ХХИИББИИННССККИИЙЙ ВВЕЕННООКК

ЛЛ..ММ..ЛЛууккььяянноовваа

О, Север, Север, чародей!

Иль я тобою околдован,

Иль, в самом деле, я прикован

К гранитной полосе твоей!

Ф.Ф.Фет

Гармонии стиха божественные тайны

Не думай разгадать по книгам мудрецов:

У брега сонных вод, один бродя случайно,

Прислушайся душой к шептанью тростников,

Дубравы говору; их звук необычайный

Почувствуй и пойми… В созвучии стихов

Невольно с уст твоих размерные октавы

Польются, звучные, как музыка дубравы.

Апполон Майков. 1841 год

Туманные осенние карельские края Мелькают за окном уютного вагона…

Проехав всю страну, вновь возвращаюсь я в свои Хибины. Скоро буду дома.

Вот так всегда - стремлюсь куда-то вдаль

на юг, на запад, даже на восток, Но по родному Северу печаль приходит раньше, чем отъезда срок.

Суровый край – тут спорить нет охоты. Кому не нравится – пусть едет на юга. Природы северной таинственные ноты Душой услышишь, если дорога.

Откроет тайны, даст приют и счастье, И с недругом, коль надо, разведет, Поможет пережить ненастье И – никогда не подведет!

Уходит грусть, когда цветет природа: весна ли, лето или поздний август… Неважно, что за время года – лишь жизнь должна быть в радость.

Поэтому стихи мои – цветам, скромней и проще северных – не знаю.

Наверняка шедевра не создам, поэтому похвал – не ожидаю.

.

Вот Полярный круг на дороге вдруг

возникает, как добрый вестник. Ведь не замкнут круг,

и друзья вокруг, и граница,

как дома предвестник

Свои красоты дарит Север лишь тем, кто город покидая, В букеты собирает клевер, спешит к костру, к снегам Рамзая… На лыжах иль пешком по лесу, ночуя около озер, Снимаешь ты с себя завесу будничных дел, забот и ссор.

Пусть не знакома радость эта тем, кто на Севере лишь гость: Здесь вдохновенье для поэта все, что в иных рождает злость.

Признаться, мне ничуть не жаль, что за Озерным перевалом

Никто из них не побывал, и из Петрелиуса чистой воды студеной не пивал, И за Рамзаем речки Белой журчанья нежного не слушал, И водяники ягод спелых на горных осыпях не кушал. Друзья же память унесут о том, как в тундровом лесу Растет изящный надберезовик и вереск расцветает розовый,

И ночь полярную с сиянием, и искры мартовского снега, И Вудъяврйок с его ворчанием, как будто он устал от бега.

Полярный день

в горах Хибинских,

что ночью светит

светом голубым,

И солнышко за тучкой низкою

проглядывает, как сквозь дым.

ЦЦВВЕЕТТЫЫ ССЕЕВВЕЕРРАА

Природы северной созданья пленяют нас совсем не сразу:

Не обратишь на них вниманья, коль не наклонишься ни разу.

Малы, скромны и незаметны, неяркий цвет, прозрачны лепестки.

Разыскивать их будешь тщетно, коль помыслы твои низки:

Букетом подцветить застолье, насильем в вазу поместить…

Их прелесть только тут, в приволье, сполна возможно оценить.

Прильнула бабочка к цветку – нектаром лакомится вдосталь,

Вниманье Ваше привлеку к мгновенью, что поймать не просто.

Цветные натюрморты дарит нам природа, И не мешай, ведь даже в непогоду Все мило, если добрым ты пришел: Смотри, запоминай, как будто в храм вошел…

ТТУУННДДРРАА Ковром цветущим тундра расстилается,

Как только первые проталинки появятся.

Почти всегда имен их мы не знаем

И время их цветенья пропускаем:

Ведь на горах цветенье – за зимою следом,

Ковром как бисер мелкие созданья: Луазелеурия распростертая

И кто захочет их увидеть раннею весною

Пускай себя готовит к трудной доле –

На склонах снег и камни, скользкие порою,

Зато, какой восторг, коль вышел на приволье!

И город, и поселки, рудники –

Весь край хибинский под тобою виден.

С водой чистейшей снеговою ручейки…

И забываются заботы и обиды.

Зацветает тундра

пестрыми коврами,

Солнце не прощается

днем полярным с нами.

