Новая Газета №81 (пятница) от 23.07.2012

№ 81 (1929) 23.07.2012 г.

понедельник среда пятница

страница 14

У кооператива «Озеро» появилась своя сборная России по футболуНа момент отставки Фурсенко долг

Российского футбольного союза

достиг почти 800 миллионов рублей.

Как так вышло? Один сосед Путина

по даче (Фурсенко) взял кредит

у другого соседа (Ковальчук, банк

«Россия») под залог коммерческих

прав РФС…

Это интервью не вышло в «Из-вестиях». Резолюция: «откро-венно скучное», «на уровень

газеты не тянет». Автор, взяв-шая интервью, уволена из

газеты. Вместе с редактором, который эту тему заказал.

Так мы узнали, что стоп-листы сегодня существуют не только на телевидении, но и в печат-

ных СМИ.

Ксения СОБЧАК:

Алтарь ощущения стабильности губителен… Есть стабильность,

но нет, например, самоуважения. Это касается не только работы, но и личной

жизни, и политического выбора

ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЦЕНЗУРА

страницы 12—13

Трагедия в Крымске: причины

Если следствию не хватает свидетелей, они должны прийти сами, чтобы рассказать, что на самом деле происходило 6 мая

«Болотное дело»:

требуются очевидцы


Собкор «Новой» прошел по тоннелю шахтного водосброса под Неберджаевским водохранилищем, чтобы расследовать причины наводнения в Крымске.

Читайте специальный репортаж

Сброс — был, но уже после того, как Крымск затопило

У нас беда: 97% гидротехнических сооружений отработали свой нормативный срок. Потенциально все они аварийны. По России 8 тысяч бесхозных ГТС. Ничьих!

Виктор ВОЛОСУХИН,

директор Института

безопасности

гидротехнических

сооружений,

доктор наук:

А ТАКЖЕ:

страница 15

Анатолий ЛЫСЕНКО,генеральный директор Общественного ТВ:

Рейтинг будет низким.

И не страшноО будущем канале, его приоритетах и его аудитории «Новой» рассказал человек, когда-то сломавший советский телешаблон свежим и непричесанным «Взглядом»

СМОТРИТЕ, КТО

Агенты в НКО и в СМИ, Госдеп, Сатана — «заказчик» выступления Pussy Riot. Андрей КОЛЕСНИКОВ:


Какое, милые, у вас тысячелетье на дворе?страница 10О

Т РЕД

АКЦИИ

2 «Новая газета» понедельник.

№81 23. 07. 2012

Где это, кто это и как это

Добрый лагерь

Власти уверены,

что волонтеры —

как вода: свалились

на голову,

все разбросали

и быстро уйдут.

Но они тут надолго

Волонтеры думают,

что чиновники —

это мухи: прилетели

и досаждают. Но вот

кто-то просит лопату

и идет разгребать

грязь…

С амый большой лагерь волонтеров в Крымске — «Добрый лагерь». Возник 8 июля, сразу же после тра-гедии. Палатки стоят на самой окраине Крымска.

Дальше — лагерь внутренних войск. В другую сторону — палатки МЧС. Через объездную — поле подсолнухов.

Был и второй лагерь, в центре Крымска, на бульваре имени Тельмана, где было мно-го как активистов прокремлевских движе-ний, так и неполитических добровольцев. Решением администрации его через не-сколько дней «объединили» с «Добрым».

Сейчас в лагере живут 140 человек. Лагерь просыпается в восемь — через мегафон играют подъем. Но первые по-страдавшие начинают подходить к шести. По правую руку — горы коробок. К одеж-де и обуви проход свободен, подходи и бери, остальное — огорожено, охраняется МЧС.

— В первые дни мы работали в режиме ЧС — раздавали всё всем, кто попросит, люди сами брали всё, что им нужно, — рассказывает Алена Попова. — Мы по-нимали, что 10% достанется мародерам, но зато получится быстро раздать всё остальное. Теперь сразу выдаются только вода, еда, одежда, обувь, детское питание и памперсы.

Всё остальное — посуда, туалетная бумага, порошки и шампуни и самый дефицит — матрасы и кровати — нужно сначала указать в заявке, которая запол-няется девчонками в штабной палатке. Регистрационные номера, всё серьезно. Заявка составляется в двух экземплярах, один отдается срочникам МЧС. По идее они и должны собирать пакеты, но они возятся «до вечера» — пакеты собирают сами волонтеры.

«Бюрократия, конечно, но лучше, чем на госскладах, — говорит Митя Алешковский. — Вот вчера забирали воду с государственного склада — куда мы ее же и разгружали. Сначала нашу машину вообще не пустили. Потом, после долгих созвонов, оформили шесть накладных…»

На приеме заявок работает 16-летняя Алена. Во время наводнения она была в Новороссийске, а мама осталась дома. «Вода приперла дверь, и до потолка оста-валась ладонь», — говорит Алена и пока-зывает и свою ладонь, и как мама стояла на стуле, задрав голову, а потом взяла и открыла дверь, а как — Алена показать уже не может. Многие сильные не могли открыть в ту ночь двери и окна — и оста-лись внутри, а мама Алены выбралась. «2, 27, — говорит, — уровень воды по дому». Сейчас они спят на чердаке, дом идет под снос. Алена и делает самую скучную и не-благодарную работу — сортирует гумани-тарку, переписывает заявки.

Новеньких переписывает Оля — и отправляет к психологам, работающим в лагере. Психологи предупреждают: по-страдавшие сейчас проходят стадию агрес-сии, вам может достаться, будьте готовы. Разъясняют правила лагеря: запрет на ал-коголь в любое время суток, абсолютный запрет на разговоры о политике и на сове-ты «старым» волонтерам в самый первый день — «разберитесь, что к чему сначала».

По левую руку, за шатром с лекарс-твами, выстроилась эволюция душей. Сначала — выкопанная волонтерами тран-шея, над которой поставили самодельные кабинки с насосами, которые приводились в действие движениями ног. Потом заку-пили и привезли кабинки. Сейчас удалось договориться с солдатами, и вечером в лагере будет баня.

Толя Хуцишвили, методично обдирая облезающую кожу на груди (обгорели поч-ти все. — Е. К.), раздает работу по разбору завалов и очистке домов. С начала работы лагеря волонтеры очистили около 200 зданий. Никакого учета не ведется — всё пишется на листках. Ссорятся с Богданом, фельдшером лагеря, — он, для сохранения хороших отношений с администрацией, просит 30 человек для очистки подвала больницы. «Нет у меня столько людей, пусть солдаты чистят, — ругается Толя. — У меня три листа заявок от домов, пони-маешь?»

Между горами одежды ходят люди. Две женщины громко ссорятся из-за дуб-ленки.

Алешковский и Попова уезжают на встречу с замглавы МЧС — начальником штаба. Возвращаются злые. «Ну он гово-рил: надо нам координироваться. Давайте вот встретимся в октябре… В понедельник МЧС снимается отсюда, остаются солдаты. У нас было 2 вопроса — отправка волонте-ров бортами МЧС и склад для строймате-риалов. Ни один не решен».

Тут же выясняется, что нужны большие тенты: солнце печет, +36, на сортировке вещей — солнечные удары. Алешковский созванивается с замминистра, выслуши-вает, долго благодарит. Качает головой — отказ.

Днем в лагерь с инспекцией приехал главный санитарный врач страны — Онищенко. Голубая рубашка, голубой галстук. Поел в вегетарианской кухне, посмотрел на продукты в ящиках, пожевал перец, походил по бане.

Вслед за ним пришла полиция в коли-честве пяти человек — требовать от коорди-наторов списки волонтеров. Полицейское начальство пытается получить эти списки уже который день — «для упорядочения». Координаторы отказывают.

Станица Нижняя Баканка первая вста-ла на пути волны. Сейчас здесь действует огромный лагерь волонтеров, организо-ванный питерской командой. Первую фуру гуманитарки привезла из Питера в Нижнюю Баканку Инга. Она же — один из главных координаторов лагеря. Ей 21 год, она учится на отделении гостинич-ного сервиса.

Инга рассказывает историю, зна-комую мне по московской Смотровой, — как три человека на Литейном, 31, ре-шили собрать пару пакетов гуманитарки и завязли по уши. В итоге привезли 80 тонн и организовали лагерь, который кроме Баканки охватывает малые, не избалованные вниманием населенные

пункты — Неберджаевскую, Горный, Жемчужное.

В лагере 150 человек. Очень строгая дисциплина: подъем в 7.30, планерка, рас-пределение работ, отбой в 23.00. Кормит волонтеров хозяйка местного ресторана Галя Романова. Днем в лагере остается не больше 10 человек. Неработающих отсю-да выгоняют в буквальном смысле сло-ва — отправляют по домам. Гуманитарная помощь в Баканке — адресная и выдается только после предварительной проверки адреса волонтерами: очень много мошен-ников. С утра до ночи по станице ходит группа мониторинга — составляют заявки. Еще есть «банда грязи» — убирают ил и му-сор, два прекрасно организованных скла-да, сангруппа — три бригады волонтеров убирают трупы животных, которых мно-го. Трупы на местном жаргоне называют «цветочки» — «местные нервно реагируют на эти слова».

11 дней волонтеры были фактически единственной помощью в разрушенной станице.

«МЧС? Рядовые сотрудники отличные, пахали круглые сутки, — говорит Инга. — Но у них не было ни мотопомп, ни сапог, ни лопат — мы обеспечивали». 18 июня в Баканке появилась администрация из Новороссийска, поставили шатры перед администрацией. Днем зашли познако-миться, а на вечернем совещании волон-терам сообщили, что их склады переходят государству, выдача гуманитарки будет централизованной, а их помощь больше не нужна. В ответ волонтеры выставили у складов охрану — казаков и Центроспас.

Другой склад — в нижнебаканском ДК, созданный саратовским бизнесме-ном Романом, в это время выгоняли по постановлению администрации города — освобождали под новороссийских. Убрали из Баканки и поисково-спасательный отряд Лизы Алерт, с самого начала рабо-тавший вместе с Центроспасом на разборе завалов.

На следующий день новороссийские чиновники выпустили бюллетень, где по-мощь Баканке называлась ««своевремен-ным решением, которое принял губерна-тор Кубани Ткачев». Еще новоприбывшие благодарили волонтеров «за помощь».

После переговоров удалось добиться разрешения на дальнейшую работу и даже соглашения о некотором сотрудничестве. Новороссийск разрешил волонтерам до-строить мост на ул. Шевченко, разрушен-ный волной. Мост волонтеры восстанови-ли сами под руководством гендиректора сочинской строительной компании Петра,

Елена КОСТЮЧЕНКОспец. корр. «Новой»

Днем чиновники зашли познакомиться, вечером волонтерам сообщили, что их склады переходят государству. В ответ волонтеры выставили у складов охрану — казаков и Центроспас «

«


№81 23. 07. 2012

П редварительные слушания в Тихоокеанском флот-ском военном суде с ходу превратились в ожесто-ченное поле боя, а сам процесс, по-прежнему

закрытый, становится тем не менее всё более публичным.

Председательствующему судье Лога-чеву приходится тяжело. На психику давит и такой печальный факт: вскоре после вынесения оправдательного приговора предыдущий председательствующий на суде по делу «Нерпы» Федоров был уво-лен по выслуге лет. Ему было всего-то 45, и он вполне мог оставаться военным судьей до своего 60-летия.

В своем первом постановлении по делу судья Логачев согласился, по сути, с доводами адвоката Лаврентьева и признал нарушения УПК, допущенные военным следствием на стадии предъяв-ления обвинения. Однако не посчитал это достаточным поводом для возвращения дела на доследование. А надо бы…

В ноябре 2008 года во время завод-ских ходовых испытаний на подводной лодке несанкционированно сработала система пожаротушения (ЛОХ). Во вто-рой отсек из резервуаров ЛОХ поступило 390 литров неизвестно как попавшего на атомную подводную лодку ядовитого огнегасителя. Погибли 20 человек, 21 — отравились, но выжили.

Подсудимых — двое: командир «Нерпы» Лаврентьев и матрос Гробов. Матроса обвиняют в том, что он случай-но набрал на пульте отсечной стойки общекорабельного компьютера 12-знач-ный (!) алгоритм команды на запуск ЛОХ. Командиру лодки вменяется статья 286 УК РФ («Превышение должностных пол-номочий»), по которой чаще всего судят российских ментов за пытки. По версии обвинения, Лаврентьев УМЫШЛЕННО способствовал возникновению аварийной ситуации на своем корабле.

Первый суд по делу «Нерпы» окончил-ся настоящим государственным провалом (оправдательным приговором) и был вос-принят обществом как попытка посадить стрелочников. Из чего следует: вторая по-пытка — это как повесить приговоренного повторно. Чтобы оправдать свою жесто-кость, государство должно быть исключи-тельно внятным. Надо отдать должное: оно старается — количество официальных ин-тервью по делу «Нерпы» в последнее время резко увеличилось. Но качество, уровень и логика аргументации представителей во-енного следствия и военной прокуратуры оставляют в растерянности. Как будто кто-то отрепетировал с ними увлекательную игру «Найдите десять отличий».

Кассационная жалоба военной про-куратуры на оправдательный приговор, вынесенный на основе вердикта коллегии присяжных, читается на одном дыхании. Как анекдот, в котором смешалось всё: дуры-домохозяйки, распятый Христос и злой гений Никита Михалков. Вот цитаты (полностью текст — на сайте «Новой»).

«Сформированная по делу коллегия присяжных заседателей изначально… была неспособна вынести объективный вердикт… Из 12 основных и 6 запасных присяжных заседателей… было лишь двое мужчин… Возраст 9 из 12 присяжных заседателей… от 52 до 64 лет. При этом 6 из них являются пенсионерками либо безработными…»

«…Стороной защиты при допросах свидетелей задавались наводящие вопро-

сы с целью доведения <до присяжных>… сведений об участии подсудимых Гробова и Лаврентьева в спасении членов экипажа и сдаточной команды АПЛ «К-152» в пе-риод возникновения на ней аварийного происшествия. При этом подсудимый Лаврентьев Д.Б. прибывал в зал судебного заседания и участвовал в прениях в воен-ной форме с наличием на ней орденских планок, что прямо указывало на имеющи-еся у него государственные награды…»

Протокол судебного заседания (21 том) судьи военной коллегии Верховного суда РФ, боюсь, не читали. При сравнении текстов кассационной жалобы и постанов-ления военной коллегии ВС РФ (см. сайт «Новой»), очевидно вульгарное перепи-сывание прокурорских доводов, включая следующий: «…В нарушении принципа объективности и беспристрастности при произнесении напутственного слова… председательствующий по делу спросил у присяжных заседателей, смотрели ли они фильм «Двенадцать» (сюжет которого построен на убеждении присяжных за-седателей в вынесении оправдательного вердикта), на что некоторые из них утвер-дительно кивнули головой, и привел им его в пример надлежащей, по его мнению, работы присяжных заседателей, сказав им подумать, как это делали присяжные в фильме…»

Верховный суд РФ vs. Никита Михал-ков. Смешно? На самом деле после таких решений нам всем нужно быть морально готовыми к новым похоронам. И вот почему.

После «Курска» «Нерпа» стала вто-рой подводной лодкой, на которой про-изошла авария с массовой гибелью людей. «Нерпа» строилась с 1991 года, то есть, по сути, стала первой АПЛ, выстраданной в хаотичных условиях современной России. Как и «Курск» в 1994-м, «Нерпа» прохо-дила испытания с безбожным количеством нарушений. Как и в случае с «Курском», именно нарушения во время испытаний лодки и во время ее приемки запрограм-мировали стопроцентную вероятность не-штатных ситуаций и человеческих жертв. В отличие от дела «Курска» следствие по «Нерпе» не сделало даже попытки иссле-довать глубинные причины трагедии. Мы снова оказались неспособны наказать ис-тинных виновных и проделать нормальную работу над ошибками. Если бы на «Нерпе» закончилась славная история отечествен-ного подводного флота, с этим можно было бы смириться. Но сейчас проходят испытания еще три атомных подводных корабля. До 2020 года будут построены и должны быть приняты 15—20 подлодок. Так вот. Если мы сейчас по этой злосчас-тной «Нерпе» не докопаемся до корней трагедии, то перспективы плачевны. Мы будем хоронить наших подводников.

Елена МИЛАШИНА

P.S. На 17 августа назначен отбор коллегии присяжных, для чего в суд вызовут 1500 граждан. Пожелания стороны обвинения по поводу пола, возраста и компетен-ции кандидатов в присяжные впол-не осуществимы: во Владивостоке много военных моряков в отставке, которые, я думаю, сочтут делом чести разобраться в этом позорном уголовном деле.

Продолжение темы — в ближайших номерах «Новой»

Вторая после «Курска». И не последняя?Начался повторный суд по делу АПЛ «Нерпа»

Ph

oto

XP

ress

который, оставив свой объект, рванул с бригадой в Баканку — и ни за что не скажет свою фамилию.

Максиму Голубничему 31 год. Глава крымского районного отдела молодеж-ной политики, член «Единой России» с 2005 года, вид очень несолидный — спор-тивный красный костюм, обгорелый нос. Фактически он координирует официаль-ную работу по помощи пострадавшим на местах, а также объезжает «дикие» лагеря волонтеров. В «Добром лагере» его за глаза называют крымским Якеменко. Два ночи, а он никак не уедет домой, и волонтеры вполголоса делятся версиями: наблюдает? Пытается подружиться?

Впрочем, чувства у молодого чиновни-ка все-таки противоречивые.

— Меня радует их самостоятельность. Но было бы круто использовать их потен-циал более эффективно. Вот был бы еди-ный орган, который координирует и рас-пределяет общие силы, общий утренний развод по точкам… Система, понимаете?

Официальные склады находятся на Торговой улице — продовольственные то-вары, химия, стройматериалы. Со складов получить помощь могут только районные штабы. В Славинске собирают бытовую технику — ее чаще всего сейчас пишут в заявках пострадавшие. «Но ее пока по решению краевого штаба не выдают, по-тому что на всех ее не хватит. Надо посчи-тать технику, посчитать нуждающихся в них людей, разработать алгоритм. Может быть, социально незащищенным семьям?» Пытаюсь объяснить, что сейчас, когда не

выданы компенсации, одна стиральная машина на три семьи лучше, чем ни одной. «Но есть тяжелые социальные последс-твия, — говорит Максим. — Вот 10 тысяч не всем еще выдали. И люди уже пытаются привязать это по национальности. Такая злоба у людей будет. И они не будут друг с другом делиться».

Последние волонтеры разбредаются по палаткам. Я не могу понять, почему не уходит этот молодой чиновник. Что он делает в три часа ночи в спящем лагере, почему не идет домой?

— Да, некоторые люди приехали волон-тёрить, потому что они не доверяют власти. Но общая идеология для людей здесь — это честность, — рассуждает Максим. И вдруг говорит: — Мы были бы честными с людьми, если бы утопили в наводнении машины администрации.

— У сотрудницы пропала дочь. Девушка ехала из Новороссийска с мужем и ребен-ком. Плавать не умела. У другой сотрудни-цы — трое: тетя, племянник и бабушка.

Моя мама чуть не утонула. Она пошла спасать собаку на другой конец города. Звонит мне: «Максим, я по пояс в воде, что мне делать?!» А я на другой стороне реки, и уже мог только надеяться. А через минуту по ее улице пошел КамАЗ, подоб-рал ее и собаку.

Мы организовали эвакопункт, к 8 утра — горячий завтрак для людей. Потом — 8 штабов выдачи гуманитарки, потом — 40. В «Добром лагере» работают четыре моих девочки. Я тоже стою на при-еме заявок. Я брал тут распечатку с телефо-на — 3222 звонка с 7-го по 16-е…

Всё это однозначно изменило меня. Я пока не понял как, мне некогда.

Я не знаю, вывез ли глава семью из города. Он спокойный человек, он живет на возвышенности, вряд ли. Я не знаю, не знаю. Но почему он уехал сейчас, когда его уволили? Я не понимаю, почему он не вышел разбирать завалы? Пусть бы его побили — он должен был, понимаете? Почему никто не извиняется?

Д ом залит по верхнюю планку окна. Мужик лет 40 попросил разгрести огород — сын диабетик, а «жена

недавно перенесла операцию, по-женски». Наши имена он знать не хочет — его инте-ресует только имя старшего. Бывший мент, теперь — бизнесмен, он радеет за организа-цию труда. Обещает 25%, если мы отдадим ему найденные ценные вещи, спрашивает, нравится ли нам Сталин.

Во время наводнения его не было в го-роде, зато был его сын. Сын спас жильцов, которые арендовали угол, и их бабушку, и все они успели забежать на горку в начале улицы, пока поднималась вода. Зато вода затопила его машину, «Ниссан», и теперь «Ниссан» продан на переборку за 30 тысяч рублей, ну хоть так, как считаете? «Спасал бабушку, вошел в убыток», — серьезно го-ворит наш пострадавший. А новые дома получат только алкоголики и тунеядцы, кто же еще живет в саманках. «Повезло тем, у кого дом рухнул, получат квартиры, вознесутся над нами, хозяйственными».

Я пытаюсь не слушать и крепче ра-ботать лопатой — это же шок, попытка рационализировать страшное, он мог потерять сына, уймись. Но тут он достает из кармана грязные часы, найденные на участке, — их, видимо, сорвало с чьей-то руки — и застегивает браслет на моем запястье. Часы стоят, но хозяин доволен: отблагодарил, «трофей».

Муляка — это серо-зеленая масса, жирная, похожая на глину. Муляка пахнет рекой и еще чем-то, в чем не хочется раз-бираться. Очень тяжелая и вязкая, липнет на лопату, на сапоги, на руки. 20-сантимет-ровый слой полностью покрывает двор. Из нее торчат пожелтевшие стебли кукурузы, подгнившие стебли огурцов, помидоры. Помидоры лопаются под лопатой. Мы работаем четыре часа, и на месте муляки возникает чистая черная земля.

Крымский район

Было бы круто использовать потенциал волонтеров более эффективно. Вот был бы единый орган, который координирует и распределяет общие силы «

«


№81 23. 07. 2012

место Уже на дальних подступах к Апанаевской мечети Казани стоят металлические огражде-ния, полиция пропускает лю-дей через небольшой проход, тщательно досматривая каж-дого, кто пришел проститься с бывшим заместителем муф-тия Духовного управления мусульман Татарстана (ДУМ) Валиуллой Якуповым.

Я купова расстреляли в подъ-езде его дома на улице Заря. А буквально через полчаса, в другом конце Казани, на улице Мусина, преступни-ки взорвали автомобиль, на

котором ехал муфтий ДУМ Татарстана Ильдус Файзов. Три взрывных устройс-тва, закрепленные под днищем автомо-биля, сработали не синхронно. Муфтий выжил, хотя и получил ранения. После первого взрыва сумел выскочить из ав-томобиля и отбежать в сторону.

А вечером по городу поползли слухи про террориста-смертника, который яко-бы собирается привести в действие «пояс шахида» во время заупокойной молитвы по Якупову. Похоже, что татарстанские силовики тоже не исключали возмож-ности «демонстрации силы» местными ваххабитами. Поэтому и приняли пре-вентивные меры. Были взяты под охрану все мечети Казани. Полицейские надели бронежилеты. Апанаевскую мечеть оце-пили и досматривали каждого, кто шел проводить в последний путь Валиуллу Якупова. Таких оказалось не очень много. От силы человек сто. К тому же среди собравшихся выделялись крепкие парни с цепкими взглядами, которые пришли в Апанаевскую мечеть явно по долгу службы.

Уже в день похорон Якупова, в пер-вый день священного для всех мусульман месяца Рамадан, силовики обнародо-вали информацию, что Следственному комитету и спецслужбам удалось выйти на след преступников. Арестовали пред-седателя совета директоров компании «Идель-Хадж» Рустема Гатауллина; руководителя прихода «Вакф», жите-ля Казани Мурата Галлеева; жителя Высокогорского района республики Айрата Шакирова; жителя Лаишевского района Азата Гайнутдинова, граждани-на Узбекистана Абдунозиму Атабоева. В ночь на субботу задержали Марата Кудакаева, бывшего сотрудника ДУМа. Он руководил отделом по взаимодейс-твию с силовыми структурами.

Озвучен предполагаемый мотив преступлений — конфликт по поводу средств на отправление мусульман на хадж в Мекку. «Когда Файзов был из-бран муфтием Татарстана, он взял под контроль движение денежных средств организации «Идель-Хадж», которая занималась направлением мусульман (Татарстана) в Мекку. На этой почве у муфтия произошел конфликт с руково-дителем данной организации, который высказывал угрозы в адрес Файзова», — заявил официальный представитель СКР. Следствию предстоит выяснить, как экономическая версия объясняет убийство Валиуллы Якупова, который не имел никакого отношения к поезд-кам в Мекку. Но факт остается фактом: из-за колоссального объема финансов, привлекаемого на организацию палом-ничества, эта деятельность постоянно сопровождается конфликтами. И не только в Татарстане.

Есть, однако, и другая версия возмож-ных причин преступления: противостоя-ние Якупова и Файзова с так называемой салафитской общиной в России, уж так сложилось, имеющей довольно кровавую репутацию.

Начальник сектора кавказских иссле-дований Российского института страте-гических исследований Яна Амелина

убеждена, что Якупов и Файзов постра-дали за то, что последовательно выступа-ли за деваххабизацию ДУМ РТ.

