороны, повязывают на левую руку белый платочек. Белый цвет в культуре символизиру-ет и неудачу. Например, в войне или поединке проигравшая сторона всегда использовала «белый флаг» для сдачи. Для маркировки злых духов, коварства в традиционной китайской драме лицо злодея белого цвета. Белый был знаком людей, не имевших славы и власти. В феодальном обществе он отождествлялся с гражданским населением.

Как видим, в белорусской и китайской куль-туре значение белого цвета в основном связы-вали с чистотой, именно поэтому в день свадь-бы невеста облачается в белое платье как символ безупречности. Роль в конфуцианстве белого незначительна, в то время как в даосиз-ме достаточно велика: Лао-цзы считал данный цвет источником духа и мудрости. В буддиз-ме – это символ чистоты и честности, поэтому монахи часто используют белые бусины, сде-ланные Бодхи. Со времен глубокой древности и до сегодняшнего дня наблюдается любовь китайского народа к чистым белым ювелирным изделиям. Например, хотанский нефрит явля-ется символом настоящего джентльмена. Од-нако в современном Китае белый цвет связан с уничижительной политикой реакционного правительства, которую называют «белыми террористическими действиями».

Таким образом, следует отметить, что се-мантика белых камней (бриллианты, кристал-лы, бесцветный турмалин, флюорит, сапфир, циркон, опал, белая жемчужина) связана тра-диционно с чистотой, поэтому они являются символом дружбы и определенных религиоз-ных убеждений, особенно для мужчин. Жен-щины белыми камнями подчеркивают свою женственность, мягкость и чистоту. В белорус-ской культуре, как и в западной, камни белого цвета, особенно бриллианты, являются сим-волом высокого социального и финансового статуса. Китайцы отдавали предпочтение жемчугу.

Богатой семантикой обладает и черный цвет. В белорусской культурной традиции он символизировал цвет земли. С приходом хри-стианства произошла смена его значения. Он отождествляется с горем, трагедией. В иконо-писи используется редко: например, в изобра-жении сатаны, в сюжете сошествия Христа в ад. В древней китайской книге «И Цзин» го-ворится, что цвет неба черный (имели в ввиду небо Севера). Они считали Полярис (Поляр-ную звезду) местом Бога, поэтому черный был королем всех цветов, торжественным и глубо-ким. С одной стороны, он символизирует спра-ведливость и серьезность, например, в народ-ной легенде лицо Бао Гун, Ли Куи и Чжан Фэй черное; с другой стороны, черный цвет симво-лизирует нечто зловещее, страшное из-за сво-ей собственной темноты [7, с. 76]. Черный с белым определили уникальность мировоз-зрения китайцев, выраженное через концеп-цию единства инь и ян, которая является важ-нейшей в восточной философии и отражена во всех сферах жизнедеятельности человека: ре-лигии, фэншуй, медицине, музыке и других. Графическое изображение символа представ-ляет собой идеально ровный замкнутый круг, который делится на две равные половины в виде капель или рыбок, белого и черного цве-та, каждая из которых содержит контрастную точку. Контрастность цветов обозначает их про-тивоположность. Следует отметить, что в тра-диционной китайской культуре черный цвет имеет также унизительный характер и исполь-зуется для описания неправильного, в то время как белый – правильного. Никакого важного зна-чения не приписывалось черному в конфуци-анстве, в даосизме же он наравне с белым играл важную роль. Лао цзы считал черный кра-сивым символом простоты. В буддизме – это знак мудрости. В современном китайском об-ществе черный цвет отожествляется с преступ-ностью, именно поэтому распространено поня-тие «черное общество», преступная группа.

Таким образом, для черного цвета свой-ственна богатая амбивалентная семантика. Его воспринимают как торжественный, благо-родный, изящный, символ справедливости и серьезности, и в то же время он означает тишину, траур, темноту и ад. Следует заме-тить, что именно черный цвет позволяет дру-гим цветам выглядеть более яркими, однако его частое использование или полное отсут-ствие других цветов отрицательно сказывается на эмоциональном состоянии человека. Обыч-но только сильные личности выбирают черные ювелирные изделия. Глубокие драгоценные камни (черные бриллианты, гранат, черный турмалин, обсидиан, оникс, опал и черная жемчужина) символизируют собой настойчи-

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


вость и высокий уровень личного достоинства у мужчин, а также являются символом предан-ности и терпимости у женщин.

Внимание к себе в ювелирном искусстве привлекают и желтые камни: цитрин, турма-лин, сапфир, нефрит, корунд, янтарь и многие другие. В китайской традиционной культуре желтый цвет воспринимается как цвет солнца или же цвет императора, воплощающий в себе независимость, свободу, все великое, священ-ное и торжественное. Обычным людям запре-щалось носить одежду желтого цвета [6, с. 67]. Кроме того, главный тотем китайцев, Дракон, изображался в желтом цвете, и императоры, отождествлявшие себя с ним, свой дворец, ал-тарь и прочее также оформляли в этом цвете. Желтый цвет почитается буддизмом: одежда монахов желтая и храмы также желтые. Кроме того, это один из ортодоксальных цветов в кон-фуцианстве. В то же время в даосизме этот цвет особого значения не имел. В современ-ном Китае священный и благородный желтый цвет – символ надежды и богатства.