Лето же приходит

звоном комариным,

ягодой черникой,

грибами да малиной.

Попробуем пройтись, свести знакомство с теми,

Кто вроде с детства всем известен –

Деревья и кусты, ковер из трав обычных

После прогулки нашей станет интересен.

Еще и снег лежит сугробами повсюду,

И солнышко пригрело лишь слегка,

Но шарики пушистые, подобно чуду,

Вдруг появляются на ветках ивняка.

В народе вербою зовут

И с радостью цветенья ждут,

Как вестника добра, тепла:

распустится – весна пришла!

Ива полярная, крошка из тундры ранней весной зацвела.

Снег еще всюду, а ей нипочем – время торопит, зима-то ушла. Веточки ближе к земле распростерла, почки пушистые подняла.

Березка наша так мала, что наной, карликовою, назвал Линней. Листочек крохотный природа ей дала – ведь сантиметра не длинней! Густые заросли везде – на склонах, и в долине, и гриб себе приют здесь отыскал, и от черники все под нею сине, и стелется в распадках

между скал. Июня конец, распустились листочки: вроде весна наконец-то пришла, Лета дождались…И вдруг оказалось – Нам показалось – Снова зима в Заполярье вернулась: Снегом засыпала наши растенья, Только они не поддались угрозе - Листья зеленые солнцу навстречу, Тянут назло непогоде, морозу.

Вереск розовый расцвел в лесу: цветочки мелкие, листочки – острым клином. Я веточки с собою принесу, В сухом букете простоят всю зиму. Есть «Вереск» магазин, И «Вереск» есть аптека. Но многие ли знают пользы сколько, Приносит этот скромный лекарь В отварах, чае, мазях и настойках? Но не спешите рвать охапками большими – Без толку вред он может причинить. Лишь мастер осторожно снимет Те части, что в леченье можно применить.

Под ноги смотри коль по тундре идешь -

Заметишь не сразу – наступишь случайно.

Здесь скромненько растет И для избранников цветет Любовь моя, о, Диапенсия!

Тебе хочу исполнить песню я!

Дриада, горная красавица! Цветет как солнышко средь скал. Ты каждому должна понравиться, Кто красоту в горах искал.

Не просто увидеть ее средь покрова – Нежна и изящна, цветок

очень мал. Известность идет совсем от другого – Ей имя великий Линней завещал!

Камнеломкой назвали Ее не случайно –

Растет среди голых бесплодных камней. Кто ж вверх по горе устремится отчаянно

может надеяться встретиться с ней.

Куртины сплошные мелких цветов,

Листочки под ними совсем не видны. Ломает ли камни?

Не знает никто. Уж очень растения эти нежны.

Филлодоце голубая – почему так названа? Приглядись к цветку простому, Средь камней растет она. Как красив бутон лиловый, А совсем не голубой.

В тундре северной суровой Он пленяет нас с тобой.

Арктоус яркими коврами из листьев красных разукрасил горы.

И россыпь ягод темными глазами в ненастную осеннюю сверкает пору.

Не годны вовсе – ни в варенье, ни в компоты,

Приумножают только Севера красоты

.

Растенья-подушки… Их мало кто знает. Спасаются так от морозов и вьюг. Всем в куче - теплее. Один – замерзает, А эти живут, и цветы встали в круг.

Смолевка бесстебельная

Брусника ягода известная, за ней всю осень толпами народ. И знают все - повсюду, повсеместно, в лесу, на вырубках растет.

А ведь брусника и весной прелестна – как колокольчик розовый цветок, Блестящий лист, Но… все ж не для букета.

Как близнец брусники, только ствол ползучий,

Жесткие листочки, ягодки краснеют,

Но «медвежье ушко», коль болезни мучат,

пользу даст большую, если дружишь с нею. Не годна в варенье, только лечит почки. Просто загляденье – ведь красива очень!

Толокнянка Водяника, вороника - люди так тебя зовут, Стелешься коврами в тундре там и тут. Собирают ягоды, а тебя обходят, Пользы никакой в тебе не находят. А саамы издавна в зиму запасали: Парили, сушили,

соки выжимали – Так детей и взрослых от цинги спасали.

