МееШНиК:МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА

Н А У Ч Н Ы Й Ж У Р Н А Л

девятнадцатый год издания

С е р и я IX

И С Т О Р И Я

выходит один раз в два месяца

СЕНТЯБРЬ — ОКТЯБРЬ

ГБУКРХ "НБ им. Н.Г. Доможакова"

ИЗДАТЕЛЬСТВО МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА

ц 9 ) ©

tfivcATThuTeМОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА

/ S f c g ' ......~ ~ ' 4= ^ № 5 — 1964 ------- ..............

Л. Р. К Ы З Л А С О В

К У Р Г А Н Ы Т У В И Н Ц Е В

В процессе проделанного нами исследования по систематизации археологических памятников Тувинской АССР 1 были учтены и самые поздние материалы из курганных погребений XVI—XIX вв., относя­щиеся непосредственно к культуре тувинского народа. Изучение их важно для выяснения вопросов этногенеза современных тувинцев, а так ­же материальной и духовной культуры их прошлого. Так археология сомкнулась с этнографией народа.

Тувинская культура (XVI—XIX вв.) в присущем ей этнографиче­ском комплексе появляется в XVI в. Тогда впервые упоминаются ту­винцы и в письменных источниках. Очевидно, тувинцы начинают скла­дываться в народность в конце X V — начале XVI в., ибо в X III—XV вв. различные этнографические группы еще резко отличались друг от друга культурой и погребальным обрядом.

В X II I—XIV вв. среди населения Тувы еще не преобладал цен­тральноазиатский монголоидный тип, который присущ современным тувинцам. Материалов XV—XVI вв. так мало, что вопрос о происхож­дении тувинского народа в целом пока решен быть не может.

Памятники тувинской культуры относятся к двум этапам: ранний (XVI—XVII вв.) и поздний (XVIII—XIX вв.). Они становятся предме­том изучения археологов прежде всего потому, что чаще всего тувин­ские погребения бывают впускными в насыпи древних курганов, при раскопках которых археологам приходится сталкиваться с поздними памятниками. Кроме того, округлые каменные курганы сооружались тувинцами до XIX в., чего не делали другие народы Сибири.

К I р а н н е м у э т а п у (XVI—XVII вв.) относятся как одиноч­ные погребения без лошадей, так и трупоположения с лошадьми. Сре­ди них выделяются следующие типы: а) трупосожжения на горизонте, б) трупоположения на горизонте, в) трупоположения в ямах, г) трупо­положения с лошадьми.

А. П е р е ж ж е н н ы е к о с т и ч е л о в е к а залегают в кострищах

1 См. Л. Р. К ы з л а с о в . Этапы древней истории Тувы (в кратком изложении). «Вестн. Моск. ун-та», историко-филологическая серия, 1958, № 4 ; е г о ж е . Тува в период тюркского каганата (V I—VIII вв.). «Вестн. Моск. ун-та», серия IX, историче­ские науки, 1960, № 1; е г о ж е . Этапы средневековой истории Тувы, (в кратком изложении). «Вестн. Моск. ун-та», серия IX, история, 1964, № 4.

82

»9

н05OV

spCo

, Тувинская культура.

чI

ч °0^ s 4 °o 1 » ) 9 *а&&

Ч5:

ш

на горизонте под округлыми каменными курганами2. При них нахо­дятся остатки жертвенного мяса — необожженные кости быков и ко­ней, посуда для приготовления и приема пищи: поломанный котел (типа табл. I, рис. 40), перевернутая медная чаша, а под нею дере­вянный черпак и чашка — «аяк» (табл. I, рис. 39). В кургане № 3 найдена пачка плоских асимметрично-ромбических наконечников стрел (типа табл. I, рис. 1—4) и четырехгранных вытянутых (табл. I, рис. 5), а такж е остатки деревянного седла, удила с большими кольцами и обрывки кожи. Здесь ж е лежали большие кузнечные щипцы и молоток (табл. I, рис. 27 и 29). Очевидно, это была могила воина, занимавше­гося и кузнечным делом.

Б. Т р у п о п о л о ж е н и я н а г о р и з о н т е под округлыми к а ­менными курганами (табл. I, А). Скелеты обычно вытянуты на спине, головой на юго-запад (2) или юг ( I ) 3. Однажды со скелетом взрослого (головой на юго-запад) лежал (головой на запад) скелет ребенка лет восьми. Иногда погребенные покрывались берестой или досками. И н­вентарь скромный. Это остатки котла из листового железа (типа табл. I, рис. 40), туеса, обрывки кожи, наконечник корнекопалки (озук; ■габл. I, рис. 42), своеобразный тувинский нож на цепочке (типа табл. I, рис. 79), железное кольцо, стеклянные шаровидные и реповидные бусы (синие, голубые, желтые и белые) и бронзовая кольчатая серьга (табл. I, рис. 15, 32, 34—36). Физический тип погребенных центральноазиатский монголоидный, соответствующий типу современных тувинцев.

