Higher School of Economics · ïċĉ 11. № 2 2014 ìîåòëèëàåü ãĐčĊýĈ ßĘĎĕĂĆ...

Том 11. № 22014

ПСИХО ЛО ГИЯЖур нал Вы сшей шко лы эко но ми ки

«Психология. Журнал Высшей школы экономики»издается с 2004 г. Национальным исследовательскимуниверситетом «Высшая школа экономики» и поддер-живается факультетом психологии НИУ ВШЭ. Миссия журнала – это

• повышение статуса психологии как фундаменталь-ной и практико-ориентированной науки; • формирование новых предметов и программ раз-вития психологии как интердисциплинарной сферыисследований; • интеграция основных достижений российской имировой психологической мысли; • формирование новых дискурсов и направленийисследований; • предоставление площадки для обмена идеями,результатами исследований, а также дискуссий поосновным проблемам современной психологии.

В журнале публикуются научные статьи последующим основным темам:

• достижения и стратегии развития когнитивной,социальной и организационной психологии, психо-логии личности, персонологии, нейронаук;• методология, история и теория психологии;• методы и методики исследования в психологии;• интердисциплинарные исследования; • дискуссии по актуальным проблемам фундамен-тальных и прикладных исследований в области пси-хологии и смежных наук.

Целевая аудитория журнала включает профессио-нальных психологов, работников образования, пред-ставителей органов государственного управления,бизнеса, экспертных сообществ, студентов, а такжевсех тех, кто интересуется проблемами и достижения-ми психологической науки. Журнал выходит 1 раз в квартал и распространяется вРоссии и за рубежом.

Учре ди тельНациональный исследовательский уни -вер си тет «Вы сшая шко ла эко но ми ки»

Главный редакторВ.А. Петровский (НИУ ВШЭ)

Редакционная коллегияДж. Берри (Университет Куинс, Кана да)Е.Л. Григоренко (МГУ им. М.В. Ло мо но -сова и Центр ребенка Йельского уни-верситета, США) В.А. Ключарев (НИУ ВШЭ)Д.А. Леонтьев (НИУ ВШЭ и МГУим. М.В. Ло моносова)М. Линч (Рочестерский университет,США)Д.В. Люсин (НИУ ВШЭ и ИП РАН) Е.Н. Осин (НИУ ВШЭ)А.Н. Поддьяков (НИУ ВШЭ)Д.В. Ушаков (зам. глав. ред.) (ИП РАН иМГППУ)В.Д. Шадриков(зам. глав. ред.) (НИУ ВШЭ)С.Р. Яголковский (зам. глав. ред.) (НИУВШЭ)

Экспертный советК.А. Абульханова-Славская (НИУ ВШЭи ИП РАН)Н.А. Алмаев (ИП РАН)В.А. Барабанщиков (ИП РАН и МГППУ)Т.Ю. Базаров (НИУ ВШЭ и МГУим. М.В. Ло моносова) А.К. Болотова (НИУ ВШЭ)А.Н. Гусев (МГУ им. М.В. Ломоносова)А.Л. Журавлев (ИП РАН)А.В. Карпов (Ярославский государст -венный университет им. П.Г. Демидова)Е.А. Климов (МГУ им. М.В. Ломо но со ва)А. Лэнгле (НИУ ВШЭ)А.Б. Орлов (НИУ ВШЭ)В.Ф. Петренко (МГУ им. М.В. Ломо но -сова)В.М. Розин (ИФ РАН)И.H. Семенов (НИУ ВШЭ)Е.А. Сергиенко (ИП РАН)Е.Б. Старовойтенко (НИУ ВШЭ)Т.Н. Ушакова (ИП РАН)А.М. Черноризов (МГУ им. М.В. Ломо но -со ва)А.Г. Шмелев (МГУ им. М.В. Ломо но -сова)П. Шмидт (НИУ ВШЭ и Гиссенскийуниверситет, Германия)

Выпускающий редактор Ю.В. БрисеваРе дак торы О.В. Шапошникова, О.В. ПетровскаяКор рек ту ра Н.С. СамбуПе ре во ды на английский А.С. НауменкоКом пью тер ная вер стка Е.А. Ва лу е вой

Адрес редакции: 109316, г. Москва, Волгоградский пр-т, д. 46БЕ-mail: [email protected]Сайт: http://psy-journal.hse.ru/

Пе ре пе чат ка ма те ри а лов толь ко по со гла со ва нию с ре -дак ци ей.

© НИУ ВШЭ, 2014 г.

ISSN 1813-8918

Том 11. № 22014

ПСИХО ЛО ГИЯЖур нал Вы сшей шко лы эко но ми ки

СО ДЕР ЖА НИЕ

Специальная тема выпуска: Психология субъектностиА.С. Огнев. Вступительное слово . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .5М.А. Щукина. Субъектный подход к саморазвитию личности: возможности теоретического понимания и эмпирического изучения . . . . . . . .7Т.А. Гаврилова, С.А. Попова. Успешность и содержание совладания субъекта с аутомортальной тревожностью . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .23И.В. Вачков. Полисубъектное взаимодействие в образовательной среде . .36А.С. Огнев, Э.В. Лихачева. Практика внедрения позитивно-ориентированного субъектогенеза в систему высшего образования . . . . . . . .51

СтатьиО.А. Гулевич, О.А. Аникеенок, И.К. Безменова. Социальные верования:адаптация методик Дж. Даккита . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .68Н.К. Радина, А.В. Поршнев. Психология и герменевтика: Герменевтический анализ понимания в математических схемах и моделях . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .90М.Г. Чеснокова. Методологическое значение идей С. Кьеркегора в контексте развития психологической науки . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .120А.Б. Орлов, Н.А. Орлова. Психологический статус психотерапевта . . . . .136М.В. Фаликман. Внимание и структурирование в зрительном поиске среди буквенных стимулов . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .150

Короткие сообщенияЕ.А. Кольцова. Представления работников российских организаций о балансе между работой и личной жизнью . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .160С.В. Чувашов. Социально-психологический капитал как факторэмиграционных намерений молодежи . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .169

Обзоры и рецензииН.А. Варако. Человекоцентрированный подход в медицине на примере нейропсихологической реабилитации . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .178

PSYCHO LO GYJour nal of the Higher Scho ol of Eco no mics

«Psychology. Journal of the Higher School of Eco -nomics» was established by the National ResearchUniversity «Higher School of Eco nomics» (HSE)in 2004 and is administered by the Faculty ofPsychology of HSE.Our mission is to promote psychology both as afundamental and applied science within and out-side Russia. We provide a platform for develop-ment of new research topics and agenda for psy-chological science, integrating Russian and inter-national achievements in the field, and opening aspace for psychological discussions of currentissues that concern individuals and society as awhole.Principal themes of the journal include:

• methodology, history, and theory ofpsychology• new tools for psychological assessment;• interdisciplinary studies connecting psycholo-gy with economics, sociology, culturalanthropology, and other sciences;• new achievements and trends in various fieldsof psychology;• models and methods for practice inorganizations and individual work;• bridging the gap between science and practice,psychological problems associated with innova-tions;•discussions on pressing issues in fundamentaland applied research within psychology andrelated sciences.

Primary audience of the journal includes re -searchers and practitioners specializing in psy-chology, sociology, cultural studies, education,neuroscience, and management, as well as teachersand students of higher education institutions.The journal publishes 4 issues per year. It is dis-tributed around Russia and worldwide.

Vоl. 11. No 22014

Pu blisherNational Research Uni ver si ty «Higher Scho ol of Eco no mics»

Editor-in-ChiefVadim Petrovsky, HSE, Russian Federation

Editorial boardJohn Berry, Queen's University, CanadaVasily Klucharev, HSE, Russian FederationElena Grigorenko, Lomonosov MSU, RussianFederation, and Yale Child Study Center, USADmitry Leontiev, HSE and Lomonosov MSU,Russian FederationMartin Lynch, University of Rochester, USADmitry Lyusin, HSE and Institute of Psychologyof RAS, Russian FederationEvgeny Osin, HSE, Russian FederationAlexander Poddiakov, HSE, Russian FederationDmitry Ushakov, Deputy Editor-in-Chief, Insti tu -te of Psychology of RAS and Mos cow Uni versityof Psychology and Edu ca tion, Russian FederationVladimir Shadrikov, Deputy Editor-in-Chief, HSE,Russian FederationSergey Yagolkovskiy, Deputy Editor-in-Chief,HSE, Russian Federation

Editorial councilKsenia Abulkhanova-Slavskaja, HSE and Insti -tute of Psychology of RAS, Russian FederationNikolai Almaev, Institute of Psychology of RAS,Russian FederationVladimir Barabanschikov, Institute of Psy cho logyof RAS and Mos cow Uni versity of Psy chologyand Edu ca tion, Russian FederationTakhir Bazarov, HSE and Lomonosov MSU, RussiaAlla Bolotova, HSE, Russian FederationAlexander Chernorisov, Lomonosov MSU,Russian FederationAlexey Gusev, Lomonosov MSU, Russian FederationAnatoly Karpov, Demidov Yaroslavl State Uni -versity, Russian FederationEvgeny Klimov, Lomonosov MSU, Russian FederationAlfried Längle, HSE, Russian FederationAlexander Orlov, HSE, Russian FederationVictor Petrenko, Lomonosov MSU, Russian FederationVadim Rozin, Institute of Philosophy of RAS,Russian FederationIgor Semenov, HSE, Russian FederationElena Sergienko, Institute of Psychology of RAS,Russian FederationAlexander Shmelev, Lomonosov MSU, RussianFederationPeter Schmidt, HSE, Russian Federation, andGiessen University, Germany Elena Starovoytenko, HSE, Russian FederationTatiana Ushakova, Institute of Psychology ofRAS, Russian FederationAnatoly Zhuravlev, Institute of Psychology ofRAS, Russian Federation

Ma na ging edi tor Yu.V. Briseva Co py edi ting О.V. Shaposhnikova, O.V. Petrovskaya, N.S. SambuTran sla tion into English A.S. NaumenkoPa ge set tings E.A. Va lu e va

Editorial office’s ad dress:Volgogradsky pr., 46B, 109316, Mos cow, Rus sia. E ma il: [email protected]: http://psy-journal.hse.ru/

No part of this pu bli ca tion may be re pro du ced without theprior per mis sion of the co py right owner

© HSE, 2014 г.

ISSN 1813-8918

PSYCHO LO GYJour nal of the Higher Scho ol of Eco no mics

CON TENTS

Spe cial The me of the Is sue. Psychology of SubjectivityA.S. Ognev. Editorial . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .5M.A. Shchukina. Subjectivity Approach to Self-development of the Personality: Theoretical Understanding and Empirical Study . . . . . . . . . . .7T.A. Gavrilova, S.A. Popova. Success and Structure of Coping with the Fear of Personal Death . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .23I.V. Vachkov. Polysubject Interaction in Instructional Environment . . . . . . . . . .36A.S. Ognev, E.V. Likhacheva. Implementation of Positive Subjectivity Genesis in Higher Education System . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .51

ArticlesO.A. Gulevich, O.A. Anikeenok, I.K. Bezmenova. Social Beliefs: Adaptation of J. Duckitt’s Scales . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .68N.K. Radina, A.V. Porshnev. Psychology and Hermeneutics: Hermeneutic Analysis of Understanding Using Mathematical Schemes and Models . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .90M.G. Chesnokova. Methodological Importance of the Ideas of S. Kierkegaard for the Development of Psychological Science . . . . . . . . . . . . . . .120A.B. Orlov, N.A. Orlova. The Psychological Status of a Psychotherapist . . . .136M.V. Falikman. Attention and Chunking in Visual Search among Letter Stimuli . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .150

Work in progressE.A. Koltsova. Notions of Work-Life Balance in Russian Employees . . . . . . . .160S.V. Chuvashov. Socio-Psychological Capital as a Factor of EmigrationIntentions in Youth . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .169

ReviewsN.A. Varako. Person-Centered Approach in Neuropsychological Rehabilitation . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .178

Vоl. 11. No 22014

Сейчас уже трудно представить,что пятнадцать — двадцать лет назаддля многих психологов-практиковиспользование понятия «субъект» впсихологии казалось делом малопро-дуктивным. По их мнению, это поня-тие больше подходило для философ-ского описания фундаментальныхоснов человеческого бытия, в луч-шем случае годилось для методоло-гии психологических исследований.Но и во многих теоретических рабо-тах того периода обсуждение психо-логических аспектов природы чело-веческой субъектности по большейчасти касалось уточнений сутивзглядов С.Л. Рубинштейна, особен-ностей трактовки субъекта в работахБ.Ф. Ломова и перспектив использо-вания в междисциплинарной теориипознания идей В.А. Лекторского омно гоуровневой познавательной де я -тельности взаимодействующих другс другом индивидуального и коллек-тивного субъектов.

Неспешный ход сугубо академи-ческого рассмотрения субъектнойприроды человека был радикально

нарушен серией выполненных подруководством В.А. Петровского ис -следований, направленных на вы -явление таких форм активности, вко торых детерминирующее началочеловека было представлено в явномвиде. Уже с самого начала исследова-ния в этом направлении сочеталибережное отношение к богатой фи -лософской традиции описания чело-веческой субъектности, глубокоетеоретическое осмысление получае-мых в экспериментальных исследо-ваниях фактов ее проявления и ори-ентацию на практическое примене-ние новых научных знаний впси холого-педагогической практике.

Живой интерес подчас к парадок-сальным проявлениям надситуатив-ной активности, очевидная эври-стичность новой теории очень скоропривели буквально к взрыву работ,сочетающих детальное изучение ипрагматическое использование фе -но мена человеческой субъектности.Па радигма субъектности в психоло-гии в последующий период развитиявобрала в себя как органичные

Специальная тема выпуска: Психология субъектности

Психология. Журнал Высшей школы экономики, 2014. Т. 11. № 2. С. 5–6.

ВСТУПИТЕЛЬНОЕ СЛОВО

Приглашенный редактор — А.С. Огнев

6 А.С. Огнев

составляющие идею В.А. Пет ров -ского о мультисубъектной природеличности, разработанные его школойметоды виртуальной, отраженной ипретворенной субъектности, субъек-тогенетический подход к организа-ции различных видов психолого-педагогической практики. Научнаяценность и практическая значимостьмультисубъектной трактовки лично-сти как источника, первопричинысобственной активности послужилиоснованием для объединения акаде-мической и прикладной составляю-щих психологии в единую науку оличности — персонологию.

Представленная в данном номеретематическая подборка включаетновейшие исследования, показываю-щие, каким образом идея субъектно-сти может использоваться в качествепродуктивного основания для объ-единения науки и практики. Ихнетривиальность в научном плане ивысокая практическая значимость —очевидные свидетельства жизнеспо-собности субъектной парадигмы визучении личности человека и вработе по улучшению его жизни.

В статье М.А. Щукиной «Субъ -ектный подход к саморазвитию лич-ности: возможности теоретическогопонимания и эмпирического изуче-ния» показана правомерность выде-ления модусов общей субъектностии субъектности развития в плане итеоретического, и эмпирическогоисследования. Автор приводит спо-собы теоретического описания иэмпирического исследования осо-бенностей представлений личности опутях собственного развития и фак-торов выбора личностью стратегиисвоей жизни.

В статье Т.А. Гавриловой и С.А. По -повой «Успешность и содержаниесовладания субъекта с аутоморталь-ной тревожностью» представленырезультаты исследования содержа-ния и успешности различных спосо-бов преодоления человеком страхасобственной смерти. Авторы показы-вают гендерную специфику попытокдевушек и юношей справиться сэтим типом тревожности и даютсравнительный анализ степени ус -пешности различных стратегийдемонстрируемого в этом случае со -владающего поведения.

Статья И.В. Вачкова «По ли субъ -ектное взаимодействие в образова-тельной среде» содержит описаниеметодологических основ авторскогоподхода к полисубъектному взаимо-действию как одному из видов педаго-гического взаимодействия. В статьеприведены критериальные признакиполисубъектности, представленатипология общностей, формирую-щихся в процессе различных видоввзаимодействия.

А.С. Огнев и Э.В. Лихачева встатье «Практика внедрения пози-тивно-ориентированного субъекто-генеза в систему высшего образова-ния» раскрывают сущность субъек-тогенетического подхода к ор га -низации психолого-педагогическойпрактики и показывают на примереобразовательного модуля «Жиз нен -ная навигация»® конкретные путиего внедрения в систему высшегообразования.

А.С. Огнев


Щукина Мария Алексеевна — зав. кафедрой общей и дифференци-альной психологии Санкт-Петербургского государственного инсти-тута психологии и социальной работы, кандидат психологическихнаук.Контакты: [email protected]

РезюмеСтатья посвящена саморазвитию как особой форме развития личности и личности каксубъекту развития. Обсуждается становление психологии саморазвития как самостоятель-ной, динамично развивающейся области исследований современной психологии. Показанэвристический потенциал субъектного подхода к разработке проблем саморазвития лично-сти. Саморазвитие личности определяется как качественное, необратимое, направленноеизменение личности, осуществляемое под управлением самой личности как субъекта раз-вития. Признается, что саморазвитие, сохраняя родовые признаки развития, отличаетсяосознанным и активным участием личности в его осуществлении посредством управлениянаправленной на саморазвитие деятельностью и образом жизни.Представлено эмпирическое исследование субъектного опыта развития (саморазвития)(N = 327), где продемонстрирована правомерность выделения модусов общей субъектно-сти и субъектности развития, а также обнаружена их связанность посредством эмоцио-нальных индикаторов субъектного опыта. Выявлено, что эмоциональное подкреплениеопыта субъектности в развитии является значимым фактором воспроизводства такогоопыта и превращения его в стратегию жизни.Показаны взаимосвязи субъектности развития с общей субъектностью личности, опреде-ляющей меру самоуправления в социальной среде, и субъектностью жизни, проявляющей-ся в выборе стратегии жизнетворчества. Саморазвитие представлено как частный случайстратегии жизнетворчества, которая реализуется через управление событиями жизни.Посредством управления личностью событиями как элементами жизненного пути стано-вится возможным управление качественными изменениями самой личности – саморазви-тие. Выделены четыре типа шкал субъектности-объектности изменений, характеризующихроль и место субъектной стратегии развития в представлениях развивающейся личности.Установлены статистически значимые различия между респондентами, использовавшимиразличные типы шкал.

Ключевые слова: саморазвитие, личность, субъект, субъектность, жизнетворчество, собы-тие, изменение.

СУБЪЕКТНЫЙ ПОДХОД К САМОРАЗВИТИЮЛИЧНОСТИ: ВОЗМОЖНОСТИ ТЕОРЕТИЧЕСКОГОПОНИМАНИЯ И ЭМПИРИЧЕСКОГО ИЗУЧЕНИЯ

М.А. ЩУКИНА

8 М.А. Щукина

В рамках современной субъект-ной парадигмы при конвергенциикатегорий личности, субъектности иразвития складывается проблемноеполе, в котором можно выделить двесамостоятельные линии научногопоиска. Первая линия исследованийсгруппирована вокруг понятия«субъектогенез» (Огнев, 1999) и кон-ституирована проблемой развитиясубъекта, поднимая вопросы о врож-денности субъектного статуса чело-века, этапах становления субъектно-сти, возрастных нормативах и зада-чах становления субъектности, фак -торах его поддержки и депривации,индивидуально-типологических икультурно-исторических особенно-стях становления человека как субъ-екта (А.В. Брушлинский, Л.А. Го ло -вей, В.Т. Кудрявцев, В.И. Мо ро са нова,А.К. Осницкий, В.А. Петров с кий,Е.А. Сергиенко, В.И. Сло бод чиков идр.). Вторая линия психологическихисследований своим предметом обо-значает субъекта развития — лич-ность как детерминатора и управ-ляющего самоопределяемой актив-ностью по качественному самоизме-нению. Реализуется данная актив-ность в процессе саморазвития.

Психология саморазвития —динамично растущая область теоре-тических и эмпирических разработоккак в отечественной (Деркач, Се лез -нева, 2006; Куликова, 2005; Маралов,2002; Минюрова, 2009; Низовских,2010; Цукерман, Мастеров, 1995;Щукина, 2009; и др.), так и в зарубеж-ной психологии (Bauer, 2009;Baumeister, Vohs, 2004; Brandtstädter,1998; Carver, Scheier, 2011; Lee, 2002;McCann, Pearlman, 1992; и др.). Сре -ди теоретических направлений, про-дуктивно разрабатывающих в отече-

ственной науке проблематику самораз-вития, ведущее положение занимаетсубъектный подход, представленныйразличными вариантами: субъ ектно-деятельностный (А.В. Бруш линский,К.А. Абульханова-Слав ская, А.Г. Асе -ев и др.), субъ ектно-объектный(Л.В. Алексеева, Е.Ю. Коржова,М.А. Щукина и др.), системно-субъ -ектный (Е.А. Сергиенко), субъект-но-бы тийный (З.И. Рябикина,В.В. Зна ков), субъектно-персоноло-гический (В.А. Петровский) и др.Эвристический потенциал субъект-ного подхода, впервые раскрытый втрудах С.Л. Рубинштейна, оказалсяособенно востребованным в настоя-щее время, ибо он позволяет нахо-дить адекватные ответы на актуаль-ный вызов психологической науке —создать психологический портретличности в современной социальнойситуации. Неопределенность, не ус -той чи вость социальных условий,требования конкурентоспособности,эффективности, инновационноститруда ставят перед личностью новыезадачи. Ориентиром становится об -раз жизнестойкой, лабильной лично-сти, структурным стержнем которойявляются свойства, выражаемыепонятиями группы «само-»: самоут-верждение, самоопределение, само-управление и др. Саморазвитие какформа развития, при которой лич-ность занимает активно-творческуюпозицию по отношению к своимизменениям, становится в настоящеевремя ведущим способом становле-ния личности, обозначая перед пси-хологической наукой задачу постиже-ния его сущности, механизмов, усло-вий, средств осуществления. Апел -ляция к методологическим конструк-циям и теоретическим находкам

Субъектный подход к саморазвитию личности 9

субъектного подхода позволила намсформулировать две группы предпо-ложений, призванных подойти крешению ключевых проблем психо-логии саморазвития (Щукина, 2009).

Внутриличностный контекст.С помощью субъектного подходафеномен саморазвития личности, где«Я сам себя развиваю», может бытьпредставлен как частный случайфеноменов группы «само-», атрибу-тивные черты которых состоят вовнутрисистемной отнесенности при-чинности и внутрисистемной на -прав ленности активности (совпаде-ние в системе Я субъекта и объектаактивности). Явления «само-» мож -но объяснить, если личность тракто-вать как целостное и в то же времяполиморфное образование, вклю-чающее в свою структуру два модусаЯ: субъектный — это активный ини-циатор и руководитель протеканияактивности, объектный — это то Я,которое выполняет исполнительскиефункции. Пространством, где разво-рачивается взаимодействие субъектаи объекта, является личность, осу-ществляющая активность, различ-ные виды которой именуются поня-тиями группы «само-». При рассмот-рении саморазвития личностианализируется один из видов субъ -ектности — субъектность в отноше-нии своего развития. Личность каксубъект развития понимается какфункциональный орган управлениястановлением человека. Личностьявляется субъектом развития, еслиее активность направлена на своеизменение, рост, становление, а точ-нее — качественное направленноеизменение. В ходе саморазвитияличность как субъект развития осу-ществляет активность, направлен-

ную на преобразование личности какобъекта в границах (пространстве) еевнутреннего мира и жизненногопути. Управляемость развития самойличностью предстает как основнойкритерий саморазвития.

Контекст жизненного пути.Субъект-объектная оппозиция, трак-туемая континуально и представлен-ная в масштабе жизненного пути,обозначает границы движения лич-ности в персоногенезе: от объектнойадаптивности — к субъектному овла-дению жизненной ситуацией, спо-собностью поставить внешние усло-вия на службу внутренним задачам,способностью создавать ситуациюсвоего развития для достижениясамостоятельно определяемых це -лей. В субъектной жизненной пози-ции личность понимается как «ли -цо», исполняющее функции управ-ляющего по реализации авторского«Я-проекта» на своем жизненномпути, строитель индивидуальности.Субъектная позиция личности реа-лизуется в процессе развития черезвыполнение следующих функций:1) осознание перспектив (альтерна-тив, вариантов) развития; 2) выборгруппы альтернатив развития; 3) вы -бор из возможных альтернатив целейразвития в виде модели потребногобудущего; 4) выбор и организациясистемы деятельностей, обеспечи-вающих достижение целей развития;5) создание среды (ситуации, про-странства) развития; 6) оценка, конт-роль и коррекция хода развития.Устойчивой в субъектном подходеявляется позиция, согласно которой входе жизненного пути развитиепостепенно переходит в саморазвитиеза счет роста самосознания и само-управления, личность из объекта


становится субъектом развития.Череда актов саморазвития какпоступков, в которых созидаетсяличность, способна перерасти в це -лостный процесс длиною в жизнь,в способ существования, в способпостроения жизненного пути лично-сти — жизнетворчество. Однако дан-ный процесс скорее нормативный иможет не состояться, посколькурешающее значение здесь имеет фак-тор собственных усилий личности ивыбора личностью стратегии само-строительства своей жизни.

Организация и методыисследования

Выдвинутые теоретические поло-жения были подвергнуты валидиза-ции в ходе эмпирического исследова-ния, направленного на экспликациюсубъектного опыта развития (само-развития) личности и изучение егосемантических, эмоциональных, воз-растных свойств. В исследованиипроверялись следующие гипотезы:

1) субъектность развития пред-ставляет собой самостоятельный(обособленный) модус субъектно-сти, отличный от общейсубъектности личности;

2) мера субъектности опыта раз-вития (саморазвития) связана суровнем общей субъектности лично-сти, а именно: чем личность болеесубъектна, тем в большей степениона управляет своими самоизмене-ниями, т.е. использует стратегиюсаморазвития;

3) мера самоуправления само-изменениями личности (выражен-ность стратегии саморазвития)детерминирована способностью уп -равлять событиями жизни и в боль-

шей степени выражена у человека,реализующего стратегию жизнетвор-чества на жизненном пути.

Респондентами являлись жите-ли г. Санкт-Петербурга в количестве327 человек, 188 из которых — рабо-тающие взрослые различных специ-альностей 18—65 лет (средний воз -раст = 30.2 года) и 139 — студентыочной формы обучения Санкт-Петер бург ского института психоло-гии и социальной работы 17—26 лет(средний возраст = 19 лет).

Методики. Изучение накоплен-ного в психологии саморазвитияличности опыта показало, что имею-щийся арсенал методическихсредств предназначен для оценкихарактеристик саморазвивающейсяличности: способности к саморазви-тию (тесты: Андреева В.И. «Оценкаспособности к саморазвитию и само-образованию», Андреева В.И. «Оцен -ка потребности в саморазвитии»,Козлова В.В. и Фетискина Н.П.«Диагностика уровня парциальнойготовности к профессионально-педа-гогическому саморазвитию», Павло -ва В.Л. «Тест готовности к саморазви-тию»), потребности в саморазвитии(Шострем Э. САМОАЛ), цен ностисаморазвития (анкета Ш. Швар ца).Для достижения цели исследованиябыла поставлена задача поиска такихпсихометрических процедур, кото-рые позволили бы изучить самораз-витие не как характеристику лично-сти (направленность на саморазви-тие, ценность саморазвития, мотивсаморазвития и пр.), а как особыйспособ ее развития. Кроме того, всоответствии с используемой субъ -ектной парадигмой нужны былитакие средства, которые могли бызафиксировать меру субъектности в


выстраивании жизненного пути лич-ности. Эти задачи обусловили обра-щение к исследовательским прие-мам, предлагаемым в традициях био-графического (Б.Г. Ананьев, Р.А. Ах -меров, А.А. Кроник, Н.А. Логинова,В.В. Нуркова, Н.А. Рыбников,Е.Е. Са погова и др.) и психосеманти-ческого (Дж. Келли, Ч. Осгуд,Е.Ю. Артемьева, Е.Л. Доценко,О.В. Ми тина, В.Ф. Петренко и др.)методических подходов в психоло-гии, которые предоставляют эффек-тивные способы доступа к представ-лениям респондентов о динамикежизненного пути и пережитых лич-ностных изменениях, воссоздаютвнутреннюю картину актов самораз-вития личности. Результатом ихиспользования стала разработкадвух инструментов сбора данных.

– Модифицированный под целиисследования тест-опросник «Уро -вень развития субъектности лично-сти» (УРСЛ) (Щукина, 2004), гдеосновной диагностический кон-структ «субъектность личности»опре деляется как способность, обес-печивающая человеку возможностьосуществлять самоуправление всоциальном контексте своего бытия.Под цели исследования опросникбыл превращен в аналог модифици-рованного семантического диффе-ренциала, позволяющего осуществ-лять исследование отраженной субъ -ектности личности психосеман -тическим методом множественныхидентификаций, где участникиисследования оценивали две лич-ностные роли: Я-реальный и Я-идеальный.

– Биографическая анкета «Субъ -ективная шкала авторства жизни»(Щукина, 2013), диагностическое

значение которой заключается в воз-можности выявить и оценить субъек-тивные представления респондента омере его активности, творчества вжизни, о вкладах в свое развитие исозидание своей жизни через управ-ление событиями и личностнымиизменениями. Для получения описа-ния жизненного пути респондентампредлагалось дать субъективноеопределение понятий «событиежизни» и «мое изменение», а затемперечислить 10 значимых событийсвоей жизни и 10 своих значимыхизменений, оценить их субъектив-ную эмоциональную окраску, ука-зать возраст, когда они произошли.Авторским нововведением в техникупсихобиографического исследова-ния являются «Шкала субъектно-сти-объектности событий» (СОС) и«Шкала субъектности-объектностиизменений» (СОИ), в которых реали-зованы традиции субъектного подхо-да отечественной психологии. Дляустановления меры субъектностипри выстраивании жизненного путисобытия и изменения ранжирова-лись респондентами на шкалах СОСи СОИ по принципу величины вкла-да самой личности в свершение каж-дого события и изменения. Объ -ектный полюс шкалы был задан каксодержащий события и изменения,на которые респонденты не моглиповлиять, которые происходили непо их воле, противоположный (субъ -ектный) полюс — события и измене-ния, которые происходили по воле иблагодаря усилиям самой личности.Единицами анализа данных служилипоказатели: количество эмоционально-по ложительных событий/изменений,количество эмоционально-отрицатель-ных событий/изменений, количество


субъектных и объектных событий/изменений (близкая к субъектномуполюсу и объектному полюсу со -ответственно �/� часть длины шкалсубъектности-объектности собы-тий/изменений), количество Я-со -бы тий/Я-изменений (за Я-события/Я-изменения принимаются собы-тия/изменения, расположенные рес-пондентами на субъектном полюсешкал субъектности-объектности со -бытий/изменений).

Результаты и их обсуждение

C целью реконструкции субъект-ных характеристик пространствасаморазвития в структуре представ-лений личности о жизненном путиизмеренные показатели субъектно-сти личности и развития были под-вергнуты факторизации методоммаксимального правдоподобия сВаримакс-вращением с нормализа-цией Кайзера. В результате былополучено пять факторов с общейобъясненной дисперсией 56.8% (таб-лица 1).

Выявленная ортогональностьфакторов общей субъектности лич-ности (F2) и субъектности развития(F3) (рисунок 1) позволила дока-зать первую гипотезу исследования,подтвердив правомерность выдвину-того предположения о дифференциа-ции модусов общей субъектности ипроявляемой в саморазвитии субъ -ектности развития. В то же времяфакт ортогональности названныхфакторов свидетельствует о том, чтоне находит прямого подтверждениявторая гипотеза исследования, со -гласно которой мера субъектностиопыта развития (саморазвития) свя-зана с уровнем общей субъектности

личности, а именно: чем личностьболее субъектна, тем в большей сте-пени она управляет своими само-изменениями, т.е. использует страте-гию саморазвития. В пользу данноговывода свидетельствует и анализпарных корреляций (по коэффици-енту Спирмена), показавший отсут-ствие статистически достоверныхвзаимосвязей между уровнем субъ -ектности личности и показателямисубъектности жизненного пути: долейсубъектных изменений (r = 0.103,p = 0.079) и Я-изменений (r = 0.057,p = 0.334), а также долей субъектныхсобытий (r = 0.110, p = 0.059) иЯ-событий (r = 0.109, p = 0.062).

Однако при применении методакорреляционного анализа всегоспектра изучаемых переменных иотображения значимых связей (прир � 0.01) между изучаемыми пере-менными методом корреляционныхграф (рисунок 2) обнаружено, чточастоты субъектных самоизмененийна жизненном пути и показателейсубъектности личности связаны опо-средованно: через переменную эмо-циональной оценки своего опытаизменений. Чем выше уровень общейсубъектности личности, тем чащечеловек оценивает свои измененияпозитивно и тем больше это стиму-лирует ее к осуществлению субъект-ных форм развития («Я уже брал(а)развитие в свои руки, я уже брал(а)за это ответственность, и у меняполучалось. Я смогу сделать это идальше, у меня получится»). Такимобразом, личности с высоким уров-нем субъектности демонстрируютготовность чаще подчинять управле-ние своими изменениями своей воле,нести за это ответственность, нолишь в том случае, если прошлый


Переменные

Фактор с долей объясненной дисперсии

F1 F2 F3 F4 F5

15.3% 13.6% 10.9% 9.9% 7%

УРСЛ_ЯИд_ШК5 0.882 0.039 0.027 0.011 0.036

УРСЛ_ЯИд_ШК6 0.835 0.119 0.014 �0.005 �0.042

УРСЛ_ЯИд_ШК3 0.819 �0.024 �0.005 0.031 0.063

УРСЛ_ЯИд_ШК2 0.793 0.167 �0.006 0.091 0.016

УРСЛ_ЯИд_ШК4 0.488 0.163 0.122 �0.079 �0.050

УРСЛ_ЯИд_ШК1 0.466 0.161 0.032 �0.078 �0.013

УРСЛ_Я_ШК1 �0.025 0.845 0.076 0.025 0.092

УРСЛ_Я_ШК2 0.144 0.814 0.025 0.088 0.087

УРСЛ_Я_ШК5 0.167 0.701 0.027 �0.015 0.099

УРСЛ_Я_ШК6 0.185 0.674 0.068 0.130 0.143

УРСЛ_Я_ШК4 0.139 0.596 0.259 0.076 0.014

УРСЛ_Я_ШК3 0.081 0.209 0.188 0.015 0.028

Субъектные изменения 0.068 0.029 0.776 �0.042 0.136

Я-изменения 0.041 0.107 0.751 �0.022 0.111

Субъектные события �0.080 0.126 0.663 0.170 �0.081

Я-события �0.006 0.191 0.601 0.174 �0.039

Объектные изменения �0.100 0.022 �0.443 �0.003 �0.189

Отрицательные события �0.014 �0.110 �0.022 �0.991 �0.069

Положительные события 0.010 0.131 �0.002 0.933 0.137

Объектные события 0.064 �0.006 �0.219 �0.408 �0.102

Положительные изменения 0.050 0.193 0.174 0.142 0.953

Отрицательные изменения 0.081 �0.225 �0.136 �0.194 �0.693

Таблица 1Матрица повернутых факторов

Примечание. УРСЛ — результаты измерений с помощью опросника «Уровень развития субъ -ектности личности»; УРСЛ_ЯИд — оценки респондентов по опроснику УРСЛ в отношении Я-идеального; УРСЛ_Я — оценки респондентов по опроснику УРСЛ в отношении Я-реального;ШК1 — шкала «Активность–реактивность» УРСЛ; ШК2 — шкала «Автономность–зависи-мость» УРСЛ; ШК3 — шкала «Целостность—дезинтегративность» УРСЛ; ШК4 — шкала«Опосредствованность–непосредственность» УРСЛ; ШК5 — шкала «Креативность–стандарт-ность» УРСЛ; ШК6 — шкала «Самоценность–ничтожность» УРСЛ.


Рисунок 1Переменные в 2-факторном пространстве: фактор 2 — общая субъектность–объектность

личности, фактор 3 — субъектность–объектность развития

Примечание. ЯИд — оценки респондентов по опроснику УРСЛ в отношении Я-идеального;Я — оценки респондентов по опроснику УРСЛ в отношении Я-реального; ШК1 — шкала«Активность—реактивность» УРСЛ; ШК2 — шкала «Автономность–зависимость» УРСЛ; ШК3 —шкала «Целостность–дезинтегративность» УРСЛ; ШК4 — шкала «Опосредствованность–непо-средственность» УРСЛ; ШК5 — шкала «Креативность–стандартность» УРСЛ; ШК6 — шкала«Самоценность–ничтожность» УРСЛ; Сизм — субъектные изменения; Ссоб — субъектныесобытия; Я-изм — Я-изменения; Ясоб — Я-события; Оизм — объектные изменения; Особыт —объектные события; полизм — положительные изменения; положсоб — положительные собы-тия; отризм — отрицательные изменения; отрсоб — отрицательные события.

опыт самоуправления переживалсяими как эмоционально-положитель-ный. Можно сказать, что эмоцио-нальное подкрепление опыта субъ -ектности в развитии являетсязначимым фактором воспроизвод-ства такого опыта и превращенияего в стратегию жизни даже у людейс высоким уровнем социальной субъ -ектности. Кроме того, частота субъ -ектных и Я-изменений связана опо-средованно (опять же через эмоцио-нальную оценку) с переменной

«дельта Я-идеального и Я-реальногопо УРСЛ», которая, в свою очередь,отрицательно взаимосвязана с акту-альным УРСЛ. Данная связь пока-зывает, что чем у человека выше уро-вень субъектности, тем меньше раз-рыв между актуальным и желаемымуровнями субъектности, иными сло-вами, он более достижим, находитсяв зоне ближайшего развития, оцени-вается адекватно реалистично, и темс большей вероятностью при нали-чии в ретроспекции положительного


эмоционального опыта самоизмене-ний он будет готов чаще совершатьсубъектные самоизменения, т.е.использовать стратегию саморазви-тия на жизненном пути.

Важным результатом факториза-ции является тот факт, что перемен-ные субъектности/объектности со -бы тий и субъектности/объектностиизменений на жизненном пути лично-сти образуют единый фактор (F3),что свидетельствует о нерасчленен-ности представлений респондентов окритериях оценки субъектности/объектности событий и изменений,а это, в свою очередь, демонстрируетих совокупный вклад в определениемеры авторства личности на жизнен-ном пути, меры реализации страте-гии жизнетворчества. Данный выводв сочетании с результатами корреля-ционного анализа с помощью коэф-

фициента Спирмена, где переменныемеры субъектности событий и изме-нений связаны на 0.01%-ном уровнедостоверности (r = 0.466, p = 0.001),как и доли Я-событий и Я-изме -нений на жизненном пути (r = 0.554,p = 0.001), обеспечил подтверждениетретьей гипотезы и эмпирическоеподтверждение теоретического тези-са, согласно которому саморазвитиеявляется частным случаем жизне-творчества. Жизнетворчество рас-крывается как воздействие на собы-тия своей жизни, а через управлениесобытиями становится возможнымуправление изменениями самой лич-ности — саморазвитие. Мера субъ -ектности личностных измененийсвязана не столько с субъектностьюличности, сколько с мерой активно-сти личности в организации событийсвоей жизни. Можно предположить,

Рисунок 2Корреляционный граф субъектных и эмоциональных индикаторов опыта самоизменений

Дельта показателей Я-идеального и Я-реальногосубъектности личности по опроснику УРСЛ

Уровень развитиясубъектности

личности

Доля Я-изменений

Доля позитивно оце-ниваемых респонден-

том изменений

Доля субъектныхизменений

Примечание. Сплошная линия — прямая связь, пунктирная линия — обратная связь (прир � 0.01).


что создают личность не столько спе-циальная работа над собой и практи-ка самоуправления, сколько в целомжизнь как организованная работа.

Проведенная процедура множе-ственного регрессионного анализаметодом пошагового отбора (R = 0.65;R2 = 0.423; стд. ошибка оценки = 22.03)продемонстрировала, что 42% дис-персии показателя субъектностисамоизменений определяется сов -мест ной корреляцией следующихпеременных:

– доля субъектных событий(р = 0.001): именно мера вложенияусилий личности в организациюсвоей жизни и управление события-ми как единицами жизненного путиявляется самой сильной детерминан-той меры субъектности личности вуправлении своим развитием;

– доля положительных изме -нений (р = 0.002): субъектные изме-нения склонна совершать личность,которая переживает опыт своего раз-вития позитивно, принимает и оце-нивает свои трансформации на жиз-ненном пути эмоционально-поло жи -тельно;

– доля отрицательных событий(р = 0.01): субъектную позицию поотношению к своему становлениюготова в большей степени занятьличность, видящая жизнь не только«в розовом свете», учитывающаяопыт неудач и разочарований, пре-одолевшая и осмыслившая нега тив -ный опыт жизни;

– показатель желаемого уровняопосредствованности активности(р = 0.004): личность, стремящаяся кповышению осознанности и осмыс-ленности собственных поступков,чаще проявляет субъектность всамосозидании;

– дельта реального возраста ис -пытуемых и среднего возраста ука-занных ими значимых самоизмене -ний (р = 0.028): чем в большей степе-ни значимые для испытуемогосамоизменения сосредоточены в его«настоящем», тем в большей степениони поддаются управлению со сторо-ны самой личности.

В ходе анализа субъект-объ-ектных шкал оценки измененийбыло обнаружено четыре типа рас-пределения респондентами измене-ний на данной шкале, характеризую-щих роль и место субъектной страте-гии развития в представленияхличности: объектно-ориентирован-ная, субъектно-ориентированная,равномерного распределения, бипо-лярная.

Объектно-ориентированная шка -ла (рисунок 3) представляет собойгруппировку значимых самоизмене-ний, тяготеющую к полюсу объ-ектности изменений. Шкала исполь-зована 5.7% респондентов, для кото-рых характерна в основном отрица -тельная оценка опыта прожитойжизни (событий и изменений), самаянизкая по сравнению с иными груп-пами доля субъектности измененийи событий, а также низкие показате-ли субъектности личности Я-реаль-ного на фоне самых высоких повыборке, скорее всего неадекватнозавышенных, притязаний в оценкесубъектности Я-идеального. Психо -логический портрет личности с объ-ектной ориентацией развития пока-зывает, что данную группу образуютлюди с низкой самооценкой своихсубъектных качеств как в социальномвзаимодействии, так и в организациисобственной жизни, отличающиесявысокой конформностью, тактикой


подстройки под жизненные обстоя-тельства при сниженной инициатив-ности и самостоятельности в совер-шении поступков, способных изме-нить ход жизни или свое Я.

Субъектно-ориентированная шка -ла (рисунок 4) характерна для 9.5%опрошенных и представляет собойраспределение значимых самоизме-нений с тяготением к полюсу субъ -ектности изменений. В данной груп-пе наблюдается статистически зна -чи мо превосходящее число субъект-ных изменений, следовательно,именно ее можно считать исполь-зующей преимущественно субъект-ную стратегию развития (стратегиюсаморазвития). Для представителейданной группы характерен самыйвысокий (но статистически недосто-верно) по выборке УРСЛ при самыхнизких притязаниях на рост даннойхарактеристики, преобладающая по -ложительная эмоциональная оценкасвоих изменений и событий жизни,а также доминирование субъектной

ориентации не только в развитии, нои в управлении событиями своейжизни. Совокупный анализ изучае-мых свойств показывает, что даннуюгруппу составляют цельные, уверен-ные в себе и удовлетворенные свои-ми возможностями и свершениямина жизненном пути личности, само-стоятельно управляющие своей ак -тивностью, изменением и событий-ным строем жизни.

Шкала равномерного распределе-ния самоизменений по признаку ихсубъектности (рисунок 5) использу-ется доминирующей частью выборки(61%), которая отличается низкимпо отношению к выборке уровнемсубъектности личности при выра-женно высоких оценках самоценно-сти и опосредствованности своейактивности. В оценке субъектностижизненного пути преобладают осто-рожность, неопределенность, не -сфор мированность позиции, приво-дящие к низкой доле событий иизменений с доминированием субъ -

Рисунок 3Пример объектно-ориентированной шкалы

изменений из протоколов исследования

Рисунок 4Пример субъектно-ориентированной шкалы

изменений из протоколов исследования


ектного начала, что приводит к низ-кой удовлетворенности пройденнымжизненным путем.

Биполярная шкала с характернойдиаметральной группировкой значи-мых самоизменений у полюсов шка -лы (рисунок 6) была использована23.7% респондентов, отличающихсясамыми низкими и противоречивы-ми по профилю УРСЛ показателями.Обращают на себя внимание крайненизкий уровень креативности, т.е.способности проявлять социальнуюгибкость, при сниженном уровнеУРСЛ Я-идеального, это показывает,что данную группу составляют рес-понденты с внутренними неразре-шенными противоречиями, с пре-обладающими крайностями в оцен-ках, негибкие и не стремящиесяменяться. В отношении жизненныхситуаций эти люди привыкли совер-шать однозначный вы бор: либо пол-ностью брать ситуацию в свои руки(причем доля таких значимых эпизо-дов в их жизни достаточно велика),

либо пускать ситуацию на самотек.Однако такая стратегия жизни неприносит ее исполнителям удовле-творения: преобладают негативныеоценки событийного ряда и рядасамоизменений на жизненном пути.

Между респондентами, использо-вавшими выявленные типы шкал, поряду измеренных признаков обнару-жены статистически значимые раз-личия (по критерию Краскала—Уоллиса) (таблица 2). Установлено,что в группах с полюсной ориентаци-ей оценки изменений выше доляэмоционально-положительно окра-шенных событий и изменений неза-висимо от доминирующего полюсашкалы. Самой младшей по возрастуявляется группа с равномерно распо-ложенными самоизменениями нашкале СОИ, что позволяет предполо-жить возрастание с возрастом опре-деленности, даже заостренности лич-ностной позиции в отношении мерысвоего вклада в организацию своегоразвития. Чем старше респонденты,

Рисунок 5Пример шкалы равномерного распределе-

ния изменений из протоколов исследования

Рисунок 6Пример биполярной шкалы изменений

из протоколов исследования


тем более они склонны устремлятьсвои оценки субъектности развитияк полюсам: либо одному из них, либобиполярно. Наиболее сильнымиличностными дифференциалами,оп ре деляющими принадлежностьреспондентов к одному из типовгруппировки шкалы СОИ, являютсяпоказатели автономности и самоцен-

ности в профиле субъектностиЯ-реального, а также целостность икреативность в оценке субъектностиЯ-идеального.

Выводы

1. В рамках субъектной парадиг-мы саморазвитие личности — это

Единицы анализа жизненного пути

Тип субъект-объектной шкалысамоизменений

ОО СО Р Б pДоля положительных изменений 85 87.27 80.24 79.54 0.001

Доля отрицательных изменений 13.97 10.92 18.25 17.88 0.001

Доля Я-событий 14.76 26.28 17.64 21.47 0.003

Доля субъектных событий 0.56 62.09 36.87 44.07 0.001

Доля объектных событий 34.95 11 15.45 4.68 0.001

Возраст 27.61 26.57 23.87 27.97 0.005

Средний возраст событий(медиана)

20.06 21.96 17.87 21.38 0.001

Средний возраст Я-событий(медиана)

20.1 19.49 21.42 20.15 0.001

Дельта возраста и среднеговозраста событий

6.12 4 5.14 6.45 0.010

Средний возраст изменений(медиана)

21.91 23.02 20.3 23.25 0.018

Средний возраст Я-изменений(медиана)

23.23 23.37 20.66 22.4 0.036

Дельта возраста и среднеговозраста изменений

4.26 4.24 3.43 4.11 0.027

УРСЛ Я-реальное 39.72 41.27 39.66 39.36 0.849

УРСЛ Я-идеальное 51.24 48.35 49.77 48.5 0.051

Таблица 2Различия изучаемых параметров жизненного пути и субъектности личности в группах

с различным типом субъект-объектной шкалы самоизменений

Примечание. ОО — объектно-ориентированная шкала, СО — субъектно-ориентированнаяшкала, Р — равномерная шкала, Б — биполярная шкала, p — достоверность различий по крите-рию Краскала–Уоллиса.


качественное, необратимое, направ-ленное изменение личности, осу-ществляемое под управлением самойличности как субъекта развития.Саморазвитие, сохраняя родовыепризнаки развития, отличается осо-знанным и активным участием самойличности в его осуществлении по -средством управления направленнойна саморазвитие деятельностью иобразом жизни.

2. Стратегически в масштабе жиз-ненного пути саморазвитие лично-сти есть особый способ жизни,устремленный к созиданию своего Я,инструмент творения личности ииндивидуальности. Саморазвитиеяв ляется частным случаем стратегиижизнетворчества, которое реализу-

ется через управление событиямижизни. Посредством управлениялич ностью событиями как элемента-ми жизненного пути становится воз-можным управление качественнымиизменениями самой личности —саморазвитие.

3. Общая субъектность личностии проявляемая личностью при само-развитии субъектность развитияпредставляют собой самостоятель-ные модусы субъектности, связан-ные посредством эмоциональныхиндикаторов субъектного опыта.Эмоциональное подкрепление опытасубъектности в развитии являетсязначимым фактором воспроизвод-ства такого опыта и превращения егов стратегию жизни.

Литература

Деркач, А. А., Селезнева, Е. В. (2006). Акмеологическая культура личности: содержание, законо-мерности, механизмы развития. М.: Московский психолого-социальный институт; Воронеж:НПО «МОДЭК».

Куликова, Л. Н. (2005). Саморазвитие личности: психолого-педагогические основы: Учебное посо-бие. Хабаровск: Изд-во Хабаровского гососударственного педедагогического университета.

Маралов, В. Г. (2002). Основы самопознания и саморазвития: Учебное пособие. М.: Издательскийцентр «Академия».

Минюрова, С. А. (2009). Психологические основания выбора стратегий саморазвития в профессии(Автореферат докторской диссертации, Психологический институт РАО, Москва).

Низовских, Н. А. (2010) Жизненные принципы в личностном саморазвитии человека (Авто рефе -рат докторской диссертации, МГУ им. М.В. Ломоносова, Москва).

Огнев, А. С. (1999). Акмеологические основы профессионального становления государственныхслужащих (Автореферат докторской диссертации, Российская академия государственнойслужбы при Президенте РФ, Москва).

Цукерман, Г. А., Мастеров, Б. М. (1995). Психология саморазвития. М.: Интерпракс.Щукина, М. А. (2004). Особенности развития субъектности личности в подростковом возрасте.

(Автореферат кандидатской диссертации, Санкт-Петербургский государственный универси-тет, Санкт-Петербург).

Щукина, М. А. (2009). Психология саморазвития личности: проблемы, подходы, гипотезы. СПб.:Изд-во Санкт-Петербургского университета.

Щукина, М. А. (2013). Поступление в вуз как значимое событие жизни. Психология обучения, 5,105–114.

Subjectivity Approach to Self-development of the Personality 21

Bauer, J. J. (2009). Intentional self-development. In J. Sh. Lopez (Ed.), The Encyclopaedia of positivepsychology (pp. 523–527). Oxford: Blackwell Publishing Ltd.

Baumeister, R. F., & Vohs, K. D. (Eds.). (2004). Handbook of self-regulation: Research, theory, andapplication. New York: Guilford.

Brandtstädter, J. (1998). Action perspectives on human development. In W. Damon, & R. M. Lerner(Eds.), Theoretical models of human development (5th ed., Vol. 1, pp. 807–863). New York: Wiley.

Carver, C. S., & Scheier, M. F. (2011). Self-regulation of action and affect. In K. D. Vohs, & R. F.Baumeister (Eds.), Handbook of self-regulation: Research, theory, and applications (2nd ed., pp.3–21). New York: Guilford.

Lee, M. (2002). Who am I? Self-development in organizations. In M. Pearn (Ed.), Individual diffe-rences and development in organizations (pp. 17–34). New York: John Wiley & Sons Ltd.

McCann, L., & Pearlman, L. A. (1992). Constructivist self-development theory: A theoretical framework forassessing and treating traumatized college students. Journal of American College Health, 46, 189–196.

Subjectivity Approach to Self-development of the Personality: TheoreticalUnderstanding and Empirical Study

Mariia A. Shchukina Head of the department of general and differential psychology, St.-Petersburg state institute of

psychology and social workE-mail:[email protected]

Address: 13А 12 liniya V.О., St.-Petersburg, Russian Federation, 199178

Abstract

The paper addresses self-development as a special form of personality development and per-sonality as the subject of development. Formation of psychology of self-development as an inde-pendent and dynamic research area is discussed. We show heuristic potential of subjectivityapproach to self-development of the personality. Self-development of the personality is definedas a qualitative, irreversible, and directional personality change accomplished by the personalityitself as the subject of the development. It is noted that although bearing overall resemblance,self-development is different from development in that it includes conscious and active partici-pation of the personality guiding its own activity and way of life. Empirical study of subjectiveexperience of development (self-development) (N = 327) has demonstrated that the separationbetween general and developmental subjectivity is necessary and that the link between them isaccomplished by emotional indicators of subjective experience. It has been shown that emotion-al reinforcement of subjectivity experience in the process of development is a significant factor ofits reproduction and transformation into life strategy.

We testify interlinks between developmental subjectivity and general subjectivity thatdefines the level of self-management in social environment and life subjectivity manifesting itselfin the choice of a life creativity strategy. Self-development is presented as a case of a life creativitystrategy accomplished in the management of life events. Self-development as management of qual-itative changes of the personality itself becomes possible thanks to management of events as lifejourney elements. We have identified four categories of change subjectivity-objectivity scales that

22 M.A. Shchukina

describe the role of subjectivity strategy in the perceptions of a developing personality.Statistically significant differences are found between respondents using different types of scales.

Key words: self-development, personality, subject, subjectivity, life creativity, event, change.

References

Bauer, J. J. (2009). Intentional self-development. In J. Sh. Lopez (Ed.), The Encyclopaedia of positivepsychology (pp. 523–527). Oxford: Blackwell Publishing Ltd.

Baumeister, R. F., & Vohs, K. D. (Eds.). (2004). Handbook of self-regulation: Research, theory, andapplication. New York: Guilford.

Brandtstädter, J. (1998). Action perspectives on human development. In W. Damon, & R. M. Lerner(Eds.), Theoretical models of human development (5th ed., Vol. 1, pp. 807–863). New York: Wiley.

Carver, C. S., & Scheier, M. F. (2011). Self-regulation of action and affect. In K. D. Vohs, & R. F.Baumeister (Eds.), Handbook of self-regulation: Research, theory, and applications (2nd ed., pp.3–21). New York: Guilford.

Derkach, A. A., & Selezneva, Е. V. (2006). Akmeologicheskaya kul'tura lichnosti: soderzhanie, zakonomer-nosti, mekhanizmy razvitiya [Acmeological culture of personality: content, patterns and develop-ment mechanisms]. Moscow: Moscow Psychological-Social Institute; Voronezh: «MODEK».

Kulikova, L. N. (2005). Samorazvitie lichnosti: psikhologo-pedagogicheskie osnovy [Self-development ofpersonality: psychological and educational basis]. Khabarovsk: Khabarovsk State PedagogicalInstitute.

Lee, M. (2002). Who am I? Self-development in organizations. In M. Pearn (Ed.), Individual diffe-rences and development in organizations (pp. 17–34). New York: John Wiley & Sons Ltd.

Maralov, V. G. (2002). Osnovy samopoznaniya i samorazvitiya [Basis for self-exploration and self-development]. Moscow: Academy.

McCann, L., & Pearlman, L. A. (1992). Constructivist self-development theory: A theoretical framework forassessing and treating traumatized college students. Journal of American College Health, 46, 189–196.

Miniurova, S. A. (2009). Psikhologicheskie osnovaniya vybora strategii samorazvitiya v professii[Psychological basis for selecting a self-development strategy in a profession] (Doctoral disserta-tion, Russian Educational Academy Institute of Psychology, Moscow).

Nizovskih, N. A. (2010). Zhiznennye printsipy v lichnostnom samorazvitii cheloveka [Life principles inpersonality self-development] (Doctoral dissertation, Moscow State University, Moscow).

Ognev, A. S. (1999). Akmeologicheskie osnovy professional'nogo stanovleniya gosudarstvennykhsluzhashchikh [Acmeological basis for professional development of civil servants] (Doctoral disser-tation, The Russian Presidential Academy of Public Administration, Moscow).

Schukina, M. A. (2004). Osobennosti razvitiya sub'ektnosti lichnosti v podrostkovom vozraste[Characteristics of subjectivity development in teenagers] (PhD disseration, Saint PetersburgState University, Saint Petersburg).

Schukina, M. A. (2009). Psikhologiya samorazvitiya lichnosti: problemy, podkhody, gipotezy [Psychologyof personality self-development: problems, approaches, and hypotheses]. Saint Petersburg: SaintPetersburg State University.

Schukina, M. A. (2013). Postuplenie v vuz kak znachimoe sobytie zhizni [Starting University as a sig-nificant life event]. Psikhologiya Obucheniya, 5, 105–114.

Zukerman, G. A., & Masterov, B. M. (1995). Psikhologiya samorazvitiya [Psychology of self-develop-ment]. Moscow.


Гаврилова Татьяна Александровна — зав. кафедрой психологииобразования Школы педагогики (бывш. — Уссурийский государст-венный педагогический институт) Дальневосточного федеральногоуниверситета, кандидат психологических наук, доцент. Сфера научных интересов: психология развития, психология субъ-екта, танатопсихология, психометрия и психодиагностика.Контакты: [email protected]

РезюмеЦель исследования — изучить успешность и содержание совладания субъекта с аутомор-тальной тревожностью (на материале исследования юношей и девушек). Исследованиепроводилось по корреляционному типу на выборке студентов и учащихся техникума15–20 лет (N = 177, 83 юноши и 94 девушки) при помощи опросника Профиль аттитюдовпо отношению к смерти (Death Attitudes Profile — Revisited, DAP-R) П.Т.П. Вонга с соавт.и опросника Танато-совладающие реакции (ТСР) Т.А. Гавриловой и С.А. Поповой. Ауто -мор тальная тревожность операционализировалась по показателям шкалы «Страх смерти»DAP-R. Совладания операционализировались по показателям остальных шкал DAP-R(«Избегание темы смерти», «Нейтральное принятие смерти», «Приближающее принятиесмерти» и «Избавляющее принятие смерти»), а также по выраженности каждой из41 танато-совладающих реакций по ТСР. Получены данные о том, что стратегии совлада-ния с аутомортальной тревожностью имеют гендерную специфику и девушки более успеш-ны и адаптивны в этой сфере. По DAP-R, у юношей аутомортальная тревожность умерен-но и позитивно коррелировала с «Избеганием темы смерти», «Приближающим принятием

УСПЕШНОСТЬ И СОДЕРЖАНИЕ СОВЛАДАНИЯСУБЪЕКТА С АУТОМОРТАЛЬНОЙ ТРЕВОЖНОСТЬЮ

Т.А. ГАВРИЛОВА, С.А. ПОПОВА

Попова Светлана Альбертовна — старший преподаватель кафедрыпсихологии образования Школы педагогики (бывш. — Уссу рий -ский государственный педагогический институт) Дальневос точ -ного федерального университета.Сфера научных интересов: экзистенциальная психология, страх итревога смерти, психология совладающего поведения, психологиярелигии.Контакты: [email protected]

Работа выполнена при поддержке РГНФ, проект № 13-06-00226.

24 Т.А. Гаврилова, С.А. Попова

В психологии сложились опреде-ленные традиции в подходах (психо-аналитический, бихевиористский, эк -зистенциалистский, этологический)и методах исследования проблемы тре-вожности и совладания с ней, имеютсяразнообразные теории (З. Фрейд,А. Бандура, Р. Мэй, Ф.Б. Березин,Ю.Л. Ханин и др.) и практическиевыкладки. Одним из наименее изу-ченных аспектов тревожности, нанаш взгляд, остается вопрос о тре-вожности, связанной с осознаниемчеловеком факта своей неустрани-мой смертности — аутомортальности(от лат. аuto — «сам» и morte —«смерть»). Тема «человек и смерть»широко обсуждается в философии, вотечественной психологии ей уде-ляется гораздо меньше внимания посравнению с другими. Такое положе-ние особенно контрастирует с запад-ной наукой, где танатопсихологиче-ские исследования имеют солиднуютрадицию (см.: Neimeyer et al., 2004).

Для продвижения в психологиче-ской проработке этой проблемы нампредставилось продуктивным пред-

ложить концепцию аутомортальнойтревожности1, мы представили ее вкачестве базовой модальности отно-шения человека к такому своемуатрибуту, как смертность. Ауто мор -тальность открывается человеку опо-средованно, через когнитивно-реф-лексивные процессы и, несмотря наопределенную зависимость от актов«социального конструирования»,всегда включает в свое содержаниеоттенок угрозы. Каким бы образомни конструировалась и ни понима-лась перспектива конечности инди-видуального существования, она все-гда будет содержать как минимумугрозу утраты. Представление тре-вожности в качестве базовой модаль-ной формы отношения человека ксвоей смертности имеет солиднуютрадицию в философии (М. Хай дег -гер, П. Тиллих, Э. Беккер) и психоло-гии (И. Ялом, Дж. Рейнгольд, Ш. Со -ломон, Т. Пищинский, Дж. Гринберги др.).

Терминологически понятие «ауто -мортальная тревожность» близко ктаким понятиям, как «страх смерти»

смерти», «Избавляющим принятием смерти» и не коррелировала с «Нейтральным приня-тием смерти». У девушек выявилась негативная корреляция аутомортальной тревожностис «Нейтральным принятием смерти», позитивная ее корреляция с «Избеганием темы смер-ти» и с «Приближающим принятием смерти», а также — отсутствие связей с «Избав ляю -щим принятием смерти». По ТСР, аутомортальная тревожность у юношей умеренно нега-тивно коррелировала с реакцией избегающего типа, а у девушек — также негативно и уме-ренно с реакцией нейтрального принятия. Обсуждаются негативные (суицидальные) ипозитивные (жизнеутверждающие) эффекты аутомортальной тревожности.

Ключевые слова: cтрах и тревога смерти, аутомортальная тревожность, совладающее пове-дение, гендер.

1 В понятие «тревожность» мы вкладываем смысл родового конструкта для обозначенияфеноменов тревоги и страха, без их дифференциации и без дифференциации на состояние и дис-позицию.

Успешность и содержание совладания субъекта с аутомортальной тревожностью 25

(fear of death) и «тревога смерти»(death anxiety), но является болееузким и более однозначным, так какне включает такие виды беспокойствпо поводу смерти, как тревога поповоду смерти близких, тревога поповоду «послежизни» или процессаумирания.

Ведущим теоретическим основа-нием нашей концепции аутоморталь-ной тревожности является субъект-ный подход, в частности, системно-субъектный (Сергиенко, 2011).С этих позиций аутомортальная тре-вожность раскрывается как пережи-вание человеком экзистенциальнойугрозы в отношении реализациисвоих субъектных функций: когни-тивной, регулятивной и коммуника-тивной. Каждая из этих функций«спотыкается» о факт нашей смерт-ности (Гаврилова, 2013). В даннойстатье излагаются результаты иссле-дования регулятивных аспектоваутомортальной тревожности, кото-рые представлены в системе совла-дающего поведения субъекта.

Совладание (копинг) как поведе-ние, «позволяющее субъекту с помо-щью осознанных действий способа-ми, адекватными личностным осо-бенностям и ситуации, справиться сострессом или трудной жизненнойситуацией», отражает субъектныекачества человека (Крюкова, 2008а,с. 57). В психологии эта сфера чело-веческой субъектности исследуетсявесьма широко и последовательно иотносительно самых разнообразныхконтекстов человеческой жизни.Трудность экзистенциальной ситуа-ции человека с ее проблемами смыс-ла, выбора, свободы, одиночества иконечности проанализирована в фи -лософии. В психологической науке

мы пока находимся на подступах кизучению этой проблемы. Одним изшагов в этом направлении может статьизучение психологических ас пектовсовладания человека с ситуациейконечности — аутомортальности.

Экзистенциальная ситуация че -ло века в целом может быть отнесенак той категории «трудных ситуа-ций», которая не поддается контро-лю со стороны человека, она неможет быть изменена его усилиями ив этом смысле ограничивает и фру-стрирует его субъектность. С другойже стороны, эта ситуация стимули-рует субъектность, бросая ей вызов ипобуждая к «надситуативной актив-ности» (Петровский, 2010). И в этомсмысле совладание с такой ее дан-ностью, как конечность личногосуществования, предполагает осо-бую специфику в содержании, дина-мике, факторах и эффектах копинг-усилий. И эта специфика, на нашвзгляд, раскрывается, прежде всего, втом, что в данном случае субъектимеет дело с уникальной угрозой.Угроза аутомортальности — неустра-нима и потому фатальна, она то -тальна, и она всегда дебютна и пото-му неопределенна для человека всвоих экспериентальных послед-ствиях. И наконец, она неконтроли-руема в силу того, что человек «зами-нирован» ею. Именно поэтому, снашей точки зрения, базовым отно-шением человека к аутомортально-сти выступает тревожность, а всеостальные отношения — как совлада-ния с ней.

Целью представленного в статьеисследования стало изучение успеш-ности совладания субъекта с аутомор-тальной тревожностью и его струк-туры (на материале исследования


юношей и девушек). Для решенияпоставленной цели были выделеныдве задачи.