Сегодня в республике более 3 тысяч салафитов. Председатель Совета улемов 1 Всероссийского муфтията муфтий Фарид Салман, с которым я встретился во время похорон Якупова, уверен:

— Идет радикализация мусульманской молодежи Татарстана. Уже целое поколе-ние выросло ваххабитами. Если заглянуть на пятничные намазы, то в татарстанских мечетях полно последователей вахха-

бизма. Они уже даже этого не скрывают. Соборную мечеть Кул Шариф, возведен-ную в Казанском кремле, открывали вах-хабитским намазом. А нынешний имам мечети Кул Шариф Рамиль Юнусов — ярый приверженец ваххабизма.

Оппоненты официального духовенс-тва (салафиты, или, на языке силовиков, «ваххабиты») настаивают: «антиваххабит-ская» часть ДУМа на любую критику отве-чает тем, что причисляет оппонентов к по-тенциальным террористам. А до взаимной критики доходит нередко: спор между те-чениями во многом касается и финансов, и официальных постов в ДУМе, как ни крути. К организации хаджа, к примеру,

не допускают салафитов, которые могут «плохо повлиять» на верующих. С другой стороны, арабские шейхи, симпатизи-рующие салафиям, вложили миллионы в строительство соборной мечети Кул Шариф в Казанском кремле.

Что важно. Спор о том, как лучше и правильнее верить, в Поволжье до сих пор не разрешался с применением ору-жия, как на Кавказе. Хотя острые стычки бывали.

— Когда Ильдус Файзов возглавил ДУМ Татарстана, он начал процесс де-ваххабизации республики, — говорит руководитель Приволжского центра ре-гиональных и этнорелигиозных исследо-ваний Раис Сулейманов. — В апреле он отстранил от должности имама соборной мечети Рамиля Юнусова. Что тут нача-лось! Юнусов стал запугивать мусуль-ман, что власть «провоцирует в Казани площадь Тахрир». Защитить Юнусова приехало около сотни бородатых фана-тиков из Закамья. Власть откровенно перепугалась и пошла на попятную.

…Руководство Казанского метро-политена оперативно среагировало на убийство Валиуллова и госпитализацию Файзова. Раньше пассажиров просили не забывать в вагонах свои вещи, а в случае обнаружения бесхозных вещей немедленно сообщать об этом маши-нисту поезда. Сейчас эти объявления начинаются со слов «в связи с угрозой террористических актов».

Ирек МУРТАЗИН,спец. корр. «Новой»

Казань

Борьба за деньги или за веру?Двойной теракт в Казани привлек внимание к противостоянию

внутри исламской общины Татарстана

1 Улемы – ученые авторитеты в области исламского богословия и права.

РИ

А Н

ово

сти

РИ

А Н

ово

сти

Взорванный автомобиль муфтия Ильдуса Файзова

Похороны Валиуллы Якупова


№81 23. 07. 2012

событий

Назначение в прошлую среду в Совете Федерации В.М. Лебедева председателем Верховного суда РФ прошло почти незамеченным, хотя это решение знаковое. Но событие случилось еще в мае, когда в первый день после инаугурации президент Путин предложил Госдуме изменить правила назначения председателя ВС «под Лебедева».

С покойствие в прессе объяс-няется также и тем, что граж-данское общество уже махнуло

на суд рукой, отчаявшись что-нибудь в нем изменить, и действующая су-дебная система перестала быть ему интересна.

Это не первый ремонт законов пер-сонально под Лебедева: в 2005 году все те же инстанции уже поднимали воз-растную планку для этого поста до 65 лет, а теперь Вячеслав Михайлович, дай бог ему здоровья, может сидеть в своем кресле хоть до ста, проходя лишь фор-мальную процедуру переназначения. Остальных судей нам остается позд-равить с одновременным увеличени-ем «денежного вознаграждения», как теперь будет называться их государево жалованье.

В этой молниеносной истории странное послевкусие оставляет толь-ко сама ее молниеносность, включая конкурс во Всероссийской квалифи-кационный коллегии судей. Он был объявлен и завершен в течение 12 дней, и ни один добросовестный со-перник Лебедева не смог бы за такой срок даже собрать необходимые до-кументы и пройти строгие проверки спецслужб. Судейские круги во главе с В.М. Лебедевым постоянно под-черкивают свою основательность и неспешность, что отождествляют ка-ким-то образом с независимостью. Все сроки и возраст не были бы критичны для Лебедева и в том случае, если бы все те же самые процедуры (особенно,

конечно, конкурс) чинно завершились осенью. Но лебедята залебезили — с чего бы это?

Смысл столь стремительного жеста Путина, на мой взгляд, — психическая атака и «возведение гильотины» на пло-щади. Принятые с еще большей стре-мительностью законы, направленные против гражданского общества, сами по себе образуют лишь вектор «особо-го» российского пути. Их нужно приме-нять, а на это отважится не всякий, кто называет себя юристом. Репрессивный аппарат, в который суд теперь оказался встроенным полностью (иные, необ-ходимые для общества его функции отходят на задний план), «хозяин» тоже и подкормил, и по шерстке погладил. В нервозной атмосфере протеста, ла-тентно нарастающего и в образован-ных (здесь не путать с «юридическим образованием») юридических кругах, с этим сигналом запаздывать было бы опасно.

Кстати, и известный в судейском сообществе отказ в аналогичном ста-тусе (который, напомним, чуть ранее был присвоен Валерию Зорькину) для Антона Иванова, председателя Высшего арбитражного суда, — тоже ясный знак, что хорошо, а чего ни в коем случае не надо делать: реформ, хотя бы даже и умеренных.

Для всех судей — для районных, только что отравивших себя рассмот-рением выборных дел и заключением под стражу «белых ленточек», для мировых, переваривших админист-ративные аресты без всякой оглядки на Конституцию, — переназначение В.М. Лебедева означает: не надо за-думываться, не надо менять навыки, выработанные ментовской дрессиров-кой. Противно на работе — отдохнёте после, будет вам на что, и это карт-бланш.

Леонид НИКИТИНСКИЙ, обозреватель «Новой»

Для всех судей переназначение В.М. Лебедева означает: не надо задумываться, не надо менять навыки, выработанные ментовской дрессировкой

Борозды не испортит

Р оссийского читателя и зрителя подобными сюжетами не удивить. А для Украины они — хорошо

забытое старое. Профессиональную де-ятельность журналистов здесь давно уже не «усмиряли» перспективой попасть за решетку. Но по мере того, как европейс-кие горизонты отодвигались, отношение власти к прессе избавлялось от церемон-ности — по образцу России и Беларуси.

Вот, например, репортер проводит расследование из жизни наркомафии под милицейской «крышей», а ему в от-вет — обвинение: злостное хулиганство в общественном месте, и еще до суда извес-тный приговор: пять лет лишения свободы. Эта связка могла оказаться роковой для сотрудника киевского интернет-издания Анатолия Шария. Совсем разозлил ре-портер генералов! Но Шарий, не дожида-ясь ареста, бежал за границу. И недавно получил в Литве бессрочное политичес-кое убежище. Кейс доказательств — до-кументов, которые представил Анатолий в департамент миграции, — оказался для литовцев более чем убедительным…

Сегодня криминальные статьи навис-ли над другими коллегами: генеральным директором оппозиционного телекана-ла TVi Николаем Княжицким и шеф-ре-дактором сайта «Левый берег» Соней Кошкиной.

Княжицкому вменяют в вину неуплату налогов, хоть три предыдущие проверки, которые прошли в течение полугода, по-казали отсутствие нарушений. Да и сам глава Государственной налоговой службы Александр Клименко официально сооб-щил: он прислушивается к рекомендациям Верховной рады и со второго квартала отменяет все графики проверок средств массовой информации, чтобы пресса имела все возможности для объективного и непредвзятого освещения избирательной кампании. (Выборы в украинский парла-мент состоятся в октябре.) Но терпение налоговиков — или тех, кто даже не пыта-ется изобразить предстоящую кампанию как конкуренцию партий и идей, — скоро лопнуло. Телеканал, чье вещание с самого начала сопрягалось с помехами нетехни-ческого свойства, позволял себе отсутствие политкорректности по отношению к санов-ным ворам и врунам. Потому налоговая провела тотальную выемку документации из служебных сейфов TVi, а сотрудники органов затребовали в поликлинике меди-цинскую карту Николая Княжицкого.

Народная примета, основанная на опыте ряда оппозиционных политиков, сбоев не дает. Если гражданину пред-стоит посадка, надо заранее выбить у него из рук возможность избежать ка-меры «по состоянию здоровья». Пока Николай Княжицкий продолжает вести эфиры. Тональность выступлений канала не меняется.

Известие о том, что отныне она, Соня Кошкина (творческий псевдоним Ксении Василенко), превращается в ответчицу по делу, связанному с защитой чести и достоинства народного депутата от Партии регионов, застало шеф-редак-тора интернет-издания в отпуске — за границей, в Италии. Девять месяцев назад сайт «Левый берег» опубликовал SMS-рекомендации, которые парламентарий отправлял адвокатам. Сын депутата избил в ресторане девушку, финал истории вы-рисовывался мрачный, отец не мог сидеть сложа руки…

Сообщения с дисплея телефона фо-токорреспондент (его тоже привлекают к ответственности) снимал непосредс-твенно из ложи прессы. Снимки подоб-ного рода — например, депутат в зале, во время заседания, изучает параметры обнаженной красотки в журнале, — не раз публиковали местные газеты. Но данный случай был квалифицирован как грубое вторжение в личную жизнь. Правда, по утверждению журналистки, оскорбленная депутатская честь потребовала сатисфак-ции с помощью прокуратуры лишь сейчас, когда издание заняло весьма жесткую позицию по отношению к иным высоко-поставленным лицам из правительства и администрации президента Януковича.

Ксения приняла решение, далеко не всеми коллегами воспринятое однознач-но: чтобы не втягивать сайт в суды и не парализовать накануне выборов работу небольшого коллектива — извиниться перед заявителем за причиненные мо-ральные страдания. Депутат извинения принял и счел конфликт исчерпанным. Однако следователи продолжали работу, подтверждая: дело не закрыто. Тут, гово-рят, даже экс-заявитель удивился: неужто родная партия просто использовала его родительские чувства для иной цели?

Шеф-редактор «Левого берега» до сих пор остается за границей, небезос-новательно полагая: надежды на то, что «ТАМ разберутся, как надо», мало. Но, в свою очередь, вывешивает на главную страницу сайта, прекратившего работу в знак протеста, фотографии гонителей: заместителя генпрокурора Кузьмина, ви-це-премьера Хорошковского, главы пре-зидентской администрации Левочкина и руководителя юридического главка адми-нистрации президента Портнова.

На днях сотня украинских журналистов пикетировала Генеральную прокуратуру, требуя прекратить преследования коллег. Для начала участников пикета попро-сили… отойти от здания на сто метров. Подполковник милиции объяснил: посту-пил, мол, анонимный звонок, заминиро-вана соседняя пожарная часть! Бомбу не нашли. Следом возник судебный исполни-тель, зачитавший вердикт о запрете в цен-тре Киеве массовых акций на протяжении двух месяцев. Постановление не было вы-полнено. Потому сквозь открытые окна со-трудники прокуратуры имели возможность слушать всё, что говорилось на митинге о правосудии, которым вертит власть.

На происходящее отреагировали «Репортеры без границ», Freedom House, а также выразил свою обеспокоенность Виктор Янукович, находящийся в так называемом рабочем отпуске в Крыму. «Для демократического государства критично важно защитить свободу слова и не допустить давление на СМИ», — цитирует президента его пресс-служба. Зато прокурор Киева Анатолий Мельник продолжает утверждать: политической подоплеки в возбуждении уголовных дел против СМИ нет.

А кто не верит и хочет проверить, тот сам рискует стать посадочным матери-алом.

Ольга МУСАФИРОВА,соб. корр. «Новой», Киев

Посадочный материалКиевские журналисты пикетировали генеральную прокуратуру: уголовные преследования прессы накануне выборов становятся в стране нормой

Оценив свежим взглядом структуру управления городом, новый глава Омска Вячеслав Двораковский (избран 17 июня) пришел к выводу, что треть муниципальных чиновников можно без ущерба для нее и при этом с большой выгодой для город-ского бюджета сократить. Такое предложение внес он на днях на рассмотрение горсовета.

В законопроекте, одобренном его комитетом по вопросам местно-го самоуправления, предлага-

ется упразднение двух департаментов мэрии и трех управлений. В частности, по мнению нового мэра, департамент строительства следует объединить с департаментом дорожной деятельнос-ти и благоустройства, а также слить

в единое ведомство департаменты физкультуры и спорта и молодежной политики. Функции контрольного управления должны быть переданы департаменту правового обеспечения, а управление по делам ГО и ЧС и еди-ная диспетчерская служба — войти в состав департамента общественной безопасности.

Двораковский также считает, что семь заместителей, как было у пре-дыдущего градоначальника, ему ни к чему — хватит и четырех. Всего же по его замыслу в горадминистрации должно остаться около тысячи штат-ных сотрудников. Если ее обновлен-ную структуру депутаты утвердят, то 500 чиновникам мэрии придется уже в ближайшее время искать себе новое применение.

В интервью омским СМИ городской глава заметил, что оптимизация расхо-дов на управление вызвана «крайне тяжелым финансовым положением», в каком пребывает сейчас муниципа-литет. «Главное, — сказал он, — надо так провести сокращение, чтобы не вызвать необоснованных обид».

Георгий БОРОДЯНСКИЙ,соб. корр. «Новой»

Омск

Каждому третьему чиновнику омской мэрии придется искать себе новую работу

Без обид


№81 23. 07. 2012

место событий

Т ема диссертации, которую я защитил на факультете журналистики МГУ, звучала так: «Стратегии СМИ при

участии в корпоративных конфликтах». В переводе с академического — «Что та-кое черный пиар и как с ним бороться». Поэтому я могу рассуждать о предмете с некоторым знанием дела.

Информационная кампания, направ-ленная против владельца Национальной резервной корпорации и акционера «Новой газеты» Александра Лебедева, вызывает у специалистов ностальгию. Подобные заказы «под ключ», включа-ющие веерную публикацию «компро-матов» на любой вкус, от сексуальных «скандалов» до сухих «экономических статей» с комментариями экспертов, бра-ли и исполняли в конце девяностых — на-чале двухтысячных. Тогда в стране кипели олигархические войны, а пресса была относительно свободной, но зачастую голодной и потому всеядной.

Сейчас черный пиар не то чтобы вы-мер — он изменился. Откровенная грязь и мерзость в последнее время сместились в политический спектр, это околокрем-левская поляна НТВ. Иногда встречается как продукт межклановой борьбы. А эко-номических тем стало меньше. По двум взаимосвязанным причинам. Во-первых, заказчики поумнели и стали эффективнее тратить деньги, точнее выбирая формат и аудиторию, не размениваясь на пустяки. Во-вторых, заметно снизился обратный эффект, потому что власти на всех уров-нях заасфальтировали СМИ.

Ну и цены выросли — тоже фактор.Однако же тех, кто финансирует и ор-

ганизует кампанию против Лебедева, ни одно из этих обстоятельств не смутило.

Хотите проституток — их есть у нас! То есть, в действительности, есть, конечно, только размещенный на сомнительном сайте материал из серии «мальчик упал в пруд и его воспитали раки», но ведь и это стоило и усилий, и денег.

Нужно противопоставление «олигар-ха» «народу» — в правительственной газете появляется подметное «письмо тру-дящихся», которые якобы из-за Лебедева не смогли приобрести себе доступное жилье. Хотя простенькое расследование показало, что большинство «подписан-тов» узнали о письме из СМИ.

Нет реального «компромата»? Просто называешь белое — черным. Если Лебедев инвестирует в самолетостроение, значит, он его «развалил», если бизнесмен создал крупнейшее в Европе картофе-леводческое хозяйство, то, естественно, «практически уничтожил картофелеводс-тво в России».

Для удобства читателей подобные опусы агрегируются на специально со-зданном сайте, найти который просто: баннер долгое время висел на великом и ужасном compromat.ru.

Но это все же игры в песочнице. Авторам кампании нужен был выход на серьезные ресурсы — и они его нашли.

На прошлой неделе на сайте одного из крупнейших информационных агентств

был опубликован материал «Резервные финансы спели романсы?». Стилистики за-головка достаточно, чтобы понять: дальше читать не стоит. Однако здесь была перей-дена важная грань: публикация помимо собственно Лебедева затронула интересы лиц, которые, несмотря на законодатель-ство о банковской тайне, открыто были названы VIP-клиентами НРБанка.

К чести коллег, они оперативно прове-ли служебное расследование, выяснили, что «эксцесс» случился на уровне менед-жеров. Виновные были уволены, извине-ния Лебедеву — принесены, публикация, естественно, удалена.

Это случай беспрецедентный, и я не верю, что он не стал известен в профес-сиональном сообществе моментально, с помощью сарафанного радио.

Тем не менее на сайте агентства «Росбалт» на следующий день после произошедшего появилась публикация «Эксперт: Ситуацию вокруг НРБ усугуб-ляет раскрытие его VIP-клиентов». Она представляла собой пересказ удаленного материала, снабженный уже неактивной ссылкой и действительно комментарием эксперта.

В пятницу «Новая газета» связалась с агентством «Росбалт», однако его пред-ставители заявили, что отвечать будут только на официальный запрос. Запрос мы направили, ответа не получили. В суб-боту утром материал по-прежнему стоял на сайте «Росбалта».

Я, разумеется, не обвиняю коллег в том, что они взяли грязные деньги. Все мы иногда ошибаемся. Вопрос в том, какой будет реакция на ошибку.

А вот что действительно важно: информационная кампания против Лебедева развивается синхронно с атакой на его бизнес. Очевидно, заказ-чики — одни и те же.

По этому поводу есть две основные версии.

Первая — политическая: «Путин нака-зывает Лебедева за оппозиционные взгля-ды». Едва ли она состоятельна. Мы знаем, как умеет наказывать Путин, если действи-тельно принимает такое решение.

Вторая, которой придерживается сам Лебедев, — это атака со стороны высо-копоставленных представителей пра-воохранительных органов и спецслужб, которым стоят поперек горла антикор-рупционные расследования.

Неряшливость информационной кам-пании делает вторую версию еще более убедительной. Как и еще два обстоя-тельства. Во-первых, конфиденциальные данные о клиентах банка могут быть доступны только спецслужбам, особенно если они проводят в этом банке обыски. Во-вторых, огромный, если не резиновый бюджет информационной кампании, на-водит на простую мысль: так деньги тратят, если они не свои. А люди в многозвездных погонах — большие мастера оплачивать собственные слабости из чужих глубоких карманов.

Скандалы, интриги, служебное расследование

Ссылка на уничтоженный в оригинале материал с «компроматом» на Лебедева продолжает размножаться в интернете

Алексей Полухинредактор отдела экономики «Новой»

Главному редактору «Новой газеты»Д.А. МУРАТОВУ

Уважаемый Дмитрий Андреевич!

В ответ на вопросы, поставленные в Вашем письме № НГ-261/р-2 от 18.07.2012 г., сообщаем следующее.

1. Информация о техническом со-стоянии гидротехнических сооружений Неберджаевского водохранилища, а также их конструктивных особенностях 7 июля с.г. была впервые доложена президенту Российской Федерации В.В. Путину на-чальником межрегионального отдела по надзору за гидротехническими сооруже-ниями Северо-Кавказского управления Ростехнадзора А.С. Плющом, который в часы наводнения находился непосредс-твенно на дамбе водохранилища. В пос-ледующие дни В.В. Путин выслушивал более подробные доклады от руководи-теля Ростехнадзора Н.Г. Кутьина, а также других специалистов.

2. Неберджаевское водохранилище действительно не имеет технологичес-кой возможности для принудительного водосброса. В настоящее время он не-возможен конструктивно. Как Вы мо-жете узнать из стенограммы совещания, которое состоялось 7 июля с.г. (опубли-кована на сайте президента Российской Федерации по адресу http://news.kremlin.ru/transcripts/15895), эксперт докладывал В.В. Путину о наличии трубы, которая в случае переполнения водохранилища,

«как в ванне», естественным путем отво-дит воду в реку. Официальное название этого устройства — паводковый шах-тный водосброс, проектная мощность которого составляет 130 куб. м/с. Что касается упомянутого в статье «Новой газеты» донного водовыпуска, то пос-ле реконструкции гидротехнических сооружений водохранилища, прове-денной в 1978 г., донный башенный водоспуск был ликвидирован. В 2011 г. собственник гидротехнических сооруже-ний — Администрация муниципального образования г. Новороссийск — действи-тельно разместил заказ на реконструк-цию Неберджаевского водохранилища, одним из пунктов которого стали работы по строительству нового донного водо-выпуска. В настоящее время подрядная организация ОАО «Зарубежводстрой» ведет подготовительные работы по смете, указанной в публикации «Новой газеты», в том числе предусматривающие реконс-трукцию имеющегося паводкового шах-тного водосброса и строительство нового донного водовыпуска.

Таким образом, какие-либо утверж-дения о том, что В.В. Путин оперировал искаженной, неверной или непроверен-ной информацией, абсолютно не соот-ветствуют действительности.

Заместитель руководителя администрации — пресс-секретарь президента Российской Федерации

Д.С. ПЕСКОВ

М атериал «Три Адама» — о задер-жании на Кутузовском проспек-те авторитетного бизнесмена

Адама Тарамова — был проиллюстриро-ван фотографиями некоего гражданина, который представился сотрудником ФСБ Тарханом Курбановым, отсвечивал перламутровым «Стечкиным» на поясе и пытался вмешаться в оперативные меро-приятия ГУ МВД по Москве.

Вот он.

Как мы уже писали, «Новая» отпра-вила запрос в ФСБ: кто этот человек, действительно ли он является действую-щим сотрудником спецслужбы? И полу-чили ответ: Тархан Курбанов не служит и никогда не служил в ФСБ, «проводится проверка по факту возможного исполь-зования им подложных документов, а также нарушения правил оборота граж-данского и служебного оружия».

Это все хорошо, но всё-таки: кто этот человек, который абсолютно без-боязненно ходит с перламутровым стволом за поясом в месте проведения спецоперации?

Для того чтобы разобраться в этом, «Новая» направила еще один запрос — в МВД РФ: является ли Т. Курбанов сотрудником МВД РФ, а конкретнее — прикомандированным в Москву офице-ром, обеспечивающим охрану руководс-тва Чеченской Республики? Проводится ли ГУ МВД по Москве проверка по факту открытого ношения нетабельного оружия этим человеком в штатском, ко-торый попытался вмешаться в действия сотрудников уголовного розыска?

ТРАГЕДИЯ В КРЫМСКЕ:

ОТВЕТ ИЗ КРЕМЛЯ

Кто владелец перламутрового «Стечкина»?

ОБРАТНАЯ СВЯЗЬ

Перламутровый «Стечкин»…

… и его хозяин


№81 23. 07. 2012

ПОЛИ

ТИЧЕ

СКИЙ

РЫНО

К

здесь!

И ран требует от России штраф примерно в 4 млрд долларов за отказ выполнить контракт на поставку 5 дивизио-нов зенитных ракетных

комплексов С-300 ПМУ-1 примерно на 800 млн долларов. Иск был подан еще в апреле 2011-го в Международный третейский суд Женевы. В российском руководстве решили, что «положение с иранским иском крайне серьезное», что возможен «гигантский штраф», о чем не названный «источник в Правительстве РФ» сообщил газете «Коммерсантъ» для публикации. В дальнейшем официаль-ный представитель МИДа Александр Лукашевич подтвердил, что Иран имеет право подавать в арбитражный суд, но что Россия считает судебное разбира-тельство неправильным способом «уре-гулировать ситуацию». Оказывается, Москва уже просила иранцев отозвать иск, но те отказались.

Впрочем, возможность иранцев полу-чить существенную денежную компенса-цию, мягко говоря, ничтожна. Контракт на поставку С-300 был аннулирован на основании принятой при российской поддержке резолюции СовБеза ООН № 1929 от 9 июня 2010 года, по которой на Иран были наложены санкции за от-каз прекратить работы по обогащению урана. В частности, была запрещена продажа «любых управляемых и неуп-равляемых ракет, баллистических или крылатых, способных нести боеголовку или другое вооружение на расстояние бо-лее 25 км». Многие в Москве и в Тегеране утверждают, что С-300 в эту категорию не попадают, поскольку это зенитный ра-кетный комплекс (ЗРК). Представитель МИДа Андрей Нестеренко так и заявил на официальном брифинге в июне 2010-го, за что был вскоре со скандалом заме-нен на Лукашевича. Федеральная служба по военно-техническому сотрудничеству (ФСВТС), впрочем, тогда же призна-ла очевидное: С-300 Ирану поставлять нельзя, что и было закреплено указом президента Дмитрия Медведева в сен-тябре 2010-го. Ирану вернули 167 млн долларов — аванс за С-300.

С-300 во всех модификациях созда-валась как система двойного назначе-ния для ударов, в том числе ядерных (с использованием «специальной боевой части»), как по воздушным, так и по на-земным целям. С-300 ПМУ-1 с ракетой

64Н6 может наносить высокоточные удары по наземным и морским целям на расстояние 120 км боеголовкой 145 кг весом. Во время испытаний в 80-е годы ракета ЗРК С-300 пролетела 400 км по траектории, близкой к баллистической. Система С-300 регулярно используется российскими военными для ударов по наземным целям в ходе учений. В час-тности, во время учений «Восток-2010» в степях Забайкалья С-300 нанесли удар по условному противнику в ходе кульми-национной части маневров, причем это была симуляция применения тактичес-кого ядерного боезаряда. Естественно, продажа Ирану ракетного оружия двой-ного назначения, тем более — потен-циально ядерную систему доставки, — наглое нарушение резолюции СБ ООН № 1929.