В. Т р у п о п о л о ж е н и я в у з к и х я м а х под округлыми кур­ганами, иногда под кольцеобразными выкладками из обломков скалы, покрыты вдоль лиственничными жердями (табл. I, Б ) 4. Скелеты л е ­ж ат вытянуто на спине, головой на юго-восток. При них найдены об­тянутый тканью берестяной туесок с пятилепестковым пришивным дном, на котором выколота пятиконечная звезда, нож в железном фут­ляре, ножницы, молоток-тесло и бронзовый цилиндрик (табл. I, рис. 12, 22, 38, 41). В одном кургане оказались остатки седла с железной обив­кой задней луки (табл. I, рис. 30), стремена (типа табл. I, рис. 10) и обрывки кожи. Физический тип погребенных центральноазиатский монголоидный.

Г. Т у в и н с к и е п о г р е б е н и я п о о б р я д у т р у п о п о л о ­ж е н и я с к о н е м отличаются от предшествующих тюркских тем, что останки человека леж ат перпендикулярно костяку лошади, а не параллельно, как это было ранее. Из памятников XVI—XVII вв. из­вестны два таких погребения5. Одно было впускным в древний курган, где на горизонте леж ал вытянуто на спине скелет человека головой на северо-восток, а в ногах его — костяк неоседланного коня головой на юго-восток. Д л я второго (курган № 24) было избрано на горе оваль­ное углубление, в западной половине которого были уложены головами на юг-юго-восток три убитых неоседланных лошади, а к востоку

2 Известны два кургана: с. Уюк. 1929, № 155 (61) — раскопки С. А. Теплоухова и ур. Азют, 1941, № 3 (раскопки Н. М. Богатырева на горе Чинге-Даг в долине р. Уюк). Диаметр кургана № 155 — 6,5 м и высота 0,3 м.

3 Известны три кургана: гора Бай-Даг, 1927, № 73 (14); с. Уюк, 1929, № 154 (60) — раскопаны С. А. Теплоуховым и на горах в 14 км к юго-востоку от Кызыла, 1955, № 1 — раскопан Л. Р. Кызласовым. Диаметры насыпей 7—9 м, высота 0,2—0,3 м.

4 Известно два кургана: пос. Усть-Элегест, 1926, курган, разрушенный при стро­ительстве моста на правом берегу (С. А. Теплоухов) и пос. Малиновка, 1955, № 2 (Л . Р. Кызласов). Диаметры насыпей соответственно 10 и 2,5 м, а высота ~ 1 м и 10 см. Яма в первом случае «неглубокая», а в кургане № 2 яма 2X 0,6 м и глу­биной 0,6 м.

5 Гора Бай-Даг, 1927, № 77 ( 1 8 ) — 2 раскопан С. А. Теплоуховым и гора Шан- чиг, 1960, № 24 — раскопан Л . Р. Кызласовым.

84

положен умерший воин на спине, головой на восток; восточная поло­вина (над человеком) была закрыта лиственничными жердями, уло­женными поперек, и вся яма заложена обломками скалы так, что по­лучилась овальная плоская насы пь6. Предметы конского снаряжения в этих погребениях клались между ногами человека и костяком ло­шади. Это были седла с резными луками арочной формы, дугообраз­ными и прямоугольными оковками, наременными накладками, круг­лыми набивными бляшками с деревянной полусферой, круглыми или лировидными подпружными пряжками (табл. I, рис. 8, 9, 13, 17, 19, 31), остатками ременной сбруи, чепраков и седельных крыльев (тепсе) из тисненой узорчатой кожи. Стремена имеют широкое овальное подножие и отверстие в выступающей петле с заостренным верхом (табл. I, рис. 10). Узды ременные с двусоставными удилами с большими кольцами, имеющими иногда железные петли для повода (табл. I, рис. 11). У правой руки скелета лежит кожаный колчан со стрелами (на­конечники которых асимметрично-ромбические и вытянутые четырех­гранны е— табл. I, рис. 1—3 и типа рис. 5), копье четырехгранное втульчатое с петлей (табл. I, рис. 6), топоры (русского т и п а 7 и ми­ниатюрный походный), а также ножи (табл. I, рис. 21, 24, 26). Отме­тим железный пробойчик и долото (табл. I, рис. 23, 25), а также прясло из круглой гальки (табл. I, рис. 28) и кусочки кремней для высекания огня. Из случайно найденных предметов вооружения, относящихся к этому периоду, отметим листовидные наконечники копий со втулкой и петелькой, широко распространенные в XVI—XVII вв. в южной и восточной Сибири железные шлемы-шишаки, склепанные из четырех или шести прогнутых треугольных пластин, с накладками, козырьками и трубочками для султанов (табл. I, рис. 7 и 33), а такж е латы из квад­ратных и прямоугольных гнутых пластин 8.