В Древнем Риме желтый цвет являлся экс-клюзивным цветом величественного импера-тора и его могущества; в Индии же, например, данный цвет воспринимался как цвет счастья и надежды. Однако символическое значение данного цвета в христианской культуре резко противопоставляется вышеперечисленному, поскольку желтый символизирует собой преда-тельство и разлуку (самый низкий цвет в неко-торых европейских странах). Следует отме-тить, что для мужчин желтые драгоценные камни представляют собой символ уверенно-сти, величественности и независимости; для женщин – элегантности.

Естественным и жизнеутверждающим, но в то же время тихим, глубоким и вечным явля-ется зеленый цвет, который воплощает в себе вечную силу природы и неразрывную связь с ней, что может принести людям неограни-ченную жизненную силу и страсть. Он исполь-зуется для обозначения мира, надежды и про-цветания. В Китае зеленый цвет символизиру-ет молодость; в Индии мир и надежду. В китайской культуре зеленый цвет как знак движения используется в наземном и морском транспорте. Зеленый цвет не имеет огромного значения в конфуцианстве и даосизме, в буд-дизме он символизирует настойчивость. В бе-лорусской народной культуре семантика зеле-ного также связана с молодостью, особенно в фольклоре. В орнаменте зеленый цвет почти не встречается. Однако природные характери-стики зеленых драгоценных камней (изумруды, оливины, малахит, апатит, турмалин и многие другие) сделали их предметом всеобщего при-знания, знаком глубокой интеллектуальной

зрелости и величества, богатого жизненного опыта. Для мужчин это символ счастья, вечной надежды и дружбы; для женщин же это отлич-ный способ подчеркнуть свою элегантность [8, с. 28].

Благородным и величественным цветом в большинстве европейских христианских стран является синий цвет (цвет неба и моря, безграничного океана и необъятной Вселен-ной), символизирующий собой надежду на веч-ное счастье, спокойствие и разум. Так, напри-мер, в христианской живописи платье Девы Марии находит свое выражение именно в си-нем цвете. В современном мире синий цвет иногда ассоциируется и с грустным настроени-ем. Синий также символизирует спокойствие, разум, стремление никогда не сдаваться. Дружба между женщиной и мужчиной в Китае называется синим наперсником.

Спокойные и элегантные синие камни (ко-рунд, аквамарин, лазурит, халцедон, синий опал) для мужчин являются символом высоко-го интеллекта, в то время как для женщин – это символ грациозности и высокой осторожности.

В традиционной восточной культуре (Китай и Япония) благородным и таинственным при-знается фиолетовый цвет, который символизи-рует собой высшую власть. Именно в таком цветовом решении создавались все костюмы правящего класса в восточных странах. В Древнем Китае фиолетовый цвет считался цветом императорской семьи. Запретный го-род в Пекине также известен как «Фиолетовый замок». В Китае есть идиома: фиолетовый ве-тер с востока – это символ удачи. Однако фио-летовый является смесью красного и синего, поэтому несет отрицательное значение. В кон-фуцианстве он воспринимается как нечистый цвет, но в даосизме символизирует благоволе-ние и благородство. Большая часть одежды, которой древние императоры наградили даос-ских священников, была фиолетовой. В буд-дизме фиолетовый выполняет защитную функ-цию для тех, кто читает буддийские писания.

Фиолетовый камень, элегантный, благо-родный, спокойный, является ярким символом фантастики, мечтательности, любви, красивой и благородной, романтики. Он – таинственный шарм и величественная женственность для представительниц прекрасного пола и символ разумных суждений, честолюбия и глубокого достоинства в мужчинах [8, с. 54].

Заключение. Таким образом, семантика цвета в белорусской и китайской культуре фор-мировалась в контексте традиционной культу-ры. Символизм цвета ювелирных изделий в Китае обусловлен религиозно-философски-ми учениями, социальной дифференциацией общества и сильно политизирован. Красный

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


и белый представляют собой самые значимые цвета в китайской культуре, которые не сочета-ются между собой.

Доминирующим фактором динамики значе-ний цвета в белорусской культуре выступило христианство. Традиционная цветовая триада

черный-белый-красный претерпела семанти-ческие изменения. Символика цвета драгоцен-ных камней формировалась в контексте запад-ноевропейской традиции, была знаком не только социального статуса, но и выражением эстетического вкуса.


1. Кацер, М. С. Народно-прикладное искусство Белорус-сии (от первобытного общества до 1917 г.) / М. С. Кацер. – Минск : Вышэйш. шк., 1972 – 173 с.

2. Беларусы / Я. М. Сахута ; рэдкал.: А.І. Лакотка [і інш.] ; АН Республике Беларусь Ін-т мастацтвазнаўства, этна-графіі і фальклору імя К. Крапівы. – Мінск : Бел. навука, 2005 – Т. 8: Дэкаратыўна-прыкладное мастацтва. – 351 с.

3. Высоцкая, Н. Ф. Искусство Беларуси XII–XVIII вв. : авто-реф. дис. … д-ра искусствоведения : 17 0 04 / Н. Ф. Высоцкая ; Акад. художеств России, Ин-т живо-писи, скульптуры и архитектуры им. Е. И. Репина. – Санкт-Петербург, 1994. – 48 с.

