Tiger: Hope for Rescue

СПЕЦИАЛЬНЫЙ ВЫПУСК SPECIAL ISSUE

ТИГРTIGER

НАДЕЖДА НА СПАСЕНИЕHOPE FOR RESCUE

Всего триста лет назад на Земле проживало раз в десять меньше людей, чем сегодня – чуть больше 600 миллионов человек, точно никто не считал. И около 160 тысяч тигров. Сегодня, когда человечество вплотную подошло к 7-миллиардной отметке, тигров насчитывается не более 3200 особей. Тигр – не первый и не по-следний вид животных на нашей планете, поставлен-ный людьми на грань исчез-новения. Но это первое животное, судьба которого заставила человечество объединить усилия на столь высоком уровне: впервые лидеры 13 стран соберутся в одном месте с одной це-лью – спасти исчезающий вид животных. Почему имен-но тринадцати? Потому что на территории всех осталь-ных стран тигров уже не ос-талось. Мало того, существу-ет опасение, что делегации из некоторых стран, прибыв-шие на тигровый саммит, прилетели зря – тигры в них уже истреблены.

Впервые за спасение жи-вотных человечество взялось на столь высоком уровне – на другом проблему уже не решить. Пожелаем саммиту удачи и осуществления поставленной цели – увеличения общей числен-ности диких тигров на территории их обитания с 3,2 тысячи до 7 тысяч особей к 2022 году, следующему Году тигра. Уж очень хотелось бы, чтобы тигры остались не только на фотографиях National Geographic, которые вы увидите в этом специальном выпуске журнала.

Александр Грек

О Т РЕДАКТОРА «NG РОССИЯ» E ditor’s NotE

МАРК ТИЕССЕН/MARC TIESSEN

only 300 years ago, 10 times fewer people lived on the earth than today—slightly more than 600 million; no one counted exactly. At that time, around 160,000 tigers also roamed the planet. Today, whereas the human population has almost reached the seven million mark, tigers number no

more than 3,200. The tiger is not the first nor is it the last animal humans have driven to the point of extinction. But it is the first animal whose fate has led us to combine our efforts at such a high level. For the first time, the leaders of 13 countries will come together in one place with the single purpose of saving a disappearing animal species. Why only 13 countries? Because there are already no tigers left in any other countries. Moreover, there is the fear that the delegations of some of these countries will fly to the International Forum on Tiger Conservation in vain, as the tigers within their borders have already been exterminated.

For the first time, humanity has undertaken the rescue of an animal species at such a high level, because at any other level we would not be able to solve this problem. We wish the summit success in realizing the goal placed before it: to increase of the total number of wild tigers across their range from 3,200 to 7,000 by 2022, the next Year of the Tiger. Because we'd very much like to see the tiger survive elsewhere besides the photographs of National Geographic, which you can see in this special edition of the magazine. Alexander Grek

Содержание

от редактора

Тигры на высшем уровнеТеКСТ: СЮЗан ЛаМПКин

Последний шанс ТеКСТ: джон СаЙденСТиКер,

СЮЗан ЛаМПКин

Лучшие фотографии

Белые тигры ТеКСТ: МариЯ КожеВниКоВа

Тигриный глаз ТеКСТ: андреЙ жУраВЛеВ

Властелин индийских джунглей ТеКСТ: СТенЛи Бриден

ФоТоГраФии: БеЛинда раЙТ

Узы родства ТеКСТ: СТиВен дж. о'БраЙен, андреЙ жУраВЛеВ

риСУнКи: МаУриЦио анТон

Под знаком синего тигра ТеКСТ: андреЙ жУраВЛеВ

Помочь амурскому тигруТеКСТ: СерГеЙ араМиЛеВ

ФоТоГраФии: ГоВард Б. КВиГЛи, МориС дж. ХорноКер

оБ Лож Ка: Амурский тигр. ФОТОГРАФИЯ: АНТОН АВЕРЬЯНОВ COVER: Amur tiger. PHOTO: ANTON AVERIANOV

РОССИЯ

COntEnt

Editor's note

tigers at the topBY SUSAn LAMPKIn

tigers in CrisisBY JOHn SEIDEnStICKER,

SUSAn LAMPKIn

Best Photos

White tigersBY MARIA KOZHEVnIKOVA

tiger's EyeBY AnDREY ZHURAVLEV

Lord of the Indian JungleBY StAnLEY BREEDEn

PHOtOGRAPHS BY BELInDA WRIGHt

the Family LineBY StEPHEn J. O'BRIEn, AnDREY ZHURAVLEV

ARt BY MAURICIO AntOn

Under the Sign of the Blue tiger BY AnDREY ZHURAVLEV

Saving Amur tigers BY SERGEY ARAMILEV

PHOtOGRAPHS BY HOWARD B. QUIGLEY, MAURICE G. HORnOCKER

2

6

12

28

30

32

56

66

84

И Л ЛЮ С Т РА Ц ИИ ПРЕ ДО С ТА В ЛЕНЫ В С ЕМИРНЫМ Б А НКОМ/ ILLUSTRATIONS COURTESY OF WORLD BANK

ноЯБрЬ 2010 nOVEMBER

2 national geographic Р О С СИЯ national geographic RUSSIA 3

Двадцать третьего ноября 2010 года

лидеры 13 стран соберутся в Санкт-

Петербурге на первую в мире

встречу на высшем уровне, посвя-

щенную спасению животных – Международ-

ный Форум по проблемам сохранения тигров,

известный также как тигровый саммит. На

этой встрече председатель правительства РФ

Владимир Путин и руководители правительств

Бангладеш, Бутана, Камбоджи, Китая, Индии,

Индонезии, Лаоса, Малайзии, Мьянмы, Непа-

ла, Таиланда и Вьетнама намерены подписать

Санкт-Петербургскую декларацию в под-

тверждение твердого решения всемерно

содействовать предотвращению вымирания

диких тигров. Эти тринадцать стран являются

последним убежищем самого символически

насыщенного вида диких животных Азии, и

именно от них зависит его судьба.

On November 23, 2010, leaders of

13 countries will assemble in St.

Petersburg. The International Forum

on Tiger Conservation (also known

as the “Tiger Summit”) will be the first high-level

meeting anywhere to save an endangered spe-

cies. Russian Prime Minister Vladimir Putin and

government leaders from Bangladesh, Bhutan,

Cambodia, China, India, Indonesia, Laos, Malay-

sia, Myanmar, Nepal, Thailand, and Vietnam will

sign the St. Petersburg Declaration affirming

their resolve to save wild tigers from extinction.

These 13 countries are the last refuges of Asia’s most iconic species and stewards of its fate. But this magnificent cat is also a global symbol of biodiversity and the crisis it is in. So these government leaders will be joined by representatives of other governments and heads of relevant international organizations.

Held in the United Nations Year of Biodiversity and the Asian Year of the Tiger, the summit will endorse a

Tigers at the Top

Участники тигрового саммита, проводимого в Год тигра, который также объявлен ООН Годом био-разнообразия, должны утвердить Глобальную про-грамму восстановления популяции тигра. Програм-ма включает неотложные комплексные меры на национальном и международном уровне и призва-на обеспечить увеличение общей численности диких тигров на территории ареала их обитания с 3,2 тысячи до 7 тысяч особей к 2022 году, следую-щему Году тигра.

Многие понимают, что именно сейчас решается судьба диких тигров. В прошлом столетии числен-ность этих зверей резко сократилась со 100 тысяч до 3,2 тысячи, и продолжает уменьшаться. Органи-зованная транснациональная нелегальная торговля дикими животными позволяет преступникам полу-чать огромную прибыль за счет удовлетворения потребительского спроса на шкуры, кости и органы тигров, а также на продукцию из них, несмотря на то что такая торговля запрещена законом. Пользу-ясь бедственным положением малоимущего насе-ления территорий, прилегающих к тигровым запо-ведникам, перекупщики превращают крестьян в браконьеров. Охотники убивают животных, образу-ющих кормовую базу тигров, лишая их возможности выжить. В результате безответственной человече-ской деятельности, включая коммерческое сельско-хозяйственное производство и строительство объ-ектов инфраструктуры, резко сократились некогда обширные территории обитания тигров, и создалась угроза их полного исчезновения.

Global Tiger Recovery Program of urgent and compre-hensive national and international actions to double the number of tigers across their range, from 3,200 today to 7,000 by 2022, the next Year of the Tiger.

Many would say it is now or never for wild tigers. In the past century, tiger numbers plummeted from 100,000 to about 3,200 and continue to fall. In an or-ganized transnational illegal wildlife trade, criminals earn large profits feeding illicit consumer demand for tiger parts and products; they take advantage of poor people living around tiger reserves to recruit poachers. People hunt the prey tigers need to survive. Adverse human activities, including commercial agriculture and infrastructure development, have replaced vast ex-panses of the tiger’s habitat and threaten to take it all.

Typically in most countries, the responsibility for wild-life conservation belongs to a single ministry or agency that is often underfunded. But counteracting the di-verse threats to wild tigers will take the additional par-ticipation of many others, including those devoted to finance, the criminal justice system, land-use planning, and infrastructure development. Public support for pro-tecting tigers and their landscapes is also essential. Thus, the summit is important because it will signal to officials that political will and commitment exists at the highest level to eliminate these threats before the wild tiger’s extinction become inevitable.

It is also important as a venue for enlisting the sup-port of the public and of civil society. The summit will raise awareness of the tiger’s place in nature and cul-ture and of its plight. Among the associated events will

Тигры на высшем уровне

ИЛЛЮСТРАЦИИ ПРЕДОСТАВЛЕНЫ ВСЕМИРНЫМ БАНКОМ/ ILLUSTRATIONS COURTESY OF WORLD BANK

текст: СЮЗАН ЛАМПКИН by SUSAN LUMPKIN


членами Международной коалиции по защите тиг-ров и другими партнерами. К настоящему моменту ГТИ стала альянсом 13 стран ареала тигра, между-народного сообщества и общественных организа-ций. В процессе сотрудничества, начавшегося с формирования платформы для совместных дейс-твий, была разработана Глобальная программа восстановления популяции тигра на следующее де-сятилетие (более подробная информация представ-лена на сайте: www.globaltigerinitiaitve.org).

В Санкт-Петербургской декларации обозначены основные направления работы, которую нужно про-делать для достижения поставленной цели, то есть для удвоения численности диких тигров в течение следующих 12 лет. Необходимо сохранить и защи-тить тигровые ландшафты. Необходимо ликвидиро-вать браконьерскую охоту на тигров и нелегальную торговлю их шкурами, костями и органами, а также спрос на такую продукцию. Необходимо заинтере-совать местное население и привлечь его к участию в работе по сохранению биоразнообразия. Необхо-димо повысить эффективность управления ресур-сами местообитаний. Необходимо изыскать новые источники устойчивого финансирования природо-охранной деятельности. Необходимо, чтобы страны, где обитают тигры, объединили усилия для устране-ния трансграничных угроз. Необходимо, чтобы меж-дународное сообщество вносило свой вклад в ре-шение глобальных проблем и предоставляло фи-нансовые средства этим странам как «хранителям» диких тигров, на работу по их спасению на благо будущих поколений жителей разных стран мира.

be pre-summit technical meetings, exhibits and cul-tural performances from the tiger range countries, and a video link with the Youth Tiger Forum in Vladivostok, which is surrounded by the habitat of Amur tigers. Cap-ping off these activities will be an international TIGER HELP! concert at the famous Mikhailovsky Theatre. TIGER HELP! is being organized by Russian rock star and tiger conservation supporter Ilya Lagutenko and celebrity musicians from China, India, Indonesia, Ma-laysia, and other tiger range countries to help attract the attention of younger generations across the world.

The tiger summit – hosted by the Russian Govern-ment with support of the World Bank and Global Envi-ronment Facility – is the culmination of the work of the Global Tiger Initiative (GTI). The GTI was launched in June 2008 by World Bank President Robert Zoellick, a champion of integrating biodiversity conservation into economic development, together with the Global Envi-ronment Facility (GEF), the Smithsonian Institution, members of the International Tiger Coalition, and other partners. Since then, it has become an alliance of the thirteen tiger range countries, the international com-munity, and civil society. Working together from a co-operative platform, they developed the Global Tiger Recovery Program for implementation over the next decade (for details, see www.globaltigerinitiaitve.org).

Wild tigers also give a face to the larger crisis of bio-diversity loss in Asia and around the world – a crisis that threatens human well-being as much as it does wildlife and wild lands. The tiger’s forest ecosystems provide many ecological services for people in Asia. These services range from providing fresh water and

Предстоящая встреча важна и потому, что она позволит заручиться поддержкой населения и об-щественности. Саммит призван повысить информи-рованность людей о месте тигра в природе и куль-туре и о том бедственном положении, в котором он находится в настоящее время. Связанные с самми-том мероприятия включают: экспертно-технические совещания по его подготовке, выставки и выступ-ления деятелей культуры из стран, где обитают тиг-ры, а также телемост с участниками Молодежного форума по сохранению тигра. Молодежный форум будет проходить во Владивостоке – городе, рядом с которым находится ареал амурского тигра. А завер-шатся эти мероприятия международным концертом «Поможем тигру!» в знаменитом Михайловском те-атре Санкт-Петербурга. Шоу «Поможем тигру!» орга-низуется известным российским рок-музыкантом и сторонником защиты тигров Ильей Лагутенко и ве-дущими музыкантами из Китая, Индии, Индонезии, Малайзии и других стран, на территории которых обитают тигры, для привлечения внимания молодых людей из разных уголков мира к этой проблеме.

Тигровый саммит, проводимый правительством РФ при поддержке Всемирного банка и Глобально-го экологического фонда, является кульминацией работы в рамках Глобальной тигровой инициативы (ГТИ). ГТИ была запущена в июне 2008 года прези-дентом Всемирного банка Робертом Зелликом, ко-торый активно поддерживает включение мер по сохранению биоразнообразия в программы эконо-мического развития, вместе с Глобальным экологи-ческим фондом (ГЭФ), Смитсоновским институтом,

reducing the impact of floods and other natural disas-ters to carbon sequestration, which helps mitigate climate change. However, these services are underval-ued in economic terms. The St. Petersburg Declaration clearly recognizes these values, so the Forum offers an opportunity to change perceptions about the value of wildlife and natural landscapes, with the charismatic tiger as flagship. Success in recovering wild tigers will increase momentum toward protecting natural capital to benefit current and future generations.

The tiger summit will be a turning point in efforts to save wild tigers. But mountain climbers know that scal-ing a summit is both an end and a beginning—after reaching the peak they must embark on their descent to lower ground. So too with the tiger summiteers and their supporters. The work of implementing the Global Tiger Recovery Program on the ground, in the forests where tigers roam and roar, awaits them.

The St. Petersburg Declaration outlines the work required to double the number of wild tigers in the next 12 years. Tiger landscapes must be protected and en-hanced. Poaching of tigers and illegal trade in and de-mand for tiger parts must be eliminated. Local com-munities must be engaged to gain their help in biodi-versity conservation. Habitat management must be-come more effective. Sources of sustainable financing for conservation must be mobilized. The tiger range countries must cooperate where threats transcend national boundaries. The international community must address global challenges and provide financial resources needed for range countries, as custodians, to save tigers for future generations around the world.


Последний шанс

Сегодня тигры не могут чувствовать себя в безопасности ни

в одном уголке мира. На фото – тигрица в индийском наци-

ональном парке Бандхавгарх. I The tiger cannot feel safe in

any corner of today's world. Here, a tigress bares her teeth in

India's Bandhavgarh National Park.

Как нам не оказаться в мире без тигров? Глобально нужно одно – сделать так, чтобы живые тигры и места их обитания ценились выше, чем мертвые звери и пустые ландшафты.

Tigers in Crisis

ТЕКСТ: Джон СайДЕнСТиКЕр, Сюзан ЛампКин

How can we avert the prospect of a world without tigers? The most important task worldwide is to make sure tigers and their habitats are valued more than dead animals and empty landscapes.

АЛЕКСЕЙ ТИЩЕНКО/ALEXEY TISHCHENKO

TEXT: John SEidEnSTickEr, SuSan Lumpkin


АмурсКАя тиГрицА, уютно устроив-

шись под одинокой сосной, отдыхала на

крутом берегу Японского моря. Едва мы

приблизились, она легко поднялась и

растворилась в дубовой роще – огненно-

рыже-черная полосатая мощная фигура,

изящно скользящая по снегу. Впрочем,

мы и так уже знали о ней довольно много.

Ей 10 лет, на ней радиоошейник и зовут ее Галя. Это имя дали тигрице ученые из Дальневос-точного отделения РАН, Сихотэ-Алинского государственного биосферного заповедника и Общества охраны дикой природы.

Через три месяца после того, как мы встре-тили Галю, она неожиданно бросила своих трехмесячных тигрят, а еще через какое-то вре-мя умерла от неизвестной болезни. Могло сло-житься и по-другому – согласно исследовани-ям, проводившимся в Сихотэ-Алинском запо-веднике, 75 процентов полосатых хищников с радиоошейниками гибнет от рук браконьеров. Мир диких тигров сегодня в опасности.

По-Прежнему вымирАютЗа последние несколько столетий популяция диких тигров сократилась более чем на 98 про-

центов. Примерно с начала 1960-х на тигров началась небывалая охота: их убивали в огром-ном количестве ради забавы или как источник угрозы домашнему скоту. В 1969 году тигр был признан Международным союзом охраны при-роды (МСОП) вымирающим видом – в то вре-мя на Земле еще оставалось около 10 тысяч особей. В 1975 году Конвенция по международ-ной торговле вымирающими видами дикой фауны и флоры наложила запрет на торговлю тиграми, их шкурами, костью и мясом, а во всех странах, где обитают эти большие кошки, запретили охоту на них и создали националь-ные парки и заповедники в их ареалах.

Но, несмотря на все эти усилия, за тридцать с лишним лет численность тигров сократилась с 10 тысяч особей до 3,2–3,6 тысячи и продол-жает снижаться. А в последние четыре года эксперты осознали: в Камбодже, Лаосе, Мьянме и Вьетнаме больших кошек почти не осталось.

В 2006 году тигры занимали площадь 1,185 миллиона квадратных километров – около 7 процентов своего исторического ареала. Эта территория раздроблена на 76 отдельных учас-тков – это тигриные заповедники. Однако за последние годы более 33 процентов заповедни-ков опустели совсем, либо число зверей в них таково, что популяция перестала быть жизне-способной. И тигры по-прежнему определены в Международной красной книге МСОП как

На Дальнем Востоке

тигры «выходят к людям»

от 10 до 30 раз в год

(слева). Обычно это

больные звери или те,

которые не могут прокор-

миться из-за отсутствия

копытных. На помощь

приходят сотрудники

Управления охотнадзо-

ра или специнспекции

«Тигр»: отловив больных

животных, они могут

отдать их на лечение,

а конфликтных зверей

выпустить в более подхо-

дящей местности. Спра-

ва: ученые исследуют

отпечатки тигриных лап.

We sigHTed THe Amur Tigress resting under a lone korean pine, atop a steep

embankment overlooking the Sea of Japan. She

ran through the winter oaks when we ap-

proached—a flaming reddish-gold and black-

striped icon gliding over a blanket of snow.

In March 2010, we helicoptered out of Terney, a small fishing village in Primorsky Krai, in search of this 10-year-old, radio-collared tigress named Galya. She was given this name by a group of sci-entists from the Sikhote-Alin State Biosphere Re-serve, the Far East Branch of the Russia Academy of Sciences and the Wildlife Conservation Society.

About three months after we saw Galya, she suddenly abandoned her new 3-week old litter of cubs and a short time later died of a yet to be iden-tified disease. This sudden death adds to the al-ready high level of poaching that is a scourge for this and most other tiger populations. In the Sikhote-Alin study, 75 percent of the radio-collared tigers have been poached.

Tigers in CrisisWild tiger populations have declined by more

than 98 percent in the last few centuries and their range has collapsed. Populations at the edge of the tiger range were the first be extirpated: The Bali

tiger subspecies disappeared in the 1940s, the Cas-pian subspecies in the 1960s, the Javan subspecies in the 1970s, and the South China subspecies in the 1990s. The tiger was recognized by the Interna-tional Union for Conservation of Nature (IUCN) as endangered species threatened with extinction in 1969, although at the time as many as 10,000 tigers may have still survived. In 1975, interna-tional trade in tigers and their parts and products was banned under the protection of the Conven-tion on International Trade in Endangered Species of Wild Fauna and Flora (CITES). Since then, eve-ry tiger range country has banned hunting of tigers and created national parks or other protected ar-eas in tiger habitat, but the tiger is listed Endan-gered on the IUCN Red List of Threatened Species.

Despite some success in stemming the tiger’s decline, and in a few places actually reversing the downward trend, total wild tiger numbers have plummeted to a current estimate of only about 3,200 to 3,600 individuals (not including cubs), and the population is declining rapidly. In the past four years, experts have learned that almost no tigers are left in Cambodia, Laos, Myanmar and Viet-nam. No more than 390 adult Amur tigers inhabit northeast China and the Russian Far East, with 95 percent of these in Russia.

Based on a comprehensive analysis that com-bined all available on-the-ground tiger location information with recent land-cover maps, there

ОБЕ ФОТОГРАФИИ: ПАВЕЛ ФОМЕНКО, WWF РОССИИ/ PAVEL FOMENKO, WWF RUSSIA

In Russia's Far East, tigers

make contact with people

anywhere from 10 to

30 times a year. Usually

these are sick animals or

those who cannot feed

themselves due to a lack

of hoofed animals to prey

on. In these situations,

wildlife protection workers

or endangered species

specialists come to the

rescue, bringing sick tigers

in for medical treatment

and releasing ill-tempered

animals into more

appropriate surroundings.

At right, a scientist studies

a tiger's paw print.


ла значительную роль в потере хищниками большей части мест их обитания.

их БудущееСохранение тигров никогда не было прибыль-ным занятием, так что создание стимулов, по-буждающих заниматься охраной этих больших кошек – нелегкая задача. В 1970-х годах в Ин-дии и Непале стали массово появляться ком-пании, развивающие экотуризм. Дела у них идут неплохо, но львиная доля доходов, кото-рые приносят туристы, приезжающие в запо-ведники, обычно уплывает от местного насе-ления и оседает на счетах национальных и международных туроператоров.

Если увеличить территории, отведенные се-годня тиграм, соединить эти участки между собой зелеными коридорами, защитить тигров от браконьеров и увеличить количество ко-пытных на их территориях – тогды мы могли бы не только удвоить количество эти прекрас-ных диких хищников, но в будущем еще боль-ше увеличить их число. Теоретически возмож-но даже вернуть тигров в места, откуда они исчезли, казалось бы, безвозвратно. Так, Ин-дия, Индонезия и Россия уже запустили про-екты по перемещению тигров. Эти хищники исчезли в Сариске и в Панне – в двух из глав-ных индийских тигриных заповедников, одна-ко сейчас тигры, перемещенные из ближайших заповедников, снова начинают заселять Сарис-ку и Панну. В Индонезии и России отлавлива-ют, проводят процесс реабилитации, а затем выпускают в заповедные зоны так называемых конфликтных тигров – которые нападали на скот. Для восстановления популяции тигров в Камбодже, Вьетнаме и некоторых районах Ла-оса и Таиланда потребуется перемещение зве-рей из соседних тайских, более многочислен-ных популяций. А учитывая, что, согласно исследованиям генетиков, подвиды амурский и исчезнувший каспийский тигр, в сущности, ничем не отличаются друг от друга, здоровая популяция амурских тигров могла бы помочь вернуть этих хищников в Среднюю Азию.

Для тигров наступил переломный момент. Осуществляя Глобальная программу восста-новления популяции тигра, мы сможем к 2022 году вдвое увеличить количество диких тигров и обеспечить рост их поголовья в будущем. Иначе нам придется жить в мире, где вообще нет диких тигров.

Тигров истребляют не

только ради наживы. Их

убивают ради развлече-

ния, а иногда полосатые

хищники гибнут под коле-

сами автомобилей, как

эта амурская тигрица на

фото. I Tigers are killed

not only for profit, but also

for sport. Sometimes they

die after being hit by cars,

as in the case of the tiger

pictured at left.

вымирающие животные. Их мелкие популя-ции – а в основном они невелики, менее 30 осо-бей, – исчезнут, если ежегодно будут сокра-щаться всего на два процента.

Традиционно тигры воспринимались как сильные, опасные хищники, и их уничтожение считалось проявлением доблести. В 1960-х го-дах специалисты по охране природы сделали важное заключение: тигров теперь нужно оп-ределять как редких представителей природы, которым грозит вымирание. Мир в принципе воспринял новый образ, но весьма умозритель-но: на местах биологи не достигли большого успеха, особенно там, где тигры нападают на скот и людей, или где крестьяне соблазняются браконьерством из-за бедности.

Использование костей тигра в традицион-ной китайской медицине имеет долгую исто-рию, однако Всемирная федерация китайских медицинских обществ недавно заявила, что тигриные кости не являются необходимым средством для лечения, существует множество доступных по цене и эффективных альтерна-тив. В 1993 году тигриные кости были исклю-чены из фармакологического списка традици-онной китайской медицины; в том же году правительство КНР запретило торговлю тиг-риной костью на территории страны. Однако спрос со стороны приверженцев народной ме-дицины не ослабевает. Коммерческая вырубка леса – легальная и нелегальная – также сыгра-

was 1,185,000 square kilometers of occupied or po-tential tiger habitat remaining in 2006, which is only seven percent of the tiger’s historical range. This remaining tiger habitat has fractured into 76 units that have been named tiger conservation landscapes (TCLs). Since then, more than 33 per-cent of TCLs may have lost their tigers completely, or tiger numbers are so depressed that populations in these TCLs are no longer viable.