И з походной посуды обнаружены железные котлы двух типов: плоскодонные с дужкой и округлодонный с четырьмя плоскими руч­ками, установленный на положенный здесь же трехногий таган (табл. I, рис. 40, 43, 44). Найден еще медный черпак с железной ручкой (табл. I, рис. 37). В могилы укладывались: жертвенное мясо овец, от которого остались кости, кожаные мешки с какой-то сухой пищей и спаренные переметные сумы.

Погребенные тувинские воины XVI—XVII вв. одеты в халаты из толстой тисненой кожи (юфть) и мягкие сапоги с ременными зав яз ­ками у щиколоток. Халаты и рубашки застегивались на медные пуго­вицы (табл. I, рис. 14, 16), опоясывались кожаным наборным поясом, украшенным круглыми медными бляшками и имевшим железную пряжку (табл. I, рис. 18, 20). В одном погребении найдена куритель­ная трубка целиком из бронзы в узком кожаном чехле.

Как мы видим, в XVI—XVII вв. погребения носят еще языческий шаманистский характер, а разнообразие их типов свидетельствует о не­завершенном процессе консолидации различных этнических групп, со­ставивших тувинский народ. К тому же нам неизвестны памятники лесных племен того времени.

6 Насыпь 6 ,6 x 5 м, а яма 4,8 X 2 ,8 м и глубиной 1 м.7 Аналогичные см. А. П. Д у л ь з о н. Остяцкие могильники XVI и XVII вв.

у села Молчанова на Оби. «Уч. зап. Томского гос. пединститута», 1955, т. 13, табл. VI.8 Подобный шлем из разграбленного кургана в устье р. Могой у с. Укж приобре­

тен С. А. Теплоуховым в 1929 г. и хранится в Гос. Эрмитаже, № 5133— 17. Латы из погребения в Хову-Аксы (1956 г.) см. в Кызылском музее, № 2586. Аналогичные шле­мы и латы из якутских могил XVII в. см. И. Д . Н о в г о р о д о в . Археологические раскопки музея. «Сб. научных статей Якутского республиканского краеведческого музея им. Е. Ярославского», вып. I. Якутск, 1955, стр. 161.

85

Таблица II

Типы погребений

Даты в ямах и впускные без

коня

в ямах и впускные

с конем

трупосожже-ния

трупополо­жения на горизонте

прочие

XVIII— XIX впускные, на СВ и В вытянуто

человек на В,

СВ, ЮВ

конь на Ю, ЮВ, СВ

нет на СВ на спине

«воздушные» погребения на столбах

X V I-X V II на ЮВ вытянуто

человек на В,

СВ

конь на ЮЮВ, ЮВ

сожжения на Ю, ЮЗ и 3 на спине

нет

XIII—XV на СЗ вытянуто

человек на В

конь на В

сожжения на СЗ „ на спине

могилымусульман

XI—XII на ЮЗ вытянуто и скорченно

нет сожжения нет нет

IX— X на ЮЗ вытянуто и

скорченно

кенотафы

конь на С

сожжения нет нет

VIII—IX на С и 3 вытянуто

человек на

В, ЮВ

конь на 3 , СЗ

нет нет катакомбыуйгуров

VI— VIII на СЗ скорченно

человек на С,СВ

конь на Ю, ЮЗ

нет нет нет

Несмотря на недостаток материалов для окончательного решения вопроса, имеются основания предварительно наметить некоторые этно- генетические линии, связывающие тувинцев с их отдаленными пред­ками. Сравнение палеоэтнографических особенностей памятников р аз­личных эпох выявляет, что описанные нами типы погребальных соору­жений XVI—XVII вв. вполне сопоставимы с предшествующими группами. Из табл. II видно, что тувинцы сохранили особенности тех основных этнических групп, которые образовали этот народ. Основу его составили: 1) древние местные тюркоязычные племена, восходя­щие ко времени шурмакской культуры, в основном чики и их потомки (см. погребения в ямах и впускные без коня); 2) тюрки-тугю, посе­лившиеся в Туве в VI в. (погребения в ямах и впускные с конем).