Международный суд Женевы решает арбитражные дела иностранных заявите-лей по действующим швейцарским зако-нам, исходя из универсального юриди-ческого принципа: чей арбитраж — того и правила. Специальный федеральный ордонанс от августа 2010-го внес в швей-царское законодательство все положения резолюции СБ ООН № 1929. Кроме того, Швейцария ввела против Ирана много-численные дополнительные финансовые и торговые санкции. Отказать Тегерану в проведении третейского арбитража по швейцарскому праву нельзя, но в ре-зультате практически неизбежно будет

признано, что выполнение контракта по С-300 невозможно, пока не отменят санкции. При этом по прецедентному решению Швейцарского федерального Верховного суда от 3 сентября 1985 года неустойка за неисполнение контракта возможна в случае, если продавец знал во время подписания соглашения о бу-дущем введении эмбарго. Поскольку контракт на С-300 с Ираном был окон-чательно согласован в 2007-м, платить России не придется.

Но «правительственные источники» в Москве всё равно сливают журна-листам сказки о «гигантских штрафах» и будущем «репутационном ущербе» в результате женевского суда, а иранские представители в Москве утверждают, что Тегеран откажется от иска, если все-та-ки получит С-300. Вся эта история очень похожа на нехитрый сговор с целью пос-тавить иранцам С-300, «распилить» деньги и еще насолить Западу, с которыми конф-ронтация и так нарастает по всем фронтам. Кроме того, сегодня многие решения, связанные с именем Медведева, или от-меняются, или не исполняются, так что исправить его «ошибку» с С-300 кажется своевременным. Конечно, устав ООН и международное право будут нарушены, но не впервой, придумают начальники что-нибудь типа: «С-300 чисто оборони-тельная система».

Скромное обаяние вооружений Зачем нам рассказывают сказки о «небывалых

штрафах» и «репутационном ущербе» для России за срыв ставшего неприличным

контракта на поставку ракет Ирану?

Павел ФЕЛЬГЕНГАУЭРобозреватель «Новой»

Пе

тр С

АР

УХ

АН

ОВ

— «

Но

вая»


№81 23. 07. 2012

трагедия в крымске: причины

— Виктор Алексеевич, был ли причиной потопа в Крымске аварийный сброс воды с Неберджаевского водохранилища?

—Нет, не был, и не мог быть в при-нципе. Все эти разговоры об открытых шлюзах — полная ерунда. Я отлично знаю водохранилище, его создал мой учитель Михаил Михайлович Гришин, великий гидротехник, ученый с мировым именем, имеющий самое непосредс-твенное отношение к 90% построенных в Советском Союзе ГТС. Он рассказы-вал мне, что Неберджай, первая очередь которого построена еще в 1959 году, он проектировал так, чтобы он работал в ав-томатическом режиме, с минимальным человеческим вмешательством. Там нет никаких шлюзов, там — шахтный водо-сброс (диаметр шахты — 4,3 метра).

— Как он функционирует?—Смотрите, нормальный подпорный

уровень водохранилища — 182 м, форси-рованный уровень (ФПУ) — на полтора метра выше. А отметка гребня плотины находится еще на полтора метра выше ФПУ.

— И что это означает?— В случае подъема воды выше 182

метров, ну хотя бы на сантиметр, лишняя вода начинает сливаться автоматически. Именно так и задумана работа системы.

6 июля, в пятницу, в 23 часа, так ска-зать, в допотопные времена, я звонил и на Неберджаевское, и на Варнавинское водохранилище (оно находится на 8,2 км ниже Крымска). Все было в порядке, в штатном режиме. На Неберджаевском отметка воды фиксировалась ниже под-порного уровня, ниже 182 метров. Объем воды был 3 млн кубометров. При допус-тимом объеме 8 млн. Никаких излишков не было, нечему было сливаться. Это потом оно аккумулировало еще 5 милли-онов. Начался подъем уровня воды около часа ночи уже 7 июля, а спад — где-то к пяти утра. За эти пять часов ничего экс-траординарного тут тоже не случилось. Отметка поднималась до 182,86 м, то есть

была далека от 183,5 м. Наибольший объ-ем, который сбрасывался через шахтный водосброс, составлял 75 кубометров в секунду. Если бы вода сбрасывалась при максимальном уровне, то объем составил бы 130 кубометров. Но не было такого наполнения водохранилища. Не было!

Так что беда в Крымск пришла не из Неберджаевского водохранилища. Оно здорово сработало. Как, кстати, и Варнавинское. В водные годы поступле-ние воды в последнее время составляет до 500 кубометров в секунду. В два часа ночи 7 июля эта величина равнялась 1506 кубов в секунду. Втрое больше! Но спра-вились. И, заметьте, столь резкое увели-чение произошло не за счет «прибавки» из Неберджаевского водохранилища. Там вода при превышении подпорного уровня на 85 см (а не на полтора или тем более на три метра) сбрасывалась, повторю, со скоростью 75 кубометров в секунду. Сравните: 75 и 1500.

— Так все-таки был сброс с Неберджа-евского водохранилища или нет?

— Сброс был. Но по нашей ситуа-ции — несущественный. Рабочий, если хотите. Сброс — он происходит не мгно-венно, а по возрастающей — составил где-то 500 тысяч кубометров, а через один лишь Крымск прошло, по нашим дан-ным, почти 100 миллионов. Улавливаете разницу?

— Улавливаю, что водохранилище в том жутком наводнении не виновато.

— Я вам больше скажу: водохранили-ще спасло десятки человеческих жизней. Жертв могло быть не 170, а больше.

Между прочим, питающее чистейшей, качественнейшей водой Новороссийск Неберджаевское водохранилище совсем не велико. Оно высокое, грунтовая плоти-на там 27 метров, но объем его составляет всего-то 8,1 милллиона кубометров.

— Водохранилища сработали здорово. Откуда тогда поток, принесший столько человеческих жертв и натворивший мас-су бед?

— Вы знаете, президент удивлялся: ну что там Крымск? Низина же. Но позволь-те! Здесь — малые горные и предгорные реки. Их отличительная особенность, что паводок проходит всего за час-два, неся огромные объемы воды. Это вам не Дон, где паводковый период длится по паре не-дель. Вспомним 2002 год. Стало предельно ясно: нам просто некуда сбрасывать воду.

Я тогда Шойгу письма писал. Прошло десять лет. Что сделано по малым горным рекам? В связи с чем возникает вопрос? Плотность населения в этом регионе сейчас достигает 900 и даже более чело-век на квадратный километр. А с учетом отдыхающих, курортников? 2000 человек и более. Тут мы приближаемся к евро-пейским государствам. Однако уровень безопасности у нас совершенно иной. В том же Крымске, у которого в этом году, между прочим, 150-летний юбилей, в 2002-м была аналогичная нынешней ситуация. Здесь 57 тысяч населения. Каждый участок земли имеет особую ценность, все застро-ено самым плотным образом. 22 моста в Крымске: железнодорожный, три авто-мобильных, четыре пешеходных и т.д. Они все стоят на речке Адагум шириной менее 50 м, в которую впадает еще пять речушек, в том числе — перед самым Крымском — Неберджай.

Чему мы научились за десять лет после прежнего наводнения в Крымске? Какие уроки извлекли? Никаких. Строители пре-

небрегают всеми нормами и правилами, улочки узенькие, теснотища неимоверная, берега застроены, их нет, вода чуть ли не под окнами бежит. Ливневой канализации как не было, так и нет. Речки не чистятся, их устья захламлены, там образуются заторы. А городские мосты при тех ливнях образовали подпор, каскад напорных водохранилищ, своеобразных баррикад. Они держали воду, которая перехлестывала через их перила.

Что же касается низины… Верх дамбы Неберджаевского водохранилища — 165 м, средняя отметка Крымска — 25 м. Видите, какой перепад высот? А расстояние-то очень маленькое — 22—23 км.

Прошли ливневые дожди, выпала треть годовой нормы осадков, почва ничего уже не впитывала. Институт географии, осно-вываясь на съемках из космоса, называет цифру скатившейся к Крымску воды: 50 миллионов кубометров. Но мы-то ведем инструментальные замеры. И получаем по одному только Крымску 66 миллионов кубометров выпавших осадков. На три часа ночи 7 июля приход воды в Крымске был не менее 1300 метров в секунду.

— Это много?

— Очень. Примерно три расхода Кубани. У Кубани, причем в устье, приход примерно 420. Тут — 1300. Но разве ровня Адагум Кубани? В Варнавинское же водо-хранилище за сутки прибыло, грубо гово-ря, из Крымска 56 миллионов кубометров, а с учетом сброса — еще 20 миллионов. Это масштабы Дона в его устье.

— Как избежать повторения трагедии?— Я многократно выступал, в том

числе на правительстве. Говорил о необ-ходимости пересмотра работы в горных территориях. На сегодня существует 30 моделей — американских, европей-ских, наших, и все они показывают: в горных территориях где-то до 2030 года по отношению к году 1990-му на треть увеличится водность. Средний баланс останется тем же, но возрастут пики и минимумы. Соответственно, возрастает вероятность ЧП. А она и сегодня весь-ма велика. Так, в Краснодарском крае в последние десять лет риск погибнуть при наводнении в 32 раза (!) превышает среднемировой. Учтите при этом, что

Виктор ВОЛОСУХИН: Сброс из Неберджаевского — был. Но не это стало

причиной трагедииДиректор Института безопасности гидротехнических сооружений — о том, что случилось

в Крымске и почему катастрофа может повториться где угодно в любой момент

В эти дни директор Института безопасности гидротехнических сооружений (ГТС), профессор, доктор технических наук, заслуженный деятель науки РФ, член Экспертного совета МЧС России Виктор Волосухин находится в Воронеже — смотрит, каково состояние водохранилища, делящего город на две части. Даже визуаль-но состояние особого оптимизма не внушает. За 40 лет (ленточку при пуске Воронежского водохранилища легендарный Виталий Ворот-ников, тогдашний первый секретарь обкома КПСС, разрезал аккурат в июле 1972 г.) всерьез его не обследовали ни разу. И что там с ложем водохранилища (в городе ласково прозывае-мом водовонялищем), какие угрозы оно таит,

никто толком не знает. А случись что, мало не покажется. По словам Виктора Волосухина, Воронежское море на сегодня является одним из 37 потенциально наиболее опасных крупных гидротехнических сооружений России.Об этом Виктор Алексеевич, в частности, наме-рен говорить на намеченном на ближайший понедельник заседании Правительства РФ. Однако главным на том заседании станет, ко-нечно же, «разбор полетов» событий на Кубани. Свою точку зрения самый авторитетный в нашей стране специалист по безопасности ГТС тут тоже намерен высказать.В Воронеже мы задали профессору Волосухину ряд вопросов. Начали с главного.

В Краснодарском крае в последние десять лет риск погибнуть при наводнении в 32 раза (!) превышает среднемировой «

«


№81 23. 07. 2012

уровень рисковости задают в основном слаборазвитые страны.

Прямой ущерб от наводнений по России в среднем составляет 50 миллиардов руб-лей в год. Помножьте на семь (до 2020 г.). Получаем 350 млрд. Правительство на те же семь лет на снижение возможного ущерба выделяет примерно половину суммы от этого. Латаем дыры.

Смотрите, 150 лет городу Крымску. И 50 лет всего лишь нашему Закону о безопасности ГТС. Европейским зако-нам (в Великобритании, например, в Германии) — более 200 лет. У них зако-ны работают. У нас — сами знаете. Мы постоянно ждем ситуации грянувшего грома. С ливнями. И начинаем усиленно «креститься»: изыскивать миллиарды на компенсации жертвам и восстановление утраченного. Только по крупным случа-ям: Новороссийск, 2002 год, — 3 млрд рублей; Туапсе, 2010-й, — 3 млрд; по Крымску речь идет чуть ли о не 9 мил-лиардах. По количеству погибших мы впереди планеты всей. Эти бы деньги заранее вложить…

К тому же возникает вопрос: сколько из тех 9 миллиардов пойдет на науку, на обоснование зон затоплений, разработку мероприятий? Госзаказ нулевой, работа-ем на энтузиазме. Поэтому ущерб будет разрастаться.

Вы знаете, мне доводилось делать доклады в Италии, скажем, во Франции. На трехмерной модели я показывал, как будет проходить паводок по горной реке. С точностью до минут. Парадокс: там я могу докладывать, а у нас тема закры-та. Нашим жителям такая информация почему-то недоступна. Говорят, предуп-режден — значит, вооружен. Но не у нас. По тем же кубанским событиям: местные власти были предупреждены о возмож-ности ЧС еще 5 июля. И что?

После Туапсе в 2010 году выпущено очень разумное постановление Путина. Там все четко расписано для конкретно-го субъекта Федерации. За два года оно так и не было исполнено. Губернатору Александру Ткачеву мы тоже поминутно показывали, что будет происходить, если произойдет авария на Краснодарском во-дохранилище. Всё ведь просчитывается, обосновывается. По любой реке. Если бы нашим мнением интересовались…

Так и живем. Не желаем учиться. Не желаем прислушаться к людям, владе-ющим информацией. Чечню недавно затопило, 700 тысяч человек остались без электроэнергии. Ингушетия пострадала. Ставрополь затопило. Факт за фактом. Если посмотреть по горным территори-ям, за один только июль у нас пострада-ло больше 2 миллионов человек. Из 23 миллионов, проживающих в ЮФО. 10%! Ну нельзя заниматься исключительно

ликвидацией последствий. Надо думать о предотвращении, о предупреждении. Надо вникать в причины, а не в пос-ледствия.

Сейчас ситуация какова? С 2013 года каждый субъект Федерации обязан иметь семилетнюю программу обеспечения безопасности гидротехнических соору-жений. Иначе федеральные средства вы-даваться не будут.

У нас же настоящая беда: 97% ГТС отработали свой нормативный срок. Потенциально все они аварийны. Завтра может «рвануть» где угодно, и мы получим еще один Крымск, другой, третий… По России 8 тысяч бесхозных ГТС. Ничьих! Да, есть соответствующие распоряжения и президента страны, и правительства. Но они упорно не выполняются.

— Требуется целый комплекс мер?— Совершенно верно.— Кто станет вкладываться? Собствен-

ники? Государство? Субъекты?— К сожалению, по водному хозяйс-

тву у нас болезненно много собствен-ников. Примерно 1% объектов в госу-дарственной собственности. Остальное перешло в собственность негосударс-твенную. И найти тут концы… Допустим, Неберджаевское водохранилище нахо-дится в частной собственности. Его вы-купило ООО «Югводоканал». Оно тор-гует водой. Его интересуют водозабор да насосная станция. Состояние плотины, водосброса его абсолютно не волнует. На мой взгляд, олигархов, зарабатывающих огромные деньги на воде и при этом ниче-го не вкладывающих ни в строительство, ни в эксплуатацию, ни в безопасность, надо, что называется, кастрировать и пе-редать объекты реальному собственнику. С Неберджаем мы в 2010 г. заключили договор на 1,5 млн руб. Год трудились. Разработали документы по безопасности. И зоны затопления, и кто в них попада-ет — всё там есть. Практически можно заранее было узнать, что случится в июле 2012-го. Нам никто ничего не заплатил. «Югводоканалу» это оказалось не нуж-но. Зато теперь требуется 9 миллиардов. Не из олигархического, правда, карма-на. И программы безопасности ГТС в Краснодарском крае не имеется. Круг, получается, замкнулся.

Александр СОРОКИН, газета «Воронежский курьер», —

для «Новой» Фото Евгения ТИТОВА

П роехать к Неберджаевскому водохранилищу можно через Новороссийск: с улицы Васенко

сворачиваешь в горы и дальше едешь через карьер и перевал. В горах не-сколько раз встречаю оголенные участки грунта: в этих местах сверху шли пото-ки воды. Со мной — Вячеслав Потапов с ТВ «Советская Кубань» и Алексей Тодоренко из общественной организа-ции «За Краснодар!».

Спускаемся с перевала и едем вдоль водохранилища. Новороссийск остается за горой. Так что спустить воду из водо-хранилища на Новороссийск невозможно по законам физики. Но тут, внизу, вода стоит до сих пор. Причем с обеих сторон: и в водохранилище, и в прибрежном лесу. Кое-где от дороги остался узкий переше-ек, и водителю приходится «целиться», чтобы «Нива» не ушла в воду.

Дорога приводит к КПП, где нас встречает охранник. Не слушаясь его за-претов, идем в сторону насосной станции. Встречаем дежурного электрика Дмитрия Рудика. Рассказывает, что за несколько дней до наводнения, когда уходил со сме-ны, уровень воды был 173,6 метра. Это принципиально. Максимальный уровень воды в Неберджаевском водохранили-ще — 182 метра. Когда вода достигает этой отметки, она начинает переливаться через край специальной шахты — шах-тного водосброса. По словам Дмитрия Рудика, вода начала переливаться к семи утра 7 июля — как раз когда он заступил на смену. Наводнение же, напомним, про-изошло в ночь с 6 на 7 июля. Получается, что во время наводнения сброса воды из водохранилища не было.

Слова Дмитрия Рудика противоре-чат тому, что сообщил новочеркасский Институт безопасности гидротехнических сооружений. Как сказано на сайте ве-домства, «слив начался с часа ночи и шел до пяти утра в субботу». То есть во время наводнения слив работал. Кто дает оши-бочные сведения? Дмитрий Васильевич Рудик тут работает 51 год. На врущего человека он не похож.

Около насосной станции встречаем Владимира Полященко. Это начальник отдела автоматизированных систем уп-равления технологическими процессами ООО «Югводоканал-Новороссийск» (этому ведомству принадлежит водо-хранилище). По словам Владимира Полященко, перед началом наводнения до максимального уровня воды остава-лось семь метров. «Во время ливня эти семь метров как раз и набрались. То есть водохранилище послужило аккумулято-ром воды во время наводнения. Если бы не оно, волна была бы еще выше», — го-ворит начальник отдела.

Около насосной станции валяются бе-тонные плиты: это забор, который снесло водой. Судя по следам, во время ливня

потоки шли с гор, мимо насосной станции в реку Неберджай. Но вода попадала в реку уже за плотиной: это видно по древесным завалам в реке. Сама же плотина не заде-та: сейчас она сплошь в деревьях, цветах и траве, которая даже не примята.

Дмитрий Рудик ведет нас в шахтный водосброс. Это подземный тоннель диа-метром примерно 4 метра. Его дно за-полнено водой, но пройти вглубь можно по узкой полоске бетона вдоль стены. Метров через 50 виден свет в конце тоннеля. Это выход в вертикальную шахту, которая, в свою очередь, ведет на поверхность водохранилища. Через вертикальную шахту вода и попадает в тоннель, а уже через него — в реку Неберджай. Состояние тоннеля плачев-ное: отовсюду сочится вода, сквозь бетон проглядывает ржавое железо. Такое ощу-щение, что висящие над тобой миллионы кубометров воды вот-вот обрушатся на голову. Спешим вернуться наружу.

Помимо шахтного водосброса есть еще один способ выпустить воду из водохранилища. Это так называемый донный водовыпуск. Он представляет собой раструб, который находится на дне рядом с плотиной. Через раструб вода попадает в трубы (они, кстати, лежат на дне тоннеля, по которому мы прошли, — см. фото). Трубы ведут на насосную станцию, а уже оттуда вода подается через горы в Новороссийск. Так нам объясняет Владимир Полященко. По его словам, диаметр труб донного водо-выпуска составляет 670 мм. В техничес-кой же документации по реконструкции водохранилища сказано, что их диаметр составляет 800 мм. Но разница в данном случае невелика.

Трубы донного водовыпуска можно перекрыть при помощи дискового затво-ра. Электрик Дмитрий Рудик показывает нам полуразрушенный железный мостик, на котором установлено что-то вроде капитанского штурвала. Это — вентиль дискового затвора. Когда затвор пере-крывается, вода поступает не на насосы, а непосредственно в реку Неберджай. Но может ли труба диаметром 800 мм устро-ить наводнение в городе? Думайте сами. По словам работников водохранилища, чтобы при помощи донного водовыпуска понизить уровень воды в водохранилище, требуется несколько суток. Кстати, мы долго и тщательно искали какие-нибудь шлюзы. Не нашли.

На выходе встречаем группу моло-дых людей. Говорят, что они работники Ростехнадзора, а мы «несанкциониро-ванно проникли на опасный объект». Но расследование причин наводнения только началось. И если Неберджаевское водохранилище играло в тра-гедии роль, то далеко не самую главную.

Евгений ТИТОВ

Над нами миллионы кубометров воды…Собкор «Новой газеты» прошел по тоннелю

шахтного водосброса под Неберджаевским

водохранилищем, чтобы расследовать

причины наводнения в Крымске

В крымском наводнении чаще всего винят Неберджаевское водохранилище. Среди блогеров и местного населения бытует мнение, что работники водохранилища спасали от затопления Новороссийск и потому открыли воду в сторону Крымска. Другая версия состоит в том, что на Неберджаевском водохранилище был тайный сброс воды, который вызвал ночную волну. Недавно на сайте госзакупок «Новая газета» обнаружила документацию, согласно которой на водохранилище есть два способа сбросить воду: шахтный водосброс и донный водовыпуск. Посмотреть на эти устройства собственными глазами отправился наш собкор.

Официальная позиция пресс-службы Кремля — стр. 6


№81 23. 07. 2012

«За всем этим стоят настоящие враги и нашего госу-дарства, и православия». Адвокат потерпевших по делу Pussy Riot товарищ Кузнецов. «Читатель и слушатель, получая какую-то позицию от СМИ, должен знать, что эта позиция заказана зарубежным заказчиком». Евгений Федоров, депутат от «Единой России». «…спланирован-ной акции по унижению чувств и верований многочислен-ных приверженцев православного христианского вероис-поведания и умалению духовной основы государства». Из

обвинительного заключения по делу Pussy Riot. «В политической элите действует пятая колонна, делающая ставку на откровенных, профес-сиональных врагов страны». Журналист Михаил Леонтьев, реплика на Первом канале.

Нет ощущения, что мы попали в Средневековье и вот-вот начнут сжи-гать ведьм на кострах? Нет впечатления, что мы вплотную подошли к мо-ральной ситуации даже не 1937 года, а послевоенного времени, героем которого стала Л.Ф. Тимашук, и очень скоро будут разоблачены какие-нибудь убийцы в белых халатах, купившие себе халаты на иностранные гранты? Нет ли опасений, что под угрозой светский характер нашего государства, чьи «духовные основы» и «вековые устои» состоят, кста-ти, не только и не столько из православия, тем более в той его версии,

которая отсылает к «Протоколам сионс-ких мудрецов»?

А главное — не кажется ли вам, что в российском мас-совом сознании, отраженном в мозгу адвоката Кузнецова, происходят архаизация и одичание, возвращение к инквизиции?

Вот фрагмент интервью вышеозначенного адвоката газете «Московские новости»:

«Вопрос: «Вы намекаете, что действия Pussy Riot и теракт в США ор-ганизовали одни люди?»

Ответ: «В первом случае — сатанинская группа, во втором — мировое правительство. Но обе эти группы связаны на высшем уровне».

Вопрос: «Кем, прошу прощения?»Ответ: «Сатаной».Какое, милые, у вас тысячелетье на дворе? Кажется, сейчас из возду-

ха возникнет Воланд, кстати, не просто Сатана, а «иностранный консуль-тант». И в суде начнется реалити-шоу «Мастер и Маргарита». Вообще, адвокатская коллегия читала интервью своего собрата во Христе и Уголовном кодексе? Нет ли желания еще раз аттестовать товарища, ко-торый в право вводит понятие «Сатана»?

Следствие, кстати, гражданское, а не церковное, пишет: «Противопоставили себя православному миру; демонстративно и пока-зательно попытались обесценить веками оберегаемые и чтимые цер-ковные традиции и догматы». А коммерческая деятельность церковного официоза и его нарочитое богатство не обесценивают «традиции и дог-маты»? Как вообще с нормальной, без церковных костылей и подсказок, моралью и нравственностью в ситуации, когда три девицы, ранее не су-димые, месяцами сидят под стражей, а дома у некоторых из них малень-кие дети?

Всегда кто-то виноват в наших бедах. То враги народа, то евреи, то империализм. Вот и сейчас — агенты в НКО и в СМИ, Госдеп. Кризис тоже идет из-за бугра в нашу спасаемую не столько Богом, сколько нефтью и газом обитель. И, бери выше, — против России в лице «группы Толоконниковой» ополчился лично Сатана.

Что-то далеко зашло дело — не пора остановиться?Кстати, адвокатам (не дьявола) цитатка напоследок. Не из «Краткого

курса ВКП(б)», а из Книги Исход: «Не следуй за большинством на зло, и не решай тяжбы, отступая по большинству от правды». Очень помогает при вынесении истинно христианских приговоров.

Андрей КОЛЕСНИКОВ, ведущий раздела «Мнения & Комментарии»

[email protected]

культура повседневности

пись

мо

из р

едак

ции

мнения Реалити-шоу «Мастер и Маргарита»

П ора отпусков в разгаре — самое время по-говорить о том, что делает горожанин, пре-дающийся досугу. Отпуск как привычное явление появился относительно недавно. Для городских трудящихся, рабочих и слу-жащих двухнедельный отпуск был введен в 1918 году. В сталинскую эпоху минимальный срок отпуска сокращался, а затем был вновь увеличен в 1970-х.