Задача 1. Определить структуруотношения субъекта к аутоморталь-ности как соотношение различныхстратегий совладания.

Задача 2. Выявить связи аутомор-тальной тревожности с различнымистратегиями совладания и оценитьих успешность.

Методика

Испытуемые. В исследованииприняли участие 83 юноши и 94 де -вушки (N = 177) 15—20 лет, студентыШколы педагогики ДВФУ (N = 79)и учащиеся техникума ПРИМИЖТ(N = 98). Средний возраст испытуе-мых — 17.4 года (SD = 1.8 года).Выборка формировалась случайнымобразом: студентов и школьников вконце учебных занятий приглашалипринять участие на добровольнойоснове в групповом опросе отноше-ния молодежи к жизни и смерти.

Процедура исследования. Ис -сле дование было организовано водин этап. Испытуемым предлагалсябуклет с двумя опросниками: опрос-ником Профиль аттитюдов по отно-шению к смерти (Death Attitudes Pro -file — Revisited; DAP-R) П.Т.П. Вон га(Wong) с соавт. в адаптации Т.А. Гав -риловой (Гаврилова, 2011) и автор -ский опросник Танато-совладающиереакции (ТСР).

DAP-R состоит из 32 пунктовсамоотчетного типа и включает 5шкал: «Страх смерти» (Fear ofDeath), «Избегание темы смерти»(Death Avoidance), «Нейтральноепринятие» (Neutral Acceptance),«При ближающее принятие» (Ap -

proach Acceptance) и «Избавляющеепринятие» (Escape Acceptance). Всешкалы опросника были полученыпосредством процедур факторногоанализа.

Шкала «Страх смерти» включаетв себя пункты, которые оцениваютнегативные чувства человека пристолкновении с темой собственнойсмерти. Показатели по данной шкалемы операционализировали как пока-затели аутомортальной тревожности.В шкалу «Избегание темы смерти»включены пункты, оценивающиеопыт человека по избеганию мыслейи разговоров на тему смерти впопытке ослабить тревогу по этомуповоду. Авторы-разработчики пола-гают, что эта шкала косвенным обра-зом оценивает механизмы психоло-гической защиты сознания от осо-знания смерти. Обе эти шкалыобъединяются в кластер негативногоотношения к смерти.

В позитивное отношение к смертиВонг с соавт. включают три вида еепринятия, которые, как им представ-ляется, охватывают все возможныеварианты: «нейтральное», «прибли-жающее» и «избавляющее» принятия.

В шкалу «Нейтральное приня-тие» включены пункты, оцениваю-щие убеждение в том, что смертьявляется частью жизни и не надо нибояться, ни приветствовать ее; чело-век просто принимает это как«неизбежный факт жизни и старает-ся наилучшим образом использоватьконечную жизнь» (Wong et al., 1994,p. 126). «Приближающее принятие»заключается в вере в счастливую«послежизнь», в которую смертьявляется просто переходом. И нако-нец, «Избавляющее принятие»состоит в убеждении, что смерть


предлагает освобождение от физиче-ской или психологической боли истраданий. Это вера в то, что «когдажизнь полна боли и отчаяния, смертьможет быть желанной альтернати-вой» (Там же, р. 127). Данная шкалаобсуждается создателями методикикак выражающая суицидальные тен-денции и ассистирование эвтаназии.

При оценке внутренней согласо-ванности наших данных все шкалыоказались достаточно надежными(таблица 1).

Для исследования совладания сситуацией аутомортальности ис поль -зовался разработанный нами оп -росник Танато-совладающие реакции(ТСР), в котором респондентам былопредложено оценить по 5-балль нойшкале степень сходства своих реак-ций на мысли о неизбежности лич-ной конечности с каждой из 41 пред-ложенных. Опросник основан нарезультатах контент-анализа сво-бодных описаний студентов своихспособов реагирования на мысли осмерти. Пример реакций, включен-ных в опросник: «Я говорю себе, чтоэто случится не скоро», «Подавляюэмоции в себе», «Углубляюсь всовместные с другими людьми дела,чтобы преодолеть свое состояние» ит.д.

Шкалы DAP-R мы операциона-лизировали как показатели копинг-стратегий субъекта по совладанию спроблемой аутомортальности. Иначеговоря, мы выделили две такие стра-тегии: уклонение от решения пробле-мы («Избегание темы смерти») иприспособление к проблеме, котороеимело три варианта: избавляющеепринятие смерти, приближающеепринятие смерти и нейтральное при-нятие смерти. «Страх смерти» мы невключили в состав совладания с про-блемой по двум причинам. С однойстороны, страх смерти является ин -дикатором аутомортальной тревож-ности, которая для нас выступаетбазовой модальностью отношениясубъекта к неизбежной конечностиличного существования. С другойстороны, этот страх — показательнеуспешного совладания и в этомсмысле может не включаться всостав совладающих стратегий.

Результаты

Для анализа результатов исследо-вания использовались корреляцион-ный анализ по Пирсону и сравнениесредних по критерию Манна—Уитнипри помощи пакета статистическихпрограмм SPSS.16.

Шкалы DAP-R � Кронбаха

Страх смерти 0.789

Избегание смерти 0.832

Нейтральное принятие 0.670

Приближающее принятие 0.855

Избегающее принятие 0.821

Таблица 1Внутренняя согласованность шкал DAP-R


В нашем предыдущем исследова-нии совладаний с аутомортальнойтревожностью (Гаврилова, Попова,2012) была обнаружена их суще-ственная гендерная специфика, поэ-тому и в данном случае анализрезультатов проводился раздельнодля каждого пола.

При оценке гендерых различий ввыраженности аттитюдов по отноше-нию к смерти по DAP-R выяснилось,что у девушек было более выражен-ным «Приближащее принятие смер-ти» (U = 3217.5; р < 0.05), они чащепризнавали у себя такие реакции намысли о смерти, как «Думаю, чтонадо постараться прожить жизнькак можно полнее, чтобы смерти недосталось ничего» (U = 3237.5; р <0.05) и «У меня много дел, поэтомукак-то не до этого» (U = 3222.0; р <0.05). Юноши чаще отмечали: «Мнекажется это настолько непонятным(абсурдным), что возникает надеждана чудо» (U = 3175.0; р < 0.05) и«Подавляю эмоции в себе» (U = 2933.0; р< 0.05).

Структура стратегий совладанияс аутомортальной тревожностью

Для анализа структуры стратегийсовладания с аутомортальной тре-вожностью мы проанализировалиинтеркорреляции шкал DAP-R, ко -торые, как было показано выше, мырассматриваем как индикаторы раз-личных стратегий совладания с про-блемой аутоморальности.

Анализ связей между шкаламиDAP-R показывает, что у юношейшкала «Страх смерти» (аутомор-тальная тревожность) непосред-ственно и позитивно связана со шка-лами «Избегание темы смерти»

(0.24; р < 0.05), «Избавляющее при-нятие смерти» (0.28; р < 0.01) и«Приближающее принятие смерти»(0.30; р < 0.01), а косвенно через«Избавляющее принятие смерти» —со шкалой «Нейтральное принятиесмерти» (0.24; р < 0.05) (рисунок 1).

Иначе говоря, тревожащиеся поповоду смерти юноши одновременносклонны и к уклонению от решенияпроблемы аутомортальности (избе-гание смерти), и к принятию ее какспособа избавления от боли и страда-ний в случае невыносимости жизни(избавляющее принятие) и каксчастливой «послежизни» (прибли-жающее принятие). При этом избав-ляющее и приближающее принятиясвязаны между собой (0.67; р < 0.01),а само по себе избавляющее приня-тие смерти обусловлено отношениемк смерти как к естественному собы-тию жизни (0.24; р < 0.05) (нейтраль-ное принятие).

У девушек картина связей ауто-мортальной тревожности с другимимодальностями отношения к смертиполучилась несколько иная (рису-нок 2). Ауто мортальная тревожность(шкала «Страх смерти») непосред-ственно и позитивно связана со шка-лами «Из бегание темы смерти»(0.40; р < 0.01) и «Приближающеепринятие смерти» (0.31; р < 0.01),непосредственно и негативно — сошка лой «Нейт ральное принятиесмер ти» (0.36; р < 0.01), косвенно че -рез «Приближающее принятие смер -ти» — со шкалой «Избавляющее при-нятие смерти» (0.53; р < 0.01). Такимобразом, тревожащиеся по поводусмерти девушки не склонны воспри-нимать смерть как естественноесобытие жизни (нейтральное приня-тие), а стремятся к уклонению от


Нейтральное принятие

Избавляющее принятие

Приближающеепринятие

Страх смерти Избегание темысмерти

0.24*0.28**

0.24*

0.67**

0.30**

Рисунок 1Интеркорреляции шкал DAP-R у юношей

* p < 0.05, ** p < 0.01. позитивная корреляция.

Нейтральное принятие

Избавляющее принятие

Приближающеепринятие

Страх смерти Избегание темысмерти

0.40**

0.36**0.53**

0.31**

Рисунок 2Интеркорреляции шкал DAP-R у девушек

** p < 0.01. позитивная корреляция, негативная корреляция.

решения проблемы аутомортальности(избегание темы смерти) и к вере всчастливую «послежизнь» (прибли-жающее принятие). Вера девушек всчастливую «послежизнь», в свою оче-редь, позитивно связана с принятиемсмерти как избавления от земныхстраданий (избавляющее принятие)2.

Связи танато-совладающихреакций с аутомортальной

тревожностью

Обратимся теперь к анализу свя-зей танато-совладающих реакций (поопроснику ТСР) с аутомортальнойтревожностью. Эти связи, на наш

2 По данным авторов-разработчиков DAP относительно интеркорреляций шкал опросника, «Страхсмерти» и «Избегание смерти», позитивно коррелируя между собой, негативно коррелируют со всеми


взгляд, позволяют более детальнораскрыть содержание танато-совла-дающего поведения у молодыхлюдей. Начнем с разбора негативныхсвязей, которые можно рассматри-вать в качестве указателей на эффек-тивные копинг-реакции. Так, у юно-шей только одна танато-совладаю-щая реакция умеренно и негативнокоррелировала со шкалой страхасмерти: «У меня много дел, поэтомукак-то не до этого» (�0.29; р < 0.01).Выраженность данной реакции пози-тивно коррелирует также со шкалой«Избегание темы смерти» (0.20;р < 0.01), и потому эта реакцияинтерпретируется нами как проявле-ние стратегии избегания.

У девушек же значимая негатив-ная связь со страхом смерти выяви-лась только с выраженностью реак-ции: «Понимаю, что это нормальноеявление — ничто не вечно» (0.22;р < 0.05). Эта реакция также пози-тивно коррелировала со шкалой«Нейтральное принятие» (0.34;р < 0.01) и потому была отнесенанами к категории копинга по типусмирения с аутомортальностью.

Что касается позитивных связейаутомортальной тревожности с раз-личными танато-совладающимиреакциями, то их в нашем исследова-нии выявилось гораздо больше нега-тивных. Прежде всего хочется отме-тить единственную независимую отфактора пола позитивную связь сповышением ценности жизни: «При -

даю этому особый смысл, знание онеизбежности смерти побуждаетме ня к тому, чтобы больше ценитьжизнь, общение с людьми» (0.23;р < 0.05 — юноши; 0.23; р < 0.05 —девушки).

Обратимся теперь к различиям.У юношей аутомортальная тревож-ность оказалась позитивно связан-ной с такими копинг-реакциями, как«Стараюсь проанализировать, всевзвесить и найти какое-то решение»(0.29; р < 0.01), «Обращаюсь за уте-шением к другим людям, которыеготовы помочь мне» (0.24; р < 0.05),«Впадаю в состояние безнадежностии уныния» (0.29; р < 0.01), «Ста -раюсь отвлечься и расслабиться(с помощью успокоительных средств,вкусной еды, алкоголя и т.п.)» (0.25;р < 0.01). Как видно, юноши, кото-рым не удалось справиться с ауто-мортальной тревожностью, прибе-гают к разнообразным и противо-речивым копинг-попыткам. Ониис пользуют самые различные копин-ги, которые частично могут иметьявно дезадаптивные эффекты.

У девушек позитивные связиаутомортальной тревожности про-слеживаются с некоторыми реакция-ми когнитивного типа: «Думаю, чтопока не могу полностью справиться сэтими переживаниями, но со време-нем мне удастся это сделать» (0.32;р < 0.01), «Надеюсь, что в будущемученые придумают средство, чтобылюди не умирали» (0.36; р < 0.01),

остальными шкалами принятия смерти. Мы и ранее, в процессе русскоязычной адаптации DAP-R, обнаруживали наличие позитивных корреляций шкал негативного отношения к смерти сошкалами ее принятия (Гаврилова, 2011б). По всей видимости, в данном случае мы имеем дело скросскультурной, возможно, также и когортной спецификой структуры отношения субъекта каутомортальности.


«Говорю себе, что надо беречь своездоровье и быть более осторожным»(0.34; р < 0.01), «Думаю, что надопостараться прожить жизнь какможно полнее, чтобы смерти недосталось ничего» (0.28; р < 0.01),«Говорю себе: другие люди живут и недумают об этом, почему я должен наэтом зацикливаться» (0.24; р < 0.05),«Мне кажется это настолько непо-нятным (абсурдным), что возникаетнадежда на чудо» (0.24; р < 0.05). Всеэти реакции, как видно, не уменьша-ли уровень аутомортальной тревож-ности, но активизировались по мереее роста. Если выделенные реакцииобобщить по смыслу, то в большин-стве своем они предстают как свое-образная форма избегания — надеж-ды на решение проблемы в будущем.Это, с одной стороны, косвенно сви-детельствует в пользу оценки избега-ния как неуспешного копинга. Но, сдругой стороны, по своему содержа-нию вошедшие в его состав танато-со владающие реакции не дают осно-ваний для заключения об их явнодезадаптивных последствиях, кото-рые были отмечены у юношей.

Обсуждение результатов

Анализ интеркорреляций шкалDAP-R показал, что нейтральное при-нятие смерти у девушек связано снизким уровнем страха смерти.Исходя из этого, можно предполо-жить, что для девушек нейтральноеотношение к аутомортальности высту-пает успешной стратегией совладанияс тревожностью по поводу смерти.

Что касается юношей, то поструктуре связей между отдельнымикомпонентами отношения к ауто-мортальности у них не выявилось

оснований для выделения какого-ли -бо компонента в качестве успешнойстратегии совладания с аутоморталь-ной тревожностью. В случае возрас-тания такой тревожности юношисклонны прибегать как к избеганиютемы смерти, так и к принятию ее вкачестве счастливой «послежизни» иот невыносимой жизни. И наоборот,избегание юношами темы смерти иразмышления о ней как о возможномспасении от жизненных невзгод исчастливом инобытии усиливаюттревожность по поводу смерти.

По мнению авторов-разработчиковопросника DAP (Wong et al., 1994),как уже было отмечено выше, избав-ляющее принятие смерти отражаеттенденцию к суициду и ассистирова-нию эвтаназии. Однако, как показалирезультаты нашего исследования, при-ближающее принятие смерти, отра-жающее веру в счастливую загробнуюжизнь, может быть рассмотрено какобратная сторона «избавляющегопринятия» и, таким образом, такжеслужить намеком на суицидальныетенденции. Действи тельно, если мояжизнь здесь и сейчас полна трудно-стей и разочарований и я верю, чтопосле смерти буду счастлива, то поче-му бы и не перейти к этому болеесчастливому существованию?

Последний момент, на нашвзгляд, может представлять клини-ческий интерес. Наши данные пока-зывают, что у юношей с высокимуровнем аутомортальной тревожно-сти вероятны суицидальные тенден-ции. Вроде бы все должно бытьровно наоборот: чем страшнеесмерть, тем менее всего хотелось быее так или иначе приблизить. Однаков этом случае логика иная: посто-янная тревога по поводу смерти


настолько невыносима, что от неехочется избавиться. Как избавиться,если все перепробовал, но ничего неполучается? Выходом может статьрешение избавиться от жизни, вкоторой есть эта тревога. По-видимо-му, именно эта логика может бытьоснованием действий десятикласс-ника в недавно происшедшей траге-дии в московской школе № 263.Одноклассник убийцы и очевидецтрагедии сообщил журналистам, что,стоя с ружьем, «Серега говорил, чтоочень боится смерти и его давно пре-следует этот страх. И чтобы изба-виться от него, нужно побыстрееумереть» (Маетная и др., 2014).

У девушек, как и у юношей, мыобнаружили связь аутомортальнойтревожности с приближающим при-нятием смерти. Однако у тревожа-щихся по поводу смерти девушек нетсклонности к избавляющему приня-тию смерти. Более того, у нихвыявилась снижающая аутоморталь-ную тревожность стратегия в виденейтрального принятия смерти.Поэтому девушек в целом мы можемоценить как более успешных в совла-дании с аутомортальной тревож-ностью и менее дезадаптивных похарактеру этого совладания.

Внутри структуры стратегий со -владания субъекта с аутоморталь-ностью мы не нашли оснований дляоценки стратегии избегания какуспешной. При анализе же танато-со владающих реакций мы выявили уюношей одну успешную стратегию,которая по своему содержанию былаотнесена к категории избегания («Уменя много дел, поэтому как-то не доэтого»). Возможно, отдельные избе-гающие реакции могут быть некото-рым образом успешными для юно-

шей. Однако если учесть, что, по дан-ным многочисленных исследований,копинг избегания имеет скорее нега-тивные последствия для человека(Крюкова, 2008), то успешность дан-ной танато-совладающей реакции уюношей предстает как кратковре-менная и относительная.

У девушек также была выявленатолько одна копинг-совладающаяреакция, которую можно было оце-нить как успешную («Понимаю, чтоэто нормальное явление — ничто невечно»). Эта реакция, которая былаквалифицирована нами как смирение,явно соответствует стратегии ней-трального принятия смерти, кото-рая, в свою очередь, обнаружила свойуспешный характер для девушек.

Нами был выявлен также спектрта нато-совладающих реакций, кото-рые позитивно коррелировали с ауто-мортальной тревожностью и потомубыли определены в качестве не -успешных. При этом у юношей этиреакции имели более дезадаптивныйхарактер, чем у девушек. Вместе с темсреди этих неуспешных по отношениюк аутомортальной тревожности реак-ций одна заслуживает особого внима-ния. Это общая для юношей и девушекреакция повышения ценности жизни(«Придаю этому особый смысл, знаниео неизбежности смерти побуждаетменя к тому, чтобы больше ценитьжизнь, общение с людьми»). Иначеговоря, аутомортальная тревожностьстимулирует у молодых людей жизне-утверждающие тенденции, помогаетвыстроить ценностные критерии,более ответственно относиться кжизни. Это именно тот эффект, накоторый указывал еще Р. Мэй (Мэй,2001) и который косвенным образомподтверждает основные положения


экзистенциальной психологии. И хо тяжизнеутверждающая тенденция в дан-ном случае не снижает тревожности поповоду неизбежной конечности суще-ствования, она может быть рассмотре-на в качестве позитивного эффектааутомортальной тревожности как нетолько фрустрирующего субъектностьчеловека фактора, но и как фактора,стимулирующего ее.

В целом полученные результатыпо танато-совладающим реакциям неповторили данных, полученныхранее на другой выборке студентов(Гав рилова, Попова, 2012). Тогда вкачестве успешных совладаний ока-зались иные реакции. Правда, и сту-денты в предыдущей выборке былипостарше и более однородны посоставу. Возможно также, что такиерасхождения связаны и с тем, чтоаутомортальная тревожность в пре-дыдущем исследовании оцениваласьпо другой методике — Шкале трево-ги смерти Д. Темплера (DeathAnxiety Scale/DAS — D. Templer) вадаптации Т.А. Гавриловой (Гав ри -лова, 2001). С другой стороны, намине учитывались диспозиционныефакторы, ко торые оказывают суще-ственное влияние на выбор совла-дающего поведения субъекта (Крю -кова, 2008б). В настоящее время мыпроводим подобное исследование свключением субъектно-личностныхпеременных и в дальнейшем плани-руем изучить связи танато-совла-

дающих реакций с нейт ральным,избавляющим и приближающимпринятием смерти.

Выводы

1. Успешность и структура совла-дания с аутомортальной тревож-ностью имеют полоспецифическийхарактер.

2. В качестве успешной стратегиисовладания с аутомортальной тре-вожностью у девушек выступает ней-тральное принятие смерти как сми-рение с ее неизбежностью. Не ус -пешные стратегии девушек всо владании с этой тревожностьюдостаточно однородны и не обнару-живают дезадаптивных признаков.

3. У юношей не обнаруженокакой-либо типичной для них стра-тегии совладания с аутомортальнойтревожностью, которую можно былобы оценить как успешную. Неус -пешные же стратегии совладания уюношей в этой сфере противоречивыи частично дезадаптивны.

4. У юношей аутомортальная тре-вожность позитивно связана с избав-ляющим принятием смерти, а у деву-шек — негативно с нейтральным при-нятием смерти. При этом независимоот пола страх смерти позитивно свя-зан с приближающим принятиемсмерти и с избеганием темы смерти,избавляющее принятие — с прибли-жающим принятием смерти.


Гаврилова, Т. А. (2013). Аутомортальная тревожность как субъектный феномен. Психологичес кийжурнал, 34(2), 99–107.

Гаврилова, Т. А. (2011). Об адаптации опросника «Профиль аттитьюдов по отношению к смер-ти – переработанный» (DAP-R) П.Т.П. Вонга, Г. Гиссера и Дж.Т. Рикера. Теоретическая иэкспериментальная психология, 1, 46–57.

Success and Structure of Coping with the Fear of Personal Death

Tatyana A. Gavrilova Head of the department of educational psychology, School of Education of Far Eastern

Federal UniversityE-mail: [email protected]

Svetlana A. Popova Assistant professorof the department of educational psychology, School of Education of Far

Eastern Federal UniversityE-mail: [email protected]

Address: 35 Nekrasova str., Ussuriisk, Russian Federation, 692508

Abstract

Aim of the current research was to explore success and essence of coping with the fear of per-sonal death. The study was conducted on a sample of University and college students aged 15 to 20years (N = 177; 83 males and 94 females) using the Death Attitude Profile – Revisited (DAP-R)by P.T.P. Wong and co-authors and Coping with Death Reactions (CDR) questionnaire byT.A. Gav rilova and S.A. Popova. «Fear of Death» scale of DAP-R was used as a measure of the fearof personal death. Other DAP-R scales («Death avoidance», «Neutral acceptance», «Approachacceptance» and «Escape acceptance») and the level of each of the coping with death reactions asmeasured by CDR were used as indicators of coping mechanisms. It has been shown that strate-gies of coping with the fear of personal death were gender specific and that females were more suc-cessful and adaptive in this regards. According to DAP-R, fear of personal death in males had mod-erate positive correlations with «Death avoidance» and «Approach acceptance» and was not cor-related with «Neutral acceptance». In females, fear of personal death was negatively correlated with


Гаврилова, Т. А. (2001). Экзистенциальный страх смерти и танатическая тревога: методы иссле-дования диагностики. Прикладная психология, 6, 1–8.

Гаврилова, Т. А., Попова, С. А. (2012). Исследование юношеских стратегий совладания с аутомор-тальной тревожностью. В кн. А. Л. Журавлев, В. А. Кольцова (ред.), Развитие психологии всистеме комплексного человекознания (ч. 2, с. 276–278). М.: Изд-во «Институт психологии РАН».

Крюкова, Т. Л. (2008а). Человек как субъект совладающего поведения. В кн. А. Л. Журавлев,Т. Л. Крюкова, Е. А. Сергиенко (ред.), Совладающее поведение: Современное состояние иперспективы (с. 55–66). М.: Изд-во «Институт психологии РАН».

Крюкова, Т. Л. (2008б). Человек «совладающий»: качества субъекта и его совладающее поведе-ние. В кн. А. Л. Журавлев, Т. Л. Крюкова, Е. А. Сергиенко (ред.), Совладающее поведение:Современное состояние и перспективы (с. 257–273). М.: Изд-во «Институт психологии РАН».

Маетная, Е., Петелин, Г., Раскин, А. (2014, 6 февраля). Его заставляли читать религиозные книги изаучивать молитвы. Известия. Режим доступа: http://izvestia.ru/news/565269#ixzz2scmG2H26

Мэй, Р. (2001). Смысл тревоги. М.: Независимая фирма «Класс».Петровский, А. В. (2010). Человек над ситуацией. М.: Смысл.Сергиенко, Е. А. (2011). Системно-субъектный подход: обоснование и перспектива.

Психологический журнал, 32(1), 120–132.

Success and Structure of Coping with the Fear of Personal Death 35

References

Gavrilova, T. A. (2001). Ekzistentsial'nyi strakh smerti i tanaticheskaya trevoga: metody issledovaniyadiagnostiki [Existential fear of death and death anxiety: research and measurement methods].Prikladnaya Psikhologiya, 6, 1–8.

Gavrilova, T. A. (2011). Ob adaptatsii oprosnika «Profil' attit'yudov po otnosheniyu k smerti – per-erabotannyi» (DAP-R) P.T.P. Vonga, G. Gissera i Dzh.T. Rikera [On the adaptation of the DeathAttitude Profile – Revisited (DAP-R) by P.T.P. Wong, G. Gisser and G.T. Reker]. Teoreticheskayai Eksperimental'naya Psikhologiya, 1, 46–57.

Gavrilova, T. A. (2013). Automortal anxiety as a subject’s phenomenon. Psikhologicheskii Zhurnal,34(2), 99–107.

Gavrilova, T. A., & Popova, S. А. (2012). Issledovanie yunosheskikh strategii sovladaniya s automor-tal'noi trevozhnost'yu [A study of adolescent coping with the fear of personal death]. In A. L. Zhu -ravlev, & V. A. Kol'tsova (Eds.), Razvitie psikhologii v sisteme kompleksnogo chelovekoznaniya[Development of psychology in a system of complex human studies] (Part 2, pp. 276–278).Moscow: Institute of Psychology of Russian Academy of Sciences.

Krukova, T. L. (2008b). Chelovek «sovladayushchii»: kachestva sub'ekta i ego sovladayushchee pove-denie [A coping man: characteristics and coping behavior]. In A. L. Zhuravlev, T. L. Krukova, &E. A. Sergienko (Eds.), Sovladayushchee povedenie: Sovremennoe sostoyanie i perspektivy [Copingbehavior: contemporary state and perspectives] (pp. 257–273). Moscow: Institute of Psychologyof Russian Academy of Sciences.

Krukova, T. L. (2008а). Chelovek kak sub'ekt sovladayushchego povedeniya [Man as a subject of cop-ing behavior]. In A. L. Zhuravlev, T. L. Krukova, & E. A. Sergienko (Eds.), Sovladayushchee pove-denie: Sovremennoe sostoyanie i perspektivy [Coping behavior: contemporary state and perspec-tives] (pp. 55–66). Moscow: Institute of Psychology of Russian Academy of Sciences.

Maetnaya, E., Petelin, G., & Raskin, A. (2014, February 6). Ego zastavlyali chitat' religioznye knigi izauchivat' molitvy [He was forced to read religious books and learn prayers]. Izvestiya. Retrievedfrom http://izvestia.ru/news/565269#ixzz2scmG2H26

May, R. (2001). Smysl trevogi [The meaning of anxiety]. Moscow: Nezavisimaya firma «Klass». (Transl.of: May, R. (1977). The meaning of anxiety. New York: Pocket Books).

Neimeyer, R. A., Wittkowski, J., & Moser, R. P. (2004). Psychological research on death attitudes: anoverview and evaluation. Death Studies, 28, 309–340.

Petrovsky, A. V. (2010). Chelovek nad situatsiei [Man above the situation]. Moscow: Smysl.Sergienko, E. A. (2011). System-subject approach: Grounds and perspectives. Psikhologicheskii

Zhurnal, 32(1), 120–132.Wong, P. T. P., Reker, G., & Gesser, G. (1994). Death Attitude Profile — Revised: A multidimensional

measure of attitudes toward death. In R. Neimeyer (Ed.), Death anxiety handbook (pp. 121–148).New York: Taylor & Francis.

«Neutral acceptance of death» and positively correlated with «Death avoidance» and «Approachacceptance of death» and not correlated with «Escape acceptance of death». According to CDR,fear of personal death in males had moderate negative with the avoidance reaction; in females, fearof personal death had moderate negative correlations with the neutral acceptance reaction.Negative (suicidal) and positive (life-asserting) effects of the fear of personal death are discussed.

Key words: death anxiety, fear of personal death, coping behavior, gender.

Психология. Журнал Высшей школы экономики. 2014. Т. 11. № 2. С. 36–50.

Вачков Игорь Викторович — профессор кафедры дифференциаль-ной психологии и психофизиологии ГБОУ ВПО МГППУ, докторпсихологических наук, профессор. Специалист в области психоло-гии субъекта, психологии самосознания, сказкотерапии, методоло-гии и методики проведения психологических тренингов.Контакты: [email protected]

РезюмеПриведены методологические основания разрабатываемого автором полисубъектного под-хода к педагогическому взаимодействию. Раскрыта сущность понятия полисубъектноговзаимодействия среди других видов педагогического взаимодействия. Это понятие опре-деляется автором как такая форма непосредственного взаимодействия субъектов друг сдругом, которая способна порождать их взаимную обусловленность, особую степень бли-зости отношений, наиболее благоприятные условия для развития и характеризуется осо-бым типом общности — полисубъектом. Полисубъект понимается как целостное динами-ческое психологическое образование, отражающее феномен единства развития субъектов,находящихся в субъект-субъектных отношениях. Сущность полисубъекта проявляется вспособности к творческой активности, к осознанию системы отношений между субъекта-ми, к образованию общего семантического пространства, а также в способности к преобра-зованию окружающего мира и себя, способности выступать как целостный субъект, разви-вая субъект-субъектные отношения с другими общностями. В системе развивающего обра-зования полисубъектное взаимодействие в общности «учитель — обучающиеся» являетсярезультатом развития субъектности всех членов общности. В качестве видов взаимодей-ствия рассмотрены субъектно-отчужденное, субъект-объектное и субъект-субъектноевзаимодействия. В рамках последнего выделяются деятельно-ценностное и собственнополисубъектное. Представлена также типология общностей, образующихся в процессе раз-ных видов взаимодействия, включающая совокупность предсубъектов, атомарный коллек-тивный субъект, корпоративный коллективный субъект и полисубъект. Критериальнымипризнаками полисубъектности, отражающими важнейшие свойства субъектности — спо-собность к познанию, формированию отношения и преобразованию, — выступают соответ-ственно способность к рассмотрению себя и общности как целостности, способность к осо-знанию системы отношений между субъектами и направленность деятельности на разви-тие себя и Другого.

Ключевые слова: субъект, субъектность, полисубъект, субъект-субъектное взаимодейст -вие, субъект-объектное взаимодействие, полисубъектное взаимодействие, общность «учи -тель — обучающиеся».

ПОЛИСУБЪЕКТНОЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ В ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЙ СРЕДЕ

И.В. ВАЧКОВ

Полисубъектное взаимодействие в образовательной среде 37

Предпосылки полисубъектногоподхода к педагогическому

взаимодействию

В неявном виде идея полисубъект-ности встречается в работах педагоговначиная с XVIII в. Эта идея отража-лась в указаниях на связь между раз-витием учителя и ученика, на един-ство их духовного роста, на свойстваобщности людей в процессе их актив-ного и творческого взаимодействиядруг с другом и т.п. Но лишь пример-но с начала 1990-х гг. проблема субъ-екта и косвенно полисубъекта сталапристально изучаться не только пред-ставителями научной школы С.Л. Ру -бинштейна, но и исследователямидругих школ (Вачков, 2007; Головей,Петраш, 2007; Давыдов, 1988; Зим -няя, 2010; Кудрявцев, Уразалиева,2005; Панов, 2008; Слободчиков,Исаев, 1995; и др.). Очень большойвклад в этот процесс внес В.А. Пет -ровский, начавший заниматься про-блемой субъектности с 1970-х гг.Оформились положения о необходи-мости развития субъектного по -тенциала личности ребенка, преждевсего в педагогической и возрастнойпсихологии и особенно явно в теорииразвивающего образования. Это раз-витие достаточно долго рассматрива-лось в отрыве от развития субъектно-сти учителя. Однако в последниегоды ХХ в. появились работы, в кото-рых высказывалась мысль о том, чтопрофессионализм педагога напрямуюсвязан с его способностью становить-ся полноценным субъектом педагоги-ческой деятельности и развивать субъ -ектный потенциал учащегося (Аксе -нова, 1998; Вол кова, 1998; Маркова,1996; Митина, 2010; Серегина, 1999;и др.).

В первое десятилетие XXI в. про-блема полисубъектности оказалась вфокусе внимания специалистов ипородила несколько новых направле-ний в изучении саморазвития и со-развития субъектов образовательнойсреды. Можно смело утверждать, чтос позиций полисубъектного подходамогут быть по-новому осмысленынекоторые реалии современной прак -тики образования (например, осо-бенности взаимодействия учителейи обучающихся в информационно-коммуникационных средах), предло-жены новые психолого-педагогиче-ские технологии, намечены пути пре-одоления традиционных образова-тельных проблем.

Полисубъектный подход можетпомочь педагогу переосмыслить со -держание своей деятельности, взгля-нуть на методы и формы своего взаи-модействия со школьниками с новойточки зрения, увидеть новые перспек-тивы, новые возможности и новыестратегии своей деятельности.Оптимизм по отношению к потенциа-лам полисубъектного подхода опреде-ляется следующими моментами:

Во-первых, многие современныеконцепции рассматривают в качествеодной из основных задач образова-ния помощь школьнику в становле-нии его как полноценного субъектасаморазвития. Решение этой задачитребует научного обоснования новыхконцептуальных положений и разра-ботки конкретных эффективныхпсихолого-педагогических техноло-гий. Полисубъектный подход рас-сматривает данную задачу как цент-ральную.

Во-вторых, идея о слитности,единстве процессов развития отдель-ных субъектов образовательной

38 И.В. Вачков

среды уже сейчас находит своевоплощение в ряде особых систем,методов и технологий, нацеленныхна личностное развитие обучающих-ся. Многие исследователи говорят овозникающем новом типе взаимодей-ствия между педагогом и школьника-ми. Полисубъектный подход нацеленна раскрытие условий, принципов,закономерностей и пси хо ло гическихмеханизмов такого вза имодействия.

В-третьих, именно в образова-тельной среде обостряется проблемареализации взаимодействия, осно-ванного на субъект-субъектныхотношениях. Следует заметить, чтодаже в профессиональной области«человек-человек» далеко не всегдатакой уровень взаимодействия ока-зывается нужным. Но успешностьпедагогического труда определяетсявозможностью перехода на такойуровень, который способствует раз-витию субъектности всех участниковобразовательного процесса. По ли -субъектный подход стремится объ-яснить, каким образом это происхо-дит.

В-четвертых, традиционно в педа-гогической и социальной психоло-гии исследователи изучают особен-ности групп обучающихся и межлич-ностное взаимодействие в этихгруппах, а также стадии развитияклассных коллективов. В рамкахэтих исследований учитель выступа-ет только как внешний фактор, воз-действующий на социальную систе-му «извне». С позиций психологиитруда учителя происходит изучениеорганизации взаимодействия педаго-га с обучающимися, но опять-такиодносторонне («от учителя»). Од -нако в реальности все происходит вединстве, все процессы обоюдны.

Почему-то исследований именновзаимодействия учителя и школьни-ков в рамках единой развивающейсясистемы чрезвычайно мало. Вместе стем очевидно, что противопоставле-ние учителей и обучающихся в ана-лизе, отказ от рассмотрения ихсовместности в деятельности взначительной степени сужают воз-можности адекватного пониманияобразовательного процесса. Прииспользовании полисубъектногопод хода общность «учитель —обучающиеся» рассматривается какединая развивающаяся система ивыявляются закономерности и спе-цифика развития этой системы.

Субъектность как важнейшаякатегория полисубъектного

подхода

Понятия «субъект» и «субъект-ность» наделяются в философской,психологической и педагогическойлитературе самыми разными значе-ниями. Попытаемся разобраться сэтими понятиями, начав с их этимо-логии. Как известно уже младшимшкольникам, в предложении выде-ляют подлежащее (кто или что дей-ствует), сказуемое (что делает) и вто-ростепенные члены. Подлежащее налатыни звучит так: subjectum.М. Хайдеггер писал: «“Subjectum” посуществу своего понятия есть то, чтов каком-то исключительном смыслезаранее всегда уже пред-лежит,лежит в основе чего-то и таким обра-зом служит ему основанием»(Хайдеггер, 1988, с. 266).

Но что это означает — быть «под-лежащим»? Можно переформулиро-вать вопрос: лежащим-в-основе чегооказывается субъект?


С.Д. Дерябо считает, что возмож-ны два варианта ответа на этотвопрос: а) субъектность предполага-ет основоположенность только свое-му собственному внутреннему, пси-хологическому, «феноменальному»миру; б) субъектность задает основуне только «феноменального», но и«физического», внешнего, матери-ального, объективного мира (Дерябо,2002). По его мнению, следует вы -брать второй вариант. Тогда субъект-ность открывается в способностисубъекта «полагать себя в основу» исамого себя, и своего экологическогомира. Субъектность проявляется втрех необходимых и достаточных сущ-ностных свойствах человека: 1) са -моупорядочивания, которое наиболееярко выражено в феномене целепо-лагания; 2) самопричинения, кото-рое отражено в феномене воли; 3) са -моразвития, которое особенно отчет-ливо обнаруживает себя в феномененеадаптивной активности.

Проанализировав многочислен-ные трактовки сущности, природы,структуры и динамики развитиясубъ ектности (Абульханова, 2011;Зимняя, 2010; Петровский, 2010;Рубинштейн, 2012; Сергиенко, 2012;Серых, 2009; Улыбина, 2001; и др.),можно предложить следующее опре-деление субъектности: это систем-ное человеческое качество, в которомреализуется важнейшая интенциячеловека как субъекта — стремлениек проявлению и реализации себя как впространстве собственного внутрен-него мира, так и в пространствеокружающего мира, рассматривае-мого как «мой дом»; при этом субъ -ектность наиболее ясно проявляетсяименно на границе этих двух миров,являющейся подвижной и отражаю-

щей противоречивое, динамичное ивзаимодополняющее единство внеш-него и внутреннего.

В рамках полисубъектного подхо-да можно развести понятия «лич-ность» и «субъект»: личность являет-ся формой существования субъект-ности, «лицом» субъекта, реа ли -зацией конкретных способов егопре зентации себе и другим.

Раскроем сущность необходимыхи достаточных свойств субъекта, ука-занных С.Д. Дерябо (Дерябо, 2002).

1. Самоупорядочивание. Это свой -ство характеризует способностьчеловека приводить свои качества иособенности в соответствие с каче-ствами окружающего мира.

Проиллюстрируем это свойствопримером: представим себе школь-ника, обучающегося в 11-м классе,который по окончании школы решилпоступать в вуз. Он является боль-шим любителем компьютерных игр,а также с удовольствием играет вшкольной музыкальной группе.Однако желание стать студентомпрестижного вуза заставляет егоотказаться от многочасовых сиденийза дисплеем и увлеченного музици-рования, вместо этого ему необходи-мо старательно готовиться к ЕГЭ,участвовать в предметных олимпиа-дах, возможно, посещать дополни-тельные занятия. Иными словами,возникает необходимость переструк-турировать иерархию своих мотивовв соответствии с поставленнойцелью, изменить свои особенности(влечения, желания, предпочтения,пристрастия) в соответствии с темиусловиями, которые задает в данныймомент окружающий мир. Бе -зусловно, можно этого не делать игордо заявить о желании оставаться


самим собой. Но на самом деле это небудет проявлением субъектности.

2. Самопричинение. Это свойствоопределяет способность человекастать началом причинного ряда,ведущего к изменениям в себе и вокружающем мире, т.е. стать «причи-ной себя в мире». Иначе говоря, этосвойство субъектности связано состепенью активности человека (а нереактивности) и его способностьюуправлять своей жизнью.

Можно продолжить пример, при-веденный выше: наш гипотетическийгерой может реагировать на новыевозникающие ситуации, а можетупорно двигаться к достижениюсвоей цели, сам порождая нужныеусловия. Выбрав наиболее привлека-тельный для себя вуз, он соберет всюнеобходимую информацию о нем,изучит отзывы студентов и выпуск-ников, соотнесет их с востребован-ностью выпущенных этим вузом спе-циалистов на рынке труда, убедится,что выбор правильный (в противномслучае найдет другой вуз). Потомпозвонит в приемную комиссию,может быть, начнет посещать подго-товительные курсы, тщательно под-готовится к ЕГЭ и в итоге заслужен-но сядет на студенческую скамью.Если даже этого не произойдет, он нестанет оправдывать свою неудачунеблагоприятными обстоятельства-ми, а удача будет закономернымрезультатом его собственныхусилий.

3. Саморазвитие. Это свойствозадает способность к постоянномупозитивному самоизменению, выхо-ду за пределы собственных границдля преодоления тех трудностей,которые встают перед нами. Ан -глийское определение «self-made

man» («человек, сделавший себясам») касается именно человека,обладающего этим свойством. Былот природы хилым и слабым — врезультате постоянных спортивныхзанятий обрел мускулы и силу; недо-статочно знаний — часы, проведен-ные за книгами, превратили его вэнциклопедиста; не владел навыкамипостроения взаимодействия с новы-ми людьми — после участия в тре-нингах общения стал мастером обще-ния.

Типы взаимодействия междулюдьми

Не всякое взаимодействие междулюдьми можно назвать полисубъект-ным. Существуют разные уровнивзаимодействия, и полисубъектноеявляется одним из них.

Прежде чем их выделить, объ-ясним, по каким параметрам и поче-му следует соотносить типы взаимо-действия субъектов.

Есть три важнейшие реальности, вкоторых проявляется субъект: позна-ние (мира, себя, других), отношение(к миру, к себе, к другим), преобразо-вание (мира, себя, других). Процессыпознания, отношения и преобразова-ния описываются в многочисленныхпсихологических теориях. Выделениеэтой триады оказывается очень рас-пространенным методом структури-зации многих психологических фено-менов. Они находят свое отражение втрехкомпонентной структуре Я-кон-цепции Р. Бернса (образ Я, самооцен-ка и потенциальные поведенческиереакции) (Бернс, 1986). В своей кон-цепции межличностного взаимодей-ствия А.А. Бодалев выделяет гности-ческий, аффективный и праксический


компоненты (Бодалев, 1996). Когни -тивный, аффективный и поведенче-ский компоненты называются вструктуре самосознания И.И. Чесно -ко вой (Чеснокова, 1977). Те же сто-роны (коммуникативная, перцептив-ная и интерактивная), по мнениюГ.М. Андреевой, присутствуют вобщении (Андреева, 2010). С.Д. Де -рябо рассматривает трехкомпонент-ную структуру субъектности (чело-век познающий, человек относящий-ся и человек преобразующий) (Де -рябо, 2002).

Взаимодействие субъектов такжеможет быть охарактеризовано спомощью совокупности трех основ-ных параметров, отражающих связь среальностями познания, отношенияи преобразования. Когнитивнаяхарактеристика взаимодействия свя-зана со способностью рассматриватьсебя как целостность (реальностьпознания). Способность субъектов косознанию системы отношений меж -ду ними является вторым парамет-ром (реальность отношений). Треть -им параметром выступает направ-ленность деятельности на развитиесебя и другого (реальность преобра-зования). Дополнительной характе-ристикой является центрация субъ-екта. Это параметр, относящийся ковсем субъектным «ипостасям». Приразных типах взаимодействия цент-рация происходит на совершенноразных вещах.

Обратимся к таблице 1. Легкозаметить логику изменений центра-ции. На нижней ступени она как бырассеяна, четко ни на чем не зафик-сирована. Это «рассыпанная» цент-рация. На следующей ступени цент-рация «замкнутая», она «схлопыва-ется» внутри индивида. Затем она

преобразуется в «шаблонную», по -скольку связана со стандартами иобразцами. И на самом высокомуровне центрация становится «объ-единяющей», выводящей субъектана уровень глубинных контактов смиром и другими людьми.

В представленной типологии нерассматриваются «несимметрич-ные» взаимодействия, т.е. взаимо-действия между субъектами, имею-щими разный психологический ста-тус (находящимися на разныхуровнях), поскольку это сильноусложнит задачу описания.

Во-первых, самый низкий уро-вень — это такое взаимодействие,при котором люди в строгом смыслене обладают субъектными качества-ми и не осознают ни себя, ни другогов качестве субъектов. Иными слова-ми, оба взаимодействующих челове-ка не видят ценности ни в себе, ни впартнере. Можно этот уровень опре-делить как предсубъектное или субъ -ектно-отчужденное взаимодействие.В педагогическом взаимодействиитакая ситуация, по-видимому, встре-чается крайне редко. Примеромможет служить поведение малопри-годного к педагогической деятельно-сти учителя, который, будучи и самне слишком высокого мнения о себе,не задумываясь, использует принуж-дение и подавление по отношению кученику, в котором он вообще невидит личности и который отвечаетему тем же.

Во-вторых, это взаимодействиетакого уровня, при котором Другойуже воспринимается, но каждымучастником рассматривается какобъект, имеющий определенныехарактеристики. Однако самого себякаждый из участников ценит как


Хар

акте

рист

ики

учас

тник

ов в

заим

одей

стви

я Нап

равл

енно

сть

деят

ельн

ост

ина

раз

вит

иесе

бя и

пар

тне

ра

Дея

тель

ност

ьна

прав

лена

на

сам

ораз

вити

е и

пом

ощь

в ра

зви-

тии

друг

ому

Дея

тель

ност

ьна

прав

лена

на

дост

ижен

иегр

уппо

вых

целе

й

Дея

тель

ност

ьна

прав

лена

на

дост

ижен

ием

ерка

нтил

ьны

хце

лей

Осо

знан

ная

дея-

тель

ност

ь по

чти

не п

рису

тств

ует

Спо

собн

ост

ь к

осоз

нани

юси

стем

ыот

нош

ений

Осо

знае

т вс

юси

стем

у от

но-

шен

ий —

исв

ою, и

пар

тне-

ра Осо

знае

т с

вое

отно

шен

ие и

отно

шен

ие д

ру-

гого

к с

ебе

Час

тичн

о ос

о-зн

ает

толь

косв

ое о

тнош

ение

к др

угом

у

Пра

ктич

ески

не о

созн

ает

Спо

собн

ост

ь к

расс

мот

рени

юсе

бя и

общ

ност

ика

к це

лост

ност

и

Рас

смат

рива

ет к

акце

лост

ност

ь и

себя

, и с

вою

общ

ност

ь, и

дру

-ги

е об

щно

сти

Рас

смат

рива

етсе

бя и

сво

юоб

щно

сть

(но

не

друг

ие о

бщно

сти)

Спо

собе

н ра

ссм

ат-

рива

ть с

вою

общ

ност

ь ка

кце

лост

ност

ь (

ноне

себ

я в

ней

)

Не

спос

обен

осо

-зн

ать

даж

е со

бст-

венн

ую ц

елос

т-но

сть

Цен

тра

ция

«Объ

един

яющ

ая»

(на

взаи

мод

ей-

стви

и с

друг

ими)

«Шаб

лонн

ая»

(на

соот

ветс

твии

свои

х ха

ракт

ери-

стик

им

еющ

имся

обра

зцам

)

«Зам

кнут

ая»

(на

себе

и л

ичны

хин

тере

сах)

«Рас

сыпа

нная

»(н

а пр

агм

атич

е-ск

их а

спек

тах

теку

щей

сит

уа-

ции)

Тип

ыоб

щно

стей

Пол

исуб

ъект

Кор

пора

тивн

ый

колл

екти

вны

йсу

бъек

т

Ато

мар

ный

колл

екти

вны

йсу

бъек

т

Сов

окуп

ност

ьпр

едсу

бъек

тов

Уро

вни

взаи

мод

ейст

вия

меж

дулю

дьм

и Пол

исуб

ъекн

оевз

аим

одей

стви

е

Дея

тель

но-

ценн

остн

оевз

аим

одей

стви

е

Суб

ъект

-объ

ектн

ое в

заим

одей

стви

е

Суб

ъект

но-о

тчуж

денн

оевз

аим

одей

стви

е

Суб

ъект

-су

бъек

тное

взаи

мод

ейст

вие

Табл

ица

1В

заим

одей

стви

е пе

даго

га с

уча

щим

ися

(инд

ивид

уаль

ным

или

кол

лект

ивны

м с

убъе

ктом

)


субъекта. «Мы почитаем всех нуля-ми, а единицами себя», как писалпоэт. Этот тип взаимодействия хоро-шо известен, и нет необходимостиостанавливаться на нем подробно.

В-третьих, это взаимодействие науровне, который уже относят к субъ -ект-субъектному. При этом анализпозволяет указать в рамках данногоуровня два подуровня, каждый изкоторых имеет свои особенности,участники взаимодействия видятценность и в себе, и в Другом. Но напервом подуровне ценность партнеракак субъекта опосредствована сов -местной деятельностью в отличие отвторого, на котором ценность Дру -гого рассматривается как безуслов-ная, иначе говоря, здесь Другой при-обретает самоценность. Первый под -уровень характеризуется как взаимо-действие субъектов, отношениякоторых определяются задачами ицелями совместной личностно-зна -чимой для каждого члена сообществаобщественно ценной деятельности(Петровский, 1982). При таком взаи-модействии цели, задачи, содержа-ние, структура, методы и формысовместной деятельности опосре-дуют межличностные субъект-субъ -ектные отношения партнеров и при-дание ими ценности друг другу.Такое взаимодействие может бытьназвано деятельно-ценностным.

В качестве примера, иллюстри-рующего проявление первого из этихподуровней субъект-субъектноговзаимодействия в образовательнойсреде, можно указать на довольнотипичную ситуацию, когда длядостижения победы школы, напри-мер, в конкурсе инновационныхобразовательных программ учителяобъединяются, активно, результатив-

но, а порой даже творчески сотруд-ничают, поскольку понимают, что отвклада каждого зависит итог. Однакоедва конкурс завершается, возобнов-ляются привычные конфликты,дрязги, разногласия, взаимные обви-нения.

Второй подуровень субъект-субъ -ектного взаимодействия и является впредлагаемой типологии полисубъ-ектным. Именно на этом подуровнепроисходит взаимное возвращениеучастниками взаимодействия отра-женной субъектности (Петровский,2010). Каждый из них получает воз-можность в новом цикле взаимодей-ствия выступить как субъект поотношению к собственной субъект-ности (в ее отраженной форме).Феномен отраженной субъектности,выявленный В.А. Петровским иопределяемый им в общем плане какформа идеальной представленностии продолженности одного человека вдругом, может быть отнесен к важ-нейшим характеристикам полисубъ-ектного взаимодействия. Дости же -ние высшего уровня — полисубъект-ного взаимодействия — является, повсей видимости, достаточно редковстречающейся ситуацией в силусложности и непривычности его дляобразовательной среды. Эти свое-образные «прорывы к Другому» немогут быть слишком протяженнымиво времени.

Стоит оговориться, что в даннойстатье речь идет об интра-полисубъ-ектном взаимодействии (т.е. взаимо-действии внутри общности «учи-тель — обучающиеся»), а не обинтер-полисубъектном (между общ -но стями).

Таким образом, в рамках пред-ставленной уровневой типологии


выделены следующие типы общно-стей: совокупность предсубъектов,атомарный коллективный субъект,корпоративный коллективный субъ -ект, полисубъект (характеристикипредставлены в таблице 1).

При этом в качестве критериявыделения различных типов высту-пает способность к рассмотрениюсебя и общности как целостности.

1. Совокупность людей, не свя-занных совместной деятельностью ине отражающих друг друга в качествесубъектов, как нулевой уровень кол-лективного субъекта соотносится с«предсубъектным» взаимодействи-ем. В этом случае человек не спосо-бен воспринять свое Я как целост-ную систему и не способен отразитьДругого в качестве субъекта, по -скольку отражающий всегда отража-ет только иную форму своей собст-венной природы (Г. Гегель, С.Д. Де -рябо, С.Н. Смирнов и др.). Нерассматривается и общность какцелостность. Коллективный субъектне образуется. Подобную общностьможно назвать совокупностью пред-субъектов.

2. Общность следующего типаописывается в терминах субъект-объектного взаимодействия. Про яв -ления субъектности связаны с цент-рацией на себе и направлены наиспользование других людей всобст венных целях. При этом эгои-стичность не означает способностирассматривать свое Я как целост-ность, как единую систему. Вместе стем субъекты уже выделяют своюобщность как целостность в проти-вопоставлении к «Они». Линг ви -стический анализ позволяет при-знать подходящим для обозначенияподобной общности название «ато-

марный коллективный субъект».Этот и следующий тип общности всилу присущих им признаков могутбыть отнесены к категории коллек-тивного субъекта.

3. Хотя деятельно-ценностноевзаимодействие характеризуется на -личием субъект-субъектных отноше-ний в общности, ее члены вступают вэти отношения лишь постольку,поскольку они продиктованы сов -местной деятельностью. Здесь про-является способность к рассмотре-нию себя и общности как целостныхсистем. Но этот уровень еще нельзясчитать полисубъектным, посколькудругие общности рассматриваютсякак лишенные субъектной целостно-сти и отражаются как объекты. Этаособенность, характеризуемая какгрупповая (корпоративная) закры-тость, позволяет назвать выделяе-мую общность корпоративным кол-лективным субъектом. Очевидно,существуют подтипы этого типа,описываемые в социальной психоло-гии как группы разного уровня раз-вития, члены которых в той или инойстепени объединены совместной дея-тельностью.

4. Способность к построению нетолько внутригрупповых субъект-субъектных отношений, но и меж-групповых является отличительнойчертой следующего типа общности.Иными словами, полисубъектноевзаимодействие характеризуетсяопо рой на субъект-субъектные отно-шения в ситуации создания связей сдругими полисубъектами и общно-стями иных типов. Субъекты, входя-щие в эту общность, оказываютсяспособны рассматривать как субъ -ектную целостность и себя, и своюобщность, и другие общности. Такой


полисубъект не является замкнутойсистемой, напротив, возможностиего расширения практически безгра-ничны. Субъекты, вступающие втакое взаимодействие, способны крассмотрению целостности как субъ-екта не только себя, своей и другихобщностей, но и мира, способны кощущению подлинного целостногоединства себя и мира. Такая общ -ность и называется полисубъектом.

Сущность полисубъекта иполисубъектного взаимодействия

Полисубъект — это развивающая-ся общность, в которой развитиекаждого субъекта опосредствованосовместной творческой деятель-ностью и общением с другими субъ-ектами и включено в единый целост-ный процесс. По-видимому, поли-субъект как общность развиваетсятолько в том случае, когда процесссаморазвития становится естествен-ным и необходимым для всех входя-щих в него субъектов. Основнымусловием его развития (как и уотдельного субъекта) выступаетповышение уровня самосознаниявходящих в него субъектов.

Полисубъект отличается от дру-гих общностей траекторией рефлек-сии: в случае широко понимаемого«коллективного субъекта» (т.е. общ -ностей более низкого уровня) про-исходит движение от Я к Мы, в слу-чае полисубъекта по восходящейспирали совершается ряд цикловЯ � Мы � Я � … Развитие каждогоконкретного полисубъекта происхо-дит, безусловно, специфическимобразом. У разных полисубъектовмогут быть разными и направлениедвижения, и темп, и достижения на

тех или иных этапах, и протеканиекризисов развития.

Итак, полисубъектное взаимодей-ствие — это такая форма непосред-ственного взаимодействия субъектовдруг с другом, которая способнапорождать их взаимную обусловлен-ность, особую степень близостиотношений, наиболее благоприятныеусловия для развития и характеризу-ется особым типом общности —полисубъектом. Полисубъект пони-мается как целостное динамическоепсихологическое образование, отра-жающее феномен единства развитиясубъектов, находящихся в субъект-субъектных отношениях. Сущностьполисубъекта проявляется в способ-ности к творческой активности, косознанию системы отношениймежду субъектами, к образованиюобщего семантического простран-ства, а также в способности к пре-образованию окружающего мира исебя, способности выступать какцелостный субъект, развивая субъ -ект-субъектные отношения с други-ми общностями.

Некоторые характеристикиполисубъекта

В образовательной среде наиболь-шее значение имеет полисубъект«учитель — обучающиеся», в которомодин полюс образует фигура педагога,а второй — общность обучающихся.Этот второй полюс имеет свой внут-ренний уровень взаимодействия —всю совокупность диадных субъект-субъектных взаимодействий «уче-ник — ученик». Изучение этого уров-ня взаимодействий требует специ-ального рассмотрения, которое невходит в задачи нашего исследования.


В гипотетической ситуации раз-рушения «субъект-субъектных» от -но шений между полюсами «педагог»и «обучающиеся» возможным (но необязательным) оказывается такоеразвитие событий, когда класс (безучителя) становится самостоятель-ным полисубъектом, т.е. превращает-ся в общность высокого уровня разви-тия. Однако, с точки зрения эффек-тивности образовательной системы,большего внимания заслуживаетименно двухполюсной полисубъект«учитель — обучающиеся», развитиекоторого, видимо, и определяетуспешность образования.

Характеристики полисубъекта«учи тель — обучающиеся» будутопределяться взаимодействием ком-понентов полисубъекта, в качествекоторых выступают отдельныеобучающиеся (или группы внутрикласса) и учитель.

Для достижения полисубъектно-го уровня взаимодействия в общно-сти «учитель — обучающиеся» тре-буется приложить немало усилий,многое будет зависеть от средств,используемых субъектами для раз-вития определяющих признаковполисубъектности: способности крассмотрению себя и общности какцелостности, способности к осозна-нию системы отношений междусубъектами, направленности дея-тельности на развитие себя и партне-ра. Среди разнообразных психологи-ческих характеристик полисубъектаособую роль играет его семантиче-ское пространство, с помощью кото-рого можно оценить степень един-ства и целостности полисубъекта.Наличие в достаточной степенинепротиворечивого семантическогопространства, общего для всех субъ-

ектов общности, выступает в каче-стве одного из важных показателейуровня развития полисубъекта.

Таким образом, возможность ста-новления у обучающегося субъектасаморазвития возникает тогда, когдаон включен в общность «учитель –обучающиеся», являющуюся поли-субъектом саморазвития.

Выводы

Полисубъектное взаимодействиевыступает как видовое по отноше-нию к субъект-субъектному взаимо-действию и может порождать особыйтип общности — полисубъект. Вто -рым видом субъект-субъектноговзаимодействия является деятельно-ценностное, которое происходитвнут ри корпоративного коллектив-ного субъекта. Субъект-объектныйуровень взаимодействия характери-зует атомарный коллективный субъ -ект. На уровне субъектно-отчужден-ного взаимодействия фиксируетсясовокупность предсубъектов.

Полисубъектное взаимодейст -вие — это такая форма непосредствен-ного взаимодействия субъектов друг сдругом, которая способна порождатьих взаимную обусловленность, осо-бую степень близости отношений,наиболее благоприятные условия дляразвития и характеризуется особымтипом общности — полисубъектом.

Полисубъект понимается как це -лостное динамическое психологиче-ское образование, отражающее фено-мен единства развития субъектов,находящихся в субъект-субъектныхотношениях. Сущность полисубъектапроявляется в способности к твор -чес кой активности, к осознанию си -стемы отношений между субъектами,


к образованию общего семантиче-ского пространства, а также в способ-ности к преобразованию окружаю-щего мира и себя, способностивыступать как целостный субъект,развивая субъект-субъектные отно-шения с другими общностями. В си -стеме развивающего образованияполисубъектное взаимодействие вобщности «учитель—обучающиеся»является результатом развития субъ -ектности всех членов общности.

Критериальными признаками по -лисубъектности, отражающими важ-нейшие свойства субъектности —способности к познанию, формиро-ванию отношения и преобразова-нию, — выступают соответственноспособность к рассмотрению себя иобщности как целостности, способ-ность к осознанию системы отноше-ний между субъектами и направлен-ность деятельности на развитие себяи Другого.


Абульханова, К. А. (2011). Соотношение индивидуальности и личности в свете субъектного под-хода. Мир психологии. Научно-методический журнал, 1, 22–31.

Аксенова, Г. И. (1998). Формирование субъектной позиции учителя в процессе профессиональнойподготовки (Автореферат докторской диссертации, МПГУ, Москва).

Андреева, Г. М. (2010). Социальная психология. М.: Аспект Пресс.Бернс, Р. (1986). Развитие Я-концепции и воспитание. М.: Прогресс. Бодалев, А. А. (1996). Психология общения. М.: Изд-во «Институт практической психологии»;

Воронеж: НПО «МОДЭК». Вачков, И. В. (2007). Полисубъектный подход к педагогическому взаимодействию. Вопросы

психологии, 3, 16–29.Волкова, Д. Э., Орлов, А. Б., Орлова, Н. А. (2010). Знак, метафора, символ — методология субъ -

ектности. Психология. Журнал Высшей школы экономики, 7(3), 89–119.Волкова, Е. Н. (1998). Субъектность педагога: теория и практика (Автореферат докторской

диссертации, ПИ РАО, Нижний Новгород).Головей, Л. А., Петраш, М. Д. (2007). К проблеме развития субъекта деятельности. В кн. Л. А. Ко -

ростылева (отв. ред.), Психологические проблемы самореализации личности (с. 29–41). СПб.:Санкт-Петербургский государственный университет.

Давыдов, В. В. (1988). О понятии личности в современной психологии. Психологический журнал,4, 22–32.

Дерябо, С. Д. (2002). Феномен субъектификации природных объектов (Автореферат докторскойдиссертации, Москва).

Зимняя, И. А. (2010). Педагогическая психология. М.: МПСИ; Воронеж: НПО «МОДЭК».Кудрявцев, В. Т., Уразалиева, Г. К. (2005). Предпосылки личностного роста в развивающем

образовании. Вопросы психологии, 4, 52–62.Маркова, А. К. (1996). Психология профессионализма. М.: Международный гуманитарный фонд

«Знание».Митина, Л. М. (2010). Психологу об учителе. Личностно-профессиональное развитие учителя:

психологическое содержание, диагностика, технология, коррекционно-развивающиепрограммы. М.: ПИ РАО; МГППУ.


Панов, В. И. (2008). Субъектность как единица анализа психического развития (на примере раз-вития двигательной активности дошкольников). В кн. А. Л. Журавлев, В. В. Знаков, З. И. Ря -бикина (отв. ред.), Личность и бытие: субъектный подход. Материалы научной конференции,посвященной 75-летию со дня рождения А.В. Брушлинского, 15–16 октября 2008 г.(с. 159–162). М.: Изд-во «Институт психологии РАН».

Петровский, А. В. (1982). Личность. Деятельность. Коллектив. М.: Политиздат.Петровский, В. А. (2010а). Существует ли Я – субъект познания. Методология и история

психологии, 1, 136–148.Петровский, В. А. (2010б). Человек над ситуацией. М.: Смысл.Рубинштейн, С. Л. (2012). Человек и мир. СПб.: Питер. Сергиенко, Е. А. (2012). Принципы психологии развития: современный взгляд. Психологические

исследования, 5(24), 1.Серегина, И. А. (1999). Психологическая структура субъектности как личностного свойства

педагога. Автореферат кандидатской диссертации. М.Серых, А. Б. (2009). Развитие субъектности как условие формирования психологической готов-

ности будущего педагога к профессиональной деятельности. В кн. Е.А. Леванова (ред.)Актуальные проблемы профессионально-педагогического образования (вып. 24, с. 60–63).Калининград: Изд-во РГУ им. И. Канта.

Слободчиков, В. И., Исаев, Е. И. (1995). Основы психологической антропологии. Психологиячеловека: Введение в психологию субъективности. М.: Школа-Пресс.

Улыбина, Е. В. (2001). Психология обыденного сознания. М.: Смысл. Хайдеггер, М. (1988).Европейский нигилизм. В кн. П.С. Гуревич (Сост. и послесл.), Ю.Н. Попова (Общ. ред.).Проблема человека в западной философии (с. 261–313). М.: Прогресс.

Чеснокова, И. И. (1977). Проблема самосознания в психологии. М.: Наука.

Polysubject Interaction in Instructional Environment

Igor V. VachkovProfessor, Moscow State University of Psychology & Education

E-mail: [email protected]

Address: 29 Sretenka str., Moscow, Russian Federation, 127051

Abstract

The paper outlines methodological grounds of the proposed polysubject approach to instruc-tional interaction. The relationships between polysubject interaction and other types of instruc-tional interaction have been shown. Polysubject interaction is defined as a form of direct inter-action between subjects allowing for mutual causality, which is a special degree of closeness andthe most favourable condition for development and formation of a special entity called polysub-ject. Polysubject is considered to be an integral dynamic entity reflecting the unity of subjectsbeing part of subject-subject relationships. The essence of the polysubject is expressed in theircreative ability, ability to reflect on the system of relationships between subjects, in the forma-

Polysubject Interaction in Instructional Environment 49

tion of a shared semantic space as well as the ability to transform environment and themselves andact as a whole subject developing subject — subject relationships with other entities. In developing education, polysubjectivity arises in teacher-students interaction as a result of thedevelopment of subjectivity of all members of the entity. Other typical interaction styles includesubject — aloof, subject — object and subject — subject. The last one includes activity — evaluati-ve and polysubject interaction sub-types. A typology of entities forming in the process of differentkinds of interaction (such as an aggregate of pre-subjects, a monatomic collective subject, a cor-porate collective subject and a polysubject) is discussed. Criteria for defining polysubjectivity asa special form of subjectivity are ability to consider oneself and entity as a whole, awareness of therelationships between subjects and activity directed at the development of oneself and the other.