Затем, с середины VIII в., появились уйгуры (с середины IX в. они изменили свой обряд и катакомбы не сооружали), а с середины IX в. древние хакасы, отувинившиеся потомки которых (особенно группа кыргызов) в XVI—XVII вв. еще резко обособлялись обрядом трупо-

86

сожжений (тип А )9. С .XII—XIII вв. в этот процесс активно включаются монголоязычные племена (вероятно, с ними (Связано появление курга­нов с трупоположением на горизонте; в XVI—XVII вв.— тип Б).

Такова схема, построенная только на археологических данных, ко­торая по мере накопления материалов должна быть уточнена и до­полнена.

К о I I п о з д н е м у э т а п у (XVIII—XIX вв.) относятся как оди­ночные погребения, так и трупоположения с лошадьми. Среди них обособляются следующие типы: а) погребения на горизонте под соб­ственными насыпями, б) трупоположения впускные в насыпи древних курганов, в) трупоположения с лошадьми. М ежду первыми двумя ти­пами, как увидим, разница в целом несущественна. Необходимо еще указать на относящиеся к этому времени этнографически изученные «воздушные» погребення тувинских шаманов в гробницах на четырех с т о л б ах 10. Физический тип погребенных центральноазиатский монго­лоидный.

А. П о г р е б е н и я н а г о р и з о н т е . Скелеты, находящиеся под каменными насыпями, вытянуты на спине головой на северо-восток. Погребения обычно совершались возле скал. Поэтому насыпи имеют форму половины кургана ,так как сначала вокруг погребения к скале полукольцом укладывали ряд больших обломков скалы, а затем засы­пали средину плитняком и щебенкой. Однажды над таким погребе­нием был насыпан округлый каменный курган (табл. I, В ) 11.

Н ад скелетами устраивались покрытия из лиственничных жердей. Женщины и подростки были захоронены без конского снаряжения, а у мужчин (в одном случае под головой, в другом — справа в ногах) находились остатки деревянных седел арочного типа с железными стре­менами или одним костяным (табл. I, рис. 54) и удила с большими кольцами. В ногах положены ножи возле черепов и костей овец — остатков жертвенного мяса. У пояса — кож аная сумочка с кремнями для высекания огня. В женском и детском погребениях обнаружены железные накладки, нож, деревянная чашка (аяк) в оловянной оправе, железный ковш, курительная трубка, остатки кожи, бусы стеклянные (белые и голубые), бисер, нашивные бляшки и 3 медные монеты маньчжуров XVII—XVIII вв. (две периода 1662— 1722 гг. и одна полу­с те р тая— в могиле № 1 на р. О н-К аж аа), использовавшиеся в каче­стве привесок (имеют дополнительно пробитые отверстия).

Б. М о г и л ы в п у с к н ы е в н а с ы п и д р е в н и х к у р г а н о в содержат скелеты, вытянутые на спине, головой на северо-восток или (редко) на восток 12.

9 Д о XVIII в. кыргызы, жившие в Хакасии, еще сжигали своих умерших («П а­мятники Сибирской истории XVIII в.», кн. 1. Пб., 1882, стр. 19).

10 «Тр. Тувинской комплексной археолого-этнографической экспедиции Института этнографии АН СССР», т. I. И зд-во АН СССР, М.—Л., 1960. стр. 224—232; рецен­зия JI. Р. Кызласова («Советская этнография», 1961, № 4); Г. Н. П о т а н и н . Очерки северо-западной Монголии, вып. IV. СПб., 1883, стр. 36, 37, 668.

11 Известны 4 могилы: три у скал (могилы № 1 и 2 в ур. Азют, р. Уюк, 1 9 4 1 - раскопки Н. М. Богатырева) и № I на р. Он-Кажаа, 1959 — доследовал Я. И. Сун- чугашев) и один курган (№ 2 ур. Кок-Хавак в Сут-Холе, 1959 — раскопки В. П. Д ья­коновой). Размеры насыпей 1,5X1 м и высота 0,5 м\ курган № 2 диаметром 3,5 м и высотой 0,52 м.

