±³³±¤£® · 2019-04-04 · Если кто-то захочет ощутить дух...

МиллионкаКультура, выросшая в подворотне

Амир ХисамутдиновМИ

ЛЛ

ИО

НК

А. К

ульт

ура,

вы

росш

ая в

под

воро

тне.

Ам

ир

Хиса

мут

динов

Амир Хисамутдинов

МиллионкаКультура, выросшая в подворотне

ВладивостокИздательство Дальневосточного университета

2018

Если кто-то захочет ощутить дух старого Владивостока, то сделать это очень легко. Для этого достаточно пройти в бывший китайский квартал, полу-чивший образное название «Миллионка». С запада он ограничен берегом Амур-ского залива, то есть Спортивной гаванью, с юга – улицей Светланской, с вос-тока — улицей Алеутской, а с севера к нему примыкает современный комплекс «Олимпийский» с частью улицы Уткинской (в прошлом Последняя).

Уже из названия «Владивосток» – Владеть Востоком – понятно, что этот город имеет прямое отношение к восточным соседям, в частности, к Китаю. По-этому неудивительно, что во Владивостоке их было больше, чем лиц других на-циональностей. Как известно, китайцы предпочитают жить компактно. Во всех крупных городах мира имеется China-town. Был он и во Владивостоке, представ-ляя собой настоящий «город в городе». Одно слово «Миллионка» говорило о том, что «горожан» в этом «городе» было предостаточно. Обитатели Миллионки мог-ли годами не появляться на опрятных улицах Владивостока. Все необходимое для жизни, включая досуг, находилось здесь. Многочисленные узкие проулки, щели, проходные анфилады дворов, с переброшенными над ними галереями позволяли любому человеку, имеющему проблемы с законом, легко уходить от преследова-ния. На Миллионке процветали игорный бизнес, опиекурильни, притоны, про-ституция, контрабандная торговля. Впрочем, здесь было достаточно места и для законопослушных граждан Российской Империи.

Ныне бывшая, хотя и неприглядная, Миллионка, является туристическим объектом, частенько здесь можно увидеть и кинооператоров. Немало увлекатель-ных публикаций посвящено темной стороне этого района. Его история еще пи-шется, и мы решили внести свою лепту в описание этого экзотического района.

Предисловие

УДК 394.012ББК 71.1

Х 51

Популярное издание посвящено одному из старейших городских рай-онов Владивостока. Автор использовал редкие исторические документы, воспоминания, а также современные публикации. Издатель представил интересные иллюстрации.

Хисамутдинов, АмирМиллионка. Культура, выросшая в подворотне / А.А. Хисамутдинов . — Влади-

восток: Изд-во Дальневост.ун-та, 2018. — 116 с.: илX 51

Хисамутдинов, А.А., 2018Михайлова, К.А., редактура, составление, оформление, фотографии, обложка, 2018

©©

УДК 394.012ББК 71.1

The popular publication is dedicated to one of the oldest urban areas of Vladivostok – China Tawn. The author used rare historical documents, memories, and modern publications. The publisher has provided an interesting illustration.

Millionka (A million). A culture that grew up in the backyard / A.A. Khisamutdinov. —Vladivostok: Far East Publishing House, 2018. — 116 p.: il

Арка, ведущая в прошлое

9

Chinatown или китайский квартал — населённый китайцами район в не-китайских городах. Чайнатауны распространены по всему миру, особенно ча-сто встречаются в крупных городах. Это не только центры китайской культуры и туризма, но и места сосредоточения этнических преступных группировок. Чайнатауны обладают своей неповторимой атмосферой, хранят в себе тайны, порой пугающие, исполненные криминала и жестокости, однако они не теря-ют своей магической привлекательности. Особенно тонко прочувствовать дух китайского квартала можно только во Владивостоке, где чайнатауну дали назва-ние «Миллионка».

Миллионка — старое название района в центральной части Владивосто-ка, ограниченного улицами Пограничная (бывш. Корейская), Семёновская, Ад-мирала Фокина (бывш. Пекинская), Алеутская. Иногда к ней относят и другие близлежащие улицы. Можно с уверенностью сказать, что Миллионка — одно из самых интересных достопримечательностей Владивостока. Когда-то это было едва ли не отдельное государство со своими законами и обычаями. Именно здесь находилась большая часть домов терпимости, опиекурилен и азартных притонов, которых во Владивостоке, как и в любом портовом городе, было великое множе-ство. Содержатели злачных мест старались всеми силами заманить к себе про-стых рабочих с небольшим заработком, матросов, желающих развлечься после плавания, прислугу, подворовывавшую у хозяев, а также членов криминальных группировок, которых хватало в городе.

Владивосток, ул. Семеновская, 1, 1920-е годы

10 11

Миллионка. Культура, выросшая в подворотне Арка, ведущая в прошлое

Начало «Миллионке» было положено 15 сентября 1875 году, когда М. К. Федоров, владивостокский купец первой гильдии, первый городской голова, запросил разрешения у военного губернатора снести все китайские фанзы. Эти здания были построены «без соблюдения правил архитектуры, без дозволения на постройку и даже вопреки приказаниям полиции и об-щественного управления» на площади, на которой предполагалось устроить «красные ряды» и базар. Александр Яковлевич Максимов, российский писатель и путешественник, так описывал здания китайцев: «Постройка фанз весьма неза-мысловата: прежде всего, делается скелет фанзы, состоящий из нескольких бревен, врытых в землю и соединенных между собой толстыми жердями; затем скелет этот забирается гибкими прутьями, наподобие того, как вьются у нас тыны. Ког-да это готово, то делается месиво из земли, воды и крошеного сена, и им замазыва-ются стены, как снаружи, так и с внутренней стороны. В конце концов, когда это месиво высохнет, стены белят известкой, что придает фанзам очень чистенький и приветливый вид; крышу делают обыкновенно из сена и притом весьма ис-кусно. С солнечной стороны проделаны несколько решетчатых окон и дверей; как окна, так и верхняя половина дверей заклеиваются промасленной бумагой,

заменяющей на крайнем востоке стекла». Манзам и раньше предлагали пере-браться на Семеновский покос, поближе к Амурскому заливу, но те каждый раз находили предлог задержаться на старом месте, «принося ущерб в денежном и санитарном отношениях, так как они торгуют и живут в одних и тех же поме-щениях, сгруппированных в одну сплошную массу. Там можно найти предметы роскоши рядом с испорченной рыбой и проч., что, конечно, при жарком климате, также может дурно повлиять на местное население».

Немало заметок о неважном санитарном состоянии центральной площади Владивостока в 80-е годы ХХ века появлялось в газетах того времени. В одной из них базарную площадь, занятую манзами и корейцами, называли «настоящим холерным гнездом», в другой писали, что корейцы, занимая «места на базарной площади, и без того уже порядочно загроможденной постройками манзовских фанз, селятся возле этих фанз, устраивая себе для жилья землянки, через что густота таким образом заселившихся на базарной площади корейцев и манз заражает воздух и производит в местности этой зловоние, вредно действующее как на самих там живущих, так и на продаваемые ими для жителей Владивостока жизненные припасы».

Чтобы благоустроить лицо Владивостока, его главную площадь, Дума при-няла решение убрать все фанзы до 1 января 1877 г, а торговлю вести в лавках, пока временных, места под которые выделить в ходе торгов. Корейцам и ки-тайцам тоже разрешили занимать базарное место на площади при том условии, что построены будут «правильные фанзы», крытые не соломкой, а тесом.

Жилища же торговцев предлагалось перенести подальше от центра, напри-мер, в район Семеновского покоса. Заниматься «изысканием мер к поддержанию

Корейцы у фермерского магазина, Владивосток, 1920-е годы

Китайские рабочие на обеде, Владивосток, 1920-е годы

12 13


порядка» в местах «беспорядочного» поселения китайцев должна была городская полиция, облеченная большой властью, применяемой и к китайским рабочим, и к домовладельцам, дававшим им убежище.

В этих условиях очень многое зависело от владивостокского полицмей-стера Ф. И. Петрова, славившегося своей принципиальностью и не допускав-шего «злоупотреблений» в отношении азиатской, наиболее беззащитной части городского населения.

5 июня 1888 г. газета «Владивосток» опубликовала объявление полицмей-стера Петрова: «Согласно правил по благоустройству китайского населения в Приамурском крае китайцам отводится особый участок земли из городских наделов и должен составить отдельный китайский квартал. А так как участок этот к отводу предположен на Фельдшерском покосе, то поставляю в извест-ность домохозяев во Владивостоке, что китайцы не могли поселяться ни в Офи-церской, ни в Экипажной слободках».

После его отъезда из города издание опубликовало статью, в которой о нем был оставлен отзыв: «...Это был редкий администратор, умевший делать свое дело негромко, но толково заслуживший внимание и уважение как честный и справедливый человек всего разнообразного населения города, начиная с босой ко-манды корейцев и китайцев и кончая высшими корпорациями и кружками обще-ства... Жители Владивостока прощались с ним с большим почтением».

Китайское население обратилось к Ф. И. Петрову с прошением, написав по-лицмейстеру письмо, исполненное благодарности и уважения:

Его Высокоблагородию, Господину Полицмейстеру города Вла-дивостока Федору Ивановичу Петрову.

Глубокоуважаемый Федор Иванович! После двенадцатилет-ней службы Вашей в должности Владивостокского Полицмейстера, волею Начальства Вы назначены исправлять должность Погранично-го Комиссара. За двенадцать лет Вашей совершенно бескорыстной и честной деятельности в отношении всего китайского населения города Владивостока, мы, китайцы, живущие здесь на чужбине, всегда находили в Вас покровителя и заступника нашего. Во всех нуждах наших мы встречали в Вас сердечное участие и помощь, а в спорах и раздорах наших Вы являлись справедливым и добро-совестным Судьей. Выполнить такую трудную задачу помогли Вам доброе и правдивое сердце, которое каждый из нас глубоко ценит и никогда не забудет. Мы сроднились с Вами, Федор Иванович, сер-дечно Вас любим и уважаем и поэтому нам тяжело с Вами расставать-ся. Мы уверены, что на новом месте Вы, высокими достоинствами Вашего сердца и ума, вызовете к себе в тех, кто с Вами будет соприкасаться, те же чувства, что и в нас, а потому уверены, что Вам везде будет хорошо. Теперь же мы просим Вас, Федор Иванович, принять уверение в нашей общей привязанности, любви и глубоком уважении к Вам и самые сердечные пожелания, чтобы долго продли-лись Ваши годы на пользу службы и на добрые дела.

Чтобы навсегда передать и сохранить среди тех, кто нас здесь заменит, добрую память о Вас, мы, китайские подданные, проживающие в городе Владивостоке, постановили учредить во Вла-дивостокской Классической Гимназии две стипендии Вашего, глубо-коуважаемый Федор Иванович, имени.

Город Владивосток, Сентября 21-го дня 1897 года.Проживающие в городе Владивостоке китайские подданные:

подписали 134 лица.

Газета «Владивосток», издание от 15 марта 1887 года

14 15


В 1890 году во Владивостоке разыгралась холерная эпидемия. Городское управление всеми силами старалось остановить распространение страшной болезни, однако чтобы сделать это, необходимо определить очаг болезни. Пред-полагалось, что поселения китайцев могут быть исходной точкой заболевания. Властями города было проведено внеочередное заседание, на котором был созван Комитет для принятия мер против эпидемии под председательством Г-на Военно-го Губернатора Приморской области . На заседении Комитета был сделан вывод, что успешной борьбе с эпидемией препятствует определенное обстоятельство: «...рабочие-китайцы помещаются в ночлежных приютах крайне скучено при недостаточном количестве воздуха в грязной обстановке и вообще, по преимуще-ству, без соблюдения даже самых первых санитарных требований, посему такие ночлежные приюты составляют очаги эпидемической болезни». После обсужде-ния комитетом мер по борьбе с заболеванием было постановлено: «...осмотреть, при посредстве особой Комиссии, по назначению Управы, все ночлежные дома в городе, в которых помещаются рабочие-китайцы, и определить для каждого дома число людей, которое может быть принимаемо на ночлег по количеству кубических саженей содержания воздуха, при расчете одной кубической сажени воздуха на каждого человека, и предоставить затем Городскому Голове передать это дело на обсуждение Думы для издания соответствующего обязательного постановления».

С чего начиналаськорейско-китайская слободка

Тех поселенцев, которые остаются без места для ночлега после проведения установленной процедуры, планировалось временно переселить в специаль-ные шатры. Для этого Общественное Управление должно было отвести особый, незанятый участок земли по поручению Городского Головы.

Осмотр китайских жилищ особой Комиссией еще раз подтвердил крайнюю скученность и невозможную санитарную обстановку в городских квартирах китайцев, но никаких решительных мер к выселению их из города предприня-то не было, так как в отведенном для китайского населения квартале не было никаких фанз или домов, куда можно было бы поместить излишек населения из городских квартир.

В 1892 году вследствие словесного предложения Г-на Военного Губернато-ра Приморской области о выселении в особый квартал хотя бы части китайцев и корейцев, проживающих в городе, Городская Управа представила на утвержде-ние Думы план такого поселения в Куперовской пади, который и был утвержден Думой с некоторыми замечаниями 24 Октября и 20 Ноября 1892 года №72/3031 и №76/3353.

В декабре 1892 года военный губернатор Приморской области окончатель-но утвердил план «китайско-корейской слободки» в южной части Куперовской пади, в районе нынешних Октябрьской и Авроровской улиц.

В 1893 году предполагалось начать плано¬мерное заселение новой слобод-ки согласно принятым городскими властями правилам, но в силу неожиданных обстоятельств все расчеты властей «пошли прахом».

Попытка — не пыткаВесной 1893 года во Владивосток на зарарботки приехали более десяти

тысяч новых рабочих-китайцев. В городе того времени для такой массы людей невозможно было найти достаточное количество рабочих мест. Вместо возвра-щения на Родину китайцы остались во Владивостоке, многие из них оказались в крайне бедственном положении. Незначительная часть рабочих отправилась в округ, однако большинство решило все-таки остановиться во Владивосто-ке. Оставшиеся мигранты стали жить в самых дешевых лачугах, а то и вовсе на улице. Конечно же это не улучшило санитарную ситуацию в городе, а совсем наоборот, усугубило. Местными властями и городом были немедленно приняты возможные меры как для улучшения положения пребывающих рабочих по от-ношению к заработкам, так и по ограждению самого города от появления в нем эпидемии. В числе таких мер было признано необходимым немедленно унич-тожить скученность китайцев и корейцев во всем городе, а в особенности на Семеновском покосе; последняя местность весной из-за отсутствия пра-вильных стоков и скученности преимущественно рабочего населения стала на-столько неприглядна в санитарном отношении, что стало настоящей головной Корейская слободка во Владивостоке, 1920-е годы

16 17


болью городской администрации в вопросе исполнения санитарных норм. Стало необходимым срочно переселить китайцев и корейцев в место, отведенное в Куперовской пади, которое распланировано на участки по 400 квадратных са-женей каждый. Дума в заседании 30 Апреля 1893 года утвердила следующие главные условия на аренду этой земли: срок аренды — 5-летний для постройки деревянного дома и 10-летний — для каменного. По истечению этих сроков дома и земля составляет собственность города, плата за участок в год будет составлять до 20 рублей.

Исполняя данноее постановление, пришлось бы отвести участки только лицам, подавшим специальные заявления и предоставившим правильные пла-ны на постройки. Но так как выселение рабочего населения предписано было сделать безотлагательно и немедленно, то вследствие этого и сказанные усло-вия не могли быть соблюдены, а именно: дома были построены на скорую руку, многие вовсе безо всяких планов, а в некоторых местах поставлены были просто палатки или навесы. О взыскании какой бы то ни было платы за участки тогда не могло быть и речи, так как крупных предпринимателей для постройки домов почти не нашлось. Вследствие этого в городской бюджет никакого дохода с этой местности не поступало. Около двух лет городская Управа занималась ликвидацией последствий

«чрезвычайной ситуации»: выясняя «количество застроенных вообще участ-ков с указанием хозяев построек», разбираясь с границами участков, определяя «постройки без соблюдения строительного устава и подлежащих переделке, и если на одном из участков построены дома разными лицами, то каковой из них должен остаться и какие подлежат к сносу, чтобы не было опять скученности», а также «кроме решения этих главных вопросов, решая еще другие: водоснабжение, устройство улиц, наилучшее содержание этого поселения в санитарном отноше-нии, присмотр за чистотою, указание мест для уборки нечистот, разрешение там открытия или неоткрытая торговых и промышленных заведений и проч.».

За это время китайцы, принудительно собранные из разных городских мест в Куперовскую падь, большей частью благополучно вернулись обратно в го-род, предоставив, почти целиком, новую слободку законопослушным корейцам, составившим основную массу ее населения. Недаром же эта местность, пред-назначавшаяся для «китайско-корейского поселения», получила официальное название «Корейская слободка».

В 1894 году Санитарно-Исполнительная Комиссия на внеочередном заседа-нии обсуждала меры по «оздоровлению города», полсе чего постановила: «повто-рить просьбу во Владивостокское Городское Полицейское Управление выселить всех манз, проживающих по Фонтанной улице, собственно на участках Смита, Шатова, Васильева и Маргаритова, как не исполняющих требований санитар-ного надзора; выселить манз с участка Хагемана на Семеновском покосе и Асина, как не исполняющих требований санитарного надзора, произвести там ради-кальную чистку и дезинфекцию отхожих мест и сточных во дворе канав, како-вые канавы представляют собой почти сплошное отхожее место, и уничтожить тайный из одной [канавы] сток нечистот в городскую канаву из проложенному Владивосток, Семеновский покос, 1920-е годы

Китайский рынок на главной площади Владивостока, 1920-е годы

18 19


в земле шлангу; просить Полицию уничтожить и закрыть в городе все китайские постоялые дворы и ночлежные притоны, отнеся их в Куперовскую падь, разрешив проживание в городе только торговцам, имеющим торговые помещения».

Это решение Санитарно-Исполнительной Комиссии тогда же было сооб-щено Владивостокскому Полицмейстеру, который отзывом от 23 Июня 1894 года за № 5443 уведомил Управу, что решения Комиссии не могут быть исполнены из-за отсутствия места, куда бы можно было выселить манз; выселение манз с участка Асина также было невозможным, как из-за отсутствия места, так и потому, что дома Асина, кроме одной фанзы, построены по плану. Соблюдение поставленных ранее условий не давало законного основания к выселению манз, закрытию постоялых дворов. Кроме того, к тому моменту в Куперовской пади не только не хватало территорий для постоялых дворов, но даже и некуда посе-лить прибывающих туда манз.

Указание Г-на Полицмейстера на недостаток места в Куперовской пади, а также невозможность вследствие этого выселить туда манз из города делало не-исполнимыми предложения Санитарно-Исполнительной Комиссии.

В 1895 году Санитарно-Исполнительная Комиссия, в видах предупрежде-ния появления эпидемии в городе, опять нашла необходимым вывести непре-менно на окраины города рабочих манз, целыми сотнями помещавшихся среди города, но дело снова осталось в прежнем неопределенном положении.

«Неопределенное положение»

В таком неопределенном положении дело оставалось еще очень долго, объективно для устройства особых китайских кварталов у города просто не было свободной земли. С 1895 по 1899 год городские власти занимались «межведом-ственным размежеванием», а фактически вели непримиримую «войну» с мор-ским и военным ведомствами, которые стали первыми хозяевами Владивостока в то время, когда о самом городе и речи не было. Эти ведомства заняли лучшую бухту Золотой Рог и беспрепятственно устраивались на ее берегах, свободно занимая береговое пространство под свои склады, мастерские, казармы и другие постройки. Гражданские поселения, конечно же, уступали ведомствам во всем. Мало-помалу столкновение города и ведомств, прежде незначительные, с годами становившись все серьезнее, стали чаще и напряженее, пока город совсем не пе-рестал уступать и даже спорные вопросы стал ставить ребром.

В 1899 году в обмен на возврат некоторых ведомственных участков в цен-тре Владивостока город был вынужден отдать военным значительную террито-рию для строительства нового крепостного обвода и берегового фронта, а также для казарменных городков, лагерей и стрельбищ, которые заняли практически все пригодное для расширения заселяемой части места. Владивосток, ул. Адмирала Фокина, 6, 2018 год

20 21


В этих обстоятельствах только неисправимый оптимист мог опять под-нять вопрос о переселении китайцев и выделении для этого остатков поистине «золотой» городской земли. Таковых среди «отцов города» не нашлось. Вообще, при изучении архивных документов, складывается впечатление, что начиная с 1899 года городские власти смирились с мыслью о невозможности выселения китайцев, утратили всякую инициативу в этом вопросе и занимались им лишь под давлением краевых и областных властей, имитируя деятельность путем соз-дания многочисленных и, по большей части, безрезультатных, комиссий.

Позже в 1899 году, осмотрев несколько участков в Голубиной пади и в будущей Рабочей слободке и исключив их как особо ценные для дальнейшего развития города, городская Управа остановила свой выбор на «площади по севе-ро-западному склону холма, расположенного к северу от Куперовской пади, приле-гающей с восточной стороны к железной дороге, которая местность отстоит на расстоянии около версты от теперешней слободки, что не будет слишком далеко от города, но вместе с тем достаточно удалено от города; затем, мест-ность эта представляет удобный уклон для стоков к Амурскому заливу, пред-ставляющему скалистый и недоступный берег; по размеру площадь вполне доста-точной величины для предполагаемой цели».