Keywords: subject, subjectivity, polysubjectivity, subject-subject interaction, subject-objectinteraction, polysubject interaction, teacher-students entity.

References

Abulkhanova, K. A. (2011). Sootnoshenie individual'nosti i lichnosti v svete sub"ektnogo podkhoda[Relationship between individuality and personality in the light of the subjective approach]. Mirpsikhologii. Nauchno-metodicheskii Zhurnal, 1, 22–31.

Aksenova, G. I. (1998). Formirovanie sub"ektnoi pozitsii uchitelya v protsesse professional'noi podgotov-ki [Formation of the subject teacher position in the course of training] (Extended abstract of doc-toral dissertation, MSUPE, Moscow).

Andreeva, G. M. (2010). Sotsial'naya psikhologiya [Social psychology]. Moscow: Aspekt Press.Bodalev, A. A. (1996). Psikhologiya obshcheniya [Psychology of communication]. Moscow: Institut

Prakticheskoi Psikhologii; Voronezh: NPO «MODEK». Burns, R. (1986). Razvitie Ya-kontseptsii i vospitanie [Self-concept development and education].

Moscow: Progress. (Transl. of: Burns, R. B. (1982). Self-concept development and education.London: Longman).

Chesnokova, I. I. (1977). Problema samosoznaniya v psikhologii [A problem of self-conscience in psy-chology]. Moscow: Nauka.

Davydov, V. V. (1988). O ponyatii lichnosti v sovremennoi psikhologii [On the notion of personalityin contemporary psychology]. Psikhologicheskii Zhurnal, 4, 22–32.

Deryabo, S. D. (2002). Fenomen sub"ektifikatsii prirodnykh ob"ektov [Subjectification of naturalobjects] (Extended abstract of doctoral dissertation, Moscow).

Golovey, L. A., & Petrash, M. D. (2007). K probleme razvitiya sub"ekta deyatel'nosti [On the devel-opment of the subject of activity]. In. L. A. Korostyleva (Ed.), Psikhologicheskie problemy samore-alizatsii lichnosti [Psychological problems of self-actualization] (pp. 29–41). Saint Petersburg:Saint Petersburg State University.

Heidegger, M. (1988). Evropeiskii nigilizm [European Nihilism]. In P.S. Gurevich, Yu.N. Popova(Eds.), Problema cheloveka v zapadnoi filosofii [Problem of a man in Western philosophy](pp. 261–313). Moscow: Progress.

Kudryavtsev, V. T., & Urazalieva, G. K. (2005). Prerequisites of personal growth in developing educa-tion. Voprosy Psikhologii, 4, 52–62.

Markova, A. K. (1996). Psikhologiya professionalizma [Psychology of professionalism]. Moscow:Mezhdunarodnyi Gumanitarnyi Obshchestvennyi Fond «Znanie».

50 I.V. Vachkov

Mitina, L. M. (2010). Psikhologu ob uchitele. Lichnostno-professional'noe razvitie uchitelya: psikho-logicheskoe soderzhanie, diagnostika, tekhnologiya, korrektsionno-razvivayushchie programmy [Topsychologist about teachers. Personal and professional development of a teacher: psychologicalcontent, measurement and technology of corrective developmental programmes]. Moscow:Psychological Institute; Moscow State University of Psychology and Education.

Panov, V. I. (2008). Sub"ektnost' kak edinitsa analiza psikhicheskogo razvitiya (na primere razvitiyadvigatel'noi aktivnosti doshkol'nikov) [Subjectivity as a unit of analysis of psychological develop-ment (on the development of motor activity in pre-school children)] In A. L. Zhuravlev, V. V. Zna -kov, & Z. I. Ryabikina (Eds.), Lichnost' i bytie: sub"ektnyi podkhod [Personality and being: subjectapproach] Proceedings of the Conference commemorating 75th anniversary of A.V. Brushlinsky,October 15–16, 2008 (pp. 159–162). Moscow: Institute of Psychology of Russian Academy ofSciences.

Petrovsky, V. A. (2010а). Sushchestvuet li Ya – sub"ekt poznaniya [Do I exist? Subject of cognition].Methodology and History of Psychology, 1, 136–148.

Petrovsky, A. V. (1982). Lichnost'. Deyatel'nost'. Kollektiv [Personality. Activity. Collective]. Moscow:Politizdat.

Petrovsky, V. A. (2010b). Chelovek nad situatsiei [Man above the situation]. Moscow: Smysl.Rubinstein, S. L. (2012). Chelovek i mir [The man and the world]. Saint Petersburg: Piter. Seregina, I. A. (1999). Psikhologicheskaya struktura sub"ektnosti kak lichnostnogo svoistva pedagoga

[Psychological structure of subjectivity as a personal trait of a teacher] (Extended abstract of PhDdissertation, Moscow).

Sergienko, E. A. (2012). The principles of developmental psychology: contemporary view.Psikhologicheskie Issledovaniya, 5(24), 1.

Serykh, A. B. (2009). Razvitie sub"ektnosti kak uslovie formirovaniya psikhologicheskoi gotovnostibudushchego pedagoga k professional'noi deyatel'nosti [Development of subjectivity as a condi-tion of psychological readiness of the future teachers to the profession]. In E.A. Levanova (Ed.),Aktual'nye problemy professional'no-pedagogicheskogo obrazovaniya [Actual problems in profes-sional education] (Vol. 24, p. 60–63). Kaliningrad: Immanuel Kant Baltic Federal University.

Slobodchikov, V. I., & Isaev, E. I. (1995). Osnovy psikhologicheskoi antropologii. Psikhologiya cheloveka:Vvedenie v psikhologiyu sub"ektivnosti [Backgrounds of psychological anthropology. Human psy-chology: introduction to psychology of subjectivity]. Moscow: Shkola-Press.

Ulybina, E. V. (2001). Psikhologiya obydennogo soznaniya [Psychology of everyday consciousness].Moscow: Smysl.

Vachkov, I. V. (2007). A multi-subject approach to pedagogical interaction. Voprosy Psikhologii, 3,16–29.

Volkova, E. N. (1998). Sub"ektnost' pedagoga: teoriya i praktika [Teacher subjectivity: theory and prac-tice] (Extended abstract of doctoral dissertation, PIRAE, Nizhny Novgorod).

Volkova D., Orlov A., & Orlova N. (2010). The sign, metaphor, symbol: the methodology of subject-ness. Psychology. Journal of the Higher School of Economics, 7(3), 89–119.

Zimnyaya, I. A. (2010). Pedagogicheskaya psikhologiya [Educational psychology]. Moscow: MPSI;Voronezh: NPO «MODEK».


Огнев Александр Сергеевич — проректор по науке, послевузовско-му образованию и общественным связям и зав. кафедрой гумани-тарных технологий Московского государственного гуманитарногоуниверситета им. М.А. Шолохова, руководитель магистерской про-граммы «Инструментальная психодиагностика», кандидат физико-математических наук, доктор психологических наук, профессор.Автор образовательного курса «Жизненная навигация»®. Автор более 120 публикаций, в том числе «Введение в психологиюсубъектогенеза» (1996), «Теоретические основы психологии субъ-ектогенеза» (1997), «Субъектогенез и психотренинг саморегуля-ции» (1997), «Психология субъектогенеза личности» (2009),«Субъектогенетический подход к психологической саморегуляцииличности» (2009), «Субъектогенетический подход в обучении»(2009) и др.Контакты: [email protected]

РезюмеВ статье описаны сущность и стадии субъектогенеза, в ходе которого индивид развиваетсякак субъект и обретает возможность самодетерминации. Раскрыты положения субъектоге-нетического подхода к психолого-педагогической практике, в частности, показано, что целе-направленному субъектогенезу и развитию способности индивида к позитивному преодо-лению жизненных трудностей может способствовать сочетание субъектогенетического под-хода (А.С. Огнев, В.А. Петровский), механизмов виртуальной, отраженной и возвращеннойсубъектности, предложенных В.А. Петровским, и основных положений современной пози-тивной психологии, изложенных М. Селигманом в концепции PERMA и идеях о ключевыхдостоинствах успешной личности. В статье раскрыты содержание и особенности методикиреализации образовательного курса «Жизненная навигация»® как пример воплощенияцеленаправленного и позитивно-ориентированного субъектогенеза (автор – А.С. Огнев).

ПРАКТИКА ВНЕДРЕНИЯ ПОЗИТИВНО-ОРИЕНТИРОВАННОГО СУБЪЕКТОГЕНЕЗА

В СИСТЕМУ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ

А.С. ОГНЕВ, Э.В. ЛИХАЧЕВА

Лихачева Эльвира Валерьевна — доцент кафедры гуманитарныхтехнологий Московского государственного гуманитарного универ-ситета им. М.А. Шолохова, кандидат психологических наук. Сфера научных интересов: психология личности, когнитивная пси-хология, позитивная психология. Автор более 30 работ по указан-ным проблемам. Контакты: [email protected]

52 А.С. Огнев, Э.В. Лихачева

Постановка проблемыисследования

Индивидуализация обучения иуниверсализация его форм и содер-жания — давняя проблема, порож-денная комплексом социально-эко-номических факторов. Ее теснаясвязь с конкретным историческимэтапом развития общества периоди-чески оборачивается очереднымикризисами, многие из которыхвызваны попытками в универсаль-ном режиме модифицировать систе-му образования. Такие реформызачастую требуют поиска новыхформ учета индивидуальных особен-ностей всех участников образова-тельной деятельности. Нередко этоприводит не только к поиску новыхметодик обучения, но и к серьезномупереосмыслению фундаментальныхоснов образования.

Очередная волна реформ застави-ла высшие учебные заведения стра-ны практически заново перерабаты-вать свои образовательные програм-мы с опорой не на знания, умения инавыки, а на компетентностные

модели. Такое образование предпо-лагает формирование и развитиесистемы стандартизированных ком-петенций. При этом новое поколениеобразовательных стандартов содер-жит требование гармоничного соче-тания формирующихся у студентанормативно заданных способностейи его индивидуальных особенностей,предпочтений и пристрастий.

Внешне новые образовательныестандарты во многом напоминаютупрощенный вариант прежних доку-ментов этого рода. Но за внешнимподобием часто остается незамечен-ным одно чрезвычайно серьезноеотличие. Во всех новых образова-тельных стандартах содержатся двегруппы компетенций — общекуль-турные (универсальные) и профес-сиональные. И если вторая группарассматривается как залог успеха вузкой профессиональной деятельно-сти, то первая — в жизнедеятельно-сти в целом.

Второй примечательной особен-ностью стандартов нового поколенияявляется то, что в число общекультур-ных (универсальных) компетенций

С помощью традиционных методик и визуально-вербального семантического дифферен-циала, реализованного с использованием высокочастотной системы трекинга глаз SMI Hi-Speed 1250, продемонстрированы возможности целенаправленного и позитивно-ориенти-рованного развития субъектности при освоении образовательного курса «Жизненнаянавигация»®. Показано, что задействование предложенных В.А. Петровским методов вир-туальной, отраженной и возвращенной субъектности позволяет максимально индивидуа-лизировать образовательную траекторию студента, контролировать степень психологиче-ского воздействия на личность учащегося и укреплять его обоснованную уверенность всвоих собственных силах, культивировать здоровый оптимизм. Результаты образователь-ной деятельности учащихся при описанном подходе одновременно служат и мерой сфор-мированности универсальных компетенций, и важнейшим персонологическим основани-ем жизненного успеха, благополучия и процветания личности.

Ключевые слова: субъектогенез, позитивно-ориентированный субъектогенез, субъектоге-нетический подход, субъектность, жизненная навигация, жизнестойкость, самоэффектив-ность, тревожность, визуально-вербальный семантический дифференциал.

Практика внедрения позитивно-ориентированного субъектогенеза... 53

включены способности, характери-зующие выпускника вуза не толькокак «гармонично развитую лич-ность». Такие способности, как по -становка жизненно важных целей,ответственное отношение к взятымна себя обязательствам, умениедобиваться реализации своих замыс-лов, готовность к конструктивномувзаимодействию с партнерами, — этоуже требования к выпускнику какполноценному субъекту активностив своей жизнедеятельности.

В принципе переход к образова-нию, ориентированному на развитиеличности в качестве зрелого субъек-та жизнедеятельности, был вполнеожидаемым. Как нами было показа-но в работе «Психология субъектоге-неза личности» (Огнев, 2009), иссле-дование человеческой субъектностивходит в число важнейших направ-лений отечественной психоло-педа-гогической науки уже на протяже-нии более полувека. Продуктивныепопытки определить статус субъектакак психологической категории не -однократно предпринимались С.Л. Ру -бинштейном, Д.Н. Узнадзе, Б.Г. Анань -евым, К.А. Абульхановой, А.В. Бруш -линским, В.А. Петровским, В.В. Зна -ковым. Эту категорию активноиспользовали Б.Ф. Ломов, Я.А. По -но марев для установления взаимо-связи психологии с другими наука-ми. Хорошо известны результатыиспользования категории «субъект»в психологии мышления А.В. Бруш -линским, В.А. Лекторским, О.К. Ти -хомировым. Продуктивность работыс этой категорией показана Я.А. По -номаревым при изучении психоло-гии творчества, Ф.Е. Василюком висследованиях психологическойприроды переживаний, В.А. Пет -

ровским, И.С. Якиманской при опи-сании психологических основ лич-ностно-ориентированного обучения,О.А. Конопкиным, В.И. Мороса но -вой в исследованиях психологиче-ской саморегуляции.

Но, несмотря на широту научныхпредставлений о природе человече-ской субъектности, по-прежнемуостается неясным путь полномас-штабного внедрения в стандартизо-ванную систему образования отве-чающих этому знанию дидактиче-ских средств. Теперь вопрос огар моничной увязке универсальногои индивидуального конкретизиру-ется как проблема индивидуализа-ции образовательной траекториистудента в ходе формирования и раз-вития его компетенций, согласноунифицированным требованиям креализуемой вузом программе обу -чения.

В связи с поиском решений ука-занной проблемы следует вновьобратиться к научному фундаментусовременных представлений о чело-веческой субъектности.

Напомним, что начало широко-масштабному использованию катего-рии субъекта в психолого-педагоги-ческой практике положили исследо-вания В.А. Петровского (феноменынеадаптивной активности, отражен-ной и возвращенной субъектности).Исследуя природу активности субъ-екта в условиях риска, В.А. Пет -ровский обратил внимание на тотособый вклад, который человек дела-ет в личность других людей. В пе риод1980—1990-х гг. под руководствомВ.А. Петровского был выполнен циклтеоретических и экс пе риментальныхисследований различных проявле-ний идеальной представленности


личности одного человека в созна-нии другого, форм и последствийтакой представленности. При этом вотличие от авторов большинствасугубо теоретических исследованийпроблемы субъектности В.А. Пет -ров ский дал множество примеровэффективного практического исполь-зования этой категории. Им былипредложены модель перехода от дет-ства к взрослости (Петровский,1983), оригинальные эксперимен-тальные методы исследования лич-ности в коллективе (цикл совмест-ных работ с А.В. Петровским: Экспе -риментальные методы исследованияличности в коллективе, 1985), лич-ностно-ориентированная концепциявоспитания в дошкольном детстве(Давыдов, Петровский, 1989), мето-дологические основы оценивания ипорождения самоценных формактивности детей-школьников (Пет -ровский, 1996). Раскрывая личностькак внутреннюю сущность, самопри-чинность, духовное основание чело-века, в последние два десятилетияВ.А. Петровский интенсивно разра-батывает основы персонологии какинтегративного подхода к изучениюличности, объединяющего академи-ческую и прикладную составляющиепсихологии (Петровский, 2013).

Поиск основания для синтеза ака-демической науки и практики в це -лях исследования процессов станов-ления, сохранения и развития лично-сти, интеграции личности в обществепривел к разработке науки, получив-шей название «общая персонология»(Петровский, 2003; Петровский,2013; Старовойтенко, 2011; Петров -ский, Старовойтенко, 2012). В персо-нологии обретение личности рас-сматривается как персональное при-

знание одного человека во внутрен-нем мире другого. Сам термин «пер-сональность» в данном контекстетрактуется как феномен признания иразделения моей личности междумной и другими людьми. Такоепризнание становится итогом:

– актуализации во мне самомтого, что до этого было виртуальным;

– отражения моей личности в со -знании других людей;

– возвращения ко мне представ-лений других людей о моей персоне,которое существенным образом вли -яет на мое видение самого себя.

Персонологическое пониманиелич ности включает такие аспектычеловеческого бытия, как индивиду-альная жизнь и сознание, самопозна-ние и самовыражение, диалог ибытие-в-другом, преодоление чуже-родности внешнего мира, аутентич-ность и воплощенность, саморазви-тие и самопричинность (Петров -ский, 2003; Старовойтенко, 2011;Петровский, Старовойтенко, 2012).Ядро всей персонологии — личностькак самодействующая причина своейпротиворечивой индивидуальнойжизни (Старовойтенко, 2004). Однаиз важнейших задач персонологиче-ской практики — повышение жиз-ненной эффективности личности какмультисубъектного образования вразличных сферах взаимодействия смиром через самопознание, самораз-витие и самореализацию.

Развитие личности как мульти-субъектного образования подразуме-вает множественное отражение вомне самом субъектности другихлюдей и мое отражение как «дей-ствующей причины» в других людяхс последующими существеннымобразом обращенными на меня


результатами такого моего воздействия(Петровский, 2010). К такой трактовкеразвития личности В.А. Пет ровскийпришел путем научного доказатель-ства существования особых формпроявления активности человека, вкоторых его субъектность выступаетнепосредственно, обнаруживаясь вкачестве самодействующей причиныего бытия в мире (Петровский,1993). В итоге многолетних исследо-ваний, выполненных многочислен-ным коллективом по руководствомВ.А. Петровского (Петров ский, 1996),было показано, что свободной, це -лостной и развивающейся лич-ностью человек становится при про-явлении виртуальной, отраженной ивозвращенной субъектности. Мыполагаем, что созидательная работаличности и с личностью во времявсего периода вузовского обучениянеминуемо должна не только счи-таться с этими феноменами, но ицеленаправленно их использовать.

Методы исследования

В описываемом исследовании мыиспользовали две группы методов:методы психолого-педагогическогопроектирования и собственно иссле-довательские методы. Первая группаметодов позволила создать опреде-ленную образовательную среду, обес-печивающую формирование и разви-тие описанных выше общекультур-ных (универсальных) компетенций.В число этих методов вошли:

– метод виртуальной субъектности;– метод отраженной субъектности;– метод претворенной субъектности.В данном исследовании представ-

лен субъектногенетический подход кпроцессу проектирования с исполь-

зованием этих методов. Основу этогоподхода составляет сформулирован-ное В.А. Петровским положение отом, что, обретая качество субъекта,человек проявляет способность ксамодетерминации собственного бы -тия. Это проявляется в стремлениибыть причиной своей активности иобладать одной из самых главных цен-ностей — собственной жизнью. В дан -ном контексте становление субъ -ектности человека — субъектогенез —определяется как процесс самополага-ния себя в качестве субъекта и обрете-ния возможности к самодетермина-ции (Огнев, Петров ский, 1995).

Субъектогенез реализуется путемпоследовательного прохожденияличностью следующих стадий:

– принятие человеком на себяответственности за непредрешенныйзаранее исход своих действий (про-явление себя как субъекта предстоя -щих действий);

– признание возможности реали-зации различных вариантов будуще-го, своей причастности к построениюобраза желаемого результата и своейспособности реализовать желаемое(проявление себя как субъекта целе -по лагания);

– реализация открывающейсявозможности в совершаемых по соб -ст венной воле действиях (проявле-ние себя как субъекта совершаемогоздесь-и-сейчас действия);

– принятие ответственного реше-ния о завершении действия (про-явление себя как первопричины,субъекта окончания действия);

– оценка результата как личност-но значимого новообразования, де -терминированного собственной ак -тивностью (проявление себя каксубъекта состоявшегося действия).


Кроме указанных хронологиче-ских стадий полноценное восприятиечеловеком себя в качестве субъектасвершившегося действия включает идве составляющие под тверждениядругими людьми его причастности ксодеянному. Во-первых, как особаяформа отраженной субъектности всознании других людей образ челове-ка должен быть наделен качествамиавтора содеянного, несущего ответ-ственность за полученный результат.Во-вторых, человеку еще требуетсядемонстрация другими людьми того,что они признают за ним статус субъ-екта содеянного.

Как уже было отмечено, субъекто-генетический подход к организациипсихолого-педагогической практикистроится на разработанных В.А. Пет -ровским методах виртуальной, отра-женной и возвращенной субъектно-сти. В этом подходе психолог в своейработе активно использует:

– определение сфер актуальногосубъектогенеза личности на основефиксации проявлений надситуа тив -ной активности;

– проектирование психолого-пе -да гогической среды, которая содей-ствует решению человеком жиз -ненно важных для него задач;

– ориентацию в ходе реализацииконсультативного, коррекционного,терапевтического, образовательногопроцессов на последовательное про-хождение ключевых стадий субъ -ектогенеза;

– оценку и оптимизацию уровнявзаимовоздействия участников пси-холого-педагогического процесса сучетом фиксируемой разновидностиотраженной субъектности;

– переосмысление человеком прой -денного им пути в результате под-

тверждения другими людьми егосубъектности, рассказа об их пони-мании того, что и как им было сдела-но, предположений о его возможнос -тях.

Целенаправленному субъектоге-незу и развитию способности к пози-тивному преодолению жизненноважных трудностей может способ-ствовать сочетание в психолого-пе -дагогической практике указанныхориентиров с основными положе-ниями современной позитивной пси-хологии, изложенными М. Селиг ма -ном в качестве концепции PERMA(Селигман, 2010), и идеей о ключе-вых достоинствах личности (Се лиг -ман, 2006).

Главной целью позитивной пси-хологии, по М. Селигману, являютсяблагополучие и процветание челове-ка. Он предложил пять критериеввыбора человеком оптимальныхвидов активности при построениисвоего жизненного пути, которыетакже вошли в число методов про-ектирования студентами персональ-ных образовательных траекторий.В группу таких критериев входят:позитивные эмоции, увлекатель-ность, укрепление позитивных отно-шений с близкими, наличие глубоко-го смысла, получение достойныхрезультатов (PERMA — аббревиату-ра англоязычных наименований этихкритериев).

В качестве основного ресурса длядостижения жизненного успеха иглавного итога персонального само-развития в позитивной психологиирассматриваются такие личностныекачества (достоинства личности),как любознательность, храбрость,упорство в достижении своих целей,доброжелательность, стремление к


справедливости, самоконтроль, чув-ство меры, благоразумие, умениебыть благодарным, стремление кмудрости и т.п. Их перечень наряду сперечнем подобных компетенций изсписка Гэлапа (Бонивелл, 2009) исписком компетенций из образова-тельного стандарта был использованкак стимульный материал для груп-повых дискуссий студентов на этаперазработки ими индивидуальныхпрограмм саморазвития.

С целью уточнения спецификиприменения метода виртуальнойсубъектности в работе с современноймолодежью проводилось исследова-ние личностных характеристик,успеваемости и представлений сту-дентов о предстоящем жизненномпути. Личностные особенности сту-дентов оценивались по следующимпараметрам: уровень жизнестойкос -ти (тест жизнестойкости С. Мадди,адаптация Д.А. Леонтьева, Е.И. Рас -сказовой); уровень самоэффективно-сти (шкала самоэффективностиР. Шварцера, Р. Ерусалема, адапта-ция В. Ромека); уровень тревожно-сти (методика измерения уровнятревожности Дж. Тейлора; методикадиагностики самооценки тревожно-сти Ч.Д. Спилберга, Ю.Л. Ханина).Результативность деятельности оп -ределялась по среднему баллу ЕГЭ исредней оценке успеваемости порезультатам зимней сессии. Общаявыборка испытуемых составила 547 че -ловек: студенты очного отделенияфакультетов журналистики, дизайна,психологии, экологии, филологиче-ского, исторического факультетовМГГУ им. М.А. Шолохова.

Для определения представленийстудентов о предстоящем жизненномпути проводился контент-анализ

текстов эссе «Путь героя» — 154 ис -пытуемых по 44 критериям: 1) кри-терии, отражающие специфику по -ставленных целей, деятельности,направленной на их реализацию, иих аффективную оценку; 2) крите-рии, отражающие потребности испы-туемых; 3) критерии, позволяющиеоценить ориентацию испытуемых насемью и/или карьеру. Согласно инст -рукции, студентам предлагалосьпред ставить себя через 40 лет и опи-сать пройденный отрезок своегожизненного пути. Для определениястепени выраженности показателей,выявленных в ходе контент-анализа,использовался метод Готтшалка иГлезер, допускающий использованиеранговых корреляций (Gottschalk,Glezer, 1969).

Экспериментальная проверка эф -фективности образовательного курса«Жизненная навигация»® проводи-лась методом контрольных групп.В общей сложности в контрольных иэкспериментальных исследованияхприняли участие 248 человек. Всесопоставлявшиеся группы быливыровнены по полу, возрасту и обра-зованию. В экспериментах принима-ли участие студенты и аспирантыдневной и вечерней форм обученияМГГУ им. М.А. Шолохова, РАГС приПрезиденте РФ, Государственногоуниверситета управления.

На данном этапе исследованияанализировались:

– показатели уровня тревожности(методика измерения уровня тре-вожности Дж. Тейлора; методикадиагностики самооценки тревожно-сти Ч.Д. Спилберга, Ю.Л. Ханина);

– результативность деятельности —средний балл ЕГЭ, средний баллуспеваемости по итогам двух сессий;


– контрольные задания, выпол-ненные студентами в индивидуаль-ных рабочих тетрадях «Персо наль -ный навигатор»;

– результаты авторского вариантавизуально-вербального семантичес -кого дифференциала для выявленияпредставлений личности о самойсебе как субъекте жизнедеятельно-сти (бланковый вариант и вариантдля инструментальной самооценки спомощью айтрекера) (Огнев и др.,2012).

Все тестовые результаты подверг-лись корреляционному и факторно-му анализу (пакет SPSS).

В бланковый вариант семантиче-ского дифференциала был включенследующий набор биполярныхшкал:

– «организованный — неорга ни -зо ванный»;

– «ответственный — безответст -вен ный»;

– «целеустремленный — нецеле -устрем ленный»;

– «победитель — побежденный»;– «жизнестойкий — депрессив -

ный»;– «успешный — неуспешный»;– «счастливый — несчастный»;– «привлекательный — отталки -

ваю щий»– «сильный — слабый».Заполнение бланка сводилось к

отметке одного из семи цифровыхзначений, отражающих степень бли-зости собственных представлений осебе как о субъекте жизнедеятельно-сти.

Вариант визуально-вербальногосемантического дифференциала дляинструментальной самооценки лич-ностных качеств как субъекта жизне-деятельности был использован тот

же набор парных оценок. Наряду стестовой частью в стимульный мате-риал были включены визуальныеобразы, символизирующие каждоепо нятие. Так, например, для обо-значения понятия «сильный» былоиспользовано фотографическое изо -бражение льва, понятия «слабый» —эмбриона лягушки и т.д. Для каждойсловесной характеристики былиподобраны связанные с ней по смы-слу изображения людей и фотогра-фии животных. В ходе экспериментав каждом очередном предъявлениииспытуемый видел на экране, поми-мо словесного стимула, свя занных сним по смыслу изображений людей иживотных, еще и свою собственнуюфотографию. Нами была использо-вана следующая закономерность:при одновременном экспонированиинескольких визуальных стимуловвзгляд испытуемых непроизвольноболее длительное время фиксиру-ется на позитивно нагруженныхизображениях. Это дает возмож-ность разделять субъективно прини-маемые и отвергаемые стимулы,определять, что для испытуемогосвязано с отрицательными, а что сположительными эмоциями.

Также были использованы выяв -ленные ранее способы установлениясмысловых связей между текстовы-ми и рисуночными стимулами, отра-ботанных процедур использованияайтрекера при тестировании испы-туемых методом визуального семан-тического дифференциала и визу-ально-вербального семантическогодифференциала. В частности, ис -поль зовалась установленная ранеевозможность с помощью таких про-цедур выявлять субъективные пред-ставления человека о степени его


успешности, готовности к преодоле-нию жизненно важных трудностей,оценивать степень его лояльности корганизации, команде, конкретномупроекту.

Инструментальная самооценкапроводилась с помощью высокоча-стотной системы трекинга глаз SMIHi-Speed 1250. В процессе исследо -ва ния были осуществлены:

– анализ направленности взора,замер числа и длительности фиксаций,при одновременном предъявлениинескольких визуальных стиму лов;

– психосемантическая аттестацияиспользуемых визуальных стимулов;

– многократно повторяющеесяодновременное предъявление стиму-лов с изменением их взаимного рас-положения на экране.

При работе с прибором указанно-го типа нами также учитывалисьрезультаты проведенных ранееисследований его оптимальногоиспользования как средства психо-диагностики. В частности, ранеенами было обнаружено, что зависи-мость эффективности регистрациинаправленности взора от числа одно-временно предъявляемых стимуловносит нелинейный характер. По мереувеличения числа стимулов от одно-го до 8–10 удается отчетливо зафик-сировать субъективные предпочте-ния испытуемых и существенныедля них ассоциативные связи междупредъявляемыми стимулами. Даль -ней шее увеличение числа стимуловведет к непрерывному снижениюэффективности определения инди-видуальных предпочтений. Такжеустановлено, что время проведенияодной экспериментальной сессии недолжно превышать 7–10 минут. Приработе с прибором указанного типа

более длительное время непрерыв-ного экспонирования визуальныхстимулов вызывает у испытуемыхутомление, нередко провоцируетслезоотделение.

Анализ перемещения взора про-водился с помощью программыBeGaze™, позволяющей выделятьобласти фиксации взгляда. Строи -лись «тепловые» карты распределе-ния внимания и выявлялись ключе-вые показатели взора испытуемых.

Полученные результатыи их обсуждение

В результате использования мето-дов виртуальной, отраженной и пре-творенной субъектности в рамкахсубъектногенетического подхода кпроцессу психолого-педагогическогопроектирования образовательныхсистем нами был разработан образо-вательный модуль «Жизненная на -вигация»®, направленный на разви-тие у студентов высших учебныхзаведений способности к проектиро-ванию собственного жизненногопути, к позитивному преодолениюжизненно важных трудностей, готов-ности к успешной реализации собст-венных замыслов.

В число основных тематическихблоков учебного модуля «Жизнен -ная навигация»® вошли:

– построение «дерева жизненноважных целей» с опорой на собствен-ную мечту о персональном успехе иопыт самоанализа личностныхценностных ориентиров;

– формирование программы са -мо развития персональных компетен-ций, которые рассматриваются вкачестве главного ресурса личностина пути к своей мечте;


– определение перечня профи-лактических мер, направленных нанейтрализацию возможных помех напути к своей мечте;

– разработка плана по вехам,который представляет собой логиче-ски связанный событийный ряд напути к мечте, к персональному благо-получию и процветанию личности;

– сверка намеченных жизненныхориентиров со своими представле-ниями о своем идеальном Я с цельюих корректировки и повышения пер-сональной значимости намечаемыхпланов;

– создание карты значимых субъ-ектов (людей, организаций, со об -ществ), взаимодействие с которымисущественным образом влияет надостижение намечаемых жизненныхпланов;

– проектирование модели идеаль-ного дня, включающей такие видыактивности, которые будут обеспечи-вать достижение намеченных целей.

Групповая форма тренинговойчасти модуля позволяет увеличитьпродуктивность ответов студентовна указанные вопросы за счет интен-сивного обмена жизненным опытом,результатами раздумий. Взаимо дей -ст вие с товарищами также способ-ствует повышению степени реали-стичности намечаемых планов ичасто помогает их реализации.Обсуждение в группах, персональ-ный запрос о помощи расширяюткруг референтных лиц, которыеиграют роль внешнего орудия воли впроцессе достижения намеченныхцелей. Механизм такого влияниявполне объясним благодаря упомя-нутым выше феноменам виртуаль-ной, отраженной и возвращеннойсубъектности (Огнев, Петровский,

1995; Петровский, 1996). Обсуждениевы полненной студентами работы спо-собствует эффективному прохожде-нию участниками тренингов за -ключительных стадий субъек то генеза,направленных на подтверждениесобственного авторства и способностибыть хозяином своей жизни.

С точки зрения кибернетики, воз-вращенная субъектность выполняетфункцию обратной связи. Как показа-но Л.А. Петровской (Петровская,1989), в диалогическом взаимодей-ствии такая обратная связь можетбыть оценочной (ты прав, молодец ит.п.), интерпретативной (ты это сделалпотому, что подумал…) и де скрип -тивной (твоим первым шагом было…,затем ты…; я знаю, что ты теперьможешь делать это и это). Оценочныйвариант в персонологической практи-ке вполне допустим как средствоморальной поддержки, инструментрегуляции отношений по схеме «сти-мул — реакция». Ин терпретативнаяобратная связь часто отвлекает отпредмета обсуждения и ведет кненужным выяснениям степени пра-вомерности высказанных предполо-жений. Наибольшей ценностью длярешения поставленной задачи облада-ет дескриптивный вариант обратнойсвязи, которая переводит диалог вплан конкретных действий. Про -водимое в подобном ключе обсужде-ние выполненной работы способству-ет эффективному прохождениюучастниками тренингов заключитель-ных стадий субъектогенеза, направ-ленных на подтверждение собствен-ного авторства, способности бытьхозяином соб ст венной жизни.

Реализация метода виртуальнойсубъ ектности позволила в ходе реше-ния поставленных задач добиться


повышения эффективности форми-рования общекультурных компетен-ций у студентов за счет индивидуа-лизации построения индивидуаль-ных образовательных траекторий сучетом того, что современная моло-дежь относит к разряду «должен-ствований к раскрытию». При содей-ствии эффективной самоорганиза-ции студентов нами были учтеныследующие результаты.

Согласно полученным нами дан-ным, жизнестойкость тесно коррели-рует с показателем самоэффективно-сти (r = 0.65, p < 0.001). Это подтвер-ждает результаты более раннихисследований других авторов(Гордеева и др., 2009). Следов атель -но, более жизнестойкие студенты посравнению с менее жизнестойкимиимеют более высокий уровень само-эффективности, т.е. демонстрируютбjльшую уверенность в своих спо-собностях организовывать и реали-зовывать собственную деятельность,направленную на достижение цели.

Были обнаружены отрицатель-ные корреляции жизнестойкости стревожностью по шкале Дж. Тейлора(r = �0.593, p < 0.001) и показателя-ми реактивной и личностной тре-вожности по тесту Ч.Д. Спилберга,Ю.Л. Ханина (соответственно r == �0.43, p < 0.01; r = �0.6, p < 0.001).Таким образом, более жизнестойкиестуденты демонстрируют более низ-кий уровень как реактивной, так иличностной тревожности. У менеежизнестойких студентов высока лич-ностная и реактивная тревожность,что является признаком их эмоцио-нального неблагополучия и склонно-сти переживать тревогу.

Показатель самоэффективностиличности коррелирует с показателя-

ми личностной тревожности по шка -ле Дж. Тейлора и тесту Ч.Д. Спил -берга, Ю.Л. Ханина с обратным зна-ком (соответственно r = �0.34, p < 0.05;r = �0.39, p < 0.05). Это означает, чтоболее тревожные испытуемые харак-теризуются меньшей самоэффектив-ностью по сравнению с менее тре-вожными.

Были выявлены взаимосвязипоказателей ЕГЭ студентов с само-эффективностью личности (r = 0.397,p < 0.05). Следовательно, студенты сболее высокой самоэффективностьюимеют более высокие результатыЕГЭ. Также показатель среднегобалла ЕГЭ отрицательно коррелиру-ет с тревожностью по шкале Дж. Тей -лора (r = �0.342, p < 0.05). Значит,менее тревожные студенты имеютболее высокие баллы ЕГЭ, чем болеетревожные. Значимые корреляциипоказателя успеваемости с жизне-стойкостью, самоэффективностью,тре в ожностью и результатами ЕГЭ невыявлены (Likhacheva et al., 2013).

На основе факторного анализа(метод Varimax) выявлено 14 факто-ров (86% общей дисперсии). К наи-более значимым мы отнесли четырефактора: 1) «Неуверенность»; 2) «По -ка за тели успеха»; 3) «Оценка воз-можных рисков»; 4) «Показателижизнестойкости».

Фактор «Неуверенность» объеди-нил различные варианты демонстра-ции неуверенности в себе: потреб-ность в поддержке (0.840), заявлениео значимости цели (0.635) и деятель-ности, ориентированных на одобре-ние (0.834), и надежда на ее получе-ние (0.828), избегание неудачи(0.718) или нежелание действоватьиз-за вероятной неудачи (0.448),подчеркивание вероятности риска


(0.381), нарочито жесткая ориента-ция только на карьеру (0.683) илисемью (0.570), прямые заявления обошибочности выбранного пути(0.570). В фактор «Неуверенность»вошел также показатель жизнестой-кости с обратным знаком (�0.120).Следовательно, менее жизнестойкимиспытуемым свойственны проявле-ния неуверенности (на уровне тен-денции).

Анализ переменных, включенныхв фактор «Показатели успеха», поз-воляет выделить следующие призна-ки жизненного успеха: рождениедетей (0.835), повышение благосо-стояния (0.763), вступление в брак(0.685), забота о близких (0.677), воз-можность поделиться жизненнымопытом (0.662), ориентация напостроение карьеры и семьи с акцен-том на семье (0.643), смена местажительства (0.524). Испытуемым, вбольшей мере ориентированным наперечисленные показатели успеха,свойственно четкое формулированиебудущих целей и видение путей ихдостижения (соответственно 0.608 и0.526).

Анализ содержания фактора«Оценка возможных рисков» пока-зывает, что испытуемым при боль-шой вероятности риска свойственнынежелание испытать неудачу (0.809)и ее последствия (0.606), высказыва-ние сомнений в удачном стеченииобстоятельств (0.561) и ссылка принеудаче на внешние обстоятельства(0.712). При этом они настойчивы ввысказывании надежды на успех(0.623) и готовности проявлятьупорство при неудаче (0.398), ищутнезависимости (0.726), подчерки-вают, что получают удовольствие отцеленаправленной деятельности

(0.708), и ориентированы на построе-ние карьеры и семьи с акцентом накарьере (0.429). Также испытуемым,прогнозирующим неудачу, свойст -венны повышенная реактивная тре-вожность (0.343) и на уровне тенден-ции низкая самоэффективность(�0.173).

Анализ переменных фактора «По -казатели жизнестойкости» показал,что пониженную жизнестойкость(�0.688) демонстрируют испытуе-мые с высокой личностной и реак-тивной тревожностью по тестуЧ.Д. Спилберга, Ю.Л. Ханина (соот-ветственно 0.896 и 0.731), высокойтревожностью по Дж. Тейлору(0.872), низкой самоэффектив-ностью (�0.416) и низкими результа-тами ЕГЭ (�0.208). Кроме того,испытуемым с пониженной жизне-стойкостью свойственны: жесткаяориентация на карьеру в ущербостальным сферам жизнедеятельно-сти (0.296) или невозможность опре-делиться с ориентацией на семьюили карьеру, которые воспринимают-ся как конкурирующие цели (0.353).Менее жизнестойкие испытуемыезаявляют о неуверенности в успехе(�0.339) и в большей степени, чемболее жизнестойкие, ориентированына смену места жительства (0.307).Кроме того, для них характернооткладывать на будущий периодосмысление своего опыта и передачуего другим людям (0.281).

С учетом полученных данных вдальнейшем исследовании при реа-лизации метода виртуальной субъ -ектности мы стремились:

– не только учитывать результатыдиагностики жизнестойкости, само-эффективности, тревожности, ре зуль -тативность учебной деятельности, но


и обращать внимание на упоминаниев устной и письменной речи вы -явленных признаков низкой жизне-стойкости, неуверенности и ожи -дания рисков;

– включать при необходимости виндивидуальную образовательнуютраекторию студентов консультациии тренинги, ориентированные нестолько на снижение тревожностикак симптома неблагополучия,сколько на осмысление жизненногопути, развитие умений целеполага-ния, планирования деятельности иоценки полученных результатов(Likhacheva, et al., 2013).

Рассмотрим результаты проверкиэффективности образовательногокурса «Жизненная навигация»®.

Результаты тестирования студен-тов в экспериментальной и конт-рольной группах до начала тренингане имеют статистически значимыхразличий. Так, по результатам тестажизнестойкости С. Мадди, адаптиро-ванного Д.А. Леонтьевым, Е.И. Рас -сказовой, первоначальные показате-ли жизнестойкости во всех указан-ных группах были статистически неразличимы. После проведения«Жиз ненной навигации»® показате-ли в экспериментальной группе ста-тистически отличались от исходныхпоказателей (t-критерий Стьюдентасоставил 2.58, р < 0.01). При этомисходные и итоговые показателижизнестойкости в контрольной груп-пе оказались статистически не раз-личимыми (t-критерий Стью ден тасоставил 0.107, р = 0.91). Анало гич -ные статистические закономерностибыли получены по результатамтестирования участников экспери-мента с помощью методик для оцен-ки самоэффективности (шкала само-

эффективности Р. Шварцера, Р. Еру -салема в адаптации В. Ромека и мето-дика Маддукса и Шеера). При этомбыла выявлена статистически значи-мая корреляция между показателя-ми жизнестойкости и самоэффектив-ности (0.52, р < 0.01) (Огнев и др.,2013).

Также были обнаружены положи-тельные изменения показателей лич-ностной и ситуативной тревожностив экспериментальной группе. Послеуспешного освоения образователь-ного модуля «Жизненная навига-ция»® эти виды тревожности уучастников занятий оказались суще-ственно ниже. Статистически значи-мых изменений этих показателей вконтрольных группах нами невыявлено.

Полученные данные согласуютсяс результатами исследований подсо-знательной самооценки своей лично-сти как субъекта активности, кото-рые проводились методом визуаль-но-вербального семантического диф -ференциала с использованием высо-кочастотной системы трекинга глазSMI Hi-Speed 1250 (Огнев и др.,2012). Построенные по итогам этойсерии экспериментов «тепловыекарты» сравнивались с результатамипредварительного бланкового тести-рования каждого испытуемого спомощью семантического дифферен-циала, составленного из того женабора парных словесных характери-стик личности.

Сопоставление рангов стимуловна «тепловых картах» и баллов блан-кового варианта семантическогодифференциала показало совпадениеполучаемых с их помощью оценокболее чем на 80%. При этом практи-чески все испытуемые в устных само-


отчетах заявляли о том, что сменунекоторых слов на экране они не заме-тили. Тем не менее на «тепловых кар-тах» отчетливо видна смена областейповышенного внимания в соответ-ствии с новым контекстом, заданнымновым вербальным стимулом.

В экспериментальных группах уучастников занятий удалось выявитьстатистически значимое повышениеинтуитивных самооценок степенисвоей успешности, готовности к пре-одолению жизненно важных трудно-стей, своей организованности иответственности. В контрольныхгруппах подобных изменений обна-ружено не было.

Таким образом, в результате про-веденных исследований нами полу-чены убедительные доказательствавысокой эффективности сочетаниясубъектогенетической практики иосновных положений позитивнойпсихологии в ходе формирования и

развития у студентов вузов универ-сальных (общекультурных) компе-тенций. Успех в этом случае обес-печивается переводом студентов изсостояния виртуального субъекта всостояние реального созидателясвоего жизненного пути. Задейст во -вание предложенных В.А. Петров -ским методов виртуальной, отражен-ной и возвращенной субъектностипозволяет максимально индивидуа-лизировать образовательную траек-торию студента, контролировать сте-пень психологического воздействияна его личность, укреплять егообоснованную уверенность в собст-венных силах и культивировать здо-ровый оптимизм. Результаты образо-вательной деятельности при описан-ном подходе одновременно служат имерой сформированности универ-сальных компетенций, и важнейшимперсонологическим основанием жиз -ненного успеха студентов.


Бонивелл, И. (2009). Ключи к благополучию. М.: Время.Гордеева, Т. О., Осин, Е. Н., Шевяхова, В. Ю. (2009). Диагностика оптимизма как стиля

объяснения успехов и неудач: опросник СТОУН. М.: Смысл.Давыдов, В. В., Петровский, В. А. (1989). Концепция дошкольного воспитания. Дошкольное

воспитание, 5, 10–23.Огнев, А. С. (2009). Психология субъектогенеза личности. М.: Изд-во МГГУ.Огнев, А. С., Венерина, О. Г., Виноградова, И. А. (2012). Новые психодиагностические возмож-

ности трекинга глаз. Вестник Московского государственного гуманитарного университетаим. М.А. Шолохова. Педагогика и психология, 3, 107–112.

Огнев, А. С., Лихачева, Э. В., Сидоренко, М. Г., Казаков, К. А. (2013). Развитие субъектногопотенциала личности как условие повышения конкурентоспособности студентов вуза.Вестник Воронежского государственного технического университета, 9(5–2), 181–183.

Огнев, А. С., Петровский, В. А. (1995). О возможности субъектогенеза в условиях жестко техно-логизированного обучения. В кн. Проблемы проектирования образования: Сб. науч. тр.(с. 220–230). М.: Институт педагогических инноваций РАО.

Петровская, Л. А. (1989). Компетентность в общении. М.: Изд-во Московского университета.


Петровский, В. А. (1983). Принцип ведущей деятельности и проблема личностнообразующих видовдеятельности при переходе от детства к взрослости. В кн. Д.И. Фельдштейн (ред.), Психологическиеусловия и механизмы воспитания подростков: Сб. науч. тр. (с. 20–33). М.: АПН СССР.

Петровский, В. А. (1993). Личность: феномен субъектности. Ростов-на-Дону: Феникс.Петровский, В. А. (1996). Личность в психологии: парадигма субъектности. Ростов-на-Дону:

Феникс.Петровский, В. А. (2003). Общая персонология: наука личности. Известия Самарского научного

центра Российской академии наук (с. 20–30). Специальный выпуск «Актуальные проблемыпсихологии. Самара.

Петровский, В. А. (2010). Начала мультисубъектной персонологии. Развитие личности, 1, 55–72.Петровский, В. А. (2013). «Я» в персонологической практике. М.: Изд-во «Высшая школа экономики». Петровский, В. А., Старовойтенко, Е. Б. (2012). Наука личности: четыре проекта общей персо-

нологии. Психология. Журнал Высшей школы экономики, 9(1), 21–39.Селигман, М. (2006). Новая позитивная психология: Научный взгляд на счастье и смысл жизни.

М.: ООО Изд-во «София».Селигман, М. (2010). В поисках счастья. Как получать от жизни удовольствие каждый день. М.:

Манн, Иванов и Фербер.Старовойтенко, Е. Б. (2004). Психология личности в парадигме жизненных отношений. М.:

Академический проект.Старовойтенко, Е. Б. (2011). Парадигма жизни в персонологии. Психология. Журнал Высшей

школы экономики, 7(1), 3–18.Экспериментальные методы исследования личности в коллективе (1985). Тезисы Всесоюз. науч.-

метод. конф. Даугавпилс: Даугавпилсский педагогический институт.Gottschalk, L. A., & Glezer, G. C. (1969). The measurement of psychological states through the content

analysis of verbal behavior. Berkeley, CA: University of California Press.Likhacheva, E. V., Ognev, A. S., & Kazakov, K. A. (2013). Hardiness and purposes in life of modern

Russian students. Middle East Journal of Scientific Research, 14(6), 795–798.

Implementation of Positive Subjectivity Genesis in Higher Education System

Alexander S. OgnevSholokhov Moscow State University for the Humanities


Elvira V. Likhacheva Sholokhov Moscow State University for the Humanities


Address: 16-18, Verkhnyaya Radishchevskaya street, Moscow, Russian Federation, 109240

Abstract

The paper describes the essence and stages of subjectivity genesis as a process of an individ-ual reflexing themselves as a subject and gaining opportunities for self-determination.

66 A.S. Ognev, E.V. Likhacheva

Application of the ideas of subjectivity genesis in education is discussed. It has been shown thatpurposeful subjectivity genesis and development of an ability to overcome life’s difficulties areenhanced by a combination of subjectivity genesis approach (A.S. Ognev, V.A. Petrovsky), mech-anisms of virtual, reflected and returned subjectivity proposed by V.A. Petrovsky, and main prin-ciples of contemporary positive psychology outlined by M. Seligman in his PERMA conceptionand ideas of the key traits of a successful personality. The paper describes content and character-istics of an educational course «Life navigation»® as an example of purposeful and positive sub-jectivity genesis (author – A.S. Ognev).

Traditional methods as well as visual-verbal semantic differential embodied in the high fre-quency eye tracking SMI Hi-Speed 1250 system provide evidence for the purposeful and posi-tive development of subjectivity when taking «Life navigation» course. It has been shown thatuse of virtual, reflected and returned subjectivity methods proposed by V.A. Petrovsky helps toat most individualise student’s educational path, control the psychological impact on the stu-dent’s personality, strengthen their valid confidence and create healthy optimism. The results ofeducational activity thus become a measure of the level of universal competencies as well as animportant personological background of life success, well-being and personality thrift.

Keywords: subjectivity genesis, positive subjectivity genesis, subjectivity, life navigation,hardiness, anxiety, self-efficacy, visual-verbal semantic differential.

References

Boniwell, I. (2009). Klyuchi k blagopoluchiyu [Key to well-being]. Moscow: Vremya. (Transl. of:Boniwell, I. (2008). Positive psychology in a nutshell (2nd ed.). London: PWBC).

Davydov, V. V., & Petrovsky, V. A. (1989). Kontseptsiya doshkol'nogo vospitaniya [Conception of pre-school education]. Doshkol'noe Vospitanie, 5, 10–23.

Eksperimental'nye metody issledovaniya lichnosti v kollektive [Experimental methods to study per-sonality in a group setting]. (1985). Daugavpils: Daugavpils Pedagogical Institute.

Gordeeva, T. O., Osin, E. N., & Shevyakhova, V. Yu. (2009). Diagnostika optimizma kak stilya ob''yas-neniya uspekhov i neudach: oprosnik STOUN [Measuring optimism as a success and failure attribu-tional style: STOUN questionnaire]. Moscow: Smysl.

Gottschalk, L. A., & Glezer, G. C. (1969). The measurement of psychological states through the contentanalysis of verbal behavior. Berkeley, CA: University of California Press.

Likhacheva, E. V., Ognev, A. S., & Kazakov, K. A. (2013). Hardiness and purposes in life of modernRussian students. Middle East Journal of Scientific Research, 14(6), 795–798.

Ognev, А. S. (2009). Psikhologiya sub"ektogeneza lichnosti [Psychology of subjectivity genesis of per-sonality]. Moscow: Sholokhov Moscow State University for the Humanities.

Ognev, А. S., Likhacheva, E. V., Sidorenko, M. G., & Kazakov, K. A. (2013). Razvitie sub"ektnogopotentsiala lichnosti kak uslovie povysheniya konkurentosposobnosti studentov vuza[Development of subjectivity potential of personality as a way to increase competitive ability ofUniversity students]. Vestnik Voronezhskogo gosudarstvennogo tekhnicheskogo universiteta, 9(5–2),181–183.

Ognev, А. S., & Petrovsky, V. A. O vozmozhnosti sub"ektogeneza v usloviyakh zhestko tekhnolo-gizirovannogo obucheniya [Potential of subjectivity genesis in strict technological education]. In

Implementation of Positive Subjectivity Genesis in Higher Education System 67

Problemy proektirovaniya obrazovaniya (pp. 220–230). Moscow: Institut pedagogicheskikhinnovatsii RAO.

Ognev, А. S., Venerina, О. G., & Vinogradova, I. А. (2012). Novye psikhodiagnosticheskie vozmozhnos-ti trekinga glaz [New psychometric potential of eye tracking]. Vestnik Moskovskogo gosudarstvenno-go gumanitarnogo universiteta im. M.A. Sholokhova. Pedagogika i psikhologiya, 3, 107–112.

Petrovskaya, L. A. (1989). Kompetentnost' v obshchenii [Competence in communication]. Moscow:Moscow University Press.

Petrovskiy, V., & Starovoitenko, E. (2012). The science of personality: four projects of general person-ology. Psychology. Journal of the Higher School of Economics, 9(1), 21–39.

Petrovsky, V. A. (1983). Printsip vedushchei deyatel'nosti i problema lichnostnoobrazuyushchikhvidov deyatel'nosti pri perekhode ot detstva k vzroslosti [Leading activity and a problem of per-sonality generation activities in transition from childhood to adulthood]. In D.I. Fel'dshtein (Ed.),Psikhologicheskie usloviya i mekhanizmy vospitaniya podrostkov (pp. 20–33). Moscow.

Petrovsky, V. A. (1993). Lichnost': fenomen sub"ektnosti [Personality: subjectivity phenomenon].Rostov-on-Don: Feniks.

Petrovsky, V. A. (1996). Lichnost' v psikhologii: paradigma sub"ektnosti [Personality in psychology: sub-jectivity paradigm]. Rostov-on-Don: Feniks.

Petrovsky, V. A. (2003). Obshchaya personologiya: nauka lichnosti [General personology: personalityscience]. Izvestiya Samarskogo nauchnogo tsentra Rossiiskoi akademii nauk (pp. 20–30). Samara.

Petrovsky, V. A. (2010). Nachala mul'tisub"ektnoi personologii [Introduction to multi-subjective per-sonology]. Razvitie Lichnosti, 1, 55–72.

Petrovsky, V. A. (2013). «Ya» v personologicheskoi praktike [“Self” in personological practice]. Moscow:The Higher School of Economics.

Seligman, M. (2006). Novaya pozitivnaya psikhologiya: Nauchnyi vzglyad na schast'e i smysl zhizni [Newpositive psychology: scientific view of happiness and meaning]. Moscow: OOO Izd-vo «Sofiya».(Transl. of: Seligman, M. (2002). Authentic happiness: using the New Positive Psychology to real-ize your potential for lasting fulfillment. New York: Free Press).

Seligman, M. (2010). V poiskakh schast'ya. Kak poluchat' ot zhizni udovol'stvie kazhdyi den' [In thesearch of happiness. How to enjoy life every day.]. Moscow: Mann, Ivanov i Ferber. (Transl. of:Seligman, M. (2002). Authentic happiness: using the New Positive Psychology to realize your poten-tial for lasting fulfillment. New York: Free Press).

Starovoitenko, E. B. (2004). Psikhologiya lichnosti v paradigme zhiznennykh otnoshenii [Personalitypsychology in a paradigm of life relationships]. Moscow: Akademicheskii Proekt.

Starovoitenko, E. B. (2011). Paradigm of life in personology. Psychology. Journal of the Higher Schoolof Economics, 7(1), 3–18.

Статьи


Гулевич Ольга Александровна — доцент кафедры организационнойпсихологии факультета психологии НИУ ВШЭ, доктор психологи-ческих наук.Контакты: [email protected]

СОЦИАЛЬНЫЕ ВЕРОВАНИЯ: АДАПТАЦИЯМЕТОДИК ДЖ. ДАККИТА

О.А. ГУЛЕВИЧ, О.А. АНИКЕЕНОК, И.К. БЕЗМЕНОВА

Аникеенок Ольга Александровна — доцент Казанского институтаРоссийского государственного торгово-экономического универси-тета (РГТЭУ КИ), кандидат психологических наук. Контакты: [email protected]

Безменова Ирина Константиновна — и.о. зав. кафедрой социальнойи юридической психологии Института психологии Российскогогосударственного гуманитарного университета.Контакты: [email protected]

В данной научной работе использованы результаты, полученные в ходе выполнения проекта№ 11-01-0114 «Оценка справедливости организационных решений: роль профессиональнойспециализации» в рамках программы «Научный фонд НИУ ВШЭ», 2011–2013 гг.

Социальные верования: адаптация методик Дж. Даккита 69

Интерес психологов к представ-лениям человека о мире возник всередине ХХ в. Одним из первых оних заговорил М. Рокич. Он предпо-ложил, что люди обладают простымиверованиями относительно друже-любности и враждебности мира,которые оказывают влияние на ихполитические и идеологическиепредпочтения. Впоследствии онибыли названы социальными верова-ниями.

Социальные верования — этопредставления человека о том, како-ва сущность других людей, как ониведут себя по отношению к окружаю-щим и как надо отвечать на их дей-ствия. К их числу относится вера вопасный и конкурентный мир(Duckitt et al., 2002; Federico et al.,

2009; Jugert, Duckitt, 2009; Sibley etal., 2007; Van Hiel et al., 2007).

Вера в опасный мир (dangerousworld beliefs) — это убеждение в том,что общество хаотично, непредска-зуемо, люди нападают на окружаю-щих, а существующий социальныйпорядок находится под угрозой раз-рушения. Вера в конкурентный мир(jungle world beliefs) — это убежде-ние человека в том, что окружающиелюди стремятся «обыграть» его, поэ-тому, чтобы достичь успеха и выиг-рать соревнование, он должен ис -пользовать все преимущества, пре-доставляемые ситуацией, лгатьлюдям и манипулировать ими(рисунок 1).

Важность веры в опасный и кон-курентный мир была отмечена

РезюмеСоциальные верования — это представления о том, какова сущность других людей, как ониведут себя по отношению к окружающим и как надо отвечать на их действия. К их числуотносится вера в опасный мир (убеждение в том, что общество хаотично, непредсказуемо иагрессивно) и конкурентный мир (убеждение человека в том, что окружающие люди лгут,манипулируют им и стремятся «обыграть» его). В данной статье представлены результатыисследования, посвященного проверке структурной валидности русскоязычной версииопросников Дж. Даккита для измерения веры в опасный и конкурентный мир. В исследо-вании приняли участие студенты московских, подмосковных и казанских вузов, а такжесотрудники коммерческих организаций (N = 1938, Mвозраст = 20.24, SDвозраст = 4.64).Респонденты заполняли переведенные на русский язык версии опросника для измеренияверы в опасный мир, который включал в себя 12 утверждений, и опросника для измеренияверы в конкурентный мир, который состоял из 20 утверждений. Для обработки результа-тов использовался эксплораторный и конфирматорный анализ. Анализ данных, касаю-щихся веры в опасный мир, показал, что наибольшей структурной валидностью обладаетполная двухуровневая модель, при которой все утверждения образуют два первичных фак-тора, которые, в свою очередь, объединяются в один вторичный фактор. В то же время ана-лиз данных, касающихся веры в конкурентный мир, показал, что наибольшей структурнойвалидностью обладает сокращенная двухуровневая модель, при которой 12 утвержденийобразуют два первичных фактора, которые, в свою очередь, объединяются в один вторич-ный фактор. В обсуждении рассматривается культурная специфика русскоязычной версииопросников для измерения социальных верований.

Ключевые слова: вера в опасный мир, вера в конкурентный мир, авторитаризм, ориента-ция на социальное доминирование, этнические предрассудки.

70 О.А. Гулевич, О.А. Аникеенок, И.К. Безменова

Дж. Дак китом, автором двухкомпо-нентной модели социальных верова-ний. По его мнению, в основе соци-альных верований лежат стабильныеличностные черты. Веру в опасныймир порождает высокий уровеньнейтротизма и диспозициональнойконформности1, тогда как веру в кон-курентный мир порождают закры-тость новому опыту, слабая готов-ность к согласию и низкий уровеньэмпатии.

В свою очередь, верования оказы-вают влияние на выбор человекомтех или иных жизненных целей. Вчастности, люди, верящие в опасныймир, стремятся к безопасности,сохранению социального порядка,тогда как люди, верящие в конку-рентный мир, стремятся доминиро-

вать над окружающими. Цели, всвою очередь, определяют аттитюдычеловека. Вера в опасный мирпорождает авторитаризм, а вера вконкурентный мир — ориентацию насоциальное доминирование.

Под авторитаризмом в данном слу-чае понимается совокупность аттитю-дов человека к политической власти(Altemeyer, 1988, 1996). Согласноточке зрения Б. Альт мейе ра, он вклю-чает в себя консерватизм (готовностьбезоговорочно подчиняться власти),традиционализм (одобрение тради-ционных социальных норм) и автори-тарную агрессию (одобрение жесто-ких наказаний в отношении наруши-телей общественного спокойствия).

Под ориентацией на социальноедоминирование (ОСД) понимается

Рисунок 1Двухфакторная модель социальных верований Дж. Даккита

Аттитюды

Слабая эмпатия

Слабая готов-ность к согласию

Вера в конку-рентный мир

Ориентацияна социальное

доминирование

АвторитаризмВера в опас-ный мир

Аттитюды

Закрытостьдля нового опыта

Диспозиональнаяконформность

Нейротизм

1 Современные исследования показывают, что вера в опасный мир зависит не только от ста-бильных личностных черт, но и от опасности, таящейся в конкретной ситуации (Jugert, Duckitt,2009).


совокупность аттитюдов людей поотношению к существующей в обще-стве социальной иерархии. Люди ссильно выраженной ориентациейотвергают идею равенства различ-ных социальных групп и уверены,что одни сообщества лучше других(Pratto et al., 2006).

Авторитаризм и ориентация насоциальное доминирование форми-руются в ходе онтогенетического раз-вития человека и оказывают влияниена отношение людей к моральнымнормам, правовой и политическойсистеме, существующим в обществесоциальным группам.

В частности, люди с высокимуровнем авторитаризма и ОСД обла-дают низким уровнем моральногоразвития (Altemeyer, 1988; Van Ijzen -doom, 1989) и уверены в существова-нии единственно правильной систе-мы моральных норм, которую необ -ходимо защищать любыми средства-ми (McHoskey, 1996; Wilson, 2003).

Они либо не интересуются поли-тической жизнью (Peterson et al.,1997), либо сопротивляются соци-альным изменениям (Altemeyer,1988; McFarland et al., 1992; Goertzel,1989; Krauss, 2002), выступают про-тив акций гражданского протеста(Altemeyer, 1988). Не верят в загово-ры, организованные представителя-ми правящих сил (McHoskey, 1995),поддерживают военное вмешатель-ство своей страны в дела другихгосударств и дают негативную оцен-ку их политическим ли дерам(Crowson et al., 2006; McFarland,2005; Lehmiller, Schmitt, 2007; Реnа,Sidanius, 2002).

Кроме того, они дают позитивнуюоценку закону и выступают за егособлюдение (Cohn, Modecki, 2007;Na, Loftus, 1998). Исключение со -ставляет отношение к правам чело-века (например, к праву на свободуполитических и религиозных убеж-дений, презумпции невиновности)(Crow son, DeBacker, 2008; Crowsonet al., 2006; Duckitt, Farre, 1994; Tee,Hegarty, 2006) и сексуальному наси-лию (Begany, Milburn, 2002; Walkeret al., 1993). Как следствие, для ниххарактерен карательный уклон, кото-рый выражается в повышенноминтересе к преступлениям (Raney,2004), негативном отношении кзаключенным (Na, Loftus, 1998),внутренней атрибуции совершенияпреступления (Tam et al., 2008), при-писывании преступнику высокойстепени ответственности за соде-янное (Feather, 1998); а также в пред-почтении карательного подхода кпреступности в ущерб реабилита-ционному (Tam et al., 2008) и под-держке смертной казни (Sidanius etal., 2006)2.

И наконец, люди с высоким уров-нем авторитаризма и ориентации насоциальное доминирование демон-стрируют отрицательное отношениек аутгруппам. Они используют нега-тивные стереотипы и предрассудкипри оценке социальных меньшинств,представители которых нарушаютраспространенные в обществе соци-альные нормы (Hodson, Esses, 2005;Ommundsen, Larsen, 1997; Pek,Leong, 2003; Pe terson et al., 1993;Roets et al., 2006; Rowatt et al., 2005;Stones, 2006), и низкостатусных

2 Подобные правовые аттитюды характерны, прежде всего, для авторитарных людей.


групп, члены которых не обладаютвластью (Bassett, 2010; Costello,Hodson, 2011; Haley, Sidanius, 2006;Hodson et al., 2010; Kaiser, Pratt-Hyatt, 2009; Lalonde et al., 2007;Oldmeadow, Fiske, 2007; Perry, Sibley,2011; Pratto et al., 2006; Roets et al.,2006; Sibley et al., 2007; Stones, 2006;Umphress et al., 2007).

Таким образом, вера в опасныймир опосредует связь между личност-ными чертами и аттитюдами челове-ка, определяет отношение людей кразличным социальным объектам3.Для измерения веры в опасный иконкурентный мир Дж. Даккиттпредложил два опросника. В нашемисследовании была проанализирова-на структурная ва лидность русско -язычной версии этих методик.

Выборка. В исследовании приня-ли участие 1938 человек: 39% мужчин,возраст от 16 до 42 лет (M = 20.24,SD = 4.64). Среди них студентыднев ного и заочного отделения мос-ковских и казанских университетов,а также сотрудники компании«Кофейная кантата» и Казанскогожирового комбината.