The exploitation of tigers and their prey, as well as habitat loss, are the overarching threats to the wild tiger’s survival and the cause of their decline. Until the 1960s, and in some places later, tigers were hunted for sport or killed as pests in astonish-ing numbers. Hunting is now prohibited through-out the tiger’s range, but the killing continues. Driven by an egregious illegal trade and trafficking of tiger parts and products, poaching has emerged in the last decades as the most urgent and immedi-ate threat to the survival of wild tigers.

Using tiger parts in medicine has a very long history in Traditional Chinese Medicine (TCM) but the World Federation of Chinese Medical So-cieties declared that tiger parts are not necessary for human health care and that alternatives are plentiful, affordable, and effective. Tiger bone was removed from China’s TCM pharmacopoeia in 1993 and the Chinese government banned domes-tic trade in tiger parts that same year. However the demand for tiger parts by the “folk medicine” trade continues seemingly unabated.

For much of the last century wildlife habitat degradation, fragmentation, and loss has been driven by clearing forest and grassland for agricul-ture to support a growing human population in Asia. Commercial logging, legal and illegal, also plays a significant role in habitat erosion. For ex-ample, Korean pine forests in Russia have been reduced by over two-thirds in the last half century.

THe Tiger’s FuTureThe tiger’s future is directly linked to reducing de-mand for tiger parts and products and for tiger habitat. That tigers and tiger landscapes are under-valued is due partly to the fact that the financial resources invested in wildlife conservation and habitat protection are typically low. Creating in-centives to engage people in tiger conservation has been difficult. Initiation of ecotourism ventures based on seeing live tigers began on a large scale in India and Nepal in the 1970s, but with few excep-tions, revenues generated through tiger ecotourism are generally siphoned away from local villagers by national and international tourism operators.

If we can expand protected territories for tigers, connect these together with green corridors, pro-tect tigers from poachers, and increase the animals in these territories, we can not only double their numbers, but also increase the population in the future. Many modes for recovering tigers are now available. For instance, India, Indonesia, and Rus-sia have piloted the translocation of wild tigers. India lost tigers in two of its premier tiger re-serves—Sariska and Panna—to poachers; now ti-gers moved from other nearby reserves are slowly repopulating Sariska and Panna. Indonesia and Russia have had success capturing and rehabilitat-ing and then releasing tigers that have been in con-flict situations with people back into areas where there are few tigers. Tiger recovery in Cambodia, Vietnam, and parts of Laos and Thailand will re-quire the translocation of tigers from nearby popu-lations in Thailand. As geneticists have determined that the Amur tiger subspecies and the Caspian tiger subspecies are essentially the same, the robust and well-maintained zoo population of Amur ti-gers could be tapped to reintroduce the species to suitable sites in Central Asia.

Tigers are at a tipping point. By following the Global Tiger Recovery Program, we can double the number of wild tigers by 2022 and look to increase their numbers in the future. Otherwise, we face the certain prospect of a world without wild tigers.

WWF РОССИИ, АНДРЕЙ ФЕРЕФЕРОВ/ WWF RUSSIA, ANDREY FEREFEROV


B E S T Р H O T O S Л У Ч Ш И Е Ф О Т О Г Р А Ф И И

Люди испытывают не только страх, но и благоговение перед тигром – как перед символом всего величественного, что существует в дикой природе. Однако эти сильные чувства не спасают могущественных зверей. Между тем если человек не научится ценить ту роль, которую играют тигры в поддержании биологического разнообразия Азии, исчезновения больших кошек не избежать. За прошедший век число тигров сократилось со 100000 до 3200, и теперь они занимают лишь семь процентов ранее принадлежавшей им территории.

Сегодня экономика азиатских стран развивается стремительно. В такие периоды сохране-ние биологического разнообразия животного мира региона и окружающей среды становится задачей первостепенной. Большую роль здесь играют инвестиции в развитие устойчивой экологической системы, благоприятной и для человека, и для природы.

Правда, тигры исчезают даже с охраняемых территорий. Многие заповедники из-за недостаточного финансирования и неспособности руководства защитить заповедники подвергаются атакам браконьеров. Незаконная торговля тиграми и другими дикими животными по всему миру лишает многие страны их национального достояния.

People fear and revere tigers as symbols of all that is magnificent in the natural world. But unless they also value these apex predators for their role in maintaining biodiversity in Asia, their extinction in the wild may be inevitable. In the last century, tiger numbers fell from 100,000 to just 3,200. Furthermore, they inhabit only seven percent of their historical range.

As Asian nations rapidly develop their economies, protecting biodiversity and the environment becomes a major concern. Tigers represent biodiversity and the health of the natural environment. Develop-ment that accommodates the needs of tigers and their prey in a healthy eco-system is an investment in sustainability for both peo-ple and wildlife.

Tigers are disappearing even from areas dedicated to their conservation. Poorly funded parks and lax management often lets poachers operate with impunity. Poachers feed a huge, illegal internation-al trade in tigers and other wildlife that robs nations of their natural capital. Stronger law enforcement will help curb the trade, but eliminating the sense-less demand for tiger parts and products is the only way to stop the trade completely.

Майкл Николс/Michael Nichols


Беверли ЖуБер/Beverly JouBert

14 national geographic Р О С СИЯ

Л У Ч Ш И Е Ф О Т О Г Р А Ф И И

national geographic RUSSIA 15

B E S T Р H O T O S

Ideal tiger habitats contain water, prey — such as deer and wild pigs — disturbance-free places for mothers to raise their young and enough tigers to form a healthy breeding population. The few areas that remain must be declared off-limits to all human activities.

Tigers require large territories to live. Many isolated protected areas are too small to support viable populations. These areas and their buffer zones must be connected by corridors that allow tigers to move across larger spaces. With thoughtful planning, human-dominated landscapes can be both tiger- and people-friendly.

The Asian forests inhabited by tigers are valuable ecological resources to millions of people, many of whom are among the world’s poorest. These forests provide clean water to communities living downstream, as well as food security, fuel, fodder and medicine. The beauty of colorful plants and animals in their natural setting also has the potential to create economic opportunities in the ecotourism sector.

В основных местах обитания тигров есть все необхо-димое для их нормального существования: вода, добы-ча (олени и дикие кабаны) и убежища для тигриц, где они выкармливают детенышей. В таких районах всякая человеческая деятельность должна быть запрещена.

Для поддержания здоровой популяции тиграм требу-ются большие территории – многие закрытые охранные зоны слишком малы для этого свободолюбивого зверя. Правильно организованная инфраструктура с разви-той сетью охранных и буферных зон, соединенных с так называемыми коридорами обитания, позволит тиграм свободно передвигаться по своим владениям.

Азиатские леса, в которых обитают эти кошачьи, являются очень ценным экономическим ресурсом для миллионов людей. Они обеспечивают население в ни-зовьях рек чистой водой, пропитанием, топливом, кор-мом для скота и лекарствами. Удивительные растения и животные в их естественной среде предоставляют большие возможности для развития экотуризма.








Given adequate food, space and protection from poachers, tigers breed prolifically. The international goal of doubling the number of wild tigers from about 3,200 today to 7,000 in the next 12 years can be achieved with focused, effective conservation action.

International borders mean nothing to tigers. In the cold climate of northeastern Asia, Amur tigers migrate from the Russian Far East, where they number 400 to 500, to their former ranges in adjacent parts of China. Cooperative international programs to manage this migration and protect trans-boundary tiger habitats continue to gain support.

Large deer such as the sambar are tigers' preferred prey. But these same animals also appeal to humans. In many otherwise good tiger habitats, poachers have nearly eliminated the prey that tigers need to survive. Restoring these populations is a key component of stabilizing and restoring tiger populations in the wild.

Пребывая в безопасности тигры активно размножаются. Цель международного сообщества – в ближайшие 12 лет увеличить их количество вдвое – с 3200 до 7000. Эта цель может быть достигнута, если вовремя принять эффективные меры по сохра-нению животных.

Амурским тиграм (справа вверху) неведомы государственные границы. Они мигрируют на всей территории Северо-Восточной Азии: от Дальнего Востока, где численность популяции колеблется от 400 до 500 особей, к бывшим местам их обитания, в приграничные районы Китая. Сейчас заключаются международные соглашения об охране территорий, по которым передвигаются тигры.

Олени – излюбленная пища тигров (справа). Но браконьеры продолжают истреблять всех копытных, подрывая тем самым кормовую базу диких кошек. Сохранение этой базы – ключевое звено в плане по восстановлению и стабилизации численности тигров.



БелиНДа райТ и сТеНли БриДеН/BeliNda Wright aNd staNley BreedeN





Охота – опасное занятие. Раненный в бою с дикобразом, этот тигр (вверху) уже не может охотиться так же ловко, как прежде. Ему проще справиться с домашним скотом, что, конечно, не нравится фермерам. Но размер компенсации понесенных от тигров убытков вдохновляет их присоединять-ся к программе по спасению животных.

Леса, как известно, выполняют важную экологическую функцию – способствуют очищению воздуха от углекислого газа. В районах, где обитают тигры, происходит процесс вос-становления лесных экосистем. Нарушение естественного баланса в природе за счет истребления животных может привести к непоправимым последствиям.

Считать пугливых и скрытных тигров, живущих на огромных территориях, – задача непростая. Ученые разработали мно-жество методов определения размеров популяции и ее изме-нений во времени. С помощью научного мониторинга они производят подсчет зверей и сравнивают показатели. Таким образом, у специалистов есть возможность следить за тем, как работают их меры по сохранению тигров.

Hunting can be dangerous, even for tigers. An encounter with a porcupine left this tiger injured, impairing its ability to hunt. Injured tigers often hunt livestock, setting up clashes with farmers and grazers. Compensating farmers for losses from tigers and other carnivores encourages local communities to see the benefits of tiger conservation.

Carbon sequestration is an important environmental service provided by the forests in which tigers live. The growing carbon market creates an incentive for tiger range states to protect the animals' ecosystems. The economic value of carbon and other services provided by their habitats underscores the need for conservation.

Counting shy and secretive tigers living at low densities is a challenge. Scientists have developed a variety of techniques to estimate population sizes and document changes over time. Monitoring tiger populations throughout a certain range will help determine whether conservation programs are working.


ТиМ лаМаН/tiM laMaN

Марк Мориц/Marc Moritsch





Тигры обитают лишь в 13 странах. Однако у этих гордых красавцев масса преданных поклонников по всему миру. Поэтому и другим государствам следует оказывать посильную помощь в спасении диких кошек.

Когда-то ягуары обитали почти по всей Центральной и Южной Америки и даже добира-лись до северной ее части – до штата Колорадо. Сегодня их можно встретить лишь на половине исконных территорий. На этом фото (справа вверху) бразильский фермер стоит со шкурой убитого им ягуара. Люди часто мстят хищникам за то, что те нападают на домашний скот.

Возможность увидеть львов (справа внизу), гуляющих по пустыне, привлекает толпы экотурис-тов в африканские страны, например в Ботсвану или Намибию. Но по всему континенту их числен-ность уменьшается, и будущее туризма представ-ляется весьма туманным.

Tigers inhabit just 13 countries. Yet these glorious creatures are treasured all over the world. While these 13 countries are responsible for saving wild tigers and the rich biodiversity they represent, other countries are responsible for helping. Protecting the planet’s natural capital is an investment in a better future for all of us.

Jaguars once roamed much of the Americas as far north as what is now Colorado. Today they are found in less than half of their former range. Like all big cats, jaguars are threatened by habitat loss and fragmentation. In addition, people often hunt them to avenge killed livestock. Here a rancher stands with the pelt of a jaguar killed on his land in Brazil.

A chance to see regal lions striding across sandy plains attracts throngs of tourists to African countries such as Botswana and Namibia. Tourism contributes significantly to national economies, and this contribution is expected to grow. But lion numbers are falling rapidly throughout Africa as a result of adverse human activities, perhaps dimming ecotourism’s bright future there.

ДЖейсоН ЭДварДс/JasoN edWards

сТивеН уиНТер/steveN WiNter

крис ДЖоНс/chris JohNs




22 national geographic • НОЯБРЬ 2010

Основная угроза для снежных барсов (вверху), обитаю-щих в Центральной Азии, – браконьерство. Для деревен-ских бедняков это скромный дополнительный заработок, который, к слову, несопоставим с колоссальными прибы-лями торговцев. Создание альтернативных источников дохода превратило бы охотников на больших кошек в их защитников.

Популяция леопардов широко, но неравномерно рас-пределена по Африке и в некоторых частях Азии. Но за пределами пустыни Сахара ей грозит вымирание: леопар-ды подвержены тем же опасностям, что и другие предста-вители кошачьих. Их прекрасные шкуры – объект неле-гального промысла, а кости ценятся не меньше тигриных. Фермеры отстреливают леопардов, посягающих на до-машний скот, а охотники уничтожают их кормовую базу.

Лишь небольшая часть африканских и азиатских лео-пардов обитает в охранных зонах. Для выживания им, как и тиграм, необходимы большие территории, развитая инфраструктура заповедников и защита от браконьеров.

Poaching is a relentless threat to the survival of snow leopards in Central Asia. Poachers are often poor villagers trying to supplement their incomes, although they earn very little compared to the criminals farther along the trade pipeline. Alternative livelihoods in local communities could help turn big cat poachers into big cat protectors.

Leopards enjoy a wide but patchy distribution in Africa and parts of Asia, although many populations outside sub-Saharan Africa are endangered. Leopards are illegally hunted for their beautiful coats and, increasingly, for body parts sold as substitutes for tiger parts. They are also killed when livestock are threatened. Furthermore, humans compete for the same prey, leaving these cats with a depleted food supply.

Only a small percentage of leopard populations in Africa and Asia live in protected areas. Entire landscape mosaics of protected areas, buffer zones, corridors, and sustainable, wildlife-friendly economic development zones are needed to ensure their continued survival.

сТивеН уиНТер/steveN WiNter

крис ДЖоНс/chris JohNs






Гепарды (вверху) сейчас в основном живут в Африке, но когда-то ареал их обитания распространялся и на Южную Азию. Сегодня Индия разрабатывает план возрож-дения популяции на лугах Южной Азии, которые, как и леса, способствуют очищению воздуха.

В нашем представлении лев – исключительно африканс-кое животное, но царь зверей когда-то обитал и на террито-рии Азии. Небольшая популяция индийских, или, как их еще называют, азиатских львов, выжила в Гирском лесу, распо-ложенном в индийском штате Гуджарат: ее спас введенный в 1930-х годах запрет на отстрел. И сегодня здесь под при-стальным наблюдением находится около 350 хищников.

Россия несет огромную ответственность за сохране-ние популяции амурского тигра, ареал обитания кото-рого сосредоточен на юге Дальнего Востока. Наблю-дать за животными и вести учет их численности в таких жестких климатических условиях непросто, да и сами тигры избегают мест, где установлены фотоловушки, фиксирующие их местоположение.

Cheetahs today are largely confined to Africa, but their range once extended to South Asia. India is developing a plan to restore cheetahs to the country’s grasslands, signaling a commitment to protect the tigers as well as their habitat. Like forests, grasslands sequester carbon and provide other important ecological services that benefit humans and wildlife alike.

Lions are often thought of as quintessentially African ani-mals, but they once occupied parts of Asia. A small population of Indian lions, also known as Asian lions, lives in India’s Gir Forest. A poaching ban instituted in the 1930s saved these lions from extinction. Today, a stable population of about 350 thrives there and is closely monitored to prevent poaching.

Russia carries the great responsibility of safeguarding the Amur tiger, whose range is concentrated in the Russian Far East. Keeping track of these animals and counting their num-bers is not easy in such extreme climate conditions, a problem compounded by tigers’ tendency to shy away from “photo traps” designed to determine where they roam.

киМ уолхуТер/KiM Wolhuter


влаДиМир МеДвеДев/geophoto/vladiMir Medvedev





The Amur tiger (above) is one of the largest cats in the cat family. Regrettably, it is also the one of the rarest subspecies on the endangered species list. While not currently at risk of extinction, these tigers find them-selves in danger whenever they go beyond the borders of protected areas.

This tiger (above right) was photographed on the terri-tory of the Lazovsky park, located in southwest Primosky krai. Earlier, specialists had the financial means to con-duct aerial surveys of tiger populations. During one of these flights, two tigers were spotted lying under an oak tree. The elusive animals hung around long enough to be photographed and then vanished.

What legacy will we leave future generations? Will it be a world in which tigers and other big cats are known only from their musty skins and illegally acquired body parts? Or one where these top predators thrive as magnificent, awe-inspiring wild animals in healthy ecosystems? The decision is ours. The time to act is now.

цзи зиНоНг/Xi ZhiNoNg/MiNdeN pictures

аНТоН аверЬЯНов/aNtoN averiaNov

влаДиМир МеДвеДев/geophoto/vladiMir Medvedev

Амурский тигр (вверху) – один из крупнейших представите-лей семейства кошачьих. И к сожалению, один из самых малочисленных подвидов, занесенных в Красную книгу. Вымирание этому зверю пока не грозит, но он постоянно подвергается опасности, выходя за пределы охранных зон.

Этот тигр (справа вверху) был зафиксирован на террито-рии Лазовского заповедника, который находится в юго- восточной части Приморского края. Раньше у специалистов была финансовая возможность проводить авиационные уче-ты животных, во время одного из которых были замечены два тигра, лежащих под дубом. Вообще, дикие кошки все время прячутся от людей, обнаружить их не так-то просто. Но на этот раз повезло. Правда, пока вертолет совершал разворот, тиг-ры разбежались, и удалось запечатлеть лишь одного из них.

Какое наследство оставим мы следующим поколениям? Будет ли это мир, в котором о тиграх и их собратьях узнают лишь по антикварным шкурам? Или же это будет мир, в кото-ром гармонично сосуществуют человек и дикая природа со всеми ее величественными представителями? Решать нам.

28 nationa l geogr a phic Р О С С И Я

П Р И Р О Д А | Б Е Л Ы Е Т И Г Р Ы W I L D | W H I T E T I G E R S

Помимо обычных тигров на свет, вслед-ствие генетических мутаций, появляются редкие тигры с окрасом золотистый табби с шерстью бледно-оранжевого цвета и едва раз-личимыми бледными полосами, а также черные тигры – их черные полосы настолько широки, что почти сливаются. Но самые извест-ные из «нестандартных» тигров – белые голубоглазые красавцы.

29

Extraordinary creatures such as golden tigers with pale-orange fur and barely visible stripes are occasionally born due to genetic mutations, as well as black tigers with stripes so wide they almost merge. But the most famous unconven-tional tiger is the blue-eyed white tiger.

Contrary to prevailing opinion, white tigers

are by no means albinos. This is proven by

their black stripes and the blue color of their

eyes; albinos’ eyes are red. The cause of

their whiteness is a recessive color gene.

Usually ginger tigers are the carriers of this

gene, and if both male and female possess

it, they may give birth to either ginger or

white cubs. When white tigers mate, their

young ones are always white.

Another common misconception is that

white tigers cannot survive in nature be-

cause of their revealing color. In fact, they

were previously seen in the jungles quite

often. Unfortunately, the reaction of gun-

toting hunters was absolutely predictable:

All of them wanted such trophies. In 1958,

the last white tiger was killed in the wild.

It is believed that a tiger named Mohan

was the ancestor of most white tigers living

in captivity. Over half a century ago, the ma-

harajah of Reva found a tigress with cubs

while hunting, one of which was white, and

took this white cub to his palace. He later

tried to mate Mohan with ginger tigresses,

but only ginger cubs were born. After Mohan

was coupled with one of his ginger daugh-

ters in 1958, however, a set of white kittens

was born whose descendants were sold to

other countries. This year, the planned re-

introduction of white tigers in the forests of

Reva was announced. Maria Kozhevnikova

Белые тигры вовсе не альбино-

сы – это доказывают их черные по-

лосы и голубой цвет глаз (у альбино-

сов глаза красные). Причина их бе-

лизны – рецессивный ген окраса.

Обычные рыжие тигры бывают носи-

телями такого гена, и, если он есть и

у самца, и у самки, у пары могут ро-

диться как рыжие, так и белые тиг-

рята. При спаривании белых особей

рождаются только белые детеныши.

Другое популярное заблуждение:

белые тигры из-за демаскирующей

окраски не могут выжить в природе.

На самом деле прежде в джунглях

встречали взрослых здоровых бе-

лых тигров. Но реакция вооружен-

ных огнестрелом охотников на ред-

кого тигра была предсказуема: всем

хотелось трофеев. Последнего воль-

ного белого тигра убили в 1958 году.

Родоначальником большей части

белых тигров, живущих в неволе,

считается Мохан – тигренок, най-

денный на охоте махараджей кня-

жества Рева. Подросшего Мохана

скрещивали с обычными тигрицами,

но их тигрята рождались рыжими.

И только когда Мохана скрестили с

одной из его рыжих дочерей, на свет

появились белые котята. Сегодня

княжество Рева вновь упоминается

в связи с белыми тиграми – в этом

году сообщалось о планируемых ра-

ботах по их реинтродукции в леса

Рева. Мария Кожевникова

СЛЕВА/LEFT: AFP/EAST NEWS. ВВЕРХУ/TOP: ALAMY PHOTAS

30 nationa l geogr a phic Р О С С И Я

П Р И Р О Д А | Г Л А З А

Рубиновое свечение больших тигриных глаз в ночи заворажи-вает. В знаменитом стихотворении «Тигр», написанном английским поэтом Уильямом Блейком в 1794 году, образ тигра букваль-но пишется при свете огня его глаз (пере-вод Самуила Маршака):

В небесах или глубинах

Тлел огонь очей звериных? <…>

Тигр, о тигр, светло горящий

В глубине полночной чащи!

Чьей бессмертною рукой

Создан грозный образ твой?

Во многих языках выражение «взглянуть тигру

в глаза» означает «встретиться со смертью».

Глаза у тигра действительно необычные, что

отмечают профессиональные офтальмологи:

один из симптомов болезни Паркинсона даже

назван «симптом тигрового глаза». Выражается

он в появлении на изображениях глаз, созданных

с помощью магнитно-резонансного спектромет-

ра, ярких колец, напоминающих светящийся глаз

этого хищника. На эту особенность обратили вни-

мание и минералоги: «тигровым глазом» называ-

ется оптическое свойство кристалла, когда по его

поверхности, переливаясь золотисто-коричневы-

ми и медово-золотистыми цветами, пробегает

сверкающая волна. Такая волна света возникает

благодаря тончайшим волокнистым включениям

других минералов в кристалле: если волокна рас-

положены параллельно друг другу, то возникает

эффект многочисленных зеркалец, отражаю-

щих свет в строго определенном направлении.

Особенно ярко это свойство выражено у кабошо-

нов – отшлифованных в виде линзы кристаллов

кварца и некоторых других минералов.

Радужка тигриных глаз – ярко-оранжевого

цвета, только у тигров-альбиносов она голубая.

В отличие от мелких кошек, зрачки которых име-

31

At night, the tiger's glowing, ruby eyes cast spells. The English poet William Blake used the tiger's fiery eyes — which he thought embodied the soul of the beast — as the basis for his famous 1794 poem, "The Tiger," published in a collection called Songs of Experience:

“Tiger! Tiger! burning bright

In the forests of the night,

What immortal hand or eye

Could frame thy fearful symmetry!

In what distant deeps or skies

Burnt the fire of thine eyes?”

ют щелевидную форму, тигриные зрачки – круг-

лые. Кроме того, они гораздо ярче «горят» в тем-

ноте, поскольку могут сильнее расширяться и, как

следствие, проводить больше света на сетчатку,

состоящую в основном из палочковидных клеток.

Именно эти фоторецепторы обеспечивают ноч-

ное видение, а выстилающая глазное дно оболоч-

ка (тапетум) отражает свет опять же на сетчатку.

Потому ночью тигр видит в шесть раз лучше чело-

века. Долгое время считалось, что днем тигру все

представляется в черно-белой гамме. Однако,

как выяснили ученые, это животное не только

различает многочисленные оттенки серого, но и

видит синий, зеленый и желтый цвета.

Есть у тигра еще два дополнительных глаз-

ка – белые круглые пятнышки позади ушей. Во

время атаки зверь поворачивает уши пятнами в

сторону объекта нападения: так жертве становит-

ся труднее оценить расстояние до приближающе-

гося хищника. Андрей Журавлев

In many languages, the expression “to look into

the tiger’s eyes” means “to meet doom.”

The tiger's eyes are truly unusual, as ophthal-

mologists have noted: “tiger’s eye” is the name

given to a symptom of Parkinson’s disease which

appears on MRI images as bright rings resembling

those on a tiger’s glowing eye.

Mineralogists have used the same term to

describe the property by which certain crystals

glisten golden-brown and honey when light is

passed over them. This phenomenon is caused

by the presence of super-fine mineral fibers in the

crystals that act like tiny mirrors when they align,

reflecting light in a particular direction. This

property is frequently found in cabochons, such

as quartz crystals and other minerals, polished

into the shape of a lens.