Представление об отпуске как необходимом условии трудовой деятельности распространилось в индустри-альных странах и стало составляющей государственной биополитики по поддержанию эффективности «трудовых ресурсов». Будучи продуктом массовой индустриальной эпохи, отпускной досуг организовывался конвейерным образом. В отпуска трудящиеся отправлялись, как на за-вод, — потоком: в ведомственные и профсоюзные панси-онаты, дома отдыха и на туристические базы; дети, строго посменно, — в пионерские лагеря.

Закат эпохи массового индустриализма означал и конец организованного массового досуга. Современный горожанин предпочитает отдыхать индивидуально. Любой труд — рутина, а досуг и отпуск — способ бегства от нее. Массовые формы отпуска тоже, правда, никуда не исчез-ли. Такой отпуск сегодня организован, как Макдоналдс, — три звезды, пляж с бассейном и «всё включено».

Но всё же главный городской тренд другой — люди сами стремятся спланировать свой отпуск, индивидуали-зировать его, сделать незабываемым и уникальным. Это романтическая концепция отпуска, по причине которой люди забираются на экзотические острова, предпочитают индивидуальный пансион, реализуют план непременно увидеть в оригинале «Мону Лизу».

Планы, конечно, у всех индивидуальные, но в нашем тесном и мобильном мире горожанин все равно оказыва-ется в толпе — пусть даже это будет толпа таких же инди-видуалистов. Плотность восходящих на Эльбрус сегодня не меньше, чем прогуливающихся вечером на московском бульваре, а на «Мону Лизу» даже просто взглянуть затрудни-тельно по причине скопления подобных же романтиков.

Конечно, выход есть — индивидуальное сафари по Африке, кругосветное путешествие на парусной яхте, экспедиция на плато Путорана, поиск метеоритов на ледяном щите Антарктиды. Но такой эксклюзив большинству просто не по карману. Опять надуло нас общество массового потребления: кажется, мы делаем индивидуальный выбор, а нет, всё равно оказываемся в массовой индустрии развлечений. Мы думали, что пира-

мида Хеопса — это эксклюзив, а на фотографии-то видно, что там толпа не меньше, чем на пляже бывшего профсоюзного пансионата в Адлере.

Горожанину приходится изыскивать новые пути инди-видуализации. Пляж в Турции, улочки Праги и Венская опера в равной мере являются сегодня генераторами мас-сового досуга, аутентичности в них столько же, сколько в произведении искусства в эпоху технической воспро-изводимости, — то есть никакой. И даже если вы этим летом, вопреки политической ситуации, забрались на какой-нибудь экзотический восточный рынок в надежде прикоснуться к чему-то аутентичному, то я вас уверяю: все запыленные астролябии, продающиеся в лавках сирийс-кой Пальмиры, — это тиражируемые фейки, изготовлен-ные на китайской фабрике.

Но что же остается аутентичным? Только собственные впечатления, эмоциональный и интеллектуальный опыт. Если мы хотим персонального отпуска, то он больше не может кульминировать фотографией на фоне Эйфелевой башни. Но вот вечер в неприметном парижском кафе, ат-мосферу случайного переулка, не обозначенного ни в ка-ких путеводителях, нечаянно завязавшийся разговор в поезде — вот этого не сможет себе присвоить никакая массовая индустрия.

И наконец — рецепт. Отправляйтесь на какую-нибудь руину. Толкающиеся на входе мальчишки непремен-но начнут предлагать вам монеты эпохи Диоклетиана. Выберите самого хулиганистого и, презрительно взгля-нув на ассортимент древностей, растолкуйте ему на смеси жестов и языков, что вам нужны не эти фейки, а «ориджинал». Он скроется в пыльных закоулках, а потом вдруг опять появится и станет заманивать вас в уединен-ный закуток. Пока ваши друзья будут фотографировать достопримечательные колонны, совершите с мальчиш-кой сделку, заплатив в десять раз дороже за пыльную и кривую монетку размером с ноготь.

И это, кстати, тоже будет подделка. Но вот ваше приключение окажется совершенно аутентичным!

все запыленные

астролябии — фейки,

изготовленные в Китае

, ,

Горожанин в отпускеВиталий КУРЕННОЙ*

*Автор — профессор, заведующий отделением культурологии НИУ

ВШЭ, научный редактор журнала «Логос»

Как обмануть индустрию массовых путешествий

Пе

тр С

АР

УХ

АН

ОВ

— «

Но

вая»

, ,нет ощущения, что

вот-вот начнут сжигать

ведьм на кострах?


№81 23. 07. 2012

Д ело Оруэлла живет и побежда-ет. Его Министерство правды и Министерство любви напрямую к экономике не относились. Однако его последователи пробел блестяще заполнили.

Оруэлл, конечно, не один. Кафке приписывается фраза: «Я говорю совсем не то, что думаю,

а думаю совсем не то, что должен думать». Есть еще фраза: «Мысль изреченная есть ложь». Но объясняемся все мы пока еще не цифровыми импульсами, а словами. Значит, и спрос с них.

Я не первый десяток лет прислушиваюсь к тому, что родное правительство говорит на эко-номические темы, но, признаюсь, столь насущ-ной, как сегодня, потребности в составлении толкового словаря с переводом «их» языка на общечеловеческий не испытывал.

Начну с конца, то есть с пенсии. Вроде все замечательно — совсем недавно обещан рост трудовой пенсии чуть ли в полтора раза (на 45%) и не когда-то, а к недалекому 2015 году. Живи и радуйся, бери пример с почтальона Печкина, который на пенсии только «жить начал». Не получается. Живем все-таки не в мультфильме, а буквально прямо вот здесь.

Я не к тому, что трудовые пенсии не подни-мут. Наоборот, рост пенсий даже в острой фазе кризиса 2009 года, несомненно, был смелым и социально ответственным шагом.

Но есть еще одна фраза: «Пенсия у меня хорошая. Только маленькая». Пенсии у наших старших соотечественников действительно маленькие, хороши же они тем, что для новых поколений пенсионеров должны стать матреш-ками, то есть составными: есть трудовая, есть социальная, есть накопительная.

Так вот, над накопительной частью пенсии сгущаются тучи. Как пишут СМИ, правитель-ство разделилось и ведет тяжелые лоббистские бои. В качестве безымянной высоты та самая накопительная часть пенсии.

Речь не о большой пенсионной реформе (хотя реформой можно назвать все что угодно), а об отмене накопительной части пенсии. Той ее части, на которой лежит важнейшая фун-кция: установить хотя бы пунктирную связь между тем, что человек получает в качестве зарплаты в трудоспособном возрасте, и тем, что ему достанется от государства, когда он работать не сможет.

Моя пенсия в силу возраста никак не бу-дет зависеть от взноса в Пенсионный фонд, который за меня делает мой работодатель. А раз связи нет, этот взнос просто фискальный побор, никаких ответных услуг я не получу. Налицо добавка к подоходному налогу, кото-рый фактически превышает 13%. По справед-ливости эта добавка должна доставаться мне, а не Пенсионному фонду.

Таких предложений я что-то не слышу. Зато к моему поколению лишенцев накопительной пенсии, вероятно, в целях социальной спра-ведливости, хотят приравнять пока еще мо-лодых людей, которым от пенсии все равно не отвертеться. Что может быть хуже установле-ния социальной справедливости по принципу «чтобы все были равны в нищете»?!

Самое любопытное: лоббисты ликвидации накопительной пенсии — люди, которые в пра-вительстве отвечают за социальный блок. Пусть они и новички в Белом доме — социальный вице-премьер Ольга Голодец и министр труда Максим Топилин (правда, Топилин всю жизнь проработал в трудовом ведомстве, как бы оно ни называлось).

Что же сторонники отмены накопитель-ной части пенсий отстаивают? По подсчетам Минтруда, если накопительные 6% страховых взносов пустить «на текущие нужды», то к 2016 году можно будет ликвидировать дефицит Пенсионного фонда.

Для чиновников, чья профессиональная обязанность — отстаивать социальные интере-сы граждан, Пенсионный фонд дороже пенсио-неров. Есть в этом что-то людоедское. И вот это называется социальной политикой.

Так и запишем: социальная политика, как ее понимает «социальный блок» правительства, назовем его «министерством умиротворения», выглядит так — чтобы пенсии были мень-ше, а Пенсионный фонд больше. На самом же Пенсионном фонде тогда впору вешать растяжку: «Умирать надо на рабочем месте!» Или переписать висевший на воротах кон-цлагеря Заксенхаузен лозунг «Работа делает свободным!». Смысл тот же, но выражен худо-жественнее.

Политика-оборотень многолика. Прива-тизацию, когда акции госкомпаний ТЭКа покупает государственный же холдинг «Роснефтегаз», Путин, подписавший соот-ветствующий указ, публично признал на пер-вом заседании комиссии по ТЭКу «не вполне приватизацией».

Но чиновник тенденцию чутко уловил. И вот первый вице-премьер Игорь Шувалов, курирующий среди прочего и приватизацию, выступил с многообещающей инициативой. Он предложил средства еще не родившегося ОАО со стопроцентным госучастием «Российское финансовое агентство» (сочетание вполне оруэлловское, звучит почти как ОАО ФСБ) использовать при приватизации. Напомню: в управление «Росфинагентству» передаются, в частности, суверенные фонды.

Другими словами, есть предложение кло-нировать «Роснефтегаз», создать еще одну госструктуру (а почему бы не целую линейку?), которая за госсредства будет скупать акции гос-компаний. И все это назвать приватизацией.

Так и запишем: «приватизация» — это ук-репление госсобственности путем создания единых центров управления госактивами в виде госхолдингов. Которые можно назвать минис-терствами частной собственности.

Я благодарен центральной власти, которая теперь меня ограничивает.

Вот, к примеру, ситуация с алкоголем: с 23 до 10 утра уже не моги, все подходы заминированы. У таксистов, как раньше, уже не возьмешь, да и большинству таксистов теперь вера вообще за-прещает.

И вот ты уже трезв, живи — не хочу, можно детей делать на трезвую голову, дневник у них

проверить и не перепутать кол с четверкой; полезный закон, кто бы спорил.

Ну а тем, кому совсем невтерпеж, руки еще помнят: два кило сахара, дрожжи, скороварка — и вот ты уже Менделеев. А вы говорите, бозон Хиггса: какая польза простому человеку от бозона, что из него выгнать можно? Бесполезная штука.

Я разведчиком в детстве хотел стать, желал прорыть тон-нель под Бомбеем и взять языка, а теперь уже не могу — кто ж иностранным агентом захочет быть? Хотя, если внимательно осмотреться, у меня дома три иностранных агента: утюг, те-левизор и микроволновка, целая группа получается, а я вроде резидент. Вот и подумаешь теперь: а не сдаться ли с чистосер-дечным признанием?

Тут с товарищем вспоминали детство голозадое, и он после второй (не рюмки) вспомнил, как его на линейке ас-ге-рой Покрышкин по голове погладил и долго в глаза смотрел. Самого Покрышкина, может, братья Райт погладили, и он от ра-дости петлю Нестерова сделал, а сейчас загремел бы воздуш-ный ас под фанфары за педофилию точно, тут к бабке не ходи.

Я сам теперь осторожничаю. Вот стоял недавно в ларек за пивом, а передо мной паренек-школьник чипсы покупал. Стоит, мнется как-то, вижу, у него на кока-колу не хватает де-сяти рублей. Так я не дал, испугался, что привлекут за совращение, оно мне надо на старости лет, а ребенок чипсами да-вился на сухую. Думаю, настоящих педофилов закон не остановит, а вот сердобольным граж-данам урок: не подхо-ди к детям, не спасай, не помогай.

В моей потребительской корзинке все продукты стали дие-тические. Раньше, бывало, наешься от пуза разного, всё такое вредное, сразу анализы семафорят, бляшки, билирубин, сахар прет, как цунами, а теперь всё на место встало: творог обезжи-ренный, гречка, масло нельзя, конфетки нельзя. Польза двой-ная — здоровее человек и расходы минимизированы. Чего ж я буду клеветать на власть, если она меня пестует как ляльку.

А кто клеветать собрался и поет с чужого голоса, так мы по рукам дадим: рублем можно так ударить, что ноги протянешь, — а ты не лай, караван все равно пойдет к намеченной цели.

Только вот цель я пока не понимаю, но, кажется, кто-то хочет извести народ мой, но мягонько так, потихонечку, довести его размер до оптимального.

Когда в «Большую Москву» власть съедет, построят «запрет-ный город» с искусственным солнцем — и все будет хай-тек. МЧС станет предупреждать, МВД охранять, армия и славные ор-ганы ощетинятся по периметру, по тоннелям поедут машины без мигалок. А зачем они нужны — там все равны будут.

Либералы-западники на запад пойдут, евразийцы — в Азию. Казань придется опять взять (ну, это не проблема) и сделать там музей под открытым небом, для демонстрации мульти-культурности.

В армии главными станут трубопроводные войска, таможен-ники будут брать за провоз, ФСО за пролет, с Японии можно получать за обещание через сто лет начать переговоры по ос-тровам, с китайцами объединиться можно, но временно, пусть всё построят сначала, а уж потом можно всё оттяпать назад по решению Вселенского собора третьего века до нашей до эры.

А если по-хорошему, я доволен, все последние законы мне на душу легли. Новый пакет усмиряет мои необузданные жела-ния, и я стал более счастливым.

вид сбокув фокусе

11

Умирать надо на рабочем месте!

*Автор — сочинитель

& комментарии

Николай ВАРДУЛЬ*

Все будет хай-тек

,

,

у меня дома три

иностранных

агента: утюг,

телевизор

и микро-

волновка

*Автор — экономический обозреватель «Новой»

Что отстаивают сторонники отмены накопительной части пенсии

,,

для чиновников

Пенсионный

фонд дороже

пенсионеров.

Есть в этом что-то

людоедское

Валерий ЗЕЛЕНОГОРСКИЙ*


№81 23. 07. 2012

В ыйдя на митинги и примкнув к оппозиции, Ксения Собчак кардинально изменила имидж, распрощалась с развлекатель-ными телеформатами, ушла из «Дома-2» и в ближайшем буду-

щем собирается заниматься политической журналистикой.

— Можно ли ваш уход из «Дома-2» расценивать как завершение определенного жизненного этапа?

— Конечно.— Жалко было покидать проект, в кото-

ром вы существовали 8 лет?— Скорее грустно. На выпускном ве-

чере в школе я тоже плакала. Окончание института хоть и радостное событие, но тоже сопряжено с грустью. Но отказывать себе в поступательном движении вперед ради того, чтобы не было грустно, согла-ситесь, довольно абсурдно. Я завершила важный для себя этап развлекательного телевидения, распрощалась с собственной нефтяной иглой, как я это назвала.

— Меня гораздо больше интересовал вопрос, почему вы сделали это так поздно, — ведь давно было понятно, что вы переросли этот проект. Я предполагала, что «Дом-2» для вас — как первая влюбленность, оказа-лось — нефтяная игла.

— Вы же понимаете, что речь идет не только о деньгах? Нефтяная игла в смысле гаранта стабильности, очень важной для каждого человека. Но, увы, «привычное» оказывается механизмом, который тормо-зит наше развитие, не дает войти в тебя но-вой энергии. А открытость новой энергии — важный процесс и духовно, и физически. Алтарь ощущения стабильности губителен и постоянно требует новых жертв. И ты вдруг понимаешь, что проходят молодость, время, годы. Есть стабильность, но нет, например, самоуважения. Это касается не только ра-боты, но и личной жизни, и политического выбора. Но поверьте, как только отказы-

ваешься приносить новые жертвы — жить становится значительно проще и радостнее. Известен ведь принцип: если лягушку по-садить в стакан с горячим молоком — она выскочит. А если она окажется в стакане с холодным молоком, которое начнут пос-тепенно подогревать, — бедняга просто сварится заживо. Так и ощущение стабиль-ности медленно сжирает нас изнутри, а мы этого просто не замечаем. Мне не хотелось бы свариться заживо.

— Знаете, меня тоже многое не уст-раивает в существующем у нас порядке и структурах власти. Но я не готова выходить на митинги. Во-первых, просто не верю, что возможно что-то изменить, а спускать пар и раздражение можно другим способом — посуду бить например. А хочешь выполнить гражданский долг — будь любезен идти на выборы и голосовать за того, за кого счи-таешь нужным.

— Я тоже не думаю, что какие-то пе-ремены произойдут быстро, но это вовсе не значит, что к ним не нужно стремиться. Но клановая иерархическая система власти уже не способна на длительное существо-вание. Нужны здоровая конкуренция и понятный механизм сменяемости власти. У нас же одна видимость — существующий сегодня де-юре механизм (Конституция) де-факто работает совершенно по-другому. Но люди устали от фарса на телевидении и лжи в прессе, которая говорит о чем угод-но, только не о том, что волнует жителей этой страны. Общество разделилось, мо-лодежь вообще живет в каком-то своем мире. Система (именно система!), которая презирается абсолютным большинством думающих, образованных и понимающих в жизни людей, просто нежизнеспособна!

— Беда в том, что думающих и понимаю-щих меньше трех процентов избирателей.

— Но они-то всё и решают. Вспомните теорию пассионарности Льва Гумилева или историю всех революций.

— Вы верите, что способны что-то из-менить?

— Если ты берешь на себя ответствен-ность, мир вокруг начинает меняться. Другое дело, что брать эту ответствен-ность, виня во всем Владимира Путина, — не мой путь. Я уверена, что начинать нужно с себя — не доволен жизнью, будь не доволен собой в первую очередь, а по-том уже сетуй на несовершенство мира в целом. Беда в том, что мы привыкли ис-кать источник всех бед вне собственного пространства. Но, согласитесь, было бы

слишком просто, если бы во всем был ви-новат Путин. Это не совсем так. При всех гонениях на меня, я стараюсь оставаться объективной и не застрять в состоянии униженной и оскорбленной. Очень просто озлобиться и кричать: «Путина в отставку!» Но я убеждена, что в данный исторический момент это не тот путь, не потому, что он плохой или слишком смелый, а потому, что невозможен.

— Вы вообще какая-то очень лояльная оппозиционерка. Готовясь к интервью, не нашла никаких ваших радикальных выска-зываний и призывов.

— А я и не оппозиционерка в привыч-ном смысле слова, у меня нет политичес-ких амбиций. Я хожу на митинги, чтобы выразить свое мнение о происходящем. Оппозиционер же предлагает альтернатив-ные пути развития общества. Удальцов, на-пример, хочет жить при коммунистах — всё отобрать и поделить. У меня есть професси я, любимое дело, и я всего лишь хочу иметь право высказывать свою гражданскую позицию. Опру Уинфри ведь не отлучили от телеэфира за то, что она поддержала Барака Обаму. Только в нашей стране возможна ситуация, при которой человек открывает рот и лишается профессии. Это же абсурд.

— Но свое мнение можно высказывать по-разному. Вы ведь прекрасно понимали, делая первый выпуск «Госдепа», посвя-щенный вопросу «Куда ведет нас Путин?», и приглашая в студию Сергея Удальцова, Илью Яшина и Евгению Чирикову, что он станет последним.

— Нет. Я в этом смысле абсолютный идеалист. Это же не экстремистская про-грамма, а молодежная. Там высказывались мнения и за Путина, и против… Это была молодежная политическая журналистика, как я ее понимаю. Но мое мнение не сов-пало с мнением руководства.

— Может, стоило сделать менее острым первый эфир и продержаться на федеральном канале чуть подольше?

— Делающих менее остро — пруд пру-ди. Потом тебе начинают звонить и что-то советовать, а потом ты превращаешься в Петра Толстого. Путь хорошо известен. Стартуешь как пристойный журналист, но процесс «осоловьевливания» происходит очень быстро.

— Вы этого боитесь?— Надеюсь, мне это не грозит: я хоро-

шо отдаю себе отчет в том, что этот про-цесс необратим. У телевидения еще есть шанс когда-нибудь стать свободным, а

О собственной нефтяной игле, опасности чувства стабильности, проблемах российской

политической журналистики и мнимом конфликте с Чулпан Хаматовой

«Нельзя превращаться в человека, которого власть

использует в своих целях»

Согласитесь, было бы слишком просто, если бы во всем был виноват Путин «

«

Переписка из личного блога Ксении Собчак

«Г абрелянов устроил очередной …ный стыд и позор. <…> «Известия» — филиал Кремля», — написала в своем «Твиттере» в минувший вторник телеведущая Ксения Собчак. И выложила в своем блоге переписку с журналисткой «Известий» Анастасией Ниточкиной.По заданию редакции Анастасия взяла интервью у известной телеведущей. Оно так и не было опубликовано. «С материалом происходит какая-то воз-ня, — пишет в письме Анастасия Ниточкина. <…> Когда мы материал сдали, его взял читать Габрелянов (Арам, владелец холдинга News Media. — Ред.), который в тот момент оказался в редакции. И вот он уже два дня чи-тает, изучает под микроскопом». <…> «Я так понимаю, что он так надолго задумался, потому что, если сократить что-то или вырезать — глупо, ведь у вас есть полный текст. Ну или он совсем чумной — понес Суркову показы-вать и разрешения у Кремля спрашивать». (См. переписку.)Редактор предложила Анастасии Ниточкиной придержать текст на пару месяцев, «когда Собчак снова будет в фаворе», корреспондент отказалась.Генеральный директор холдинга News Media Ашот Габрелянов в своем микроблоге написал, что интервью с Собчак не было опубликовано, потому что «оно откровенно скучное, на уровень «Известий» не тянет» (цитата по «Твиттеру» gabrelyanov). Собчак ответила, что опубликовать это интервью предложили журнал «Штерн» и газета «Таймс». И «Новая газета».С согласия обеих сторон публикуем материал полностью. Переписка из личного блога Ксении Собчак

Ксения

СОБЧАК:


№81 23. 07. 2012

персона грата

вот вернуть потерянную репутацию прак-тически невозможно. Во всем мире веду-щие политических шоу — звезды почище киноактеров. И политическое вещание элитарно, там не все определяется лишь рейтингами. А у нас кто-нибудь относится серьезно к Петру Толстому или Владимиру Соловьеву? Их мнение на что-то влияет? Высказывания Михаила Леонтьева или Сергея Кургиняна могут стать сенсацией? Или что-то изменить? Раз в неделю они выдают нам послание из Кремля, вот к ним и относятся как к пешкам в политической игре. Обозреватели крошечной радиостан-ции «Эхо Москвы» имеют гораздо боль-ший авторитет с точки зрения их оценки политической ситуации. Высказывания Алексея Венедиктова или Сергея Корзуна цитируют и обсуждают.

— Почему тогда вы не ушли с «Госдепом» на «Эхо Москвы»? Венедиктов ведь вам предлагал…

— Я мечтала делать большое шоу. Чем отличается «Госдеп-2» от того, что существует на сегодняшний момент в ин-тернете? Тем, что это не междусобойчик и посиделки на кухне, когда два человека что-то обсуждают. Такие форматы тоже могут быть крутыми. Но мне понрави-лась идея делать шоу, как на федеральном канале (дорого, масштабно, с хорошей

картинкой), но с иным содержанием. Со студией, гостями, множеством камер. И слава богу, благодаря интернет-ресурсу «Сноба» и Михаилу Прохорову я осу-ществила свой проект. Это ведь тоже беда нашего телевидения — либо опрятно, интеллигентно и бедненько, просто по-тому, что нет финансирования Суркова и административного ресурса. Либо круто, дорого и богато, но вместе с местными соловьевыми, рыковыми и так далее.

— Что могут федеральные каналы пе-ренять сегодня у кабельных или сетевых ресурсов? У того же «Дождя», на котором ваша программа «Собчак живьем» пользу-ется популярностью?

— Да не надо им ничего брать. По ка-чест-ву картинки Первый канал гораз-до профессиональнее, богаче и пра-вильнее «Дождя». Телевидение — это ведь не только картинка. В послед-нем фильме Дуни Смирновой есть такая фраза: «Я смотрю Осокина и Максимовскую потому, что они, конечно, правду не скажут, но хотя бы намекнут». Так вот ради этих намеков мы включаем федераль-ные каналы и ждем появления мэтров. А на «Дожде» в плохих декорациях и с плохо постав-ленным светом люди говорят правду, то есть телевидение выполняет свою функцию. В тот момент, когда не будет ле-тучек в Кремле и исчезнут из обращения черные списки, — преимущество «Дождя» рас-сеется, словно дым. На фе-деральных каналах работают отличные профессионалы. И если завтра Константин Эрнст будет иметь возмож-

ность сделать нормальные новости — поверьте мне, он их

сделает.— А черные списки действительно

существуют?— Надеюсь, вы шутите. Меня не-

сколько дней уговаривали принять участие в программе «Форт Боярд» — развлекательный, кстати, формат. Мы

с помощницей, прекрасно понимая, чем все закончится, решили приколоться и согласились принять участие в програм-ме. Естественно, через какое-то время мы узнали, что редакторша, которая нас приглашала, получила страшный наго-няй, и ситуация сама собой рассосалась. Я не верю в совпадения: до декабря я была желанным гостем на всех ток-шоу, теперь передо мной закрыты все двери. Меня не просто перестали приглашать, а начали вычеркивать из уже объявленных мероприятий. Да вспомните хоть МУЗ ТВ и «ТЭФИ», что далеко ходить.

— Чем вы объясняете эту опалу?— Личной неприязнью. Я уже сказа-

ла, что моя позиция вполне умеренная. Я за эволюцию, переговорный процесс с властью и компромиссный вариант раз-вития гражданского общества.

— Неужели и этого достаточно, чтобы тебя отовсюду выкинули, да еще и обок-рали в придачу?

