ОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ ПРОГРАММА 2011/2012

STRELKA

ОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ ПРОГРАММА

2011/2012

INSTITUTE

ИНСТИТУТ

2

ИНСТИТУТ БУДУЩЕГОИНСТИТУТ ОПТИМИЗМАИНСТИТУТ ГОРОДАИНСТИТУТ МЕДИАИНСТИТУТ ВДОХНОВЕНИЯИНСТИТУТ РЕШЕНИЙИНСТИТУТ ЛЮБОПЫТСТВАИНСТИТУТ ДИЗАЙНАИНСТИТУТ ПРОВОКАЦИЙИНСТИТУТ ВООБРАЖЕНИЯИНСТИТУТ ОБЩЕНИЯИНСТИТУТ АРХИТЕКТУРЫИНСТИТУТ МОСКВЫИНСТИТУТ ВОЗМОЖНОСТЕЙИНСТИТУТ ПЕРЕМЕНИНСТИТУТ ИССЛЕДОВАНИЙИНСТИТУТ ИДЕЙИНСТИТУТ ЭКСПЕРИМЕНТОВИНСТИТУТ ДЕЙСТВИЙИНСТИТУТ ПРОВОКАЦИЙИНСТИТУТ ОБЩЕНИЯ

3

INSTITUTE FOR RESEARCHINSTITUTE FOR FUTUREINSTITUTE FOR OPTIMISMINSTITUTE FOR MEDIAINSTITUTE FOR INSPIRATIONINSTITUTE FOR THE CITYINSTITUTE FOR SOLUTIONSINSTITUTE FOR CURIOSITYINSTITUTE FOR DESIGNINSTITUTE FOR COMPLEXITYINSTITUTE FOR ARCHITECTUREINSTITUTE FOR MOSCOWINSTITUTE FOR IMAGINATIONINSTITUTE FOR CHANGEINSTITUTE FOR IDEASINSTITUTE FOR EXPERIMENTSINSTITUTE FOR ACTIONSINSTITUTE FOR FUTUREINSTITUTE FOR THE CITYINSTITUTE FOR OPTIMISMINSTITUTE FOR FUTURE

Продюсер Анна Трапкова

Редактор Петр Фаворов

Младшие редакторы Наталия Волкова Светлана Шейпак Алиса Прихудайлова

Дизайнер Андрей Гончаров

Фоторедактор Михаил Федоров

Корректоры Елена Остроумова Наталия Ужик

Верстка Ильяс Лочинов

Принт-менеджер Николай Сергеев

Координаторы Наталья Гребенщикова Мария Котова

Тираж 1500 экз. Отпечатано в типографии ЗАО «ИПК ПАРЕТО-ПРИНТ»Данный материал подготовлен не для коммерческого использования, не является средством массовой информации.

© Институт медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка», 2012

СОДЕРЖАНИЕ

7 Образовательная программа «Стрелки»8 Два года школе: изменение как традиция14 Структура образовательной программы23 Исследовательские темы 2011/201224 Провинция28 Провинция как утопия30 Пробуждение природы32 Русский арьергард34 Развивая провинцию37 Россия и глобальная провинция39 Пограничье без границ

42 Гигаполис46 Государство Москва48 Москва-250 Третий сектор52 Московская земля54 Общественные слушания56 РАО РПЦ58 Пределы планирования60 Город островов, составленных из островов

64 Горожане как потребители68 Доктор Кризис, или Как нам перестать смиряться

и прикончить микрорайон70 Переизобретая хрущевскую мечту72 Город доступа75 Подвижный микрорайон: жилищная модель,

ориентированная на потребителя77 Строительный мусор

как богатство России

80 Городская культура84 Социальное брендирование территорий86 Искусство как инструмент социо-культурного

взаимодействия в городской среде

6

88 Российское современное искусство между отставанием и развитием

90 Культурный кластер как катализатор общественного развития

93 Невидимые высоты: советские высотки в постсоветском городе

95 Подземный музей97 Университет дружбы народов:

разнообразие через перемены99 Городские интервенции в Москве

102 SENSEable City: Москва106 Осваивая субъективную Москву108 Открытие Москвы110 Терминал Москва112 (Не)видимая Москва114 Моя Москва116 Москва для пешеходов118 Москва в движении121 Параллельные города: обновление через

нарушение запретов

7

ОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ ПРОГРАММА«СТРЕЛКИ»

Постдипломная образовательная программа «Стрелки» сочетает экспе-риментальные методики обучения, комплексный подход к архитектуре, медиа и дизайну, а также междисциплинарность и акцент на исследова-тельской работе.

Своим студентам институт предлагает девятимесячную образова-тельную программу на английском языке, посвященную проблемам го-родского развития. Ежегодно институт набирает около 40 студентов со всего мира. При очень разном образовании и профессиональном опыте, их объединяет стремление изменить облик современного города и повлиять на его будущее. Обучение в институте – бесплатное, студен-там предоставляется стипендия.

Учебный год в институте «Стрелка» состоит из двух семестров. Осенний семестр начинается в октябре с вводного курса, который зна-комит студентов с принципами обучения в институте и темами учебно-го года. Перед тем как выбрать тему для исследования, студенты в хо-де интенсивного цикла семинаров и коротких тренингов общего курса «Стрелки» под названием Studio Generale приобретают базовые иссле-довательские навыки и знания.

К концу осеннего семестра студенты делятся на четыре-пять сту-дий, каждая из которых начинает работу над своей темой, связанной с ключевыми проблемами жизни современного города. В учебном цикле 2011/2012, втором в образовательной программе «Стрелки», ими ста-ли «Городская культура», «Горожане как потребители», «SENSEable City: Москва», «Гигаполис» и «Провинция». Этот этап образовательной про-граммы также не ограничивается только работой над исследованием. Он включает в себя лекции, семинары и дискуссии Studio Generale с уча-стием ключевых экспертов и практиков в области городского разви-тия — дизайнеров и архитекторов, ученых и предпринимателей, чиновни-ков и городских активистов.

В конце учебного года, в июне, образовательная программа завер-шается презентацией студенческих работ для преподавателей и экс-пертов, а также большой выставкой. К презентации и выставке студии готовят специальные брошюры с подробным исследовательским отче-том. В этой книге, которая отныне будет выходить каждую осень, резюме студенческих проектов предыдущего года образовательной программы «Стрелки» впервые публикуются на русском языке.

Институт медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка» — международ-ный образовательный проект, созданный в 2009 году Сергеем Адо-ньевым, Александром Мамутом, Дмитрием Ликиным, Олегом Шапиро и Ильей Осколковым-Ценципером.

8 Мельникова pq Григорян

ДВА ГОДА ШКОЛЕ: ИЗМЕНЕНИЕ КАК ТРАДИЦИЯ

Директор института Варвара Мельникова и директор образовательной программы

Юрий Григорян обсудили, что такое «Стрелка», зачем она существует и чего от нее ждать.

В. М.: Начнем с самого общего вопроса. Каковы, на ваш взгляд, миссия и цели «Стрелки»?

Ю. Г.: На этот вопрос мо-жет быть множество ответов. Можно считать, что «Стрелка» есть институт, а можно считать, что это платформа, на которой действуют разные програм-мы — образовательная, иссле-довательская, консалтинго-вая, издательская, публичная. И у всех у них могут быть со-вершенно разные цели и даже миссии.

Идея про «изменение ланд-шафта» с самого начала провоз-глашалось миссией «Стрелки». На сегодняшний день ситуацию можно коротко описать сло-вами «миссия невыполнима» — хотя постепенная подготовка к этим изменениям идет, и в этом смысле «Стрелка» играет свою огромную роль. Но миссия из-менить физический ландшафт, на мой взгляд, не только невы-полнима — если говорить об об-разовательной программе, нам и не надо ее выполнять. Измене-ние ландшафта — это социаль-ное служение, а я не думаю, что из этого получается хорошее образование.

Мне интереснее было бы видеть миссию «Стрелки»

в создании новых идей. Недав-но мы как раз обсуждали это с оксфордским профессором славистики Андреем Зориным. В Америке и Англии есть огром-ная разница между исследова-тельским центром и учебным заведением. Зорин рассказывал, что Оксфорд — это уникальный случай: в исследовательском плане он стремится не отставать от Гарварда, но в то же время конкурирует с лучшими британ-скими вузами, ориентированны-ми на обучение студентов. С мо-ей точки зрения, деятельность «Стрелки» должна быть близка к такому оксфордскому балансу. Это и есть ее миссия — попро-бовать совместить образование и исследование. Можно сказать, что это не цель, а средство, что это сам процесс, но мне кажет-ся, что в образовательной ин-ституции цель, результат — это и есть процесс, который, совер-шенствуясь, повторяется из года в год. Это история про созда-ние и сохранение определенных традиций.

В.М.: Кому стоит становить-ся студентом «Стрелки»?

Ю.Г.: Я бы хотел, чтобы студентами «Стрелки» были взрослые люди с желанием де-лать собственные проекты.

9

Идеальный наш студент — это человек, чувствующий, что он уже на пороге чего-то важного, но которому не хватает некое-го завершающего этапа. Мы же тоже развиваемся вместе с ни-ми, а не за счет них. Мы их не пе-ределываем — мы изначально отбираем интересных и близких нам по духу людей и включа-ем их в свою орбиту, тем самым обогащая ее. А студенты приоб-ретают тут определенные навы-ки и уверенность в себе, чтобы

не бояться куда-то двигаться и что-то предпринимать.

В.М.: И как этому спо-собствует образовательная программа?

Ю. Г.: Очень важную роль играет руководитель темы, ди-ректор. Одно дело — тему за-явить, другое — ее поставить. Правильно поставить тему — не-простая задача, нужно ее как-то изначально сфокусировать, наделить энергией или же за-ложить в нее парадокс, кото-рый сработает в самом конце. Тут есть элемент предвидения, планирования — но при этом важно оставить свободу для развития. Это целый диапа-зон — от движения по рельсам, на которые директор все по-ставил, до авантюры, в которую он пускается, не зная, чем это

«Мы отбираем интересных и близких нам по духу людей и включаем их в свою орбиту»

Варвара Мельникова и Юрий Григорян


все может закончиться. Функ-ции директора — и страховать процесс от сползания в энтро-пию, от недостижения резуль-тата, и смело идти в неизвест-ность. Иначе можно опуститься и до дидактики, можно в каче-стве подстраховки использо-вать наработанные клише и на-чать ориентироваться на то, чтобы все прилично выглядело. Это большая ответственность, и разные директора по-разно-му с этим справляются. Поэтому вот вопрос вам: как, по-ваше-му, насколько оправдан риск при выборе директоров студий? Порой люди, вроде бы идеально подходящие на роль директора, боятся принимать смелые реше-ния. Стоит ли нам остановиться на нынешнем наборе директо-ров или нужно продолжать экс-периментировать с преподава-тельским составом?

В. М.: Это, разумеется, во-прос уже про четвертый год образовательной программы. В решении, кто «правильный» человек для «Стрелки», мы не должны разучиться доверять собственной интуиции — но по-мимо интуиции нам нужен ме-тод, с помощью которого мы работаем с директорами. Мы

много внимания уделяем отбору студентов, их личным данным, тому, как они подают заявки, как проходят собеседования. Но мы, к сожалению, очень силь-но доверяем директору — по-ка критерии отбора основаны в основном на профессиональ-ном и публичном признании. Мне кажется, это было вполне оправданно в первые годы ра-боты «Стрелки», но теперь нам нужна куда более продуманная процедура. С другой стороны, у нас есть ресурсы для созда-ния своих собственных, россий-ских директоров, но сильные российские директора могут появиться только в том случае, если мы дадим себе право не на эксперимент даже, а на ошибку. Практика последних лет — это огромный кредит доверия за-падным директорам и практиче-ски его отсутствие по отноше-нию к русским преподавателям. Эта ситуация постепенно долж-на меняться с появлением ново-го поколения преподавателей, среди которых — выпускники «Стрелки». А что мне нравится, так это то, что у нас постепенно складывается свой собственный стиль в кадровой политике. Это дает возможность войти в наш круг таким людям, как вы, как Рем Колхас, — войти и сделать что-то такое, на что вы никогда не решились бы без «Стрелки».

Еще я вот что хотела с ва-ми обсудить… Российское об-разование — это образова-ние определенной тирании, то есть студента не провоци-руют на то, чтобы иметь соб-ственное мнение. А западное образование, в особенности

«Правильно поставить тему — непростая задача, нужно ее как-то изначально сфокусировать, наделить энергией или же заложить в нее парадокс»

11

постдипломное, — это образо-вание свободы, где преподава-тель — просто консультант, ко-торого ты как студент можешь слушать, а можешь и не слушать. В вашем понимании, какое ме-сто «Стрелка» занимает на этой шкале?

Ю. Г.: Мне кажется, что внимание, которое приковано к «Стрелке», делает ее залож-ником качественного студенче-ского продукта. Необходимое условие свободы — когда ты не боишься, что могут полу-читься плохие работы. Это нор-мально, в принципе, что студент может сделать плохую рабо-ту. Иногда могут сдавать не-рвы — и тогда возникает некое участие со стороны препода-вателя, и это уменьшает студен-ческую самостоятельность. Мое мнение — идеалом является

активная позиция студента, при которой педагог работает в ро-ли консультанта.

В. М.: То есть это обучение через вовлечение?

Ю. Г.: Да, и через обсужде-ние. То есть это не совместный проект педагога и студента. С другой стороны, хотя резуль-тат образовательного процесса не всегда выражается в инте-ресном продукте, но это очень связанные вещи. Когда студенты принимают участие в успешном проекте, который закончился качественным результатом, — это особенный кайф, это под-тверждение собственной вос-требованности, придающее им уверенности в себе.

В.М.: А какова нынешняя роль Рема Колхаса, одного из создателей образовательной программы?

Откуда абитуриенты «Стрелки»

Россия

Откуда студенты «Стрелки»

2010

2011

2012

Австралия, Беларусь, Китай, Колумбия, Хорватия, Чешская республика, Дания, Грузия, Греция, Индия, Италия, Латвия, Литва, Мексика, Нидерланды, Польша, Португалия, Сингапур, Южная Корея, Швеция, Турция, Украина,США


Ю. Г.: Роль Колхаса очень большая. Он принимал активное участие в обсуждениях, уделял много времени отношениям вну-три коллектива. Все три года ра-боты «Стрелки» образовательная программа двигается по выбран-ной им траектории и органиче-ски развивается. Скажем, идея создания общего курса, то что мы называем Studio Generale, пришла не от него, но он, нужно сказать, с ней легко согласился. На этом примере видно, насколь-ко он сильный человек. Он по-нимает, что это плавание в неиз-веданном направлении: вначале они сделали что смогли, а теперь это как-то развивается. Так что, с одной стороны, он критичен, но с другой — открыт новым ини-циативам. Он никогда не готов исключить что-то просто потому, что это не соответствует преды-дущим формам и договоренно-стям. Его готовность к изменениям и эксперименту — вдохновляющая вещь, он хороший в этом смыс-ле попечитель образовательной программы.

В. М.: Когда Илья Осколков-Ценципер позвал меня занимать-ся образовательной программой

и рассказал про идею междисци-плинарного образования архи-тектура-медиа-дизайн, решение пригласить Рема сформировать программу было интуитивным. Спустя три года очевидно, что вы-бор был предельно точным. Кол-хаса с нами сближает, во-первых, то, что он имеет собственный ин-терес к России, а во-вторых, то, что он уже делал в своей профес-сиональной жизни рискованные и экспериментальные проекты. А какие, кстати, на данный момент главные риски для образователь-ной программы?

Ю. Г.: Если говорить о рисках общего характера, то их много. Наше время требует ясных кон-цепций и проектного подхода, в широком смысле слова. А при погружении в исследование, ко-торое в конечном итоге не всег-да становится продуктом, есть риск, что то, чем здесь занимают-ся, остается не совсем понятным во внешнем мире. То есть почему год тратится именно на этот про-ект, в чем цель такого подхода, что это дает студенту? Или дру-гой риск для образовательной программы — что ее смешивают с публичной, что она становится незаметной на фоне edutainment’a летней программы. Для 90% посе-тителей публичная программа — она и есть образовательная. Они не понимают, зачем здесь что-то еще делать, если есть открытые лекции, семинары, обсуждения. Для образовательной программы это вызов: доказать результата-ми своей деятельности, что она набирает такую глубину погруже-ния в контекст и в теорию, кото-рой нет в публичной программе. Как вы думаете, перестанет ли

«Когда студенты принимают участие в успешном проекте, — это особенный кайф, это подтверждение их востребованности, придающее им уверенности в себе»

13

«Стрелка» быть собой, если от-менить или уменьшить публичную программу?

В.М.: Я не считаю, что раз-влекательный компонент нужно уменьшать, но я уверена, что нуж-но наращивать интеллектуальный вес в образовательном компо-ненте. Это очень правильно, что публичная программа при ее до-ступности, разнообразии и раз-влекательной, в общем-то, функ-ции создает очень мощный вызов для образовательной програм-мы. Легко сказать, что ты умный, сложнее — напрячься и сделать что-то по-настоящему содержа-тельное. «Стрелка» — как моло-дая институция — бросает этот вызов и Колхасу, и вам, и мно-гим другим уже состоявшимся в профессиональном смысле людям. Возвращаясь к нашим ри-скам: остаться непонятой — это

внешний риск для образователь-ной программы. А в чем заключа-ется внутренний риск?

Ю. Г.: Это риск не найти ба-ланс между проведением экспе-римента и созданием традиций. Любая школа тяготеет к созда-нию традиций — само собой воз-никает желание отработать ме-тод, круг вопросов и так далее. Фокус состоит в том, чтобы от-важиться стать школой, которая меняется каждый год, которая сделала своей традицией измене-ние. Таким образом, для «Стрел-ки» главный внутренний риск — не стать постоянно меняющейся школой.

Архитекторы и урбанисты

Культурологи и искусствоведы

ДизайнерыЭкономисты и менеджеры

Журналисты

Социологи и политологиДругие

Кто становитсястудентом «Стрелки»

Кто хочет учитьсяна «Стрелке»

Архитекторы и урбанисты

Дизайнеры

ПолитологиЭкономисты и менеждеры

Социологи и культурологи

ЖурналистыПредставители творческих профессийДругие

2010

2011

2012

14 Структура образовательной программы

СТРУКТУРА ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЙ ПРОГРАММЫ

ОКТЯБРЬ

• СТАРТ ОСЕННЕГО СЕМЕСТРА

° «СТРЕЛКА» ПРИВЕТСТВУЕТ НОВЫХ СТУДЕНТОВУчебный год открывается встречей с президентом «Стрелки» Ильей Осколковым-Ценципером, директором образовательной программы Юрием Григоряном и куратором общего курса «Стрелки» Studio Generale Анастасией Смирновой, которые рассказывают о принципах обучения в институте и предстоящей программе года. Вечером студенты встречаются с председателем Попечительского совета Стрелки Александром Мамутом.

° STUDIO GENERALE: ДЕНЬ МОСКВЫСтуденты исследуют Москву, посещая не самые очевидные места: от мельниковского павильона в парке Горького до инсталляции Александра Бродского в «Цистерне». По завершению прогулки студенты участвуют в семинаре «В погоне за гением места».

� «Дизайн как политика». Лекция историка архитек-туры Мишель Провоост.

° НЕДЕЛЯ ТЕМЫ «ПРОВИНЦИЯ»Руководитель студии Рем Колхас вместе с пре-подавателями Александром Никулиным, Жанной Быстрых и Стефаном Петерманом знакомят студен-тов со своей темой. Студенты встречаются с рос-сийскими географами, регионалистами и истори-ками Татьяной Нефедовой, Никитой Покровским, Марией Савоскул и другими.

q «Московская провинция». Экскурсия.

° НЕДЕЛЯ ТЕМЫ «ГИГАПОЛИС»Руководитель студии Рейнир де Грааф вместе с преподавателями Лорой Бэйрд, Вадимом Нови-ковым и Анастасией Чернышевой рассказывают о проблемах, стоящих перед современными гига-

15

полисами. Студенты знакомятся с методологией исследования и тематикой возможных проектов. Студенты также обсуждают стратегию развития Москвы с экспертами Сергеем Жаворонковым, Денисом Соколовым, Максимом Квашой, Алексан-дром Пузановым и другими.

q «Гигаполис Москва». Экскурсия.

° НЕДЕЛЯ ТЕМЫ «ГОРОДСКАЯ КУЛЬТУРА»Руководитель студии Михаэль Шиндхельм вместе с преподавателями Станиславом Львовским и Анной Бутенко представляют студентам про-грамму студии. Перед студентами выступают глава Департамента культуры Москвы Сергей Капков, писатель Линор Горалик, архитектурный критик Григорий Ревзин и главный редактор журнала «Проект Россия» Алексей Муратов.

q «Московский университет». Экскурсия.

НОЯБРЬ

° STUDIO GENERALE: ВВЕДЕНИЕ В ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКУЮ РАБОТУ«Эвристическое значение исследования и его политические последствия». Выступление архитек-тора и критика Сергея Ситара.

� «Архитектурное исследование и исследование архитектуры». Лекция теоретика архитектуры Александра Раппопорта.

q «Московская библиотека». Экскурсия.

° STUDIO GENERALE: РОЛЬ И МЕСТО ИССЛЕДОВАНИЯ В ПРОЦЕССЕ ПРОЕКТИРОВАНИЯ Студенты рассматривают несколько проектов, в которых исследование играло ключевую роль: архитектор Ипполито Пестеллини рассказывает о проекте бюро ОМА и Prada, а партнер ОМА


Виктор ван дер Хийс описывает работу ОМА для аэропорта Схипхол.

q «Стрелка» на карте». Исследование под руковод-ством архитектора Тео Дойтингера и журналиста Брендана МакГетрика.

° НЕДЕЛЯ ТЕМЫ «ГОРОЖАНЕ КАК ПОТРЕБИТЕЛИ»Руководитель студии Дэвид Эриксон вместе с преподавателями Анастасией Смирновой и Кубой Снопеком предлагают студентам принять участие в разработке новых сценариев развития городских микрорайонов.

q «”Микрорайоны”. От Черемушек — к Беляево и Ясенево». Экскурсия.

° ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ТРЕНАЖЕР (RESEARCH SIMULATOR) Этот недельный семинар организован по аналогии с весенним семестром – с предварительным пред-ставлением проектов в среду и защитой дипломов в субботу. Небольшие группы студентов под руководством выпускников «Стрелки» работают над проектами, продолжающими исследования прошлого года.

° НЕДЕЛЯ ТЕМЫ «SENSEABLE CITY»Руководитель студии, директор лаборатории SENSEable City в Массачусетском технологическом институте Карло Ратти и преподаватель Дарья Парамонова на протяжении пяти дней рассказы-вают студентам о современных технологиях, их применении в городской среде и новом взгляде на урбанистические исследования.

q «Москва в ощущениях». Ээкскурсия.

ДЕКАБРЬ

� ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ ПОЕЗДКА В ТОКИО Сейджима, Китаяма, Ишигами, Bow-Wow... Список удивительных токийских встреч кажется неверо-ятно длинным для недельного путешествия. Перед кульминационным моментом осеннего семестра —

17

когда они будут распределены по студиям — сту-денты отправляются в Японию, чтобы затеряться в хитросплетениях азиатского гигаполиса.