12 Известно 8 могил (в шести на северо-восток и в двух на восток — Бай-Даг, 1927, № 66 ( 7 ) — 2 и МТ — 58 — XVIII): «Разрытая могила в Урянхайской земле»; Уюк-Тарлык, 1916, № 51—3 (А. В. Адрианов); Бай-Даг, 1927, № 66 (7) — 2 (С. А. Теп- лоухов); ур. Кызыл-Хабак, i957, разрушенный курган (р. Чадан, Л. Р. Кызласов); МТ — 58 — IV (2); МТ — 58 — XIV (2); МТ — 58 — XVIII (А. Д. Грач и В. П. Д ья­конова); ур. Кок-Эль, 1959, № 34 — 2 (1) (В. П. Дьяконова).

87

Однажды найдено парное погребение, когда на вытянутом муж­ском скелете находился другой, лежавший скорченно на правом боку, но такж е головой на северо-восток. Известно еще одно впускное скор­ченное погребение старика на правом боку головой на восток13.

Д ля могилы в камнях насыпи устраивалось углубление, которое после захоронения покрывалось тонкими лиственничными жердями. Уцелевшие скелеты, за редким исключением, почти все мужские. Из восьми могил только в трех найдены предметы конского снаряжения: деревянное седло в ногах, стремя, удила с большими кольцами, брон­зовая бляха сбруи, железные кольца, фестончатые бляшки и подпруж- ные пряжки (круглые, прямоугольные и прогнутые —- табл. I, рис. 60 и типа 63). Никакой жертвенной пищи и посуды нет, если не считать горла стеклянной бутылки и фаянсового узкогорлого сосудика на под­доне, покрытого темно-коричневой глазурью (вероятно, табакерка).

Из предметов вооружения только в одном погребении оказались асимметрично-ромбический наконечник стрелы, две круглые свинцовые самодельные пули в узкой сумочке из кожи, скрепленной по краю круг­лыми медными бляшками.

Из орудий труда найдены: наконечник корнекопалки (озук), ножи черешковые (в кожаных и деревянных ножнах) и однопетельные для раскроя кожи, цепочки для ношения ножей, составленные из вось­меркообразных звеньев, «утюжок» для разглаживания и тиснения кожи (табл. I, рис. 73, 78, 83), каменное прясло, ножницы и скребок для обработки шкур (типа табл. I, рис. 12, 74).

От одежд найдены обрывки тканей, войлока и кожи, остатки ко­жаных поясов с набором круглых медных бляшек, с ажурными бляш- ками-привесками (типа табл. I, рис. 65) и оловянных колец, украшен­ных выпуклостями (табл. I, рис. 67).

Из украшений сохранились медные кольца и пуговицы, железные привески и перламутровые бляшки, бронзовый браслет (табл. I, рис. 58) и стеклянные бусы (синие, голубые, сиреневые, коричневые). Найдены сломанные остатки составных курительных трубок с деревянными чу­буками, бронзовыми трубочками и мундштуками (типа табл. I, рис. 84).

В двух курганах оказались использовавшиеся как пришивные украшения монеты маньчжуров XVII—XVIII в в .14.

В. Т р у п о п о л о ж е н и я с л о ш а д ь м и . Эти погребения обыч­но бывают впускными в насыпи древних курганов, причем выбирать углубление старались до уровня почвы, и скелеты часто оказываются лежащими на горизонте. Только одно погребение на горизонте имело свой округлый каменный курган (табл. I, В ) 15. Одиночные скелеты людей лежали вытянуто на спине, а костяки лошадей размещались пер­пендикулярно к ним, в ногах.

Ориентация костяков различна. Из 11 могил в шести люди лежали головой на северо-восток, а лошади на юго-восток и ю г 16, в трех —

13 Это соответственно МТ — 58 — XIV (2) и Бай-Даг, 1927, № 66 ( 7 ) — 2. В обе­их могилах никаких предметов не было. МТ — 5 8 — XIV (2) ошибочно отнесена А. Д . Грачом «к монгольскому времени» — см. «Тр. ТКЭАН», т. 1, стр. 115— 116, 148— 149.

14 Уюк-Тарлык, 1916, № 51—3 — две монеты (1662— 1772 гг.) и «Разрытая мо­гила в Урянхайской земле» — монета 1736— 1821 гг. (определена в Минусинском музее; очевидно, периода 1736— 1795 гг.).

15 Ур. Кок-Хавак (Сут-Холь), 1959, № 1 (В. П. Дьяконова). Диаметр 8,5 и вы­сота 0,36 м.