Tiger irises are actually bright orange. Only

albino tigers have blue irises. Unlike the slit-

shaped pupils found in small cats, tiger pupils

are round. They also “burn” much brighter in

the dark because they can expand more,

allowing additional light to reach the retina,

which consists mainly of rod cells. These

photoreceptors give the tiger excellent night

vision, which is made even better by the

presence of a membrane called the tapetum at

the back of the eye that reflects light back

through the retina. This is why a tiger's night

vision is six times sharper than a human's.

For a long time, it was thought that tigers see

in black and white. But researchers have recently

determined that they can see blue, green and

yellow, as well as many shades of gray.

Tigers have two tiny, round, white “eyes”

behind their ears. When they attack, they turn

these spots toward their prey, making it difficult

for their victims to correctly calculate the

predator's distance.

Andrey Zhuravlev

АНТОН АВЕРЬЯНОВ/ ANTON AVERIANOV

W I L D | E Y E S


ВЛАСТЕЛИНИНдИйСкИх джуНгЛЕй

LORDOF THE INDIAN JUNGLE

Угрожающе рыча,

130-килограммовая тигри-

ца предупреждает авторов

статьи, сидящих в открытом

джипе метрах в четырех от

нее, что ближе подъезжать

не стоит. Группа Стенли

Бридена ведет наблюде-

ние за этими огромными

хищниками по всей Индии

последние десять лет.

Snarling in threat, a

300-pound tigress

warns the authors of

this article, sitting in an

open jeep 15 feet away,

against venturing any

closer. During the past 10

years Stanley Breeden's

team has tracked and

photographed the great

carnivore throughout India.

ТЕкСТ: СТЕНЛИ БрИдЕН

ФоТогрАФИИ: БЕЛИНдА рАйТ

BY STANLEY BREEDENPHOTOGRAPHS BY BELINDA WRIGHT

АрхИВ NG NG ARCHIVE


Взобравшись на почтенную

слониху по имени Паван-Мала,

мы с женой отправились в путь.

В Центральной Индии стоит

зима – здесь прохладно, солнечно и сухо.

Вдалеке слышится рев – кажется, тигриный.

Мы направляемся в ту сторону, откуда до-несся звук, и вскоре находим цепочку свежих тигриных следов, тянущуюся вдоль песчаного русла – здесь его называют налла. Следы – ши-рокие, отчетливые – явно принадлежат самцу. Ведут они в чащу леса.

Мы на правильном пути: чувствуется специ-фический запах – это тигр пометил куст, обоз-начив свою территорию. Белинда замечает зве-ря первой. Потрясающее зрелище: огненно-оранжевый с черными полосами бенгальский тигр плавно скользит сквозь зеленые заросли бамбука. он идет, не обращая на нас ни малей-шего внимания. И вот мы движемся парал-лельно, метрах в девяти от него. Пару раз он оборачивается на нас и сердито взрыкивает, глаза вспыхивают желто-зеленым огнем.

Внезапно тигр останавливается. он видит стадо пятнистых оленей, ощипывающих моло-дые побеги бамбука на краю небольшой про-галины. Тигр замирает: не шевельнется хвост, не дернется ухо, даже усы не дрожат. он в не-надежном укрытии за небольшим островком травы. Пока хищник неподвижен, олени не за-метят его, хотя их разделяет лишь десяток мет-ров; а поскольку нет ветра, им не учуять тиг-риного запаха.

Тигр осторожно ложится. около получаса он наблюдает, а потом, медленно переставляя лапы, чтобы не хрустнуть ни единым сухим листиком, бесшумно начинает перебираться от куста к кусту, все ближе к оленям.

Мирно пасущиеся животные настороже. Некоторые самки особенно бдительны. Вот одна из них втягивает ноздрями воздух и бьет передним копытом – должно быть, почуяла едва уловимый запах тигра. Это сигнал трево-ги, но не самой сильной. остальные олени под-нимают головы.

Тигр замер, припав к земле, мощные задние лапы напряжены. Самка снова бьет копытом и поднимает хвост – в момент опасности осо-бые железы выделяют особый секрет. Вот это

уже настоящий сигнал тревоги. Тигр стреми-тельно выскакивает из своего укрытия: хвост поднят, уши направлены вперед. Но олени ус-певают броситься врассыпную.

Тигр взрыкивает, потом издает несколько звуков, похожих на стон, и ложится отдыхать. Мы подбираемся ближе; тигр встречает нас низким раскатистым рыком. Никогда прежде нам не случалось видеть полосатого хищника в столь дурном расположении духа. Тиграм, которых мы изучаем, мы даем имена. Этого мы назвали Снарл, что означает «рык».

СлОны-пОмОщнИкИ Паван-Мала устала после долгой дороги. Пора возвращаться в ла-герь. Лагерем мы называем двухкомнатную

Ранним утром Никку обходит свои владения в национальном парке Рантамбхор. Охотится она (как

правило, ночью) на принадлежащем ей участке площадью примерно 15,5 квадратного километра.

Тигры строго соблюдают границы. Зона оседлого самца накладывается на территории четырех-

пяти самок. Когда хозяин покидает свой участок или умирает, его территорию занимает бродячий

тигр. I Nikku surveys her domains in Rantambhor National Park in early morning. She usually hunts

at night on her home range of about six square miles. Tigers never trespass on each others’ territories.

However, the territory of a settled male overlaps those of four or five females. When a resident leaves or

dies, its territory is occupied by a transient tiger.

We set off at sunrise on this winter morning in central India, once again riding Pawan Mala, an old and

venerable elephant. Out on the meadows the swamp deer stags are rutting. A tiger roars in the distance, a good omen.

Mahavir, the mahout, steers the elephant to-ward the tiger's stirring sound. We soon find tiger footprints along a sandy ravine, or nullah—the broad pugs of a male. They lead into dense forest.

We are on the right track; we can smell where the tiger has sprayed a bush to mark his territory. Belinda, my wife, sees the tiger first, an awesome vision in fiery orange and black stripes gliding through the green bamboo tracery. Ignoring us, he walks on and on. We are alongside him now, about 30 feet distant. Once or twice he glances at us and snarls, pale yellow-green eyes burning.

Suddenly the tiger stops in his tracks. He sees a herd of spotted deer browsing on bamboo at the edge of a small clearing. He makes not a motion – no tail twitch, no ear movement, not even a whisker quivers. He is frozen in the partial cover of a small patch of grass. As long as he is motion-less, the deer cannot see him, even at 30 or 40 feet. There is no breeze, so they cannot scent him.

Slowly the tiger lies down. For half an hour or more he watches the deer. Then, carefully placing one foot in front of the other so as not to make a sound in the dry leaf litter, he insinuates himself from bush to bush. Closer and closer he moves. It seems our hearts have stopped beating.

Though grazing quietly, the deer are alert. Some does are especially watchful. One sniffs the air; there must be a faint tiger scent, for the doe stamps a forefoot, a sign of mild alarm. The others look up.

The tiger is rigid in a crouch, powerful hind feet gathered under him. The doe stamps her front foot again, raises her tail, gives her bell-like alarm call. The tiger bursts from cover, tail erect, ears forward. In unbelievably fast bounds he rushes the deer. They scatter....

He misses, snarls, and utters a series of moaning roars. Then he rests, lying in a pool of sunlight. We go closer, to be greeted with a snarl and a low, rum-bling growl. Never before or since have we seen a tiger with such a bad disposition. We name the tigers we study. This one is Snarl.

Pawan Mala is tired after her long hike. She fidgets, letting us know it is time to return to camp. “Camp” is, in fact, a two-room cabin deep in the forests and bamboo jungles of Kanha National Park. It is an idyllic spot, far from India's crowded cities and towns. The only people here are park officials and those who look after the park's six specially trained elephants.

Elephants are essential to tiger-watching in Kanha. Over the years elephant and tiger have come to tolerate each other. Even when the ele-phants appear with five people riding on them, many tigers ignore both the elephants and their strange cargo.

Ours has been a 10-year affair with the tiger, a quest that lured us back again and again to the


хижину, затерянную среди лесов и бамбуко-вых джунглей национального парка канха. Это тихое место расположено вдали от много-людных индийских городов. живут здесь только служители парка и погонщики шести специально обученных слонов.

Слоны помогают людям наблюдать за тиг-рами. животные спокойно относятся друг к другу. даже если на спине у слона сидит пять человек, многие тигры не обратят внимания ни на него самого, ни на его странную ношу.

Что до нас, то мы общаемся с тиграми уже 10 лет. Мы видели около 90 индийских тигров, а примерно с десятком из них знакомы очень близко. В каких только уголках страны не при-ходилось вести наблюдения! По большей части мы сосредоточились на двух сильно отличаю-щихся друг от друга районах – заповедник канха (940 квадратных километров) и нацио-нальный парк рантамбхор (165 квадратных километров). Во втором нет ни густого леса, ни зарослей бамбука – это местность, поросшая кустарниковыми джунглями.

В этих заповедниках у нас была замечатель-ная возможность наблюдать тигров регулярно и вблизи, проводить часы, а иногда и целые дни рядом с этими животными. Постепенно мы узнали кое-что об их повадках, о семейной жизни, об отношениях между самцом и сам-кой, об охотничьих приемах, о том, как они охраняют свою территорию. Полосы и черточ-ки на щеках и бровях тигра столь же индиви-дуальны, как отпечатки пальцев у людей, и Белинда с помощью своего каталога тигриных отметин может быстро опознать любого.

Почти невидимый в тени тигр, обитатель

национального парка Канха (слева),

наблюдает за Стенли Бриденом – тот

устанавливает камеру на трехметровый

штатив, чтобы сделать четкий снимок, не

слезая со спины слона (на следующем

развороте). I Almost hidden in shadow,

an elusive tiger watches the watcher,

Standley Breeden, who uses an 11-foot

tripod to steady a camera while working

from atop an elephant in Kanha National

Park (next page spread).

Indian jungles. We have met some 90 individual tigers and have come to know a dozen of them well. We have tracked tigers throughout the country.

Mostly we have concentrated in two widely dif-fering places. The first, where we spend more time than anywhere else, is Kanha, a reserve of 232,000 acres. The other, 41,000-acre Ranthambhor Na-tional Park, has no dense forest, no bamboo thick-ets; it is a bowl of scrub jungle and grassland, its harshness relieved by streams and lakes.

In these parks we have had the good fortune to see tigers regularly and at close quarters and to spend hours and sometimes days with them. Slow-ly we have learned something of their ways, of fam-ily life, relations between male and female, hunting techniques, territoriality. The stripes and squiggles on the tigers' cheeks and eyebrows are as distinc-tive as the fingerprints of humans, and Blue (Be-linda's nickname, for her blue eyes) is able quickly to identify an individual, using her index of facial markings.

a few days after we Meet snarl, we have a reunion with Arjuna, an old tiger friend, who is on a kill. He is as benevolent as ever. Small scav-enging birds and a mongoose nibble at his sambar deer kill. Arjuna is not as tall at the shoulder as Snarl (whom we had seen about three miles away) but is much bulkier, broader in the shoulder. He oozes power, where Snarl is all athleticism.

That evening at dusk we sit on the veranda of our cabin listening to the calls of owls, stone cur-lews, and nightjars. A distant bark of alarm from a sambar suggests a tiger on the prowl. Suddenly an unearthly sound that shakes the forest brings Blue and me out of our chairs. The back of my neck prickles. All other sounds cease. These are the full-throated roars of two tigers in a life-and-death fight. For about 10 minutes the roars continue. Then... quiet.

The terrible sound had come from the direction of Arjuna and his kill. The next day we set out in the predawn chill. We find Arjuna, still with his sambar—but he is a much changed tiger. A huge swath of skin and flesh has been ripped away be-tween his eyes and down his nose. Constantly he wipes a forepaw across it. We search for the other contestant. A mile distant we come upon Snarl, sit-ting in a thick patch of undergrowth. He bears a few slight wounds on his shoulder and on the in-side of one of his front legs. He snarls at us, eyes burning.


Через несколько дней после знакомства со Снарлом мы встретили старого приятеля Ард-жуну. он не так высок в холке, как Снарл, но он куда массивнее и шире в плечах. от него исхо-дит ощущение мощи, Снарл же просто атлети-чен. Настроен Арджуна был, как всегда, благо-душно, оно и понятно: тигр только что удачно поохотился. Вокруг убитого им оленя-замбара собрались небольшие птички, питающиеся па-далью; учуял добычу и мангуст.

Вечером того же дня мы сидим в сумерках на веранде нашей хижины, прислушиваясь к крикам сов, авдоток и козодоев. Вдалеке трубит замбар – должно быть, где-то крадется вышед-ший на охоту тигр. Внезапно лес оглашается страшным рыком. Это яростный рев двух тиг-ров, сошедшихся в схватке не на жизнь, а на смерть; чудовищные звуки не смолкали минут десять. Потом наступила тишина.

ужасающий рев доносился оттуда, где мы видели Арджуну с добычей. На следующее ут-ро мы отправляемся в путь по предрассветной прохладе, добираемся до убитого замбара; Ар-джуна по-прежнему там. Но бедняга сильно изменился за ночь. Между глазами и на носу у него рана. он постоянно трет больное место передней лапой. Мы ищем другого участника схватки и находим его в полутора километрах: это Снарл. На плечах и внутренней поверхнос-ти передней лапы у него несколько легких ран. он рычит на нас, глаза его горят. Через три ме-сяца Арджуну найдут мертвым. рана на его морде загноилась, он не смог охотиться и умер от голода. Снарл занял его территорию.

ИСтОРИЯ кулу однажды мы замечаем тиг-рицу с тремя тигрятами, расположившихся под деревом кулу, неровная белая кора которо-го изящно контрастирует с окружающими чер-ными скалами. Мы называем самку кулу.

Май, жара, 40 градусов в тени. кулу прита-щила добычу, самца пятнистого оленя, в про-хладное и безопасное место – на берег озерца, окруженного зарослями бамбука. Все четыре тигра сгрудились в небольшом водоеме, их гладкая шерсть блестит на утреннем солнце.

Через несколько минут кулу встает, забира-ется на небольшое возвышение и укладывается в тени. Вскоре к ней присоединяются тигрята. они трутся мордочками о морду тигрицы и всеми своими телами – о ее шею, мать трется в ответ о мордочки детенышей и вылизывает их.

Позже в тот же день, разыскивая тигров в самом сердце владений Снарла, мы останавли-ваемся там, где в прохладных зарослях еще осталось несколько непересохших прудов с чистой водой. Мы примерно в пяти километ-рах от того места, где обычно проводит время кулу со своими тигрятами – но мы видим ее у крошечного прудика, образовавшегося в русле ручья с крутыми берегами. Что она здесь дела-ет? где оставила своих детенышей?

кулу выглядит беспокойной и озабоченной. обычно в это время тигрица спит, но сейчас она неотрывно глядит на воду вниз по течению и бьет себя хвостом по бокам, иногда тихо по-станывая. Внезапно кулу вытягивается и под-нимает уши. Мы прослеживаем ее взгляд: по руслу неторопливо бредет великолепный тигр-самец, поджарый, гибкий и мощный. Не дойдя до кулу метров пяти-шести, он шлепается в песок. Это Снарл, он вырос и окреп с тех пор, как одержал победу над Арджуной.

Это не случайная встреча. очевидно, что эти двое хорошо знакомы. кулу перестает стегать себя хвостом и растягивается на песке. Снарл тоже лежит, но голову держит по-королевски высоко. Вскоре кулу встает, широко зевает и потягивается, а потом, низко опустив голову, подходит к Снарлу, который мурлычет от удо-вольствия. они соприкасаются мордами. Тиг-рица ложится, подобрав под себя лапы и опус-тив голову на песок. Снарл поднимается, под-ходит к кулу и садится на нее верхом.

они спариваются. Снарл грубо кусает кулу за шею и рычит. Та оборачивается, кривит губы и рычит ему прямо в лицо. он рычит в ответ. Потом отходит на пару шагов и ложится. кулу томно переворачивается на спину.

Интересно, почему кулу спаривается, когда у нее есть восьмимесячные детеныши, которые останутся при ней еще 13–15 месяцев? Если она забеременеет, новый выводок родится пример-но через три с половиной месяца. Ни одна тиг-рица в дикой природе не сможет вырастить одновременно два выводка...

Проходит месяц. Мы регулярно встречаем кулу и ее детенышей, Снарла – время от време-ни. однажды утром после сильного ливня мы находим следы кулу и тигрят – но тут же и сле-ды Снарла.

они сходятся на песчаной налле, недалеко от того места, где произошло спаривание. Мы видим следы борьбы, пятна крови. когда мы

Three months later Arjuna is found dead about eight miles away. His face had festered; unable to hunt, he had died. Snarl takes over his territory.

one day we sight a tigress and her three cubs under a beautiful kulu tree, its white sculptured bark a marvelous contrast to the surrounding black rocks. So we call her Kulu.

It is May and hot, 105ºF in the shade. Kulu has dragged her kill, a spotted deer stag, to a cool and protected place—a rock pool surrounded by bam-boo. In the early morning all four tigers are crammed into the small water hole. Their coats, sleek and glossy, shine in the sunlight.

After a few minutes Kulu gets up, walks up a small rise, and lies down in the shade. First one cub, then another and another, joins her, rubbing faces or rubbing the whole length of their bodies under her chin. She rubs faces in return and licks them.

Later that day we are out searching for tigers in the heart of Snarl's territory and pause where a few pools of clear water remain deep in a cool forest. We are about three miles from the place where Kulu usually lives with her cubs. We are astonished to find her sitting beside a tiny pool in the bed of a steep-sided stream. What is she doing her? Why has she left her cubs?

Kulu is restless and preoccupied. Normally she would lie asleep in the water or on her back in the sand. But she keeps looking down the nullah, lash-ing her tail incessantly. Occasionally she moans softly.

Suddenly she sits up, pricks her ears, and stares down the nullah. We follow her gaze. A magnifi-cent male tiger, lean, lithe, and powerful, slowly walks along the streambed. Within about 20 feet of Kulu, he f lops down in the sand. It is Snarl, grown larger and more muscular in the months since he defeated Arjuna.

This is no casual meeting. The easy familiarity between the two is quite evident. Kulu no longer lashes her tail. She lies down full-length in the sand. Snarl lies with his head held regally high.

Kulu snoozes. Then she gets up, yawns widely, stretches. Head low, she walks over to Snarl, who purrs in pleasure and friendship. They touch faces. The tigress lies down with all four feet under her, head on the sand. As darkness falls, Snarl gets up, walks over to Kulu, and straddles her.

They mate. Snarl bites her neck roughly and growls. Kulu turns her head, curls her lips, and

roars right into his face. He roars back. Snarl walks a few paces and flops down again. Kulu rolls sensu-ally onto her back. It is almost dark.

We wonder why Kulu would mate when she al-ready has eight-month-old cubs. They will be with her another 13 to 15 months. If she conceives, a new litter will be born in about three and a half months. No tiger in the wild could possibly look after two litters. This mating, then, is most unu-sual.

A month passes. We see Kulu and her cubs reu-larly, Snarl occasionally. One morning after a heavy downpour we find the tracks of Kulu and her cubs—but also those of Snarl. They converge in a sandy nullah not far from where the pair had mat-ed. There are signs of a struggle, spots of blood.

As we round the bend, Snarl sneaks out of a bamboo clump just ahead. Where he emerged, we find the remains of the male cub. Deep punctures in his throat show he died a violent death. Part of his hindquarters have been eaten. Snarl has killed again.

We have not long to mourn the cub. A tiger roars nearby, and moments later Kulu appears.


Чтобы охладиться в разгар жаркого июньского

дня, Кулу и три ее восьмимесячных детеныша

окунулись в небольшой пруд. Вода, охотничья

территория и место для укрытия, добыча – вот

все, что нужно этим большим кошкам. Образ

жизни этих индивидуалистов не похож на тот,

что предпочитают львы. I To cool off on a hot

June day, Kulu and her three eight-month-old cubs

plunge into a small pond. Water, space, cover and

prey are the only necessities for these cats whose

go-it-alone habits contrast with the lion's.

поворачиваем вместе с изгибом наллы, из бам-буковой рощицы прямо перед нами появляет-ся Снарл. Там, откуда он вышел, мы находим останки тигренка. глубокие раны на его горле говорят о том, что он умер не своей смертью. Часть задней половины его тела съедена. Снарл снова убил сородича.

Неподалеку раздается рев, и через мгнове-ние перед нами появляется кулу. она быстро обнюхивает мертвого детеныша, поднимает голову и издает громкий рык – такой, какого нам никогда не приходилось слышать раньше. Потом она поворачивается и уходит прочь, два оставшихся тигренка быстро догоняют ее.

они идут так близко друг к другу, что тиг-рята оказываются почти под брюхом у матери. Все трое исчезают в густом бамбуке.

нОвый пОИСк Апрельским утром мы снова отправляемся в путь. Вскоре замечаем на песке большие следы, принадлежащие самцу. Вокруг высятся зеленые стены – обширные заросли бамбука. Вдруг я замечаю что-то рыжее.

Мы движемся в ту сторону, раздвигая мок-рую от росы листву, и нашему взору является лежащий Лангра, великолепный тигр с отчет-ливым узором на шкуре. Весит он наверняка килограммов двести с лишним.

Лангра пристально смотрит на нас бледны-ми глазами и не отводит взгляда, что необыч-но. Тигры, привычные к слонам – а этот тигр, конечно, к ним привычен, – взглянув на нас, обычно валятся на землю и продолжают пре-рванный сон. Вскоре мы понимаем, в чем дело. рядом в бамбуковых зарослях лежит убитый самец замбара – самый крупный, какого мне только случалось видеть. Мы отходим на безо-пасное расстояние.

Становится жарче, и Лангра уходит, чтобы напиться из небольшого озерца. Мы тем вре-менем осматриваем замбара. Съедено немного, лишь около четырех с половиной килограммов мяса с одной из задних ног – значит, скорее все-го, олень был убит недавно. Тигры всегда начи-нают объедать тушу сзади.

Лангра задушил замбара в песчаной налле, после чего протащил тушу метров сто сорок до бамбуковых зарослей, где даже самый остро-глазый гриф ее не увидит. олень весом около 300 килограммов был намного тяжелее тигра, но Лангра справился с ним один.

Briefly she sniffs her dead cub, then raises her head and roars loudly—a sound unlike any we have ever heard. She turns and is quickly joined by her remaining two cubs.

They walk so close to her that she almost trips over them. The trio disappears into the thick bamboo.

in 1982 our dearest wish as wildlife photographers comes true. We will spend two and a half years making a National Geographic Televi-sion Special. Most of the time we’ll work in Kanha.We resume our pattern of tiger searching. On a

cool April morning Blue rides on Shivaji with Sabir, his mahout. Shivaji is the pride of Kanha's elephants, a large male tusker, powerful and well proportioned. I am with Lucknoo, the best tracker and the mahout of a smallish female elephant called Pawan Kali. She is young, especially well trained, and good at standing absolutely still, which is essential for filming.

Soon Lucknoo spots tiger pugmarks in the sand —the large prints of a male. Deep green bamboo rises on either side of us. Its feather-like foliage reaches down to the grass, the golden stems look-ing like tiger stripes. Then I see something out of


Слоны – отличные помощники в наблюде-нии за тиграми, но они медленно передвигают-ся, к тому же им нужен частый отдых. Поэтому долгие вылазки мы совершаем на джипе.

мОщь дО пОСледнИх дней Мы останав-ливаем джип у крупного водоема в централь-ной части канхи. Вскоре замечаем тигра. он высоко поднял огромную мохнатую голову: смотрит на нас и пытается уловить наш запах. Почти все его тело скрыто травой и водой.

убедившись, что мы не представляем опас-ности, тигр, тяжело дыша, опускает голову. он только что плотно пообедал: его живот сильно раздут. он дышит так тяжело, что по поверх-ности пруда от его тела идут волны.

Никку помечает дерево мочой

и выделениями специальной

железы (вверху). Так она заявля-

ет о своих правах на территорию,

а во время течки – о готовности

к спариванию. Реагируя на эти

знаки, Квиз корчит гримасу (сле-

ва), чтобы у него во рту открылись

трубки, ведущие к органу, кото-

рый «читает» состав метки. Самец,

имеющий собственную терри-

торию, может передвигаться по

участкам самок как ему вздумает-

ся. Некоторые самцы при случае

убивают тигрят. Снарл, отличаю-

щийся скверным нравом, разо-

рвал горло детенышу Кулу, маль-

чику (внизу), и съел часть задней

половины его тела. I Nikku sprays

a tree with urine and glandular

secretion (above). This is how she

maintains her right to this territory,

as well as how she announces

she is ready to mate. Reacting to

these signs, Quiz grimaces (left),

opening special ducts in her mouth

leading to an organ that “reads” the

composition of Nikku's markings.

A resident male moves through

female territories at will. Some

males on occasion kill tiger cubs.

Snarl, who is known for his mean

temperament, pierced the throat of

Kulu’s boy cub (below) and ate his

hindquarters.

около часа мы сидим в тени высокого дере-ва саджа и с восхищением наблюдаем за этим гигантом. он игнорирует нас, пренебрежи-тельно зевая. По стершимся желтым зубам можно определить, что зверь стар. кончик верхнего правого клыка обломан.

кряхтя, тигр встает и потягивается. он крупнее Лангры и весит, должно быть, кило-граммов двести пятьдесят. Тигр идет в нашу сторону и устраивается в тени той же саджи. Мы даем ему имя Саджа в честь дерева, укрыв-шего нас тенью. у нас сложились особые отно-шения. Заметив нас, Саджа часто подходит поближе и садится рядом с джипом. он занял бывшую территорию Снарла. Выходит, тот не смог остаться непобедимым.

the corner of my eye that is more orange than yel-low, with more black and more white than the bamboo.

