пафосным, чересчур торжественным по отношению к Нине Ильиничне Дорде – очень сердечной, мягкой, милой, неж-ной, озорной, улыбчивой женщине, которая, несмотря на серьезный возраст, не утратила интерес к жизни и искусству.

Никакой она, конечно, не символ, а просто замечательная певица, красавица и умница, с которой нам выпало счастье жить в одно время.

Александр Фёдоров

У нее лицо редкой красоты и притягательно-сти. Ничего от роковых, знойных красавиц, ниче-го от чеканных профилей железных леди, зато сколько в ее распахнутых лучистых глазах света, теплоты, уюта и мягкости.

«Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет» - это не про героинь Дорды, не про ее актерский и женский тип. Да, в соответствии с репертуаром тех лет она исполняла всякое и разное, но советская эстрада второй половины XX века была бы неполной без этой ноты прон-зительной, ошеломительной женственности, ко-торую Нина Дорда принесла с собой на сцену. В эпоху песен о партии и комсомоле она исполня-ла только лирические песни, своим хрустальным

голосом рассказывала такие простые и понят-ные всем истории про счастье любви, радость встреч и расставаний. И потому была столь любима народом. Неслучайно в оскароносном фильме «Москва слезам не верит» за кадром звучат знаменитые «Ландыши» в исполнении Нины Дорды. Это голос того времени. Режиссер Владимир Меньшов выбрал Нину Дорду в каче-стве эталона эстрадной звезды 50-70-х годов.

Нина Дорда – замечательная певица, кото-рая, подобно Клавдии Шульженко, Изабелле Юрьевой, Майе Кристалинской, Людмиле Зы-киной, Эдите Пьехе, была и осталась символом своего поколения.

Впрочем, само слово «символ», кажется

Жизнь без припева

Я песне душу отдала…2 августа 1924 г. Нина Дорда родилась в Москве. 1937 г. – поступление в ЦМШ при Московской консерватории.1941-1942 гг. – эвакуация в Куйбышев.1944 г. – окончила вокальное отделение ЦМШ.1945-1946 гг. – солистка оркестра под управлением Д. По-красса при ЦДКЖ.1946 г. – первые гастроли по стране совместно с артистами ВГКО (Мурманск, Львов, Киев). 1948 г. – первые гастроли за рубежом (Румыния).1948-1953 гг. – солистка оркестра ресторана «Москва».1948 г. – вышла замуж за пианиста Михаила Липского1950 г. – начала выступать в сборных концертах мастеров искусств.

1953 г. – творческое сотрудничество с Аркадием Рай-киным, совместные концерты по одному отделению в Сочи, Ашхабаде, Душанбе. Нина Дорда выступала в первом отделении, Райкин во втором. Знакомство с Александром Вертинским.1954-1959 гг. – солистка джаз-оркестра Эдди Рознера.1955 г. – первая запись на радио песен: «Звездный ве-чер», «Для вас, влюбленных».1956 г. – выход первой грампластинки с песней «Мой Вася». 1957 г. – Ансамбль электромузыкальных инструментов под руководством В. Мещерина сделал свою первую за-пись - песню «Фестивальные огни» с солисткой Ниной Дорда. 1958 г. – вышел первый диск-миньон «Концерт Нины Дорда». Запись песни «Ландыши».

1959 г. – совместно с мужем Михаилом Липским создает собственный ансамбль. 1960 г. – гастроли по городам Дальнего Востока (Влади-восток, Хабаровск, Южно-Сахалинск, Якутск)1962 г. – участие в первом выпуске программы «Голубой огонек», запись песни «Старый клен».1963 г. – гастроли в Польше.1964 г. – гастроли по городам Дальнего Востока (Благо-вещенск, Петропавловск-Камчатский, Магадан), знаком-ство с Вадимом Козиным.1965 г. – участие в первом фестивале советской эстрад-ной песни в Московском театре Эстрады, гастроли в Свердловске, Омске, Новосибирске, Красноярске и Ир-кутске. 1966 г. – гастроли в ГДР, Чехословакии и Польше с Мо-сковским Мюзик-холлом.