4. Наркевич, Н. И. Анализ цветовых предпочтений в сте-клянных украшениях древнего Друцка / Н. И. Наркевич // Культура. Наука. Творчество: сборник научных статей / Белорусский государственный университет культуры и искусств [и др.]. – Минск, 2013. – [Вып. 7]. – С. 333–338.

5. Толкачева, Л. И. Эволюция стилистики ювелирного искусства Беларуси XVII–ХVIII вв. (на примере поти-ров) / Л. И. Толкачева // Этнокультурное развитие Бела-руси в XIX – начале ХXI в. : материалы Междунар. науч.-практ. конф. / редкол.: Т. А. Новогродский (отв. ред.) [и др.]. – Минск : БГУ, 2011 – С. 279–283.

6. 陈彦青.中国传统色彩研究.Чэнь, Яньцин. Исследова-ние традиционных цветов в китайской культуре / Янь-цин Чэнь. – Пекин : Изд-во «Пекинский университет», 2015. – 430 с.

7. 黄仁达.中国颜. Хуан, Ренда. Китайские цвета / Ренда Хуан. – Пекин : Изд-во «Восток», 2013. – 280 с.

8. 骆峰.汉语色彩词的文化审视Ло, Фэн, Исследование цвета в китайской культуре / Фэн Ло – Шанхай : Изд-во «Словарь», 2004. – 93 с.

9. 肖世孟.先秦色彩研究. Сяо, Шименг. Изучение цвета в период до династии Цинь – Пекин : Изд-во «Народ», 2013. – 234 с.

10. 边玉函.首饰设计中宝石材质的色彩表达与工艺实现：论文. . . .硕士. 艺术. Бьян, Юхан. Исследо-вание цвета и технологии в ювелирном дизайнер / Юхан Бьян. – Пекин, 2015. – 61 л.

11. 汪小娇. 现代首饰中色彩运用的探讨. Ван, Сяоцзяо. Использование цвета в современных ювелирных изде-лиях [J] / Сяоцзяо Ван // Чжэцзян: Чжэцзянский проек-тно-исследовательский институт, 2013 – № 1. – С. 174.

12. 冰心,郑振铎.泰戈尔经典诗集. Бин, Синь, Чжэнь, Чжэньдуэт. Классическая поэзия Тагора / Синь Бин, Чжэньдуэт Чжэнь. – Пекин : Изд-во «Новый мир», 2009. – 246 с.

13. 张明玲.色彩文化. Чжан, Минглинг. Цветная культура / Минглинг Чжан. – Пекин : Изд-во «Экономика», 2013. – 193 с.

14. Сyрина, М. О. Цвет и символ в искусстве, дизайне и архитектуре / М. О. Сурина – М. : ИКЦ МарТ, Ростов н/Д : Издат. центр, 2003. – 285 с.

REFERENCES

1. Katser, M. S. Narodno-prikladnoye iskusstvo Belorussii (ot pervobytnogo obshchestva do 1917 g.) / M. S. Katser. – Minsk : Vysheysh. shk., 1972 – 173 s.

2. Belarusy / Ya. M. Sakhuta ; redkal.: A.I. Lakotka [i insh.] ; AN Respubliki Belarus In-t mastatstvaznaustva, etna-grafii i falkloru imya K. Krapívy. – Minsk : Bel. navuka, 2005 – T. 8: Dekaratyuna-prykladnoye mastatstva. – 351 s.

3. Vysotskaya, N. F. Iskusstvo Belarusi XII–XVIII vv. : avtoref. dis. … d-ra iskusstvovedeniya : 17 0 04 / N. F. Vysotskaya ; Akad. khudozhestv Rossii, In-t zhivopisi, skulptury i arkhitektury im. Ye. I. Repina. – Sankt-Peterburg, 1994. – 48 s.

4. Narkevich, N. I. Analiz tsvetovykh predpochteniy v steklyannykh ukrasheniyakh drevnego Drutska / N. I. Narkevich // Kultura. Nauka. Tvorchestvo: sbornik nauchnykh statey / Belorusskiy gosudarstvennyy univer-sitet kultury i iskusstv [i dr.]. – Minsk, 2013. – [Vyp. 7]. – S. 333–338.

5. Tolkacheva, L. I. Evolyutsiya stilistiki yuvelirnogo iskusstva Belarusi XVII–XVIII vv. (na primere potirov) / L. I. Tol-kacheva // Etnokulturnoye razvitiye Belarusi v XIX – nachale XXI v. : materialy Mezhdunar. nauch.-prakt. konf. / redkol.: T. A. Novogrodskiy (otv. red.) [i dr.]. – Minsk : BGU, 2011 – S. 279–283.

6. 陈彦青.中国传统色彩研究. Chen, Yantsin. Issledo-vaniye traditsionnykh tsvetov v kitayskoy kulture / Yantsin Chen. – Pekin : Izd-vo “Pekinskiy universitet”, 2015. – 430 s.

7. 黄仁达.中国颜. Khuan, Renda. Kitayskiye tsveta / Renda Khuan. – Pekin : Izd-¬vo “Vostok”, 2013. – 280 s.

8. 骆峰.汉语色彩词的文化审视. Lo, Fen, Issledovaniye tsveta v kitayskoy kulture / Fen Lo – Shankhay : Izd-vo “Slovar”, 2004. – 93 s.