We move closer, pushing through foliage drip-ping with dew. There lies Langra, a superb tiger of clean-cut pattern and classical features. He must weigh 500 pounds.

Langra stares at us with pale eyes. He keeps star-ing, which is unusual. Tigers that are used to ele-phants, as is this one, ordinarily flop down and go back to sleep after a cursory inspection. We soon realize the reason Langra has seemingly fixed us in his gaze. Half-hidden by a patch of bamboo lies the carcass of an enormous sambar stag—the largest I have ever seen, alive or dead. We retreat a short distance.

In the warmth of midmorning, Langra leaves for a drink at a small pool half a mile away. We take a closer look at the sambar. Very little has been eaten, only about 10 pounds of meat from the back of one hind leg, which suggests that he was killed only recently. Tigers begin their feeding from the rump and work forward.

Langra killed the stag by seizing him by the throat and asphyxiating him. The deep puncture marks of the tiger's huge canines are clearly visible. We see that the kill was actually made in the sandy nullah, after which the carcass was dragged about 150 yards to the protection of the bamboo, where it is invisible to even the keenest-eyed vulture. At some 700 pounds, the deer was much heavier than the tiger, but Langra moved it on his own.


Спаривание начинается с

прикосновений носами и кон-

чается ревом. Во время течки

самка сама начинает любов-

ную игру с самцом, оседлым

или бродячим. На снимке

Линкс подходит к лежащему

Абу (слева), возбуждая в нем

интерес. Во время шумно-

го финала (внизу) тигрица

Бансери (на снимке слева)

совокупляется с Лангрой.

Спаривание и сопровождаю-

щие его сцены повторяются

несколько раз в течение одно-

го-трех дней. Если происходит

зачатие, потомство появляет-

ся примерно через сто дней;

если нет, то примерно через

двадцать пять дней у самки

снова начинается течка. I

Mating begins with a nuzzle but

ends with a roar. During estrus,

the female initiates courtship

with the resident or a transient

male. Here links strolls up to

the reclining Abu (left), arousing

his interest. In a noisy finale

(below) the tigress Banseri,

left, mates with Langra. Mating

episodes are repeated for up

to three days. If conception

occurs, a litter will be born in

approximately 100 days; if not,

the female comes into estrus

again in about 25 days.

Порой мы подбираемся к тиграм на рассто-яние не более трех метров, но редко испытыва-ем страх. Подходят ли они к нам сами, позво-ляют ли приближаться к себе – они делают это открыто и с любопытством. Никогда тигры не пытались на нас охотиться.

мы едем в РантамбхОР, находящийся примерно в 600 километрах к северо-западу от канхи, – будем наблюдать за тиграми в другой среде обитания. Большую часть заповедника занимают невысокие холмы, поросшие кустар-ником, характерным для полупустынной зоны. Но между холмами лежат непересыхающие озера, поэтому здесь много тигров, а также жи-вотных, на которых охотятся эти хищники.

elePhants Provide the only Means by which we can follow tigers into the forest. But the big animals are slow and must rest frequently. For long forays over open terrain we use our jeep.

In central Kanha lives another territorial male. When we first meet him, some weeks after our en-counter with Langra, the weather has again be-come hot. Water holes are the focal points for both tigers and their prey. We stop our jeep at the largest of the pools to see which animals may have come to drink. The water hole is deserted.

Langur monkeys sit high in the trees, and the troop's adult male barks occasionally in alarm: a large predator must lurk where the monkeys can see it. We drive closer to scan the entire pond, and we spot the tiger. His gigantic shaggy head is raised

national geographic RUSSIA 47 46

для слонов эта местность труднопроходима из-за скал и кустарника, поэтому мы разыски-ваем тигров в открытом джипе. Белинда ведет машину, а я на заднем сидении держу камеру, поставленную на невысокий штатив. Это иде-альные условия для съемки: ракурс из джипа получается естественнее, чем со спины слона.

Прохладным весенним утром мы находим тигрицу, которой даем имя Линкс («звенья»; полосы на ее хвосте напоминают звенья цепи). она растянулась на выступе скальной породы и нежится на солнце. Согревшись, Линкс зева-ет, затем одним движением поднимается и прыгает вниз, в траву – яркая, собранная, мус-кулистая. Мы следуем за ней. она бредет среди трав и кустарников к лесу.

Пользуясь доверием тигри-

цы Бансери, авторы статьи с

расстояния всего 15 метров

наблюдают, как она кормит

своих детенышей. Стенли и

его супруга следили за пере-

мещениями тигрицы с тех пор,

как пятью месяцами ранее

она родила тигрят в пещере.

Тигрята, которых скоро отлу-

чат от материнского молока,

вместе с Бансери ходят туда,

где лежит ее добыча. Иног-

да тигрица только калечит

животное и оставляет его на

расправу тигрятам. I With

long-sought trust, Banseri

nurses her cubs within 50 feet

of the authors, who had watched

her movements since she gave

birth in a cave five months

earlier. Soon to be weaned, the

cubs accompany Banseri to her

kills. Over the next months they

will learn to hunt; meanwhile,

she sometimes cripples prey for

them to dispatch.

Из зарослей кустарника и деревьев раздает-ся тревожный крик павлина, мы видим, как взлетает перепуганная птица. Вскоре на кус-тах, каркая и глядя вниз, на землю, рассажива-ются вороны. Так они обычно ведут себя, когда видят тигра с добычей. Постепенно ускоряя шаг, Линкс направляется к месту переполоха.

Тут из кустов бросается наутек камышовый кот, размером с обычную домашнюю кошку. он поймал самку павлина, а Линкс тут же ее присвоила. Тигрица берет птицу в пасть, но так, что крылья закрывают ей глаза. она наты-кается на кусты и деревья. она растеряна. Чуть ли не в панике она наконец садится и, вернув способность видеть, съедает добычу. Теперь она растягивается на земле, чтобы поспать.

high—he is watching us and trying to catch our scent. The rest of his body is hidden by grass and the water in which he lies.

Satisfied that we pose no threat, he lies down again, panting heavily. Tigers in Kanha are not used to vehicles and usually run when they see one. Encouraged by his disregard, we edge the open jeep closer. Finally we come within 50 feet, close enough to see that he has just eaten an enormous meal. His stomach is grossly distended. He is panting so hard that waves emanate from his heavy body and ripple across the pond.

For an hour we sit under a saja tree watching this giant in fascination. He ignores us, yawning dis-dainfully. His worn yellow teeth tell us that he is old. The tip of his lower right canine is broken off.

After an especially wide yawn, groaning with the effort, the tiger gets up and stretches, dripping water and mud. He is even larger than Langra, weighing around 550 pounds. He walks directly toward us. In the late sun he shares the saja tree's shade. No more than 15 feet from our jeep he sits and licks the mud off his coat. We call him Saja after the tree that blesses us with its shade on this hot day.

Ever since, we have enjoyed a special relation-ship with Saja. When he spies us, he often comes over and sits by our vehicle. Saja occupies Snarl's old territory. So the malevolent Snarl was not in-vincible.

When we are with wild tigers, when the great cats show that they trust us, we feel as though

48 national geographic Р О С СИЯ 49

Абу растерянно смотрит на

воду у берега реки (слева).

Он пытался зайти в нее, рыча

и шипя (внизу слева), но,

передумав, возвращался на

берег. Через несколько часов

на поверхность всплыла туша

замбара, вокруг которой пла-

вали три индийских крокоди-

ла. Вероятно, Абу убил оленя

в воде, а потом его отпугнули

крокодилы. Лишь вечером

Абу набрался храбрости и пус-

тился вплавь сквозь заросли

лилий. Схватив замбара за

горло (внизу), он потащил

тяжелую тушу на берег.

Abu stares perplexedly at the

water of a lake in Ranthambhor

(left). Twice he waded in, snarling

and hissing (lower left). But

each time he changed his mind

and fell back. A few hours later,

150 feet away, the carcass of a

sambar appeared on the surface

surrounded by four muggers, the

freshwater crocodiles of India.

Possibly when Abu killed the deer

in the water, the crocs frightened

him off. Finally in late afternoon

Abu regained his courage and

charged in. Grasping the sambar

at the throat (above), he swam

his supper back to shore.


В середине дня Линкс подходит к краю за-рослей и осматривает поросшие травой про-сторы. Из рощицы в отдалении появляется стадо пятнистых оленей. Мы замечаем, что на-строение тигрицы изменилось. она стала на-пряженной, все ее внимание направлено на оленей. она ждет, когда те подойдут ближе. Мы немного отъезжаем, чтобы не оказаться между Линкс и стадом. Медленно, почти незаметно тигрица привстает и, прижимаясь к земле, ны-ряет в густую траву. Теперь видны лишь белые пятнышки на ее черных ушах.

Пройдя метров тридцать, она поворачива-ется в нашу сторону и смотрит так пристально, как раньше тигры никогда на нас не смотрели. Затем медленно разворачивается и направля-ется прямо к джипу. Мы начинаем тревожно ерзать на сидениях. Неужели она так проголо-далась, что решила поохотиться на нас?

Инстинктивно обернувшись, я понимаю, на кого она охотится. Сзади к нам приближается годовалый замбар. хитрая Линкс использует нас как прикрытие. Ничего не подозревающий олень подходит все ближе.

Линкс замерла, припав к земле; мускулы буграми выступают под гладкой шкурой. И вот напряжение прорывается в одном гигантском прыжке. Вытянув лапы, Линкс пытается схва-

тить оленя когтями. Тот издает вопль ужаса и кидается прочь, Линкс – за ним. должно быть, ее когти прошлись по шкуре оленя, но ему все же удается спастись.

вСтРеЧа С СупеРтИГРОм как бы ни вос-хищали нас подобные сцены, все они забыва-ются и отходят на второй план, когда о своем присутствии заявляет Абу. Этот зверь обладает необычайной мощью и уверенностью. он быс-трее, сильнее, атлетичнее, чем любой из виден-ных нами тигров. когда он движется, от него так и веет решительностью и силой. При этом по размерам Абу не превосходит других взрос-лых самцов, с которыми нам приходилось иметь дело, а телосложение у него уж точно бо-лее изящное.

В Абу нет злобы и агрессии: мы часто подхо-дим к нему довольно близко, и он не пытается нам угрожать. Несколько раз тигр использует наш джип в качестве прикрытия, когда охотит-ся на замбаров или пятнистых оленей.

Прохладной безлунной ночью мы сидим у огня под огромным баньяном вместе с нашим другом, директором полевых проектов запо-ведника рантамбхор Фатехом Сингхом ратхо-ром. Не успели мы покончить с ужином, как над озером послышался мощный рев. Звуки не

Тихо ступая, тигр подкрадывается к пятнистому

оленю (слева), который не видит хищника, прячу-

щегося в сухой траве. Тигр подбирается к своей

жертве метров на двенадцать, а потом совер-

шает мощный бросок. I Stepping quietly, a tiger

stalks a chital that can't see the predator in the dry

grass. Before making its final rush, the cat creeps

to within 40 feet, moving silently for 20 minutes.

nature has revealed one of its greatest treasures. These feelings are engendered by the tiger's awe-some presence, its power, and its uncanny ability to appear suddenly and quietly and equally sud-denly vanish from sight. There is something special about being close to a lone hunter who moves by stealth and is rarely seen.

This feeling of privilege is heightened by know-ing we are close to an animal that is not only for-midable but also extremely rare. The tiger, because of overhunting and the massive destruction of its habitat, is an endangered species throughout its range.

At times we seem to develop an extra sense about tigers, to have a special rapport with them. Though sometimes within ten feet of them, we rarely know fear. They come up to us, or let us ap-proach them, openly and inquisitively. Never have they stalked us, and only once have we been rushed in anger.

to search out tigers in a very differ-ent habitat, we move on to Ranthambhor, about 370 miles northwest of Kanha. The park con-sists mostly of low, rounded hills covered with semiarid scrub. But lakes lie cradled in the hills, and it is because of this permanent water that tigers and their prey flourish here.

The terrain is too rocky and scrubby for ele-phants. We follow the tigers in an open jeep. Blue drives while I sit in the back with the camera mounted on a short tripod. It is ideal for filming. Being lower and no longer perched on top of an elephant, we have a closer, more intimate view of the tigers.

On a cool morning in early spring we find the tigress we call Links (the pattern on her tail resem-bles links in a chain). She is stretched out on a prominent rock, absorbing the sun's early warmth.

Thoroughly warmed, she yawns once, then twice. In one fluid motion she rises and leaps down into the grass. We follow her bright, compact, and muscular form. She walks leisurely through a land-scape of occasional trees standing in a sea of grass.

From a thicket of bushes and trees erupts a pea-cock's kok, kok, kok, kok of alarm; we see the bird fly up in panic. Crows soon gather in the bushes, cawing and looking down on the ground—typical behavior when they find a tiger on its kill. Walking, then trotting, Links heads for the disturbance. We expect her to be greeted by roars from another tiger defending its kill.

Instead, a jungle cat, about the size of an ordi-nary house cat, runs off. It had caught a peahen, which Links promptly steals. The tigress picks the bird up in her jaws, but in such a way that its wings fan out and cover her eyes. She blunders into bush-es and trees. She tries walking backward, with no better results. The more Links runs into obstruc-tions, the more confused she becomes. Almost panic-stricken, she finally sits down. Vision re-stored, she eats the bird. After her snack she stretches out to sleep.

In midafternoon Links walks to the edge of the thicket and scans the grassland. A herd of spotted deer is emerging from the distant tree line. We are alerted by the change in her. She is suddenly tense, all senses directed at the deer, waiting intently as they move nearer. We back off a little so that we are no longer between Links and the herd. Slowly, al-most imperceptibly, the tigress rises to a half crouch and slinks into the thicker grass. All we can see are the white spots on the backs of her ears.

She has gone 30 yards or so when she turns back in our direction, staring directly at us with an in-tensity we had not experienced before. Slowly she turns completely around and comes straight to-ward the jeep.

We shift in our seats. Has she become so hungry she is stalking us?


смолкают, напротив, они слышатся все ближе к нам. Мы никогда еще не записывали таких рыков. Бросив недоеденный ужин, хватаем магнитофон и прыгаем в джип, хотя подготов-лены плохо. Аккумулятор джипа почти разря-жен, поэтому фары приходится приглушить. Наш проблесковый маячок тускло мерцает.

когда мы пускаемся в путь, тигр еще ревет, но вскоре замолкает. Мы останавливаемся в том месте, откуда, как нам кажется, его голос доносился в последний раз, и Белинда настра-ивает магнитофон. Единственный источник света – звезды, сверкающие и сияющие в хо-лодном небе; удивительно, как многое нам уда-ется рассмотреть. однако тигра мы слышим, но не видим. Теперь он ревет в 12–15 метрах от нас – от этого громоподобного звука стынет кровь и волосы становятся дыбом.

рев прекратился так же внезапно, как начал-ся. В наступившей тишине – тем более что все наши чувства обострены – мы можем расслы-шать тишайшее стрекотание цикады. Потом раздается шорох шагов по сухим листьям. Ша-ги приближаются.

В тусклом звездном свете мы видим, как из кустов появляется тигр. он идет решительно и уверенно. когда он подходит ближе, примерно метров на шесть, мы зажигаем наш тусклый маячок. Этого света как раз достаточно для

того, чтобы понять: перед нами Абу. он прохо-дит мимо, даже не взглянув в нашу сторону.

Четыре часа подряд Абу бродит по окрест-ностям и ревет, все так же громко. Никогда – ни прежде, ни потом – нам не доводилось слы-шать, чтобы тигр ревел или издавал какие- нибудь другие звуки так долго.

тИГРИный маСтеР-клаСС Март подходит к концу, замбары поневоле начинают прихо-дить к озеру. Стада, в которых может быть до трех десятков оленей, спускаются с холмов два, а то и три раза за день – напиться и поесть во-дяных лилий. Чтобы добраться до воды, оле-ням нужно пройти сквозь заросли высокой травы, окружающие озеро. В это время на них проще всего устроить засаду – а Абу специа-лист по засадам.

однажды утром, выслеживая Абу, мы обна-руживаем, что у озера его следы сворачивают в заросли травы, но с другой стороны не появ-ляются. Мы занимаем позицию, с которой хо-рошо просматривается то место, откуда, как мы ожидаем, тигр должен выскочить. Замбары подходят к озеру, но с противоположной сто-роны. они тревожно втягивают воздух. к озе-ру спускается все больше оленей; это придает им уверенности. расхаживая по мелководью и поедая лилии, они движутся к укрытию Абу.

Лакшми лежит рядом со

своей добычей (слева).

Она не собирается ни с

кем делиться обедом –

тушей самца пятнистого

оленя. Тигры так не лю-

бят, когда на их добычу

покушается кто-то дру-

гой, что отгоняют от нее

даже маленьких птичек.

Наевшись до отвала,

Лакшми прикроет остат-

ки туши листьями – чтобы

доесть потом. В другой

раз Лакшми убила самку

замбара в ручье и не

смогла втащить тушу на

крутой берег. Она пытает-

ся (не слишком успешно)

завалить добычу камня-

ми (справа).

Instinctively looking behind me, I see what she is stalking. A yearling male sambar is walking up behind us as cover. The unsuspecting sambar comes ever closer.

Links is crouched, frozen, taut muscles standing out in ridges under her smooth skin. Tautness and tension explode in one gigantic leap. With the claws of her front paws out and straining, Links reaches for the sambar. He barks in fright and races off, with Links hot on his heels. Her claws must have grazed his skin, but he escapes nonethe-less.

Fifteen times we have seen tigers stalk a deer. Not once did they kill their prey. Few attacks, per-haps only one in twenty, are successful.

excited as we are by these exPerienc-es, they pale into insignificance when Abu makes his presence felt. Abu turns out to be a supertiger, one of extraordinary power and assertiveness. He is faster, stronger, more athletic than any we have ever met. When he makes his move, he does so with great determination and force. Yet he is no larger and certainly less bulky than the other fully adult males with which we have been involved.

Abu is without malice. We often approach him very closely without being threatened. More than once he uses our jeep as cover to stalk a sambar or spotted deer.

On a chill and moonless night we sit beside a comforting fire under a huge banyan tree with our friend Fateh Singh Rathore, field director of Ran-thambhor. Halfway through our even meal, a full-throated roar resounds across the lake. Again and again the tiger roars, ever closer.

We had never recorded such calls. We uncere-moniously leave our dinner, grab our tape record-er, and race off in the jeep, though ill prepared. The jeep's battery is almost dead; we can use our head-lights only sparingly. Our flashlight produces only a glimmer.

The tiger is still roaring as we set off, but soon he falls silent. We stop were we think he has last called, and Blue sets up the recorder. Only the stars, crackling and blazing in the cold sky, give us light—we are surprised at how much we can see. But we hear rather than see the tiger. Now he roars with full force only 40 or 50 feet from us—a thun-dering sound that makes our hair stand on end and our blood run cold.

As suddenly as they began, the roars stop. In the silence, our senses heightened by the flow of adren-aline, we can hear the faintest cricket chirp. An owl calling softly overhead startles us unreasonably. The crackling sound of footsteps on dry leaves and twigs comes toward us.

In the faint light we see the tiger emerging from the underbrush. He advances purposefully and

Lakshmi lies near her

vanquished prey, a chital

stag (left). She is not going

to share her hard-earned

dinner with anybody. So

possessive are tigers of

their kill that they will fend

off even small creatures

like birds. Having eaten to

her heart’s content, Lak-

shmi will cover the remains

of the carcass with leaves

until she eats up the frag-

ments later. With another

kill—a sambar doe she

brought down in a steep

streambed—Lakshmi could

not drag the carcass to

cover, so she attempted,

unsuccessfully, to hide it

with rocks (right).


Тигры, специалисты в

области отдыха, проводят

большую часть времени,

накапливая энергию для

охоты. Лакшми, три дня

поедавшая мясо самца

пятнистого оленя, валяет-

ся на устилающих землю

сухих листьях. Соблюдая

«режим труда и отдыха»,

она не будет охотиться

еще два дня. I Tigers are

great experts in leisure and

spend most of their time

conserving energy for the

hunt. Lakshmi lolls in the

dry leaves, relaxing after

feeding for three days on

a chital stag. According to

her cycle of work and rest,

she will not hunt for two

more days.

Мы видим, как Абу начинает подкрадывать-ся к оленям, медленно приближаясь к тому месту, где нет травы. он ложится. Ни один из оленей не замечает тигра, который затаился в 20 метрах от них.

Самка с олененком наконец обнаруживает Абу – должно быть, легкий ветерок донес его запах. она резко оборачивается, но прежде чем успевает пуститься бежать, Абу, воплощение мощи и скорости, выскакивает из своего укры-тия и загоняет стадо на глубину.

Сделав четыре гигантских прыжка, Абу на-брасывается на олененка, сбивает его в воду и хватает могучими лапами. Трясет. рысцой воз-вращается на берег и исчезает в траве. Замбары убежали. Через несколько мгновений птицы снова начинают петь, а обезьяны – играть друг с другом. как будто ничего не случилось.

Мы с Белиндой зачарованы. Нам выпала ог-ромная удача: впервые за десять лет наблюде-ний за тиграми мы увидели успешную охоту на оленей.

как бы решительно не был настроен Абу, преследуя добычу, он проявляет еще большее упорство, отстаивая ее. однажды мы несколь-ко часов наблюдали, как тигр пытался отнять убитого им замбара у крокодилов. одержав победу, он вытаскивает тушу на берег и воло-чит ее в лес. когда мы приближаемся, он жадно ест. Видимо, наше появление стало для Абу последней каплей. он прыгает на капот нашего джипа – когти выпущены, зубы оскалены.

В последнее мгновение зверь меняет гнев на милость и возвращается к добыче. когда мы начинаем медленно отъезжать, он снова с ры-ком бросается в нашу сторону, но наш джип уже достаточно далеко.

Мы с Белиндой считаем, что до грани нерв-ного срыва Абу довели переживания того дня. Ведь прежде он и не думал нам угрожать.

За несколько дней до того как мы покидаем Индию, Абу и Линкс спариваются, и нам уда-ется заснять их близость. Наша история о тиг-рах получила достойное завершение.

steadily. When he is close, perhaps 20 feet, we turn on our feeble flashlight. Its beam is just enough to identify Abu. He walks past without so much as glancing at us.

For four hours Abu walks around and roars, his volume never diminishing. Never before or since have we heard a tiger roar or produce any other sound for such a sustained period.

saMbars becoMe coMPulsive lake visi-tors as March ends. Herds of as many as 30 ani-mals descend from the hills two and sometimes three times a day to drink and to feed greedily on the water lilies. To reach the water, the sambars must walk through tall grass that fringes the lakes. This is when they are most vulnerable to ambush, in which Abu specializes.

One morning we track Abu to a lake where his pugmarks disappear into the grass. They do not reappear at the other side. We place ourselves with a good view of where we think the tiger will make his rush. Sambars arrive at the lake but stay on the

opposite shore. Constantly they test the air with their sensitive noses. More deer come as the day wears on; the increase in numbers gives them con-fidence. Walking through the shallows, nibbling on waterweeds, they slowly move toward Abu's hiding place.

We see him begin to stalk. Slowly he creeps to the edge of the grass. Only a thin screen can hide him. He lies down. None of the deer can see the tiger sitting immobile a mere 60 feet or so from them.

A doe with a small fawn at heel finally detects Abu, perhaps scenting him on the light breeze. She wheels immediately. Before she has taken a single running step, Abu, in an explosion of power and speed, bursts from cover and chases the herd into deeper water.

In four gigantic bounds Abu pounces on the fawn, pushes it underwater, and grabs it in his pow-erful jaws. He shakes it. Trotting back to shore, he disappears into the grass. The sambars have van-ished. In a few moments birds sing again and mon-keys resume play. It is as though nothing has hap-pened.

For the first time in a decade of tiger-watching, we have witnessed a kill.

however resolute abu is in the chase, he is even more tenacious when it comes to defend-ing his kill. Blue and I know this too well. We watch for hours one day as he struggles to reclaim his sambar prey from the crocs in the lake and then haul it ashore and into the forest. He is eating hun-grily when we approach him.

For Abu, our intrusion seems the last straw. Without warning he charges, bounding right up to the front of the jeep—claws lashing out, teeth bared.

We shout and wave our cameras and whatever else we can grab in his face. At the last moment he relents. Growling under his breath, he returns to his kill. As we slowly back away, he dashes snarling at us again, but we are able to keep our distance.

We can only assume that the tensions of the day have put Abu on edge. We had been much closer to him before, and have been since, without a threat from him.

A few days before we leave Ranthambhor and tiger country, Abu and Links get together, and we manage to film them in sometimes tender, some-times violent intimacy. Our tiger story, thanks to Abu the supertiger, is complete.


Когда вам в последний раз случалось ви-деть человека в костюме собаки? Никогда? А человека в костюме кошки? То-то же. Жен-щина-кошка – Немезида Бэтмена, кошки из од-ноименного мюзикла Эндрю Ллойда Уэббера, а еще множество сказок, мифов, даже романов, где кошки и коты выступают в роли главных героев (взять хоть «Мастер и Маргарита» Ми-хаила Булгакова) – все это, должно быть, не случайно. Мне хочется думать, что желанию перевоплотиться в кошку, время от времени просыпающемуся в нас, существует научное объяснение: если сравнить человека и кошку с точки зрения глубинной структуры жизни – ге-нетического кода, то окажется, что между нами

поразительно много общего, хотя у людей 23 пары хромосом в каждой клетке, а у кошек – 19.