Методики исследования. Для из -мерения веры в опасный и конку-рентный мир были использованыполные версии опросников Дж. Дак -кита (Duckitt et al., 2002; Weber,Federico, 2007). Они были переведе-ны на русский язык.

Вера в опасный мир. Опросниквключал в себя шесть прямых ишесть обратных утверждений, отра-жающих общее отношение человекак миру, в котором он живет. Эти

утверждения касались современно-го (например, «Наш мир — опасноеи непредсказуемое место, в которомценности и образ жизни порядоч-ных людей находятся под угрозой»,«Наш мир — это безопасное и пред-сказуемое место, и большинстволюдей не причиняют окружающимзла») и будущего (например, «Всеговорит о том, что наша жизнь влюбой момент может превратитьсяв хаос», «Люди, думающие, что зем-летрясения, войны и голод означаютконец света, не правы; конец светаеще далек») состояния общества.При обработке результатов обрат-ные утверждения инвертировались.Та ким образом, больший итоговыйпоказатель свидетельствовал обольшей вере человека в опасныймир.

Вера в конкурентный мир. Оп -росник включал десять прямых идесять обратных утверждений, отра-жающих общее отношение человекак миру, в котором он живет. Этиутверждения отражали веру чело -века в необходимость:

– власти (например, «Деньги ибогатство — это именно то, что ценнов жизни», «Принцип “выживаетсильнейший” в жизни не работает.Мы должны помогать друг другу»);

– лжи (например, «Посколькубольшинство людей хотят вас обма-нуть, вы должны обмануть их первы-ми; тогда у вас будет шанс добитьсяуспеха», «Честность — лучшая по -литика в любой ситуации»);

– манипуляции окружающими(например, «Люди — это объекты,

3 Например, исследования показывают, что вера в опасный мир предсказывает негативныестереотипы в отношении аутгруппы (Schaller et al., 2003).


которыми можно манипулироватьради собственной выгоды»);

– безжалостного отношения кним («Нужно быть холодным имсти тельным, если это необходимодля достижения поставленнойцели», «Лучший способ повести засобой группу — помочь ее членамрешить свои проблемы, отнестись кним как к соратникам, а не как к под-чиненным»).

При обработке результатов обрат-ные утверждения инвертировались.Таким образом, больший итоговыйпоказатель свидетельствовал о боль-шей вере человека в конкурентныймир.


В ходе исследования были вычис-лены средние значения и стандарт-ные отклонения утверждений, вхо-дящих в состав опросников.

После этого было проведено двесерии эксплораторного факторногоанализа методом главных компонентс последующим варимакс-вращени-ем. Количество факторов фиксиро-валось исследователем: в первойсерии выделялся один, а во второй —два фактора. В каждой серии пунктыметодик со слабыми или перекрест-ными нагрузками исключались,после чего процедура повторялась.

Полученные таким образомрезультаты позволили сформулиро-вать модели, валидность которыхбыла проверена в ходе конфирматор-ного анализа, проведенного с помо-

щью статистического пакета EQS 6.1на основе сырых данных.

Методика для измерения веры вопасный мир. В таблице 1 представ-лены средние значения и стандарт-ные отклонения ответов на пунктыопросника веры в опасный мир. Онисвидетельствуют об отсутствии со -циально желательных утверждений,с которыми соглашается или несоглашается подавляющее большин-ство респондентов.

Эксплораторный факторный ана-лиз продемонстрировал, что пунктыопросника группируются в два ос -новных фактора: один включаетутверждения, свидетельствующие обопасности мира, а второй — о его без-опасности. Как следствие, в ходеконфирматорного факторного ана-лиза была проверена структурнаявалидность трех моделей:

– классической однофакторноймо дели, включающей все утверж де -ния;

– двухфакторной модели с пря-мыми и обратными утверждениями,в которой два фактора коррелируютмежду собой;

– двухуровневой модели с двумяпервичными и одним вторичнымфактором.

Результаты конфирматорногоанализа представлены в таблице 24.Они свидетельствуют о том, чтонаименьшей структурной валид-ностью обладает однофакторнаямодель. В то же время структурнаявалидность двухфакторной и двух-уровневой модели одинакова и

4 В модель не вводились корреляции между остатками (ошибками измерения) переменных.5 Как отмечает ряд методологов конфирматорного факторного анализа (Brown, 2006; Byrne,

2012), вопросы критериев принятия решения для показателей соответствия модели данным


№ Утверждения M SD Асимметрия Эксцесс

1Наш мир — это безопасное и предсказуемоеместо, и большинство людей не причиняютокружающим зла (обратное)

3.73 1.15 �0.65 �0.52

2

С каждым годом становится все меньше по-настоящему порядочных и все больше без -нравственных людей, создающих угрозу дляокружающих

3.31 1.18 �0.29 �0.94

3

Каждая эпоха порождает свои проблемы.Однако сегодня шансы человека на спокойнуюи безопасную жизнь выше, чем когда-либораньше (обратное)

2.83 1.08 �0.28 �0.70

4Наш мир – опасное и непредсказуемое место, вкотором ценности и образ жизни порядочныхлюдей находятся под угрозой

3.30 1.14 �0.39 �0.86

5Все говорит о том, что наша жизнь в любоймомент может превратиться в хаос

3.02 1.28 �0.15 �1.12

6Если человек будет вести себя разумно, с нимне случится ничего плохого. Мы живем в без о -пасном мире (обратное)

3.13 1.09 �0.01 �0.85

7В нашем обществе появилось много жестоких иопасных людей, которые нападают наокружаю щих без видимых причин

3.41 1.19 �0.33 �0.99

8

Опасения, что в нашем обществе очень многобезнравственных людей, стремящихся причи -нить вред порядочным гражданам, сильнопреувеличены (обратное)

2.91 1.09 �0.06 �0.89

9Люди, думающие, что землетрясения, войны иголод означают конец света, не правы; конецсвета еще далек (обратное)

2.27 1.24 �0.65 �0.62

10Вероятность стать жертвой нападения, ограбле -ния или убийства постоянно увеличивается

3.22 1.20 �0.21 �0.97

11Если общество будет разлагаться с такойскоростью, как сейчас, оно развалится, подобногнилому дереву, и наша жизнь обратится в хаос

3.03 1.23 �0.09 �0.99

12Уровень преступности сегодня не выше, чембыл раньше (обратное)

2.91 1.15 �0.11 �0.77

Таблица 1Средние значения и стандартное отклонение утверждений опросника Веры в опасный мир

(после инвертирования обратных утверждений)

Примечание. Более высокое среднее значение свидетельствует о более сильной вере в опас-ный мир.


достаточно высока5. Это означает,что при использовании методикиможно рассчитывать как два отдель-ных, так и один общий показатель.Однако анализ надежности свиде-тельствует в пользу вычисленияодного показателя: � Кронбаха об -щей шкалы составляет 0.78, а отдель-ных шкал 0.77 и 0.56 соответственно.

Методика для измерения веры вконкурентный мир. В таблице 3представлены средние значения истандартные отклонения ответов напункты опросника Веры в конку-рентный мир. Они свидетельствуюто наличии, по крайней мере, двухсоциально желательных утвержде-ний, с которыми соглашается боль-шинство респондентов: «Благо -твори тельность — это деятельность,

достойная восхищения» (п. 10) и«Надо относиться к другим так, какты хотел бы, чтобы другие относи-лись к тебе» (п. 16). Эти пункты былиисключены из дальнейшего анализа.

Эксплораторный факторный ана-лиз продемонстрировал, что пунктыопросника группируются в дваосновных фактора: один включаетутверждения, говорящие о конку-рентности мира, а другие — о егонеконкурентности. В ходе анализабыло выделено 12 утверждений, даю-щих максимальные нагрузки на одиниз двух факторов. Среди них шестьпрямых (п. 3, 4, 9, 11, 17, 18) и шестьобратных пунктов (п. 2, 7, 8, 14, 19,20). Как следствие, в ходе конфирма-торного факторного анализа былапроверена структурная валидность

активно обсуждаются в литературе. Большинство авторов считают показателями хорошегосоответствия значение RMSEA, не превышающее 0.05, а также значение CFI не меньше 0.95(такие критерии, как значимость статистики хи-квадрат и соотношение значения хи-квадрат, кнастоящему времени признаны неоптимальными). Тем не менее ряд авторов предлагает считатьзначения RMSEA в диапазоне от 0.05 до 0.08, а также CFI в диапазоне от 0.90 до 0.95 не исклю-чающими приемлемого соответствия модели данным. В данном случае решение о соответствиилежит на плечах исследователя и должно опираться не только на совокупность статистическихпоказателей, но также и на теоретические соображения.

Таблица 2Результаты конфирматорного факторного анализа пунктов опросника Веры в опасный мир

Однофакторнаямодель (df = 54)

Двухфакторнаямодель (df = 53)

Двухуровневаямодель (df = 52)

�2 501.310 388.444 388.445

RMSEA 0.065 0.057 0.058

(90% CI) 0.060 … 0.071 0.052 … 0.063 0.052 … 0.063

CFI 0.884 0.913 0.913

Примечание. �2 — значение статистики хи-квадрат, df — число степеней свободы, RMSEA —корень среднеквадратической ошибки подгонки, 90% CI — границы доверительного интерваладля RMSEA, CFI — сравнительный индекс соответствия Бентлера.


Таблица 3Средние значения и стандартное отклонение утверждений опросника Веры в конкурентный

мир (после инвертирования обратных утверждений)

№ Утверждения М SD Асимметрия Эксцесс

1Победа в соревновании — это единственное,что имеет значение в жизни

2.69 1.29 �0.25 �1.09

2

Лучший способ повести за собой группу —помочь ее членам решить свои проблемы,отнестись к ним как к соратникам, а не как кподчиненным (обратное)

2.14 1.09 �0.89 �0.12

3Человек, обладающий преимуществом вситуации, должен использовать его любымспособом, чтобы добиться своего

3.40 1.14 �0.34 �0.70

4Нужно быть холодным и мстительным, еслиэто необходимо для достиженияпоставленной цели

2.45 1.23 �0.44 �0.86

5Принцип «выживает сильнейший» в жизнине работает. Мы должны помогать друг другу(обратное)

2.67 1.16 �0.31 �0.85

6Деньги и богатство — это именно то, чтоценно в жизни

2.37 1.19 �0.67 �0.65

7Лучше вызывать у окружающих симпатию,чем страх (обратное)

1.95 1.08 �1.15 �0.71

8Быть честным в отношениях с другимигораздо важнее, чем обладать деньгами иливластью (обратное)

2.20 1.08 �0.73 �0.11

9В этом мире, где все выступают против всех,иногда нужно быть безжалостным

3.25 1.21 �0.33 �0.84

10Благотворительность — это деятельность,достойная восхищения (обратное)

1.86 1.08 �1.31 �1.08

11Поскольку большинство людей хотят васобмануть, вы должны обмануть их первыми.Тогда у вас будет шанс добиться успеха

2.23 1.15 �0.65 �0.43

12Лучше занимать скромное положение вобществе и быть честным, чем бытьвлиятельным и нечестным (обратное)

2.74 1.18 �0.23 �0.76

13

Мир, в котором мы живем, — это джунгли,где выживает и выигрывает сильнейший, гдесамые главные ценности — это сила,богатство, победа и власть

2.96 1.18 �0.04 �0.97

14Честность — лучшая политика в любойситуации (обратное)

2.63 1.14 �0.27 �0.74


трех моделей: классической одно-факторной модели, включающей всебя все утверждения; двухфактор-ной модели с шестью прямыми ишестью обратными утверждениями,в которой два фактора коррелируютмежду собой; двухуровневой моделис двумя первичными и одним вто-ричным фактором6.

Результаты конфирматорного ана-лиза представлены в таблице 4. Онисвидетельствуют о том, что наимень -шей структурной валидностью обла-дает однофакторная мо дель. В то жевремя структурная валидность двух-факторной и двухуровневой модели

одинакова и достаточно высока. Этоозначает, что при использованииметодики можно рассчитывать какдва отдельных, так и один общийпоказатель. Однако анализ надежно-сти говорит в пользу вычисленияодного показателя: � Крон баха общейшкалы составляет 0.81, а отдельныхшкал 0.80 и 0.74 соответственно.

Таким образом, в окончательнуюверсию опросника вошли шесть утвер-ждений, говорящих о необходимостибыть добрым или безжалостным, ишесть утверждений, говорящих онеобходимости быть честным илинечестным. Из опросника были

№ Утверждения М SD Асимметрия Эксцесс

15На самом деле нет ничего правильного инеправильного. Есть то, что можно и чтонельзя сделать безнаказанно

3.15 1.26 �0.18 �0.98

16Надо относиться к другим так, как бы тыхотел, чтобы другие относились к тебе(обратное)

1.85 1.11 �1.36 �1.06

17

Один из самых полезных навыков, которыйчеловек должен в себе развивать, — этоумение смотреть собеседнику прямо в глаза иговорить неправду

2.44 1.25 �0.44 �0.89

18Люди — это объекты, которыми можноманипулировать ради собственной выгоды

2.20 1.18 �0.70 �0.55

19Следует относиться к людям с презумпциейневиновности. Большинство людей достойныдоверия (обратное)

2.34 1.02 �0.64 �0.08

20

Мы можем построить общество, основанноена кооперации, доброте и взаимопомощи,а не на конкуренции и жажде наживы(обратное)

2.57 1.15 �0.39 �0.62

Таблица 3 (окончание)

Примечание. Более высокое среднее значение свидетельствует о более сильной вере в опас-ный мир.

6 В модель не вводились корреляции между остатками (ошибками измерения) переменных.


исключены практически все утвержде-ния, связанные с ценностью власти.

В таблице 5 представлена описа-тельная статистика по шкалам верыв опасный и конкурентный мир. Онасвидетельствует о существованииполовых различий по выраженностисоциальных верований. В частности,женщины считают мир более опас-ным, чем мужчины (tобщая = �2.857**,tшкала1 = �2.989**, tшкала2 = �1.848), амуж чины — более конкурентным,чем женщины (tобщая = 7.810***, tшкала1 == 7.436***, tшкала2= 5.412***).

Последующий анализ результатовпродемонстрировал, что вера в опасныйи конкурентный мир позитивно связа-ны друг с другом: вера в то, что окру-жающие люди физически опасны инепредсказуемы, сопровождается уве-ренностью в их нечестности и склонно-сти к конкуренции (таблица 6).


Социальные верования — важныйфактор, оказывающий влияние нааттитюды и поведение человека. К чис -лу наиболее известных методик дляизучения социальных верований

относятся опросники Дж. Даккита,активно использующиеся в зарубеж-ных исследованиях. Они позволяютизмерить веру человека в опасный иконкурентный мир.

В нашем исследовании мы про-анализировали структурную валид-ность русскоязычного вариантаметодик Дж. Даккита. Результатыпродемонстрировали, что полныйсбалансированный вариант опросни-ка для измерения веры в опасныймир обладает высокой структурнойвалидностью и может применяться вдальнейших исследованиях (прило-жение 1). В то же время опросникдля измерения веры в конкурентныймир может быть использован тольков сокращенном варианте, включаю-щем 12 утверждений относительнонеобходимости доброты/ жестоко-сти и честности/нечестности (при-ложение 2).

По-видимому, это происходит,поскольку методика для измеренияверы в опасный мир включаетчастично повторяющиеся формули-ровки, однозначно свидетельствую-щие о том, что окружающий мир опа-сен или безопасен. В то же время

Таблица 4Результаты конфирматорного факторного анализа пунктов опросника Веры в конкурентный мир

Однофакторнаямодель (df = 170)

Двухфакторнаямодель (df = 53)

Двухуровневаямодель (df = 52)

�2 3006.723 342.827 342.827

RMSEA 0.093 0.053 0.054

(90% CI) 0.090 … 0.096 0.048 … 0.059 0.048 … 0.059

CFI 0.716 0.948 0.948

Примечание. �2 — значение статистики хи-квадрат, df — число степеней свободы, RMSEA —корень среднеквадратической ошибки подгонки, 90% CI — границы доверительного интерваладля RMSEA, CFI — сравнительный индекс соответствия Бентлера.


Таблица 5Описательная статистика по шкалам веры в опасный и конкурентный мир

Шкалы М SD Асимметрия Эксцесс

По всей выборке

Вера в опасный мир (общий показатель) 3.09 0.63 �0.14 �0.26

Вера в опасный мир (шкала 1) 3.21 0.82 �0.16 �0.48


Вера в конкурентный мир (общий показатель) 2.48 0.65 �0.26 �0.10

Вера в конкурентный мир (шкала 1) 2.66 0.84 �0.27 �0.37


Мужчины







Женщины







опросник для измерения веры в кон-курентный мир состоит из разных посодержанию пунктов, затрагиваю-щих темы доброты, честности и вла-сти/богатства. Выпадение из опрос-ника пунктов, касающихся необхо-димости богатства и власти («Прин -цип “выживает сильнейший” вжизни не работает; мы должны помо-гать друг другу», «Деньги и богат-ство — это именно то, что ценно вжизни», «Лучше занимать скромноеположение в обществе и быть чест-

ным, чем быть влиятельным и не -честным», «Мир, в котором мы жи -вем, — это джунгли, где выживает ивыигрывает сильнейший, где самыеглавные ценности — это сила, богат-ство, победа и власть»), говорит о том,что эта тема занимает в сознании рос-сийских респондентов от дельноеместо и слабо связана с общими веро-ваниями в честность и доброту людей.Исключение остальных утвержденийсвязано либо с их социальной жела-тельностью («Благотворительность —


это деятельность, достойная восхи-щения», «Надо относиться к другимтак, как бы ты хотел, чтобы другиеотносились к тебе»), либо с некон-кретностью формулировки («Победав соревновании — это единственное,что имеет значение в жизни», «Насамом деле нет ничего правильного инеправильного; есть то, что можно ичто нельзя сделать безнаказанно»).

Еще одной особенностьюрусскоязычной версии опросниковДж. Даккита является наличие в нейдвух качественно различных факто-ров, один из которых включает пря-мые, а другой — обратные утвержде-ния. Подобные результаты былиполучены при адаптации других пси-хологических методик, рассчитан-ных на диагностику личностных осо-бенностей. Возможно, это связано стем, что, отвечая на вопросы, требую-щие общей оценки своего поведенияили поведения других людей, чело-век вспоминает примеры, свидетель-ствующие в пользу как прямых, так и

обратных утверждений. Как след-ствие, он в той или иной мере согла-шается с утверждениями разноготипа. Итоговый показатель методикисвидетельствует о доминированиипримеров в пользу одной из двухточек зрения.

Основной проблемой данного ис -следования стала невозможностьопределить конвергентную и дис-криминантную валидность опросни-ков Дж. Даккита, поскольку внастоящее время на русском языкеотсутствуют валидные методики дляизмерения как социальных верова-ний, так и связанных с ними психо-логических переменных.

В частности, наибольшее эмпири-ческое подтверждение получиласвязь веры в опасный и конкурент-ный мир с авторитаризмом и ориента-цией на социальное доминирование.Для измерения авторитаризма в пси-хологических исследованиях ис поль -зуют методики Адорно, Альт мейераи МакФарланда, а для измерения

Таблица 6Корреляции между шкалами веры в опасный и конкурентный мир

ВОМ1 ВОМ2 ВОМобщий

ВКМ1 ВКМ2 ВКМобщий

Вера в опасный мир (шкала 1) 0.513** 0.903** 0.214** 0.058* 0.170**

Вера в опасный мир (шкала 2) 0.513** 0.832** 0.120** 0.161** 0.166**

Вера в опасный мир (общийпоказатель)

0.903** 0.832** 0.198** 0.118** 0.193**

Вера в конкурентный мир(шкала 1)

0.214** 0.120** 0.198** 0.393** 0.861**

Вера в конкурентный мир(шкала 2)

0.058* 0.161** 0.118** 0.393** 0.806**

Вера в конкурентный мир(общий показатель)

0.170** 0.166** 0.193** 0.861** 0.806**

* p � 0.05, ** p � 0.001.


ориентации на социальное домини-рование — опросник Пратто с соавт.Однако ни одна из этих методик небыла полностью адаптирована нароссийской выборке: опросникиАдорно и Пратто никогда не подвер-гались адаптации, тогда как опросни-

ки Альтмейера и МакФарланда былипереведены на русский язык и проте-стированы на российской выборке,однако попытка их применения впоследнее время продемонстрирова-ла низкую структурную валидностьшкал.


Altemeyer, B. (1988). Enemies of freedom. Understanding right-wing authoritarianism. Mississauga:Jossey-Bass.

Altemeyer, B. (1996). The Authoritarian Specter. Harvard University Press.Bassett, J. F. (2010). The effects of mortality salience and social dominance orientation on attitudes

toward illegal immigrants. Social Psychology, 41(1), 52–55.Begany, J. J., & Milburn, M.A. (2002). Psychological predictors of sexual harassment: autho -

ritarianism, hostile sexism, and rape myths. Psychology of Men and Masculinity, 3(2), 119–126.Brown, T. A. (2006). Confirmatory factor analysis for applied research. N.Y.: The Guilford Press.Byrne, B. (2012). Structural equation modeling with Mplus. N.Y.: Routledge.Cohn, E. S., & Modecki, K. L. (2007). Gender differences in predicting delinquent behavior: do indi-

vidual differences matter? Social Behavior and Personality, 35(3), 359–374.Costello, K., & Hodson, G. (2011). Social dominance-based threat reactions to immigrants in need of

assistance. European Journal of Social Psychology, 41(2), 220–231.Crowson, H. M., & Debacker, T. K. (2008). Belief, motivational, and ideological correlates of human

rights attitudes. The Journal of Social Psychology, 148(3), 293–310.Crowson, H. M., Debacker, Т. К., & Thoma, S. J. (2006). The role of authoritarianism, perceived threat,

and need for closure or structure in predicting post-9/11 attitudes and beliefs. The Journal of SocialPsychology, 146(6), 733–750.

Duckitt, J., & Farre, B. A. (1994). Right-wing authoritarianism and political intolerance among whitesin the future majority-rule South Africa. The Journal of Social Psychology, 134(6), 735–741.

Duckitt, J., Wagner, C., du Plessis, I., & Birum, I. (2002). The psychological bases of ideology and prej-udice: testing a dual process model. Journal of Personality and Social Psychology, 83(1), 75–93.

Feather, N. T. (1998). Reactions to penalties for offenses committed by the police and public citizens:testing a social-cognitive process model of retributive justice. Journal of Personality and SocialPsychology, 75(2), 528–544.

Federico, C. M., Hunt, C. V., & Ergun, D. (2009). Political expertise, social worldviews, and ideology:translating “competitive jungles” and “dangerous worlds” into ideological reality. Social JusticeResearch, 22(2), 259–279.

Goertzel, T. G. (1989). Authoritarianism and social change in the Soviet Union. The Journal of SocialPsychology, 129(5), 703–705.

Haley, H., & Sidanius, J. (2006). The positive and negative framing of affirmative action: a group dom-inance perspective. Personality and Social Psychology Bulletin, 32(5), 656–668.

Hodson, G., & Esses, V. M. (2005). Lay perceptions of ethnic prejudice: causes, solutions, and individ-ual differences. European Journal of Social Psychology, 35(3), 291–312.


Hodson, G., Rush, J., & MacInnis, C. C. (2010). A joke is just a joke (except when it isn’t): cavalierhumor beliefs facilitate the expression of group dominance motives. Journal of Personality andSocial Psychology, 99(4), 660–682.

Jugert, P., & Duckitt, J. (2009). A motivational model of authoritarianism: integrating personal andsituational determinants. Political Psychology, 30(5), 693–719.

Kaiser, C. R., & Pratt-Hyatt, J. S. (2009). Distributing prejudice unequally: do Whites direct theirprejudice toward strongly identified minorities? Journal of Personality and Social Psychology,96(2), 432–445.

Krauss, S. W. (2002). Romanian authoritarianism 10 years after communism. Personality and SocialPsychology Bulletin, 28(9), 1255–1264.

Lalonde, R. N., Giguere, B., Fontaine, M., & Smith, A. (2007). Social dominance orientation and ideo-logical asymmetry in relation to interracial dating and transracial adoption in Canada. Journal ofCross-Cultural Psychology, 38(5), 559–572.

Lehmiller, J. J., & Schmitt, M. T. (2007). Group domination and inequality in context: evidence for theunstable meanings of social dominance and authoritarianism. European Journal of SocialPsychology, 37(6), 704–724.

McFarland, S. G. (2005). On the eye of war: authoritarianism, social dominance, and American stu-dents’ attitudes toward attacking Iraq. Personality and Social Psychology Bulletin, 31(3), 360–367.

McFarland, S. G., Ageyev, V. S., & Abalakina-Papp, M. A. (1992). Authoritarianism in the formerSoviet Union. Journal of Personality and Social Psychology, 63(6), 1004–1010.

McHoskey, J. W. (1996). Authoritarianism and ethical ideology. The Journal of Social Psychology,136(6), 709–717.

McHoskey, J. W. (1995). Case closed? On the John F. Kennedy assassination: biased assi milation ofevidence and attitude polarization. Basic and Applied Social Psychology, 17(3), 395–409.

Na, E.-Y., & Loftus, E. F. (1998). Conservative authoritarianism, attribution and internal — ex ternallocus of control. Journal of Cross-Cultural Psychology, 29, 595–615.

Oldmeadow, J., & Fiske, S. T. (2007). System-justifying ideologies moderate status = competencestereotypes: Roles for belief in a just world and social dominance orientation. European Journal ofSocial Psychology, 37(8), 1135–1148.

Ommundsen, R., & Larsen, K. S. (1997). Attitudes toward illegal aliens: the reliability and vali dity ofa Likert-Type Scale. The Journal of Social Psychology, 137(5), 665–667.

Pek, J. C. X., & Leong, F. T. L. (2003). Sex-related self-concepts, cognitive styles and cultural values oftraditionality-modernity as predictors of general and domain-specific sexism. Asian Journal ofSocial Psychology, 6(1), 31–49.

Реnа, Y., & Sidanius, J. (2002). U.S. patriotism and ideologies of group dominance: a tale of asymme-try. The Journal of Social Psychology, 142(6), 782–790.

Perry, R., & Sibley, C. G. (2011). Social dominance orientation. Mapping a baseline individual differ-ence component across self-categorizations. Journal of Individual Differences, 32(2), 110–116.

Peterson, B. E., Doty, R. M., & Winter, D. G. (1993). Authoritarianism and attitudes toward contem-porary social issues. Personality and Social Psychology Bulletin, 19(2), 174–184.

Peterson, B. E., Smirles, K. A., & Wentworth, P. A. (1997). Generativity and authoritarianism: impli-cations for personality, political involvement, and parenting. Journal of Personality and SocialPsychology, 72(5), 1202–1216.

Pratto, F., Sidanius, J., & Levin, S. (2006). Social dominance theory and the dynamics of intergrouprelations: Taking stock and looking forward. European Review of Social Psychology, 17, 271–320.


Raney, A. A. (2004). Expanding disposition theory: reconsidering character liking, moral evaluationsand enjoyment. Communication Theory, 14(4), 348–369.

Roets, A., Van Hiel, A., & Cornells, L. (2006). Does materialism predict racism? Materialism as a dis-tinctive social attitude and a predictor of prejudice. European Journal of Personality, 20, 155–168.

Rowatt, W. C., Franklin, L. M., & Cotton, M. (2005). Patterns and personality correlates of implicitand explicit attitudes toward Christians and Muslims. Journal for the Scientific Study of Religion,44(1), 29–43.

Schaller, M., Park, J. H., & Mueller, A. (2003). Fear of the dark: interactive effects of beliefs about dan-ger and ambient darkness on ethnic stereotypes. Personality and Social Psychology Bulletin, 29(5),637–649.

Sibley, C. G., Wilson, M. S., & Robertson, A. (2007). Differentiating the motivations and justificationsunderlying individual differences in Pakeha opposition to bicultural policy: replication and exten-sion of a predictive model. New Zealand Journal of Psychology, 36(1), 25–33.

Sidanius, J., Mitchell, M., Haley, H., & Navarrete, C. D. (2006). Support for harsh criminal sanctionsand criminal justice beliefs: a social dominance perspective. Social Justice Research, 19(4),433–449.

Stones, C. R. (2006). Antigay prejudice among heterosexual males. Social Behavior and Personality,34(9), 1137–1150.

Tam, K.-P., Leung, A. K.-Y., & Chiu, C.-Y. (2008). On being a mindful authoritarian: is need for cogni-tion always associated with less punitiveness? Political Psychology, 29(1), 77–91.

Tee, N., & Hegarty, P. (2006). Predicting opposition to the civil rights of trans persons in the UnitedKingdom. Journal of Community & Applied Social Psychology, 16(1), 70–80.

Umphress, E. E., Smith-Crowe, K., Brief, A.P., Dietz, J., & Watkins, M. B. (2007). When birds of afeather flock together and when they do not: status composition, social dominance orientation, andorganizational attractiveness. Journal of Applied Psychology, 92(2), 396–409.

Van Hiel, A., Cornelis, I., & Roets, A. (2007). The intervening role of social worldviews in the rela-tionship between the five-factor model of personality and social attitudes. European Journal ofPersonality, 21(2), 131–148.

Van Ijzendoom, M. H. (1989). Moral judgment, authoritarianism, and ethnocentrism. The Journal ofSocial Psychology, 129(1), 37–45.

Walker, W. D., Rowe, R. C., & Quinsey, V. L. (1993). Authoritarianism and sexual aggression. Journalof Personality and Social Psychology, 65(5), 1036–1045.

Weber, C., & Federico, C. M. (2007). Interpersonal attachment and patterns of ideological belief.Political Psychology, 28(4), 389–416.

Wilson, M. S. (2003). Social dominance and ethical ideology the end justifies the means? The Journalof Social Psychology, 143(5), 549–558.


Приложение 1Шкала веры в опасный мир

Подумайте о мире, в котором мы живем. Оцените, насколько вы согласнысо следующими утверждениями.

Абсолютноне согласен

Скорее несогласен,

чемсогласен

Неуверен

Скореесогласен,

чем несогласен

Абсолютносогласен

1Наш мир – это безопасное и предсказуемоеместо, и большинство людей не причиняютокружающим зла

1� 2 � 3 � 4 � 5 �

2

С каждым годом становится все меньше по-настоящему порядочных и все большебезнравственных людей, создающих угрозудля окружающих

1 � 2 � 3 � 4 � 5 �

3

Каждая эпоха порождает свои проблемы.Однако сегодня шансы человека наспокойную и безопасную жизнь выше, чемкогда-либо раньше

1 � 2 � 3 � 4 � 5 �

4Наш мир – опасное и непредсказуемоеместо, в котором ценности и образ жизнипорядочных людей находятся под угрозой

1 � 2 � 3 � 4 � 5 �

5 Все говорит о том, что наша жизнь в любоймомент может превратиться в хаос 1 � 2 � 3 � 4 � 5 �

6Если человек будет вести себя разумно, сним не случится ничего плохого. Мы живемв безопасном мире

1 � 2 � 3 � 4 � 5 �

7В нашем обществе появилось многожестоких и опасных людей, которые напа -дают на окружающих без видимых причин

1 � 2 � 3 � 4 � 5 �

8

Опасения, что в нашем обществе оченьмного безнравственных людей, стремя щих -ся причинить вред порядочным гражданам,сильно преувеличены

1 � 2 � 3 � 4 � 5 �

9Люди, думающие что землетрясения, войныи голод означают конец света, не правы.Конец света еще далек

1 � 2 � 3 � 4 � 5 �

10Вероятность стать жертвой нападения,ограбления или убийства постоянноувеличивается

1 � 2 � 3 � 4 � 5 �

11Если общество будет разлагаться с такой ско -ростью, как сейчас, оно развалится, по доб ногнилому дереву, и наша жизнь обратится в хаос

1 � 2 � 3 � 4 � 5 �

12 Уровень преступности сегодня не выше, чембыл раньше 1 � 2 � 3 � 4 � 5 �

Прямые утверждения — 2, 4, 5, 7, 10, 11; обратные утверждения — 1, 3, 6, 8, 9, 12.


Приложение 2Шкала веры в конкурентный мир: короткая версия

Подумайте о том, как разные люди взаимодействуют друг с другом.Оцените, насколько вы согласны со следующими утверждениями.

Абсолютноне согласен

Скорее несогласен,

чемсогласен

Неуверен

Скореесогласен,

чем несогласен

Абсолютносогласен

1

Лучший способ повести за собой группу –помочь ее членам решить свои проблемы,отнестись к ним как к соратникам, а не какк подчиненным

1� 2 � 3 � 4 � 5 �

2Человек, обладающий преимуществом вситуации, должен использовать его любымспособом, чтобы добиться своего

1 � 2 � 3 � 4 � 5 �

3Нужно быть холодным и мстительным,если это необходимо для достиженияпоставленной цели

1 � 2 � 3 � 4 � 5 �

4 Лучше вызывать у окружающих симпатию,чем страх 1 � 2 � 3 � 4 � 5 �

5Быть честным в отношениях с другимигораздо важнее, чем обладать деньгами иливластью

1 � 2 � 3 � 4 � 5 �

6 В этом мире, где все выступают противвсех, иногда нужно быть безжалостным 1 � 2 � 3 � 4 � 5 �

7Поскольку большинство людей хотят васобмануть, вы должны обмануть их пер вы -ми. Тогда у вас будет шанс добиться успеха

1 � 2 � 3 � 4 � 5 �

8 Честность — лучшая политика в любойситуации 1 � 2 � 3 � 4 � 5 �

9

Один из самых полезных навыков, которыйчеловек должен в себе развивать, – этоумение смотреть собеседнику прямо в глазаи говорить неправду

1 � 2 � 3 � 4 � 5 �

10 Люди — это объекты, которыми можноманипулировать ради собственной выгоды 1 � 2 � 3 � 4 � 5 �

11Следует относиться к людям с презумпциейневиновности. Большинство людейдостойны доверия

1 � 2 � 3 � 4 � 5 �

12Мы можем построить общество, основанноена кооперации, доброте и взаимопомощи, ане на конкуренции и жажде наживы

1 � 2 � 3 � 4 � 5 �

Прямые утверждения — 2, 3, 6, 7, 9, 10; обратные утверждения — 1, 4, 5, 8, 11, 12.

86 O.A. Gulevich, O.A. Anikeenok, I.K. Bezmenova

Social Beliefs: Adaptation of J. Duckitt’s Scales

Olga A. Gulevich Associate Professor, HSE*E-mail: [email protected]

Olga A. AnikeenokAssociate Professor, Russian State University of Trade and Economics, Kazan Institute **


Irina K. Bezmenova Russian State University for the Humanities***


Address: * 20 Myasnitskaya str., Moscow, Russian Federation, 101000** 25/22 Kremlevskaya str., Kazan, Russian Federation, 420111

*** 6 Miusskaya squ., Moscow, Russian Federation, 125993

Abstract

Social beliefs are notions about the nature of other people, their behavior, and the way oneshould respond to their actions. Social beliefs include beliefs in dangerous world (a view of soci-ety as chaotic, unpredictable, and aggressive) and jungle world (a view of other people as lyingand manipulative agents trying to “win against” one). This paper presents the results of a studythat aimed to check the structural validity of Russian versions of two scales by J. Duckitt, meas-uring beliefs in dangerous and jungle world. The participants were students of universities fromMoscow and Kazan region, as well as employees of commercial organizations (N = 1938, meanage 20.2). The respondents completed a 12-item Russian version of dangerous world belief scaleand a 20-item Russian version of jungle world belief scale. Exploratory and confirmatory factoranalysis were used to investigate the structure. For the dangerous world belief scale, a second-order order factor model (with two first-order factors) for the full questionnaire showed the bestfit. For the jungle world beliefs scale, a second-order factor model (also with two first-order fac-tors) was developed for a subset of 12 items. The authors discuss the compatibility of socialbeliefs scales with Russian cultural context.

Keywords: dangerous world belief, jungle world belief, authoritarianism, social dominationorientation, ethnic prejudice.

References

Altemeyer, B. (1988). Enemies of Freedom. Understanding Right-Wing Authoritarianism. Mississauga:Jossey-Bass.

Altemeyer, B. (1996). The authoritarian specter. Harvard University Press.Bassett, J. F. (2010). The effects of mortality salience and social dominance orientation on attitudes

toward illegal immigrants. Social Psychology, 41(1), 52–55.Begany, J. J., & Milburn, M. A. (2002). Psychological predictors of sexual harassment: autho -

ritarianism, hostile sexism, and rape myths. Psychology of Men and Masculinity, 3(2), 119–126.

Social Beliefs: Adaptation of J. Duckitt’s Scales 87

Brown, T. A. (2006). Confirmatory factor analysis for applied research. N.Y.: The Guilford Press.Byrne, B. (2012). Structural equation modeling with Mplus. New York: Routledge.Cohn, E. S., & Modecki, K. L. (2007). Gender differences in predicting delinquent behavior: do indi-

vidual differences matter? Social Behavior and Personality, 35(3), 359–374.Costello, K., & Hodson, G. (2011). Social dominance-based threat reactions to immigrants in need of

assistance. European Journal of Social Psychology, 41(2), 220–231.Crowson, H. M., & Debacker, T. K. (2008). Belief, motivational, and ideological correlates of human

rights attitudes. The Journal of Social Psychology, 148(3), 293–310.Crowson, H. M., Debacker, Т. К., & Thoma, S. J. (2006). The role of authoritarianism, perceived threat,

and need for closure or structure in predicting post-9/11 attitudes and beliefs. The Journal of SocialPsychology, 146(6), 733–750.

Duckitt, J., & Farre, B. A. (1994). Right-wing authoritarianism and political intolerance among whitesin the future majority-rule South Africa. The Journal of Social Psychology, 134(6), 735–741.

Duckitt, J., Wagner, C., du Plessis, I., & Birum, I. (2002). The psychological bases of ideology and prej-udice: testing a dual process model. Journal of Personality and Social Psychology, 83(1), 75–93.

Feather, N. T. (1998). Reactions to penalties for offenses committed by the police and public citizens:testing a social-cognitive process model of retributive justice. Journal of Personality and SocialPsychology, 75(2), 528–544.

Federico, C. M., Hunt, C. V., & Ergun, D. (2009). Political expertise, social worldviews, and ideology:translating “competitive jungles” and “dangerous worlds” into ideological reality. Social JusticeResearch, 22(2), 259–279.

Goertzel, T. G. (1989). Authoritarianism and social change in the Soviet Union. The Journal of SocialPsychology, 129(5), 703–705.

Haley, H., & Sidanius, J. (2006). The positive and negative framing of affirmative action: a group dom-inance perspective. Personality and Social Psychology Bulletin, 32(5), 656–668.

Hodson, G., & Esses, V. M. (2005). Lay perceptions of ethnic prejudice: causes, solutions, and individ-ual differences. European Journal of Social Psychology, 35(3), 291–312.

Hodson, G., Rush, J., & MacInnis, C. C. (2010). A joke is just a joke (except when it isn’t): cavalierhumor beliefs facilitate the expression of group dominance motives. Journal of Personality andSocial Psychology, 99(4), 660–682.

Jugert, P., & Duckitt, J. (2009). A motivational model of authoritarianism: integrating personal andsituational determinants. Political Psychology, 30(5), 693–719.

Kaiser, C. R., & Pratt-Hyatt, J. S. (2009). Distributing prejudice unequally: do Whites direct theirprejudice toward strongly identified minorities? Journal of Personality and Social Psychology,96(2), 432–445.

Krauss, S. W. (2002). Romanian authoritarianism 10 years after communism. Personality and SocialPsychology Bulletin, 28(9), 1255–1264.

Lalonde, R. N., Giguere, B., Fontaine, M., & Smith, A. (2007). Social dominance orientation and ideo-logical asymmetry in relation to interracial dating and transracial adoption in Canada. Journal ofCross-Cultural Psychology, 38(5), 559–572.

Lehmiller, J. J., & Schmitt, M. T. (2007). Group domination and inequality in context: evidence for theunstable meanings of social dominance and authoritarianism. European Journal of SocialPsychology, 37(6), 704–724.

McFarland, S. G. (2005). On the eye of war: authoritarianism, social dominance, and American stu-dents’ attitudes toward attacking Iraq. Personality and Social Psychology Bulletin, 31(3), 360–367.

88 O.A. Gulevich, O.A. Anikeenok, I.K. Bezmenova

McFarland, S. G., Ageyev, V. S., & Abalakina-Papp, M. A. (1992). Authoritarianism in the formerSoviet Union. Journal of Personality and Social Psychology, 63(6), 1004–1010.

McHoskey, J. W. (1996). Authoritarianism and ethical ideology. The Journal of Social Psychology,136(6), 709–717.

McHoskey, J. W. (1995). Case closed? On the John F. Kennedy assassination: biased assi milation ofevidence and attitude polarization. Basic and Applied Social Psychology, 17(3), 395–409.

Na, E.-Y., & Loftus, E. F. (1998). Conservative authoritarianism, attribution and internal — ex ternallocus of control. Journal of Cross-Cultural Psychology, 29, 595–615.

Oldmeadow, J., & Fiske, S. T. (2007). System-justifying ideologies moderate status = competencestereotypes: Roles for belief in a just world and social dominance orientation. European Journal ofSocial Psychology, 37(8), 1135–1148.

Ommundsen, R., & Larsen, K. S. (1997). Attitudes toward illegal aliens: the reliability and vali dity ofa Likert-Type Scale. The Journal of Social Psychology, 137(5), 665–667.

Pek, J. C. X., & Leong, F. T. L. (2003). Sex-related self-concepts, cognitive styles and cultural values oftraditionality-modernity as predictors of general and domain-specific sexism. Asian Journal ofSocial Psychology, 6(1), 31–49.

Реnа, Y., & Sidanius, J. (2002). U.S. patriotism and ideologies of group dominance: a tale of asymme-try. The Journal of Social Psychology, 142(6), 782–790.

Perry, R., & Sibley, C. G. (2011). Social dominance orientation. Mapping a baseline individual differ-ence component across self-categorizations. Journal of Individual Differences, 32(2), 110–116.

Peterson, B. E., Doty, R. M., & Winter, D. G. (1993). Authoritarianism and attitudes toward contem-porary social issues. Personality and Social Psychology Bulletin, 19(2), 174–184.

Peterson, B. E., Smirles, K. A., & Wentworth, P. A. (1997). Generativity and authoritarianism: impli-cations for personality, political involvement, and parenting. Journal of Personality and SocialPsychology, 72(5), 1202–1216.

Pratto, F., Sidanius, J., & Levin, S. (2006). Social dominance theory and the dynamics of intergrouprelations: Taking stock and looking forward. European Review of Social Psychology, 17, 271–320.

Raney, A. A. (2004). Expanding disposition theory: reconsidering character liking, moral evaluationsand enjoyment. Communication Theory, 14(4), 348–369.

Roets, A., Van Hiel, A., & Cornells, L. (2006). Does materialism predict racism? Materialism as a dis-tinctive social attitude and a predictor of prejudice. European Journal of Personality, 20, 155–168.

Rowatt, W. C., Franklin, L. M., & Cotton, M. (2005). Patterns and personality correlates of implicitand explicit attitudes toward Christians and Muslims. Journal for the Scientific Study of Religion,44(1), 29–43.

Schaller, M., Park, J. H., & Mueller, A. (2003). Fear of the dark: interactive effects of beliefs about dan-ger and ambient darkness on ethnic stereotypes. Personality and Social Psychology Bulletin, 29(5),637–649.

Sibley, C. G., Wilson, M. S., & Robertson, A. (2007). Differentiating the motivations and justificationsunderlying individual differences in Pakeha opposition to bicultural policy: replication and exten-sion of a predictive model. New Zealand Journal of Psychology, 36(1), 25–33.

Sidanius, J., Mitchell, M., Haley, H., & Navarrete, C. D. (2006). Support for harsh criminal sanctionsand criminal justice beliefs: a social dominance perspective. Social Justice Research, 19(4),433–449.

Stones, C. R. (2006). Antigay prejudice among heterosexual males. Social Behavior and Personality,34(9), 1137–1150.

Social Beliefs: Adaptation of J. Duckitt’s Scales 89

Tam, K.-P., Leung, A. K.-Y., & Chiu, C.-Y. (2008). On being a mindful authoritarian: is need for cogni-tion always associated with less punitiveness? Political Psychology, 29(1), 77–91.

Tee, N., & Hegarty, P. (2006). Predicting opposition to the civil rights of trans persons in the UnitedKingdom. Journal of Community and Applied Social Psychology, 16(1), 70–80.

Umphress, E. E., Smith-Crowe, K., Brief, A. P., Dietz, J., & Watkins, M. B. (2007). When birds of afeather flock together and when they do not: status composition, social dominance orientation, andorganizational attractiveness. Journal of Applied Psychology, 92(2), 396–409.

Van Hiel, A., Cornelis, I., & Roets, A. (2007). The intervening role of social worldviews in the rela-tionship between the five-factor model of personality and social attitudes. European Journal ofPersonality, 21(2), 131–148.

Van Ijzendoom, M. H. (1989). Moral judgment, authoritarianism, and ethnocentrism. The Journal ofSocial Psychology, 129(1), 37–45.

Walker, W. D., Rowe, R. C., & Quinsey, V. L. (1993). Authoritarianism and sexual aggression. Journalof Personality and Social Psychology, 65(5), 1036–1045.

Weber, C., & Federico, C. M. (2007). Interpersonal attachment and patterns of ideological belief’.Political Psychology, 28(4), 389–416.

Wilson, M.S. (2003). Social dominance and ethical ideology the end justifies the means? The Journalof Social Psychology, 143(5), 549–558.


Радина Надежда Константиновна — профессор кафедры приклад-ной лингвистики и межкультурной коммуникации НИУ ВШЭ –Нижний Новгород, доктор политических наук, кандидат психоло-гических наук.Контакты: [email protected], [email protected]

РезюмеВ статье обсуждается обращение к герменевтике и герменевтическому анализу в российскойсоциогуманитаристике и в частности в психологии. Описаны некоторые закономерностипонимания текстов на основе интеграции качественного подхода, представленного герменев-тическим анализом, и количественного, представленного методами математической обработ-ки категориальных данных. При анализе результатов эмпирического исследования былоиспользовано определение понимания как «набрасывания смыслов» (М. Хай деггер), а такжеопределение понимания как структуры коммуникации, задающей интерсубъективнуюзначимость познания (Ю. Хабермас). Художественный поэтический, художественный про-заический и научный исторический тексты о Бородинском сражении группой респондентов-читателей были сегментированы и категоризованы на основе индивидуального понимания.Далее группа экспертов классифицировала категории из текста. По результатам классифи-кации тексты были перекодированы, для каждого текста реконструировалась категориаль-ная матрица его интерпретации. В ходе количественного анализа для анализа согласованности

ПСИХОЛОГИЯ И ГЕРМЕНЕВТИКА:ГЕРМЕНЕВТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ПОНИМАНИЯ

В МАТЕМАТИЧЕСКИХ СХЕМАХ И МОДЕЛЯХ

Н.К. РАДИНА, А.В. ПОРШНЕВ

Работа первого автора статьи поддержана индивидуальным грантом Научного фонда НИУВШЭ, проект №12-01-0203 (2013–2014).

Поршнев Александр Валерьевич — доцент кафедры общего и стра-тегического менеджмента НИУ ВШЭ — Нижний Новгород, канди-дат психологических наук.Контакты: [email protected]

Психология и герменевтика 91

В настоящее время в науке про-исходит необычное движение «гума-нитарного знания». С одной сторо-ны, представители естественныхнаук признают роль истории и куль-туры в осмыслении «объективногомира», а также в построении на -учных теорий, объясняющих при-родную реальность («гуманитарноезнание» перемещается в «естествен-нонаучное поле») (Heelan, 1998;Хабермас, 2003, 2007; и др.). В то жевремя в социальных науках, например,в российской психологии, для изуче-ния «жизненных миров», смыслов идругих «гуманитарных феноменов»создается стандартизированный коли-чественный психодиагностическийинструмент, под дер живающий при-вычные схемы «естественнонаучногознания» («гуманитарное знание»отступает перед потребностямиисследователей «измерить экзистен-циальное») (Леонтьев, 2010).

При этом в тени остаются вопро-сы релевантности теоретических иметодологических оснований, в рус -ле которых формулируются экзи-стенциальные проблемы, изучаемые

психологами (чаще всего из феноме-нологической или экзистенциальнойперспективы), и жестких позити-вистских процедур психодиагности-ки, реализованной в опросниках итестах, претендующих на изучение«миров и смыслов» личности.

Выход из данного положения мывидим в более активном освоениироссийскими психологами каче-ственных методов (Радина, 2009;Радина, Павлычева, 2010), в деталь-ной проработке процедур и методик,которые создавались бы в руслекачественного подхода (Carlson,Hadjikhani, 1992; Sodre, 2004; Ула -новский, 2006, 2009; и др.). Мы пола-гаем, интеграция качественного иколичественного подходов на за -ключительных этапах исследованиявозможна и даже неизбежна благода-ря новым стратегиям и приемам вматематической обработке «нестан-дартного материала», как правило,полученного в виде текста на основепрактики качественных методов.

Справочники и учебники дляисследователей в социальных нау-ках, описывающие качественные

был использован K-критерий, основанный на каппа-статистике. Для поиска последователь-ностей интерпретаций применялись ассоциативные правила. Герменевтический анализинтерпретации текстов с опорой на математические методы показал, что понимание тексталичностью относительно уникально, степень согласованности понимания «культурных текс-тов» зависит не столько от обучения («образованности»), сколько от опыта коммуникации.На основе проведенного анализа интерпретаций с применением математического аппаратабыло выявлено, что поэтический текст прочитывается читателями более согласованно, анаучный – более логичен в последовательности его интерпретаций. Был также идентифици-рован и описан феномен поглощения исторических событий «личной историей» героя в томслучае, если речь идет о понимании исторической художественной прозы.Авторы считают, что комплексный герменевтический анализ, представленный в руслеинтеграции качественных и количественных методов, может быть востребован в современ-ной психологии для изучения персональной идентичности, ценностей, переживаний и т.д.

Ключевые слова: герменевтика, герменевтический анализ, интерпретация, каппа-стати-стика, ассоциативные правила.

92 Н.К. Радина, А.В. Поршнев

методы, рекомендуют герменевтикукак удобную методологическуюрамку для качественного исследова-ния и описывают методики и техни-ки обработки результатов в руслегерменевтического анализа (Oever -mann, 1993; Titscher, 2003; Страусс,Корбин, 2008; Семенова, 2008; и др.).

В данной статье мы представляемрезультаты эмпирического исследо-вания понимания, выполненного врусле герменевтического подхода, внепривычной форме числовых таб-лиц, математических моделей, темсамым проблематизируя возмож-ность интеграции качественных иколичественных методов в области«практической герменевтики», а так -же союз качественного и количе-ственного подходов как необходи-мость для развития постнеклассиче-ской психологии (Гусельцева, 2001;Леонтьев, 2005; и др.).

Об истории герменевтики игерменевтического анализа

Ц. Тодоров представлял герменев-тику в структуре «западной семиоти-ки» наряду с семантикой, логикой ириторикой (Тодоров, 1998). Однакогерменевтика, обладающая особымнаучным статусом «метанауки»(Radford, 1991; Бетти, 2011; и др.),имеет собственную весьма продол-жительную историю.

Поверхностный взгляд на исто-рию герменевтики позволяет опреде-лять ее исключительно посредствомпонимания и толкования текста, а ееявление связывать с именем В. Диль -тея (поскольку тот провозгласил гер-меневтику методологией гуманитар-ных наук) или с толкованием Биб лии(экзегезис). Тем не менее в действи-

тельности исторические корни гер-меневтики лежат в многовековойпрактике устного толкования.

Первые толкователи «знаков» исновидений путешественников счи-тали своим покровителем Гермеса.Толкователей Гомера также называ-ли герменевтиками, а само толкова-ние носило, по большей части, алле-горический характер (Шульга,2002).

Поэты — истолкователи богов,утверждал Платон, очерчивая темсамым область «агентов» античнойгерменевтики. Уже античный истол-кователь стремился понимать авторалучше, чем он сам понимал себя,предвосхищая постмодернистскоезамечание Р. Барта о «смерти авто-ра». Для реализации целей герменев-тики — выявления внутренних меха-низмов познания, соответствующихструктуре знания и смысла, учитыва-лись роль культурного контекста,значение ряда универсалий, форму-лировались правила и приемыинтерпретаций.

Распространение христианскоговероучения активизировало потреб-ность в объяснении и истолкованиирелигиозных текстов. Посколькусвященный характер Библии требо-вал дополнительных правил истол-кования, не приложимых к мирскимдокументам, появилась библейскаягерменевтика — экзегезис (Сле син -ский, 2001; Шульга, 2002; и др.).

В XI в. на основе изучения и тол-кования свода Римского права вБолонской юридической школе рож-дается юридическая герменевтика,опирающаяся на схоластическийметод и диалектику (искусство при-мирения противоречий) (Шульга,2002). В XVIII в. И.М. Хладениус


применяет герменевтический подходк историческим текстам, в концеXVIII — начале XIX в. возникаютфилологическая герменевтика (Ф. Аст,А. Бёк, В. Гумбольдт, Ф. Шле йер -махер) и психологическая герменев-тика (Ф. Шлейермахер) (Кузнецов,2002). Благодаря трудам Ф. Шле й -ермахера был проблематизировангерменевтический метод как особаятехника понимания, а также принятопонятие «герменевтический круг» —принцип понимания текста, основан-ный на диалектике части и целого(Шлейермахер, 2004).

В психологических исследова-ниях термин «герменевтика» прочноассоциируется с именем В. Дильтея,немецкого профессора, который,находясь в числе попечителей архиваФ. Шлейермахера, осознал вкладпредшественника в развитие методо-логии гуманитарных наук, о чем исообщил миру в изложении биогра-фии Ф. Шлейермахера и далее — всобственных научных трудах «Вве -дение в науки о духе. Критика исто-рического разума» (1883), «Описа -тельная психология» (1894), «Воз -ник новение герменевтики» (1900) идр. (Кузнецов, 2002).

В. Дильтей настаивал на том, чтопонимание — не просто «процедурамысли», поскольку транспозиция,подражание, сопереживание — тех-ники переживания — явно указы-вают на цельность душевной жизни,проявляющуюся в этом процессе.В. Дильтей предлагает в качествеключевого психологического инст -ру мента использовать именно герме-невтику (не интроспекцию) — какнауку и искусство интерпретации«гуманитарного» (воспоминания,автобиографию и т.д.) (Дильтей,

1996). В современных интерпрета-циях благодаря работам В. Дильтеябыла сформулирована связь рядафилософских направлений (герме-невтика, феноменология и т.д.),представляющих общефилософскийметодологический уровень, и гума-нитарной парадигмы (общенаучныйметодологический уровень) в психо-логии (Дружинин, 1997).

Среди ярких, возможно, менееизвестных исследователей герменев-тики следует упомянуть и россий-ских ученых, а именно Г.Г. Шпета,участника психологического семина-ра и Московского лингвистическогокружка Г.И. Челпанова, в 1921 г.отстраненного от преподавания вМосковском университете и расстре-лянного в Томске 16 ноября 1937 г.(Кузнецов, 2002). Г.Г. Шпет былодним из первых философов, ктоинтегрировал идеи герменевтики ифеноменологии Э. Гуссерля, лекциикоторого слушал и кого считал учи-телем. В герменевтике Г.Г. Шпетаязык имеет независимое внешнеебытие, оказывает давление на чело-века, а фундаментальным становитсяпонятие «языковое сознание», кото-рое возможно «расшифровать» бла-годаря герменевтическим техниками методикам.

У другого, более известного уче-ника Э. Гуссерля — М. Хайдеггера,интегрирующего идеи феноменоло-гии и герменевтики, судьба сложи-лась иначе. Характеризуя развитиегерменевтических идей, М. Хайдег -ге ра называют среди ключевых фи -гур, «перевернувших» традицион-ную герменевтику (Кузнецов, 2002;Шульга, 2002 и др.). Если Ф. Шле й -ер махер, описав «герменевтическийкруг», сформулировал линию герме-


невтического анализа «от интерпре-тации к пониманию», то М. Хай -деггер «переворачивает» герменев-тическую логику, утверждая первич-ность понимания («набрасываниясмыслов») (Слесинский, 2001).

По М. Хайдеггеру, предструктурапонимания (опыт истолкования,данный в языке), ограничивающаянас, должна быть разрушена, а созна-ние — освобождено, поэтому, встре-чаясь с миром, следует вновь и вновь«набрасывать» смыслы на события,явления, тексты, как бы заново«тестируя», проверяя их: интерпре-тации лишь следуют за пониманием.По М. Хайдеггеру, важно не избег-нуть «герменевтического круга»,а войти в него подобающим образом(Хайдеггер, 1993). В герменевтикеМ. Хайдеггера снимается противопо-ставление субъекта и объекта истол-кования, поскольку предельно про-блематизируется активность субъек-та познания. Так, не историяот носится к нам, пояснял Х.Г. Га да -мер, продолжающий герменевтикуфактичности М. Хайдеггера, а мыотносимся к истории: это мы пони-маем себя в семье, обществе, госу-дарстве (Гадамер, 1988).

Герменевтика П. Рикера, одногоиз известных современников, кото-рого относят к «консервативномукрылу» герменевтов, ставит своейцелью выяснение глубинного значе-ния путем демифологизации (вос-становление скрытых значений сим-волов) и демистификации (разруше-ние символов сознания путемдемонстрации того, что они пред-ставляют ложную реальность) (Ри -кер, 2008).

А вот «критическая герменевти-ка» другого современника — Ю. Ха -

бер маса — вновь претендует на рево-люционность и «герменевтическийпереворот», утверждая значимость«предсознания» и «предрассудков» впознании реальности. Так, определяямир посредством языковой комму-никации, Ю. Хабермас различает двамодуса языкового употребления:коммуникативный (понимание какважнейшее условие коммуникации)и когнитивный (объективирующаяустановка естественнонаучного поз -нания).

В процессе познания, согласно ком-муникативной герменевтике Ю. Ха -бермаса, на место структур трансцен-дентального сознания, обеспечиваю-щих получение достоверного знания,помещаются структуры коммуника-ции, задающие интерсубъективнуюзначимость познания (Шульга,2002). Нет нужды «набрасывать»смыслы, постигая реальность, когдав сети коммуникаций субъекта «гер-меневтического толкования» пред-ложено все необходимое для по -строения «картины мира».

В кратком описании развитиягерменевтических идей и дискуссий,представляется важным подчерк-нуть наличие множественноститрак товок, с одной стороны, в пони-мании герменевтики, с другой сторо-ны — в существовании опре -деленных традиций в изложениигерменевтических концепций и идей.

Герменевтика как методологиясовременных социальных

и гуманитарных исследований в России

В современной российской социо-гуманитаристике герменевтическаяпроблематика очевидно находится


на «переднем крае» научного позна-ния: в последнее десятилетие былизащищены интересные и неожидан-ные по своей формулировке пробле-мы исследования в формате диссер-тации (кандидатской или доктор-ской).

Ожидаемо герменевтическиеисследования развиваются в обла-сти богословия и библейской герме-невтики (Соколов, 2012 и др.). В«фи лософском секторе» выполненонаи большее число герменевтиче-ских исследований, посвященныхбиографиям и детализации идейклассиков герменевтики (Бори сен -кова, 2011 и др.), сравнительномуанализу различных герменевтиче-ских позиций и идей (Источникова,2007 и др.), компаративистскомукультурно-центрированному анали-зу герменевтических философскихидей (Сретенская, 2012; и др.),включая языковое посредничество(Ко пылов, 2006 и др.) и аспектысемиотического анализа (Шаев,2009; и др.).

Любопытно, что некоторые рабо-ты представлены очевидно в междис-циплинарном контексте, а философ-ская «направляющая» задаетсяименно герменевтическим анализом,как, например, в случае с работой,посвященной межличностной ком-муникации (Болдонова, 2009) илисравнительному анализу коммуни-кативных моделей, выработанных вгерменевтике и психоанализе (Пе -ченина, 2009).

Другая научная область, обширновключающая герменевтику в методо-

логию исследований, — филология(преимущественно литературоведе-ние). Опираясь на классическиеработы Ф. Шлейермахера, современ-ные ис сле дователи «филологиче-ской герменевтики» наиболее частообращаются к анализу поэтическоготекста (Гребенев, 2011; Вольский,2008; и др.).

Юридическая герменевтика винтерпретациях российских право-ведов существует автономно, не вконтексте привычных философскихдискуссий, в форме герменевтиче-ского анализа фактически по «анти-чным канонам» (Амельченко, 2010;Васюк, 2011; и др.). Именно поэтомук «юридическим герменевтам» в раз-ных работах относят исследователейопределенно позитивистской ориен-тации (что сложно вообразить,например, в социологических иссле-дованиях, базирующихся на «фило-софской герменевтике» — одной изоснов так называемой «гуманитарнойпарадигмы» в социальных науках).

В ряде педагогических работ гер-меневтический анализ представленноминально (см., например: Сердюк,2010) или буквально — в контекстеразвития познавательных процессови в контексте обучению чтениюшкольников, тем более что понима-ние читаемого текста в настоящеевремя — условие успешного выпол-нения учащимися стандартных меж-дународных тестов, таких как,например, PISA1 или PIRLS2 (Ба ша -шкина, 2008).

В отдельных работах герменевти-ческая методология оказывается

1 Program for International Student Assessment.2 Progress in International Reading Literacy Study.


3 Ранее проблемы понимания в контексте психологии обучения разрабатывалисьП.П. Блонским и Н.А. Рубанским (Славская, 2002).

4 В статье 1986 г. В.В. Знаков анализирует «психологическую герменевтику» психоанализа.

основой новаторского подхода, ис -пользуется для формулированияидей, традиционно рассматриваемыхв других методологических рамках.Так, одно из культурологическихисследований, посвященное «герме-невтическому измерению» языковойкартины мира, претендует на изуче-ние герменевтическими инструмен-тами и ситуации межкультурнойкоммуникации, и лингвокультурнойкартины мира, и национально-куль-турной идентичности (Орлова, 2010).

Таким образом, встречаемый тер-мин «герменевтика» в названияхисследований и на страницах диссер-таций не гарантирует погруженноститекстов в эпистемологические про-блемы, возникающие, на первыйвзгляд, при проблематизации «гер-меневтического». Формально вписы-вая свой научный труд в контекстгерменевтики, ряд авторов практи-кует «герменевтический анализ» внеклассических традиций, не упоминаяконкретные герменевтические мето-ды, техники, инструменты, а такжеконцепции, тексты, дискуссии иимена «ключевых герменевтов», т.е.не реконструирует контекст «нор-мальной науки» по Т. Куну (Кун,1975).

Проблема понимания иинтерпретации в российской

психологии

В отечественной психологии тер-мины «герменевтика» и «герменев-тический анализ» оказались практи-

чески невостребованными, исследо-ватели чаще использовали термины«интерпретация» и «понимание».Ключевые исследования в этой обла-сти на современном этапе были про-ведены сотрудниками Институтапсихологии РАН3.

В.В. Знаков, наиболее последова-тельно разрабатывающий проблема-тику «понимания», в одном из своихпервых обзоров зарубежных иссле-дований назвал семь направлениймеждисциплинарного характера визучении понимания:

– методологическое (суть мето до -логия гуманитарных наук)4;

– гносеологическое (включениеновых знаний в прошлый опытсубъекта);

– логическое (способность к умо -заключениям);

– семантическое (интерпретацияотношений);

– лингвистическое (трансформа-ция поверхностной структуры пред-ложения в глубинную репрезента-цию, состоящую из простых ут вер -дительных конструкций);

– коммуникативное (согласова-ние целей взаимодействующих лиц);

– психологическое эксперимен-тальное (роль образов в понимании,уровни понимания в психологии чте-ния, понимание переносного смысла,индивидуальные различия в понима-нии и т.д.) (Знаков, 1986).

К недостаткам проанализирован-ных работ он относит преимуще-ственно когнитивистскую ориента-цию представленных исследований.


Однако, несмотря на критику ког-нитивистской ориентации в изучениипонимания в зарубежных исследова-ниях, первые определения пониманияВ.В. Знаков также фор му лирует вконтексте сугубо по знавательныхпроцессов: «По ни мание — компо-нент мышления, один из образую-щих его процессов. Понимание обес-печивает установление связи рас-крываемых новых свойств субъектапознания с уже известными субъек-ту, формирование операциональногосмысла новых свойств объекта иопределение их места и роли в струк-туре мыслительной деятельности»(Знаков, 1991, с. 18). Следовательно,понять событие, ситуацию, явле-ние — значит сформировать опера-циональный смысл, опираясь на зна-ния о событиях такого рода, при этомобразование операциональных смы-слов происходит путем установле-ния связи выявленного в процессемышления объективного содержа-ния проблемного знания с фрагмен-тами структуры личностного знаниячеловека, в контексте которого пони-маемое приобретает для него смысл(Знаков, 1989а).