9. 肖世孟.先秦色彩研究. Syao, Shimeng. Izucheniye tsveta v period do dinastii Tsin – Pekin : Izd-vo “Narod”, 2013. – 234 s.

10. 边玉函.首饰设计中宝石材质的色彩表达与工艺实现：论文. . . .硕士. 艺术. Byan, Yukhan. Issle-dovaniye tsveta i tekhnologii v yuvelirnom dizayne / Yukhan Byan. – Pekin, 2015. – 61 l.

11. 汪小娇. 现代首饰中色彩运用的探讨. Van, Syaots-zyao. Ispolzovaniye tsveta v sovremennykh yuvelirnykh izdeliyakh [J] / Syaotszyao Van // Chzhetszyan: Chzhets-zyanskiy proyektno-issledovatelskiy institut, 2013 – № 1. – S. 174.

12. 冰心,郑振铎.泰戈尔经典诗集. Bin, Sin, Chzhen, Chzhenduet. Klassicheskaya poeziya Tagora / Sin Bin, Chz-henduet Chzhen. – Pekin : Izd-vo „Novyy mir“, 2009. – 246 s.

13. 张明玲.色彩文化. Chzhan, Mingling. Tsvetnaya kultura / Mingling Chzhan. – Pekin : Izd-vo „Ekonomika“, 2013. – 193 s.

14. Surina, M. O. Tsvet i simvol v iskusstve, dizayne i ark-hitekture / M. O. Surina – M. : IKTS MarT, Rostov n/D : Izdat. tsentr, 2003. – 285 s.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

НАШЫ ЮБІЛЯРЫ

ПРОФЕССОРУ ЭМАНУИЛУ ГРИГОРЬЕВИЧУ ИОФФЕ – 80 ЛЕТ

20 марта 2019 г. исполнилось 80 лет белорусскому ученому-историку, политологу, социологу, культурологу, литературоведу, краеведу,

журналисту, публицисту, профессору кафедры социально-гуманитарных дис-циплин исторического факультета, доктору исторических наук, академику Меж-дународной академии изучения национальных меньшинств (1996–2006) Эма-нуилу Григорьевичу Иоффе.

Э. Г. Иоффе родился в городском поселке Березино Березинского района Могилевской области (теперь город Березино Минской области).

После окончания Березинской школы № 2 Эмануил Григорьевич с 1956 по 1961 г. учился на историческом факультете Белорусского государственного университета имени В. И. Ленина.

В 1973 г. он окончил аспирантуру Института истории АН БССР, а в 1975 г. защитил кандидатскую диссертацию на тему «В. И. Пичета как историк социально-экономического раз-вития Беларуси (ХV – первая половина ХVII в.». С 1978 г. Э. Г. Иоффе начал работать в Минском госу-дарственном педагогическом институте имени А. М. Горького, где прошел путь от ассистента до про-фессора кафедры социально-гуманитарных дисциплин исторического факультета.

В 1993 г. Эмануил Григорьевич защитил докторскую диссертацию на тему «Советская историогра-фия социально-экономического развития белорусской деревни в середине ХVII – первой половине ХIХ века», а в 1995 г. ему было присвоено ученое звание профессора.

Э. Г. Иоффе по совместительству работал проректором Еврейского народного университета, про-фессором этого университета (1995–1998), профессором кафедр экономики, социальных наук, иудаики Международного гуманитарного института БГУ (1999–2004), профессором кафедры культурологии фа-культета международных отношений БГУ (2004–2006), преподавал курсы «История Беларуси», «Эконо-мическая история Беларуси» и «Белорусоведение» в Институте управления и предпринимательства и Коммерческом университете управления. Лекции и семинары профессора Э. Г. Иоффе по политоло-гии и социологии, различным спецкурсам отличаются глубиной содержания, различными формами и методами повышения активности студентов, созданием проблемных ситуаций, неразрывной связью теории с практикой. В феврале 2018 г. ученый прочитал «золотую лекцию» студентам второго курса на тему «Личность как система. Процесс социализации личности».

В течение пяти лет Э. Г. Иоффе является председателем Государственной аттестационной комис-сии на второй степени высшего образования (магистратура) юридического факультета БГУ по специ-альности «Политология».

Э. Г. Иоффе – автор и соавтор 2046 печатных работ, в том числе 940 научных работ. Среди них 49 книг по истории, политологии, социологии, культуре, литературоведению, военной истории, истории отечественных и зарубежных спецслужб, истории белорусских евреев, о руководителях БССР. Он явля-ется ответственным редактором и соавтором 21 учебно-методического пособия для студентов вузов и учителей, в том числе с грифом Министерства образования Республики Беларусь. Учебное пособие «Основы политологии» (1991) под редакцией Э. Г. Иоффе хранится в библиотеке Гарвардского универ-ситета (США). Ученый выступил с докладами более чем на 570 международных и республиканских научных конференций, проведенных в Беларуси, России, ФРГ, США, Польше, Украине, Литве, Латвии, Израиле и других странах. Ряд его научных работ опубликован на английском, немецком, украинском, литовском, польском и других языках.

Э. Г. Иоффе внесен существенный вклад в белорусскую историческую науку. Сотни статей Э. Г. Иоф-фе посвящены неизвестным и малоизвестным страницам жизни и деятельности белорусов и урожен-цев Беларуси, прославившим белорусский народ – представителям культуры, науки, политическим и общественным деятелям, видным военачальникам, разведчикам.