1967 г. – сольный концерт на Первом международном фестивале советской песни «Красная гвоздика» в Сочи. Гастроли в Таджикистане, сольный концерт для строите-лей Нурекской ГЭС. 1968 г. – поездка в ГДР, запись концерта на Берлинском телевидении. Участие в концерте, посвященном 25-ле-тию Сталинградской битвы, присвоено звание «Почет-ный гражданин Волгограда». 1969 г. – гастроли в Ленинграде с Московским Мюзик-холлом. 1970 г. – длительные гастроли в Японии на выставке «Экспо-70». Руководителем ансамбля стал музыкант Евгений Семенов. 1971 г. – Гастроли в Монреале (Канада) с программой «Шоу Нины Дорды». Первый сольный концерт на сцене ГЦКЗ «Россия». 1972 г. – многочисленные концерты по стране (Куйбы-шев, Кисловодск, Краснодар, Ростов-на-Дону, Курск, Во-ронеж).1975 г. – выход гибкой пластинки фирмы «Мелодия» «Поет Нина Дорда». Сольный концерт в Московском те-атре Эстрады.

1997 г. – участие в ТВ-программе – концерте «Звезды не гаснут». 2000 г. – выход в свет первого издания энциклопедии «Эстрада России», в которой помещена творческая био-графия певицы. 2004 г. – гастроли в Тольятти. 2005 г. – выход именного диска «Нина Дорда. Золотая коллекция Ретро». 2006 г. – выступление в концерте, посвященном Дню по-жилого человека. 2007 г. – выход дисков «Золотая коллекция ретро» DVD с участие Нины Дорды. 2008 г. – съемка в программе «И снова здравствуйте». 2009 г. – 85-летний юбилей певицы, интервью в «Рос-сийской газете», которое удостоено национальной жур-налисткой премии «Искра» и было признано лучшим интервью года в России. 2011 г. – выход диска «Имена на все времена». Нина Дорда, Георг Отс, Владимир Трошин

1976 г. – гастроли по городам Украины.1977 г. – гастроли по городам Сибири. 1984 г. – участие в концертах, посвященных 30-летию Московского театра Эстрады. 1985 г. – награждение медалью «Ветеран труда». 1987 г. – закончила активную гастрольно-концертную де-ятельность1992 г. – возобновила концертную деятельность. Уча-стие в юбилейном концерте Бориса Брунова, ретро-про-грамме «Татьяна, помнишь дни золотые» (1992-1997). Режиссер программы – Борис Брунов. 1993 г. – участие в концерте «Под трубой Эдди Рознера» в ГЦКЗ «Россия». 1994 г. – участие в концертах, посвященных 40-летию Театра Эстрады. 1995 г. – гость фестиваля Ретро-шлягер-95, выступле-ния в городах Беларуси. Присвоено звание «Заслужен-ная артистка Российской Федерации». 1996 г. – за большие заслуги в развитии отечественного эстрадного искусства назначена президентская пенсия.

1. Была весна (П. Креудер – Н. Коваль)2. В звездный вечер (И. Якушенко – Г. Регистан)3. Весенняя песенка (А. Островский – О. Фадеева)4. Весна в парке (О. Фельцман – И. Финк)5. Где же тут любовь? (А. Эшпай – Г. Регистан)6. Для вас, влюбленных (К. Молчанов – Г. Регистан)7. До свиданья, друзья (А. Островский – Л. Ошанин)8. Доброй ночи, москвичи (В. Мещерин – Г. Фере)9. Жду любви (Т. Хренников – Е. Шатуновский)10. Здравствуй, город дорогой (М. Кажлаев – Н. Алиев)11. Ландыши (О. Фельцман – О. Фадеева)12. Лунной тропой (А. Островский – Г. Регистан)13. Майское утро (В. Людвиковский – В. Драгунский)14. Мой Вася (О. Фельцман – Г. Ходосов)