Краснеют по весне в лесах цветы черники, и мало кто любуется, а зря: Изящный шарик – пристальней взгляни-ка, не так уж прост, по правде говоря. Изучено подробно все в науке, а мы ждем осени – скорей бы в лес попасть: Рюкзак за плечи, а лукошко в руки. Варенье, соки, пироги – зимой все всласть!

В болотах топких ягоды морошки манят, зовут сквозь комариный звон, А трудные тропинки и дорожки зимой, за чаем, чудятся как сон…

Бартсия альпийская на горах растет, Как Иван-да-Марья в двух цветах

цветет. Листики лиловые, край резным

узором, Хоть и неказиста, а приятна взору. Горох, фасоль, бобы и чечевица… Набор бобовых издавна известен. В природе ж многие другие лица. Смотри, их круг не так уж тесен. Остролодочник, копеечник, вот и чина с викою. Цветы фигурные, листва резная. А к осени, попристальней взгляни-ка, и по стручку бобовые узнаешь. Как склад, азотом наполняют резервуары корневые про запас, И в тундре этим почву удобряют, чтоб больше ягод выросло для нас.

Остролодочник Чина Гмелина грязноватый

Давайте вспомним мы еще о мхах – растеньях очень важных: Ковры пушистые повсюду – в лесах и тундрах горных, Зеленым воскресают чудом на пустошах просторных. Кукушкин лен его зовут, растет в местах он влажных, В болотах – сфагнум есть, им конопатят щели в доме, В торфяниках - запасом топлива, припомни.

Присмотришься – краса какая! Листочки вьются словно кружево.

Названий часто мы не знаем, А роль познать бы нужно… Все мхи в покрове лесном, И на тундре открытой, И даже на голых песках и камнях, Живут, создавая уют и прикрытье, Проросткам растений, в болотах, на пнях.

Ковром пушистым ягельный покров, в горах узоры на бесплодных камнях, И космы на ветвях, и на коре стволов, и мох олений – все это лишайник. Двойную жизнь тот организм ведет, гриб с водорослью в нем объединяя: Здесь первый пищу из землицы добывает, вторая ж - солнца для работы

ожидает.

Есть хищники среди растений, но и они милы – Природа – гений, всем обитания дала, без разделений.

Жирянки Непентес

Из тундры в лес прогулку совершим, с Хибинских спустимся вершин. Про лес стихов написано – не счесть, хотите два из них прочесть?

Великий русский поэт-лирик Ф.И.Тютчев написал 31 декабря 1852 года: Чародейкою зимою околдован лес стоит – И под снежной бахромою, неподвижною, немою, Чудной жизнью он блестит. И стоит он, околдован, - не мертвец, и не живой – Сном волшебным очарован,

Весь опутан, весь окован Легкой цепью пуховой. Солнце зимнее ли мещет на него свой луч косой – В нем ничто не затрепещет, он весь вспыхнет И заблещет ослепительной красой.

А вот из И. Бунина: Темный ельник снегами, как мехом, опушили седые морозы. В блесках инея, точно в алмазах, задремали, склонившись, березы… Убаюкала вьюга седая дикой песнею лес опустелый И заснул он, засыпанный вьюгой – весь сквозной, неподвижный и белый.

Хибины, февраль. Река Вудъяврйок

Наш лес тайгою северной считают, В нем ели и березы – основной состав, Но как же трудно им – Их ветры обжигают, И снег коверкает, Стволы к земле прижав. Прекрасен лес и летом, и зимою, Прекрасен он и раннею весною, и осенью чарует золотою.

Осенний колорит осина создает. Оттенки все – от желтого до красного. И лист ее всех раньше опадет, и ничего в том нет ужасного: Весна придет, и листья вновь трепещут, как будто новой жизни рукоплещут.

Рябина белыми пушистыми кистями леса украсила и скверы городов, А осенью навстречу птичьим стаям протянет грозди красные плодов. И прилетят кормиться стайки свиристелей, дроздов и красногрудых снегирей. На смену завыванию метелей мы ждем, чтобы весна пришла скорей.

Как мало их теперь осталось – деревьев с белой кипенью цветов… В душистом воздухе уйдет усталость и снова к жизни ты готов.

Так берегите же лесное чудо, не троньте нежных веток серебро, Наградой красота природы будет дарить Вам свою нежность и добро!