— Это показательная порка, чтобы другим неповадно было. Помните, как Сталин Крупской говорил: «Будете пло-хо себя вести, найдем Ильичу другую вдову». Я посмела что-то сказать против семьи, погладить против шерсти. Леонид Парфенов ведь говорит гораздо более радикальные вещи, тем не менее его

фильмы показывают на Первом канале. В глаза бросается несоразмерность про-ступка и опалы.

— Так стоило ли рыпаться?— Я никогда не была особо лояльна

к власти, не вступала ни в какие партии, ни за кого не призывала голосовать. Существуя в рамках шоу-бизнеса, я была вне политики. Но в какой-то момент поняла, что мне тесно в рамках развлека-тельного формата, я выросла, как Алиса в Стране чудес, и не горю желанием в 40 лет объявлять в концерте очередной номер Димы Билана. Помните фильм «Рестлер», сцену, когда стареющий 50-летний человек уныло натягивает ло-сины, — вот настоящий ужас. Я уважаю, например, Валерия Леонтьева, но его время прошло, он стал тем самым «рес-тлером» на сцене. Я на его месте давно оставила бы карьеру, чтобы остаться в памяти зрителей в своем расцвете. Я хочу расти и учиться делать что-то другое. Но как только я ушла из шоу-бизнеса, меня стали бить по рукам в других местах. Но

я буду стараться. Мне интересна полити-ческая журналистика. На «Дожде» веду переговоры о создании нового формата политического шоу с приглашением гу-бернаторов. Остается программа «Собчак живьем», которую я очень люблю за ее неожиданность: сама не знаю иногда, что в итоге получится.

— Лукавите ведь — вы готовитесь к своим интервью и, как правило, очень хо-рошо подкованы.

— Это другое дело. Но мне важно вы-тащить из человека то, что для него само-го будет неожиданным. Например, в про-грамме с Аллой Борисовной Пугачевой мне захотелось сделать поколенческий разговор «матери» и «дочери» — разных и похожих одновременно. С Пугачевой не сразу всё получилось, но она, как чело-век талантливый, откликнулась в конце концов. Из Василия Якеменко мне надо было вытащить его бандитскую сущ-ность, но для этого совершенно не обя-зательно задавать вопросы в лоб. Я целый час его троллила и путала — он перестал понимать, когда я говорю серьезно, а в какой момент — не очень. В результате он явил всем «Ак Барс» живьем — стал гнуть пальцы веером и кричать, что порвет всех за Суркова, которому всякая «нынешняя шваль» в подметки не годится.

— А провалы у вас были?— Мне трудно пришлось с Сергеем

Удальцовым, Геннадием Зюгановым и Никитой Джигурдой. Последнего я хо-тела сделать белым и пушистым — мне кажется, вся его внешняя агрессия — от чудовищной внутренней закомплек-сованности, и на самом деле он очень ранимый человек. Но он оказался со-вершенно закрыт — я не смогла до него достучаться. А жаль.

— А мне было жаль Чулпан Хаматову: вы просто задолбали ее вопросом про ее участие в предвыборной кампании Путина.

— На мой взгляд, это было одно из лучших моих интервью. Дело в том, что, если бы Чулпан с самого начала сказала: «Путин мой президент, альтернативы ему не вижу», у меня не было бы к ней воп-росов. Я бы сама додумала, что она это сделала ради спасения больных детей и своего фонда. Если ты чем-то жертвуешь, жертвуй до конца. Она захотела и детей спасти, и чтобы либералы с Болотной ее не запрезирали. Жертвовать так, чтобы все поняли, что ты жертвуешь, — не впол-не честно. У меня на такие вещи сразу красная лампочка загорается. Нельзя си-деть на двух стульях. Если взваливаешь на себя какой-то крест, какую-то миссию, я считаю, нужно нести ее до конца, кто бы и что бы о тебе ни подумал.

— А вам никогда не приходилось сидеть на двух стульях?

— Мне приходилось молчать. Это гораздо более честная позиция.

— Как мама относится к вашей опале?— Переживает. Она это все уже один

раз проходила с папой. Она давно сделала свой выбор, и теперь получается, что она должна страдать из-за меня. И на работе у нее могут возникнуть неприятности. Мне очень стыдно перед ней.

— Но может, перестанете биться го-ловой о крепкую стену, пожалеете маму, близких…

— Я вообще против того, чтобы голо-вой биться. Голову в кровь разобьешь, а стена выстоит. К ней другие люди бить-ся придут. Но процесс либерализации необходим. И я абсолютно уверена, что, несмотря на все гонения и прессинг, выводы с той стороны стены сделаны правильные.

— Если бы вам предложили сделать программу на Первом канале в обмен на обещание не ходить на Болотную?

— Вы думаете, там такие условия ста-вят? Или Владимиру Познеру запрещают ходить на Болотную?

— Думаю, что он сам не пойдет…— Потому что у него уже есть про-

грамма на Первом. Там скорее речь пойдет о том, кого можно приглашать в гости, а кого нельзя. Мне в принци-пе всё равно, где высказывать свою позицию — на федеральном канале, в Сети, на «Селигере» или на «Дожде». Дадут возможность делать программу на Первом — сделаю. Но я очень хорошо усвоила одну вещь: нельзя превращаться в человека, которого власть использует в своих целях.

БеседовалаАнастасия

НИТОЧКИНА

Это показательная порка, чтобы другим неповадно было. Помните, как Сталин Крупской говорил: «Будете плохо себя вести, найдем Ильичу другую вдову» «

«

перс

картинкой), нстудией, гостслава богу, бл«Сноба» и Мществила свонашего телевинтеллигентнтому, что нет фадминистратидорого и богасоловьевыми

— Что могренять сегоднресурсов? У тваша програмется популярн

— Да не нчест-ву кардо професвильнее «ведь не тнем филтакая фи Максконечнбы намнамекные кмэтрдеколеннправыптоттучобпсдоИЭ

нонов

сделае— А ч

существую— Надею

сколько днеучастие в пр

ОТ АВТОРА: Меня многое не устраивает в се-годняшней политической ситуации. Я не люблю нынеш-нюю власть, но я пыталась от всего абстрагироваться и просто честно делать свое дело — последние полгода я была автором телеполосы в пятничном приложении к газете «Известия» — «Неделя». Это интервью я дела-ла по заданию редакции для очередного номера. Мне было интересно, чем Ксения живет сегодня и чем будет заниматься после ухода из «Дома-2». Я не собиралась делать из нее героиню оппозиции или провоцировать на какие-то компрометирующие признания. Но даже меня удивила ее спокойная и взвешенная позиция — в свете

последних событий можно было ожидать от нее более резких высказываний. Потом началась свистопляска: мне звонили из редакции каждые полчаса, торопили, так как материал «встал в план федерального выпуска газеты». Я, в свою очередь, торопила Ксению завизировать матери-ал, но, как только ее виза была получена, интервью взял Арам Ашотович Габрелянов. Почему чтение затянулось на несколько дней, советовался ли он с кем-то, или почти неделя понадобилась для того, чтобы понять, что «интер-вью откровенно скучное», — можно только догадываться. Каждый делает свои выводы — для меня, например, стало совершенно ясно, что пресловутые «черные списки» и абс-

трактная «политическая целесообразность» существуют не только на ТВ, но и в печатных СМИ. Причем налицо именно запрет на конкретных «неугодных», что, на мой взгляд, в журналистике совершенно недопустимо. Нельзя сказать, что раньше у меня были какие-то иллюзии на этот счет, но ведь легче закрывать глаза на очевидное, пока дело не касается тебя лично. Теперь коснулось: в пятницу не вышла подготовленная мной телеполоса в «Неделе»: в «Известиях» я оказалась персоной нон грата. Приношу извинения редакторам всех телеканалов, помогавшим мне в подготовке материалов, и надеюсь на дальнейшее сотрудничество. Видимо, теперь уже в другом издании.


№81 23. 07. 2012

спорт/расследование

«К огда Колосков по-кидал Российский футбольный союз (РФС), у нас на сче-тах был остаток в размере нескольких

десятков миллионов рублей. Когда уходил Мутко, в организации возникли первые убытки — 200 млн. На момент же отстав-ки Фурсенко долг союза составлял чуть менее миллиарда. Видимо, такой сегод-ня эффективный менеджмент», — не без иронии рассуждает о тяжелой денежной ситуации в РФС его бывший генеральный директор Александр Тукманов. В причи-ны отрицательной финансовой динамики он предпочитает не вдаваться, а только задается вопросом: «Откуда эти долги?»

Как сообщил на прошлой неделе «Коммерсантъ» со ссылкой на источник в РФС, дефицит бюджета головной фут-больной организации составляет свыше 800 млн рублей. Причем образовалась задолженность, отметило издание, в ре-зультате якобы взятого Сергеем Фурсенко кредита в банке «Россия».

В банке комментировать эту инфор-мацию отказались, сославшись на ФЗ «О банках и банковской деятельности», предусматривающий соблюдение тайны об операциях, счетах, вкладах и клиентах кредитного учреждения. Немногословен был и Российский футбольный союз: ви-це-президент Никита Симонян сказал, что информацией о бюджете не распо-лагает в принципе, а в финансовом де-партаменте сообщили об отсутствии на месте финансового директора.

Однако источник «Новой газеты» под-твердил не только наличие задолженнос-ти, но и предмет залога: «Да, заем брался под залог коммерческих прав. Точно не знаю, но вроде Сергей Александрович получил кредитные средства в прошлом году — когда УЕФА приняла решение о централизации коммерческих прав».

Сразу же проясним, что коммерчес-кие права национальной федерации — это права на медийную реализацию ее основного актива: сборной. Наиболее привлекательными составными частями коммерческих прав являются телевизи-онные права на показ домашних матчей национальной команды и щитовая рек-лама.

По словам представителя компании Sportfive в России Михаила Широкого (компания сотрудничает с РФС и рядом клу-бов. — А. С.), сами федерации свои права, как правило, не реализуют, а предпочитают привлекать специализированные агент-ства: «Таких агентств в мире в принципе немного — Sportfive, IMG, Infront и др. Они приобретают права, а затем реализуют их с наценкой примерно в 15—20%. Контракт обычно заключается на два отборочных цикла, а его цена зависит от уровня сопер-ников, на которых попала национальная сборная».

В марте прошлого года конг-ресс УЕФА в Париже объ-явил о централизации медиа-

прав на отборочные матчи чемпионатов мира и Европы начиная с 2014 года, то есть в преддверии Евро-2016. Из пресс-релиза УЕФА: «Переход к централизации медиаправ на трансляции матчей сборных должен помочь национальным ассоциа-циям заработать больше денег на отбороч-ных играх и обеспечить стабильный доход от участия в отборочном цикле. Теперь

доход стран — членов УЕФА не будет за-висеть от результатов жеребьевки».

УЕФА, следует из релиза, приобретет у всех 53 национальных федераций, входя-щих в ее состав, телеправа на показ матчей отборочного турнира ЧЕ-2016 и европей-ской зоны ЧМ-2018. Причем федерации, далее поясняет УЕФА, будут разделены на три категории, сообразно их рангу в европейском футболе: низшую, среднюю и «элитную». Цитирую: «Федерации низшей категории получат за продажу телетрансля-ций УЕФА 8 млн евро, средней — 13 млн, а «элитной» — около 20 млн».

По словам Михаила Широкого, Российский футбольный союз входит в «элитную» категорию, а потому его коммерческие права уже сегодня могут оцениваться в 20 млн евро и даже «быть предметом залога в случае получения многомиллионного займа». Кроме того, отмечает Широкий, Фурсенко не мог это-

го не знать, потому что присутствовал на конгрессе УЕФА в Париже, где его избра-ли в исполком европейской ассоциации: «Полагаю, именно тогда он оценил такой актив, как коммерческие права. И понял: в случае острой необходимости в оборот-ных средствах эти права можно уступить или заложить за хорошие деньги».

Но острая необходимость в средствах, считает Александр Тукманов, по сути, не должна была возникнуть: «У РФС масса сильных спонсоров — это и «Газпром», и «СОГАЗ», и «Норникель», и «Старый мельник»… Думаю, поступления от них составляют не один десяток миллионов долларов. Я, конечно, допускаю, что наша сборная была основным потребителем поступавших в РФС денег, но не до такой же степени. Как можно было дойти то того, чтобы брать кредит?»

Михаил Широкий задается тем же вопросом, продолжая перечислять спонсо-ров: «Был же еще «Уралкалий» Сулеймана Керимова, есть и долгосрочный техничес-кий спонсор «Адидас», который ежегодно 10 млн долларов выделяет, «Фольксваген», «Мегафон» и прочие». Поступают в РФС деньги и от Министерства спорта — еже-годный трансферт составляет 90 млн руб-лей, а также от ФИФА в соответствии с программой финансовой помощи (FAP).

Консультант ФИФА в странах СНГ Валерий Чухрий говорит, что РФС по-лучил за последние два года чуть более 1 миллиона долларов, и предупреждает: расходование средств международной

ассоциации контролируется особенно строго: «ФИФА ежегодно проводит вне-шний аудит счетов, на которые перево-дятся деньги по программе FAP, и если порядок их расходования будет нарушен, то федерацию ждет наказание. Пока, правда, наказывали только Федерацию футбола Сомали — ее руководство при-обрело на поступившие средства какое-то имущество для собственных нужд. Надеюсь, Российский футбольный союз не позволял себе такого расточительства. Хотя в России давно стерлась грань между возможным и недопустимым».

Санкции же к Российскому футбольно-му союзу за наличие долгов перед третьими лицами ФИФА точно не применит, продол-жает Чухрий: «Такого инструментария нет. Вмешательство возможно, если только фе-дерация признает себя несостоятельной».

С отрудник РФС напоминает, что у союза достаточно резервных ак-тивов, чтобы «в случае необходи-

мости» обеспечить кредит: «Есть земля в Бронницах, пара помещений в Москве, ну и фактически половина Дома футбола». Для справки: по данным Росреестра, шес-тиэтажный Дом футбола (ул. Народная, 7) принадлежит ОАО «Московский центр бизнеса и спорта», акционерами которо-го являются РФС (56%) и правительство Москвы (44%).

Михаил Широкий, впрочем, уверен, что до реализации собственного имущес-тва в РФС дело не дойдет: «Цена зало-женных коммерческих прав уже сегодня не ниже выданного кредита, если брать в расчет обозначенные 800 млн рублей, а через год она достигнет 30 млн евро — по крайней мере на этом настаивают феде-рации, входящие в так называемую «элит-ную» категорию. Так что банк, выдавший РФС кредит, в случае истребования залога может еще заработать».

АБ «Россия», который называют креди-тором РФС, связывают с приближенными к президенту Владимиру Путину бизнесме-нами: Аркадием Ковальчуком, Николаем Шамаловым, Дмитрием Гореловым, Геннадием Тимченко… В капитализации этого банка когда-то участвовал и Сергей Фурсенко: его НПП «ТЭМП» (где быв-ший глава РФС значился совладельцем и директором) в 1992-м вошел в уставный капитал «России». Тогда же доли в банке получили структуры других знакомых Владимира Путина, в том числе и Юрия Ковальчука, который на сегодняшний день является крупнейшим физическим акционером ОАО «АБ «Россия».

С Ковальчуком же Фурсенко связы-вают не только коммерческие отноше-ния: являясь соседями по кооперативу «Озеро», оба также значатся участниками Российской лиги почетных консульских должностных лиц (Сергей Фурсенко — почетный консул Бангладеш, а Юрий Ковальчук — Таиланда).

До прихода в РФС Сергей Фурсенко возглавлял ЗАО «Национальная медиа-группа» (НМГ), которое входит в бан-ковскую группу «России». А сразу после избрания Фурсенко президентом фут-больной федерации в 2010 году титуль-ным спонсором Российской футбольной премьер-лиги стала страховая компания «СОГАЗ», также подконтрольная банку АБ «Россия». Сам же банк стал расчетным в РФС, рассказывает бывший сотрудник организации: «У нас в Доме футбола после избрания Сергея Александровича сразу же появился банкомат «России» — все пони-мали, откуда теперь пойдут деньги».

Андрей СУХОТИН

Сборная банка «Россия»До отставки Сергея Фурсенко Российский

футбольный союз накопил почти миллиардный

долг, да еще и заложил коммерческие права

банку кооператива «Озеро»

Деньги, полученные от продажи коммерческих прав РФС на отборочные турниры ЧЕ–2016 и домашнего ЧМ–2018, могут достаться банку «Россия» «

«

Пе

тр С

АР

УХ

АН

ОВ

— «

Но

вая»


№81 23. 07. 2012

cупер/рубрика

К акую аудиторию хочет при-влечь Общественное телеви-дение? Умную. Еще невоз-можно говорить о конкретике: только-только подписан указ, только начала собираться

команда — а конкретные проекты будут предлагать именно конкретные люди. Но полагаю: Общественное телевидение должно быть в определенной степени просветительским. И несомненно — оно должно говорить о жизни страны. О том, что действительно волнует людей.

Когда я начинал работать на ТВ, меня (да и всех нас!) страшно раздражали упре-ки начальства: «Где внимание к простому человеку?» А сейчас… кто вспомнит, когда он последний раз видел на экране фермера? инженера? преподавателя? Да просто-на-просто — передачу о том, как сегодня живут люди в российском райцентре? Этого нет в поле нашего зрения. А должно быть.

Я как-то попал в Торжок, о котором ничего не знал — кроме пожарских котлет, помянутых у Пушкина. И это оказался невероятно интересный город! А Пестово (известное более всего по Пестовскому во-дохранилищу)? А волжский Мышкин? И сколько таких мест в огромной стране? Они не видны сейчас «в кадре», они абсолютно не в фокусе внимания — ни их история, ни их настоящее и проистекающее из него бу-дущее. Это неразумно. И неправильно.

У нас в загоне академическая наука — и Общественное телевидение должно рас-сказывать о ней. Думаю даже: не столько об идеях (хотя и о них, конечно!) — сколько о людях. Не хочу говорить «о мучениках науки»… скажу: о тех, кто, пренебрегая за-рплатой, статусом, вниманием мира сего, — упорно занимается фундаментальными, те-оретическими проблемами. Тем, что может

найти свой «практический выход» только через 20 лет. Или через полвека.

Наша сегодняшняя аудитория давно не видела таких людей. И отвыкла от них. Она вообще, в определенном отношении, — отвыкла от людей в кадре.

Мы зациклились на наших «псевдо-звездах»: кто женился, кто развелся, кто поменял мебель на кухне… Возможно, это кому-то и интересно. Реальность по-казывает, что да. Но этой гонкой за пятым браком, седьмым разводом, подмявшей

на экранах весь прочий предметный мир, — мы уже много лет превращаем зрителя в придурка. И вот: на вступитель-ные экзамены приходят абитуриенты, довольно уверенно говорящие, что ре-волюция была в 1930 году, а Ленин умер в 1934-м… Что Пушкин жил при Петре Великом… Что писателя Паустовского они, абитуриенты, не знают — даже и не слыхали никогда.

Часть этих замечательных ответов я слышал сам. О других рассказали колле-ги-преподаватели (мы ведь все друг другу потихоньку жалуемся). Но ведь тут ничего нет от анекдота… это зеркало. Это доволь-но реальное состояние умов. Тут и дикая общая историческая безграмотность, за-владевшая нами. И приоритет интересов: каков он есть, каков он сложился. И надо

быть реалистами: вот от этой черты, от это-го состояния умов мы и стартуем.

И в отношении рейтинга надо быть ре-алистами. Каков он у канала «Культура»? Четыре процента? Думаю, Общественному телевидению следует рассчитывать на по-хожий. И не обольщаться. Мы так долго утешали, обманывали сами себя: «Самая читающая страна мира… Самые высокие тиражи толстых журналов… У нас собрание сочинений Фолкнера выходит 100-тысяч-ным тиражом и раскупается мгновенно!»

Сейчас Фолкнер выходит тиражом 3 тысячи экземпляров. И лежит на при-лавках долго.

Но это, наверное, даже к лучшему, — что мы простились с иллюзиями и знаем, из чего исходить.

По данным физиологов, человек ис-пользует возможности мозга далеко не полностью. Процентов на семь. В самом блистательном случае — на пятнадцать. У будущего Общественного телевидения, как мне представляется, очень скромная задача: помочь аудитории повысить КПД использования мозгов. На два процента. На три… Я сам люблю детективы — но хо-тел бы увидеть у экранов тех, кто читает не только детективы, но и нон-фикшн. И даже иногда — страшно сказать! — пе-речитывает Паустовского.

Мне хотелось бы создать разновоз-растную команду, в которой соединятся старики, с их опытом, с их стремлением работать на аудиторию, не особенно за-думываясь о зарплате (я не идеализирую стариков: но этого качества у них все-таки больше), — и молодежь.

Я хотел бы, чтобы на Общественном телевидении было очень много молодежи. Чтобы были программы, тесно связанные с интернетом, с новооткрытым океаном IT-технологий. И более важная вещь, при-несенная молодыми: то, что есть сейчас у телеканала «Дождь». Я внимательно его смотрю: прелесть «Дождя» — в его непри-чесанности. Даже в некотором непрофесси-онализме… В том же непрофессионализме была прелесть «Взгляда» двадцать пять лет назад, когда в эфир вломились молодые люди в свитерах — ошеломляюще «другие» в эпоху туго завязанных галстуков. (Но пре-лесть непричесанности нельзя сохранить надолго. С определенного момента она на-чинает утомлять, как любая форма инфан-тилизма. И тогда поколение взрослеет.)

Насколько «острым» и «проблемным» будет канал? Пока не знаю: это зависит не только от нас, но от событий, от общего хода жизни. Хотя, честно сказать, отсутствием проблем жизнь нас никогда не обижала. В последнюю четверть века — особенно.

А в принципе у меня есть единствен-ный философский постулат. Вытянутый из хорошего старого фильма с Юрием Никулиным: «Мухтар постарается!».

О конкретных проектах, ток-шоу, ли-цах и темах Общественного телевидения еще рано говорить.

Но я — телевизионный Мухтар. Я давно себя им чувствую. И я постараюсь.

монологи для «новой»

Анатолий ЛЫСЕНКО:

Рейтинг будет низким. И не страшноГендиректор Общественного телевидения — о будущем канале и КПД мозга современной России

ЖИЗН

Ь ЛЮ

ДЕЙ

здесь!

Наш зритель, в известном смысле, давно не видел в кадре людей. Общественное ТВ попробует вернуть их «

«


№81 23. 07. 2012

люди/узники

Если следствию

не хватает свидетелей,

они должны прийти

сами, чтобы

рассказать, что

на самом деле

происходило 6 мая

«Болотное дело»: требуются очевидцы

К акие бы версии ни строило следствие, практически всех арестованных пока объеди-няет только одно обстоятель-ство: ранее они никогда не встречались друг с другом.

По этой причине адвокаты и родственни-ки подозреваемых и обвиняемых долгое время действовали разобщенно. С одной стороны, это естественно: их задача — вы-тащить «своих». С другой стороны, уголов-ное дело — одно на всех, и консолидация защиты была бы разумным шагом.

И этот шаг, надеюсь, был сделан на прошлой неделе — состоялась встреча родственников задержанных по делу о массовых беспорядках 6 мая с правоза-щитниками.

Инициатором выступил возглавляю-щий движение «За права человека» Лев Пономарев, в его же офисе и собрались мамы, папы, братья и другие близкие «бо-лотных узников», а со стороны правозащит-ников — представители «Комитета 6 мая» и Общественной наблюдательной комиссии (ОНК). Комитет сложился стихийно и объ-единяет тех участников весенних уличных акций протеста, кто находится на свободе, но хотел бы помочь задержанным. ОНК же — правозащитная организация, предста-вители которой регулярно инспектируют следственные изоляторы и тюрьмы. После арестов по «болотному делу» представители ОНК были одними из первых, кто посетил задержанных в ИВС.

Удивительно, как быстро сближает иногда общее горе: в маленькой комнатке сложилась настоящая социальная сеть — люди, большинство из которых прежде не имели с инфраструктурой лишения свободы ничего общего, делились сове-тами: как облегчить быт и поддержать дух своих близких. Правозащитники давали рекомендации.

Так, юрист движения «За права чело-века» Яков Моисеев объяснил, что родс-твенники могут стать общественными защитниками, как это сделала, напри-мер, Ольга Романова в деле своего мужа Алексея Козлова: «Польза будет не в том, что вы знаете закон, а в том, что сможете оказать моральную поддержку».

Маму Андрея Барабанова, которая подписала сына на «Новую газету», вол-новал вопрос: как он сможет получать

ее в камере? Мать Рихарда Соболева, которому уже довелось бывать в СИЗО, подсказала: нужно отвезти в Бутырку квитанцию об оплате. Представитель ОНК Валерий Борщев обещал также помочь Барабановым и с проблемой пи-тания: Андрей — вегетарианец.

Жена Ярослава Белоусова Тамара узнала от сотрудницы ОНК, что ее мужу провели медосмотр и результаты будут в самое ближайшее время.

— У него астма, у него миопия (бли-зорукость). Ему очки новые можно будет передать? — переживает Тамара. Ее успо-каивают: да, можно.

Виктор Савелов получил от право-защитников из ОНК весточку от сына, права на свидание с которым так и не добился от следователей (в официальном отказе на ходатайство отца почему-то назвали «свидетелем»), — представитель-ница ОНК, недавно посетившая ИВС № 4, читала свои заметки в блокноте: «В камере четыре человека. Артем велел вам передать, что жив и здоров, ребята в камере — нормальные. Просил вас крепиться. В камере не было холодиль-ника и не было чайника, мы сообщили об этом адвокату. Сейчас вроде бы всё в порядке».