15. Мой милый (А. Островский – Ю. Цейтлин)16. Над Москвою – рекой и над Вислой (А. Лепин – М. Матусовский)17. Наша улица (А. Цфасман – В. Драгунский, Л. Давидович)18. Не встретимся (А. Островский – И. Кажешева)19. Непонятные слова (В. Миньера – М. Липский)20. Ну, улыбнись (Д. Львов-Компанеец – В. Гурьян)21. Озорница (Доменико Модуньо)22. Песня остается с человеком (А. Островский – С. Островой)23. Плачет девочка в автомате (О. Фельцман – А. Воз-несенский)24. Поезда (О. Фельцман – М. Матусовский)25. Продавщица игрушек (Е. Птичкин – О. Фадеева)

Репертуар заслуженной артистки России Нины Дорды

26. Прости (А. Бабаджанян – Г. Регистан)27. Синие сумерки (Т. Бромберг – И. Алешковский)28. Старый клен (А. Пахмутова – М. Матусовский)29. Субботний вечерок (С. Туликов – В. Харитонов)30. Ты скажи мне, расскажи река (А. Зацепин – А. Кривощеков)31. Улетают летчики (М. Федин – И. Шамов)32. Ходит песенка по кругу (О.Фельцман – М. Танич – И. Шаферан)33. Ягненок (С. Агабабов – М. Гаирбеков)34. Ясная ночь (В. Мещерин – Г. Фере)35. Укажу сама тропинку (С. Агабабов – М. Гаирбеков)36. Ну что тебе сказать про Сахалин (Я. Френкель – М. Танич)37. Кочевники (авторы неизвестны)38. Лирическая песня (Ю. Милютин – Е. Долматовский)39. Новогодний тост (Ю. Саульский – Е. Немирова)40. Поет Москва (З. Львов-Компанеец)41. Зачем стоишь ты на пути (А. Эшпай – Г. Регистан)42. Я люблю тебя (В. Шаинский, Е. Суслов, Ю. Видерман)43. Нет, мой милый (М. Фрадкин – М. Матусовский)44. Моя большая дочь (П. Аедоницкий – О. Фадеева)45. Лодочка-моторочка (Г. Пономаренко – В. Боков)

46. Зачем ты снишься (Е. Птичкин – Ф. Лаубе)47. Будь счастливым (Б. Монастырский – Ю. Рыбчинский)48. Верному другу (О. Фельцман – О. Фадеева)49. Про Арсения и Ко (авторы неизвестны)50. Я тринадцатая дочь (А. Зацепин – Ю. Полухин, Б. Гайкович)51. Синий вечер (А. Зацепин - Ю. Полухин, Б. Гайкович)52. Постольку-поскольку (Ю. Богословский – В. Коростылев)53. Девичья лирическая (О. Сандлер – В. Коростылев)54. Идет весна (Л. Афанасьев – Ю. Полухин)55. Весеннее настроение (авторы неизвестны)56. Фестивальные огни (В. Мещерин)57. Ледяное сердце (В. Шаинский – Е. Ильина)58. Хорошо, песня (А. Бетти – Э. Александров)59. Геологи (А. Пахмутова – С. Гребенников и Н. Добронравов)60. Говорят (авторы неизвестны)61. На лодочке (авторы неизвестны)62. Когда любовь пришла (авторы неизвестны)63. А мне не грустно (авторы неизвестны)64. Нет тебя чудесней (А. Владимирцев – Н. Глейзаров)65. Карлмарскштадт (Ландыши с группой «Мегаполис»)

Записи на Всесоюзном радио, ТВ, фирме «Мелодия»

Нина Дорда: «Нас в одночасье смыло волной»Еще несколько десятилетий назад имя этой певицы знала вся страна, хиты середины ХХ века в исполнении Нины

Дорды пели миллионы. «Мой Вася», «Ландыши», «Старый клён» – под эти песни целые поколения строили, созида-ли, любили и расставались.