Единственным, но воистину непреодолимым препятствием для занятия этой площади была ее принадлежность военному ведомству. После только что завершенной работы «Комиссии по распределению земель во Владивостоке» и утверждения ее постановлений Приамурским генерал-губернато¬ром, про-сить военных еще раз «поделиться» было совершенно нереально, в особенности, если «удобный уклон для стоков к Амурскому заливу» — не что иное, как гласис «Лагерной» береговой артиллерийской батареи. Тем не менее, «Дума одобрила выбранное для поселения место, и Управой тогда же было возбуждено ходатай-ство об уступке военным ведомством необходимого количества земли, но ответа на это ходатайство получено не было.

По поводу самого поселения Управой было предложено Думе три способа:1. Организация на средства города, для чего необходимо: «Построить

согласно плану бараки размерами 12x5 саж. каждый, по расчету на сто человек живущих, для 6000 человек, устройство колодцев, здание для врачебного пункта и небольшой аптеки при нем, постоялый двор, здание полицейского надзора, зда-ние для пожарной части; устроить 42,000 кв. саж. дорог, поставить 140 фонар-ных столбов с фонарями. На что потребуется единовременного расхода 1,311,080 рублей».

2. Устройство поселения одним или несколькими предпринимателями.3. Более простой и удобный, по мнению Управы, способ устройства посе-

ления заключается в том, что «отведенное место распределяется на отдельные участки, размером 10x10 саж., каковые и сдаются желающим в аренду за опреде-ленную плату, которая через пять лет может быть и увеличена, но возведенные арендатором постройки составляют его собственность и могут быть продаваемы

от одного лица другому. При этом же докладе были представлены на утвержде-ние Думы следующие правила о поселении китайцев и корейцев в городе Влади-востоке, которые, в случае одобрения их Думой и утверждения их Г-ном Воен-ным Губернатором Приморской области, должны были иметь силу обязательного постановления:

ПРАВИЛА О ПОСЕЛЕНИИ КИТАЙЦЕВ И КОРЕЙЦЕВ В ГОРОДЕ ВЛАДИВОСТОКЕДомовладельцам города воспрещается отдавать свои дома под квар-

тиры рабочим китайцам и корейцам и для постоялых дворов; для этого отводится городом особая местность вне городской черты.

Ночлежные приюты, постоялые дворы и квартиры для помещения рабо-чих китайцев и корейцев могут быть допускаемы только в домах, возведен-ных вне городской черты, но при этом по планам и фасадам, утвержденным Городскою Управою и с соблюдением правил Строительного Устава, поло-женных на этот предмет для частных построек.

Хозяева означенных в предыдущем пункте домов обязываются прини-мать на ночлег или на жительство рабочих не более того количества, ка-кое может быть допущено в данном помещении по расчету одной кубической сажени воздуха на каждого человека, для чего у двери каждого из таких домов хозяин вывешивает дощечку с надписью о кубическом содержании в нем воздуха; жилье на чердаках и в подвалах не допускается.

В летнее время рабочие могут быть помещены в бараках, построенных по плану, утвержденному Управою и при соблюдении правил Строительного и Пожарного Устава.

При каждом здании должны быть устроены, соответственно числу допускаемых к помещению в нем людей, отхожие места, помойные ямы по типу, утвержденному Думою.

Возле каждого отдельного здания, где помешается ночлежный дом, постоялый двор и рабочие, должен быть поставлен на столбе фонарь, ко-торый хозяин обязан освещать во все то время, когда освещаются город-ские фонари, если же сооружейием пользуется лично хозяин с семейством, то ставить ему фонарь не обязательно.

Наблюдением за точным исполнением сих правил, а равно за чистотою и порядком как в самих зданиях, так и на дворах, возлагается на особых санитарных попечителей по назначению Управы и на Полицию.

Лиц, коим поручен надзор, снабжают от Управы открытыми листами для беспрепятственного осмотра ночлежных домов, постоялых дворов и других помещений рабочих китайцев и корейцев и в случае замеченных неисправностей предлагают домохозяину немедленно устранить их, а в случае неисполнения таких требований сообщают Полиции для поступления по закону.

Помещение рабочих в палатках, шалашах и на чердаках при возводи-мых и ремонтируемых в городе постройках воспрещается вовсе.

В местности, отведенной для поселения рабочих китайцев и корей-цев, не допускает¬ся открытия заведений с продажей крепких напитков.

Правила эти вступают в силу через месяц после распубликования.

22 23


После нескольких формальных расcмотрений городская Дума в июле 1901 года с «прискорбием» констатировала: «что по существу вопроса, т.е. о необ-ходимости удаления из города в особый квартал китайского населения, мнения администрации, медицинских чинов и Городского Общественного Управления со-вершенно тождественны, но несмотря на это, казалось бы, благоприятное для решения дела обстоятельство, оно в течение почти 16 лет все-таки не было раз-решено удовлетворительным образом, и в данное время Городское Общественное Управление в разрешении этого вопроса находится почти в таком же положении, как и в 1884 году», после чего Дума «сослала» дело в очередную комиссию.

29 сентября 1902 года «Государь Император, по Всеподданнейшему докладу Министра Внутренних Дел, Высочайше соизволил на предоставление Думам горо-дов Приамурского края права составлять обязательные постановления об огра-ничении особыми кварталами в пределах упомянутых городов жительства тех из азиатцев, антисанитарные условия жизни коих вызывают необходимость особого над ними надзора».

На этот указ городская Дума, с подачи областного губернатора, оперативно «откликнулась» 16 октября 1902 года своим постановлением: «Выселить инород-цев в особый квартал, а выбор места под такое поселение и составление проекта обязательного постановления поручить Комиссии из гласных: Блонского, Михай-ловского, Красовского, Бирка, Анкудинова, Суворова и Члена Управы Толмачева».

А то, что «выбор места под такое поселение» уже давно сделан и нового никто искать не собирается, подтвердила городская санитарно-исполнительная комиссия в июле 1904 года. Эта комиссия, как в свое время и Городская Дума, единственным пригодным местом для указанной цели признала местность за Ку-перовской падью, которая принадлежит Военному Ведомству, и последнее отка-залось уступить его городу.

«А воз и ныне там»В следующий раз вопрос о создании особых китайских кварталов был под-

нят после Русско-японской войны и разрушительных революционных беспоряд-ков в 1906 году, но уже самими китайцами. Городской глава И. И. Циммерман получил письмо от Дайцинского Императорского Коммерческого агента во Вла-дивостоке. Это почетного гражданина звали Ли Тьяао. Ли высказывал безрадост-ные, порой негативные мысли насчет китайского положения.

Как показало ближайшее же будущее, пессимистический прогноз Ли Тьяао оказался неверным, и спрос на труд сезонных китайских рабочих, в особенности строителей, неуклонно увеличиваясь, превысил все мыслимые пределы.

Письмо сохранилось в архивах, и сегодня есть возможность ознакомиться с ним:

Дайцинский Императорский Коммерческий Агент во Владиво-стоке

Марта 7 дня 1906 года. № 2098Его Высокоблагородию Господину Городскому Голове И. И.

Циммерману.Милостивый Государь Иван Иннокентьевич!В течение нескольких лет неоднократно поднимался вопрос в

Городской Думе о выделении китайского квартала, и было намечено место за Куперовскою падью, около корейской деревни.

Ныне, ввиду того что после погрома сгорело много помещений и едва хватает места для китайского населения, постоянно про-живающего в городе, и так как едва успела открыться навигация, как сюда приехало больше 5000 человек китайцев, и есть данные предполагать, что в этом году приедут еще десятки тысяч.

Действительно, в течение двух лет иммиграция была прер-вана, вследствие чего число желающих приехать, соответственно, увеличилось.

Кроме того, наплыв китайцев во Владивосток усиливается искусственно, благодаря притеснениям со стороны японцев на ок-купированной ими территории.

Одновременно с сим приходится констатировать, что спрос на труд китайских чернорабочих значительно уменьшился, благодаря недостатку в городе строительных материалов, а также вследствие конкуренции со стороны русских рабочих.

Благодаря этому можно предвидеть, что многие из приезжаю-щих китайцев останутся без работы и за отсутствием помещений и без крова, почему легко могут возникнуть эпидемические заболе-вания.

На основании всего вышеизложенного, не найдете ли Вы сво-евременным и необходимым на первом же заседании Городской Думы решить вопрос о выделении китайского квартала или устроить на первое время хотя бы приюты для приезжающих китайцев- чернора-бочих на месте, какое будет признано пригодным для этой цели.

Примите, Милостивый Государь, уверение в моем искреннем к Вам почтении и преданности. Ли Тьяао

24 25


Десятки тысяч, а в последующие годы до ста тысяч, китайских рабо-чих-строителей приезжали во Владивосток на время строительного сезона с апреля по октябрь и «рассредоточивались» по сотням казенных и частных строй-площадок как в городе, так и за городом, где они все, почти безвылазно, про-живали и трудились от рассвета до заката с одной целью — как можно лучше заработать — и не нарушали своим «многолюдием» привычной жизни города.

Такой, сам собой возникший порядок вещей, практически полностью устраивал городские власти, которые менее всего хотели его менять.

Но все это случилось позже, а в марте 1906 года городская Дума в своем постановлении № 9 от 22 числа отмечала, что «ввиду желания самих китайцев основаться вне города, как это видно из письма Городскому Голове от Дайцин-ского Императорского Коммерческого Агента во Владивостоке, является полная возможность осуществить давно назревший вопрос — выдворение из города ино-родцев». Правда, в том же постановлеии вновь говорилось: «Самым подходящим местом для такого поселения, по мнению различных комиссий, была бы площадь за Куперовской падью», то есть на запретной военной территории.

Обязательное постановление № 20034 Военного Губернатора Приморской области для жителей города Владивостока, изданное, согласно постановления Владивостокской Городской Думы от 22 Мар-та 1906 года за № 9.

Город Владивосток, Апреля 25 дня 1906 года.Об отводе в городе Владивостоке отдельных кварталов для про-

живания китайского и корейского населенияI. Китайцам и корейцам, за нижеуказанными исключениями,

разрешается проживание в городе Владивостоке только в особых квар¬талах, находящихся за Куперовской падью.

II. Правом проживания в прочих кварталах города пользуются китайцы и корейцы: Принадлежащие к русскому подданству. Име-ющие в городе Владивостоке недвижимую собственность. Торгующие в городе Владивостоке по промысловым свидетельствам 1-го, 2-го и го разрядов торговых предприятий. Состоящие приказчиками, рабочими, прислугою в торгово-промышленных предприятиях 1-го, 2-го и 3-го разрядов и у жи¬телей города Владивостока.

III. Настоящее обязательное постановление вступает в силу через год со дня его объявления. Военный Губернатор Генерал-Май-ор Флуг.

По-видимому, у губернатора, как и у городской Думы, была уверенность, что за следующий год земля военведа перейдет в собственность города. Она (земля) даже была разбита на кварталы и участки, нанесенные на городской план. Однако процесс казенной переписки и согласований затянулся до конца

1910 года. Когда же военные, законсервировав батарею, освободили окружа-ющую ее территорию, Приморский губернатор распорядился перенести сюда к 15 апреля 1911 года старую Корейскую слободку. Эта срочная принудительная «эвакуация» в «местность, представляющую собой совершенно нерасчищенную и нераспланированную площадь, которую предварительно застройки необходи-мо расчистить и вообще привести ее в состояние, годное под постройку жилых помещений», вызвала настоящий «бунт» среди обитателей слободки.

Во Владивостокскую Городскую Управу. От Сборщика арендных денег в Корейской слободке А.И. Чепарина

ЗаявлениеЧесть имею довести до сведения Управы об абсолютном отказе

всех арендаторов Корейской слободки уплачивать Городу как те-кущую арендную плату, так и недоимки за прежнее время в случае переноса слободки в другое место.

Справка.По оплате 1909 года сбор арендных денег с Корейской слобод-

ки был назначен Городской Управой в сумме 23,552 руб. 05 коп., было же собрано за 1909 год 31,737 руб.; на 1910 год смета была увеличена до 30,000 руб., мною же собрано за минувший год 33,254 руб. 50 коп., т.е. на 3254 руб. 50 коп. более сметы, назначенной Городской Управой.

Перенос Корейской слободки, осуществленный, несмотря на протесты ее населения, до конца 1911 года, не только ударил по городскому бюджету, посколь-ку в качестве компенсации «вынужденным переселенцам» Управа значительно снизила и отсрочила арендную плату, но и свел на нет возможность переселения из города китайцев, поскольку для них почти не осталось места. Слободка, за-думывавшаяся как «особая ново-корейско-китайская», по сути, так и осталась «Корейской».

Война все остановила

В апреле 1912 года новый Приамурский генерал-губернатор H. Л. Гондат-ти, решительный противник «азиатского засилия» в крае, отдал распоряжение военному губернатору Приморской области М. М. Манакину «принять действи-тельные меры к скорейшему отводу в городах области особых кварталов для китайцев и корейцев к тому, чтобы к осени этого года все китайцы и корейцы были в них водворены».

26 27


Во Владивостоке для исполнение меры, предложенной Приамурским Ге-нерал-Губернатором необходимо было без излишних промедлений приступить к нанесению на карту и дальнейшей разверстке на месте заселяемых участков для более чем 20000 китайцев, подлежащих выселению из Европейской части города. Однако в новой корейско-китайской слободке, а также и в других районах города свободных земель для расселения китайцев не находится, за исключением площа-ди в Гнилом Углу, на что был предъявлен запрет со стороны Военного Ведомства.

Сообщив об этом военному губернатору в мае 1912 года, городская Дума ходатайствовала перед ним, совместно с Военным Ведомством, указать район, который мог бы быть отведен для образования другой новой корейско-китай-ской слободки. Неизвестно, что сказал «главный начальник края» «начальнику области» о неисполнении его распоряжений, но последовавший за этим скандал, единственный в своем роде в истории Владивостока, привел к резкой конфрон-тации городских и областных властей.

Переписка города и области с сенатом и разбор думской жалобы заняли следующие полгода. Наконец, 5 февраля 1914 года городская Дума вновь собра-лась для рассмотрения «Проекта обязательного постановления о проживании китайцев и корейцев в городе Владивостоке». Утвердив местоположение новой азиатской слободки — «особые кварталы за №№ 45-62 и 65 в ГУ части города» в районе Центрального проспекта (сейчас — проспекта Красного Знамени), Кру-говых и Бульварных улиц, «народные депутаты» должны были также утвердить сам проект, но гласный Н. И. Мильман доложил Городской Думе, что, Согласно просочившимся в печать сведениям, разрабатывается проект эмиграционного закона для Дальнего Востока, поэтому он полагал бы разрешение вопроса о пра-ве проживания китайцев и корейцев в городе Владивостоке отложить до издания закона. Предложение это по выраженному желанию гласных было поставлено на баллотировку. Большинством 12 против 11 постановлено: рассмотрение про-екта обязательного постановления отложить.

Председатель Комиссии по выработке проекта постановления г-н Полян-ский попросил занести в протокол, что баллотировалось предложение гласного Мильмана, предложение, однако же, ни на чем не было основанное.

Ввиду неопределенности срока, на который отложено разрешение вопроса, было поставлено на баллотировку предложение передать проект обязательного постановления в Санитарную Комиссию для дополнения его, приняв указанные гласными положения о расширении прав жительства водоносов, рабочих в про-мышленных заведениях и прислуги в частных хозяйствах с тем, чтобы проект постановлений был вновь внесен в Думу.

Большинством голосов вышеуказанное предложение постановлено при-нять и просить Санитарную Комиссию для участия в рассмотрении проекта пригласить господ Членов Комиссии по составлению проекта.

После нескольких отложенных под разными предлогами заседаний, городская Дума, «подгоняемая» двумя губернаторами, приняла, наконец, проект

постановления, но в таком виде, в каком его ни за что не утвердило бы вышесто-ящее начальство.

Проект обязательного постановления о проживании китайцев и корей-цев в городе Владивостоке. 15 февраля 1915 года. Правом повсеместного жительства в пределах города пользуются:

Пункт 1. Китайцы и корейцы — русские подданные.Пункт 2. Китайцы и корейцы, имеющие в городе Владивостоке недвижи-

мую собственность, владеющие во Владивостоке участками на праве аренды из выстройки и арендующие в городе Владивостоке отдельные дома, и во-доносы.

Примечание: право аренды признается за одним лицом.Пункт 3. Китайцы и корейцы, торгующие в городе Владивостоке по про-

мысловым свидетельствам 1-го, 2-го и 3-го разрядов торговых предприятий.Пункт 4. Китайцы и корейцы, владеющие в городе Владивостоке про-

мышленными предприятиями 1-го, 2-го, 3-го, 4-го, 5-го и 6-го разрядов, а также портняжными и сапожными предприятиями всех разрядов.

Пункт 5. а) Китайцы и корейцы, выбирающие приказчичьи свидетельства 1-го и 2-го классов и служащие в торговых предприятиях:

1-го разряда в числе не более 5 приказчиков, 3 рабочих и 2 человек прислуги;

2-го разряда в числе не более 2 приказчиков, 2 рабочих и 1 человека прислуги.

б) Китайцы и корейцы, выбирающие приказчичьи свидетельства 1-го и 2-го разрядов, служащие в промышленных предприятиях:

1-го разряда в числе не более 12 человек;2-го разряда в числе не более 10 человек;Пункт 6. Китайцы и корейцы, служащйе домашней прислугой и в каче-

стве рабочих у китайцев и корейцев, имеющих право жительства в городе, в числе не более 2 человек на отдельное домохозяйство и просто хозяйство.

Примечание: у европейцев число служащих китайцев и корейцев не ограничивать.

Пункт 7. Семьи, т.е. жены и дети китайцев и корейцев, имеющих право жительства в городе.

Пункт 8. Проживание всех выше указанных лиц допускается при том непременном условии, что занимаемые ими помещения не будут находиться в подвальном и чердачном помещениях и будут вполне соответствовать сани-тарным правилам, изложенным в обяза-тельном постановлении от 29 мая 1912 года за № 25404.

Пункт 9. Во время производства строительных работ на месте по-стройки разрешается проживание потребного количества рабочих китайцев и корейцев в бараках, при условии соблюдения всех санитарных требований.

Пункт 10. Для проживания всех остальных китайцев и корейцев предна-значаются особые кварталы за № 45-62 и 65 в IV части города.

Единогласно постановлено: проект обязательного постановления ут-вердить; большинством голосов постановлено срок для действия постановле-ния установить через один год по окончании войны.

28 29


До окончания Первой мировой войны царская Россия не дожила. Через два года, в феврале 1917, ее «узаконения» утратили силу и забылись, в том числе и постановление об особых кварталах для китайцев во Владивостоке.

Казалось бы, мы, жители современного Владивостока, в большинстве сво-ем — противники присутствия в нашем городе иностранных мигрантов, име-ем основание негативно оценивать «неправильную» политику «отцов города» начала XX века, не удосужившихся «подняться на общественно-государствен-ную точку понимания вопроса об ограничении жительства китайцев», предоста-вившим им, вопреки воле начальства, такие «преференции», каких не было нигде больше в России.

Однако стоит ли, если в начале XXI века мы, при всем богатстве выбора, экономим содержимое наших кошельков на китайских базарах, у китайских сапожников, в китайских ресторанчиках и нанимая китайцев для ремонта наших квартир.

А ведь сто лет назад «китайцы торгуют на рынке, китайцы носят вещи на станции, китайцы — ломовые извозчики, китайцы — лодочники, водоносы, булочники, мясники, повара, портные, сапожники, переплетчики, шапочники... и самое большое зло, которое могут нам сделать здесь китайцы — это уйти разом из Владивостока».

Владивосток, ул. Адмирала Фокина, 5, 2018 год Владивосток, ул. Семеновская, 8, 2018 год

Чайнатаун начинается с Чая

33

С Чая лиха не бывает!(русская пословица)

Первым легальным местом компактного проживания китайцев во Влади-востоке, обустроенным по правилам строительного устава, было домовладение китайца Чай, составленное из двух смежных земельных участков между Светлан-ской, Алеутской и Пекинской улицами.

Китаец Чай — фигура в своем роде загадочная. Когда именно он появился во Владивостоке, не установлено, но не позже 1870 года. Ни в одном официаль-ном документе не приводится его полного имени, — просто Чай: «китайский под-данный Чай», «Чай-манза». Надо полагать потому, что он сам его не афишировал. Чай имел трех жен, на что, впрочем, русские власти смотрели «сквозь пальцы», не вмешиваясь в чуждые «традиции».

Хотя, несомненно, данная особенность семейной жизни китайцев вызыва-ла интерес местных европейцев; газета «Владивосток» в январе 1885 года поста-ралась осветить для них это явление.

«МНОГОЖЕНСТВО В КИТАЕСупружеское сожительство с одною женою в прежние времена было преобла-

дающим явлением Китая. Поэтому можно бы предполагать, что моногамия есть обыденная форма супружества. Но на деле выходит, что одноженство практи-куется только на севере Китая, преимущественно в провинции Шантунг. В боль-шинстве же остальных провинций господствует многоженство. Законом всякому китайцу разрешается иметь столько жен, сколько он в состоянии прокормить.

Причинам многоженства в Китае способствовало многое. Из них главная — иметь по возможности больше детей. В прежние времена было разрешено богатым супругам, но только таким, у которых первая жена оказывалась бесплодною, — взять вторую и третью жену; очевидно, что этим обычаем стали со временем злоупотреблять. Вторые и третьи жены всегда считались и считаются больше

34 35

Миллионка. Культура, выросшая в подворотне Чайнатаун начинается с Чая

прислужницами, чем супругами, до тех пор, пока не произведут на свет потом-ство. Другую причину многоженства можно приписать обычаю женить молодых людей без их согласия, по требованию родителей; а при таких сочетаниях за-частую жизнь делается несносною, и заставляет мужей искать счастья в же-нитьбе на второй жене по собственному выбору. Дальнейшие причины можно приписать закону, заставляющему владетелям рабынь женить сих последних силою. Уклоняющимся от закона предстоит быть наказанным в суде. Понятно, что обычай многоженства вызывает массу вредных последствий: он способству-ет упадку нравственности и супружеской верности, вызывает в семействах за-висть, злобу, нелюбовь и мстительность, а потому способствует самоубийству многих женщин. Масса мужей выгоняют или продают своих жен, ложно оклеве-танных другими соперницами. Поэтому нечего удивляться, что масса китаянок вообще против супружества.