Виктор Савелов вздохнул и шепотом повторил про себя: «Крепиться». На встрече он рассказывал, что не понимает, как его сыну могли приписать какую-то агитацию (Артем был задержан как причастный к организации и призывам на Болотной площади г. Москвы и к проведению массовых беспорядков на основании ч. 2 ст. 91 УПК РФ), если тот страдает тяжелой формой заикания — и даже в армию не пошел по этой причине. «Характер у Артема уравновешенный. На всех видеозаписях 6 мая он спокой-но идет, даже среди полицейских. Когда один из полицейских на него замахнулся, Артем встал по стойке смирно, и у поли-

цейского даже не хватило наглости его ударить. И ему все равно шьют статью о насилии в отношении представителя власти».

Родители Бахова также узнали о со-стоянии сына от представителей ОНК. «Федор жаловался адвокатам на то, что у него болит рука, немеют пальцы». Кроме того, Бахова-отца беспокоит возобновле-ние следственных действий: боится, что сын опять что-нибудь на себя возьмет.

Опять — потому что на первом допро-се Федор уже подписал явку с повинной. «Не мудрено поддаться давлению, когда допрос идет часов десять, и при этом присутствует государственный адвокат, —

В № 71 «Новой» мы уже рассказывали о том, что расследо-вание дела о беспорядках на Болотной площади 6 мая идет как-то странно: потерпевшими признаны только правоохра-нители — и ни одного гражданского лица.Возможно, следствию не хватает информации? Показания дают пока главным образом полицейские. Присутствие в деле свидетельств тех, кто — физически — находился по другую сторону баррикад, возможно, сделало бы картину более сбалансированной. В том числе в деле очень нужны показания тех, кто, собственно, вывел людей на улицу — и согласовывал формат мероприятия с властями.

Юлия ПОЛУХИНАспец. корр. «Новой»

Уголовное дело — одно на всех, и консолидация защиты была бы разумным шагом «

«

Ан

на

АР

ТЕ

МЬ

ЕВ

А —

«Н

ова

я»

В маленькой комнатке, где собрались родственники

«болотных узников», быстро возникла

«социальная сеть»


№81 23. 07. 2012

говорит Бахова-мать. — Федя интелли-гентный человек, впервые попал в такую ситуацию, его обещали выпустить, если он напишет явку с повинной. А теперь все пишут, что Федор сотрудничает со следс-твием. Так вот, на этого адвоката была уже подана жалоба в Одинцовскую коллегию, потому что в данном случае он повел себя совсем не как адвокат. Виновным себя Федор Бахов не признает, не сотрудничает со следствием и не дает показания на ос-новании 51-й статьи Конституции».

Самая сложная ситуация сейчас, по-жалуй, у Михаила Косенко. Ему 37 лет, он инвалид 2-й группы — сложное психичес-кое заболевание, которое он получил после армейской контузии. Михаилу необходи-мо регулярно принимать определенные медицинские препараты, без которых его состояние начинает ухудшаться. Ксения Косенко рассказала, что руководство СИЗО № 4 не разрешило передавать ле-карства, прописанные его доктором, а тюремный врач осмотров не проводит.

— Не так давно Косенко стало плохо в камере, — подтвердил координатор «Комитета 6 мая» Руслан Садчиков. — Сокамерники вызвали врача, врач зашла на минуту, вышла и больше не вернулась.

По словам правозащитников, Михаил просит перевести его в психиатрическую лечебницу, на что правозащитник Анна Каретникова заметила: «Для этого нуж-ны медицинские документы. А если они есть, то я тогда вообще не понимаю, что он делает в СИЗО». На этот риторический по сути вопрос ответил отец Михаила Косенко: «Я был на суде, два адвоката всё разложили в суде по полочкам, но судья ничего не хотел слушать».

Практически все родственники жа-ловались на то, что следователи не дают им свидания с арестованными. Анна Каретникова резюмировала: «Если я правильно понимаю, у нас разрешено свидание было родственникам одного человека, Максима Лузянина, который сотрудничает со следствием».

Самым острым оказался вопрос о том, чем «болотным узникам» могли бы помочь те люди, которые являются официальны-ми заявителями митинга и согласовывали с властями и маршрут продвижения ко-лонны, и время, и численность.

— Мы не видим каких-то подвижек со стороны заявителей, которые, между прочим, находятся на свободе, — пере-бивая друг друга, говорили Баховы. — Нашим родственникам грозят реальные

сроки. Нет, мы не хотим, чтобы Удальцов, Навальный, Бакиров, Давидис сидели, но нам надо, чтобы они проявили соли-дарность и нам бы помогли — настолько, насколько это в их силах. А сейчас такое ощущение, что они куда-то спрятались.

Суть тут вот в чем: официальные за-явители могли бы (должны?) выступить свидетелями защиты на предварительном следствии и пояснить: как проводилось согласование с властями, какой маршрут был определен и кто нарушил догово-ренности?

Перераставшую заявленный формат дискуссию остановил Лев Пономарев, который заявил, что постарается 24 июля организовать встречу с участием родс-твенников «болотных узников», адвокатов и заявителей. А Руслан Садчиков напом-нил, что 26 июля в Новопушкинском сквере состоится согласованный митинг солидарности с политзаключенными по «делу 6 мая». На нем выступят и родствен-ники арестованных.

«Новая газета» связалась с офици-альными заявителями митинга 6 мая и попросила их, пока заочно, ответить родственникам задержанных на вопрос о том, готовы ли они помочь — и чем. Также нас интересовал вопрос, почему

«Марш миллионов» официально был согласован только на 5 тысяч человек? От комментариев пока воздержалась Елена Лукьянова — ей, как юристу, не-обходимо время для взвешенного и аргу-ментированного заявления, но отступать она не собирается. Позиция остальных заявителей представлена под рубрикой «Дословно».

А в прошедшую пятницу стало из-вестно, что отдельно встретиться с родственниками арестованных соби-рается Алексей Навальный, который не являлся заявителем «Марша мил-лионов». Однако идейный вдохно-витель акции «Росузник» — именно Навальный, а Сергей Власов — коорди-натор «Росузника» — на пожертвования частных лиц смог оплатить адвокатов тем задержанным по «болотному делу», кто в них нуждался. Вот что пояснила «Новой газете» пресс-секретарь Навального Анна Ведута: «Да, Алексей будет в ближайшие дни встречаться с родственниками задер-жанных, таково их желание. Эмоции и чувства этих людей можно понять, даже если в этом может и не быть какого-то практического смысла».

Сергей УДАЛЬЦОВ, лидер «Левого фронта»:— Еще на «Марше миллионов» 12 июня я говорил

с трибуны, что защита политзаключенных, товарищей, арестованных после 6 мая, — наша первостепенная задача. С тех пор уже не одну акцию протеста мы про-вели. Я считаю, что и другим оппозиционерам отде-льно надо в этом направлении работать. В «Комитете 6 мая» есть наши представители. И никаких проблем по поводу встреч, общения с родителями, с родствен-никами нет.

Мы все сегодня — пострадавшие. Кого-то аресто-вали, кто-то под следствием, кто-то под угрозой арес-та, как я например. Поэтому нам тут нечего делить. Конечно, надо друг другу помогать.

«Комитет 6 мая» — это неформальное объедине-ние, необходимое для того, чтобы координировать все мероприятия, действия по защите, освобождению узников Болотной площади. Мы не знаем, какие планы у власти: сегодня 12 человек сидят, завтра они еще 20 арестуют, а может, 100.

Никто не подвергает сомнению, что акция 6 мая была согласована. Те претензии, которые предъявляют нам следователи, не лежат в плоскости: согласовано — не согласовано.

Игорь БАКИРОВ, координатор движения «Белая лента»:— Безусловно, я готов встретиться с родственни-

ками задержанных ребят. Движение «Московский

гражданский форум», куда я вхожу как предста-витель «Белой ленты», было инициатором встречи, которая состоялась во вторник. И я поддерживаю призыв родственников встретиться со всеми заяви-телями. Это надо делать в обязательном порядке.

Я хоть и был чисто техническим заявителем, но несу моральную ответственность за всё, что проис-ходило на Болотной 6 мая. Хотя и не считаю, что там были массовые беспорядки.

Я готов выступать свидетелем. Из числа заяви-телей в Следственный комитет вызывали Сергея Давидиса, очередь остальных придет в конце лета. Официально я повестку еще не получил, но звонок уже был.

Сергей ДАВИДИС, активист движения «Солидарность»:— Естественно, я готов участвовать во встрече с

родственниками арестованных, в ее организации. Мы рады помочь, дать любые объяснения.

Организаторы не могут точно знать заранее, сколько людей придет. Мы указали цифру 5 ты-сяч, полагая, что протестная активность спадает. К тому же учитывали, что на майские праздники люди разъедутся на дачи. Мы не хотели упреков: мол, заявили огромное количество людей, потра-тили кучу денег из городского бюджета, а люди не пришли.

Но само по себе превышение реального числа участников над заявленным не являлось проблемой. По этому же маршруту согласовывалось меропри-ятие на 30 тысяч, а приходило 100 тысяч. Мы дого-варивались совершенно явным образом о том, что

всё будет так, как в феврале. В феврале был сквер открыт и проход был широким фронтом: и весь сквер, и вся набережная.

Надежда МИТЮШКИНА, активист «Солидарности»:— Меня не будет в Москве до середины августа,

я в командировке, работаю с детьми-инвалидами в летнем лагере. Но в принципе я готова встретиться с родителями задержанных.

Как заявитель, я в течение всего мероприятия ра-ботала за сценой и в демонстрации не участвовала. Поэтому мне очень трудно прокомментировать то, что происходило.

У нас была заявка на 5 тысяч, потому что было неизвестно, какая площадь будет свободна в Москве, учитывая канун инаугурации и репетицию парада.

Мы, честно говоря, и сами не ожидали, что столь-ко людей выйдет.

Хочу обратить внимание еще на один существен-ный момент. Находясь за сценой, я так и не нашла полицейского, который, как это обычно бывает, подписывал бы бумагу, которую обычно подписыва-ют, — предупреждение об ответственности. Я вооб-ще не смогла разыскать полицейское руководство, хотя металась, как очумелый заяц. «Мы не знаем… Подойдите к нашему начальнику». — «А где ваш начальник?» — «А он отошел».

В результате какой-то более или менее высокий полицейский чин появился в самом конце только для того, чтобы сообщить, что полиция прекращает митинг ввиду нарушений.

ДОСЛОВНО

«Новая» обращается к тем,

кто был 6 мая на Болотной, —

в том числе к лидерам

общественного мнения,

политикам, журналистам,

блогерам. Ваши показания

действительно необходимы

для того, чтобы следствие

по резонансному делу не

превратилось в дайджест

полицейских рапортов. Если

вы готовы дать показания на

стадии предварительного

следствия, обращайтесь в

редакцию. Мы свяжем вас

с адвокатами обвиняемых

и окажем юридическую

поддержку.

ВМЕСТЕ !

Ан

на

АР

ТЕ

МЬ

ЕВ

А —

«Н

ова

я»

Правозащитники выступали модераторами и давали профессиональные рекомендации


№81 23. 07. 2012

Что случилось с Зелимханом Читиговым?

Утром 5 апреля 2010 года в ОВД Карабулака прогремел взрыв, следом еще один. 13 человек были ранены, двое погибли — в том числе Руслан Нальгиев, брат Илеса Нальгиева, и.о. начальника криминальной милиции Карабулака. Илес как раз недавно принял брата на работу.

В ходе расследования в поселке Промжилбаза, где в основном живут бе-женцы из Чечни, взяли двух ребят — яко-бы по причастности к взрыву в милиции. Вскоре, рано утром 27 апреля, прямо из постели забрали и Зелимхана Читигова.

Зелимхан работал на стройке, кормил семью, троих детей. Он — чеченец, беже-нец, из очень простой семьи. Его отец всю жизнь ремонтировал часы и обувь.

У задержания была предыстория. Как рассказывал позже Зелимхан, еще до взры-ва, в феврале, он, возвращаясь с работы, сел в попутку. Попутка, в которой были люди в черной униформе, доставила его в ОВД. В отделе некий человек (как позже выяснилось — Илес Нальгиев) уговари-вал его помочь «очистить республику». Предлагал оружие и деньги.

А республику, надо сказать, и так в то время сильно чистили: магазины, запо-дозренные в торговле спиртным, придо-рожные сауны — горели как спички. Всё списывалось на лесных, которых периоди-чески уничтожали.

Читигов не захотел чистить республику и сослался в своей позиции на авторитет начальника ОВД Гулиева, который по телевизору недавно как раз убеждал моло-дежь не делать подобного. Нальгиев тогда привел его в кабинет этого начальника, и тот, очевидно, поддержал линию своего подчиненного.

Как показалось, та встреча прошла для Зелимхана Читигова без последствий.

Но вот 27 апреля его опять забрали. И уже не деликатничали.

В руках милиции, а конкретно — со-трудников Центра по противодействию экстремизму (ЦПЭ), Читигов провел чет-веро суток — с 27 по 30 апреля 2010 года. Все это время его проверяли на предмет причастности к тому взрыву — люди, ко-торые толк в своем деле знают. Некоторых из них Читигов позже опознал. Среди них был и Илес Нальгиев.

ЦПЭ — это такая совершенно отде-льная, закрытая каста ментов, нацеленная на разоблачение террористов. Признание, как известно, — царица доказательств, и о том, какими способами разоблачают террористов цэповцы, как их тут назы-вают, мы сейчас можем говорить уже конкретно — благодаря нечеловеческому мужеству Зелимхана Читигова. Хотя и до

этого бывали случаи, дающие пищу для размышлений.

Чтобы не приводить здесь краткую энциклопедическую справку по совре-менным видам пыток на Кавказе, я не буду писать о том, что именно с Зелимханом делали. А приведу лишь его собственную цитату из ныне широко известного интер-вью Шуре Буртину. Зелимхан вспоминает, что на третий день пыток один из ментов спросил его: «Что ты за существо? Здесь через два дня или брали на себя, или уми-рали…»

А Зелимхан Читигов не умер даже и на четвертый день, и на себя брать ничего не стал, хотя один из ребят, задержанных на Промжилбазе, указал на него как соучаст-ника подрыва ОВД1.

Тут уже Зелимхана разыскали родс-твенники, подтянулись дознаватель, ад-вокат, процесс стали запихивать в условно законное русло.

Тем временем в вагончике, где Читигов проживал с семьей, милиция уже провела обыск. В ходе обыска якобы нашли взрывное устройство — в кроват-ке дочери. По официальной версии, это устройство тут же было подорвано — без экспертизы, без каких-либо докумен-тальных подтверждений данного факта2. Ментам казалось, что эта сказка на сто процентов обосновывает арест Читигова и объясняет к тому же его нечеловеческое состояние после общения с ними.

На суде по избранию меры пресечения Зелимхан присутствовал уже совершен-ным овощем, однако никто из служи-телей закона не обратил на это особого внимания. Ему без комментариев дали подписку о невыезде. Из суда Зелимхан был отправлен в больницу. Он не мог ни стоять, ни ходить, ни говорить. У него был сильно травмирован позвоночник, в мозгу из-за воздействия тока образовалась кис-та. Барабанная перепонка разорвалась, и во внутреннем ухе развился тяжелый абсцесс. С психикой происходили страш-ные вещи.

Читигов лечился сначала в Ингушетии, потом родственники добились права вы-везти его, подследственного, в Чечню, где есть томограф.

На тот момент еще ничто не предве-щало, что заурядное происшествие по-лучит такой резонанс. Все ведь говорят

1 Позже оказалось, что парень оговорил себя и Читигова под пытками. Его все равно судили (а иначе как?), но по другой статье, не за взрыв в ГОВД.

2 Спустя год с лишним в ходе расследова-ния дела против Зелимхана Читигова было установлено, что никакой взрывчатки в кроватке не было. Уголовного дела против людей, оформивших эту подставу, до сих пор не существует.

о пытках в милиции — но часто ли дело доходит до суда?

Как состоялось «дело Читигова»?

Я разговаривала с Тимуром Акиевым, главой ингушского «Мемориала», о том, почему именно Зелимхану Читигову суждено было сыграть эту судьбоносную роль в истории ингушского правосудия. «Чисто случайно», — сказал мне Тимур и тут же привел свежий случай с Исмаилом Цечоевым, которого сотрудники ФСБ в ноябре прошлого года вытащили из дома в станице Орджоникидзевская, а спустя три дня попытались, едва живого, сдать в Сунженский РОВД. (Конкурирующие силовики часто так стараются устроить дело, чтобы следы мокрых дел подчищал кто-то другой. И Зелимхана Читигова, когда он уже умирал, цэповцы тоже хо-тели пристроить к русским фээсбэшни-

кам, и те тоже не захотели за ингушами прибирать.)

Сунженский РОВД встал грудью и не разрешил прикомандированным Цечоева к себе заносить: боялись, он умрет, а на них всё свалят. Данный факт даже за-фиксирован медиками, которых позвали полицейские. Цечоев остался инвалидом, однако уголовного дела по этому поводу что-то не видно.

Счастливая звезда Зелимхана — он, благодаря героическому ингушско-му «Мемориалу», попал в поле зрения Светланы Ганнушкиной. Тимур говорит, что родственники Зелимхана, мать, отец, когда впервые обратились в «Мемориал», даже не особенно-то искали правды, не за тем пришли, чтобы кого-то призвать к ответу. Они, совсем небогатые, хотели только, чтобы Зелимхана подлечили, —

тогда полное его выздоровление казалось вообще невероятным. (Не надо обвинять их в бесхребетности — так себя повело бы абсолютное большинство ингушских родителей; жив — и слава богу. А до кон-ца, до составления петиций-воззваний, до обращений в прокуратуру, в прези-дентскую администрацию и в Страсбург идут, как правило, родственники тех, кого в живых уже не надеются увидеть.)

Мемориальцы рассказали про случай Читигова Светлане Ганнушкиной, та устроила искалеченному парню поездку в Москву, в Боткинскую больницу. Но, понятно, настойчивая Ганнушкина была заинтересована не только в том, чтобы Зелимхана вылечить. Она обеспечила делу существенную медийную поддержку, теребила Юнус-Бека Евкурова, и в конце концов, спустя год с небольшим после того, как Зелимхана забрали в ЦПЭ на страшные четверо суток, Евкуров сказал свое окончательное слово.

1 июня 2011 года Светлану Алексеевну пригласили в Магас, где глава республи-ки собрал к ее приезду представителей абсолютно всех силовых ветвей. На этой встрече, допросив собравшихся по делу, возбужденному против Зелимхана, он констатировал: «Никакой взрывчатки не было, и вы сами это прекрасно знаете».

Тем самым в деле против Зелимхана фактически была поставлена точка, а делу против ментов, его пытавших, напротив, была открыта зеленая улица.

Здесь стоит сделать одну важную ого-ворку: более года Юнус-Бек был настроен к читиговской истории совсем иначе. «Он причастен к взрыву, и я докажу вам это», — приводит его слова Светлана Ганнушкина. Этой гипотетической причастностью к преступлению глава республики фак-тически обосновывал то, что случилось

Митинг по случаю похищения Илеза Горчханова

люди/произвол

«У них работа такая — мясорубку крутить»

Эти удивительные слова сказал

в адрес ингушских ментов

отец зверски запытанного парня

В Ингушетии идет уникальный, беспрецеден-

тный процесс. В Ингушетии — не где-нибудь —

судят ментов, издевавшихся над задержан-

ным Зелимханом Читиговым. Сегодня уже суд

выходит на прения.

Хотелось бы сказать, что дело Читигова вы-

тащило наружу, на всеобщее всероссийское

обозрение, главные беды ингушского обще-

ства; и данный случай доказывает, что даже в

Ингушетии вполне возможно торжество спра-

ведливости и кара злодеям; и что если бы не

деятельное участие главы республики Юнус-

Бека Евкурова в расследовании этого дикого

случая, то ничего бы не выгорело… Все, конеч-

но, так — только немножко сложнее.

Дело Зелимхана Читигова, к сожалению,

вполне возможно, так и останется беспреце-

дентным.


№81 23. 07. 2012

с Читиговым, как должное. Как будто пыт-ки в милиции — отнюдь не форс-мажор, а только лишь крайняя, но допустимая мера воздействия. Примечательно, кстати, что оба подсудимых — Гулиев и Нальгиев, — отрицая собственную причастность к пре-ступлению, твердят все этот же аргумент: «И все-таки он был виноват». Ингушетия, при всей ее неискоренимой средневе-ковости, в этом смысле мало отличается от остальной России. Вспомните, когда всплыл случай с казанским шампанским, вслед за первыми констатациями дикого случая пошли расширенные его трактовки. И журналисты, и правозащитники хором выступили в таком гуманитарном ключе: что да, человек, убитый в отделе, конечно, имел несколько судимостей — однако это не давало повода применять к нему бутыл-ку из-под шампанского.

Но не кажется ли вам, что сама до-пустимость подобной риторики — это уже всеобщее признание в том, что в нас, россиянах, едва ли не в каждом, есть хоть капля ингушского средневековья? А в ком-то и поболее, и этот кто-то неиз-менно принимает ключевые решения.

Действительно, о пытках в полиции говорят по всей стране — от Приморья до Геленджика, но часто ли дело доходит до суда? Установка в общем-то понятная: в стране в целом и в Ингушетии в частнос-ти существует «бан», негласный запрет на выпады в сторону ментов. Это некое априорное правило игры для всей вер-тикали — соблюдаемое, наверное, в ин-тересах поддержания некоей фантомной стабильности.

Пострадавшие и правозащитники могут сколько угодно кричать о пытках, предъяв-лять в качестве доказательства свои и чужие изувеченные тела, однако ни прокуратура, ни следственный комитет и ухом не поведут. У них тоже на эту тему «бан». А иначе вся стабильность к черту повалится.

Главы регионов соблюдают нейтрали-тет в конфликтах вверенного населения с полицией-милицией, даже если речь идет об очевидных случаях. К примеру, Батыра Албакова, якобы убитого близ селения Аршты, ингушские власти обвинили в том, что его похищение силовиками было инсценировано, а на самом деле он ушел с группой боевиков и отстреливался при задержании. «Вспомните, как немцы или украинские националисты переодевались в форму Красной армии, а местные жите-ли искренне верили, что это зверствуют красноармейцы». Все бы поверили — но Албаков, если судить по состоянию тела, отстреливался, будучи частично расчле-ненным, еще прижизненно. Как такое объяснить?

Или вот еще случай. 21 марта прошлого года в центре Назрани средь бела дня похи-тили Илеза Горчханова. Похитители в воен-

ной форме и в масках действовали открыто, случившееся даже было заснято кем-то из прохожих на мобильный телефон.

Родственники, как обычно, стали искать своего Горчханова в ФСБ, ОРБ, ГОВД. Но склонялись всё же к тому, что парня забрали в Центр «Э». Отец про-рывался на прием к президенту, но тот не принял, доверил эту встречу, увеще-вательного плана, председателю Совета безопасности. На третий день бесплодных розысков родственники устроили даже митинг, который разогнала полиция, до-вольно жестоко.

Потом Илеза все же нашли; то, что от него осталось. Обезображенное тело выловили в реке. Родственники подняли крик, что Илеза запытали, на что глава республики Евкуров публично отреаги-ровал в том духе, что Горчханов загулялся и сам упал в реку. «Не было там никаких следов пыток. Синяки и ссадины на теле связаны с деформацией тела в воде — река тащила, это не связано с пытками» — так он закрыл тему.

Не знаю, как эта версия объясняет ожоги на теле погибшего, вырванные ноз-дри и много еще чего. И вот уж не думаю, что генерал Евкуров, прошедший огонь и воду, имеющий орден Героя России, сам всерьез верит в то, что говорит. Или что, как полагают многие, «ему неверно докладывают». Есть, наверное, причи-ны, по которым он произносит эти речи, совершенно не красящие офицера. Как, вероятно, были особые причины, по ко-торым он дал отмашку судить Гулиева и Нальгиева. И печальная правда состоит в том, что судят их совсем не за издева-тельства над Зелимханом Читиговым. Это обвинение, предъявленное к тому же лишь одному Нальгиеву, — показатель-ная порка, довесок к остальному составу, вменяемому бывшим милиционерам. И, если хотите, — реверанс, знак уважения главы республики к Светлане Алексеевне Ганнушкиной и к ее великому делу.

За что их судят на самом деле?

Судят двоих, хотя людей, пытавших Зелимхана, было намного, намного боль-ше. Остальных работников ЦПЭ (имена известны) власти не сдали. И даже когда следователь пытался прорваться в ЦПЭ, на место преступления, — его там послали.

Делайте выводы о ценности правосудия для силовиков и властей Ингушетии.

Гулиеву и Нальгиеву предъявлено об-винение в нарушении пяти статей УК. Им инкриминируют превышение долж-ностных полномочий, злоупотребление этими полномочиями, похищение доку-ментов, подделку документов и, в случае с

Нальгиевым, причинение тяжких телесных. Пострадавшими от их действий проходят 15 человек, среди которых растворился и Читигов. Собственно, всё, в чем обвиняют Гулиева и Нальгиева, — это ткань повсед-невной жизни современного полицейского (в Ингушетии да и вообще).

Оба — под подпиской. Делайте выво-ды о том, как прокуроры/судьи оценива-ют общественную опасность людей, спо-собных пролить человеческую кровь.

У подсудимых свои соображения о том, за что конкретно они попали под суд. И, сдается, они недалеки от истины: в том, что не будь за ними других «подви-гов» — и случай с Читиговым остался бы незамеченным.