В начале 1980-х годов моя научная группа в Лаборатории геномного разнообразия при Национальном институте исследования рака во Фредерике, штат Мэриленд, занялась опре-делением генов, которые делают кошку кош-кой, – то есть ее генома. Взяться за эту работу нас вдохновил международный проект «Геном человека», породившщий и другие аналогич-ные проекты, связанные с собаками, мышами, мухами и червями. Фактически, мы – перво-проходцы, наносящие на биологические кар-ты внутреннего мира точные местонахождения каждого признака, то есть, гена.

В геноме кошки генов приблизительно столь-ко же, сколько в геноме человека. Практичес-ки каждый кошачий ген имеет соответствие в человеческом геноме, а последовательности ДНК у двух видов настолько похожи, что можно определить, где какой ген, всего лишь сопоста-вив их положение. Наша первоочередная зада-ча – определить генетические причины много-численных наследственных дефектов у кошек, которые за многие годы успели описать ветери-нары и которые выглядят идентичными таким человеческим недугам, как, скажем, гемофи-лия. Кошки также подвержены некоторым из человеческих видов рака и схожим вирусным инфекциям, включая разновидность той, что вызывает синдром приобретенного иммуно-дефицита (СПИД).

Поскольку кошки и люди близки генети-чески, а у кошек, как диких, так и домашних, в ходе эволюции на генном уровне выработа-лись способы противодействия различным за-болеваниям, то изучение этих способов может помочь нам, людям, лечить и даже полностью излечивать смертельные болезни – и у людей, и у кошек.

В конце 1990-х годов наша группа совместно с другими учеными объявила об открытии ря-да факторов, определяющих характер распро-странения эпидемии СПИД: у каждого пятого американца европейского происхождения в ге-не CCR5 наблюдается определенная мутация. (Слово «мутация» не должно пугать: так в био-логических науках принято обозначать любые изменения, особенно на молекулярном уров-не.) Человек, унаследовавший такую мутацию от обоих родителей, обладает устойчивостью к вирусу иммунодефицита человека (ВИЧ) даже в тех случаях, когда для других риск заболеть был бы очень высок.

До этого открытия гипотеза о том, что гене-тические особенности способны обеспечивать устойчивость к ВИЧ, вызывала насмешки у многих исследователей. Однако данные, полу-ченные в результате изучения генома львов, ге-пардов и леопардов, придали нам уверенности в том, что генетическую устойчивость к вирусам можно обнаружить и у людей. Теперь, когда нам известно о гене CCR5, перед нами открывается много новых возможностей для борьбы с ВИЧ, которым заражены 22 миллиона человек по всему миру и от которого уже погибло более 6 миллионов.

Узы родстваTHE family liNE

Что общего у человека и кошки?The Human – Cat Connection

REUTERS/VOSTOCK-PHOTO

текст: стивен дж. о’Брайен рисунки: Маурицио антон By Stephen J. O’Brien art by mauricio anton

When was the last time you saw somebody in a dog costume? Never? What about a cat costume? It’s no coincidence that cats have played leading roles in everything from the comic book “Catwom-an” to Andrew Lloyd Webber’s musical “Cats” to countless tales, myths and novels, such as Mikhail Bulgakov’s “Master and Margarita.” I like to think that science explains our occasional urge to morph into cats: If you consider cats and humans in terms of life’s underlying structure, the genetic code, we are in fact astonishingly alike, even though humans have 23 pairs of chromosomes and cats have 19.

In the early 1980s, my research group, the Na-tional Cancer Institute’s Laboratory of Genomic Diversity in Frederick, Maryland, began identifying the genes that make a cat a cat — its genome. We were very much inspired by the Human Genome Project, which led to similar projects on dogs, mice, flies and worms. We were pioneers, traveling to a new inner world to sequence a biological map and plot each gene’s exact location in the genome.

Cats and humans have about the same number of genes. Practically each cat gene corresponds to a certain human gene, and our DNA sequences so closely resemble each other’s that it’s possible to determine which gene is which just by comparing their DNA sequences. Our immediate aim was to establish the genetic basis of the many hereditary defects in cats, described over the years by veteri-narians, that appear identical to such human afflic-tions as hemophilia. Since cats and humans are ge-netically similar, and cats, both wild and domestic, have evolved means of fighting different diseases on the genetic level, studying them could help us to develop treatments for humans.

In the late 1990s, my team, together with other scientists, announced the discovery of a series of factors that influence how the AIDS epidemic spreads. Every fifth American of European origin has a peculiar CCR5 gene with a special mutation. (Don’t let the world “mutation” frighten you: in bi-ology is it used to describe change, especially on the molecular level.) A person who inherits this mu-tation from both parents is able to resist the HIV virus even in cases when the risk of contracting it is very high for ordinary people.

Prior to this discovery, many researchers laughed at the idea that genetic peculiarities could confer resistance to HIV. Then the data we have ob-tained studying the genomes of lions, leopards and panthers convinced us that hereditary resistance to viruses could be found in humans, too. Now that

ОлигОцен33,9–23 МиллиОнА леТ нАЗАД

OLIGOCENE33.9–23 MILLION YEARS AGO

МиОцен23–5,3 МиллиОнА леТ нАЗАД

MIOCENE23–5.3 MILLION YEARS AGO

ПлиОцен5,3–1,8 МиллиОнА леТ нАЗАД

PLIOCENE5.3–1.8 MILLION YEARS AGO

ПлейсТОцен1,8 МиллиОнА– 11 700 леТ нАЗАД

PLEISTOCENE1.8 MILLION– 11 700 леТ нАЗАД

нА

сТО

ЯЩ

ее

ВР

еМ

Я /

PR

ES

EN

T

Proailurus Проаилур

Втягивающийся коготьDewclaw

Pseudaelurus Псевдоэлур

Metailurus Метаилур

Paramachairodus Парамахайрод

MachairodusМахайрод

HomotheriumГомотерий

SmilodonСмилодон

MegantereonМегантереон

DinofelisДинофелис

LeopardusОцелоты

MiracinonyxМирациноникс

AcinonyxГепард

PantheraБольшие кошки

PumaПума

FelisМалые кошки

сА

бл

еЗ

уб

ые

/S

AB

ER

TOO

THS

Родословная семейства кошачьих The Cat Family TreeсуМчАТыеThylacosmilusПОзДний МиОцен – ранний ПлиОцен IMARSUPIALSLATE MIOCENE TO EARLY PLYOCENE

ниМРАВиДыBarbourofelisПОзДний МиОцен INIMRAVIDSLATE MIOCENE

сАблеЗубые ТигРыMegantereonПОзДний МиОцен – СреДний ПлейСтОцен ISABER-TOOTHED CATSLATE MIOCENE TO MID-PLEISTOCENE

Первая настоящая кошкаProailurus (рисунок самки с котята-ми вверху), возможно, проводил по-ловину своей жизни на деревьях. I

THE FIRST TRUE CATProailurus–female and kittens above–probably spent half its time in trees.

Генетическое родство кошек/ GENETICALLY RELATED CATS

оцелоты/Ocelot7 видов/7 species

Малые кошки/Domestic cat7 видов/7 species

Пумы/Puma3 вида/3 species

большие кошки/Pantherines

леопарды/Panther6 видов/6 species

Рыси/Lynx5 видов/5 species

Пятнисто-рыжая кошка/Rusty-spotted cat1 вид/1 species

сервал/Serval1 вид/1 species

Каракалы/Caracal2 вида/1 species

Катопумы/Bay cat2 вида/2 species

Азиатские кошки/Asian leopard4 вида/4 species

страшный крюк ПроворноГо охотникаMiracinonyx, обитавший в Северной америке и по образу жизни похожий на гепарда, ловил добычу благодаря втягивающимся когтям. 10 тысяч лет назад этот род вымер. IFLEET HUNTER’S FEARSOME HOOKNorth America's cheetah-like Miracinonyx ravaged prey with its dewclaws before going extinct 10,000 years ago.

Уже на самом раннем этапе свое-го существования, более 30 милли-онов лет назад, кошки приобрели все черты семейства кошачьих. В истории кошек, подтвержден-ной найденными окаменелостями

(показаны синим цветом), много перерывов. Потому на вопрос о родственных связях кошек ответ может дать только генетика. Так, исследования ДНК показывают, что гепарды – родственники пум. I

Саблевидные клыки независимо появи-лись в ходе эволюции у кошачьих, сумча-тых и вымерших хищников Nimravidae. ISabre-shaped fangs appeared independently in cats, marsupials and extinct Nimravidae.

корни днк-деревьевСчитается, что генетические изменения накапливаются с постоянной скоростью, так что количество генетических различий между видами подсказывает, когда они произошли от общего предка. IRoots of DNA-treesIt is believed that genetic variations accumu-late with constant speed and the number of genetic differences between species indicate when they arose from a common ancestor.

From the time of their earliest known existence — more than 30 mil-lion years ago — cats possessed famil-iar feline traits. There are many gaps in the fossil record (shown in blue) of modern cats.

For this reason, only genetics can help us to better understand how cat species are related. DNA studies, for example, show that modern African cheetahs are closely related to Ameri-can pumas and jaguarundis.

However the cat family tree is classified, British veterinar-ian David Taylor declares that it “boasts the most subtle, dan-gerous, handsome, and valiant mammals on this planet”.


Стивен Джеймс О’Брайен возглавляет Лабораторию геномного разнообразия и Отдел генетики при Национальном инсти-туте по исследованию рака (Фредерик, США). Он внес большой вклад в осуществление про-екта «Геном человека», особенно в области генетических вариаций, связанных с ВИЧ и раковыми заболеваниями, и в генетические исследования кошачьих, включая тигров. Об-ладатель многих научных премий и грантов.

Еще в 1970-е годы мы очень мало знали о том, как возникает рак, почему опухоли некон-тролируемо растут и как этот рост остановить. Кошки представляют интерес и для исследова-телей рака, поскольку было обнаружено, что лейкемия (рак крови) у них передается инфек-ционным путем, через вирус кошачьей лейке-мии. Было выяснено, каким образом этот вирус превращает лейкоциты в самовоспроизводя-щиеся клетки – носители лейкемии. Попадая в организм кошки, вирус находит лейкоциты в лимфатических узлах, селезенке, зобной желе-зе и костном мозге, а затем внедряет свой соб-ственный геном в хромосомы, примыкающие к гену особого типа, так называемому онкогену. Онкогены обнаружены не только у кошек, но и, например, у людей, обезьян, мышей и кур. Нам известно более 150 генов такого рода. Некото-рые онкогены «включаются» только один раз, на эмбриональной стадии, чтобы стимулиро-вать гены, ответственные за дифференциацию органов и тканей. К моменту рождения котенка (или младенца), они уже перестают функциони-ровать. Однако, когда вирус внедряется побли-зости от онкогена зараженной клетки, он может снова его разбудить, что и вызывает неконт-ролируемое клеточное деление и, в конечном счете, появление опухоли – главного признака ракового заболевания.

Сегодня знания об онкогенах позволяют раз-рабатывать принципиально новые лекарства, способные выявлять и уничтожать опухоле-вые клетки. Во многом благодаря кошкам мы начинаем понимать, как на самом деле работает механизм развития рака – заболевания генов.

А еще мы учимся более эффективно бо-роться с такими проблемами, как ежегодные вспышки новых вирусных заболеваний, пора-жающих и человека, и животных. Эти вирусы, беспринципные приспособленцы, могут пере-

даваться от одного вида другому, уничтожая все на своем пути. Примеры, которые у всех на слуху, – тот же ВИЧ и лихорадка Эбола, об-рушившиеся на людей относительно недавно и убивающие большинство своих носителей. Существует много иных заболеваний, от раз-ных типов гриппа («птичий», «свиной») до бе-шенства и лихорадки денге, возбудители кото-рых обитают в организмах животных. Там они зачастую ведут себя мирно, но, попадая к че-ловеку, вызывают тяжелые осложнения и даже приводят к смерти.

То, как действие одного такого вируса про-является у кошек, стало для нас неожиданным и многообещающим уроком генетики. В 1990 году на медицинской конференции Боб Олм-стед из Национального института здоровья (США) объявил о том, что расшифровал пос-ледовательность ДНК вируса иммунодефицита у кошачьих, который разрушает их иммунную систему. Однако вирус не убивал животных, за которыми мы наблюдали, и не наносил им вре-да: они доживали до глубокой старости.

Так почему же дикие кошки избегают смерт-ного приговора, который вирус иммунодефи-цита выносит их домашним собратьям? В при-роде у потомков тех кошек, которые пережили первоначальную атаку этого вируса, он каким-то образом был нейтрализован. Одно из объяс-нений – сам вирус изменился и перестал быть смертельным. Другая версия заключается в том, что гены иммунной защиты, умеряя ярость ви-руса, предохраняют от него некоторых, но не всех кошек. Такие вирусы быстро мутируют, так что подобная генетическая защита может быть эффективна и для предотвращения вто-ричного заражения новым штаммом вируса. С другой стороны, велика вероятность того, что генетическая взаимоадаптация происходит од-новременно у кошки и у вируса.

Сейчас мы ищем те кошачьи гены, которые обеспечивают врожденную устойчивость к ви-русу, и гены вируса, которые могли измениться, чтобы приноровиться к носителю (ведь вирусу совершенно невыгодно убивать своего хозяи-на, за счет которого он существует). Изучение такого рода эволюционных стратегий позволит не только улучшить нашу медицину, но и най-ти оптимальные способы защиты для диких кошек.

Если подумать обо всем этом, то получается, что именно кошка – лучший друг человека.

we know about the CCR5 gene, many new possi-bilities for fighting the HIV virus have opened up to us. AIDS has already killed six million people, and twenty-two million people worldwide are cur-rently infected.

As recently as the 1970s, we knew very little about what causes cancer, why tumors grow un-controllably and how to stop them from grow-ing. Cats have been the subject of cancer research ever since it was discovered that leukemia passes between them by way of a cat leukemia virus that turns leukocytes into self-replicating cells — the carriers of leukemia. Once inside the cat's body, this virus finds leukocytes in lymph nodes, the spleen, the thymus and bone marrow, and inserts its own genome into the chromosomes next to a special gene called the oncogene. Oncogenes are found not only in cats, but also in humans, mon-keys, mice and hens. We know of over such 150 genes. Some oncogenes “switch on” only once, in the embryonic phase, to stimulate genes responsi-ble for differentiation in organs and tissues. By the time a kitten — or a baby — is born, the oncogenes have already ceased to function. However, when the virus inserts its genes near the oncogene in an infected cell, the oncogene can awaken again, caus-ing uncontrolled division and eventually tumors — the main symptom of cancer.

Today, our knowledge of oncogenes allows us to develop new medicines that search and destroy tumor cells. Thanks to our research on cats, we are beginning to understand how cancer — a genetic disease in the non-traditional sense — actually works.

We are also learning how to more effectively combat annual outbreaks of new viral diseases in humans and animals. These unprincipled, oppor-tunistic viruses can be passed from one species to another, devastating everything in their path. Two graphic examples are the HIV and Ebola viruses, which kill most of their victims and only began to infect humans relatively recently. There are many other examples, from different types of influenza (including the “avian” and “swine” trains) to rabies and dengue fever, whose disease agents live in ani-mal organisms. These agents often behave peace-fully until they get inside a human body, where they cause severe complications and even death.

The behavior of one such virus in cats provided researchers with an unexpected and promising les-son in genetics. At a medical conference in 1990, Bob Olmstead of the National Institute of Health

(USA) announced that he had decoded the DNA sequence of the cat immunodeficiency virus, which destroys a cat's immune system. But the virus did not kill the animals or seem to harm them in any way. In fact, they lived into ripe old age.

How then do wild cats avoid the death sentence the virus imposes on their domestic cousins? In the wild, the virus was somehow neutralized in the descendants of those cats who had survived its initial attack. One explanation is that the virus itself changed and become less lethal. It is also possible that the genes for immune defense, which mitigate the virus's full fury, protect some, but not all cats. Such viruses mutate quickly, but a similar genetic defense could still be effective against a second in-fection from a new strain of the original virus. On the other hand, there is a good chance that genetic co-adaptation takes place simultaneously in cats and viruses.

Currently, we are looking for the cat genes that provide innate resistance to the virus and the viral genes that are able to adapt to a host (after all, it is completely detrimental for a virus to kill the host that sustains it). The study of these kinds of evolu-tionary strategies allow us not only to improve our medicines, but also to find the best methods for protecting wild cats.

If you think about it, it turns out that cats, not dogs, are man's best friend.

Stephen James O'Brien heads the Laboratory of Genomic Diversity and the Section of Genetics of the Laboratory of Viral Carcinogenesis in the National Cancer Institution (Frederick, USA). He was aworded by a number of international scientific honors and awards including National Geographic Society research grant. His principal fields of reserch are Human Genome project, identification of genetic variation in candidate HIV restriction genes, molecular genetics of elephants and cats including tigers, among others.

Selected ReferencesLuo S.-J. et al. 2008. Current Biology. V. 18. N. 8.

P. 1-5.Luo S.-J., Johnson W. E., Smith, J. L. D. & O'Brien

S. J. 2009. What is a tiger? Genetics and phylogeny. In: Tigers of the World, 2d ed. Elsevir. P. 36-51.

гРуППА МАлых КОшеК/DOMESTIC CAT гРуППА ПуМы/PUMA

гРуППА ОцелОТА/OCELOT

гРуППА КАРАКАлА/CARACAL

гРуППА КАТОПуМы/BAY CAT

гРуППА АЗиАТсКОй КОшКи/ASIAN LEOPARD

гРуППА Рыси/LYNX

гРуППА сеРВАлА/SERVAL

гРуППА ПЯТнисТО-Рыжей КОшКи/RUSTY-SPOTTED CAT

бОльшие КОшКи/PANTHERINES

гРуППА леОПАРДА/PANTHER

Представленная здесь родословная современных ви-дов кошек основана на анализе ДНК крови в рамках проекта «Новые возможности в области ветеринар-ных наук», осуществляемого автором статьи и его кол-легами в Смитсоновском институте. Эта родословная заметно отличается от устоявшейся классификации кошачьих. Так, африканские гепарды, американские

ягуарунди и пумы – близкие родственники, то же самое можно сказать о каракале и аф-риканской золотой кошке. По-добные знания о родстве между разными видами кошек позво-лят нам лучше разбираться в их генетическом разнообразии, что важно для восстановления природных популяций. I

МанулPallas’s catOtocolobus manul

Китайская степная кошка Chineese desert catFelis bieti

черноногая кошка Black-footed catFelis nigripesКамышовый кот

Jungle catFelis chaus

лесная кошкаWild catFelis silvestris

ПумаPumaPuma concolor

гепардCheetahAcinonyx jubatus

ЯгуарундиJaguarundiHerpailurus yaguarondi

ОцелотOcelotLeopardus pardalis

МаргиMargayLeopardus wieldii

Андская кошкаMountain catOreailurus jacobita

КодкодKodkodOncifelis guigna

ОнциллаOncillaLeopardus tigrinus

КолоколоPampas catOncifelis colocolo

Дикий кот жоффруаGeoffrey’s catOncifelis geoffrei

левLionPanthera leo

КаракалCaracalCaracal caracal

Золотая кошкаAfrican golden catProfelis aurata

Азиатская золотистая кошкаTemminck’s golden catCatopuma temmincki

Калимантанская кошкаBay catCatopuma badia

Кошка-рыболовFishing catPrionailurus viverrinus

ириомотская кошкаIriomote catMayailurus iriomotensis

бенгальская кошкаLeopard catPrionailurus bengalensis

суматранская кошкаFlat-headed catPrionailurus planiceps

Рыжая рысьBobcatLynx rufus

Канадская рысьCanada lynxLynx сanadensis

Мраморная кошкаMarbled catPardofelis marmorata

РысьEurasian lynxLynx lynx

испанская рысьIberian lynxLynx pardinus

ТигрTigerPanthera tigrisЯгуар

JaguarPanthera onca

снежный барсSnow leopardUncia uncia

леопардLeopardPanthera pardus

Дымчатый леопардClouded LeopardNeofelis nebulosa

сервалServalLeptailurus serval

Пятнисто-рыжая кошка Rusty-spotted catPrionailurus rubiginosus

барханный котSand catFelis margarita

Малые кошкиDomestic catOtocolobus manul

северная Америка/North AmericaЮжная Америка/South Americaевропа/EuropeАфрика/AfricaАзия/AsiaАвстралия/Australia

ареал доисторических львовRange of prehistoric lions

ареал львов около 1800 годаRange of lions circa 1800

современный ареал львовPresent range of lions

Пещерный левEuropean cave lionPanthera leo spelaea

североамериканский левNorth American lion

Panthera atrox

ПроПавшее царство некогда львы почти повсеместно соперничали с человеком за титул царя природы. Сегодня, кроме африки, несколько сотен диких львов живет в Гирском лесу в индии. и даже в африке популяции становятся все более разобщенными, теряется генетическое разнообразие.

MAPS BY ROB WOOD; SOURCE FOR PRESENT RANGE OF LIONS: STEVEN COUS-INS AND PABLO FERRERAS, CRANFIELD UNIVERSITY, ENGLAND

The family tree of modern species of cats presented here is based on the analysis of DNA within the framework of the project “New Possibilities in the Field of Veterinary Sciences” carried out by the author and his colleagues at the Smithsonian Institution. This lineage differs mark-edly from the established classification of cats. Thus, caracals and African golden cats are close relatives. This knowledge of cat species’ relationships gives us a better understanding of their genetic diversity, which is impor-tant for restoring their natural populations.

LOST KINGDOM Once upon a time, lions contended with men for the title of the king of nature almost everywhere. Now, even in Africa lion populations become more disconnected and lose their genetic diversity.

Кошачий мир The World of Cats


AMO

ALTVIR

CORTIG

SUM

SOMBAL

JACK

КодCode

ареалы распространения тигров 100 лет назадHistoric distributionсовременные ареалы распространенияCurrent distribution

ПодвидSubspecies

Народное названиеCommon Name

ALT P.t. altaica Амурский/AmurAMO P.t. amoensis Южнокитайский/South ChinaCOR P.t. corbetti Индокитайский/IndochineseTIG P.t. tigris Бенгальский/Bengal

SUM P.t. sumatrae Суматранский/Sumatran

SOM P.t. sondaica Яванский (вымер)/Javan (Extinct)JACK P.t. jacksoni Малайский/Malaysian (Extinct)

BAL P.t. balica Балийский (вымер)/Bali (Extinct)VIR P.t. virgata Каспийский (вымер)/Caspian (Extinct)

перешеек КраIsthmus of Kra

AUSTRALIA

ИНДОНЕЗИЯINDONESIA

ПАКИСТАНPAKISTAN

ТАННННСТАСТПАКИИANTANANANAAPAKISTAISPAPA

ПАКИСТАНPAKISTAN

ШРИ-ЛАНКАSRI LANKA

ШРИ-ЛАНКАРИ-ЛАНКАS LANKARI RI LANKA

ШРИ-ЛАНКАSRI LANKA

ИРАНIRAN

CHINACHINAКИТАЙCHINA

ИНДИЯINDIA

ИНДИЯНДИЯINDIAD

ИНДИЯINDIA

TAILANDAILANDDTATTTTTTATAATA DDТАИЛАНДTAILAND

АФГАНИСТАНAFGHANISTAN

КАЗАХСТАНKAZAKHSTAN

РОССИЯRUSSIA

МАЛАЙЗИЯMALAYSIA

МАЛАЙЗЗЗИИЯИЯЯЯAYSAYSAYSMALAALALLAYLA AIAA

МАЛАЙЗИЯMALAYSIA

ФИЛИППИНЫPHILIPPINES

ТАЙВАНЬTAIWAN

ЯПОНИЯJAPAN

ОНИЯЯЯЯПОНИЯЯЯЯJ PANPANPANJAPAPAPAAPPP

ЯПОНИЯJAPAN

МОНГОЛИЯMONGOLIA

Южно-Китайское

мореSouth

China Sea

Бенгальскийзалив

Bay of Bengal

Аравийское мореArabian Sea

ИНДИЙСКИЙ ОКЕАНINDIAN OCEAN

Японское мореJapan Sea

ТИХИЙ ОКЕАНPACIFIC OCEAN

Восточно-Китайское

мореEast China

Sea

УЗБЕКИСТАНUZBEKISTAN КЫРГЫЗСТАН

KYRGYSTAN

ТАДЖИКИСТАНTAJIKISTAN

БРУНЕЙBRUNEI

СИНГАПУРSINGAPORE

МЬЯНМАMYANMAR

НЕПАЛNEPAL

БУТАНBHUTAN

БАНГЛАДЕШBANGLADESH

ВЬЕТНАМVIETNAM

ЛАОСLAOS

ЮЖНАЯ КОРЕЯSOUTH KOREA

СЕВЕРНАЯ КОРЕЯNORTH KOREA

КАМБОДЖАCAMBODIA

ТУРКМЕНИСТАНTURKMENISTAN

0 км/km 1000

Современное и прежнее распространение подвидов тигра

1 замена/change

SUM8(1)SUM7(3)

SUM6(1)

SUM5(1)SUM3(1)

SUM2(4)

SUM4(1)

SUM1(4)

TIG32(1)TIG4(1)

TIG2(1)

TIG5(6)1 замена/change

TIG1(1)

93/62/90

80/70/66

AM01(2)

COR8(3)COR7(5)

COR6(2)COR5(1)

COR4(11)

95/98/93

94/96/94

ALT(13)

AM02(1)COR1/AM03(22)

COR2(2)COR3(7)

Индокитайский/ IndochineseP.t. corbetti

Амурский/AmurP.t. altaica

Малайский/MalaysianP.t. jacksoni

Южнокитайский/South ChinaP.t. amoyensis

Бенгальский/BengalP.t. tigris

Суматранский/SumatranP.t. sumatrae

95/96/98

71/80/75

3/1

4/0

3/0 6/11/0 1/0

1/0

13/1

4/1

4/01/11/0

4/2

8/1

4/11/0

1/01/1

1/163

5/1

1/0

1/11/0

1/0

1/181/91/93

2/01/0

3/0

2/0

Лишь в последние годы, когда возмож-ности молекулярной биологии сущес-твенно расширились, ученые смогли

изучить родословную вида тигр (Panthera tigris) и определить, сколько подвидов полоса-того хищника существует. Эту работу более 20 лет вела международная группа специалистов из США, Сингапура, Малайзии, Непала, Кам-боджи, Китая, Индии и России во главе с Шу-Чжин Люо, Уорреном Джонсоном и Стивеном О’Брайеном из Национального института по исследованию рака (Фредерик, Мэриленд) и Университета Миннесоты (Сент-Пол).