Нина Дорда недавно отметила своё восьмидесятипятилетие – возраста она не скрывает. Как и не скрывает, что ждёт ещё от Судьбы немного, лёгкой смерти, например.

– Юбилейные торжества не люблю, как писал Горький, «Юбилеи убиенные…» Кто справит юби-лей, глядишь, и не стало человека. Вот был юбилей у Зыкиной, увидела по телевизору, как её под руки вели – ужаснулась… Зачем это?..

Поэтому в свои 85 лет я сказала себе: «Нина, Боже сохрани тебя от шумных дел». На даче с пле-мянницей и её мужем посидим, пообедаем и хоро-шо. Всё. В жизни было столько застолий, что уже ничего не хочется.

Но не думайте, что мне не интересна сегодняш-няя жизнь, ещё как интересна. Все конкурсы «Евро-видения» смотрю с интересом, посмотрела девоч-ку по фамилии Приходько и сказала племяннице: «Как приходько, так и уходько…» Так оно и вышло. Чем интересно «Евровидение»? Во-первых, оно зрелищно. Потом, мне безумно интересно с точки зрения профессионала всё это посмотреть, на-сколько они далеко шагнули в неведомую мне неиз-вестность. Но ничего выдающегося, заставившего вздрогнуть и порадоваться, за новое и неведомое мне не было. Резануло то, какие деньги мы вбухи-ваем, не в талант, а в технику, в спецэффекты. Ког-да эти шоу смотрит молодёжь из российских город-ков, деревень и поселков, то они мечтают уехать поближе к этому неоновому свету, поближе к этой яркости и к блескам. Кажется, что там, по ту строну экрана, сплошное счастье, что там много денег и совсем нет слёз. Но ведь это не так.

У нас-то только в Подмосковье деревни более-менее сносно живут, а так-то везде жизнь просто непролазная. А сколько пьяни?! Я же в своё вре-мя была гастролерша ещё та, объехала весь Со-ветский Союз. В расцвете карьеры пела в больших дворцах и на стадионах, а когда всё под горочку пошло, то я поездила и по сельским клубам и по маленьким посёлкам. Видела всё. Уверена, что сейчас мало, что изменилось.

Если бы они знали, сколько им придётся наго-лодаться, натерпеться позора и унижения, прежде чем попасть на это телевидение, то задумались

«Юбилеи убиенные…»бы… А так всё кажется счастьем. Из сегодняшних певцов лю-блю Хворостовского: талантлив как не знаю кто, но в нём по-явился уже какой-то «звездизм». Перед мировой славой усто-ять трудно. Но он хорош!

Было ли мне больно, когда Дворцы культуры сменились на сельские клубы?

Нет! Мне было больно несколько дней, когда меня факти-чески выгнали из Москонцерта, в котором я проработала со-рок три года. Один начальник полез ко мне с поцелуями, я его оттолкнула. И всё, через неделю он меня вызвал и ледяным голосом сказал, что пришло постановление министерства культуры избавляться от старых артистов…

А у меня перед этим были шестимесячные гастроли в Япо-нии, с полными залами...

Детей у меня нет. Поэтому я быстро взяла листок, ручку и написала заявление об увольнении. И не пожалела об этом ни одной минуты. Лучше на три дня уйти раньше, чем на день поз-же. Я, когда закончила карьеру артистки, то у меня было дол-гу две тысячи советских рублей. Вот так и жили мы тогда. Это сегодня на эстраде изо всех сил бегут от себя – все средства хороши: короткие юбки, пластика, ремейки, заигрывание…

«Закончила карьеру с долгом…»

Фот

о В

. Тол

стен

ко

А тогда? Помню, как-то Гелена Великанова пришла на прослушивание в лёгком платье с голыми плечами, вдруг – край невежливости – посредине песни кто-то из комис-сии ей кричит: «Остановитесь…» Она оборвала песню в полном недоумении. А он ей продолжает: «А Вы кофточку дома забыли?..» Гелена в слезах ушла со сцены…