В научных работах Э. Г. Иоффе опубликована первая краткая научная биография первого ректора БГУ и одного из основоположников белорусской исторической науки В. И. Пичеты, раскрыт его вклад в изучение социально-экономического развития Беларуси ХV–ХХ вв.

В монографии Э. Г. Иоффе «Из истории белорусской деревни (Советская историография социально-экономического развития белорусской деревни середины ХVII – первой половины ХIХ века)» (1990) осве-

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ


щены достижения советских историков в исследовании социально-экономического положения двух ос-новных классов феодального общества и классовой борьбы белорусского крестьянства. Э. Г. Иоффе впервые исследовал методологию и методику работ белорусских историков по этой проблеме.

В ряде статей ученый проанализировал процесс создания и деятельности Института белорусской культуры, а также его преобразования в Белорусскую академию наук. Во многих своих работах Э. И. Иоф-фе исследовал сложный путь формирования белорусской советской государственности в 1918–1921 гг.

Э. Г. Иоффе является автором первого биографического справочника «От Мясникова до Малофее-ва. Кто руководил БССР» (Минск, 2008), в котором впервые в Беларуси даны неизвестные и малоиз-вестные страницы биографии руководителей Компартии Беларуси, председателей ЦИК БССР и Пре-зидиума Верховного Совета БССР, главах правительства БССР, а также является автором первого и единственного в нашей республике справочника «Высшее партизанское командование Белоруссии. 1941–1945» (Минск, 2009).

Существенным вкладом в историческую науку стала книга Э. Г. Иоффе о деструктивной деятель-ности немецких спецслужб на территории БССР в 1939–1945 гг. «Абвер, полиция безопасности и СД, тайная полевая полиция, отдел “Иностранные армии – Восток” в западных областях СССР. Стратегия и тактика. 1939–1945» (Минск, 2008), а также книга «Когда и зачем Гитлер и другие высшие чины на-цистской Германии приезжали в СССР» (Минск, 2010), монографии «Пантелеймон Пономаренко: “же-лезный сталинист” (Минск, 2015), «Лаврентий Цанава: Его называли “Белорусский Берия” (Минск, 2016), «Шеф МГБ БССР Лаврентий Цанава: известный и неизвестный» (2018).

Научные работы Э. Г. Иоффе посвящены также истории белорусских евреев. В 1996–1997 гг. в Мин-ске вышли в свет два издания учебника по истории евреев Беларуси под названием «Страницы исто-рии евреев Беларуси». Неизвестным и малоизвестным страницам истории евреев Бреста, Витебска, Гомеля, Минска, Могилева и Березино от рубежа Х–ХI по ХХ в. посвящена книга «По достоверным ис-точникам. Евреи в истории городов Беларуси» (Минск, 2001).

Руководитель научного проекта о нацистском геноциде еврейского населения Беларуси в 1941–1944 гг. по гранту Министерства образования Республики Беларусь в 1990-х гг.

Ряд статей Э. Г. Иоффе посвящен истории белорусских евреев в годы Великой Отечественной вой-ны, особенно истории Холокоста на белорусской земле. Э. Г. Иоффе является автором монографии «Белорусские евреи: трагедия и героизм: 1941–1945» (Минск, 2003).

Профессор Э. Г. Иоффе в 1998–1999 года являлся руководителем научного проекта «Демографи-ческие потери белорусского народа в годы Великой Отечественной войны». Одним из результатов этого проекта стало опубликованное в белорусских газетах и журналах число погибших граждан БССР в 1941–1945 гг., составившее более чем 3 млн человек. Данный показатель привел к пересмотру офи-циального вывода о каждом четвертом погибшем жителе БССР. Э. Г. Иоффе привел неоспоримые дан-ные о том, что в годы Великой Отечественной войны погиб каждый третий житель БССР.

В своих публикациях и выступлениях на международных и научных конференциях Э. Г. Иоффе вы-ступает в качестве инициатора увековечения памяти жертв нацизма и активных участников Великой Отечественной войны, особенно внесших свой весомый вклад в освобождение Беларуси в 1943–1944 гг. Речь идет о советских военачальниках и партизанских командирах. Кроме того, он убедительно доказы-вает необходимость увековечения памяти ученых и деятелей культуры, внесших свой вклад в развитие экономики, науки и культуры Беларуси.

Э. Г. Иоффе вносил и вносит существенный вклад в подготовку и аттестацию высококвалифициро-ваных научных кадров в качестве члена Совета по защите докторских диссертаций по историческим наукам в БГУ и БГПУ, члена Совета по защите кандидатских диссертаций по историческим наукам при Белорусском научно-исследовательском институте документоведения и архивного дела. В настоящее время профессор Э. Г. Иоффе является членом Совета по защите кандидатских диссертаций по исто-рическим наукам при БГПУ, членом редколлегии ряда научных журналов, выступает экспертом по раз-личным темам при проведении круглых столов.

Профессор Э. Г. Иоффе принимал участие в 35 фильмах телеканала ОНТ в рубрике «Обратный отсчёт», телеканалах «Беларусь-1», «Беларусь-24», «Мир». В частности, он выступил экспертом четы-рехсерийного документального фильма «БССР. Неизвестная история».