«В багрец и золото одетые леса…» сказал поэт про болдинскую осень. Меня ж чарует Севера краса, и скромные цветы, и неба просинь… Хоть нет здесь пальм и кипарисов, и моря теплого здесь нет, И солнца луч не так неистов, а сердцу мест милее – нет!

Лето пролетело, вот уже и осень, затянуло тучами в поднебесье просинь. Моросит противный дождик, мелкий, серый, а к утру вершины снег окутал первый. Листья желтые осенним ветром гонит, последние пучки созревших злаков клонит, Стоят рябины яркими кострами и уж зима видна за дальними горами.

Придет бабье лето – деревья стоят в наряде осеннем из листьев цветных. Они на ветру, словно искры горят, и гаснут, и блекнут в потемках лесных.

Затянуто все серебром паутин, они как предвестники ранних седин… Курлычут прощальную песнь птичьи стаи, деревья листвою шептаться устали. И все-таки осень волшебно прекрасна – манят нас грибным изобильем леса, Брусника рассыпалась бисером красным… Припомни зимой этих дней чудеса.

О грибах немного сложено стихов. Что ж делать – ими любим лишь питаться. Но присмотрись, в природе он каков, и, право слово, есть, чем любоваться! В лукошке все грибы добычей уравняли: сложили, вымыли, какие посолили, Какие в сушку, в маринад – закуской стали, хозяйку за удачу похвалили. В природе же совсем иная стать – вот подосиновик головкой красной манит, А белый гриб так просто не достать – иль прячется под ели вековые,

Иль под подстилкой спит. Волнушка розовая в светлом перелеске семейством целым прирастает, А чистые обабки под березкой усталых грибников к охоте возвращают. Красиво осенью в лесу – и яркий цвет листвы, и воздуха прозрачного дыханье, И удивительно спокойное сознанье: хоть лето кончилось, но нет еще зимы.

Уж осень у дверей – старо как мир, и ново… Для северян октябрь – почти всегда зима: Дождь переходит в снег, и снова дождь, и снова, и вечера все дольше, и все ближе тьма.

Привыкли мы к сюрпризам непогоды, и к лету краткому, и к вьюгам злым, И ждем весны, хоть не тепла – в природе светлее станет с солнцем золотым. Наш мурманский поэт Владимир Смирнов сказал об осени прекрасно: Нынче – солнце, завтра – дождик, нынче – с ветром, завтра – без… Бродит осень, как художник, разрисовывая лес.

Укатилось наше лето, отпылало, отцвело, Растеряв по сопкам где-то все нежаркое тепло.

Дали высвечены ветром, воздух звонкий и тугой, И летят с березы щедро листья бронзовой фольгой.

Будто алые рубины, каждой капелькой горя, Стынут ягоды рябины от дыханья сентября.

Скажут – это увяданье, это старость скажут. Нет! Это с осенью свиданье, это осени букет! «Утро туманное, утро седое…» - любимого помним романса слова, Но часто ли утренней ранней порою пришлось любоваться красой этой Вам? В росе все листочки, хвоя, паутина… Не правда ль, прекрасна природы картина?

Идем по лесу узкою тропою и встречи ждем с несказанной красою – Внимание свое останови, подумай, как сохранить, сберечь, не повредить, Любуйся травами лесными, здесь ярких красок мало, но не скрою, Мила мне скромная купальница, герань, и интересно мне за жизнью их следить. Купальница лапландская по лесу рассыпала Золотые шарики, как весны привет, Только очень скоро лепестки осыпались – Наступило лето, и цветов уж нет. Герань лесная красотой не тронет – проста, скромна, в тени лесов живет. В букете не стоит, все лепестки уронит, как только дерзкая рука сорвет. Весна прошла и зацвела герань – вершина лета, комариный звон… Лиловые цветы и листьев филигрань в тени трепещущих древесных крон.

! А осенью все краски заиграют – от желтого до пурпура цвета, Как камни драгоценные сверкает резных фигурных листьев пестрота

Средь лета в лесу постоянно встречаем, к осени ягоды ярко краснеют. Он не съедобен, названья – не знаем, а дёреном шведским его прозывают.

Грушанка круглолистная, милая, душистая, в тени лесной тихонько расцвела.