Наше поколение прожило трудную жизнь. Поколение моих артистов умерло нищими. Ставка тринадцать ру-блей, а помню, на стадионе в Волгограде у меня было 26 тысяч народа. А мне за это тринадцать рублей и ни копей-кой больше. О «левых» концертах тогда и думать не мог-ли. Для нас была страшилка, когда Муслима Магомаева на год вычеркнули из всех выступлений за то, что он где-то под Норильском спел «левый» концерт. А Буба Костор-ский, в миру Борис Сичкин, он же в тюрьме сидел за то, что не там выступил. Я по своей природе авантюрная, но мой муж мне говорил: «Даже думать не смей, вылетишь из Москонцерта и куда ты пойдешь?..» В то время в столице была только одна организация, где можно было работать артисту – Москонцерт. Я уже раз вылетала после поста-новления Жданова в 1946 году, когда партия «боролась с пошлостью». Тогда же запретили гитары и аккордеоны, оставили только балалайки и баяны. Я пела в оркестре братьев Покрассов и меня послали «прогуляться», и я, имея академическое образование, пошла петь в ресторан при гостинице «Москва», больше никуда не брали…

Артисты были люди подневольные, помню, мама моя умирала от инсульта, а я на гастроли полетела. От слёз людей не видела. Как откажешься от государственной за-дачи? Нужно было поднимать дух советского человека… Вот так и жили!.. Я же выросла в страшной нищете: отец – агроном, мама – лаборант в Тимирязевской академии с грошовой зарплатой, у нас квартиры-то не было, в подва-ле жили.

Когда работала артисткой, то и болеть даже нельзя было. В те годы публика билеты не сдавала… Время во-обще было страшное, помню, мы с мужем гуляли по Мо-скве и он мне рассказывал о том, как они во время войны перегоняли машины из Ирана в Союз и как они втихаря в этих машинах перевозили какое-то варенье. Вдруг к нам тихо подошёл низкорослый человек с вошным лицом и тихо произнёс: «О чём вы сейчас говорили?»

Муж не растерялся и говорит: «Фильм рассказы-вал…» Нас он попросил в милицию пройти, на счастье, меня там узнали. И нас отпустили. Страшно было жить… А сколько тогда артистов сидело? Зоя Федорова, Лидия

Русланова. Ни за что сидели!..Когда я пела в ресторане «Москва», там собиралась

очень почтенная публика того времени, писатели, генера-литет, так вот там была одна дама из официанток, она на тележке возила фрукты, шампанское, шоколад, объезжа-ла весь ресторан и всё видела. Она работала на «орга-ны», к одному из музыкантов оркестра она проявила по-вышенное внимание, он ответил тем же. Это был просто лёгкий флирт, дама была стареющая, лютая… Она захо-тела большего, а музыкант любил свою жену… Она его посадила на много лет, одним словом посадила… Такое тогда было нормой жизни.

А что творили анонимщики?!. Я слетала со всех прак-тически заграничных гастролей, проходила все собеседо-вания, райкомы с их бесконечными товарищами. И в по-следний день мне говорили обычно так: «Вам не хватило места, с билетами туго…» Тогда хватало двух строчек, типа, что я хочу остаться за границей… Но за границей я не могла быть и лишнего часа. Я обожала Литву, более сорока лет подряд все отпуска проводила на одном из литовских хуторов. Тишина и никакой цивилизации – это моё. Поэтому какая заграница? Хочу сказать, что сегод-ня крестьяне того хутора плачут и рыдают за колхозной жизнью – они же с колхоза тянули домой всё. Пустому с фермы или с поля прийти считалось дурным тоном.