• РАСПРЕДЕЛЕНИЕ ПО СТУДИЯМРуководители и преподаватели студий еще раз представляют свои темы. Студенты решают, в какой студии хотели бы работать над своим исследова-тельским проектом. После закрытого обсуждения преподаватели составляют окончательные списки групп.

° СЕМИНАР: ТОКИЙСКИЙ ДНЕВНИКПод руководством редактора и журналиста Guardian Джастина МакГирка студенты готовят книгу «Токийский дневник» — каталог привезенных из Токио впечатлений и наблюдений. Студенты работают в небольших группах, каждая из которых составляет одну из глав.

• ЗИМНИЕ КАНИКУЛЫ

ЯНВАРЬ

• СТАРТ ВЕСЕННЕГО СЕМЕСТРАВесенний семестр полностью посвящен иссле-довательской работе студентов над темами года. Каждую среду студенты также посещают занятия общего курса «Стрелки» под названием Studio Generale.

° STUDIO GENERALE: ДЕНЬ БАУХАУСАДиректор Bauhaus Dessau Филипп Освальт, куратор коллекций Bauhaus Dessau Вольфганг Тёнер и культуролог Регина Биттнер представляют студен-там Стрелки школу «Баухаус» как концептуальную модель и рассказывают о ее международном влиянии и связях с русским авангардом.


ФЕВРАЛЬ

° STUDIO GENERALE: «ВСЕ, ЧТО ВЫ ХОТЕЛИ УЗНАТЬ ОБ ЭКОНОМИКЕ, НО БОЯЛИСЬ СПРОСИТЬ»Каким законам подчиняются рыночные силы? Как развивается российская экономика и выдержит ли она новую волну кризиса? Чем вообще зани-маются экономисты? Этот блок Studio Generale включает выступления экономистов Константина Сонина и Вадима Новикова и знакомит студентов с основными понятиями современной экономиче-ской науки.

° STUDIO GENERALE: «ВСЕ, ЧТО ВЫ ХОТЕЛИ УЗНАТЬ О СОЦИОЛОГИИ, НО БОЯЛИСЬ СПРОСИТЬ»В течение последнего десятилетия социологи постоянно отслеживали и описывали радикаль-ные сдвиги в установках, мнениях и ожиданиях населения России. Социологический блок Studio Generale рассказывает об устройстве российского общества, переменах в нем и росте протестного движения в Москве и других крупных городах. В этом разговоре принимают участие руководитель Института проблем правоприменения Элла Панеях и директор отдела социокультурных исследований «Левада-центра» Алексей Левинсон.

° STUDIO GENERALE: МЕТОД ОРИЕНТАЦИИ НА ПОТРЕБИТЕЛЯПод руководством Дэвида Эриксона студенты знакомятся с основами бизнес-анализа, моделью генератора роста, ищут ценностные разрывы и обдумывают способы сокращения издержек в цепочке проектирования и производства любого продукта.

� «Ориентация на потребителя». Лекция профессора бизнес администрирования в Университете Прето-рии (ЮАР) Сандры Вандермерве.

� ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ ПОЕЗДКА СТУДИИ «ПРОВИНЦИЯ» НА ДАЛЬНИЙ ВОСТОК Вместе с преподавателями Александром Никули-ным, Жанной Быстрых и Стефаном Петерманом

19

студенты студии посещают Владивосток, Хаба-ровск и Иркутск.

° STUDIO GENERALE: СОЗДАВАЯ СООБЩЕСТВА. НОВАЯ ПРОБЛЕМАТИКА СОЦИАЛЬНОГО ПРОЕКТИРОВАНИЯВесь день студенты знакомятся с различными подходам к созданию более информированных и открытых сообществ. В дискуссии участвуют директор британского Центра локальных эконо-мических стратегий (CLES), культуролог Михаэль Шиндхельм и урбанист Дэвид Бэрри.

° STUDIO GENERALE: STAY WIRED — ОСТАВАЯСЬ НА СВЯЗИ. КАК ТЕХНОЛОГИЯ ФОРМИРУЕТ НАШ МИРВместе с исполнительным директором Wired UK Грегом Уильямсом и автором журнала Уильямом Шоу студенты обсуждают, как новые технологии меняют будничную жизнь, и участвуют в ролевой игре по мотивам обсуждения.

МАРТ

� ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ ПОЕЗДКА СТУДИИ «ГОРОЖАНЕ КАК ПОТРЕБИТЕЛИ» В РОТТЕРДАМ, АМСТЕРДАМ, БЕРЛИН И ВАРШАВУ Путешествие знакомит студентов с новыми кон-цепциями многоквартирного жилья в Голландии, примерами восстановления городской ткани в Берлине и преобразованием микрорайонов социалистической эпохи в столице Польши.

° STUDIO GENERALE: КАК ПРЕДСТАВИТЬ СВОЙ ПРОЕКТАрт-директор «Стрелки» Михаил Сметана расска-зывает студентам об основных правилах подго-товки презентаций.

� ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ ПОЕЗДКА СТУДИИ «ГОРОДСКАЯ КУЛЬТУРА» В БЕРЛИНСтуденты знакомятся с актуальными тенденциями развития культурных кластеров и общественных пространств Берлина и подбирают материал для своих проектов.


° СЕРЕДИНА СЕМЕСТРА. ПРОМЕЖУТОЧНАЯ ПРЕЗЕНТАЦИЯ ПРОЕКТОВСтуденты представляют первые результаты своей работы и формулируют начальные гипотезы.

АПРЕЛЬ

° STUDIO GENERALE: ДЕНЬ MCKINSEY НА «СТРЕЛКЕ»Исследовательский метод McKinsey представляют управляющий партнер московского офиса компа-нии Ермолай Солженицын, партнер Степан Солже-ницын и эксперт Владимир Чернавскис.

° STUDIO GENERALE: АРХИТЕКТУРА В КОНТЕКСТЕ ПОЛИТИКИ И КОНФЛИКТОВУрбанизация конфликтов ведет к тому, что архи-тектурный анализ становится одним из основных инструментов для выявления патологий нашей эпохи. В гостях у студентов – урбанисты Инес и Иял Вейцман.

� ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ ПОЕЗДКА СТУДИИ «ГИГАПОЛИС» В РОТТЕРДАМСтуденты «Стрелки» на неделю присоединяются к семинару «Гигаполис» в институте Берлаге.

° STUDIO GENERALE: БРЕНДИНГ МЕСТ И СТРАНЭтот блок общего курса посвящен брендингу географических объектов. В чем сложность поиска особой идентичности для города или региона? Откуда берутся бренды стран? Как убедить бизнес, туристов и талантливых людей, что какой-либо город является идеальным именно для них? В разговоре принимает участие эксперт шведской компании Tendensor Маркус Андерсон.

МАЙ

� ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ ПОЕЗДКА СТУДИИ SENSEABLE CITY В БОСТОН Студенты посещают заключительную сессию SENSEable City Lab в Массачусетском технологи-

21

ческом институте и представляют свои проекты коллегам из одного из ведущих образовательных центров мира.

° STUDIO GENERALE: ДЕНЬ КОМПАНИИ FROGКреативный директор знаменитой своими часто провокационными экспериментами дизай-нерской компании frog Скотт Назарян рассказы-вает о роли дизайна в решении проблем город-ского развития. Студенты узнают, как компания находит свои идеи в условиях неполных начальных данных, неуверенных в себе заказчиков и ограни-ченности командных ресурсов.

ИЮНЬ

° STUDIO GENERALE: ДЕНЬ БОРИСА ГРОЙСАМарксистская критика идеологии, в том числе идеологии искусства, сместила центр внимания художников и зрителей с созерцания произведения к анализу его социального, политического и медий-ного контекста. Искусствовед Борис Гройс обсу-ждает эту проблематику со студентами «Стрелки» и отвечает на вопросы художника Дмитрия Гутова (совместный проект с журналом Interview).

� ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ ПОЕЗДКА СТУДИИ «ПРОВИНЦИЯ» В РОТТЕРДАМСтуденты завершают работу над исследователь-ским проектом в бюро AMO.

• ЗАЩИТА ДИПЛОМОВСтуденты публикуют свои проекты в студийных отчетах и представляют их на суд выпускной комиссии. На второй день защиты на открытом для публики мероприятии руководители студий подво-дят итоги года.

° ВЫПУСКНОЙ ВЕЧЕРГод завершается студенческим выпускным во дворе «Стрелки».

23

ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЕ ТЕМЫ 2011/2012

Провинция Гигаполис

Горожане как потребителиГородская культура

SENSEable Сity: Москва

ПРОВИНЦИЯ

25

Хотя площадь российской провинции составляет 17 миллионов квадратных километров, 98% всей территории России и 10% суши во всем мире, она по-прежнему остается малоизведанной областью как в российском, так и в мировом сознании.

Здесь находятся крупнейшие в мире леса, практически неисчерпае-мые залежи полезных ископаемых и живут 192 народности, которые гово-рят на более чем 160 языках. Парадокс заключается в том, что эта огром-ная территория, которая отличается невероятным природным и культурным разнообразием, почти полностью заброшена и используется крайне огра-ниченно. Глобальное потепление, рост населения планеты и развитие меж-дународной торговли побуждают нас пересмотреть роль российской про-винции и оценить ее перспективы как потенциального мирового источника пространственных, экономических и культурных ресурсов.

Столетия напряженных усилий по освоению и преобразованию этих пространств, включая последнюю советскую попытку культурного и тер-риториального развития — создание моногородов, грандиозные проекты преобразования природы, насаждение сценариев этнокультурного разви-тия, — демонстрируют несостоятельность такого масштабного подхода. Нынешнее увеличение площади лесов и численности животных, частота стихийных бедствий, нестабильность сельскохозяйственной отрасли сви-детельствуют о резком изменении взаимоотношений России со своими неурбанизированными территориями.

Молочная ферма Казанка бывшего совхоза Бархатное, Приморский край

26 Провинция

Может ли Россия в ее нынешнем состоянии ответить на эти глубинные вызовы и одновременно воспользоваться возможностями трансформа-ции, которые скрыты в ее обширных пространствах? В связи с этим необ-ходимо отказаться от привитого в советское время единообразного под-хода, в рамках которого отношения общества с природой и землей всегда рассматривались как часть крупномасштабных проектов. Нужно переос-мыслить устаревшие административные схемы и пойти навстречу условиям и потребностям, существующим в каждом конкретном регионе. Стремясь применить систематический подход для анализа и осмысления бесконеч-ных российских просторов, мы рассмотрели более 50 конкретных при-меров происходящего по всей стране. Полевые исследования включали в себя сбор и обработку данных, беседы с экспертами и местными жите-лями, а также личные наблюдения. На основе этого мы определили пере-чень актуальных тем и попытались сформулировать их значимость для будущего России.

ДИРЕКТОР

Архитектор, лауреат Притцкеровской премии Рем Кол-хас является одним из идеологов образовательной программы института «Стрелка». В 2010/2011 учеб-ном году Колхас был директором исследовательской темы «Сохранение», а в 2011/2012 году отвечал за тему «Провинция». В 1975 году Колхас, совместно с Элиа и Зои Зенгелис, а также Маделон Вризендорп, создал бюро ОМА. В 1978 году он опубликовал книгу «Deliri-ous New York: A Retroactive Manifesto for Manhattan», в 1995 году — «роман об архитектуре» «S, M, L, XL». Сейчас Колхас руководит работой ОМА и его иссле-довательского подразделения АМО. Помимо проекти-рования зданий по всему миру и работы в «Стрелке» он преподает в Гарвардском университете.

ПРЕПОДАВАТЕЛИ

Выпускница Делфтского технического университета и Лондонской школы экономики Жанна Быстрых уча-ствовала в ряде градостроительных проектов, среди которых — стратегический генеральный план Перми. Жанна живет в Нидерландах и с 2010 года рабо-тает в бюро ОМA, куда пришла специально, чтобы заниматься образовательной программой института «Стрелка». В 2011/2012 учебном году она преподавала в рамках студии «Провинция».

27

Директор Центра аграрных исследований Российской академии народного хозяйства и государственной службы Александр Никулин занимается экономиче-ской и аграрной социологией и историей крестьян-ства. Он написал много научных работ об аграрных реформах, крестьянстве в Советском Союзе и России, а также о современном состоянии российского сель-ского хозяйства. В 2011/2012 учебном году Александр работал преподавателем исследовательской темы «Провинция».

Архитектор и исследователь Стефан Петерман окон-чил Утрехтский университет и Университет Эйндхо-вена. В архитектурном бюро ОМА Стефан начинал с того, что был ассистентом Рема Колхаса, а перед этим успел поработать в журнале Volume. Среди его недавних проектов — стратегия культурного разви-тия для крупного района Гонконга и выставка OMA «Book Machine», проходившая в лондонской AA Gallery в 2010 году. В 2011/2012 учебном году Стефан препо-давал в студии «Провинция».

ЭКСПЕРТЫ-КОНСУЛЬТАНТЫ

Александр Алексеев, Владимир Бабашкин, Галина Балдина, Ольга Балдина, Леонид Бляхер, Вера Болотова, Оане Виссер, Александр Ворбрук, Джанг Джун, Антон Иванов, Борис Копылов, Тамара Кузнецова, Сергей Куликов, Иван Курячий, Татьяна Нефедова, Любовь Овчинцева, Никита Покровский, Олеся Присяжная, Борис Преображенский, Дмитрий Рогозин, Михаил Рожанский, Мария Савоскул, Ирина Стародубровская, Юлия Таранова, Джеймс Уэсткотт, Марк Хаверманс, Херард ван Хейст, Тимур Шабаев, Теодор Шанин, Павел Шугуров, Илья Штейнберг, Ирина Троцук, Рената Янбых.

Research Report. Hinterland. Институт медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка», 2012goo.gl/75lQ3 (англ.)


ПРОВИНЦИЯ КАК УТОПИЯ

В силу элементарной неохватно-сти проблемы подходы к разви-тию русской провинции на протя-жении столетий формировались прежде всего в виде утопических идей. Фантазеры от Вильгельма Кюхельбекера и Владимира Одо-евского до Александра Чаянова и Владимира Сорокина пред-восхищали и предопределяли реальные проекты преобразова-ния провинции — вроде освобо-ждения крестьян, столыпинских реформ, коллективизации или освоения целины. Иногда следы утопических идей обнаружива-ются в проектах, отделенных от них десятилетиями или даже столетиями, но подавляющее большинство таких связей про-является куда быстрее, так что разбор литературных утопий дает нам возможность понять образ мысли не только самих авторов, но и их современников.

Задачей этого исследова-ния стало, таким образом, выяв-ление связей между утопией как литературным экспериментом и реальными проектами преоб-разования страны. Читая уто-пические произведения, можно реконструировать образы рос-сийской провинции в различ-ные эпохи и сопоставить их с планировочными тенденция- ми тех же времен — городом- садом, агропоселением, сооб-ществом устойчивого развития и т. д. Утопии, неизменно возни-кающие в ответ на социальные перемены, задают горизонты для новаторской мысли, изменяют понимание природы, климата

и даже глобального положения России. Идеология и реальность образуют в мире российской провинции систему сообщаю-щихся сосудов, в которой пер-вая постоянно влияет на вторую, и наоборот.

Переломным моментом в истории взаимовлияния уто-пий и провинции стал распад Советского Союза. На протя-жении 70 лет все социальные, экономические и политиче-ские аспекты утопий уже были предрешены коммунистическим учением, и авторам нужно было только надстроить и развить эту неизменную модель в некото-рых частностях. После 1991 года общий фундамент исчез, что сделало отечественные утопии более разнообразными и куда более открытыми к внешним, особенно западным, влияниям, но одновременно и гораздо менее влиятельными. Уто-пии XXI века слишком похожи на реальность, чтобы по-настоя-щему определять будущее, — и в то же время не придают такого же, как прежде, значения проблемам провинции.

Архитектор Виктор Рубен родился в Москве, окончил Московский архитектурный

институт.

29

Это, однако, не значит, что связь утопии и провинции пол-ностью распалась. Исподволь заметное влияние на разви-тие провинции сейчас оказы-вают прежние, советские уто-пии вроде книги Николая Носова «Незнайка в Солнечном городе», в которой вполне подробно

описано функционирование современных российских агро-холдингов. На местном уровне идет процесс возникновения локальных идеологем, для кото-рых определенный уровень утопичности становится важ-ным элементом коммерческой и управленческой эффектив-ности. Другой вариант этих же отношений в наше время — устремленные скорее к зарубеж-ным утопиям частные проекты, среди которых — фермерский кооператив LavkaLavka или эко-ноосферное поселение Тибер-куль. И все-таки исторический опыт показывает, что только создание всеобъемлющей уто-пической модели сулит успех в деле развития русской про-винции. Если это так, то новые утопии нужны нам сейчас как никогда.

«Утопии XXI века слишком похожи на реальность, чтобы по-настоящему определять будущее, — и в то же время не придают такого же, как прежде, значения проблемам провинции»

Исследовательский отчет студии «Провинция», с. 18–19


ПРОБУЖДЕНИЕ ПРИРОДЫ

Россия на протяжении всей исто-рии связана со своим природ-ным комплексом куда теснее, чем большинство других государств мира. Иначе и быть не может в стране, где урбанизировано всего лишь 4% земель, когда-либо культивировалось меньше чет-верти всех имеющихся угодий, а на 60% территории живeт только 7% населения. В советскую эпоху эта связь трактовалась как необходимость поставить при-роду на службу человеку, испра-вить ее «ошибки», победить ее — и уже потом заняться ее охраной. Чернобыльская катастрофа и исчезновение Арала спровоци-ровали в обществе сдвиг к вос-приятию природы как жертвы и резко повысили внимание к вопросам экологии. В послед-ние годы ориентация России на эксплуатацию естествен-ных ресурсов привела к частич-ному возрождению советских проектов преобразования при-роды — в форме преодоления нежелательных последствий уже реализованных программ, попыток выведения их на совре-менный уровень, возобновления работ над незавершенными про-ектами или даже строительства того, что было только запланиро-вано в СССР. Тем не менее после 1991 года произошли серьез-ные и в общем неблагоприятные изменения в органах государ-ственного управления приро-дой: централизация и укрупнение ведомств в сочетании с услож-нением их структуры и сниже-нием финансирования привели

к ограничению их способности формулировать осмысленную политику, реагировать на слож-ные ситуации и даже рутинно управлять отраслью. Одно-временно происходит обваль-ное одичание России: около 60 000 деревень уже опустели или близки к полному вымира-нию, повсеместно растет агрес-сивность многих видов диких животных, на почти 80% некогда обрабатываемых земель быстро исчезают следы многовековой человеческой деятельности.

Не решенные на националь-ном уровне природные проблемы

Архитектор Тихана Вучич родилась в Загребе. Получив

диплом, она поработала в нескольких хорватских

архитектурных бюро.

Дизайнер Мария Косарева родилась в Москве, окончила

Высшую академическую школу графического дизайна. Рабо-тала в журналах «Мезонин»

и L’Officiel, а позже — в архи-тектурном бюро Bernaskoni.

31

обостряются из-за общеплане-тарных экологических изменений.

Если глобальное потепление продолжится нынешними тем-пами, то к 2025 году оно различ-ным образом затронет огромные регионы страны: на юге от засухи начнут страдать богатые сель-скохозяйственные области

размером с Испанию, на севере откроется возможность освое-ния ресурсов полярного шельфа площадью в две с лишним Гер-мании, а на востоке в аграрный оборот войдут освободившие- ся от вечной мерзлоты земли, равные по территории Швеции. Между тем именно в таянии веч-ной мерзлоты таится основная опасность глобального потеп-ления для российской эконо-мики: города, заводы, дороги, газопроводы и нефтепроводы Сибири и Приполярья построе- ны на мерзлых грунтах без фун-даментов и могут просто уйти в землю. Озабоченность этой ситуацией пока выражают глав-ным образом корпорации вроде «Газпрома», а позиция россий-ского правительства сейчас напоминает отношение западных стран сорокалетней давности,

«Происходит обвальное одичание России: 60 000 деревень опустели, с некогда обрабатываемых земель исчезают следы человеческой деятельности»



когда они ориентировались в основном на получение при-были. Однако сегодня ситуация изменилась, и России необходимо срочно разработать стратегию решения глобальных климатиче-ских проблем.

Природа пробуждается: во многом именно ущерб, нане-сенный хозяйственной дея-тельностью, позволяет ей раз-вернуть ответные действия

в извечной борьбе с человече-ством. Сегодня бессмысленно повторять, что природа только лишь нуждается в нашей защите: человек в наше время все чаще сам ищет защиты от непредска-зуемых природных явлений. Для того чтобы безопасно сосуще-ствовать с природой, нам надо научиться выстраивать отноше-ния с ней на совершенно новых принципах.

РУССКИЙ АРЬЕРГАРД

В каком-то смысле «про-винцию» можно определить как место, где создается народное искусство. Современное искус-ство, наоборот, обитает в сто-лицах. Пропасть между обра-зами «современного искусства» и «современного народного искусства» заставляет предпо-ложить, что народное искусство вообще не может быть современ-ным, а сам факт наличия в России современного искусства часто воспринимается как свидетель-ство разрыва общества с тради-циями. Цель этой работы, однако, состоит в том, чтобы доказать: современное искусство и народ-ное искусство, одинаково распо-лагаясь на периферии основного массива поп-культуры (в его аван-гарде и арьергарде), имеют неко-торые общие черты, оказывают друг на друга влияние и могут многому друг у друга научиться.

Основной формой существо-вания народного искусства в Рос-сии стали сейчас художественные

промыслы, и поэтому очень важно рассмотреть их особен-ности в сравнении с реалиями современного искусства. Ката-логизация народных промыс-лов страны позволяет осознать некоторые модели их возник-новения, развития и распро-странения — а потом и перейти к рассмотрению роли художника в этих процессах. Как и в совре-менном искусстве, народный художник оказывается не вполне

Философ Антон Кальгаев родился в Санкт-Петербурге, окончил кафедру культуроло-гии философского факультета

СПбГУ, позже курировал выставочные проекты и пре-подавал историю культуры.

33

самостоятельным игроком, чей статус зависит от оценки потре-бителей и экспертного сообще-ства, при этом в случае народ-ных промыслов экспертом обычно оказывается чиновник из министерства.

Интересно сравнить, как федеральные и региональ-ные структуры поддерживают современное и народное искус-ство. Российское современное

искусство переживает сейчас кризис галерейной системы и переход к системе некоммер-ческих фондов, отчего особенно остро встает вопрос о госу-дарственном финансировании и связанной с ним опасности государственной цензуры. Одно-временно в некоторых частях страны (самым знаменитым при-мером является Пермский край времен Олега Чиркунова) вла-сти осознали роль, которую современное искусство может сыграть в нестандартном разви-тии и продвижении их регионов. Роль народных промыслов в ре-гиональной экономике, напро-тив, обсуждается еще с конца XIX века, но государственная политика тут в основном сво-дится к заурядному поощре-нию их развития как вида досуга или источника дополнительных

«И перед современным, и перед народным искусством острее всего стоят проблемы “произведения как товара” и “художника как предпринимателя”»



рабочих мест. Обе эти линии, однако, соединились в калуж-ской деревне Николо-Ленивец, где сотрудничество художника Николая Полисского с мест-ными жителями вызвало к жизни мощный феномен современного искусства, создало своеобраз-ный новый промысел и заодно способствовало оживлению пре-жде заброшенной местности с привлечением государственных и частных денег.