Я встречалась с подсудимыми и долж-на сказать, мне показалось, что оба они крайне растеряны из-за того, как всё для них обернулось. Оба до недавнего времени казались незыблемыми фигурами район-ного масштаба, оба были в фаворе у людей, принимающих решения. Надеялись на некие гарантии — а тут система дала сбой.

Назир Гулиев и Илес Нальгиев, со-гласно обвинительному заключению, все свои дела вершили, будучи штатными сотрудниками ЦПЭ. В феврале 2010 года на Гулиева были «возложены обязаннос-ти» и.о. начальника ОВД Карабулака. На Нальгиева также «возложили» и.о. на-чальника криминальной милиции. (Быть может, немного не к месту я упомяну этот факт, но вновь назначенный милицей-ский начальник Назир — родной брат жены Увайса Евкурова. А Увайс Евкуров, в свою очередь, родной брат главы респуб-лики Юнус-Бека Евкурова3.)

Гулиев пробыл и.о. чуть более полугода, как и Нальгиев. Вместе они, вероятно, дейс-твительно пытались навести на вверенной территории порядок — но порядок в своем опричном представлении. Порядок этот был настолько суровый, что даже подчи-ненные Гулиева, на кадыровский манер переодетые им в черную форму, в итоге взбунтовались. Они колонной ходили жало-ваться в республиканское МВД: говорили, что Гулиев, бравируя своей близостью к республиканской верхушке, заставляет их облагать коммерсантов неподъемными по-борами, задерживать на улицах невиновных людей и вешать на них терроризм. Конечно, такие вещи и до Гулиева были нормой, но тут уже и бывалых поразил масштаб.

Имел место еще эпизод с нефтью, кото-рый, как полагают оба подсудимых, и стал основной причиной возбужденного против них дела. (А вовсе никакой не Читигов.)

В июле 2010 года Нальгиев поймал на окраине Карабулака КамАЗ, груженный нефтью, а также сопровождавшую его «Приору». (Нефть буквально реками выте-кает из республики налево; но эта, как сле-дует из обвинительного заключения, была легальная.) Обе машины загнали в отдел, людей, в них находившихся, без протоко-ла задержали. Гулиев объявил стоимость освобождения — миллион; а иначе — дело по терроризму.

Как написано в обвинительном заклю-чении, задержанные (а ныне потерпевшие) откупились, заплатив всего 600 тысяч. Теперь же, в суде, они отрицают даже эти 600 тысяч.

Обвиняемые же видят обстоятельства случившегося несколько под другим углом: полагают, что, выполняя служебный долг, случайно зацепили чьи-то интересы. Якобы о творящемся вокруг нефти беззаконии им было известно давно (как и всем в респуб-лике), и, возглавив местную милицию, они ринулись пресекать беззаконие. Но перед тем как лезть в эту мутную воду, они попы-тались согласовать свои действия с Увайсом Евкуровым, понимая, что нефть из поля его внимания никак не могла выпасть.

3 Формально в публичных разговорах его называют руководителем службы охраны главы, однако роль Увайса в республиканской политике куда как шире. В Ингушетии за ним закрепилось меткое прозвище Кассир, но, если бы его звали «начальник отдела кад-ров», — это тоже было бы верно.

— Я бы сам туда никогда не полез. Даже вон Каддафи через нефть голову оторвали, — объясняет Гулиев свою ос-мотрительность.

— Я с ним (с Увайсом. — О. Б.) сам лич-но говорил, он приехал в ОВД, — вспоми-нает Нальгиев. — Я его спросил: если твоя нефть, скажи: «Да, я ее контролирую». Тогда вопрос по-другому будет.

Но Увайс отмахнулся: ловите кого хо-тите. Он фигура не того масштаба, чтобы объясняться перед мелким милицейским начальством.

Нефть была задержана. А вскоре люди, принимающие решения, со слов Гулиева, «пришли к мнению, что я создал пробле-му. Я перешел дорогу большим людям и за это должен быть наказан».

Я не верю в то, что Гулиев и Нальгиев из бескорыстных соображений пытались пресечь кражу нефти. Хотя бы потому, что, когда пресекают преступление, — не спрашивают разрешения у человека, возможно, причастного к этому преступ-лению. Я думаю, они просто попытались расширить кормушку — но, видно, не рассчитали силы.

Эта версия причины судебного раз-бирательства против Гулиева и Нальгиева нисколько не оправдывает их, однако она вызывает массу вопросов уже к ру-ководству республики. Пусть это прозву-чит наивно, но: как так получается, что людей на ключевые позиции назначают/снимают исходя не из закона Российской Федерации, а из родственных отношений? Почему начальник милиции, прежде чем пресечь преступление, спрашивает разре-шения у брата главы республики?

В заключениеЗелимхан Читигов лечился много

месяцев. Врачи московской Боткинской больницы сумели поставить его на ноги, он заговорил. Недавно Зелимхан пере-брался с семьей в Норвегию, получив так называемый позитив — разрешение на пребывание в стране. Его отец, Шейх Читигов, оставшийся в Ингушетии, оценивает это событие исключительно положительно: «Ну что бы они здесь жили? Что бы видели? А там у детей есть шанс вырасти, выучиться, приносить людям пользу».

Позитив — голубая мечта беднейших слоев ингушского общества. Читай — большинства. Все хотели бы, чтобы их сыновья вырастали, учились, приносили людям пользу. В условиях Ингушетии не у всех получается выполнить даже пер-вый пункт этого нехитрого плана.

Комментируя половинчатые итоги расследования, которое «не заметило» основных участников издевательств над Зелимханом, Шейх Читигов говорит па-радоксальную вещь, от которой я прихо-жу в замешательство:

— Я не в обиде на работников ЦПЭ, — говорит он. — У них работа такая — мя-сорубку крутить. А Гулиев и Нальгиев должны ответить — они же ОВД.

Вот главная беда Ингушетии. Ее народ выстрадал свое единство и целостность, свое достоинство и пытается теперь встро-иться как-то в цивилизованный мир, заявляя о приятии главных ценностей человечества. Однако республика (от гла-вы до простого часовщика) не понимает одной очень важной вещи: претендуя на эту ментальную близость, нельзя похо-дить на остальной мир лишь внешне, лишь в декларациях. Нельзя и дальше соблюдать в себе эту средневековость, по меркам которой пролитая человеческая кровь — не преступление в сравнении с украденной нефтью; которая оправдывает и даже одобряет пролитие крови.

Впрочем, эта средневековость, увы, беда не одной только Ингушетии.

Ольга БОБРОВА,спец. корр. «Новой»

Назрань — Москва

Зелимхан Читигов


№81 23. 07. 2012

люди/среда обитания

Исторический центр Петербурга собираются подвергнуть масштаб-ной реконструкции. Формально это называется долгосрочной целевой программой «Сохра-нение исторического центра Санкт-Петербурга». Но уже то, что чиновники называют ее «крупней-шим инвестиционным проектом», заставляет опасаться, что слово «сохранение» — только ширма, прикрывающая истинные наме-рения властей: «зачистить» центр от горожан, передав инвесторам эти привлекательные территории для возведения элитного жилья, отелей и бизнес-центров.

К ак показывают первые же ма-териалы программы, которые лишь в результате настойчи-вости депутатов и журналис-тов были преданы огласке (а до того тщательно скрыва-

лись от общественности), эти опасения имеют под собой большие основания…

Впервые о разработке программы заго-ворили 30 ноября 2011 года — на совещании под руководством вице-премьера Дмитрия Козака, который возглавлял питерский список единороссов на думских выборах. Питерскому правительству даже поручили до 1 марта 2012 года подготовить программу «модернизации» исторического центра — чего сделано не было. Однако в апреле на сайте Комитета по экономическому разви-тию, промышленной политике и торговле появилась информация о семи «пилотных кварталах» в центре города, с которых нач-нется реализация программы.

В их число попали территория между Конюшенной площадью и Марсовым полем, окрестности «Новой Голландии», квартал, прилегающий к Адмиралтейству, и другие — один лакомее другого с точки зрения «освоения». Никаких подробностей о программе не сообщалось — кроме того, что она предполагает «реставрацию и вос-создание центральных районов Петербурга, обновление городской инфраструктуры, со-здание новых пешеходных зон и направлена на создание более привлекательной среды в центре города». Это не могло не заставить жителей беспокоиться: не свалится ли на них эта программа как снег на голову, когда что-то изменить будет уже поздно?

Ответ губернатораВ июне на Петербургском экономи-

ческом форуме был анонсирован доклад губернатора Георгия Полтавченко об этой таинственной программе. Но в последний момент губернатора вызвал к себе прези-дент, а заменивший его вице-губернатор Сергей Вязалов сообщил лишь то, что городское правительство планирует утвер-дить программу осенью и что ее стоимость может превысить триллион рублей — а по-тому без помощи федерального бюджета реализовать ее невозможно.

Сразу после форума автор (мой изби-рательный округ расположен как раз в ис-торическом центре, и граждане постоянно обращаются ко мне с вопросами относи-тельно этой программы. — Б. В.) направил губернатору депутатский запрос. Где поп-росил наконец сообщить подробности. А именно: на какой стадии разработки находится программа? Сколько на нее нуж-но денег и планируется ли их выделить из городского бюджета уже в 2013 году? Как при ее разработке будут учитывать мнение жителей исторического центра, которых прямо коснутся планы правительства? Как будут защищены их права? Почему ни депутаты ЗАКСа, ни известные экспер-

ты в области сохранения исторического наследия (из Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры и Международного совета по сохранению памятников и достопримечательных мест), что называется, ни сном ни духом не ведают об этой программе, не говоря об участии в разработке?

Ответ губернатора смело можно было охарактеризовать словами «не вашего ума дело». Мне сообщили, что администрация не намерена ни обсуждать с законодатель-ной властью эти вопросы, ни учитывать мнение тех, кто представляет жителей, ни закреплять свои планы законом. Никакой конкретики относительно программы в ответе не было — ее предлагалось искать на упомянутом сайте «экономического» комитета. А там к тому времени имелось лишь объявление о проведении конкур-са на разработку «концепции развития территорий исторического центра Санкт-Петербурга».

Пришлось писать второе письмо — с на-стоятельной просьбой раскрыть страшную государственную тайну и представить те материалы, что, по утверждению губернато-ра, или уже есть, или «находятся в высокой степени готовности». И немедленно собрать совещание с участием экспертов и депута-тов для обсуждения концепции, целей и за-дач программы. Ведь не сарай за Кольцевой дорогой планируется построить — речь идет о масштабном вмешательстве в исто-рический центр Петербурга, являющийся к тому же охраняемым ЮНЕСКО объектом Всемирного наследия…

Смена приоритетовИстория получила огласку, с резким

интервью относительно «засекреченной» программы выступил сопредседатель петербургского отделения ВООПИиК профессор Александр Марголис — и адми-нистрации пришлось скрепя сердце предъ-являть общественности хоть что-то.

«Что-то» появилось на том же сайте — в виде «общей части программы». Когда эксперты ее прочли — они пришли в ужас. Как от уровня документа, так и от заявлен-ных намерений Смольного.

Выяснилось, что «смена приоритетов в развитии города обусловила возникно-вение ряда проблем». Среди них «нераци-ональное использование территории ис-торического центра» и «высокий уровень перенаселенности жилищного фонда» в нем. Именно эти серьезные недостатки и предлагается исправить в три этапа.

На первом этапе предполагается про-вести обследование зданий, разработать проектную документацию и внести «необ-ходимые изменения» в законодательство. На втором — переселить граждан (как нанимателей государственного жилья, так и собственников) в «маневренный фонд» на период капитального ремонта их домов. На третьем — цитируем дословно — «пе-реселение собственников и нанимателей в отремонтированные квартиры и пре-доставление освободившихся комнат в коммунальных квартирах в дополнение к занимаемым жилым помещениям, в ре-зультате чего коммунальные квартиры становятся отдельными»…

Немедленно возникает вопрос: ка-ким путем на месте «перенаселенного» (по утверждениям авторов программы) жилищного фонда возникнут отдельные квартиры, куда смогут вернуться жители бывших коммуналок? Над каждым до-мом будет надстроено еще пять этажей? Но на это есть закон, запрещающий лю-бое новое строительство в центре города. Единственный вывод: в свое прежнее жилье вернутся не все. Точнее, заведомое меньшинство — а большинство просто выселят из центра города. Кстати, в дру-гом месте программы об этом прямо так и сказано: очередникам дадут новое жилье (понятное дело, на окраинах), а с собс-твенниками, у которых жилье просто так не отнимешь, будут «решать имущест-венно-правовые вопросы». Для чего тре-буется задуманное авторами «изменение федерального законодательства», которое сейчас таких фокусов не позволяет…

«Программа, которую правительство собирается принять уже осенью, не об-суждалась на Совете по сохранению куль-турного наследия, который возглавляет сам губернатор Георгий Полтавченко, — говорит Александр Марголис. — Позиция

губернатора, так и не выступившего на Петербургском экономическом форуме (ПЭФ), остается неизвестной, а боль-шинство экспертов этого специализи-рованного совета ни в какой форме не привлечены к работе над программой. В тексте, который опубликован на сайте администрации, нет раздела «Ожидаемые конечные результаты выполнения про-граммы». Можно ли обсуждать документ, в котором не сказано главное? Наконец, если судить о ней по концепции преоб-ражения Марсова поля, представленной на июньском ПЭФе братьями Борисом и Михаилом Зингаревичами, то речь идет не о сохранении, а о разрушении историчес-кого центра Петербурга. При этом никакой публичной оценки смелых предложений Зингаревичей городской администрацией не дано. Молчание — знак согласия?»

Марголис прав: это не программа сохра-нения исторического центра Петербурга. Это — программа его «зачистки» от пе-тербуржцев, которые его «нерационально используют». Это еще одна иллюстрация к тому, что питерская администрация рассматривает город, и в том числе его исторический центр, лишь как террито-рию. Как квадратные метры, которые надо «рационально использовать». То есть — продать инвесторам, которые получат на этом деле прибыль. Как водится, не забыв отблагодарить чиновников.

УтечкиПонятно, что такие программы только

и могут готовиться, что в режиме спец-операции, не допускающей «утечек», а тем паче — публичного обсуждения и ответов на неприятные вопросы.

Впрочем, «утечки» уже произошли. И градозащитное сообщество — при под-держке оппозиционных депутатов город-ского парламента — совершенно не наме-рено позволить чиновникам действовать привычным для них методом, поставив общество перед фактом. Оно намерено бороться. Слишком высока цена вопроса: под угрозой — Петербург!

Борис ВИШНЕВСКИЙобозреватель «Новой газеты», депутат Законода-тельного собрания Санкт-Петербурга

Сердце Петербурга зачистят от горожан

Так будет выглядеть Марсово поле по замыслу

братьев Зингаревичей

По замыслу властей историческую часть города

куда лучше сохранят девелоперы


№81 23. 07. 2012

люди/опыт

Ясен ЗАСУРСКИЙ,

президент факультета жур-налистики МГУ:

– Я п о с -тупал в Инс-

титут иностранных языков в 1944 году. Школу окончил эк-стерном — это была хорошая очень школа, 110-я, знаменитая в Москве, она находится в Хлебном переулке. Здесь учились многие выдающиеся люди: например, академик Сахаров.

У меня была преподавательница анг-лийского языка, которая мне посоветовала поступать в иняз. Я очень интересовался английским и Соединенными Штатами Америки: у меня были для этого личные основания, поскольку мой отец только что приехал оттуда из командировки. Я попросил разрешения у руководителя отдела университетов и институтов инос-транных языков Николая Сергеевича Чемоданова — нашего выдающегося фи-лолога и специалиста по германским язы-кам, — сдать экзамены досрочно, так как тогда у меня еще не было аттестата. Я сдал вступительные экзамены: по английскому языку, русскому языку, литературе и исто-рии. Я сдал всё на «отлично» и прошел по конкурсу. А потом, когда я получил аттес-тат зрелости уже в 45-м году, меня зачисли-ли сразу на второй курс. Так что мой путь в университет был не совсем обычным. Учиться я очень любил, и мне доставляло удовольствие самому всё делать.

Как я поступал в этой жизниТалантливые и известные люди рассказывают «Новой» и нынешним

абитуриентам о своих университетах. Продолжение следует

Илья ПОНОМАРЕВ,

депутат Госдумы («Справедливая

Россия»):

– Я всегда мечтал посту-

пить на факультет ВМК. Увлекался ма-тематикой, хотел изучать кибернетику, готовился, занимался с разными преподавателями. А родители мои были связаны с физическим факульте-том, и кто-то из их друзей сказал, что там будет пробный экзамен по физике. Я решил потренироваться перед поступлением на интересующий меня факультет — узнать, что такое экзамен. К своему удивлению, сдал его максимально хорошо. После этого мне ничего не оставалось делать,

моя природная лень победила. Я решил, что раз я и так поступил, надо оставаться. И ни разу об этом не пожалел. Честно говоря, не помню, кто у меня принимал этот экзамен, но помню лукавые вопросы, которые там задавали. Вообще, экзамен по физике прежде всего проверяет логику и способность нестандартно мыслить. Один из вопросов, который мне там задали, звучал так: «Как с помощью вольтметра измерить высоту Московского универси-тета». Ответ был: «Сбросить вольтметр с вершины университета». Я ответил, по-лучил балл и поступил. Помню, что совсем не волновался, когда шел на экзамен, по-тому что поступать не собирался. Просто так получилось! Поступление в институт прикладной психологии, конечно, проис-ходило совсем по-другому. Во второй раз было все гораздо проще, потому что я был уже в зрелом возрасте.

Алексей КУДРИН,экс-министр финансов:

– П оступить на экономический факультет решил летом после 8-го класса. В то время я жил в Архангельске, где и окончил среднюю школу. На

тот момент планировал идти в МГУ, а не в ЛГУ. Даже поступил на заочные двухгодичные подготовительные курсы МГУ и на-писал несколько контрольных по предметам вступительных экзаменов. Но потом перестал заниматься. Эти контрольные особо не отличались от того, что мы делали в школе. В конце

10-го класса отца перевели служить из Архангельска в Ленинград. Выбор ЛГУ был предрешен. Поступал на экономический факультет, но не набрал баллов. Поступил на «вечерку», на отделение «Политэкономия». Пошел работать автотехником в га-раж на кафедре эксплуатации армейской автомобильной техники Академии тыла и транспорта Минобороны. Проработал там 2 года. После первого и второго курса подавал заявления о переходе на дневное. Перевели только после второго курса.

Марк ЗАХАРОВ,режиссер, актер, худрук Ленкома:

– К огда я окон-ч и л

школу, моим дру-зьям и родителям пришлось смирить-ся с тем, что я буду

поступать в театральный институт. Мне очень хотелось стать артистом, и я пошел в Школу-студию МХАТ. На предвари-тельной консультации я читал доценту Кристи «Вересковый мед» в переводе Маршака. Я очень сопереживал карли-кам — героям произведения, поэтому у меня дрожал голос и навертывались сле-зы. После того, как у меня навернулись слезы, доцент Кристи сказал, что мне ни в коем случае нельзя становиться артис-том: у меня нет никаких, даже самых эле-ментарных, способностей, и нужно срочно искать другую профессию. Я смирился, но попросил Кристи допустить меня хотя бы до первого тура. Однако тот ответил, что не имеет права загромождать первый тур бесперспективными людьми. Я пожало-вался своей матери, и она посоветовала мне изменить репертуар. Я начал читать более серьезные вещи, а параллельно думал о Строительном институте: хотел поступать на инженерный факультет. Но на инженерный я недобрал очков, и мне предложили поступить на водоснабжение и канализацию. Я ужаснулся. И решил пробовать поступать в ГИТИС. Там как раз набирали курс Раевский, Конский, Лесли. Конского моя мать знала — уже позже я на-чал подозревать, что она, возможно, оказа-ла определенное эмоциональное давление на Григория Григорьевича. Правда это или нет, но я оказался зачисленным на первый курс актерского факультета ГИТИСа.

Андрей МАКАРЕВИЧ,музыкант, лидер группы «Машина времени»:

– Я окончил Московский архитектур-ный институт. Поступал, как все: ходил на подготовительные курсы

по рисунку, потом сдал экзамены. По рисунку было два экзамена, остальные не помню. Не знаю, как сейчас, — тогда рисунок был главным. Если человек получал, скажем, за оба рисунка две пятерки, можно было считать, что он посту-

пил. Обычно такой человек был один на потоке, в крайнем случае — два. Я получил как раз две пятерки. Институт был очень важной ступенью моей жизни: у нас были прекрасные преподавате-ли, прекрасное образование. И я очень доволен тем, что я его получил. Это помогает мне во всем, чем я занимаюсь, будь то музыка или литература. Сейчас я крайне редко общаюсь с друзьями из университета, некоторых вижу, но, в общем, вся моя жизнь уходит на работу.

Леонид РОШАЛЬ,

хирург, президент Национальной

медицинской палаты:

– Я посту-пал во В т о -

рой московский м е д и н с т и т у т в 1951 году, тогда это был институт имени Сталина. Врачом хотел быть еще со шко-лы — пошел в институт целенаправленно. Больше всего, конечно, мне хотелось стать хирургом. Но когда я пришел подавать до-кументы, в институте было два факультета: лечебный и педиатрический. Нисколько не задумываясь, пошел на педиатричес-кий, «детский» факультет. Душа так сказа-ла. Сдал экзамены и поступил. Поступать несложно было, хватило того, что я непло-хо учился в школе. В этом году уже 55 лет, как окончил институт.

Материал подготовили: Наталья САРВИНА, Мария ЕПИФАНОВА, Анастасия СПИРИДОНОВА


№81 23. 07. 2012

культурный слой/персона

А ндрей Прошкин. Все, что происходит сегодня, не может не вызывать трево-ги. Мы про это и картину «Орда» снимали. О том, как все пыжатся, бьют себя ку-

лаком в грудь, доказывая всему миру, какие мы крутые, лучшие, самые… Вся эта тщета тщеславия, как зыбучие пески, засасы-вает, растворяет смыслы в пыль. У меня ощущение ползущего краха. Уж и техника разваливается: самолеты, трубы, электро-станции. Но никому нет дела, что это ру-инизирование связано с культурой. Ну не могут дикие люди разрабатывать полупро-водниковые структуры или эволюционную теорию. При этом из культуры вымывается культурный аспект. Она воспринимается как бизнес, средство пропаганды тех или иных ценностей. А в чем ее ценность, превращающая нас в нацию? Представляя «Киносоюз», я попадаю на какие-то сове-щания и вижу это отрицание самоценнос-ти культуры.

— В России сегодня востребовано ис-ключительно прикладное значение культуры и науки. По-прежнему игнорируется общеиз-вестное: без лаборатории, фундаментальных исследований и прикладные дисциплины себя не оправдывают. Кинематограф — дорогое удовольствие. Зависит от денег, управляют их потоками чиновники, которые напрямую связаны с политикой. Во Франции нет такого прямолинейного «заказа» от государства.

— У них на фундаментальном, даже генетическом уровне иное отношение к культуре. Кинематограф поддерживается прежде всего как часть национальной куль-туры, мощный заслон на пути глобализа-ции. У нас это основание не считается се-рьезным. Нам говорят: «Зачем мы должны поддерживать кино? Что оно нам даст?»

— Сформулирован «заказ на патрио-тизм», обеспеченный вложениями. А на выходе получается пшик ценой в миллионы долларов, вроде «Август. Восьмого». Когда же во Франции поддерживают очередную картину Алана Рене, где знаменитые теат-ральные актеры разыгрывают «Эвридику», или когда Франция участвует в европейс-ком проекте австрийца Ханеке «Любовь» с Трентиньяном и Эммануэль Рива, — это вызывает национальную гордость францу-зов, это способ самоидентификации нации. Невыхолощенный патриотизм — это когда французы «всем народом» идут смотреть французское кино.

— Валера Тодоровский, только вернув-шийся из Парижа, рассказывает, как его знакомые сказали ему, что в четверг долж-ны посмотреть новый фильм. «Почему, — спрашивает он, — должны?» — «Потому, что внимательно следим за своей культу-рой». У нас внимательно следят за амери-

канскими сиквелами. Людей же, интере-сующихся арт-кинематографом, театром, литературой, живописью, трагически мало. Это социальный показатель «неразвития» общества. Именно оттого, что их так мало, падают самолеты. Но эту связь власти де-кларировать отказываются. Культура воспи-тывается с детства. У нас упущена история детского кино и телевидения. Есть закон, запрещающий рекламу в детских програм-мах. И что же? ТВ практически аннули-ровало эти передачи. Одновременно дают зеленый свет целому телеканалу «Дисней». Ты в детстве заходишь в этот Диснейленд и больше не покидаешь его никогда. Больше нет совпадений с реальностью твоей стра-ны. Возникает ощущение, что люди живут здесь вынужденно. Выхожу после показа

«Красоты по-американски», рядом двое ребят. Говорят не о картине — о способах процветания риелторства в США, да с та-ким знанием дела, с такими подробностя-ми! Понимаю, что они два часа провели там, где им хочется жить. Отсутствие с детства привычки к своей культуре — отсутствие корней. Это одна из причин нынешней моральной катастрофы общества.

— Но есть программа поддержки де-тского кино, которое требует немалых средств. Хотя нет понимания, какое кино нужно нашим детям.

— Начальникам трудно осознать, что любое детское кино, если оно талант-ливое, — патриотическое. Даже когда «Республика ШКИД» или «Добро пожа-ловать…» критически отражают жизнь. Потому что это яркие и искренние филь-мы. Потому что говорят тебе о твоей стра-не, о прошлом, настоящем и будущем.