Таким образом, формируя внаучных текстах преимущественно«познавательный контекст» психо-логического феномена «понимание»,однако допуская в структуру опреде-ления такой «ценностный» элемент,как «смысл», исследователь факти-чески определяет неизбежные транс-формации своих программ в описа-нии и анализе социально-психологи-

ческого феномена «понимание» вбудущем. Действительно, научныепроекты В.В. Знакова, опубликован-ные на страницах многих академиче-ских журналов, демонстрируют«движение» ученого от изученияпонимания как познавательногофеномена (см., например: Знаков,1989б, 1991; Тихомиров, Знаков,1987; и др.) к пониманию как экзи-стенциальному феномену (Знаков,2000 и др.). Для нашего исследова-ния значимо, что именно в научныхтекстах В.В. Знакова можно встре-тить описание экспериментов сиспользованием текста как «сти-мульного материала» для изученияпонимания, например, военнослужа-щими или подростками моральных иэтических проблем (Знаков, 1989,1990 и др.).

Тем не менее с каждым последую-щим научным проектом его все болееувлекают целеобразование в процессемыслительной деятельности у участ-ников экспериментов, их личностныесмыслы, а в дальнейшем - самопозна-ние и самопонимание «испытуемых»,что отражается на смене акцентов ифокуса исследований.

Понимание как интерпретация имеханизм социализации/инкульту-рации, обеспечивающий активное,субъектное вхождение личности всоциокультурное пространство, пред -ставлено в работах А.Н. Славс кой(Славская, 2002 и др.).

А.Н. Славская критично оцениваеткак саму герменевтику5, так и возмож-ности герменевтики в интерпретации

5 В своей монографии она буквально указывает: «Если вся герменевтика объявляет себя нау-кой о смысле, а психология, в свою очередь, определяет смысл как основную единицу сознания,то через одну эту единицу нельзя выявить специфику психологического подхода к интерпрета-ции» (Славская, 2002, с. 51).


смыслов какого-либо текста в сравне-нии, например, с психологией: «…длягерменевтики смысл — надличност-ная — культурная, присущая тексту,произведению, автору, или интер-субъективная единица, а смысл дляпсихологии — индивидуально-лич-ностная единица, которая определяет-ся через соотношение с надличност-ными значениями (А.Н. Леонтьев),чем фактически нивелируется герме-невтическое понимание смысла»(Там же, с. 52).

Исследовательница как бы упре-кает В. Дильтея в том, что тот раз-мышлял вне субъектно-деятельност-ной парадигмы, поскольку он «безопоры на субъективную парадигмусумел лишь уловить встречный, иду-щий от индивида к тексту характерпонимания, но не смог раскрытьсущность интерпретации как свобод-ной, произвольной, не ограниченнойрамками текстов субъективности»(Там же, с. 40).

Важно отметить, что именноА.Н. Славская опирается на интер-претацию при формулированиисодержания социальных представле-ний (по С. Московичи), что не харак-терно для других исследователей,известных своими работами в обла-сти изучения социальных представ-лений (см., например: Емельянова,2006; Гулевич, 2001; и др.).

Таким образом, востребованные всоциогуманитаристике (от социоло-гии и философии до истории иправа) герменевтические инструмен-ты, идеи понимания, толкования,интерпретации в психологическихисследованиях оказываются в центревнимания единичных исследова-тельских проектов. Современная«пси хологическая герменевтика» в

русскоязычных работах представле-на достаточно скупо (Бусыгина,2009; Порус, 2011; Самохвалов, 2002;и др.).

Описание программыэмпирического исследования

Из всех определений процессапонимания в герменевтике, на нашвзгляд, определение понимания как«набрасывания смыслов» (М. Хай -дег гер), а также определение пони-мания как структуры коммуникации,задающей интерсубъективную зна -чи мость познания (Ю. Хабермас),имеют наибольшую операциональ-ность, могут быть расшифрованы иреализованы в эмпирическом психо-логическом исследовании. Воз мож -ности практического использованиягерменевтических инструментов всовременных социальных науках, иособенно в психологии, — одна изобсуждаемых тем качественных при-кладных исследований (Carlson,Hadjikhani, 1992; Sodre, 2004; и др).

Особое место в данных дискус-сиях занимает роль экспертной груп-пы (более или менее профессиональ-ной), которая оказывается необходи-мой частью процедуры качест -венного исследования.

Возникает вопрос: что собойпредставляет понимание в процессетолкования экспертной группойкакого-либо социокультурного мате-риала? Какова вообще степень согла-сованности или несогласованности впонимании людьми тех или иныхявлений и «социокультурных текс-тов»?

Чтобы ответить на вопросы отно-сительно понимания «различныхкультурных текстов», нами было


спланировано пилотное исследова-ние с использованием обычных текс-тов, знакомых большинству россиянпо школьной программе.

Цель исследования — изучениесогласованности понимания и вы -явление закономерностей интерпрета-ций («непонимания» и «понимания»)текстовых посланий на примере исто-рических текстов (1 — поэтическийхудожественный текст, 2 — прозаиче-ский художественный текст, 3 —научный текст). Фак ти чески в данномпилотном исследовании, используягерменевтический анализ герменевти-ческих же интерпретаций (пониманияи интерпретаций), мы реконструиро-вали модели и закономерности логикиосуществления интерпретаций, зако-номерности понимания или непони-мания текстового послания.

При планировании исследованиябыли поставлены достаточно слож-ные задачи, наиболее значительныеиз них:

– разработка и апробация проце-дуры герменевтического анализатекстового материала на основе ужесуществующих герменевтическихтехник и процедур;

– выбор и апробация релевантныхметодов математического анализадля поиска закономерностей в полу-ченном эмпирическом мате риа ле;

– описание моделей понимания,учитывая жанровые различия текс-тов, а также характеристики выборки.

В качестве материалов для интер-претации были выбраны три текста

исторического содержания (содер-жащие описание Бородинского сра-жения): поэма «Бородино» (М. Лер -мон то в; поэтический художествен-ный текст), отрывок из романа«Война и мир» о Бородинском сра-жении (Л. Толстой: прозаическийхудожественный текст), описаниеБоро дин с кого сражения в очерке«Нашествие На по леона на Россию»(Е. Тарле; научный текст).

Тексты предлагались двум груп-пам «читателей»: первокурсникам,поступившим на очное отделениегуманитарного факультета госу-дарственного вуза (32 человека,17–18 лет) и абитуриентам заочногоотделения гуманитарного факульте-та негосударственного вуза (17 чело-век, 25–45 лет)6.

Согласно инструкции, читателитекстов должны были прочитыватьтексты, делить их на смысловыечасти (секвенции)7 и на полях запи-сывать «смысл»8 выделенной части(осуществляли процесс интерпрета-ции выделенной части текста). В ре -зультате прочтения каждый участ-ник исследования сдавал три разме-ченных текста с пометками («ин -терпретациями») на полях.

Подобная схема анализа текстовиспользуется в русле техники «объ-ективная герменевтика» для герме-невтического анализа сложного текс-та/гипертекста (вербального иливизуального) с той разницей, что рабо-та по согласованию «смыслов» ведетсяв дискуссии и группа приписывает

6 Текст М. Лермонтова «Бородино» анализировали 64 человека: 32 очника-первокурсника и32 заочника.

7 Эмпирически выяснилось, что секвенция, как правило, составляла абзац текста.8 В данном случае под смыслом подразумевается когнитивная категория (не экзистенциальная).


один «смысл» секвенции на основеобщего согласования (Titscher,2003).

На следующем этапе с прочитан-ными и проинтерпретированнымитекстами работала экспертная груп-па (магистранты-лингвисты; 9 чело-век). Экспертная группа фиксирова-ла «смыслы»/интерпретации, запи-санные на полях, для каждого текстакаждого участника и далее класси-фицировала «смыслы» в группы.После классификации группы «смы-слов» были тематизированы, назва-ны, им были присуждены «катего-рии».

В результате все «смыслы» – текста «Бородино» (М. Лер мон -

тов) были классифицированы на 6групп-категорий («Описание ходабитвы»; «Характеристики воинов»;«Смерть и кровопролитие»; «По -беда»; «Па мять о битве»; «Категориянепонимания»);

– текста из главы 30 части 2 тома3 романа «Война и мир» (Л. Толстой)были классифицированы на 8 групп-категорий («Описание хода битвы»;«Характеристики воинов»; «Смертьи кровопролитие»; «Патриотизм»;«Неразбериха и хаос»; «Пьер Бе зу -хов»; «Описание природы»; «Ка те -гория “непонимания”»);

– текста главы V историческогоочерка «Нашествие Наполеона наРоссию» (Е. Тарле) были классифи-цированы на 8 групп-категорий(«Описание хода битвы»; «Ха рак -теристики воинов»; «Смерть и кро-вопролитие», «Патриотизм»; «Об -щее моральное состояние армий(фран цузской и русской)»; «Рольличности в битве»; «Характеристикарусской армии»; «Категория непони-мания»).

Таким образом, пять категорийоказались общими («Описание ходабитвы»; «Характеристики воинов»;«Смерть и кровопролитие»; «Пат ри -о тизм» и «Категория “непонима-ния”»).

На третьем этапе все тексты былиперекодированы, т.е. секвенциямтекста, помеченным первоначально«индивидуальными смыслами», бы -ли присуждены соответствующиекатегории. Следовательно, каждыйтекст оказался размеченным на осно-ве 6 (текст Лермонтова) или 8 (текс-ты Толстого и Тарле) категорий.

Данные этапы (второй и третий)характерны для герменевтическогоанализа в форме кодирования(Страусс, Корбин, 2008), а именнодля «открытого» или «осевого»кодирования (используется, как пра-вило, для текстов меньшего объема).В случае данного исследования нети-пичным действием было введениекатегории «непонимание» для мар-кирования тех секвенций-абзацев,в отношении которых читатели неопределили смысл.

Определив за секвенцию абзац,в результате перекодирования (под-становки вместо индивидуализиро-ванного смысла категории, опреде-ленной экспертами на основе анали-за всех «смыслов» текста) длякаждого текста были составленыматрицы, характеризующие особен-ности понимания текстов различны-ми подгруппами выборки.

Далее предполагалось выяснитьстепень согласованности пониманиякак результата интерпретации текс-тов, представленных читателям в раз-ной форме. Кроме того, мы предполо-жили, что так же, как в лингвистиче-ских системах описан лексикон,


представляющий некие правила иструктуры, раскрывающие организа-цию лексического материала в созна-нии, существуют и некие правила,закономерности, способы организа-ции «смыслов» в тексте, которыемогут быть идентифицированы наоснове герменевтического анализа сучастием в обработке полученных«матриц категорий» при помощиматематических методов.

Анализ согласованностипонимания текстов

Изучение согласованности оценокчего-либо представляет собой инте-ресную задачу, которую, как правило,необходимо решать для данных, пред-ставленных в номинальной шкале —шкале категорий. Стоит отметить, чтометоды, используемые для изученияэкспертных оценок, чаще всего имеютдело с порядковой или интервальнойшкалами, т.е теми, на которых опреде-лено отношение «больше — меньше»(Поршнев, 2011). В случае выявлен-ных респондентами смыслов мы неможем сказать, что они упорядочены,это лишь значения категорий.

Анализ литературы показал, чтодля решения данной задачи исполь-зуется К-критерий, построенный накаппа-статистике, широко исполь-зуемой в медицине для постановкидиагноза и анализа данных (Sim,Wright, 2005). Каппа-статистика при-меняется в ситуации, когда исследо-вателю необходимо выяс нить мерусогласия экспертов, которые выска-зывают свои суждения в номиналь-ной шкале (Randolph et al., 2005).Применив К-критерий, по строенныйна каппа-статистике, к шести матри-цам (три текста; две подгруппывыборки), размеченным категориямиинтепретаций, получаем значения,представленные в таблице 1.

Как видно из данных таблицы,согласие участников исследованиянебольшое, при этом наиболее согла-сованным в понимании являетсяпоэтический текст М. Лермонтова,наиболее сложным, непонятным и не -согласованным — текст Л. Толстого.

Так, в тексте М. Лермонтова однаиз наиболее однозначно интерпрети-рованных «секвенций» — начало сти-хотворения (категория «Память обитве» — 90% совпадений):

Группы

Тексты Вся выборка Первокурсники-очники Заочники (старше 30 лет)

Лермонтова 0.30 0.28 0.37

Толстого 0.21 0.22 0.27

Тарле 0.23 0.20 0.31

Таблица 1Согласованное понимание текстов о Бородинском сражении (коэффициент согласованности

оценок Kfree для текстов о Бородинском сражении)9

9 В работе Дж. Ландис и Г. Кох были предложены стандарты для силы коэффициента согла-сия: 0 — очень слабое, 0.10–0.20 — легкое, 0.21–0.40 — небольшое, 0.41–0.60 — среднее, 0.61–0.80 — значимое, 0.81–1.0 — практически идеальное (Landis, Koch, 1977).


«Скажи-ка, дядя, ведь недаромМосква, спаленная пожаром,Французу отдана?Ведь были ж схватки боевые?Да, говорят, еще какие!Недаром помнит вся РоссияПро день Бородина!»

(«Бородино»; М.Ю. Лермонтов).

Среди наиболее сложных и мно-гозначных для интерпретации сек-венций, например, была следующая(категории: 28 человек — «Описаниехода битвы», 23 человека — «Ха рак -теристика воинов», 4 человека —«Смерть и кровопролитие», 5 чело-век — «Категория “непонимания”»,2 человека — «Победа», 2 человека —«Память о битве»):

«Прилег вздремнуть я у лафета,И слышно было до рассвета,Как ликовал француз. Но тих был наш бивак открытый:Кто кивер чистил весь избитый,Кто штык точил, ворча сердито,Кусая длинный ус».


На первый взгляд, рассогласова-ние интерпретаций может бытьобусловлено сложносоставным смы-словым характером шестистишия.Однако участники исследованиямогли разделить шестистишие начасти, проинтерпретировав части,тем не менее не сделали этого, сте-реотипно выделив как смысловуюсеквенцию шестистишие.

Знакомство же с собственно «смыс-лами», запакованными в категории,выделенными участниками исследова-ния, убеждает, что чуть более сложныетекстовые блоки остаются «за граньюпонимания» у обычных — «наив-ных» — интерпретаторов.

Так, данное шестистишие М.Ю. Лер -монтова, где описываются действияроссийских и французских солдатмежду битвами, интерпретируется икак категория «ход битвы», и как«смерть и кровопролитие», и дажекак «победа».

Анализ общей согласованностипонимания текстов по всей выборкепозволяет отметить очевидный «эф -фект когорты». Если коэффициентсогласованности более старшихучастников исследований приближа-ется к среднему уровню, то перво-курсники демонстрируют несогласо-ванное понимание всех трех текстов.Казалось бы, «клишированное созна-ние» выпускников, «натасканных нашкольную программу», должно сра-ботать как мощная объединяющаясила, однако, судя по результатамгерменевтического анализа, это нетак.

Согласованность в интерпрета-циях наиболее вероятно обеспечива-ет то, что Ю. Хабермас считал«структурами коммуникаций», кото-рые помещаются на место трансцен-дентального сознания и задаютинтерсубъективную значимость по -знания. Старшие участники исследо-вания (заочники негосударственноговуза, старше 30 лет), «лучше знаю-щие жизнь», а точнее — имеющиебольший опыт согласованного оце-нивания в группе, — более согласо-ванно оценивают смысловую сторо-ну текстов и в экспериментальныхусловиях (без возможности допол-нительного обсуждения).

«Набрасывание смыслов» (М. Хай -деггер) позволяет иметь уникальныйвзгляд на реальность, обладать уни-кальными интерпретациями и осо-бым «своим» (возможно, не


разделенным с другими) понимани-ем, однако не обладает «аффилирую-щим» значением, обеспечивающимкоммуникацию в социуме.

Анализ связей междукатегориями и интерпретациями

Кроме общей согласованноститекстов были изучены отдельные сек-венции, выделенные и проинтерпре-тированные участниками исследова-ния как наиболее согласованные.

В тексте М. Лермонтова наиболеесогласованными для понимания вобщей выборке оказались шестисти-шие 1 (Kfree = 0.71 и Kfree = 0.94; доми-нирующая категория «Память о бит -ве») и шестистишие 9 (Kfree = 0.62 иKfree = 0.58; доминирующая категория«Характеристика воинов»).

В подгруппе первокурсников –шестистишие 5 (Kfree = 0.63; домини-рующая категория «Характеристикавоинов»).

В подгруппе студентов-заочни-ков — шестистишие 4 (Kfree = 0.76;доминирующая категория «Описа -ние хода битвы») и шестистишие 6(Kfree = 0.57; доминирующая катего-рия «Описание хода битвы»).

Пример четвертой секвенции-шестистишия:

«И вот нашли большое поле:Есть разгуляться где на воле!Построили редут.У наших ушки на макушке!Чуть утро осветило пушкиИ леса синие верхушки –Французы тут как тут».


В тексте Е. Тарле наиболее согла-сованной для понимания в общейвыборке оказалась первая секвенция

(Kfree = 0.45 и Kfree = 0.46; доминирую-щая категория «Патриотизм»).

Пример первой секвенции: «Вовсемирной истории очень мало битв,которые могли бы быть сопоставле-ны с Бородинским боем и по неслы-ханному до той поры кровопроли-тию, и по ожесточенности, и поогромным последствиям» (Тарле Е.Бородино // Тарле Е. НашествиеНаполеона на Россию. Глава V).

В тексте Л. Толстого наиболеесогласованными стали секвенции 1(Kfree = 0.44 и Kfree = 0.45; доминирую-щая категория «Описание приро-ды») и секвенция 23 (Kfree = 0.40 иKfree = 0.34; доминирующая категория«Пьер Безухов»).

Пример первой секвенции (изглавы 30 части 2 тома 3):

«Над Колочею, в Бородине и пообеим сторонам его, особенно влево,там, где в болотистых берегах Войнавпадает в Колочу, стоял тот туман,который тает, расплывается и про-свечивает при выходе яркого солнцаи волшебно окрашивает и очерчива-ет все виднеющееся сквозь него.К этому туману присоединялся дымвыстрелов, и по этому туману и дымувезде блестели молнии утреннегосвета — то по воде, то по росе, то поштыкам войск, толпившихся поберегам и в Бородине» (Толстой Л.Н.Война и мир. Том 3).

Общим в понимании разных текс-тов оказывается единодушие винтерпретации первой секвенциитекста, хотя по содержанию онаотлична от текста к тексту. Вероятно,это связано с тем, что при чтениипервых строк читатель наиболееблизко по содержанию пересказываетавторский текст (включая внимание),а далее — и менее внимателен, и


более склонен «додумывать», чемвникать в мысли писателей и поэтов.

Кроме того, в поэтических текстахнаиболее однозначно «считываются»описания (характеристики) людей иописания действий (в нашем слу-чае — описание битвы). В прозаиче-ских текстах любые описания уже невыглядят так однозначно.

Поиск последовательностей винтерпретациях текстов

Для проверки гипотезы о суще-ствовании некой логики интерпрета-ций, о связи между интерпретация-ми, используем ассоциативные пра-вила в русле подхода, предложенногоР. Агравалом с соавт. (Agrawal et al.,1993). Данный подход позволяетрешать одну из наиболее распростра-ненных задач анализа данных, кото-рая состоит в определении частовстречающихся наборов объектов вбольшом множестве наборов. Впер -

вые этот подход был использовандля нахождения типичных потреби-тельских корзин в маркетинговыхцелях, для определения предпочте-ний потребителей, размещения това-ров на полках и проведения реклам-ных кампаний.

Используем логику ассоциатив-ных правил для интерпретаций текс-тов на примере «Бородино» М. Лер -монтова (см. рисунок 1).

Рисунок 1 представляет собойграф ассоциативных правил, в кото-рый вошли только значимые прави-ла, т.е. имеющие поддержку (частотувстречаемости) более 0.3. Как видноиз рисунка 1, в силу большого числаполученных ассоциативных правил(88 правил) их непосредственныйанализ затруднен. Какую информа-цию могут нам дать ассоциативныеправила в дополнение к анализусогласованности?

Во-первых, анализ предоставляетнам информацию о наиболее распро-

Рисунок 1Выявленные ассоциативные правила для текста М. Лермонтова «Бородино»


страненных группах интерпретаций(см. таблицу 2)10.

Наиболее часто встречаемыегруппы — это «P1C6, P6C1» и«P4C1, P6C1». Т.е. в работах 50%участников эксперимента мы встре-чаем выбор категории 6 в секвенции/параграфе 1 и выбор категории 1 всеквенции/параграфе 6. Стоит отме-тить, что группы «P1C6, P6C1» и«P4C1, P6C1», скорее всего, пересе-каются, т.е. некоторые (но не все)участники выбрали P1C6, P4C1,P6C1, но таких участников меньше30%. Интересно, что группы катего-рий, которые выбрали хотя бы более50% участников, характеризуютвыбор смысла только для двух сек-венций/параграфов. Это дополни-тельная информация об отсутствиисогласованности в интерпретациинескольких параграфов, которуюнельзя было получить, используякоэффициент Каппа.

Во-вторых, проведем анализ по -следовательностей интерпретаций.Для этого исключим все правила, вкоторых номера секвенций/парагра-фов вывода меньше, чем номера сек-венций/параграфов посылок. Еслирассмотреть правила, в которых иззначения секвенции/параграфа сле-дует значение последующей секвен-ции/параграфа, то таких правилбудет меньше, всего 12.

В таблице 3 представлены пара-графы-посылки и параграфы-выво-ды, а также частота встречаемостипараграфов-посылок (поддержка) ивероятность того, что у участникаисследования кроме определенныхкатегорий посылок выбран еще ипараграф вывод (достоверность).Например, из всех участников иссле-дования 31.25% указали в секвен-ции/параграфе 1 смысл 6, в секвен-ции/параграфе 4 смысл 1, в секвен-ции/параграфе 2 смысл 2, из этих31.25% 80% указали в секвенции/параграфе 6 смысл 1.

На рисунке 2 изображен графассоциативных правил с учетомпоследовательностей категорий.

Согласно рисунку 2, 10 правил непредставляют для нас интерес,поскольку связаны с большой согла-сованностью в интерпретации сек-венции/параграфа 9 (68.75% участ-ников исследования указали в этомпараграфе смысл 2, этот параграфимеет наибольшую согласованностьоценок 0.599, после параграфа 1).Однако три оставшихся правила ука-зывают на две любопытные тенден-ции. Первая: хотя из выбора P1C6,P2C2 с большой вероятностью сле-дует как выбор P4C1, так и выборP9C2, но непосредственно из P4C1не следует P9C2. Вторая ситуация,еще более интересная: P4С1, P2C2

Группа интерпретаций Частота встречаемости (поддержка)

P1C6, P6C1 0.50

P4C1, P6C1 0.50

10 P – параграф (секвенция в тексте); C – категория.

Таблица 2«Бородино» М. Лермонтова: наиболее частотные группы интерпретаций


(и чуть более вероятно с добавлени-ем P1C6) ведут и к P6C1, и к P9C2,но при этом выбор P6C1 не ведет кP9C2.

Таким образом, можно видеть, чтов интерпретации секвенций/пара-графов отсутствуют последователь-ности. Можно предположить, что это

№ Параграфы-посылки Параграфы-выводы Поддержка Достоверность

1 P1C6, P4C1, P2C2 P6C1 0.31 0.80

2 P7C2 P9C2 0.31 0.86

3 P1C6, P4C1, P2C2 P9C2 0.33 0.84

4 P4C1, P2C2 P6C1 0.34 0.81

5 P4C1, P2C2 P9C2 0.36 0.85

6 P1C6, P8C2 P9C2 0.38 0.82

7 P1C6, P2C2 P4C1 0.39 0.80

8 P1C6, P2C2 P9C2 0.41 0.83

9 P1C6, P5C2 P9C2 0.42 0.81

10 P2C2 P9C2 0.44 0.82

11 P8C2 P9C2 0.44 0.84

12 P5C2 P9C2 0.47 0.81

Таблица 3«Бородино» М. Лермонтова: ассоциативные правила для последовательностей категорий

Рисунок 2Выявленные ассоциативные правила для последовательностей интепретаций параграфов

поэмы М. Лермонтова «Бородино»


более характерно для восприятияпоэзии, а в случае научного текстамы будем наблюдать бjльшую связ-ность интерпретаций. Проверим этона тексте Е. Тарле.

В интерпретациях текста Е. Тарлебыла выявлена 171 группа интерпрета-ций (с частотой встречаемости больше0.5), в таблице 4 приведены только груп-пы секвенций/параграфов больше трех.

№ Группа интерпретаций Частота встречаемости (поддержка)

1 P8C1, P5C8, P9C1 0.52

2 P8C1, P5C8, P4C8, P9C1 0.52

3 P8C1, P5C8, P4C8, P3C8 0.52

4 P8C1, P5C8, P4C8 0.57

5 P8C1, P5C8, P3C8, P9C1 0.53

6 P8C1, P5C8, P3C8 0.57

7 P8C1, P4C8, P9C1 0.57

8 P8C1, P4C8, P6C8 0.52

9 P8C1, P4C8, P3C8, P9C1 0.52

10 P8C1, P4C8, P3C8 0.57

11 P8C1, P4C8, P21C1 0.50

12 P8C1, P3C8, P9C1 0.57

13 P8C1, P3C8, P6C8 0.52

14 P8C1, P3C8, P21C1 0.50

15 P5C8, P4C8, P9C1 0.57

16 P5C8, P4C8, P6C8 0.52

17 P5C8, P4C8, P3C8, P9C1 0.52

18 P5C8, P4C8, P3C8 0.57

19 P5C8, P4C8, P21C1 0.50

20 P5C8, P3C8, P9C1 57

21 P5C8, P3C8, P6C8 0.52

22 P5C8, P3C8, P21C1 0.50

23 P4C8, P9C1, P21C1 0.52

24 P4C8, P3C8, P9C1 0.57

25 P4C8, P3C8, P6C8 0.52

26 P4C8, P3C8, P21C1 0.52

27 P3C8, P9C1, P21C1 0.57

Таблица 4Текст Е. Тарле: наиболее частотные группы интерпретаций


Предположение о том, что винтерпретациях текста Е. Тарлебудет присутствовать большее числочастотных последовательностей,под тверждается.

На наш взгляд, это характернодля логики изложения в научномстиле. Несмотря на то что согласо-ванность в интерпретации отдель-ных параграфов в поэме М. Лер -монтова выше, в научном текстевыше согласованность в последова-тельностях интерпретаций. Так, еслимаксимальная группа согласованныхинтерпретаций для поэмы М. Лер мон -това состоит из двух секвенций/пара-графов, то для текста Е. Тар ле онадостигает четырех.

Рассмотрим граф ассоциативныхправил, построенный после выявле-ния последовательностей интерпре-таций параграфов.

Как видно из рисунка 3, графассоциативных правил состоит из

двух частей. На графе отмечены наи-более часто встречающиеся вершиныP21C1, P9C1, P8C1. Анализируячасти графа по отдельности, необхо-димо отметить, что в части, связан-ной с P21C1, в основном присут-ствуют часто встречающиеся группыинтерпретаций, что совпадает с таб-лицей частот групп интерпретаций.

Вторая часть, связанная с P9C1 иP8C1, на наш взгляд, более интерес-на. Например, на ней видно, что изпоследовательности интерпретацийР7С8-Р4С8-Р3С8-Р6С8 следуетР8С1, Р9С1 и вместе Р8С1 и Р9С1,т.е. большинство отметивших Р7С8-Р4С8-Р3С8-Р6С8 выбрали Р8С1 иР9С1. Данный граф дает представле-ние о развитии логической цепочки,представление о закономерностях впонимании научного текста.

Применение ассоциативных пра-вил к интерпретациям текста Л. Тол -с того показало отсутствие частотных

Рисунок 3Выявленные ассоциативные правила для последовательностей интепретаций параграфов

исторического очерка Е. Тарле


групп интерпретаций (частота встре-чаемости самой распространеннойгруппы из двух секвенций/парагра-фов была только 0.38). Анализ графапоказал, что ассоциативные правилаотражают только частотную тенден-цию и на данном тексте не даютдополнительной информации.

Таким образом, использованиеассоциативных правил для анализалогики интерпретаций позволяетутверждать, что согласованность впоследовательностях интерпретацийнаучного текста выше, чем поэтиче-ского, несмотря на то что согласован-ность в интерпретациях отдельныхсеквенций выше в поэтическом. Приэтом прозаический художественныйтекст прочитывается индивидуальнои несогласованно как в пониманииотдельных секвенций/ параграфов,так и в логике интерпретаций вцелом.

Анализ непонимания в процессеинтерпретирования

При анализе интерпретаций всехизучаемых текстов кроме категорий,определяющих содержание (привне-сенные читателями «смыслы»),также присутствовала категория«Непонимание», которая использо-валась тогда, когда участники иссле-дования не знали (не понимали), каклучше определить (осмыслить,

назвать) ту или иную часть интер-претируемого текста.

В разных текстах объем обраще-ний к данной категории отличался(см. таблицу 5).

Согласно таблице, самым субъек-тивно непонятным текстом дляучастников исследования стал текстЛ. Толстого, самым понятным —текст М. Лермонтова. Если принятьво внимание факт, что все читателитекстов разбирали и анализировалипроизведения о Бородинском сраже-нии в рамках школьной программы(некоторые частично помнят стихо-творение М. Лермонтова наизусть),а также факт, что все участникиисследования находятся в процессеполучения высшего образования(ориентированы на интеллектуаль-ную деятельность), очевидно, чтосложные художественные прозаиче-ские произведения не просто много-значны (тогда бы мы получили про-сто низкие показатели по согласо-ванности), а именно не понятныдаже для достаточно опытных чита-телей.

Размышления автора — «фило-софские глубины» — или детализи-рованные описания действий, илидиалоги — оказываются вне поляпонимания читателей, в результатечего создается некий ущербныйобраз прочитанного, но не понятоготекста.

Тексты Категория «Непонимание»

М. Лермонтова 0.05

Л. Толстого 0.40

Е. Тарле 0.18

Таблица 5Категория «Непонимание» в изучаемых текстах (К-критерий)


Рассказать об истории: какаяформа текста оптимальна?

Несмотря на то что мы не ставилиспециальной практической задачиописывать особенности интерпрета-ции исторических текстов, написан-ных в разных жанрах, в исследованииобнаружились результаты, достой-ные обсуждения. Как уже было опи-сано выше, выяснилось, что наиболеесогласованным и относительно по -следовательным в интерпретацииявляется поэтический художествен-ный текст, он же, согласно таблице 6,достаточно полно передает общиехарактеристики сражения.

Высокая согласованность винтерпретации секвенций/парагра-фов осуществляется, на наш взгляд,во многом за счет особой формы сти-хотворного текста: легче запомина-ясь, стихи оказываются некой «мат-рицей понимания», буквально —теми знаками и символами, посред-

ством которых в дальнейшем демон-стрируется «понимание» в коммуни-кации. Выраженные категории оходе битвы и воинах свидетель-ствуют, что данный текст восприни-мается именно как текст о сражении.

Текст Е. Тарле оказался последо-вательным (логичным) в интерпре-тациях, но достаточно несогласован-ным и в целом не очень понятнымдля участников исследования (высо-кие значения категории 4, означаю-щей отказ от понимания и интерпре-тации секвенции). Тем не менее, судяпо доминирующим категориям, онпрочитывается как текст о сражении(все ключевые категории, представ-ляющие сражение, присутствуютдостаточно равномерно, т.е. текстпрочитывается и через сражение, ичерез характеристики воинов, ипосредством понимания ужасавойны и т.п.).

Что же касается текста Л. Тол -стого, матрица интерпретаций не

Тексты Категории

1 2 3 4 5 6 7 8

Лермонтова 0.29 0.33 0.12 0.05 0.03 0.18 нет

Толстого 0.11 0.10 0.06 0.40 0.01 0.05 0.27 0.03

Тарле 0.25 0.01 0.09 0.18 0.12 0.06 0.17 0.12

М. Лермонтов: 1 — Описание хода битвы, 2 — Характеристики воинов, 3 — Смерть и крово-пролитие, 4 – «Непонимание», 5 — Победа, 6 — Память о битве.

Л. Толстой: 1 — Описание хода битвы, 2 — Характеристики воинов, 3 — Смерть и кровопро-литие, 4 – «Непонимание», 5 — Патриотизм, 6 — Неразбериха и хаос, 7 — Пьер Безухов, 8 —Описание природы.

Е. Тарле: 1 — Описание хода битвы, 2 — Характеристики воинов, 3 — Смерть и кровопроли-тие, 4 – «Непонимание», 5 — Патриотизм, 6 — Психология войны, моральное состояние армий,7 — Роль личности в битве, 8 — Характеристика русской армии.

Таблица 6Значимость категорий, использованных для интерпретации текста (К-критерий)


только представила данный тексткак самый непонятный для читате-лей (самый высокий коэффициент укатегории непонимания), не толькокак самый непоследовательный винтерпретациях, но и зафиксировалав изучаемом тексте феномен «погло-щения» исторического события —Бородинского сражения — личнойисторией (историей Пьера Безу хо ва).

С одной стороны, система интер-претаций описания Бородинскогосражения в тексте Л. Толстого быласложнее, чем, например, в текстеМ. Лермонтова (не 6, а 8 категорий).С другой стороны для большинствачитателей (в первую очередь, изстаршей возрастной группы) данныйтекст оказался скорее текстом огерое, нежели текстом об историче-ской битве (это подтверждается под-счетом значимости категории «ПьерБезухов» в матрицах первокурсни-ков и взрослых: 0.18 и 0.40 соответ-ственно (общее значение — 0.27).

Таким образом, согласно получен-ным данным, ставка при изученииистории на научные тексты (типаисследуемого текста Е. Тарле) пред-полагает достаточную свободу впонимании и интерпретации собы-тий со стороны читателей, обеспечи-вая при этом относительно предска-зуемую логику в интерпретациях.Влияние на процесс интерпретирова-ния исторических фактов в сторонубольшей согласованности возможнопри использовании ярких поэтиче-ских произведений, посвященныхизучаемым историческим событиям.

Выводы

Использование математическихметодов, адекватных «качественному

материалу», в герменевтическом ана-лизе, согласно представляемомупилотному исследованию, не толькоснимает проблему противостояниякачественного и количественногоподходов в изучении психологиче-ской реальности, но позволяет болееглубоко изучить исследуемую про-блему или феномен. Так, герменевти-ческий анализ интерпретации текс-тов (герменевтика понимания иинтерпретации) с опорой на матема-тические методы показал, что пони-мание текста личностью относитель-но уникально, степень согласованно-сти понимания «культурных текс тов»зависит не столько от обучения(«образованности»), сколь ко отопыта коммуникации, определяюще-го степень интериоризации разде-ленных с Другими типизирующихсхем (Шютц, 2003).

Благодаря рефлексии интерпре-таций изучаемых текстов на основематематического анализа возможноутверждать, что поэтический текстпрочитывается читателями болеесогласованно, а научный – болеелогичен в последовательности егоинтерпретаций. Был также иденти-фицирован и описан феномен погло-щения исторических событий «лич-ной историей» персонажа — героясобытий — в том случае, если речьидет о чтении и понимании истори-ческой художественной прозы.

Кроме того, результаты проведен-ного пилотного исследования под-твердили на материале герменевти-ческого анализа целый ряд ранееизвестных и прежде более или менеематематически обоснованных поло -же ний в социальных науках:

– экспертная группа для анализатекстов при проведении качественного


Амельченко, М. Н. (2010). Герменевтика трудового права России и Германии (Автореферат кан-дидатской диссертации, СПбГУ, Санкт-Петербург).

Башашкина, В. Ю. (2008). Речевое развитие школьников на основе герменевтического подхода ктексту на уроках русского языка (Автореферат кандидатской диссертации, ГОУ ВПОМосковский государственный областной университет, Москва).

Бетти, Э. (2011). Герменевтика как общая методология наук о духе. М.: Канон+ РООИ«Реабилитация».

Болдонова, И. С. (2009). Герменевтика межличностной коммуникации (Автореферат докторскойдиссертации, ГОУ ВПО Восточно-Сибирский государственный технологический универси-тет, Улан-Удэ).

Борисенкова, А. В. (2011). Методология социального познания в трактовке Поля Рикера:критический анализ оснований теории нарративов (Автореферат кандидатской диссертации,НИУ ВШЭ, Москва).

Бусыгина, Н. П. (2009). Феноменологический и герменевтический подходы в качественных пси-хологических исследованиях. Культурно-историческая психология, 1, 57–65.

Васюк, А. В. (2011). История возникновения и развития юридической герменевтики в России(Автореферат кандидатской диссертации, ГОУ ВПО Российская правовая академияМинистерства юстиции Российской Федерации, Москва).

Вольский, А. Л. (2008). Поэтико-философский текст как объект филологической герменевтики(Автореферат докторской диссертации, ГОУ ВПО Российский государственный педагогиче-ский университет имени А.И. Герцена, Санкт-Петербург).

Гадамер, Х. Г. (1988). Истина и метод. Основы философской герменевтики. М.: Прогресс.

исследования должна обладать дей-ствительно экспертными знаниями;в том случае, если к экспертной рабо-те привлечены «наивные эксперты»,обязательным условием должнабыть совместная работа и совместнаяинтерпретация, позволяющая найтисогласованное понимание интерпре -ти руемого материала;

– согласованность в пониманиитекстов, событий, явлений даже увключенных в коммуникацию опыт-ных «коммуникаторов» невелика,поэтому, убеждая индивида илигруппу (предлагая для интерпрета-ции вербальный – текст – или невер-бальный стимулы), необходимочетко и кратко формулировать

вывод, готовое решение, в надежде,что данное решение или вывод будутизбраны слушателями/интерпрета-торами как ключевые (в противномслучае не будет единства в понима-нии событий и явлений).

Полагаем, что герменевтика какметодологическая матрица в россий-ской психологии (самостоятельноили в интеграции с другими подхода-ми) сможет заявить о себе не тольков контексте практики психоанализа(психоаналитическая герменевтика),но также для изучения таких обла-стей в психологии (ценностей, пере-живаний, идентичности и т.п.), гдесугубо позитивистский подход оче-видно недостаточен.



Гребенев, А. М. (2011). Поэтические тексты У.Х. Одена в контексте филологическойгерменевтики (Автореферат кандидатской диссертации, ГОУ ВПО Санкт-Петербургскийгосударственный университет экономики и финансов, , Санкт-Петербург).

Гулевич, О. А. (2001). Социальные представления о преступлениях в межличностной и массовойкоммуникации. Вопросы психологии, 4, 53–67.

Гусельцева, М. С. (2003). Культурно-историческая психология: от классической к постнекласси-ческой картине мира. Вопросы психологии, 1, 99–115.

Дильтей, В. (1996). Описательная психология. СПб.: Алетейя.Дружинин, В. Н. (1997). Экспериментальная психология. М.: ИНФРА-М.Емельянова, Т. П. (2006). Конструирование социальных представлений в условиях

трансформации российского общества. М.: Институт психологии РАН.Знаков, В. В. (1989а). Мышление, знание и понимание. Вестник МГУ. Серия 14. Психология, 2, 6–16.Знаков, В. В. (1986). Основные направления исследования понимания в зарубежной психоло-

гии. Вопросы психологии, 3, 163–171.Знаков, В. В. (1990). Понимание асоциальными подростками ситуаций насилия и унижения

человеческого достоинства. Вопросы психологии, 1, 20–27.Знаков, В. В. (1989б). Понимание воинами-интернационалистами ситуаций насилия и униже-

ния человеческого достоинства. Психологический журнал, 4, 113–124.Знаков, В. В. (1991). Понимание как проблема психологии мышления. Вопросы психологии, 1, 18–26.Знаков, В. В. (2000). Понимание как проблема психологии человеческого бытия. Психол о ги -

ческий журнал, 2(21), 7–15.Источникова, А. В. (2007). Сравнительный анализ герменевтики М. Бахтина и М. Хайдеггера

(Автореферат кандидатской диссертации, ГОУ ВПО Мурманский государственный техни-ческий университет, Мурманск).

Копылов, А. В. (2006). Проблемы языкового посредничества в контексте философскойгерменевтики (Автореферат кандидатской диссертации, ГОУ ВПО Мурманский государст-венный педагогический университет, Мурманск).

Кузнецов, В. Г. (2002). Герменевтика и ее путь от конкретной методики до философскогонаправления: Герменевтика в России. Воронеж: Изд-во Воронежского университета.

Кун, Т. (1975). Структура научных революций. М.: Прогресс.Леонтьев, Д. А. (2005). Неклассический вектор современной психологии. Постнеклассическая

психология, 1, 51–72.Леонтьев, Д. А. (2010). Перспективы неклассической психодиагностики. Психологические

исследования: электрон. науч. журн., 4(12). Режим доступа: http://psystudy.ru Орлова, О. В. (2010). Герменевтическое измерение языковой картины мира в контексте

взаимодействия культур (Автореферат докторской диссертации, ГОУ ВПО Государственнаяакадемия славянской культуры, Москва).

Печенина, О. В. (2009). Коммуникативные модели в герменевтике и психоанализе.Компаративное исследование (Автореферат кандидатской диссертации, Санкт-Петербург).

Порус, В. Н. (2011). Тождество «Я» — конфликт интерпретаций. Культурно-историческаяпсихология, 3, 27–35.

Радина, Н. К. (2009). Изучать субъектность: возможности качественного подхода. В кн.Психология человека в современном мире (Т. 4, с. 64–71). М.: Институт психологии РАН.

Радина, Н. К., Павлычева, Т. Н. (2010). Рассказы о жизни как отражение психологических про-блем выпускников сиротских учреждений. Вопросы психологии, 5, 41–50.


Рикер, П. (2008). Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике. М.: КАНОН-Пресс-Центр;Кучково поле.

Самохвалов, В. П. (2002). Психиатрическая герменевтика: обоснование направления.Таврический журнал психиатрии, 3(20), 4–11.

Семенова, В. (2008). Качественные методы: введение в гуманистическую социологию. М.:Добросвет.

Сердюк, Н. В. (2010). Педагогическая герменевтика в деятельности руководителя органоввнутренних дел (Автореферат докторской диссертации, Москва).

Славская, А. Н. (2002). Личность как субъект интерпретаций. Дубна: Феникс+.Слесинский, Р. (2001). Поиски в понимании: введение в философскую герменевтику. Гатчина: СЦДБ. Соколов, П. В. (2012). Проблема достоверности в библейской герменевтике второй половины XVI

– начала XVIII вв. (Автореферат кандидатской диссертации, НИУ ВШЭ, Москва).Сорокоумова, С. Н., Гапонова, С. А., Поршнев, А. В. (2010). Статистические методы в

психологических исследованиях. Н. Новгород: НГСХА. Сретенская, С. В. (2012). Феномен понимания в европейской и русской герменевтической мысли

(Автореферат кандидатской диссертации, Киров).Страусс, А., Корбин, Д. (2008). Основы качественного исследования: обоснованная теория,

процедуры и техники. М.: УРСС.Тихомиров, О. К., Знаков, В. В. (1987). Актуальные проблемы психологии понимания и созда-

ние «понимающих систем». Вестник МГУ. Серия 14. Психология, 3, 17–26.Тодоров, Ц. (1998). Теории символов. М.: Дом интеллектуальной книги; Русское феноменологи-

ческое общество. Улановский, А. М. (2006). Качественная методология и конструктивистская ориентация в пси-

хологии. Вопросы психологии, 3, 27–37.Улановский, А. М. (2009). Качественные исследования: подходы, стратегии, методы.

Психологический журнал, 2(30), 18–28.Хабермас, Ю. (2007). Техника и наука как «идеология». М.: Пракси.Хабермас, Ю. (2003). Философский дискурс о модерне. М.: Весь мир.Хайдеггер, М. (1993). Работы и размышления разных лет. М.: Гнозис.Шаев, Ю. М. (2009). Смысл в герменевтике: опыт семиотического анализа. (Автореферат канди-

датской диссертации, Волгоград).Шлейермахер, Ф. (2004). Герменевтика. СПб.: Европейский дом.Шульга, Е. Н. (2002). Когнитивная герменевтика. М.: Институт философии РАН.Шютц, А. (2003). Смысловая структура повседневного мира: очерки по феноменологической

социологии. М.: URSS.Agrawal, R., Imieliński, T., & Swami, A. (1993). Mining association rules between sets of items in large

databases. In ACM SIGMOD Record (Vol. 22, pp. 207–216). Retrieved from http://dl.acm.org/citation.cfm?id=170072

Carlson, R. D., & Hadjikhani, N. (June, 1992). Hermeneutics in psychology: Crawling out from betweena rock and a hard place. Paper presented at the meeting of the American Psychological Society. SanDiego, CA. Retrieved from http://www.theartgalleryofknoxville.com/socialuse.htm

Heelan, P. A. (1998). After post-modernism: The scope of hermeneutics in natural science. Studies inthe History and Philosophy of Science, 29, 273–298. Retrieved from https://repository.lib ra -ry.georgetown.edu/bitstream/handle/10822/550878/Heelan%2098%20Scope%20of%20Herm%20Preprint.pdf?sequence=2


Landis, J. R., & Koch, G. G. (1977). The measurement of observer agreement for categorical data.Biometrics, 33(1), 159. doi:10.2307/2529310

Oevermann, U. (1993). Die objektive Hermeneutik als unverzichtbare methodologische Grundlagefür die Analyse von Subjektivität. Zugleich eine Kritik der Tiefenhermeneutik. In Th. Jung,S. Mül ler-Doohm (Hrsg.), Wirklichkeit im Deutungsprozeß. Verstehen und Methoden in denKulturwissenschaften (s. 106–189). Frankfurt am Main: Suhrkamp.

Radford, G. P. (1991). Hermeneutics: An intellectual tradition for communication studies. OccasionalPapers in Communication, Information, and Library Studies, 1, 6–27.

Randolph, J. J., Thanks, A., Bednarik, R., & Myller, N. (2005). Free-marginal multirater kappa(multirater � free): An alternative to fleiss fixed-marginal multirater kappa. Joensuu Learning andInstruction Symposium. Retrieved from http://citeseerx.ist.psu.edu/viewdoc/down load?doi=10.1.1.59.8776&rep=rep1&type=pdf

Sim, J., & Wright, C. C. (2005). The Kappa statistic in reliability studies: use, interpretation, and sam-ple size requirements. Physical Therapy, 85(3), 257–268.

Sodre, O. (2004). Hermeneutical phenomenology contribution to social psychology. Psicol. USP, 3(15), 55–80.Titscher, S. (2003). Objective hermeneutics. In Methods of text and discourse analysis (pp. 198–212).

London [u.a.]: Sage Publ. Reprint.

Psychology and Hermeneutics: Hermeneutic Analysis of UnderstandingUsing Mathematical Schemes and Models

Nadezhda K. RadinaProfessor, HSE

E-mail: [email protected], [email protected];

Alexander V. PorshnevAssociate professor, HSEE-mail: [email protected]

Address: 25/12, B. Pecherskya, N. Novgorod, Russian Federation, 603155

Abstract

The paper discusses hermeneutics and hermeneutic analysis in Russian social sciences,humanities and particularly psychology. Some regularities in understanding of texts uncoveredby integrating methods of qualitative (hermeneutic analysis) and quantitative analysis (mathe-matical processing of categorical data) are described. When analysing results of the empiricalstudy, understanding was defined as “layering of meanings” (M. Heidegger) and as a structure ofcommunication that determines intersubjective significance of cognition (J. Habermas). Fictionpoetry, fiction prose and non-fiction historic texts about the battle of Borodino were segmentedand categorised by a group of readers based on their individual understanding. Then a group ofexperts classified categories identified. Finally, the texts were re-coded; for each text category aninterpretation matrix was reconstructed. Cohen’s kappa coefficient was used to measure inter-rater agreement. Association rules were used to search for interpretation sequences. Hermeneuticanalysis of text interpretation using mathematical methods has demonstrated relative uniqueness

116 N.K. Radina, A.V. Porshnev

of the understanding of texts. The degree of agreement in understanding of “cultural texts”depended on communication experience rather than education level. Analysis of interpretationsusing mathematical methods has shown that poetic texts were being interpreted in a more coher-ent manner and that the sequence of interpretations was more logical for scientific texts. A phe-nomenon of absorption of historical events by personal history of the protagonist was describedand identified when readers were to understand and interpret a historic fiction piece.

The authors believe that complex hermeneutic analysis employing qualitative and quantita-tive methods alike could be very useful in the research of personal identity, values and experiences.

Keywords: hermeneutics, hermeneutic analysis, interpretation, kappa coefficient, associa-tion rules.

References

Agrawal, R., Imieliński, T., & Swami, A. (1993). Mining association rules between sets of items in largedatabases. In ACM SIGMOD Record (Vol. 22, pp. 207–216). Retrieved from http://dl.acm.org/citation.cfm?id=170072

Amelchenko, M. N. (2010). Germenevtika trudovogo prava Rossii i Germanii [Hermeneutics of labourlaw in Russia and Germany] (Extended abstract of PhD dissertation). Saint Petersburg StateUniversity, Saint Petersburg.

Bashashkina, V. Yu. (2008). Rechevoe razvitie shkol’nikov na osnove germenevticheskogo podkhoda k tek-stu na urokakh russkogo yazyka [Speech development in school children on the basis of hermeneu-tic approach in Russian language lessons] (Extended abstract of PhD dissertation). MoscowRegion State University, Moscow.

Betti, E. (2011). Germenevtika kak obshchaya metodologiya nauk o dukhe [Hermeneutics as the gener-al methodology of the Geisteswissenschaften]. Moscow: Kanon+ ROOI “Reabilitatsiya”. (Transl.of: Betti, E. (1962). Die Hermeneutik als allgemeine Methodik der Geisteswissenschaften.Tübingen: Mohr (in German)).

Boldonova, I. S. (2009). Germenevtika mezhlichnostnoi kommunikatsii [Hermeneutics of interpersonalcommunication] (Extended abstract of doctoral dissertation). East Siberia State University ofTechnology and Management, Ulan-Ude.

Borisenkova, A. V. (2011). Metodologiya sotsial’nogo poznaniya v traktovke Polya Rikera: kriticheskiianaliz osnovanii teorii narrativov [Methodology of social cognition by Paul Ricoeur: Critical analy-sis of the basics of narrative theory] (Extended abstract of PhD dissertation). HSE, Moscow.

Busygina, N. P. (2009). Phenomenological and hermeneutic approaches in qualitative psychologicalresearch. Cultural-Historical Psychology, 1, 57–65.

Carlson, R. D., & Hadjikhani, N. (June, 1992). Hermeneutics in psychology: Crawling out from betweena rock and a hard place. Paper presented at the meeting of the American Psychological Society. SanDiego, CA. Retrieved from http://www.theartgalleryofknoxville.com/socialuse.htm

Dilthey, W. (1996). Opisatel’naya psikhologiya [Descriptive psychology]. Saint Petersburg: Aleteiya. (Transl. of:Dilthey, W. (1894). Ideen über eine beschreibende und zergliedernde Psychologie. Sitzungsberichte derKöniglich Preussischen Akademie der Wissenschaften zu Berlin, Juni–December, 1309–1407 (in German)).

Druzhinin, V. N. (1997). Eksperimental’naya psikhologiya [Experimental psychology]. Moscow: INFRA-M. Emelyanova, T. P. (2006). Konstruirovanie sotsial’nykh predstavlenii v usloviyakh transformatsii rossi-

iskogo obshchestva [Construction of social representations in the transformation of Russian socie-ty]. Moscow: Institute of Psychology of Russian Academy of Sciences.

Psychology and Hermeneutics 117

Gadamer, H.-G. (1988). Istina i metod. Osnovy filosofskoi germenevtiki [Truth and method. The basiccharacteristics of philosophical hermeneutics]. Moscow: Progress. (Transl. of: Hadamer, H.-G.(1960). Wahrheit und Methode: Grundzüge einer philosophischen Hermeneutik, Tübingen: Mohr(in German)).

Grebenev, A. M. (2011). Poeticheskie teksty U.Kh. Odena v kontekste filologicheskoi germenevtiki [Poetictexts of W.H. Auden in the context of philological hermeneutics] (Extended abstract of PhD dis-sertation). Saint Petersburg State University of Economics and Finance, Saint Petersburg.

Gulevich, O. A. (2001). Social perceptions of crime in interpersonal communication and mass media.Voprosy Psikhologii, 4, 53–67.

Guseltseva, M. S. (2003). Cultural historical psychology: From the classical to a post-non-classicalimage of the world. Voprosy Psikhologii, 1, 99–115.

Habermas, J. (2003). Filosofskii diskurs o moderne [The philosophical discourse of modernity].Moscow: Ves’ mir. (Transl. of: Habermas, J. (1985). Der philosophische Diskurs der Moderne.Frankfurt am Main: Suhrkamp Verlag (in German)).

Habermas, J. (2007). Tekhnika i nauka kak «ideologiya» [Technology and science as ideology]. Moscow:Praksi. (Transl. of: Habermas, J. (1968). Technik und Wissenschaft als “Ideologie”. Frankfurt amMain: Suhrkamp Verlag (in German)).

Heelan, P. A. (1998). After post-modernism: The scope of hermeneutics in natural science. Studies inthe History and Philosophy of Science, 29, 273–298. Retrieved from https://repository.lib ra -ry.georgetown.edu/bitstream/handle/10822/550878/Heelan%2098%20Scope%20of%20Herm%20Preprint.pdf?sequence=2

Heidegger, M. (1993). Raboty i razmyshleniya raznykh let [Works and thoughts from different years].Moscow: Gnozis.

Istochnikova, А. V. (2007). Sravnitel’nyi analiz germenevtiki M. Bakhtina i M. Khaideggera[Comparative analysis of hermeneutics of M. Bakhtin and M. Heidegger] (Extended abstract ofPhD dissertation). Murmansk State Technical University, Murmansk.

Kopylov, A. V. (2006). Problemy yazykovogo posrednichestva v kontekste filosofskoi germenevtiki[Problems of linguistic mediation in the context of philosophical hermeneutics] (Extendedabstract of PhD dissertation). Murmansk State Pedagogical University, Murmansk.

Kuhn, Th. (1975). Struktura nauchnykh revolyutsii [The structure of scientific revolutions]. Moscow:Progress. (Transl. of: Kuhn, Th. S. (1962). The structure of scientific revolutions. Chicago:University of Chicago Press).

Kuznetsov, V. G. (2002). Germenevtika i ee put’ ot konkretnoi metodiki do filosofskogo napravleniya:Germenevtika v Rossii [Hermeneutics and its route from being a specific method to becoming aphilosophical direction: Hermeneutics in Russia]. Voronezh: Voronezh State University.

Landis, J. R., & Koch, G. G. (1977). The measurement of observer agreement for categorical data.Biometrics, 33(1), 159. doi:10.2307/2529310

Leontiev, D. A. (2005). Neklassicheskii vektor sovremennoi psikhologii [Non-classical vector of mod-ern psychology]. Postneklassicheskaya Psikhologiya, 1, 51–72.

Leontiev, D. A. (2010). Perspectives of non-classical psychodiagnostics. PsikhologicheskieIssledovaniya, 4(12). Retrieved from http://psystudy.ru

Oevermann, U. (1993). Die objektive Hermeneutik als unverzichtbare methodologische Grundlagefür die Analyse von Subjektivität. Zugleich eine Kritik der Tiefenhermeneutik. In Th. Jung, S.Mül ler-Doohm (Hrsg.), Wirklichkeit im Deutungsprozeß. Verstehen und Methoden in denKulturwissenschaften (s. 106–189). Frankfurt am Main: Suhrkamp (in German).

118 N.K. Radina, A.V. Porshnev

Orlova, O. V. (2010). Germenevticheskoe izmerenie yazykovoi kartiny mira v kontekste vzaimodeistviyakul’tur [Hermeneutic dimension of linguistic landscape of the world in the context of culture inter-action] (Extended abstract of doctoral dissertation). State Academy of Slavic Culture, Moscow.

Pechenina, O. V. (2009). Kommunikativnye modeli v germenevtike i psikhoanalize. Komparativnoe issle-dovanie [Communication models in hermeneutics and psychoanalysis. A comparative study](Extended abstract of PhD dissertation). Saint Petersburg.

Porus, V. N. (2011). Identity of the Ego: conflicting interpretations. Cultural-Historical Psychology, 3, 27–35.Radford, G. P. (1991). Hermeneutics: An intellectual tradition for communication studies. Occasional

Papers in Communication, Information, and Library Studies, 1, 6–27.Radina, N. K. (2009). Izuchat’ sub’’ektnost’: vozmozhnosti kachestvennogo podkhoda [Studying sub-

jectivity: Qualitative approach]. In Psikhologiya cheloveka v sovremennom mire [Psychology of aman in contemporary world] (Vol. 4, pp. 64–71). Moscow: Institute of Psychology of RussianAcademy of Sciences.

Radina, N. K., & Pavlycheva, T. N. (2010). Life stories as reflection of psychological problems of grad-uates of orphanage schools. Voprosy Psikhologii, 5, 41–50.

Randolph, J. J., Thanks, A., Bednarik, R., & Myller, N. (2005). Free-marginal multirater kappa(multirater � free): An alternative to fleiss fixed-marginal multirater kappa. Joensuu Learning andInstruction Symposium. Retrieved from http://citeseerx.ist.psu.edu/viewdoc/down load?doi=10.1.1.59.8776&rep=rep1&type=pdf

Ricœur, P. (2008). Konflikt interpretatsii. Ocherki o germenevtike [Interpretation conflict. Essays onhermeneutics]. Moscow: KANON-Press-Tsentr; Kuchkovo Pole. (Transl. of: Ricœur, P. (1969). Leconflit des interprétations: essais d’herméneutique. Paris: Éditions du Seuil (in French)).

Samokhvalov, V. P. (2002). Psikhiatricheskaya germenevtika: obosnovanie napravleniya [Psychiatrichermeneutics: area justification]. Tavricheskii zhurnal psikhiatrii, 3(20), 4–11.

Schleiermacher, F. (2004). Germenevtika [Hermeneutics]. Saint Petersburg: Evropeiskii Dom. (Transl. of:Schleiermacher, F. D. E. (1977). Hermeneutik. Frankfurt am Main: Suhrkamp Verlag (in German)).

Schütz, A. (2003). Smyslovaya struktura povsednevnogo mira: ocherki po fenomenologicheskoi sotsiologii[Semantic structure of everyday world: Essays on phenomenological sociology]. Moscow: URSS.

Semenova, V. (2008). Kachestvennye metody: vvedenie v gumanisticheskuyu sotsiologiyu [Qualitativemethods: Introduction to humanistic sociology]. Moscow: Dobrosvet.

Serdyuk, N. V. (2010). Pedagogicheskaya germenevtika v deyatel’nosti rukovoditelya organov vnutren-nikh del [Pedagogical hermeneutics in the activity of the Head of Internal Affairs] (Extendedabstract of doctoral dissertation). Moscow.

Shaev, Yu. M. (2009). Smysl v germenevtike: opyt semioticheskogo analiza [Meaning in hermeneutics:experience of semiotic analysis] (Extended abstract of PhD dissertation). Volgograd.

Shulga, E. N. (2002). Kognitivnaya germenevtika [Cognitive hermeneutics]. Moscow: Institute ofPhilosophy of Russian Academy of Sciences.

Sim, J., & Wright, C. C. (2005). The Kappa statistic in reliability studies: use, interpretation, and sam-ple size requirements. Physical Therapy, 85(3), 257–268.

Slavskaya, A. N. (2002). Lichnost’ kak sub»ekt interpretatsii [Personality as a subject of interpretation].Dubna: Feniks+.

Slesinskii, R. (2001). Poiski v ponimanii: vvedenie v filosofskuyu germenevtiku [Search in meaning:Introduction to philosophical hermeneutics]. Gatchina: STsDB.

Sodre, O. (2004). Hermeneutical phenomenology contribution to social psychology. Psicol. USP, 3(15),55–80.

Psychology and Hermeneutics 119

Sokolov, P. V. (2012). Problema dostovernosti v bibleiskoi germenevtike vtoroi poloviny XVI – nachalaXVIII vv [The problem of confidence in the biblical hermeneutics of the second half of the 16th –beginning of 18th century] (Extended abstract of PhD dissertation). HSE, Moscow.

Sorokoumova, S. N., Gaponova, S. A., & Porshnev, A. V. (2010). Statisticheskie metody v psikhologich-eskikh issledovaniyakh [Statistical methods in psychological research]. Nizhny Novgorod: NizhnyNovgorod State Agriculture Academy.

Sretenskaya, S. V. (2012). Fenomen ponimaniya v evropeiskoi i russkoi germenevticheskoi mysli[Phenomenon of understanding in European and Russian hermeneutics] (Extended abstract ofPhD dissertation). Kirov.

Strauss, A., & Corbin, J. (2008). Osnovy kachestvennogo issledovaniya: obosnovannaya teoriya, protse-dury i tekhniki [Basics of qualitative research: grounded theory, procedures and techniques].Moscow: URSS. (Transl. of: Strauss, A. L., & Corbin, J. M. (1990). Basics of qualitative research:grounded theory, procedures and techniques. Newbury Park, CA: Sage Publications).

Tikhomirov, O. K., & Znakov, V. V. (1987). Aktual’nye problemy psikhologii ponimaniya i sozdanie“ponimayushchikh system” [Topical issues in psychology of understanding and development of“understanding systems”]. The Moscow University Herald. Series 14. Psychology, 3, 17–26.

Titscher, S. (2003). Objective hermeneutics. In Methods of text and discourse analysis (pp. 198–212).London [u.a.]: Sage Publ. Reprint.

Todorov, T. (1998). Teorii simvolov [Theories of symbols]. Moscow: Dom intellektual’noi knigi;Russkoe fenomenologicheskoe obshchestvo. (Transl. of: Todorov, T. (1977). Théories du symbole.Paris: Seuil (in French)).

Ulanovsky, A. M. (2006). Qualitative methodology and the constructivist paradigm in psychology.Voprosy Psikhologii, 3, 27–37.

Ulanovsky, A. M. (2009). Qualitative researches: Approaches, strategies, methods. PsikhologicheskiiZhurnal, 2(30), 18–28.

Vasyuk, A. V. (2011). Istoriya vozniknoveniya i razvitiya yuridicheskoi germenevtiki v Rossii [Historyand development of legal hermeneutics] (Extended abstract of PhD dissertation). The RussianLaw Academy of the Russian Federation Ministry of Justice, Moscow.

Volski, A. V. (2008). Poetiko-filosofskii tekst kak ob"ekt filologicheskoi germenevtiki [Poetic philosophi-cal text as an object of philological hermeneutics]. Extended abstract of doctoral dissertation.Saint Petersburg. Herzen State Pedagogical University of Russia

Znakov, V. V. (1986). Osnovnye napravleniya issledovaniya ponimaniya v zarubezhnoi psikhologii[The main areas of research in psychology of understanding]. Voprosy Psikhologii, 3, 163–171.

Znakov, V. V. (1989b). Ponimanie voinami-internatsionalistami situatsii nasiliya i unizheniya che-lovecheskogo dostoinstva [Understanding of violence and humiliation by international volunteercombatants]. Psikhologicheskii Zhurnal, 4, 113–124.

Znakov, V. V. (1989а). Myshlenie, znanie i ponimanie [Thinking, knowledge and understanding]. TheMoscow University Herald. Series 14. Psychology, 2, 6–16.

Znakov, V. V. (1990). Ponimanie asotsial’nymi podrostkami situatsii nasiliya i unizheniya chelovech-eskogo dostoinstva [Understanding of violence and humiliation by antisocial teenagers]. VoprosyPsikhologii, 1, 20–27.

Znakov, V. V. (1991). Ponimanie kak problema psikhologii myshleniya [Understanding as a problem ofpsychology of thinking]. Voprosy Psikhologii, 1, 18–26.

Znakov, V. V. (2000). Understanding as a problem of psychology of a man being in the world.Psikhologicheskii Zhurnal, 2(21), 7–15.


Чеснокова Милена Григорьевна � — старший научный сотрудникфа куль тета психологии МГУ им. М.В. Ломоносова, кандидат пси-хологических наук. Занимается проблемами истории и методоло-гии психологии. Контакты: [email protected]

РезюмеЦелью данной статьи является анализ методологического значения философско-рели ги оз -ных взглядов С. Кьеркегора для психологии. Автор рассматривает отношениеC. Кьеркегора к философии Р. Декарта как фундаменту эмпирической психологии созна-ния и вытекающему из этой философии психофизиологическому подходу к изучениючеловека, вскрывает роль идей C. Кьеркегора в пересмотре предмета психологии и станов-лении качественной методологии в психологии. В центре внимания — анализ кьеркего-ровской концепции индивидуальности. Индивидуальность понимается C. Кьеркегоромкак некая «качественная определенность», обретаемая индивидом посредством особогоэтического выбора — выбора между собой и миром («смертью для мира») — и субъектив-но переживаемого как «прыжок в никуда». Человек для C. Кьеркегора есть прежде всегосубъект жизни (бытия) и лишь вторично — субъект мышления. Отсюда предметомпсихологии у C. Кьеркегора оказывается не сознание, а индивидуальность, человеческое Яв его становлении. Развитие индивидуальности с необходимостью пролегает через сферуобщего и предполагает нахождение согласия с общим. В зависимости от того, насколькоуспешно индивид решает эту задачу, он либо остается «случайным исключением», не ока-зывающим никакого влияния на развитие общего, либо, отстояв себя перед лицом общего,обретает индивидуальный закон своего существования и возможность раскрытия своего Ячерез осуществление общих задач («обоснованное исключение»). Рассматривая вопрос опутях развития индивидуальности, автор подробно останавливается на отношенииC. Кьеркегора к роли социума в ее становлении. Позиция C. Кьеркегора по этому вопросусопоставляется с позицией философов-просветителей, а также с взглядами отечественныхпсихологов, в частности Л.С. Выготского. Формулируется центральная проблемапсихологии индивидуальности, по C. Кьеркегору, — проблема свободы. В статье отмечаются связь и отличие концепции индивидуальности C. Кьеркегора от прин-ципов идиографического и феноменологического подходов, прослеживается влияние егоидей на теории западной и отечественной психологии ХХ в.