И перед современным, и перед народным искусством острее всего стоят проблемы «произведения как товара» и «художника как предпринима-теля». В современном искусстве России эта тематика возникла после краха социалистической экономики, и основным препят-ствием к развитию рынка оказа-лось культурное сопротивление идее купли-продажи творческого

продукта. Народные промыслы, наоборот, практически все совет-ские годы существовали в усло-виях, приближенных к рыноч-ным, да и вообще по природе своей нацелены на производство именно что товаров. В послед-ние годы ситуация еще больше усугубилась — и промыслы были окончательно вытеснены из куль-турного контекста в область уже не рынка, а чистого базара. Их произведения теперь оцени-ваются потребителями прежде всего с точки зрения цены, а сле-довательно — не могут выдер-жать конкуренции с продуктами массового производства китай-ских фабрик. Жизненно важной становится задача возвраще-ния им статуса произведений искусства — и тут промыслам, как показывает пример Николо- Ленивца, могут помочь современ-ные художники.

РАЗВИВАЯ ПРОВИНЦИЮ

74% россиян живут в 3000 горо-дах, а остальные 26% — в более чем 150 000 сельских населен-ных пунктах. Федеральное пра-вительство в то же время мыслит только масштабными проекта-ми, осуществляемыми на доходы от экспорта природных ресурсов. Продолжая идти по этому пути, Россия подвергает себя сразу двум опасностям — авторитариз-ма, который возникает из попы-ток централизованно управлять огромной страной, и распада, на-ступающего, когда авторитарные

механизмы в очередной раз пока-зывают свою не эффективность. Чтобы попытаться найти подходя-щую для регионов России модель развития, в этой работе изучены разные типы организаций, кото-рые пытаются менять российскую провинцию, а также проанализи-рованы результаты нынешней фе-деральной политики на локальном уровне.

Организации, занимающие- ся региональным развитием, можно разделить на несколько типов — кооперативы, сельские

35

консультационные центры, местные общественные фонды, некоммерческие организации, религиозные общины и общефе-деральные ассоциации. Очевиден разрыв между крупными игро-ками (вроде ассоциации АККОР) и местными образованиями: орга-низации федерального уровня влияют на законодательство, но отдалены от местных проблем, а более локальные близки сооб-ществу, но лишены возможно-сти влиять на законы и защищать местные интересы на государ-ственном уровне. Общей пробле-мой всех типов организаций ока-зывается то, что они не связаны между собой и не учатся друг у друга. Таким образом, в стране можно отыскать примеры эффек-тивных моделей местного разви-тия, но практически отсутствуют стратегии их горизонтального распространения.

Проблемы федеральной поли-тики в провинции видны прежде всего в двух основополагающих сферах: поддержании инфра-структуры и обеспечении доступа к товарам и услугам. Законода-тельно местная администрация

несет ответственность за созда-ние и развитие территориальной инфраструктуры, однако в реаль-ности нынешнее распределение налогов не оставляет ей такой возможности. Износ сетей в про-винции составляет в среднем 60%, и на приведение их в нор-мальное состояние нужно около десяти годовых бюджетов всех сел России. Распределение това-ров и услуг сейчас регулируется рынком, но он, однако, во многих отраслях находится в состоянии олигополии. Хорошим примером является рынок молока, на кото-ром доминируют иностранные

«Таким образом, в стране можно отыскать примеры эффективных моделей местного развития, но практически отсутствуют стратегии их горизонтального распространения»

Промышленный дизайнер Елена Архипова родилась

в Липецке, окончила инженер-ный факультет РУДН и факуль-тет промышленного дизайна

МГТУ им. Баумана.

Социолог Екатерина Павленко родилась во Владивостоке,

но школу окончила в Москве. Здесь же она получила

дипломы бакалавра и маги-стра социологии, а потом

и магистра политологии по программе Манчестерского

университета.


и крупнейшие российские ком-пании. Их предприятия располо-жены вдоль границы плодород-ных земель, так что в отдаленных районах их продукция оказыва-ется слишком дорогой для мест-ных жителей. Проблему могло бы решить развитие местного про-изводства, но оно тормозится недоступностью банковских кре-дитов и заведомым преимуще-ством тех же крупных компаний в соревновании за доступ в тор-говые сети.

В конечном итоге дело упи-рается в федеральное правитель-ство, которое ставит местную власть и региональный бизнес в зависимость от одного источ-ника решений и ресурсов. Между тем разнооб разие местных усло-вий в стране так велико, что центральный бюрократический аппарат просто не способен

их учитывать. России остро необходима административная интеграция различных уровней управления, чтобы принимаемые на федеральном уровне решения не сковывали развитие регио-нов, а найденные в одном месте решения могли применяться везде, где возникают схожие ситуации. Одним из возможных направлений этой интеграции может стать предлагаемая нами система зонирования провинции, основанная не на администра-тивном делении, а на социоге-ографических характеристи-ках. Проблемы истончающегося севера, активного юга, ресурс-ного северо-востока и тесно связанного с другими странами пограничья слишком отличаются, чтобы стричь их под одну гре-бенку, — тем более если пытаться сделать это из Москвы.


37

РОССИЯ И ГЛОБАЛЬНАЯ ПРОВИНЦИЯ

Будущее глобальной провин-ции определяется сложными взаимоотношениями, в которых находятся развивающиеся и раз-витые страны. По мнению социо-лога Теодора Шанина, в начале ХХ столетия Россия была пер-вой из стран третьего мира — мира развивающихся стран. С этой точки зрения советский эксперимент был отчаянной попыткой огромной развива-ющейся страны преодолеть отсталость — попыткой, которая доказала наличие альтернатив-ного пути развития для стран, не попавших в лидирующую группу, и еще больше упрочила центральное положение Рос-сии в третьем мире. Крах совет-ской системы, однако, заставил Россию разувериться в своих силах — и тем самым предопре-делил те дороги, которые оста-ются сейчас открытыми для раз-вивающихся экономик.

Сегодняшняя Россия на-ходится в парадоксальной си-туации. Значительные запасы

возобновляемых источников энергии, большие площади ле-сов и пахотных земель, высокий интеллектуальный потенциал населения, сухопутная граница с 14 странами и морская с более чем четырьмя десятками делают ее положение в мире куда более выгодным и влиятельным, чем то, которое она сама себе отвела. Лишь в последние годы Россия снова стала пытаться найти соб-ственный путь развития, в том числе и расширяя свое участие в международном сотрудниче-стве с развивающимися и разви-тыми странами.

Россия огромна, и чтобы одним взглядом охватить ее всю, нужно как следует крутануть глобус. Чтобы получить пред-ставление о современной ситуа-ции в российской провинции, ее необходимо оценивать не только изнутри, но и снаружи, учиты-вая контекст соседних стран и всего мира. У каждой страны

«Россия оказывается единственной страной БРИК, входящей в группу восьми наиболее развитых стран мира G8, — то есть связующим звеном между могуществом и развитием»

Архитектор Густаво Кабаньез родился в Мехико. Получив степень магистра в области архитектурного проектиро-

вания, он основал исследова-тельскую студию Arquitectura Activa и параллельно препо-давал в Ибероамериканском

университете.


есть три основных богатства: люди, земля и деньги. Если взять государства, в избытке имею-щие каждый из этих ресурсов, то во все три списка войдут всего пять, и то, что одним из них будет США, показывает, какой потен-циал имеет такое сочетание. Для четырех остальных — Бразилии, России, Индии и Китая — Джим О’Нил, глава Goldman Sachs Global Research, ввел в 2001 году аббревиатуру БРИК (BRIC). Смысл этого понятия заключа-ется в создании нового образа глобализации, отличного от аме-риканизации, с которой ее часто смешивают. БРИК — это и обо-значение потенциала развития, и символ разнообразия много-полярного мира. Исключительно важно, что Россия оказывается единственной страной БРИК, вхо-дящей в группу восьми наиболее

развитых стран мира G8, — то есть связующим звеном между могуществом и развитием.

Страны БРИК стоят перед общим политико-экономи-ческим и социокультурным вызовом, который можно обо-значить той же самой аббревиа-турой BRIC (Big Rural Industrial Complex) — «крупный про-мышленно-сельскохозяйствен-ный комплекс». Им необходимо решить задачу совмещения развития аграрной провинции и быстрой индустриализации городов, поскольку только такое совмещение является залогом устойчивого роста. России, чья провинция больше и разнообраз-нее всех прочих, абсолютно необ-ходимо учитывать при этом опыт самых разных стран. В совет-скую эпоху Россия привыкла ока-зывать помощь Китаю и Индии,


39

способствуя их экономическому развитию, но теперь ей самой необходимо перенять китайское умение развивать инфраструк-туру и индийские навыки скорей-шего преобразования аграрного и промышленного потенциала

в энергию инновационного раз-вития. Россия должна учиться, чтобы изменяться. БРИК — это не союз и не блок, это сложная связь между странами, учрежде-ниями и людьми, помогающая раз-витию всего мира.

ПОГРАНИЧЬЕ БЕЗ ГРАНИЦ

Исторический опыт последних 150 лет показывает, что судьба российского Дальнего Вос-тока напрямую зависит от того, насколько он открыт своим сосе-дям по Северо-Восточной Азии. Сегодня, когда вся российская провинция находится в упадке, главный шанс Приморья и При-амурья состоит в интеграции в сети взаимодействия Азиат-ско-Тихоокеанского региона, где сосредоточено 40% населе-ния планеты, 54% мирового ВВП и 44% торгового оборота. При-ехав во Владивосток, теперь уже нельзя не заметить, что, несмотря на сохраняющееся преобладание

русского языка и российской культуры, связи с Азией стано-вятся для населения все важ-нее, в то время как зависимость от Москвы и европейской Рос-сии ослабевает. В этих условиях необходимо наметить возмож-ные пути дальнейшей интеграции Дальнего Востока в глобальный контекст и на уровне непосред-ственно граничащих с ним стран, и на уровне всего региона.

Северо-Восточная Азия уже 60 лет является территорией экономических чудес. Сначала Япония, а потом Южная Корея, Китай и даже Монголия пока-зывали тут высочайшие темпы роста — так что Россия вполне может стать следующим звеном в этой цепочке. Геополитическое

«Геополитическое положение Приморья позволяет ему использовать в развитии российские природные ресурсы, рабочую силу Китая и достижения технологий Японии и Южной Кореи»

Урбанист и архитектор Пенгхан Ву родился в Китае. Учился и работал на родине,

а также в Нидерландах и США.


положение Приморья позволяет ему использовать в своем раз-витии российские природные ресурсы, рабочую силу, капитал и инвестиции Китая, а также тех-нологические достижения Япо-нии и Южной Кореи. В первую очередь это касается сельского хозяйства, которое переживает на Дальнем Востоке еще боль-ший спад, чем в других частях России, притом что в Китае хро-нически не хватает плодородных земель и имеется избыток рабо-чих рук. С 2001 года Земельный кодекс Российской Федерации предусматривает аренду аграр-ных земель иностранцами, так что китайские компании уже сейчас создают на территории Примо-рья новые сельскохозяйственные предприятия, от деятельности которых выигрывают пригра-ничные районы обеих стран.

Огромные выгоды сулит и энер-гетическое сотрудничество. Бла-годаря международной техноло-гической кооперации на Дальнем Востоке могут быть освоены богатейшие запасы энергии воды, солнца и ветра. Появление еди-ной энергопередаю щей сети позволит решить проблему энер-гетического голода в Японии, Китае и Южной Корее и принесет дополнительные инвестиции Рос-сии. Еще больше увеличить прони-цаемость границ могли бы такие меры, как создание пояса сво-бодных экономических зон вдоль обоих берегов рек Уссури и Амур, развитие международного туризма в Прим орье и Сибири, а также реформа российской системы часовых зон, из-за кото-рой соседние районы в разных странах имеют время, различаю-щееся на два или даже три часа.


41

В масштабах всего Азиат-ско-Тихоокеанского региона Рос-сия долго занимала выжидатель-ную позицию — став в 1998 году членом АТЭС, она не очень активно участвовала в работе организации до 2006 года. Однако после того как США начали экспансию в регионе, партнерство России со странами АТЭС стало в глазах Москвы приоритетом. В 2012 году во Вла-дивостоке прошел саммит этой организации, на проведение которого из российского бюд-жета было выделено 6 миллиар-дов долларов. В ходе подготовки к встрече в городе и окрестно-стях было осуществ лено мно-жество инфраструктурных, индустриальных и культурных

проектов, призванных привлечь иностранные инвестиции и тури-стов. Более того — работа над многими из них велась совместно с самыми разными странами региона — от Австралии до Япо-нии. Другое направление броска для Приморья — создание меж-дународного образовательного и научного центра Азиатско-Тихо-океанского региона на острове Русский. Все эти проекты могут стать основой для возникнове-ния в России нового центра при-тяжения, который будет являться важным узловым пунктом единой региональной системы, включаю-щей значительную часть миро-вых природных, энергетических, интеллектуальных, финансовых и трудовых ресурсов.

ГИГАПОЛИС

43

В августе 1991 года, после распада Советского Союза, Россия присо-единилась к глобальному процессу либерализации экономики. Прак-тически в одночасье из коммунистической крепости Россия стала одной из площадок мирового свободного рынка. Этот переворот сильно затронул Россию в целом, но наиболее явно его эффект заме-тен в Москве. Столица демонстрирует тенденцию, во многом проти-воположную той, что характерна для страны в целом: если во многих регионах России население и экономический потенциал сокращается, то Москва продолжает бурно развиваться. Город занимает 0,006% территории России, но в нем проживает 8% ее населения, и на его долю приходится 10% рабочих мест в стране, 22% российского ВВП и 65% от общего объема иностранных инвестиций.

Москва воплощает в себе странный парадокс: чем больше ее значе-ние для страны, тем меньше она похожа на Россию. Столица превраща-ется в особую вселенную, государство в государстве. Есть официальная Москва, отраженная в переписях населения и данных домоуправлений. Но существует и неофициальная, или, точнее даже, реальная, Москва — с большим количеством незарегистрированных жителей, которые задействованы в экономике, игнорируемой официальной статистикой. Постоянно разрастающийся бюрократический аппарат вынужден пред-принимать все больше усилий, пытаясь управлять этой все более «раздваи-вающейся», почти шизофренической реальностью.

Распределение плотности населения вокруг Москвы по данным Росстата

44 Гигаполис

В 2011 году указом Президента Российской Федерации было объяв-лено о создании нового «столичного федерального округа» и присоеди-нении к Москве ряда территорий, расположенных к юго-западу от города. Расширение административных границ Москвы — не просто вопрос пла-нирования: оно дает серьезный толчок к переосмыслению всех стоящих перед городом проблем. Масштабы новой территории Москвы — кото-рая становится чем-то средним между огромным городом и малой стра-ной — представляют собой новый вызов как в плане общепринятых мето-дов городского планирования, так и с точки зрения моделей управления городом и дают убедительные основания для пересмотра тех и других. Как это ни парадоксально, может статься, что долгая традиция государствен-ного управления и резкий переход к рыночной экономике помогут Москве найти новый баланс между частным и общественным, между планирова-нием и политикой.

ДИРЕКТОР

Рейнир де Грааф присоединился к команде архитек-турного бюро OMA в 1996 году. В 2002 году он воз-главил его исследовательское подразделение, сту-дию AMO. Среди достижений Рейнира — выставка «The Image of Europe», посвященная истории Европей-ского союза, а также командная победа в конкурсе на проект нового муниципального центра в Роттер-даме. В последние годы Рейнир де Грааф координирует растущую роль AMO в области устойчивого развития и энергетического планирования. В 2010/2011 учеб-ном году он был директором темы «Энергия», а в 2011/2012 году руководил темой «Гигаполис».


Лора Бэйрд, специалист в области обществен-ной политики. Родилась в США, а живет и работает в Нидерландах, в архитектурном бюро ОМА/АМО. Лора отвечает за исследования в области возобнов-ляемой энергии. В настоящее время Лора курирует сотрудничество с консалтинговой компанией McKinsey & Company.

Анастасия Колчина, партнер российско-люксембург-ской компании Le Atelier. В 2010/2011 учебном году Анастасия Чернышова сама была студенткой института «Стрелка». До этого Анастасия работала в мастерских «Aрхитекторы Асс» и «Сергей Скуратов Architects»

45

и училась архитектуре в Казанском архитектурно- строительном университете.

Вадим Новиков, научный сотрудник Института эконо-мической политики имени Егора Гайдара и Академии народного хозяйства при Правительстве РФ. Также является редактором журнала «Экономическая поли-тика». В 2010 году Вадим начал сотрудничать с инсти-тутом «Стрелка» в качестве приглашенного эксперта, а в 2011/2012 учебном году преподавал в студии «Гигаполис».


Владимир Демидко, Барт Голдхорн, Юрий Григорян, Татьяна Гутц, Алексей Клименко, Симон Кордонский, Алексей Левинсон, Алексей Ложкин, Ведран Мимица, Александр Морозов, Федор Новиков, Свен Осмерс, Борис Пастернак, Антон Польский (Мейк), Денис Соколов, Ольга Фазулина, Марина Хрусталева, Елена Шомина

Research Report. Megacity. Институт медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка», 2012goo.gl/RI0QQ (англ.)


ГОСУДАРСТВО МОСКВА

Из 26 существующих сейчас в мире гигаполисов 14 явно переросли свои государства и грозят под-мять их под себя — в некоторых живет половина всего населения страны, другие оттягивают льви-ную долю прямых инвестиций или производят до трети валового вну-треннего продукта. Эта проблема характерна для таких стран, как Южная Корея, Великобритания или Аргентина, и, наоборот, совсем не наблюдается в США, Китае и Индии. Отношения Москвы и Рос-сии очевидно относятся к первой категории, но особенности пост-советского развития делают их особо запутанными, изменчивыми и не похожими ни на какие другие. Осознать и оценить их — важней-шая задача момента, поскольку именно ими прежде всего опреде-ляется будущее и города, и страны.

Первые 20 лет российской независимости Москва под руко-водством Юрия Лужкова и его клана целенаправленно прибли-жалась к тому, что можно описать термином «город-государство». Москва стала единственным субъ-ектом Федерации, управленческий аппарат которого почти полно-стью повторял структуру централь-ного правительства и пользовался значительной степенью автоно-мии от него. Столица, к примеру, имела собственную стратегию борьбы с террором, особые усло-вия приватизации и даже отдель-ную внешнюю политику. Это бюро-кратическое наступление Москвы происходило на фоне еще более впечатляющих демографиче-ских и экономических процессов.

88% прироста российского насе-ления за последние 10 лет при-шлось на Москву. Внутри МКАД к 2010 году было сосредоточено 80% финансовых ресурсов, 78% миллиардеров и 50% иностранных инвестиций. Четыре десятых всего потока внешней торговли про-ходили через Москву. В отличие от остальных субъектов централи-заторские инициативы российского правительства вроде изменений в системе распределения налогов и отмены губернаторских выбо-ров не очень серьезно отражались на ситуации в столице — сказались ее крайняя финансовая независи-мость и высокая роль неформаль-ных личных связей в управлении городом. Москва стремительно становилась всей страной, погло-щая в себе Россию, — но при этом она осознанно или неосознанно меняла механизм функционирова-ния центральной власти.

Перелом произошел в 2010 го-ду, когда Лужкова после долгой бюрократической подготовки сме-нил Сергей Собянин. С этого мо-мента государственный аппарат стал активно брать на вооружение

Архитектор Даце Гурецка родилась в Латвии, учи-

лась в Риге и Вене, а также в Делфт ском техническом

университете в Нидерландах.

47

все накопленное побежденным противником. Россия начала стано-виться Москвой, поглощая в себе столицу. Убежденный федералист Собянин расставил на ключевые посты городского правительства опытных чиновников федераль-ных ведомств. Российские го-скорпорации, с каждым годом все больше вовлекаясь в московскую экономику, демонстрируют явное стремление к тому, чтобы уходить

из прочих, особенно дотацион-ных, российских регионов. В том же установлении полного госу-дарственного контроля надо ис-кать смысл и расширения границ Москвы, и ускоренной привати-зации городского имущества. Все это ведет, с одной стороны, к еще большему выхолащиванию муни-ципального характера управления городом, а с другой — к продол-жающейся и даже ускоряющейся концентрации экономических процессов. Государственный ка-питализм России, верный своему главному принципу — не выпускать из-под контроля основные финан-совые потоки, не обращая внима-ния на все остальное, — осваивает новый источник ресурсов, которым оказался единственный россий-ский гигаполис. Из города-госу-дарства Москва становится госу-дарственным городом.

«Внутри МКАД к 2010 году было сосредоточено 80% финансовых ресурсов, 78% миллиар-деров и 50% иностранных инвестиций»

Исследовательский отчет студии «Гигаполис», с. 2–3


МОСКВА-2

Нынешняя Москва не просто разделена на имущих и неиму-щих — шизофреническим режи-мом регулирования она раско-лота на могущих и не могущих. По переписи 2011 года в Москве живут 11 миллионов человек, но по приблизительным реаль-ным оценкам — около 18 мил-лионов. Это значит, что плоды экономических усилий 18 милли-онов человек идут на социаль-ное обслуживание и поддержку 11 миллионов. Коэффициент Джини, характеризующий эконо-мическое неравенство, является в Москве одним из самых высо-ких в мире. Доступ к системе образования и здравоохране-ния ограничен практикой реги-страции и все чаще невозможен без официальных или неофици-альных доплат. Сосредоточен-ность рабочих мест в центре вкупе с транспортной и жилищ-ной политикой еще глубже делят город на тех, кто имеет физи-ческую возможность занимать адекватно оплачиваемые долж-ности, и тех, у кого ее нет. Такая система управления по опреде-лению не может создать ситуа-цию общественной солидарно-сти, для которой прежде всего нужно равенство возможностей всех участников экономического процесса. Тем не менее важно понимать, что в условиях раз-вала общественной структуры реальное положение дел прин-ципиально отличается от того, что определено чрезмерно под-робным и негибким законода-тельством. Власти направляют

всю энергию на усложне-ние жизни легального биз-неса — в 2004 году действо-вало около 30 000 инструкций и актов, касающихся дея-тельности малых предприя-тий. В результате Россия неиз-менно находится в нижней части всех бизнес-рейтингов мира. Но гиперрегулирова-ние московской жизни пара-доксальным образом ведет к анархии. Москва распадается на два города: официальный и теневой.

Теневая экономика Москвы жизненно необходима для нор-мального функционирования города. В нее, к примеру, вхо-дят нелегальный извоз, уличная и челночная торговля, значи-тельная доля строительства, подпольное микрокредитова-ние, секс-услуги, несанкциони-рованный вывоз мусора, под-польные казино. Ее суммарный оборот в масштабах города по приблизительным оцен-кам составляет 47 миллиар-дов долларов в год, что делает «неофи циальную Москву» круп-нейшей в стране несырьевой

Архитектор Лам Ле Нгуен родился и учился в столице

австралийского штата Виктория Мельбурне.