— Что же делать «Киносоюзу»?— Пробивать, объяснять, говорить.— Говорить?— Сейчас с кинематографистами хотя

бы разговаривают. Правда, не скажу, что к советам и мнению прислушиваются…

— А «новая метла» в Минкульте?— Вот недавно нам позвонил человек,

отвечающий за связи с киноорганизаци-ями. Попросили прислать предложения. Одно из предложений «Киноальянса» и

«Ассоциации кино и телевидения» — сфор-мировать рабочую группу при Минкульте, которая вместе с министерством разбирала бы новые идеи, составляла дорожную кар-ту индустрии. Так вот, все предложения у нас собрали… а группу не формируют. Опасный симптом. Возможно, опять пои-меем реформу, «внезапную» и непродуман-ную. А если еще учесть, что один из первых шагов Минкульта — предложение ввести квотирование, несмотря на то что боль-шинство кинематографистов против…

— Это прежде всего мнение кинопоказ-чиков, есть кинематографисты, например, Герман-младший, которые сомневаются в плюсах и минусах квотирования.

— Да все это просто не сработает! Сколько говорим про систему единого

билета! Она профанируется, хотя и идет с самого верха, от Путина. Квотирование — дело еще более сложное. А профанации поддается еще проще. Эта мера не при-несет результатов, только строительство кинотеатров замедлится.

— Сети обещают саботировать это реше-ние, ставить отечественное кино на 9 утра.

— Они будут ставить его в чуланах, на невостребованных сеансах. «Киносоюз» выступает за аналог французской систе-мы: все способы кинопоказа + интернет + DVD + ТВ объединяются в единую систему с национальным производством путем спе-циальных законов и неналоговых сборов. Создать такую систему — трудная вещь, но она действенна. Соответствует рыноч-ной экономике. А у нас введут лабуду, зато громко провозгласят: «Мы поддержали отечественного кинопроизводителя!»

— Это еще один тренд — кидать гром-кие лозунги. Они лопаются как мыльные пузыри, но послевкусие остается: будто это уже было.

— Отличная идея показа ста фильмов в школе. Но ее необходимо обсуждать со шко-лой, с психологами. Обсуждать выбор без вкусовщины. Иначе очередное сотрясение воздуха. Хотя и шквал сарказма, который вызвало это предложение, — необъясним.

— Сегодня в связи с пертурбацией в Совете по правам человека идет громкая

дискуссия: стоит ли вообще с властью иметь дело? Тем более художнику. Неужели ты, не по собственной воле вовлеченный в работу «Киносоюза», не задаешь себе подобных вопросов?

— Задаю. Но считаю, что этот диалог необходим. Когда очередная неправиль-ная идея пошла в ход, знаешь: ты сделал всё, что мог, чтобы этого не произошло. Кроме того, что-то можно протолкнуть-пробить-объяснить. Просто мы так уст-роены: ах, если уж мы пришли к власти, завтра всё должно быть по-нашему. Так не получается нигде. Это муторный про-цесс. Не участвовать, дабы не запачкать рубашечку? Другое дело, нельзя платить «благодарностью» за то, что «приблизили», и снимать псевдопатриотику. Есть черта, это уже этический вопрос.

— Подожди, неужели нельзя снять при-личное кино по заказу?

— Микеланджело заказывали всю жизнь, Моцарт писал оперу для городского карнавала…

— Тогда вспомним о «заказчике». Просвещенное семейство Медичи сохра-нило для нас ценные тексты греческих тра-гиков, Гомера и Фукидида, водило дружбу с видными гуманистами и литераторами. И именно поэтому поддерживали искусство не только Микеланджело, но Вазари, Рафаэля, Верроккьо, Боттичелли, Тициана.

— Это примеры, когда факт заказа был превращен художниками в акт личного высказывания. Конечно, это зависит и от таланта власти. Но времена не выбирают.

— Идет фронтальное реакционное на-ступление — на общественные организации, на интернет, на свободу слова. Говорухин обещает вот-вот принять закон о «нравс-твенных ограничениях».

— Недавно в думском Комитете по культуре состоялся нормальный разговор с кинематографистами, предлагались идеи… Единственная беда: беседа была клоном подобных разговоров на ту же тему, почти в том же составе. Комитет предлагает ввес-ти закон о полном запрете мата на экране. Вас это беспокоит? Приходите в Госдуму, обращайтесь к прессе — высказывайтесь на этот счет!

— Ты сейчас к кому обращаешься?— К коллегам. С моей точки зрения,

тотальный запрет мата — фарисейство. Потому что летним вечером выходишь из метро, стоят группки вполне себе прилич-ных людей, и такой плывет густой мат…

— Опытные товарищи объяснят тебе, что кинематограф — учитель жизни.

— Да забудьте эту советскую глупость! Вновь пытаются навязать функции, кото-рые кино нести не должно. И когда сверху идейно конструируют не фильмы, а «про-екты», зритель моментально это чувствует.

Андрей ПРОШКИН:

Свобода — территория,

которую каждый себе завоевывает

Режиссер, председатель «Киносоюза» — о диалоге с властью, цензуре в кино и о политике, которая решительно влияет на кинорепертуар

У нас сейчас даже мелодрамы плохо идут. Это означает: зритель хочет беспримесного развлечения. Даже на сочувствие тратить себя он не готов «

«


№81 23. 07. 2012

Д вухлетний Юра с мамой, папой и го-довалой сестрич-кой Мартой живет под Львовом. С рождения мальчик

страдает неизлечимым генетичес-ким заболеванием — спинальной мышечной атрофией, при которой у ребенка постепенно отказывают все мышцы. Мы познакомились с Юрой год назад, когда в его се-мью пришла серьезная беда: Юра потерял способность дышать само-стоятельно и находился в отделении реанимации львовской больницы. Родители мечтали забрать малыша домой и обратились ко всем добрым людям с просьбой помочь им приоб-рести аппарат ИВЛ и другое необ-ходимое оборудование. Просьба о помощи была размещена и в «Новой газете», отклик был очень хороший. Юра уже давно дома — в окружении любящей семьи, кото-рая ни на минуту не оставляет его одного. «Юрчик жив, потому что неравнодушные люди со всей зем-ли помогли нам вовремя», — пишет Юрина мама и признается, что им снова нужна помощь. Из-за того, что Юра все время лежит, у него деформируются грудная клетка и позвоночник, страдают сердце и легкие. Исправить ситуацию может хорошая ортопедическая коляска, например, «Кимба Спринг», кото-рая выпускается специально для детей с атрофированными мышца-ми. В этой коляске комфортно, у нее есть специальные полки для всей не-обходимой аппаратуры. Благодаря такой коляске Юра сможет переме-щаться, наблюдать мир не только из окна комнаты. Стоит такая коляска с доставкой и всеми необходимыми приспособлениями около 200 тысяч рублей. Таких денег у Юриных ро-

дителей нет: мама не работает, папа преподает в школе. «Этого мало, мы можем справиться с каждым днем жизни, но не можем купить то, что так необходимо», — пишет мама Ира. Она удивительная молодая женщина, которая после того, как заболел ее сын, стала объединять других родителей детей с такими же диагнозами для помощи, поддержки и взаимовыручки. Сейчас такая поддержка очень нужна Юре и его семье. Давайте им поможем.

КАК ПОМОЧЬ?Вы можете связаться с сотрудником фонда «Подари жизнь» Еленой Муляровой 8 495 642-38-84 или перечислить деньги на банковской счет мамы Юры Ирины.

Московский банк ОАО СБ РФВСП № 9038/01423Москва, ул. Обручева, д. 28, к. 5БИК 044525225ИНН 7707083893К/с 30101810400000000225в ОПЕРУ Московского ГТУ Банка РоссииЛ/с 40820.810.2.3811.7701079Получатель: Клюс Ирина Игоревна

Прием частных объявлений по тел. 8 495 648-35-01, e-mail: [email protected]

ЧАСТНЫЕ ОБЪЯВЛЕНИЯ

Юридические услуги:Московская коллегия адвокатов «АННЭКСУС»

— регистрация фирм— ликвидация фирм— перерегистрация

— сделки с недвижимостью— судебные споры

www.annexus.suТел. 8 495 220-85-57

Риелторские услугиУслуги профессионального риелтора

Помощь в продаже, покупке, обмене недвижимости

Большой опыт проведения сделокБесплатные консультации

Андреев Максим Борисович, т. 8 926 513-51-42

[email protected]

Юридические услугиАдвокат по уголовным делам.

Защита на стадии дознания, предварительного следствия, в суде. Стаж 16 лет. advocate-russia.com

Телефоны: 8 925 505-45-36, 8 916 [email protected]

Кудрявцев Вадим Анатольевич

ТРЕБУЕТСЯ ПОМОЩЬ

Юрчику очень нужна коляска!

Если всё рассчитано, не идет из боли, из нутра автора — это не работает.

— Всплеск борьбы с матом вызвала вгиковская картина Таисии Игуменцевой, победившая в Каннах. Но в ней мат, кото-рым герой пытается растормошить спящий город, — часть художественного замысла.

— Что ж — запретить Пелевина, Сорокина, Прилепина? Перестать изда-вать Алешковского, Веничку Ерофеева? Есть грандиозный монолог мента Хаева в «Изображая жертву» Серебренникова, есть лучшая сцена фильма «Духлесс», в которой депутата Госдумы Кожевникову кроют ма-том. Непозволительно использовать мат в детском кино. Или включать нецензурную лексику там, где она необязательна. Но за одним тотальным запретом последуют другие. Вновь будут вырезать эпизоды с вы-пивкой. Будут мерить декольте, сокращать прочие вольности по реакционному «эти-ческому кодексу» Хейса. А люди уйдут туда, где свобода, где этих ограничений нет.

— Можно ли вообще говорить о свободе кинематографиста, повязанного деньга-ми, обязательствами перед продюсерами, Минкультом, фондом, налаженными отно-шениями с чиновниками?

— Свобода — территория, которую каждый себе завоевывает. Важно понять, сколько свободы тебе необходимо. Как ты это пространство охраняешь. Передо мной дважды стояла дилемма: либо меня убирают с картины, либо я иду на непри-емлемые уступки. Я уходил. Оба раза меня возвращали и больше не посягали на мою свободу. Конечно, это определенный риск. Но есть критическое пространство не-свободы, в котором ничего невозможно создать.

— Ты говоришь о личном отвоеванном пространстве. Но бывают времена, когда несвобода наступает извне, сжимая личную территорию художника.

— Боритесь. Пытайтесь разговаривать с властью. Подключайте прессу. Выходите на демонстрации. Мы привыкли, что все идет сверху — от денег до прямых указаний, что и как делать. А те же демонстрации склады-ваются из энергии самосознания большого числа людей. Ведь и «Киносоюз» был со-здан как живая реакция на михалковский съезд в Гостином Дворе. Когда прочли стенограмму — смесь Зощенко, Хармса, Вышинского и Кафки… захотелось не то чтобы отмыться — сказать себе самим, что мы не такие. И подобным языком отказы-ваемся разговаривать. Но нам удалось уйти и от другой крайности — давайте-ка со всеми бороться: с Михалковым и прочими. Мы пытаемся быть компанией приличных людей, которые пытаются что-то сдвинуть, найти возможности существования кине-матографа в России.

— А ты думаешь, власть не относится к вам как к кучке каких-то, прости, «при-дурков», которых надо ласково гладить по шерсти, чтобы не возмущались. Есть боль-шой Союз кинематографистов: полностью предсказуемый, управляемый, солидарный с властью.

— Не знаю, как нас воспринимают, но, во всяком случае, пока рта никто не затыкает. Вот тут с Сельновым говорили о разночтениях. 70% того, что необходи-мо сделать для развития киноиндустрии, поддерживают все кинематографисты. 30% вызывают расхождения. Давайте пробьем эти 70%! Есть же общее отно-шение к ТВ как к инструменту, растле-вающему нацию. Но как нам объяснил депутат Госдумы Владимир Бортко, поскольку телевидение обеспечивает существование нынешнего политичес-кого режима, им дан карт-бланш. Будем сидеть и стенать — ничего не будет. Надо пытаться себя заставлять. Разговаривать, бороться.

— Дело ли художника — борьба? Ему хочется снимать, писать, ставить.

— Но зона творческой свободы, и так карликовая, имеет тенденцию ужиматься. Надо ее расширять, чтобы дышать. Борис Хлебников снял картину «Пока ночь не разлучит» за сто тысяч долларов, кото-рые взял в кредит. Здесь зона абсолютной свободы — ты не связан с государством. Та же история с «За Маркса» Светланы Басковой. Жалко, что на такие мизерные суммы кино не может стать зрелищем.

— «Орду» ты снимал и как кино серьез-ное, и как зрелище. Но, боюсь, все равно его посмотрит мизерное число зрителей.

— Мы должны сделать всё, чтобы до-нести до зрители хотя бы информацию, что такая картина есть. «Елену» не так много людей посмотрело в кинотеатрах, но телепоказ собрал колоссальную ауди-торию. Зрительская аудитория — точный камертон происходящих в обществе про-цессов. Смотри, есть же в российском ки-нопрокате одна малообсуждаемая и вроде бы незначительная проблема: у нас плохо идут мелодрамы, включая американские. Это означает, что зритель хочет беспримес-ного развлечения. Даже на жанровое кино не желает тратиться, сопереживать. Кино показывает огромную социальную и пси-хологическую проблему общества. И самим кинематографистам ее не решить.

Беседовала Лариса

МАЛЮКОВА

Ан

на

АР

ТЕ

МЬ

ЕВ

А —

«Н

ова

я»

На

пр

авах

ре

клам

ы

Не кажется ли вам, что в нас, россиянах, едва ли не в каждом, есть хоть капля ингушского средневековья? А в тех, кто принимает ключевые решения, и поболее


Ольга БОБРОВА,обозреватель «Новой»:

Не сарай за дорогой планируется построить — речь идет о масштабном вмешательстве в исторический центр Петербурга, охраняемый ЮНЕСКО

Борис ВИШНЕВСКИЙ,обозреватель «Новой»:

страница 20

У меня дома три иностранных агента: утюг, телевизор и микроволновка

Валерий ЗЕЛЕНОГОРСКИЙ,сочинитель:

страница 11

ом,

«Новая газета» зарегистрирована в Федеральной службе по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия. Свидетельство ПИ № ФС 77-24833 от 04 июля 2006 г.

Учредитель: ЗАО «Издательский дом «Новая газета». Редакция и издатель: АНО «Редакционно-издательский дом «Новая газета». Адрес: Потаповский пер., д. 3, Москва, 101990.

АДРЕС РЕДАКЦИИ:Потаповский пер., д. 3, Москва, 101990.Пресс-служба: 8 495 926-20-01Отдел рекламы: 8 495 648-35-01,621-57-76, 623-17-66 Отдел распространения: 8 495 648-35-02, 623-54-75Факс: 8 495 623-68-88.Электронная почта: [email protected]Подписка на электронную версию газеты: [email protected]

© АНО «РИД «Новая газета», 2012 г. Любое использование материалов, в том числе путем перепечатки, допускается только по согласованию с редакцией. Ответственность за содержание рекламных материалов несет рекламодатель. Рукописи и письма, направленные в Редакцию, не рецензируются и не возвращаются. Направление письма в Редакцию является согласием на обработку (в том числе публикацию в газете) персональных данных автора письма, содержащихся в этом письме, если в письме не указано иное

Подписные индексы:32120 (для частных лиц) 40923 (для организаций)Подписка на газеты и журналы по Москве через интернет: www.gazety.ru

Наш адрес в интернете:NovayaGazeta.Ru

РЕДАКЦИЯ

www.novayagazeta.ru

Общий тираж — 272 300 экз.Тираж сертифицирован

Novayagazeta.Ru — 8 947 926 просмотров за июнь 2012 г.

Газета печатается вo Владивостоке, Екатеринбурге,

Краснодаре, Москве, Нижнем Новгороде, Новосибирске,

Ростове-на-Дону, Рязани, Самаре, Санкт-Петербурге.

Зарубежные выпуски: Германия, Израиль, Казахстан

Срок подписания в печать по графику: 23.30, 21.07.2012 г.Номер подписан: 23.30, 21.07.2012 г.Отпечатано в ЗАО «Прайм Принт Москва». Адрес: 141700, МО, г. Долгопрудный, Лихачевский проезд, д.5В. Заказ № 2476. Тираж — 57 700 экз. Общий тираж — суммарный тираж московских и региональных выпусков за неделю. Цена свободная.

Материалы, отмеченные знаком ® ® , печатаются на правах рекламы.

Дмитрий МУРАТОВ (главный редактор)

Редакционная коллегия:Ольга БОБРОВА (обозреватель), Сергей КОЖЕУРОВ (первый зам главного редактора), Андрей КОЛЕСНИКОВ (обозреватель), Андрей ЛИПСКИЙ (зам главного редактора, редактор отдела политики), Нугзар МИКЕЛАДЗЕ ( зам главного редактора, редактор службы информации), Алексей ПОЛУХИН (редактор отдела экономики), Георгий РОЗИНСКИЙ (зам главного редактора), Юрий РОСТ (обозреватель), Петр САРУХАНОВ (главный художник), Юрий САФРОНОВ (редактор пятничного выпуска), Сергей СОКОЛОВ (зам главного редактора, расследования — «отдел Юрия Щекочихина»), Ольга ТИМОФЕЕВА (редактор отдела культуры), Олег ХЛЕБНИКОВ (зам главного редактора), Виталий ЯРОШЕВСКИЙ (зам главного редактора, редактор отдела «Общество»)

Редакторы номера: К. Полесков, А. Полухин

дирекция

Ольга ЛЕБЕДЕВА (директор АНО «РИД «Новая газета»)

Светлана ПРОКОПЕНКО (заместитель директора по развитию), Валерий ШИРЯЕВ (заместитель директора), Ярослав КОЖЕУРОВ (юридическая служба), Светлана БОЧКАЛОВА (распространение), Владимир ВАНЯЙКИН (управление делами), Алла ГЕРАСКИНА (реклама), Наталья ЗЫКОВА (персонал)

Обозреватели и специальные корреспонденты: Роман АНИН, Юрий БАТУРИН, Ольга БОБРОВА, Борис ВИШНЕВСКИЙ, Эльвира ГОРЮХИНА, Елена ДЬЯКОВА, Зоя ЕРОШОК, Вячеслав ИЗМАЙЛОВ, Сергей КАНЕВ, Павел КАНЫГИН, Елена КОСТЮЧЕНКО, Юлия ЛАТЫНИНА, Владимир МОЗГОВОЙ, Галина МУРСАЛИЕВА, Леонид НИКИТИНСКИЙ, Ирина ПЕТРОВСКАЯ, Алексей ПОЛИКОВСКИЙ, Елена РАЧЕВА, Людмила РЫБИНА, Слава ТАРОЩИНА, Марина ТОКАРЕВА, Павел ФЕЛЬГЕНГАУЭР, Вера ЧЕЛИЩЕВА, Наталья ЧЕРНОВА

Ведущие рубрик: Евгений БУНИМОВИЧ, Дмитрий БЫКОВ, Юрий ГЕЙКО, Александр ГЕНИС, Павел ГУТИОНТОВ, Андрей КОЛЕСНИКОВ (Мнения & Комментарии), Александр ПОКРОВСКИЙ, Станислав РАССАДИН , Юрий РЕВИЧ, Кирилл РОГОВ, Дина РУБИНА, Владимир РЫЖКОВ, Ким СМИРНОВ, Артемий ТРОИЦКИЙ, Сергей ЮРСКИЙ

Руководители направлений: Руслан ДУБОВ (спорт), Лариса МАЛЮКОВА (кино), Елена МИЛАШИНА (спецпроекты — «отдел Игоря Домникова»), Юлия ПОЛУХИНА-МАРТОВАЛИЕВА (повседневный рынок), Надежда ПРУСЕНКОВА (пресс-служба)

Группа выпуска: Анна АРТЕМЬЕВА (фотокорреспондент), Алексей КОМАРОВ, Татьяна ПЛОТНИКОВА (бильдредакторы), Наталья ПЛОТНИКОВА, Надежда ХРАПОВА, Вероника ЦОЦКО (технические редакторы, дизайн, макет)

Собственные корреспонденты: Надежда АНДРЕЕВА (Саратов), Георгий БОРОДЯНСКИЙ (Омск), Борис БРОНШТЕЙН (Казань), Сергей ЗОЛОВКИН (Гамбург), Сергей КУРТ-АДЖИЕВ (Самара), Александр МИНЕЕВ (Брюссель), Ольга МУСАФИРОВА (Украина), Нина ПЕТЛЯНОВА (Санкт-Петербург), Алексей ТАРАСОВ (Красноярск), Евгений ТИТОВ (Краснодар), Ирина ХАЛИП (Минск)

WEB-редакция:Константин ПОЛЕСКОВ (редактор), Сергей АСРИЯНЦ, Сергей ЛИПСКИЙ, Евгений ШИРЯЕВ

П альба случилась на премьере «Бэтмена». Убийце двадцать пять неполных лет. Для раз-говора, так сказать, пред-метного у следствия покуда фактов нет. Но мы б такой

предлог не проворонили, чтобы порядок навести в стране. Трагедия — не повод для иронии, но для экстраполяции — вполне.

Естественно, у нас не снимут «Бэтмена» — ни в будущем, ни в наши

времена: мы зрители идейного и бедно-го, вторичного и нудного кина. Смешон видеоряд и резок звук его. Утрачен блеск, случавшийся в былом. Боюсь, при виде Бэтмена—Безрукова я сам бы потянулся за стволом. Но предположим, что мечта заветная исполнилась, в кино спешит любой, кругом гламур — и тут премьера «Бэтмена» отмечена терактом со стрель-бой. Стрелявшего не взяли, как положено: не для того полиция у нас. Поймали бы случайного прохожего, и он уже признался восемь раз, под пыткой дал любые показа-ния и был опознан яростной толпой, — но в результате долгого дознания внезапно оказался бы слепой, а значит, вопреки до-кладу скорому, не мог стрелять и двигаться почти, и вообще он шел в другую сторону, а схвачен был за черные очки. И то, греш-но глумиться над убогими! Послушав, что в «Фейсбуке» голосят, писали бы про-двинутые блогеры, что там не двадцать жертв, а пятьдесят, и тут же раскрывали бы механику («Я инженер! Я строил этот зал!»). Начальство их ругало бы за панику, а Путин бы примерно наказал. Госдума приняла б закон о панике. Церковники бы выли с алтаря, что «Бэтмены», «Пираты»

и «Титаники» — шквал сатанизма, прямо говоря, и это всё предсказано заранее: смотрите византийский сериал*… Вот, скажем, на премьере «Предстояния» ник-то же никого не расстрелял! Создателям не показалось мало бы: продюсеров от-ставили от дел, стрелявшего, конечно, не поймали бы, но постановщик точно бы сидел. Госдума запросила бы в истерике его досье, дипломы, все дела: стажировался, гадина, в Америке! — и сразу два закона приняла: один бы ввел цензуру интер-нетную (его потом «китайским» назовут), другой провозгласил бы интервентами любого, кто заехал в Голливуд. От церк-ви сценариста отлучили бы, чтоб каялся до пробиванья лба: ведь только он и был первопричиною того, что в зале сделалась стрельба! Подобный вывод был бы сделан многими, стране ужасно нравится праветь. Писали бы еще другие блогеры, что это все пиаровский проект: поймали мужичонку незаметного, сказали: на, стреляй, едрена вошь! А это чтобы все смотрели «Бэтмена»: теперь и не захочешь, а пойдешь! И многие бы верили, не мудрствуя, что студия ми-

льоны нагребла… И наводненья, и убийс-тво муфтия — у нас же всё теперь из-за бабла. Совет «Долой экранное насилие!» возглавил бы Никита-бесовед: вернулась бы к нему мигалка синяя и пара зданий в центре — под Совет. Прибавку б получили Pussy Riot’ы — конечно, без статьи и без суда… Виват, Россия! Камни собирая, ты — страшнее, чем швыряешь их когда.

Слетели б крайние, пониже ранга-ми. Мединский уцелел бы, заклеймен. Кинотеатры бы снабдили рамками, под это распилили миллион, — у нас, с бла-гословения Господнего, столетий восемь так заведено; пришлось бы раздеваться до исподнего любому, кто направился в кино. У следствия, надежду потерявше-го, — висяк, как полагалось на веку, но тут бы обнаружили стрелявшего, а может, он бы сам сказал: «Ку-ку». Он выплыл бы, как кит, к родному берегу, и заявил бы громко и темно, что он хотел привлечь, подобно Брейвику, вниманье к бездуховному кино, что был бы рад людей оставить в целости, но люди же иначе не поймут, как власт-но оседлал родные ценности духовный и физический фаст-фуд; и многие, настро-енные пламенно, явили бы продвинутость свою и рявкнули, что всё он сделал пра-вильно, — а люди, что ж, теперь они в раю! Что их расстрел — в сравненьи с главным бедствием: на нас глобализация грядет! И он бы стал сотрудничать со следствием — и, вероятно, вышел через год, имея пове-дение примерное…

И Соколов на новом рубеже Бастрыкина бы высмеял, наверное, но мягче, так как опытный уже.

Бэтмен и мыТрагедия — не повод для иронии, но для экстраполяции — вполне

* «Византийский урок» Тихона Шевкунова.

Дмитрий БЫКОВ

Пе

тр С

АР

УХ

АН

ОВ

— «

Но

вая»

Новая Газета №81 (пятница) от 23.07.2012

Documents

Transcript of Новая Газета №81 (пятница) от 23.07.2012