Профессор Э. Г. Иоффе принимает активное участие в общественной жизни нашей республики, города Минска, Московского района г. Минска, БГПУ и исторического факультета БГПУ.

Э. Г. Иоффе член Белорусского союза журналистов, заместитель председателя Совета ветеранов журналистики г. Минска. Академик и член президиума Международной академии изучения националь-ных меньшинств (1996–2006), член учебно-методического объединения Министерства образования Ре-спублики Беларусь по специальности 1-230106.1-238007 «Политология» (по направлениям), эксперт по национальным отношениям Белорусской секции Международного общества прав человека, член прав-ления исторического общества «Тростенец» и исторического фонда «Тростенец», член проблемного

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

Нашы юбіляры 185

совета по политическим и социологическим наукам при кафедре социально-гуманитарных дисциплин БГПУ, член проблемного совета по историческим наукам при историческом факультете БГПУ, член лек-торской группы Белорусского государственного педагогического университета имени Максима Танка, директор научных программ Белорусского союза еврейских общественных объединений и общин (1993–2004).

Э. Г. Иоффе награжден медалью «За воинскую доблесть», Почетной грамотой Национального со-брания Республики Беларусь, почетными знаком «Выдатнік адукацыі Рэспублікі Беларусь», нагрудными знаками «За значны ўклад у развіццё БДПУ», «Общество “Знание” Республики Беларусь. 60 лет (1947–2007)», Почетными грамотами и грамотами Министерства высшего и среднего специального образова-ния СССР, Министерства высшего и среднего специального образования БССР (1982, 1984), Минского гороно, Первомайского районо г. Минска, Юбилейной грамотой и Почетными грамотами ректората Минского государственного педагогического института имени А. М. Горького и Белорусского государ-ственного педагогического университета имени Максима Танка, Благодарственной грамотой Общества по распространению политических и научных знаний Белорусской ССР, Почетными грамотами Минско-го обкома профсоюза работников просвещения, высшей школы и научных работников, Правления мин-ской городской организации «Общества “Знание”», юбилейными медалями «75 лет партизанскому дви-жению в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг», «100 год Узброеным Сілам Рэспублікі Беларусь».

Ректорат БГПУ, редакционная коллегия и редакция журнала «Весці БДПУ»поздравляют Эмануила Григорьевича с юбилеем и желают дальнейших творческих

успехов в профессиональной и общественной деятельности на благо нашей страны!

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

ДА ВЕДАМА АЎТАРАЎПры накіраванні рукапісу ў рэдакцыю

просьба прытрымлівацца наступных правіл:

1. Артыкул падаецца ў рэдакцыю часопіса на электронным носьбіце і ў двух якасна надрукаваных (на аркушах фарма-та А4) экзэмплярах. Аб’ём артыкула павінен складаць не менш чым 0,35 аўтарскага аркуша, г. зн. 14 000 друкаваных знакаў, куды ўключаны прабелы паміж словамі, знакі прыпынку, лічбы і г. д., як правіла, не менш чым 5,5 (але не больш за 10) старонак тэксту, надрукаванага праз 1,5 інтэрвалу шрыфтам Times New Roman вышынёй 14 пунктаў у тэкставым рэдактары MS Word. У дадзены аб’ём уваходзяць тэкст, табліцы, рысункі, спіс літаратуры, якія павінны быць выкананы ў адпаведнасці з наступнымі патрабаваннямі:• матэрыял артыкула павінен знаходзіцца ў адным файле;• файл павінен мець стандартнае расшырэнне DOC, DOCX або RTF;• дыяграмы, малюнкі і схемы павінны быць выкананы ў фармаце, які забяспечвае выразнасць перадачы ўсіх дэта-

лей, і размешчаны ў асобных радках паміж абзацамі ў плоскасці тэксту пасля першай спасылкі на іх; арыгіналы малюнкаў і схем павінны мець адно з наступных расшырэнняў: рэдактуемыя (CDR, VSD, WMF, EMF) або нерэдак-туемыя добрай якасці (TIFF, JPG); формулы павінны быць набраны ў рэдактары формул MathType; дыяграмы павінны быць выкананы ў рэдактары MS Excel.

2. Патрабаванні да афармлення артыкула:• у артыкуле на дзвюх мовах (мове артыкула і англійскай) указваюцца ініцыялы і прозвішча, вучоная ступень і зван-

не аўтара (аўтараў), арганізацыя, якую ён (яны) прадстаўляе (напрыклад, І. І. Пятроў, кандыдат … навук, дацэнт кафедры … БДПУ);

• назва артыкула на дзвюх мовах (мове артыкула і англійскай) павінна адлюстроўваць яго змест, быць лаканічнай, утрымліваць ключавыя словы, што дазволіць індэксаваць артыкул; выкарыстанне формул у назве недапу шчальна;

• змест артыкула павінен складацца з лагічна завершаных раздзелаў і ўтрымліваць наступныя часткі: уводзіны, асноўную частку, заключэнне.

Ва ўводзінах даецца кароткі агляд літаратуры па праблеме, указваюцца нявырашаныя раней пытанні, фармулюецца і абгрунтоўваецца мэта, падаюцца спасылкі на працы іншых аўтараў за апошнія гады, а таксама на зарубежныя публікацыі.