49

корпорацией, опережающей по размерам РЖД и Сбербанк. С этих сумм не платятся налоги, которые можно было бы тратить на решение социальных про-блем тех, кто работает в этих отраслях. Вместо этого огром-ные отчисления идут чиновни-кам и криминальным структу-рам — к примеру, такие выплаты составляют до половины конечной стоимости товаров

на московских вещевых рын-ках. Предприятия неформаль-ной экономики обычно очень невелики, что не позволяет им должным образом защищать свои права. Больше того, тене-вые фирмы лишены возможно-сти экономического развития, что тормозит рост московской экономики в целом. Не вла-дея легальными активами, они не имеют доступа к банков-скому кредитованию и не могут привлекать инвестиции. Таким образом, в Москве оказывается неучтенным огромный допол-нительный потенциал развития, использование которого позво-лило бы смягчить многие соци-альные проблемы и который лежит сейчас мертвым грузом из-за нежелания властей при-знать все многообразие и слож-ность городской жизни.

«Гиперрегулирование московской жизни парадоксальным образом ведет к анархии. Москва распадается на два города: официальный и теневой»



ТРЕТИЙ СЕКТОР

Морфология Москвы — особенно ее сложившихся в советские вре-мена районов — сама по себе сопротивляется процессам земле-устройства и приватизации земли. В среднем западном городе чет-верть территории приходится на общедоступные участки вроде улиц, парков или кампусов, а три четверти являются частными, арендуемыми или просто огоро-женными. В советской Москве это соотношение было обратным, и даже в современном городе к обычным для Европы 25% обще-доступных земель добавляется еще примерно такая же общая площадь дворов и неустроенных зеленых зон. Этот побочный продукт так и не завершенного в Москве пре-образования советской системы землепользования, тем не менее, составляет огромный ресурс для потенциального развития — и его продолжающееся игнорирование тем более обидно, если учесть, что в большинстве московских райо-нов ощущается сильнейший дефи-цит общественных пространств и инфраструктуры обслуживания.

Проблема состоит в том, что это крайне раздробленные терри-тории, которые почти невозможно разделить между прилегающими зданиями. Они номинально принад-лежат муниципалитету, у которого нет никаких ресурсов для их освое-ния, и не интересуют частный бизнес, поскольку не могут приносить доход. Разобщенные жители, лишенные какого-либо контроля над системой управления районом, сводят свои отношения с местными властями к подаче жалоб и тоже не могут быть

источником каких-либо новых идей использования этих земель. Отсут-ствие идей ведет к отсутствию инве-стиций — и частных, и бюджетных. В этой ситуации очевиден огромный простор для деятельности так назы-ваемого тре тьего сектора, част-но-государственного партнерства, которое могло бы помочь граждан-скому обществу освоить пустую-щие участки, дав тем самым толчок к широкомасштабному обновлению городской среды.

Вовлечь третий сектор в реше-ние этой проблемы можно, исполь-зуя отработанный в компьютерной индустрии механизм открытого кода — спонтанного объедине-ния программистов (в этом слу-чае дизайнеров и архитекторов) и пользователей (жителей) вокруг идеи создания, свободного рас-пространения и модификации нового продукта. Для того чтобы подобное сообщество оказалось жизнеспособным, необходимы два условия: большая объединяющая идея и потенциал неудовлетво-ренного самолюбия профессиона-лов, жаждущих признания коллег. Идея преображения Москвы явно

Архитектор Филиппо Баззони родился в Милане. Там же он

окончил Политехнический университет, а потом изучал

архитектуру в Кельне и Перте.

51

не уступает идее всеохватной энци-клопедии или новой операционной системы, а мерой неудовлетворен-ного профессионального самолю-бия архитектурного сообщества могут послужить все те тысячи неосуществленных по разным при-чинам проектов, которые в такой системе открытого кода станут частью куда более глобального целого.

Объединенные таким образом архитекторы, дизайнеры, урбани-сты и местные активисты могут для начала обозначить перспективы

развития территорий, что наконец даст жителям и властям почву для конструктивного диалога. Осно-вываясь на этих первоначальных идеях, горожане начнут пошаговый процесс тестирования и модифи-кации проектов, на каждом этапе советуясь друг с другом и с дизай-нерами. Когда в районе возникнет некая критическая масса согла-сованных с населением проек-тов, местным властям станет куда проще наконец начать заботиться о принадлежащих им территориях и инвестировать в них средства. Больше того, каждый новый проект, находящийся в открытом доступе и созданный с учетом возможно-сти последующего приспособления под новые участки, будет облег-чать регенерацию земель в следую-щих районах — возникнет лавина обновления, которая рано или поздно захватит весь город.

«Идея преображения Москвы явно не уступает идее всеохватной энциклопедии или новой операционной системы»



МОСКОВСКАЯ ЗЕМЛЯ

Пока остальной город задыхается от транспортных потоков и толп, пятая часть Москвы попросту пустует: обвальная деиндустриа-лизация 1990-х годов привела к образованию по всему городу огромных участков заброшен-ных промышленных земель. Цель этого проекта состоит в том, чтобы продумать возможность возвращения этих пустот в актив-ный оборот при помощи опыта, накопленного российскими осо-быми экономическими зонами, с их налоговыми льготами, упро-щением административных про-цедур и ускоренным сооружением необходимой инфраструктуры.

Корни нынешней ситуа-ции следует искать в советском перио де, когда земля не имела цены и, соответственно, не рабо-тали рыночные механизмы, которые обычно регулируют процессы оборота земельных участков. Властям тогда было по определению проще выделить для новых нужд землю где-нибудь на периферии — при этом раз-меры этого участка могли быть куда больше, чем необходимо. Ничто не способствовало пере-профилированию уже застроен-ных территорий ближе к центру, которые вместо этого превра-щались в невнятные простран-ства складов, гаражей и мелких производств. Хуже того, густая сеть железных дорог, в основ-ном грузового назначения, рас-секала городскую ткань на плохо сообщающиеся фрагменты и тем самым еще больше снижала качество прилегающих земель.

Правительственная политика начала 1990-х привела к быстрой приватизации предприятий, про-изводственная деятельность которых почти одновременно становилась нерентабельной. При этом земля, которая, осо-бенно в Москве, являлась чуть ли не основным их активом, вообще не учитывалась при расчете сто-имости — сказалось вошедшее в автоматизм советское отноше-ние к земле как общенародному достоянию. Таким образом, вме-сто того чтобы выкупать свою землю у государства, новые вла-дельцы получили ее в качестве субсидии. Они унаследовали советское право на бессрочное пользование землей, и хотя мэрия времен Лужкова всячески сопро-тивлялась приватизации земли (в Москве в частной собствен-ности находится всего 3% тер-ритории, против 27% в Москов-ской области), с приходом новой команды Собянина этот процесс понемногу набирает обороты.

Предприниматель и менеджер Рикардо Пиньо родился в пор-

тугальском городе Порту. Получив в Португалии диплом инженера-эколога, Рикардо отправился в Польшу и 5 лет

проработал там в области городского управления.

53

Еще в 1991 году группа влия-тельных американских эконо-мистов написала письмо Прези-денту СССР Горбачеву, убеждая его не приватизировать землю, а сохранить ее в государственной собственности, сдавая в аренду, в том числе и госструктурам, по рыночной стоимости. Это, по их мнению, привело бы к куда более эффективному использо-ванию земли и одновременно к более справедливому распреде-лению доходов от нее среди всего населения и всех поколений. Тогда

к их мнению не прислушались — но на другом уровне это можно сделать и теперь. Для этого нужно ввести высокий налог на землю, одновременно уменьшив налого-обложение рабочей силы, доходов и собственности. Если снять при этом препятствующие развитию малого и среднего бизнеса бюро-кратические барьеры и пустить полученные в виде налога деньги на развитие инфраструктуры, пустующие территории могут наконец начать сокращаться, как и предусмотрено московским генпланом. При этом они не будут заняты, как это бывало раньше, столь же безжизненными и беспо-лезными для Москвы массивами элитного жилья, а превратятся в настоящие бизнес-инкубаторы, в зоны роста, которые станут локомотивами развития всего города.

«Вместо того чтобы выкупать свою землю у государства, новые владельцы получили ее в качестве субсидии»



ОБЩЕСТВЕННЫЕ СЛУШАНИЯ

В Градостроительном кодексе Мо-сквы местные жители провозгла-шены одной из заинтересованных сторон при обсуждении градостро-ительных и архитектурных проектов. Для того чтобы они могли выразить свою позицию, в 2008 году была введена обязательная процедура общественных слушаний — ежегод-но в Москве проходит 2–3 тысячи подобных мероприятий. По идее, смысл слушаний состоит не только в том, чтобы учесть мнение граж-дан, но и в том, чтобы повысить качество принимаемых решений за счет так называемой местной экспертизы — уникальных знаний жителей о своем микрорайоне.

Увы, со стороны часто кажется, что нынешние общественные слуша-ния в основном призваны поставлять комические заголовки для местной прессы — «Бездомные отстаивают строительство торгового центра в Ясенево», «Общественные слу-шания по генплану представляли собой профанацию» — и не явля-ются реальным инструментом влия-ния жителей на принятие решений. Однако при изучении конкрет-ных примеров выясняется, что слушания, несмотря на все недо-статки этой процедуры, могут быть эффективными, особенно на локальном уровне: все зависит от того, насколько характерна для района гражданская активность и насколько местные власти (в част-ности окружная Комиссия по вопро-сам градостроительства) готовы учитывать мнение жителей.

Самым очевидным недостатком общественных слушаний является то, что они проводятся на самой

последней стадии утверждения проекта, когда застройщику и вла-стям уже не очень хочется что-либо менять, а те изменения, которых все же добиваются граждане, обхо-дятся куда дороже, чем если бы они вносились в проект с самого начала. Возможно, именно этими опасениями вызвана обычная для публичных слушаний проблема: застройщики представляют про-екты в форме, совершенно непро-зрачной для неспециалистов. Это, в свою очередь, закономерно приводит к отсутствию интереса со стороны жителей. То, что резуль-таты слушаний являются только рекомендациями для местных вла-стей и ни к чему их не обязывают, также не способствует энтузиазму. Еще одной нестыковкой процедуры оказывается то, что слушания устра-иваются только на уровне районной управы, и потому проекты, которые затрагивают интересы нескольких районов или даже всего города, рассматриваются по частям, что превращает весь процесс в оконча-тельную бессмыслицу.

Подмена реального участия в планировании видимостью уча-стия не является чем-то невиданным даже в странах ЕС. К примеру, это

Философ и журналист Валерия Чубара родилась в Москве, окончила РГГУ.

55

характерно для многих регионов Испании: «Термин ”участие“ пред-полагает всего лишь консультацию с гражданами в процессе принятия решений администрацией» (Van den Brink, 2007). Принципиальное отли-чие московской ситуации состоит в том, что если за проектом стоят чиновники или крупные предпри-ниматели (а чаще и те и другие), общественные слушания обречены: их либо отменяют, либо проводят

после начала строительства, либо просто фальсифицируют резуль-таты. Очевидно, что в таких случаях граждане рассматриваются не как заинтересованные лица, а как пре-пятствие на пути реализации кон-кретных планов.

Выход состоит в радикаль-ном реформировании института публичных слушаний — в замене их районными и городскими рефе-рендумами, которые уже сейчас предусмотрены городским зако-ном, но никогда не проводились на практике. Расширение Москвы может послужить катализатором этого процесса, поскольку в состав города войдут несколько муници-пальных образований, обладающих гораздо большими полномочиями, чем обычные московские управы, и имеющих опыт проведения мест-ных референдумов по вопросам градостроительства.

«Граждане рассматриваются не как заинтересованные лица, а как препятствие на пути реализации конкретных планов»



РАО РПЦ

Русская православная церковь — сложно устроенная организация с богатейшим и непростым про-шлым. Она ставит перед собой множество часто не связанных друг с другом задач и играет неоднозначную, если не сказать — противоречивую, роль в россий-ском обществе, по-разному влияя в том числе и на трансформацию городской среды. Цель этого исследования — понять, как столь разнообразные функции РПЦ ужи-ваются между собой, уравновеши-вают друг друга, а зачастую и сво-дят на нет одна другую.

Идеологическая роль Церкви в Новое время достигла своего пика в эпоху императора Нико-лая I, когда граф Уваров сфор-мулировал знаменитую триаду «Православие, самодержавие, народность». При этом полити-чески Церковь в царской России была крайне зависимой — глава государства являлся и главой Церкви. Сейчас РПЦ структурно куда более независима от госу-дарства, которое само скорее ищет поддержки и опоры в цер-ковном авторитете. Парадоксаль-ным образом Церковь не спешит пользоваться своей свежеобре-тенной самостоятельностью и как будто даже нарочито настаи-вает на своей государственниче-ской, если не государственной, сущности.

Перед РПЦ стоят две очень разные цели: служить мистиче-ским посредником между верую-щими и Богом — и в то же время управлять большой и сугубо земной церковной структурой.

С первым пунктом все вроде обстоит неплохо: около 75% рос-сиян называют себя православ-ными — их количество выросло за 20 лет более чем вдвое. Однако с деятельностью РПЦ этот подъем связан не напря-мую. 43%, половина называющих себя православными, не прича-щались ни разу в жизни — таким образом, их идентификация явля-ется скорее национальной, чем религиозной.

Анализ финансово-экономи-ческой деятельности РПЦ явля-ется еще более непростым делом. Масштабное строительство, воз-вращение объектов собственно-сти, включая бывшие церковные земли, коммерческая и банков-ская деятельность, лоббирование собственных интересов — это лишь видимая часть айсберга активности РПЦ в этой сфере. Реальных сумм, которыми опери-рует Церковь, никто определить не может: патриархия не ведет общей отчетности, и к тому же для этого было бы необходимо учитывать не только откры-тую, но и теневую деятельность.

Архитектор Александра Смагина родилась в Самаре,

окончила Самарский госу-дарственный архитектурно- строительный университет.

57

Размытые формулировки законов, а также финансовые и налого-вые льготы снимают любые пре-грады на пути расширения эко-номического влияния РПЦ, делая ее все более влиятельным игро-ком, которого некоторые наблю-датели сравнивают по обороту со Сбербанком РФ.

На фоне растущего зна-чения Церкви несложно про-следить и другой процесс — увеличение недовольства ее действиями, в том числе со сто-роны людей, называющих себя

православными. Это противо-речие обозначает границу рас-кола, который может произойти, когда политические интересы РПЦ не будут поддержаны насе-лением, которое она, по ее мне-нию, представляет. Этот же образ раскола имеет и второе, куда более фундаментальное значение — противоречия между духовными функциями Церкви и ее политико-экономической деятельностью, часто основан-ной на не вполне христианских принципах. Тут, однако, стоит вспомнить про введенное Ремом Колхасом в книге «Нью-Йорк вне себя» (кстати, на примере строи-тельства протестантского храма с подземной стоянкой) понятие «великой схизмы», то есть как раз раскола, благодаря которому разные уровни американских небоскребов могли выполнять

«Церковь нарочито настаивает на своей государственнической, если не государственной, сущности»



совершенно несовместимые функции, ничуть не мешая друг другу. Нынешняя РПЦ немного похожа на такую многослойную пространственную структуру. Поэтому, критикуя политическую

или экономическую роль Церкви, не стоит забывать и о том, что внутри этой же самой органи-зации протекает значительная духовная и благотворительная деятельность.

ПРЕДЕЛЫ ПЛАНИРОВАНИЯ

Москва не просто город. Ско-рее это целый регион, состоя-щий из 125 районов-городов, в каждом из которых живут до 243 тысяч человек. При насе-лении в 15 миллионов ее ВВП уже сейчас сравним с ВВП Арген-тины, а к 2025 году из-за нарас-тающей внутренней миграции тут скопится около 20% рос-сиян, которые будут произво-дить до трети национального продукта РФ. Москва — один из глобальных гигаполисов, чье экономическое, политическое и культурное влияние распро-страняется далеко за пределы их административных границ, всту-пая во взаимодействие и проти-воречие с интересами окружаю-щих регионов. Нигде в мире нет готовых практических рецеп-тов для решения подобных про-блем, но в отечественной госу-дарственной традиции задачу управления столицей принято считать не столько практиче-ской, сколько политической — и в 2011 году президент Медве-дев продолжил эту традицию, практически без проработки приняв решение расширить Москву на юго-запад до самой Калужской области.

В одночасье Москва пере-стала быть анклавом внутри Подмосковья, а сама Москов-ская область была расколота на две практически не связан-ные друг с другом части. Вме-сто того чтобы учиться рабо-тать в масштабах агломерации, постепенно стирая администра-тивные границы, власти еще больше углубили разрыв между Москвой и всем остальным регионом. Другим уроком этого решения стало осознание бес-смысленности долговременного планирования: совсем недавно и после многолетнего обсужде-ния принятый генеральный план

Архитектор Роман Кучуков родился в Тольятти и окончил Самарский государственный архитектурно-строительный

университет. Позже Роман стажировался в архитектур-

ной фирме GDS Architects в Брюсcеле.

59

развития Москвы до 2025 года даже не упоминал о возмож-ном расширении и мгновенно утратил какое-либо практиче-ское значение. Когда любые планы так легко приносятся в жертву смене политического курса, вместо них нужно созда-вать эффективные структуры

планирования, которые смогут быстро реагировать на меняю-щуюся ситуацию.

Теснее и противоречивее всего Москва и область связаны в сфере капитального строитель-ства. В советскую эпоху Москва прирастала целыми микрорайо-нами на периферии, постепенно превратившись в огромный кра-тер с плотно заселенными края ми и почти пустым, но очень дорогим центром. К 2012 году в городе не просто не хватает свобод-ных земель — тут очень трудно строить из-за чрезмерного регу-лирования и бесконтрольной коррупции. Наоборот, в обла-сти ниже цены на землю и куда лучше инвестиционный климат. Тут возводится в разы больше жилья, чем в любом другом реги-оне страны, в результате чего рынки недвижимости Москвы

«Когда планы так легко приносятся в жертву смене политического курса, вместо них нужно создавать структуры планирования, которые смогут реагировать на меняющуюся ситуацию»



и области стали практически нераздельными. С этими же фак-торами связаны и немного комич-ные, на первый взгляд, но на деле более чем серьезные погра-ничные конфликты между двумя регионами — вроде войны за тор-говые центры вдоль внешней сто-роны МКАД, дискуссии о марш-руте прохождения новой трассы Москва — Петербург или много-летнего территориального спора в Щербинке.

Залогом решения подобных конфликтов кажется перенос принятия важнейших плани-ровочных решений с регио-нального на муниципальный уровень — что полностью соответствует подписанной

Россией в 1998 году Европей-ской хартии о местном само-управлении. Идея состоит в том, что решением важнейших про-блем гигаполиса сможет тогда заняться новый Совет Большой Москвы, куда на добровольной основе войдут представители всех втянутых в орбиту агло-мерации муниципалитетов вне зависимости от администра-тивного подчинения. Если это случится, то на смену практи-чески неизбежному конфликту между властями двух субъек-тов Федерации наконец придут сотрудничество и постепенное слияние органов местного само-управления, руководствующихся принципами взаимной выгоды.

ГОРОД ОСТРОВОВ, СОСТАВЛЕННЫХ ИЗ ОСТРОВОВ

Москва — расколотый город, жители которого разучились дей-ствовать заодно и сообща опре-делять свое будущее. Она больше не цельный континент, а скорее архипелаг островов, почти не свя-занных между собой. Этот про-ект — самиздатовский сборник коротких новелл о встречах и раз-говорах с москвичами, которые по-разному проживают и пережи-вают период радикального изме-нения общественной ткани гига-полиса. Это не утверждение и тем более не рецепт — это экспери-мент, поставленный проведшим в Москве девять месяцев автором над собой и над городом.

Исследователь, преподаватель и худож-ник Адеола Энигбокан

родом из Нью-Йорка. Она преподавала социологию

и антропологию в нескольких нью-йоркских университетах,

параллельно работая над диссертацией по экопсихо-логии. Арт-проекты Адеолы

представлены в музеях по всему миру.

61

Первое столкновение ино-странца с Москвой всегда трав-матично. Огромная воронка города по спирали втягивает его в состоящий из несораз-мерных человеку проспек-тов центр, где он почти сразу сталкивает ся с агрессией и бесправием. Мгновенная

реакция на чужака — беспричин-ное отторжение, ксенофобия, возведенная в принцип. Только позже, когда рядом появляются люди, способные на учить его проскальзывать в арки и подво-ротни, в малозаметные трещины монументальных фасадов, при-езжему открывается иное лицо города — то самое, которое многие жители считают истин-ным. Тихие дворы, тупиковые закоулки, шорох листвы, кошка на мостовой, хохот подрост-ков — это уже немолодое лицо, изъеденное временем и полное малообъяснимых шрамов, но тем не менее красивое и неожиданно нежное.

Москвичи выстраивают образы города из воспоми-наний. Жизнь тут беззащитна: сын архитектора хвастается на террасе «Стрелки» шрамами,

«Из века в век поглощая все новые территории, концентрический город неизменно противопоставляет себя очередной периферии, уничтожая ее и разрушая образ жизни ее населения»



полученными им в 15 лет в драке с ветераном чеченской войны. Жизнь тут полна стран-ностей: случайный знакомый, оказывается, вырос в Анголе и Конго, куда его родители были отправлены помогать строить социализм. Жизнь тут переплетена с историей: бес-крайние пространства москов-ских улиц раз за разом ста-новились — и по-прежнему становятся — ареной драматич-ных событий, менявших судьбу страны и одновременно судьбы их участников.

Сама структура Москвы мешает объединению жите-лей. Из века в век поглощая все новые территории, концен-трический город неизменно противопоставляет себя оче-редной периферии, уничтожая ее и разрушая образ жизни ее населения. Теперь он разросся до размеров, чисто физиче-ски препятствующих общению: путешествие с окраины в центр может занимать два часа и отни-мать огромное количество сил. Советская идея микрорайона как основной единицы город-ского планирования только

усугубила эти проблемы. Огром-ные, кажущиеся непроницае-мыми здания изолированы друг от друга. В них и между ними отсутствуют обжитые обще-ственные пространства, что делает московские микрорай-оны безликими и непригляд-ными. Интерьеры жилищ во всем их разнообразии резко контра-стируют с монотонностью улиц. Индивидуальность москвича выражает лишь его квартира, только там он по-настоящему открыт для общения.

В русском языке не слу-чайно отсутствует точный экви-валент для английского слова community, которое одновре-менно выражает идеи сотрудни-чества, мирного сосуществова-ния и общности пространства. Только осознав себя как часть объединения других людей, чело-век учится свободе не только обладания, но и совместного пользования ресурсами, неот-делимой от чувства ответствен-ности друг за друга. Обретя эту свободу, москвичи смогут нако-нец объединиться во имя созида-ния, а не из-за кажущейся внеш-ней угрозы.

ГОРОЖАНЕ КАК ПОТРЕБИТЕЛИ

65

Студия «Горожане как потребители» в течение полугода занималась иссле-дованием микрорайона — городской структуры, которая была придумана в Советском Союзе после Второй мировой войны для преодоления острей-шего жилищного кризиса и десятилетиями оставалась главным градообра-зующим модулем на всей территории нашей страны.

Миллионы россиян живут в микрорайонах и сегодня. Фактически буду-щее российских городов во многом зависит от того, как именно будут решаться проблемы микрорайона, связанные не только с устаревшей инфраструктурой, истекающим сроком годности большинства панельных домов и отсутствием самых необходимых функций, но прежде всего с пол-ной неспособностью этой городской структуры меняться и приспосабли-ваться к новым требованиям пользователей. Для нас очевидно, что в бли-жайшие 20–30 лет проблема радикальной реконструкции жилого фонда по всей России и поиск новых моделей доступного жилья станут главной заботой государства, муниципалитетов, да и самих горожан.