Ключевые слова: индивидуальность, выбор, экзистенциальная психология, качественнаяметодология, этика.

МЕТОДОЛОГИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ ИДЕЙ С. КЬЕРКЕГОРА В КОНТЕКСТЕ РАЗВИТИЯ

ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ НАУКИ

М.Г. ЧЕСНОКОВА

Методологическое значение идей С. Кьеркегора 121

С. Кьеркегор занимает особое мес -то в истории философской мысли.Порвав с рационалистической тра-дицией, ведущей начало от Ан тич -ности и достигшей вершины в фило-софской системе Г. Гегеля, открытозаявляя, что самое большое не -счастье человека — это безусловноедо верие разуму, C. Кьеркегор не при-мкнул и к эмпирической традиции —Дж. Локку и его последователям,резко выступив против ее абстракт-ной трактовки сущности человека.

Неудивительно, что психология,вы росшая на основе декартовско-локковской концепции сознания,пережившая (как у нас, так и наЗападе) период бурного увлечениямарксизмом, ориентированная вцелом на образцы естественныхнаук, долгое время оставалась не вос-приимчивой к идеям религиозногофилософа и экзистенциального мыс-лителя С. Кьеркегора.

Между тем со второй половиныХХ в. отечественная марксистскаядеятельностная психология, преждевсего в лице С.Л. Рубинштейна иА.Н. Леонтьева, неожиданно обрета-ет экзистенциальные мотивы. Наи -более отчетливо эта тенденция про-явилась в работе С.Л. Ру бинштейна«Человек и мир» (Рубинштейн,1973). В предисловии к монографииС.Л. Рубинштейн пишет: «Проблемабытия и сознания — при правильнойее постановке — необходимо пре-образуется в другую, за ней стоящую.Само сознание существует лишь какпроцесс и результат осознания мирачеловеком <…> Таким образом, цент-ральная проблема, которая переднами встает, это проблема бытия, су -щего и места в нем человека» (Тамже, с. 255). С.Л. Ру бинштейн прихо-

дит к выводу, что декартовское про-тивопоставление бытия как «объ-ективной реальности» (совокупно-сти вещей и объектов) и сознанияесть ложно поставленная научнаяпроблема, сохраняющая свою право-мерность только в гносеологическихрамках. В онтологическом плане и вконтексте психологического иссле-дования данная дихотомия явнонедостаточна, по скольку упускаетглавное — человека, являющегосянеотъемлемой частью бытия, субъек-том жизни и деятельности (а не толь-ко субъектом мышления), центромпреобразования бытия в особое,человеческое бытие — мир (совокуп-ность вещей и явлений, соотнесен-ных с людьми).

В монографии «Человек и мир»Рубинштейн представляет новуюисследовательскую парадигму пси-хологии человеческого бытия, всвоих основаниях непосредственносвязанную с этикой и поднимающуютакие вопросы, как вопрос о суще-ствовании другого человека какусловии моего существования, воп -рос о мотивации и детерминациичеловеческого поведения, проблемупоступка, системы ценностей и т.д.Свой подход С.Л. Рубинштейн про-тивопоставлял, с одной стороны,психологии сознания (как старойинтроспективной, так и новой куль-турно-исторической), идеализирую-щей и интеллектуализирующей, поего мнению, живого действующегочеловека; с другой — теории деятель-ности, абсолютизирующей практиче-скую сторону отношений человека смиром в ущерб познанию и созерца-нию.

С.Л. Рубинштейн был одним изпервых отечественных психологов,

122 М.Г. Чеснокова

уделивших серьезное внимание ана-лизу работ западных экзистенциали-стов. «Правота экзистенциализма повопросу о сущности и существова-нии заключается в защите первород-ного права существования примени-тельно к человеку», — писал он (Тамже, с. 274). Однако к конкретнымразработкам в этой области — фе -номенологическому подходу М. Хай -деггера, теории «проекта» Ж.-П. Сарт -ра — он относился весьма критиче-ски. Корни собственной концепциичеловеческого существования С.Л. Ру -бинштейн связывал с материалисти-ческой философией К. Маркса, рас-сматривая свое учение как законо-мерное развитие марксистских идейв области психологии и этики.

По всей видимости, С.Л. Рубин -штейн не был знаком с работамиС. Кьеркегора, многие из которых досих пор существуют только на языкеоригинала. К нему, как и ко всей оте-чественной психологии, экзистенци-альные идеи приходили в основномуже во вторичном, переработанном ипереосмысленном другими авторамивиде, часто весьма далеком от перво-источника, заложенного родоначаль-ником экзистенциальной филосо-фии C. Кьеркегором. Тем более важ-ной, на наш взгляд, являетсяпопытка понять подлинное мето до -логическое значение идей C. Кьер -кегора для психологии и проследитьих научную преемственность в обла-сти психологического знания.

С. Кьеркегор — Р. Декарт и психология сознания

На фоне основных тенденций раз-вития философской мысли первойполовины XIX века взгляды С. Кьер -

ке гора носили ярко выраженныйоппозиционный характер. Круг егооппонентов был весьма широк: отантичного Сократа до Гегеля, с однойстороны, и официальной церкви идуховенства, с другой. Основное со -держание этих оппозиций в своевремя было подробно проанализиро-вано в исследовании творчестваС. Кьеркегора Львом Шестовым(Шес тов, 1994). Однако в этом яр -ком и в своем роде непревзойденномисследовании не был упомянут ещеодин очень важный для C. Кьер -кегора оппонент — рационалист идуалист Р. Декарт. Учитывая тозначение, которое идеи Р. Декартасыграли в становлении и последую-щем развитии психологическойнауки, критика его взглядов С. Кьер -кегором, прозвучавшая еще в се -редине XIX в., т.е. до оформленияпси хологии в самостоятельную об -ласть знания, имеет для психологииособый интерес.

В первую очередь, критикаС. Кьеркегора была направлена надекартовскую трактовку человекакак простого синтеза души и тела.Отношение души и тела есть непо-средственность, положенная Богом иданная самому человеку эмпириче-ски. Однако в этом синтезе человече-ское Я, согласно C. Кьеркегору, ещене существует. Присущее человекукак данность отношение души и теладолжно далее им как-то направлять-ся. Оно направляется духом, или Я.«Человек есть дух. Но что же такоедух? Это Я… Отношение души и теласоставляет простое отношение. Еслиже, напротив, отношение относится ксамому себе, это последнее отноше-ние выступает как положительнаятретья часть, и мы имеем Я»


(Кьеркегор, 2010, с. 292). Этот дух,или Я, по C. Кьеркегору, есть свобода.

Признание кьеркегоровской кри-тики Р. Декарта имеет для психоло-гии ряд следствий.

1. Психофизическая проблема неявляется основной проблемой пси-хологии, ею становится проблемасвободы.

2. Психофизиологическое изуче-ние человека заведомо ограничено,ибо Я вообще не дано человеку эмпи-рически. Отсюда следует, что еслипсихология вообще претендует напознание человеческого Я, она неможет оставаться чисто эмпи ри чес -кой наукой.

С. Кьеркегор отвергает также вы -дви гаемый Р. Декартом критерийотличия человека от животных, за -ключающийся в человеческой спо-собности мыслить. «Зачем терятьвремя на твою индивидуальность,постарайся о ней забыть; быть инди-видом — это не быть ничем; но начнимыслить… и ты тотчас же станешьвсем человечеством», — с ирониейзамечает С. Кьеркегор (там же,с. 392). По его мнению, именно инди-вид, индивидуальное существованиесоставляет высшее в человеке. «Че -ловек отличается от прочих живыхсуществ не только совершенствами,которые обычно упоминают, но ипревосходством природы индивида,отдельного и единичного, над родом»(там же, с. 394).

Выделение Р. Декартом сознаниякак особой субстанции привело кпоявлению отдельной науки, изу-чающей эту субстанцию, — психоло-гии сознания. Однако если исходныйдекартовский тезис ложен и созна-ния как особой субстанции не суще-ствует, что же тогда должна изучать

психология? Как мы видели, во вто-рой половине ХХ в. к этому вопросувозвращался и С.Л. Ру бин штейн.Следуя логике С. Кьеркегора, пред-метом психологии становится инди-видуальность (Я).

Концепция индивидуальностиС. Кьеркегора и становлениекачественной методологии в

психологии

Отказ от изучения общего в чело-веке в пользу единичного, индивиду-ального предполагает в свою очередьизменение методологии психологи-ческого исследования. Инди ви ду -альность в отличие от сознания какобщего родового свойства человекане имеет количественного измере-ния, это особое качество. Обретение«качественной определенности», поС. Кьеркегору, происходит черезвыбор. Понятие выбора занимаетважное место в современной экзи-стенциальной психологии. Это жепонятие в рамках культурно-дея-тельностной парадигмы используетА.Г. Асмолов, определяя индивиду-альность как субъект выбора(Асмолов, 2001). Однако пониманиевыбора С. Кьеркегором отличаетсякак от современной экзистенциаль-ной, так и от деятельностной егоинтерпретации. С. Кьеркегор гово-рит об особом — этическом — выбо-ре. Этический выбор не есть выборчего-то внешнего (предмета, дея-тельности, социальной позиции), этовыбор самого себя (выбор того,каким человеком мне быть), которыйподчас связан с отказом от внешне-го — «смертью для мира». Такойвыбор требует веры в свою способ-ность выстоять перед натиском


внешних обстоятельств, веры в то,что «для Бога все возможно». Этосвоеобразный «прыжок» в никуда.Но в этом «прыжке» и происходитрождение Духа (Я), переход отсостояния непосредственности ксостоянию осознанной ответствен-ности перед собой и миром. Таковположительный выбор. Однако посвоему содержанию выбор можетбыть и отрицательным, и он такжеведет к рождению в человеке новогокачества.

С. Кьеркегор рассматривает ста-новление «качественной определен-ности» индивида на примере грехо-падения Адама. Одновременно онразвивает новое понимание соотно-шения общего и индивидуального,противостоящее как локковскойтрактовке общего как одинаковогодля всех, так и марксистско-гегелев-скому пониманию общего как связииндивидов в определенной целост-ной тотальности. Адам представляетсобой и индивида, и род в одномлице. С грехом Адама грех входит вмир. Т.е. через поступок конкретногоиндивида (Адама) греховность какчеловеческое качество становитсявсеобщей. С грехопадением Адамапервичное единство общего и инди-видуального распадается: общеепредстает как общность, а индивидтеряет свою целостность, становитсячастичным. Однако закон остаетсянеизменным: всякое новое качествозарождается в индивиде (в акте еговыбора) и входит в мир через инди-вида. В этом смысле каждый инди-вид повторяет путь Адама. Войдя вмир, новое качество обретает своюисторию, а с ней — количественнуюопределенность (как большую илименьшую предрасположенность у

отдельного индивида). Таким обра-зом, различия между индивидамимогут носить количественный харак-тер, однако индивидуальность кактаковая определяется через катего-рию «качества». Следуя логикеС. Кьеркегора, психофизиологияиндивидуальных различий, изучаю-щая степень вариативности тех илииных качеств у отдельных индиви-дов, не тождественна психологиииндивидуальности, рассматриваю-щей последнюю как неделимуюцелостность, осознанную в себетотальность. Первая, реализуя мето-дологию Р. Декарта, изучает соотно-шение психического и физиологиче-ского в снятом виде как эмпириче-скую данность. Предметом второй,согласно С. Кьеркегору, является«история индивидуальной жизни»как движение от одного состояния(качества) к другому, каждое из кото-рых полагается через «прыжок»(является результатом совершенноговыбора). Иначе говоря, предметомпсихологии индивидуальности явля -ется история развития человеческогодуха (Я), по отношению к которойвсе изменения на уровне первичногосинтеза (соотношения души и тела,психического и физиологического)являются производными.

Зарождение качественной мето-дологии в психологии часто возводятк описательной психологии В. Диль -тея. Однако по сравнению с С. Кьер -кегором В. Дильтей сохраняет болеетесную связь с традиционной диф-ференциальной (количественной)психологией. Так, постулируя необ -ходимость понимания душевнойсвязи в ее целостности, он видит ее вразличной комбинации трех основ-ных составляющих — интеллект,


чувства, воля. Индивидуальные раз-личия выступают как количествен-ные различия «качественностей»общих для всех. Для С. Кьеркегорацелостный характер индивидуально-сти по сути своей противоречит раз-ложению ее на какие-либо частныесоставляющие.

Случайное и обоснованноеисключение.

Диалектика общего ииндивидуального и оппозиция

номотетического иидиографического подходов

Как мы показали выше, централь-ным пунктом расхождений С. Кьер -кегора с предшествующей ему ра -ционалистической философией ста -ло признание им приоритета ин -дивидуального перед общим. Приэтом речь не идет о любом индивиду-альном отличии. Для точного пони-мания взглядов С. Кьеркегора суще-ственно различение им случайного иобоснованного исключения.

Под случайным исключениемС. Кьеркегор подразумевает непо-средственную природную одарен-ность или какое-то иное преимуще-ство человека, обусловленное рожде-нием или условиями жизни ивоспитания данного индивида. От -но шение С. Кьеркегора к такого родаисключительности скорее отрица-тельное. «Быть исключением унизи-тельно для человека, — пишет он, —всякое особое преимущество низво-дит человека в разряд исключенийили унижает его» (Киркегор, 1994,с. 361). Наличие определенных пре-имуществ перед другими — это непредмет гордости, а выражение воз-ложенной на человека ответственно-

сти. Любое исключительное досто -инство должно быть обращено всредство достижения общечеловече-ских задач.

Отношения между общим иисключением изначально чреватыстолкновением и конфликтом. Об -щее в основе своей настроено поле-мически по отношению к исключе-нию. Его первая реакция на всякоепроявление исключительности —неприятие и гнев. Необоснованноеисключение как раз и проявляет себятем, что избегает прямого столкнове-ния с общим, в результате чего общееподчиняет его себе, своим целям.Таким образом, его бытие, его крат-ковременные проявления так иостаются в этом мире чем-то случай-ным. А общее оказывается в своемправе игнорировать его непрояснен-ное Я.

Обоснованное исключение, на -про тив, вступает в открытую борьбус общим, отстаивая и утверждая своеправо на существование. В случаеуспеха оно обретает законные осно-вания своего существования, при-влекая на свою сторону симпатииобщего.

Иначе говоря, развитие индиви-дуальности с необходимостью проле-гает через сферу общего и предпола-гает нахождение согласия с общим.Подлинная индивидуальность необходит общее и не противостоит ему,а пропускает его через себя со всейстрастью и остротой существования.Оно проясняет общее, проясняясебя. При таком понимании позна-ние индивидуального и общего пере-стает выступать как две разные зада-чи. «Если хотят основательно изу-чить общее, стоит только поискатьхорошо обоснованное исключение,


оно продемонстрирует все яснее, чемсамо общее», — заключает C. Кьер ке -гор (http://gendocs.ru/v16433/се -рен_кьер кегор_повторение). При -веденная цитата убедительно де -монстрирует отличие позицииC. Кьер кегора в понимании диалек-тики общего и индивидуального отвзглядов сторонников идиографиче-ского подхода неокантианцев Г. Рик -керта и В. Виндельбандта, настаивав-ших на несовместимости познанияобщих законов и индивидуальногослучая. Однако если идиографиче-ская традиция получила активноеразвитие в психологии (описатель-ная психология В. Дильтея, фило-софская психология С.Л. Франка,феноменологический подход и т.д.),то линия C. Кьеркегора в этом аспек-те фактически не имела продолже-ния. При этом сама оппозиция номо-тетической/объяснительной и идио-графической/описательной пси хо -ло гии уже в ХХ в. получила новоерождение в противостоянии есте-ственнонаучной и гуманитарнойпсихологии.

Подчеркнем еще раз. Инди ви ду -аль ность, по C. Кьеркегору, не ис -ключает, а включает в себя общее,оказываясь насквозь пронизаннойим. «Чем более живым воплощениемобщечеловеческого является в своейжизни человек, тем более он заслу-живает имени необыкновенного че -ловека; чем же больше уклоняется онот общечеловеческого, тем болееможно считать его несовершен-ным, — он хоть, пожалуй, и будетнеобыкновенным человеком, но вдурном смысле», — утверждает он(Киркегор, 1994, с. 412–413).История индивидуальной жизни какистория развития человеческого

духа есть не внешняя, но внутренняяистория, и как таковая она требуетобъяснения. В двух названных пунк-тах заключен корень расхождениймежду C. Кьеркегором, с одной сто-роны, и идиографическим и феноме-нологическим подходами, с другой.Последний, в частности концепцияМ. Хайдеггера, хотя и вырос из фи -ло софии C. Кьеркегора, однако пред -ставляет собой определенную (под-черкнуто субъективистскую) трак-товку ее идей. Феноменология иобъяснение находятся у C. Кьер -кегора в более сложном отношении,о чем мы еще скажем чуть ниже.

Пути развития индивидуальности

Формой существования индиви-дуальности, подчеркивает C. Кьер ке -гор, является становление. Он разли-чает два основных пути развитияличности — эстетический и этиче-ский.

Первый — это путь непосред-ственного раскрытия природныхособенностей и талантов человека.Второй — сознательное подчинениеврожденных и приобретенных спо-собностей индивида задаче реализа-ции общечеловеческих ценностей, ккаковым C. Кьеркегор относит трудкак призвание (т.е. имеющий значе-ние не только для себя, но и для дру-гих), брак и семейные отношения,дружбу как единство мировоззрений.Пер вое, по C. Кьеркегору, есть «играв индивидуальность». Второе — ста-новление подлинной индивидуаль-ности.

Идеалом эстетического развитияявляется достижение собственнойисключительности. Эстетик культиви-рует свою «случайную», природную


индивидуальность, результатом чегооказывается «гримаса, а не человек».Утрата таланта оборачивается длянего трагедией, а столкновение с дру-гим талантом — борьбой и соперни-чеством. Подчиняя всех и вся своемуталанту, эстетик разрушает общече-ловеческие связи с другими людьми.Его мировоззрение, основывающее-ся на различиях (у одних есть талант,у других — нет, у одного большеталантов, у другого меньше), вноситв жизнь разлад.

Иное дело этический путь. Онначинается с момента, когда человекосуществляет этический выбор.Оказываясь на перепутье междусобой и миром («или — или»), чело-век выбирает себя. Человеческаяиндивидуальность, по словамКьеркегора, есть одновременно и«ничто», и «нечто». «Этого “я” небыло прежде, оно явилось лишь свыбором, и в то же время оно было,потому что ведь это — он сам»(Киркегор, 1994, с. 298). Данное рас-суждение C. Кьеркегора вызываетпараллель с идеями гуманистиче-ской психологии, в частности, утвер-ждением А. Маслоу: человек являет-ся одновременно тем, что он есть, итем, чем он стремится быть (Maslow,1968).

Выбрав свое Я, человек открываетего бесконечность. С одной стороны,это Я имеет определенную историю влице истории прошлых поколений,воплощением и итогом которой онявляется. С другой, его Я являетсяпервым звеном в цепи будущей исто-рии. Индивидуальное Я обеспечива-ет непрерывность и преемственностьчеловеческой истории. Принимаясвое Я, а вместе с собой всю историюсвоих отцов, историю человечества,

индивид превращает что-то в ней впредмет раскаяния, а что-то в пред-мет гордости, дальнейшего утвер-ждения и развития. Осуществляяэтический выбор, индивид выбираетсебя как действующее лицо одновре-менно и своей, и общечеловеческойистории. «Вот она — тайна совести,тайна индивидуальной жизни,заключающаяся в том, что последняяявляется в одно и то же время ииндивидуальной, и общечеловече-ской» (Киркегор, 1994, с. 335).

Акт выбора, по C. Кьеркегору,есть центральный момент в станов-лении подлинной индивидуальностии одно из самых ярких экзистенци-альных переживаний. В моментвыбора человек испытывает глубо-кий экзистенциальный страх передвечностью, в которую он вступает и ккоторой он приобщается, совершаявыбор. «Человек чувствует себя какбудто захваченным чем-то грозным инеумолимым, чувствует себя плен-ником навеки, чувствует всю серьез-ность, важность и бесповоротностьсовершающегося в нем процесса,результатов которого нельзя ужебудет изменить или уничтожить вовеки веков» (Там же, с.287). И здесьвновь возникает ассоциация сА. Мас лоу, его «комплексом Ионы» —страхом человека перед реализациейзаложенных в нем возможностей.Этот страх перед рождением самогосебя C. Кьеркегор называл «духов-ными родами».

Человек может отказаться делатьвыбор, отказаться от тех возможностей,которые открывает перед ним этиче-ский путь развития. Он свободен каквыбирать, так и не выбирать. Бываеттак, что жизненный выбор назрел,однако сам человек не совершает


выбора. В этой ситуации возможныдва исхода. Первый — жизнь, логикажизненных событий делает выбор зачеловека, и ему ничего не остается,как только констатировать заднимчислом: «Так случилось!» Второй —выбор так и остается несовершен-ным, а развитие духа — блокирован-ным. Тогда неизбежным следствиемотказа от выбора становится мелан-холия («тихое отчаяние») какболезнь духа. Близкую мысль мынаходим у Э. Фромма, утверждаю-щего, что вся человеческая жизньесть процесс становления человеком,а попытки уклониться от этого путичреваты страданиями и психически-ми недугами (Фромм, 2008). Та жемысль содержится в рассужденияхА. Маслоу о метапатологиях какследствии депривации бытийныхценностей (Маслоу, 2011).

Таким образом, для индивидасуществует два возможных пути раз-вития. Эстетическая жизнь, когдачеловек является тем, что он есть всоответствии с данными ему способ-ностями. Эстетическое развитие —это даже не развитие, а движениесамой жизни, в котором сам человекне принимает никакого участия. Онпросто подчиняется необходимостиданных ему внутренних и внешнихусловий. Этическая жизнь — путьвыбора, долга и ответственности. Этото, благодаря чему человек становит-ся тем, кем он становится. Первыйпуть выбрать легко, он не требуетнапряжения, здесь жизнь решает затебя и распоряжается тобой. Этонепосредственное развитие. Второйпуть много труднее, он требует посто-янной работы сознания, подтвержде-ния своего выбора каждым новым

выбором. Это свободное и сознатель-ное развитие. Следуя этому пути,человек может изначально незначи-тельные способности сделать предме-том своего сознательного выбора так,что они станут для него существен-ными. Тогда как для эстетика дажекрупный талант, если на него несмотрят как на жизненную задачу, то,за что человек несет ответственность,не является существенным началом.

Представление C. Кьеркегора обэстетическом, непосредственном, иэтическом, свободном и сознатель-ном, путях развития перекликается сположением Л.С. Выготского о нату-ральной и культурной линиях разви-тия личности. Однако между взгля-дами одного и другого есть суще-ственная разница. Так, C. Кьеркегорпоказывает, что усвоение культурно-го содержания возможно (и первона-чально происходит) на основе при-родных законов необходимости —эстетический путь развития. Этоттип развития может порождатьярких одаренных личностей (худож-ников, поэтов и т.д.). Однако такиелюди являются заложниками своеготаланта, они зависимы от него, апотому несвободны. Переход наиной тип развития на основе прин-ципов свободы и ответственности неприходит извне по принципу инте-риоризации. C. Кьеркегор выступаетпо существу заочным оппонентомЛ.С. Выготского, опровергая тезис отом, что свобода рождается из овла-дения по принципу: «один овладева-ет — другой овладеваем» (Выготс -кий, 1986). По мысли С. Кьеркегора,свобода возникает из ничего! Этосвоеобразный «прыжок» в бездну сопорой только на собственное Я.


Понятие свободы

Свобода — одно из центральныхпонятий философии С. Кьеркегора.Анализу содержания этого понятияможно было бы посвятить отдель-ную работу. Здесь мы ограничимсяопределением основных положений,характеризующих специфику кьер-кегоровского понимания свободы.

1. Свобода — это закон существо-вания подлинной индивидуально-сти. «Это не свобода совершать тоили иное в этом мире… нет, это сво-бода знать о самом себе, что он естьсвобода» (Кьеркегор, 2010, с. 298).

2. Свобода бесконечна (т.е. неимеет границ) и возникает из ничего(Там же, с. 232). Свобода обретаетсячерез отказ от любых внешних опор всамостоянии.

3. Не существует свободы вообще.Свобода абстрактно есть объектмышления. В действительности сво-бода всегда конкретна.

4. Оппозиция свободы и необхо-димости действительна только в кон-тексте мышления. В контексте бытияпротивоположностью свободы явля -ет ся вина как отказ от свободы и,следовательно, от своего Я. Де -картовскому «мыслю, следователь-но, существую» С. Кьеркегор проти-вопоставляет христианский в основесвоей тезис: «верить значит быть».

5. С точки зрения мышления, со -дер жание свободы есть истина. Ис -тина делает человека свободным.С эти ческой точки зрения, свободаесть добро, а добро — это сама свобода.

6. В философии Р. Декарта свобо-да выступает как свобода мышления,у С. Кьеркегора — как воля к истине.Знание добра не гарантирует совер-шения доброго поступка. Причина

того, что мысль не переходит в дей-ствие, лежит, по мнению С. Кьер -кегора, в извращении воли как недо-статке желания добра. В этом рас-суждении С. Кьеркегора по существунамечается постановка вопроса омотивационной основе мышления идействия, который в отечественнойпсихологии только через 100 летбудет вновь поднят Л.С. Выготским(Выготский, 1982).

7. Свобода обнаруживает себя вцелом ряде психологических фено-менов: страх — реакция на откры-вающуюся перед человеком перспек-тиву свободы, вина — реакция наотказ от свободы, раскаяние — нача-ло обратного движения к свободе,вера — свобода в ее позитивномвыражении.

8. Свобода — это не социальноеявление. «Свобода существует толь-ко для единичного индивида и в тоймере, в какой он сам создает ее своимдействием» (Кьеркегор, 2010, с. 259).

Индивидуальность и социум

Вопрос об отношении С. Кьер -кегора к роли социума в развитиииндивидуальности заслуживает от -дельного рассмотрения. При совре-менном состоянии общества этароль, по его мнению, скорее негатив-на. Общество не заинтересовано воткрытии человеком своего неповто-римого Я, напротив, оно всяческиуводит его от этой цели. «Увы, сколь-кие развлекаются или же развлекаюттолпы чем угодно, кроме того, что дей-ствительно важно!... Их гонят стада-ми… и обманывают всех скопом, вме-сто того, чтобы рассеять эти толпы,отделить каждого индивида, чтобыон занялся наконец достижением


высшей цели, единственной цели,ради которой стоит жить» (Кьерке -гор, 2010, с. 305). Под грузом забот инаплывом соблазнов человек забыва-ет о себе, ему кажется проще инадежнее стать похожим на других.И он отказывается от себя в угодуобществу. Это оказывается тем легче,что такая потеря, как потеря своегоЯ, проходит совершенно незамечен-ной другими, ведь это не потерясостояния, положения в обществеили здоровья. «Круглый как галька,такой человек катится повсюду какразменная монета» (Там же, с. 310).Взамен своего Я он обретает особуюловкость, благодаря которой еговсюду принимают и он достигаетуспеха. И наш век «наполнен как разлюдьми такого рода, в целом предан-ными миру, умеющими применятьсвои таланты, накопляющими день-ги, уже достигшими успеха или жесобирающимися преуспеть и т.д. Ихимя, возможно, и останется в исто-рии, но были ли они поистинесобой?» — задается вопросом С.Кьеркегор (Там же, с. 311).

Идеал общественного устройстваС. Кьеркегор видит совсем не в том,чтобы сделать всех людей одинако-выми. «Если мы желаем порядка вжизни… то мы должны заботитьсяпрежде всего о том, чтобы сделать изкаждого человека отдельного, един-ственного» (Там же, с. 391). Однакопри этом философия С. Кьеркегорани в коей мере не является филосо-фией индивидуализма, в большейстепени проявившегося как раз у егопоследователей. Для С. Кьеркегораравенство и одинаковость — вещипринципиально разные.

В отличие от философов-просве-тителей, исходивших из идеи при-

родного равенства людей, С. Кьер -кегор утверждал, что отправной точ-кой развития личности является неприродное равенство, а природноеразличие людей (природная, илислучайная, исключительность). От -кры тие «пугающего равенства всехлюдей без изъятия» является итогомдуховного развития человека (Кир -кегор, 1994, с. 311). Чем выше та сту-пень, на которой находится человек,тем меньше он придает значенияиндивидуальным различиям и осо-бенностям. Человеческое равенство,считал Кьеркегор, не достижимо напутях простого уравнивания внеш-них условий существования людей.Более того, обладание всеми внеш-ними условиями жизни вопреки рас-пространенному мнению не делаетчеловека счастливым. «Несчастьечеловека совсем не в том, что он необладает всеми внешними условия-ми жизни, напротив, обладаниеэтими условиями сделало бы его вко-нец несчастным» (Там же, с. 266).Желание что-то получить от жизни истрах потерять порождают ненавистьк другим людям, жизнененависть,т.е. полную противоположность эти-ческому идеалу Человека.

Между этическим долгом идолгом абсолютным

Духовное развитие человекавключает, согласно С. Кьеркегору,принятие двойного долга:

– этического долга — долга переддругими, обществом;

– абсолютного долга — долгаперед Богом.

Этический долг есть категориявсеобщая. Он распространяется накаждого и состоит в подчинении


себя, своей единичности общей цели.При этом по отношению к самомуединичному индивиду эта цель оста-ется чем-то внешним.

Абсолютный долг — это личныйдолг человека перед Богом. Онсостоит в открытии и реализациисвоей уникальной задачи в этоммире и в этом смысле также имеетконечной целью благо общего.Осуществление этического долгаспособствует сохранению стабильно-сти общего. Реализация абсолютногодолга, внося в мир дух неповторимо-го, индивидуального, трансформиру-ет общее, является источником егоразвития.

Долг человека перед Богом — этоодновременно и долг перед собой.Его смысл — быть собой. В этом изаключено равенство «всех людейбез изъятия», равенство неодинако-вости, уникальности бытия каждогочеловека.

В монографии «Человек и мир»С.Л. Рубинштейн писал: «У экзи-стенциалистов бытие не подчиненодействительности субъекта; в силуэтого оно является только объектомдля его сознания» (Рубинштейн,1973, с. 360). Данная критика спра-ведлива по отношению к современ-ным ему представителям экзистен-циализма, в частности, М. Хай дег -геру, идеи которого он, главнымобразом, и анализировал. Напротив,пафос философии С. Кьеркегора какраз и заключается в том, чтобы при-звать людей жить по вере, а не толь-ко считать себя верующими. Су -ществование, по С. Кьеркегору, неограничивается чистой субъектив-ностью, оно включает в себя и внеш-нее материальное существование.Оно есть единство внешнего и внут-

реннего. И в этом С. Кьеркегор привсей противоположности их методо-логических оснований парадоксаль-ным образом сходится с позднимС.Л. Рубинштейном.

Заметим, что кьеркегоровскаяидея абсолютного долга как долгаперед собой, но уже свободная отхристианской апологетики, неодно-кратно воспроизводилась в психоло-гии. Ее отголоски можно встретить ив концепции самоактуализирующих-ся личностей А. Маслоу как мысль оединстве человека со своим призва-нием, и в онтопсихологии А. Ме -негетти как призыв к жизни в соот-ветствии с собственной природой.Идея долга перед собой появляется ив литературе, наиболее ярко в«Норе» Г. Ибсена.

Однако идея предстояния челове-ка перед Богом имеет у С. Кьер -кегора и другой аспект. Христос естьвысшее воплощение человечности.Этический и естественный человекимеет своей мерой другого человека,который как человек всегда частичени ограничен. Религиозный человек,беря для себя мерой Бога, соотноситсебя с этим высшим критерием.Через него, через стремление соот-ветствовать ему он обретает целост-ность.

«Воспитание возможностью»

Целостность, по С. Кьеркегору, —это не просто состояние, но итогдуховного развития. «Христос естьпуть», — говорит он (Кьеркегор,2011). Целостность обретается в пер-спективе будущего через преодоле-ние человеком врtменного и конеч-ного. С. Кьеркегор называет это«воспитание возможностью». Чем


больше испытаний выпадает на долючеловека (чем больше он сможетпережить как хорошего, так и плохо-го), тем ближе он к полноте бытия,тем ближе он к свой целостности,тем ближе он к Богу, который сампретерпел все, что только возможно.

Общество, по мнению С. Кьер -кегора, не способно дать человекуискомую целостность. Оно не фор-мирует в индивиде и общих начал.Как показал в своей материалистиче-ской философии К. Маркс, то, что вобществе принято выдавать заобщее, на деле представляет собойгенерализованный частный интерес.Не видя в современном ему обществематериальных предпосылок дляформирования истинно общего,С. Кьеркегор апеллирует к фигуреХриста как единственного носителяподлинно общечеловеческих начал.

По сути, и К. Маркс, и С. Кьер -кегор проводят одну мысль: общее —это определенное содержание, соци-альность — форма выражения, кото-рая может как выражать, так и невыражать это содержание. ОднакоС. Кьеркегор в своих выводах идетдальше. В условиях, когда обществоне выражает общего, выразителемобщего становится индивидуаль-ность, всегда имеющая перед собойпример Христа. Именно поэтому«индивид выше общего», если пони-мать под общим общность людей, ане общечеловеческое содержание.Культурно-историческая теория впсихологии, проследив происхожде-ние высших психических функций исознания человека из социальныхотношений, не ставила вопроса охарактере интериоризуемых отноше-ний. Между тем практическим пси-хологам, работающим с конкретны-

ми людьми, хорошо известно, чтоконфликтные отношения склонныпорождать внутренний конфликт,нарушая тем самым целостностьличности. Как и во времена С. Кьер -кегора, в современном обществеотношения между людьми далеки отидеальных. Что же мы интериоризу-ем, неся в себе как нашу «внутрен-нюю историю»? И какие татары иславяне, «красные» и «белые», пра-вославные и атеисты еще борются внас? На земле еще не существовалоидеального общества и идеальныхотношений между людьми. Именнопоэтому христианский мыслительС. Кьеркегор возлагает задачу разви-тия своего Я на самого человека,предлагая ему в качестве примералюбовное отношение к человекуБога. Такое отношение не дано чело-веку в его повседневном опыте. В не -го можно только верить, что оно воз-можно…

Заключение

Обобщая сказанное, какой образпсихологической науки складывает-ся на основе идей, высказанных вработах С. Кьеркегора?

1. Психология — это наука об«индивидуальной жизни» человека.

2. Психология не является чистоэмпирической дисциплиной. Разви -тие индивидуальности проходит рядстадий: эстетическую, этическую ирелигиозную. Это определяет нераз-рывную связь психологическогопознания человека с этикой и рели-гией.

3. Психология как наука об инди-видуальности — это конкретная наука.«Самое конкретное содержание,каким может обладать сознание, — это


сознание самого себя как индиви -да», — пишет С. Кьеркегор (Кьер ке -гор, 2010, с. 263–264). Показательно,что в период открытого кризиса идеяконкретной психологии вновь воз-вращается в науку. С программойконкретной психологии в Россиивыступили Л.С. Выготский, А.Р. Лу -рия, на Западе — Ж. Политцер.Однако с середины 30-х гг. ориента-ция на построение конкретной наукисходит на нет, а уже в начале 90-х гг.отечественные психологи констати-руют схизис академической (абст -ракт ной) и практической (конкрет-ной) психологии (Василюк, 1996).

4. Основной объяснительной ка -те горией феномена индивидуально-сти у С. Кьеркегора является катего-рия «качества». Отсюда следуетнеобходимость разработки каче-ственной методологии исследованияв противоположность количествен-ной.

5. Психология — это наука о раз-витии индивидуальности. Методо -логия психологического исследова-ния представляет собой единствоописания и объяснения. Большин -ство психологических феноменов (вчастности, страх) имеют двойствен-ную природу и могут свидетельство-вать как об открытии человекомновых возможностей и расширенииего Я, так и о замыкании в наличномсостоянии и потере индивидуально-сти. Любой переживаемый индиви-

дом феномен (страх, вина, отчаяниеи т.д.) должен быть объяснен психо-логом как знак позитивного илинегативного движения в развитиииндивидуального Я. Данное положе-ние позволяет говорить, в частности,о нетождественности фунда мен таль -ных принципов философии С. Кьер -кегора и классика феноменологиче-ского подхода М. Хайдеггера, кото-рого часто рассматривают как одногоиз его прямых продолжателей.

Анализ религиозно-философскихвоззрений С. Кьеркегора показываетналичие у него методологически пер-спективной для психологии концеп-ции индивидуальности. Целый рядмоментов: эмпирическая направлен-ность психологии и ее разрыв сфилософией, идеологические стерео-типы, языковой барьер и т.д. оказа-лись причиной недостаточного вни-мания психологической науки квзглядам неординарного датскогомыслителя. Однако стихийно идеиС. Кьеркегора все же проникали впсихологию. Чаще всего их провод-никами становились другие ученые,вносившие в них при этом свойакцент; иногда их просто переоткры-вали заново. Данной статьей мыстремились привлечь внимание пси-хологов к смелым, полемическим,хотя, возможно, и не бесспорнымидеям философа, психолога и хри-стианина С. Кьеркегора.


Асмолов, А. Г. (2001). Психология личности: принципы общепсихологического анализа. М.: Смысл.Василюк, Ф. Е. (1996). Методологический смысл психологического схизиса. Вопросы

психологии, 6, 25–40.


Выготский, Л. С. (1986). Конкретная психология человека. Вестник Московского университета.Серия 14. Психология, 1, 51–64.

Выготский, Л. С. (1982). Собрание сочинений (в 6 т., т. 2). М.: Педагогика.Киркегор, С. (1994). Наслаждение и долг. Киев: AirLand.Кьеркегор, С. (2011). Евангелие страданий (христианские беседы). М.: Свято-Владимирское

изд-во. Кьеркегор, С. Повторение. Режим доступа: http://gendocs.ru/v16433/серен_кьеркегор_повторение).Кьеркегор, С. (2010). Страх и трепет. М.: Культурная революция.Маслоу, А. (2011). Новые рубежи человеческой природы. М.: Смысл.Рубинштейн, С. Л. (1973). Проблемы общей психологии. М.: Педагогика.Фромм, Э. (2008). Искусство любить. СПб.: Азбука.Шестов, Л. И. (1994). Киркегард – религиозный философ. В кн. Киркегор, С., Наслаждение и

долг (с. 423–451). Киев: AirLand.Maslow, A. (1968). Toward a psychology of being. New York: Van Nostrand Reinhold.

Methodological Importance of the Ideas of S. Kierkegaard for theDevelopment of Psychological Science

Milena G. ChesnokovaSenior Research Fellow, Faculty of psychology, Lomonosov Moscow State University


Address: 11, st. 9 Mokhovaya str., Moscow, Russian Federation, 125009

Abstract

The aim of the paper is to analyze the methodological significance of philosophical and reli-gious views of S. Kierkegaard for psychology. The author analyzes S. Kierkegaard’s view ofCartesian philosophy as a foundation for empirical psychology of consciousness and ensuing psy-chophysiological approach to the study of human mind. The role of S. Kierkegaard in reviewingthe subject matter of psychology as a science and in development of qualitative methodology isrevealed. S. Kierkegaard’s concept of individual is scrutinized. He understands individuality as a«qualitative distinctness» gained in the process of a moral choice between oneself and the world(«death for the world») experienced as «jump into nowhere». For S. Kierkegaard, human beingis, first of all, a living entity, whereas cognition is of secondary importance. Thus, the centraltheme of psychology is individual Self in its development, rather than consciousness, and thecentral problem is that of freedom. The way towards the development of individuality goesthrough the domain of the conventional and involves finding agreement with the latter. Thesolution of this task results in the individual either remaining an «accidental exception» whichhas no influence over the development of conventions, or becoming a «grounded exception» byvindicating oneself in the face of conventions and engage in work on universal tasks. TheKierkegaardian view on the role of society in individual development is compared to that of

Methodological Importance of the Ideas of S. Kierkegaard 135

Enlightenment philosophers and Russian psychologists, particularly, L.S. Vygotsky. The papertraces the influence of S. Kierkegaard on the ideas of Western and Russian 20th-century psy-chology.

Keywords: individuality, choice, existential psychology, qualitative methodology, ethics.

Asmolov, A. G. (2001). Psikhologiya lichnosti: printsipy obshchepsikhologicheskogo analiza [Personalitypsychology: The principles of general psychological analysis]. Moscow: Smysl.

Fromm, E. (2008). Iskusstvo lyubit' [Art of loving]. Saint Petersburg: Azbuka.Kierkegaard, S. (1994). Naslazhdenie i dolg [Enjoyment and duty]. Kiev: AirLand.Kierkegaard, S. (2011). Evangelie stradanii (khristianskie besedy) [Evangelion of suffering (Christian

talks)]. Moscow: Sviato-Vladimirskoe izdatel'stvo. Kierkegaard, S. Povtorenie [Repetition]. Retrieved from: http://gendocs.ru/v16433/seren_k'er -

kegor_povtorenieKierkegaard, S. (2010). Strakh i trepet [Fear and trembling]. Moscow: Kul'turnaia revoliutsiia.Maslow, A. (2011). Novye rubezhi chelovecheskoi prirody [Farther reaches of human nature]. Moscow:

Smysl.Maslow, A. (1968). Toward a psychology of being. New York: Van Nostrand Reinhold.Rubinstein, S. L. (1973). Problemy obshchei psikhologii [The problems of general psychology]. Moscow:

Pedagogika.Shestov, L. I. (1994). Kierkegaard ─ religioznyi filosof [Kierkegaard as a religious philosopher]. In

S. Kierkegaard, Naslazhdenie i dolg [Enjoyment and duty] (pp. 423-451). Kiev: AirLand.Vasiliuk, F. E. (1996). Metodologicheskii smysl psikhologicheskogo skhizisa [Methodological sense of

psychological split]. Voprosy Psikhologii, 6, 25–40. Vygotsky, L. S. (1986). Konkretnaya psikhologiya cheloveka [Concrete human psychology]. The

Moscow University Herald. Series 14. Psychology, 14(1), 51–64.Vygotsky, L. S. (1982). Sobranie sochinenii v 6 tomakh [Collected works in 6 volumes]. Moscow:

Pedagogika.

References


Alexandr B. Orlov — Dr., Professor at the National Research UniversityHigher School of EconomicsE-mail: [email protected]: 20 Myasnitskaya str., Moscow, Russian Federation, 101000

AbstractTraditionally, the psychological status of the therapist is defined as a personality. However, thetherapeutic relationship is very specific (unconventional) and therefore cannot be regardedmerely as a form of interpersonal relationship. This contradiction poses the problem of the ther-apist’s psychological status. The authors reveal the following polar dimensions of subjectivity:individuality (personality) and individity (essence). Personality/individuality are objects of tra-ditional humanity. Individity is a specific, integrated embodiment of the human essence. It servesas an instance, responsible for the process of individuation, and is the result of individuation. Themain features of individity are: numinous, transpersonal experiences; sensitivity and openness toexperience; authenticity and congruence; and ability to love. The most important condition ofthe psychotherapeutic process is the psychological status of the psychotherapist. This status isthe result of actualization. It is not the therapist’s individuality, but his/her individity that is incommunication with a client. The therapist’s individity is characterized not only by uncondi-tional positive regard, empathic understanding of the client and congruent self-expression, butalso by an altered (unconditional) state of the therapist’s consciousness where his/her intuitive,positive and essential characteristics are present in the therapeutic situation.

Keywords: psychotherapist, personality, individuality, essence, individity.

THE PSYCHOLOGICAL STATUS OF A PSYCHOTHERAPIST

A.B. ORLOV, N.A. ORLOVA

Natalya A. Orlova — PhD., Senior Lecturer at the Moscow Institute ofPhysics and Technology, E-mail: [email protected] Address: 9 Institutskiy per., Dolgoprudny, Moscow Region, RussianFederation, 141700

The Psychological Status of a Psychotherapist 137

Introduction: Two paradigms

Complex studies of personality(Orlov, 2003) and individuality (Sta -rovoitenko, Shadrikov, 2009) show therelevance of these topics to the currentsituation. Humanity is entering an agewhere not just quality and way of lifecan be significantly changed, but thevery nature of a human being.

In our point of view, what was fun-damentally new in the twentieth cen-tury was not just the large-scale socialtransformation of human technology,but a new understanding that we didnot know what being “human” actuallyis. This understanding is reflected byboth a large-scale study of man, and byincreasingly penetrating public con-sciousness. It can be seen that man isforced to admit his ignorance based ongenuine scientific knowledge. This newepistemological situation in the humansciences is appearing to be more andmore accepted.

In the XX century, perhaps morethan ever before, two opposing scientificparadigms denoted clearly. Accor ding tothe natural sciences (cognitive) para-digm, a person is a “determinate being”,a part of nature, an element of the world.And in this sense it is knowable, fixed inknowledge and subject to change.

According to the humanitarian(hermeneutic) paradigm, a person is nota “present being” but an “existence”which embodies the “essence”. If thefirst scientific paradigm continues focus-ing on the tradition of knowledge andchange (formation) in a person (whichwas clearly the case in the past), the sec-

ond paradigm makes a very differentemphasis, focusing on: understanding,trust and promoting the implementa-tion of what it is to be human.

The parallel existence of both ofthese trends suggests we evolved intothe current situation, with its realthreats to “change” in a man, withoutany basic understanding of what man isin its natural form.

Turning to the study of this problemsome time ago (Orlov, 2002), we con-cluded that only through general psy-chology can an integral view of man befound.

Such general psychological theorycan be based on broad cultural, socio-logical and psychological research, andalso on the psychotherapeutic researchof man during the process of psy-chotherapy. It is curious that such abroad perspective can be comparedwith a seemingly narrow aspect ofhuman activity, such as therapeuticrelationships. However, as will beshown below, psychotherapeutic com-munication is different from the typesof communication conventionallyaccepted in society, and fully disclosesall aspects of the human being ashe/she actually is. Therefore, we beginconsidering a therapist as the personwho is most fully immersed in the psy-chotherapeutic process.

Traditional allocation of thepsychological characteristics of the

therapist

R. May (1994), in his first classicalwork, directly points to a number of

To be a good psychotherapist, you need to be a good person.Ilya, boy of 10 years old

138 A.B. Orlov, N.A. Orlova

personal qualities of a counselor.Among these qualities are: an interestin people, an ability to learn by doing,his/her own therapy and constant self-examination.

In addition, as noted by R. May, atherapist is a person who is “enlight-ened”, “internally purified and repen-tant”, “devoid of pride”1. In otherwords, the personality of a therapist,according to R. May, is not a result ofcomplications, enrichment, differentia-tion or development of existing proper-ties. On the contrary, such a person isformed due to simplification, release,integration, recovery and an awarenessof his/her inherent qualities that werepresent before (i.e., specific to its basic,underlying, nuclear, essential units). Inthe psychotherapeutic process, thosemanifested qualities can be observedphenomenologically as conditions ofchange in the interactions of therapistand client.

Three main phenomenologicallyobserved stages of therapeutic

work

Our experience of therapeutic workwith clients in the following three non-directive formats — client-centered(Rogers, 2001), expressive (Rogers,1993) and ontotherapy (Meneghetti,2007) — allows us to suggest that theprocess of psychotherapy consistentlypasses through three main stages (Orlov,2002; Volkova et al., 2010).

At the first stage, the client’s prob-lem is localized in the area of interper-

sonal relations, or at the level of theclient’s interaction as individuality(personality) with other individuali-ties. The client uses evaluative, stereo-typed, cliched sign language. The ther-apist sets emlogic contact with theclient and is attentive to the provisionof client information. Emlogic contactimplies unconditional acceptance ofcognitions – i.e. views and opinions,questions and doubts, expectations andplans of the client.

At the second stage, the client’sproblem is transferred to a sphere ofintrapersonal relationship — a relation-ship between the different contents ofhis/her own inner world. At this stage,the therapist sets empathic contact withthe client, empathically understandingactual, experienced emotional states ofthe client. The therapist’s attention isfocused on emotional experiences thatthe client may reflect with a morerelaxed posture and facial muscles,minimized muscle clamps, richer over-tones in voice and depth of breath etc.

Because of this, the client tends tobegin his/her communication by ask-ing the therapist questions at this stage,leading to formulation of the request,i.e. a very special form of question, towhich neither he/she, nor the therapistis ready to answer. Thus, from theimpersonal level, the client moves tothe personal level — associated notwith the “general situation”, but withhis/her concrete (from Lat. con-crescere — “fused together”) situationas a complex web of different condi-tions and circumstances.

1 The allocation of personal qualities of the therapist has been developed further in numerous stu-dies of psychotherapy effectiveness factors (see: Luborsky et. al, 1975, 1986, 1997, 1999, 2002). Thisconcept continues to find its realization in concrete studies to date (see: Aveline, 2005; Cooper, 2010).


At the third stage of the psychothe -rapeutic process, the psychotherapistestablishes emphilic contact with theclient. Here, the therapist is deeplyimmersed in the internal world of theclient, congruent to express his/herintuitive responses which are relevantto the most cherished and meaningfulclient aspirations. During psychothera-peutic contact, the therapist’s percep-tion is open to new experiences, full ofmeanings that cannot yet be under-stood by client or therapist. At thisthird stage, the client’s problem pro-gresses to the field of transpersonalrelationships and is tagged as the per-son’s relationship with his/her person-ality as a whole. A transpersonal rela-tionship is impossible without thetranspersonal “fulcrum”, which can per-form only as the essence of a person. Atthis stage, the client’s personality ques-tions itself, language is saturated withthe author’s metaphors, the range ofself-presentations is growing, expand-ing and deepening, and self-perceptionis enriched with unique sensations andexperiences. This can help the clientprogress to a new world of experiences,which combines a form of self-discov-ery — a sense of vitality, fullness andself-worth etc. Those experiences cantake the form of altered states of con-sciousness such as a rebirth, a newbirth, a new acquisition of the “self”,and the rejection of the former “person-ality”. The third stage of therapy is alsocharacterized by the appearance ofsymbolic images (“living characters”, ifusing Jung’s thesaurus), which — incontrast to the client’s metaphors — areperceived as “miraculous”, not createdor generated by the client, full of mean-ing, a superior understanding of theactual situation, thus generating new

life opportunities. At this stage, theessence-individity of human being isrevealed, and the process of transcen-dence, or access to forms of transper-sonal experience, is begun (i.e. from theexperience of another person as aunique Front-Face being, to a Divineexperience).

The concept of therapist’s “Self”

C. Rogers (2012), who devoted hisentire life to the study of necessary andsufficient conditions for positive per-sonal change in a client in therapy,showed us the triad which becameknown as the paradigmatic personalattitudes of a therapist: unconditionalpositive regard, empathic understand-ing and congruent self-expression. Inhis later work (Rogers, 2001; see:Baldwin, 1987), Rogers pointed outtwo more important elements of effec-tive psychotherapy: an altered state ofconsciousness of the therapist, and thespecial presence of the therapist “Self”in a relationship with the client.

In this connection, it is appropriateto formulate the following question:How does one define the “Self” of thetherapist in a therapeutic relationshipwith the client?

Addressing this question, C. Rogers(see: Baldwin, 1987) notes that the“Self” he uses in therapy does notinclude all of his personal characteris-tics. In other words, his therapeutic“Self” is not the same as his personality,it is only a part of it. This part, as Rogersclaimed (ibid.), includes only internaland unprotected personal characteris-tics because a therapist ceases to be atherapist if he begins to defend himself.In other words, conventional communi-cation and conventional interpersonal


interaction between a therapist and aclient is counter-therapeutic. More -over, such communication is dangerousboth during the therapy, and for thetherapy. Taking the concept of thera-peutic “Self” as a base, C. Rogers alsonotes that the “Self” he uses in treat-ment can be described as internal andintuitive. During contact, these verycharacteristics identify the therapist -according to C. Rogers (ibid.), themore effective such contact and identi-fication, the more effective the psy-chotherapy is (in other words, the morea therapist is being a therapist).

Considering the process of psy-chotherapy as a process of self-investi-gation (not just for the client, but alsofor the therapist), C. Rogers (ibid.)points out that this process is a naturalway to detect internal intuitions - pos-itive, intrinsic (therapeutic) character-istics of “Self”. In these characteristicsof “Self”, the therapist is present in thetherapeutic relationship.

Personality (ego) and essence(self) as two “poles”

of subjectivity

Traditionally, the psychological statusof a therapist is defined as a personality(sometimes as a Personality with a capitalletter) (Kochyunas, 1999). This proposi-tion is based on the idea that the psy-chotherapeutic relationship between atherapist and a client is an interpersonalrelationship, i.e. a relationship based on amodel of social influence (Strong, 1968)which is similar to all other forms of inter-personal relationship. However, it is quiteobvious that the therapeutic relationshipis very specific (unconventional) andtherefore cannot be regarded merely as aform of interpersonal relationship.

This contradiction sets the problemof the therapist’s psychological status:in what capacity is the therapist com-municating and interacting with theclient? How can we describe the psy-chological quality of his/her psy-chotherapeutic position?

Two components of subjectivity arehighlighted invariably in humanisticpsychology (Rogers, 1961), existentialanalysis (Langle, 2005), esoteric psy-chology (Almaas, 1990; Gurdzhieff,2001), analytical psychology (Jung,1994, 1995), and ontopsychology(Meneghetti, 2007), namely: personali-ty (ego) as a specific conglomerate ofpsychophysical characteristics andsocial functions; and essence (self) as afree and responsible entity capable ofmaking autonomous and authenticdecisions.

Existing approaches to understand-ing personality and its many defini-tions, in our opinion, can be organizedin accordance with fairly conventionalassumptions about the etymologicalorigin of the word “personality” fromthe Latin word “persona”. “Persona”was the name for an actor’s mask inancient Roman theatre. Thus, personal-ity is related to the external manifesta-tion of the human being which isresponsible for the impression that ahuman being makes on others (such as“hysterical personality”, “aggressive per-sonality”) and which is identical to thesocial role of human being (“influentialpersonality”, “very important personali-ty”). In this regard, the etymology of theword “personality” is: “per” – throughand “sonus” – sound, i.e. “somethingthrough which sound passes”. Todescribe and to understand a personalitymeans to figure out a set of its featuresas trans-situational characteristics or


recognizable characteristics (personali-ty type) such as a restless, intelligent,talkative, committed personality type;or an authoritarian, conformal, intro-verted personality type etc. As themost visible component, personality isdescribed and tested as part of the psy-chic totality of a human being.Existence of a personality as a mentalconfiguration is not doubted in scien-tific literature and is axiomatically pos-tulated in any psychological theory.

Without delving too far into onto-logical discussions around whether ornot we need to postulate such “reality”as essence, or whether it should be cutoff by “Occam’s razor”, we will try tojustify our reasoning logically. Wededuce this logical reasoning from per-sonality change as a result of psy-chotherapy. As we have noted, even acharacter with an extremely rigid psy-chological formation is unable to resisteffective psychotherapy — this maysupport the fact that a human being hasa “free zone” and is conditioned to thevery possibility of change.

Paraphrasing M. Heidegger (1997),we can say that “individity” refers to“personality” as “ontological” (being)refers to “ontic” .

Psychological, sociological and psy-chiatric studies of personality accord-ing to cognitive paradigm inevitablytook out an “essence” for “brackets”. Itis important to emphasize, however,that the imposition of an “essence” for“brackets” is only possible in the cogni-tive paradigm, whereas the hermeneu-tic paradigm claims the necessity tostudy human subjectivity (innerworld) not as a part, but as an entity.

In objection to this statement, wecan certainly argue that such “freezone” may exist within the personality

as a part of it. One could postulate thatthis part of the personality - creatingchange and being the “core” of individ-uality — serves as a source for self-organization and self-regulation, sinceit is the “self” where human freedom isrooted. In other words, personality asan intricate system of relations hasintrapersonal conflicts that can resultin personality fragmentation and theemergence of competing sub-personali-ties. These conflicts can be seen — asassumed in many theories of personali-ty — as drivers for the development andtransformation of personality.

However, the whole experience ofmodern psychotherapy allows to sug-gest that intrapersonal conflicts stag-nate personality rather than transformit, plunging it into the rigidity of neu-rotic reactions or chaos of fragmenta-tion (thus absorbing a tremendousamount of energy and vitality). Thisexperience also demonstrates that non-professional attempts (of family mem-bers and friends) to help such personal-ity can lead to a neurotic situation(“negative psychology” according toMeneghetti) that is extended upon itsenvironment, thus becoming a neuroticsituation for the whole group of people.Moreover, even in the case of profes-sional help, it is not always possible toavoid specific “infection” and “distribu-tion” of a pathological situation(Kernberg, 2001). This “distribution”may indicate that the personalitychange needs some special factor whichlies outside the personality as such. Thesame factor is required for the personal-ity that, like any living organism,strives to preserve its identity andtherefore resists any attempts tochange it. In this case, the personalitywas able to break the impasse in which


the conventional “linear” means ofaddressing were not possible.

Another argument, in favor of thepossible existence of a mental configu-ration other than personality, lies in thefield of cultural studies. It is fact thatany notion of human psychology as adiscipline (despite its scientific charac-ter) cannot escape ideological evalua-tion, or at least estimated connotations.Obviously, in Russian psychology, thetraditional context for theories of per-sonality is the context of general psy-chology (B.G. Ananiev, A.N. Leontiev,V.S. Merlin, S.L. Rubinstein and oth-ers). However, as it is quite obviousthat very general psychological theo-retical assumptions and calculationsare essentially determined by widerhumanitarian (both practical and ideo-logical) contexts. For the Russian psy-chology of the Soviet period, these con-texts were pedagogical and atheisticcontexts first of all. Semantics of thesecontexts attached a positive value tothe concept of “personality”, adjustedits content as an objective, and definedthe core processes of it as both person-alization and individualization of theindividual — driven by his/her desireto become as a personality and individ-uality (A.G. Asmolov, V.V. Davydov,A.V. Petrovsky, V.A. Petrovsky, etc.).

In the world of psychological sci-ence, we discover a completely differ-ent tradition of seeing and understand-ing personality, determined by otherhumanitarian (psychotherapeutic andtheistic) contexts, in which the generalpsychological (conventional) conceptof personality is endowed with a nega-tive value and understood as a barrier(the problem). The process of realdevelopment of a human being isdefined as personification and individu-

ation – the refusal, the struggle, the lib-eration of a human being from the per-sonality (authentification, self-realiza-tion, metanoia), due to his/her desire tobe himself/herself (A. Almaas, A. Lang -le, C. Rogers, A. Meneghetti, C. Jungand others) (see: Orlov, 1995, 2002).

We offer to consider both of theselines as two different implementationsof subjectivity of mental configurations(aspects, poles): personality andessence. Personality development in -clu des personalization; essence develop-ment is personification. In our view,dramatic confrontation between thesetwo principles is not the only possiblescenario of their relationship. Ofcourse, from the point of view of per-sonality, any change can be perceived asa threat to the existence and thus eval-uated negatively but, in terms ofchange of the whole man (“homo totus”in Jung’s words), it can be regarded asjust an episode of development.

Formation of personality is aprocess of individualization. Indivi dua -lity is a result of this process. Imple -mentation of the human essence (indi-viduation according to Jung) is a deepinner work (Gindilis, 1996), the resultof which — individity — is opposition toindividuality, the “pole” of subjectivity.In other words, analysis of the organi-zation of subjectivity reveals the fol-lowing polar dimensions: individuality(personality, human) and individity(essence, being) (see, also, Lee, 2012a,2012b, 2012c, 2012d, 2012e, 2012f).

Individuality is regarded as an inte-gral “profile” of personality. Such a pro-file can be regarded as a property ofeach personality (i.e. it is possible tosay that every human being has a per-sonality), as a kind of higher form ofintegrity.


Without contradicting these propo-sitions, we could assume that individu-ality is gradually formed around per-sonality. Whatever the individuality ofpersonality is, it lends itself to diagno-sis, and the description on the typologyof the object (sign) language. Even“brilliant individuality” falls into theclass of “genius” and thus can be con-sidered an object of typologization.Personality and individuality are theobjects of traditional humanities suchas sociology, psychology, political sci-ence, history, ethnology, cultural stud-ies etc.

Individity is a specific integratedembodiment of the human essence. Onthe one hand, it serves as an instance,responsible for the process of individu-ation. On the other hand, individitycan be seen as the result of this processof individuation. Individity presentsitself as metaphorical material, which isfar from being conventionally clear.The oversaturation of individity’s lan-guage by author’s metaphors clearlyshows that individity cannot be classi-fied, that we are dealing with a uniqueprocess every time.

Like any two poles, individualityand individity are in interaction —from total confrontation or isolation,up to unconditional positive regard.We can assume that any major ideolog-ical trends suggest a particular scenarioin the relationship. We can also see dif-ferent ways to implement these scenar-ios into life. But confrontation and/orisolation, in our opinion, are dangerousand disastrous in practice, and uncon-ditional positive regard is an idealwhich — even if not fully embodied inlife — makes life worthy to be lived.

In other words, during the processof psychotherapy, the original individu-

ality built on the top of personality ischanging. Individity reveals itself as a“new individuality”, which includes theessence — the “center of the initiative”(in terms of H.Kohut) — as its integralpart. The main features of integral indi-vidity are: numinous transpersonalexperiences, sensitivity and opennessto experience, authenticity and congru-ence, ability not to act out their states,and ability to love.

So we have come to the conclusionthat, in psychological terms, a therapistcan be described not only as an individ-uality but as an individity. Sum ma -rizing the main differences betweenthose mental configurations, we can saythat:

– Individuality can be characterizedby a relatively small number of featuresand, therefore, tends to be a clearlydelineated psychological type. Indi vi -dity, by contrast, is characterized by alarge variety of characteristics andtends to be a unique combination.

– Individuality is a structure with alarge number of contradictions, dualitiesand even conflicts. Individity, however,can be supposed to be an internally inte-grate and undivided configuration.

– Individuality is characterized bythe bizarre and uneven development ofindividual traits and characteristics(up to accentuations). This results inopposition between developed, culti-vated and accepted personal character-istics which constitute a personal“façade”; and underdeveloped, neglect-ed, unnoticed personal characteristicswhich constitute a personal “shadow”.Individity, in contrast, can be charac-terized as the result of a relatively har-monious development — a totality — inwhich there is no apparent oppositionto the “façade” and “shadow”.


– Individuality is characterized as adual phenomenon (“façade” and “shad-ow”) because of this psychologicalstructure, and is therefore incongruent.As for individity, incongruence as apsychological problem is minimized.

– Individuality is constantly con-fronted with situations of unaccep-tance, it experiences difficulty inacceptance of itself and other people.Individity, on the other hand, has manymore resources for self-acceptance andacceptance of others.

– Individuality which is experienc-ing persistent difficulties accessing itsown shadow features (characteristics,experiences, etc.) has very limitedautoempathy. Individity has no similarconstraints and is much more emlogic,empathic and emphilic in self-commu-nicating and in communicating withother people.

For the purpose of clarification, weoffer a brief outline of basic concepts indiagram 1.

Individity as psychotherapist

If we talk about the inner “pole” ofsubjectivity in more detail, it is difficultto formalize a field of phenomenologi-cal data. Of course, over time, a uniqueexperience of any person can be more orless formalized and presented in a form

that will be accepted by another person(for example, the study of Russiansinologist V. Eremeev (2005) on thespiritual experience of Zhou Wen Wang(周文王); or the study of E. Underhill(1955) on European mystical tradi-tion), but it tends to stay out of con-ventional discourse, as the experienceof many alchemists does (Jung, 1997).It is also possible that it will not be per-ceived by contemporaries and latergenerations.

At the time, C. Jung proposed tosubdivide the experience as sympto-matic and symbolic (Jung, 1994), nam-ing the symbols a “nursery”, because “inthem” new semantic structures areborn. Such symbolic material can besudden, strange, mysterious, and seem-ingly unrelated to familiar experience.It can be experienced both as “myown”, and as alien (the effect of the“numinous” in Jung’s terms), both justas close to current personality as theyare infinitely distant from it.