Для того чтобы избегнуть замужества, многие девицы уходят в монасты-ри; другие же предпочитают окончить свое существование самоубийством.

В царствование императора Таукванг пятнадцать девиц решили совмест-но покончить с жизнью, так как должны были против своей воли выйти замуж. Поблизости от деревни, в которой жили, они бросились в приток реки Кантон и уже впоследствии были погребены в общей могиле, которая и теперь называет-ся “могилою дев”. Подобный же случай произошел в июне 1873 года в деревне близь Вампоа. Восемь девиц, нарядившихся в лучшие платья, обвязали себя и бросились в реку Кантон.

Первая жена всякого китайца, но отнюдь не маньчжура, имеет искусствен-но уменьшенные ноги, остальные же жены имеют натуральные ноги, так как про-исходят преимущественно из низших классов общества.

Первая жена пользуется большой властью над остальными женами, на-значая им ежедневно работы. Обыкновенно вторая и третья жены не могут са-диться, не получив на то согласие первой жены; но случается также и наоборот в случае, если какая-нибудь из побочных жен сумеет завладеть расположение хозяина...

В случае если первая жена умирает бездетною, то дощечку с ее именем не помещают в комнате предков, а вывешивают в отдельном помещении. Если же кто-либо из побочных жен собирается умереть бездетною, то таковая выно-сится из квартиры мужа в другую квартиру.

Было упомянуто, что побочные жены — обыкновенно более или менее низ-шего про-исхождения. Зачастую это — публичные женщины. Даже в высшем об-ществе встречаются они. Надо заметить, что публичные женщины в Китае нередко происходят от весьма почетных родителей, и сделались таковыми, будучи уворованы из родительского дома и затем проданы содержателям подоб-ных домов.

Случается также, что иногда рабыни берутся в побочные жены; желающие принять рабынь в жены, узнают адресы тех семейств, в которых имеются взрос-лые рабыни. Последние собираются, одетые как свободные жены, в покое своего властителя и желающий жениться, совместно со сватом, является, чтобы их осмотреть. Sir John Gray присутствовал на такой инспекции в 1864 году. Поку-патель осматривал девиц весьма подробно.

Они должны были оголить свои руки до плеч, а ноги до колен; чтобы убе-диться, что они не хромают, их заставляли ходить по комнате; а чтобы убедиться, что они не косноязычки, их заставляли говорить вслух целые цита-ты. Короче сказать — жених осматривал их, точно покупая скотину. На полу

Китайская семья, открытка, Владивосток, 1920-е годы Владивосток, ул. Адмирала Фокина, 2018 год

36 37


расставлены были в красных лакированных посудах сладости, предназначенные в подарок, в случае совершения купчей. В случае если владетелю рабыни удается продать ее в жены, то за день до свадьбы он выдает с нею же небольшое прида-ное: один летний костюм, один зимний, пару богато вышитых башмаков, одеяло, занавес к кровати, ширму и чемодан. Свадьбы побочных жен проходят с меньши-ми церемониями, — роскоши гораздо меньше, но религиозные церемонии совершен-но такие же.

По окончании свадебной церемонии вторая, а третья жена в особенности, должна встать на колени перед первой женою и сделать земной поклон.

При таковых свадьбах принято пригла¬шать старца из класса “Факун”, которому поручается сделать молодой супруге напо¬минание, чтобы она всегда любила, уважала и слушалась первой жены.

Этому “Факуну” должно быть не менее семидесяти лет отроду; такому, который с самой молодости был женат только на одной жене, отдается пред-почтение».

О деятельности Чая, в некоторой степени, можно судить по книгам «О при-ходе и расходе денежных сумм Общественного Городового Управления во Вла-дивостоке»: «Марта 31 дня 1870 года. Записано в приход за ввоз леса с манзы Чай 5 рублей».

«18 Февраля 1871 года. Записано в приход полученных за рубку дров с манзы Чай 2 рубля... 29 Декабря 1871 года. Взыскано с манзы Чай за 100 куб. сажен дров 10 рублей». «31 Марта 1872 года. С манзы Чай за 70 сажен дров 16 рублей... 20 Мая 1872 года.

С китайца Чай за 500 сажен дров, вырубленных в городской черте 50 рублей... 27 Ноября 1872 года. С манзы Чай за вы¬рубку 1000 сажен дров 100 рублей».

В 1873 году Чай стал одним из главных поставщиков топлива в город, вы-рубив в лесных дачах 3000 кубических сажен (около 30000 куб. метров) дров и уплатив в городской доход 300 рублей, весьма значительную в то время сумму.

В июне 1874 года Чай купил у «гражданина Северо-Американских Соеди-ненных Штатов Вильяма Де-Вриз [Де-Фриз]» два земельных участка в квартале № 6 Первой городской части: участок № 47 на углу Светланской и Алеутской улиц; участок № 48 на углу Алеутской и Пекинской улиц.

Чай и Де-Вриз, совершив сделку, не позаботились оформить документы купли-продажи надлежащим образом, а составили так называемый «неформаль-ный акт», фактически не имевший законной силы.

«...Обывателям поста Владивосток на отведенные им дворовые участ-ки земли выдаются планы для знания своих мест и как документы поземельной собственности того владельца, кому земля по правилам закона была отведена, но как во Владивостоке. владельцы-иностранцы, но и русские допустили себе противоправное право, при перекупке один от другого участков земли делать на

выданных им планах свои надписи, которые даже удостоверяются и Полицейским Управлением, а также допускается и то, что на таковых планах прикладывают-ся штемпеля и печати.

Вследствие чего имею честь уведомить Владивостокское Городское Управ-ление и просить объявить о вышеписанном домовладельцам и подтвердить, что-бы они таковых противозакон ностей не допускали, а документы, составленные самовольно, считать недействительными.

Землемер Н. Почекунин. 14 Марта 1871 года».Эта «неформальность» впоследствии доставила значительные неприят-

ности наследникам Чая и привела к длительному разбирательству на всех уров-нях власти, вплоть до правительствующего сената. Но благодаря ей мы сейчас можем судить о возможностях китайцев, иностранных подданных, отстаивать свои права в России при «отсутствии международных договоров, обусловлива-ющих китайцам право особо благоприятствуемой нации».

С 1874 по 1882 годы, с разрешения городской Управы, Чай провел на 47-м и 48-м участках масштабное строительство, превратив их в настоящий «чайна-таун» с необычайно плотной застройкой: двухэтажный каменный дом и более десятка одно-, двухэтажных деревянных домов и фанз с «квартирами» для сот-ни-другой китайцев, меньшая часть которых работала на самого Чая, а большая платила ему за аренду жилья.

До конца 1880-х годов участки Чая, въезды на которые располагались со стороны Светланской и Пекинской улиц напротив друг друга, были самым гу-стонаселенным домовладением Владивостока.

В 1881 году Чай официально оформил участки в свою собственность:«Данная... выдана сия из Владивостокской Городской Управы китайскому

подданному Чай на владение местом земли, находящемся в городе Владивостоке в “1” части “6” квартала под № 47, которое место имеет по Светланской улице... Всего 550 кв. саж. земли. Соседние места: лицевая сторона — Светланская улица, в задах — место китайца Чай; со сторон: правой — Алеутская улица, левой — место Американского гражданина Купер. 12 августа 1881 года».

Гори оно синем пламенем!

Китаец Чай умер 8 июня 1882 года, «безвременно покинув» трех жен и дво-их несовершеннолетних сыновей — Чай Вэйчжуна и Чай Вэйчжена.

При рассмотрении дела о наследстве Чая старшая его жена, она же — мать

38 39


его сыновей, — поначалу всячески избегала общения с русскими властями, не собрала и не представила доказательства, что она, Чай-мониссо [оказавшей-ся ныне Цай-мэп-лиши], не вторая, третья или еще более дальняя по порядку жена умершего Чай-манзы, а первая его жена, которая, по обычаям Китая, и есть в строгом смысле законная жена, притом еще и наследница.

Поскольку дети Чая не могли распоряжаться имуществом отца до достиже-ния ими совершеннолетия, «решением Владивостокского окружного суда иму-щество Чай-манзы тогда же было взято в опекунское управление».

Первым опекуном был назначен бывший управляющий Чая — Чан Лоусы, который, когда настало время представить отчеты по опеке, скрылся из Владиво-стока, прихватив изрядную сумму денег своих подопечных.

В начале 1884 года суд, не доверяя больше китайцам, назначил опекуном «над детьми и имуществом умершего китайского подданного Чай» отставного чиновника Чернявского.

Ф.Н. Чернявский распоряжался имуществом Чая, в целом, осторожно и расчетливо; следил за сохранностью вверенного ему домовладения и даже застраховал его на случай пожара.

Однако между ним и наследниками разгорелся нешуточный конфликт из-за того, что Чернявский сдавал дома в аренду только по своему усмотрению, а часть денег опеки пустил «в рост» под проценты, ссужая ими, по мнению на-следников, ненадежных заемщиков — личных знакомых Чернявского.

В 1887 году вдова Чая Цай Мэнлиши решила «выйти из тени» и заявить права на наследство. В помощь себе в качестве доверенного лица она пригласила чиновника Н. А. Степанова.

Как она доказывала факт своего «первоженства» и родства с собственными детьми, получившими новые имена — Цай Вэйчжун и Цай Вэйчжен, к сожале-нию, не установлено. Но после полутора лет этого необычного разбирательства, перед самой «победой» Цай Мэнлиши над опекуном Чернявским, «позволяющим себе распоряжаться в ущерб интересам опеки и наследников, хотя нарушения эти и являются формально законными», 12 октября 1888 года в 6-м квартале случил-ся сильнейший пожар. Начался он в одном из домов опекаемого домовладения, в короткое время охватил весь «чайнатаун» и перекинулся на соседние участки Куперов. Опасность для деревянного Владивостока была столь высока, что на помощь пожарным для предот¬вращения большего бедствия были срочно направлены воинские команды.

Последствия пожара были очень тяжелыми. Деревянный «чайнатаун» вы-горел полностью, дотла, от кирпичного дома остались только стены, местами лопнувшие и обвалившиеся из-за сильного жара.

Можно сказать, что дальновидность Чернявского, застраховавшего домов-ладение, сохранила наследникам Чая 35000 рублей, возмещенных в виде страхо-вой премии.

Интересное совпадение, вряд ли имеющее отношение к пожару (хотя как знать): «чайнатаун» сгорел через две недели после судебного разбирательства по делу «О покровительстве полицейскими чинами китайским игорным домам во Владивостоке».

«100 ударов бамбуком»

Расследование было начато по приказу Приамурского генерал-губерна-тора, по жалобе датского подданного Розена, который заявил о существовании в городе Владивостоке, с ведома и разрешения местной власти, нескольких игор-ных домов, содержимых китайцами, сборы с которых поступают через Поли-цмейстера в казну, и что он выиграл с Юн-фа-туна 600 рублей, но тот их не отдал, почему и просил о взыскании их.

Поскольку азартные игры были запрещены законом и, естественно, ника-ких сборов с них в казну поступать не могло, генерал-губернатор приказал вла-дивостокскому прокурору произвести следствие и, в случае если бы заявление Розена оказалось ложным, привлечь его к законной ответственности как за кле-вету, возводимую им на должностных лиц, так и за участие его в запрещенной игре.

«Произведенное по этому предписанию следствие дало следующие резуль-таты: во дворе китайца Чай открыта игра в пяти домах днем, частью ночью. В устройстве и содержании-места для запрещенной игры обвиняются манзы: Ван-ден-куй, Цай-хуан-юнь, Тау-фу-хунь, Ден-вен-лин, Ван-ей, Афу-цей-фю-сю и Юн-фа-тун, последний лишь в квартире своей, занимаемой им вместе с отцом его...».

В постановлении суда, изобиловавшем подробностями о самих китайских игорных домах, как бы между прочим говорилось, что клеветы со стороны Розе-на не было, а потому и наказывать его не за что; но и о злоупотреблениях поли-цейских чинов — ни полстрочки.

Посему наказанию подлежали одни лишь китайцы; самому строгому подвергли главного «злодея» Афу (Афу Цейфюсю), которого в срочном поряд-ке посадили на ближайший пароход и выпроводили из Владивостока. Он, как настоящий «рецидивист», через месяц вернулся в город и задержанный полици-ей оправдывался тем, что у него здесь остались дела и долги, с которыми необхо-димо покончить.

Кроме Афу, высланного из города с «волчьим билетом», «во дворе Чай» по-прежнему жили другие китайцы, участники этой истории. В случае повторно-го разбирательства их несложно было найти и допросить, но после пожара они разбрелись кто куда, «в неизвестном направлении».

40 41


Цай Мэнлиши вступила во владение «пепелищем» в конце 1888 года.Первым, кто описал быт владивостокской Миллионки, был Павел

Васильевич Шкуркин (1868–1943, Сиэтл, США). В 1903 г. он с отличием окончил китайско-маньчжурское отделение Восточного института и получил замечатель-ную характеристику: «При хороших способностях и примерном прилежании г. Шкуркин за все время пребывания его в институте постоянно отличался свои-ми успехами, на окончательных испытаниях явился буквально первым из числа всех окончивших курс [...]» Тогда же увидела свет и его первая научная работа. Профессора из «альма-матер» предложили талантливому ученику подготовиться к сдаче экзамена на профессорское звание. Шкуркин же предпочел продолжить изучение языка и быта китайцев на практике. В те времена настоящим бичом для Приморья были хунхузы, и недавний выпускник Восточного института сде-лал необычный шаг: 20 мая 1903 г. он стал помощником Владивостокского поли-цмейстера. Вероятно, в это же время П. Шкуркин и познакомился с поручиком В. К. Арсеньевым, который с 1900 по 1905 гг. служил во Владивостокской крепо-сти. В своей книге «Игроки» (1926) П. В. Шкуркин подробно рассказывает о быте незаконных игорных домой, а также об отношении китайцев к игре, их азарет и бесстрашии, которое порой выглядит безумием:

«НЕСКОЛЬКО СЛОВНесмотря на разность культур, истории, религий, общественных условий,

рас и т. д., — человеческая натура, рассматриваемая с точки удовлетворения физических и нравственных потребностей, — остается одной и той же для евро-пейца, азита и индейца. Вся разница только в способах этого удовлетворения или количестве потребностей, количестве, — которое, конечно, возрастает по мере интеллектуального роста каждого народа и как морального, так и умственного развития каждого индивидуума.

Борьба за существование не легка, проявялась ли она в форме пятнадца-тичасового заседания в палата французского депутата, в преследовании три дня подряд стада оленей североамериканским индейцем, в непрерывной работе китайскокго кули, перевозившего товары в тачек на тысячи верст, или в тяж-ком труде рабочего в каменноугольных копях.

Всякий работник нуждается в каком-либо средстве, чтобы хотя на время отвлечься от суровой действительности, чтобы хоть на минуту дать мыслям другое течение, дать деятельности мозга, сердца или мускулов другое напрвале-ние.Каждый удовлетворяет эту потребность по-своему. Огромное меньшинство (которое поэтому нельзя ставить в обязательный пример) старается получить это “отвлечение” от обыденной жизни за счет удовлетворения высших нрав-ственных и умственных потребностей человека: один идет (таких очень мало) слушать научный доклад, другой каждую свободную минуту отдает чтению, му-зыке, философскому размышлению и т. д. Гораздо чаще европеец пойдет на бал, в кафе-шантан, в “детскую”; ему необходим коньяк, карты, сигары, милые созда-ния и т. д... Немец-рабочий не может обойтись без пива, русский — без водки, ин- Титульная страница книги П. В Шкуркина «Игроки»

42 43


деец — без табаку, китаец — без поиума (опять повторяю: исключения в расчет не принимаются) и без азартных игр.

Всегда, везде, во всех установлениях и у всех народов азартные, то есть основанные на случае игры, признавались вредными, и против них издавались ограничительные постановления. Понятно, чем народ экспансивнее, тем он бо-лее стремится к азартной игре, и тогда могущие случиться нежелательные по-следствия игры бывают тем чаще и печальнее. Там, где северянин ограничится бранью или, в крайнем случае — боксом, — там у южанина сверкает наваха или идет в ход револьвер.

Китайцы были и будут всегда народом в высшей степени азартным. В ка-кую бы обстановку они не были поставлены, какие бы наказния им не грозили, они не откажутся и не могут отказаться от азартных игр.

В самом деле: каждый “настоящий”, необъевропеившийся (есть и такая, понюхавшая слегка Европу, очень дурная разновидность) китаец, конечно, ста-вит закон своей родины неизеримо выше европейского. Очень недавно китайский закон весь весьма смягчил наказание за факт участия в азартной игре (кара-ется штрафом в 1000 долларов), а профессиональных игроков карает ссылкой до 5 лет. Но до 1912-го года закон гласил так:

“Всякий, кто делает или продает принадлежности игры, ссылается на службу в солдаты в войска, расположенные по границе; его сообщники и помощники-торговцы получат 100 ударов бамбуком и ссылаются за 2000 ли” ...Наказывались укрываетли, местный старшина, хозяин дома, где шла игра или приготовлялись принадлежности игры, хозяин лавки, продавший их и т. д. Все захваченные во время игры без исключения отправлялись в тюрьму и получали по 40 ударов. Организаторы и администраторы игры, после телесного наказания, ссылались (обыкновенно в провинцию Гань-су).

“Если будет объявлена война”, говорил дальше закон, “или будут посла-ны войска для усмирения восставших, то все попавшиеся навстречу сосланные за устройство азартных игр немедленно подвергаются казни. В окрестностях Шанхая немедленно по обнаружении азартной игры, устроители таковой тот-час подвергаются смертной казни”.

Приведенные данные показывают, как строго относился китайский закон к азартным играм. Но это, на наш взгляд, необычно строгое отношене оправды-вается тем вредом, который приносят эти игры китайцам, и о котором мы, европейцы, иногда не имеем представленя.

До чего разыгрываются страсти игроков, показывают следующие случаи, бывшие не так давно во Владивостоке или в Южно-Уссурийском крае. Все они спи-саны с натуры; это не художественные произведения, не картинки, — а сухие негативы, часто даже силуэты, черным по белому: других красок нет.

Совершенно особняком стоит рассказ — “Счастливый игрок”, написанный большей частью не по лично собранным материалам и затрагивающий несколько

иные стороны жизни и при другой обстановке, чем все предыдущие рассказы.Более светлые и неопределенные тона последнего рассказа, быт может,

несколько сгладят мрачное впечатление, которое невольно остается от пре-дыдущих печальных картин. И этим, быть может, оправдывается помещение “Счастливого игрока” вместе с остальными игроками, “несчастливыми”.

Таким образом, “Игроки” являются второй серией этнографических расска-зов (первая серия — “Хунхузы”).

П. Шкуркин,Харбин, 1920 г.»

«Справделивый исход»

После получения указа Иркутского Губернского Суда, Владивостокский Окружной Суд, состоявшийся 22 Декабря 1888 года, постановил «существую-щую опеку над имуществом Чая закрыть, о чем уведомить опекуна Чернявского; последнему предписать при участии чиновника от Полиции передать по описям, на законном основании, вдове Цай-мэн-лиши и сыновьям ея Цай-вэй- чжуну и Цай-вэй-чженю все движимое и недвижимое имущество опеки, документы и капита-лы... Страховая премия получена непосредственно самими последними».

Едва только Цай Мэнлиши была внесена в «списки домовладельцев горо-да Владивостока, уплачивающих сборы с недвижимых имуществ», как Амурская Казенная Палата, «усмотрев из производства о наследстве после умершего 8 Июня 1882 года китайца Чай, что два участка земли во Владивостоке под № 47 и № 48, на которые ему, Чай, были выданы данные Владивостокскою Городскою Управою 12 Августа 1881 года, первоначально были отведены Де-Вризу, который переусту-пил их, по неформальному акту, китайцу Чай, просила Владивостокский Окруж-ной Суд взыскать с наследников китайца Чай:

а) за то, что последний до 1881 года владел по неформальному акту — двой-ные крепостные пошлины /примеч. к ст. 396 Устава о пошлинах/ — 2210 рублей и

б) пеню за несвоевременный взнос пошлин /там же, ст. 426/ — 1038 рублей.Всего: 3248 рублей».По решению суда деньги с Цай Мэнлиши были взысканы и направлены

в казначейство. В попытке их вернуть доверенный Н. А. Степанов за три года прошел все

властные инстанции: от Владивостока до Санкт-Петербурга, и везде он получал отказ, до тех пор пока дело не оказалось в правительствующем сенате.

44 45


«22/VIII 1892 г. 7451/920 По 1-му Департаменту Указ Его Императорского Величества Самодержца Всероссийского из Правительствующего Сената

По указу Его Императорского Величества, Правительствующий Сенат слушали: дело по жалобе Китайской подданной вдовы Цай-мэн-лиши на поста-новление Амурской Казенной Палаты о взыскании крепостных пошлин и пени с наследников китайца Чай за владение им недвижимостью без официального акта.