Несмотря на множественные попытки хоть как-то изменить жизнь в стремительно дряхлеющих микрорайонах к лучшему, изменения эти пока остаются исключительно на тактическом уровне — покрасить, подпе-реть, залатать. Практически никто — ни градостроители, ни архитекторы, ни политики, ни экономисты — не занимается вопросами комплексной трансформации микрорайонов старого типа и не ищет более концепту-альных походов к проблеме качественного, современного и доступного

Технологии позволят сделать строительные конструкции уникальнымре сурсом

66 Горожане как потребители

жилья. Недаром почти все то новое, что предлагается на рынке сегодня, построено по тем же советским лекалам — разве что квадратных метров на человека побольше — и с тем же пренебрежением к личным пред-почтениям жителей, к их разнообразным жизненным обстоятельствам и к быстро меняющемуся миру вокруг них.

В рамках студии мы решились проанализировать существующую си-туацию, которая, кстати говоря, очень мало и плохо изучена, и взглянуть на проблему доступного жилья и микрорайона более целостно. Ключе-вой вопрос мы сформулировали так: можно ли сконструировать город-скую модель, которая обеспечивает высокий уровень жизни при невысо-ких затратах и является сбалансированной «экосистемой», выгодной для всех вовлеченных в нее — горожан, строителей, девелоперов, инвесторов, поставщиков, чиновников и т. д.?

В поисках ответов мы использовали методологию глубокого изуче-ния потребителя (Customer Focus Methodology), которая сегодня все чаще применяется в экспериментальных маркетинговых исследованиях, но еще никогда не привлекалась для исследования городов. С ее помощью нам удалось выявить некоторые возможности для изменения и переосмысле-ния существующих микрорайонов, которые мы и попытались представить в наших подчеркнуто футуристических, нарочито концептуальных, пред-лагающих совершенно другую оптику проектах, основанных, впрочем, на внимательном и подробном исследовании реальных обстоятельств. Мы хорошо понимаем, что находимся только в самом начале долгого и, веро-ятно, тернистого пути к новой городской модели.

ДИРЕКТОР

Дэвид Эриксон — один из основателей школы дизайна, рекламы и интерактивных коммуникаций Hyper Island. Помимо Hyper Island Эриксон основал агентство Doberman, которое быстро стало в Швеции одним из лидеров в сфере цифрового дизайна. В разное время Дэвид также работал генеральным бренд-директором Vodafone и вице-президентом по продукции и клиентам в Yota Group


Анастасия Смирнова, театральный художник по обра-зованию, писатель и исследователь. Живет в Нидер-ландах, где совместно с архитектором Александром Свердловым основала в 2007 году архитектурно- исследовательское бюро SVESMI. В 2010/2011 учеб-ном году Анастасия была преподавателем студии «Сохранение», а в 2011/2012 году — студии «Горожане

67

как потребители». Кроме этого, она курирует курс Studio Generale.

Куба Снопек, выпускник института «Стрелка» 2011 года. Окончив Вроцлавский технологический университет и Политехнический университет Вален-сии, Куба работал архитектором и градостроителем в Польше, Испании и Дании. Помимо преподавания на «Стрелке» Куба вовлечен в ряд проектов город-ского развития.


Алекс Сухаревский, Александр Берцинг, Александр Высоковский, Александру Дерегату, Алексей Левин-сон, Анна Броновицкая, Анна Чин Го-Пин, Барт Голд-хорн, Вадим Новиков, Валерия Князева, Василий Аузан, Владимир Оруджов, Денис Леонтьев, Денис Ромо-дин, Дмитрий Наринский, Дмитрий Задорин, Ефим Фрейдин, Кшиштоф Хербст, Марк Зейдель, Марлена и Марек Хаппах, Николай Шмук, Олег Баевский, Петр Жук, Питер Сигрист, Пол МакКейб, Рикардо Пиньо, Сандра Вандермерве, Сергей Ситар, Хуберт Траммер, Юрий Григорян

Research Report. Citizens as Customers. Институт медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка», 2012goo.gl/jdK5v (англ.)


ДОКТОР КРИЗИС, ИЛИ КАК НАМ ПЕРЕСТАТЬ СМИРЯТЬСЯ И ПРИКОНЧИТЬ МИКРОРАЙОН

Москвичи давно перестали заме-чать, как со многим они привыкли мириться. Каждый день, втиски-ваясь в переполненные вагоны метро, коротая часы в пробках, пробираясь по переполненным машинами дворам и приспосаб-ливаясь к жизни в однообраз-ной пустыне новых микрорайо-нов, они постепенно срастаются с дискомфортом городской среды и утрачивают способность желать чего-то иного.

Коренной причиной систем-ного городского кризиса явля-ется то, что в стратегических планах развития Москвы поня-тие «качество жизни» подменя-ется понятием «уровень жизни», а методы оценки основаны на устаревших количествен-ных параметрах, которые прак-тически не пересматривались с советских времен. Очевидно, что с момента распада СССР потребности горожан ради-кально изменились, а их теоре-тический образ, заложенный в существующую модель массо-вого жилья, — нет. Гигантская инерция строительного ком-плекса в условиях отсутствия кон-куренции, постоянно высокого спроса и личной заинтересован-ности пред ставителей городских властей в сохранении нынешней системы привели к тому, что инте-ресы жителей вообще не прини-маются во внимание. Выражение неудовлетворенности состоя-нием городской среды зача-стую интерпретируется властью

и самими горожанами как полити-ческий протест, но пока москвичи не готовы формулировать кон-кретные требования, касающиеся повседневных городских про-блем, и не осознают своих прав на качество жизни в городе.

Экстраполировав теку-щие тенденции в сфере массо-вого жилищного строительства,

Политолог и специалист по связям с общественностью Наталья Чамаева родилась в Москве, окончила фило-софский факультет МГУ и

защитила кандидатскую дис-сертацию по политической

философии.

Архитектор Ольга Сарапулова родилась в городе Октябрь-ский в Башкирии. До посту-

пления в «Стрелку» уча-ствовала в проектировании

южного склона Уфы, издавала собственный журнал о недви-жимости и преподавала архи-

тектурное проектирование.

69

можно представить, каким будет для жителей Москвы 2025 год. Стоимость жизни непропорцио-нально увеличится, а ее качество перестанет удовлетворять даже минимальные потребности базо-вого комфорта. Вся инфрастук-тура города окончательно придет в аварийное состояние, а люди

будут десятилетиями ждать шанса купить малоподходящее жилье в отдаленных районах Под-московья, откуда они не смогут добираться до работы.

Анализ показывает, что поскольку нынешняя система является жизнеспособной только благодаря сверхприбылям нефтегазовых компаний, избе-жать инерционного сползания в катастрофу позволило бы рез-кое падение цен на энергоноси-тели, которое вызвало бы эконо-мический и бюджетный кризис. Демонополизация строительной индустрии и снижение контр-продуктивно распределяемых социальных дотаций в конце кон-цов привели бы к падению цен на жилье, повышению его каче-ства и разнообразия, преодо-лению отставания в планирова-нии инфраструктурных проектов

«С момента распада СССР потребности горожан радикально изменились, а их теоретический образ, заложенный в существующую модель массового жилья, — нет»



и возникновению обратной связи с потребителем. Но сначала обществу пришлось бы пройти через серьезные испытания, свя-занные с распадом всех имею-щихся сейчас структур.

Тем не менее многие про-межуточные стадии этого кри-зисного сценария имеют свои прообразы или аналоги уже в нынешней ситуации. Сейчас эти семена перемен слабы и уяз-вимы, но если дать им прорасти, то создать городскую среду,

предоставляющую горожанам возможность выбирать и реа-лизовывать выбранный образ жизни, можно и в обход болез-ненной стадии кризиса. Главная сегодняшняя задача — сохра-нить их, помочь им объединиться в единую систему, усилить их потенциал и ускорить развитие. Пришла пора действовать исходя из образов желаемого будущего, а не по инерции унаследованного прошлого.

ПЕРЕИЗОБРЕТАЯ ХРУЩЕВСКУЮ МЕЧТУ

В 1954 году, когда в разоренной войной стране очень не хватало жилья, Никита Сергеевич Хру-щев пообещал всем советским гражданам удобные отдельные квартиры в новых микрорайонах с чистым воздухом и всей необ-ходимымой инфраструктурой в шаговой доступности. Спустя почти 60 лет коммуналки прак-тически забыты, но большую часть застроенного простран-ства Москвы занимают спальные массивы многоэтажек, в кото-рых отсутствует какая-либо жизнь и до которых сложно добраться на любом виде транспорта. Несмот ря на под-держ ку некоторых социаль-ных программ и определенную доступность ипотеки, москвичу нужно около 30 лет, чтобы стать владельцем собственного дома, да и тогда этот дом оказыва-ется квартирой в унылой башне далеко за МКАД.

Архитектор Блажей Чуба родился в Польше, учился в архитектурных школах городов Бат в Велико-британии и Мендризио

в Швейцарии.

Архитектор Матисс Гроскауфманис родился в Риге, изучал

архитектуру в Академии изобразительных искусств в Вене и Школе искусств

Глазго.

71

Идея микрорайона сегодня мертва, потому что исчез соз-давший и поддерживавший ее политико-экономический строй. Все, что от нее осталось, — это воспоминание, не подкреплен-ная реалиями мечта о былой жизни. Несмотря на это, строи-тельная индустрия по-прежнему

не способна мыслить в других категориях. Архитектурный поиск сведен к чистой имитации работы над практически неразличи-мыми сериями панельных домов, а общественные пространства, зажатые между бетонными гро-мадами, еще более однообразны, чем сами здания. Сегодняшняя ориентация на быстрое получе-ние доходов ни за что не даст повысить качество городской среды в Москве.

Основным элементом пред-лагаемого проекта решения этих проблем является район на 100 000 человек, состоящий из согласованно спланированных фрагментов, застройка и эксплу-атация которых осуществляется разными девелоперами. Тогда как устройство советского микрорай-она описывалось набором негиб-ких технических показателей,

«Архитектурный поиск сведен к имитации работы над практически неразличимыми сериями панельных домов, а общественные пространства еще более однообразны, чем сами здания»

Исследовательский отчет студии «Горожане как потребители», с. 28–29


новые районы будут опреде-ляться формулами, которые только лишь задают начальные условия для создания необходи-мого разнообразия. Разбросан-ные по всей территории участки общественной земли смогут определить структуру района, а также защитить интересы жите-лей как сообщества от в осталь-ном вполне плодотворного хаоса частной застройки. Именно она обеспечит большой диапазон вариантов зданий и квартир, их способность меняться со вре-менем и принимать на себя раз-личные функции, что позволит районам стать местом не только ночевки, но и работы, тем самым снизив загруженность центра Москвы и одновременно зависи-мость от него окраин.

Чтобы добиться этого, мы предлагаем обеспечить долго-временную заинтересованность девелопера в сооружаемом им районе. Для этого на ту же или связанную с ней компанию воз-лагаются новые функции опе-ратора — единого поставщика всех услуг для будущего насе-ления. Высокое качество жизни в районе обеспечивается тем, что его население становится

совокупностью постоянных кли-ентов, за которых операторы должны конкурировать между собой, предоставляя им различ-ные пакеты интегрированных услуг наподобие компаний сото-вой связи. Во влеченность опера-торов во все стадии существова-ния района от выбора участка для застройки до сноса и нового пла-нирования позволит более про-думанно формировать городскую ткань, потеснив нынешний метод непрерывных ошибок.

Проблема состоит в том, что российские потребители не смогут и не захотят потре-бовать и тем более добиться подобных перемен, поскольку за прошедшие десятилетия нынешний микрорайон стал их привычной средой обита-ния. Тем не менее государ-ственный аппарат по-прежнему обладает подавляющим вли-янием на строи тельную инду-стрию, и в его власти осознать и начать решать накопившиеся проблемы. Таким образом, этот проект адресован именно ему — со скромной надеждой, что предстоящие реформы будут еще успешнее, чем хрущевские.

ГОРОД ДОСТУПА

Большая часть проблем совре-менных микрорайонов объяс-няется тем, что жители не хотят делиться друг с другом мыс-лями, пространствами, услугами и вещами. Их балконы, гаражи

и чуланы забиты принадлежа-щими им вещами, которые им никогда не понадобятся. Почему они — мы — так много думают о том, чем владеют? Нужны ли все эти границы между «моим»

73

и «нашим»? Что, если от стра-тегии собственности перейти к стратегии доступа, в которой каждый горожанин будет иметь платный или бесплатный доступ к услугам и продуктам, кото-рыми он не владеет? Что, если все, к чему нам нужен доступ, будет прямо в микрорайоне? Эта работа — попытка предло-жить новую модель потребления, основанную на доступе вместо собственности, модель, которая может пригодиться и для преоб-разования существующих микро-районов, и для планирования новых.

Москва рухнула в объя-тия безудержного потребле-ния в начале 90-х, избавившись от надоевших коллективист-ских принципов советской жизни. На Западе проблема-тику совместного потребления обсуждают уже с 60-х годов — но это не значит, что у нас пока нет шансов на прорыв в этой области. В России есть немало исторических предпосылок, которые делают идею доступа более близкой: это и крестьян-ская община, и советский опыт коллективизма, отрицательный образ которого стирается с каж-дым годом. Рыночная экономика в то же время создает куда более прочную основу для практики доступа, чем командно-плановая

система, — в ней доступ из рас-пределяемого сверху блага ста-новится предметом свободных отношений клиента и продавца. Наконец, современные комму-никационные технологии как будто специально придуманы для создания, поиска и коор-динации новых возможностей доступа. На самом деле уже сей-час москвичи нередко предпочи-тают доступ собственности: они пользуются сайтами вроде airbnb.com, бесплатно передают знако-мым детские вещи, отдают даром ненужные холодильники, оказы-вают друг другу взаимные услуги, берут напрокат дорогостоящие предметы и все больше проника-ются прелестями коворкинга.

Микрорайон будущего в этой модели становится самодоста-точным фрагментом «города доступа», привлекающим как можно более разнообразные функции, услуги и пережива-ния, из которых каждый житель будет выбирать те, которые нужны именно ему. Диапазон возможностей доступа не будет ограничиваться привычными областями вроде жилья, образо-вания, транспорта или здраво-охранения — со временем могут

«В ближайшем будущем идея обладания конкретной квартирой утратит свою привлекательность»

Архитектор Анастасия Шеве-лева родилась в Волгограде,

окончила Волгоградский госу-дарственный архитектурно- строительный университет.


появиться такие варианты, как «бюро взаимных услуг», «обмен навыками», «библиотека домаш-них животных» или «склад общих инструментов». Специальные опе-раторы будут объединять разные возможности доступа в тарифные планы — их можно будет легко менять, подбирать к ним допол-нительные опции или переходить к конкурирующему оператору. Каждый пользователь, в свою очередь, будет обладать некой историей доступа, чем-то вроде репутации, которая определит стоимость услуг именно для него. Таким образом, представление о том, что умеренность в частном потреблении ведет к увеличе-нию общего блага, станет есте-ственной частью мировоззрения горожан.

Однако самые серьезные перемены ожидают архитектуру.

В ближайшем будущем идея обла-дания конкретной квартирой утратит свою привлекательность. Клиенты-горожане будут ценить доступ к пространствам различ-ного и изменчивого назначения, разбросанным по всему микро-району. Здания в такой ситуации должны будут стать одновре-менно долговечными и гибкими, способными улучшаться и при-спосабливаться ко все новым требованиям обитателей, а архи-текторам придется забыть о про-ектировании статичных объектов, навечно определяющих образ жизни их обитателей. Вместо этого они станут дизайнерами доступа, придумывающими и про-думывающими новые способы взаимоотношений между людьми. Вместо самовыражения они зай-мутся созданием возможностей для самовыражения других.


75

ПОДВИЖНЫЙ МИКРОРАЙОН: ЖИЛИЩНАЯ МОДЕЛЬ, ОРИЕНТИРОВАННАЯ НА ПОТРЕБИТЕЛЯ

Советский микрорайон безлик и ужасен — но это то, что мы о нем думаем сегодня. Спроектирован-ный для среднего человека, в свое время он прекрасно справлялся с поставленными задачами — быстро и дешево обеспечить людей жильем. Это была четкая и логичная система снабжения потребителя необходимыми услугами. В 1991 году эта система была замещена част-ным бизнесом, что привело к раз-валу инфраструктуры.

Что, если взять советскую систему обслуживания за основу и перестроить ее под потребности отдельного человека, а точнее — группы людей со схожим обра-зом жизни? Мы очень не похожи друг на друга, и ясно, что резуль-тат всякий раз будет неожиданным и новым. Отвечая нуждам и интере-сам потребителя, микрорайон ста-новится отражением его жильцов.

Мигранты — очень яркий при-мер несоответствия сегодняшней жилищной модели нуждам потреби-теля. Несмотря на то что они жиз-ненно необходимы стране в усло-виях демографического кризиса,

эти люди вынуждены существовать в совершенно ужасных условиях. Им неохотно и втридорога сдают квартиры, они живут по пять-десять человек в одной комнате. Им не по карману снимать жилье вблизи от тех мест, где они работают (чаще всего на стройках), отчего в самых неблагополучных районах возле МКАД уже запущен цикл образо-вания этнических гетто. Мигранты все больше изолируются от осталь-ных горожан, что ведет к нараста-нию ксенофобского напряжения в городе.

В то же время и среди осталь-ных горожан есть множество людей, жилищные проблемы кото-рых похожи на проблемы мигран-тов. Это недавно приехавшие в город одинокие специалисты, студенты, молодые люди, кото-рые хотят оставить родительский дом, — словом, все те, кто нахо-дится в определенном переходном периоде жизни. Эти люди как будто специально созданы, чтобы стать посредниками между мигрантами и коренным населением.

«Микрорайон становится не физическим набором квартир, а процессом жизни в нем, рассчитанным на решение ежедневных проблем его жителей»

Архитектор Александр Нови-ков родился в Минске, где

получил профильное образо-вание, а потом несколько лет

работал в архитектурном бюро.


Изучив нужды этих двух групп, а также инфраструктур-ные проблемы, которые испы-тывают остальные москвичи, можно предложить новую жилищную модель — «Подвиж-ный микрорайон». Это совокуп-ность временных многофунк-циональных зданий, которые меняют свое расположение раз в несколько лет и обосно-вываются на пустырях в жилых кварталах Москвы — обычно между Садовым и Третьим кольцами, где пересекаются зоны интересов мигрантов и молодежи. Следуя за интере-сами потребителей, такие зда-ния останавливают процесс разделения города на бога-тую и бедную части. Появ-ляясь в кокретных местах, они не только предоставляют жилье тем, кто в нем нуждается,

но и восстанавливают разру-шенную советскую систему обслуживания, предотвращая тем самым характерные для точечной застройки конфликты с местными жителями.

Задачей этого проекта не было показать архитек-туру «Подвижного микрорай-она», хотя для архитекторов тут открываются широкие гори-зонты. Задачей было пред-ложить систему управления микрорайоном и сценарий его функционирования. Роль управ-ляющей компании «Подвижного микрорайона» заключается в том, чтобы направлять усилия всех возможных организаций на удовлетворение нужд потре-бителя. Возьмем, к примеру, мигранта. На стадии въезда ему помогают с поиском работы и жилья в расположенном


77

неподалеку здании, а также обе-спечивают официальной реги-страцией. Во время проживания он получает все необходимые повседневные услуги и посе-щает языковые курсы, а также занятия по интеграции в рос-сийское общество. При выезде ему помогают с поиском новой

работы и жилья вне «Подвиж-ного микрорайона».

Нацеленный на удовлетво-рение потребностей человека и решение его проблем, такой микрорайон представляет собой не только физический набор квартир, но и определяет процесс жизни в нем.

СТРОИТЕЛЬНЫЙ МУСОР КАК БОГАТСТВО РОССИИ

Проблемы существующих микрорайонов не ограничива-ются нехваткой социальной, транспортной или торговой инфраструктуры или даже низ-ким качеством жизни их оби-тателей. В ближайшие 30 лет завершится расчетный срок эксплуатации 70% панельных домов России — если выставить составляющие их панели одна за одной, ими как раз можно окружить всю территорию страны. Умирание микрорайона

как физической оболочки повседневной жизни ставит вопрос о том, чем она станет в будущем — новым ресурсом для российской экономики или еще одним роковым наследием советского прошлого.

Сегодня в России сло-жилась критическая ситуа-ция с утилизацией отходов, в том числе строи тельных. 60% всех полигонов перепол-нены и используются только

«С начала 90-х в отечественном строительстве полностью разорваны связи между производством и отраслевой наукой, когда-то одной из самых передовых в мире»

Архитектор Далия Сафиулина родилась в Казани, изучала

архитектуру в Казанском госу-дарственном архитектурно- строительном университете,

затем училась в Университете Монтаны в США.


в обход правил, а почти поло-вина мусора просто исчезает в неизвестном направлении — очевидно, вывозится на неле-гальные свалки. В этой ситуации огромные российские домо-строительные комбинаты про-должают выпускать продукцию по типовым проектам советских времен, тратя в два раза больше цемента и в три раза больше металла, чем в Европе или Китае. Современная отечествен-ная индустрия типового жилья представляет собой замкнутый рынок, состоящий из нескольких компаний-гигантов, диктующих свои условия потребителям. При гигантских ценах на квартиры у них нет никакого стимула сни-жать затраты на строительство, да и о возможности такой они тоже не знают — с начала 90-х в отечественном строительстве

полностью разорваны связи между производством и отрас-левой наукой, когда-то одной из самых передовых в мире.

Сейчас отслужившие свое панельные здания просто сно-сят, после чего получившуюся груду мусора вывозят на свалку. Это не только вредно для окру-жающей среды, но и очень дорого, причем платят за все потребители, и платят не один раз: сначала они покупают дорогие квартиры, потом полу-чают неразумно высокие счета за теряемое из-за некачествен-ных панелей тепло, потом пла-тят непомерно высокие налоги, а в конце концов должны еще лечить за свой счет болезни, вызванные загубленной отхо-дами экологией. Совсем по-дру-гому дело будет обстоять, если здания не сносить, а разбирать,


79

тщательно сортируя материалы. Дальнейшую их судьбу опреде-лят имеющиеся технологии: это может быть просто повторное использование, переработка в исходное сырье для аналогич-ных конструкций или превраще-ние их в новые, более ценные и высокотехнологичные про-дукты. Именно последний вари-ант сулит наибольшие выгоды, в том числе и возможность появ-ления нового типа экспорта из России.

Чтобы это стало реаль-ностью, необходимо изменить государственную политику в области обработки отходов. Ситуация изменится только с введением налоговых и прочих льгот для компаний, применя-ющих новые, экономичные тех-нологии и уделяющие внимание переработке мусора. Проект

утилизации материалов должен стать неотъемлемой частью про-изводства, что позволит зара-нее продумать весь цикл жизни здания. Контроль за выполне-нием этих рекомендаций дол-жен сопровождаться посто-янным мониторингом баланса выпущенных и утилизированных материалов.

Если государство, инду-стрия и архитекторы всерьез сконцентрируются на этом вопросе, то разрабатывае мые прямо сейчас, а иногда и уже имеющиеся технологии позво-лят сделать использованные строительные конструкции уни-кальным рукотворным ре сурсом, который может стать новой опо-рой российской экономики в тот самый момент, когда в Сибири понемногу иссякают запасы нефти и газа.