Вблизи ручья с водою чистою, впервые встретив, я тебя за ландыш приняла. Но ты другая – здесь в лесу хибинском Семейство целое живет: Сестричку одноцветкой называют, Другая же ортилией слывет

Незабудка, незабудка, голубой глазок в траве, По канавкам, по тропинкам

выбрала жилье себе. Почему так называют, Вряд ли люди сами знают, Но запомни, не забудь – сей цветок прелестный Красотой своей сияет лишь с природой вместе.

«Колокольчики мои, цветики степные» - строки эти в памяти хранятся,

А цветочки нежноголубые Севера как будто не боятся:

Также здесь головками качают, и под ветром гнутся стебелечки, О тепле коротком вспоминают – скоро летние кончаются денечки.

Ромашка белая мила всегда – ее в букеты собирать не сложно. Стоит красой своей горда, и погадать к тому же можно: Расскажет, любит, иль не любит, все лепестки отдать готова. А если все же не погубит? Вот радость - и сияет снова. Как солнышко, в белых лучей ореоле блестит среди трав в огороде и в поле,

Еще называют ромашку

нивянник, как будто в букете стоит

и не вянет. В венке из ромашек

девчонка цветет, посеешь в газоне –

лет на пять в запасе, И с каждою новой весною –

взойдет.

О растеньях-лекарствах написано много книг, брошюр и изданий иных. На аптечных витринах - в коробках убогих в виде веточек, листьев и сборов сухих. А в природе – красавцы, растут на приволье кровохлебка, пион,

сушеница с сосною. Помогают бороться с недугом и болью не отварами, нет – красотою живою.

Чтоб унять недовольство, раздор и тревогу, соберись на прогулку в лесную дорогу И вдохни от бессонницы валерьянку в разноцветных соцветьях на чистой полянке!

Лишь снег на пригорках подтаял, И вдоль дорог капель запела, Вдруг появилась россыпь золотая, Как только солнышко пригрело. Тебя мать-мачехой зовут, Но появляешься с теплом, И все с весенним светом ждут Цветочков милых под окном.

Расцвел красавец Иван-чай (кипреем иначе зовут),

Известен с древности как чай, пчела и шмель цветенья ждут.

Лекарство он и медонос, на гарях первым он пророс.

Вольчьим лыком кустарник прозвали в народе, Ветки гибкие в дело обычно идут: Вяжут шляпки, корзинки и сумочки вроде, А любителей ягод превратности ждут: Листьев нет, а оно уж в цветенье, зрелый плод обойди осторожно – Яд серьезный содержит растенье, Лишь в лекарстве использовать можно.

С Карпат и Памира, С Кавказа, Алтая,

Цветок этот дивный в Хибины пришел. И северный есть – аконит называют.

Лишь осенью поздней борец зацветает, Ученый в нем пользу большую нашел:

Лекарство от многих болезней содержит, Но будь осторожен, и яд в себе держит.

Борец – это имя не даром дано – Красою и пользой известен давно.

Корень золотой от всех болезней лечит, Легенда так гласит – хоть верь, а хоть не верь. Я ж покажу цветок – совсем о нем нет речи В лекарственных изданиях – проверь. А ведь цветок красою тоже славен, Недаром розовым зовут, хоть розе он не равен. Много мелких, совсем неприметных цветов вдоль дорог и полей,

на опушках лесов. Их не сеет, не садит специально никто, сорняками считают в посеве густом. Это лютик простой, подорожник, крапива, голубой василек и конский щавель… Каждый вид свою роль выполняет незримо, им природой особая выдана цель: Там, где трактор прошел, где пожар бушевал, прокатился промышленный грозный

шквал, Новоселами все они в помощь пришли, залечив буйной зеленью раны Земли. И все они нашей природы частицы – исчезнет одно, и другому не жить. Плоды, семена – всем питаются птицы. Давайте знакомиться, будем дружить.

Как много родственников на Земле живет: подсолнечник и астра, брат их одуванчик, средь трав зеленых летом расцветет - ну, словно солнечный лучистый зайчик. А одуванчиком зовут за шар пушистый с семенами, Что по ветру легко плывут, качая парашютиков зонтами.

А есть еще календула, и арника, и пижма – Их к сложноцветным отнесла наука.

А кто еще? Припомни, ну-ка!