The therapist, actualizing his/herindividity, can accept and absorb suchsymbolic material. He/she does not tryto build a defensive structure or hidebehind the usual stereotypes. The ther-apist’s open “defenselessness”, pointedout by C. Rogers (see: Baldwin, 1987),can help the client to cope with thisnew situation. Paraphrasing Heraclitus

SUBJECTIVITY OF HUMAN BEING

Individuality (ego, personality) ---------- Individity (self, essence)

“façade” --------- “shadow”

Diagram 1Outline of basic concepts


(Heraclitus, 2012, F 91a), it is impossi-ble to enter the same river twice.Therefore, we could declare that theriver is new every time — and similarlythat the experience of self-actualizationis new every time. According to thismetaphor, we can say that individualityis a conventional “bank” with a fairlystable shape; and that individity is a“river”, each time filled with new water2

and “in those streams we enter and donot enter at the same time” (Heraclitus,2012, F 49A). The metaphor of thebank and the river is just one of severalpossible figures of speech and ways ofthinking about the interaction betweentwo poles of subjectivity. Meta pho -rically, this interaction was describedby M. Heidegger (1993) as interactionbetween Welt and Erde. From the pointof view of Christian understanding, itcan be described as interaction betweenthe divine and human nature of Christ.In Chinese culture, it can be seen asinteraction between yin (阴) and yang(阳). Each metaphor specifies one oranother aspect of the “living symbol”,whose actions are beyond our currentabilities of understanding.

Psychotherapist as individity

Any competent communicationimplies that the specialist knowshis/her subject — in this case, an expertpsychologist knows a person as the sub-ject of his/her study. Additionally, thetherapist must not only know his/herown individuality, but must be in con-tact with his/her individity in order toperceive complex states of conscious-ness that are not always clear for

his/her current individuality. Typically,such contact is only possible when var-ious physical and mental clamps areremoved.

At the somatic level, these phenom-enological characteristics manifestthemselves as the phenomenology ofrelaxation, i.e. the removal of muscleclamps, breath deepening, more openpostures, deepening of vocalization,more natural facial colour and so on. Atthe attentional level, we fix the phe-nomenology of “free-floating attention”(Freud, 1958, s. 112; Fink, 2007,p. 10–12), when attention is not boundtightly to a specific fragment of the cur-rent experience, but is in contact withthis experience as a whole. At therational level, we see phenomenology ofemlogia (emlogy), i.e. unconditionalpositive regard for any form of clientcognitions, his/her thoughts, sugges-tions, expectations, goals and plans. Atthe emotional level, we observe phe-nomenology of empathia (empathy),i.e. emotional undestanding and co-feeling across the whole spectrum ofemotional experience. At the semanticlevel, we deal with phenomenology ofemphilia (emphily), i.e. congruentexpression of any intuitive realizationsof client humanity, his/her meanings,states, inclinations and other manifes-tations of life.

All this is not phenomenology ofhis/her personality. Thus, a therapist ismuch “broader” and “deeper” thanhis/her current conventional identity(personality, individuality) — he/she isindividity. This is another psychologicalstatus of a therapist. Only in this statusdoes the therapist have the possibility

2 “Every day the sun is new” (Heraclitus, 2012, F6).


of becoming a facilitator of the client’spositive personality change.

The psychological status of the psychotherapist

The most important condition ofthe psychotherapeutic process is thepsychological status of the psychother-apist. This status is the result of twointerrelated processes: understandingand acceptance of his/her individuality,and actualization of his/her individityin communication with a client. Thetherapist’s individity is characterizednot only by unconditional positiveregard, empathic understanding andcongruent self-expression, but also byan altered (unconditional) state of thetherapist’s consciousness (Rogers,2001) where his/her intuitive, positive,essential characteristics are present inthe therapeutic situation (Baldwin,1987).

When discovering, understandingand accepting his/her own personalityas individity, the therapist learns to dis-cover, understand and accept the sub-jectivity (individuality & individity) ofa client, with all its features andaspects.

In actualizing his/her individity, thetherapist learns to see and to facilitatethis process in the client without limi-tation, discounting or fragmentation.The movement into self, both for thera-pist and client, turns into a true meet-ing with each other “in the land ofhuman” (according to C. Jung).

We can also say that ignoring one ofthese processes impoverishes both thetherapist and the therapeutic process.A bold analogy can be offered here:according to Chalcedonian Creed(Schaff, 1919), both the divine and the

human nature of Christ are “inconfuse,immutabiliter, indivise, inseperabiliter”(unmixed, unchanging, indivisible,inseparable). In addition, these twoprocesses are so unmixed, unchanging,indivisible and inseparable in a personto such an extent that, if we dividethem, we fall into the heresy of becom-ing a fragmented human being.

Of course, we can “restrict” a humanbeing not only to personality, but evento a biological body, even to the aggre-gate of anatomical organs, even to thebrain; but that does not mean that theperson actually is as such, it is just ourpicture of him/her.

Unconditional positive regard, inthis sense, is an extremely broad viewof a person as a human being. And thetherapist is not only a vehicle of such aview, but also the translator of theexperience that such a view is possibleat all.

Therefore, individuality — with allof its psychological characteristics —most consistently describes the psycho-logical status of the client (patient);and individity best of all describes thepsychological status of a therapist.

Conclusion: New prospects

In light of the above, it is clear thatpsychology as a natural scientific disci-pline does not have sufficient descrip-tive tools for characterizing psychictotality. That is why all real therapistsdo not treat their clients as objects, buttalk with them on a person-to-personlevel, with all the risks, joys and diffi-culties that arise from this type of com-munication. Moreover, they realizethat they lack the natural scientific lan-guage to describe the basic concepts oftheir own experience, which therefore


is inhabited by ancient gods and myth-ical characters (Eros, Gaia, Hermes,Prometheus, Senex, etc.) (see: Neville,2012) or other equally exotic creatures(Shadow, Anima, Self, In-Se, Monitor-of-deviation, etc.). In other words wecan deduce that, when wishing tounderstand the essential principles of aperson, the therapist immediately stepsaway from the natural sciences focus onpersonal characteristics, and insteadtries to grasp the “wider” or “deeper”psychological configurations. He/she isthen immediately caught by the psy-chic process which is responsible forthe creation of metaphors and symbolicimages. And if we recall our metaphor

of “the bank and the river”, we can saythat exotic aquatic creatures “caught”by psychotherapists are amazing, butthe very “stream” that brings thesecreatures is even more surprising. Wedo not yet know, so cannot yet say,what will be the language whichdescribes the psychic totality of humansubjectivity with equal clarity and def-inition. We can only be glad that our“fishing nets” never become empty.Therefore, we can just assume that newpsychological concepts will be theresult of fruitful cooperation and dia-logue between the individuality (per-sonality) and individity (essence) offuture researchers.

References

Almaas, A. H. (1990). The pearl beyond price. Integration of personality into being. Berkeley, CA:Shambhala.

Baldwin, M. (1987). Interview with Carl Rogers on the use of the self in therapy. In M. Baldwin, &V. Satir (Eds.), The use of self in therapy (pp. 45–52). New York: The Haworth Press.

Eremeev, V. E. (2005). Simvoly i chisla «Knigi peremen» [Symbols and numbers of the Book ofChanges]. Мoscow: Ladomir.

Gindilis, N. L. (1996). Process of individuation as the “way to self”. Psikhologicheskii Zhurnal, 17(1),52–60.

Gurdzhiev, G. I. (2001). Zhizn’ real’na tol’ko togda, kogda «Ya est’» [Life is real only when “I exist”].Moscow: Grand.

Heidegger, М. (1993). Raboty i razmyshleniya raznykh let [Works and thoughts from different years].Moscow: Gnosis.

Heidegger, М. (1997). Bytie i vremya [Being and time]. Moscow: Ad Marginem Press.Heraclitus of Ephesus. (2012). Vse nasledie: na yazykakh originala i v russkom perevode [All heritage:

in the original languages and in Russian translation]. Moscow: Ad Marginem Press.Jung, C. G. (1994a). Libido, ego metamorfozy i simvoly [Symbols of transformation]. Saint Petersburg:

East European Institute of Psychoanalysis. Jung, C. G. (1994b). Psikhologiya bessoznatel’nogo [Psychology of the unconscious]. Moscow: Canon.Jung, C. G. (1995). Otvet Iovu [Answer to Job]. Moscow: Canon.Jung, C.G. (1997). Mysterium coniunctionis. Moscow: Refl-buk; Kiev: Vakler.Kernberg, O. (2001). Agressiya pri rasstroistvakh lichnosti [Aggression in personality disorders].

Moscow: Klass.Kochyunas, R. (1999). Osnovy psikhologicheskogo konsul’tirovaniya [Basics of psychological coun-

selling]. Moscow: Akademicheskii proekt.


Langle, A. (2005). Person. Ekzistentsial’no-analiticheskaya teoriya lichnosti [Existential analytical the-ory of personality]. Moscow: Genesis.

Lee, R. (2012a). Uslovnoe i bezuslovnoe otnoshenie vo vzaimootnosheniyakh [Conditional and uncon-ditional attitude in relationship]. Zhurnal Prakticheskogo Psikhologa, 4, 12–14.

Lee, R. (2012b). Piktogrammy otnoshenii [Relationship pictograms]. Zhurnal PrakticheskogoPsikhologa, 4, 15–20.

Lee, R. (2012c). Utverzhdenie Al’berta Einshteina [Approval of Albert Einstein]. ZhurnalPrakticheskogo Psikhologa, 4, 21–22.

Lee, R. (2012d). Bezuslovnaya ustanovka [Unconditional attitude]. Zhurnal PrakticheskogoPsikhologa, 4, 23–27.

Lee, R. (2012e). Matritsa kommunikatsii [Communication matrix]. Zhurnal Prakticheskogo Psikhologa,4, 28–29.

Lee, R. (2012f). Empatiya – eto ne sochuvstvie [Empathy is not sympathy]. Zhurnal PrakticheskogoPsikhologa, 4, 30–33.

May, R. (1994). Iskusstvo psikhologicheskogo konsul’tirovaniya [Art of counselling]. Moscow: Klass.Meneghetti, A. (2007). Uchebnik po ontopsikhologii [Textbook on ontopsychology]. Moscow:

Ontopsikhologiya.Orlov, A. B. (1995). Lichnost’ i sushchnost’: vneshnee i vnutrennee Ya cheloveka [Personality and

essence: the outer and the inner Self of a man]. Voprosy Psikhologii, 2, 5–19.Orlov, A. B. (2002). Psikhologiya lichnosti i sushchnosti cheloveka: Paradigmy, proektsii, praktiki

[Psychology of human personality and essence: paradigms, projections and practice]. Moscow:Akademiya.

Orlov A. B. (Ed.). (2003). Psikhologiya lichnosti [Psychology of personality]. Moscow: Voprosypsikhologii.

Rogers, C. (2001). Client-centered/person-centered approach to therapy. Voprosy Psikhologii, 2,48–58.

Rogers, C. (1961). On becoming a person. Boston: Houghton Mifflin Company.Rogers, C. (2012). Neobkhodimye i dostatochnye usloviya terapevticheskikh lichnostnykh izmenenii

[Necessary and sufficient conditions for therapeutic personality change]. Zhurnal PrakticheskogoPsikhologa, 1, 8–25.

Starovoitenko, E. B., & Shadrikov, V. D. (Eds.). (2009). Psikhologiya individual’nosti: novye modeli ikontseptsii [Psychology of individuality: new models and concepts]. Moscow: MPSI.

Strong, S. R. (1968). Counseling: an interpersonal influence process. Journal of Counseling Psychology,15, 215–224.

Underhill, E. (1955). Mysticism. A study in the nature and development of man’s spiritual consciousness.New York: The Noonday Press.

Volkova, D. E., Orlov, A. B., & Orlova, N. A. (2010). The sign, metaphor, symbol: the methodology ofsubjectness. Psychology. Journal of the Higher School of Economics, 7(3), 89–119.

Психологический статус психотерапевта 149

Психологический статус психотерапевта

Орлов Ал екс андр Борис овичПро ф ес сор ка фе дры пс и хо ло гии лично сти фак ул ь тета пси хо ло гии НИУ ВШЭ

E-mail: aor [email protected]

Орлова Нат алия Ал екс ан дро внаСтарший преп од ав ат ель ка фе дры кул ь турол о гии фак ул ь тета гу м ани тарн ых наук МФТИ,ст арший научный сотруд ник Ин сти ту та пси хо лого�пед аг огичес ких про блем де т ства РАО.

E-mail: n.or lova@new mail.ru

Резюме

Традиционно психологический статус терапевта определяется как личность. Тем неменее терапевтические отношения очень специфичны (нетрадиционны) и, следовательно,не могут рассматриваться лишь как одна из форм межличностных отношений. Это проти-воречие ставит задачу определения психологического статуса терапевта. Авторы раскры-вают следующие полярные измерения субъективности: индивидуальность (личность) ииндивидность (сущность). Личность/индивидуальность является объектом традиционныхгуманитарных наук. Индивидность является специфическим, интегрированным воплоще-нием человеческой сущности. Она оказывается примером и результатом процесса индиви-дуации. Основные особенности индивидности: нуминозные, трансперсональные пережи-вания; чувствительность и открытость опыту; подлинность и конгруэнтность; способностьлюбить. Важнейшим условием психотерапевтического процесса является психологиче-ский статус психотерапевта. Этот статус есть результат самоактуализации. Он является неиндивидуальностью терапевта, но его/ее индивидностью, находящейся в коммуникации склиентом. Индивидность терапевта характеризуется не только безусловным позитивнымпринятием, эмпатическим пониманием клиента и конгруэнтным самовыражением, но иизмененным (безусловным) состоянием сознания терапевта, когда его/ее интуитивные,положительные и сущностные характеристики присутствуют в терапевтической ситуации.

Ключевые слова: психотерапевт, личность, индивидуальность, сущность, индивид -ность.


Maria Falikman — lead research scientist, Cognitive ResearchLaboratory, National Research University Higher School ofEconomics*; Senior research scientist, Department of Theoretical andApplied Linguistics, Faculty of Philology, Lomonosov Moscow StateUniversity**; Senior research scientist, Cognitive Research Laboratory,Russian Academy of National Economy and Public Administration***.E-mail: [email protected]: * 20 Myasnitskaya str., Moscow, Russian Federation, 101000

** 11-5, Mokhovaya Str., Moscow, Russian Federation, 125009*** 82 Prospect Vernadskogo, Moscow, Russian Federation, 119571

AbstractThe experimental study of top-down influences upon visual search for a target letter in large let-ter arrays has been performed. The core question of this study was whether words embedded intorandom letter strings — and not perceptually segregated for an observer — can influence effici-ency of the search for letters embedded either in words, or in random letter sequences betweenwords. The experiment was based on an original modification of the classic selective attentiontest developed a century ago by H. Muensterberg. Participants performed visual search for a pre-defined letter of the Russian alphabet in letter matrices which included Russian words. In thefirst experimental condition, target letters always belonged to words, but the participants werenot warned about the words, or about the arrangement of target letters in the matrix. In thesecond experimental condition, target letters never belonged to words. In the third (control)condition, there were no words embedded into letter matrices. The study revealed a dissociationbetween visual search efficiency and subjective representation of the search task. Although pre-sentation conditions did not influence search rate, the participants significantly differed in theirsubjective experience of this influence. If target letters belonged to words, the words subjective-ly facilitated performance; whereas, if target letters did not belong to words, the words subjecti-vely hampered the search. Moreover, if target letters were embedded in words, the participantsnoticed the words twice as often as in the opposite condition. We interpret this result as a disso-ciation between top-down processes in the visual system, and top-down influences upon visualsearch arising from chunking in visual information processing.

Keywords: visual attention, visual search, top-down influences upon visual information pro-cessing, word superiority effect, Muensterberg's test.

ATTENTION AND CHUNKING IN VISUAL SEARCHAMONG LETTER STIMULI

M.V. FALIKMAN

The study was supported by the Program of Fundamental Studies of the Higher School of Economics(2014) and by the Russian Fund for Basic Research, project N 12-06-00268. The author thanks AnnaPominova (NRU HSE) and Sergey Yazykov (MSU) for their invaluable assistance in data collection,and Dr. Sergey Korovkin (Yaroslavl State University) for discovering and sharing the original paper byBurtt (1917) posthumously describing H. Muensterberg's selective attention test used in this study.

Attention and Chunking in Visual Search among Letter Stimuli 151

The issue of top-down influencesupon visual information processing hasbeen widely discussed in contemporarycognitive psychology and neuroscience(Hochstein, Ahissar, 2002). The dis-tinction of bottom-up and top-downprocesses is one of the cornerstones ofcognitive psychology, as it reflects thecontribution of the observer and theexternal stimulation to cognition.Although this dichotomy has beencriti cized by some authors (e.g., Awh etal., 2012), the criticism might be elimi-nated by distinguishing two sources oftop-down influences: the observer’sprior experience (former knowledge, orstructural representations stored in thememory and automatically activatedby the task); and goals and strategiesactively applied by the observer to per-form the task successfully. The latterdetermine functional organization ofthe observer’s perceptual activity(Falikman, 2011).

A suitable example that illustratesboth types of top-down influences isthe “word superiority effect” (WSE),first described by James McKeenCattell towards the end of the 19thcentury (Cattell, 1886) and then redis-covered in cognitive psychology in thelate 1960’s (Reicher, 1969; Wheeler,1970). The WSE refers to the betterrecognition of letters presented withinwords compared to isolated letters, andto letters presented within random let-ter strings when presentation condi-tions (such as brief or noisy presentation,backward masking, etc.) make letterrecognition difficult. Whereas J.M. Cat -tel used the amount of letters perceivedfrom the brief presentation as a basicmeasure of the effect, cognitive psy-chologists use mostly the accuracy ofsingle letter recognition within a word

compared to isolated presentation, orpresentation within an unpronounce-able nonword string of the same length.For example, in a Reicher-Wheeler par-adigm, an observer is presented with aword or a nonword string, followed bya mask. The observer is then asked toname a letter from the cued position inthat string, making a 2-alternativeforced choice (2-AFC). For example,for the letter R in the word “bird”, anobserver could be asked to choosebetween R and N (as both “bird” and“bind” are legal English words). Theobserver is usually more efficient in thistask than in making the same 2-AFCfor the string “bqrd”.

The standard WSE is an example oftop-down influences driven by theobserver’s prior knowledge or experi-ence: the letter is recognized more effi-ciently because it is included in thelarger structural unit, or chunk, a termcoined by George Miller in his famousdiscussion of short-term memory stor-age units (Miller, 1956). The authors ofthe most popular models that providean explanation for the WSE – specifi-cally, the Interactive Activation Model(McClelland, Rumelhart, 1981) andthe Dual Route Cascaded Model(Coltheart et al., 2001) — believe thatexplanations should be based on theobserver’s prior experience. Both mo -dels emphasize the automatic nature ofthe WSE and leave no room for itsinteraction with visual attention,except narrowing of spatial attentionand further processing to just one letter(Johnson, McClelland, 1974).

However, the WSE might alsoresult from the observer’s strategymentioned above as the second type oftop-down influences upon visual pro-cessing. This is exactly what happens in

152 M.V. Falikman

rapid serial visual presentation(RSVP). When letters which composethe word are presented in the samelocation, one after another, at a rate ofabout 10 letters per second, the WSEemerges only when the observer isinstructed to “read a word” and makesattempts to do so (Falikman, 2002;Stepanov, 2009; Falikman, Stepanov,2012). If the observer is not warnedabout words presented letter by letterin the RSVP stream, then no WSEemerges and the words are never recog-nized as such. However, if the observeris instructed to “read words”, but ran-dom letter sets are presented instead,performance is still significantly betterthan with the instruction to “name asmany letters as possible”, which couldbe considered as evidence for thestrategic nature of the WSE. Other -wise, when all the letters forming aword are presented simultaneously, theWSE emerges regardless of the goalsand intentions of the observer. How -ever, it’s easy to destroy the effecteither by drawing the observer’s atten-tion to just one letter before the presen-tation (Johnston, McClelland, 1974), asnoted above, or by setting a task thatrequires the observer to shift spatialattention within a word as a chunk,which seems to be destroyed by redi-rections of attention (Pantyushkov, etal., 2008).

Such requirements are characteris-tic of tasks referred to as “visualsearch”. In visual search, an observer isrequired to locate a certain pre-speci-fied item (a target), or a singletonamong a number of visual objects (dis-tractors) presented simultaneously(Wolfe, 1998). If just one salient fea-ture (such as color, curvature, ormotion) distinguishes a target from the

distractors, then search time does notdepend on the number of distractors.However, if the target is described as aconjunction of two or more featuresthat distinguish it from the distractors(e.g. both color and curvature), thensearch time increases as a linear func-tion of the amount of distractors, whichimplies a serial mechanism of spatialattention being redirected from onevisual stimulus to the next. The lattermechanism is characteristic of lettersearch among a number of spatially dis-tributed distractor letters. Althoughvisual search for a pre-specified letterin letter strings — both random andregular (forming words) — has beenanalyzed in a modest number of studies(e.g., Krueger et al., 1974; Johnson,Carnot, 1990; Pantyushkov et al.,2008), there is still a lack of coherencein understanding the search mecha-nisms. This may be due to adding twocounteractive forces to the search inletter strings that form words: on theone hand, it is so-called “crowding” orlateral masking which hampers thesearch for a target flanked by similarstimuli (Reddy, Van Rullen, 2007); and,on the other hand, it is top-down influ-ences from word representation as apart of the observer’s prior experiencethat make letter processing withinwords more efficient (Fine, 2001).Nevertheless, the very identification ofwords as processing units (chunks) invisual search appears automatic, ratherthan requiring attention, and thechunks themselves could be consideredas structural processing units, forced bythe organization of information in thevisual field (Falikman, 2011). The ques-tion remains: whether chunking thatleads to word identification could, inprinciple, become a strategic perceptual


act rather than an automatic operation,when all letters of the word are pre-sented simultaneously (rather thanrapidly and serially). The purpose ofthis study was to develop and test asimultaneous letter presentation me -thod, which would force the visualinformation processing system to “as -semble” words as functional processingunits, so that corresponding processesin the visual system could be consid-ered as “operational units of perceptualactivity” (Gippenreiter, 1983).

The method which, at first glance,meets these requirements is one of thenumerous vocational tests developed acentury ago by Hugo Muensterberg(Burtt, 1917). In this test, a subjectsearches for words embedded withoutspaces in random letter strings for a lim-ited time period. The amount of locatedwords is considered an individual meas-ure of selective attention. It is assumedthat word location and identification isnot an automatic operation, but ratherrequires attention — just as word read-ing in rapid serial visual presentation.In this case, word identification wouldnot occur spontaneously when anobserver performs another task with thesame stimulation (such as the search forpre-specified letters embedded in wordssurrounded by random letters), andwould not influence performance in thistask. On the contrary, if segregation of aword as the closest context for the tar-get letter occurs automatically, oneshould expect word identification — atleast when attention is drawn towardsthe letter and thus the word. This could

slow down performance on the lettersearch task because, in this case, wordsegmentation might be necessary to sin-gle out a target letter. At the same time,if words as processing chunks are segre-gated from random letter strings auto-matically, and target letters do notbelong to words, the search mightbecome faster since the observer has theopportunity to skip these larger chunkswithout further analysis.

In our experiment, participants se ar -ched for a predefined letter in a matrix of600 letters (10 letter strings � 60 itemseach) among which Russian wordswere embedded. The participants werenot warned about the presence of thewords. The inter-group experimentalplan was used and three conditionswere compared. In two experimentalconditions, the letter matrix containedas many words as target letters. In the1st experimental condition, target let-ters were always embedded in thewords; in the 2nd experimental condi-tion, they never belonged to words. Inthe control condition, participantssearched for target letters in randomletter matrices which did not containwords, and thus performed a standardletter cancellation test (with one tar-get) developed by the French psycho -logist Benjamin B. Bourdon towardsthe end of the 19th Century1.

Method

Participants. 216 subjects (82 male,134 female), undergraduate and post -gra duate students of Lomonosov

1 The test was first described in the paper: Bourdon, B. (1895). Observations comparative sur lareconnaissance, la discrimination et l'association [Observations on memory, discrimination and asso-ciation]. Revue Philosophique, 40, 153–185.

154 M.V. Falikman

Moscow State University and theNational Research University HigherSchool of Economics, aged 17–29(mean age 20), right-handed, with nor-mal or corrected-to-normal vision. Thesubjects were randomly divided intothree groups, in accordance with threeexperimental conditions. Each groupincluded 72 participants.

Stimulation. Three types of lettermatrices printed on paper sheets wereused. The matrices were generatedusing a Python script which composedletter strings from preset lists of stim-uli. Each matrix included 10 strings of60 lowercase letters of the Russianalphabet, with no spaces, and contained24 target letters. Three Russian cons -onants (“н”, “т”, “р”) with roughlyequal frequency in the Russian lan-guage were used as targets; one of theseconsonants could be assigned as a tar-get for different participants. Each par-ticipant worked with just one matrix,searching for just one letter. In the con-trol condition (CC), all strings in thematrix consisted of “nonwords” (un -pronounceable letter sets which wereactually anagrams of 6-letter Russianwords but could not be recognized aswords — an example in English mightbe “isgtrn”); no letters in any of thenonwords were repeated, and eachstring included 10 nonwords with nospaces between them. In the 1st and the2nd experimental conditions (EC1 andEC2), the letter matrices included 24words (also with no letters repeated).In EC1, target letters were alwaysembedded in the words (4 times in eachposition, from the 1st to the 6th, in dif-ferent six-letter words). In EC2, thewords never contained the target letter,so all words were embedded in letterstrings somewhere between the target

letters. The words (with roughly aver-age frequency in the Russian language)and the nonwords were borrowed fromour recent study (Gorbunova, Falik -man, 2012). In total, nine versions ofmatrices (3 conditions x 3 target let-ters) were used in the study, printedonto A5 paper, Times New Roman, fontsize 14.

Procedure. Letter matrices were pre-sented to participants individually,with an instruction to cross-out with apencil all letters “н” (or “т”, or “r”) asquickly as possible. An experimenterinterrupted performance after 1 mi -nute. After that, a participant receiveda brief questionnaire consisting of three2-alternative forced-choice questions:(1) Whether he/she noticed the wordsin the matrix (yes/no); (2) If yes,whether he/she noticed that the targetletters have always/never been embed-ded in the words (yes/no); (3) Whe -ther the words either distracted themfrom the search, or helped them tosearch for the target letters if noticed(helped/distracted). The CC subjectsonly answered the question aboutwhether they noticed words in thematrix (which in fact were absent).

For data analysis, IBM SPSSStatistica 20.0.0.2 was used.

Results

ANOVA revealed no statistical dif-ferences in performance for all threeconditions: F(2, 215) = 0.018, p < 0.98.Mean search efficiency for all threeconditions (% of the total amount oftargets in the matrices) and standarddeviations are provided in Table 1.

At the same time, EC1 participantsnoticed words in the matrices signifi-cantly more often than EC2 subjects


(Pearson’s �2 = 13.7, p < 0.0001). Theinterrelation between the arrangementof target letters and words in thematrix was also discovered in EC1 sig-nificantly more often than in EC2(�2 = 4.7, p < 0.03). Those who noticedwords in EC1 reported that the wordshelped them to perform the task,whereas those who noticed words inEC2 found them hampering (�2 = 17.8,p < 0.0001). In CC, 11% of subjects“noticed” words. The quantitative datafrom subjective reports is also providedin Table 1.

A statistical comparison of perfor -mance between subgroups of EC1 andEC2 participants, distinguished inaccordance with their subjectivereports, has also been performed.Despite pronounced differences intheir answers on the questionnaire, nostatistical differences between perform-ance in any pair of subgroups (noticed/ not noticed words; found them useful/ distracting) have been revealed, bothwithin and between experimental con-ditions.

Significant differences in search effi-ciency for three target letters used in

the study have been found: F(2, 215) == 17.0, p < 0.0001. Paired-comparisontests show that the participantssearched for “p” significantly betterthan for “н” and “т” which, in turn, didnot differ in search efficiency. The meanefficiency of the search for all three tar-get letters in all three conditions can befound in Table 2. According to ANOVA,this factor does not interact with thecondition factor: F(4, 215) = 0.64,p < 0.63.

Discussion

The study has revealed that sponta-neous spotting of words in random let-ter strings, as in the Muensterberg’sselective attention test (Burtt, 1917),is possible when performing a lettersearch. However, it is mediated bymutual arrangement of target lettersand words in the letter matrices. Whentarget letters always appear in words,the words are discovered almost twiceas often as when the targets appearamong other random letters betweenwords. However, the amount of ob -servers that spontaneously discovered

Performance(group mean,

%)SD

Noticedwords, %

of subjects

Noticed arelation

between tar-get letters

and words, %of subjects

Among those who noticedwords

Found themuseful, %

Found themdistracting, %

EC1 81.6 13.0 65.3 19.4 57.4 8.5

EC2 81.4 15.6 37.5 9.7 18.5 44.4

CC 82.5 12.3 11.1 – – –

Table 1Summary table of results (EC1 — the 1st experimental condition with target letters always

embedded in words; EC2 — the 2nd experimental condition with target letters never appearing inwords; CC — the control condition with no words among letters in letter strings)

156 M.V. Falikman

the mutual arrangement of target let-ters and words was relatively low andalso depended on whether the targetletters were embedded in the words.When target letters belonged to words(EC1), less than 20% of participantsnoticed the regularity in the mutualarrangement of the target letters andwords. But when target letters did notbelong to words, the regularity wasnoticed by less than 10% of partici-pants.

At the same time, participants esti-mated the words in the matrix as “use-ful” or “distracting” depending on thetask (and the estimates were oppositeto our initial hypothesis), though infact the words didn’t influence taskperformance at all — the amount oflocated targets was the same for allthree conditions (all differences laywithin 1%, with a mean standard devi-ation of about 13.6%).

One might assume that the lettersearch task was too easy, which led tothe “ceiling effect” (equally high per-formance in all three conditions).However, the comparison of search effi-ciency between three letters used astargets revealed a significantly fastersearch for one of them (“p”) against theother two. This must be due to the spe-cific visual feature of this letter — the

tail below the letter string level whichproduces search asymmetry (Treisman,Souther, 1985), allowing subjectivepop-out of this letter during the search(Wolfe, 1998). This demonstrates thatthe measure of search efficiency is sen-sitive enough, the temporal interval of1 minute was enough to estimate per-formance, and the ceiling effect cannotexplain the absence of differencesbetween the conditions.

Therefore, the dissociation betweenperformance and subjective reports hasbeen observed. Whereas subjectivelythe presence of words in random letterstrings influences search (one way oranother) depending on the mutualarrangement of target letters andwords, objectively no such influencehas been observed. If we relate thisresult to the definition of attention as“phenomenal and productive manifes-tation of the leading level of organiza-tion of one’s activity” (Gippenreiter,1983, for discussion see: Dormashev,Osin, 2010), as proposed within theframework of the activity theory(Leontiev, 1978), it might be assumedthat performance in our search taskdoes not involve a unified attentionalprocess with phenomenal (consciousrepresentation) and productive (per-formance) aspects, but rather that it

Target

т н р

EC1 79.3 77.4 88.0

EC2 80.9 74.5 88.7

CC 79.0 80.5 88.0

Mean 79.7 77.5 88.2

Table 2Search efficiency for three letters used as targets in three experimental conditions,

% located and crossed-out


involves two distinguishable processeswhere just one process is related toattention.

This result could be interpreted as adissociation between top-down pro -cesses in letter strings processing andtop-down influences upon performanceon the search task. This differencebetween types of processes in the infor-mation processing system, and influ-ences upon processing — althoughimplied in some recent studies (e.g.,Latinus et al., 2010) — is not yet com-monplace for the contemporary cogni-tive psychology of attention. However,it seems necessary for the interpreta-tion of our results.

On the one hand, spontaneous cap-turing of a word from a letter stringwhen attention is brought to one of theletters forming the word (and evenwithout bringing attention to such aletter in the letter search task in non-word strings) could be interpreted as amanifestation of top-down processes inthe information processing system —processes driven by representations ofhigher-level chunks (words) stored inthe observer’s memory (although suchspontaneous capturing is by no meansmandatory). On the other hand, suchspontaneous capturing of words doesnot modulate efficiency of the targetletter search, a fact that could be con-sidered as a lack of top-down influencesfrom higher-level chunks (words) uponthe letter search task. Initially, we pro-posed that chunking between target let-ters (condition EC2, when targetsnever belonged to words embedded inletter strings) would speed up search.However, such chunking appeared toemerge quite rarely (only about one

third of our participants noticed thewords between target letters in thiscondition), and there were no signifi-cant differences in performance bet -ween different conditions and sub-groups of subjects, that provided differ-ent subjective reports.

At the same time, our results raise aquestion about the original Muen -sterberg’s vocational test, widely usedin professional psychodiagnostics tomeasure “selective attention”. It seemsthat performance in this test engagestwo types of top-down processesinvolved in visual perception. The firstprocess is the spontaneous (automatic)detection of words as processing unitsthat match representations stored inthe observer’s memory — in cognitivepsychology, this is referred to as seg-mentation and regarded as a preatten-tive process “producing the objectswhich later mechanisms are to flesh outand interpret” (Neisser, 1976, p. 89).The second process is the voluntaryidentification of such units in accor-dance with the task at hand. Whereasthe former process could hardly be con-sidered as attentional (although quiteprobably interacts with attention), thelatter process is basically in line withthe classic definition of attention as aprocess of “apperceptive combination”which is “continually taking placebetween the elements of the single con-tents of experience” (Wundt, 1897,p. 223). Although the Muensterberg’stest has been applied for about a centu-ry, demonstrating high correlationswith academic and professionalachievement, it seems that this is notthe whole story and its research poten-tial is far from being exhausted.

158 M.V. Falikman

Awh, E., Belopolsky, A. V., & Theeuwes, J. (2012). Top-down versus bottom-up attentional control: afailed theoretical dichotomy. Trends in Cognitive Sciences, 16(8), 437–443.

Burtt, H. E. (1917). Professor Munsterberg’s vocational tests. Journal of Applied Psychology, 1(3), 201–213.Cattell, J. M. (1886). The time it takes to see and name objects. Mind, 11, 63–65.Coltheart, M., Rastle, K., Perry, C., Langdon, R., & Ziegler, J. (2001). DRC: A dual route cascaded

model of visual word recognition and reading aloud. Psychological Review, 108(1), 204–256.Dormashev, Y., & Osin, E. (2010). Flow experience explained on the grounds of an activity approach

to attention. In Bruya, B. (Ed.), Effortless attention: A new perspective in the cognitive science ofattention and action (pp. 287–333). Cambridge, MA: The MIT Press.

Falikman, M. (2002). Word preference effect and the attentional blink: Who will have the upper hand?In Van der E. Meer, H. Hagendorf, R. Beyer, F. Krueger, A. Nuthmann, & S. Schultz (Hrsg.), 43.Kongress der Deutschen Gesellschaft fuer Psychologie (p. 324). Lengerich: Pabst Science Publishers.

Falikman, M. (2011). Word superiority effects across the varieties of attention. Journal of Russian andEast European Psychology, 49(5), 45–61.

Falikman, M., & Stepanov, V. (2012). Chunking in rapid serial visual presentation: Consequences forvisual awareness. In Neuroscience & cognition: Consciousness & cognitive control (Neurocog-2012:Book of Abstracts) (pp. 33–34). Brussel.

Fine, E. M. (2001). Does meaning matter? The impact of word knowledge on lateral masking.Optometry and Vision Science, 78(11), 831–838.

Gippenreiter, Y. B. (1983). Deyatel’nost’ i vnimanie [Activity and attention]. In Zaporozhets, A. V.,Zinchenko, V. P., Ovchinnikova, O. V., & Tikhomirov, O. K. (Eds.), A.N. Leont’ev i sovremennayapsikhologiya [A.N. Leontiev and modern psychology ] (pp. 165–177). Moscow: Moscow University Press.

Gorbunova, E., & Falikman, M. (2012). Visual search for letters within words and nonwords in theright and left visual hemifields. Perception, 41, Abstract Supplement, 143.

Hochstein, S., & Ahissar, M. (2002). View from the top: Hierarchies and reverse hierarchies in thevisual system. Neuron, 36(5), 791–804.

Johnson, N. F., & Carnot, M. J. (1990). On time differences in searching for letters in words and nonwords: Dothey emerge during the initial encoding or the subsequent scan? Memory and Cognition, 18(1), 31–39.

Johnston, J. C., & McClelland, J. L. (1974). Perception of letters in words: Seek not and ye shall find.Science, 184(4142), 1192–1194.

Krueger, L. E., Keen, R. H., & Rublevich, B. (1974). Letter search through words and nonwords byadults and fourth-grade children. Journal of Experimental Psychology, 102(5), 845–849.

Latinus, M., VanRullen, R., & Taylor, M. J. (2010). Top-down and bottom-up modulation in process-ing bimodal face/voice stimuli. BMC Neuroscience, 11, 36.

Leontiev, A. N. (1978). Activity, consciousness, and personality. Hillsdale, NJ: Prentice-Hall.McClelland, J., & Rumelhart, D. (1981). An interactive activation model of context effects in letter

perception. Part 1. An account of basic findings. Psychological Review, 88(5), 375–407.Miller, G. A. (1956). The magical number seven, plus or minus two: Some limits on our capacity for

processing information. Psychological Review, 63, 81–97.Neisser, U. (1976). Cognition and reality. San Francisco: W.H. Freeman.Pantyushkov, A., Horowitz, T. S., & Falikman, M. V. (2008). Is there word superiority in visual search?

In Third International Conference on Cognitive Science: Book of abstracts (Vol. 1, pp. 124–125).Moscow.

References


Reddy, L., & Van Rullen, R. (2007). Spacing affects some but not all visual searches: implications fortheories of attention and crowding. Journal of Vision, 7(2), 1–17.

Reicher, G. M. (1969). Perceptual recognition as a function of meaningfulness of stimulus material.Journal of Experimental Psychology, 81(2), 275–280.

Stepanov, V. (2009). Word superiority in a dual-task RSVP: familiarity or task definition? In Abstractsof 9th Annual Vision Sciences Society Meeting (p. 215). Naples, FL.

Treisman, A., & Souther, J. (1985). Search asymmetry: A diagnostic for preattentive processing of sep-arable features. Journal of Experimental Psychology: General, 114(3), 285–310.

Wheeler, D. D. (1970). Processes in word recognition. Cognitive Psychology, 1(1), 59–85.Wolfe, J. (1998). Visual search. In Pashler, H. (Ed.), Attention (pp. 13–73). London: UCL Press.Wundt, W. (1897). Outlines of psychology. Leipzig: Wilhelm Engelmann.

Внимание и структурирование в зрительном поиске среди буквенных стимулов

Фаликман Мария ВячеславовнаВедущий научный сотрудник лаборатории когнитивных исследований НИУ ВШЭ, стар-ший научный сотрудник кафедры теоретической и прикладной лингвистики филологиче-

ского факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, старший научный сотрудник лабораториикогнитивных исследований РАНХиГС.


Резюме

В статье представлены результаты экспериментального исследования нисходящих влия-ний на решение задачи зрительного поиска буквы в больших буквенных массивах. Источникомнисходящих влияний может быть как прошлый опыт наблюдателя, так и специальные страте-гии решения зрительных задач. В центре данного исследования стоял вопрос о том, могут липерцептивно не выделенные для наблюдателя слова повлиять на эффективность поиска буквы,входящей в состав слова. Исследование было проведено с использованием авторской модифи-кации классического теста Мюнстерберга для диагностики избирательности внимания.Испытуемые решали задачу поиска заранее заданной буквы в массивах букв, содержащихслова русского языка. В первом условии целевые буквы всегда размещались в словах, о чемиспытуемый не был предупрежден. Во втором условии буквы всегда были за пределами слов.В третьем условии массивы букв не содержали слов. Проведенное исследование выявило дис-социацию продуктивных показателей решения задачи и ее субъективной репрезентации:несмотря на то что условия предъявления объективно не оказали влияния на скорость поиска,испытуемые по-разному оценивали их влияние на решение задачи. Когда целевая буква вхо-дила в состав слов, присутствие слов субъективно облегчало решение задачи, а когда целеваябуква находилась за пределами слов, присутствие слов субъективно затрудняло ее отыскание.Кроме того, испытуемые вдвое чаще замечали слова в массивах букв, когда целевая буква вхо-дила в состав слов. Мы интерпретируем данный результат как диссоциацию нисходящих про-цессов в обработке зрительной информации и нисходящих влияний на процесс решения зада-чи зрительного поиска, связанных с укрупнением единиц обработки зрительной информации.

Ключевые слова: зрительное внимание, зрительный поиск, нисходящие влияния наобработку зрительной информации, эффект превосходства слова, тест Мюнстерберга.

Короткие сообщения


ПРЕДСТАВЛЕНИЯ РАБОТНИКОВ РОССИЙСКИХОРГАНИЗАЦИЙ О БАЛАНСЕ МЕЖДУ РАБОТОЙ

И ЛИЧНОЙ ЖИЗНЬЮ

Е.А. КОЛЬЦОВА

РезюмеЦель данного исследования — изучение представлений сотрудников различных россий-ских организаций о балансе между работой и личной жизнью. Для сбора информации опредставлениях респондентов о балансе между работой и личной жизнью использоваласьавторская анкета, разработанная на основе метода незаконченных предложений.Полученные данные обрабатывались при помощи метода контент-анализа. Из 80 респон-дентов 24% в своих ответах дифференцировали состояние баланса между работой и лич-ной жизнью и определяли его как умение разграничивать работу и личную жизнь, распре-деляя собственные ресурсы, а также как удовлетворенность обеими сферами жизни: инте-ресная работа и налаженная личная жизнь. 48% респондентов состояние балансапереживают как недифференцированное, но имеющее явно выраженный позитивный знак:хорошее душевное состояние, внутренняя гармония. Только 9% респондентов указывают,что при нарушении баланса в их жизни может не происходить никаких негативных изме-нений. 23% опрошенных указали: чтобы успешно совмещать работу и личную жизнь,необходимо ставить конкретные цели, расставлять приоритеты и уметь распределятьсобственные ресурсы. 18% респондентов считают, что для этого нужно четко разграничи-вать рабочее и личное время. Для 13% опрошенных успешное совмещение данных сфержизни возможно при наличии работы, которая нравится и соответствует личным ожида-ниям. Обобщая ответы респондентов, а также опираясь на современные исследования, мыможем определить термин «Wоrk—Life Balance» как умение эффективно распределятьсобственные ресурсы, уделяя необходимое время своим основным сферам жизни, а такженаличие интересной работы не только по условиям труда, но и по содержанию. Состояниебаланса между работой и личной жизнью можно отождествить с чувством внутренней гар-монии и спокойствия.

Ключевые слова: баланс между работой и личной жизнью, представления работников,нарушение баланса.

Е.А. Кольцова 161

Введение

Концепция баланса между рабо-той и личной жизнью (Work—LifeBalance) в последнее время положенав основу целого направления ис -следований в экономической психо-логии и социологии. Но, несмотря наактивный исследовательский ин те реск данной проблематике с 1980-х гг.,сегодня в литературе нет однозначно-го или, по крайней мере, общеприня-того представления о том, что вклю-чает концепт баланса между работойи личной жизнью. Авторы современ-ных исследований по-разному пони-мают содержание данного понятия ипо-разному предлагают реализовы-вать данную концепцию на рабочихместах (Hyman, Summers, 2004).

Что означает термин «баланс» вданном случае? Состояние равнове-сия? Тогда между чем и чем? От -сутствие осознаваемых человекомпротиворечий между работой и лич-ной жизнью? Или что-то еще? Насегодняшний день остается откры-тым вопрос, что именно может яв -ляться индикатором баланса.

Так, первоначально баланс рассмат-ривался некоторыми авторами толькокак поиск индивидом возможностейвыполнять свои обязательства передработодателем и ус певать выполнятьдомашние обязательства, связанные своспитанием детей, помощью близкимлюдям и т.д. (Roberts, 2008). Однакосуществует ряд исследований, доказы-вающих, что возможность выполнятьсвои домашние обязательства являет-ся значимым, но не единственнымпоказателем, который влияет на фор-мирование баланса между работой иличной жизнью (Kotowska et al., 2010;Pascale et al., 2009).

В других публикациях балансмежду работой и личной жизньютрактуется в духе позитивной психо-логии как возможность найти опти-мальное решение, при котором чело-век будет удовлетворен текущейжизнью, имея возможность уделятьдостаточно времени всем своиминтересам. Здесь важно то, насколь-ко работа в целом соответствуетчеловеку, какие свои цели и ожида-ния он может воплотить в жизнь припомощи профессиональной деятель-ности (Bartolome, Lee Evans, 1983).Дж. Кофодимос определяет термин«Work—Life Balance» как распреде-ление времени и энергии в соответ-ствии с личностными ценностями,как интеграцию внутренних потреб-ностей и внешних требований в своюжизнь (Kofodimos, 1993). Дж. Грин -ха ус, К. Колинз и Д. Шоу различаюттри типа баланса между работой иличной жизнью:

— баланс времени (равное времяуделяется личной жизни и работе);

— вовлеченность в работу и лич-ную жизнь (равное участие в этихсферах жизни);

— удовлетворенность от работы иличной жизни (равное удовлетворе-ние от этих сфер жизни) (Greenhauset al., 2003).

В данной статье баланс междуработой и личной жизнью рассмат-ривается как возможность найтиоптимальное решение, при которомчеловек будет удовлетворен своейработой и текущей жизнью.

Проблема, цель и задачиисследования

Цель нашего исследования —изучение представлений сотрудни-

162 Е.А. Кольцова. Представления работников

ков различных российских организа-ций о балансе между работой и лич-ной жизнью. Обозначенная цельимплицитно предполагает поиск отве-тов на следующие вопросы. Что рес-понденты понимают под состояниембаланса между работой и личнойжизнью? Как они переживают состоя-ние дисбаланса? Что, по их мнению,необходимо делать для того, чтобыдостичь баланса между работой и лич-ной жизнью или сохранить его?

Анализ ответов респондентов поз-волит увидеть многообразие субъек-тивных суждений об этом конструкте,а также даст возможность сформули-ровать определение термина «Work—Life Balance», не только опираясь напредыдущие научные исследованияпо данной тематике, но и учитываяпредставления самих сотрудниковорганизаций. По нашему мнению,выяснение того, что вклю чает в себяданный конструкт на уровне житей-ских представлений, является перво-начальным этапом для формирова-ния баланса между работой и личнойжизнью, и это позволит выстроитьсхему действий индивида по улучше-нию данных сфер жизни в случае,если существует дисбаланс.

Методика и процедураисследования

Основным методом нашего иссле-дования был опрос. Всего в исследо-вании приняли участие 80 человек ввозрасте от 22 до 35 лет: сотрудникикоммерческих организаций, полу-чающие дополнительное образова-ние в области экономики и менедж-мента в НИУ ВШЭ, из них 30 жен-щин и 50 мужчин. Стаж работы отгода до трех лет имеют 14 респонден-

тов, стаж от трех лет до шести имеют28 респондентов и 38 респондентовимеют опыт работы более шести лет.

Для сбора информации о пред-ставлениях респондентов о балансемежду работой и личной жизньюиспользовалась авторская анкета,которая содержит пять незакончен-ных предложений о различных ас -пектах баланса между работой и лич-ной жизнью, а именно:

Баланс между работой и личнойжизнью — это…

Состояние между работой и лич-ной жизнью я ощущаю как…

Для того чтобы уметь успешносовмещать работу и личную жизнь,необходимо…

Когда нарушается баланс, тo…В настоящий момент моя личная

жизнь и работа находятся в состоя-нии…

Помимо незаконченных предло-жений, наша анкета содержала гра-фическую часть, а именно изображе-ние двух горизонтальных отрезковпрямой линии длиной 160 мм. С ле -вой стороны каждого отрезка распо-лагается полюс, обозначенный как«личная жизнь, хобби, интересы», справой — «работа, профессиональноеи карьерное развитие». На первомотрезке респонденту предлагалосьотметить точку, которая, по его мне-нию, наиболее точно отражает егонынешнее положение между дву мяполюсами, а на втором отрезке —отметить точку, где бы он междуэтими полюсами хотел находиться.

Основные результаты и ихобсуждение

Полученные данные обрабатывалисьпри помощи метода контент-анализа.

российских организаций о балансе между работой и личной жизнью 163

Для каждого предложения создава-лось не более 12 категорий, которыепозволяли охватить все части содер-жания и являлись взаимоисключаю-щими. Категориальная сетка созда-валась для каждого от дельного пред-ложения. Из 80 респондентов 54%считают, что их работа и личнаяжизнь сбалансированы, 17% из нихуказывают, что баланс выдерживает-ся с трудом. Остальные респонденты(46%) отметили, что у них данныесферы жизни находятся в дисбалан-се. Сотрудники, которые сбаланси-рованы или имеют дисбаланс в поль-зу личной жизни, обладают болеевысоким качеством жизни, чем те, укого присутствует дисбаланс в поль-зу работы (McDo nald et al., 2005).Кроме того, ряд исследователейотмечают, что отсутствие конфлик-тов между данными сферами жизниповышает уровень удовлетворенно-сти жизни в целом (Van Praag et al.,2003).

Почти четверть респондентов(24%) в своих ответах дифференци-ровали и определяли состояниебаланса между работой и личнойжизнью как умение разграничиватьработу и личную жизнь, распределяясобственные ресурсы, а также какудовлетворенность обеими сферамижизни: интересная работа и нала-женная личная жизнь. В то же времяпочти половина респондентов (48%)состояние баланса переживают какнедифференцированное, но имею-щее явно выраженный позитивныйзнак: хорошее душевное состояние,внутренняя гармония, которая при-носит положительные эмоции.

Таким образом, важно отметить,что для тех респондентов, которыебаланс между работой и личной

жизнью рассматривают как хорошееэмоциональное состояние, наличиеэтого баланса способствует душевно-му благополучию. Напротив, в слу-чае нарушения баланса респондентыуказали, что находятся в плохомсостоянии: депрессия, дискомфорт,беспокойство, раздражительность,усталость и др. Эти результаты под-тверждаются западными исследова-ниями о том, что усиление конфлик-та между работой и личной жизньюспособствует возникновению деп -рессии и повышению уровня психо-логического стресса и тревоги (Britt,Dawson, 2005).

Для 26% респондентов послед-ствием нарушения баланса междудвумя сферами является то, что однаиз этих сфер, часто обе, ущемлена,т.е. им не уделяется должного време-ни и нет достаточного уровня эмо-циональной вовлеченности в дея-тельность, поэтому невозможностьнайти баланс между работой и лич-ной жизнью некоторые сотрудникиорганизаций отождествляют с «эмо-циональным отсутствием» не толькодома, но и на работе (Bartolome, LeeEvans, 1983).

Только 9% респондентов указы-вают, что при нарушении баланса вих жизни может не происходитьникаких негативных изменений. Ос -тальные 73 респондента (91%) отме-чают в той или иной степени нега-тивное влияние на свою жизнь дис-баланса между работой и личнойжизнью. Таким образом, нарушениебаланса между данными сферами непроходит бесследно в жизни со -трудника, это может способствоватьснижению качества и скорости рабо-ты или ухудшению взаимоотноше-ний с близкими, являться причиной


депрессий и хронического стресса,который может привести к синдромупрофессионального выгорания (Bar -tolome, Lee Evans, 1983; Джуэлл, 2001).

23% опрошенных указали: чтобыуспешно совмещать работу и личнуюжизнь, необходимо ставить конкрет-ные цели, расставлять приоритеты иуметь распределять собственныересурсы. 18% респондентов считают,что для этого нужно четко разгра-ничивать рабочее и личное время.Для 13% опрошенных успешноесовмещение данных сфер жизни воз-можно при наличии работы, котораянравится и соответствует личныможиданиям. Данные результаты сви-детельствуют о том, что проблемати-ка баланса между работой и личнойжизнью должна рассматриваться науровне организации (внедрение со -циальных программ, возможностьгибкого графика работы), а также наиндивидуальном уровне (поиск ин -тересной по содержанию работы,умение управлять собственнымиресурсами). Таким образом, форми-рование баланса между работой иличной жизнью — это в значитель-ной степени комплексный проект, вкотором должны проявляться за ин -тересованность работодателя и собс -твенные усилия работника.

Наличие баланса между работойи личной жизнью отмечают толькополовина (46%) мужчин, принимав-ших участие в опросе, и почти дветрети (63%) женщин.

Из 14 респондентов, имеющихопыт работы от одного года до трех,88% отмечают, что в настоящее времяв их жизни присутствует балансмежду данными сферами. В то времякак сотрудники, работающие от трехдо шести лет (28 респондентов) и

более шести лет (38 респондентов),значительно реже указывают на то,что в настоящий момент находятся всостоянии баланса между работой иличной жизнью (42% и 49% соответ-ственно). Косвенно это может бытьсвязано с тем, что в течение этогопериода только формируется интереск профессиональным задачам, осозна-ны цели и перспективы, присутствует«эффект новизны» и есть готовностьуделять много времени работе.

Графическая часть методики об -рабатывалась при помощи стандарт-ной процедуры квартилированиязначений (в миллиметрах) расстоя-ния между левым концом отрезка(«личная жизнь, хобби, интересы»)и точкой, отмеченной респондентом.В результате обработки данных намибыли выделены четыре квартиля(0–65 мм; 70–80 мм; 90–105 мм;110–160 мм). Респонденты, поста-вившие свою точку на расстоянии0–65 мм от левого полюса, полагают,что в настоящее время в их жизнипреобладают личные интересы; те,чья точка оказалась на расстоянии65–80 мм или 90–105 мм, предполо-жительно отмечают, что в их жизниесть определенный баланс междуработой и личными интересами.Респонденты, расположившие своюточку на расстоянии 110–160 мм, темсамым указывают на то, что в ихтекущей жизни преобладает работа.Таким образом, мы смогли выделитьтри основные группы респондентов:

1) респонденты, ощущающие себяв настоящее время в состоянии неко-торого баланса (44 человека: 30 муж-чин, 14 женщин);

2) респонденты, у которых наблю-дается дисбаланс (всего 36 человек;20 мужчин и 16 женщин), а именно:


2.1) дисбаланс к полюсу личной жиз -ни (17 человек: 9 мужчин, 8 женщин);

2.2) дисбаланс к полюсу работы(19 человек: 11 мужчин, 8 женщин).

Наибольший интерес для наспредставляет вопрос о том, в какойстепени содержательно различаютсяпредставления о различных аспектахизучаемого конструкта у респонден-тов в каждой из выделенных групп.

Однако кардинальных различийсреди представлений респондентовданных групп о балансе между рабо-

той и личной жизнью не выявлено.Это может свидетельствовать о том,что представления о балансе междуданными сферами идентичны у тех,кто ощущает этот баланс, и тех, ктоне ощущает. Различие есть в том, чтонекоторые индивиды смогли вопло-тить свои представления в жизнь, адля некоторых это затруднительно(см. таблицу 1).

Сопоставляя результаты, полу-ченные с помощью изображениядвух отрезков, где респонденты

Различные ас -пекты конструкта(незаконченныепредложения)

Респонденты, отмечающие себя какнаходящихся в состоянии дисбаланса

Респонденты, отмечающиесебя как находящихся в

состоянии определенногобаланса

Дисбаланс к полюсуличной жизни

Дисбаланс к полюсуработы

Баланс междуработой и личнойжизнью – это…

Умение разграничиватьработу и личную жизнь(41%)

Необходимое условиедля жизни (32%)

Внутренняя гармония, спо-койствие (27%)Умение отграничивать ра -боту и личную жизнь (16%)

Состояние междуработой и личнойжизнью я ощущаюкак…

Умение отграничиватьработу и личную жизнь(35%) Хорошее душевноесостояние (24%)

Хорошее душевноесостояние и положи-тельные эмоции (37%) Умение отграничиватьработу и личнуюжизнь (21%)

Хорошее душевное состоя-ние и положительные эмо-ции (43%)

Для того чтобыуметь успешносовмещать работуи личную жизньнеобходимо…

Cтавить конкретныецели, задачи (35%)Разграничивать рабо-чее и личное время(24%)

Иметь работу, котораянравится и соответ-ствует личным ожида-ниям (21%)

Ставить конкретные цели,задачи (25%) Иметь самоконтроль, само-дисциплину (23%)

Когда нарушаетсябаланс, тo…

Возникает плохоесостояние (депрессия,дискомфорт, беспокой-ство и т.д.) (24%) Одна или обе сферыущемлены (24%)

Возникает плохоесостояние (депрессия,дискомфорт, беспокой-ство и т.д.) (37%) Одна или обе сферыущемлены (32%)

Возникает плохое состоя-ние (депрессия, диском-форт, беспокойство и т.д.)(32%) Oдна или обе сферы ущем-лены (27%)

В настоящиймомент моя личнаяжизнь и работанаходятся всостоянии…

Баланса (59%) Дисбаланса (84%) Баланса (66%)

Таблица 1Преобладающие категории контент-анализа в характеристике различных аспектов баланса

между работой и личной жизнью


отмечали точки, которые являлисьсубъективными отметками их реаль-ного и желаемого нахождения междудвумя рассматриваемыми полюсами,стоит отметить, что из 17 респонден-тов, которые в настоящий моментимеют дисбаланс в сторону личнойжизни (группа 2.1), 65% хотели бы вбудущем уделять больше времениработе. Из 44 опрошенных, которыенаходятся в состоянии баланса междуданными сферами (группа 1), 48%хотели бы сохранить такое же равнове-сие между работой и личной жизнью.А 23% респондентов данной группывсе же в дальнейшем предпочли боль-ше времени уделять рабочим процес-сам. В то время как из 19 респондентовгруппы 2.2 (дисбаланс к полюсу рабо-ты) 46% в будущем хотели бы сохра-нить нынешнее положение дел.

Заключение

Изучение представлений сотруд-ников различных организаций о

балансе между работой и личнойжизнью было проведено нами длятого, чтобы получить общие пред-ставления о том, как на житейскомуровне сотрудники российских орга-низаций понимают данный конст -рукт. Обобщая ответы респондентов,а также опираясь на современныеисследования, мы можем определитьтермин «Wоrk—Life Balance» как уме-ние эффективно распределять собст-венные ресурсы, уделяя необходимоевремя своим основным сферамжизни, а также наличие интереснойработы не только по условиям труда,но и по содержанию. Состояниебаланса между работой и личнойжизнью можно отождествить с чув-ством внутренней гармонии и спо-койствия. Мы также предполагаем,что баланс между работой и личнойжизнью включает конструкт «удов-летворенность жизнью», равно как иконструкт «удовлетворенность рабо-той». Однако данное предположениетребует дальнейших исследований.


Джуэлл, Л. (2011). Индустриально-организационная психология. Учебник для вузов. СПб.: Питер. Bartolome, F., & Lee Evans, P. A. (1983). Must success cost so much? In E. G. C. Collins (Ed.),

Executive success: Making it in management (pp. 65–82). New York: Wiley.Britt, T. W., & Dawson, C. R. (2005). Predicting work-family conflict from workload, job attitudes,

group attributes, and health: A longitudinal study. Military Psychology, 17(3), 203–227.Greenhaus, J., Collins, K., & Shaw, D. (2003). The relation between work-family balance and quality

of life. Journal of Vocational Behavior, 63(3), 510–531.Hyman, J., & Summers, J. (2004). Lacking balance? Work-life employment practices in the modern

economy. Personnel Review, 33(4), 418–429, 491.Kofodimos, J. R. (1993). Balancing act: How managers can integrate successful careers and fulfilling

personal lives. San Francisco: Jossey-Bass.Kotowska, I., Matysiak, A., & Styrc, M. (2010). Second European Quality of Life Survey. Family life and

work. European Foundation for the Improvement of Living and Working Conditions..McDonald, P. K., Brown, K., & Bradley, L. M. (2005). Explanations for the provision-utilisation gap

in work-life policy. Women in Management Review, 20(1), 37–55.


Pascale, P., Dulkb, L., & Lippe, T. (2009). The effects of time-spatial flexibility and new working con-ditions on employees work-life balance: the Dutch case. Community, Work and Family, 12(3),279–297.

Roberts, E. (2008). Time and Work–Life Balance: The Roles of “Temporal Customization” and “LifeTemporality”. Gender, Work and Organization, 15(5), 430–453.

Van Praag, B. M. S, Frijters, P., & Ferrer-I-Carbonnel, A. (2003). The anatomy of subjective well-being. Journal of Economic Behavior and Organization, 51(1), 29–49.

Кольцова Евгения Александровна, НИУ ВШЭ, соискательКон так ты: [email protected]

Notions of Work—Life Balance in Russian Employees

Evgeniya A. KoltsovaPhD candidate, HSE


Address: 20 Myasnitskaya str., Moscow, Russian Federation, 101000

Abstract

The aim of the study was to investigate the notions that employees of different Russianorganizations have about work—life balance. The author has developed an original questionnaireusing incomplete sentence approach. The data from the sample of 80 employees were processedusing content analysis. Only 24% of the respondents demonstrated having a specific notion ofwork—life balance, which they defined as ability to establish boundaries between work and per-sonal life, to distribute resources, and as resulting satisfaction with both spheres. A large share(48%) of respondents did not indicate having a specific notion of work—life balance, but associ-ated it with positive psychological states, inner harmony. Only 9% of the respondents indicatedthat poor work—life balance would not influence their lives in a negative way. The respondentsalso differ in their opinions on what is needed in order to combine work and personal life suc-cessfully: 23% indicated setting goals, priorities, and distributing resources; 18% indicated set-ting clear boundaries between work time and personal time; 13% suggested having a job that isinteresting and corresponds to individual expectations. Based on those opinions and the data ofcontemporary studies, the term “work—life balance” can be defined as ability to manage one’sresources in effective ways, providing necessary time for activities in each of the principal lifedomains, and having an interesting job with good working conditions. The subjective experienceof work—life balance can be seen as a feeling of inner harmony and calm.

Keywords: work-life balance, employee notions, disbalance.

168 E.A. Koltsova

Bartolome, F., & Lee Evans, P. A. (1983). Must success cost so much? In E. G. C. Collins (Ed.),Executive success: Making it in management (pp. 65–82). New York: Wiley.

Britt, T. W., & Dawson, C. R. (2005). Predicting work-family conflict from workload, job attitudes,group attributes, and health: A longitudinal study. Military Psychology, 17(3), 203–227.

Greenhaus, J., Collins, K., & Shaw, D. (2003). The relation between work-family balance and qualityof life. Journal of Vocational Behavior, 63(3), 510–531.

Hyman, J., & Summers, J. (2004). Lacking balance? Work-life employment practices in the moderneconomy. Personnel Review, 33(4), 418–429, 491.

Jewell, L. (2001). Industrial’no-organizatsionnaia psikhologiia [Contemporary industrial/organizatio-nal psychology]. Textbook for high schools. Saint Petersburg: Piter.

Kofodimos, J. R. (1993). Balancing act: How managers can integrate successful careers and fulfillingpersonal lives. San Francisco: Jossey-Bass.

Kotowska, I., Matysiak, A., & Styrc, M. (2010). Second European Quality of Life Survey. Family life andwork. European Foundation for the Improvement of Living and Working Conditions..

McDonald, P. K., Brown, K., & Bradley, L. M. (2005). Explanations for the provision-utilisation gapin work-life policy. Women in Management Review, 20(1), 37–55.

Pascale, P., Dulkb, L., & Lippe, T. (2009). The effects of time-spatial flexibility and new working con-ditions on employees work-life balance: the Dutch case. Community, Work and Family, 12(3),279–297.

Roberts, E. (2008). Time and Work–Life Balance: The Roles of “Temporal Customization” and “LifeTemporality”. Gender, Work and Organization, 15(5), 430–453.

Van Praag, B. M. S, Frijters, P., & Ferrer-I-Carbonnel, A. (2003). The anatomy of subjective well-being. Journal of Economic Behavior and Organization, 51(1), 29–49.

References


В последние годы перемещение помиру становится все доступнее дляразных слоев общества. Как след-ствие, люди меняют место житель-

ства, переезжают из одной страны вдругую. Например, в 2012 г. из Россииуехали 122 751 человек (Федеральнаяслужба государственной статистики,

Исследование осуществлено в рамках программы фундаментальных исследований НИУВШЭ в 2014 г. (проект № 92.0)

СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ КАПИТАЛКАК ФАКТОР ЭМИГРАЦИОННЫХ НАМЕРЕНИЙ

МОЛОДЕЖИ

С.В. ЧУВАШОВ

РезюмеСовременные исследователи говорят о расширении спектра мотивов эмиграционнойактивности. Если ранее граждане России эмигрировали преимущественно по политиче-ским и этническим причинам, то к началу XXI в. к ним добавились мотивы экономическо-го и социального характера. В данной статье рассматриваются и анализируются эмигра-ционные намерения молодежи (N = 240) и их взаимосвязь с социально-психологическимкапиталом. Социально-психологический капитал представляет собой динамическуюсистему отношений личности, ресурс, облегчающий достижение ею различных целей.В структуру социально-психологического капитала входят: доверие (общее, социальное,институциональное), гражданская идентичность, этническая толерантность. Эмигра -ционные намерения молодежи изучаются с точки зрения теории планируемого поведенияА. Айзена и М. Фишбайна. Рассматривается модель планируемого эмиграционного пове-дения и ее связь с социально-психологическим капиталом на примере представителеймолодежи (от 18 до 24 лет). В ходе анализа было построено несколько структурных моде-лей и проведен конфирматорный факторный анализ. Обнаружено, что на эмиграционныенамерения молодежи влияет только собственное отношение респондента к эмиграции, в товремя как представления о том, как к эмиграции относятся значимые близкие, и оценкасвоих возможностей осуществить эмиграцию практически не играют никакой роли.Показано, что гражданская идентичность и институциональное доверие отрицательновзаимосвязаны с эмиграционными намерениями: чем выше уровень социально-психологи-ческого капитала, тем слабее намерение эмигрировать. Таким образом, снижение уровняэмиграции молодежи может быть связано с формированием доверия к социальным инсти-тутам, институтам власти и гражданской идентичности. Данное исследование может статьосновой для создания программ, направленных на развитие и поддержку молодежиРоссии.