ГОРОДСКАЯ КУЛЬТУРА

81

После падения коммунистических режимов в Восточной Европе Евро- Азиатский континент пережил глубокую социальную трансформацию. Но на противоположных оконечностях Евразии события развивались по-разному: бывшие социалистические страны Европы в той или иной степени обратились к ценностям либеральной демократии и суще-ственным образом перестроили свою политическую и экономическую систему, а Китай взял курс на строительство авторитарного общества нового типа, основанного на глубоких экономических преобразованиях при сохранении прежнего политического устройства. Из всех бывших коммунистических государств только в России мы наблюдаем парадок-сальную ситуацию разрыва с прошлым в пространстве политического при сохранении преемственности социального. Тема «Городская куль-тура» в целом является интердисциплинарной, соединяющей в себе изу-чение различных культурных явлений, в которых отражаются глубокие общественные процессы. Исследование состояния городской культуры в ретроспективном плане за постсоветские десятилетия и сравнение ситуации в российской столице с другими городами постсоветского мира позволяют подтвердить или опровергнуть эту гипотезу.

По большей части результаты студенческих работ подтверждают начальную гипотезу. Так или иначе, они иллюстрируют тот факт, что для российского общества характерна преемственность социальных прак-тик при формальной дискретности практик политических. В последнее

Технологии позволят сделать строительные конструкции уникальнымре сурсом

82 Городская культура

время это предположение подтверждается тем, что эволюция сущно-стей, называемых в России политическими институциями, является ско-рее де-эволюцией. В то же самое время, изучая городскую культуру Москвы, мы явно наблюдаем крайне медленный, но непрекращающийся процесс накопления социального капитала, рост активизма и расшире-ние малых социальных сетей. Со временем этот процесс до неузнаваемо-сти изменит городскую культуру Москвы — и лицо города как такового.

ДИРЕКТОР

Михаэль Шиндхельм, немецкий писатель, кинорежис-сер и театральный менеджер. Вырос в ГДР и окончил Воронежский государственный университет по специ-альности «квантовая химия». В 2005 году Михаэль стал первым руководителем только что основанного объединения трех берлинских оперных театров — Opernstiftung. Сейчас живет в Риме и Лугано, работая по всему миру в качестве консультанта по вопросам развития культуры. Кроме того, Михаэль переводит и пишет книги, а также сочиняет оперные либретто.


Станислав Львовский, химик по образованию, рабо-тал в сфере рекламы и в журналистике. Станислав занимается организацией культурных мероприятий и пишет о литературе на портале colta.ru. Его «Шесть пьес», написанные совместно с Линор Горалик, постав-лены на сцене московского «Театр.doc». Помимо них, Станислав опубликовал несколько сборников стихов и рассказов.

Анна Бутенко, выпускница института «Стрелка» 2011 года, ее исследовательский проект был посвящен взаимоотношениям разных социальных групп, сосу-ществующих в общественных пространствах Москвы. Анна изучала архитектуру в МАРХИ и дизайн интерье-ров в миланской академии искусств Domus Academy. После этого работала в архитектурных бюро «Проект Меганом», «Александр Бродский» и ABD Architects.

83


Анна Бокова, Эстер Гантнер, Юрий Григорян, Ната-лья Душкина, Григорий Заславский, Маргерит Йоли, Арес Каландинес, Кирилл Лебедев, Елизавета Лиха-чева, Анна Манюк, Филипп Мейзер, Виктор Мизиано, Михаил Мост, Андрей Муратов, Николай Палажченко, Елена Пантелеева, Владимир Паперный, Антон Поль-ский, Игорь Поносов, Анна Ребрикова, Григорий Ревзин, Арсений Сергеев, Барбара Страка, Томас Флирль, Алеша Хофманн, Марина Хрусталева, Йоханна Шлаак, Ирина Щербакова, Ева Эменлауэр-Блемерс

Research Report. Citizens as Customers. Институт медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка», 2012goo.gl/jdK5v (англ.)


СОЦИАЛЬНОЕ БРЕНДИРОВАНИЕ ТЕРРИТОРИЙ

В эпоху глобализации четкая фор-мулировка смысла сво его суще-ствования нужна людям, компаниям, партиям, городам и странам — ею и призван стать бренд. Бренд горо-да в идеале является выражением его уникальности, улучшающим его восприятие как изнутри, так и сна-ружи и увеличивающим его узна-ваемость в стране и мире. Удачный бренд повышает ценность жизни в городе. К сожалению, во всем ми-ре бренды территорий чаще всего спускаются сверху, не отражая по-вседневной реальности и воспри-ятия местных жителей. Эта работа обычно воспринимается как эле-мент маркетинга и сводится к по-пытке продать абстрактные, притя-нутые за уши образы туристам или инвесторам. Власти просто осваи-вают бюджеты, рискуя натолкнуть-ся на непонимание, насмешки или даже протесты жителей. Это тем более обидно, поскольку форми-рование городской идентичности, если оно идет снизу вверх и оттал-кивается от реальных особенностей места, может одновременно по-мочь в решении многих социальных проблем.

В Москве проблема поиска идентичности стоит особенно остро. Долгое время столица СССР воспринималась как город, где воплощается проект светлого ком-мунистического будущего, но сей-час она ассоциируется главным образом с социальными пробле-мами и, наоборот, со стремле-нием казаться, а не быть, пустить пыль в глаза, ослепить роскошью. Однако успешный и устойчивый бренд может возникнуть только

из того, что существует на самом деле, а не кажется, — возможно, именно поэтому 77 миллионов рублей, выделенных за послед-ние годы на разработку бренда Москвы, были потрачены впустую. Чтобы избежать этой ловушки, работу по созданию бренда стоит начать с уровня районов, где малый масштаб позволяет оперировать более конкретными понятиями, а непосредственная связь жителей со своей средой обитания позво-ляет применить методику соци-ального брендирования, в кото-рой идентичность формулируется в тесном контакте с населением. В основу исследования территории ложится культурный и историче-ский анализ, создание социального портрета района, знакомство с его героями и мифологией, изучение физического пространства и пре-жде всего — общение с жителями. Опыт социального брендирования наработан, к примеру, в берлин-ском районе Нойкельн, который отличается высоким уровнем без-работицы среди мигрантов. Наня-тое властями агентство обратило внимание на традиции вышивки, сохраняющиеся среди турецких

Графический дизайнер Марина Лаба родилась

в Тольятти, окончила Тольят-тинскую академию управления.

85

женщин района, наладило связь между ними и модными берлин-скими дизайнерами и сделало это сотрудничество отправной точ-кой концепции местного бренда. В результате Нойкельн приоб-рел репутацию места, дружелюб-ного по отношению к мигрантам, а сами мигранты начали ощущать

свою важность для района, что привело к снижению социальной напряженности.

В качестве московского при-мера был взят район Измайлово. Сложность состоит в том, что в условиях крайне разобщенного постсоветского общества, жители района практически ничего не де-лают сообща, поэтому методики, подобные берлинской, оказались просто неприменимы — зато ста-ло ясно, что отталкиваться в ра-боте нужно именно от этой про-блемы. Исследование территории показало, что тема садоводства красной нитью проходит через историю Измайлово: тут находят-ся Измайловский парк и колледж ландшафтного дизайна, а одной из главных улиц района является Сиреневый бульвар, на котором в начале 1960-х годов селекцио-нер Леонид Колесников разбил

«Устойчивый бренд может возникнуть только из того, что существует, а не кажется, — возможно, поэтому деньги выделенные на разработку бренда Москвы потрачены впустую»

Исследовательский отчет студии «Городская культура», с. 46–47


целый сиреневый сад. В итоге в основу предлагаемого бренда района было решено положить образ сирени и проект благоу-стройства измайловских дворов, осуществлять который должны

сами местные жители. Засаживая дворы сиренью, они своими рука-ми будут создавать новую иден-тичность места и одновремен-но учиться сотрудничать между собой.

ИСКУССТВО КАК ИНСТРУМЕНТ СОЦИО-КУЛЬТУРНОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ

В ГОРОДСКОЙ СРЕДЕ

Культ молодости — одна из базовых характеристик современной массо-вой культуры, но без боя отдавать эту идею на откуп пропагандистам безудержного потребления про-сто глупо. Молодость — это еще и символ социальной модерниза-ции. В ней объединена и созида-тельная энергия, творящая новый мир, и деструктивная, разрушаю-щая до основания мир старый. Поскольку современное искусство отражает политические и соци-альные установки всего обще-ства, молодые художники Москвы могли бы не только фиксировать проблемы, но и решать их, ста-новясь проводниками изменений городской среды, — такова изна-чальная гипотеза этого проекта.

Сама по себе концепция «мо-лодого художника» подразумева-ет переполненного энтузиазмом человека, который открыт новым идеям, не рассчитывает на получе-ние скорой выгоды и готов тратить массу сил на профессиональный рост. Молодые художники чутко реагируют на социальные пере-мены и всегда готовы немедленно начать действовать, что является

редкостью в обществе, где уже невозможно отличить творчество от потребления, профессиона-лизм от дилетантизма, а оригинал от копии. Если на Западе считаться «молодым» или «перспективным» для художника может быть выгод-но из-за возможности получить поддержку от государства или увеличить инвестиционную привле-кательность своих работ, в Москве такие люди, наоборот, являются маргиналами и существуют в про-тиводействии существующим си-стемам и власти, и современного искусства.

Лучше понять молодых худож-ников Москвы помогли собранные

Архитектор Елена Дендиберя родилась в Самаре, окончила Самарский государственный архитектурно-строительный

университет.

87

в рамках этого проекта сведения о пятидесяти из них. 44% окончили Институт современного искусства, что свидетельствует об очень уз-ком диапазоне возможностей для обучения в этой области. Четверть опрошенных учились за границей, треть получили классическое ху-дожественное образование, а две

трети — гуманитарное. Самые инте-ресные данные касались форм под-держки, которыми пользовались молодые художники. Единственной государственной институцией, ра-ботающей в этой области, оказа-лась Биеннале молодого искусства, что ставит государство скорее в положение потребителя, чем ин-вестора. Преобладающее значение частного финансирования влияет и на выбор тем, которыми занима-ются художники. В 70% случаев они обращались к абстрактным и гло-бальным проблемам — гендер-ной идентичности, экологической катастрофе, глобализации и т. д. Лишь 30% молодых художников вдохновляются тем, что касается непосредственно их собственной среды обитания: от механизмов функционирования российского современного искусства до межна-циональных проблем и трактовки

«Концепция „молодого художника“ подразумевает переполненного энтузиазмом человека, который открыт идеям, и готов тратить массу сил на профессиональный рост»



отечественной истории. Тем не ме-нее в своих новых проектах моло-дые художники все чаще повора-чиваются лицом к местным темам, используя свой потенциал для то-го, чтобы решать проблемы города и страны или хотя бы привлекать к ним внимание общества.

Чтобы показать, как инициа-тивы молодых художников могут помочь в решении конкретных со-циальных проблем, был предложен экспериментальный арт-проект «Соседи: Измайлово». 18 измай-ловских семей по просьбе автора занялись фотофиксацией свое-го будничного окружения — ви-дов из окна, интерьеров комнат, любимых вещей и лиц близких.

На основе этих фотографий была подготовлена серия открыток, ко-торые участники разослали своим друзьям, родственникам и просто соседям, незнакомым им прежде жителям района, — это был и ста-ромодный жест, напоминающий о тех временах, когда люди пола-гались на открытки для поддер-жания душевной близости, и воз-можность составить визуальную историю Измайлово, и способ при-гласить гостей на выставку этих же фоторабот. Так искусство, работая на очень ограниченной территории московского района, противо стоит атомизации общества, нехватке горизонтальных связей и простому человеческому одиночеству.

РОССИЙСКОЕ СОВРЕМЕННОЕ ИСКУССТВО МЕЖДУ ОТСТАВАНИЕМ И РАЗВИТИЕМ

Современное искусство — одна из основных арен, на которой го-рода XXI века соревнуются за гло-бальное влияние. К сожалению, в начале 1990-х Москва не вос-пользовалась шансом стать пол-ноценным культурным центром Евразии. Вместо адаптации имев-шихся художественных структур тут пошли по пути создания копий основных иностранных институ-ций, не заботясь о том, назрела ли в них реальная нужда. Это приве-ло к болезненному разрыву между художником и той системой, ко-торая должна обеспечивать его деятельность.

Проблемы Москвы как центра производства искусства очевидны

из простого сравнения цифр: тут активно работают от 200 до 300

Куратор и дизайнер Сильвия Франческини родилась

в Милане, окончила Милан-ский технический универси-тет. Она принимала участие

в Венецианской биеннале архитектуры, работала

в Центре Помпиду и Музее Гальера в Париже.

89

художников, в то время как в Бер-лине их около 20 000. Практиче-скую поддержку художникам, кото-рой почти не занимаются галереи и государство, оказывают только частные фонды, которые в отсут-ствие налоговых льгот действуют либо из филантропических моти-вов, либо с целью легализации капиталов. Еще острее стоит проб-лема художественного образова-ния: Школа Родченко и Институт

современного искусства находятся в состоянии постоянного бюджет-ного кризиса, слабо интегрированы в мировой контекст и выпускают всего 120 студентов в год. Мало-развитым остается и российский рынок современного искусства — два десятка московских галерей (из которых три главные объявили в 2012 году о прекращении ком-мерческой деятельности) выглядят почти комически на фоне 600 гале-рей Пекина.

Недостаток денег на уровне производства искусства сочета-ется с их переизбытком на уров- не интерпретации, из-за чего на смену экспертам приходят предприниматели, а осмыс-ление и отбор часто уступают место банальной рекламе. Кри-тики в этой ситуации стараются ничего не критиковать, а кура-торы вместо выстраивания новых

«Критики в этой ситуации стараются ничего не критиковать, а кураторы сосредотачиваются на пропаганде своих политических воззрений»



концепций сосредотачиваются на самоутверждении или пропа-ганде своих политических воззре-ний. Частным фондам остается только заполнять пустоты, возни-кающие из-за непоследовательных действий всех остальных игро-ков. Им же в отсутствие инициа-тивы крупных институций прихо-дится работать над повышением заинтересованности публики. Не -удивительно, что в смысле обще-ственного интереса современное искусство по-прежнему далеко позади традиционного.

Центр современного искус-ства «Гараж» стал пока единствен-ным учреждением, которое смогло выстроить маркетинговую и ком-муникационную стратегию так, что туда пошли люди, ориентирующи-еся на мировые стандарты куль-турного потребления. Тем не менее ситуация находится на пороге радикальных перемен. ГЦСИ вот-вот получит от государства пять миллиардов долларов на строи-тельство нового комплекса. Рем Колхас работает над новым зда-нием «Гаража» в парке Горького. Шалва Бреус открывает Наци-ональный музей современного

искусства в бывшем кинотеатре «Ударник».

Появление такого количества проектов на фоне кризиса худо-жественного образования и сла-бости экономики культуры ставит Россию перед угрозой сносящей все на своем пути волны импорта. Арт-сообщество ищет выхода из этой ситуации: художники под-нимают в своих произведениях важные для общества проблемы и одновременно работают над созданием новых способов вза-имодействия с существующей системой — творческих объедине-ний, образовательных платформ, традиционных музеев. В этих уси-лиях им помогают частные фонды, так что единственным недоста-ющим компонентом пока оста-ется государство. Оно должно наконец отладить механизмы под-держки современного искусства, уничтожить возведенные на пути международного культурного обмена барьеры и создать почву для сотрудничества между част-ным и общественным интересом. Короче говоря — спустя 20 лет не упустить во второй раз возмож-ности для обновления системы.

КУЛЬТУРНЫЙ КЛАСТЕР КАК КАТАЛИЗАТОР ОБЩЕСТВЕННОГО РАЗВИТИЯ

В сегодняшней Москве рабо-тают шесть культурных класте-ров в исторических комплексах, однако все они существуют, во мно-гом, параллельно реальной жизни города. «Винзавод» видит себя

исключительно центром современ-ного искусства, Artplay сконцентри-ровался на дизайне и архитектуре, «Флакон» и «Арма» отдали предпо-чтение моде, а «Красный Октябрь» и «Фабрика» — СМИ. Московские

91

культурные кластеры ориентиро-ваны не на собственный район, а на весь город, и поч ти не заме-чают пенсионеров, студентов или мигрантов, уделяя все внимание обслуживанию профессионального сообщества и успешных горожан трудоспособного возраста. Между тем, приняв на себя определенные общественные функции, подобные кластеры способны стать катализа-тором развития близлежащих квар-талов и помочь объединению раз-личных социальных групп.

Первый такой социально-куль-турный кластер Москвы мог бы разместиться в Красных и Белых палатах XVII века на площади Пречистенских Ворот. В бога-той истории комплекса особенно замечателен эпизод 1972 года, когда в борьбе за спасение палат от предполагаемого сноса были заложены основы отечественного движения по охране памятников старины. Именно поэтому основ-ной темой, вокруг которой постро-ена работа кластера, логично было бы сделать защиту архитек-турного наследия и реставрацию.

Для того чтобы определить программу нового кластера, были

проанализированы принципы организации подобных комплек-сов за рубежом. Сама идея кла-стерного расположения основана на синергии различных заведений, отчего особое значение приоб-ретает роль администрации ком-плекса, занимающейся подбором арендаторов. Финансовые основы функционирования кластера должны быть достаточно проч-ными для его устойчивого раз-вития, однако важно и то, чтобы в доходной части бюджета учи-тывалась не только обычная при-быль, но и дополнительно созда-ваемый комплексом социальный капитал. Пожалуй, самый разитель-ный контраст между московскими и, скажем, берлинскими класте-рами заключается именно в доле общественно-полезных функций: в Москве она составляла всего 2%, а в Берлине до трети арендаторов являются организациями вроде бесплатных детских садов, язы-ковых курсов для мигрантов или спецшкол для трудных подростков.

Для кластера у Пречистен-ских Ворот прекрасно подходит метафорическая программа, за-данная знаменитым трехтомником

«Приняв на себя определенные общественные функции, подобные кластеры способны стать катализатором развития кварталов и помочь объединению различных социальных групп»

Архитектор Татьяна Полякова родилась в Уфе, закончила

Уфимский нефтяной уни-верситет по специальности «архитектура». Стажирова-лась в архитектурных бюро

в Москве и Нью-Йорке.


Алексея Комеча «Архитектура и ландшафты России»: его «Бе-лая книга» посвящена обретению, «Красная» — предостережению, а «Черная» — утратам. В Белых па-латах может разместиться школа реставраторов, которая будет сотрудничать со средними шко-лами города в проведении уроков исторического наследия, а также займется координацией помощи детям из неблагополучных семей силами волонтеров вроде студен-тов или пенсионеров творческих профессий. Также тут могут рабо-тать платные вечерние курсы ре-ставраторского искусства, обе-спечивающие финансирование социальных проектов. В Красных палатах откроется общественный центр владельца комплекса — Мо-скомнаследия, где любой посети-тель сможет получить информа-цию о городе и его архитектурных

памятниках, а также штаб-квартиры общественных организаций вроде «Архнадзора» или MAPS. Во дворе между палатами, где стоял все-таки снесенный в 1972 году дом Лопу-хиных, может быть организовано открытое пространство памяти, условно называемое Черными па-латами. Оно станет связующим звеном между Белыми и Красными палатами, государством и обще-ством, профессионалами и населе-нием — местом, где в форме откры-тых лекций, психогеографических семинаров и простого общения раскрывается история города и рассказываются городские исто-рии. В таком кластере в состоянии положительной синергии окажутся интересы не только самих аренда-торов, но и различных социальных групп, что приведет к постепен-ному заживлению социальной ткани города.


93

НЕВИДИМЫЕ ВЫСОТЫ: СОВЕТСКИЕ ВЫСОТКИ В ПОСТСОВЕТСКОМ ГОРОДЕ

Советский Союз ушел в про-шлое, но оставил после себя мно-жество следов. Одним из самых мощных напоминаний об этом периоде является сталинская архитектура, в особенности семь московских высоток, как будто сложенных из цельных глыб ком-мунистической идеологии. Од-нако от чуть более пристального взгляда не скроется серьезный сдвиг в понимании их роли, прои-зошедший с крушением породив-шей их системы — от почетного статуса образцовой модели бу-дущего до нынешнего состояния, когда город почти забыл об их существовании, сделав их частью повседневного ландшафта.

На примере жилого дома на Котельнической набережной можно составить яркое пред-ставление об особенностях функ-ционирования символов совет-ского могущества в современной городской среде. Башня архитек-тора Чечулина, несмотря на свою зрелищность и чрезвычайно выгодное положение, больше не играет заметной роли в соз-дании образа Москвы и не имеет большого символического значе-ния для горожан. На смену жив-шим тут когда-то академикам, народным артистам и министрам пришли непрерывно меняющи-еся обитатели сданных в аренду квартир, превратившие комплекс в некое подобие пышно оформ-ленной гостиницы. Даже средняя цена квадратного метра говорит о том, что этот дом теперь мало

отличается от соседних зданий района. По-настоя щему живой интерес высотка вызывает только у немногочисленных предста-вителей субкультур типа руфе-ров, рэперов и велосипедистов. И в еще куда большей степени — у иностранцев, которые воспри-нимают ее как одну из важнейших достопримечательностей города, мечтают жить тут и зачастую куда лучше коренных жителей осве-домлены о ее истории.

Альтернативным примером судьбы памятника тоталитарной архитектуры в нетоталитарном городе может служить берлин-ская улица Карл-Маркс-аллее, застроенная в начале 1950-х годов циклопическими «двор-цами для рабочего класса».

Журналист Марина Анци-перова родилась в Москве, окончила психологический

факультет МГУ.

Архитектор Михаил Козлов родился и учился в Москве.


В объединенном Берлине этот ансамбль тщательно сохраня-ется в первозданном виде, явля-ется обязательной частью тури-стической программы и весь уставлен пояснительными стен-дами — однако все это делает его немного безжизненным памятником давно прошедшему

сложному периоду, примером того, что можно назвать «кон-сервацией мифа». Как и москов-ские высотки, Карл-Маркс-аллее кажется мало связанной с живой тканью современного города. Однако в Берлине общество хотя бы в достаточной степени определилось с историческими оценками, чтобы позволить себе не игнорировать уникальные памятники эпохи.

Культура памяти — это форма общественного договора о том, каким нам видится наше прошлое. Она задает и общую канву исторического повество-вания и определяет конкретные детали, которые выходят в этом повествовании на первый план или, наоборот, обходятся мол-чанием. Как и с индивидуаль-ным сознанием, анализ именно вытесняемых фактов может

«Башня архитектора Чечулина, несмотря на свою зрелищность, не принимает заметного участия в создании образа Москвы и не имеет большого символического значения для горожан»


95

оказаться полезным для опре-деления диагноза — в дан-ном случае диагноза культур-ного. Особенно в сравнении с Германией диагноз россий-ского общества оказывается неутешительным: с культурой памяти у нас большие про-блемы, и никакого общепри-нятого взгляда на советский период в нашем обществе про-сто нет. Ментальное исчезнове-ние московских высоток — это, разумеется, только симптом,

но в исправлении этой конкрет-ной ситуации может заклю-чаться один из способов реше-ния более общей проблемы. Проведение экскурсий, рас-пространение информации о противоречивой истории этих зданий, и в то же время поощ-рение нового, не связанного с прошлым их восприятия должно помочь одновременно вернуть высотки в поле зрение города, и не дать им окончательно отго-родиться от настоящего.