Приказали: ...по предмету совершения неформальных актов на продажу городских недвижимых имуществ, следует наблюдать в сем деле большую осто-рожность по отношению к таким отдаленным окраинам

Империи, как Приамурское Генерал-Губернаторство, где приходится счи-таться не только с бытом инородческого населения, мало знакомого с требова-ниями закона, но также и с географическими условиями местности, на каковое обстоятельство обращено уже внимание местной администрации и назначена особая комиссия для изыскания способов к облегчению владельцам недвижимости в городе Владивостоке приобретения надлежащих крепостных актов, соверше-ние коих представлялось, по отдаленности расстояний, зачастую совершенно невозможным до открытия Владивостокского Окружного Суда. Правительству-ющий Сенат, согласно с заключением Министра Финансов, не находит оснований по взысканию с наследников китайца Чай начисленных на них крепостных по-шлин и пени, а потому определяет: предписать Амурской Казенной Палате сде-лать распоряжение о сложении с наследников китайца Чай определенных с них ко взысканию 3248 рублей крепостных пошлин и пени, о чем для исполнения и объ-явления просительнице, Амурской Казенной Палате послать указ, уведомив Ми-нистра Финансов и Приамурского Генерал-Губернатора.

Подписал за Обер-Секретаря Лозинский, скрепил за Обер-Секретаря Зоин».Благополучный и справедливый исход этого дела свидетельствует, без-

условно, о равном применении законов ко всем жителям страны, в том числе и к иностранно-подданным — китайцам.

На театральных подмостках

Однако, справедливости ради, стоит заметить, что это был чуть ли не един-ственный подобный случай, доведенный до конца не китайцем, а его русским до-веренным лицом — опытным чиновником VIII-го класса.

Китайцы же, в подавляющем большинстве, вели свои дела самостоятельно и предпочитали не спорить с местными властями, даже если их права очевидно нарушались, чему есть примеры с другими китайскими домовладельцами.

В дальнейшем участки № 47 и № 48, возможно по рекомендации того же Н. А. Степанова, постепенно были застроены капитальными двухэтажными домами с хорошими квартирами, помещениями для контор и торговли. Если в этих домах и жили китайцы (кроме прислуги), то наверняка люди состоятель-ные, представители торгово-промышленного капитала — арендаторы «торговых площадей», как например купцы Ку Янфу и Хай Инчин; столпотворения китай-ского «рабочего люда», бывшего при Чае, в них уже не допускалось.

Правда, был момент, когда Цаи, прельстившись прибылью, приносимой китайскими театрами, решили устроить у себя это высокодоходное предприятие, но из этого ничего не вышло.

«Город Владивосток. 1901 года Мая 16 дня. Среда. Заседание Владивосток-ской Городской Думы под председательством заступающего место Городского Головы К. Ф. Ильницкого, № 54/2332.

О разрешении Китайскому подданному Цай-вэй-чжуну построить камен-ный китайский театр на принадлежащих ему участках земли под № 47 и № 48 по Алеутской улице

Китайский подданный Цай-вэй-чжун в заявлении от 14 Апреля с.г., при коем приложена копия плана предполагаемого к постройке театра, просит разрешения на производство этой постройки. Не встречая со своей стороны препятствия, настоящее ходатайство Цай-вэй-чжуна Управа докладывает на бла-гоусмотрение Думы.

Постановлено: просьбу отклонить»

Китаец-шпагоглотатель, Владивосток, 1920-е годы

46 47


Несмотря на это китайские театры оставили ососбый след в истории Вла-дивостока. На сегодняшний день ей уделяется внимание не только со стороны жителей, но и со стороны власти.

В январе 2018 г. глава администрации Владивостока Виталий Веркеенко зашел в Детско-юношескую спортивную школу олимпийского резерва, которая располагается по улице Пограничная, № 12 б, где когда-то располагался китай-ский театр. Его идеей было прикоснуться к старой истории, которая берет свое начало за 100 лет до этого момента…

… и вот вы подходите к зданию, в котором звучит музыка и голоса. Зал с земляным полом плотно утрамбован и покрыт циновками. Вместо привыч-ных глазу рядов сидений стоят лавки и небольшие квадратные столики. Стены зала украшены искусной резьбой по дереву. В небольших ложах и между ними висят свитки с зарисовками китайской жизни. Сцена, не имеющая кулис, чуть-чуть приподнята. Декораций и привычной раковины для оркестра нет. Зал за-бит под завязку китайцами, но среди них видны и русские. Он больше похож /на зал ресторана, так как посетители, купив чилимов, пирожки, туфы, маленькие яблочки, арбузные семечки, жуют и бросают объедки прямо на пол.

Больше всего выпивается горячего чая. В зале становится все душнее и душнее, чему способствуют накаливающиеся керосиновые лампы. В перепол-ненном зале, не всегда имеющим окна, душно, и зрители потеют, вытирая кап-ли пота полотенцами, смоченными в горячей воде, которые перебрасываются со стола на стол. Кто скажет, сколько чтолов посетит полотенце за вечер, сколько рук поднесет его ко лбу и сколько влажных лиц оно оботрет.

Первое произведение начинали играть уже с утра. Оно тут же переходило

в другую пьесу, и так далее в течение всего дня, практически без остановок. Когда артисты завершали пьесу, то поворачивались спиной к зрителю, и те понимали без объяснений, что одна пьеса закончилась и началась следующая. Это были спектакли в основном героического содержания, современные и даже классиче-ские, а также цирковые номера.

Как долго продлится представление и сколько пьес будет сегодня сыграно, мало кто знал. Возможно, сейчас прогремит нашумевшая в Китае пьеса «Сюй-зинь хэ” – драма-рассказ о бесчинстве европейцев-колонизаторов в Китае после Боксерского восстания 1900 г. А может быть, пьеса «Tpоецарствиее» или «В го-рах Яньданьшаня». Или, может, это будет лишь один акт пьесы, рассчитанной на 16-18 дней.

Зрители очень хорошо понимали условный язык театра. Декорации и бу-тафория практически отсутствуют. Может быть, потому что рот полон незамыс-ловатых яств, зрители выражают свое одобрение артисту только звуками : «Ы. ы, ы» или «Хэу, хэу».

Китайский театр полон условностей. Вот актер поднимается на стул или груду стульев. Это значит, что он идет в «гору». Актер делает жест, как бы откры-вая дверь. Понимайте, что он «открыл» ее. Актер вышел на сцену с веслом в руках – значит, будет плыть на лодке, вышел, держа руке палочку с черной кисточкой, делая вид, что едет верхом на коне. Следует понимать, что сейчас он едет на лошади вороной масти. Обычный стол означал мост, весло - корабль. Фонарь - действие происходит ночью. Если героя накрывали голубым полотнищем, зри-тель понимал, что он «утонул» и т.д.

На сцену выходит актер, играющий положительного героя - основного или

Китайские актеры, Владивосток, 1920-е годы Китайские актеры, Владивосток, 1920-е годы

48 49


«Шэн». У него богатый костюм он идет, отчеканивая каждый шаг, высоко подни-мая ноги обутые в атласные или бархатные сапоги на толстой белой подошве. Вывертывая ступни, он ударяет пяткой одной ноги по коленке другой. Это «ти-гровая поступь». Увлекаясь, он начинает бегать быстрее, прыгает на одной ноге, кружится на ней, принимает самые странные позы и гримасничает - этим он выражает трагизм. Если он играет полководца, то количество знамен за плечами, определяет количество войск. Может быть и честный министр, верноподданный чиновник или учений муж - «Чжэнь-шень» или «Ляр шэнь шень».

Затем идет «Сяо-шэнь» - молодей гуляка веселого склада или храбрец, знатный юноша, Затем идет «Цюн-шэн» - бедный молодой ученый, потом «Цзин» - это вероломные министры, негодяи придворные, предводители варва-ров. Наконец «Чэу» слуги, плуты и хитрее разбойники. Женские роли исполняют юноши, которые очень хорошо подражают женской походке и тембру голоса.

Каждой роли соответствует внешность, осанка, походка и тембр голоса. Для низких лиц соответствуют вкрадчивые манеры, быстрые манеры и косой взгляд, Для положительных ролей - приятная внешность, прямой взор и глубо-кий голос.

В зависимости от роли раскрашивается и лицо актера. Сочетание красок грима означало черты характера героя: белое лицо соответствовало трусоватому и коварному типу, синее - свирепому и т.д. Верность и мужество выражается красной краской, так проявляется душевная прямота. Черные лица с подлым и коварным поведением красят лицо в белый цвет. Используются и маски. Акте-ры, исполняющие роли богдыханов, высших чиновников и божества, надевали уродливые маски с большими бородами. Военные начальники надевают маски с рогами, злодеи и разбойники могут надеть маски, раскрашенные во все цвета, но обязательно с белыми носами.

Профессия артиста в Китае считалась позорной, и актеров презирали. Ак-тёрская труппа состояла только из мужчин. Они исполняли все роли, в том числе и женские, как уже говорилось выше. Причём настолько хорошо, что иллюзия присутствия на сцене женщины получалась полная. Труппа актеров принимала к себе на выучку мальчиков в возрасте 8-9 лет. Ребята жили в очень тяжелых условиях. Им разрешали свидание с родителями несколько раз в год. Все время шла тщательная учеба, за нарушение заведенного порядка строго наказывали. К 18-ти годам юноша умел прекрасно танцевать, жонглировать, петь и отлично знал свыше 50 ролей. Суфлеров в театре не было.

Теперь немного о быте артистов. В основном они приезжали во Владиво-сток из Чифу. Обычно труппа насчитывала около 40 артистов и 25 человек обслу-живающего персонала. Все жили при театре. Характерно, что никаких договоров с хозяином они не заключали, но артисты-исполнители первых ролей получали за сезон, то есть за 10 месяцев, до 300 рублей. Второсортные артисты получали меньше, статисты - от 10 до 20 копеек в день.

Бывали случаи, когда хозяин театра вообще расплачивался как ему забла-горассудится. Иной месяц больше, в другой - меньше. Но он представляет им квартиру, если это можно назвать квартирой. Это место на нарах, устроенных в три, четыре яруса. Атмосфера в этой комнате тяжелая, так как здесь и спальня, и кухня, и столовая. Для артистов предоставляются хозяином уборные, но они маленькие, к тому же в них переодевались, готовили пищу, мылись и ели.

Мало кто мог рассказать, что творилось за «кулисами» театра. Кто-то имел проблемы с законом, а порой театральные помещения служили притоном для наркоманов или проституток. Владивосток периодически подвергался нападени-ям хунхузов. Они нападали на квартиры отдельных граждан, похищали богатых владивостокцев или их детей с целью получения выкупа. Правда, в основном

Бродячие музыканты, Владивосток, 1920-е годы Гилякские музыканты, Владивосток, 1920-е годы

50 51


китайцев. Иногда преступники держали своих жертв в театральных помещениях или на джонках, посредине Амурского залива или бухты Золотой Рог.

С целью борьбы с ними Владивостокская полиция периодически предпри-нимала облавы китайских домов. Однажды в жаркий летний день городовой Заречный, как писала газета «Владивосток», «пришел в китайский театр на Миллионке и, осмотрев все помещения, решил залезть под сцену. Среди хлама и рухляди он обнаружил четыре винтовки и двести патронов к ним. Задыхаясь от жары и пыли, он вытащил все наружу. Вытирая пот, Заречный попросил слу-жащего театра воды. Тот принес ему бутылку лимонада. Полицейский выпил и сразу упал. В лимонаде был яд».

Говоря о театре, нужно рассказать и о музыке. Оркестр обычно играл за сценой, в другом помещении. На первый взгляд музыканты не имели никакого отношения к игре актеров. Порой им приходилась кричать, чтобы их услышали зрители, так как музыка часто была громкой.

В составе оркестра были барабаны на ножках или «тунгу», смычковые инструменты или «арху», которые имели по две струны и по ним водили смыч-ком. Духовой инструмент также был на ножках. Круглый — «Пайсяэ», ударный — «пяньджун» и еще один струнный инструменты похожий на лиру — «кунхэу».

Афиш в то время не существовало, поэтому перед входом в театр выставля-ли что-нибудь из реквизита. Или просто зазывала-мальчишка кричал на китай-ском или ломанном русском языке.

В зрительном зале были партер и балкон, на котором, по китайской тра-диции, сидели женщины, Китаянки редко спускались вниз, поэтому они брали с собой узелочки с провизией».

В партере стояли столики для тех, кто во время представления хотел пить и есть, - им разносили еду и напитки. Одна сторона столика, обращённая к сце-не, оставалась незанятой. Да и сами места не нумеровались. Кто пришёл раньше, тот и садился ближе к сцене. Кстати, в этот театр захаживали не только китайцы, но и русские и европейцы.

Китайский театр на Семеновской существовал до 1935 г. Затем его передали под Дом физкультуры и спорта. Об этом рассказываетя далее.

В 1900-1902 года на участке Лебедева на углу улиц Семеновской и Алеут-ской построили новый каменный театр.

Помимо «официальных» театров во Владивостоке было множество улич-ных артистов, фокусников, жонглеров, глоталей шпаг, поводырей обезьянок или медведей. Как-то газета «Владивосток» описала одного «артиста» Это был ста-рик-китаец с большой подзорной трубой. Он предлагал всем посмотреть в трубу за три копейки:

- Марика-город Нюрка, — что означало «Американский город Нью-Йорк».- Капитана, твоя мадама смотри! Артист китайского театра, Владивосток, 1920-е годы

52 53


В трубе же демонстрировался откровенный эротический слайд.Часто во Владивостоке можно было видеть и китайский уличный театр ку-

кол. Были и куклы или артисты, наряженные в куклы с масками или раскрашен-ные лица. Часты были красные бархатные или шелковые одежды. Актер-куколь-ник, одетый в соответствующую одежду, вставлял указательный палец в «шею головы», а большой и средний в «руки». Постановками служили и пьесы, которые шли в настоящем театре. Эти представления всегда окружали толпы зевак.

Справедливости ради, нужно отметить, что во Владивостоке был попу-лярен и корейский национальный театр. Кстати, во Владивостоке можно было увидеть уличных артистов из коренных жителей Приморья.

Советская власть постепенно меняла отношение к китайскому театру. В 1929 году первый китайский театр, который находился по адресу Семенов-ская улица, дом 3, переоборудовали с соответствующим названием «Первый Дальневосточный китайский кинотеатр имени 2-го конгресса тихоокеанских профсоюзов.

«Каждый рабочий и крестьянин знает и любит театр, и в большинстве

своем знает наизусть... Каждый, даже самый отсталый, рабочий часто бывает в театре и обязательно придет посмотреть каждую новую постановку», — гово-рилось в докладной записке от 1935 года директора китайского театра.

В 1936 году состоялись гастроли Владивостокского китайского драмати-ческого театра в Москву. Примерно через два года всех артистов арестовали и депортировали в Китай.

18 февраля 1937 году Владивостокская китайская труппа отметила юбилей Александра Сергеевича Пушкина. Звучали его стихи в переводе Ван Хаймана. Уче-ники Восточной неполной средней школы участвовали в постановке «Сказки о попе и работнике его Балде». Балда, загримированный и одетый по традиционным китайским канонам, выглядел добродушным и хитрым комиком, сразу завоевав симпатии зрителей. Тогда же в театре осуществили постановку «Сказки о золотом петушке». Старинные красочные китайские костюмы отлично гармонировали с ро-скошью сказочного государства царя Додона. Режиссёр Бай Жун Пу ввёл в действие картины ещё и картину боя между войсками сыновей Додона. Актёры на сцене с блеском демонстрировали фехтовальное мастерство.

Последним его директором был Чжан Гуй, муж знаменитого востоковеда Любови Дмитриевны Позднеевой (1908–1974), которая, вероятно, участвовала в формировании репертуара китайского театра во Владивостоке.

Когда-то на углу улиц Семеновской и Алеутской стояли два кирпичных здания. В одном из них размещался китайский театр, а позже кинотеатр «Тай-пин-ян» (Тихий океан). После депортации китайцев из Владивостока кинотеатр был за-крыт. 29 марта 1939 года в помещении бывшего китайского театра после ремонта открыли кинотеатр с названием «Родина». Он был рассчитан на 350 зрителей.

Китайские уличные музыканты у дома Смита, Владивосток, 1920-е годы

Кинотеатр «Родина», Владивосток, 1930-е годы

54 55


В 1944–1945 годах в обоих зданиях разместили кинотеатр «Родина»: в одном здании располагалось фойе и работали билетные кассы, в другом — ки-нозал. Между зданиями был дворик, через который зрители заходили в кинозал. В 1949 году постановлением Архитектурной комиссии при начальнике отдела по делам Архитектуры Приморского крайисполкома было решено произвести реконструкцию здания. Основная цель реконструкции — укрепление стен, кров-ли, устройство хозяйственного выхода во внутренний дворик, вынос билетных касс из здания, устройство эстрады, буфета. Под видом реконструкции, по про-екту ленинградского архитектора Екатерины И. Стефанович, фактически было выстроено новое здание — с большим фойе, залом для выступления оркестра, буфетом и кинозалом на 500 мест. В результате внутренний дворик был пере-крыт, добавлены пилястры (колонны). «Это было старое полуразрушенное помещение, - вспоминал Стефанович. - сцены не существовало, но зато были балкончики с необыкновенными металлическими решётками. Работы в здании вели японские военнопленные. Первый директор кинотеатра Михаил Солнцев также участвовал в его строительстве».

Владивостокцы говорили, что кинотеатр получился на редкость уютным. Перед сеансами играл духовой оркестр, в фойе работал буфет. «Родина» радо-вала зрителей более 30 лет. Во время очередной проверки санитарной инспек-ции выяснилось, что здание требует капитального ремонта, в подвале стоит вода, там водятся комары и мыши. В 1980 году прошлого века кинотеатр снесли. По плану развития города в те годы предполагалось строить тоннель для проезда автотранспорта из порта. На месте кинотеатра сначала появилась доска почёта Фрунзенского района, затем пустырь. Здесь не собирались возводить никаких ка-питальных построек, разве что летнее кафе. Но и общепит не появился, а вырос торговый центр с историческим названием «Родина», открытый в 2002 году.

О другом театре, который называли «Северный». Первым его названием было «Красная волна». Здание выстроил китайский предприниматель Чэн Шан-ли. Говорят, что на постройку он потратил 5,7 тыс. руб. Летом 1931 года в нём побывал известный приморский архитектор Николай Степанович Рябов (1912–2002): «Когда мы вошли в зал, то пьеса уже шла. Актёры выступали в ярких, пёстрых костюмах. Лица их были сильно напудрены. По краю сцены сидели три музыканта, извлекающие резкие звуки из флейты, лунной лютни, гонга, барабана. По окончании действия музыканты переставляли декорации. В это время в зале китайцы и немногочисленные русские пили зелёный чай из пиал, сидя за столи-ками и что-то бойко обсуждая. Мне запомнилось, что в зале было очень душно, и после выпитого чая китайцы обливались потом. Они вытирали пот одним об-щественным полотенцем, а затем перебрасывали его со столика на столик…».

Красная волна» закрылась в 1936 г. После этого китайские артисты приез-жали к нам только на гастроли.

Китайские фокусники и акробаты, Владивосток, 1930-е годы

Китайские уличные артисты, Владивосток, 1940-е годы

Домовладельцы и меценаты

59

Китайцы — владивостокские домовладельцы

Китайцев, владевших во Владивостоке недвижимостью, всегда было относительно немного. В разные годы в среднем их число не превышало двадцати человек.

В дореволюционный период это были старожилы города, купившие зе-мельные участки до 18 июня 1892 года, когда были высочайше утверждены изменения и дополнения «Правил, касающихся поселения русских и иностран-цев в Амурской и Приморской областях»: «...III. В изменение и дополнение подле-жащих узаконений, установить следующее правило: приобретение земель в Амур-ской и Приморской областях лицами, не принадлежащими к русскому подданству, воспрещается...».

Китайским предпринимателям, прибывшим во Владивосток после ука-занной даты или не поторопившимся с покупкой земли, не оставалось ничего другого, как арендовать землю с постройками или для застройки. Это, конечно же, было связано с определенными рисками. А главное, постройки, возведенные на чужих участках, не принимались в залог по казенным подрядам.

Все прошения иностранцев о покупке земли после 1892 года неизменно отвергались, в чем можно убедиться хотя бы на примере купца Юнхозана — одного из самых успешных китайских купцов Владивостока:

В декабре 1897 года Генерал-Губернатор получил письмо. Ему писал ку-пец 1-й гильдии китаец Джоюнхо Юнхозан. Он просил об одобрении покупки недвижимоти. Однако ответ не будет утешительным — в дальнейшем Юнхозану откажут в его просьбе.

60 61

Миллионка. Культура, выросшая в подворотне Домовладельцы и меценаты

Его Превосходительству Приамурскому Генерал-ГубернаторуКитайского подданного Владивостокского 1-й гильдии купца Чжа-

о-юн-хо Юн-хо-за-на, жительствующего в городе Владивостоке по Свет-ланской улице в доме Тау-цай-линь

Прошение14 лет безупречной моей торговой деятельности во Владивостоке,

о чем могут свидетельствовать начальствующие лица и вся корпорация Владивостокской Городской Управы, дает мне смелость предстать перед Вашим Высокопревосходительством со следующею покорною просьбою.

Ненормальное положение квартирного вопроса в городе Владиво-стоке, где нанимателю приходится, подобно скитальцу, перекочевывать от одного дома к другому, с корнем подрывает успех всякого торгового предприятия, не имеющего собственного помещения. Коммерсантам-ино-странцам воспрещено приобретение недвижимого имущества, а право при-нимать таковые в залог, требуемое при торговых делах, обставлено здесь с большими затруднениями.