К началу исследований три из восьми из-вестных в то время подвидов тигра уже на-всегда исчезли с лица Земли: балийский тигр (Panthera tigris balica) вымер в 1940-е годы, каспийский (P. t. virgata) – в 1970-е, а яванский (P. t. sondaica) – в 1980-е. Да и всего в природе выжило от 3250 до 4750 тигров против 100 000, обитавших на планете всего 100 лет назад. (Еще 15 000–20 000 особей содержатся в неволе.) Од-нако ученых ждал сюрприз. Оказалось, что ныне существуют не пять, а шесть подвидов. Правда, сюрприз – сугубо научный: не каждый специалист способен эти подвиды различить.

Тигриная родняТеперь общий список включает бенгальского тигра (P. t. tigris), от 1300 до 2200 особей которо-го обитают в сухих тропических лесах и травя-ных биомах Бангладеш, Бутана, Индии, Непала, а также на западе Мьянмы и Китая; амурского (P. t. altaica): примерно 450 индивидов сохрани-лось в умеренных листопадных лесах Дальнего Востока России и приграничных областей Ки-тая и КНДР; южнокитайского (P. t. amoyensis): не более 100 особей осталось только в неволе. Около 300 суматранских тигров (P. t. sumatrae) населяют влажные тропические леса Суматры (Индонезия), а от 1200 до 1800 индокитайских (P. t. corbetti) встречаются в Восточной Мьян-ме, Вьетнаме, Камбодже, Лаосе, Малайзии, Таи-ланде и на самом юге Китая. Именно последний подвид оказался сборным: ныне он подразделя-ется на собственно индокитайский (P. t. corbetti) и малайский (P. t. jacksoni). В природе эти два подвида разделяет перешеек Кра на полуост-рове Малакка: здесь проходит граница между смешанными влажными листопадными (север) и дождевыми тропическими лесами (юг).

Собственно подвиды постепенно отделились от единого тигриного вида в результате геогра-фической изоляции – популяции, разделенные горными хребтами, пустынями и другими ес-тественными барьерами, со временем все мень-ше скрещивались между собой. Таким образом и появлялись новые подвиды, а некоторые ста-рые, численность которых падала ниже опре-деленного предела, – вымирали. Так, например, вымер каспийский тигр – вероятный предок пока еще существующего амурского. Сам кас-пийский подвид некогда обособился от индо-китайского тигра. А тигр как вид отделился от общего с леопардом предка два–три миллиона лет назад. Случилось это событие в Восточной Азии. Позднее тигры были широко распростра-нены по всему региону, но наступившее оледе-нение привело к дроблению популяции.

Малое генетическое разнообразие тигров свидетельствует о том, что вид испытал резкое сокращение популяций, судя по молекулярным данным, случившееся около 73 тысяч лет назад. Это событие могло быть связано с взрывом вул-кана Тоба на Суматре – одним из мощнейших вулканических извержений в истории Земли – и последовавшей многолетней «вулканической зимой». Все современные тигры, вероятно, яв-ляются потомками единственной популяции, выжившей в то время.

STEPHEN J. O’BRIEN, NATIONAL CANCER INSTITUTE, FREDERICK, MARYLAND, U.S.A.

Only in the last decades have the possibili-ties of molecular biology expanded to allow scientists to study the tiger (Pan-

thera tigris) phylogeny and determine how many subspecies of this striped predators exist. For over 20 years, an international research team from the United States, Singapore, Malaysia, Nepal, Cam-bodia, China, India, and Russia headed by Shu-Jin Luo, Warren Johnson and Stephen O’Brien of the National Cancer Institute (USA) and the Univer-sity of Minnesota.

By the time their research began, three of the eight known tiger subspecies had already vanished from the face of the Earth: the Bali tiger (Panthera tigris balica) became extinct in the 1940s, the Cas-pian tiger (P.t. virgata) died out in the 1970s, and the Javan tiger (P.t. sondaica) in the 1980s. Between 3,250 and 4,750 tigers exist in the wild today, com-pared with 100,000 animals one hundred years ago. (In addition, 15,000 to 20,000 animals live in captivity.) However, scientists were recently sur-prised to discover that not five, but six subspecies exist today in the wild. Admittedly, this surprise is a purely scientific one: not even every specialist is able to discern these subspecies. The list of subspe-cies includes the Bengal tiger (P.t. tigris), 1,300 to

2,200 of which inhabit the dry tropical forests and grass biomes of Bangladesh, Bhutan, India, Nepal and western Myanmar and China; the Amur tiger (P.t. altaica), about 450 of which live in temperate deciduous forests of the Russian Far East and the bordering territories of China and North Korea; the South China tiger (P.t. anoyensis), of with about 100 animals living in captivity only; about 300 Su-matran tigers (P.t. sumatrae), which live in moist tropical forests of Sumatra, Indonesia and between 1,200 and 1,800 Indochinese tigers (P.t.corbetti) in east Myanmar, Vietnam, Cambodia, Laos, Malay-sia, Thailand and southern China. This last subspe-cies turned out to be overlapped: today it is divided into the Indochinese tiger (P.t. corbetti) and the Malayan tiger (P.t. jacksoni). In nature, these two subspecies are divided by the Isthmus of Kra on the Peninsula Malaya, which forms a frontier be-tween mixed moist deciduous forests of the north and evergreen rainforests of the south.

The subspecies have diverged from a single spe-cies as a result of geographic isolation. The small genetic diversity of tigers is evident for a sharp pop-ulation decrease about 73,000 years ago, judging from molecular data. This event could be linked to the super-eruption of the Toba Volcano in Sumatra, one of the biggest volcano eruptions in our planet's history, and the years-long “volcano winter” that followed. All contemporary tigers are probably de-scendants of the single population that survived.

Филогенетические взаимосвязи подвидов тигра по данным молекулярной биологии/Tiger subspecies' phylogeny according to mtDNA

Family of the Tigers текст: Андрей Журавлев by Andrey Zhuravlev


Под знаком синего тигра

Бронзовая фигура тигра периода династии Чжоу (IX–VI века до новой эры), использовавшаяся

в качестве подставки для трона в Китае. Смитсониевский институт, Вашингтон, США. I Bronze throne

pedestal from the Zhou Dynasty (9–6th century B.C.). Smithsonian Institution, U.S.A.

Имя реки я ношу, а быть может, она мое имя носит.С ветром в браке живу, сама быстрее, чем ветер.Он моим детям отец, и другого не надо мне мужа.

Мало кто теперь догадается, что в строках шарады поэта Симфосия, жившего в нача-ле VI века, скрывается слово

«тигр», точнее, «тигрица». «Имя» зверя созвучно названию одной из величайший рек Востока – Тигр. Само слово «тигр» на древнеперсидском означает «острый», а на мидийском, согласно греческому географу Страбону, «стрела». И потому, быть может, быструю реку назвали в честь стремитель-ного зверя, а может быть, хищник получил имя от реки.

«Тигр назван так по летящему бегу, – вторит первому географу Исидор Сицилийский. – Этот зверь, разукрашен пятнами, удивителен доблестью и ловкостью, его именем названа река Тигр, поскольку это быстрейшая из рек». Две другие строчки шарады отражают быто-вавшее в то время в христианской литературе поверье: считалось, что тигрица может зачать

Few now would guess that the answer to this riddle by the early-6th century poet Symphosius is “tiger,” or, to be more precise, “tigress.” The animal

shares its name with one of the greatest rivers in the East — the Tigris. The word “tiger” means “sharp” in Persian and “arrow” in Median, according to the Greek geographer Strabo. Perhaps the swift-flowing river got its name from the beast, or perhaps the beast was named after the river.

“The tiger is so called for its speed,” Isidore of Seville said, echoing the words of the Greek geog-rapher. “This spotted beast of marvelous valor and agility lends its name to the river Tigris, the swift-est of all rivers.” The last two lines of the riddle reflect a popular belief, found in Christian litera-ture of the period, that a tigress could conceive a cub with the wind. Word of this immaculate con-ception turned the tigress into a symbol of right-eous motherhood in early Christian thought. In the apocryphal Gospel of Mary Magdalene for

Under the Sign of the Blue Tiger

I bear a river's name, or perhapsthe river bears mine.I live in union with the wind, but am the swifter. He is the father to my children, and I need no other husband.

ИЗ ЛИЧНОГО АРХИВА АВТОРА СТАТЬИ/ARCHIVE OF THE AUTHOR

текст: Андрей Журавлев by Andrey Zhuravlev

68 national geographic Р О С СИЯ 69

от ветра. Наверное, благодаря своего рода не-порочному зачатию, в сочинениях раннехрис-тианских авторов образ тигрицы превратился в символ праведной матери. И в апокрифиче- ском Евангелии от Марии Магдалины так пе-редаются слова Иисуса Христа: «Праведная мать – тигрица для врагов своего ребенка, с ними она борется ногтями и зубами, но жизнь своего ребенка сохраняет».

В ЕВРОпЕ О тИгРЕ узналИ пОСлЕ пОхО-дОВ алЕкСандРа ВЕлИкОгО. Историк Ар-риан приводит слова Неарха, одного из полко-водцев македонского царя: «Тигра индийцы считают много сильнее слона… Когда тигр сталкивается со слоном, он вскакивает на го-лову слона и легко его душит». Во времена Римской империи тигров изредка выпускали в цирках и амфитеатрах, где проводились зве-риные травли – венацио, и те настолько впе-чатлили людей, особенно первых христиан, которым приходилось выходить на арены с хищниками, что другие полосатые и даже пят-нистые животные – зебра, барс, жираф – стали восприниматься как порождение тигра и ло-

шади, львицы или верблюдицы, соответствен-но. Скорее всего, в Рим привозили каспийских тигров, но воображение европейцев поселило их в пылающих от жара землях загадочной Эфиопии, где только и могли народиться столь необычные создания, и наделило странным поведением. Так, согласно средневековым ав-торам, охотники на тигрят запасались зерка-лами: когда разъяренная мать настигала дерз-ких похитителей, зеркало бросали перед ней и, пока тигрица разглядывала свое отражение, приняв его за тигренка, успевали скрыться с остальной добычей.

Впрочем, образ тигра в европейской поэзии и литературе – не более чем слабая реплика

instance, Jesus says, “A righteous mother is a ti-gress to her child’s enemies. She fights them with claws and teeth and saves her baby’s life.”

EuropEans first EncountErEd tigErs on thE campaigns of alExandEr thE grEat. Quoting Nearchus, an of f icer in Alexander's army, the Greek historian Arrian writes, “The Indians consider the tiger a much stronger animal than the elephant… When a tiger meets an elephant in battle, he leaps onto his head and strangles him without trouble.” In Roman times, tigers were used in wild beast shows called “venatio,” held in circuses and amphitheaters. They made such an impression — especially on early Christians unfortunate enough to end up in the arena with them — that it was widely thought that other stripped and even spotted animals such as zebras, snow leopards and giraffes were crosses between tigers and horses, lions and camels respectively. The tigers brought to Rome were most likely Caspian tigers, but Europeans imagined their native habitat to be the hot, mysterious lands of Ethiopia — the only place, it was thought, where such unusual creatures could live and acquire their

strange behaviors. According to medieval accounts, hunters of tiger cubs would arm themselves with mirrors, which they would throw in front of charging, enraged tigresses. The tigress would mistake the reflection for her cub, giving the hunters time to escape with their prize.

Still, the importance of the tiger in European poetry and literature is a mere echo of its signifi-cance for the preachers, poets, artist and dancers of the East. The tiger is an official symbol of Bang-ladesh, India, Malaysia and Korea. It was already a powerful symbol 4,500 years ago in the Mohenjo Daro civilization of the Indus Valley, where it rep-resented prosperity and fertility. It has adorned military banners in China, Korea and Japan, and

Деталь резного деревянного саркофага-колоды (вверху) со сценами терзания лося тигром, харак-

терными для скифского искусства пазырыкской культуры VI века до новой эры. Саркофаг происхо-

дит из Башадарских курганов в Центральном Алтае. Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург,

Россия. Древнеримская мозаика III века (справа) с изображением колесницы Бахуса, запряженной

тиграми. Археологический музей Севильи, Испания. I Detail of a carved wooden sarcophagus (top)

depicting a tiger clawing an elk, typical of Scythian art from the Pazyryk peoples of the 6th century B.C.

The sarcophagus was discovered in a Bashadar burial mound in central Altai. State Hermitage Museum,

St. Petersburg, Russia. Roman Mosaic from the 3rd century A.D. (right) depicting Bacchus’ chariot drawn

by tigers. The Archaeological Museum of Seville, Spain.

СЛЕВА: Ю. А. МОЛОДКОВЕЦ, В. С. ТЕРЕБЕНИН, Л. Г. ХЕЙФЕЦ. ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ЭРМИТАЖ, САНКТ-ПЕТЕРБУРГ, 2010. ВВЕРХУ/TOP: AISA/RUSSIAN LOOK. LEFT: YU. MOLODKOVETS, V. TEREBENIN, L. KHEIFETS. STATE HERMITAGE, ST.-PETERSBURG, 2010


великого символа, каким был тигр для пропо-ведников, поэтов, художников и танцоров Вос-тока. Более того, этот зверь является офици-альным символом и Бангладеш, и Индии, и Малайзии, и Кореи. Впервые тигр стал знако-вым животным уже в одной из древнейших цивилизаций мира – Мохенджо-Даро в долине реки Инд – более четырех с половиной тысяче-летий назад: он олицетворял собой процвета-ние общества и плодородные силы природы. Попал гордый хищник и на военные знамена китайцев, корейцев и японцев, на герб Синга-пура и на гербы дальневосточных русских го-родов (Верхнеудинск – Улан-Удэ, Владивосток, Иркутск). Даже на государевой печати Якутска 1635 года воспроизведен облик баабыра кыыла – так по-якутски величают тигра, позаимство-вав это слово из персидского через другие тюркские языки. (Саха-Якутия была самой се-верной областью исторического распростране-ния тигра на планете.) И в русский язык тигр изначально вошел как «бабр».

В «ОпИСанИИ ИРкутСкОгО намЕСтнИ-чЕСтВа 1792 года» сказано: «Бабр находится по Иркутской области из всех в Сибири зверей реже и превосходит своей крепостию и храб-ростию… Все звери ужасаются и не переходят след его…» Для прибайкальского герба соглас-но описанию, утвержденному императрицей Екатериной II, полагался «в серебряном поле щита бегущий бабр, а во рту у него соболь».

Ученый-путешественник начала прошлого столетия Владимир Арсеньев в повести «Дерсу Узала», создавая поэтический образ дальневос-точного охотника-гольда, буквально раство-рившегося в природе, приводит его слова о тигре: «Наша так думай: это земля, сопка, лес – все равно люди… тебе понимай, какой это люди? …Это амба». Амбой у многих приамур-ских народов называли тигра. Видимо, это сло-во произошло от маньчжурского «амбань» – «господин», «великий». Маньчжуры опасались называть тигра тигром, чтобы не навлечь гнев «господина», и переходили на иносказания. «Инородцы Восточной Сибири, гольды, орочо-ны и тунгусы [эвенки], а также бродячие охот-ничьи племена Маньчжурии – солоны и мане-гры, не только почитают тигра, как существо высшего порядка, но воздают ему божеские почести и приносят ему жертвы в виде своей охотничьей добычи, – пишет современник

В 1878 году, благодаря чиновникам Гербо-

вого отделения, в серебряном щите Иркут-

ска вместо бабра возник «черный бегущий

бобр» с задранным плоским хвостом и

перепончатыми лапами, «держащий во рту

червленого соболя». I Government clerks

placed a “bounding black beaver” with a flat

tail and webby paws instead of a Siberian

tiger on the seal of Irkutsk in 1878.

the coats of arms of Singapore and several Far East Russian cities, including Ulan-Ude, Vladivostok and Irkutsk. Even the great seal of Yakutsk, cre-ated in 1635, features a tiger, or “baabyr-kyla” in the Yakut language, a word borrowed from Persian through other Turkic languages. (Sakha-Yakutia was historically the northernmost geographical range of the tiger.) “Babr” was the original word for “tiger” in Russian.

thE rEadEr of “a dEscription of thE irkutsk rEgion, 1792” finds the following: “Of all the animals in the Irkutsk region, the babr is the rarest. He exceeds the others in strength and courage… All other beasts fear him and dare not cross his path.” For this reason, Catherine the Great approved a coat of arms consisting of “a running babr with a sable in his teeth against a silver shield.”

In his story “Dersu Uzala,” the early-20th cen-tury scientist and traveler Vladimir Arsenyev paints a romantic portrait of a Nanai hunter living in harmony with nature who says of the tiger “We thinks: this land, hill and forest — they are all ГОСУДАРСТВЕННЫЙ МУЗЕЙ ИСКУССТВА НАРОДОВ ВОСТОКА/STATE MUSEUM OF ORIENTAL ART

Металлическая скульптура хранителя

Запада (вторая половина XX века). Государ-

ственный музей искусства народов Восто-

ка, Москва, Россия. I A metallic sculpture

of the guardian of the west (2nd half of the

20th century). State Museum of Oriental Art,

Moscow, Russia.



Деталь бенгальского свитка с миниатю-

рой начала XIX века – исламский святой

Гази-шах, оседлавший тигра. В восточ-

ной символике выражение «оседлать

тигра» означает «обладать безмерной

храбростью». Британская библиотека,

Лондон. I Detail of a Bengali scroll-

painting dated to the beginning of the

19th century of the Muslim saint Gazi

Shah riding a tiger. In Eastern symbolism,

“to ride a tiger” means “to have immense

courage”. The British Library, London.

Арсеньева, исследователь дальневосточной природы Николай Байков в книге “Маньчжур-ский тигр”. – Еще в недавние времена, если тигр был особенно дерзок и умерщвлял людей, ему приносили человеческую жертву по указанию высших духовных лиц – шаманов. Обреченную жертву привязывали к дереву, стоящему у тиг-ровой тропы, причем, если это– был ребенок, его пеленали. Если зверь принимал жертву и съедал ее, дерево это считалось священным…»

ИздРЕВлЕ В азИИ тИгРу отводилась гораздо более значимая роль, чем льву у европейцев и африканцев. Тигр не просто царь зверей, он – хозяин тайги; дух гор и пещер; гроза демонов; оберег, отводящий болезни; орудие божествен-ного возмездия и зверь, сопровождающий вер-ховных богов Дургу (богиня матери-природы, особо почитаемая в Непале) и Шиву у индуис-тов, царицу ночи Иштар у народов Месопота-мии, восемь бессмертных даосов у японцев и многих других. И сам тигр – это лишь одно из воплощений Шивы, бог зверей Пашупати; в Непале ему посвящен праздник Багх Бхайра-вы, во время которого танцоры наряжаются тиграми. В Бутане, в том месте, куда в 747 году верхом на крылатом тигре спустился Гуру Рин-поче, на высоте 3120 метров над уровнем моря венчает скалу буддийский монастырь Таксанг («Тигриное гнездо»). Зверь, увековеченный этим памятником, помог святому изгнать де-монов из Бутана. Да и мусульмане, особенно в Западной Бенгалии и Бангладеш, считали, что тигр ниспослан Аллахом, чтобы поразить не-верных, а появился он на свет из крови, поте-рянной во время месячных Фатимой, дочерью пророка Мухаммада. И хотя в исламском ис-кусстве изображать живых существ запреще-но, для тигра сделано исключение: его образ встречается на коврах, тканях и даже на фаса-дах мечетей – в Самарканде. А варли (народ в Западной Индии, который не принял ни инду-изм, ни христианство, ни ислам) поклоняется своему тигру-богу Бадх-дэве.

Владычица Запада Си-ванму, ведавшая на-казаниями у древних китайцев, пускала в ход тигриные клыки, но могла и одарить бессмер-тием. Позднее, с приходом даосизма, она подоб-рела, помолодела и похорошела. Ее тигриная сущность – ху – отделилась и перешла к само-стоятельному существованию, обратившись Белым тигром – духом-хранителем Запада,

подобным другим духам-стражам, таким, на-пример, как лаосский дух тигра – пхи сыа. А в китайской провинции Цинхай, населенной эт-ническим меньшинством ту, в новогоднюю ночь по лунному календарю исполнители тан-ца вуту (тигр) покрывают свое тело полосами и, приплясывая, переходят из дома в дом, что-бы своим действом отпугнуть нечистую силу.

В ЯзычЕСкИх хРамах кОРЕИ, посвящен-ных духам гор, сохранились изображения поч-тенного старца-шамана с длинной бородой,

people. You asks, ‘What people?’ We say Amba.” “Amba” was the word for tiger for many peoples in the Amur River valley. It seems to have derived from the Manchurian “amban,” meaning “high of-ficial,” or “great.” The Manchurians believed that using the word for tiger would incur the animal’s wrath, so instead they used allegories when refer-ring to them. Nikolay Baykov, a contemporary of Arsenyev’s and a fellow explorer of the Far East, writes in his book, “The Manchurian Tiger,” that “Non-Russians of Eastern Siberia — the Nanai, Orochens and Tungus [Evenks], as well as the So-lons and Manegrs, nomadic hunting tribes of Man-churia — not only worship the tiger as a supreme being, but also honor tigers and sacrifice their hunting trophies to them. In recent times, when-ever tribesmen came across a tiger that killed peo-ple, shamans would present the tiger with a human sacrifice. The doomed victim would be tied to a tree along the tiger’s path and, in the case of chil-dren, swaddled. If the tiger accepted the sacrifice, the tree would be considered sacred…”

sincE anciEnt timEs, thE tigEr in asia has carried more cultural significance than the lion in Europe and Africa. The tiger is not only the king of beasts, but also the master of the taiga, a spirit of mountains and caves that can scatter demons, an amulet against disease, a tool of divine retribution and a companion to the supreme gods: the nature goddess Durga, worshipped especially in Nepal; the Hindu god Shiva; Ishtar, the Mesopotamian queen of the night; eight Japanese Tao immortals; and many others. The t iger is one of the reincarnations of Shiva and of Pasupati, lord of the animals. In Nepal, dancers dressed up like tigers participate in the Bagh Bhairava festival to honor Pasupati.

The Taktsang, or “Tiger's Nest,” Buddhist monastery in Bhutan was built 3120 meters above sea level on the spot where Guru Rimpoche landed on the back of a tiger in 747 A.D. The beast immortalized by this monument helped the saint drive demons from Bhutan. Muslims, especially in West Bengal and Bangladesh, thought that the tiger was sent down by Allah to punish infidels. They believed that the tiger came from the menstrual blood of Fatema, the prophet Mohammed's daughter. Though it is forbidden in Islamic art to depict living creatures, an exception was made for tigers, whose images are found on carpets and fabrics, as well as on the facades of mosques in

ALBUM/EAST NEWS


который сидит, опершись одной рукой на свое-го помощника – тигра. Для корейцев тигр – пом или хорани – больше, чем символ: это жи-вотное-тотем – прародитель всего корейского народа. Бронзовые фигурки гордого хищника появились здесь уже три тысячи лет назад. Да-же в контурах своего полуострова корейцы разглядели тигра, изготовившегося к прыжку. Потому Южная Корея, а также Малайзия, Син-гапур и Таиланд с гордостью носят прозвище «азиатский тигр».

Японцы тоже многим обязаны тиграм, хотя встречались с ними только во время путешес-твий. Так, ученик монаха Куруцуруки но Току-си прибыл в Корею, где подружился с тигром, и тот научил юношу превращать голые скалы в зеленеющие горы, а бесплодную почву в чис-тую воду, а еще показал, как пользоваться иг-

Персидский тканый шелковый ковер с редким для исламского искусства сюжетом – тигр подка-

рауливает олененка. I A Persian silk rug depicting a tiger stalking a fawn, a rarity in Islamic art.