Асноўная частка ўключае апісанне методыкі, тэхнічных сродкаў, аб’ектаў і зместу даследаванняў, праведзеных аўта-рам (аўтарамі). Атрыманыя рэзультаты павінны быць абмеркаваны з пункту гледжання іх навуковай навізны і супастаў-лены з адпаведнымі вядомымі данымі. Асноўная частка можа дзяліцца на падраздзелы з паясняльнымі падзагалоўкамі.

У заключэнні ў сціслым выглядзе павінны быць сфармуліраваны атрыманыя рэзультаты з указаннем іх навізны і магчымасцей прымянення вынікаў даследавання на практыцы;

• спіс цытуемых крыніц і літаратуры размяшчаецца ў канцы тэксту, спасылкі нумаруюцца адпаведна парадку іх цы-тавання ў тэксце. Парадкавыя нумары спасылак пішуцца ў квадратных дужках па схеме: [1, c. 25–31];

• спіс літаратуры афармляецца ў адпаведнасці з патрабаваннямі ВАКа, змешчанымі ў Інструкцыі па афармленні дысертацый, аўтарэферата і публікацый па тэме дысертацый (зацверджана пастановай Вышэйшай атэстацыйнай камісіі Рэспублікі Беларусь 28.02.2014. № 3).

3. Да артыкула з пазначаным індэксам УДК павінны быць прыкладзены рэкамендацыя кафедры, рэцэнзія спецыяліста ў пэўнай галіне, даведка аб выніках праверкі тэкставага дакумента на наяўнасць запазычанняў, выкананай у праграме «Антиплагиат.ВУЗ», анатацыя на мове артыкула (100–150 слоў) і на англійскай мове, спіс ключавых слоў на мове артыкула і на англійскай мове. Анатацыя павінна змяшчаць толькі тэкставую інфармацыю. Выкарыстанне формул і іншых графічных матэрыялаў недапушчальна.

4. Артыкулы, прадстаўленыя аспірантамі, дактарантамі або саіскальнікамі ў год заканчэння навучання, друкуюцца ў першую чаргу.

5. Аўтары нясуць адказнасць за накіраванне ў рэдакцыю артыкулаў, апублікаваных раней або прынятых да друку іншымі выданнямі.

6. Асноўным крытэрыем мэтазгоднасці публікацыі з’яўляюцца профільнасць, навізна і навуковасць артыкула. Калі па рэкамендацыі рэцэнзента артыкул вяртаецца аўтару на дапрацоўку, то дапрацаваны рукапіс зноў разглядаецца рэдкалегіяй і датай паступлення лічыцца той дзень, калі рэдакцыя атрымала яго канчатковы варыянт.

7. Рэдакцыя часопіса не ўтрымлівае плату з аўтараў за публікацыі навуковых артыкулаў і не выплачвае аўтарскіх ганарараў.

УВАГА!1. Пры невыкананні ўказаных патрабаванняў матэрыялы да публікацыі не прымаюцца.2. Рэдкалегія пакідае за сабой права канчатковага рашэння аб публікацыі артыкула і перапіскі па матывах

адхілення матэрыялаў не вядзе. Рукапісы аўтарам не вяртаюцца.3. Артыкулы размяшчаюцца ў рэпазіторыі БДПУ.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

К СВЕДЕНИЮ АВТОРОВПри подаче рукописи в редакцию

просьба придерживаться следующих правил:

1. Статья предоставляется в редакцию журнала на электронном носителе и в двух качественно напечатанных (на листах формата А4) экземплярах. Ее объем должен составлять не меньше 0,35 авторского листа, то есть 14 000 знаков, включая пробелы между словами, знаки препинания, числа и т. д., как правило, не менее 5,5 (но не более 10) стра-ниц текста, напечатанного через 1,5 интервала шрифтом Times New Roman высотой 14 пунктов в текстовом редакто-ре MS WORD. В структуру статьи должны входить текст, рисунки и список литературы, соответствующие следующим требованиям:• материал статьи должен находиться в одном файле;• рисунки и схемы выполняются в черно-белом варианте и в формате, который обеспечивает яркость передачи всех

деталей; оригиналы рисунков и схем должны иметь одно из следующих расширений: редактируемые (CDR, VSD, WMF, EMF) или нередактируемые (TIFF, JPG,).

2. Требования к оформлению статьи:• в статье на двух языках (языке статьи и английском) указываются инициалы и фамилия, ученая степень и звание

автора (авторов), организация, которую он (они) представляет (например, И. И. Петров, кандидат педагогических наук, доцент кафедры педагогики БГПУ);

• название статьи на двух языках (языке статьи и английском) должно отражать ее содержание, быть лаконичным и указывать на связь публикации с темой диссертационного исследования, содержать ключевые слова, что по-зволит индексировать статью; использование формул в названии недопустимо;

• содержание статьи — это логично завершенные разделы, в которые входят введение, основная часть, заключение;• список цитируемых источников и литературы помещается в конце научной статьи, ссылки нумеруются согласно

порядку их цитирования в тексте. Порядковые номера ссылок пишутся в квадратных скобках по схеме [1, с. 35–38];• список литературы оформляется согласно требованиям ВАКа, указанным в Инструкции по оформлению диссер-

тации, автореферата и публикаций по теме диссертации (утверждена постановлением Высшей аттестационной комиссии Республики Беларусь 28.02.2014. № 3).