Высочайшим повелением 18 Июня 1892 года воспрещено иностранцам приобретение земель в Приморской области. Эта жизненная идея зако-нодателя, как благотворная мера против эксплоататорства пришлого элемента, есть продолжение закона Высочайшего повеления 10 Декабря 1865 года, воспрещающего иностранцам приобретение земель-ной собственности в западной полосе России вне городов и ме-стечек, не воспрещающего им, в то же время, приобретать та-ковое в городах. При этом, Закон о Состояниях, пункт 2 ст. 1003, оставляя за иностранцами право принятия в залог, воспре-щает им лишь принятое в залог недвижимое имущество укреплять за собою в собственность.

Глубоко уважая покровительство приютившей меня великой державы и не желая прибегать к компромиссам, влекущим за собою обход чтимого мною закона, смею обратить благосклонное внимание Вашего Высокопре-восходительства на подавленное состояние торговой деятельности, зна-чительная часть результатов которой поглощается произволом квартирной наживы, и, вместе с тем, почтительнейше просить Ваше Высокопревос-ходительство, если представится возможность, согласно Собр. Узакон. 1882 года № 21, как лицу, поселившемуся в Пределах Приморской области на правах поселенца-иностранца, разрешить мне, силою предоставлен-ной Вам власти, приобрести покупкою в городе Владивостоке усадебное дворовое место для приюта моему торгово-промышленному предприятию, то не отказать в своем авторитетном распоряжении и разъяснении о праве моем, согласно ст. 1001, 1005 том IX Свод Зак. и Реш. Общ. Собр. 1 Департ. за 1891 год № 20, принимать недвижимое имущество в залог по торговым моим предприятиям.

Декабря 9 дня 1897 года. Временно Владивостокский 1 -й гильдии

купец китайский подданный Джоюнхо Юнхозан.

Вот, каков был ответ исполняющего обязанности Губернатора Гродекова:

Февраля 1898 года № 2368Владивостокскому Городскому Полицейскому Управлению.Поручаю Полицейскому Управлению объявить проживающему во

Владивостоке китайскому подданному Юнхозан... ходатайство его удовлетворено быть не может.

И.д. Губернатора Гродеков.

После февраля 1917 года и крушения Российской империи ее узаконения были упразднены, в том числе — запрет на покупку земли иностранцами.

Более того, когда в феврале 1918 года большевики ввели контроль над банками, промышленными предприятиями и торговыми заведениями, русские предприниматели стали в спешном порядке продавать свои предприятия ино-странным подданным; естественно, вместе с землей.

Что касается китайцев, после революции некоторые бывшие арендаторы также стали полноправными домовладельцами, чья собственность, как ино-странных подданных, не подлежала национализации и сохранялась за ними еще очень долгое время.

Китайские домовладельцы Владивостока подразделялись, если так можно сказать, на тех, кто, подобно Чаю, превращал свои участки в настоящие «мура-вейники», получая прибыль с максимального возможного числа жильцов-ки-тайцев, и тех, кто пошел по пути наследников Чая, обустроив свои участки на европейский манер, где китайцы присутствовали в качестве прислуги, служа-щих торговых предприятий и коммерсантов-арендаторов.

Кинотеатр «Родина», Владивосток, 2018 год

62 63


Семья Куперов во Владивостоке

В Москве живет потомок известной фамилии Куперов Арсений Павлович Северный, который поведал интересную историю о прошлом.

В 1872 году, после переноса во Владивосток из Николаевска-на-Амуре основ-ного форпоста России на Дальнем Востоке, город будто бы переоделся, сменив сол-датскую робу на щегольский офицерский мундир и модный сюртук коммерсанта.

Как вспоминают потомки, на фамильном гербе сесмейства Куперов были изображены три льва, которые олицетворяли трех братьев, служивших рыцаря-ми у Ричарда Львиное сердце. Потомок младшего из них уехал в Канаду, женился там на шведской девушке и затем переехал в США. Его-то сыну и суждено было прославить эту семью во Владивостоке.

По семейным преданиям, в 1850-е годы капитан большого парусного судна Ричард Купер (Richard Cooper) из Сиэтла, у которого был груз в Японию и Ин-дию, решил подойти к российским берегам, где, как он слышал, появился неболь-шой порт. Он взял с собой в рейс младшего брата 18-летнего Карла (Carl), чтобы оставить его во Владивостоке для коммерческой разведки. Так и было сделано. Ричард продолжил путь в Японию, затем в Индию, а вернувшись через пару меся-цев во Владивосток, выслушал от Карла много восторженных отзывов о большой перспективе этого богатого края. Более того, Карл пожелал остаться во Владиво-стоке до следующего рейса, чтобы собрать побольше сведений и лучше оценить коммерческие возможности. Через год Ричард снова пришел во Владивосток, но Карл не захотел уезжать и на этот раз: он влюбился в красивую девушку-по-лукровку Марию, родившуюся в 1840 году Она была дочерью русского вдового купца: его жена-китаянка умерла при родах в день рождения девочки. Купец вы-растил дочь, и она стала помогать ему в торговле. Ричард было потребовал, что-бы Карл оставил девушку и вернулся вместе с ним в Америку, но младший брат настоял на своем. Он женился на Марии, и у них родился сын Грегори (Gregory).

Карл Генрихович Купер, как он именовался в официальных документах, был лютеранином, но уже в 1864 году он окрестил в православие трех детей. Ма-рия же, согласно архивным записям, по первому вероисповедованию принадле-жала к протестантам и крестилась в Америке, а православное крещение приняла в апреле 1865 года. Одним из восприемников стал первый гражданский житель Владивостока Яков Лазаревич Семенов. Поэтому и жена Купера стала именовать-ся Марией Яковлевной.

Владивосток не сразу стали считать перспективным местом для вклады-вания денег, и предприниматели метались в поисках прибыли между Николаев-ском-на-Амуре, Посьетом и Ольгой. Вероятно, и чета Куперов начинала совмест-ную жизнь в Николаевске-на-Амуре, а уж потом отправилась во Владивосток, куда они прибыли в апреле 1864 года. Карл Генрихович быстро разобрался, что к чему. Власть только решала, где же разместить главный порт России на Тихом океане, а коммерсанты свой выбор сделали. В середине 1860-х годов они стали быстро ску-пать землю во Владивостоке. Особенно преуспели Куперы. В это время они приоб-рели в молодом посту несколько участков, на которых построили дом, небольшую лавку и гостиницу с трактиром. Несколько участков позднее с выгодой перепро-дали. Тогда-то на карте Владивостока и появилась Куперовская падь, где были по-строены склады и мастерские по выделке меха. На мысе Купера имелся небольшой причал со складом. Несколько позже было куплено еще несколько участков: на полуострове Песчаном (11 июля 1874 года) и в Угловом, на полуострове Де-Фриза (8 июля 1874 года). Вместе с купцом Оскаром Смитом Карл Купер построил две шхуны и занялся перевозками между Ольгой, Посьетом и Владивостоком. Не успо-коившись на этом, он занялся очень выгодной в те годы добычей морской капусты и даже получил разрешение на разработку месторождений золота. В 1870 году он подал прошение о принятии в Российское подданство и вскоре получил соответ-ствующий документ — водворительное свидетельство.

Потомок Куперов Арсений Павлович Северный

64 65


Увеличивалась не только собственность Куперов, но и их семья: в 1883 году в ней было уже семеро детей: 17-летняя Эмилия, 13-летний Корнелий, девяти-летний Егор, семилетний Александр, четырехлетний Герман, трехлетний Петр и двухлетний Дмитрий. Не обошлось и без трагедий: двое детей, Георгий и Елена, скончались в младенчестве.

У старшего сына Генриха (Генри) Карловича Купера погибли в 1882 году два сына: 23-летний Евгений и 16-летний Иосиф были убиты хунхузами в Пластуне, где они добывали морскую капусту.

Если глава семейства занимался торговлей и каботажам, то его жена управ-ляла недвижимостью, причем, очень успешно. Свободно владея китайским языком, Мария могла заключать выгодные контракты по строительству с китай-скими подрядчиками, сама она и руководила строительством. Она хорошо владе-ла и английским языком, что позволяло договариваться с иностранными контр-агентами, привозившими товар из-за границы. Всю прибыль Мария Яковлевна продолжала вкладывать в недвижимость. Она была не только талантливым пред-принимателем, но и большим ценителем театрального искусства. Поэтому она и уступила большую китайскую фанзу на перекрестке Алеутской и Пекинской улиц под первый владивостокский театр, где и прошла постановка Бакушева. Затем Мария Яковлевна расширила помещение. Судя по первым воспоминаниям, в этом театре шли как европейские постановки (легкие варьете), так и выступле-ния китайских артистов.

Бизнес — это всегда очень нелегкое и рискованное дело, тем более трудно было вести его женщине на далекой российской окраине. По данным на 1888 год, Мария Яковлевна Купер владела всей семейной недвижимостью и после смерти мужа сама вела все дела, находя силы справляться с одной, то с другой пробле-мой. 12 октября 1888 года, например, большой пожар уничтожил большую часть построек, но пережить это несчастье помогли сыновья Грегори и Вильям. Они как раз вернулись из Японии, где окончили английский колледж, и жизнь мало-по-малу вошла в нормальную колею. Дочери Мэри (Marie) и Эмили (Emilly) учились в пансионате Цин Дао в Китае, Алекс (Alex), Питер (Peter) и Герман (Herman) получали образование в Питсбургском университете (Pittsburg University) в Пен-сильвании. Мария Купер была счастлива, что, несмотря на раннюю потерю мужа, все наладилось. Но ее ожидало новое испытание.

К тому времени под Владивостоком появилась масса разбойников-хун-хузов. При жизни Карла Купера от них, видимо, удавалось откупиться, и купе-ровские меховые мастерские и склады мануфактуры оставались нетронуты-ми. Молодые же братья, приступив к своим обязанностям, отказались платить хунхузам дань. В один прекрасный день большая банда окружила Куперовскую падь, началась перестрелка, Грегори и Вильям отказались сдаваться, и хунхузы сожгли их на складе.

После этого несчастья у Марии случился удар и ее парализовало. Посла-ли телеграмму старшему из оставшихся сыновей, Алексу (Alex), и он немедленно

Александр Карлович Купер А. К. Купер с женой и дочерьми Дом Купера по адресу ул. Адмирала Фокина, 8, Владивосток, 2018 год

66 67


вернулся во Владивосток из Питсбурга, где учился на третьем курсе инженерного факультета. По законам Российской империи только российский поданный мог получить имущество по наследству и быть опекуном над младшими сестрами и братьями, а все дети Купер были американскими подданными. 23-летнему Алексу пришлось принять российское гражданство и ответственность за всю семью. К счастью, Мария, несмотря паралич, прожила достаточно долго, чтобы помочь ему освоиться с новой ролью и восстановить потери от пожара. Вскоре Мария продала всю недвижимость в Куперовской пади. Многочисленные поте-ри, конечно же, сказалась. Мария Яковлевна Купер умерла 14 марта 1890 года, ее похоронили рядом с мужем на Покровском кладбище.

Вначале опекуншей над младшими членами семьи стала ее дочь Эмилия Карловна. Первым ее мужем был Оскар Смит. После его смерти она вышла замуж за морского офицера Александра Константиновича Яневич-Яневского, с кото-рым покинула Владивосток в 1893 году. После этого опеку взял купец Христофер Хагемейстер. В это время младшие сыновья Джон и Александр (родился 21 июля 1874 года) учились в американской военной академии Окридж, около Гринсборо (Северная Каролина), где Джон скончался 22-летним 12 октября 1893 года.

Окончив военную академию Александр Карлович Купер в начале октября 1895 года вернулся во Владивосток из США. В том же году, по достижении совер-шеннолетия, он подал прошение и через год, в сентябре 1896 года, по постановле-нию Приморского областного правления перешел в российское гражданство и был причислен во владивостокские купцы второй гильдии. Его талант пред-принимателя начал разворачиваться рано: ему было всего 20 лет, когда он начал строительство на нескольких семейных участках, при этом осуществляя опеку над младшими братьями и сестрами.

9 января 1902 года в Успенском кафедральном соборе Владивостока Алек-сандр Купер венчался с 17-летней Прасковьей Николаевной Лавровой, дочерью священника. Их роману предшествовал инцидент: когда Александр проезжал на своей коляске по Нагорной улице, под колеса попал любимый щенок Прасковьи. Было много слез с одной стороны, коробок конфет и извинений — с другой, пока дело не разрешилось миром и свадьбой. Сразу после венчания мо-лодые уехали в Париж и вернулись во Владивосток в начале лета. В июле 1903 года у них родился первенец, Александр, 21 марта 1907 года — дочь Тамара, а 14 мая 1916 года — еще одна девочка, Ольга.

Судя по документам, Александр Карлович Купер унаследовал от матери деловую хватку и успешно продолжил бизнес во Владивостоке, став купцом пер-вой гильдии. В нем органично соединилась западная культура и азиатская ин-туиция. В 1907 году закрылась семейная опека, и молодому предпринимателю, успевшему принять участие в Русско-японской войне, достался участок на углу Алеутской и Пекинской улиц. В 1908 году он освободил его от старых строений и приступил к постройке двух доходных домов, жилого и увеселительного. Первое здание было построено в 1909, а второе в 1910 году. В рекламе тех лет сообща-

лось: «Первоклассный ресторан и концерт-варьете “Модерн”. Функционирует круглый год. Первоклассная программа из 55 номеров. Шикарный двух-просвет-ный зал оборудован по последнему слову современной техники с калориферными вентиляциями. Масса лож, шикарное фойе, зимний сад из тропических растений и роскошно обставленными кабинетами в стиле модерн. Образцовая кух-ня, отвечающая всем требованиям гигиены под наблюдением опытного шефа З.В. Гвимбрадзе».

Всего в 1909 году А. К. Купер владел семью домами, а его брат Петр, занимавшийся горным делом, имел четыре дома. Позднее число доходных домов Александра возросло до десяти, имел он также гостиницу и магазин, где прода-вался черный шоколад, очень популярный в то время. Его изготавливали на вто-ром этаже магазина.

Резиденцией семьи А. Купера был роскошный двухэтажный дом на ули-це Тигровой, примыкавший к западному фасаду гостиницы «Версаль». Особняк окружал большой сад, имелись также застекленный зимний сад с пальмами, просторный двор и конюшня. Как вспоминают потомки, комнаты были обстав-лены светлой мебелью, выписанной из Америки. Запомнились несколько само-варов, особенно один, серебряный. У семьи имелся большой катер на 20 человек под названием «Шура». Глава семьи занимался спортом: играл в теннис, волейбол, футбол и был членом Влади восточного спортивного клуба. Был он известным

Чертеж дома Купера

68 69


благотворителем и действительным членом Общества изучения Амурского края во Владивостоке (с 25 января 1900 года).

Чета Купер дома почти не бы-вала, проводя время то за границей, то в Петербурге, Москве или Ялте. Дети всецело находились на попече-нии нянь. Прислуги в доме было мно-го, десять человек: конюх Егор, ночной сторож-индус, садовник-кореец, двор-ник, повар с помощником, няня, две горничные, японка и русская, прачка. Все они жили в отдельном флигеле, построенном рядом с домом. В 1970-е годы при расширении гостиницы «Версаль» все постройки семьи Купера снесли.

Гражданская война постави-ла точку на успешном бизнесе Купе-ров. Предчувствуя будущие пробле-мы, Александр Карлович предпочел в 1921 году уехать с семьей в Иокогаму, а в 1923 году они перебрались в Хар-бин. Старший сын Александр отпра-вился учиться в Калифорнийский университет в Беркли. Тамара с отличными оценками закончила в Харбине гимназию М.А. Оксаковской и продолжила обра-зование в Германии. Она училась на косметолога на курсах профессора Крамер, а потом уехала на практику в Париж, где 6 июня 1933 года получила второй ди-плом — от специальных высших курсов физиотерапии и дефектов кожи у про-фессора А. Битерлина. Тамара поддерживала переписку с братом Александром, а в 1933 году даже побывала у него в гостях в Беркли, где он после окончания университета работал на нефтеперегонном заводе.

Во Франции Тамара Купер познакомилась с писателем Павлом Алексан-дровичем фон Ольбрих, больше известным под псевдонимом «Северный». Сра-зу после окончания гимназии он ушел добровольцем на фронт Первой мировой войны, был ранен в грудь. 20-летним он сражался в армии А. В. Колчака, с 1921 года жил в Харбине, где увлекся литературным трудом. Его первая книга, пьеса «Смерть Императора Николая Второго», вышла в 1922 году, а через два года был напечатан сборник рассказов «Только мое, а может быть и Ваше». Он продолжил издавать книги и переехав в Шанхай. Во Францию же он приехал, чтобы порабо-тать над письмами А. С. Пушкина для своей очередной книги.

Приехав в Шанхай, Тамара Купер вновь встретилась с Павлом Северным. Вскоре состоялась свадьба. Тамара Александровна открыла два косметических салона. Первый находился в одном из самых больших зданий Шанхая, «Катей Меншин», а другой — в «Палас-отеле», где она представляла фирму косметики «Макс Фактор». Салоны быстро приобрели известность среди европейского на-селения Шанхая. У Тамары Северной был безупречный вкус и отточенное ма-стерство. При этом она отличалась деловой инициативой. Ее популярность была так высока, что от клиенток не было отбоя. Их приходилось принимать даже дома, и бывали случаи, когда за косметологом присылали машину. Семья в ос-новном жила на доходы Тамары Александровны. Хотя Павел Александрович вы-пускал книги с завидной регулярностью — в Китае было напечатано 18 его книг, — литературным трудом прокормиться было невозможно.

Хорошие заработки позволили семье купить двухэтажный особняк (№ 362, Avenue du Roi Albert) с садом, где всегда росли хризантемы, любимые цветы хо-зяйки. У супругов были отдельные кабинеты, а в большой гостиной на подставке из толстого стекла стоял рояль: Тамара Александровна была отличным музы-кантом. В ее внешности органично соединились запад и восток. Изящная, с чуть раскосыми глазами, всегда щегольски одетая, Тамара пользовалось неизменным успехом в обществе. Северные постоянно вращались в артистической среде Шан-хая, встречались со многими известными людьми, такими, как Ф.И. Шаляпин и Н.К. Рерих. Нередко они принимали именитых гостей и у себя дома.

Японская оккупация изменила многое в жизни Шанхая. Один за другим стали закрываться салоны, представителей государств, принимавших участие в Тихоокеанской войне (1941-1945), отправили в шанхайские концлагеря. Хотя русских не трогали, их финансовое положение сильно пошатнулось. Отношения с японцами тоже нельзя было назвать хорошими. А.П. Северный вспоминал: «У мамы была любимая овчарка Джилли. Однажды она через бамбуковый забор за-лаяла на японского офицера, и тот застрелил ее из маузера. Мало того, он пожа-ловался в жандармерию, что собака облаяла мундир и честь офицера. Получился большой скандал, и родителям пришлось заплатить огромнейший штраф. После этого мама решила продать особняк, и мы переехали на рут Деластер, № 228, в большую двухкомнатную квартиру». Именно тогда стала возникать мысль о ре-патриации.

Т.А. Северная осталась без работы, но не унывала. Она выучила английскую стенографию, а потом и русскую, и открыла курсы по стенографии. Выручала и косметология: к ней потянулась богатые китаянки, желающие получить хорошую косметику и сделать европейский макияж. С приходом американцев Тамара Се-верная устроилась в шанхайскую администрацию ООН, а Павел Александрович стал работать в большой американской библиотеке. С новым ухудшением поли-тической обстановки — на этот раз из-за китайских коммунистов, рвавшихся в Шанхай, — Северные опять оказались перед выбором: отправиться скитаться по свету или вернуться на родину. В то время советская пропаганда работала весьма успешно, рисуя жизнь в Советском Союзе только радужными красками. Вероят-

Прасковья Николаевна Лаврова, 1922 год

70 71


но, советские представители в Шанхае внушили Павлу Александровичу мысль, что он сможет продолжить писательскую карьеру и в России, что, впрочем, и слу-чилось: П.А. Северный состоялся и как советский писатель.

24 июля 1954 года Северные сели на поезд, идущий в СССР, и 29 июля че-рез пограничную станцию Маньчжурия въехали на территорию Советского Со-юза. «Мы увидели теплушки, — писал Арсений Павлович, — в которые должны были пересесть, чтобы ехать по СССР. Все взрослые были в шоке. С одной сто-роны вагона были сделаны трехъярусные нары. На нижних нарах расположились женщины, второй ярус заняли мужчины, а наверху разместили детей. В каждую теплушку поместили по 18 человек вместе с багажом, упакованным в ящики. Их было так много, что они заполнили всю теплушку доверху. Но кое-как разме-стились и даже сделали импровизированный туалет.

При пересечении границы нас удивил глубокий окоп, из которого погранич-ник зорко осматривал низ теплушек, — нет ли там кого нелегального, а вдоль всего пути через каждые 20 метров стояли пограничники с автоматами и овчар-ками. Так встретила репатриантов родина».

Поезд остановился на станции Отпор (ныне переименована в Забайкальск). Репатрианты ждали минут 15, пока дверь теплушки с лязгом не раздвинулась. Около вагона стояли два офицера в зеленых фуражках. Они вежливо попроси-ли предоставить им списки вещей, упакованных в ящики, но никакой проверки

багажа не последовало. Северных отправили в Буртинский район Чкаловской об-ласти, а там распределили в Бурлыкский совхоз. Условия жизни на новом месте не показались Северным тяжелыми, но возможности заняться любимым делом не было. После письма Молотову Северному-старшему удалось устроиться на ра-боту в Чкаловское областное издательство на должность технического редактора.