Я вообще прожила жизнь с девизом: «Подальше от начальства», никогда не пела за столом. Я не умею это делать, слова забываю, отвлекаюсь. Вообще за компли-менты петь не могла… Я все эти правительственные кон-церты просто терпеть не могла: нас, артистов, запирали в комнату и не разрешали даже выйти в кулисы, пока все сановные зрители в зал не войдут и не усядутся на пер-вые ряды. Мы же были как крепостные, зависели от их настроения и вкуса. Дать орден или не дать, присвоить звание или не присвоить? Многие не выдерживали и ло-мались. Человек-то слаб…

Помню, как-то в Ереване с Людой Зыкиной поднима-емся по лестнице в гостинице, и она мне говорит: «Нин, хочешь завтра проснуться заслуженной артисткой?..» Я аж отшатнулась и говорю: «Людочка, умоляю, не надо…» Боже сохрани, чтобы за меня кто-то просил! Хотя знаю,

«У Фурцевой много было на крови замешано…»

что для Зыкиной это ничего не стоило: один телефонный звонок и всё. Ну, как мне потом с этим жить?!.

Потом, много лет спустя, Ельцин присвоил мне это звание и что с того? Есть имя и этого достаточно. Хочу о Зыкиной несколько слов сказать. У неё было две не-сочетаемых вещи: она одинаково нравилась и народу, и правительству. Таких больше не будет никогда. Вообще в ХХ веке у России было только два голоса – это Шаляпин и Зыкина.

Единственно, кем я восторгалась из тогдашних на-чальников, это была Фурцева. Помню, в Армении был какой-то сбор деятелей культуры, выступал министр культуры РСФСР, он читал по бумажке и перепутал все армянские имена и фамилии. Позор был неимоверный. Фурцева не выдержала, вышла на трибуну и сказала та-кую речь, не сбилась ни в одном отчестве, без запинки и без бумажки. Её выкупали в овациях! У неё была потря-сающая хватка. У неё ничего не было от образования, у неё всё было от Господа Бога.

Вот так мы жили. Думаю, что сегодня мало, что изме-нилось: люди те же, жизнь та же, просто формы её дру-гие. Всегда есть «окружение». При царе был двор. При коммунистах тоже. И сегодня он есть и завтра будет. Ни-чего в этой жизни кардинально не меняется.

Любовь под оком НКВДЯ вообще-то по молодости лет была глупая. Очень…

Думала, что буду популярной всегда, что мои «Ланды-ши», «Старый клён» и «Мой Вася» будут всегда актуаль-ны и интересны. Думала, пусть Москва избалованная, но провинции на мой век-то хватит. В Тбилиси я пела «Мой Васико» на стадионе, народ просто рыдал… Всё закон-чилось в один прекрасный день. Помню, в Курске у меня было четыре концерта с переаншлагами – на люстрах висели… Через несколько лет приезжаю туда же, а зал на половину не продан… Вот так в одночасье моя струна оборвалась. Пришли Пугачева, Толкунова, Соня Ротару. И нас смыло этой волной. Гелена Великанова, Капа Лаза-ренко, я – у нас сборы кончились в одну минуту. Клянусь вам, истерик со мной не было. Я поняла, что это закон природы. Всё проходит. Нужно к этому философски от-носиться. Всё у всех проходит. Только жизнь продолжа-ется…

Я этой профессией, сценой не дорожила, никогда не тряслась за неё и не держалась. Я к своей карьере паль-ца не приложила, как на духу говорю. Вот шло, как шло и не более…

Признаюсь честно, что для меня главное не аплодис-менты, а тишина зала… Когда в зале ни шороха, когда дыхания даже не слышно – вот это высший миг. Я ведь

ребёнка не родила не потому что не могла сцену бросить. Я вам честно скажу, у меня до тридцати шести лет не было своего угла, по подвалам и комнатухам скиталась, только поэтому и не родила. А когда условия для жизни появились, то здоровье кончилось. Бабий век-то корот-кий.

В жизни очень многое даётся единожды. Любовь, на-пример. Я со своим мужем прожила более тридцати лет. Но самая большая любовь у меня была не к нему, и очень скоротечная.