ПОДЗЕМНЫЙ МУЗЕЙ

Московское метро — это гигант-ский транспортный комплекс, пере-возящий ежегодно 2,4 миллиарда пассажиров, что составляет 56% от всей нагрузки на обществен-ный транспорт столицы. При этом в 1930–1950-е годы власти СССР строили метрополитен как первый пример прекрасного коммунисти-ческого будущего, и его идеоло-гическая функция была для них не менее важной, чем транспорт-ная. Во времена Хрущева и Бреж-нева отношение к метро сменилось на более утилитарное, и только в 90-х возникло представление о том, что его центральные стан-ции — это уникальное культурное наследие советской эпохи, на-стоящий подземный архитектур-ный ансамбль. Следующий шаг заключается в осознании метро как общественного пространства, отлично приспособленного для размещения любого культурно-го продукта. Метро — это гибкая

система, которой можно придать дополнительную общественную ценность, превратив его в новый компонент культурной жизни горо-да, в живой подземный музей.

Согласно данным Москомна-следия, памятниками архитектуры, то есть уже готовыми экспоната-ми этого музея, являются только 23% всех станций, при этом боль-шинство из них расположены вну-три Кольцевой линии. Между тем 185 станций и 5000 вагонов мо-сковского метро имеют почти нео-граниченный потенциал музейного

Архитектор Екатерина Вариончик родилась

в Москве, окончила МАРХИ.


использования: по экспозицион-ным площадям они превосходят Эрмитаж в десятки раз, а по числу посетителей — уже в тысячу. К со-жалению, если не считать самого архитектурного оформления стан-ций, метрополитен практически не используется как культурное учреждение: за последние 20 лет

можно насчитать всего полтора десятка мероприятий на пяти, в ос-новном центральных, станциях.

Между тем культурные ценно-сти и так распределены в Москве крайне неравномерно. Почти по-ловина всех учреждений культу-ры города находятся в центре, где проживают лишь 6,7% жите-лей. Линии метрополитена, напро-тив, проложены по всему городу, так что будущий подземный музей мог бы сделать это распределе-ние куда более справедливым. Прежде всего в состав музея надо включать не пышные центральные станции, где и так все уже отлич-но, и не перегруженные конечные остановки, а непримечательные промежуточные станции 1960–1980-х годов, на которых живет большая часть москвичей и ря-дом уже имеется некая культурная инфраструктура, которая может

«Метро — это гибкая система, которой можно придать дополнительную общественную ценность, превратив его в новый компонент культурной жизни города, в живой подземный музей»


97

помочь в наполнении их новым содержанием.

В качестве экспериментальной площадки был выбран район Измай-лово, который отличается средней для Москвы плотностью учрежде-ний культуры. Здесь расположены две очень разные станции метро — открытая еще при Сталине «Измай-ловский парк» — теперь «Партизан-ская» с не обычным центральным путем между двумя платформами и типичная для 1960-х годов «Пер-вомайская». Для них и был разрабо-тан пробный музейный проект.

Недалеко от «Партизанской» работают Театр теней и Театр мимики и жеста, поэтому у глухой торцевой стены станции иногда могут проходить представления с участием актеров этих трупп. На центральный путь по выход-ным может заезжать выставочный поезд ремесел, в который можно будет попасть с обеих платформ. То же центральное пространство

прекрасно подойдет для больших инсталляций Биеннале современ-ного искусства. На частых колоннах «Первомайской» могла бы разме-ститься экспозиция картин местных художников. В ее вестибюле най-дется место специальным ящикам для возврата книг, взятых из район-ных библиотек. Скучные кафельные стены должны уступить место часто сменяемым многоцветным панно по эскизам измайловских жителей.

Сегодня метро строится быстрее, чем когда бы то ни было прежде. До 2020 года откроется 67 новых станций, и для каждой из них еще на стадии проектиро-вания можно придумать особое применение в рамках подземного музея. Наверняка эти станции выйдут очень разными, но глав-ное, чтобы все они решали одну задачу — создавать среду живого общения москвичей с использо-ванием уникального культурного богатства их города.

УНИВЕРСИТЕТ ДРУЖБЫ НАРОДОВ: РАЗНООБРАЗИЕ ЧЕРЕЗ ПЕРЕМЕНЫ

С распадом СССР Москва переста-ла быть центром многонациональ-ной империи, но осталась много-национальным городом, более чем когда-либо открытым для приез-жих. Поток новых мигрантов, осо-бенно из стран Центральной Азии и Закавказья, а также российских регионов Кавказа, привел к попыт-кам создания противостоящей ему искусственной общности «коренных москвичей», в которой старательно

ПолитологМария Семененко родилась

в Москве, окончилаМосковский государственный

лингвистическийуниверситет.


игнорируется существование наци-ональных диаспор, активно участву-ющих в экономических и политиче-ских делах города. Высокий уровень ксенофобии и растущая миграция делают вопросом первостепен-ной важности выработку в Москве работающих механизмов мульти-культурализма, благодаря которым

национальное разнообразие ста-ло бы фактором развития города.

Одной из возможных движу-щих сил этого процесса могут стать рудименты советской концепции «дружбы народов», в которой инте-ресы национальных элит и идеоло-гизированной цент ральной власти частично примирялись с помощью противоречивой комбинации уси-ленного поощрения «национальной культуры» и жесткого подавления любых политических поползнове-ний. Одним из важнейших элемен-тов этой концепции по отношению к странам Азии и Африки стало создание в Москве Университета дружбы народов (РУДН), в котором получали образование новые, дру-жески настроен ные по отношению к СССР элиты этих стран. Это учеб-ное заведение до сих пор работа-ет в Москве, и там, помимо росси-ян, по-прежнему учатся студенты из десятков стран мира.

«Комплекс РУДН был физическим воплощением советской “дружбы народов”, и ее лучшие стороны отражены в сохраняемых до сих пор традициях местной жизни»


99

Однако теперь это не закрытый университетский кампус, а скорее особый, хотя и вполне интегриро-ванный в остальной город микро-район с очень необычной инфра-структурой. Гипотеза этого проекта состоит в том, что пространство РУДН может оказаться практически единственным местом в Москве, где реализуется идея «остров-ка космополитизма» (cosmopolitan canopy), сформулированная аме-риканским социологом Элайджей Андерсоном. Для таких «остров-ков», по Андерсону, характерно отсутствие обычных в большом городе проблем сегрегации, так что люди разных культур смешива-ются там, свободно выражая себя, но сохраняя уважение к особенно-стям друг друга.

Комплекс РУДН был физи-ческим воплощением советской «дружбы народов», и ее лучшие стороны отражены в сохраняе-мых до сих пор традициях местной жизни. К регулярно устраиваемым общим праздникам, концертам тан-цевальных ансамблей и посидел-кам в международном клубе новые времена добавили множество

заведений малого бизнеса, откры-тых бывшими выпускниками и точ-но так же сводящих вместе разные культуры: это и многочислен-ные рестораны этнической еды, и магазины национальных това-ров, и просто киоски с необычным фастфудом. Более того, идеоло-гия «дружбы народов» категориче-ски запрещала малейшие проявле-ния нетерпимости, и эта политика до сих пор проводится на терри-тории университета, в том чис-ле и с помощью жесткого админи-стративного пресечения любых ее нарушений. Нынешняя открытость всей этой экосистемы для жителей соседних микрорайонов и вообще москвичей добавляет новые эле-менты в многообразную ткань его существования. На примере уни-верситетского городка РУДН ста-новится яснее, какой должна быть национальная политика городских властей. Вместо того чтобы отде-лять диаспоры друг от друга, обра-зуя физические и ментальные гет-то, она должна, не теряя контроля за процессом, соединять различ-ные культуры в едином космополи-тическом котле.

ГОРОДСКИЕ ИНТЕРВЕНЦИИ В МОСКВЕ

Стоит обратить внимание на изме-нения, происходящие сейчас в общественном пространстве Москвы — и становится ясно: горо-жане все чаще, решительнее и раз-нообразнее участвуют в жизни города. Люди больше не желают ждать, пока все за них сделают вла-сти, и гораздо смелее полагаются

на собственные силы. Одним из проявлений этих перемен стали так называемые городские интер-венции — акции, в которых жители самовольно изменяют обществен-ные пространства, для того чтобы выразить свои взгляды на то, как должен выглядеть или функциони-ровать город.


Сила городских интервен-ций — в их способности фоку-сировать внимание остальных жителей на явлениях, которые они давно перестали замечать. Многие откровенно гнусные вещи превратились в Москве в норму: снос архитектурного памятника, машина, припаркованная на тро-туаре, засилье рекламы и так далее. Удачные интервенции при минимальных затратах вытяги-вают их из пространства обыден-ности, превращают в кричащее напоминание о проблеме. В такой форме коммуникации есть что-то от самиздата 1960–1980-х годов, который с помощью обычной печатной машинки умудрялся реально противостоять тотали-тарной системе. Важной особен-ностью современной городской интервенции является то, что при всей своей неприметности и недолговечности ироничная надпись или рисунок могут про-звучать на весь город благодаря Интернету и социальным сетям.

Целью этого проекта было собрать и осмыслить данные о московских интервенциях последних лет, составив тем самым своеобразную панораму желаний и переживаний нерав-нодушных горожан. Результатом работы стал каталог интервен-ций, выпущенный институтом «Стрелка» тиражом 150 экземпля-ров. В основу примененной в нем классификации легло понятие «городской атмосферы» — лич-ного восприятия города, состо-ящего из отдельных, но нераз-рывно связанных между собой элементов. В первую очередь это физический каркас города — улицы, дома, разнооб разные

материальные объекты, зада-ющие ритм и визуальный образ среды обитания. Второй элемент городской атмосферы — это передвижение: оно в огромной степени определяет ощущения от мегаполиса, поскольку жизнь в нем связана с ежедневным пре-одолением значительных рас-стояний. Стоите ли вы в пробке, катите ли на велосипеде или сидите в скоростном трамвае. Cвободен ли тротуар от нагло припаркованных там машин, и наоборот — есть ли вам, где запарковаться? Наконец, третий элемент — это сами жители, или, другими словами, человеческое измерение города. Важнейшей особенностью городской атмос-феры является неразрывная вза-имосвязь всех трех элементов, так что любое осмысленное воз-действие на один из них меняет атмосферу в целом.

Учитывая все это, собранные в каталог акции оказалось воз-можным разделить на группы, в зависимости от того, на какой аспект городской атмосферы они направлены в первую оче-редь. Интервенции в физический

Архитектор Алена Зайцева родилась

в Москве. Окончила МАРХИ, где училась на кафедре

градостроительства и занималась вопросами

городской среды.

101

каркас создают новые способы ориентации в городе, нарушают его монотонность, скрывают уро-дующие его детали или подчер-кивают его архитектурное или историческое наследие. Среди интервенций, связанных с пере-движением, можно выделить акцию 2009 года по созданию

партизанской велосипедной разметки — запущенные ею процессы привели к тому, что к 2012 году велосипед на дороге является привычным явлени- ем и пользуется поддержкой городских властей. Третий тип интервенций направлен на то, чтобы горожане снова научи-лись сообща принимать решения о будущем города.

При всех их различиях, подоб-ные акции объединяет одно — они рассказывают нам про вдохновение городом, про нерав-нодушие к городу, про действия вместо слов, про то, как, каза-лось бы, незначительный акцент, поставленный в правильном месте, может привести к корен-ным изменениям всего город-ского ландшафта.

«Многие откровенно гнусные вещи превратились в Москве в норму — удачные интервенции при минимальных затратах вытягивают их из пространства обыденности»


SENSEABLE CITY: МОСКВА

103

После распада СССР на свет появилось новое государство. На смену советской модели пришел капитализм. Москва оказалась в эпицентре перемен, затронувших всю страну. Четкая структура модернистского со-ветского города стала наполняться новым содержанием, новыми ценно-стями и законами. Изменились люди, для которых открылись новые виды деятельности. Мы еще не понимаем, что такое новая Москва. Но можем попробовать с помощью современных инструментов и цифровых техноло-гий попытаться описать этот недавно возникший город, создать карту его неосязаемых и неизведанных слоев.

Интернет — особое пространство, и люди там ведут себя по-другому. Они чаще объединяются в сообщества, больше проявляют гражданскую активность, и главное — при помощи мобильных устройств, создают непре-рывный комментарий к своей деятельности. Цифровые данные, произве-денные горожанами, отражают сложное устройство города в его динамике. В них можно увидеть прогулки пешеходов и течение транспорта, структуру экономики, преступности и политической жизни, направление коммуника-ций, состояние окружающей среды, проявления ненависти и любви.

Группа студентов Института медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка» совместно с SENSEable City LAB Массачусетского технологического ин-ститута изучала цифровые следы, оставленные в сети обитателями Моск-вы, чтобы на их основании разработать предложения по улучшению реаль-ной городской среды.

Карта мест в Foursquare, 4sqstat.ru/moscow/map/all

104 SENSEable City: Москва

Студенты не только анализировали данные, но и размышляли о том, как на практике менять городское пространство. Формулируя свои ос-новные задачи, они сотрудничали с московским Комитетом по туризму. По итогам совместной работы были заданы направления проектных предложений. Основная их идея в том, что Москва — заложник стерео-типов, и ей катастрофически не хватает новых маршрутов и точек притя-жения как для горожан, так и для приезжих. Новые инструменты и новые цели должны побуждать людей находить то, что остается за рамками путеводителей, замечать элементы города, которые, даже оставаясь не-видимыми, определяют специфику мегаполиса. Студенты разработали восемь проектных предложений, объединенных общей целью: создать новое качество городской среды с использованием современных тех-нологий — и научить наконец город взаимодействовать со своими поте-рянными и сбитыми с толку жителями.

ДИРЕКТОР

Карло Ратти, архитектор и исследователь. В 2000 году пришел в Массачусетский техно-логический институт в США, где стал работать с профессором Хироси Исии в MIT Media Lab. Четыре года спустя Карло Ратти основал MIT SENSEable City Lab — исследовательскую лабо-раторию, которая изучает город в режиме ре-ального времени, рассматривая все более ши-рокое использование сенсорных и мобильных устройств, а также их взаимодействие с окру-жающим пространством.


Асcаф Бидерман, изучал физику и занимался аспектами взаимодействия человека c компью-тером. В настоящее время он преподает в Мас-сачусетском технологическом институте, где яв-ляется заместителем директора MIT SENSEable City Lab.

Деннис Френчман, архитектор, профессор от-деления урбанистики и планирования Масса-чусетского технологического института (MIT). В прошлом Френчман — глава магистерской программы по городскому планированию MIT. Преподавал в университетах Азии, Европы и Южной Америки, а также служил внештатным

105

советником президента Всемирного банка. Френчман также основал международный архи-тектурный офис ICON в Бостоне.

Дарья Парамонова, директор архитектурного бюро Александра Бродского, выпускница инсти-тута «Стрелка» 2011 года. Ее исследование было посвящено теме «Старение современной архи-тектуры: эра Лужкова». Дарья окончила МАРХИ, сейчас кроме преподавания готовит книгу на ос-нове своего выпускного исследовательского проекта.


Александр Аузан, Байрам Анаков, Василий Гатов, Юлия Добина, Эдуард Хайман, Алекс Хоу, Анна Ищенко, Евгения Куйда, Сергей Лалов, Дмитрий Левинец, Дина Лун, Александр Музыченко, Анна Милицкая, Нашид Набиан, Федор Нови-ков, Антон Польский, Адам Пруден, Артур Песа-туро, Пруденс Робинсон, Стефан Сиер, Вадим Смахтин, Питер Сигрист, Сергей Шпилько, Анна Трапкова, Арно Труссе, Энтони Ванки, Дитмар Офенхубер, Илья Осколков-Ценципер, Данияр Юсупов, Максим Яхонтов

Research Report. SENSEable City: Moscow. Институт медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка», 2012goo.gl/Ok07n (англ.)


ОСВАИВАЯ СУБЪЕКТИВНУЮ МОСКВУ

Пространство города описыва-ется в традиционных путеводите-лях как абсолютное и объектив-ное, а ценность информации в них определяется степенью ее досто-верности. Но понимание города основано не только на безликой информации. Нынешний турист, приехавший в незнакомое место, пытается обжить его с помощью субъективных ощущений, отражаю-щих характер пространства, его самобытность и уникальность. Ему больше не достаточно стандарт-ных экскурсионных маршрутов и пусть даже абсолютно верных, но одинаковых для всех сведе-ний из путеводителей. С другой стороны, он куда больше открыт к использованию социальных сетей, интернет-сервисов, циф-ровых и навигационных техно-логий. Поиски ответа на вопрос, поставленный московским Коми-тетом по туризму — как сделать город более дружелюбным для гостей? — привели к изучению осо-бенностей субъективного восприя-тия городских событий, степени влияния виртуальной деятельности жителей и туристов на реальную жизнь города, а также возмож-ностей активного участия людей в создании его образа. Результа-том этого анализа стал проект интерактивной системы городской навигации Open Sign.

Роль субъективности в ос-мыслении городского простран-ства была рассмотрена на приме-ре восприятия событий 30 января 2012 года — митинга оппозиции в Москве. Для сопоставления бы-ли выбраны две различные точки

зрения: одна официальная, вы-раженная в «Российской газете», а вторая — оппозиционная пози-ция пользователей сети Facebook. Сравнение семантических со-ставов двух реакций показало, что они диаметрально противо-положны, несмотря на неслож-ный и общеизвестный характер происшедшего.

Вывод не то чтобы сенсацион-ный, но, отталкиваясь от простей-шего примера, можно с помощью экстраполяции оценить оглуши-тельную сложность всего субъек-тивного слоя восприятия города, складывающегося из бесчислен-ных впечатлений миллионов лю-дей, наблюдающих за множеством одновременных событий. Помочь новому человеку преодолеть барьер отчуждения и оказаться в эпицентре этого многомерно-го пространства призвана систе-ма Open Sign, которая позволит каждому горожанину рассказать

Культуролог Ирина Рудни-ченко родилась в Омске.

Окончила факультет теологии и мировых культур Омского государственного универ-

ситета, училась в институте Pro Arte в Петербурге, позже

работала научным сотруд-ником в городском музее

«Искусство Омска».

107

о своей Москве остальным, унич-тожив официальную монопо-лию на информацию о городе. Используя инструменты допол-ненной реальности, пользователь сможет получить доступ к соз-даваемым горожанами коммен-тариям-меткам, а также к раз-личным потокам объективной

информации — официальной на-вигации, составляемой городски-ми властями, материалам по ми-фологии места и медиаконтенту, включающему новости и распи-сание происходящих поблизости событий. Чисто технически основ-ным инструментом визуализации этих данных могут стать обычные смартфоны, а для тех, у кого их нет или отсутствует доступ в Ин-тернет (что особо актуально для иностранцев), — стеклянные каби-ны таксофонов и окна кафе, снаб-женные прозрачным дисплейным слоем и камерами, фиксирующи-ми положение наблюдателя. Та-кая субъективная навигация мо-жет стать важнейшим элементом семантической инфраструктуры города, превратив любое путеше-ствие по нему в уникальное при-ключение в компании всякий раз новых спутников.

«Нынешнему туристу больше не достаточно стандартных экскурсионных маршрутов и пусть даже абсолютно верных, но одинаковых для всех сведений из путеводителей»

Исследовательский отчет студии «SENSEable City: Москва», с. 36–37


ОТКРЫТИЕ МОСКВЫ

Москва — закрытый город. На ма-териальном уровне в ней мало общественных пространств, мно-го запертых дверей и очень много охранников (до миллиона чело-век — почти каждый десятый жи-тель города!). На информационном уровне все тоже обстоит не луч-шим образом. Москве не хватает внятной навигации, город имеет репутацию недружелюбного, мо-сквичи необщительны и не владе-ют иностранными языками, а соци-альная среда тут очень разобщена по классовому признаку, что пре-пятствует свободной циркуляции как идей, так и людей. Взаимос-вязь между этими двумя факто-рами можно проиллюстрировать с помощью данных сайтов afisha.ru и foursquare.com. Анализируя, насколько часто пользователи Интернета отмечаются в реаль-но существующих музеях, театрах, клубах и кинотеатрах, можно срав-нить физическую и виртуальную карты города. На основе получен-ных данных видно, что москвичи используют только 30–40% заведе-ний, а для туристов эта цифра еще меньше — около 10%. Наибольшая активность регистрируется в од-них и тех же местах, что говорит о стереотипности мышления и не-достатке информации. В итоге потенциал огромного количества культурных институций Москвы остается неиспользованным.

Еще более прямой способ оценить масштаб проблемы — просто попытаться зайти в московские здания. Обход тер-ритории в один квадратный кило-метр между Лубянской площадью

и Бульварным кольцом показал, что около девяти из десяти зданий там закрыты для горожан. Среди полностью недоступных оказа-лись даже такие на первый взгляд публичные заведения, как Москов-ский архитектурный институт, Университет востоковедения и Национальная научно-техниче-ская библиотека. Москвичи при-выкли к этому явлению и не обра-щают на него внимания. Между тем интерьеры зданий составляют важную часть городской ткани и нередко имеют большую куль-турно-историческую ценность. В конце концов, они представляют собой потенциальные обществен-ные пространства — особенно в городе, где почти полгода сред-несуточная температура держится ниже 0 °C.

Чтобы решить проблему этих ограничений, необходимо со-здать ситуацию, когда от их снятия

Урбанист Наталья Копейкина родилась в Санкт-Петербурге,

окончила Санкт-Петер-бургский государственный архитектурно-строитель-

ный университет. Работала в Институте территориаль-

ного развития, где занималась стратегическим планирова-нием и развитием городских

пространств.

109

выигрывают не только город и го-рожане, но и сами владельцы. Разумнее всего кажется приме-нение здесь принципа краудсор-синга, который, кроме того, иде-ально приспособлен для сбора такой часто меняющейся и сугу-бо локальной информации, как методы попадания в различные

здания. Городская игра Moscow Opener — это мобильное прило-жение, позволяющее пользовате-лям в режиме реального времени вносить и получать информацию о близлежащих здания и спосо-бах доступа в них. Первым поко-рив очередное здание и научив этому других, пользователь полу-чает дополнительные очки. Со-циальный смысл этой затеи в том, что когда количество вторжений на бессмысленно охраняемую тер-риторию превысит некий порог, владельцу придется сделать до-ступ легальным и регулируемым, чтобы, возможно, извлекать из не-го прибыль. Если в здание вообще нельзя попасть, в приложении бу-дет предусмотрена возможность автоматической отправки запро-са о снятии ограничений в соот-ветствующие государственные органы. Таким образом, система

«Когда количество вторжений на охраняемую территорию превысит некий порог, владельцу придется сделать доступ легальным, чтобы извлекать из него прибыль»



собирает данные о городе и од-новременно запускает процесс взаимодействия между всеми заинтересован ными сторонами — собственниками, горожанами,

властями и т. д. Одновременная реализация информационной, со-циальной и политической страте-гий позволят вернуть Москву ее обитателям.