Тамара Александровна решила стать учительницей английского языка в школе. Правда, директор заявил, что иностранный диплом в СССР не призна-ется, а потому он будет платить только половину ставки. Свою квалификацию Т.А. Северной пришлось доказывать на кафедре иностранных языков Чкалов-ского государственного педагогического университета, где в апреле 1955 года она получила справку, что «в совершенстве владеет английским языком, что подтверждается представленными документами, а также произведенной устной проверкой». На следующий год она поступила сразу на четвертый курс Государ-ственных центральных курсов заочного обучения «Ин-Яз», где вскоре отлично сдала все экзамены и получила свидетельство об окончании программы высших учебных заведений Министерства высшего образования СССР. Не трудно пред-положить, что в Москве были поражены знаниями бывшей шанхайки: ее при-гласили работать переводчиком на Всемирном фестивале молодежи и студентов в 1957 году. в Москве.

Когда фестиваль закончился, Т. А. Северная решила было вернуться в Чка-

Вывеска на доме Купера, ул. Адмирала Фокина, 8, Владивосток,2018 год Родословная семейства Куперов

72 73


лов, но ей отсоветовали и предложили остаться в Москве на преподавательской работе, дав рекомендации. Тамара Александровна жила в Москве без прописки, дав на работе подписку никому не говорить об этом. Нелегальная жизнь созда-вала большие трудности, снимая угол, ей приходилось постоянно бояться мили-цейских проверок. К счастью, финансовое положение Северных вскоре упрочи-лось, и они получили квартиру в Подольске, где Павел Александрович продолжил заниматься литературным трудом.

Наладилась связь и с братом Александром Александровичем Купером, жившим в Америке. В 1965 году он выпустил автобиографическую книгу на ан-глийском языке «Shura», а в 1969 году ему удалось навестить сестру. Они встре-тились в Москве, в гостинице «Армения», потому что Подольск был закрытым городом для иностранцев. Брат пробыл в Москве две недели, за эти дни было много рассказов, вопросов, воспоминаний — в том числе и о Владивостоке, родителях, богатом доме на улице Тигровой. До конца своих дней Тамара Алек-сандровна помнила номер домашнего телефона Куперов во Владивостоке — 565.

Эта была последняя встреча Тамары с братом. От смены климата она заболела бронхоэктазией, но продолжала ездить на работу в Москву, несмотря на болезнь. Однажды вечером она вернулась домой с высокой температурой, лег-ла спать и наутро не проснулась. Это произошло 26 апреля 1971 года

Александр Александрович Купер хотел, чтобы память об их семье осталась в истории. Он писал П.А. Северному 20 сентября 1971 года: «В разговоре кто-

то сказал, что на фоне жизни трех поколений Куперов можно написать роман. Естественно, все решили, что Вы логичный для этого писатель. Несколько лет тому назад мои знакомые американцы уговаривали дать материал истории нашей семьи местному писателю, но, по-моему, этот роман должен писать русский писа-тель. Это было до того, когда я узнал, что вы все живы. Если идея Вам нравится, то я начну пересылать Вам записки, большей частью со слов моей бабушки Лав-ровой (маминой мамы). Многое от папиной сестры, Яневич-Яневской, которая была замужем за капитаном первого ранга, у них была чудесная дача в Сестро-рецке».

Претворить замысел о семейной саге Куперов П. А. Северный так и не успел, скончавшись 12 декабря 1981 года в Подольске. Задачу увековечить исто-рию семьи взял на себя Арсений Павлович Северный. Он напечатал шесть книг отца и переиздал 25 его произведений, выступает с лекциями о его творчестве. Весной 2012 года. его пригласили выступить с рассказом о П.А. Северном во Владивостоке и Находке. Эта поездка и послужила толчком к сбору материалов о семье Куперов.

«Кое-какие письма я читал, — рассказывает Арсений Павлович, — но не придавал этому значения, и вот теперь, спустя несколько десятилетий, я с ин-тересом по крупицам стал собирать сведения о мамином семействе, что очень трудно, ибо все ушли в мир иной. Во Владивостоке я узнал, что семейство Куперов здесь помнят и чтут, так как в свое время они много сделали для города. Хотя в

Потомок Куперов Арсений Павлович СеверныйМать А. П. Северного, Тамара Купер

74 75


музее имени Арсеньева нет ни одной фотографии этого семейства, зато в городе остались названия, связанные с ними — Куперовская падь, мыс Купера и дом Купе-ра, один из десяти доходных домов, принадлежавших семье. История одного из них довольно печальна: при советской власти его превратили в конюшню, потом там устроили склад, и здание сильно обвешало. Лишь недавно один предприниматель купил эти развалины и, восстановив здание, открыл в нем кафе “Дом Купера”, довольно известное и популярное среди владивостокцев. Уют и своеобразие ему придают фотографии старого города, развешанные по стенам. Я зашел туда и познакомился с хозяином, не сказав, правда, кто я такой. Так что он и не понял, кто же навестил его».

На память владивостокцам о китайско-американской семье Куперов оста-лось и здание бывшего «Модерна», свидетельство культурной жизни и прошлого, и настоящего. В художественно-образном решении здания использованы моти-вы архитектурного направления «ориентальный модерн», которому присущи декоративные приемы, заимствованные из восточного искусства: волнообраз-ный фронтон над входом, прорезающие карниз пилястры, оконные сандрики с очертаниями крыши-пагоды. Раньше фасад здания украшали лепные фигуры и орнамент ориентального стиля, но в советский период при перестройке здания их убрали.

После национализации этого здания в 1924 году в нем открылся Дом ре-волюционной обороны, центр массовой военно-патриотической работы среди населения. В 1925 году здесь располагался Второй Интернациональный клуб, а в 1953 году здание заняли под Клуб имени Ф.Э. Дзержинского, центр культур-но-просветительной работы среди сотрудников милиции Владивостока. В насто-ящее время здание находится на реконструкции.

Владивотокская домовладелица Тау Цайлин

Еще одной знаменитой владивостокской домовладелицей-китаянкой была Таосы Цайлин, больше известная в истории Владивостока под именем Тау Целин (в некоторых источниках — Тао Целин).

Тау Цайлин (это имя чаще всего встречается в ее прошениях и заявлениях; так и мы будем ее называть) была одной из богатейших, если не самой богатой женщиной Дальнего Востока. Известно, что состояние ей, главным образом, при-несла торговля мехами. Она также сдавала в аренду свою недвижимость. Часть

Статья о Куперах в газете «Владивосток», 1911 год

76 77


своего капитала передала на благотворительность.Пока не установлено никаких сведений о семье Тау Цайлин. Складывает-

ся впечатление, что она была одиноким человеком. Вообще, при всей ее как бы известности, информации о ней крайне мало. Так, например, нет точных данных о времени прибытия Тау Цайлин во Владивосток.

Тау Цайлин в течение многих лет была доверенным лицом рыбопромыш-ленника Георга Демби, поскольку сам Демби с семьей большую часть времени проводил на своих рыбных промыслах в разных отдаленных местностях Даль-него Востока.

«...Георг Филиппович Дэмби проживает в течение нескольких последних лет на острове Сахалин, во Владивосток приезжает лишь по временам. Во Влади-востоке недвижимым имуществом г-на Дэмби, по его доверенности, управляет китайская подданная г-жа Тау-Цейлин... 10 Декабря 1892 года Титулярный совет-ник В.В. Ланин».

Вероятно, Тау Цайлин участвовала в качестве пайщика в рыбопромышлен-ном предприятии Демби и получала доход от этого бизнеса.

Интересный факт: в юбилейном альбоме «В память пятидесятилетия основания города Владивостока и присоединения Уссурийского края», изданном в 1910 году, их портреты напечатаны рядом друг с другом: «Тауцелин — китаян-ка, крупная домовладелица, старожилка; Демби — крупный домовладелец, старо-жил, рыбопромышленник».

Тау Цайлин управляла владивостокской недвижимостью Демби, находив-шейся в 14-м квартале на участках № 57 и № 58, между Пекинской и Семеновской улицами.

В Владивостокскую Городскую УправуДоверенной Владивостокского купца Дэмби Китайской подданной

Тау-цай-линЗаявление.Вследствие возникновения некоторых недоразумений с соседним

участком моего доверителя с г. Сигиурой № 59, покорнейше прошу Городскую Управу указать мне и г. Сигиуру точную межу между его и моего доверителя участками №№ 57 и 58.

Владивосток Июня 24 дня 1894 года.Тау-цай-линИсполнено 10 Июля при поверке участков Демби и Сигиура.И.д. Городского Землемера Шамшев.

Теперь нужно ознакомиться с документов, появившимся на два десятиле-тия раньше. Это прошение также от Тай Цайлин, оно может немного шире рас-крыть ситуацию::

Во Владивостокское Городовое Общественное УправлениеПо доверенности Гражданина Германского Союза Вильгельма

Кортман Китайской подданной СайлинПрошениеИмея в виду продать дом и места земли верителя моего Ино-

странца Кортман, означенные на плане п. Владивосток в кварта-ле 14 под №№ 57 и 58, покорнейше прошу оное Управление выдать удостоверение о неимении препятствий на продажу означенного дома и мест верителя моего Кортман.

SalineПост Владивосток 1874 года Мая 14 дня.Просительница жительство имеет в п. Владивосток в доме Кортман.

Эти исторические источники позволяют утверждать, что Тау Цайлин (Сай-лин) обосновалась во Владивостоке не позже 1874 года, а также позволяют пред-полагать, что Георг Демби, купив недвижимость в 14-м квартале, не стал менять управляющую, зарекомендовавшую себя с прекрасной стороны, и, как его пред-шественник Кортман, сделал ее своим доверенным лицом. Вряд ли он мог тогда представить, что Тау Цайлин станет такой же «мильонщицей», как и он, но то, что европейские купцы доверяли женщине-китаянке представлять свои интере-сы, говорит о многом.

Сама Тау Цайлин имела домовладение на улице Светланской, которое при-обрела ориентировочно в середине 1880-х годов. Сейчас, как и раньше, оно имеет адрес: улица Светланская, 23.

В 1909 году Тау Цайлин построила большой трехэтажный кирпичный дом, занявший почти всю площадь ее земельного участка. Вот уже более ста лет он носит название «Зеленые кирпичики» из-за декоративной отделки первого этажа обли-цовочной глазурованной плиткой зеленого цвета. Некоторое вре-мя назад старую, сильно поврежденную плитку заменили новой, современной, но она, к сожалению, значительно проигрывает оригиналу. Первый и подваль-ный этажи здания, изначально предназначенные для торговых целей, сдавались в аренду различным фирмам и пред-принимателям. На втором и третьем этажах находились комфортабельные квартиры, в том числе и квартира хозяйки.

Дом Тау Цайлин расположен рядом со Светланским виадуком. Еще в 1901 году, когда был поднят вопрос о строительстве виадуков, Уссурийская железная дорога поставила условие городским властям: «немедленно войти в соглашение с домовладельцами о неимении ими претензий на устройство виадуков. ...ото-брать у них подписки и не принимать на себя никаких обязательств, в части могущих возникнуть по этому делу исков».

Русские домовладельцы смогли отстоять свои права и отказались подпи-сывать бумаги; китайские домовладельцы побоялись конфликтовать с властью и уступили, по сути незаконному, давлению Управы и железной дороги.

78

Миллионка. Культура, выросшая в подворотне

ПодпискаГород Владивосток. 1901 года Августа 14 дня.Я, нижеподписавшаяся, китайская подданная Тау-Це-Лин, вла-

дея на праве собственности участком земли с домом по Свет-ланской улице в 1 части, 5 квартале, под № 39, даю настоя-щую подписку Владивостокской Городской Управе в том, что на устройство виадука Уссурийской железной дороги против озна-ченного моего дома и участка согласна и никаких претензий по поводу этого ни к Управлению Уссурийской железной дороги, ни к городу Владивостоку иметь не буду.

Китайская подданная Тау-Це-Лин, а по безграмотству Тау-Це-Лин, и по личной просьбе ея расписался И.К. Нисин».

То обстоятельство, что старый дом Тау Цайлин после по-стройки виадука оказался значительно ниже полотна улицы, и яви-лось основной причиной строительства «Зеленых кирпичиков»: «Воз-двигаемый новый каменный дом у Светланского виадука Тау Це-лин делается с подсыпкой тротуара так, что дом будет стоять на одном уровне с виадуком, и лестницы с последнего на восточную сторону не будет.

После смерти Тау Цайлин в 1913 году ее недвижимость из-за отсутствия русскоподданных наследников по решению суда в апреле 1914 года перешла в разряд «выморочного имущества» и должна была через десять лет стать соб-ственностью города Владивостока.

Владивосток, ул. Адмирала Фокина, 6, 2018 год Владивосток, ул. Алеутская, 31, 2018 год

Лабиринты Миллионки

83

«Место болотистое»

Словосочетание «китайский квартал», применяемое в отношении «Мил-лионки», — не совсем верное. Территориально «Миллионка» входила в состав квартала № 18 Первой городской части, расположенного между улицами: Семе-новской, Корейской, Фонтанной и Алеутской, и находилась в юго-западной его части, на углу Семеновской и Корейской улиц.

18-й квартал — единственный в своем роде в городе Владивостоке. Он состоял не из двух, а из трех рядов земельных участков, причем средний (вну-тренний) ряд не имел переулков, упрощавших доступ внутрь квартала, таких, например, как Косой переулок (сейчас — улица Мордовцева) неподалеку.

Поначалу, пока внутренние и «крайние» участки находились в собствен-ности одних и тех же владельцев, это не представляло затруднений. Они (участ-ки) соединялись между собой «в задах», составляя единую территорию одного собственника. Но в 1892 году 18-й квартал с юго-востока на северо-запад почти поровну был разделен полосой отчуждения железной дороги. Причем, когда Вре-менное управление казенных железных дорог выкупало земли, оно приобрета-ло не целые участки, а ровно столько, сколько требовалось под рельсовый путь. А поскольку железнодорожная линия пересекала квартал наискось, то она «разо-рвала» проезды в оставшиеся «углы» внутренних участков. Это обстоятельство заставило домовладельцев «кооперироваться», устраивая проезды и проходы в глубь квартала там, где их раньше не было. Именно этим объясняется «лаби-ринт запутанных и тайных проходов, тупиковых двориков» в районе «Милли-онки», которые при ближайшем рассмотрении теряют всякую «таинственность».

Так как точных сведений о времени возникновении «Миллионки» до сих пор не имеется, то исследователи обычно обходят этот вопрос и пишут, что она возникла стихийно.

84 85

Миллионка. Культура, выросшая в подворотне Лабиринты «Миллионки»

Такое «стихийное» положение веществ кажется маловероятным. Земель-ные участки «почти в самом центре Владивостока» представляли слишком боль-шую ценность, чтобы их владельцы позволяли кому-либо ими «стихийно» рас-поряжаться.

Квартал № 18 был нанесен на первый план города, «разбит на местности и обо-значен межевыми знаками» в 1867 году областным землемером М.М. Лю-бенским.

В 1860-х годах, еще до приезда Любенского, значительная территория, от берега Амурского заливало нынешнего Океанского проспекта, была арендована первым гражданским жителем и первым общественным старостой Владивосто-ка — купцом Я.Л. Семеновым под сельскохозяйственные нужды и называлась Семеновским покосом.

Стоит ли удивляться, что улица, проведенная через Семеновский покос, получила название Семеновская. В 1936 году улица Семеновская была переиме-нована в Колхозную, в 1985 году ей вернули прежнее название. Перпендикуляр-ная Семеновской улица Корейская с 1938 года носит название Пограничная.

После 1872 года и выкупа «дворовых участков земли в полное владение обывате¬лей» территория покоса стала стремительно сокращаться. В конеч-ном счете весь покос поместился на участке между берегом залива, Пекинской, Корейской и Фонтанной улицами, там, где в 1907 году был устроен большой, т.н. Семеновский рынок.

18-й квартал в 1875-1877 годах перешел в собственность частных лиц: куп-ца Оскара Смита, купца Карла Купера, старшего бухгалтера Владивостокского расходного отделения Казимира Сенницкого, крестьянина Пустынина, крестья-нина Леонтьева, отставного солдата Степана Иванова.

Земельные участки № 476, 477, 479, на которых и находится «Миллионка», в 1877 году были приобретены крестьянином Терентием Ивановым. На момент покупки они, по сведениям городской Управы, являли собой «место пустопорож-нее, болотистое».

Возможно, Иванов, подобно некоторым другим домовладельцам, сдавал свои земельные участки внаем под застройку китайцам, но сведения о налогоо-благаемом имуществе показывают, что на участках почти не было построек.

В конце 1880-х годов Иванов распродал участки разным лицам: № 477 — китайскому подданному Ван Тынсину, № 476 и 479 купцу М.И. Жуклевичу.

Таким образом, можно предположить, что начало «Миллионке» было поло-жено на рубеже 1880-х-1890-х годов.

Застройка

В начале 1892 года Жуклевич продал свои участки японцу Сигитаро Та-кунаго, который, в свою очередь, через год перепродал участок № 476 члену городской Управы К.Ф. Ильницкому. Именно Ильницкий первым построил на «Миллионке» большой каменный доходный дом (сейчас — Семеновская, 1/Пограничная, 10). Вслед за Ильницким, начиная с 1897 года, Ван Тынсин также стал застраивать свой участок каменными доходными домами.

Китайский рабочий на обеде, Владивосток, 1920-е годы «Миллионка», Владивосток, 1920-е годы

86 87


Сигитаро Такунаго в 1902 и 1908 годах построил три кирпичных дома (сей-час — Семеновская, 5, 5-в, 7), но, в основном, его участок был плотно «забит» различными деревянными постройками.

Несомненно, что в домах Ильницкого и Такунаго также проживали китай-цы, но в значительно меньшем числе, чем у Ван Тынсина. Так же, как и на участ-ке русских домовладельцев Москвиных, частично арендованном Ван Тынсином (сейчас — Семе-новская, 7-в).

В 1914 году участок № 476 был куплен торговым домом «И.Я. Чурин и Ко». В бывших домах Ильницкого были устроены склады и различные производства, а все «лишние» жильцы выселены. Если здесь и оставались китайцы, то только служащие фирмы. С этого времени участок «выпал» из состава «Миллионки». В советское время он был национализирован и использовался под тарный склад «Дальрыбснаба» и цех обработки морепродуктов предприятия прибрежного лова «Океан».

Ван Тынсин умер в 1914 году, но еще раньше в официальных документах появились имена Ван Илина и Ван Исию, которые стремились принять русское подданство. Возможно, это были родственники или даже сыновья Ван Тынсина, а их стремление стать «русскими» было вызвано запретом на покупку и наследо-вание иностранными подданными недвижимого имущества.

Несмотря на «продолжительное и безупречное проживание Ван-и-лина в Приморской области», ему было отказано, поскольку «принятие в подданство России возможно только относительно тех китайских подданных, которые при-няли православие и русские обычаи». Ван Илин же от крещения отказался.

В противоположность ему, Ван И сию пошел, что называется, до конца.Ван Илин и Ван Исию одними из первых в городе устроили канализацию на

«Миллионке», выведя трубу в Амурский залив.В ноябре 1907 года к этой системе были подключены постройки Такунаго

и баня Аморандаса на участке № 478. Прокладка канализационного коллектора стоимостью свыше десяти тысяч рублей позволила улучшить санитарную обста-новку густонаселенной «Миллионки».

Криминальные отношения

Среди огромного количества прибывающих во Владивосток китайцев были не только труженики, честные торговцы и ремесленники, но и представи-тели преступного мира. Известно, что в первом десятилетии XX века на терри-

тории «Миллионки» неоднократно скрывался главарь одной из банд хунхузов, терроризировавших местное население, Чжан Цзолин, ставший впоследствии маршалом и губернатором северо-восточных провинций Китая (Маньчжурии). Здесь же длительное время была база признанного авторитета преступного мира города — будущего генерала маньчжурской армии Чжан Цзунчана.

В 1912 году военный губернатор Приморской области генерал-майор М.М. Манакин обратился к китайскому населению Владивостока с предложением ока-зать содействие русским властям в выявлении китайских криминальных элемен-тов; обращение было опубликовано 10 января в газете «Приамурские ведомости»:

«Ежегодно прибывают на заработки из Китая в города и сельские местно-сти Приморской области много трудолюбивых и за¬конопослушных китайцев, которые честной работой не только находят себе пропитание, но и заработанны-ми деньгами поддерживают свои оставшиеся на родине семьи.

Однако ежегодно в область приезжают и много темных китайских дельцов, которые не желают работать, а нарушают закон и, занимаясь содержанием опи-екурен, банковок и грабежом, лишают честных, трудолюбивых и законопослуш-ных китайцев и их семьи постоянного заработка.

Такое положение не может быть терпимо, а потому предлагаю всем чест-ным китайцам помогать русским властям и заявлять в Полицейское Управление, а в городе также в Китайское Общество взаимного вспомоществования о место-жительстве хунхузов, содержателей опиекурен и банковок.

Мною чинам полиции строго приказано немедленно арестовывать и высы-лать таковых лиц в Китай в распоряжение дипломатического бюро для поступле-ния с ними там по всей строгости законов.

Китайская кумирня во Владивостоке, 1920-е годы

88 89


Ввиду того, что если бы квартирохозяева и арендаторы домов не укрыва-ли бы порочных китайцев, то последние не могли бы существовать, мною также приказано всех квартирохозяев и арендаторов домов, в которых будут обнару-жены хунхузы, тайные притоны разврата, банковки и опиекурни, арестовывать и высылать в Китай.

Призываю всех законопослушных китайцев оказать в данном деле помощь русским властям, предупреждаю всех китайцев, нарушающих закон и лишающих работников их честного заработка, что с ними будет поступлено строго, не делая разницы между богатым и бедным».