Человек, много лет апатит добывая, сам пустыню создал из породы пустой, И теперь, наконец-то, вину признавая, стал защиту искать у природы родной. Презирая невзгоды, давно существует на морском берегу удивительный злак, Где приливы солены, и ветер бушует, где волна длинный вал из песка намела. Посадили, посеяли злак-волоснец на хвостах, что пылящие бури создали. Посмотрите, как выглядит наш молодец – станут чистыми небо, озерные дали. Волоснец песчаный

На въезде в Кировск было поле – все синим цветом расцветало, И жил люпин на том приволье. Но годы шли, его не стало… А жаль – здесь городу начало, его лицо и представленье. Названия на стеле мало, когда в округе все в забвенье. Пусть гость увидит город чистый, в наряде ив, берез, рябин, Сверкнет и рябь реки лучисто, и снова зацветет люпин. Красные книги теперь всем знакомы, редкие виды туда внесли. Таких и на Севере Кольском немало, И их непременно должны мы спасти.

Вот солнцецвет арктический – И в Турьем мысе только его дом. Эндем, с ним мало кто знаком.

Нам издавна знаком пион – весной во всех садах цветет. В лесу встречается ли он? Попробуй, поищи, а может повезет. Прозванье дали корень Марьин, живет он тоже в Заполярье.

Создан природой цветок удивительный, форм причудливых не сосчитать. Орхидея капризна, нежна и чувствительна, кроме тропиков, где ж обитать? Но чудо – в Хибинских суровых горах орхидеи живут, их немного совсем, А названья совсем как в древних мирах, имена на латыни понятны не всем: Башмачок, да еще не простой, а Венерин, присмотревшись, найдешь средь травы, И кокушник таким обитанием верен, а с Калипсо вряд ли встретитесь Вы. Все красавицы в Красные книги записаны, их беречь и хранить предписано.

Фотографии орхидей заимствованы из книги «Ботанические экскурсии по Хибинским и

Ловозерским горам», 2005.

Что интродукция – введенье, известно людям с давних пор. Казалось бы – долой сомненья – ввози растения с дальних гор, Низин, полей, лесов. Однако, сей труд простым не назовет И оценить его сумеет лишь тот, кто в снег и непогоду Здесь, в Заполярье поживет, презрев лишенья и невзгоды.

На наших улицах немало цветов-гостей. Их с дальних гор, лесов, полей и перевалов ввозил ботаник с давних пор. Уж скоро век, как у подножья суровой глыбы Вудъяврчорр, Полярный сад создал на диво питомников причудливый узор И вот сегодня на газоне, и во дворе, и на окне, В суровом северном районе, на длинном заполярном дне, Растут на радость северянам фиалки, бархатцы, ревень,

Купальница и генциана, кусты сирени дарят тень. А на участках огородных кустов смородины не счесть, И, как в преданиях народных – что для души угодно –

есть! Хотелось бы, чтоб труд ученых, жил в памяти людей

всегда, Цветов, от гибели спасенных, не забывайте никогда! Их перечень велик, все показать, конечно, не сумею,

я просто на внимание надеюсь.

Фиалка, виола, анютины глазки – все эти названья известны давно, И сколько же нежности, неги и ласки цветам этим милым природой дано… В лесу среди трав эти глазки мелькают, как эльфов привет, что живут среди гор, А в скверах садовые сестры сверкают, крупнее и ярче цветов их узор. И дома на окнах, в кашпо и вазонах из Африки гостья на Север пришла – Ее Узумбарской зовут средь ученых – оттенков не счесть, и нет формам числа.

Всем мак знаком – по пирогам и булкам, про опий многое известно. А он цветок – и равнодушен к толкам, Свое средь равных знает место.

В Хибинах мак лапландский есть – Цветет по осыпям весною.

Шмеля своим нектаром поит и нежною пленяет красотою.

Аквилегия в городе прижилась – цветы во дворах и скверах обычны, А она ведь в гостях, а вовсе не дома, только стала к капризам погоды привычна. В Заполярье ее привезли с гор далеких, чтоб украсить сады и парки, Труд ботаников долгий, нелегкий, воплотился в цветах этих ярких.