3. К статье с обозначенным индексом УДК прилагаются рекомендация кафедры, рецензия специалиста в определенной области, справка о результатах проверки текстового документа на наличие заимствований, выполненной в праграм-ме «Антиплагиат.ВУЗ», аннотация на языке статьи (100–150 слов) и на английском языке, а также ключевые слова на языке статьи и на английском языке. Аннотация должна содержать только текстовую информацию. Применение формул и других графических материалов недопустимо.

4. Основными критериями целесообразности публикации является профильность, новизна и научность статьи. Если по рекомендации рецензента статья возвращается автору, то доработанная рукопись вновь рассматривается редколлегией.

5. Статьи, представленные аспирантами, докторантами или соискателями в год окончания обучения, публикуются вне очереди.

6. Авторы несут ответственность за предоставление в редакцию материалов, опубликованных ранее или принятых в печать другими издательствами.

7. Редакция журнала не взимает плату с автора за публикацию научных статей и не выплачивает авторский гонорар.

ВНИМАНИЕ!1. При невыполнении указанных требований материалы к публикации не принимаются. 2. Редколлегия оставляет за собой право окончательного решения о публикации статьи и переписки по мотивам

отклонения материалов не ведет. Рукописи авторам не возвращаются.3. Статьи размещаются в репозитории БГПУ.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

TO AUTHORSBefore submitting the manuscript to the editorial office

authors should adhere to the following rules:

1. The article is submitted to the editorial office on an electronic carrier and in two hard copies printed in high quality(on A4 paper format). The volume of the article should make up not less than 0.35 author’s sheet, i. e. 14 000 printed characters including spaces between words, punctuation marks, numbers etc.; as a rule not less than 5.5 (but not more than 10) pages of text printed with 1,5 line height, in Times New Roman font of size 14 in the word processor MS Word. The given volume includes text, tables, pictures, bibliography, which must be drawn up according to the following requirements:• the material of the article must be in one file;• the file must have the standard extension DOC, DOCX or RTF;• diagrams, pictures and schemes must be made in the format which provides the expressiveness of all details and be

placed in separate lines between paragraphs in the plane of the text after the first reference to them; the originals of pictures and schemes must have one of the following extensions: CDR, VSD, TIFF, JPG, WMF, EMF; formulae must be typed in the equation editor MathType; diagrams must be made in the editor MS Excel.

2. Requirements to drawing up of the article:• the article must contain the initials and the last name, the academic degree and the academic rank of the author,

the represented organization in three languages (Belarusian, Russian and English) (e. g. I. I. Petrov, Candidate of ..., Associate Professor of ... Chair, BSPU);

• the title of the article in two languages (the language of the article and English) must reflect its contents, be compact, contain key words that allow to index the article; no formulae are admissible in the title;

• the contents of the article must consist of logically completed sections and contain the following parts: introduction, the main body, conclusion.

The introduction gives a brief review of literature on the problem, states the issues that have not been settled before, draws up and substantiates the objective, gives the references to the works of other authors during the recent years as well as foreign publications.

The main body contains description of the methods, technological facilities, objects and contents of the research carried out by the author (authors). The obtained results must be considered from the viewpoint of their scientific novelty and be correlated with the respective known data. The main body can be divided into subsections with explanatory subtitles.

The conclusion must briefly reflect the obtained results, their novelty and the possibilities of using the results of the research in practice;

• the list of the cited sources and literature is placed in the end of the text, the references are numerated according to the order of their citing in the text. The numbers of the references are given in square brackets according to the scheme: [1, p. 25–31];

• the bibliography list is drawn up according to the requirements of HAC, placed in the Instruction on drawing up theses, abstracts and publications on the topic of the thesis (approved by the decision of the Higher Attestation Commission of the Republic of Belarus 28.02.2014. No 3).

3. The article with the marked index UDC must be supplemented with the attached recommendation of the department, certificate about the results of borrowings check of the text document performed in the program “Antiplagiat.vuz”, review of a specialist in the certain branch, a summary in the language of the article (100–150 words) and in English, the list of key words in the language of the article and in English. Using formulae and other graphic materials is not admissible.

4. The articles submitted by post-graduate students, doctoral candidates or seekers in the last year of their studies are published in the first place.

5. The authors bear the responsibility for submitting to the editorial office of the articles which have been published before or accepted for publishing by other editions.

6. The main criteria of expedience of the article are its correspondence to the certain profile, novelty and scientific character of the article. If the article is given back to the author for improvement under advice of the reviewer, the improved manuscript is being considered by the editorial board again, and the date of submission is the day when the editorial office receives the final variant of the manuscript.

7. The editorial office does not keep back the pay of authors for publishing the scientific articles and does not pay off royalties.

ATTENTION!1. At non-fulfillment of the above-mentioned requirements the materials are not accepted to publishing.2. The editorial office reserves the right of the final decision about publishing the article and does not carry on

correspondence concerning refusal of the materials.3. Texts of the articles of the journal enter in the repository of BSPU.

Вучэб

на-вы

даве

цкi ц

энтр

БДПУ

vesti 2 19 ser 2 24.06.19...BSPU Bulletin 2(100) 2019 SERIES 2. History. Philosophy. Political...

Documents

Transcript of vesti 2 19 ser 2 24.06.19...BSPU Bulletin 2(100) 2019 SERIES 2. History. Philosophy. Political...