Нельзя определенно утверждать, что именно это обращение губернатора оказало влияние на Ван Исию, но уже в начале февраля 1912 года он обратился к русским властям со следующим предложением.

Его Высокоблагородию Господину Приставу 3-го участка города Владивостока Китайского подданного Ван-и-сию, жительствующего в городе Владивостоке по улице Корейской Прошение

В моем доме по Корейской улице, несмотря на ежедневные, производимые мною лично при помощи моих же служащих проверки безбилетных китайцев, поиск опиекурилен и банковок, все-таки чинами полиции при облавах безбилетные китайцы, опиекурильни каждый раз обнаруживаются; желая раз и навсегда положить конец проживанию в моих домах безбилетных китайцев, опиекурилен и азартных игр, имею честь покорнейше просить ходатайства Ваше-го Высокоблагородия о разрешении мне держать на свои средства двух городовых. Город Владивосток. 8 Февраля 1912 года. Китай-ский подданный Ван-и-сию.

М.В.Д. Департамент Полиции по 2-му Делопроизводству6-го Апреля 1912 года № 10875 Господину Приамурскому Гене-

рал-ГубернаторуВследствие отношения от 5-го Марта 1912 года за № 3699, имею честь

уведомить Ваше Превосходительство, для зависящих распоряжений, что, согласно ходатайству китайского подданного Ван-и-сию, мною, на основании прим. 2 к ст. 642 Общ. Учр. Губ. т. II Св. Зак., по прод. 1908 года учреждены в составе Влади-востокской Городской полицейской команды... две должно-сти городовых на общем для таковых должностей основании и с возмещением от Ван-и-сию издержек казны на содержание озна-ченных должностей...

За Министра М.В.Д. Товарищ Министра Золотарев

Кроме того, благодаря материальной поддержке китайского торгового общества, несшего значительные убытки от вымогательств уголовных элементов и других криминальных посягательств, во Владивостоке, в районе наибольшего скопления китайцев (а значит, и «Миллионки»), начала действовать китайская полиция при Владивостокском полицейском управлении.

Китайская полиция состояла из заведующего, им был назначен русский — помощник пристава 3-й полицейской части, и семи китайских десятников-по-лицейских, имевших право носить специальные бляхи, в подчинении каждого из которых находились десять китайских полицейских.

Для службы в полиции китайцы проходили тщательный отбор, их работа считалась престижной: полицейские-китайцы были наделены законными власт-ными полномочиями и имели стабильное, достаточно высокое жалование; «стать полицейским мечтал практически каждый китаец».

Китайское подразделение полиции имело среди соотечественников обшир-ную сеть информаторов, сообщавших о совершенных и планируемых преступле-ниях. Задачами китайской полиции были: защита китайских торговцев от хунху-зов, искоренение преступности среди городского китайского населения, борьба с торговцами опиумом и опиекурением. Особое внимание уделялось незаконной торговле спиртными напитками.

В «Объяснительной записке к годовому отчету за 1913 год» полицейский пристав 3-й части С.К. Процук сообщал: «...Торговля в районе 3-й части, в осо-

Китайский базар на Семеновском покосе, 1920-е годы

90 91


бенности трактирная, сильно растет, вследствие чего пьянство доходит до не-вероятных размеров. Чтобы искоренить это зло, хотя бы до некоторой степени, было бы весьма желательно воспретить китайцам открывать винные лавки, так как китайцы нашли гораздо более выгодным торговать водкой, чем какими-либо другими товарами. Указываю на китайцев потому, что почти во всех улицах 3-й части торговля водкой находится исключительно в руках китайцев. У последних специально развита торговля в недозволенное время, и бороться с этим злом силами полиции почти невозможно, так как у каждой китайской лавки имеет-ся всегда несколько сторожей-китайцев, которые следят за каждым движением чинов полиции».

Несмотря на недостатки и многочисленные проблемы, китайская полиция действовала весьма успешно, она вела борьбу против карманников, ловила убийц, оберегала китайских торговцев от «наездов» местных преступных «авторитетов», раскрывала по горячим следам грабежи и кражи. Согласно статистическим дан-ным, в 1914 году в районе 3-й полицейской части было совершено 1243 престу-пления и правонарушения, а в 1915 году —уже только 738, в 1916 году — 760.

Упомянутый ранее П. Шкуркин в свое время также стал буквально костью поперек горла преступным структурам Владивостока. 25 июля 1903 года после словесного распоряжения — для соблюдения секретности приказа, — командуя отрядом из 32 солдат 2-го Владивостокского крепостного полка, Шкуркин отпра-вился на о. Попов, в бухту Холувей, на очередную операцию по уничтожению банды хунхузов. Там была перестрелка. В рукопашном бою его ударили прикла-дом и прострелили правое плечо.

Он был помещен в госпиталь, но вечером с разрешения врачей тайно поки-нул палату. С помощью околоточного Галина, П. В. Шкуркин накрыл игральный дом с опиекурильней. Об этом сообщила 31 июля 1903 г. газета «Дальний Вос-ток». 11 августа он разгромил другую банковку во Владивостоке. В благодарность за это Шкуркина наградили золотыми часами.

Военный губернатор Владивостока оценил работу Павла Васильевича и распорядился передать ему все дела по китайскому населению города. Но про-работал Шкуркин в этой должности всего полгода и был вынужден ее покинуть

Павел Васильевич Шкуркин П. В. Шкуркин в плену у хунхузов, Маньчжурия, 1926 год

92 93


отнюдь не по собственной воле. Один из его сотрудников писал ему: «Разобрав-шись во время Вашего отсутствия в Вашем деле, я с отчаянием опустил руки. С одной стороны, для меня не стало сомнения, что Владивосток сделался цен-тром не только хунхузской деятельности, с которой Вы боролись, но и гнез-дом алчности, лихоимства и всякой мерзости (во главе которой находится П.); а с другой, что кроме явного начальства нами руководят такие длинные нити, что до конца их мы дотянуться не можем: руки коротки. Уничтожив шайки хунху-зов, пиратскую флотилию и прочие хунхузские предприятия, Вы ведь подорвали источник благосостояния многих лиц, о существовании которых Вы не подозре-ваете, но которые считают Вас теперь своим личным врагом. А некоторым Ваша деятельность грозила еще кое-чем похуже...».

Во время работы помощником полицмейстера Павел Васильевич успел собрать бесценный материал по хунхузничеству и смог написать несколько эт-нографических книг, которые позднее увидели свет. «Хунхузы» были готовы уже в 1919 г. В предисловии к этой книге Шкуркин писал: «Всякая характеристика этого любопытного социального явления в Китае будет не точна; поэтому пусть лучше сам читатель сделает свои собственные выводы из ряда предлагаемых

рассказов, объединенных одним общим названием «Хунхузы». Здесь он увидит жестокость, мстительность, человеконенавистничество, разбой с грабежом во всех видах, убийства и т.д., но увидит также верность своему слову, своеобраз-ную честность, рыцарское отношение к женщине. Одного он только, вероятно, не увидит – подлости и предательства. Кроме того, «хунхузничество», как бытовое явление, заслуживает самого глубокого внимания и должно сделаться предме-том серьезного научного исследования». Книга П. В. Шкуркина «Хунхузы» стала популярной в среде русского населения в Маньчжурии. С одной стороны, был высок авторитет автора, с другой – привлекала злободневность темы. В рецен-зии на эту книгу отмечалось: «Русские в Маньчжурии постоянно соприкасаются с китайцами и в частности с хунхузами, но почти никто их не знает, а между тем в хунхузничестве, как в капле воды, отражаются все национальные особенности Китая: это социальное явление имеет глубокие корни, гнездящиеся в особен-ностях характера сынов «черноволосого народа» и укладе их жизни, книга же Шкуркина ярко освещает этот кусочек китайского быта и знакомит нас вообще с Китаем и его обитателями».

Одним из важных достижений китайской полиции была ликвидация не-

Обложка и титульный лист книги П. В. Шкуркина «Хунхузы», 1924 год Портрет П. В. Шкуркина в его книге «Хунхузы», 1924 год

94 95


скольких подпольных мастерских по изготовлению фальшивых русских доку-ментов и денежных знаков.

В 1914-1919 годах китайская полиция была подчинена начальнику сыскно-го отделения, в 1921 году она была реорганизована в «китайскую милицию».

В первые годы советской власти опыт работы китайской полиции был использован в деятельности китайского отделения Приморского уголовного розыска.

Окончательно владивостокская «Миллионка», какой мы ее знаем, была сформирована во время Гражданской войны и интервенции.

Двор, преисполненный хаоса

Первоначально земельный участок № 477 не имел выхода на улицу Се-меновскую, только на улицу Корейскую и, через отдельные ворота, к железной дороге.

По-видимому, в 1919 году Сигитаро Такунаго продал соседу западную половину 479-го участка, на котором в 1919-1921 годах был выстроен знаме-нитый трехэтажный дом-колодец, через который можно было попасть на 477-й участок, не обходя для этого угол квартала. После корректировки адресов в 1923 году увеличенное домовладение получило двойной адрес: улица Корейская, № 12/улица Семеновская, № 3.

Согласно «Списку домовладельцев города Владивостока на 1924 год», Корейская, № 12 и Семеновская, № 3 принадлежали Ван Илину.

В будущем его сменили другие хозяева.Несмотря на огромные перемены в стране и городе, «Миллионка» прак-

тически не изменилась. Как сообщал «Дальневосточный справочник-календарь за 1928 год»:

«Яркой экзотикой поражает приезжающего во Владивосток китайская часть города. Она расположена в двух кварталах от самого центра и именуется в основном ее сосредоточении “Миллионным двором”.

Он ярко сохранил все особенности и типичное лицо китайских городов. Построенный для китайцев он преисполнен хаоса. Длинные сводчатые воро-та ведут в узкий двор, по обе стороны их — китайские лавочки, ресторанчики с висящими при входе цветными цилиндрическими фонарями и лотки. По всей длине дома на высоте второго и третьего этажей — крытые галереи, малень-кими и узкими мостиками сообщающиеся с флигелями. Масса входов и выходов. Владивосток, ул. Адмирала Фокина, 4, 2018 год

96 97


Необычная скученность построек, мно¬гоголосый гортанный говор тесной толпы, уплотненные до крайности лавчонки и харчевни, ресторанчики и цирюль-ни, мастерские и пекарни переносят европейца, посетившего Владивосток, сразу же в другой, непривычный для него мир.

Название “Миллионка” произошло от многочисленности населения. Пер-воначально имелся в виду один дом, который сами его жильцы так окрестили, а потом и все горожане стали называть “Миллионным двором” или “Миллионкой”».

Если до революции совместными усили¬ями домовладельца, русской и китайской полиции удавалось сдерживать китайский криминал в «пределах разумного», то за время российской смуты «Миллионка» прочно закрепила и со-хранила за собой дурную славу самого злачного места в городе.

Миллионка и НКВД

В 1920-1930-е годы в редком номере областной партийной газеты «Крас-ное Знамя» не появлялось сообщения о том, что милиция «накрыла» очередной китайский притон. Но взамен ликвидированного притона тут же организовывал-ся новый.

В одном из документов 1929 года отмечалось, что борьба осложнялась тем, что «фактические содержатели притонов, живя в стороне от них, оперируют организованной сетью подставных лиц, с которыми и приходится иметь дело работникам милиции... Подставные лица, получая определенное вознагражде-ние в случае ареста и содержания под стражей, продолжают пользоваться ма-териальной помощью своих “хозяев” в виде разных сравнительно щедрых пере-дач... Главные же виновники (содержатели притонов) остаются безнаказанными и продолжают свою преступную работу. Затруднение по выявлению подлинных содержателей притонов осложняется сугубой конспирацией среди китайцев, от-части из-за боязни широко практикующейся мести со стороны целой организации и отчасти в силу личной заинтересованности. Это обстоятельство ведет к тому, что ликвидированный притон через небольшой промежуток времени воз-никает вновь и зачастую в том же самом помещении...».

Первая серьезная «атака» на «Миллионку» была организована в конце 1933 года. Предварительно сотрудники НКВД провели тщательную разведку по выяв-лению максимального количества притонов и притоносодержателей на Корей-ской, № 12/Семеновской, № 3, также по адресам: Семеновская, № 8 и Пекинская, № 5.Владивосток, ул. Адмирала Фокина, 6 2018 год

98 99


СекретноПредседателю Облисполкома тов. ВольскомуДокладная записка по вопросу о состоянии преступности в доме

№ 12 по улице Корейской, угол Семеновской [М 3], «Миллионка»Расположение дома Дом расположен на углу улиц Семеновской

и Корейской, с обеих сторон имеет “главные ворота” — выходы, по бокам обоих ворот при входе расположены китайские тор¬гаши — лотки, кухни китайского типа, кипятильники, столовые, лавочки под вывеской “бывших красных партизан”, “Обкомпом”, “Промсоюз”, много торгашей-“одиночек”, торгующих водкой, папиросами, контра-бандой, предлагают место для свидания с проститутками и т.д. — в основном этим изобилуют ворота с Семеновской улицы.

Этому еще способствует и то, что дом расположен вплотную с барахолкой и колхозным базаром, что делает дом “Миллионку” очень популярным.

Во дворе дома имеется много этих же лавочек, столовых, кон-дитерских и т.д. со всевозможными товаро-продуктами по рыночным ценам. Всю эту закуску дополняет продаваемая из-под полы водка, которой в этом районе преимущественно торгуют ки¬тайские заве-дения, как и вся торговля в этом ломе возглавляется китайскими гражданами.

Во дворе “Миллионки” имеется баня, театр, складские помеще-ния, множество квартир, и этот дом, начиная с 6 утра до 12 ночи, живет людьми посторонними, покупают, продают, воруют, хулиганят, мошенничают. Вот чем отличается этот дом.

После 12 часов ночи закрываются все ворота, все переносится в квартиры дома. Дом имеет в изобилии коридоров, проходов, все дома связаны друг с другом переходными капитальными мостами, поэтому, не выходя во двор, можно быть связанным со всеми дома-ми, входящими в так называемую •‘Миллионку”.

ВНУТРЕННИЙ ВИД “МИЛЛИОНКИ”Дома, расположенные под № 12, уголКорейской и Семеновской, имеют всего квартир “200”, к это-

му следует добавить, что каждая квартира разгорожена от одной до четырех перегородок, да еще устраиваются полати, следователь-но, сумму квартир следует помножить минимум на четыре.

Кроме этого, коридоры и зимой и летом представляют из себя ночлежку, где ютятся сотни человек, преимущественно — китайцы.

Характерные виды преступности и преступлений «Миллионки» Основным, закоренелым видом преступлений “Миллионки” являются притоны наркомании, как-то: морфий, опиекурение, которые дают другие виды преступлений — прием краденых вещей, ценностей, появление хунхузов, дележка награбленного, проституция, все это

тесно связано друг с другом.Вторым — торговля водкой, контрабандой, отсюда — хулиган-

ство, поножовщина, убийства на почве пьянки, дележки “прибылей”.Третье — это появление антисоветского элемента с контрре-

волюционной целью, который может найти себе место для ночлега, пристанище, а иногда “сочувствующего” из числа деклассированных людей, включая преступников.

Кроме всего этого, дом исключительно антисанитарен, источ-ник всех видов эпидемии, т.к. люди, посещающие этот дом, могут уносить насекомых на себе, как и там живущие легко разносят этих насекомых по всему городу.

Нанимателей квартир, как и нанимателей магазинов /хотя последние и под вывеской общественных организаций/, трудно най-ти. Всегда можно встретить “доверенное” лицо или “приказчика”, который, производя “операции”, прибыли непосредственно передает “хозяину”.

Каждая квартира имеет своих квартирантов: ночью — ночлежни-ки, вечером — проститутки, притоны наркотические; днем — спеку-лятивные, контрабандные сделки.

Немалое количество занимается скупкой краденого, передел-кой, перекраской, краденое принимается у воров в залог /тип своеобразного ломбарда/, некоторые являются скупщиками контра-бандных продуктов, товаров для торговли не только внутри “Мил-лионки”, но и вне ее.

“Миллионка” является самой большой Черной биржей, которая поглощает в себе абсолютно все поименованные виды преступлений.

В том числе имеются и китайские молитвенные дома, китайские гадальщики и другие виды мошенничества.

ПРОФИЛАКТИЧЕСКИЕ МЕРОПРИЯТИЯДом должен быть очищен не только от наркоманов и притоно-

содержателей, но и изъят от владельца, которым в данное время является китайский подданный.

Изменить внутреннюю структуру дома, ликвидировать массовые перегородки в каждой квартире /кстати, эти перегородки не без-опасны и в пожарном отношении/. Выселить из дома лиц, не зани-мающихся общественно-полезным трудом, создав санитарные условия дома и квартир.

Состав лавочек общественных организаций должен быть пересмотрен, т.к. они абсолютно ничем не отличаются от частных, кроме вывесок.

Вместе с этим надо разрешить вопрос и о барахолке вблизи “Миллионки”, как необходимой принадлежности дома, с перенесением ее в другое место города, озеленив эту площадь, которая связана

100 101


с одной стороны с домом “Миллионки”, с другой — с бухтой и рядом Дом колхозника. Таким образом, вместо дома-притона и антисани-тарии можно получить один из лучших рабочих домов с театром, столовыми, банями и т.п.

МАЛАЯ “МИЛЛИОНКА”Под этим названием до 1929 года /до конфликта на КВЖД/

существовал дом по Семеновской улице, впоследствии переданный Дальзаводу, где живут рабочие, и дом приобрел вид жилого дома трудящихся.

Но по соседству с этим домом против “Миллионки” приобрел значение “Малой Миллионки”, так его называют в среде обитателей этого дома, и он мало чем отличается от “Миллионки”, кроме са-мого количества домов внутри и его расположения. Дом расположен по Семеновской улице, № 8, вход — главные ворота, и выход на Пекинскую улицу, 5. На протяжении всего двора расположены те же торговцы, под теми же вывесками общественных организаций, только с небольшим количеством антисанитарии, пьяных, хулиганов. Есте-ственно, что так как дом меньше по размерам, чем “Миллионка”, то густота населения и толчея больше заметны. Дом, также, как и “Миллионка”, опасен в эпидемическом и пожарном отношениях. В об-щем, дом этот ничем особенно от “Миллионки” не отличается, кроме своих размеров. Дом принадлежит китайскому подданному, в нем живет “500” “приписанных” жильцов и имеется “50” торговых точек.

Этот дом, так же, как и первый, должен быть ликвидирован.

Поскольку масштабная «зачистка» криминального элемента «Миллионки» в 1933 году не завершилась ее полным «разгромом», вместо закрытых притонов, хоть и в меньшем количестве, возникли новые; вместо арестованных притоносо-держателей появились их более удачливые «коллеги».

Но были некоторые изменения в лучшую сторону.О том, как причудливо переплелись на «Миллионке» старые пороки и рост-

ки нового быта, свидетельствует заметка в газете «Красное Знамя» от 9 января 1936 года:

«Новый китайский ресторан Владторга открылся на Семеновской улице, в доме № 3. Ресторан роскошный, в 2-х этажах здания. Чистое светлое помеще-ние, аккуратные столики, культурное обслуживание. На 2 этаже — 10 кабинок, внизу — общий зал. В ресторане работают два буфета и национальная кухня. Цены вполне доступные. Самое дорогое национальное блюдо — “за-за-бе” — вине-грет из курицы, мяса, яиц, трепанга и проч. — 12 рублей порция. В день открытия в ресторане праздновалась китайская свадьба. Лебедчик парохода “Ора-чон” тов. Ту-ши-юн женился на гражданке Джан-лай — работнице пошивочной ма-стерской клуба имени 1-го Мая». Владивосток, ул. Адмирала Фокина, 5, 2018 год

102 103


В том же январе 1936 года началась подготовка окончательной ликвидации «Миллионки».

В предшествующие три года значительно возросла активность японской разведки, засылавшей агентов, в большинстве своем — завербованных китайцев, с территории созданного Японией 1 марта 1932 года марионеточного государства Маньчжоу-го в северо-восточном Китае на границе с СССР.

Естественно, что в развернувшейся «контрразведывательной борьбе» ком-петентные органы справедливо полагали, что «Миллионка» и подобные ей места средоточия китайского «социально чуждого» элемента служили надежным убе-жищем для японских шпионов.

Народный Комиссариат Внутренних Дел Приморское областное управление Особый отдел Тихоокеанского флота 30 марта 1936 года. № 793

Секретарю Приморского обкома ВКП(б) Тов. Танегину и Предсе-дателю Приморского Облисполкома Тов. Петрову

СпецсообщениеОсобым Отделом ТОФ в период январь- март месяцев 1936 года

ликвидирована группа Китайцев в числе 12 человек, прибывших на Советскую территорию по заданию японских разведывательных ор-ганов для сбора сведений об обороноспособности Приморья, а также их сообщники, проживающие на нашей территории.

29 октября 1935 года на заставу “Золотая” Гродековского Погранотряда явился китаец Ван-Юй-Чен, нелегально перешедший границу из Маньчжоуго в СССР и заявил, что он китайский пар-тизан, был арестован японцами и осужден на 7 лет тюремного заключения. В октябре 1936 года из тюрьмы бежал и, опасаясь вто-ричного ареста, прибыл нелегально на Советскую территорию, где намерен остаться на постоянное жительство.

После двухмесячного пребывания под стражей Ван-Юй-Чен, под-тверждая свое пребывание в партизанском отряде и японской тюрь-ме, сознался, что из тюрьмы он не бежал, а освобожден в октябре месяце 1934 года при содействии своего родственника, близко стоящего к штабу японских войск в городе Санчагоу, как давший согласие работать секретным агентом по разведыватель¬ной работе на Сов. Территории.