В ресторан «Москва» пришёл красивейший молодой человек, просто само мужское совершенство. Во всём. Взгляд. Фигура. Походка. Сел напротив сцены, и я не пом-ню, как в тот вечер пела.

Он был югославский коммунист Пётр Когой, после ссоры Сталина Тито не поехал в Белград, а остался в Москве. За ним слежка была просто фантастическая. Вот такой у нас был роман, под присмотром НКВД. Он писал мне письма до востребования, на главпочтамт. И для того чтобы я знала, что меня ждёт письмо, он вечером, сидя за столом в ресторане, закуривал сигарету, хотя он не курил. Наутро я сломя голову бежала на почту и полу-чала полное нежности письмо. Мы встречались тайно, на Патриарших прудах. Я прибегала туда, сердце из груди выскакивало, а он приходил нервный и говорил: «Ну, се-годня вроде ушёл от «хвоста». Могли арестовать в любую секунду за шпионаж в пользу Югославии…

Но я его любила так, как любят в жизни только раз: пешком бегала через всю Москву к нему на свидания. Но проза жизни оказалась сильнее любви. Он первый пере-стал встречаться со мной. Говорил, что не может подвер-гать мою жизнь опасности.

Несколько лет назад на экраны вышел филь по рома-ну Василия Аксёнова «Московская сага», и там Кристина Орбакайте исполнила роль молодой певицы Нины Горды. Аксёнов не скрывал, что он прототипом взял меня. Но ни-чего не то что общего, а даже похожего не было между мной и той певицей, которую сыграла Кристина. В том фильме не передали даже аромат того времени. Тогда артистам даже не позволялась принять шампанское от зрителей. А не то что с посетителями ресторана за один стол присесть.

Мне из советской жизни запомнился Гагарин. Мы с ним были знакомы весьма шапочно, хотя у меня хранится его фотография с трогательным автографом. Я часто его видела в подъезде своего дома, он сидел возле консьерж-

ки и ждал друзей, которые жили в нашем подъезде. Он, бедненький, много пил. То испытание славой, которое он пережил, не дай бог никому пережить. Его же везде встречали как Христа, ему везде предлагали выпить. А как откажешься? Часто видела его грустным. По-моему, у него был внутренний конфликт.

Знаете, не потому, что мне восемьдесят пять лет, не потому, что старики всегда не согласны с молодым поко-лением. Нет. Но я убеждена, что сегодняшнее эстрадное закулисье более злое, чем наше.

Мы все были Майи, Аллы, Нины и Иосифы. Алла Та-расова рассказывала такие анекдоты, что мы ползали по полу от смеха. А каким матерком могла послать Лидия Русланова – это же было произведение искусства. Ма-рию Миронову любили все и одновременно боялись её острого языка.

Сегодня я от жизни хочу банального и земного: хочу как можно дольше не болеть и быть самостоятельной, хочу, чтобы пенсии хватало. Старики же любят говорить о своём здоровье и ругать правительство. Я исключение. Правительство никогда не ругаю. А смысл?.. Я вообще очень довольна своей жизнью, живу одна, ругать меня некому. Мне моих детей заменила моя племянница, она невероятно хорошо ко мне относится. Я ей оставила всё, что у меня было. В старости всё нужно отдать тёплыми руками. Отдала всё с великой радостью и любимым лю-дям. Так бывает далеко не у всех. Поэтому я такая счаст-ливая и в этом.

И ещё, мне хочется лёгкой смерти, а она зависит только от Господа Бога.

Грустно? Нет, в мои годы это реалистично. И не бо-лее…

Александр Ярошенко «Российская газета»

Текст:Александр Федоров

Александр Ярошенко

Дизайн:

Дарья Рыкова

Тираж:45 экз.

Отпечатано в типографии издательства «Деловое Приамурье»

675000, г. Благовещенск, ул. 50 лет Октября, 13/1, БЦ «Бонус», офис 404

e-mail: delp@list.ru, www.delp.ru