Ключевые слова: эмиграционные намерения, причины эмиграции, теория планируемогоповедения, социально-психологический капитал, гражданская идентичность, доверие.

170 С.В. Чувашов. Социально-психологический капитал

2012). В 2010 г. 56.7 млн человексовершили миграцию в пределахевропейской части континента, частьиз них эмигрировали в Азию и США(Migration Policy Institute, 2010).Почему люди покидают привычноеместо жительства?

Ответ на вопросы о структуре ипричинах эмиграции пытаются датьсоциологи, экономисты и антрополо-ги (Морозова, 1996; Ахиезер, 1999;Платонов, 2000). Авторы современ-ных исследований отмечают расши-рение спектра мотивов эмиграцион-ной активности. Например, еслиранее граждане России эмигрирова-ли преимущественно по политиче-ским и этническим причинам, то кначалу XXI в. к ним добавилисьмотивы экономического и социаль-ного характера: попытки добитьсяболее высоких показателей заработ-ной платы, правовой безопасности,уровня жизни и т.д. (Красинец, 1997).Это означает, что причинами эмигра-ции все чаще становятся собственнопсихологические факторы, связан-ные с отношением к другим людям исоциальным институтам.

На наш взгляд, к числу подобныхфакторов относится социально-пси-хологический капитал личности,который представляет собой дина-мическую систему отношений лич-ности, ресурс, облегчающий дости-жение ею различных целей (Татарко,2013). Он включает различные видыдоверия личности (генерализован-ное, социальное, институциональ-ное), толерантность к культурномуразнообразию, гражданскую иден-тичность, плотность отношений ссоциальным окружением (включен-ность человека в сеть формальных инеформальных отношений), а также

ресурсы, которые личность получаетблагодаря отношениям с другимилюдьми.

Каким образом связаны междусобой социально-психологическийкапитал личности и эмиграционнаяактивность? Ответ на этот вопросможет дать теория планируемогоповедения, в которой рассматри-ваются факторы, оказывающие влия-ние на поведение человека (Ajzen,1991; Fishbein, Ajzen, 2010). Со гласноэтой теории, принимая решение осовершении того или иного дей-ствия, человек рассматривает и оце-нивает вероятные последствия свое-го поведения, взвешивает ожиданиязначимых других — близких людейили групп, оценивает ресурсы,необходимые для осуществлениядействия, и возможные препятствия.Эти суждения ложатся в основуаттитюдов (оценки полезности иприятности действий), восприни-маемых социальных норм (представ-ления о том, как значимые другиеотносятся к этим действиям и какведут себя на самом деле) и воспри-нимаемого поведенческого контроля(оценки своих возможностей совер-шить данное действие). Аттитюды,субъективные нормы и восприни-маемый контроль оказывают влия-ние на намерения человека совер-шить определенное действие, а наме-рение — на его реальную активность.

В прошлом теория планируемогоповедения успешно применялась дляобъяснения сексуальной и репродук-тивной активности, здорового образажизни, действий в экономическойсфере и пр. (Allen, Davis, Soskin,1993; Bagozzi, Dabholkar, 1994; Gol -denhar, Connell, 1992; Jones, 1990; Та -тарко, 2013). В нашем исследовании

как фактор эмиграционных намерений молодежи 171

рассматривается, насколько она объ-ясняет эмиграционную активность.

В соответствиb с теорией плани-руемого поведения мы предположи-ли, что действия, которые человекпредпринимает для переезда в другуюстрану, зависят от аттитюдов к эмиг-рации, социальных норм в отношенииэмиграции и воспринимаемого пове-денческого контроля, которые, в своюочередь, формируют эмиграционноенамерение (гипотеза 1).

Эти элементы опосредуют связьмежду социально-психологическимкапиталом и эмиграционным поведе-нием. Чем выше социально-психоло-гический капитал личности, тем нега-тивнее аттитюды по отношению кэмиграции, ниже уровень восприни-маемого контроля, негативнее вос-принимаемые нормы (гипотеза 2).Однако, на наш взгляд, основнуюроль играют те компоненты социаль-ного капитала, которые отражаютотношение человека к своему окруже-нию, — доверие, этническая толерант-ность и гражданская идентичность.

Методика исследования

Участ ники исследования запол-няли опросник для измерения эле-ментов социально-психологическогокапитала, аттитюдов и воспринимае-мых норм относительно эмиграции,воспринимаемого контроля, намере-ний и действий, необходимых длятого, чтобы эмигрировать из страны.

Социально-психологическийкапитал. В качестве показателейсоциально-психологического капи-тала рассматривались следующие(Татарко, 2012):

1. Генерализованное межличност-ное доверие. Респонденты должны

были оценить степень своего согла-сия с утверждениями «Большинствулюдей можно доверять» и «Боль -шинство людей всегда поступаютчестно» по 5-балльной шкале, где«1» — абсолютно не согласен, а «5» –абсолютно согласен.

2. Социальное доверие. Рес пон -денты должны были оценить степеньсвоего согласия с утверждениями «Ядоверяю своим коллегам по работе»,«Я доверяю своим соседям» и «Ядоверяю людям других националь-ностей» по 5-балльной шкале, где«1» — абсолютно не согласен, а «5» —абсолютно согласен.

3. Институциональное доверие.Респонденты должны были оценитьстепень своего согласия с утвержде-ниями «Я доверяю органам феде-ральной власти», «Я доверяю регио-нальным органам власти» и «Я дове-ряю властям города/района, вкотором я живу» по 5-балльнойшкале, где «1» — абсолютно не согла-сен, а «5» — абсолютно согласен.

4. Этническая толерантность.Респонденты должны были оценитьстепень своего согласия с утвержде-ниями «То, что вокруг живут людиразных национальностей, делаетжизнь лучше» и «Я не против того,чтобы жить среди людей разныхнациональностей» по 5-балльнойшкале, где «1» — абсолютно не согла-сен, а «5» — абсолютно согласен.

5. Гражданская идентичность.Респонденты должны были оценитьстепень своего согласия с утвержде-ниями «Я скорее предпочту бытьгражданином только России, а некакой-либо другой страны», «Я силь-но ощущаю свою принадлежность кРоссии», «Я горжусь тем, что яв -ляюсь гражданином России», «Для


меня очень важно чувствовать свою принадлежность к России» по5-балльной шкале, где «1» — абсо-лютно не согласен, а «5» — абсолют-но согласен.

В качестве показателей планируе-мого эмиграционного поведенияизмерялись следующие показатели(методика создана по: Ajzen, 2010):

1. Установка по отношению кэмиграции. Респонденту предлага-лось оценить утверждения по шкалеот �3 до +3: «Для меня идея эмигра-ции в течение ближайших двухлет…» (очень плохая/очень хоро-шая), «Для меня идея эмигрироватьв течение ближайших двух лет…»(очень глупая/очень умная), «Дляменя идея эмигрировать в течениеближайших двух лет...» (оченьнеуместная/очень уместная).

2. Субъективные социальныенормы. Респонденту предлагалосьоценить утверждения по шкале от�3 до +3: «Большинство людей, важ-ных для меня, считают, что мне сле-дует эмигрировать в течение бли-жайших двух лет» (абсолютно несогласен/абсолютно согласен) и«Многие люди, которых я знаю,хотели бы эмигрировать в течениеближайших двух лет» (абсолютно несогласен/абсолютно согласен).

3. Воспринимаемый поведенческийконтроль. Респонденту предлагалосьоценить утверждения по шкале от�3 до +3: «Для меня эмигрировать втечение ближайших двух лет…»(очень сложно/очень просто) и«Эмигрировать в течение ближай-ших двух лет — это не в моих силах»(абсолютно не согласен/абсолютносогласен).

4. Намерение эмигрировать изРоссии. Респонденту предлагалось

оценить утверждения по шкале от�3 до +3: «Насколько вероятно, чтовы эмигрируете из России в течениедвух ближайших лет?» (совершенноневероятно/очень вероятно), «Я хо -тел(а) бы начать готовиться к эмиг-рации в течение ближайших двухлет» (абсолютно не согласен/абсо-лютно согласен), «Я собираюсь на -чать готовиться к эмиграции в тече-ние ближайших двух лет» (абсолют-но не согласен/абсолютно согласен).

5. Действия по осуществлениюэмиграции. Респонденту предлага-лось ответить на вопрос «Есть ли увас идея, которая может служитьосновой для эмиграции из России?»,выбрав один из вариантов ответа:(1) Нет, пока совсем нет никакихидей; (2) Определенных идей нет,только общие задумки; (3) Естькакие-то идеи, но пока не очень чет-кие; (4) Есть идея, но ее еще нужнододумать, разработать; (5) Да, естьуже хорошо продуманная идея.Также респонденту предлагался рядутверждений, в отношении которыхнужно было отметить, на каком этапепланирования эмиграции он нахо-дится: «Поиск страны, места житель-ства и места работы/учебы», «Ра з -работка плана действий для эмигра-ции из России», «Накопление денегдля эмиграции». Каждый раз участ-ники должны были выбрать один изпяти вариантов ответа: (1) Я не соби-раюсь это делать; (2) Я собираюсьсделать это когда-либо в будущем;(3) Я собираюсь сделать это в бли-жайшее время; (4) Я только начал этоделать; (5) Я уже активно это делаю.

Выборка. В исследовании приня-ли участие представители молодежи18–24 лет (периодизация по: Мор -гун, Ткачева, 1981). Основная часть


респондентов проживают в Москве иМосковской области (96%), осталь-ные в других городах России: Санкт-Петербурге, Глазове, Иркутске, Толь -ятти, Самаре, Ижевске, Чебоксарах(4%). Выборка включала в себя 59мужчин и 144 женщины, среднийвозраст — 20 лет, уровень образова-ния: среднее (15.3%), среднее специ-альное (9.9%), неполное высшее(3 кур са) (44.3%), высшее (30.5%).


Результаты исследования былипроанализированы при помощи мо -делирования структурными уравне-ниями. В ходе проверки гипотезбыло создано две модели.

Первая модель включала все из -меренные в исследовании элементысоциально-психологического капи-тала, аттитюды, субъективные нор -мы, воспринимаемый поведенческийконтроль, намерение эмигрироватьиз России и действия по осуществле-нию эмиграции. Индексы качестваданной модели были очень низкие(p = 0.75, CMIN/DF = 3.354, CFI = 0.763,RMSEA = 0.32, PCLOSE = 0.234, �2 == 86.3, df = 83). Более того, было обна-ружено много незначимых связей.

Вторая модель включала только тепеременные, которые были значимосвязаны с эмиграционной актив-ностью. В ее состав вошли граждан-ская идентичность, институциональ-ное доверие, установки по отноше-нию к эмиграции, намерение эми -грировать и действия по осуществле-нию эмиграции (рисунок 1). Даннаямодель имеет лучшие статистическиепоказатели (p = 0.40, CMIN/DF = 1.311,CFI = 0.990, RMSEA = 0.039, PCLO-SE = 0.790, �2 = 94.4; df = 72) и объ-

ясняет 70% дисперсии действий поосуществлению эмиграции.

Согласно этой модели, граждан-ская идентичность и институцио-нальное доверие предсказываютаттитюды к эмиграции: чем слабеевыражены эти показатели социаль-но-психологического капитала, темпозитивнее аттитюды. Аттитюдыпредсказывают намерение человекаэмигрировать из России, а намере-ние — действия для достижения этойцели. Эти результаты полностьюподтверждают гипотезу 1, частич-но — гипотезу 2.


В данном исследовании рассматри-валась взаимосвязь между компонен-тами социально-психологическогокапитала и планируемым эмиграцион-ным поведением. Мы предположили,что уровень социально-психологиче-ского капитала предсказывает аттитю-ды, субъективные нормы и восприни-маемый контроль за поведением, кото-рые, в свою очередь, способствуютформированию эмиграционного наме-рения и действий для его реализации.Результаты исследования частичносоответствовали нашим ожиданиям.

Оказалось, что чем сильнее эмиг-рационные намерения человека, темчаще он осуществляет действия,необходимые для переезда в другуюстрану. Однако эмиграционные на -мерения определяются только уста-новкой по отношению к эмиграции.В то же время субъективные нормы ивоспринимаемый поведенческийконтроль не играют особой роли.Возможно, это происходит благода-ря тому, что молодые люди воспри-нимают эмиграцию как сугубо лич-


ное решение и недооценивают слож-ность переезда и адаптации в другойстране. Как следствие, они не прини-мают во внимание мнение об эмигра-ции родных и друзей и не учитываютвозможные препятствия.

Аттитюды к эмиграции, в своюочередь, определяются уровнемсоциально-психологического капи-тала личности. Такое воздействиеоказывают институциональное дове-рие и гражданская идентичность —компоненты социально-психологи-ческого капитала, которые отражаютличное отношение человека к социу-му и выполняют интегративнуюфункцию в группе. Подобная тенден-

ция была обнаружена и в другихисследованиях (Фролова, 2010). Этопроисходит, поскольку низкая граж-данская идентичность и недоверие ксоциальным институтам страны недают молодому человеку удовлетво-рить потребность в принадлежностик группе. Пытаясь компенсироватьвозникшую неудовлетворенность, онищет другое — более привлекатель-ное сообщество, членом которого могбы стать и на благо которого мог быработать. Следовательно, снижениеуровня эмиграции молодежи связанос формированием доверия к соци-альным институтам и гражданскойидентичности.

Рисунок 1Модель взаимосвязи социально-психологического капитала и эмиграционной активности



Ахиезер, А. С. (1999). Эмиграция как индикатор состояния российского общества. Мир России,4, 163–186.

Красинец, Е. С. (1997). Международная миграция населения в России в условиях перехода крынку. М.: Союз.

Морозова, Г. Ф. (1996). Эмиграция — реальная угроза будущему страны. Общественные науки исовременность, 3, 30–36.

Моргун, В. Ф., Ткачева, Н. Ю. (1981). Проблема периодизации развития личности в психологии.М.: Изд-во Моск. ун-та.

Платонов, Ю. П. (2000). Народы мира в зеркале геополитики (структура, динамика, поведение):Учебное пособие. СПб.: Изд-во СПбГУ.

Татарко, А. Н. (2012). Индивидуальные ценности и социально-психологический капитал: кросс-культурный анализ. Психология. Журнал Высшей школы экономики, 9(2), 71–88.

Татарко, А. Н. (2013). Социально-психологический капитал личности как фактор успеха воткрытии нового бизнеса. Психология. Журнал Высшей школы экономики, 10(4), 80–98.

Федеральная служба государственной статистики Российской Федерации (2012). Миграциянаселения. URL: http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/statistics/popu-lation/demography/#

Фролова, С. В. (2010). Макропсихологический анализ эмиграционных намерений молодежи.Известия Саратовского университета. Философия. Психология. Педагогика, 10(3), 91–96.

Ajzen, I. (1991). The theory of planned behavior. Organizational Behavior and Human DecisionProcesses, 50, 179–211.

Allen, J., Davis, D., & Soskin, M. (1993). Using coupon incentives in recycling aluminum: A marketapproach to energy conservation policy. Journal of Consumer Affairs, 27, 300–318.

Bagozzi, R. P., & Dabholkar, P. A. (1994). Consumer recycling goals and their effect on decisions torecycle: A means-end chain analysis. Psychology and Marketing, 11, 313–340.

Fishbein, M., & Ajzen, I. (2010). Predicting and changing behavior: The reasoned action approach. NewYork: Psychology Press (Taylor & Francis).

Goldenhar, L. M., & Connell, C. M. (1992). Understanding and predicting recycling behavior: Anapplication of the theory of reasoned action. Journal of Environmental Systems, 22, 91–103.

Jones, R. E. (1990). Understanding paper recycling in an institutionally supportive setting: An appli-cation of the theory of reasoned action. Journal of Environmental Systems, 19, 307–321.

Migration Policy Institute (2010). International Migration Statistics. URL: http://www.migrationpoli-cy.org/

Чувашов Сергей Викторович, Международная научно-учебная лабораториясоциокультурных исследований НИУ ВШЭ, стажер-исследовательКон так ты: [email protected]

176 S.V. Chuvashov

References

Ahiezer, A. S. (1999). Emigratsiya kak indikator sostoyaniya rossiiskogo obshchestva [Emigration asan indicator of the state of Russian society]. Mir Rossii, 4, 163–186.

Ajzen, I. (1991). The theory of planned behavior. Organizational Behavior and Human DecisionProcesses, 50, 179–211.

Allen, J., Davis, D., & Soskin, M. (1993). Using coupon incentives in recycling aluminum: A marketapproach to energy conservation policy. Journal of Consumer Affairs, 27, 300–318.

Bagozzi, R. P., & Dabholkar, P. A. (1994). Consumer recycling goals and their effect on decisions torecycle: A means-end chain analysis. Psychology and Marketing, 11, 313–340.

Fishbein, M., & Ajzen, I. (2010). Predicting and changing behavior: The reasoned action approach. NewYork: Psychology Press (Taylor & Francis).

Socio-Psychological Capital as a Factor of Emigration Intentions in Youth

Sergey V. ChuvashovResearch Assistant, HSE


Address: 20 Myasnitskaya str., Moscow, Russian Federation, 101000

Abstract

Contemporary researchers note the emergence of new motives for emigration activity. Beforerecently, Russian citizens used to emigrate mostly for political and ethnic reasons; however, in thebeginning of the XXI century those emigration motives had been joined by economic and socialgrounds. This paper examines emigration intentions of youths (N = 240) and their correlations withpsychosocial assets. Psychosocial assets represent a dynamic system of personal relations, a resourcethat facilitates achievement of various personal goals. Psychosocial assets include trust (general,social, and institutional), civic identity, and ethnic tolerance. The current study is based on theTheory of Planned Behavior proposed by Icek Ajzen and Martin Fishbein. A model of planned emi-gration behaviour is considered along with its link to psychosocial assets on the sample of youths aged18 to 24 years. The analysis included several structural models and confirmatory factor analysis. It hasbeen shown that emigration intentions were affected by individual attitude toward emigration where-as perceptions of the attitude toward emigration among significant others or perception of own abili-ties to emigrate did not have significant impact. It has been shown that civic identity and institutionaltrust were negatively correlated with emigration intentions: the intention to emigrate decreased withthe increase of the psychosocial assets level. Thus, increasing civic identity and trust toward social andgovernment institutions and might lead to a decrease in youth emigration levels. The current researchmight form a basis for development of youth development and support programmes in Russia.

Keywords: emigration intentions, reasons for emigration, theory of planned behavior, psy-chosocial assets, civic identity, trust.

Socio-Psychological Capital as a Factor of Emigration Intentions in Youth 177

Frolova, S. V. (2010). Makropsikhologicheskii analiz emigratsionnykh namerenii molodezhi [Macro-psychological analysis of emigration intentions in youth]. Izvestiya Saratovskogo universiteta.Filosofiya. Psikhologiya. Pedagogika, 10(3), 91–96.

Goldenhar, L. M., & Connell, C. M. (1992). Understanding and predicting recycling behavior: Anapplication of the theory of reasoned action. Journal of Environmental Systems, 22, 91–103.

Jones, R. E. (1990). Understanding paper recycling in an institutionally supportive setting: An appli-cation of the theory of reasoned action. Journal of Environmental Systems, 19, 307–321.

Krassinets, E. S. (1997). Mezhdunarodnaya migratsiya naseleniya v Rossii v usloviyakh perekhoda k rynku[International migration in Russia during the transition to market economy]. Moscow: Soyuz.

Migration Policy Institute (2010). International Migration Statistics. Retrieved fromhttp://www.migrationpolicy.org/

Morgun, V. F., & Tkacheva, N. Yu. (1981). Problema periodizatsii razvitiya lichnosti v psikhologii [Aproblem of periodization of development of personality in psychology]. Moscow: MoscowUniversity Press.

Morozova, G. F. (1996). Emigratsiya – real’naya ugroza budushchemu strany [Emigration as a realthreat to the country’s future]. Obshchestvennye |Nauki i Sovremennost’, 3, 30–36.

Platonov, Yu. P. (2000). Narody mira v zerkale geopolitiki (struktura, dinamika, povedenie) [Peoples ofthe world through the mirror of geopolitics (structure, dynamics, behavior)]. Saint Petersburg:Saint Petersburg State University.

Russian Federation Federal State Statistics Service (2012). Migratsiya naseleniya [Population migra-tion]. Retrieved from http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/statis-tics/population/demography/#

Tatarko, A. N. (2012). Individual values and social psychological capital: A cross-cultural analysis.Psychology. Journal of the Higher School of Economics, 9(2), 71–88.

Tatarko, A. N. (2013). Social psychological capital as a factor of success in a new business. Psychology.Journal of the Higher School of Economics, 10(4), 80–98.

Обзоры и рецензии


ЧЕЛОВЕКОЦЕНТРИРОВАННЫЙ ПОДХОД ВМЕДИЦИНЕ НА ПРИМЕРЕ

НЕЙРОПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ РЕАБИЛИТАЦИИ

РезюмеПоследние несколько десятилетий в традиционной нейропсихологической реабилитациибольных с повреждениями мозга произошли важные перемены. Часть из них связана с рас-ширением понятия «нейрореабилитация» и включением в него психотерапевтическогокомпонента как обязательного. Исторически нейрореабилитацию понимали как синонимкогнитивной реабилитации, не включая в сферу специальной деятельности реабилита-ционной команды собственно психотерапевтическую составляющую. Такое человекоцент-рированное изменение связано с анализом эффективности различных реабилитационныхпрограмм и пониманием важности работы с эмоционально-личностной сферой пациентов,их семей, а также сотрудников клиник и реабилитационных центров. В предлагаемойстатье содержится обзор таких программ и подходов. Одна из первых программ по реаби-литации с применением психотерапевтической помощи больным с повреждениями мозгабыла разработана и успешно внедрена американским психологом, психотерапевтомЙехудой Бен-Ишаем (Yehuda Ben-Yishay). Реабилитационная программа длилась околодвух лет и задействовала как самих пациентов, так и членов их семей. Помимо психотера-певтической и когнитивной составляющих, все участники включались в решение повсе-дневных жизненных задач. Экологическая направленность и психотерапевтическая под-держка обеспечили практически стопроцентную эффективность программы. Не менее известный подход к нейропсихологической реабилитации с включением психо-терапевтического компонента как обязательного был разработан другим американскимпсихологом, Джорджем Пригатано (George Prigatano). В своей книге «Принципы нейро-психологической реабилитации» он формулирует тринадцать принципов. Многие из нихпосвящены психотерапевтической работе как с пациентами, так и с членами их семей, атакже с членами реабилитационной команды, которая сталкивается с множеством психо-логических и поведенческих проблем, сопровождающих повреждения мозга. Указанные программы относятся к холистическому подходу в нейрореабилитации, дока-завшему свою высокую эффективность. Комплексный подход к пациенту и его окруже-нию, в котором основное место уделяется мотивационному компоненту и проработке эмо-циональных проблем, позволяет повысить результативность всех восстановительных заня-тий за счет активности самого пациента и адекватного понимания целей, задачей ивозможностей реабилитации.

Ключевые слова: нейрореабилитация, человекоцентрированный подход, больные сповреждениями мозга, психологическая реабилитация.

Н.А. ВАРАКО

Человекоцентрированный подход в медицине 179

Безусловно, еще древние целите-ли в разных странах и в разные эпохиговорили о страдающем человеке, оспособах помощи ему. Однако с бур-ным развитием науки, техники, тех-нологии, фармацевтики и другихсмежных отраслей знания сам паци-ент все больше и больше отодвигалсяна задний план медицины, уступаяместо технологичным процессам иобъективным данным. Конечно, этокасается, в первую очередь, европей-ской медицины с ее дискретным под-ходом к анализу явлений, но и стра-ны иных культур и мировоззрений врезультате технологических проры-вов и общей глобализации не обошлостороной смещение акцента с боль-ного на болезнь.

Но в целом ряде случаев дискрет-ный подход оказался малоэффектив-ным: многие заболевания имеюткомплексную, сложную природу, итребуют такого же комплексного,целостного подхода к лечению. В ре -зультате в медицину начал возвра-щаться и оформляться в соответ-ствии с требованиями современно-сти подход, который ставил во главуугла именно пациента, а не болезнь,не процесс лечения, не динамикуболезни и другие неотъемлемыесоставляющие медицинской практи-ки. Так, примерно в 80-е гг. XX векамировым стандартом в ряде клини-ческих направлений вновь становит-ся человекоцентрированный подход.Одним из таких направлений яв -ляется комплексная реабилитациябольных с различными поврежде-ниями мозга. Кроме того, этот под-ход получил большое признание иактивно практикуется в отношениипсихиатрических больных (Watkins,1996; Lukoff et al.,1986), пациентов,

страдающих болезнью Альцгеймераи другими видами слабоумия (Clareet al., 2000), детей с различной степе-нью умственной отсталости и боль-ных аутизмом (Kuhaneck et al., 2004)и других групп больных (Barlow etal., 2002).

Что такое комплекснаяреабилитация больных с

мозговыми повреждениями?

Сегодня это понятие, определен-ное ВОЗ, базируется на биопсихосо-циальной модели функционирова-ния человека, определяющей здо-ровье как физическое, психо логи -ческое и социальное благополучиечеловека (Frankel et al., 2003).Комплексная нейрореабилитациянаправлена как раз на решение всехэтих проблем. «Реабилитация — этопроцесс, в котором люди, имеющиеограничения жизнедеятельности из-за травмы или заболевания, рабо-тают совместно с профессионалами,родственниками и другими людьмидля достижения своего оптимально-го физического, психологического,социального и профессиональногоблагополучия» (McLellan, 1991).

Однако, из определения можноувидеть, что охватить все аспектыреабилитации специалисту одногопрофиля просто не под силу. По -этому для решения всего спектразадач с одним пациентом работаетмультидисциплинарная команда, вко торую входят такие специалисты,как врач-реабилитолог, врач-невро-лог, специализированные медицин-ские сестры, физиотерапевт (инст -руктор ЛФК), нейропсихолог, кли-нический психолог, логопед, эрго -терапевт, а также сам пациент и его

180 Н.А. Варако

родные и близкие. Очень важно, чтоэти профессионалы являются имен-но командой, а не отдельно приходя-щими к больному специалистами сотдельными задачами (Fordyce,1982). «Командность» достигаетсяблагодаря нескольким важнымсоставляющим работы. Во-первых,постановке реабилитационных це лей.Этот этап является обязательным длялюбой реабилитации в любом перио-де, в том числе и с больными, находя-щимися в реанимации и, возможно, втаком тяжелом состоянии, как кома.Безусловно, реабилитационные целибудут меняться при изменениисостояния больного и его общейситуации. Поэтому вторая командо-образующая составляющая — это ре -гу лярные, не реже 1 раза в неделю (а сбольными в остром состоянии — 1 разв день), встречи всех специалистовмежду собой для группового обсуж-дения и корректировки реабилита-ционных целей (McGrath et al., 1992).

Что дает больному клиентоцент-рированная постановка целей в реа-билитации? Подобный подход поз-воляет улучшить настроение паци-ента и повысить его мотивациюизменений, работы, участия в реаби-литационном процессе. Достижениеодних целей и постановка новыхцелей придают смысл оценке про-гресса изменений, у человека возни-кает чувство потенциальной власти иконтроля над ситуацией, пониманиетого, что случилось и как можно этопреодолеть. По словам одного изведущих специалистов в областинейропсихологической реабилита-ции Дж. Пригатано, «Противоречияи боль бывают в жизни человека идо, и после повреждения мозга.Однако после повреждения у челове-

ка меньше когнитивных и личност-ных ре сурсов для действий по пово-ду возникающих противоречий иболи. Широкие возможности нейро-психологической реабилитации пред -назначены для помощи этим людямовладеть ситуацией» (Prigatano,1999)

Сегодня различают психологиче-скую, нейропсихологическую, когни-тивную реабилитацию. Когнитивнаяреабилитация направлена на работус когнитивным дефицитом. Основ -ная цель такой реабилитации — вос-становить психическую функциюили уменьшить когнитивный дефи-цит, возникший в результате повреж-дения мозга. В настоящее время ужеразработаны и продолжают разраба-тываться узкоспециализированныетехники и приемы компенсацииотдельной когнитивной функцииили типа нарушения (памяти, внима-ния, управляющих функций и т.д.)(Antonucci et al., 1995; Wilson et al.,1994; Evans, 2003). Нейропси холо ги -ческая реабилитация — понятиеболее широкое. Такая реабилитациякасается работы над снижением нетолько когнитивного, но также эмо-ционального, психологического иповеденческого дефицита, вызванно-го повреждением головного мозга.Основная цель нейропсихологиче-ской реабилитации — дать возмож-ность инвалидизированным пациен-там достичь того оптимального уров-ня благополучия, который возможенв их ситуации, уменьшить влияниевозникших каждодневных проблем,а также помочь пациентам вернутьсяв их собственную окружающуюобстановку.

Что это значит — страдать отповреждения мозга? Какие личные


переживания связаны с мозговыминарушениями? Очевидно, что суще-ствуют и общие для всех пациентов,и специфические вещи, связанныекак с характером, степенью и зонойповреждения мозга, так и с его пре-морбидными (имевшимися до забо-левания) особенностями и жизнен-ной философией (Satz, 1966). В этомотношении очень интересными иполезными представляются субъек-тивные отчеты тех, кто пережил моз-говое повреждение и прошел многиестадии восстановления. Они позво-ляют лучше понять чувства техлюдей, с которыми специалистамприходится работать и общатьсякаждый день. Так, В. ЛаБау (LaBaw,1969), сам психиатр по образованию,осмысляя свой опыт восстановленияпосле черепно-мозговой травмы,полученной в результате аварии,пишет, что «Спустя тридцать меся-цев после происшедшего я вдруг осо-знал, что выжить в результате ава-рии — это одно, а выжить в после-дующем неприятии — это другое»(Там же p. 184). Люди с поврежде-ниями мозга оказываются как бызажатыми между собственными пере-живаниями и болью, собственнымиограничениями и когнитивныминарушениями, с одной стороны, имежду непониманием, не приятием инеадекватным отношением других ксебе, с другой. Причем это неадекват-ное отношение может быть как вформе гиперопеки и инвалидизации,так и в форме недооценки тяжестисостояния и возникших трудностей и,соответственно, предъявлении завы-шенных требований.

Таким образом, после поврежде-ния мозга человек нуждается в ком-плексном подходе, который учиты-

вал бы его эмоциональный, поведен-ческий, когнитивный и социальныйстатусы. По каждому из перечислен-ных направлений ведется психологи-ческая работа. При этом следует ска-зать, что эмоциональная составляю-щая реабилитации является одной изважнейших и базовых для осталь-ных, так как при отсутствии необхо-димой мотивации, включенности,понимания своей ситуации и возник-шего дефекта, а также без нахожде-ния новых личностных смыслов(Леонтьев, 1975) реабилитация вомногом обречена на провал.

Одним из первых, кто поднял этотвопрос, был Курт Гольдштейн. КуртГольдштейн получил медицинскоеобразование в области как невроло-гии, так и психиатрии и разработалсвой реабилитационный подход вгоды Первой мировой войны вГермании. Подход Курта Гольд штей -на к реабилитации больных с по -вреждениями мозга был очень прак-тичным и одновременно очень чело-вечным. Он говорил о важностизащиты пациентов и проводил cними занятия по реабилитации,которые позволяли повысить их про-фессиональные возможности. Крометого, он понимал их личностнуюреакцию на ту психологическую ифизическую травму, которая сопро-вождает таких больных, назвав еекатастрофической реакцией (Gold -stein, 1952).

Развивая идеи Курта Гольд штей на,американский психолог, его ученик,Йехуда Бен-Ишай в своем подходе«терапевтической среды» (The ra -peutic Milieu Concept) ак цен тируется,в первую очередь, на вопросахличностной трансформации — залогауспешной реабилитации пациентов с


повреждениями мозга и возникшимиограничениями (Ben-Yishay, Gold,1990). Кроме концепции К. Гольд -штей на, в его основу понимания лич-ности положен подход Э. Эриксона кэго-идентичности (Эриксон, 1995,1996).

Й. Бен-Ишай берет за основу своейконцепции понимание эго-идентично-сти как самоопределения. Он делаетэго-идентичность своеобразной «ми -шенью» для психотерапевтическойработы, говоря о том, что каждый изтех, кто работает с людьми, имеющимиповреждения моз га, часто сталкивает-ся с нарушениями самоопределения,потери смысла себя и своего существо-вания в его эриксоновском понима-нии. Операционализация по нятияэго-идентичности осуществляласьчерез точность самоопределения.Пси хо логическая реабилитацияЙ. Бен-Ишая направлена, в первуюочередь, на поиск своей новой само-идентичности после повреждениямозга и возникающих в связи с этимограничений, иногда довольно серь-езных. Эти ограничения могут ка -саться как когнитивных и двигатель-ных функций, так и эмоциональнойсферы и поведения. И весь этот клу-бок проблем мешает человеку житьполноценной жизнью (Ben-Yishay,Diller, 2011). Автор считает, что соз-дание терапевтической среды не об -ходимо для любой реабилитации(Ben-Yis hay, 1996).

В чем состоит подход «терапевти-ческой среды»? Ключевым «посла-нием» в нем служит идея того, чтокаждый участник терапии перестаетбыть «пациентом». Скорее, участни-ки терапии становятся просто обыч-ными гражданами и членами своихсемей. Их задача — как можно скорее

и как можно лучше вернуться к пол-ноценной жизни. И хотя каждыйучастник занят своей собственнойреабилитацией, он может содейство-вать реабилитации других участни-ков, что способствует повышениюего самоуважения. Понимание того,что ты помогаешь другому, играетважную роль для пациентов, для ихсамоценности.

Успешно развивая свой подход,Й. Бен-Ишай открыл специальнуюпрограмму в Нью-Йоркском универ-ситете (Ben-Yishay et al., 1985). Какуже говорилось, ключевой состав-ляющей этой программы было созда-ние психотерапевтической среды, атакже работа с эго-идентичностью вэриксоновском понимании. Однакодостижение своей эго-идентичностипредполагало не просто адаптацию кжизненным условиям, но и возмож-ность вести полноценную, активнуюи счастливую жизнь, не чувствуясебя жертвой судьбы. Части изучастников программы удавалосьдостичь этого до выписки, а частинет. Среди последних было немало итаких, кто успешно адаптировался кжизни.

Спустя много лет Й. Бен-Ишайпровел ретроспективное пилотноеисследование, изучая различия вжизни тех, кто после его программыдостиг перед выпиской своей эго-идентичности, и тех, кто не достиг, нобыл хорошо приспособлен к своейинвалидности (Ben-Yishay, Daniels-Zi -de, 2000). Это исследование было вомногом ответом на вопрос о целесо-образности такого подхода. Полу -чен ные результаты показали, что теучаст ники, которые достигли само-определения, были более успешныкак в принятии собственной инва-


лидности (и, соответственно, ощуще-нии своей жизни как полноценной),так и в плане относительно болееуспешной профессиональной адапта-ции. Т.е. на вопрос о целесообразноститакого подхода можно ответить утвер-дительно. Такие программы, как раз-работанная Й. Бен-Ишаем с коллега-ми, помогают пациентам справиться сих психологической травмой и вновьнайти себя, проживая полноценнуючеловеческую жизнь.

Программу и подход, разработан-ные Й. Бен-Ишаем, относят к про-граммам Целостного подхода в реа-билитации (Prigatano, 1999; Silver etal., 2011).

Целостный, или холистический,подход в реабилитации характеризу-ется комбинированием индивидуаль-ного и группового лечения, перепле-тением работы по восстановлениюкогнитивных функций и психотера-певтического воздействия. Так, инди-видуальная реабилитация частовключает в себя психотерапию, вос-становление когнитивных функций иречи. В групповой работе есть сессии,фокусирующиеся как на когнитив-ной реабилитации, так и на построе-нии навыков социального взаимодей-ствия. Последние включа ют в себяповышение осведомленности о забо-левании и когнитивном функциони-ровании (Silver et al., 2011).

С 80-х гг. прошлого столетияцелостный подход завоевал оченьбольшое количество сторонников, иуже практически ни одна реабилита-ционная программа не обходится безего компонентов и идеологическойподдержки.

Одной из важнейших составляю-щих целостного подхода, как уже гово-рилось, является психотерапия, или

психотерапевтическое вмешательство.По словам Дж. Пригатано, «психоте-рапевтическая помощь мо жет бытьважным компонентом нейропсихоло-гической реабилитации пациентов»(Prigatano, 1999, p. 202). Однако следу-ет понимать, что в клинике есть своиособенности и своя «клиническая чув-ствительность» (Scha fer, 1967). И за -дача клиницис тов — помочь пациен-там совладать с их болью и трагедией,которая объективна и последствиякоторой вызывают многие психологи-ческие проблемы.

Очевидно, что больные с повреж-дением мозга не сразу могут бытьготовы к психотерапевтическойинтервенции. Их физическое и пси-хическое состояние должно ужепройти определенные стадии восста-новления, чтобы можно и нужнобыло использовать психотерапию.Люди с нейропсихологическим иневрологическим дефицитом редкомогут полностью понять осложне-ния, к которым приводит их повреж-дение. Они задаются вопросами,будут ли они когда-нибудь такими,как прежде. Многие из них такжеспрашивают себя, стоит ли вообщежизнь того, чтобы жить такимиущербными (Prigatano, 1995).

Что же является основным приработе с контингентом больных втаком состоянии? Дж. Пригатанопредлагает фокусироваться на трехсферах человеческой активности(трех человеческих и жизненныхсимволах) (Prigatano, 1989), которыемогут довольно хорошо помочь впсихотерапевтическом процессе. Этитри символа — работа, любовь и игра.

Символ работы означает ощуще-ние своей продуктивности, т.е. воз-можности что-то делать и быть


нужным, востребованным, чтоочень важно для нормального чело-веческого состояния, для ощуще-ния себя.

Не менее важным символом вжизни человека является любовь.Этот символ очень трудно опреде-лить. Человек, который любит икоторый любим, не чувствует себяпсихологически одиноким. В психо-терапии пациентов с мозговымиповреждениями удобно использо-вать трехкомпонентную теориюлюбви, разработанную американ-ским психологом Робертом Стерн -бергом (Sternberg, 1986). СогласноР. Стернбергу, любовь можно пред-ставить в виде треугольника с тремясторонами: страсть, близость и обя-зательства. Определенное сочетаниеэтих трех компонентов дает опреде-ленные типы отношений. Эта кон-цепция позволяет операционализи-ровать такое сложное в философ-ском определении понятие, каклюбовь, и помогает работать надкаждым из компонентов и жизнен-ных сценариев.

Третьим символом человеческогобытия является игра. Игра не означа-ет развлечение. Игра означает свобо-ду делать то, что хочется в своихфантазиях. Таким образом, возмож-ность работать, любить и игратьпомогает человеку справиться сосвоим страданием и утвердить новыйсмысл своей жизни, несмотря намногие ограничения и утраты.Пациентам с мозговыми нарушения-ми нужно помочь установить все этижизненные символы, чтобы онимогли совладать с потерей «чувстванормальности».

Психотерапия после поврежде-ния мозга имеет как свои сильные

стороны, так и ограничения. К силь-ным сторонам психотерапии можноотнести проработку множества «под-целей» (например, контроль собст-венного поведения), которые долж-ны быть достигнуты прежде, чембудет достигнута основная цель.Другой сильной стороной психоте-рапии является возможность паци-ента устанавливать эмоциональныйконтакт с другим человеком в про-цессе установления психотерапевти-ческого альянса.

В то же время психотерапия паци-ентов с мозговыми повреждениямиимеет ряд ограничений. Так, больныес когнитивными нарушениями могутдостаточно долго и с трудом овладе-вать своим поведением, контролемнад импульсивными реакциями,установлением психотерапевтиче-ского диалога. Также надо понимать,что больные в остром и тяжеломсостоянии не могут получать полно-ценную психотерапевтическую по -мощь вследствие своего состоянияили выраженных когнитивных ииных нарушений. В таком случаеможет помочь психологическая по -мощь, имеющая целевую направлен-ность для поддержки в конкретныхтрудных ситуациях.

Еще одной важнейшей состав-ляющей психотерапевтической рабо-ты в клинике пациентов, страдаю-щих от повреждения мозга, являетсяработа с семьей, с родными и близки-ми пациентов. Важной задачей приработе с родственниками являетсяпомощь в осознании тех изменений,которые произошли с их близкимчеловеком и их жизнью. В результатедостижения этой цели отношениесемьи к пациенту может измениться,и не всегда в приятном направлении.


Важно понимать, что этот тяжелыймомент — часть жизненных реалий.

Кроме семьи и психотерапевта спсихологическими трудностями стал-киваются и сотрудники клиник. Нимедсестры, ни физиотерапевты, нидругие специалисты не обладают спе-циализированными психологически-ми знаниями и умениями, необходи-мыми для коррекции поведенческихи эмоциональных изменений. В то жевремя многие сталкиваются с разны-ми, в том числе и неприятными, пове-денческими реакциями. Например,молодой мужчина с повреждениеммозга, с нарушением критики и рас-тормаживанием влечений может про-являть определенную сексуальнуюактивность в отношении молодогоженского персонала. Подключениепсихотерапевта к решению таких про-блем может помочь найти адекватноерешение, скорректировать как пове-дение пациента, так и поведение иотношение персонала к подобнымповеденческим проявлениям.

Важно также понимать, что тероли, которыми наделены персонали пациенты в больнице, играютогромную роль в формировании иразвитии их отношений. Как прави-ло, эти роли предполагают, что пси-хологическая позиция персоналанаходится выше, чем позиция паци-ента. Происходят вещи, схожие посвоей сути с теми, которые были опи-саны в знаменитом Стэнфордскомтюремном эксперименте (Zimbardoet al., 1973). Несмотря на то что у

человека, занимающегося реабили-тацией, совсем другая роль, нежели утюремного охранника, его профес-сиональные ошибки могут привестик неверному реабилитационномупути и пациентов, и их семей.

Подводя итог современным подхо-дам к нейрореабилитации, средикоторых преобладающим как в отно-шении эффективности, так и в отно-шении общегуманистической, чело-векоцентрированной направленностиявляются различные варианты холи-стического подхода, следует подчерк-нуть важность и необходимость при-сутствия в них различных форм пси-хотерапевтической интервенции. Натот факт, что при включении в нейро-реабилитацию психотерапевтическо-го вмешательства в качестве одной изсоставляющих повышается эффек-тивность реабилитации, указываютмногие авторы (Prigatano, Ben-Yishay, 1999; Chris ten sen et al., 1992).Кроме повышения эффективностиреабилитации, такой подход помога-ет снизить затраты государства наобслуживание инвалидов (Teasdale,Chris tensen, 1994). К сожалению, несу ществует универсальной реабили-тационной программы, после которойэффективность выхода была бы абсо-лютной для всех пациентов. Этаобласть нуждается в дальнейших раз-работках и исследованиях, которыепомогли бы больным с повреждения-ми мозга и их близким минимизиро-вать последствия случившейся сними катастрофы.

Варако Наталия Александровна, доцент кафедры общей и эксперименталь-ной психологии НИУ ВШЭ, медицинский психолог НИИСП им. Н.В. Склифо -сов ского, кандидат психологических наукКон так ты: [email protected]



Леонтьев, А. Н. (1975). Деятельность. Сознание. Личность. М.: Политиздат.Эриксон, Э. (1995). Жизненный цикл: эпигенез идентичности. В кн. Э. Эриксон. Психология

личности (Т. 2, с. 305–348). М.: Прогресс.Эриксон, Э. (1996). Детство и общество. СПб.: Ленато; ACT; Фонд «Университетская книга».Antonucci, G., Guariglia, C., Judica, A., Magnotti, L., Paolucci, S., Pizzamiglio, L., & Zoccolotti, P.

(1995). Effectiveness of neglect rehabilitation in a randomized group study. Journal of Clinical andExperimental Neuropsychology, 17(3), 383–389.

Barlow, J., Wright, C., Sheasby, J., Turner, A., & Hainsworth, J. (2002). Self-management approachesfor people with chronic conditions: a review. Patient Education and Counseling, 48(2), 177–187.

Ben-Yishay, Y. (1996). Reflections on the evolution of the Therapeutic Milieu Concept.Neuropsychological Rehabilitation, 6(4), 327–343. doi:10.1080/713755514

Ben-Yishay, Y., & Daniels-Zide, E. (2000). Examined lives: Outcomes after holistic rehabilitation.Rehabilitation Psychology, 45(2), 112–129. doi:10.1037//0090-5550.45.2.112

Ben-Yishay, Y., & Diller, L. (2011). Handbook of holistic neuropsychological rehabilitation: outpatientrehabilitation of traumatic brain injury. New York: Oxford University Press.

Ben-Yishay, Y., & Gold, J. (1990). Therapeutic milieu approach to neuropsychological rehabilitation.In R. L. Wood (Ed.), Neurobehavioral sequelae of traumatic brain injury (pp. 194–215). New York:Taylor & Francis.

Christensen, A.-L., Pinner, E. M., Pedersen, P. M., Teasdale, T. W., & Trexler, L. E. (1992). Psychosocialoutcome following individualized neuropsychological rehabilitation of brain damage. ActaNeurologica Scandinavica, 85(1), 32–38.

Clare, L., Wilson, B. A., Carter, G., Breen, K., Gosses, A., & Hodges, J. R. (2000). Intervening witheveryday memory problems in dementia of Alzheimer type: an errorless learning approach. Journalof Clinical and Experimental Neuropsychology, 22(1), 132–146.

Evans, J. J. (2003). Rehabilitation of executive deficits. In B. A. Wilson (Ed.), Neuropsychological reha-bilitation: Theory and practice (pp. 53–70). Lisse: Swets and Zeitlinger.

Fordyce, W. E. (1982). Interdisciplinary process: Implications for rehabilitation psychology.Rehabilitation Psychology, 27(1), 5.

Frankel, R. M., Quill, T. E., & McDaniel, S. H. (2003). The biopsychosocial approach: Past, present, andfuture. University Rochester Press.

Goldstein, K. (1952). The effect of brain damage on the personality. Psychiatry, 15(3), 245–260.Kuhaneck, H. M., & Watling, R. (2004). Autism: A comprehensive occupational therapy approach.

Dysphagia, 1005, 5.LaBaw, W. L. (1969). Denial inside out: Subjective experience with anosognosia in closed head injury.

Psychiatry, 32(2), 174–188.Lukoff, D., Wallace, C. J., Liberman, R. P., & Burke, K. (1986). A holistic program for chronic schizo-

phrenic patients. Schizophrenia Bulletin, 12(2), 274.McGrath, J. R., & Davis, A. M. (1992). Rehabilitation: where are we going and how do we get there?

Clinical Rehabilitation, 6(3), 225–235.McLellan, D. L. (1991). Functional recovery and the principles of disability medicine. In M. Swash, &

J. Oxbury (Eds.), Clinical neurology (pp. 768–790). Edinburgh: Churchill Livingstone.Prigatano, G. P. (1989). Bring it up in milieu: Toward effective traumatic brain injury rehabilitation

interaction. Rehabilitation Psychology, 34(2), 135.


Prigatano, G. P. (1995). 1994 Sheldon Berrol, MD, Senior Lectureship: The problem of lost normalityafter brain injury. The Journal of Head Trauma Rehabilitation, 10(3), 88–95.

Prigatano, G. P. (1999). Principles of neuropsychological rehabilitation. New York: Oxford University Press.Prigatano, G. P., & Ben-Yishay, Y. (1999). Psychotherapy and psychotherapeutic interventions in

brain injury rehabilitation. In M. Rosenthal, E. R. Griphith, J. S. Kreutzer, & B. Pentland (Eds.),Rehabilitation of the adult and child with traumatic brain injury (3rd ed., pp. 271–283).Philadelphia: Davis.

Satz, P. (1966). Specific and non-specific effects of brain lesions in man. Journal of AbnormalPsychology, 71(1), 65.

Schafer, R. (1967). Projective testing and psychoanalysis: selected papers. New York: InternationalUniversities Press, Inc.

Silver, J. M., McAllister, T. W., & Yudofsky, S. C. (2011). Textbook of traumatic brain injury.Washington, DC: American Psychiatric Publishing.

Sternberg, R. J. (1986). A triangular theory of love. Psychological Review, 93(2), 119–135. Teasdale, T. W., & Christensen, A. L. (1994). Psychosocial outcome in Denmark. In A. L. Christensen,

& B. P. Uzzell (Eds.), Brain injury and neuropsychological rehabilitation: International perspectives(pp. 235–244). Hillsdale, NJ: Lawrence Erlbaum.

Watkins, J. (1996). Living with schizophrenia: an holistic approach to understanding, preventing andrecovering from negative symptoms. Hill of Content.

Wilson, B. A., Baddeley, A., Evans, J., & Shiel, A. (1994). Errorless learning in the rehabilitation ofmemory impaired people. Neuropsychological Rehabilitation, 4(3), 307–326.

Zimbardo, P. G., Haney, C., Banks, W. C., & Jaffe, D. (1973). The mind is a formidable jailer:A Pirandellian prison. The New York Times Magazine, Section 6, 38–60.

Person-Centered Approach in Neuropsychological Rehabilitation

Nataliya A. VarakoAssociate professor, HSE*; medical psychologist, Sklifosovsky Research Institute

of Emergency Care**E-mail: [email protected]

Address: * 20 Myasnitskaya str., Moscow, Russian Federation, 101000** 3 B. Sukharevskaya sq., Moscow, Russian Federation, 107045

Abstract

In the last few decades we have seen important changes in the neuropsychological rehabilita-tion of brain injury patients. First, the notion of neurorehabilitation has been extended to incor-porate psychotherapy as a necessary component. Historically, neurorehabilitation was understoodas a synonym for cognitive rehabilitation, which excluded psychotherapy. This person-centeredchange was based on a comparative analysis of effectiveness of different approaches to neuroreha-bilitation, and increasing awareness of the importance of working with emotional sphere and per-sonality of the patients and their families, as well as of clinic and rehabilitation centre staff. Thepaper presents a review of two such approaches. One of the first programmes of brain injurypatient rehabilitation incorporating psychotherapy was developed by Yehuda Ben-Yis hay. This

188 N.A. Varako

programme spanning two years addressed patients and their family members who were involvedin solving everyday life tasks. This ecological orientation combined with therapeutic supportresulted in high efficiency of the programme. Another well-known approach was developed byGeorge Prigatano, who formulated thirteen principles of neuropsychological rehabilitation.Many of these principles cover psychotherapeutic work targeting patients, family members, aswell as members of the rehabilitation team who confront a number of psychological and behav-ioral problems associated with brain injury. These programs belong to a holistic approach in neu-ropsychological rehabilitation which was shown to be highly effective. By approaching patientsin combination with their environment, addressing motivation and emotional issues, the effec-tiveness of rehabilitation sessions can be increased by increased cooperation of patients, who gainbetter awareness of the aims and possibilities of rehabilitation.

Keywords: neurorehabilitation, person-centered approach, brain injury patients, psycholog-ical rehabilitation.

References

Antonucci, G., Guariglia, C., Judica, A., Magnotti, L., Paolucci, S., Pizzamiglio, L., & Zoccolotti, P.(1995). Effectiveness of neglect rehabilitation in a randomized group study. Journal of Clinical andExperimental Neuropsychology, 17(3), 383–389.

Barlow, J., Wright, C., Sheasby, J., Turner, A., & Hainsworth, J. (2002). Self-management approachesfor people with chronic conditions: a review. Patient Education and Counseling, 48(2), 177–187.

Ben-Yishay, Y. (1996). Reflections on the evolution of the Therapeutic Milieu Concept.Neuropsychological Rehabilitation, 6(4), 327–343. doi:10.1080/713755514

Ben-Yishay, Y., & Daniels-Zide, E. (2000). Examined lives: Outcomes after holistic rehabilitation.Rehabilitation Psychology, 45(2), 112–129. doi:10.1037//0090-5550.45.2.112

Ben-Yishay, Y., & Diller, L. (2011). Handbook of holistic neuropsychological rehabilitation: outpatientrehabilitation of traumatic brain injury. New York: Oxford University Press.

Ben-Yishay, Y., & Gold, J. (1990). Therapeutic milieu approach to neuropsychological rehabilitation.In R. L. Wood (Ed.), Neurobehavioral sequelae of traumatic brain injury (pp. 194–215). New York:Taylor & Francis.

Christensen, A.-L., Pinner, E. M., Pedersen, P. M., Teasdale, T. W., & Trexler, L. E. (1992). Psychosocialoutcome following individualized neuropsychological rehabilitation of brain damage. ActaNeurologica Scandinavica, 85(1), 32–38.

Clare, L., Wilson, B. A., Carter, G., Breen, K., Gosses, A., & Hodges, J. R. (2000). Intervening witheveryday memory problems in dementia of Alzheimer type: an errorless learning approach. Journalof Clinical and Experimental Neuropsychology, 22(1), 132–146.

Erikson, E. (1995). Identichnost': yunost' i krizis [Identity: youth and crisis]. Moscow: Progress. (Transl.of: Erikson, E. H. (1968). Identity: youth and crisis. New York: W. W. Norton & Company).

Erikson, E. (1996). Detstvo i obshchestvo [Childhood and society]. Saint Petersburg: Lenato; AST;Fond «Universitetskaya kniga» (Transl. of: Erikson, E. H. (1950). Childhood and society. NewYork: W. W. Norton & Company).

Evans, J. J. (2003). Rehabilitation of executive deficits. In B. A. Wilson (Ed.), Neuropsychological reha-bilitation: Theory and practice (pp. 53–70). Lisse: Swets and Zeitlinger.

Effectiveness Indicators of Phone Counselling for Psychological Trauma Sufferers 189

Fordyce, W. E. (1982). Interdisciplinary process: Implications for rehabilitation psychology.Rehabilitation Psychology, 27(1), 5.

Frankel, R. M., Quill, T. E., & McDaniel, S. H. (2003). The biopsychosocial approach: Past, present, andfuture. University Rochester Press.

Goldstein, K. (1952). The effect of brain damage on the personality. Psychiatry, 15(3), 245–260.Kuhaneck, H. M., & Watling, R. (2004). Autism: A comprehensive occupational therapy approach.

Dysphagia, 1005, 5.LaBaw, W. L. (1969). Denial inside out: Subjective experience with anosognosia in closed head injury.

Psychiatry, 32(2), 174–188.Leontiev, A. N. (1975). Deyatel'nost'. Soznanie. Lichnost' [Activity. Consciousness. Personality].

Moscow: Politizdat.Lukoff, D., Wallace, C. J., Liberman, R. P., & Burke, K. (1986). A holistic program for chronic schizo-

phrenic patients. Schizophrenia Bulletin, 12(2), 274.McGrath, J. R., & Davis, A. M. (1992). Rehabilitation: where are we going and how do we get there?

Clinical Rehabilitation, 6(3), 225–235.McLellan, D. L. (1991). Functional recovery and the principles of disability medicine. In M. Swash, &

J. Oxbury (Eds.), Clinical neurology (pp. 768–790). Edinburgh: Churchill Livingstone.Prigatano, G. P. (1989). Bring it up in milieu: Toward effective traumatic brain injury rehabilitation

interaction. Rehabilitation Psychology, 34(2), 135.Prigatano, G. P. (1995). 1994 Sheldon Berrol, MD, Senior Lectureship: The problem of lost normality

after brain injury. The Journal of Head Trauma Rehabilitation, 10(3), 88–95.Prigatano, G. P. (1999). Principles of neuropsychological rehabilitation. New York: Oxford University

Press.Prigatano, G. P., & Ben-Yishay, Y. (1999). Psychotherapy and psychotherapeutic interventions in

brain injury rehabilitation. In M. Rosenthal, E. R. Griphith, J. S. Kreutzer, & B. Pentland (Eds.),Rehabilitation of the adult and child with traumatic brain injury (3rd ed., pp. 271–283).Philadelphia: Davis.

Satz, P. (1966). Specific and non-specific effects of brain lesions in man. Journal of AbnormalPsychology, 71(1), 65.

Schafer, R. (1967). Projective testing and psychoanalysis: selected papers. New York: InternationalUniversities Press, Inc.

Silver, J. M., McAllister, T. W., & Yudofsky, S. C. (2011). Textbook of traumatic brain injury.Washington, DC: American Psychiatric Publishing.

Sternberg, R. J. (1986). A triangular theory of love. Psychological Review, 93(2), 119–135. Teasdale, T. W., & Christensen, A. L. (1994). Psychosocial outcome in Denmark. In A. L. Christensen,

& B. P. Uzzell (Eds.), Brain injury and neuropsychological rehabilitation: International perspectives(pp. 235–244). Hillsdale, NJ: Lawrence Erlbaum.

Watkins, J. (1996). Living with schizophrenia: an holistic approach to understanding, preventing andrecovering from negative symptoms. Hill of Content.

Wilson, B. A., Baddeley, A., Evans, J., & Shiel, A. (1994). Errorless learning in the rehabilitation ofmemory impaired people. Neuropsychological Rehabilitation, 4(3), 307–326.

Zimbardo, P. G., Haney, C., Banks, W. C., & Jaffe, D. (1973). The mind is a formidable jailer:A Pirandellian prison. The New York Times Magazine, Section 6, 38–60.

НАЦ И О НА Л ЬНЫЙ ИС СЛ ЕД О ВА Т ЕЛ ЬС КИЙ УН ИВ ЕРСИ ТЕТ – ВЫ СШАЯ ШК ОЛА ЭК О Н О М ИКИ

XVI апрел ьс кая меж ду н аро дная научная ко н ф ере нция «Мод ерн и зация эк о н о м ики и общ е ства»

7–10 апреля 2015 г. в Москве состоится XVI апрельская международная научная конферен-ция по проблемам развития экономики и общества, проводимая Национальным исследователь-ским университетом «Высшая школа экономики» при участии Всемирного банка.Председателем Программного комитета конференции является научный руководитель НИУВШЭ профессор Е.Г. Ясин.

На пленарных заседаниях конференции и специальных круглых столах планируютсявыступления руководителей Правительства Российской Федерации, АдминистрацииПрезидента Российской Федерации, представителей Всемирного банка, Организации экономи-ческого сотрудничества и развития, руководителей крупнейших российских и иностранныхкомпаний, ведущих зарубежных и российских ученых.

Специальные темы конференции: • Институты и экономическое развитие• Реформы: причины успехов и неудач• Глобальный мир: интеграция или дезинтеграция?• Спрос на право: факторы и движущие силыСпециальным темам конференции будут посвящены пленарные заседания, а также отдель-

ные почетные доклады, секции и круглые столы.После пленарных заседаний и в течение последующих дней будут проводиться сессии с

представлением научных докладов и экспертные круглые столы по актуальным проблемам раз-вития экономики.

С основными направлениями секционных заседаний и заседаний круглых столов можноознакомиться на официальном сайте http://conf.hse.ru. Авторы заявок на участие с докладамимогут не ограничиваться этими тематическими направлениями, но при отборе заявокПрограммный комитет будет отдавать приоритет тем заявкам, которые имеют отношение к ука-занным на сайте темам.

Доклад, заявляемый на конференцию, должен содержать результаты оригинального научно-го исследования, выполненного с использованием современной исследовательской методоло-гии. Продолжительность презентации доклада на сессии — 15–20 минут. Выступления в рамкахэкспертных круглых столов, как правило, ограничиваются 5–7 минутами. С учетом поступив-ших заявок на выступления будут сформированы программы секций и круглых столов.

Рабочими языками конференции являются русский и английский. Пленарные и большин-ство секционных заседаний будут сопровождаться синхронным переводом.

Заявки на выступление в качестве индивидуальных докладчиков на сессиях следует пода-вать в режиме on-line по адресу: http://conf.hse.ru/ с 9 сентября 2014 г. до 11 ноября 2014 г. Длякаждого участника в системе регистрации будет открыт «личный кабинет», через который вдальнейшем будет происходить коммуникация с Оргкомитетом конференции.

К заявке должна быть приложена развернутая аннотация предполагаемого выступления вформате Word или RTF объемом от 1 до 3 машинописных страниц через 1.5 интервала (до 7000знаков). В аннотации должна быть раскрыта тема, показана степень разработанности проблемы,даны характеристики исследования (теоретическая или эмпирическая работа, на какой инфор-мационной базе), а также должны быть изложены основные полученные результаты. Заявки саннотациями, не отражающими основных положений выступления, а также объемом менее1 стр., не рассматриваются.

Группа авторов индивидуальных заявок, зарегистрированных в режиме on-line, до 11 ноября 2014 г.может сообщить в Программный комитет конференции о своем желании представить свои доклады врамках одной сессии. Соответствующее письмо должно быть направлено на адрес [email protected] идолжно содержать информацию о названии сессии, авторах и темах докладов (не более 3–4, уже заре-гистрированных в качестве индивидуальных заявок), а также фамилию, имя, отчество и контактныеданные (телефон и адрес электронной почты) предполагаемого руководителя сессии. Один авторможет представить на конференции 1 личный доклад и не более 2 докладов в соавторстве. В рамкахотдельной сессии не должно быть более 2 докладов, представленных от одной организации.Продолжительность сессии 1.5 часа. Предложения по формированию сессий могут быть учтеныПрограммным комитетом на этапе экспертизы заявок и формирования программы конференции.

Решение Программного комитета о включении докладов в программу конференции будетпринято до 20 января 2015 г. на основании экспертизы с привлечением независимых экспертов,после чего на сайте http://conf.hse.ru/ будет опубликована предварительная версия программыконференции. В срок до 3 февраля 2015 г. авторы докладов, включенных в предварительнуюпрограмму, должны подтвердить свое участие через «личный кабинет». В случае отсутствия под-тверждения соответствующие доклады будут исключены из программы.

Авторы докладов, включенных в программу конференции, должны до 5 марта 2015 г. пред-ставить полный текст доклада для размещения на сайте конференции. По итогам конференциибудет подготовлен сборник докладов, который будет издан ВШЭ в электронном виде.Докладчики, желающие опубликовать свой доклад в этом сборнике, должны представить егоитоговую версию в объеме до 20 тыс. знаков (включая пробелы, в формате Word, RTF) до 20 мая2015 г. Решение о публикации докладов в электронном сборнике материалов конференции при-нимается редколлегией сборника с учетом результатов рецензирования. Доклады, которые небыли представлены на конференции, не рассматриваются для публикации.

Доклады, включенные в программу конференции, после дополнительного рецензирования ирассмотрения редакциями могут быть приняты к публикации в журналах «Вопросы экономи-ки», «Российский журнал менеджмента», «Экономический журнал ВШЭ», «Журнал Новой эко-номической ассоциации», «Мир России», «Вопросы образования», «Вопросы государственногои муниципального управления», «Экономическая социология», «Экономическая политика» и«ЭКО», которые входят в список ВАК и представители которых приглашены к участию вПрограммном комитете конференции.

Участникам из стран СНГ и Восточной Европы, приглашенным выступить с докладами,может быть предоставлен грант Представительством Всемирного банка в Москве с целью ком-пенсации расходов на участие в конференции. Заявки на получение гранта должны быть направ-лены до 10 февраля 2015 г. по адресу [email protected].

В рамках конференции будет организована серия семинаров для докторантов и аспирантов(с возможностью предоставления грантов на проезд и проживание для отобранных докладчи-ков). Информация об условиях участия в этих семинарах будет доступна на официальном сайтеhttp://conf.hse.ru/ с 11 сентября 2014 г.

Заявки на участие в конференции без доклада принимаются в режиме on-line с 12 ноября2014 г. до 20 марта 2015 г. по адресу: http://conf.hse.ru/.

Информация о размерах и возможностях оплаты организационных взносов доступна наофициальном сайте по адресу http://conf.hse.ru/.

С программами и материалами I–ХIV международных научных конференций (2000–2014 гг.)можно ознакомиться на сайте: http://conf.hse.ru/2014/history.

Оргкомитет конференции

Правила подачи статей и подписки можно найти на сайте журнала :

http://psy�journal.hse.ru

Свидетельство о регистрации средства массовой информации ПИ № ФС 77-52557 от 25 января 2013 г. зарегистрировано Федеральной

службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовыхкоммуникаций (РОСКОМНАДЗОР).

Адрес издателя и распространителяФактический: 115230 Москва, Варшавское ш., д. 44а, оф. 405а,

Издательский дом НИУ ВШЭПочтовый: 101000 Москва, ул. Мясницкая, д. 20

Тел. (499) 611-15-08, Е-mail: [email protected]

Формат 70х100/16. Тираж 350 экз. Печ. л. 12

Higher School of Economics · ïċĉ 11. № 2 2014 ìîåòëèëàåü ãĐčĊýĈ ßĘĎĕĂĆ...

Documents

Transcript of Higher School of Economics · ïċĉ 11. № 2 2014 ìîåòëèëàåü ãĐčĊýĈ ßĘĎĕĂĆ...