Первый свой выход на Сов. Территорию Ван-Юй-Чен совершил в августе месяце 1935 года с разведчиками Сун-Цзы-Сан и Ван-Ло-Сан, имея поручение посетить в деревне Новожатково Михайловского района китайца Ван-Пи-Эн (арестован), при содействии которого проехать во Владивосток и собрать сведения:

От линии границы до деревни Новожатково свой маршрут отраз-

Владивосток, ул. Адмирала Фокина, 6, 2018 год

Владивосток, ул. Семеновская, 1, 2018 год

104 105


ить схемой, нанеся на нее дороги и их характеристику, военно-ка-зарменное строительство, расположение гарнизонов с указанием родов войск и нахождение аэродромов.

Установить наличие во Владивостокском порту советских и иностранных пароходов, подразделив на пассажирские, торто-во-грузовые и др.

Наличие военных судов с подразделением на надводный флот и подводные лодки.

Состояние береговой обороны и размеры оборонно-берегового строительства с нанесением этого на схему.

Расквартирование войск в городе с указанием гарнизонов. Проследить за продвижением через Владивосток войск по железной дороге.

Выяснить и нанести на схему железнодорожные пути, главным образом ветки в районе города Владивостока, отходящие от главной магистрали с указанием протяженности этих веток.

Город Владивосток для выполнения указанного задания посети-ли Сун-Цзы-Сан и Ван-Ло-Сан, сам же Ван-Юй-Чен дошел до деревни Новожатково, откуда через 7 суток вернулся в Санчагоу.

Второй выход он совершил в октябре месяце 1935 года, имея аналогичные задания на город Ворошилов и его окрестности, причем в этот раз Ван-Юй-Чен шел с расчетом остаться на Сов. террито-рии длительное время и в целях добиться свободного проживания в СССР, решил добровольно явиться в органы НКВД, изложить легенду о бегстве из тюрьмы, предложить услуги работать по выявлению японских разведчиков, тем самым заполучить доверие к себе...

Это дело одно из характерных в серии вскрытых нами ана-логичных дел по линии японского шпионажа, проводимого путем использования китайского населения в Приморье и смежных с ним территорий.

Указанные японским разведчиком Ван-Юй-Ченом 100 человек, известные ему как японские агенты, действующие на нашей терри-тории, не являются вымыслом.

Широко пользуясь возможностью скрываться, а также “лега-лизовать” себя путем приобретения различного рода поддельных документов и справок, которые они легко приобретают у преступ-ной массы, заселяющей легализованные у нас преступные китайские очаги — “Миллионка” и другие, японская агентура из числа китай-ского населения делает всяческие попытки к непосредственному проникновению в пункты концентрации наших вооруженных сил и обо-ронительных сооружений.

Нач. ПОУ и 00 ТОФ ВизельПом. Нач. 00 ТОФ Новицкий.

Теперь уже невозможно выяснить, насколько признание Ван Юйчена соответствовало действительности и не было «выбито» следователями. К сожале-нию, НКВД дискредитировал себя арестом миллионов «шпионов», впоследствии реабилитирован-ных, в большинстве — посмертно. Но то, что японцы имели в Приморье разветвленную разведывательную сеть, состоящую из китайцев, завербованных в Маньчжоу-го, — установленный факт, подтвержденный не только советскими, но и японскими документами, а также независимыми исследователями.

Ликвидация

Реагируя на донесения начальника Управления НКВД по Дальневосточ-ному краю Т.Д. Дерибаса, Политбюро ЦК ВКП(б) 17 апреля 1936 года приняло специальное Постановление, гласившее: «Предложить тов. Дерибасу ликвидиро-вать “Миллионку” малыми порциями под тем или иным предлогом в течение 4-5 месяцев, т.е. к осени сего года».

В мае 1936 года Приморское областное управление НКВД приступило к ликвидации «китайских кварталов», арестовывая бездокументных жильцов, уголовников и притоносодержателей, выселяя на улицу всех остальных и рекви-зируя дома, принадлежащие китайским гражданам.

Все эти действия вызвали многочисленные протесты китайского населе-ния, а китайское посольство в Москве направило 26 мая и 4 июня 1936 года две ноты в Народный Комиссариат Иностранных Дел.

События во Владивостоке вышли на уровень межгосударственных отно-шений и вынудили советское руководство предпринять шаги по сглаживанию ситуации.

На заседании 17 июня 1936 года Политбюро ЦК ВКП(б) снова обсуждало вопрос «О ликвидации “Миллионки” во Владивостоке». Был утвержден проект ответа НКИД китайскому посольству. Кроме того, Дерибас получил распоряже-ние «дальнейшую ликвидацию “Миллионки” производить с большей осторожно-стью, не давая оснований к обвинениям, что это мероприятие направлено ис-ключительно против китайцев. Сроки и порядок выселения согласовать с НКИД, чтобы с ликвидацией “Миллионки” закончить не позже этого года». Одновремен-но Владивостокскому городскому Совету предписывалось «...снабдить жилпло-щадью всех тех китайских граждан, которые были или будут выселены из домов “Миллионки” и которые проживали там на законных основаниях и не совершали никаких преступлений».

106 107


В ответе НКИД китайскому посольству объяснялось, что выселение жиль-цов не было вызвано негативным отношением к китайцам, а лишь аварийным состоянием зданий и криминальной обстановкой в них.

«В течение многих лет местные власти неоднократно предупреждали управляющих домовладениями о необходимости ликвидировать антисанитар-ное состояние домовладений, обеспечить их в противопожарном отношении и прекратить незаконное проживание в них различных преступных элементов. Эти предупреждения не дали никаких положительных результатов.

Вследствие этого 6 мая текущего года местные власти произвели обследо-вание упомянутых домовладений, составили акт об их состоянии и предложили управляющим устранить все отмеченные в акте недочеты к 15 июня 1936 года. Ни управляющие домовладениями, ни жильцы не предприняли, однако, никаких мер к тому, чтобы к назначенному сроку привести домовладения в надлежащий вид.

Кроме того, в домовладениях вновь был обнаружен ряд уголовных преступ-ников, незаконно проживающих и скрывающихся в притонах, которые, как оказа-лось, продолжали существовать в этих домовладениях. Ввиду такого положения власти были вынуждены прибегнуть к чрезвычайным мерам...».

Прикрывшись «дипломатической завесой», НКВД продолжил расселять «Миллионку».

Владивосток, ул. Адмирала Фокина, 9, 2018 год Владивосток, ул. Семеновская, 8, 2018 год

Владивосток, ул. Пограничная, 12, 2018 год

108 109


Секретарю Приморского Областного Комитета ВКП/б/ тов. МякиненДокладная записка об итогах выполнения директив по ликвидации

“Миллионки”Во Владивостоке до настоящего времени существует ряд домов,

принадлежащих отдельным китайским капиталистам, проживающим в Китае, куда выбыли в 1920-1922 годах, передавших управление домами своим дове-ренным лицам.

Наиболее крупными домовладениями являются так называемые большая и малая “Миллионка”, находящиеся в центре города по Колхозной, Корейской и Пекинской улицам, объединенные в кварталы.

Кроме того, к этим домовладениям принадлежат ряд домов вне “Милли-онки”, как-то: Уткинская, № 8, Батарейная №№ 2,8,10, Набережная, № 26, Пекинская, № 4, улица 25-го Октября, №№ 32, 35 и другие более мелкие здания.

В основном все эти дома каменные, но за несколько лет, вначале вла-дельцами, а впоследствии их доверенными в погоне за наживой, слагавшейся из квартирной платы, допустили устройство внутри каждой квартиры, вплоть до использования коридоров, деревянные перегородки временного типа из фанеры, досок и прочего материала, создав максимум квартир. Почти в каждой квартире были настроены двойные нары с расчетом наибольшего вселения жильцов, пользуясь небольшой требовательностью в этом отношении со стороны жильцов китайцев.

Кроме того, пользуясь правом хозяина-частника, к тому же ино-странноподцанными с одной стороны, в попустительстве со стороны наших противопожарных и санитарных органов, доверенные, с целью той же наживы, вокруг каменных зданий настроили разного рода клетушек из разного хлама, помещая в эти клетушки по 10-15 человек жильцов.

Все это в результате привело к тому, что большая и малая “Миллион-ка”, находящиеся в центре города, были приведены в отвратительные анти-санитарные условия и готовые костры, так как все пристройки отапливались за счет железных печек.

Дома эти годами не ремонтировались, внутренние их перекрытия находились в полуразрушенном состоянии и грозили обвалом (Пекинская, 5, Уткинская, 8 и Батарейная, 2).

Такое положение привело к тому, что в центре города находились совершенно обособленные китайские кварталы со всеми вытекающими отсюда последствиями.

На протяжении ряда лет, как правило, было установлено, что прописывается квартиросъемщик. Те жильцы, которых он сам принимает в свою квартиру на постоянное и временное проживание, никакой регистра-ции не подвергались. В силу этого, по домовым книгам, всегда значилось 150-200 человек, фактически же проживало 400-500 человек.

Изолированность от русского населения, близость границы, возмож-ность иметь легкую наживу на спекуляции контрабандными товарами и про-чее, привело к тому, что “Миллионки” превратились в сплошные притоны: опиекурения, морфинистов, проституции, банковки и прочие виды.

“Миллионки” являлись убежищем всего преступного и бездокументно-го элемента, всех прибывающих из-за границы контрабандистов и японских

шпионов, причем последние в этих же домах получали все интересующие их сведения, поскольку сталкивались с лицами, работающими в госоргани-зациях и даже на военных объектах.

Мероприятия, которые проводились органами НКВД и Милицией по ликви-дации притонов и выявлению отдельных шпионов-контрабандистов, не давали каких-либо ощутимых результатов, поскольку население этих домов оста-валось одним и тем же контингентом. Не редки были случаи, когда в одной и той же квартире в течение 2-3 дней подряд обнаруживались притоны.

В мае месяце 1936 года, на основании указаний директивных органов, было приступлено к ликвидации “Миллионок” в порядке репрессирования не только притоносодержателей, но и всех проживающих на советской террито-рии без документов и прочего уголовного элемента.

Одновременно с этим проводилась работа по изъятию домов “Миллион-ки” в арендное пользование советским организациям, чтобы закрыть доступ в них китайскому населению.

К этому числу можно добавить не менее 2500 человек, которые, проживая в этих домах, никогда не прописывались и которые немедленно же при начале оперативных мероприятий стали разбегаться на окраины города и в районы области, а частью, не желая заниматься общественно-полезным трудом, выехали в Китай.

За 1936 год, т.е. с января по 1-е ноября, по указанным выше домам ликвидировано 97 притонов, по которым репрессировано 807 человек.

В результате всех принятых мероприятий мы имеем совершенно осво-божденными 4 дома, т.е. Пекинская, 5, Колхозная, 3, Уткинская, 8 и Батарейная, 2.

По Корейской улице, 12 и Колхозной улице, 8 подлежит расселению 90 человек, но этот контингент в основном уже является рабочими и служащими Советских учреждений.

Нужно сказать, что на сегодня ни большой, ни малой “Миллионок” не существует. Все эти дома к данному времени в большей части отремонти-рованы и заняты служащими и рабочими организаций, арендовавших эти дома.

Общая кубатура освобожденных домов исчисляется в 15867 куб. метров.За время с 1/1 по 1/XII-1936 года выехало в Китай 4202 человека,

в том числе до 1 мая — 672 человек и с 1 мая, т.е. с начала проведения спецмероприятий по “Миллионке” - 3682.

В своем большинстве выехавшие являются уголовным и беспаспортным элементом, которые, проживая годами во Владивостоке, никогда не занима-лись трудом.

Несмотря на проведенную чистку области от указанного элемента, мы на данное время еше имеем большое количество китайцев, не имеющих никаких документов и нигде не работающих, что подтверждается проходя-щей перерегистрацией китайского населения. Так, например, из прошедших перерегистрацию 2986 человек, 690 человек не имеют никаких документов и 287 человек не имеют видов на жительство, причем, как правило, все эти лица живут в СССР от 3 до 10 лет и никогда не имели соответствующих документов.

Нач. ПОУ НКВД и ОО ТОФ Капитан Гос. Безопасности Визель30/XII-1936 года. г. Владивосток».

110 111


«Живой» памятник истории

Осенью 1936 года часть так называемой большой «Миллионки» была отда-на под общежития, в том числе и студентов-«восточников».

Еще несколько зданий, по-прежнему находившихся в собственности китайцев, арендовали у них городской отдел коммунального хозяйства (горком-хоз), Приморское управление торговли (Примторг), а также Владторг. Оставшие-ся здания напрямую управлялись доверенными лицами китайских домовладель-цев.

Последующие события показали, что китайцы, оставшиеся в городе на законных основаниях или вернувшиеся в город после завершения спецопе-рации НКВД, по-прежнему концентрировались вокруг «Миллионки» и даже в ней самой. Однако население китайского квартала, прежде почти однородное, теперь превратилось в настоящий интернационал, где бок о бок сосуществовали служащие и рабочие советской торговли, коммунальщики, студенты, европейцы и азиаты, а также актеры китайского театра и другие, легальные и нелегальные жильцы-китайцы.

Совершенно секретноПротокол Бюро Приморского областного комитета ВКП(б).

21 мая 1938 годаО переселении китайских подданныхВ соответствии с указаниями директивных органов за пределы

ДВКдо 9 июня с.г. должны быть переселены все китайские поддан-ные.

В связи с этим Бюро постановляет:— При райкомах и горсоветах создать специальные комиссии для

оценки и покупки недвижимого имущества переселяемых китайских подданных;

— работу по оценке и последующую покупку реализуемого китай-ских подданных имущества закончить не позднее 1-го июня;

— имущество оценивать по действительной стоимости, исключив возможность всяких нареканий на неправильную оценку имущества.

— Первым секретарям райкомов партии выделить проверенных работников для оказания китайским подданным содействия в реали-зации имущества.

— Райкомам и райисполкомам предоставляется право мобили-зации всех видов транспорта на время переселения и перевозки китайских подданных к местам погрузки железной дороги.

Организации, сначала арендовавшие дома у китайцев, постепенно стали их выкупать. Первой в 1938 году перешла в государственную собственность так называемая малая «Миллионка».

На большой «Миллионке» горисполком приобрел три дома, а за остальные, в том числе и за бывший китайский театр, переоборудованный весной 1939 года в Дом физкультуры городского комитета по делам физической культуры и спор-та, пладил аренду вплоть до 1949 года, когда созданная китайской компартией Китайская Народная Республика ликвидировала крупных китайских домовла-дельцев как класс и позволила аннулировать прежние договоры с ними.

Семеновский рынок, некогда так любимый китайскими торговцами и быв-ший фактически «филиалом Миллионки», осенью 1940 года частично снесли, а высвободившуюся площадь передали «Владивостокскому Ордена Ленина спор-тивному обществу “Динамо” для постройки временно городского стадиона для оборонно-физкультурной работы». Окончательно рынок ликвидировали в 1946-1947 годах. В 1957 году на его месте был открыт новый большой стадион «Дина-мо».

Окончательно «Миллионка» перестала существовать во время массовой депортации китайцев в 1930-е годы.

Сегодня почти все здания бывшей «Миллионки» объявлены памятниками истории. Почти всегда ее посещают китайские туристы. Вероятно, у некоторых здесь жили предки.

Владивосток, ул. Семеновская,10, 2018 год

Оглавление

Арка, ведущая в прошлое ........................................................................... 7План корейско-китайской слободки .......................................................... 14Попытка — не пытка ...................................................................................... 15«Неопределенное положение» ..................................................................... 18«А воз и ныне там» ......................................................................................... 22Война все остановила .................................................................................... 25

Чайнатаун начинается с Чая .................................................................... 31С Чая лиха не бывает! (русская пословица) ............................................. 33Гори оно синем пламенем! ............................................................................ 37«100 ударов бамбуком» .................................................................................. 39«Справделивый исход» .................................................................................. 43На театральных подмостках......................................................................... 44

Домовладельцы и меценаты .................................................................... 57Китайцы — владивостокские домовладельцы ........................................ 59Семья Куперов во Владивостоке ................................................................. 62Владивотокская домовладелица Тау Цайлин ........................................... 75

Лабиринты Миллионки ............................................................................ 81«Место болотистое» ....................................................................................... 83Застройка .......................................................................................................... 85Криминальные отношения ........................................................................... 86Двор, преисполненный хаоса ...................................................................... 94Миллионка и НКВД ....................................................................................... 97Ликвидация ....................................................................................................105«Живой» памятник истории ......................................................................110

114

Научно-популярное электронное издание

Миллионка Культура, выросшая в подворотне

Подписано в печать 27.06.2018.Формат 60х84 ¹∕₁₆.

Бумага офсетная №1. Печать офсетная.Объем 6,74 усл. печ. л.

Амир Александрович Хисамутдинов

Редактура, составление, оформление, фотографии, обложкаМихайлова Ксения Александровна

Дополнительная литература по теме:

Анча Д., Мизь Н. Китайская диаспора во Владивостоке [Текст] : страницы истории / Д. А. Анча, Н. Г. Мизь. - Владивосток : Дальнаука, 2015. - 310 с. : ил., портр., табл., цв. ил., факс.

Арнольдов Л.В. Китай, как он есть. Быт и политика. Наблюдения, факты, выводы. - Шан-хай: Рус. тип. «График», 1933. - 371 с.

Арнольдов Л.В. Из страны белого солнца: Этюды о Китае. - Шанхай: Книгоизд-во А.П.Малык и В.П.Камкина, 1934. - 438 с.

Болховитинов Л. М. Россия на Дальнем Востоке. Колонизаторы Дальнего Востока. - СПб.: Изд-во «Великая Россия», 1910.

Болховитинов Л.М. Желтый вопрос на русском Дальнем Востоке // Воен. сб. - 1910. - Кн. 11. - С. 161 - 174; - Кн. 12. - С. 181 - 196.

Грачев В. А. Присоединение Приамурского края к России (1850-60 гг.): Ист. очерк. - Ни-кольск-Уссурийский: изд. ЮУОПОИРГО, 1921. - 21 с.

Григорьев. Опись реки Тюмень-Ула, пограничной с Китаем, произведенная в 1861 г. под-поручиком Григорьевым // Мор. сб. - 1862. - Т. 62. - С.1-9.

Ершов М.Н. Современный Китай и европейская культура. - Харбин: Изд. Юридического фак-та, 1931. - 34 с.

Желтый вопрос на Дальнем Востоке // Сибир. вопросы. - 1909. - № 49 - 50. - С. 15 - 26. Коростовец И.Я. Россия на Дальнем Востоке». - Пекин: Изд. Тов-во «Восточное просвеще-

ние», типо-литогр. Рос. Духовной Миссии, 1922. - 153, 4 с.: 2 карт. Кохановский А. Переселенческое дело в Китае и наша дальневосточная окраина. - Влади-

восток, 1909. - 14 с.Куртеев К.К. Угроза русскому Дальнему Востоку: Краткий очерк действий Японии в При-

амурском крае за три года (1918-20). - Владивосток: Типолитогр. изд-ва «Свободная Россия», 1922. - 16 с.

Кюнер Н. В. Сношения России с Дальнем Востоком на протяжении царствования Дома Романовых: (Речь, произнесенная на торжеств. акте в Вост. ин-те 22 февр. 1913 г., по случаю трех-сотлетия царствования Дома Романовых). - Владивосток: Тип. и цинкогр. «Далекая Окраина», 1913. - 29 с., (2) с. ненум.

Ларин В.Л. Дальний Восток России и проблемы безопасности в Восточной Азии // Вестн. ДВО РАН. - 1995. - № 6. - С. 12- 25.

Максимов А.Я. Наши задачи на Тихом океане: Полит. этюды. - СПб.: Типо-литогр. и фото-типия П.И.Бабкина, 1894. - 144 с.

Матюнин Н.Г. Извлечение из отчета пограничного комиссара Матюнина в Южно-Уссу-рийском крае; о поездке его в Нингуту в сентябре 1878 г. // Сб. геогр., топогр. и стат. материалов по Азии. - СПб: Изд. Воен.-учен. ком. Гл. штаба, 1884. - Вып. 7. - С. 64-86.

Меркулов С.Д. Русское дело на Дальнем Востоке: Докл. Его Императорскому Высочеству Великому Князю Александру Михайловичу. 10 марта 1912 г. // Желтая опасность. - Владивосток, 1996. - С. 11 - 91: библиогр., портр.

Романова Г.Н. Экономические отношения России и Китая на Дальнем Востоке, XIX - нача-ло XX в. - М.: Наука, 1987. - 164 [3] с. - Библиогр.: с. 140 - 159.

Становление Советско-китайских отношений (1917-1950 годы): Сб. науч. тр. / Под ред. А.И.Крушанова. - Владивосток, 1987. - 133 с.

Ткаченко Б.И. Проблемы эффективности внешней политики России на Дальнем Востоке / РАН, ДВО. - Владивосток: Изд-во ДВГУ, 1996. - 142 с.

Шумахер П.В. К истории приобретения Амура. Наши сношения с Китаем, 1848-1860 г. по неизданным источникам // Рус. архив. - 1878. - N 11. - С. 257-343.

МИ

ЛЛ

ИО

НК

А. К

ульт

ура,

вы

росш

ая в

под

воро

тне.

Ам

ир

Хиса

мут

динов

±³³±¤£® · 2019-04-04 · Если кто-то захочет ощутить дух...

Documents

Transcript of ±³³±¤£® · 2019-04-04 · Если кто-то захочет ощутить дух...