ТЕРМИНАЛ МОСКВА

В ближайшие четыре года москов-ское правительство собирается инвестировать в развитие туриз-ма 130 миллиардов рублей, что-бы довести количество туристов до 7 миллионов в год. Несмотря на это, Москве еще долго не су-ждено догнать Париж или Лон-дон по степени притягательности для путешественников — она раз за разом занимает первые места в рейтингах самых дорогих, недру-желюбных и даже неэлегантных го-родов мира. Сюда едут в основном по делам: анализ профилей посто-яльцев московских отелей на сайте Tripadvisor показал, что типичным гостем Москвы является бизнесмен 35–49 лет из Германии, Великобри-тании или США, приехавший в ко-мандировку на несколько дней. При таком контингенте туризм вряд ли сможет стать серьезным стимулом развития городской экономики. Тем не менее у города есть неплохой шанс исправить ситуацию — нуж-но только отталкиваться не от умо-зрительных построений, а от ре-альных конкурентных преимуществ Москвы.

Выгодное географическое по-ложение московского авиаузла на полпути между Европой и Ази-ей привело к тому, что поток тран-зитных пассажиров через три

городских аэропорта ежегодно увеличивается практически в два раза. Проведенный социологиче-ский опрос показал, что 80% тран-зитных пассажиров, делающих пе-ресадку в Шереметьево, Внуково или Домодедово, являются потен-циальными московскими туристами. Они хотели бы увидеть город и его достопримечательности или хо-тя бы узнать о них побольше. Но, по данным того же опроса, абсолют-ное большинство из них проводят время между рейсами (в среднем 4–6 часов) внутри здания аэропор-та. Основные причины, называемые самими пассажирами, — отсутствие визы или транспортные проблемы,

Архитектор Елена Быкова родилась в Москве, окончила МАРХИ. Ее дипломная работа

была посвящена созданию экологического жилого рай-она нового типа, свободного от автомобильного движения

и интегрированного в сложив-шуюся жилую застройку.

111

из-за которых они боятся опоздать на следующий рейс.

Сделать транзитный пасса-жиропоток через аэропорты ка-тализатором развития туризма в Москве поможет специально разработанная комплексная систе-ма CitySpy. Экраны, расположен-ные в различных зонах аэропорта,

будут показывать видео- и фотома-териалы о столице, оживляя од-нообразные интерьеры и превра-щая терминал в часть городского пространства со свойственной Моск ве неповторимой атмосфе-рой. Скажем, на стенах вдоль траволаторов будут демонстри-роваться грандиозные панора-мы московских пробок, в зеркале в туалете неожиданно появится прямая трансляция с вечеринки в ночном клубе, а над очередью на паспортный контроль поплывут фотографии бесконечных очере-дей советских времен. Расставлен-ные по всей транзитной зоне точки доступа в виде стеклянных цилинд-ров-мониторов будут обеспечи-вать интерактивное взаимодей-ствие пользователей с городом. Когда точка никем не занята, она будет выхватывать из толпы изо-бражение одного из пассажиров

«Москве еще долго не суждено догнать Париж или Лондон — она раз за разом занимает первые места в рейтингах самых дорогих, недружелюбных и даже неэлегантных городов мира»



и помещать его в реальные москов-ские пейзажи. При обращении же к ее графическому интерфейсу она сможет дать полную информацию о Москве, в том числе и исполь-зуя сенсоры, датчики и видеока-меры, установленные в ключевых местах города. Наконец, особые автобусные туры («залы ожидания на колесах») позволят туристам без российской визы хотя бы мель-ком осмотреть столицу, составить общее представление об одной или нескольких достопримеча-тельностях и вовремя вернуться

в аэропорт по специально выде-ленным маршрутам.

С помощью системы CitySpy транзитные зоны аэропортов ста-нут своего рода зеркалом, отра-жающим не Москву рекламных буклетов и матрешек из Duty Free, а настоящую московскую жизнь в режиме реального времени. Ее внедрение будет способствовать тому, чтобы авиапассажиры пре-вратились в туристов, со временем вернувшись во все равно почти не-знакомый, но успевший заинтриго-вать их город.

(НЕ)ВИДИМАЯ МОСКВА

Современная фотография — не лист бумаги с картинкой. Совре-менная фотография — это создава-емый пользователями и мгновенно распространяемый через сеть блок графической информации, снаб-женный тегами и точными коорди-натами и потому способный расска-зать куда больше, чем то, что там изображено. Используя эти свой-ства фотографии, можно раскрыть невидимые ранее аспекты нашей среды обитания, а также попробо-вать создать новый визуальный ин-терфейс между людьми и городом.

В качестве примера можно про-анализировать, как видят Москву иностранные туристы и чем их ви-дение отличается от видения мест-ных жителей и туристов из других городов России. Для этого иссле-дования были использованы данные с сайта Flickr — больше 40 000 фо-тографий сделанных в Москве поч-ти тремя тысячами пользователей.

В результате их обработки бы-ла создана карта, показываю-щая, где в Москве фотографиру-ют москвичи, российские туристы и иностранцы.

На первый взгляд, эта кар-та в основном подтверждает су-ществующие стереотипы о тури-стической Москве. Иностранцы держатся вокруг Кремля, ред-ко выбираются за пределы Са-дового кольца, а на окраинах

Исследователь Екатерина Изместьева родилась

в Санкт-Петербурге, окончила факультет социологии Высшей

школы экономики.

113

концентрируются в считаных ме-стах вроде Коломенского или Ца-рицыно. Российские туристы ведут себя похожим образом, но в це-лом смелее отдаляются от самых протоптанных троп. Москвичи, наоборот, скорее стремятся избе-гать туристических мест. Если при-смотреться к отдельным участкам карты, видно, что туристы группи-руются вокруг Арбата, а москви-чи предпочитают Новый Арбат, или что для туристов интересна вся Тверская, а москвичи снима-ют в основном вокруг Пушкинской

площади, воспринимая ее не как достопримечательность, а как транспортный узел. Обратное соот-ношение наблюдается на ВВЦ, где туристы не сходят с главной аллеи, а москвичи разбредаются по всей территории комплекса — то есть для москвичей это место имеет функции, скрытые от внимания чу-жаков. Не все выводы так баналь-ны — анализ карты иногда дает и реальную пищу для размышлений. К примеру, поражает абсолютная пустота на месте парка Лосиный Остров — уникального для любого мегаполиса заповедника с релик-товой фауной и флорой. Сравнение тегов и сюжетов показывает, что для москвичей город, как и следо-вало ожидать, куда разнообраз-нее, чем для иностранцев, но в их восприятии почти полностью от-сутствует историко-культурный компонент: в отличие от туристов

«Москвичи предпочитают архитектурным этюдам портреты, изображения фрагментов чего-либо и фото с котятами»



они предпочитают архитектур-ным этюдам портреты, изображе-ния фрагментов чего-либо и фото с котятами.

Превратить подобную кар-ту из инструмента исследователя в атрибут активного горожанина можно, заставив ее функциони-ровать в режиме реального вре-мени. Такая «фотокарта второго поколения» видится мобильным приложением вроде Instagram, ко-торое может показывать в привяз-ке к местности все фотографии, сделанные пользователями в те-чение какого-либо времени. Таким

образом, оно будет предоставлять не сухую картографическую ин-формацию и не абстрактный поток изображений, но выраженный в об-разах синхронный срез города, ка-ким его видят туристы и горожане. На такой карте город перестанет быть безликим и оживет, причем не только в виртуальном простран-стве. Те места и события, которые станут чаще попадать на фотогра-фии, будут притягивать все больше посетителей, и начавшееся таким образом соревнование приведет к созданию новых, более открытых форм городской жизни.

МОЯ МОСКВА

Современное российское об-щество отличает крайне низкий уровень доверия. Все социоло-гические исследования пока-зывают, что граждане страны доверяют лишь родным и дру-зьям, реже — коллегам и совсем не доверяют незнакомым людям и представителям власти. Мо-сква, как и вся Россия, раско-лота на множество небольших сообществ, коммуникация меж-ду которыми минимальна. Одна из причин такой раздробленно-сти — сложившаяся традиция пассивного потребления город-ского пространства, отсутствие возможности и традиции пу-бличного самовыражения. Фор-сировать объединение различ-ных социальных групп в единое гражданское сообщество и уве-личить уровень доверия между людьми могла бы активизация

городской среды. Изучение вос-приятия людьми общественного пространства серьезно поможет в решении этой задачи.

Для анализа того, как го-рожане воспринимают Москву, были использованы данные сервиса геопозиционирования Foursquare. На сайте foursquare.

Архитектор Филипп Кац родился в Казани, учился

в Казанском государственном архитектурно-строитель-ном университете, МАРХИ и Еврейском университете

в Иерусалиме.

115

com описаны 90 000 московских точек — самых разных мест, для которых кроме адреса указаны категория заведения, количество участников сервиса, когда-ли-бо отметившихся в нем, и общее количество таких отметок. Соот-ношение последних двух чисел характеризует «публичность»

точки: если много пользователей побывало там по одному разу — она явно открыта для всех, а ес-ли всего несколько пользова-телей оказываются там изо дня в день, то это частное простран-ство вроде офиса или кварти-ры. Характер разброса степени публичности для заведений всех типов оказался устойчивой соци-окультурной характеристикой — попарно схожие, но разитель-но отличающиеся от остальных результаты были получены для Москвы и Киева, Нью-Йорка и Сан-Франциско, а также для Токио и Сингапура. Особенно-стью постсоветского типа рас-пределения стал куда более заметный вес точек категории «личное жилье», что подтверди-ло гипотезу о жестком разделе-нии пространства таких городов на «свое» и «чужое» — то есть

«Парадоксальным образом, даже Интернет способствует разобщенности: облегчая коммуникацию внутри небольших групп, он делает нынешнее положение вещей более комфортным»



не общее, а принадлежащее властям.

Одним из немногих действен-ных механизмов диалога в россий-ском обществе является Интернет. Однако парадоксальным образом даже Интернет способствует ра-зобщенности: облегчая коммуни-кацию внутри небольших групп, он делает нынешнее положение ве-щей более комфортным и, соответ-ственно, не создает условий для перемен. Между тем продуманное использование современных техно-логий позволяет форсировать раз-витие общественных институтов.

В качестве проектного пред-ложения был разработан эскиз интернет-сервиса, нацеленного на активизацию использования общественных пространств в Мо-скве, в частности — городских пар-ков. Эта программа, совмещающая в себе функции геолокационной

системы и социальной сети, долж-на стать каталогом возможностей, предоставляемых парками тури-стам, обычным горожанам и промо-утерам. Функция «бронирования» определенных участков парков под личные или общедоступные мероприятия позволяет избежать столпотворения и заодно сделать максимально удобным процесс приглашения гостей, согласова-ния своих планов с администра-цией парка и даже поиска спонсо-ров. Одновременно такой сервис стал бы площадкой для общения активистов и распространения кол-лективного опыта. Результатом его работы может быть налаживание диалога между представителями различных сообществ — диалога пусть и локального, но все же со-вершенно необходимого для то-го, чтобы горожане поверили друг другу, а значит, и в свой город.

МОСКВА ДЛЯ ПЕШЕХОДОВ

Автомобильная Москва посте-пенно поглощает Москву пеше-ходную: тротуары отдаются под парковки, пешеходные свето-форы все реже горят зеленым, водители, которые притормажи-вают на зебрах, считаются за-бавными чудаками. Автомобиль-ная Москва при этом изучается статистиками транспортных по-токов, наносится на карты «Ян-декса» и Google, отслеживается в режиме реального времени специальными службами вроде «Яндекс.Пробки» и снабжает-ся пусть пока несовершенной,

Дизайнер Татьяна Мамаева родилась в Санкт-Петер-бурге, окончила электро-механический факультет

СПбГПУ. Получила диплом Института дизайна Умеа в Швеции, потом прохо-дила практику в отделе

коммуникационного дизайна венской компании Peschke

Design OG.

117

но все более полной системой дорожных указателей. У пешехо-дов ничего этого нет, хотя новые здания, запертые по чьему-то решению ворота и наглухо ого-роженные стройплощадки из-меняют их маршруты куда чаще, чем автомобильные. В результате даже местные жители зачастую

плохо знакомы со своим райо-ном и многие годы перемещают-ся по нему только давно извест-ными путями, которые совсем не всегда удобнее и короче прочих.

При этом самый распростра-ненный морфотип мос ковской застройки таит в себе огром-ный потенциал для пешеходов. Внутри редкой и нерегулярной (а значит, неудобной для них) уличной сети дома тут образуют систему просторных взаимос-вязанных дворов — особенно в пределах Садового кольца, то есть в наиболее оживленных районах. На автомате планируя свое передвижение по основным улицам, пешеходы ненароком огибают самую комфортную для себя зону — дворы и соединяю-щие их проулки, которые мож-но было бы использовать, чтобы

«На автомате планируя свое передвижение по основным улицам, пешеходы ненароком огибают самую комфортную для себя зону — дворы и соединяющие их проулки»



срезать путь, избежать занятых машинами тротуаров или просто спрятаться от толпы. Происходит это чаще всего по неведению, а иногда и потому, что стремя-щиеся к безопасности жители — то есть все те же пешеходы — от-городили свои дворы заборами и воротами с кодовыми замками.

Чтобы как-то исправить ситу-ацию, нужно прежде всего иметь надежную и постоянно обнов-ляемую информацию обо всех возможных пешеходных маршру-тах. Но у властей на это никогда не будет денег, а коммерческие структуры не воспринимают пеше-ходов как перспективный рынок. К счастью, современные мобиль-ные технологии позволяют самим горожанам сообща накапливать подобные данные — в этом и со-стоит идея предлагаемой плат-формы MoscoWalKit. В первую очередь запущенные на мобиль-ных телефонах программы будут собирать и анализировать траек-тории всех пеших прогулок. С по-мощью этого массива данных городские власти смогут наконец

заняться открытием недостающих проходов и размещением указа-телей в соответствии с практиче-скими нуждами жителей. Кроме этого, MoscoWalKit будет способ-на в режиме реального времени прокладывать пешеходные марш-руты, основываясь на конкретных требованиях пользователя — это, к примеру, может быть самый ко-роткий, самый интересный или са-мый тихий путь. Эта же программа может хранить в своей базе все коды от запертых ворот и сооб-щать их прохожим в обмен на лич-ные данные, которые обеспечат местным жителям необходимый уровень безопасности.

Грамотное и основанное на точной информации плани-рование пешеходного движе-ния может не только упростить жизнь москвичей и обезопасить их от экспансии машин. Оно спо-собно оживить неиспользуемые сейчас городские пространства, а значит, вызвать экономический рост благодаря появлению но-вых возможностей для торговли и сферы услуг.

МОСКВА В ДВИЖЕНИИ

В составляемом компанией IBM рейтинге транспортных проб-лем Москва стоит между Йохан-несбургом и Нью-Дели. Пробки — чуть ли не главная тема для раз говоров москвичей и статей в городской прессе. Тем не менее каждый день на дороги выезжает все больше автомобилей. Cейчас их уже четыре миллиона, а если

текущая тенденция сохранится, к 2020 году это количество удво-ится. В этом исследовании пред-ложен новый ракурс для описа-ния дорожной ситуации, а также мобильное приложение, кото-рое должно помочь водителям (и не только им) наконец увидеть эту ситуацию такой, какая она есть, — потому что только после

119

этого ее можно будет радикально улучшить.

Для первоначального ана-лиза нынешнего положения вещей использовались все возможные источники, рабо-тающие в режиме реального времени: информация и ком-ментарии на картах «Яндекса», регистрации в пробках на сайте Foursquare, видео с камер ГИБДД. На основании этих дан-ных были выделены 15 вполне решаемых дорожных проблем: парковка в непредназначенных для этого местах, нарушения правил проезда перекрестков, неудачная планировка развязок и т. д. Устранение этих факто-ров могло бы повысить пропуск-ную способность существующей транспортной сети минимум на 10%. Между тем городские власти в основном затевают мас-штабные проекты строительства и расширения дорог. Но таким способом проблему пробок не решить: чем больше дорог строится, тем больше людей пересаживаются на машины и тем меньше развивается обще-ственный транспорт. Даже чисто математически при добавле-нии новых звеньев в дорожную сеть ее пропускная способ-ность может парадоксальным образом падать — иногда так и происходит.

Одним из способов улуч-шить ситуацию могло бы стать обращение к экономике совместного участия, кото-рая все больше укореняется в США и Европе: машину можно брать напрокат или пользо-ваться ею совместно, так как чаще всего она все равно про-стаивает на парковке. Мобиль-ные цифровые технологии спо-собствуют развитию подобных решений, поскольку облегчают координацию пользователей между собой. Однако москвичи пока психологически не готовы к такому серьезному перелому в поведении. Здесь и сейчас мобильные технологии могут послужить провод ником на дол-гом пути, который от привле-чения внимания к проб леме и помощи в осознании ее мас-штабов приведет к изменению устоявшихся привычек большин-ства населения. Именно в этом заключается смысл предлага-емой концепции мобильного

«Когда мы смотрим на обычные карты, мы видим только расстояния. Между тем куда важнее для нас время»

Архитектор Анна Сиприкова родилась в Москве. Училась на кафедре реконструкции и реставрации МАРХИ, парал-

лельно участвуя в архитек-турных семинарах в Пекине,

Стамбуле, Иерусалиме и Венеции. Ее выпускной про-ект получил первый приз на международном фестивале

«Зодчество».


приложения — онлайн-карт нового типа.

Когда мы смотрим на обыч-ные карты, пусть даже и в Интер-нете, мы видим только расстоя-ния. Между тем куда важнее расстояний для нас время: пере-движение по мегаполису пре-вратилось в сложную задачу со многими переменными — от пробок на дорогах и расписа-ния электричек до часов работы и состояния тротуаров. Уже сей-час «Яндекс» или Google могут посчитать, в течение какого времени мы можем доехать до выбранной точки на опре-деленном виде транспорта, но карта всего города, показы-вающая, как долго добираться от местоположения пользова-теля до любого из районов, дает куда более полное представ-ление о действительности. Для

водителя Москва на такой карте ночью становится маленькой, а в утренний час пик раздувается до гигантских размеров. Разме-стив изображения этой карты на рекламных экранах, можно будет убедить часть людей при-парковаться и отправиться по делам на общественном транспорте. С другой стороны, автомобилист, пассажир метро и пешеход с ее помощью легко договорятся о встрече там, где им это одинаково удобно, а турист с удивлением увидит на ней, как в шесть часов вечера Кремль и музеи исчезают, чтобы уступить место другим, менее известным, но зато реально доступным достопримечатель-ностям. Делая скрытые аспекты московской жизни зримыми, такое приложение учит людей разумному поведению в городе.


121

ПАРАЛЛЕЛЬНЫЕ ГОРОДА: ОБНОВЛЕНИЕ ЧЕРЕЗ

НАРУШЕНИЕ ЗАПРЕТОВ

Что будет, если мысли и жела-ния москвичей вдруг переста-нут быть тайной? Идея города как такового тесно связана с представлениями о контроле, и этот контроль очевиднее всего в области сексуальности. Москва, несущая на себе отпе-чаток и традиционной право-славной культуры, и советского проекта переустройства чело-века, остается очень закрытым в этом смысле городом: она почти полностью исключает из общественной сферы разго-вор о телесности и отношениях полов, вытесняя эти стороны жизни в дальние углы сознания и пространства, в сферу обсцен-ности и криминала. Образующа-яся в результате разобщенность усугубляет пространственный и экономический разрыв между различными группами и субкуль-турами. Чтобы избежать соци-ального взрыва, необходимо

найти инструменты для соз-дания единого коммуникацион-ного пространства, охватываю-щего всех жителей города.

Поиск таких инструмен-тов неизбежно начинается с анализа нынешней ситуации. В Москве 2012 года поведе-ние горожан регламентиро-вано четкими социальными нормами, поэто му люди чув-ствуют себя свободно, лишь оказавшись в замк нутом про-странстве, среди тех, кто раз-деляет их интересы. В склады-вающийся из этих пространств параллельный город ведут физические и виртуальные «точки входа», которые можно исследовать, используя воз-можности социальных сетей и сайтов знакомств. Собран-ная информация позволила

«Москва, несущая на себе отпечаток и православной культуры и советского проекта переустройства человека, исключает из общественной сферы разговор о телесности и отношениях полов»

Архитектор, преподаватель и исследователь Карлос

Меделлин родом из Боготы. Кроме преподавания в одной из колумбийских архитектур-ных школ, он работал в бюро Джанкарло Маццанти, кото-рое стремится через архи-

тектуру улучшить социальную среду города.


обнаружить и нанести на карту изнанку официальной Москвы — город, в котором можно реализовать альтерна-тивные социальные и сексу-альные сценарии. Тем не менее выяснилось, что физическая граница между официаль-ным и параллельным горо-дом надежно охраняется бес-численными специалистами по фейсконтролю, а вирту-альные контакты затруднены недостоверной статистикой пользователей и вечным несо-впадением их взаимных запро-сов. Больше того, параллель-ная Москва оказалась в чем-то не менее патриархальной и антифеминистской, чем офи-циальная: в городе, где жен-щин заметно больше половины, даже для мужчин, ищущих других мужчин, имеется куда

более развитая инфраструк-тура, чем для женщин, ищущих мужчин.

Современные техноло-гии дополненной реальности могут стать одним из спосо-бов решения проблем табуи-рованности и разобщенности в сегодняшней Москве. Выс-вободить скрытые импульсы в публичном пространстве помогут специальные электрон-ные очки с детекторами поло-жения зрачков и беспровод-ной связью с компьютером. Они зафиксируют ситуацию, когда два носящих их человека встретятся глазами на чуть больше, чем несколько, секунд и выведут на линзы-мониторы информацию о том, что каждый из них ищет в потенциальном партнере: скажем, задушевный разговор, случайный секс или


123

счастье на долгие годы. Напро-тив, проекционные фасады, благодаря которым каждый горожанин сможет определять внешний вид одного из элемен-тов своего дома-полиэкрана, позволят выплеснуть скрытую жизнь замкнутых пространств на городские просторы,

сделав ее если не доступной, то хотя бы известной случай-ному прохожему.

Таким образом, виртуальные элементы, встраиваемые в физи-ческую среду, дадут жителям Москвы раскрыть самих себя городу и раскрыть город для самих себя.

Институт «Стрелка» — это некоммерческая организация, основаная в 2009 году — зани-мается производством знания, новых идей и оптимальных способов их реализации. В аудиториях и студиях «Стрелки» бесплатноучатся молодые архитекторы, дизайнеры, социологи, экономисты и другие профес-сионалы. Во дворе проходят открытые лекции, конференции и кинопоказы. Бар одновременно является и местом для общения, и источником финансирования: все, что он зарабатывает, направляется на нужды института. «Стрелка» всецело открыта внешней среде и всегда готова к сотрудничеству. Все, что здесь происходит, немедленно стано-вится достоянием общества. Продукт, который создает «Стрелка», — сложный. Это выпускники и их проекты. Это пространство сотрудничества между экспертами, властями и горожанами.

Попечительский советСергей АдоньевСергей ГордеевДмитрий ЛикинАлександр МамутИлья Осколков-ЦенциперОлег Шапиро

ДиректорВарвара Мельникова

ОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯПРОГРАММА 2011/2012

Директор образовательной программыЮрий Григорян

Исполнительный директор образовательной программы

Анна Красинская

Куратор Studio GeneraleАнастасия Смирнова

КоординаторыАлина ВасиленкоАнна Широкова

Институт медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка»Берсеневская набережная, 14, строение 5АМосква, 119072, Россия[email protected]+7 (499) 771 74 37

ОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ ПРОГРАММА 2011/2012

Documents

Transcript of ОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ ПРОГРАММА 2011/2012