лой, чтобы избавиться от боли. (Возможно, эта история повествует о происхождении террас-ного земледелия и акупунктуры.) В особом течении японского искусства, возникшем под влиянием дзэн-буддизма, «таке ни тора» – «тигр, крадущийся в зарослях бамбука», озна-чает, что любая сила на Земле – всего лишь ничто. Эта композиция имеет бесконечное число смыслов – например, слабый спасает сильного или одержимое злом человечество в мире обыденности. Злой дух материализовался 7 декабря 1941 года, когда в эфире разнеслось «Тора! Тора! Тора!» (японское «Тигр! Тигр! Тигр!»), и на американскую базу в Пёрл-Харбо-ре обрушилась вся мощь японской авиации.

БИРманцы, этнИчЕСкИЕ мЕньшИн-СтВа Юго-Западного Китая (туцзя, мяо и яо), дравидские народы Индии считали тигра сво-им прародителем. В Малайзии верят, что тиг-ры, подобно людям, живут в собственных го-родах или деревнях. На Суматре различают, что в поведении человека нравится тигру и что вызывает с его стороны грозную реакцию, а сам тигр воспринимается как вместилище мер-твых душ и имя его является табу. В горах За-падной Бенгалии охотник, даже сразив тигра-людоеда, кладет на его тело свое оружие и, обращаясь к богу с объяснением мотивов со-вершенного убийства, клянется никогда более не нападать на это прекрасное животное. А в Таиланде существовал «тигриный суд»: если несколько людей подозревались в совершении преступления, их сажали в яму с тигром; пер-вый убитый зверем и признавался виновным. (Тигриный суд ушел в прошлое; ныне в тай-ской провинции Канчанабури есть тигриный буддийский монастырь, где растят тигрят-си-рот, чьи матери стали жертвами браконьеров.)

Тигры настолько величественны и прекрас-ны, что даже педантичный немецкий зоолог Альфред Брем подпал под влияние восточных мифов и в своем вполне научном труде «Жизнь животных» при описании тигра перешел на высокий слог: «Красивейшее из всех живот-ных… ужаснейший и наиболее опасный для человека из всех хищных зверей. Это истинная язва всех стран, где он водится. Это настоящий бич Индии, приносящий в жертву своей сви-репости ежегодно страшные человеческие ге-катомбы… а в зубах может тащить целого быка несколько миль».

with one hand resting on his companion and helper — a tiger. For Koreans, the tiger, called “Pom,” or “Ho Lang-ee,” is more than just a symbol. It’s a totem, an ancestor of the Korean people, as evidenced by discoveries of three-thousand-year-old bronze tiger figurines. For this reason, South Korea, Malaysia, Singapore and Thailand are proud to be called “Asian Tigers.” The Japanese have a deep connection to tigers, even though their encounters with them have historically been limited to travelers. A disciple of the monk Kurutsukuri no Tokushi arrived in Korea and made friends with a tiger, who taught the young monk to turn rocks into green mountains, barren soil into pure water, and how to use a needle to relieve pain. (This may explain the origins of terrace agriculture and acupuncture.) A tiger taking shelter under bamboo shoots is a motif in Japanese art. Take ni tora, as it's called, ties into the Zen Buddhist idea that earthly forces are ultimately insignificant. It's also a metaphor for the weak sheltering the strong, or humanity possessed by evil. The evil spirit showed its ugly head on December 7, 1941, when cries of “Tora! Tora! Tora!” or “Tiger! Tiger! Tiger!” filled the airwaves as Japanese forces attacked the U.S. naval base at Pearl Harbor, leading to the United States' entrance into World War II.

thE BurmEsE, tuJia, miao and Yao peoples of southeastern China and the Dravidian peoples of India consider the tiger their ancestor. In Malaysia, it is believed that tigers, like men, live in their own towns and villages. In Sumatra, there is a special etiquette toward tigers based on what they supposedly like and dislike. The tiger is thought to hold the souls of the dead in its body, and it’s still a taboo to call the animal by its name. In the mountains of West Bengal, if a hunter happens to kill a tiger, even a man-eating tiger, he must put his weapon on the animal's body, explain to god why he killed it, and vow to never again attack these beautiful creatures. In Thailand, there was once a custom called “tiger justice.” People suspected of crimes were placed in a pit with a tiger, and the first to be killed would be presumed guilty. Today, there is a Buddhist tiger temple in Kanchanaburi Province that gives shelter and care to tiger cubs whose mothers have been killed by poachers.

Even the pedantic German zoologist Alfred Brehm fell under the influence of Eastern myths.

Samarkand, Uzbekistan. The Warli people of Western India, notable for rejecting Hinduism, Christianity and Islam, worship their tiger-god Baghdeva.

The goddess Xi Wang Mu, queen mother of the west, uses her tiger fangs to punish and grant im-mortality. In Taoist mythology, she is kinder and gentler. Her tiger essence, or “Hu,” exists in the form of a White Tiger, a guardian spirit of the west similar to the Lao tiger spirit Phi Seua. In China’s Qinghai province, home to the Tu people, Wutu, or “tiger,” dancers paint stripes on their bodies and dance from one house to another driving away evil spirits on lunar New Year’s night.

thE pagan tEmplEs of korEa dedicated to mountain spirits often feature images of a venerable old shaman with a long beard. He sits

ERICH LESSING/EK/FOCUS PICTURES


На иранской миниатюре конца XX века

(слева), иллюстрирующей средневеко-

вую поэму Абулкасима Фирдоуси «Рус-

там и Сухраб», охотники противостоят

не существующему ныне каспийскому

тигру. В японской композиции начала

XX века «учу но тора» (справа) – «тигр

дождя» – показана власть неба над

землей или судьбы над повседневны-

ми надеждами. В отличие от символа

земли – тигра знак неба – дракон

здесь только подразумевается. I An

Iranian miniature painting from the late

20th century (left) of a scene from the

medieval poem «Rustam and Suhrab»

by Firdausi in which hunters track the

now-extinct Caspian tiger. A Japanese

composition “uchu no tora,” or “tiger

in rain,” from the beginning of the 20th

century (right) conveys the power of

heaven over earth. The tiger symbolizes

earth. The dragon, the symbol of the sky,

is only implied here.

Возможно, известный натуралист был впе-чатлен деревянным автоматом «Тигр Типу, пожирающий английского солдата», сделан-ным индийскими скульпторами для Ист-Инд-ской торговой компании в конце XVIII века и впоследствии попавшим в лондонский Музей Виктории и Альберта. Типу Султан был пра-вителем Майсура, «тигром среди людей», как величают героев древнеиндийского эпоса «Ра-маяны», и противником компании, а его до-саждавшие англичанам мортиры были отлиты в форме тигриных фигур. Аллегорическая ком-позиция не только была выполнена в натураль-ную величину, но и, благодаря французскому органу, издавала рык хищника и предсмертные крики жертвы. Был у поверженного солдата и реальный прообраз – единственный сын бри-танского генерала Гектора Монро, убитый тиг-ром во время охоты под Калькуттой.

нЕ мЕнЕЕ тРЕх тыСЯч лЕт назад тИгР, терзающий лося или оленя, уже украшал дере-вянные домины сибирских скифов. Его татуи-рованный контур скифские вожди наносили

на предплечье. Этот обычай сохранился надол-го. В XIII веке великий суфийский поэт Ирана Джалаладдин Руми отмечал:

Среди казвинцев жив и посейчасОбычай – удивительный для нас –Накалывать, с вредом для естества,На теле образ тигра или льва…«Ставь на плечо, – казвинец отвечал, –Чтоб храбрым и решительным я стал,Чтоб под защитой льва моя спинаВ бою и на пиру была сильна!»Жители иранского Казвина, хотя и служили

в свое время мерилом глупости и простоватос-ти, все-таки помнили, что подобную татуиров-ку положено носить на предплечье, а не на ин-тимных местах, как нередко делают сегодня.

Впрочем, в скифские времена тигриный символ значил гораздо больше, чем оберег от напасти. Не случайно его изображение часто встречается на предметах погребального куль-та. Это и знак иного мира (отнюдь не враждеб-ного, просто другого), и символ надежды на возвращение сквозь череду превращений в мир прежний, и отображение круговорота всех

In his otherwise dry, scientific work “Life of Animals” he reserves poetic language for his de-scription of the tiger. The tiger is “the most beauti-ful of all animals,” he writes, “He is the most dreaded of all the feline species, a foe against whom even Man is almost powerless. He is a pest where his numbers are considerable. He is the real scourge of India… He can drag a whole bull for several miles in his teeth.”

Perhaps the famous naturalist was influenced by a wooden sculpture called “Tipu's Tiger Savaging a British Soldier,” made for the East India Com-pany in the late 18th century and now housed in the Victoria and Albert Museum in London. Tipu-Saheb was the sultan of Mysore, a “tiger among men,” in the vein of heroes from the Ramayana. He fought against the East India Company with mor-tars cast in the shape of tigers. The allegoric com-position is life-sized, and through a French organ, it produces the roar of the tiger and the cries of the victim. The soldier depicted had a real proto- type — the only son of British General Sir Hector Munro was killed by a tiger while hunting near Calcutta.

3,000 YEars ago, Siberian Scythians were already decorating their wooden dwellings with images of tigers mauling elk and deer. Scythian chiefs tattooed tigers on their forearms, a custom that survives to this day. In the 13th century, the great Iranian Sufi poet Jalal ad-Din Mohammed Rumi, better known as “Rumi” in the West, wrote:

Among the Qazwin here and nowIs a custom — astonishing to us —Of tattooing lions and tigersOn their bodies.“Put it on the shoulder — a Qazwin replies —That I may become brave and decisive,That the lion shall cover my backAnd strengthen me in fight and feast”.Though the Qazwin were considered simple-

minded in their own time, they never forgot that such tattoos must be worn on the forearms and not in intimate places, as is now the custom.

In Scythian times, the tiger was more than a protective amulet. It is a not a coincidence that ti-gers also show up on Scythian funeral objects; they were also a sign of the other world — a place more separate than hostile — as well as a symbol of hope

BUYENLARGE/GETTY/FOTOBANK.COM. СЛЕВА: ИЗ АРХИВА АВТОРА/ LEFT: ARCHIVE OF THE AUTHOR


природных сил, закрученный в спираль, извес-тную как «сцена терзания». Древорогий олень олицетворял мир верхний, а тигр – нижний. Где-то посередине было место человека, как, собственно, казалось человеку. Позже эта спи-раль свернется неразрывным единством инь и ян дзэн-философии, распространившейся сре-ди миллиардов человеческих существ от тибет-ских высокогорий до японских обломков суши, где тигр останется на своем месте, а олень ус-тупит место крылатому дракону.

БЕлый тИгР (ОСЕнь) И зЕлЕный дРакОн (ВЕСна) – два главных знака восточного зоди-акального календаря, восходящего к степному скифскому или хуннскому миропониманию: весной, когда пастбища зеленели, солнце про-ходило созвездия Овна и Тельца (олень), а в конце лета, когда начиналось увядание приро-ды, – созвездие Льва (тигр). Так и закрутилась вечная спираль тигр–олень, где жертвенный олень в конце концов уступил место равновес-ному для тигра дракону.

Тигр может быть не только белым, но и си-ним, и желтым, и красным, и черным. И это отнюдь не только метафора. Желтый и крас-ный (точнее, темно-оранжевый) пока еще встречаются в природе, белый – экзотика, но не редкость, черный – тоже вполне правдопо-добен (у особей с повышенным содержанием пигмента меланина полоски почти сливаются друг с другом).

О синих тиграх рассказывал Хорхе Луис Борхес. Ну разве можно не доверять великому аргентинцу, вслед за Гилбертом Китом Честер-тоном видевшему в тигре символ изысканной мощи, а вовсе не «пылающий огонь и архетип Зла», созданный пером другого английского поэта – Уильяма Блейка («Чей бессмертный взор, любя, создал страшного тебя?»), и тем бо-лее не коварного Шерхана, антипода главного героя из «Книги джунглей» Редьярда Киплин-га? Достаточно простого сочетания двух рецес-сивных аллелей в генах, и на свет явится голу-бой, или мальтийский, тигр – такой, каким его, охотясь в китайской провинции Фуцзянь, за-помнил американский миссионер Гарри Кол-дуэлл и описал в книге «Голубой тигр»: «Вне-запно я увидел огромную тигриную голову над тем, что представлялось мне синей китайской одеждой. Как оказалось, я смотрел на грудь и брюхо зверя».

Тибетская миниатюра, изображающая индуистскую

богиню матери-природы Дургу, особо почитаемую

в Непале, верхом на тигре. I A Tibetan miniature

of the Hindu goddess Durga riding a tiger.

that the departed would return to through reincar-nations, represented by the “agony scene,” in which the tree-horned deer symbolizes the upper world and the tiger symbolizes the lower world. Some-where in the middle, there seemed to be a place for man. A similar belief finds expression in the yin and yang symbol, which has spread to billions of people from the mountains of Tibet to the islands of Japan, where the tiger waits for the winged drag-on to replace the deer.

thE tWo main signs in thE EastErn Zo-diak — white tiger (autumn) and green dragon (spring) — have origins in the Scythian and Xiong-nu worldviews. In spring, when pastures become green, the Sun passes through the constellations Aries and Taurus (deer). At summer’s end, when our natural surroundings begins to fade, the sun passes through the constellation Leo (tiger). This is the origin of the eternal tiger-deer cycle, which ends when the dragon replaces the sacrificial deer and balances out the tiger.

Tigers are not only white, but also blue, yellow, red and black. This is not a metaphor. Yellow and red (dark orange to be exact) tigers are still encoun-tered in the wild; white tigers and black tigers (those with levels of high melanin are nearly stripe-less) are exotic but not rare.

Jorge Luis Borges famously wrote about blue tigers. The elegance of his poetry makes it difficult to disagree with his characterizing the tiger as a symbol of elegant power, not at all the “burning fire and eternal archetype of evil,” described by Wil-liam Blake (“What immortal hand or eye / Could frame thy fearful symmetry?”). Borges also reject-ed the villain Shere Khan in Rudyard Kipling’s “The Jungle Book.”

The simple genetic combination of two recessive alleles produces the Maltese Tiger’s light blue fur. Harry Caldwell, an American missionary who hunted tigers in China’s Fujian province, writes in his book Blue Tiger: “Suddenly I saw a tiger’s giant head above what had appeared to be a Chinaman’s blue clothing. I had been looking at the chest and belly of the beast all along.”

In Chinese symbolism, the white tiger stands for the west, autumn and metal; the blue tiger: east, spring and growth; the red: south, summer and fire; the black: north, winter and water; and the yellow: center, the Sun and wang (“king” in Chi-nese). The Chinese character for wang, “ ,” is thought to resemble a mark on the tiger’s broad ART/FOCUSPICTURES


В китайской символике Белый тигр – это запад, осень, стихия металла; голубой – восток, весна, буйство растительности; красный – юг, лето, огонь; черный – север, зима, вода, а жел-тый – центр, Солнце, ван (по-китайски, «вла-дыка»). Считается, что иероглифическое начер-тание этого слова « » отображает естествен-ный орнамент на широком тигрином лбу. А может быть, чело тигра отмечено этим иерог-лифом? Белым тигр становится, прожив 500 лет, в возрасте 1000 лет он переселяется на Луну или на Млечный Путь, а когда умирает, его душа обращается янтарем – камнем, сохра-няющим цвет и тепло тигриного меха. Белый тигр, как хранитель Запада, стал и одним из четырех знаковых животных китайского уче-ния фэн-шуй, ныне распространившегося по всей планете. В этом учении тигр олицетворя-ет силу, и его энергию способен уравновесить лишь Зеленый дракон, покровитель Востока. Будучи знаковой противоположностью драко-

на, Белый тигр фэн-шуй обрел некоторые ат-рибуты мифического зверя – огненные крылья и чешуйчатую шею.

Потому в Китае и Корее и площади, и парки, и интерьеры дворцов и крестьянских хижин веками буквально покрывали изображениями тигров – вышитых на ткани, вырезанных из бумаги, вылепленных из глины, отлитых в бронзе. Пару тигров из теста невеста вносит в ворота дома жениха – это залог крепких брач-ных уз и здоровых детей. И на Западе, на зака-те жизни, китайца поджидает тигроподобный дао-дай («пожиратель»), образ которого вос-производится на предметах погребального культа со времен династии Хань. В древности и оссуарии – сосуды для праха – иногда выпол-нялись в виде фигурки тигра, а с западной сто-роны богатых погребений вкладывали нефри-товые тигриные статуэтки. Самое древнее изображение тигра – собранное из раковин – найдено в захоронении, которому около 6000 лет, в провинции Хэнань. Теперь здесь ежегод-но проводится храмовая ярмарка, где прода-ются всевозможные изображения полосатого зверя, сделанные народными умельцами.

Части тигриного тела повсюду в Азии счи-тались драгоценными амулетами: коготь за-щищал от дурного глаза, кости фаланг перед-ней лапы сулили удачу в любом самом риско-ванном деле, засушенный глаз помогал узреть невидимое, шкура оберегала от злой воли чу-жака. Один из первых ловцов животных для зоопарков Чарлз Майер в книге «Звери джунг-лей, которых я поймал» описывает разделку туши тигра на Суматре: «Усы тигра были осто-рожно вытащены. Их продают малайским и китайским докторам, которые жгут их и золу употребляют как лекарство. Внутренности так-же сохраняются: их сушат, и китайцы считают их хорошим лекарственным средством; зубы берут на амулеты…»

Известный британский филолог Джеймс Фрэзер в своем монументальном труде «Золо-тая ветвь» пишет о вере в обретение человеком способностей животного, которое этот человек ест, и одним из наиболее желанных «объектов» такого действа называет тигра: «Народность мири, живущая в Ассаме, превозносит мясо тигра как пищу, придающую мужчинам силу и мужество… Чтобы набраться храбрости и свирепости, некий китаец, живущий в Сеуле, купил и съел целого тигра». Что только не

woman in the twilight of life looks forward to her meeting with the tiger Dao Dai, depicted on fu-neral cult objects since the Han Dynasty (206 B.C. to A.D. 220). In ancient times, ossuaries (final rest-ing places for skeletal remains) were sometimes made in the form of tigers. Wealthy families would place jade tiger statuettes on the western side of burial sites. The oldest depiction of a tiger, made of shells, was found in a 6000-year-old tomb in cen-tral China’s Henan Province. Since then, an an-nual temple fair has been held here, where folk craftsmen sell many forms of the striped beast.

Tiger body parts are valuable amulets through-out Asia. Claws guard against the evil eye; front paw bones bring luck; a dried eye can see the invis-ible; and skins protect against ill will. Charles Mayer, an early preservationist, writes about the ritual dismemberment of a tiger in Sumatra in his book The Jungle Beasts I Have Captured: “The ti-ger’s whiskers were carefully pulled out. These would be sold to a Malay or Chinese doctor to be burned, and the ashes used in medicine. The men also saved the entrails. The Chinese consider these good medicines when dried. The teeth they make into amulets…”

In his seminal work The Golden Bough, British philologist James George Frazer writes about the belief that a person acquires the characteristics of the animals he eats. For people who believe this, one of the most desirable “foods” is tiger: “The Miri people of Assam [India – ed.] extol tiger flesh as food that gives men strength and courage. In order to gain fortitude and ferocity, a Chinese man living in Seoul once bought and ate an entire animal.” In the East, tiger products are used to heal a variety of illnesses in various parts of the body: digestive sys-tem (meat and bone powder), cardiovascular and nervous systems (crumbled claws), vision (eyes), skin (fat and ground molars), genitals (the name “viagra” comes from Viagramukha, the tigress Ti-betan goddess and symbol of all-absorbing desire). Getting well thanks to one of these about as un-likely as becoming a tiger, but it’s worth remember-ing that as recently as the beginning of the last century, traditional medicine was the only medi-cine around, and people rarely lived to age 30. Things have changed since then, but superstitions are still widespread, and tigers are still slaughtered to satisfy demand for their parts.

in a rEcEnt poll conducted by Animal Planet in 73 countries, the tiger was voted the world's

forehead. Or perhaps the character is the mark. In folk wisdom, a tiger becomes white after turns 500 years old, and at 1000 years, it moves to the Moon or the Milky Way. When it dies, its soul turns into amber, which preserves the color and heat of the tiger’s fur. The white tiger, as guard of the west, is one of four symbolic animals in the Chinese de-sign system fen shui, which has become a world-wide phenomenon. In fen shui, the tiger symbol-izes strength and can only be balanced by the green dragon, the guardian of the east. Being the dragon’s opposite, the white tiger often takes on some of the beast’s characteristics, such as flaming wings and a scaly neck.

For all these reasons, Chinese and Korean parks, squares, palace interiors and peasant hous-es have for centuries been decorated with tigers sewn into fabrics, cut out of paper, molded from clay or cast in bronze. A bride holds two tigers made of dough when she enters the gate of the bridegroom’s house. Even in the West, a Chinese

Банкноты и монеты разных стран с изобра-

жениями, призывающими к защите тигра. IBanknotes and coins from around the world

impell us to protect tigers.

ИЗ ЛИЧНОГО АРХИВА АВТОРА СТАТЬИ/ARCHIVE OF THE AUTHOR


пытаются лечить «тигриными снадобьями» на Востоке – органы пищеварения (мясо и растер-тые в порошок кости), сердечно-сосудистую и нервную системы (раскрошенные когти), зре-ние (глаз), кожные заболевания (жир и измель-ченные коренные зубы), бесплодие (название популярного псевдосредства «виагра» восхо-дит к имени тигроликой тибетской богини Виагхрамукха – символу всепоглощающего желания)… Однако поправиться после приема средств народной медицины можно с той же долей вероятности, что и обернуться тигром. Кстати, в начале прошлого века, когда никакой другой медицины, кроме целительства, на Вос-токе не было, люди едва доживали до 30 лет. Однако здравый смысл и сегодня уступает мес-то суевериям: масштабы истребления тигров для изготовления снадобий не уменьшаются.

пО ИтОгам ОпРОСа О люБИмОм жИ-ВОтнОм, проведенном Animal Planet в 73 стра-нах, тигр занял первое место, обогнав даже «друга человека» – собаку. Правда, любовь эта неразделенная: в Европе тигра, как и во време-на римских цирков, воспринимают как немно-го страшноватую игрушку, а в Азии – исключи-тельно как вожделенное блюдо или лекарство. Таким отношением к могучему зверю люди словно доказывают, что они и на самом деле произошли от паразитов, ползавших по телу героя-творца Паньгу, о чем рассказывает очень древнее китайское предание – быть может, бо-лее древнее, чем сами китайцы, как ни сложно представить себе такое. Наверное, те, кто соз-дал миф, знали, как все было на самом деле.

Впрочем, в одной из буддийских легенд го-ворится о некоем непальском правителе, у ко-торого было три сына. Младший из них, Маха-саттва, очень любил зверей и птиц. Однажды, взбираясь на гору, он встретил тигрицу с пя-тью новорожденными тигрятами. Мать была настолько слаба, что лишилась молока и готова была съесть одного из детенышей, чтобы вый-ти на охоту и спасти от гибели остальных. Юноша пожалел семейство: он взял колючую ветку, пронзил свое тело шипами и напоил тиг-рят сочившейся из ран кровью. А затем выре-зал кусок своей плоти и скормил его тигрице. Та восстановила силы, а Махасаттва умер. Сто лет спустя он пробудился в теле непальского кшатрия Гаутамы Сиддхартха, ставшего Буд-дой, то есть богом…

favorite animal, beating even man’s best friend. It's true — peoples' love for tigers is universal: in Eu-rope, just as in Roman times, they are regarded as vaguely terrifying toys, while in Asia, they are ex-clusively thought of as a highly sought-after dish and source of medicine. Perhaps such warm feel-ings for the mighty beasts prove that we evolved from parasites crawling on the body of the hero-creator Pangu, just as in the old Chinese legend. The story, after all, may be even older than the Chi-nese nation. Might those who developed it have in fact known how everything began?

A Buddhist legend tells of a Nepalese ruler with three sons. The youngest, Mahasattva, loved ani-mals and birds. Once, while climbing a mountain, he came across a tigress with newborn cubs. The tigress was very weak — she had no milk and was ready to eat one of her cubs so she could hunt and save the rest. The boy pitied the pride; he pricked himself with a sharp thorn and fed his blood to the cubs. Then he gave his flesh to the tigress. The ti-gress regained her strength, and prince Mahasat-tva died. One hundred years later, he was reborn in the body of the Nepali kshatriya, Gautama Sid-dhartha, who became the Buddha. In other words, we was reborn a god…

Selected ReferencesMishra Hemanta. 2010. Bones of the Tiger: Pro-

tecting the Man-Eaters of Nepal. Guilford, Con-necticut: Lyons Press. 244 pp.

Thapar V. 2002. The Cult of the Tiger. Oxford: Oxford University Press. 119 pp.

Volker T. 1975. The Animal in Far Eastern Art and Especially in the Art of the Japanese Netsuke with References to Chinese Origins, Traditions, Leg-ends, and Art. Leiden: E. J. Brill. 211 pp.

Werness H. B. 2003. The Continuum Encyclope-dia of Animal Symbolism in Art. New York: The Continuum International Publishing Group. 476 pp.

Современная татуировка с изображением

тигра. Обычно такие татуировки наносятся

на спину или плечи и призваны защитить

своего хозяина. I A modern tattoo of

a tiger. Such tattoos are usually placed

on the back or shoulders.

REUTERS

84

Помочь амурскому тигру

Saving the Amur Tiger

Текст: Сергей АрАмилевФотографии: говАрд Б. Квигли, мориС дж. ХорноКер

Он самый сильный

и крупный из всех

тигров, он когда-то

считался божеством

и воплощением сразу

двух духов – добра и

зла. Сегодня амурский

тигр пытается отстоять

свое право на жизнь.