Среди цветущих царствуют по праву – сравниться трудно, что за красота! Любимым дарят – хоть кому по нраву,

на вкус любой оттенки и цвета. А аромат, как тонкие духи,

его не передать, бессильны тут стихи…

Сирень душистую не часто мы встречаем, ей трудно выжить в северном краю, И в нашем вьюжном, снежном мае лишь изредка являет красоту свою: То отпускник везет букет в подарок, то к празднику торговля развернется. Не все ль равно - цветок красив и ярок, и верится, что к нам весна вернется…

Переселен он с гор Алтая,прижился средь хибинских гор

И стал своим почти что сразу – как дома с этих давних пор. В латыни имя – Эритроний, по-русски кличут кандыком. Изяществом он душу тронет, коль с красотою ты знаком.

Есть имена – не выговоришь сразу, Одна латынь, попробуй-ка, пойми. Вот додекатеон. Не видели ни разу? Ну, значит, как он есть – таким прими.

Лилия – цветок изысканный и нежный, не счесть сортов и род из древних самых. От пурпурных цвета до белоснжных – в гербах дворянских и в подарках дамам.

А в родственниках – лук, чеснок. Без них теперь никто бы жить не смог – Приправа и лекарство из привычных, а вот букет из луков – необычен!

Подснежники, примулы, тож – первоцветы, весною, как феникс, встают из земли. То света, тепла, возрожденья приметы. Нет лучше подарка - знак первой любви!

Фритиллярия, иль рябчик, всем на удивленье Цветок, как ночь, редчайшее явленье. В Хибинах прижилась, хотя не часто встретишь, Но мимо не пройдешь – тот час заметишь.

С далеких гор альпийских много лет назад привез ботаник черенок или отросток, И вот живет и радует наш глаз цветок невиданный, почти сухой и жесткий. Назвали Королевой Альп, наверное, недаром – головка гордая в Хибинах выживает, Дает шмелю нектар и зиму целую в букете, как живая!

Растут на питомниках в грунте открытом цветы небывалые в крае суровом, Рассказ обо всех тут представить нельзя. Но ждет Вас еще одна встреча, друзья. Гигантский зонтик с белыми цветами, широкий лист и крепкий ствол. Уж много лет на Севере он с нами, а кто ж такой, откуда он пришел? На корм скоту пытались применить и выяснили, что напрасно. Не будем в тонкости входить, но он в гостях живет прекрасно: Увидишь на газоне, в парке, в скверах, под окном все лето зеленеет ярко. А к осени – в букет готов, стоит зимой в напольной вазе, и лучик ни один не сник - напоминаньем о Кавказе, откуда родом борщевик.

Оранжерея… Из зимы суровой, снежной, входи в тропический приют – Здесь все растенья любят нежно, вторую жизнь им здесь дают.

При свете ламп полярной ночью растут и кофе, и инжир, увидеть можно тут в оочию субтропиков прекрасный мир.

Тропический лес, от метелей спасенный, увидит здесь гость удивленный.

Вот кордилина, лавр, камелия, и пальм громадная листва, Толстянки, кактусы, бромелии – дивит туристов их судьба. Под стеклянной крышей сохраняются и в квартирах наших поселяются Диковинные формы, листья и цветы, в них женщин наших долгие труды

.

Воронка белая на мощном основании и лист широкий, будто лаком крыт. Цветок тропических лесов совсем недавно для людей

открыт. Невестам каллы дарят часто – их белоснежная краса, Как символ чистоты и счастья, как млечный путь на

небеса.

Растет в квартирах всем на удивленье с названьем «Хойя» странное растенье –

Лианой вьется жесткий стебелек, и листья жесткие, и восковой цветок. А он живой, и из далекой дали:

с другого континента – из Австралии!

«Отцвели уж давно хризантемы в саду…», так поется в романсе старинном, Но по-прежнему я с нетерпением жду появленья цветов этих дивных.

Из Японии дальней пришли они к нам разноцветьем сортов и причудливых форм, Лишь в укрытии прочных стеклянных рам

сохраняют их люди средь северных гор.

Латынь для слуха непривычна, цветов названья необычны – Вот колеандра, и монстера, и дурман, любому имени особый смысл придан.

Вот бугенвиллея осыпана цветами, пахира – замечательный цветок,

Вот колеусы с пестрыми листками и пеларгония роняет лепесток.

Краснеет капелькою крови молочай, иголкой острою уколет невзначай. Цветов кофейных если видеть не пришлось, смотри – цветет арабика, здесь место ей нашлось. Лимон цветет – цветы белее снега, и аромат нежнейший, просто диво. А вот рождается на кончике побега растенье новое, и как оно красиво!