16 Пос. Элегест, 1926, № 19—2; Бай-Даг, 1927, № 72 (13)—2; Бай-Даг, 1927, № 85 (26)— 2 (раскопки С. А. Теплоухова); ур. Борбак-Арыг, 1957, № 2 (С. И. Вайн­штейн); Кок-Эль, 1959, № 34—2 ( 2 ) — раскопки В. П. Дьяконовой, и Ак-Дуруг, 1958, разрушенный курган (материалы в Кызылском музее).

88

люди головой на восток, а лошади на юг (и однажды на север)17, в одном случае скелет человека лежал головой на юго-восток и конь на северо-восток18, а в другом — человек на северо-запад и конь на северо-восток19. Н ад скелетом человека стелилось покрытие из лист­венничных жердей, положенных чаще всего поперек, которое сверху, как и остальная часть могилы, закладывалось камнями.

Ж ертвенная пища укладывалась в могилы далеко не всегда, но иногда встречаются остатки мяса овцы (черепа и кости), деревянных питьевых чашек (аяк) , сшивных туесов из бересты (табл. I, рис. 72). Четыре раза найдены котлы (обычно перевернуты и находятся справа у таза скелета) двух типов: а) округлодонные чугунные, б) медные и железные плоскодонные с дужками, схожие с русскими (табл. I, рис. 85)20. Под котлами лежали медные или железные ковши (табл. I, рис. 68).

Костяки лошадей не взнузданы и не оседланы. Конское снаряж е­ние помещалось в ногах человека. Только в одном женском погребе­нии все лежало у черепа человека, который покоился на деревянном тувинском седле, покрытом кожей. Передние арочные луки седел укра­шены резными валиками, окрашены красной краской и по краям имеют гвоздики со сферическими шляпками (табл. I, рис. 69), которыми при­бивалась кошма подушки седла. Стремена современного типа с круг­лым широким подножием (табл. I, рис. 52—53). Подпружные пряжки (лировидные, прямоугольные, круглые) и пряжки с длинными наклад­ками (табл. I, рис. 57, 61—63), накладки с петлями и фестончатые (табл. I, рис. 55, 59), обоймы и кольца — все это обычные принадлеж­ности сбруи. Удила такж е обычного типа (от XVI в. до современности) двусоставные с большими кольцами (табл. I, рис. 51).

Оружие найдено в трех мужских могилах21. В одной оказались старое кремневое ружье с расширяющимся стволом, пять круглых ж е­лезных пуль, кусок кремня, шесть крупных асимметрично-ромбических наконечников стрел и боевой топорик-секирка (табл. I, рис. 45—49 и 82). В другой потревоженной могиле обнаружены куски деревянного приклада ружья (ствол был украден) и длинный кожаный мешочек, наполненный 12 круглыми свинцовыми пулями. В третьей — плоский черешковый кинжал (табл. I, рис. 56).

Из орудий труда обнаружены: топоры, тесла, рашпиль, ножи (че­решковые и специальные с цельнометаллической ручкой на цепочке из восьмеркообразных звеньев — табл. I, рис. 75, 77, 79, 80) и огниво в кожаной сумочке. В женских погребениях еще оказались: каменные жернова ручной мельницы, наконечник корнекопалки (озук), каменное прясло, металлические игольники (иногда на цепочках) и особенно часто встречались ножницы и скребки для выделки кож (табл. I, рис. 74, 76)22.

17 МТ— 57— II (2), V (2), VII (2). В кургане МТ—57— II (2) найдено два конских костяка.

18 Торгунский могильник, 1960, № 3 (раскопки М. X. М аннай-оола).19 Ур. Кок-Хавак (Сут-Холь), 1959, № 1. Здесь позднее был погребен на костяке

коня еще один мужчина вытянуто на спине, головой на север.20 См. А. П. Д у л ь з о н . П.оздние археологические памятники Чулыма и про­

блема происхождения чулымских татар. «Тр. ТГПИ», т. 10. Томск, 1953, табл. IV; ср. «Исторический памятник русского арктического мореплавания XVII века». Изд-во Главсевморпути, Л ., 1951.

21 Бай-Даг, 1927, № 72 (13)—2; МТ—57—VII (2); Ак-Дуруг, 1958, разрушенный курган. Остальные 8 могил — женские.

22 Ряд вещей курганов № 72 и 85 (Бай-Даг, 1927) опубликован: С. А. Т е п л о у- х о в. Металлический период. Сибирская советская энциклопедия, т. III. Новосибирск, 1936, табл. II, рис. 49, 53—58.

89

С мужчинами и женщинами положены составные бронзовые труб­ки с деревянными чубуками (табл. I, рис. 84), в узких кожаных кисе­тах, с железными крючками для их очистки.