Но силы зверя и его

противников не равны.

By SERGEY ARAMILEVPhotographs by HOWARD B. QUIGLEY, MAURICE G. HORNOCKER

The Amur tiger is the

biggest and strongest

of all tigers. Once it was

considered a deity who

embodied both good

and evil spirits. Today,

the species is trying to

uphold its right to life,

but even the strength of

this tiger is not equal to

that of its oppenents.


Канун 2010 года в Приморье выдался морозным, за минус 30, и вьюж- ным – снежный покров достигал

60 сантиметров. Тем больше было удивление водителей, ранним утром 26 декабря заме-тивших двух тигрят – припорошенные снегом, они неловко ковыляли вдоль дороги поселок ольга – поселок Кавалерово. глядя на этих трехмесячных, до крайности исто-щенных, растерянных малышей, трудно было поверить, что будущие грозные хищ-ники, представители «царей тигров».

Амурский тигр – самый большой и сильный среди всех тигров. Неудивительно, ведь он единственный из них, кому выпало ходить по снегу и выживать в условиях лютой зимы.

Амурский тигр водится на территории При-морского и Хабаровского краев (раньше это был один, Уссурийский, край, отсюда устарев-шее название тигра – уссурийский), небольшое количество обитает в приграничных районах Китая, и неизвестное количество (тоже незна-чительное) – в Северной Корее. На западе тигр известен как сибирский – по самому любимо-му среди иностранцев русскому топониму.

Русские переселенцы столкнулись с тигром во времена освоения Дальнего Востока в сере-дине ХIХ века. Выходцев из европейской части России и Малороссии очень пугала тайга, в ко-торой виноград рос на соснах, взрослые чер-ные медведи лазали по деревьям (у привычных русским бурых медведей по деревьям лазают только медвежата), волки были красного цвета, а кошки – размером с быка. И люди боролись с неизвестностью своими методами: истребляли

Чтобы определить численность

амурских тигров, биологи счи-

тают их следы на всем ареале.

Также ученые используют

автоматические фотокамеры,

реагирующие на движение.

Метод основан на уникальнос-

ти раскраски каждого тигра:

она индивидуальна так же, как

отпечатки пальцев у человека.

Правда, хищники иногда сры-

вают приборы – наверное, их

раздражают вспышки. Еще

один способ изучить повадки

тигра – слежка с помощью радио

или GPS ошейников (справа:

тигрица с радиоошейником). I

In order to determine the quantity

of Amur tigers, biologists trace ti-

ger footprints across the species’

entire habitat (left). The scientists

also use motion-detecting cam-

eras to film their subjects. This

method makes use of the fact

that the coloring of each tiger is

as unique as human fingerprints.

Another way to study the life of

each tiger is to track it by means

of a radio collar. Here, a tigress

with a radio collar recovers from

anesthesia (right).

It was frosty and snowy in Primorsky Krai during the last days of 2009, with tempera-tures below minus 22 degrees Fahrenheit

and almost two foot-deep snow cover. So imag-ine how surprised drivers were when early on the morning of December 26 they noticed two little tiger cubs. Sprinkled with snow, the cubs clumsily walked along the road between the towns of Olga and Kavalerovo. Looking at these emaciated, three-month-old creatures, it was difficult to believe that, if they survived, they would one day be formidable predators.

The Amur tiger is the biggest and strongest of all tigers. And that’s not surprising, considering it’s the sole member of the tiger family who must sur-vive such harsh winters. The Amur tiger mainly

inhabits the territories of Primorsky Krai and Khabarovsky Krai along Russia’s Pacific coast. In the West, this tiger is known as the Siberian tiger after foreigners’ favorite Russian toponym.

Russians first came across tigers when settling the Far East in the mid-19th century. Newcomers from European parts of Russia and modern-day Ukraine were afraid of the taiga, where grapes grew on pines, bears dexterously climbed trees, wolves had red hair and cats were as big as bulls. The settlers fought the unknown with the usual methods: They exterminated animals and cut down forests around their settlements in an at-tempt to recreate their native steppes.

Most of all, these Russians feared the tiger. The loud and threatening roar of this unknown “mon-ster” horrified the settlers. Their new neighbors—the Udege, Nanai and Oroch peoples—told the newcomers myths that held the tiger up as a deity.


животных, вырубали и выжигали леса, пыта-ясь воссоздать родную степь.

Но более всего русских пугали следы неви-данного существа, при виде которых свирепые псы поджимали хвосты и жалобно скулили. Громкий и грозный рев неизвестного чудови-ща нагонял ужас. Свою лепту внесли и новые соседи – удэгейцы, нанайцы и орочи: они охот-но рассказывали новоселам мифы, согласно которым тигр был божеством. Удэгейцы гово-рили, что амба (так они называли тигра) – воп-лощение двух духов, добра и зла. Если тигр показался тебе – это знак, говорящий, что ты неправильно живешь. Если же человек гибнет в лапах амбы, значит, злой дух забирает его за грехи, и никто не должен на духа сердиться. Убийство тигра считалось страшным грехом.

УвИдеть «мОнСтРа» дОвОдИлОСь не каж-дОмУ, хотя сталкивались со следами его при-сутствия очень многие. Амба почти не нападал первым, атаковал, только когда его ранили, преследовали либо опасно приближались к его добыче или потомству.

И тогда страх перед хозяином тайги стал от-ступать. Когда тигр нападал на скот, люди со-бирались селом, вооружались всем, что было под рукой, от вил с топорами до винтовок, бра-ли собак и шли на чудище. После долгой пого-ни толпа обычно расправлялись с загнанным зверем – ценой жизни собак, а иногда и людей.

После установления Советской власти тигр, как и его младший брат, леопард, наряду с вол-ками были объявлены врагами народного хо-зяйства и подлежали тотальному истреблению. Люди опомнились только у самой черты, едва не потеряв уникального хищника. В 1947 году была остановлена бесконтрольная охота – на тот момент в результате предыдущих бес-чинств на воле оставалось не более 50 тигров.

Однако, запретив охоту, закон не запретил отлов тигрят. Считалось, что это полное ро-мантики приключение, когда ловкие борода-тые охотники с помощью рогатин и специаль-но обученных собак отлучают мать от детены-шей, сумев никому не причинить вреда. Зоо-парки щедро одаривали таких победителей. Но в реальности дело обстояло иначе – тигрица не оставляла тигрят, и поимка детенышей почти всегда стоила ей жизни. Мясо самки использо-вали для тренировки бесстрашия у собак, которых немало гибло во время подобных

Для охоты одному самцу тигра нужен участок до

100 тысяч гектаров (сравнимо с площадью Москвы),

куда он может допустить до трех самок. Но площади,

пригодные для обитания тигров, тают на глазах –

кедровые леса Дальнего Востока за вторую полови-

ну XX века уменьшились на две трети. I One male

tiger requires an area of 250,000 acres for hunting,

into which he allows up to three females. But suitable

land is disappearing: The pine forests of the Far East

decreased by two-thirds over the past half-century.

The people of Udege said that the “amba” (“tiger” in the Udege language) was the incarnation of the evil and good spirits. If a tiger appeared in view, it was a sign from above indicating that you were liv-ing incorrectly. If a man perished in the amba’s paws, it meant an evil spirit had taken him away for his sins. Meanwhile, the killing of a tiger was considered a great sin by the Udege people.

few actually Saw thiS “MonSter,” although many people came across signs of its presence. The tiger is almost never an aggressor; only when it is wounded, chased or someone has come danger-ously close to its prey or young does it attack first. The settlers’ fear gradually faded away, and resi-dents of the area eventually found the courage to destroy this supposed spirit. When a tiger attacked cattle, the whole village would come together armed with everything at hand to fight the animal. Packs of dogs would chase and corner the tiger, after which the crowd would kill the creature.

After the establishment of Soviet power in the Far East, the tiger, its younger brother the leopard, and the wolf were announced enemies of the peo-ple’s economy and subjected to a practice of total extermination. In 1947 uncontrolled hunting was stopped, but by that time no more than 50 tigers remained in the wild.

Although it banned hunting, the law did not forbid the capture of tiger cubs. It was considered an exotic adventure for adroit, bearded hunters to follow a tiger family and, aided by specially trained dogs, separate the mother from her cubs with wooden forks. It was thought that this activity did no harm, and zoos generously rewarded the hunt-ers for their efforts. But the reality of the situation was much different: A tigress never leaves her young, and the capture of cubs is almost always carried out at the expense of their mother’s life. This barbarous practice was restricted and finally banned in the late 1950s.

nevertheleSS, tigerS continued to be killed. The leadership of the Soviet Union peri-odically placed orders for striped skins, and in the northern regions many residents killed tigers when they met them, thinking the cats would murder all their cattle. In fact, the Amur tiger requires only about 50 big-hoofed animals a year to survive. Its diet of wild boar, Siberian stag, spotted deer and roe can be supplemented with bears, badgers and Raccoon dogs.


«приключений». Ограничили, а затем и запре-тили варварский отлов только к началу 1960-х.

нО тИгРОв пРОдОлжалИ УбИвать. Люди, наделенные властью, иногда заказывали поло-сатые шкуры, а в северных районах охотники старой школы убивали тигра при встрече, счи-тая, что он уничтожает всех их копытных. На самом деле амурскому тигру нужно порядка 50 крупных копытных в год. Его рацион – кабана, изюбря, пятнистого оленя и косулю – дополня-ют медведи, барсуки, енотовидны собаки.

Но все-таки запреты свое дело сделали, и к 80-м годам ХХ века уровень популяции вырос почти в 5 раз – на воле тогда жило более 250 особей. Казалось, еще чуть-чуть – и тигр будет спасен, оказавшись вне опасности. Однако раз-вал СССР вновь поставил хищника под удар.

Рухнул железный занавес, границы оказа-лись практически открыты, и местным жите-лям стали предлагать за туши тигров деньги, на которые можно было купить несколько по-держанных японских автомобилей. Процвета-ла и хулиганская ночная охота при свете фар, когда туши тигров просто бросали в лесу. Ох-рана животных была ослаблена, и популяция амурцев стала быстро сокращаться.

К счастью, благодаря усилиям охотоведов, госинспекторов, общественных организаций, особенно международных, и силовых структур вновь удалось повысить численность тигров – это показал учет, проведенный в 2005 году.

Полномасштабный учет проводится раз в десять лет: учетчики считают тигриные следы на отведенных им участках. В идеале только следы – я однажды, измеряя найденный тигри-ный след, обнаружил и хозяина – в кустах мет-рах в тридцати от меня. Я замер, а тигр ходил туда сюда, напоминая человека, который силь-но нервничает. Так продолжалось минут пять: я стоял, а он бродил. Мне стало холодно и скуч-но – но каждая попытка продолжить измере-ния сопровождалась недовольным рыком. В конце концов мне это надоело, и я продолжил путь. После стало известно, что это была тиг-рица, которая охраняла свою добычу и тигрен-ка и, вероятно, протестовала против учетов.

Согласно учету 2005 года, численность тиг-ров вновь почти достигла 500 особей. Однако сегодня их количество опять снижается – из-за очередного всплеска браконьерства. Его при-чины – болезненная административная рефор-

ма служб охотнадзора, рост внутрироссийско-го спроса (шкуры тигров входят в моду у состо-ятельных людей) и экономический кризис. В последнее время ежегодно убивают по 30–50 тигров, среди которых, вероятно, оказалась и мать тигрят, ковылявших вдоль дороги посе-лок Ольга – поселок Кавалерово.

В течение трех дней сотрудники охотнадзо-ра пытались отыскать следы тигрицы – безус-пешно. Вероятно, она, уйдя на охоту, стала жертвой браконьеров. В таком возрасте, да еще зимой, ее малыши были обречены на мучи-тельную гибель от голода.

Тигрят отловили, выходили и назвали Тать-яной и Володей. Но их дальнейшая судьба оп-тимизма не внушала. У таких сирот обычно один путь – в зоопарк, так как государственно-го реабилитационного центра для тигров у нас не существует. Но Татьяну и Володю все-таки решили выпустить в природу годовалыми ма-лышами, пока они еще не слишком привыкли к людям, – что и было сделано осенью 2010 го-да. Хочется надеяться, что они сумеют выжить, а к тому времени, когда вырастут, жизнь амур-ских тигров станет более безопасной.

Убийство тигра

трудно доказать:

в лесу нет свиде-

телей и следы

быстро исчезают.

Радиоошейник

тоже не панацея:

тигры в них не-

редко гибнут. Вни-

зу: Морис Хорнокер

(справа), ученые

Евгений Смирнов

(в центре) и Игорь Николаев в июне 1992 года

делают анестезию Лене – одной из первых

тигриц, которой надели радиоошейник. I The

killing of a tiger is difficult to prove: there are no

witnesses in the forest, and any tracks quickly

disappear. The fine for keeping and transferring a

tiger’s parts is only about 65 dollars. A radio collar

is not means of protection, as bearers of the devic-

es often perish, as well. Below, Maurice Hornocker

(right), scientists Evgeny Smirnov (center) and Igor

Nikolaev administer anesthesia to Lena in 1992.

Lena was one of the first tigresses to be supplied

with a radio collar.

The bans did their part, however, and by the 1980s the level of the tiger population had in-creased almost tenfold, with 450 animals living in the wild. It seemed that with a small effort tigers could be saved from extinction and protected from further danger. But the disintegration of the USSR in 1991 again put the tiger at risk.

Once the Iron Curtain fell, borders became more porous, and local residents were offered big money for a tiger carcass, enough to buy several used Japanese cars. Night hunts conducted under the illumination of car headlights became popular, after which slain tigers were simply left where they had been killed. The protection of tigers weakened, and in a short time the number of tigers had de-creased almost twofold.

Thanks to the efforts of game wardens, state in-spectors, security organizations and social organi-zations, particularly international groups, the number of tigers had been increased up to 500 animals by 2005, as was shown by a count carried out that year.

A full-scale survey of the Amur tiger population is carried out once every 10 years. For this study, recorders count tiger tracks on the animals’ home territories. Ideally, they find only tracks, but once when I was counting tracks, I came upon their owner, who had lingered in the bush some 100 feet away from me. I stopped dead, and the tiger paced back and forth like a nervous man. This lasted about five minutes. I stood still, and the tiger kept pacing. It was cold and I began to get antsy, but each attempt to continue counting was met by an-gry growling. Finally, I became fed up with the situation and pushed along. Later I learnt that this tigress had been guarding her prey and a cub.

Today, yet another burst of poaching has been fueled by the woeful administrative reform of wild-life protection services, the growth of demand among the rich for tiger skins, and the economic crisis. From 30 to 50 tigers are being killed every year. The mother of the cubs found along the road was probably one of these. Wildlife protection workers tried to find her trail for three days. Most likely, she left her cubs to hunt and was killed by poachers. Had they not been found and placed in a zoo, her cubs would have died of starvation. After much deliberation, it was decided the pair should be released into the wild when they turned one in the autumn of 2010, before they grew too accus-tomed to people. Hopefully, we will have improved the tigers’ destiny by the time they grow up.


Через пять месяцев, после того как на Лену в июне 1992 года надели ошейник, сигнал

показал отсутствие всякого движения. Ошейник нашли в снегу, а рядом – четырех тигрят,

которых потом выхаживали в избушке на окраине городка Терней. За прошедшие с тех пор

18 лет ситуация не слишком улучшилась – осиротевших тигрят продолжают находить еже-

годно. I Five months after a radio collar was put on Lena in June of 1992, the signal stopped

showing any motion. The scientists found the radio collar in the snow alongside four 10-week-

old tiger cubs. They took the cubs and looked after them in a hut on the outskirts of the town of

Terney. Almost two decades have passed since then, but the situation has not improved much:

orphan tiger cubs are still found each year, and there is often nowhere to raise them.


Из четырех детенышей Лены выжили только двое. В 1993 году Надежду и ее брата Хунтами отдали в

зоопарк в Омахе (США). С тех пор альтернатив зоопаркам для тигрят-сирот не появилось: на Дальнем

Востоке нет государственного центра, где бы их готовили к свободной жизни. На весь ареал нужно два

реабилитационных центра и не меньше четырех центров передержки. Для иллюстрации статьи ис-

пользована фотоистория NG 1993 года. I Of Lena’s four cubs, only the girl cub Nadezhda and her brother

Huntami survived. In 1993, the cubs were given to a zoo in Omaha, Nebraska. Other means of raising orphan

tiger cubs are lacking, since there is no state rehabilitation center in the Far East to prepare them for life in

the wild. In this region, at least two rehabilitation centers and four supporting centers would be needed to

accomplish this task. The photographs for this article were taken from a 1993 issue of National Geographic.

Об авторе: Сергей Арамилев – координатор программы по сохранению био-разнообразия Амурского филиала Всемирного фонда дикой природы, кан-дидат биологических наук . I About the author: Sergey Aramilev is biodiversity conservation coordinator at the Amur branch of the World Wildlife Fund-Russia. He holds a Ph.D. in biology.

Планете нужна наша помощь

national geographic magazine

editor in chief ChrisJohns

deputy editorVictoriaPope creative directorBillMarr

executive editorsDennisR.Dimick (Environment),DavidGriffin(Electronic Publishing),KurtMutchler (Photography),JamieShreeve (Science)

managing editor LesleyB.Rogers department art: JuanVelascocopydesk:DavidBrindleydepartments:MargaretG.Zackowitz

directors design:DavidC.Whitmoremaps:WilliamE.McNultyonline:RobCovey

research:AbigailA.Tipton

international editions editorial director:AmyKolczak

design editor:DarrenSmithtext editor:JustinKavanaghphotographic liaison:LauraL.Fordproduction:AngelaBotzercoordinator: WilliamShubertcontributing ng staff: JeromeCookson,MaureenFlynn,MarielFurlong,RonWilliamson

national geographic society

president and ceoJohnM.Fahey,Jr.

executive vice presidents

TerrenceB.Adamsonpresident, enterprises: LindaBerkeleymission programs:TerryD.Garciapresident, publishing: JohnQ.Griffinpresident, book publishing group: NinaD.Hoffmancommunications:BettyHudsoncfo: ChristopherA.Liedel

board of trustees chairman: GilbertM.Grosvenorvice chairman:RegMurphy

JoanAbrahamson,MichaelR.Bonsignore,JeanN.Case,AlexandraGrosvenorEller,RogerA.Enrico,JohnM.Fahey,Jr.,DanielS.Goldin,MariaE.Lagomasino,GeorgeMunoz,PatrickF.Noonan,PeterH.Raven,WilliamK.Reilly,EdwardP.Roski,Jr.,JamesR.Sasser,B.FrancisSaulII,GerdSchulte-Hillen,TedWaitt,TracyR.Wolstencroft

international publishing

senior vice president: DeclanJ.MooreDennisAdamson,YuliaPetrossianBoyle,CynthiaCombs,CynthiaGbetibouo,PatriciaHitt,KellyHoover,JenniferLiu,ArielDeiaco-Lohr,DesireeSullivan

communications

director, international media relations: BethFoster

research and exploration committee

chairman:PeterH.Ravenvice chairman:JohnM.FrancisColinChapman,KeithClarke,StevenM.Colman,PhilipGingerich,CarolP.Harden,NancyKnowlton,JonathanB.Losos,DanM.Martin,ScottE.Miller,JanNijman,ElsaM.Redmond,ThomasB.Smith,WirtH.Wills,MelindaA.Zeder

explorers-in-residence

RobertBallard,WadeDavis,JaredDiamond,SylviaEarle,J.MichaelFay,ZahiHawass,BeverlyJoubert,DereckJoubert,LouiseLeakey,MeaveLeakey,JohanReinhard,PaulSereno,SpencerWells

Copyright©2010NationalGeographicSociety

Allrightsreserved.NationalGeographicandYellowBorder:RegisteredTrademarks®MarcasRegistradas.NationalGeographicassumesnoresponsibilityforunsolicitedmaterials.

АЛЕКСАНДРВАЛЕРЬЕВИЧГРЕК, главный редактор

АлевтинаСухорукова,главный художник

МаринаВолгина,выпускающий редактор

ВалерияДубчак,редактор

МарияКожевникова,редактор

АндрейЖуравлев,редактор

АлекЛун,редактор

ДжонатанЭрл,редактор

АннаШафран, литературный редактор

ЮлияИшунина,фоторедактор

АндрейМаклецов,дизайнер

НатальяМолчанова,координатор редакции

ИЗДАТЕЛЬИринаКовалевич

КРЕАТИВНЫЙДИРЕКТОРРусланГусейнов

ПЕРЕВОДЧИКИЕленаАстапкова,АртурЕгазаров,ЕленаКалинина,МихаилШаров

ОТДЕЛМАРКЕТИНГАЕкатеринаЕремина,директорМарияСахарова,координатор

ЮРИСТИринаПлотницкая

ПРОИЗВОДСТВООльгаЗамуховская,начальник отдела координации печати ИнгаЕвстратова,менеджер по печати

РЕДАКЦИЯ127018Москва,ул.Полковая,3,стр.1,тел.:(495)2323200,факс:(495)9567980,[email protected]

ПРЕДПЕЧАТНАЯПОДГОТОВКАSmartpixels,тел.:(495)7402595,[email protected]

ПЕЧАТЬООО«НемецкаяФабрикаПечати»,127254Москва,ул.Добролюбова,2,стр.1

«NATIONALGEOGRAPHICРОССИЯ»ВходитвсоставИздательскогодомаIndependentMediaSanomaMagazines.

Председательнаблюдательногосовета:ДеркСауэрГенеральныйдиректор:ЕленаМясниковаСоветдиректоров:АлександрГукасов,МихаилДубик,ЕкатеринаКабакчи,ТатьянаШалыгина,ТатьянаШишкова.

ЖурнализдаетсяираспространяетсяежемесячноООО«ЮнайтедПресс».

«NATIONALGEOGRAPHICРОССИЯ»Специальныйвыпуск.Ноябрь2010

ВыпускподготовленприподдержкеВсемирногобанкаиГлобальногоэкологическогофонда(ГЭФ)врамкахГлобальнойтигровойинициативы.

Полнаяиличастичнаяперепечаткалибоиноеиспользованиематериалов,опубликованныхвнастоящемиздании,безпись-менногоразрешенияиздателянедопускается.Изданиезареги-стрировановФедеральнойслужбепонадзорузасоблюдениемзаконодательствавсферемассовыхкоммуникацийиохранекультурногонаследия.Регистрационноесвидетельство:ПИ№ФС77-25710.Учредительииздательжурнала:ООО«ЮнайтедПресс».127018Москва,ул.Полковая,3,стр.1.

«NATIONALGEOGRAPHICRUSSIA»ispartofIndependentMediaSanomaMagazines.

ChairmanofSupervisoryBoard:DerkSauer.CEO:ElenaMyasnikova.BoardofDirectors:AlexanderGukassov,MikhailDubik,YekaterinaKabakchi,TatianaShalygina,TatianaShishkova.

ThemagazineispublishedanddistributedmonthlybyLLC“UnitedPress”.

«NATIONALGEOGRAPHICRUSSIA»SpecialIssue.November2010

TheissuewaspreparedwithsupportfromtheWorldBankandtheGlobalEnvironmentFacility(GEF)withintheframeworkoftheGlobalTigerInitiative.

Thefullorpartialreprintingorotheruseofthematerialspublishedinthisissuewithoutthewrittenconsentofthepublisherisnotpermitted.ThispublicationisregisteredbytheFederalServiceforMediaLawComplianceandCulturalHeritage,ПИ№ФС77-25710.Founderandpublisher:LLC“UnitedPress”.3PolkovayaSt.,Bldg.1,Moscow127018.

Недляпродажи./Notforsale.Тираж2000экз./2000copies.

Inspiring people to care about the planet

PUBLISHERIrinaKovalevich

CREATIVEDIRECTORRuslanGusseinov

TRANSLATORSYelenaAstapkova,ArturYegazarov,YelenaKalinina,MikhailSharov

MARKETINGYekaterinaYeremina,DirectorMariaSakharova,Coordinator

LAWYERIrinaPlotnitskaya

PRODUCTIONOlgaZamukhovskaya,Director IngaYevstratova,Manager

EDITORIALADDRESS3PolkovayaSt.,Bldg.1,Moscow127018,phone:(495)2323200,fax:(495)9567980,[email protected]

PREPRESSSmartpixels,phone:(495)7402595,[email protected]

PRINTINGLLC“GermanPrintingMill”,2DobrolyubovaSt.,Bldg.1,Moscow127254

ALEXANDERVALERIEVICHGREK, Editor in Chief

AlevtinaSukhorukova,Art Director

MarinaVolgina,Managing Editor

ValeriaDubchak,Editor

MariaKozhevnikova,Editor

AndreyZhuravlev,Editor

AlecLuhn,Editor

JonathanEarle,Editor

AnnaShafran, Style Editor

JuliaIshunina,Photo Editor

AndreyMakletsov,Designer

NataliaMolchanova,Editorial Coordinator

КоординаторподготовкивыпускаотГлобальнойтигровойинициативы–АндрейКушлин.CoordinatoroftheSpecialissuefromtheGlobalTigerInitiative–AndreyKushlin.

Планете нужна наша помощь

Inspiring people to care about the planet

Tiger: Hope for Rescue

Documents

Transcript of Tiger: Hope for Rescue