Изящная стрелиция сходна с южной птицею. Из дальних тропиков пришла, в теплице место заняла. Любуются люди стрелицией и радостью светятся лица их

Сосуд хрустальный иль из глины ваза дадут лишь фон, а что в них поместить? Полет фантазии нежданно, сразу, позволит чувства Ваши проявить.

Уж если ты принес домой на праздник, юбилей, в подарок, То покажи цветок любой, чтоб был изящен, мил и ярок: Хватает розы лишь одной, чтоб радость дать любимым, Букет не нужен дорогой, а дружба и любовь – необходимы.

Под горою у болота, не смолкая ни на миг, день и ночь лопочет что-то разговорчивый родник:

То ли песенку поет, то ли воду пить зовет, что как будто лед студена и сладка, как будто мед.

Течет ручей, бежит ручей… Да почему же он ничей? Вода текущая всегда нас привлекает

и будней напряжение снимает, И унесет обиды и тревоги, и обещает дальние дороги…

Бриллиантами капли блестят на хвоинках, в листьях ярко сверкают, как солнца лучи,

Летний дождь благотворен для каждой былинки, полюбуйся, постой, помолчи…

Чтобы жизни помочь, как ростку молодому, чтоб заботы ушли, как дождинки в песок,

Я стихи посвящаю туману густому,

что упал на умытый росою лесок.

Закаты золотые, розовые горы, на снегу чистейшем тени темно-синие, В марте склоны южные с лыжными узорами, и деревья с ветками в

белоснежном инее, Вьюги да бураны, с ветерком пурга, на озерах в мае все еще шуга, А весной запахнет лишь в июне только, лета ждем подолгу, кто же знает,

сколько? Зима-кудесница рукою ледяною в подарок натюрморты создает: Иголки инея, ледышки над водою, узоры на окне и снежных звезд полет… Ты только повнимательнее будь, и что увидишь – не забудь!

Все о цветах не в силах рассказать - лишь малую частицу я сумела, А в заключение немного задержать вниманье Ваше вновь посмела.

Как часто штамп употребляем – «вот наши меньшие друзья» Но ведь за жизнь друзей мы отвечаем, об этом забывать нельзя.

А сделать нужно очень мало: Синичку милую зимою поддержать – В кормушку – семечек, кусочек сала

да белочке орешков горстку дать , Ответят птицы щебетом приветным и прилетят к окну на утренней

заре. Снегирь-красавец с серенькой супругой

на ветке песенку свою споют. Всему живому будешь другом – добро сторицею вернут.

Вот на сучок присела стрекоза – Скорей вниманье обрати:

Исчезнет егоза.

Вот лебеди – красавцы, да с семьей,

глядеть, не наглядеться! Примером верности, любви всегда мы их считаем

И по весне прилета ожидаем.

Для дома символ – кошечки присутствие, Все с детства друга обрести мечтали, чтоб рядом теплые комочки обитали. Собачий взгляд тебе о многом скажет: Довериться, иль нет? На годы дружбой свяжет.

Осталось мало мне сказать: известно всем «природа – мать», Ее не надо покорять, должны ее любить и охранять!

И, наконец, хочу Хибинам посвятить сонет – Здесь жизнь, работа, хобби за почти полсотни лет…

СОНЕТ ХИБИНАМ

Трудно высказать словами, а тем более в стихах Весь восторг, настрой свободы, легкость тела и души, Когда после восхожденья вдруг окажешься в верхах – Все Хибины под тобою, тундра светится в тиши… Только ветер, теплый, влажный, чуть колеблет стебельки. К земле прижатые растенья распростерты и мелки, Чтоб увидеть их цветенье на колени опустись И к легенде, что «не пахнут», ты с сомненьем отнесись Только аромат нежнейший осторожненько вдохни, Не тревожь, не рви в букеты, только в памяти храни… Тундра – чудо! И названья этим маленьким созданьям – Как в романах у фантастов, как в начале мирозданья. Вот послушай, как звучит – диапенсия, линнея, а еще гарриманелла, Кассиопа и дриада, бартсия и авенелла. Как герои, с лет древнейших землю эту заселяют И в условиях труднейших красотой своей пленяют.

Жаль мне тех, кто тундры горной в срок цветенья не видал, Гор Хибинских чарованья на себе не испытал!