От одежды сохранились обрывки хлопчатобумажных и шелковых тканей (саржевого и полотняного переплетений), а такж е кожи. В од­ном мужском погребении оказался кожаный халат, полы которого по краю обшиты ремешком, а обшлаг с вырезным (округлыми фесто­нами) верхним краем. Кожаные мягкие сапоги из тисненой юфти имели округлые носки и сплошь простеганные, из нескольких слоев кожи под­метки. В женском погребении найдены кожаные туфли также с просте­ганными подошвами и носками из прямоугольных кусков кожи, со строчкой по краям и простроченными ремешками.

От одежды сохраняются бронзовые гладкие и рубчатые пуговицы (табл. I, рис. 50), медные и железные пряжки от поясных ремней и остатки мужских наборных поясов из круглых и овальных медных бля­шек, ажурные бляшки — привески разных типов для подвешивания к поясу ножей, кисетой и т. п. (табл. I, рис. 64, 65, 81). В женских могилах встречаются разнообразные украшения: бронзовые перстни, кольца, пуговицеобразные подвески кос, раковины-каури • и ожерелья из стеклянных (синих, голубых, сиреневых, зеленых, черных, белых), настовых и кожаных бусин (шаровидной и реповидной формы — табл. I, рис. 70, 71), а также круглый и цилиндрический бисер (голубой, сире-, невый, синий и красный). Бус бывает от 40 до 1550 экземпляров в по­гребении.

Одна богатая женщина была похоронена в шелковом халате с на­шитыми бронзовыми пуговицами, с каменной плитой под головой. Под черепом оказались нашитые на ткань девять маньчжурских монет с двумя пробитыми отверстиями и три раковины каури. Вокруг черепа собраны 82 бусины от ожерелья, а также бисер. У каждого виска л еж а­ли ажурные медные бляхи — подвески с конькообразными головками i (табл. I, рис. 66) и пришитыми ременными петлями. Это, вероятно, ви­сочные подвески, прикреплявшиеся к головному убору. Описанные вышел кожаные туфли находились в этом же погребении. Они стояли слева от головы. В ногах оказалась десятая маньчжурская монета, целая и самая поздняя из всех (1723— 1735 гг.) 23. В шести женских могилах найдены монеты маньчжуров второй половины XVII — первой половины XVIII в. (свыше 40 экземпляров) 24.

Таковы поздние погребения тувинцев по языческому обряду, кото­рые с начала XIX в. постепенно начали вытесняться погребениями по ламаистским правилам. Л амаизм особенно сильно насаждался в Туве в конце XVIII — начале XIX в., когда стали сооружаться монастыри. Как известно, шаманство в Туве продолжало сосуществовать с л ам аи з­мом до недавнего времени, но уже в середине XIX в. хоронить с ве­щами и лошадьми в целом прекратили. П о л а м а и с т с к о м у о б ­р я д у тувинцы оставляли труп умершего в деревянном гробу (ящике из досок) или без него прямо на поверхности земли. При этом иногда покойного укладывали скорченно на правом боку, как бы по древней традиции 25.

23 Бай-Даг, 1927, № 85 ( 2 6 ) — 2. Остальные привески: о д н а — 1644— 1662 гг., сем ь — 1662— 1722 гг и о д н а — 1723— 1735 гг.

24 Это монеты 1662— 1722 и 1723— 1735 гг. Среди них известна лишь одна монета периода 1644— 1662 гг. В седьмой могиле (Борбак-Арыг, 1957, № 2—2) найдена м ед­ная монета, подобная тем, которые находились в обращении с 621 г. до начала XX в.

25 Такое «погребение» видел меж ду Чаа-Холем и Шагонаром в 1926 г. С. А. Теп- доухов (см. его «Дневник № 3 по Туве за 1926 г. (тетрадь № 16)». Архив Музея этнографии народов СССР).

90

Рис. 1.

Рис. 2.

В 1960 г. мне удалось осмотреть в горах на левом берегу Элегеста (в 12— 15 км к северу от пос. Кочетово) две редкие могилы лам. Они находятся в небольшой котловине Ортаа ёдек в 0,5 км к востоку от вер­шины горы Бош-Даг. Первая могила представляет собой полуовальную выкладку из плит (размеры плит 1x0,45; 0,5X0,3 м) высотой 0,6 м, длиной 2 и шириной 1,5 м (рис. 1а). Она вытянута с запада на восток и имеет ровную южную стенку, к которой примыкает врытая боком гладкая и тонкая (3 см) плита силурского песчаника длиной 1,7 и вы­сотой 0,65 м. Плоскость плиты разлинована в виде рамки, внутри ко­торой находятся две строки. На верхней строке вырезана тибетская, а на нижней — монгольская надпись одного и того же содержания: «Ом, мани падме, хум!»— известная будийская священная формула: «Ом, драгоценность в лотосе, хум!» (рис. 16). Надписи вырезаны каллигра­фически четко, и плита представляет собой великолепный образец поздней буддийской эпиграфики.

В трех метрах к западу — северо-западу от первой стоит вторая, ка этот раз прямоугольная могила (1,5 x 1 ,8 м и высотой 1,2 м), аккуратно выложенная из плит насухо, сужающейся кверху кладкой (рис. 2а). Ориентирована она сторонами на северо-восток, юго-восток, юго-запад и северо-запад. У юго-восточной стороны находится широкая плита си­лурского песчаника (низ плиты слегка врыт в землю, высота 1,5 м и ширина 1 м), с четко вырезанным буддийским субурганом (по-тувински «суурге») с тибетским знаком «хум» в центре (рис. 26). Обе плиты спе­циально были заготовлены и откуда-то приведены 26. Очевидно, что под кладкой находятся погребения на горизонте. По рассказам местных стариков-тувинцев, это погребения знатных лам, вероятно, начала XX в.

Материальная культура описанных выше поздних памятников едина, и все предметы употреблялись в тувинском быту до начала XX в .27.

ОПИСАНИЕ ТАБЛИЦЫ IА — план и разрез каменного кургана XVI— XVII вв. с трупоположением на

горизонте; Б — план и разрез каменного кургана XVI— XVII вв. с могильной ямой; В — план и разрез каменного кургана X V III—XIX вв. с трупоположением на го­ризонте.

I. 1—44 предметы из тувинских погребений XVI— XVII вв.: 1—3, 8— 11, 13, 17, 18, 20, 21, 25, 26, 28, 37, 43, 44 — из кургана № 77 (18) — 2 на горе Бай-Даг (1927); 4, 5, 27, 29, 39 — могила № 3 ур. Азют (р. Уюк, 1941); 6, 14, 16, 19, 23, 24, 31, 40 — курган № 2 4 Шанчиг (1960); 7 — найдено в ур. Мунгаш-Хая на горе Каратык Пий- Хемского района (1941, Кызылский музей, № 2142); 12, 38 — курган № 2 пос. Мали­новка (1955); 15 — курган № 1 в 14 км от г. Кызыла (1955); 22, 30, 41 — курган у моста в Усть-Элегесте (1926); 35— 36 — курган № 73 (14) на горе Бай-Даг (1927); 32, 34, 42 курган № 154 (60) с. Укж (1929); 3 3 — найден в Дзун-Хемчикском районе (1963, кабинет истории ТНИИЯЛИ) .

II. 45—85 — предметы из тувинских погребений XVIII—XIX вв.: 45—49, 51—53,63, 64, 68, 75, 81, 82, 84, 85 — курган № 72 (1 3 )—2 на горе Бай-Даг (1927); 50, 57, 59, 66, 69—72, 74, 76, 77, 7 9 — курган № 85 ( 2 6 ) — 2 на горе Бай-Даг (1927); 54 — могила № 1 ур. Азют (р. Уюк, 1941); 55, 56, 62, 80 — разрушенное впускное погребение в Ак- Туруке (1958; Кызылский музей); 58, 67 — курган № 51—3 Уюк-Тарлык (1916); 60, 73, 78, 83 — из «разрытой могилы в Урянхайс-кой земле» (Минусинский музей); 61, 65 — курган № 19—2 пос. Элегест (1926).

Ж елезо: 1—8, 10— 12, 17— 19, 21—27, 29—33, 37, 40—49, 51—53, 55—57, 59—63, 68, 73—80, 82—83. Дерево: 9, 39, 72. Ж елезо и дерево: 13. Бронза и медь: 14— 16, 50, 58, 64— 66, 69, 85. Кожа и бронза: 20, 81. Камень: 28. Стекло: 34 (голубое), 35 (ж ел ­тое), 36 (белое), 70 (голубое и сиреневое). Береста: 38. Кость: 54. Олово: 67. Рако­вина: 71. Дерево и бронза: 84.

26 Плиты сданы нами на хранение в Кызылский музей краеведения.27 Ср. с коллекциями по этнографии тувинцев в музеях Минусинска, Кызыла и

особенно с коллекцией Ф. Я. Кона, собранной в Туве в 1902— 1903 гг. (хранится в Му­зее этнографии народов СССР, поступила в 1904 г.).